20. ПРЕДНОВОГОДНИЕ метания или «I have a DREAM».
Смех, конечно, дело хорошее, но всех проблем с его помощью не решить. Посмеяться-то они посмеялись, но…
Но дальше надо было что-то решать по серьёзному!
До квартиры Пушкаревых доехали каждый в своей машине (к Андрею почему-то подсел Зорькин, который за последние минуты стал Жданову почти родным из-за того, что рта не закрывал и рассказывал-рассказывал-рассказывал о Лере), а потом…
Потом все вместе поднялись на четвертый этаж и попали…
Домой…
Неизвестно почему, Андрей почувствовал себя именно дома: так стало тепло, хорошо, уютно и (вопреки всем обстоятельствам!) спокойно.
Лерка прямо с порога начала показывать характер: громко шмыгнув носом, разулась, если можно было назвать «разуванием» то, как она скинула с себя сапожки, и протопала к себе.
Жданов, как-то сжавшись и став меньше в размерах, если так можно было выразиться, чуть не вжался в угол прихожей, но Катя, в мгновение ока, превратившись в уверенную и спокойную женщину из той напуганной и потерянной девочки, что совсем недавно упала в обморок, успокоила его, сказав:
- Сейчас отойдет… Душегрею дедовскую напялит и… Вы раздевайтесь… Сейчас будем ужинать.
- Я… Мне бы… Попить! – выдал наконец Андрей.
- А Вы прямо проходите, Андрей Палыч… - махнула рукой в сторону кухни ЕленСанна, и они вместе с мужем пошли переодеваться.
В небольшой, но уютной и удобной кухне, обставленной светлым гарнитуром, Андрей сразу увидел нужные ему стакан и кувшин с водой и…
Тут его взгляд привлекли яркие детские рисунки, прикрепленные к дверце холодильника смешными магнитиками. Мужчина замер на месте. Он уже и думать забыл о том, что хотел пить…
«Моя МАМА» - гласила надпись на самой большой картинке, на которой была нарисована маленькая, но стройная женщина в круглых очках с длинными вьющимися волосами, карими глазами и улыбающимися губами…
Лера очень похоже нарисовала Катерину.
Наполнив стакан водой, Андрей выпил его залпом, думая о том, настанет ли в его жизни время, когда с такой же любовью девочка будет рисовать картинку с названием «Мой ПАПА»…
- Да, Вы садитесь, садитесь, Андрей Палыч… - раздалось за его спиной.
- ЕленСанн, можно Вас попросить, если Вам не так трудно… Называйте меня просто Андрей, хорошо?
Женщина улыбнулась. Она не знала, как объяснить, но этот парень ей нравился. А потому…
- Хорошо, Андрей… И садитесь, я сейчас вас всех кормить буду.
- Да, я в общем-то, не хочу…
- А это зря! – крикнул ВалерьСергеич, заходя на кухню и усаживаясь на свое место у окна. – Вечерок сегодня у нас тяжелый… Будет… Силенок поднакопи. Ставь тарелку, мать…
Жданов обреченно вздохнул и сел на стул у стены.
И тут на кухню вошла Катя.
Он никогда не видел ее такой. Она, одетая в синее платье в горошек, была теплой, домашней, уютной…
И такой желанной, как никогда!
- Вы уже за столом?.. Это хорошо… Подкрепиться просто необходимо…
- И я про это же! – подал голос Зорькин, выходя из ванной, где он с особой тщательностью мыл руки. – ТетьЛен, а что там у нас сегодня?
- Голубцы! – торжественно ответила Пушкарева-старшая.
- О-оооо! – простонал Николай, устраиваясь за столом поудобнее.
А когда Елена положила ему на тарелку шесть (шесть!!!), завернутых в капустные листочки мясных «комочков», и парень немедленно приступил к их поглощению, Жданов даже глаза вытаращил.
- Привыкай, Палыч… - услышал он голос ВалерьСергеича, спрятавшегося за газетой. – У нас такое в порядке вещей…
Катя улыбнулась, услышав такое напутствие, и прошептала сама:
- Это точно… Колька тут как сын, брат и дядя…
«Дурак… Какой же я дурак, если раньше ревновал ее к нему…», - подумал Андрей, и тут в коридоре раздался топот, а потом появилась и «топтыжка» - Лера, все еще хмурая и настороженная – «вышла к публике».
- Садись, давай, - сказала дочери Катя.
- Счас… - ответила ей девочка. – Я только чай буду… С пряниками!
- А для меня останется? – тут же спросил Колька.
- Останется, - расщедрилась Валерия и повернулась к плите.
Лера плеснула себе чаю в свою любимую большую чашку с котом и села за стол. Ее темная шевелюра была собрана в конский хвост на затылке, который задорно мотался из стороны в сторону, когда девчушка крутила головой, потихоньку глядя то на мать, то на отца.
Андрей смотрел на нее и думал о том, какая она все-таки очаровательная! Даже в этом нелепом одеянии – дедушкиной телогрейке на старенькое зеленое платьице в желтый горошек. У мужчины от неожиданных гордости и любви даже дыхание перехватило! Какой же у него замечательный ребенок!
У Лерки, в отличие от ее сверстниц, не было ни неловкости, ни угловатости в движениях, что было странно, учитывая, как иногда двигалась ее мама… Андрей спрятал улыбку.
Да… Его дочка была легка, изящна и грациозна… И в этом, как это ни было противоречиво, она была похожа на маму…
На Катю…
Его Катю…
Его Катеньку…
А Катя, глядя на дочь и Андрея, думала о том, какая же она все-таки нелепая и недогадливая…
Ну, как? Как такое можно было не заметить?
Лерка же точная его копия!
Ни у кого в ее семье не было таких черных волос. А чудесные темно-карие глаза девочки! У нее самой были карие глаза, но совсем другого оттенка… Скорее медовые… А у Леры... Августовская ночь… Отцовская ночь…
А способности дочери к разного рода соревнованиям, рисованию, спорту, ее обаяние и уверенность в себе? Уж все это точно не от нее! А как она смотрится? Ей же идет все, что ни надень! Валерия Пушкарева была по-настоящему красивой девочкой с врожденным чувством стиля, меры, гармонии и умением держаться с поистине королевским достоинством... В бабушку пошла… С папиной стороны…
И вот сидит тут, вырядившись по-идиотски («Об этом потом поговорим!»), и наблюдает…
Тяжело ей, спору нет, но Андрей же не виноват, и она это постарается дочери показать. Обязательно!
Девушка посмотрела на Жданова и увидела его взгляд, в котором легко читались гордость и теплота…
Да, она была права – Андрей очень хороший человек! А когда узнает девочку получше, то и Лерка в этом убедится.
Ей надо столько рассказать им обоим друг о друге… Столько рассказать!
Дочери как-то преподнести их с ее папой отношения в нормальном виде, а Андрею рассказать о дочери…
Лера...
В голове Кати один за другим закружились образы, которые как-то незаметно пришли из прошлого.
Вот ее первая ночь дома. Как же спокойно она посапывала в собранной папой колыбельке в ту ночь! А она, сумасшедшая мама, тихонечко на цыпочках подходила к ней каждый час только для того, чтобы просто взглянуть на невинное личико своей красавицы-дочки... Она испытывала в этом просто физическую необходимость! В ее груди в такие моменты буквально таяло что-то от той невыразимой нежность, которая окутывала душу и сердце... А что с молодой мамочкой творилось, когда ее дочура хватала ее за палец своими крохотными розовыми теплыми ручками! Это был абсолютный восторг!
Лерочка...
А как ее девочка впервые самостоятельно завязала шнурки на своих ботиночках? На ней в тот день были кружевные белые гольфики с пумпонами-кисточками по бокам, и она со счастливым видом подходила во дворе ко всем своим знакомым и гордо демонстрировала бантики, которые завязала сама! Всегда этот ребенок был сверхсамостоятельным! Всегда...
Валерия...
Она заставила свою неуклюжую маму и на коньки встать, и на велосипеде научиться кататься, и, (о Господи!), даже посадила ее на лошадь! Вот уж какой был цирк! А все почему?.. А потому что не могла представить себя без мамы и на катке, и во дворе, и на ипподроме... Она всегда говорила, что ее мама лучше всех, и Катя чувствовала, что не может допустить, чтобы эта высокая планка опустилась хотя бы на миллиметр, а потому... Скользила по льду на пару с Колькой (лучший же друг — должен доказать на деле!), на пару с дочкой промывала и прижигала перекисью разбитые коленки (падала не реже Лерки, а намного чаще...) и едва сдерживала крик на первых занятиях по верховой езде (а потом даже втянулась и получала от этого истинное удовольствие!).
Теперь она понимала откуда что взялось у ее… у их с Андреем дочери…
Дочери, которая теперь сидела с ними за одним столом и то и дело посматривала на отца…
Да… Разговор разговаривать надо… И, причем, как можно скорее!
Посуду помоем и поговорим!
Сказано-сделано.
Как только все поужинали, причем, Андрей не сдержался и все-таки спросил у Кольки, куда в него столько еды влезает.
– Долгие годы тренировок! –гордо ответил Колька.
- По бразильской системе! – добавила Лерка, собирая посуду со стола и складывая ее в раковину, поглядывая на отца.
- Тогда понятно… Меня тоже тренировали… Правда, не по бразильской системе, и не поглощению еды…
- А чему?
- Самбо, - охотно ответил Андрей, жидая новых вопросов, но они не последовали, хотя восхищенный взгляд девочки мужчина успел увидеть.
Катерина улыбнулась. Хорошее начало. Теперь надо бы им втроем «перемолоть» Жданову косточки. Только вот как его из кухни убрать?
Тут на помощь дочери пришел отец.
Валерий посмотрел на своих «девок», занятых мытьем посуды, Кольку, который понимающе посмотрел на них со Ждановым и даже кивнул в ответ на безмолвный вопрос Пушкарева, и шепнул Андрею:
- Пошли… Поговорить надо…
И они вышли из кухни в большую комнату.
Андрей был страшно напряжен, но что-то в голосе Пушкарева постепенно помогало это напряжение снять.
А может дело было не в голосе, а в словах, которые им произносились.
- Садись, парень… Садись. Разговор у нас с тобой не из легких получится… Как ни старайся его «разгрузить», не выйдет…
Они оба сели на диван.
- Ну… Что думаешь делать дальше?
Жданов решил говорить то, что было.
- До того, как увидел Леру… Я страстно хотел жениться на Вашей дочери…
- А теперь?
Пауза была незаметна даже Валерию, который не сводил с Андрея испытующего взгляда.
- А теперь… Я хочу не только мужем стать, но и отцом тоже…
- Так вот легко и с налету?
- А кто говорит, что с налету… Мне тоже учиться многому надо… Но я готов!
- Пионер юный…
Жданов немного разозлился.
- Вот как ни крути, а я – отец Леры, и…
- Да… Я сегодня как твою физию в живую увидал… Катюха, все-таки… Только нос вот, а так…
Пушкарев улыбнулся.
- Значит, дочь хочешь воспитывать.
- Хочу!
- Молодец… Только давайте с Катюхой меж собой там все решайте и…
- А чего решать?
- Да, как правило, дети не при таких обстоятельствах делаются, чтоб ни папка ни мамка друг друга не видали…
- ВЫ про это… - Жданов неожиданно покраснел.
- А про что же еще?.. Это надо было… И как только ты…
- Молодой был… Дурак… Да, и кто же знал, что в номере будет ждать… совсем девочка, когда мне сказали…
- «Мне сказали»… А у самого-то башки нету?
- Тогда - нету… У меня вообще, как Вы говорите, «башка» только после встречи с Вашей дочерью объявилась. А раньше, как оказалось, не было ее в наличии… Как и сердца с душой тоже…
Валерий внимательно глядел на мужчину, а потом, улыбнувшись, сказал:
- А физии у вас обоих… Хочешь, глянем для сравнения?
- Как это? – от такого резкого перехода Андрей даже растерялся.
- Да… Насчет головы ты прав… Она у тебя недавно объявилась… Фотографии-то на что придумали?
И в этот момент у Жданова отлегло от сердца. Сам не понял как, а отлегло…
Уселись они на диване, раскрыли принесенный Валерием альбом и…
Какая же красивая у него дочка!
Красавица…
И копия он! К-о-п-и-я!
Гордость снова заполнила все его существо…
Андрей ловил каждое слово Пушкарева, а тот расхваливал внучку на все лады! И все рассказывал, рассказывал, рассказывал…
А Жданов слушая открыв рот…
Так их и застали «девки» с Колькой.
- От дед дает… - восхищенно прошептала Лерка, с каким-то удовольствием глядя на то, как ее… отец слушает «дифирамбы» в ее честь…
Приятно было, епсель-попсель! Особенно после всего того хорошего, что на кухне порассказала про него мама…
А вдруг правда, никто не виноват и…
Он может стать ему нужной?

***
На работу в «ZIMALETTO» они конечно же опаздали.
Так, надо думать, ведь с утра надо было Лерку в школу отправить, а для Жданова, которому это все было в новинку, данный процее показался самым настоящим испытанием на выживание!
Разбудили через три часа после того, как Жданов заснул. Это раз.
Душ за три минуты и бритье за две. Личный рекорд! Это два.
Накормить успели так, будто он обедал! Это три.
И все это в сопровождении приказаний ВалерьСергеича, ласковой заботы и интересных толкований снов ЕленСанны, смешков и причмокивания Зорькина (он, гад и разбудил!.. Когда успел прийти-то? Вот задачка!), и утренней беседы Кати с дочерью.
- Я очень надеюсь, что последняя неделя в школе не принесет нам особых эксцессов, - Катерина ловко заплетала дочери косы и завязывала большие банты на самых кончиках.
- Я тоже, мам!
- Честно?
- Честно! Деда, дай блинчик!
- Сядешь и поешь!
- Мам, мы ж тогда опоздаем!
- Ладно… Пап, давай…
- И чайку, чтоб не сухомяткой! – подала реплику Елена. – И Ты бери, Андрюш…
- И мне три! – голос Зорькина.
- Не лопни! – смешок Кати.
- У него желудок растянут, - хмыканье Пушкарева.
- Деда, еще один!
- Ты прожевывай тщательнее, а то живот заболит.
- Мам, я просто быстро жую!
- Да уж… Посмотри на меня… Ровненько все…
- А у тебя глаз алмаз!
- Ладно, давай-ка, хоть минутку за столом посиди.
- Катюша, вот тебе блинчик, - заботится Елена.
- Коль! Это мой блинчик, вообще-то!
- Tы еще возьмешь, а то мне тянуться далеко…
- Обжора…
В этот омент Андрей случайно посмотрел на Лерку, и они, подумав одно и то же, хрюкнули от смеха.
- Все! Время «ЧЕ»!
- Ой, мама! Правда, опаздываем!
- Портфель где?
- В углу… Мам! А папку я вчера с работы…
- Синюю?
- Нет, желтую!
- В прихожей.
- Ага… Андрей Палыч, а Ваш…
- Я без портфеля пришел, Кать, - улыбался Жданов.
- Да, я про шарф!
- А! Так… На мне, вроде…
- На Вас - мой! – реплика Зорькина.
- Блин…
- Сейчас достану! – подпрыгивает Лерка и достает с полки шарф отца…
- Спасибо…
И глаза - одинаковые темно-карие, почти черные – окунаются друг в друга.
- Да всегда!
- Товарищи, на выход!
- Кать! Мы ж начальство. Мы задержаться можем!
- Вот, мам! Учись, а то все торопишь меня, торопишь…
- Так пробки!
- Катя, возьми с собой блинчиков!
- Мам!
- ТетьЛен, а мне!
- Мы возьмем! – сказал Андрей, забирая из рук Елены пакет и…
Показал язык Кольке! Мол, «обойдешься без блинчиков»!
- А я… А мне…
- Коля, я сегодня пеку пироги!
И тут уже Зорькин вываливает свою «лопату» в ответ!
Катя даже в дверях застыла, а Лерка…
Лерка расхохоталась до слез.
Накнец, все вышли из квартиры.
- Не прошло и года! – констатировала факт Катя.
- Вообще-то, я так молниеносно еще не собирался, - вытер пот со лба Жданов.
- Это мама нас пожалела… Разбудила на полчасика попозже.
- Ну, Вас-то может и ЕленаСанна, а меня…
- Дядя Коля! – угадала Лера.
- Ага. Ладно, сейчас помчимся!
Валерия смотрела на отца, который подгонял машину прямо к крыльцу.
- А знаешь, - шепнула она матери, когда та сажала ее на заднее сиденье, - он классный…
Катерина понимающе улыбнулась.
- Я знаю…
Вот почему они и опоздали в «ZIMALETTO»!
Правда, опоздали только на полчаса!
И по дороге на работу было еще кое-что решено.
А именно, было решено как можно скорее сходить на мюзикл «MAMA MIA».
- Там одна вещь есть в сюжете, - задумчиво пояснила Катя свое предожение. – Заставит ее задуматься… я надеюсь.
- И какая вещь?
- Девушка хочет узнать отца, - посмотрела ему в глаза Катерина.
- Несмотря ни на что?
- Несмотря ни на что… Вы согласны?
- Да, Кать… Но только при одном условии.
- Каком?
- Мы окончательно переходим на «ТЫ». Согласна?
Пауза была коротенькой, но все же была.
- Согласна…
- Вот и замечательно! Билеты закажу сегодня же. И пойдем!
Но кроме кассы для заказа билетов надо было еще позвонить в… Лондон.
Как бы это ни было тяжело, сказать родителям о том, что он стал папой одиннадцатилетней дочери и… Как мальчишка любит ее мать – самую необыкновенную на свете женщину и собирается жениться на ней, как бы она не упиралась!
А потому, подумав и решив, что откладывать с этой новостью – только нервы себе трепать, Андрей взял телефон и набрал лондонский номер родителей…
Как он и ожидал, новость была воспринята более чем прохладно со стороны отца и «в штыки» со стороны матери.
- Как?
- И ты поверил?
- Как похожа?
- Не может быть?
- Кто?!!! Екатерина Пушкарева!!!
- Ты с ума сошел?!!
Эти фразы, эти вопросы выводили Жданова из себя, но он, как-то и не удивился такой реакции родителей. Хотелось бы, чтобы его поняли, постарались принять все события его жизни, но…
Маргарита что-то еще говорила в трубку, но Андрей…
Андрей этого уже не слышал. Перед его мысленным взором нарисовалась недавняя картинка: Лерка, которая уже вбежала на школьное крыльцо, повернулась и помахала не только матери (на это, как потом сказала Катя, всегда одна рука была нужна), а и ему тоже! Ему! Помахала! Значит, что-то уже есть! Значит, можно на что-то надеяться! И это здорово! И от этого он не откажется ни за что!
- Мам, значит, так… - вдруг оборвал он монолог Маргариты. – У меня есть дочь. Я люблю ее мать. И собираюсь сделать все возможное, чтобы быть с ними, став хорошим мужем и отцом. В известность я вас поставил, а дальше… Дальше будет ваше с отцом решение, потому как я все для себя решил. Все, пока… И на всякий случай, предупреждаю: звонить с прорабатывающими беседами не надо… Не подействует… Я уже точно все для себя решил. Пока мам, передавай привет папе. Еще раз…
И положил трубку.
Потом снова взял, набрал номер и через десять минут уже заказал билеты на спектакль и прямо на сегодня!
Теперь надо было сказать об этом Кате. Что, собственно, он и сделал.
- Сегодня? Так быстро?
- Да, а что тянуть-то? В очереди стоять не надо…
- Да… Я как-то забыла, что у Вас много знакомых…
- Кать…
- Что?
- У тебя…
- Да, забыла… У… тебя много знакомых. Тогда надо будет уйти пораньше, так?
- Да. И правильно, потому что ты очень много работаешь.
- А ты только заметил? – улыбнулась девушка.
- Нет, не только… Так, что, если мы хотим чего-то добиться вечером, давай-ка я помогу тебе разобраться с делами.
- Ты?
- А кто из нас президент?
- Ну, тогда ладно… Правда я сегодня хотела бумаги сложить… Чтобы потом после праздников было удобнее работать…
- Ну, давай! Я пыли не боюсь!
И они начали работу. Только сегодня простой разбор макулатуры велся в сопровождении постоянных разговоров обо всем, ни о чем и о Лере. Катя рассказывала, Андрей слушал, потом спрашивал о чем-то, девушка отвечала…
В кабинет пару раз зашел Малиновский, но, увидев странную картину того, как эти двое «работают», почувствовал себя как-то неловко.
«Будто не деловые бумаги разбирают, а дома ремонт делают… Странно как-то!».
Но забивать себе голову всем происходящим не стал, а Андрей, у которого мысли были направлены совсем в другое русло в настоящий момент отчего-то не захотел делиться с другом тем, что произошло в его жизни за последние сутки.
«Вот будет хоть один процент уверенности в том, что все выгорит, тогда и расскажу. А так… Совета у него спрашивать? Так, чем он мне может помочь? Если только в плане охмурения Кати… Но с этим… С этим я как-нибудь сам справлюсь!».
Чем больше времени Жданов проводил с Катериной, тем больше убеждался в том, что всю свою жизнь ждал именно ее!
У него не было раньше таких женщин. Были красивые, очень красивые, ошеломляюще красивые, но всегда в них не хватало каких-либо необходимых ему качеств, и список из них получался весьма длинным. А тут…
Добрая, преданная, остроумная, эрудированная, понимающая ПОМОЩНИЦА не только по работе, а и в жизни… Женщина, которая способна реально и правильно оценить любую ситуацию. Увлеченная своим делом, и в то же время способная просчитать любой вариант развития событий, но не это главное!
Мягкая, светлая, теплая, уютная, скромная и… Желанная!
Сейчас Андрей видел много больше, чем в самом начале их знакомства.
Катя была красива…
Красива по особенному…
Красива той красотой, которую нельзя увидеть с первого взгляда, да и разглядеть ее дано не каждому, но если ее видят, то… То она пленит навсегда! Как его, потому что ему красота этой удивительной девушки открылась. Он сумел разглядеть…
Наконец-то…
И это заставило мужчину посмотреть на многие окружающие его вещи по-другому.
И это было здорово! Здорово потому, что и сам он под собственным взглядом начал меняться, и, как ему казалось, к лучшему.
Около пяти Жданов отдал приказ забросить работу и собираться в театр.
- Поедем вместе сначала к тебе за Лерой, а потом на пять минут ко мне заедем, я переоденусь. Согласна?
Катя кивнула головой.
- Хорошо. Вместе, значит, вместе.
- Тогда спускайся в гараж и жди меня там. Я кое-что захвачу и пойдем.
- Ладно.
И она поспешила вниз. Казалось, что задержись она в кабинете еще на мгновение, то бросилась бы ему на шею в знак благодарности за то, что он такой хороший и…
Да, просто потому, что хотела его обнять!
Катерина спустилась в гараж и…
Застыла.
На машине Жданова красовалась бордово-красная роза на длинном стебле, а рядом лежал небольшой конвертик. Не надо было ломать голову над тем кто их сюда положил и заставил ее спуститься вниз первой.
«Надо же… Так не похоже на него… Такой романтичный жест. И еще для меня!».
Катя, закрыв глаза, с наслаждением вдохнула тонкий цветочный аромат, который нельзя было перебить даже запахом автомобилей и бензина.
Как приятно!..
- Прочитала? – вдруг раздался над ее ухом шепот.
Девушка вздрогнула и повернулась.
Андрей стоял прямо перед ней и смотрел так…
Нежно, ласково…
- Нет еще…
- Тогда, читай… Я подожду…
- А если сказать?
- Сказать?.. Не так эффектно получится.
Катерина улыбнулась и открыла конвертик.
«Я очень надеюсь на то, что ты не забыла о том шансе, который мне дала.
Андрей».
- Шанс?
- Да… Это тот, о котором мы говорили в школе, до того как…
Пушкарева покраснела.
- Я помню…
- И?
- Мне нужно время… Так все сложно… И еще больше усложнилось… Сейчас главное, чтобы Лера все поняла и приняла, если Вы… ты хочешь и…
- Я хочу! Но дело в том, что я не только этого хочу… Понимаешь?
- Да… Наверное… Просто…
Она помолчала.
- Не торопи… Пожалуйста…
- Хорошо… А теперь, поехали! А то опоздаем, а повторения утренней сцены я не переживу!
- Привыкай! С Леркой так часто. Но я ей уже позвонила. Она одевается, а я быстро переоденусь.
- Это я подозревал, - улыбнулся Андрей.
- Что?
- Что ты быстро переоденешься.
- Я оденусь для театра, не переживай, - Пушкарева нахохлилась.
- Кать! Я же просто восхитился тобой! Ты, если делаешь все быстро, то не значит, плохо. Ты все делаешь отлично. Просто…
- Что?
- Ты первая, кто так быстро приводит себя в порядок из моих знакомых.
Тут Жданов понял, что ляпнул что-то не то и постарался исправиться. – Вот мама моя столько нервов отцу расчесывает каждый раз!
- Кстати… А… Как они отреагировали?
- Да… Как я и ожидал. Шок, возмущение моим поведением и холодность.
- Я понимаю. Им нужно время, чтобы…
- А я, Кать, нет! Не понимаю! Я, конечно, врубился, что без шока никуда, но… Нельзя было не услышать, как я был рад, когда рассказывал обо всем. Как описывал Лерку, как… А ладно! Ну, нельзя! А они… Не услышали… Особенно мама…
- Андрей, но ты поставь себя на ее место!
- А я не хочу. Я и так почти на ее месте со вчерашнего дня. Только моя задача, как мне кажется, посложнее. Мне своего ребенка не только узнать надо, но еще и доверие завоевать, а там… Там все это было и… Оказалось, им не нужным…
- Ты так говоришь о родителях…
- Кать… Хочешь честно? Я вчера с твоим папой больше почувствовал себя сыном, чем со своим собственным за последние годы… Может, конечно, я сам виноват, но… Не хватает чего-то… понимания, что ли?.. Не знаю… А теперь мне надо это обязательно понять, чтобы не допустить в отношении с Лерой… Она когда сегодня мне рукой помахала, то…
Жданов замолчал, а Катя нежно улыбнулась.
Вот кто бы мог подумать, что Андрей Палыч Жданов окажется таким?
Возможно, только она…
Да и то в мечтах.
А тут…
Реальный!
- Андрей, а как ты…
- Что?
- Ну, Лерку воспринял?
- А как я должен был? Принял и все! Ведь она же наша дочь.
«Наша… Не его а НАША»!
- Ну, просто…
- Что, на меня это не похоже?
- Нет, я не про это хотела сказать. Просто ты о детях не задумывался, наверное и…
- Это смотря от кого дети… вот от Киры – не задумывался, от других тоже, но в последнее время, когда на работе появился кое-кто…
- Ладно, я поняла!
- Кать, сама же разговор начала…
- Приехали! Мне надо бежать переодеваться!
- Я буду считать, что ты просто прервала разговор на самом интересном месте, - улыбнулся Жданов такой ослепительной улыбкой, что Катерина даже забыла, как дверца у машины открывается, и это привело к тому, что Андрею пришлось потянуться и, дотронувшись до Катерины, открывать дверь, так сказать, «через нее». Как только их тела соприкоснулись, то вздрогнули оба.
- Вот про это я и говорил… - прошептал Андрей, не сводя глаз с губ девушки.
- Идти надо… - пискнула Катя и, наконец, справившись с дверью, вышла на улицу…
- Все, Жданов… Ты попал… И тащишься от этого как ненормальный! – рассмеялся мужчина и пошел вслед за Пушкаревой.
Лерка была уже готова. Девочка была чудо как хороша в темно-синем костюме, который как нельзя подходил к походу в театр.
- Здорово как! – восхищалась она, крутясь у зеркала, пока мать переодевалась. – А кто тебе сказал, что я «АВВА» люблю?
- Да… Мама предложила, а я не смог отказаться, - ответил Андрей.
- А… А я думала, ты сам… - на между бровками девочки пролегла складочка.
- Лер, понимаешь… Я… Я очень мало… Да, чего уж там! Я совсем тебя не знаю. Мне известно только одно, то что ты – моя копия… А еще то, что я очень рад, что у меня есть такая дочка… Даже несмотря на то, что вчера утром я ничего о тебе не знал… И я очень хочу, понимаешь? – очень хочу стать тебе настоящим папой… Таким, чтобы… Чтобы тебе не было за меня стыдно и вообще.
- Ага… - задумалась девочка, а потом внимательно посмотрела на отца. – Ну… посмотрим, в общем…
- Это уже хорошо!
- Думаешь?
- Ну, ведь сразу «нет» ты не сказала…
Лерка улыбнулась.
- А ты хитрый!
- Ну так! Не был бы хитрым, не стал бы президентом!
- А мама говорит, что ты способный, уверенный, целеустремленный.
- Да? Так она говорит? – его глаза сказали Лерке многое, а уж когда Катя вышла из своей комнаты…
- Опа-на! – вырвалось у девочки. – Мы сегодня будем в одной цветовой гамме!
- Тогда и мне нужно что-нибудь синее надеть, - согласился Жданов, не сводя глаз с Катерины, одетой в синее платье с высоким воротником, единственным украшением к которому была нитка жемчуга. Свои волосы девушка распустила, и они послушно лежали у нее на плечах.
- Тогда не будем терять времени, - улыбнулась она.
- Да! Поехали!
- Бабуля! Деда! ДядьКоль! Мы пошли!
- Давайте, - раздался голос Зорькина, который стоял в дверном проеме и что-то жевал. – А я потом послушаю все в Леркином исполнении.
- Обесчаю! – отсалютировала крестному девочка и все втроем они вышли из квартиры…
…Катерина была права. Мысль о том, что любому ребенку, сколько ему бы не было лет, пять одиннадцать или восемнадцать, нужны и отец и мать, Лерка уловила. Женщина поняла это по тому, как ее девочка напевала после окончания спектакля ту самую мелодию, которой начинался мюзикл…
I have a dream…
To help me cope with anything.
If you see the wonder of a fairy tale?
You can take the future even if you fail.
I believe in angels.
Something good in everything I see.

21. Рождественские КАНИКУЛЫ или с ЛЕГКИМ паром!
Желанное равновесие, которое установилось в отношениях между Ждановым и всем семейством Пушкаревых, так радовало Андрея, что он страшно испугался, когда 3 января все это чуть было не рухнуло...
А все дело в том, что приехавшие, наконец, из Лондона Ждановы, пригласили Андрея с Катей и Валерией к себе на обед.
Маргарита четко представляла себе «сценарий» предстоящего мероприятия, потому что одновременно с сыном пригласила и Киру. Как бы «совершенно случайно»!
Жданова и представить себе не могла, чтобы ее мальчик выбрал какую-то там... А не Киру! Конечно, он ошибся! И надо помочь ему преодолеть эту ошибку! Пусть он сравнит их еще раз, и...
Вот только это самое «И» получилось совершенно не таким, как хотела Марго...
Лера очень ответственно подошла к вопросу знакомства с бабушкой и дедушкой. Раза в два больше ушло у нее времени на то, что бы выбрать платье, подобрать туфли, сделать прическу и подобрать ко всему этому остальные аксессуары.
- Да... - едва скрывал улыбку Андрей, обращаясь к Кате. - Познакомившись с тобой, я понял, как это здорово, когда женщина одевается быстро.
- Неужели?
- Да. Причем, не только быстро, но и хорошо....
- В отдельных случаях, - воткнула Катерина. - Вот только доча моя в этом плане в меня не пошла.
- К сожалению.
- Смотри, чтобы она не услышала, - кивнула в сторону дочери Катя и тоже едва смогла сдержать смешок.
- Ладно... - послышался обреченный голос девочки, которая в последний раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале. - Все... Лучше не станешь...
- Пошли!..
...Когда Марго увидела входящую в ее гостиную девочку, то впала в некое состояние транса. Из которого, честно говоря, не могла выйти целый день!
Это была точная копия ее сына… Ну, просто точная! Только вот хвостики с бантами… И выражение глаз… Не мальчишеское, а… Такое знакомое…
Так что получилось, что не поверить в отцовство Андрея не вышло. Факты были «налицо» в прямом и переносном смысле слова.
А потом сюрприз преподнесла Кира! Только увидев Леру, она многое поняла, но и во многом запуталась. Когда до того, как все сели за стол, велась беседа, кое-какие детали появления девочки на свет ей стали ясны, и женщина поразилась тому, что иногда с людьми может сделать судьба…
Жданов деликатно промолчал об участии Воропаева во всей этой истории, но Кира почувствовала, что без него тут не обошлось, но пока интересоваться деталями не собиралась, да и потом…
Странное дело, но девочка ей понравилась! Она так напоминала Андрея в детстве, что Воропаева просто не могла в какие-то моменты удержаться от улыбки.
И еще одно ей стало ясно: ее ошибка, ее упрямство в отношении Жданова…
Им вообще не надо было начинать романтических отношений… Ведь, если вспомнить, Андрей всегда был ей хорошим другом, потом, когда так неожиданно влюбился в нее, их отношения несколько изменились, но… На их близости тогда – четыре года назад – все-таки, если сознаться честно, настояла она. А Андрею…
Андрею тогда это уже было не нужно, он просто как истинный мужчина, не смог отказаться оттого, что ему предлагали…
Да, и с Лерой, получилось так же, выходит… Просто не смог отказаться и…
Кира смотрела на троицу, державшуюся немного зажато в, казалось бы, родном доме, и чувствовала, что ей необходимо сказать Жданову, что она тут – в этой «обеденной» истории - ни при чем. Ей не нужна была эта встреча – встреча-примирение. Да, и не только ей была не нужна…
Вот только момент для такого признания выпал ей очень неудачно.
Когда Маргарита пригласила всех за стол, то Андрей почувствовал какой-то странный укол внутри… Что-то было не так. Причем, было не так со всем, что его окружало. Как-то душило его все вокруг, не давало вздохнуть полной грудью…
Для чего вся эта помпезность, показная роскошь, этот «кричащий» шик? Никогда не думал, что намного комфортнее и душевнее он будет чувствовать себя не тут – за шикарно сервированным столом своих родителей, - а на маленькой, но такой милой кухоньке Пушкаревых, где на столе перед ним будут стоять «умотъеденные», как говорит Зорькин, пельмени, от которых будет исходить прямо-таки божественный аромат, пара салатиков, аккуратно нарезанные ЕленСанной кусочки хлеба в тарелке с цветочками и чай. Чай в специально чашке, которую ему на Новый год подарила Лерка – большоо-оой такой, со слоном на боку и надписью «Папочка – ты самый лучший и точка! Так говорит твоя милая дочка».
А здесь…
Бездушно все как-то… Чувствуется желание матери показать всем и каждому, что Катя с Валерией здесь не к месту, но…
Андрей бросил взгляд на любимую…
«Ой, как она тут к месту!.. Моя королева… Вот откуда в ней все это? Как она держится, с каким достоинством… А в душе что творится теперь!... Но я все сделаю для того, чтобы это все быстро кончилось! Катя – моя, и этого ничто не изменит… Ничто, никто и никогда!».
Катерина чувствовала себя не в своей тарелке, и это было мягко сказано, но ничем – ни словом, ни жестом, ни взглядом – не выдавала своего состояния. Она старалась уговорить себя запомнить узор на посуде, чтобы потом подарить маме такой же к восьмому марта… «Отлично будет смотреться за праздничным большим столом в большой комнате…».
И все-таки…
Было обидно!
«Ну, чем я не подхожу… Андрею? Почему Маргарита Рудольфовна так думает?».
В такие моменты никто и ничто не могло разубедить Пушкареву в том, что Андрей Жданов – ЕЁ мужчина! Ее собственность, отец ее дочери, ее любимый… ЕЁ! И они, черт побери, прекрасно подходят друг другу, потому что…
Почему?
Потому что любят?
Ну, она-то уж точно, а вот Жданов…
О чувствах Андрея к Кате ей самой можно было только догадываться (как она старалась сама себя в этом убедить…), и мечтать, что они совпадают с ее желаниями…
«А вдруг он откажется от нас с Леркой сегодня?.. Что тогда?.. Нет… Хватит! Не думай об этом… Лучше запоминай узор… Запоминай узор…»…
Валерия, любя мать до безумия, остро чувствовала любой намек или даже намерение ее обидеть. А тут…
Ее будто иголками кололи с самого первого мгновения прихода «в эти самые гости»…
Не были они тут, что называется, «ко двору», и девочка искала выход из создавшегося положения, прекрасно понимая, что портить отношения нельзя. Как никак, а это папины родители! Кто ж виноват, что они как два сухаря! Правда, дед, вроде бы немного размяк, «как сушка в чае», но…
Неуютно ей было в этой чужой холодной квартире под буравящим взглядом такой важной и шикарной бабушки.
«Как английская королева прямо, а не бабушка! Как такую обнять! С какого бока подойти?.. Вот моя бабуля – это да! Когда не повисни у нее на шее, обязательно обнимет и поцелует в ответ!.. А здесь…»
И надо ли говорить, что до обеда «почтенное семейство» не дотянуло.
Брошенная Маргаритой вскользь фраза о том, что ее сын просто «попал в такое положение, что иначе поступить не может», Лерка не выдержала и, поднявшись с места, как можно более спокойно, но все-таки немного подрагивающим голоском, сказала:
- А знаете, не очень-то мы к вам-то и рвались… Это же вы нас сами пригласили… На смотрины!
- Лера, - тут же одернула Катя дочь, но девочка, так сказать, «вошла в раж».
- Ну и как? Посмотрели? Вроде да! А то, что мы вам не подходим, так это видно! Невооруженным взглядом!
- Лера! – повысила голос Катя.
- И вообще, сказала бы я вам, да…
- Валерия! - вот после такого «Валерия», а также взгляда, который бросила на дочь Катерина, девочка как-то сникла, «сдулась» и, опустив голову, замолчала.
- Или в прихожую, дождись меня там... Молча… - вдруг тихо добавила Пушкарева, и после этих простых слов все удивленно посмотрели на нее.
Лера вскинула виноватый взгляд на мать, понимающе кивнула и, полная какого-то королевского достоинства, «выплыла» из гостиной.
- Я прошу прощения за грубость дочери, - продолжила Катерина, медленно поднимаясь с места и глядя на Маргариту. - Но дело в том, что… По большому счету, она права... Если я пришлась Вам не ко двору, то и надо было все заранее сказать мне, и не намеками, полутонами и полужестами, а прямо и открыто... А ребенок тут вовсе ни при чем… Не стоило разыгрывать тут такой спектакль. На меня уже давно нельзя ничем произвести впечатления. Тем более образцово-показательной шлифовкой манер... А насчет того положения, в которое попал Андрей... Он должен, по-моему, сам решить, как ему из этого положения выйти, на том простом основании, что он — мужчина. И ему уже не три года, и даже не двадцать три, а много больше... Он уже достаточно взрослый и ответственный человек... А если Вы расцениваете все это как ловушку, которую я для него расставила, то... Ошибаетесь. Ведь мы как-то все эти годы справлялись и без него...
- Кать! - подал голос возмущенный Андрей, но теперь «понесло» уже Пушкареву-среднюю.
- И без вас, и без вашего положения и денег... Так что если что — то не пропадем!
- Вот именно! - раздался голос из прихожей.
- Я попросила подождать меня в прихожей молча!.. – немного повысила голос Катерина, но сказала все спокойно. - А теперь, прошу прощения за то, что помешали… До свидания.
И Катерина вышла вслед за дочерью.
Андрей, вскочив с места, бросил, неприязненно глядя на Маргариту:
- Вот, мама, спасибо… Большущее!
- Андрей. Я…
- Да, все я понимаю, мама, - Андрей был уже в дверном проеме. – Всем пока!
- Андрей!
Но как Жданов не торопился – он не успел. Его «девочки» уже покинули квартиру. Причем, Катерина оставила свой пушистый шарф, который одиноко лежал на полке в прихожей…
Мужчина схватил его и, срывая с вешалки пальто, «споткнулся» взглядом о стоящую рядом Киру.
- Что еще?
- Андрей, прости, но я не знала…
- Да, брось ты! Не знала…
- Честно… Не смогла додуматься, хоть такое и бывало не раз… Прости. И… Мне понравилась твоя дочка… Сделай все, чтобы… Чтобы остаться с ними и быть счастливым…
Жданов замер, в изумлении глядя на нее.
- Не смотри так… Я от души все это говорю… Впервые за много лет говорю тебе то, что думаю…
- Я… Спасибо, Кир…
- Беги, давай! А то твоя Катерина, наверное, быстро бегает, - Воропаева даже улыбнулась.
- Пока не знаю. Мне известно только, что она неплохо катается на коньках, - фыркнул Андрей, отвечая улыбкой. – Ну, я побежал! – Жданов открыл дверь, обернулся и еще раз сказал шепотом: - Спасибо, Кир…
- Давай!
- Андрей! – раздался из-за спины Киры голос Маргариты, которая поняла, что зря не пошла вслед за ней, понадеявшись, что молодые люди сделают первый шаг к своему очередному примирению.
- Все, мам! Что могла – ты уже сделала! Теперь я сам! И только сам!
И Андрей буквально выбежал из дома родителей.
- Да, Маргарита… - протянула Кира. – А в этом ребенке есть что-то от Вас… Что-то неуловимое… Потом разглядите… И откажетесь от этих планов – помирить нас с Андреем… Там все… И, как показывает жизнь, уже давно все… А теперь мне пора!
- Но Кира, как же…
- Пора, пора…
- Кира…
- До свидания!
И Кира в какой-то страшной спешке, ушла вслед за Андреем. Ей не хватало воздуха и очень хотелось вздохнуть полной грудью.
Дверь открылась, потому тихо хлопнула и…
Супруги Ждановы остались одни…
Павел долго–долго смотрел на приборы, лежащие перед ним. А потом грустно покачал головой.
- Мне говорилось во сне «Ты меня не ждал»… Вот что точно мне говорили… «Ты меня не ждал»… И мы ее действительно не ждали, - грустно улыбнулся Жданов. – Нежданку нашу… И по всему выходит, что говорила мне это Валерия…
Маргарита молчала.
- Паш… А как ты думаешь, он их догнал?
- Андрей с детства хорошо бегает… И я очень надеюсь, что да – догнал, потому что…
Жена внимательно посмотрела на него.
- Почему?
- Потому что от этого зависит вся его жизнь, Марго… А еще Кира права… Самое невероятное во всем это то, что она похожа на тебя… Очень похожа…
И после этих слов Маргарита заплакала, понимая, что только что произошло, и этого уже не изменишь…
…- А еще я просто поражена тем, что ты себе позволила, когда так высказалась, - холодно выговаривала Катерина дочери.
- А что они себе позволили, мам? Это нормально? – возмущалась Лера, теребя в руках свои варежки.
- Это ненормально, но так нельзя, и вообще… - стояла на своем Катя.
- И вообще ты там шарф забыла! – нашла, чем отвлечь мать, Лерка.
- Ой…
Пушкаревой очень не хотелось возвращаться в квартиру Ждановых из-за такой мелочи, она просто расстроилась из-за того, что она опять доказала свою «растяпитость». Ну, и ладно!
Ладно! И пусть!
Вот только почему ОН до сих пор не вышел к ним? Ведь они на улице-то стали идти так медленно, что казалось, если пойти еще тише, они пойдут назад…
Обе – и Катерина и Лерка ждали только одного, чтобы за их спинами оказался Андрей…
- Да… Жалко…
- Ты, мам, про шарф?
- Да…
Но шарф все-таки вернулся к своей хозяйке.
- Кать! Лерка! – раздался за их спинами долгожданный голос, и у девочки на лице расплылась улыбка от уха до уха.
- За нами побежал…
- Девчонки! Вы чего меня не подождали? – чуть запыхался Андрей, но не от физической нагрузки, а от страха того, что не догонит их.
Он был в расстегнутом пальто. Взъерошенный и обеспокоенный.
Катя посмотрела на него. Внимательно, изучающее, а потом сказала, застегивая его пальто:
- Холодно… Простудишься…
- Ох, кто бы говорил! – тут мужчина, у которого от сердца отлегло, накинул Кате шарф на шею и завязал большим узлом.
- Андрей, я все понимаю… Твоим родителям все это принять очень сложно. Маргарита Рудольфовна – твоя мать и…
- А я – Леркин отец! – оборвал ее Жданов. – И это многое значит, между прочим!
- Да! – подала голос девочка.
- Только вы больше так… Не уходите без меня.
- Ладно… Больше не будем… - ответила Катя.
Мужчина подхватил дочь на руки и закружил.
Девочка восторженно запищала. А Катя не смогла сдержать улыбки и… Облегчения.
Не бросил…
Пошел за ними…
Вместе с ними, так будет точнее.
Что ни говори, а ей было очень приятно, что Андрей выбрал их. И что-то подсказывало ей, что это был не простой выбор, а…
Выбор на всю жизнь…
- Пап, - вдруг попросила Лерка, - а пошли с горки покатаемся?
- Лер! Ну, какая горка! – возмутилась, было, Катя.
- Да, простая. Снежная, - по-мальчишески озорно улыбнулся Жданов, опуская дочь вниз и беря ее за руку. – Тут совсем недалеко есть такая.
- Андрей! Ну, какая может быть горка!
- Пошли и увидишь!
- Мам, мам! Пошли! Ну, пошли! Скатнешься пару раз…
- Кто? Я?!
- А кто ж еще?
- Ладно…Пойду, но кататься, учтите, не буду, - важно подытожила Катерина, а отец и дочь, переглянувшись, шепнули друг другу: «Поглядим…».
Горка была «классная»! Лерка, визжа от восторга и наплевав на свой наряд, вскарабкалась на самый верх и крикнула оттуда:
- Давайте сюда!
- Пошли? – посмотрел на Пушкареву Жданов.
- Я? Но…
- Пошли! – и Андрей, легко подхватив ее на руки, поднялся на горку.
- Ну? Поехали? – спросил он женщину, все еще находившуюся в его объятиях, и дочь.
- Поехали! – крикнула Лерка, села на какую-то картонку, которая валялась рядом, и скатилась вниз.
- Нет! – вырвалось у Кати, но Жданов, видимо, вспомнив боевое детство, уже уселся на полы своего кашемирового пальто, ловко усадил к себе на колени уже смеющуюся Катерину и…
- Поехали! – крикнул он куда-то вверх.
Ветер бил им в лицо, будто сметая все произошедшее за последние часы, они оба смеялись, как дети, и секундный спуск вниз показался целой вечностью…
И это было здорово!
- А теперь еще раз! – смеясь, крикнула Лерка и…
Все повторилось.
А потом, когда они все трое были в снегу, девочка спросила:
- Пап, а ты с нами поедешь?
- Далеко? – взволнованно посмотрел на нее Андрей.
Ему ничего не было известно о какой-то там поездке.
- На пленэр! – расхохоталась Валерия.
- Куда?
- Да, в деревню… Куда мы Милко возили на шашлыки, - пояснила Катерина, отряхивая с вороника снег.
- А возьмете? – улыбнулся Жданов.
- Так, без тебя вообще не поедем! - ослепительно улыбнулась девочка, а Катя опустила глаза, боясь, как бы Жданов не заметил в ее взгляде счастливой россыпи искр радости.
- Ну, раз так... Что мне с собой брать!
- Себя! - подытожила Лера. - А лыжи с ботинками и шапочкой найдутся!
- Это что, ТАК серьезно? - у Андрея вопросительно поднялась бровь, когда он все-таки не удержался и бросил взгляд на Катерину.
- А ты как думал? Там все очень серьезно! Особенно когда моему папе дают возможность спланировать наш совместный активный отдых...
- Тогда...
- Что? - в глазах у девочки можно было с легкостью прочесть настороженность.
- Тогда точно еду! Потому как устал я от всех этих пятизвездочных отелей, пляжей, коктейлей... Это мы потом как-нибудь... Все вместе! А насчет вещей, это мне надо с ВалерьСергеичем обговорить, а то вам — девушкам — доверия маловато в таких вопросах!
- Нет, мам! Ты только посмотри на него! Ведь как пить дать его сумку мы с тобой будет собирать, а форсу, форсу!
Так, смеясь и перешучиваясь между собой, они направились к машине Андрея и поехали к нему домой, как и говорила девочка - «собирать папину сумищу»!

22. Сказка на РОЖДЕСТВО или… просто «АХ!»
Что может быть одновременно сложнее и проще всего в этой жизни, как сделать чудо своими собственными руками? Но если тебя зовут Андрей Жданов и твоя цель – это Катя Пушкарева, то нет для тебя в том мире ничего невозможного! А уж просто это или тяжело… Это вопрос второй!
Андрей, вернувшись из самой удивительной поездки в своей жизни, принялся за дело с такой энергией, что консьержка в его доме – тетя Паша – говоря молодежным сленгом «малость припухла»… Да и как этого не сделать, когда Андрей Жданов – АНДРЕЙ ЖДАНОВ!!! – принес к себе в квартиру елку и ворох каких-то праздничных принадлежностей?! Да, он раньше ничего, то есть, никого кроме каких-то «вешалок», а тут… Елка! Как у семейного… А потом…
А потом, на Рождество, и семья появилась!
Вот и не верь в чудеса…
Тетя Паша в тот день даже спицы с клубком уронила, когда увидела одного из самых больших бабников квартала под руку с…
Дочкой!
Ей-ей, дочка! Ну, не могут быть так похожи друг на друга чужие люди!
А сам-то, сам… Ведь как обхаживал… Получается что тестя с тещей, что ли?.. Так выходит…
А вот уж когда увидела тетя Паша его пару…
В общем, окончательно поверила в то, что чудеса случаются!
Как Андрей Палыч на самую обыкновенную девушку смотрел! Ну, может, не совсем обыкновенную, но уж не со страниц модных журналов (а раньше тут только такие «водились»…) точно!
«Человек, оказывается, Палыч! Человек, а не пустышка какая-то… Только вот чего ж раньше-то про дочку-то молчал? Скрывал? А может, не знал сам-то?.. Ну, не поверит ведь никто!».
А Жданов, мечтая о том, что сегодня докажет Кате, что и он на кое-что способен, был весь «в ожидании»…
И не зря ждал!
Он намеренно задержал девушку в прихожей, чтобы первыми его преображенное жилище увидела дочь с бабушкой и дедушкой, а уж потом Катя.
- Я все это… Для тебя и Леры, - прошептал мужчина, помогая Катерине раздеться.
Сердце девушки затрепетало, как пичужка в силках.
- Спасибо…
- Ты же еще ничего не видела…
- А я заранее, если… Если вдруг то, что я увижу превзойдет все мои ожидания…
- Тогда… Пойдем…
Катя в предвкушении чего-то удивительного шагнула в гостиную и… И замерла в изумлении.
В камине, несмотря на день, пылал огонь. Роскошная, хоть и небольшая, елка стояла на столе, упираясь верхушкой в потолок и сияя золотыми и серебряными шарами, в которых отражались язычки пламени. Пушистые темно-зеленые ветви были обвиты синими и серебристыми шелковыми лентами, а лежащий на них искусственный снег был мягче и белее настоящего.
Рядом с елкой стояли тарелки со всевозможными лакомствами, которые «приглашали» их попробовать.
- Это не только папа, а и елка нас в гости позвала! – подала восхищенный голос Лерка. – Пап, а ты сам ее наряжал?
- Да… Решил сделать сюрприз… - Жданов глаз не сводил с Катерины.
- У тебя вышло! Деда, смотри какие игрушки!
Восхищению девочки не было предела.
Пока Лерка восхищалась елкой и игрушками, Валерий - гирляндой, выполненной в виде небольших подсвечников, Елена - ароматами блюд, Катя подошла к Андрею.
- Спасибо…
- Ты уже говорила…
- Еще раз не помешает…
- А теперь подарки! – хлопнул в ладоши Андрей.
- Ура! – крикнула Лерка и тут же начала разворачивать коробки, на которых висели небольшие открыточки с ее именем.
Андрей не забыл никого: ЕленаСанна получила большую книгу с редкими кулинарными рецептами и потрясающими фотографиями; ВалерьСергеич – альбом по истории холодного оружия, от которого он был в полном восторге; Катя золотую цепочку красивого плетения с кулончиком в виде красивого ангелочка.
- Андрей… Это так дорого… - робко сказала она, когда мужчина попросил помочь ей надеть украшение. – Да, я еще и после Стрельца не отошла… - намекнула она на его подарок ко Дню ее Рождения.
- Я буду тебя баловать при любой возможности, - так же тихо ответил Жданов, едва дотрагиваясь пальцами до ее кожи.
- Ты просто будь рядом, - вырвалось у девушки, которая немедленно покраснела, но договорила: - Это дороже всего…
- Теперь я это знаю…
Андрей ласково и нежно обнял любимую за плечи и прижал ее к себе.
Так они стояли – Катина спина прижата к груди Андрея, его руки у нее на плечах (будто всегда так было!) – и смотрели на то, как их дочь занимается подарками.
Она аккуратно разматывала оберточную бумагу, складывала ее «конвертиком» и только потом открывала коробку.
Жданов ждал ее реакции, надеясь, что не разочарует. И этого не произошло!
То и дело раздавались восторженные детские восклицания.
- Новый фотоальбом! Со вставками и рамочками, мам! Как я хотела! Спасибо, пап!
- Я надеюсь, что там будут наши общие фото, – улыбнулся Жданов.
- А то!.. Ой… Шарфик… Шелковый! Как раз к тому платью, мам! На конкурс которое! Здорово!.. Какой он на ощупь нежный… Пап, ты – чудо!
- Беру пример с тебя, - сердце Андрея прыгало от радости.
- Да, ладно… Не прибедняйся… Ой… Сережечки… Как капельки… Это… Это мне?
- Лер, а кому ж еще?
- Какие красивые… Это жемчуг, да?
- Да… Я помню, у тебя такой костюм есть, с белым воротником…
- Я тоже о нем подумала… вот, сразу видно – модой занимается человек!
И осталась одна коробочка, за которую ребенок и взялся в нетерпении.
- Елки… - раздался через минуту восторженный возглас, правда, в несколько грубоватой форме, и девочка показа всем небольшую музыкальную шкатулку. – Папа… Я о такой мечтала… А что она играет?
- Открой и узнаешь.
«Как же легко и здорово кого-то сделать счастливым благодаря какой-то мелочи!».
Девочка благоговейно приподняла крышку и…
- Мама… Это же вальс из «Веселой вдовы»… - у ребенка от восторга заискрились глаза.
- Андрей, - пораженно посмотрела на мужчину Катя. – А как ты узнал?
- Что?
- Мы с Леркой вальс учились танцевать именно под эту музыку…
- Ну… Угадал… - пожал плечами Жданов и, поднявшись с места, протянул дочери руку. – Станцуешь со мной?
- С превеликим удовольствием, - улыбнулась девочка и…
Тут же превратилась в даму! Да, какую даму – королеву!
Она вложила свои пальчики в большую ладонь отца, и они медленно закружились по квартире под «колокольчиковые» звуки нежного вальса о любви…
Мужчина и девочка…
Отец и дочь…
Они кружились, а у глядевших на них согревались сердца, потому что не почувствовать ЛЮБОВЬ, царившую здесь, было невозможно…
Круг, поворот…
- Пап… Спасибо тебе, пап…
- Это все только вещи, Лер…
- Нет… Для меня не только…
Поворот и круг…
- Это спасибо не только за все это, а за то… Что ты такой…
- Какой?
Круг и поворот…
- Папа… Несмотря ни на что…
- И тебе спасибо, за то, что так считаешь… И еще… Я тебя люблю…
Отец посмотрел на дочь и остановился, поклонившись ей.
- Я тоже тебя люблю, пап… - шепнула девочка. – А теперь ты вальсируешь с мамой!
И круг, и поворот, поворот, поворот…
До головокружения! И вовсе не от вальса, а от близости любимого человека…
…Когда с праздничным обедом было покончено (а Андрей честно признался, что заказ сделал в одном из ресторанов), Лерка, которая имела некий план по сближению папы с мамой, предложила бабушкуе с дедом прогуляться.
- Тут недалеко во дворе горка такая замечательная есть!
Валерий Сергеич, занявший было местечко на диване с целью рассмотреть альбом, подаренный Андреем, был не без помощи жены, буквально вытолкан в прихожую и одет в пальто.
- Ва-ле-ра… - буравя мужа взглядом прошептала Елена. – Положи книжку на стол… Чего ты в нее вцепился?.. Еще наизусть выучишь… Пошли…
- Но…
- Чудо… Понял?
- Чего?
- Чудо…
- Какое чудо?
- Ох ты… - не выдержала Елена.
- А! Чудо… Так бы сразу и сказала, - буркнул Пушкарев, бережно кладя альбом на столик в углу большой комнаты. – Ладно, пошли… Только дай-ка шарфом получше замотаюсь… А то, чувствую, прогулка долгой получится…
И Валерия с бабушкой и дедушкой ушли…
- Я посуду уберу! – мгновенно вскочила с места Катя.
- Я помогу, - тут же вслед за ней пошел Андрей.
Посуда стала чистой очень быстро. Разговор, который пытался начать Жданов, на кухне не клеился, а потому он решил попытаться начать его в большой комнате.
- А ты не будешь против, - вдруг сказала Катя, - если я перевешу на елке кое-какие игрушки?
- Пожалуйста… - пожав плечами, ответил Андрей.
Как только девушка подошла к праздничному дереву и, осторожно дотрагиваясь до них, занялась шариками и стеклянными фигурками, он встал за ее спиной.
- Тебе не помочь? – шепотом спросил он.
- Н-нет… Я сама…
- Сама, сама… Всегда все сама… А как же помощь любящего человека?
Катя развернулась лицом к нему и посмотрела на него.
- Ты говорил что…
- Я долго-долго и часто говорил тебе, что люблю тебя, Кать.
- Тебе кажется.
- Нет, не кажется.
- Ты сам себя обманываешь.
- Нет, не обманываю.
- Да, не можешь ты меня любить! Не можешь!
- Почему? – искренне удивился Жданов.
- Это как аксиома! Таким, как ты, не нравятся такие, как я!
- А если ты ошибаешься? – голос его стал бархатистым, а сам он придвинулся к Катерине вплотную.
- Не ошибаюсь.
- Ошибаешься… - еще ближе к ней.
- Не ошибаюсь.
- Нет.
- Да!
- Да, что ж ты никак поверить-то даже не хочешь! – Жданов вцепился ей в плечи мертвой хваткой.
Катя моментально затихла, и только после этого Андрей убрал свои руки с ее плеч, но только для того, чтобы обнять за талию и закрыть ей рот коротким, но страстным, пламенным поцелуем.
Девушка была ошеломлена. Казалось, она даже дышать перестала, когда он прекратил ее целовать. Но как оказалось, он отдалился от нее только для того, чтобы поцеловать снова. Только теперь уже по-настоящему.
Господи, Боже мой! Целую вечность он ждал этой минуты! Одиннадцать долгих и пустых лет он жаждал коснуться именно ее, чтобы снова узнать вкус этих губ! Все то, что было у них до сих пор – даже это не считалось, потому что он не знал, что это ОНА… ТА, которая уже давно свела его с ума… И сошел с ума снова… И снова от нее…
Он был ненасытен и опьянен. Тонкий знакомый аромат, казалось, проникал в самое его сознание. И снова воспоминания обрушились на него подобно лавине.
Это был запах духов их первой ночи.
Невинно-обольстительный аромат…
Он потерял тогда остатки разума, и готов был повторить это же самое и сейчас.
В настоящий миг Андрей был счастлив.
Катя поняла, что все ее робкие потуги противостоять его магнетизму – полное ничто, потому что…
Потому что с того самого момента, когда он вошел в гостиную - прекрасный, сильный, статный - и стал помогать поправлять игрушки на этой пушистой и домашней елке, с того самого мига она пропала.
От одного-единственного слова, произнесенного его глубоким бархатным голосом, весь мир вокруг нее расцветал и наполнялся богатыми звуками, красками. Катя таяла. Он был ей так нужен! Но поверить в его слова…
Как поверить?
Как выиграть бой у самой себя?
Ведь если она доверится ему, если поверит, то…
Может снова попасть впросак…
С нее станется…
И будет не первый раз…
Так что…
Держись, Пушкарева!
Держись! Упорство, сдержанность, вера в себя и победа будет твоей!
Но…
Но почему он стоит так близко!
Почему от него так пахнет. Его запах… Запах настоящего мужчины, от которого можно запросто сойти с ума. Как же Кате хотелось ощутить его рядом с собой.
Как же ей хотелось поверить!
Как же ей хотелось сказать: «Обними меня. Люби меня…», но…
Но она не могла. Не могла!
Андрей тем временем нежно гладил ее лицо своими большими теплыми ладонями так, как не дотрагивался ни до одной своей женщины.
Катя сдавалась, и только ее внутренний голос твердил: «Отвернись от него».
Но разве она найдет в себе силы? Разве сможет она отвернуться?
Когда Андрей поцеловал ее, она почувствовала на своих губах зимой, в этот морозный день, сладко-свежий вкус лета, вкус свободы, вкус земляники и своих девичьих мечтаний, которые были потеряны давным-давно по милости двух черствых и наглых людей.
Катерина сжала кулачки, стараясь не касаться Жданова, чтобы не зайти дальше. Она почувствовала, что Андрей потихонечку начал успокаиваться. Возможно, он испытывал странную растерянность.
И это было действительно так. Возникшие в нем ощущения поразили его душу и сердце. Никого в своей жизни Жданов не хотел так, как Катю. А хотел, желал только по одной-единственной причине – он любил ее.
Любил ее.
Впервые в жизни…
Ее…
Мать своего ребенка, близость с которой помнил, как самое прекрасное чудо в своей жизни…
Но вдруг он ее напугал?
Эти мысли заставили его «сбавить обороты».

23. НОВЫЕ ценности или ЖЕРТВА во имя ЛЮБВИ
Здорово-то здорово, вот только Катя чувствовала себя не в своей тарелке, когда после всех праздников все вышли на работу. В «ZIMALETTO» все буквально изнывали от любопытства по поводу того, что же такое происходит между шефом и его помощницей. И когда в первый же рабочий день они появились в компании, то…
Слухи и сплетни хлынули лавиной!
Как Пушкарева не готовила себя к этому, а справиться смогла с большим трудом. Еле выстояла атаку Женсовета, более-менее объяснив откуда у нее дочь, да еще и от Андрея Жданова! Девочки были в шоке, а Пушкарева думала о том, что бы с ними было, если бы она рассказала все, как есть…
Но Андрей был неподражаем! Он при любой возможности старался быть с Катей рядом и «спасал» ее от неприятных и ненужных им разговоров и, особенно, когда они были наедине, высказывал ей свою поддержку. Каждый день он вечером привозил Катерину домой ровно в половине седьмого, но…
Они оба благоразумно молчали о том, что почти каждый день, проводят несколько часов в квартире Андрея наедине друг с другм…
Но они не каждый раз были заняты любовью, а просто…
Еще раз заново знакомились друг с другом.
Например, Андрей с упоением ухватился за идею ремонта своего жилища.
- Кать, чем раньше я все тут переделаю, тем раньше вы с Леркой ко мне переедете!
- Бежишь впереди паровоза, - улыбнулась Катя тогда, но вместе со Ждановым что-то рисовала, прикидывала, воображала и…
Андрей начал ремонт!
Постепенно его квартира меняла свой внешний и внутренний облик, как вдруг...
Хотя, как говорят специалисты, такое не случается вдруг. Мало ли... Где-то ноги промочили, где-то продуло или холодненького попила... Вирусы тут и там… Попадают в ослабленный организм и… Вроде и незаметно как, но…
Лера заболела. И заболела тяжело. Корь только малыши более-менее легко переносят, если так можно сказать хоть о какой-то болезни. Врач посоветовал Катерине положить девочку в больницу, но Лерка начала так дергаться, что пришлось от этой идеи отказаться. Не известно почему, но Пушкарева-младшая панически боялась врачей, поликлиник и больниц. Вот и сейчас, когда врач увидел, что ребенку стало хуже от одного только упоминания о больнице, то решил, что лучше будет оставить девочку здесь.
И вот все были дома...
Андрей в жизни никогда не боялся так, как в те часы, когда было не ясно, что же будет с его дочерью. Лекарства почему-то не помогали.
Катя, бледная, как полотно, колола укол за уколом в установленное время, но никакой положительной реакции организма дочери не замечала. Женщина цепенела изнутри, даже не смея думать о том, что будет если лекарство не поможет...
Лерка приходила в себя, что-то бормотала, а потом снова проваливалась в какую-то яму.
Валерий с Еленой не находили себе места, но к дочери не лезли с лишними вопросами и советами. И как-то по-особому общались с Андреем. То погладят его по голове (уж вот от ВалерьСергеича он такого не ожидал, а, поди ж ты...), то потихонечку похлопают по плечу, то скажут что-то ласковое...
Когда в таком мареве прошел почти целый день, Катя решила снова вызвать врача.
- Корь-то как разошлась... - пробубнил врач. - Я уже предлагал вам ее в больницу..., - ребенок снова задергался, и только прикосновение матери смогло ее успокоить. - ...но раз тут такое дело, то... Вы хоть все корью переболели?
Пушкаревы хором выдали «ДА!», а Андрей пожал плечами.
- Сейчас узнаю... - едва выговорил он и набрал номер матери.
...- Да, Андрюша, болел, но при чем тут...
- Лера заболела... Болезнь протекает тяжело и...
- Андрей! Где ты?! - инстинкты бабушки взяли свое. - Где? У Кати?
- Да, мам... Я не могу уйти...
- И не надо! Мы с папой скоро будем!
Жданов даже не подозревал, что «скоро» Маргариты будет настолько скорым! Где-то минут через двадцать в двери осторожно постучали, и он пошел открывать.
- Как она? - прямо с порога спросила Маргарита.
Валерий с Еленой, настороженные, стояли у Жданова за спиной, но один взгляд на пару, которая могла поспорить с ними по бледности и страху, написанному в глазах, приравнял бабушек и дедушек, поставив их на одну планку.
- Как девочка? – шепотом сумела спросить Марго у Елены.
Пушкарева, подавив плач, который невольно рвался из горла, покачала головой:
- Без изменений…
Все собрались на кухне, как будто ее тепло и уют могли как-то помочь.
- Господи… - вдруг вырвалось у ВалерьСергеича. – Как же так-то?.. Вот как же?.. А если…
- Валера… - Елена погладила мужа по плечу.
- Я ж без нее… Я ж... Да хоть бы у меня что-то вылезло!.. Да, за что ж ей?.. Она ж такая… Такая маленькая, внученька моя!
В этом голосе мужчины, который всегда был скуп на проявление своих чувств, слышалось столько боли, столько страха, что это почувствовали все.
- Валера, прекрати! – теперь Елена не гладила его, а ударила.
- А что, если…
- Никаких «если», батя! – это уже был голос Андрея.
Он вскочил с места и начал громким шепотом говорить:
- Не может такого случится, чтобы я – найдя все – так глупо и быстро все это потерял… Не может и точка!.. Она и моя ведь тоже… Моя до такой степени, что… Да, меня долго не было с ними рядом. Но теперь… Я буду рядом! Буду!
Мужчина закрыл свои глаза, в которых закипали колючие слезы. Маргарита с Павлом впервые видели сына таким. И дело было не во внешности. За эти сутки Андрей как-то осунулся, побледнел, под глазами вообще было черно… В нем появилось что-то такое… Стержень
- С ней все будет хорошо… Слышите? Все будет хорошо, или…
Он рухнул на стул в углу и со всей силы сжал кулаки, прижав их ко лбу…
Маргарита сидела за столом в этой небольшой, но такой «теплой» во всех отношениях кухне и думала только об одном: «Как я могла оказаться настолько… черствой к своему собственному сыну и внучке? Как?». А теперь к этому вопросу подмешивались еще и горечь – оттого, что столько было потеряно, и страх потерять все это безвозвратно…
Те слова, который сорвались у Валерия с языка, плакали и в ее сердце. А тут еще Андрей… Мальчик, который в ее глазах, наконец, стал мужчиной! Да, он ее СЫН, но он еще и ОТЕЦ! И девочка такая, что…
И неужели это все потеряется?
Неужели они с Павлом недостойны и их вина настолько велика, что…
- Баю, баю, баиньки… - вдруг донеслось из спальни Леры. - Прибежали заиньки…
Пушкаревы впились взглядом в дверь комнаты внучки.
- Сели на скамейку… - Андрей сжал кулаки.
- И достали лейку… - Маргарита вытерла набежавшую слезу и сжала ладонь Павла, которая немного вздрагивала.
- Поливали огород, где капустка растет…
- Мам… - вдруг раздался еле слышный голосок Леры. – Еще спой, а? Про Умку…
…Когда лоб дочери покрылся бисеринками пота, Катя была готова закричать от счастья! Да! Кризис миновал! Жар спадает! А потом, когда она открыла глаза и посмотрела на нее осмысленным взглядом… Да еще и попросила попить… Катерина не удержалась и, - откуда только силы взялись! – подхватила дочь на руки.
Лерка улыбнулась.
- Хорошо как… Как маленькую…
- Молчи, большая… Тебе силы беречь надо…
- Мам, а спой мне…
- Про зайчиков?
- Ага…
Девочка зевнула и закрыла глаза.
А Катерина тихонечко запела. Сначала про зайцев, потом про Умку, и когда дошла до «света дальним кораблям», дверь в комнату дочери открылась и вошли… Все.
- Катюх… - осмелился задать вопрос отец. – Как тут?
Катерина осторожно уложила дочь, укрыла ее одеялом, подоткнув его под матрас, убрала непослушную прядку волос с ее лобика и, приложив палец к губам, жестом попросила всех выйти и вышла за родителями, Андреем и Ждановыми сама.
- Ну!
Женщина, расслабившись, прислонилась к стене и улыбнулась.
- Жар спал… Она вся мокрая была… Я ее переодела, напоила… Она спит…
У бабушек и дедушек, будто груз с плеч слетел, они сразу о чем-то зашушукались, заулыбались, а Андрей…
Андрей подошел к Кате вплотную и крепко-крепко обнял ее.
- Понимаешь, Андрей? У нее испарина… Испарина! Как врач сказал, так и произошло! Наконец-то…
Жданов ласково гладил ее по голове, плечам, спине, шептал ей что-то хорошее, доброе, ласковое, целовал то в маковку, то в висок, то в ушко, а Катя плакала…
Плакала от облегчения и радости оттого, что ее девочка начала выздоравливать, и кризис миновал. И оттого, что Андрей рядом… И оттого, что его родители все поняли… и…
Оттого, что просто хотелось поплакать и чтобы обязательно тебя успокаивали, как маленькую…
И Андрей это понял, а потому…
Тихонечко пропел ей на ухо:

Ложкой снег мешая,
Ночь идет большая,
Что же ты, глупышка, не спишь?
Спят твои соседи
Белые медведи,
Спи скорей и ты, малыш.
Мы плывём на льдине,
Как на бригантине,
По седым, суровым морям.
И всю ночь соседи,
Звездные медведи
Светят дальним кораблям.

Катя крепко обняла его за плечи и прошептала:
- Я люблю тебя… Тебя одного…
- А я тебя одну… Кать…
- Андрюш, а давайте-ка чайку попьем? А? – раздался голос ЕленСанны, которая, успокоившись, снова вернулась к своим «служебным обязанностям».
- Нет, ЕленСанн, спасибо… Мы к Кате пойдем… Посидим… Она успокоится…
- Ну, идите. А мы пока Павлу Олегычу и Маргарите Рудольфовне альбомы Лерочкины покажем!
Катя с Андреем ушли к себе (это действительно теперь была ИХ комната, а не только Катина), а старшее поколение удобнее устроилось на кухне…
…- Вот это мы Лерочку из роддома забирали, - поясняла ЕленСанна спустя несколько минут, объясняя, что и как на разных фотографиях.
Девочка была совсем крохой в белом кульке из одеял и кружев. Ее маленькое личико было открыто и была хорошо видна самая настоящая копна черных как смоль волос. Угольки-глазки, как ни странно, улыбались, а над ними изгибались два полумесяца бровей.
- Красавица! – высказал свое мнение ВалерьСергеич.
- А выглядит, как Андрюша… Так похожа!
- Марго, только не носом и губами, - улыбнулся Павел.
И они с женой вновь вернулись к просмотру фотографий. Перед ними будто прошла хроника кадров «взросления» их внучки.
«Господи… Сколько же мы пропустили!».
Валерия была ПРЕКРАСНА! А уж сколько всего, судя по рассказам Елены и Валерия она могла…
- Боже мой… - закрыла лицо ладонями Маргарита. – Как все…
- Запутано, правда? – поддержала женщину Елена. – Вы б нас видели тогда в школе, когда мы Андрея лицом к лицу увидели…
- Вот это был номер, скажу я вам, - крякнул Пушкарев. – А уж после рассказа…
- Какого?
И Валерий рассказал все в деталях. Ждановы были в шоке.
- Александр… Надо же… Никогда я не мог и предположить, что… - Павел был потерян.
- Да, чего уж теперь… Главное, теперь они вместе, все с ними в порядке…
- Да, все хорошо… И давайте-ка чайку!
Как-то и не заметил никто, что уже рассвет…
Первый в этой все увеличивающейся семье!
А в комнате Кати разворачивалось нечто такое, что стало полной неожиданностью для мужчины и женщины.
- Кать… Все правда, в порядке?
- Да… Она вся в пятнышках – это сыпь – и мокрая вся была… А это значит, что температура падает и воспалительный процесс идет на убыль. Ну, ты же сам слышал, когда доктор говорил.
- Что доктор говорит – это одно, а вот ты – я тебе верю.
- Все хорошо, правда… Она уже не мечется, она спит… спит как всегда… Сладко им спокойно.
- Слава Богу… - вырвалось у мужчины, и он притянул Катю к себе. - Меня только ты успокоить сможешь…
И тут его руки, обнимающие ее за талию, стали более требовательными. – И наоборот тоже… - в голосе появились хрипловатые нотки.
- А наоборот – это как?
- А так…
И Андрей тут же, смахнув что-то с рабочего Катиного стола, усадил на него Катю. Его взгляд говорил все о его намерениях, а Катерина…
Катерина не возражала…
Она развела колени, и он тут же оказался между ее ногами.
Андрей буквально осыпал ее своими жадными, горячими поцелуями, которые обжигали кожу ласкал ее тело трясущимися от страсти руками, шептал какие-то признания, а в ответ на это Катя трепетала под ним и ждала. Она прижала его к себе покрепче и целовала в ответ.
Все окружающее потеряло для них всякий смысл – только они. Вдвоем. И никто не может помешать!
- Катенька… - мужская ладонь, накрывшая женскую грудь, ласкала напряженную плоть прикрытую ситцевой тканью домашнего халатика. – Девочка моя…
Она же, не желая дольше затягивать, потянулась к застежке его брюк, потом, когда замочек был расстегнут, скользнула ладонями по его бедрам, обхватила за спину и притянула еще ближе к себе.
Брюки вместе с нижним бельем сползли вниз, женское белье уже валялось где-то за диваном, а потом преград больше не было и…
- Помни только одно… - прошептал Жданов. – Я никогда тебя не отпущу…
И тут Катя тихонечко ахнула, не удержавшись.
- Больно? – тут же остановился Андрей.
- Нет… - девушка немного прогнулась в его руках. – Еще раз…
Стол был очень жестким…
Только никто из них не обращал на это никакого внимания! Только страсть, только любовь, только необходимость друг в друге… Казалось бы, что они оба были грубы друг с другом, но сердца переполняла такая нежность, что и мужчина, и женщина чувствовали, как их души сливаются в одну… И стол тут ни при чем!
В самый сладостный момент Кате показалось, что она вся раскрыта этому мужчине не столько физически, сколько душевно. Он был теперь ей ближе всех на свете. И то же самое чувствовал и Андрей, когда, поцелуем накрыл губы Кати, чтобы сдержать крик наслаждения и заглушить ее такой же страстный возглас.
- Господи… - прошептал он через несколько минут, уткнувшись лицом Катерине в шею.
Девушка улыбнулась, успокоенная, наполненная чудесной любовью и сладкой усталостью, и погладила его по волосам.
Жданов почувствовал, что к нему возвращаются силы, подхватил Катю на руки и тут…
Пушкарева ногами нечаянно задела монитор, который с грохотом свалился на пол. Влюбленные, переглянувшись между собой, просто упали на диван и молниеносно привели свою одежду в порядок, потому как еще через минуту в Катину комнату влетели их родители!
- Что тут такое?
- Да это я виновата… - Катя устало улыбалась, сидя на коленях у Андрея. – Я после всего, что было, так устала, что чуть было в обморок не упала, а Андрей меня поймал. А вот монитор не успел…
- А сейчас ты как? – Елена хотела, было подойти к дочери с Андреем ближе, но Катя, прижавшись к мужчине сильнее (вдруг мама увидит, что на нем брюки не застегнуты?), кивком головы остановила ее.
- Все нормально, мам… Мы еще посидим тут с Андреем… Пошепчемся…
Елена впервые за выходные улыбнулась от души.
- Ну, тогда шепчитесь… А мы еще чайку пойдем попьем…
Родители вышли, а Катя с Андреем…
Они глянули друг на друга и прыснули со смеху.
- Детский сад!
- Вторая четверть!
- Вот это да…
- Ты что же, хочешь сказать, что так у тебя ни с кем не было?
- Нет, не было… Кать, Честное слово, ТАК – не было. Я всегда поверхности чувствовал.
- А со мной?
- А с тобой только тебя…
Жданов держал ее в своих объятиях и не сводил страстного взгляда. И тут Катя снова хозотнула.
- Ты чего?
- Да… вот… - она махнула рукой в сторону лежащего на полу монитора.
- Ничего, я тебе новый куплю, - Андрей поцеловал ее в висок.
- Нет… Новый не надо.. надо этот будет отремонтировать… Бедный…
Ее смех стал еще заразительнее, но в то же время тише.
- Да ты чего? – теперь уже и Андрей не мог удержаться от улыбки.
- Стал жертвой во имя любви!
Они рассмеялись оба, а потом Жданов горячо прошептал ей на ухо:
- Только вот какое дело, Кать… Чувствую я, что эта жертва не последняя…
- Но на сегодня – да.
- Так, я тебе на будущее…
- Предупреждаешь?
- Ага… Это хорошо… Я люблю заботливых… А теперь пошли, попьем чайку с таежным сбором и спать… Завтра опять Лерке уколы делать и за лекарством надо… Ну, это на Кольке, но все-таки…
- Кстати, где он? Все дни, как привязанный тут сидел…
- Да, у него у самого температура поднялась… Мама его домой отправила, но часа через два заявится, как пить дать…
И он вдвоем, еще раз осмотрев друг друга, чтобы не было никаких «конфузий» перед родителями, пошли на кухню…
Жданов пришел на работу только через два дня. Он был вымотан физически, но находился на душевном подъеме – Лерка уже чувствовала себя хорошо, болтала, смеялась и… Разговаривала с его родителями! Это ли не прогресс в отношениях? По его мнению – ДА!
Перебирая бумаги на столе и отдавая приказания Светлане Локтевой, которая лучше всего подошла на роль помощника из всего Женсовета, Жданов то и дело вспоминал о той картине, которую застал утром. Дело в том, что домой к себе он так и не удосужился «вернуться» - кантовался у Пушкаревых, как Зорькин, только еще «глубже», потому что еще и ночевал. Правда, к его глубокому сожалению, на кухне…
Так вот, сегодня утром он застал свою мать у постели Лерки. Они о чем-то тихо разговаривали, потом вообще перешли на шепот, а потом из комнаты ребенка до Андрея донесся даже тихий смех…
Здорово! ЗДОРОВО!
Улыбаясь во все тридцать три зуба, Жданов с удовольствием потянулся в кресле и завел руки за голову. И в этот момент к нему в кабинет вошла Кира.
- Привет…
- Привет…
С того знаменательного обеда, состоявшегося еще в январе, у них так и не возникло возможности поговорить. А может, они оба избегали ее… Кто же знает? Только вот сейчас появилась возможность все выяснить до конца в плане новых отношений. Или старых… Ведь дружили же они до этой истории с их выдуманной любовью…
- Как дела? Как дочка? Выздоравливает?
- Да, спасибо, Кир… Дела… Да, сама видишь – в норме, несмотря на все мои старания…
- Воропаева улыбнулась, и улыбка получилась светлой и доброй.
- Не клевещи на себя. Ты за последнее время… Ты здорово изменился к лучшему, Андрей… И я все больше понимаю смысл пословицы о том, что муж – голова, а жена шея… Мы вот с тобой оказались то ли двумя шеями, то ли двумя головами… Не поймешь!
- Ты о нас прямо как о мутантах говоришь, - не смог не хмыкнуть Жданов.
Тут и Кира несколько непохоже на себя хрюкнула, пытаясь скрыть смешок.
- Ну, это мы такие только в паре, да и то были. Сейчас встали на путь исправления!.. Кстати, когда на работу выйдет Катя?
- Наверное, в понедельник, а что?
- Мне надо посоветоваться с ней по поводу открытия еще одной торговой точки…
Андрей едва сумел сдержать свое удивление.
Кира хочет посоветоваться с Катей? – Обалдеть…
- Она… Понимаешь, она – спец. У нее много знакомых и, возможно, кто-то из них поможет нам с арендой помещения.
Она сделала паузу.
- И… Мне надо кое-что обсудить с ней кроме работы…
Жданов напрягся, а Кира, подойдя к окну расслабилась и заговорила тихо, но уверенно и как-то… По-доброму.
- Знаешь, Жданов… Я с тобой перестала быть сама собой… Да, и вообще, была ли я когда-нибудь ею. А тут - задумалась. И поняла одну вещь: Я – такая какая есть – не могла вести себя как та стерва, что была совсем недавно. А ведь я была стервой, согласись…
Андрей молчал, догадываясь о тех последствиях, которые может вызвать его согласие.
- Да, ладно тебе! Уж из тебя и Кати я кровушки попила… Только вот и себе попортила… А знаешь… Я всегда хотела чего-то…
Она снова замолчала, а потом резко повернулась к Жданову лицом.
- Помнишь, мы однажды, лет двадцать тому назад ездили на Озеро?
- То, которое за дачей? – предположил Андрей.
- Да. Ты помнишь, каким прекрасным был тот день?
- Да, повеселились хорошо, наигрались, объелись шашлыков… А ты…
- А я залезла на дерево на берегу и рисовала в блокноте угольками… Помнишь? А вы с Ромкой мне приносили их в мешочке… А потом пришел мальчик… По-моему кто-то из местных… Смешной такой, в очках…
- И ты его тоже рисовала.
- Да, рисовала… А потом блокнот потерялся, и я тоже… Но теперь… Теперь я попробую сама себя отыскать! Понимаешь?
- Да. Я себя нашел. Правда, не один…
- Да, у тебя есть теперь Катя… С которой мне надо поговорить. Передашь мою просьбу?
- Хорошо.
- А как твои с Валерией?
- Боюсь сглазить.
- Теперь все будет хорошо… Я знаю! Ладно, мне пора.
- Пока, Кир…
- Пока…
Воропаева вышла, а на душе у Андрея стало легко. Он поднялся с места, улыбнулся своим мыслям и, хлопнув в ладоши, подпрыгнул!
Именно в этот момент к нему вошел Малиновский.
- Ого! Горным козликом решил прикинуться? Здорово.
- Привет… Да, так… Просто все приходит в норму, вот и…
- Ага…
Роман сел на диван и как-то… Сник что ли.
- Малин, ты чего?
- Да, знаешь… Снова Галка приснилась… Такая красивая, веселая!.. И мне говорит: «Когда ты раскроешь глаза, Ромулетка?». Ты ж помнишь, она одна меня так называла…
- Помню… Я еще завидовал, что меня никто никаким подобныи именем не называет…
- А на что глаза-то открыть, Андрюх? На то, что не живу? Так это я и без подсказок знаю…
- Не узнаю статую командора.
- А чего ее узнавать?.. Меня узнавать надо, Жданыч… У вас там на КПП сегодня гостей принимают или больным мешаться не будем?
- Это где?
- Ну, как! В квартире Пушкаревых и Пушкаревых.
- Дурак ты, Малиновский. Поехали. Лерка тебе рада будет.
- Ага! Тогда подарок прикуплю и вперед! Может, начнутся глаза открываться.
Вечером Роман Дмитрич Малиновский приехал к Валерии в гости с огромным желтым БЕГЕМОТОМ из плюша!
У Зорькина, который до этого читал крестнице «Внеклассное чтение» Акунина, даже очки больше сделались, когда он увидел это мягкое чудо.
- Класс! Дядь Ром, а как ты догадался, что у меня желтый цвет любимый? – расцвела Лерка от внимания и неожиданного подарка.
- Ну… Волшебник я!
- Доморощенный, - рассмеялась девочка, прижимая к себе огромную улыбчивую игрушку.
- А чего это ты разболелась?
- Да так!.. Зато теперь все в норме.
- Это хорошо. Чего читаем?
Малиновский сел рядом с Николаем.
- Да вот, - тот показал обложку. – Определенные сцены пропускаем.
- Да, - крякнул Малиноский.
- Ой, а то я не знаю, откуда дети берутся!
На эту реплику в комнату вошли Катя с Андреем.
- Это интересно.
- А чего тут такого? Я еще в прошлом году в библиотеке книжку взяла. Она так и называется: «Откуда берутся дети?». Там все детально описано.
В комнате повисла тишина, которую через пару минут нарушил Роман.
- Да, интересные книжки в вашей библиотеке…
Катя с Андреем покраснели, а Зорькин хохотнул в кулак.
- Да, ладно! Идите чай пить, - милостиво разрешил ребенок. – Там бабуля пирог обалденный испекла.
Роман с Николаем одновременно издали стон на одной ноте и изумленно переглянулись между собой.
- Они нашли друг друга! – констатировал факт Андрей и, смеясь и подшучивая друг над другом, взрослые прошли на кухню.
На утро Валерия позавтракала вместе со всеми за столом на кухне. А еще через десять дней Лерка, полностью выздоровев и избежав (Слава Богу!) всех осложнений, пошла в школу. И теперь ее каждый день встречала «бабушка Марго», которую она теперь не только обнимала, но и целовала, как самую необыкновенную бабулю на свете!

- Ох, Екатерина Валерьевна, знали бы Вы, сколько раз я рисовал в своем воображении эту сцену… А уж после нашего с Вами Рождества и Старого Нового года… Той поездки... И все-таки этот момент…
- Что этот момент?
- Он превосходит все мои ожидания, Катенька…
Катерина тихонечко рассмеялась.
Но скоро ей стало не до смеха.
А все потому, что Андрей осторожно накрыл ее груди обеими ладонями и слегка сжал их. Катерина хотела что-то сказать, но мужчина прижал палец к ее губам.
– В начале дело, Кать, – проворковал он и снова вернулся к ее груди.
Андрей нежно подул на напрягшуюся маковку, затем сомкнул губы вокруг соска, в ответ на что, Катерина изумленно ахнула. Скоро она начала извиваться под ним, стараясь, чтобы его руки прошлись по всему ее телу.
– Андрей, – выдохнула она, резко дернувшись, когда его пальцы коснулись нежной кожи у нее под коленом.
– Интересно, это ты что: пытаешься отодвинуться или придвигаешься ближе? – улыбнулся он, не отрывая губ от ее шеи.
– Если честно, то не знаю…
Теперь тихо рассмеялся Жданов.
– Превосходно!
Он наслаждался всем, что происходило сейчас: шелковистой мягкостью ее кожи, блеском ее глаз, сладкой влажностью ее губ, вздохами, стонами. И тем, что она была ему так нужна!
Вначале это его несколько обескураживало, но теперь... Теперь без этого ощущения он не знал, как вообще жить!
Андрей был настолько возбужден, что удивлялся, как это он вообще еще способен ясно мыслить. Но даже несмотря на это, он сохранял совершенно необъяснимое спокойствие и самообладание. Он забыл о себе и целиком и полностью сосредоточился на Кате. На том удивительном чуде – чуде настоящей любви, которую он познал только с ней. Да, он почти ослеплен желанием сделать ее своей, но это произойдет не раньше того момента, чем она будет трепетать под ним и еле слышно или наоборот громко стонать от желания.
Ему хотелось, чтобы Катя, пережив «оглушающий» экстаз, знала, что ее дом - его объятия, и что она принадлежит только ему одному. А все из-за того, что он уже принадлежит ей.
- Андрей… - вдруг услышал мужчина голос Кати.
- Да?
- Ничего… Просто… Мне захотелось назвать твое имя…
- Хорошая моя… Родная… - мужчина  поцеловал ее. - Скажи мне, если я сделаю что нибудь не так, – сказал Андрей, с удивлением обнаружив, как дрожит его голос.
– Этого не может быть… – отозвалась она с улыбкой, нежно коснувшись его щеки.
Андрей не мог сдержаться и улыбнулся в ответ. Только с этой удивительной женщиной он мог быть способен на такое в момент самой интимной близости!
– Этого не случится, – снова сказала Катя. – Теперь я хорошо знаю тебя. Иногда мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем себя. В тебе я уверена...
- Кать…
- И ты никогда не сделаешь ничего такого, что причинило бы мне боль…
Жданов стиснул зубы, стремясь подавить стон.
Она приподнялась и поцеловала Жданова в плечо.
- Хорошо… Договоримся так… Если мне что нибудь не понравится, когда-нибудь, в принципе… Скажу…
Андрей молчал, не сводя с нее напряженного взгляда.
- Но сейчас, - улыбаясь, договорила Пушкарева, – мне понравится все!
Мужчина снова ощутил прилив восторга.
«Господи, спасибо тебе за то, что она появилась в моей жизни!».
А Катя не унималась.
- Мне все понравится, потому что это ТЫ... И я люблю тебя…
Это признание было сказано просто потому, что Катя просто хотела этого, ничего не требуя взамен.
- Я тоже люблю тебя, - ответил Андрей и прижался к ее губам в глубоком страстном поцелуе.
Но она упрямо хотела что-то сказать, несмотря на то, что ее голова уже кружилась от упоительного ощущения любовного полета.
- Люблю тебя...
- И я тебя... И без тебя больше не смогу – ответил он, улыбнувшись.
Ее глаза удивленно расширились.
- И ты знаешь, что это правда, – прошептал Андрей. – Ты сама сказала, что понимаешь меня лучше, чем себя. А сейчас, когда я знаю, что такое счастье, вера, любовь, я ни за что не буду бросаться такими словами.
И, лежа обнаженной в его объятиях, Катя почувствовала, что вот с этого мгновения верит ему безоговорочно во всем. Она прочувствовала это самим сердцем.
И, поняв это, женщина потянулась к нему…
И больше их уже ничто не отвлекало друг от друга. Казалось, Андрей угадывает все, что надо делать, чтобы свести Катерину с ума. Каждое его нежное движение, каждая, даже почти невесомая ласка отзывались трепетом в самой ее глубине, и Катя полностью отдалась обжигающему их обоих пламени страсти.
Руки Андрея, казалось, были везде. Его сильные и нежные пальцы скользили по ее разгоряченной коже, рисуя таинственные узоры. Очень скоро он раздвинул ее ноги и расположился между ними. А потом…
Андрей притянул Катю ближе к себе и перекатился на спину, так что она оказалась сверху.
- Хулиганишь? – вырвалось у нее.
- Ну… Чуть-чуть…
Обхватив руками ее ягодицы, мужчина так крепко прижал ее к себе, что Катерина ахнула, ощутив всю силу его желания.
- Скромничаешь, Жданов…
Андрей перехватил это замечание, просто поцеловав ее.
А затем, так же неожиданно, как и до этого, она оказалась на спине, а он снова был сверху.
- Что ж ты творишь?
- Играю… Мне же тебе время надо предоставить… Вот я его уже и трачу, чтобы ты быстрее ко мне пришла…
Его губы, шептавшие эти слова ей на ухо, переместились по щеке к шее, и Катерина почувствовала, что самопроизвольно выгибается ему навстречу, пытаясь вписаться в его твердое, горячее тело каждым своим изгибом. Ей внезапно захотелось доставить такое же удовольствие Андрею.
- Скажи, что мне сделать, чтобы тебе было также хорошо? – спросила она немного севшим от нетерпения голосом.
Андрей удивленно посмотрел на нее, а потом ответил:
- Коснись меня.
- Где? Как?
- Где хочешь и как хочешь...
Она медленно провела ладонью по его бедру.
- Так?
Он кивнул, крепче сжав ее плечи. Тогда, осмелев, Катя обхватила ладонью его руку и, слегка подвинувшись, провела своими горячими губами по нервно бьющейся вене, следуя ее изгибам на мужской коже.
У Жданова даже сердце остановилось, как, впрочем, и дыхание.
- Что ты делаешь? — спросил он, застыв как изваяние.
- У тебя такие сильные и красивые руки, - и она снова «пробежала» губами по вене, только уже в обратном направлении. Потом поцеловала его локоть и, забавляясь его неожиданным смущением, промелькнувшим в его глазах, спросила: - Ты не доволен?
- Я просто… Я рад, что тебе нравятся мои руки. Правда, твои красивее…
- Спасибо…
Ее рука двинулась вниз по груди, животу и дальше, пока Андрей резко не накрыл ее руку своей.
- Хватит, – хрипло выдохнул он и, разведя ее ноги еще шире, скользнул ладонью между их телами и коснулся ее.
- Андрей! – вскрикнула Катя.
- Ну, не все же время тебе меня мучить…– нравоучительным тоном сказал он и погладил ее.
Девушка застонала и выгнулась дугой, немного приподняв их обоих, а затем снова осела на постель, содрогаясь от желания. Губы Андрея коснулись ее уха.
- Это только начало…
- Я сейчас умру…
- Ни за что…
- Андрей, все, я больше не могу тебя ждать!
- А мне это только предстоит… Любимая моя… Но сейчас ждать больше не надо!
И мужчина вошел в нее. Катерина замерла под ним, крепко вцепившись в его плечи. И только прерывистое дыхание слетало с ее губ. И еще шепот:
- Люблю тебя…
Они начали двигаться в одном ритме. Любое движение, доставляя изысканное наслаждение, вызывало у обоих тихие возгласы удовольствия. Горячее дыхание девушки участилось, пальцы впивались в его кожу, бедра извивались, доводя его до исступления. А Андрей… Андрей уже давно перестал сдерживаться и полностью отдался во власть страстного желания, бурлившего в их жилах.
Наконец, он почувствовал, как Катино тело напряглось и содрогнулось под ним.
- Андрей! -  выкрикнула она снова его имя, и это было самое прекрасное из того, что он когда-либо слышал.
Удивительное, неповторимое, прекрасное, как она сама! И у них будет время на то, чтобы он мог увидеть ее личико в тот миг, когда ее с ног до головы накрывает волна наслаждения. Только не сейчас.
Не сейчас…
Катерина достигла пика, а теперь настала его очередь. И только тогда  Андрей «выпустил на свободу»  голодное и страстное желание, которое съедало его внутри. Он невольно зажмурился, ослепленный его яростной силой и, с именем любимой на губах, вошел в нее в последний раз и рухнул на обессиленную женщину, совершенно опустошенный и (вот как это понять?) переполненный. Через минуту, собрав силы, он лег на кровать, чтобы Кате было легче, но из объятий ее не выпустил.
Они долго лежали молча, сплетясь телами, как лианы. Их дыхание никак не хотело приходить в норму, никак не отпуская изнутри последние всполохи страсти, которые нет-нет, а заставляли их обоих вздрагивать. А потом все это сменилось ощущением блаженства и покоя.
Андрей ласково поглаживал тело Кати, зарываясь лицом в ее волосы.
Он задумался о будущем...
Точнее, об их возможном будущем, которое Катя так упорно отодвигала во времени.
От одной мысли о том, что, проснувшись рано утром, он найдет ее рядом с собой, теплую, мягкую, родную и все ЕГО — мужчина был готов кричать от радости и  счастья!
Да, у них была Лера, но это не означало, что больше у них детей не будет. А мысль о том, что в этом восхитительном процессе он будет принимать участие вместе с Катериной... Эта мысль придавала ему сил для ожидания... А также развивала буйную фантазию!
Жданов иногда представлял себе их ребенка, и видел мальчика с каштановыми волосами и большими глазами-черешнями, точно такими как у его Катюши... Он хотел именно такого! Или такую. А еще лучше, если обоих сразу! И чтобы они оба, нет, втроем с Леркой, кидались  ему на шею с криком «папа», как только он вернется с работы...
А потом он будет играть с младшими, учить уроки со старшей, почитает перед сном малышам, уложит их спать, подоткнув одеяла в больших бабочках и поцелует каждого на сон грядущий...
И сразу после этого...
Схватит Катю в охапку, крепко прижмет ее к себе и будет благодарить и словами и поцелуями за то счастье, которое она ему подарила...
Ну и потом, само собой разумеющееся, они будут любить друг друга!
Картинки были такими реальными, что он не выдержал и тихо спросил:
- Кать, давай все-таки выясним, как же нам быть дальше?
- Ты обещал мне, что подождешь... - Катя поцеловала его в грудь.
- А долго?
- Сама не знаю... Надеюсь только на то, что Лера все переварит быстрее... Все уяснит и поймет... Трудно, конечно, но надо...
- Ну, а встречаться-то по-прежнему мы будем?
- Да... - она покраснела. - Я не могу без тебя...
- Кать... Я такой дурак!
- Какой ты самокритичный...
- Но, как оказалось, терпеливый... Кать, я буду жать ответ! Но только положительный!
- Нахал...
- Но ты меня любишь! - гордо сказал Жданов
- Просто светловолосые мужчины никогда меня особо не привлекали в…
- В чем? – внимательно посмотрел мужчина на Катю.
- В этом… В чем ты подумал…
- А я знал, что мы – брюнеты, самые лучшие!
Катя едва удержалась от смеха.
- Лучшие, лучшие... Андрей... что ты...
- То, в чем тебя брюнеты устраивают больше...
- Сумасшедший...
...А утром...
Утром они все втроем решили отдохнуть по полной программе и пошли в парк!
Там, в такой несерьезной обстановке, был решен очень серьезный вопрос, который так долго не давал покоя Катерине.
А началось все в...
ТИРЕ!
Как всякий папа, Жданов решил поразить дочь своей меткостью при стрельбе. Ему это удалось, вот только перед самым уходом Лера повернулась к Катерине.
- Мам! Ну, мам! Ну, пожалуйста!
- Лер, ну что за ребячество? - прошептала Катя.
- Ну, мамулечка! Ну, мы же каждый раз тут...
Пушкарева вздохнула и… шагнула к винтовке.
- Ты умеешь? - удивленно глянул на нее Жданов.
- Чтоб дочь подполковника стрелять не умела? - улыбнулась Катя и спросила у дочери: - Как всегда?
- Ага! – восторгу в глазах Леры не было предела, а мужчина странно смотрел на женщину, которая…
Уверенно зарядив пневматическую винтовку стрельнула и…
В ту же секунду заиграла музыка, и, стоящая на самой верхней полочке, балерина закружилась в фуэте…
Выстрел!
И медвежонок начал кушать мед из большой бочки.
Еще один!
К балерине присоединился болеро!
- УРРРРААА!!!! - крикнула Лера и...
- Здорово! - раздался позади этой веселой семейки голос... Воропаевой.
Все вместе они  повернулись и увидели перед собой Киру.
- Привет... - поздоровалась та.
- Здравствуй... - ответил Жданов, привлекая Катю к себе.
Та тоже поздоровалась, а Лера, вспомнив, где видела эту красивую женщину насторожилась.
- Здравствуйте... Это Вы с папой в компании работаете? - спросила она.
- Да... Я... - улыбнулась Кира, и Катерина почувствовала где-то внутри, что им необходимо поговорить.
Такие случайные встречи не могли быть случайными.
- А как ты здесь? - спросил Киру Жданов.
- Да вот... Кристины выпроводила из квартиры. Говорит, что мне не хватает воздуха.
- Правильно, хорошая прогулка — это полезно, - тоном знатока сказала Лера.
- Вот и гуляю... А Кристина вместе со своим водителем застряли около аквариумов.
- Что, в один из павильонов рыбок привезли? - загорелись интересом глаза девочки.
- Пойдемте! Там интересно... красиво так...
И они пошли.
Как-то так получилось, что отец с дочерью «вырвались вперед, а две молодые женщины немного поотстали...
...- Скажите, Катя, Андрей передал Вам мою просьбу поговорить?
- Да... И я думаю, что это действительно надо нам обеим, потому что... простите меня, кира Юрьевна...
- Вы меня опередили, - вдруг улыбнулась Воропаева.
Улыбка странным образом изменила ее лицо.
«Она изменилась», - подумала Катя.
- Опередила?.. Но в чем?
- В том, что это я должна была извиниться перед Вами за свое поведение... Знаете... Я когда видела Вас с Андреем сначала, то... Мне становилось страшно оттого, что Я никогда не была ТАК счастлива. Это значит, что я что-то в этой жизни упустила, не поняла... Я знаю теперь только одно — я была не на своем месте. А вот почему?.. Кто его знает... Вот вы там, в тире, когда стреляли... Посмотрели бы Вы со стороны, как он на Вас глядит... У нас с Андреем такого не было никогда... Даже в самом начале. И знаете, отчего-то не обидно... Наверное, оттого, что поняла одну истину: мы со Ждановым не пара... А потом я поняла еще одну вещь... Ту самую из-за которой мы с Андреем не друг для друга... - Кира улыбнулась солнцу и, вдохнув в себя все еще морозный мартовский воздух, сказала: - Мы с ним всегда думали только о себе, а не друг о друге... Вот в чем дело... И когда мне открылась эта истина, то открылись и глаза. Как просто все оказалось, да?.. И столько лет потрачено на мираж... Хотя, с другой стороны, теперь я знаю, как выглядит и чувствуется иллюзия...
- Кира Юрьевна... Я... Я честно не хотела, но...
- Но Вы без него не можете, правда?
- Да... Когда я поняла, что он — отец Леры... Я была самой счастливой на свете несмотря ни на что!
- Завидую я Вам... Вы... Вы необыкновенная.
- Да, бросьте...
- Нет, правда. Вы, живя обыкновенной жизнью столько умеете, знаете, испытали, а я... Я всегда бежала от трудностей, причем, очень странным путем — создавала себе новые... И еще... У меня не было никого рядом, с кем я бы могла поделиться своими мыслями, горестями, радостями... А у Вас... У Вас есть друг... Я слышала...
- А Вика?
- Вика?.. Знаете, когда была возможность нам с ней сблизиться по-настоящему, я... Я была вся в заботах, чтобы удержать Андрея, вся в жалости к самой себе, а потом...Потом подружка от меня же самой научилась эгоизму и... Мы же не умеем друг друга слушать, Катя... Да, меня вообще никто и никогда не слушал... Только баловали... Саша, Кристина...
- Александр Юрьевич Вас очень любит...
- Да, только... Он будто стеной обносит того, кого любит... Подминает под себя, заставляя жить по своей мерке... А это тоже трудно, понимать, что хотя тебя и любят, но в то же время подгоняют под стандарт... Стандарт есть стандарт, будь он даже Золотой...
- У меня такая же волынка с папой, - усмехнулась Катя. - Только я все время нарушаю Устав. Ну, так или иначе, а я его дочь, с характером таким же, отсюда и нарушения!
Кира тихонечко рассмеялась.
- Но вот Ваша Валерия — копия Андрей во всем.
- Правда?
- Да... Мы очень были близки в детстве... не надо было выходить из «Дружбы» в «подобие Любви»... А теперь... Вернуть все сложно... Или почти нельзя...
- Опять создаете новые трудности, убегая от старых?
- Вы о чем?
- Нам всем надо время, чтобы разобраться во всем этом. Привыкнуть к слухам и...
- Катя, неужели Вы боитесь сплетен? Вы, которая может так стрелять? Да, я бы на Вашем месте, когда рядом со мной любящий и любимый человек... Перестреляла бы всех к чертовой матери улыбкой, уверенностью, обаянием... И все!.. А сплетни... Сплетни не исчезнут.
- Вы так думаете?
- Уверена! Вы такая смелая!
Со стороны могло бы показаться странным, как это так – два врага так мило разговаривают друг с другом и… Все по делу и от всей души… Вот что странно!
- Вот и получается, что моя придуманная любовь, как пирожное, которое все ждешь, ждешь, а потом, когда получаешь, тооказывается что и не такое вкусное совсем… Не такое, как ты хотел…
- Понимаю…
- Так что… Простите меня, Катя… За все…
- Я давно Вас поняла и простила… Моей вины во всем этом все равно больше…
- Давайте перевернем эту страницу, а?.. Вот я все спросить хотела… Как… А как вы Леру… как смогли все это выдержать?
- Не знаю… Не ждала я ее… Ну, изначально не планировала, а тут… Нежданкой она оказалась… Сладкой Нежданкой…
- Мам! Смотри! – раздался голос девочки. – Даже отсюда видно, как рыбы плещутся!
- И где ты это увидела?
- Так в павильон дверь кто-то открывал, ну я и увидела.
- Глаз алмаз! – восхитилась Катерина, и в этот момент они вошли в «Подводное царство».
Это было настоящее волшебство! Взрослые, малыши и дети постарше, позабыв про все на свете, ходили между стеклянными стенами огромных аквариумов и зачарованно рассматривали обитателей водной стихии. Андрей, Катя, Лера и Кира не стали исключением.
И сколько тут было всего!
В «зарослях» искусственных кораллов Искусственные туда-сюда шныряли маленькие разноцветные рыбешки, будто шпанистые мальчишки во дворе. А около одного подводного «рифа» лежал небольшой скат, едва шевеля своими плавничками. Готовились к «скачкам» морские коньки, которых Лерка тут же назвала «горбунками».
- Пап! Смотри! Они будто улыбаются и хвостиками машут!
- Вижу… А вон смотри, как крабики по камушкам бегают!
Жданов сейчас сам чем-то напоминал ребенка.
Катя с Кирой, переглянувшись между собой, улыбнулись друг другу. Потом Воропаева достала из сумочки какой-то блокнот на пружинах и карандаш…
…В одном аквариуме, на дне которого «покоились» игрушечный замок и затонувшая галера, плавали какие-то рыбины, которые были больше похожи на русалок…
В другом – с красными, белыми и розовыми кораллами и какими-то водорослями, цвет которых варьировался от буро-зеленого до изумрудного – какие-то красно-белые полосатые рыбки.
- Клоуны, - тут же разъяснила Лерка.
В третьем – где в золотистом песке можно было увидеть руины Акрополя, несколько колонн, древний кувшин и всевозможные раковины и ракушки – плавали яркие тропически рыбки – маленькие, как леденчики и побольше с плавниками-воланами и хвотами-шлейфами.
- Им бы у тебя в компании работать, пап! – рассмеялась девочка.
И вот в этой цветной карусели, что крутилась в бирюзовой прозрачности прозрачной воды и катала на своих «лошадках» жемчужинки воздуха, всем казалось что они вернулись в детство, где не было проблем…
…«Как странно… Удивительный день… С Кирой Юрьевной так… По-хорошему получилось… И…, - она посмотрела на Жданова. – Я знаю, что сказать в следующий раз…».
- Кать, Кир, смотрите, какая маленькая! – раздался голос Андрея.
- Лучше ты посмотри… - сказала Кира и показала то, над чем работала в блокноте.
Это был рисунок.
Рисунок маленькой, но самой настоящей семьи: мама, папа и дочь…
…- Я вижу, что ты нашла? – сказал Жданов.
- Себя - нашла, - кивнула головой Воропаева.
- Вот вы где, дядька, тетьки! – раздался голос Кристины, которая возникла так неожиданно, будто материализовалась из воздуха. – О! А тут еще и Дядькина дочка! Привет!
- Хао! – поприветствовала новенькую Лера, сделав открытой ладонью круг.
- Это чего такое? – растерялась Кристина.
- Это – приветствие племени гуронов.
- А они так всех пиветствовали?..
…Короче, и эти сошлись на чем-то общем.
Ближе к вечеру, когда они вернулись домой, Катя рассказала Андрею, что похоже, ее отношения с Воропаевой изменились.
- Я рад. Знаешь, все-таки она – часть моей жизни, пусть и какая-то нереальная, точнее, неправильная, в отличие от тебя, но…
- Я понимаю…
- Маленькая моя… Как же мне повезло, красавица моя, что я тебя нашел!
- Красавица?
- Да.
- Ой ли!
Жданов сел на диван и усадил женщину к себе на колени.
- Знаешь… Кого угодно из работающих у нас в «ZIMALETTO» можно назвать красотками, но ты…
- Да, уж… Я, - горько вздохнула Катя и хотела было отстраниться от Андрея, но он не дал ей этого сделать, еще крепче прижав ее к себе.
- Кать, они – красотки, но ты красавица…
- Что ты такое говоришь?
- Правду… Ведь красота – это совсем не то, о чем ты думаешь… и не то, о чем недавно думал я….
- Красотка – это что-то глянцево-гламурное… Растиражированное, подогнанное под определенный стандарт. А это скучно… Зато ты… Ты…
- Я…
- Твоя красота глубже… Таинственнее, загадочнее… Дороже… Я вот смотрю на тебя и все время думаю, что, наверное, что-то похожее испытывает ловец жемчуга, когда открывает раковину на самом дне моря и видит жемчужину…
Катерина заворожено смотрела ему в глаза и почти не дышала от того восторга и счастья, которые дарили ей его слова.
- Твоя красота в твоих глазах… Твоем голосе… Твоих словах… Кать… - Андрей вдруг рывком притянул ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. – Я люблю тебя, Кать… Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне… Я… - тут он взял в свои ладони ее личико. – Я хочу выпить тебя до дна… До самой последней капельки…
Он нежно дотронулся до ее губ.
Когда поцелуй закончился, Катерина прижалась к нему и прошептала:
- Только давай подождем, пока Лерка уснет, и…
- И?..
- И выпьем друг друга!
В понедельник утром в «ZIMALETTO» пошла новая волна сплетен. А в чем было дело? Да мелочь, как могло показатьс на первый взгляд. Просто на очередном совещании в компании Кира села не на свое место, а...
В дальний уголок к Пушкаревой...
И они еще и шушукаться о чем-то начали!
Вот какие это были дела!
Ну, как такое не обсудить?

Все то, что есть, и то, что было,
Ты вдруг одним сказала взглядом.
Ты та, кого мечтал я встретить
Все эти годы напролет.
Быть может, тенью быстрокрылой
Ты пролетала где-то рядом.
Как мог тебя я не заметить,
И не замедлить свой полет?

Самая лучшая женщина,
Гордая и сумасшедшая,
Нежная и невезучая,
Женщина самая лучшая.
Что же со мною ты сделала,
Грустная и несмелая?
Счастье мое долгожданное,
Женщина лучшая самая.

- А я ужин все-таки приготовила… - вдруг тихонечко рассмеялась Катя.
- Как заботливая жена, да?
- Да… Вставай… Ты, точно проголодаться успел…
- Как ты угадала?
- Знаю тебя хорошо!
Они поднялись с постели, Катя накинула новый, сумасшедшее дорогой белый халат, перед которым не смогла устоять в магазине, и, отметив, что покупка пришлась по вкусу и Андрею, пошла на кухню…
…Когда после ужина посуда стояла на местах, а они прошли в гостиную, женщина как-то легко и мимолетно, будто это было мелочью, сказала:
- Если ты не против, то завтра мы с Леркой могли бы начать переезд…
Андрей почувствовал, как внутри него начал громыхать салют от радости.
А еще…
Ну, и что такого, что они только что были вместе? Ведь это КАТЯ… ЕГО КАТЕНЬКА!
Он, правда, хотел поговорить с любимой и сказать, как он ценит то, что она приняла окончательное решение довериться ему и связать с ним свою жизнь и жизнь Леры… Он хотел сказать ей, как долго он ждал ее… Он хотел признаться ей в любви так, как никогда до этого, но…
Но Катерина была такой хорошенькой и соблазнительной в своем новом халатике, что все его мысли о важном разговоре растворились как предрассветная дымка. Белый шелк, контрастирующий с ее темными волнистыми волосами, как на грех застегивался на множество мелких пуговок («И почему она так любит эти пуговицы?»), а потому с каждой секундой соблазнял мужчину все больше и больше. Андрей даже тряхнул головой, стараясь прогнать это пьянящее наваждение.
Он осторожно привлек Катю ближе, и прошептал:
– Спасибо тебе… Я знаю, чтобы решиться на все это надо немало мужества… И сил…
- И любви, Андрей, - ответила девушка, улыбаясь. – Я очень люблю тебя.
Она уже не раз признавалась ему в своих чувствах, но именно сейчас эти три слова – три простых слова - потрясли все его существо. Андрей взял лицо Катерины в свои ладони и внимательно всмотрелся в него.
- Я тоже люблю тебя, маленькая моя…
И тут он поцеловал ее. Нежно, едва касаясь губ.
Катя тихонечко застонала и прижалась к нему всем телом. Руки мужчины немедленно скользнули вниз, на грудь, и от нежной кожи любимой женщины его отделял только шелк халата. Поцелуй в одно мгновение из нежного превратился в жадный и ненасытный.
- Кать, ты только не пугайся, ладно?.. - смог каким-то чудом выговорить Жданов, ощущая безотчетной необходимость дотронуться до совсем иного шелка – нежного, теплого, розовато-золотистого шелка ее кожи, - и резким движением мужчина распахнул ее халат.
- Андрей! – вскрикнула Катя, инстинктивно схватилась за ткань, услышав дробь «пуговок-капелек», которые словно горошины рассыпались по полу.
- Я тебе новый куплю, - прошептал Андрей, на мгновение оторвавшись от ее губ. – Честное слово даю…
А руки его уже жили совершенно независимой, как могло показаться со стороны, жизнью. Они медленно, но верно, раздевали Катю окончательно.
Взмах руки и… Белый шелк заструился по ее телу, позволив увидеть мужчине все, что ему хотелось…
Еще одно движение (теперь, правда, действовала и вторая пара уже женских рук!) – и на Андрее нет рубашки…
Еще движение… И черная тонкая шерсть его домашних брюк волной накрыла ее белый шелк, сиротливо лежащий на полу…
Андрей сел на диван и потянул Катю к себе, усадив ее к себе на колени. Она тут же обняла его, а Жданов не мог сдержать счастливой улыбки, чувствуя в своих объятиях эту желанную женщину. Катя прекрасно пахла цветами и травой, но не обычными, а «преддождевыми». Теперь, когда на них обоих ничего не было, и они могли ощущать все изгибы тел друг друга, сердца их забились чаще, а кровь забурлила до гула в ушах.
Несколько мгновений, показавшимся им вечностью, Андрей с Катей сидели лицом к лицу, молчали и смотрели друг на друга. Веки обоих были полуопущены, словно крылья ночной бабочки…
А потом Жданов, повторив свой любимый жест, взял ее лицо в свои ладони и потянулся к ее губам. Поцелуй охватил их такой лихорадочной жаждой, что движения стали похожими на судороги, наполнились обоюдной жадностью, старались беззвучно сказать то, что они принадлежат друг другу навсегда.
Катя страстно обвила своими руками шею Андрея и ответила на его поцелуй со всей пылкостью, на которую была способна. Она, будучи, по крупному счету, в данной области еще неопытной девчонкой, хорошо усвоила те уроки, которые преподнес ей любимый человек, а потому… К ее неопытности примешалось желание понравиться, несдержанность в своей жажде любить и принести радость…
Тело ее налилось напряжением, грудь вздымалась от резкого и горячего дыхания, щеки пылали, глаза горели, кожа, став невероятно чувствительной, реагировала на малейшее колебание воздуха...
Когда его большая и теплая ладонь легла ей на грудь, она вздрогнула и застонала.
- Катя… Катенька… - мужской голос растворялся в комнате, превращаясь в ощутимую ею ласку, подобно бархату.– Как же долго я этого ждал!..
- Я тоже…
Андрей наклонился и, нежно улыбнувшись, захватил ее грудь своими губами.
Наслаждение и ни с чем не сравнимое удовольствие пронзили ее, подобно двум стрелам. Катя снова тихонечко вскрикнула и почувствовала, что ломает все преграды внутри себя, которые когда-то возвела. Они стали совершенно не нужны, потому что перед всеми доводами рассудка, вместе взятыми, ее жажда, ее необходимость в этом человеке, которого она любила всем сердцем, душой и телом, стали самым главным! Ее желание любить и быть любимой, которое снилось ей долгими ночами в течение одиннадцати лет, стало всем в эту минуту.
Ждал Андрей…
Ждала Катя…
Они оба ждали слишком долго!
И это было так неправильно! И эту-то вот «неправильность» эти два человека и старались исправить неистовыми ласками и страстными поцелуями…
- Это было так долго, Катенька… Это было так чертовски долго! – произнес Андрей, зарываясь лицом в ее волосы. – Господи, Кать… Я не могу больше… Я не могу поверить, что теперь ты – моя навсегда… Не могу больше ждать ни минуты… Хорошая моя…
- Я тоже, Андрей… - Катерина вцепилась в плечи мужчины. - Больше не могу…
И больше ничего было не нужно.
- Андрей… – снова прошептала она. – Я, наверное, распутная…
Жданов собрал все силы, чтобы не хохотнуть, но спустя мгновение, когда Катя продолжила, это желание у него пропало само собой.
– Я не знаю… Я не понимаю этого, но… я никак не могу насытиться тобой… Это как неутолимая жажда…
Андрей с шумом выдохнул, и его властная рука скользнула по ее коже к самому низу живота. Он нежно ласкал Катю, а она не смогла удержаться и немного откинулась назад, запрокинув лицо. Андрей не сводил с нее глаз и наслаждался каждым вздохом, каждым трепетом ресниц, каждым приглушенным стоном.
- Андрей… Пойдем в спальню… Мы и так забылись…
- Да… Пойдем… Всего того, что происходит сейчас, нам уже недостаточно… Обоим…
- Хорошо, что Лера с твоими… Потому что… Потому что при ребенке все это… А я бы не сдержался… Потому что это ты…
- Андрей…
- Кать… Кать, спасибо, что ты есть…
…Позже Андрей, лежа в кровати рядом с Катей, поймал себя на мысли о том, что он у нее — первый и единственный. Первый и единственный... Коснувшись губами ее шеи, он понял, что безоговорочно верит ей. У нее никого не было все эти годы... Никого... Только он... И тогда, и сейчас...
- Я люблю тебя, Кать… - прошептал он и, успокоенный, счастливый, уверенный в будущем, как никогда до этого, заснул.
Катя проснулась на рассвете и, почувствовав на своем лице тепло золотого солнечного луча, открыла глаза. На ее губах тут же появилась улыбка. Вот о чем она мечтала: нос к носу проснуться с Андреем Ждановым… Любимым человеком… Единственным мужчиной в ее жизни…
Ее ладонь по-хозяйски лежала на его крепкой груди и была накрыта сверху его ладонью, а нога была зажата между его ногами.
«Не отпускает, - улыбнулась Катя. – Даже во сне».
Их обнаженные тела, уставшие от сумасшедшей ночи любви, соприкасались так, будто были готовы повторить все ночные безумства заново.
Катя резко выдохнула оттого, что Андрей жестом собственника («Боже, он даже во сне себе не изменяет!») положил свою ладонь ей на грудь. Мало этого – девушка весьма чувствительно ощутила и то, что был снова возбужден, – и все это даже не проснувшись!
Сдержав восклицание, Катя, удобнее устроившись в кольце сильных мужских рук, стала разглядывать лицо Андрея. Когда Жданов спал, он выглядел совсем мальчишкой. Его темные ресницы были такими неправдоподобно длинными, что Катя, и, кстати, не в первый раз пожалела, что ее ресницы не такие.
- Опять смотришь? – прошептал вдруг Жданов, не открывая глаз.
- Напугал, - вздрогнула Катя и попыталась встать, но мужчина не дал ей этого сделать.
- Не уходи… Здесь так уютно, – сказал Андрей.
- А «здесь» - это где?
- Вот тут…
И Андрей крепко обнял Катерину, прижавшись губами к ее губам.
- Андрей…
- И когда?
- Что, когда?
- Ты выйдешь за меня замуж?
Это было удивительно. Вот уж где она не ожидала услышать предложение выйти замуж, так то в постели. Катя смотрела на мужчину, который был в этой жизни для нее источником всего, что попадало под понятие «СЧАСТЬЕ» и…
Улыбнулась, обняла его крепче и прошептала то, что он мечтал услышать:
- Когда захочешь…
- Значит завтра!
Пушкарева даже задохнулась.
- А чего не сегодня?
- Кать, я сегодня не успею, ведь ты же, наверное, платье захочешь купить и все такое, а я…
- Андрюш… Ты, насчет завтра, серьезно?
- Да, ты же ведь сказала, что… Ты передумала?
- Нет… Не передумала… И если ты так хочешь, то… Завтра, так завтра!

- Вот! Теперь пусть готовят нам испытания… Мне уже ничего не страшно! – радостно рассмеялся Жданов, когда они вместе с Катей вышли из церкви.
Он вдруг подхватил ее на руки и закружил. Девушка прижалась к нему крепче и зажмурилась.
- Кать! Ну, чего ты боишься? Я же тебя никогда не отпущу…
- А я и не боюсь… Я просто поверить не могу, что… Что все это с нами происходит…
- Знаешь, - Андрей осторожно поставил ее на ноги. – Мне тоже поначалу не верилось, как это я и…
- Женишься… - подколола его Пушкарева.
- Да, если хочешь знать…Я же раньше, как огня всего этого боялся… А как только понял, что люблю тебя, до меня дошло, откуда этот страх брался…
- Интересно… И откуда же такая мания взялась?
- Раньше это была не ты… Вот и все!
- Как это?
- Кать, ну, что тут непонятного. Ты – моя, а все остальные, это…
Пушкарева тихо хохотнула.
- Это ты был в поиске.
- Ну, если хочешь, то можно и так сформулировать… Но теперь, когда у меня есть ты… Есть ты, а всего остального, всех остальных, других и прочих просто нет…
И Жданов, наклонившись, поцеловал Катю.
Через несколько минут, когда они, наконец, смогли оторваться друг от друга, Андрей сказал:
- Теперь поехали домой.. Только ты своих предупреди, что ночуешь у меня и…
- Лерка обидится. Подумает, что мы ее забросили.
- Не обидится. Она мне кольца помогала покупать, так что…
- Так она все знала?
- Да, и… Храбрый у нас ребенок, Кать! Она там «вызывает огонь на себя»…
- Как это?
- Настаивает на ДЕЙСТВИТЕЛЬНО тихой свадьбе только для своих, а не на банкете на полтысячи человек… А то мама, как размахнется, знаешь ли…
Катерина засмеялась.
- Ну, «широко раскинуть крылья» ей папа мой не даст… Ты слышал, о чем они там совещались, когда мы улепетывали с этого занимательного собрания?
- Если честно, то нет.
- Вот! О расходах они речь завели… Папа все захочет взять на себя и…
- И?
- И прощайте человек четыреста восемьдесят!
- Люблю я твоего папу, Кать!
- И он, кстати говоря, тебя тоже…
Она позвонила домой, поговорила с дочерью, пообещав рассказать ей о том «Как там вы все провернули?» и с улыбкой повернулась к Андрею.
- Все! Родители меня отпустили!
- Замечательно! Хотя я бы и без их разрешения никуда бы тебя не выпустил сегодня из квартиры…
- Это почему?
- А вот приедем – узнаешь!..
…Они приехали домой так, будто ничего не случилось. Притворялись оба, и оба только и ждали момента, чтобы оказаться вместе так близко, как это только возможно двум любящим…
- Есть хочешь?
- Чаю бы попил, а так что-то не хочется…
- Мне тоже…
- Чего тоже?
- Есть не хочется… - ее глаза говорили не столько о еде, сколько о чем-то другом.
- А-аа… Но чаю-то выпьем?
- Обязательно!.. Силы все ж таки понадобятся…
- Что?
- Ох, господин Жданов… Что-то Вы сегодня не сообразительны… или стали туги на ухо?
- К черту чай, Кать! Обними меня…
- Я уже сказала, что ты сделал меня самой счастливой?
– Что-то не помню, – Андрей улыбнулся. – Но если это так, я собираюсь продолжить этот процесс… Какой бы стороны жизни он не касался…
Катя погладила его по щеке, а Жданов, взяв ее ладонь, нежно поцеловал каждый палец.
- А теперь – живо в постель!
Катерина рассмеялась и направилась в спальню. Девушка еще не успела толком раздеться, как Андрей, подхватив ее на руки, словно она была невесомым перышком, бросил ее на середину кровати.
- Ты что творишь?
- Хочу, чтобы ты скорее оказалась в моей постели.
Он немедленно лег с ней рядом и погладил по растрепавшимся волосам.
- Знаешь, сколько я об это мечтал?
- О чем?
- О том, чтобы ты была именно здесь… В моей постели…
- Нет.
- С того воскресения, помнишь? Когда ты принесла проспекты «ЛевелТекстиля» и заснула после первого тайма… Я перенес тебя сюда и…
- И? – Катя сгорала от любопытства.
- Смотрел на тебя и мечтал, что ты будешь тут спать всегда… Ведь теперь будешь?
- Буду…
Андрей встал на колени на кровати и, протянув Кате руку, молча попросил подняться и ее.
Катя послушалась. Их лица почти соприкасались, а губы были так близко, что они ощущали дыхание друг друга.
Андрей медленно наклонился, затаив дыхание, а Катерина тут же прижалась к его губам своими. В этом поцелуе нежность и истома быстро сменились неистовостью и требовательностью.
Катя прижалась к нему еще плотнее, стараясь почувствовать своим телом его, и вдруг ослабела от накатившего на нее наслаждения. Как всегда… С ним…
Поцелуй, который они дарили друг другу имел вкус, цвет, аромат…
Вкус самой жизни, неба и земли, ветра и майского освежающего дождя…
Цвет всех цветов радуги, которые, переливаясь и искрясь. Перетекали один в другой…
Аромат был тонким, пьянящим и изысканным…
Катя с Андреем целовались, будто впервые после долгой разлуки, а их желание все нарастало. Мужчина ласкал ее тело, не пропуская ни клеточки, ни нервика, а она трепетала от его прикосновений.
Катя попыталась прошептать имя, но получился то ли стон, то ли вздох, потому что сил разговаривать не было... Только ласкать, только целовать, только обнимать...
Они раздевали друг друга медленно, лаская, целуя каждый участок обнажавшегося тела любимого человека. И куда бы не прикасались губы Андрея, в Кате моментально рождалось сладостное ощущение блаженства и желание отвечать тем же. Его рот обжигал, и девушка вздрагивала при каждом поцелуе, и все крепче и крепче прижималась к любимому. Ее тело покоилось в его руках, будто в колыбели, а Андрей ласкал ее, будто творя заново, словно, создавая еще более совершенное существо. Хотя Катерина для него уже давно была самим совершенством.
- Я люблю тебя...
- Я люблю тебя... - эхом откликнулась Катя, и после этого...
Они будто утонули в бушующем море. Волны страсти охватывали руки и ноги, не позволяя телам разомкнуться, удалиться друг от друга...
- Катя! - выкрикнул Жданов, когда они , казалось, спустились на самое дно, а потом резко оказались на «поверхности океана». - Люблю... Моя...
А Катерина даже слова сказать не могла...
Только потом прошептала ему на ухо:
- А я видела кораллы и жемчужины...
- На самом дне, Кать? - вдруг продолжил он ее мысль. - Там, куда мы попали сейчас?
- Да... а откуда ты...
- Мы же были там вместе...
Андрей нежно дотронулся до ее губ и лег на бок. Он рассматривал ее, будто в первый раз, и вдруг улыбнулся.
- Что?
- Да так... в который раз смотрю на тебя и думаю о том, какой ты была, когда носила Леру и как много я потерял... - Его улыбка слегка померкла, а потом вдруг стала еще шире. - Но я буду работать над тем, чтобы посмотреть на это еще раз! И довольно скоро...
- Ты о чем?
- Не догадываешься? - его глаза светились любовью. - Я хочу, чтобы ты родила мне еще одну девочку... А потом и мальчика!
- Андрей! Я не понимаю, неужели тебе так хочется видеть меня толстой?
- Нет, это что еще за слова?! Что это за «толстая»? Ты была беременная, а это другое дело!.. Как представлю тебя..
- Другое дело… Я же была похожа на бегемотиху из Диснеевского мультика. Помнишь, они там в балетных пачках танцевали? Миленько так у них получалось!.. Так вот, я была точно такой же... Только голова поменьше, а так…
- Неправда! Ты — самая красивая... А когда будешь носить нашего малыша, станешь еще красивей... И я совсем сойду с ума...
- Андрей... Ты правда хочешь еще одного ребенка?
- Да... Очень... И чтобы родила его именно ты... Моя женщина, моя половинка, моя судьба... Я так хочу быть тебе опорой в этот момент... Чувствовать, как ты меняешься, видеть, как растет твой животик, в котором кто-то будет жить до определенного срока... Это же... Это чудо, Кать! И я хочу участвовать в нем с самого начала!
- Ты и в прошлый раз был участником с самого начала... - покраснела Пушкарева.
- Но потом был пробел! А теперь я хочу без пробелов... Кать...
- Господи... Если б ты знал, - вдруг бросилась к нему в объятья Катя. - Как же я тебя люблю... Как я тебя люблю!
- Маленькая моя...
И они снова любили друг друга, только теперь не пошли камнем на дно, а взлетели до самого солнца! Несмотря на то, что была ночь…
...Утром поспать, как планировалось, часов до одиннадцати им не удалось.
В сопровождении своего любимого крестного к себе, в смысле, в новый дом к папе («Наконец-то!») заявилась Валерия Андревна.
- Мам... А папа тебе свое предложение уже сделал?
- И чего?
- А ты не догадываешься?
- Значит, духу хватило, - удовлетворенно сказала девочка, когда Зорькин, сидя за столом уже в новой кухне, по-старому поглощал кушанья, приготовленные, скорее всего, на всю рабочую неделю.
За чаем девочки начали «шептаться»…
- Мам! А все-таки, когда свадьба?..
...Этот вопрос мучил многих в компании, но только с понедельника, когда Андрей с Катей, придя в «Зималетто», объявили о том, что женятся, но Катерина стойко держала свои позиции, говоря, что с датой и организацией свадьбы все решают их родители, а они...
Они и так уже принадлежали друг другу!
Как только Великий и Ужасный Маэстро узнал, что близится такое торжественное событие, как тотчас «забил себе место» пусть свадебного не генерала, но «портного»!
- Я обЕщал сам сЕбе, что твОя невеста пОйдет в алтАрю только в мОем платье! Я решил! И сОшью его в рЕкордные сроки!
- Милко Вуканович... Спасибо Вам огромное!
- Пока не за что... Но прИмерка через час!Не вздумАй опаздЫвать!
- Ни за что!
Работа закипела! Слухи, сплетни и вопросы никуда не исчезли, но их «громкость» поубавилась. Да, и Катя как-то перестала обращать на них внимания, потому что она была СЧАСТЛИВА!
Может, интересно, сон превратиться в реальность?
Теоретически? Или практически? Наверное, маловероятно и так, и так…
Но…
Такое счастье, которое теперь жило в ней, Кате даже не снилось!
Настоящее, истинное счастье, как говорят, «в реале»!
Стоило ей только глянуть на свое отражение в зеркале, как это счастье, немедленно проявлялось во всей красе! Кожа сияла, будто была перламутровой, золотисто-карие глаза сияли, а на лице постоянно красовалась блаженная улыбка.
Но улыбка – это еще, куда ни шло! Теперь ее, нередко в самое неподходящее время, охватывало безудержное желание рассмеяться.
Куда делась ее неловкость и неуклюжесть? Кто ж знает! Ее шаги стали легкими, походка – летящей, движения – полными грации… Теперь она была способна покорить многих.
А как было легко у нее на сердце! И все это, как ни странно, никак не было связано с ее новым имиджем, каким бы привлекательным он теперь не казался многим.
Причиной всего этого необыкновенного ощущения счастья, его невольным (или вольным) «виновником» являлся Андрей…
Ее Андрей…
Только благодаря ему она чувствовала себя счастливой.
Стоило ей подумать о нем (ну, вот просто мысли промелькнуть!) — и на лице ее тотчас же появлялась улыбка и, причем, наиглупейшая! Он, Катя была в этом уверена, как ни в чем другом, самый удивительный человек на свете.
Самый…
Самый…
Самый…
Самый…
Теперь она точно знала, как важна для него, как много значат ее мысли, ее слова, ее мнение в их отношениях.
А уж когда мужчина обнимал ее, она забывала совершенно обо всем, и в такие мгновения они существовали только друг для друга...
Эти двое старались не расставаться даже на час. Некоторым это могло показаться даже слишком, но только не этим любящим. Андрей с таким удовольствием и удовлетворением чувствовал рядом с собой Катю, что это можно было увидеть во всем. ВалерьСергеич и ЕленСанна уже давно привыкли к тому, что их будущий зять, если они с Катей ночевали не у него, спит в комнате их дочери. Хотя по первому времени был у мужчин один спор, но… Молодость победила! И теперь рубашки, майки, костюмы, брюки, пиджаки, свитера и многое другое, что принадлежало Андрею Жданову, покоилось в допотопном платяном шкафу Катерины Пушкаревой, а мужчина упивался даже близостью их вещей…
Они теперь часто появлялись вместе в «комбинированной» одежде, в которой все было продумано до мелочей. Журналисты, которые нет-нет, а вспоминали об этой паре, просто млели от сочетания, к примеру, по цвету, Катиной сумочки с ботинками и рубашкой Андрея. Жданову нравилось сочетать цвета. Катя в таких случаях смеялась и вспоминала то сцену из «Американского жиголо», где главный герой сочетал свои наряды друг с другом, то упакованных в коробку куколок-пар – красавицу-блондинку и смуглого мачо в смокинге или чем-то другом, но гармонирующем в нарядом «партнерши».
- Андрей, твой галстук будто сшили из той же материи, что и мое платье!
- И что?.. Мы же с тобой идеальная пара, Кать!
- А я так боюсь всего идеального…
- Да?.. Тогда уговорила. Я одену не такую же рубашку, а белую… Но галстук оставлю!
- Ты же их не выносишь!
- Этот – полюбил, потому что его всегда ты завязываешь…
Так они и притирались друг другу, день за днем, час за часом…
А вот Лерке с отцом никаких «притираний» не понадобилось! Они и без «притираний» будто приросли друг к другу. Жданов с гордостью следил как за успехами дочери в учебе, так и за ее победами в спорах и потасовках, которые, несмотря на уменьшившееся их количество, все-таки имели место быть. У них даже свои тайны появились, которые ревностно охранялись от вмешательства других. Правда, Андрей все-таки спрашивал совета у Кати, которая, зная свою дочь лучше, чем кто бы то ни было, всегда помогала ему решить ту или иную ситуацию.
И вообще, со стороны могло показаться, что эти двое не перед Новым годом познакомились, а были вместе с самого рождения девочки. И это было...
Это было по-настоящему семейно!
Живя на два дома, Катя поняла, что все больше и больше стремится на квартиру к Андрею, потому что... Потому что впервые в жизни чувствовала себя там в СВОЕМ СОБСТВЕННОМ гнездышке. Не в родительском, хотя мама с папой всегда только помогали ей, а именно у Андрея.
Глядя на мужчину, который то работал за компьютером, то смотрел телевизор, то помогал ей, девушка отмечала в нем все новые и новые черты, без которых теперь не могла представить себе его цельного образа.
- Андрей, - сказала она ему как-то. - Ты знаешь, о чем я сейчас думаю?
- Нет, - пожал плечами Жданов, а потом, хитро сощурив глаза, обнял ее за талию и привлек к себе. - Хотя надеюсь, что это то, о чем я думаю...
- Андрей, нет! - Катя рассмеялась, но вырываться из его объятий не стала.
- Жалко, - глубоко и преувеличено громко сказал Жданов и наклонился к ней, но Катя увернулась от его губ и прошептала:
- Не жалей... Это позже... Я о другом сейчас...
- А о чем именно? - теперь Андрею стало интересно, почему у Катерины такой мечтательный и нежный взгляд.
Катя посмотрела на него еще раз, провела ладонью по щеке, дотронулась до виска, зарылась пальцами в волосы...
- О том, какие мы с тобой будем лет через двадцать...
- Не знаю... Только мы будем вместе, правда?
- Правда....
- А с чего это ты?
- Не знаю... Хотя... Знаю! - Я очень хочу стареть рядом с тобой, Андрюш...
- Кать... Ты никогда, слышишь? - никогда не состаришься... Ты для меня будешь всегда...
- Какой?
- Такой как сейчас... Самой любимой и желанной... Самой красивой... Самой...
- А вот теперь... - улыбнулась Катя.
- Что теперь?
- Целуй!
- Вот это мне нравиться больше, чем, что бы то ни было!..
...- Кать...
- Ммм-м-м?
- А я, по-твоему, красиво стареть буду?
- Очень! На тебя всегда будут обращать внимание все! Я буду ревновать, конечно…
- Ты? Ревновать?
- Да… Я знаешь, какая ревнивая! У-уух!.. Только вот поклонницы твои тоже будут стареть… Седеть… Зубы у них будут выпадать… А я познакомлюсь с каким-нибудь пластическим хирургом…
- Никогда!
- Тогда бабкой-знахаркой! – не сдавалась Катя. – И буду молодеть, и расцветать день ото дня! Так что еще неизвестно, кто кого ревновать больше будет!
- Да я и так уже от ревности с ума схожу!
- Да?
- Да!
- Тогда ладно… Но как бы ты ни старел – ты - мой!
Жданов расхохотался.
- Катька!
- Что это еще за «Катька»? - грозно сдвинув брови, поинтересовалась Пушкарева.
- Прости... Прости... Прости... - тут же извинился Андрей, проведя ладонью по ее волосам. - Катя... Катенька... Катюша...
- Вот так мне нравится больше...
- И мне еще больше понравится, когда ты станешь моей.
- Я и так твоя...
- Совсем моей... Ждановой...
- Тогда придется подождать... До июля!
- Это со свадьбой, а вот с тобой... С тобой, моя дорогая, я больше времени терять не собираюсь!
И подхватив смеющуюся девушку на руки, Жданов прошел с ней в спальню...

Я так хочу с тобой вдвоём стареть:
Вязать тебе носки из мягкой шерсти,
Носить тобой подаренные перстни
Да вечерами «Новости» смотреть.

Ты только отыщи меня и встреть –
Найди меня в толпе среди прохожих,
И ты поймёшь: мы так с тобой похожи,
Что друг без друга не прожить нам впредь.
2008 г.
Юлия Вихарева

ЭПИЛОГ или… надежда на новую ВСТРЕЧУ!

Почти семь лет спустя
Зал школы был забит под завязку. А семейству одной из учениц вообще понадобился целый ряд!
Ну, как скажите на милость, было сказать кому-нибудь из них «Не приходите»?
Да ни за что бы Валерия Андреевна Жданова такого не сказала, потому что все они – ее семья – большая, шумная, дружная, странная мгновениями – были любимыми ею…
Девушка прислушивалась к словам ведущей, ожидая своего выхода на сцену и с волнением, которое никогда не покидало ее перед выступлением, смотрела сквозь небольшую щелочку в зал…
Бабушки с дедушками… Улыбаются… Милый мои!
Пушкаревы… Как же мне, бывает, не хватает вашего постоянного присутствия дома! Команд деда, ванильного запаха бабушки… Так хорошо, что они часто ходят к ним в гости! Папа в этом плане уже давно им стал сыном. А не зятем…
Ждановы… Ну ни дать-ни взять - король с королевой! И только она знает, что они оба самые обыкновенные и любимые, и любящие, и… способные на такое, что даже мама с папой не догадываются!
Дядя Коля с Юркой, Верой и женой. Три белоснежных головы рядышком! И в руках у «мадам Зорькиной», как шутливо называет ее дядя Коля, блокнот для рисования. А здорово все-таки она рисует! У них дома на стене красуются многие из ее работ… Особенно ей удавались лица детей, которых в семье каждым годом становилось все больше…
На одном из таких карандашных рисунков была изображена сама Лера, открыто смотревшая на окружающий мир отцовскими глазами…
А на другом – хорошенькое личико ее трехлетней сестренки Анюты, в обрамлении отцовских же черных непослушных волос. Довольная, счастливая, улыбавшаяся во весь свой ротик, в котором пока еще не хватало «зубчиков», как она сама говорила, девочка была красавицей уже сейчас. Внешне очень похожая на Андрея, ко всеобщему удовольствию, по характеру она была настоящей дочерью своей матери.
Дядя Рома с тетей Шурой… и Близняшки рядышком! Красивая у Малиновских семья получилась! Загляденье просто! И какой дядя Рома молодец, что тогда поступил именно так, а не иначе. Но это долгая история…
Милко Вуканович с Ольгой Вячеславовной пришел полюбоваться на творение рук своих – ее выпускное платье – ну, и на ее саму, конечно же! Рядышком девочки из Женсовета и дядя Федя с Егором.
Тетя Света с мужем и тремя детьми. Вот уж кого-кого, а ее мужа тут лет шесть назад вообще никто не мог представить, если бы не… Ладно, об этом в другой раз… Как-нибудь, когда время появится! А сейчас…
Сейчас ее уже объявят…
Последний взгляд на самых родных – маму с папой и сестрой. Ну, так и есть, сидят, волнуются больше всех, даже больше нее самой.
Наверное, вспомнили, как вот так же под новый год ее увидели другими глазами, и правда вышла наружу. Да так здорово вышла!
Лерка улыбнулась. И тут…
- А сейчас перед вами выступит ученица 11 Б класса Валерия Жданова!
Крики «Браво!», «Класс!» и просто улюлюкание с аплодисментами громче всех исходили именно с пятого ряда…
Лера вдохнула в грудь побольше воздуха и сделал шаг из-за кулис. В который раз она стояла под ярким светом, но сегодня пела для тех, кто был ей дороже всех!

Мой небесный далеко и с ним бывает нелегко,
Ведь мы как ром и молоко.
Я встаю, когда он спит, взлетаю, когда они сидит,
Кричу ему, а он молчит!

Да разве имеет значение твое место и положение!
И есть хоть какая-то разница, что мы слишком разные!
Когда ты вот так смотришь на меня, когда я сжимаю твою ладонь,
Вот это и есть настоящая любовь!

…- Кать… А это ведь точно про нас, правда?
- Есть немножко…
…- Валер, а ведь это про нас с тобой, точь-в-точь! Помнишь, как меня, тростиночку романтическую окрутил?
- Это ты что ж намекаешь, что попала под солдатский керзовый сапог?
- Нет, это я намкаю на то, что до сих пор люблю тебя, подполковник…
- Тогда, ладно…
…- Марго… А ведь и мы с тобой тогда по закону физики притянулись… Помнишь?
- Помню… Как мне забыть того горячего компанейского парня, который все-таки обратил внимание на «ледышку» со второго курса…
…- Коль, а помнишь, как мы тогда с тобой в командировке спорили? Ведь ты точно так же тогда все про все на свете знал и…
- И именно этим и сразил тебя наповал? То есть, кроме знаний у меня ничего стоящего не было?
- Дурачок… У тебя самые замечательные глаза на свете и…
- И?
- И губы тоже…
- Вот! Другое дело!..
…- Шур, а я похож на героя кино?
- Вылитый.
- А кто? Супермен?
- Нет, мальчик-одуванчик!
- Я серьезно, а она…
- Просто одуванчик – мой любимый цветок, Ром…
- Тогда… Тогда все прочто замечательно!..
…- Свет, а ты намного раньше меня встаешь?
- Ну, подсчитай, работник министерства, сколько времени мне надо, чтобы проснуться, прнять душ, приготовить вам всем завтрак по спецзаказу…
- С завтрашнего дня буди меня.
- Зачем?
- Буду тебе помогать…
- Да ты даже представить себе не можешь, как ты помогаешь просто тем, что есть…
- Правда?
- Правда…

Да разве имеет значение твое место и положение!
И есть хоть какая-то разница, что мы слишком разные!
Когда ты вот так смотришь на меня, когда я сжимаю твою ладонь,
Вот это и есть настоящая любовь!

И под гром оваций Валерия спустилась в зал.
После концерта, когда все разошлись, большое семейство шумной толпой вышло из школы, направляясь в небольшой сквер, что был рядом. Там должны были сфотографировать выпускные классы в памятный для них день – как-никак – «Последний звонок»!
- Папа! – вдруг сказала Анечка.
- Что родная? – Андрей тут же сел на корточки, чтобы быть вровень с младшей дочкой.
- У меня ножки устали, - ответил ребенок, глубоко вздохнув и умоляюще посмотрев на отца. – Ты меня не понесешь, а то мама тоже устала.
- Конечно! На втором этаже или на первом?
Катя улыбнулась, а Аня захлопала в ладоши.
- На втором!
Жданов поднял девочку и ловко усадил ее себе на плечи.
- Держись крепко!
- Ага!
- Жалко, что мне уже так нельзя, - рассмеялась Лера, поправляя сестренке ремешок на сандальке
- Ну, - ласково пригладила ее волосы Катя, - тебе дедушка в свое время потаскал на плечах, а потом…
- А потом и так все было замечательно! – улыбнулась матери Валерия.
«Господи… Какая же она уже большая!».
17 лет…
Последний звонок…
Впереди экзамены, выпускной и…
Пойдет ее девочка своей дорогой…
И боязно отпускать, и надо…
Но, как говорится, свято место пусто не бывает.
Катерина улыбнулась и, дотронувшись до рукава мужа, немного задержала его, позволив толпе родственников и друзей, вырваться вперед.
- Что. Кать?
- Да вот… Сказать хотела новость одну… Вчера сообщили точно… Теперь у нас с тобой кое-кто к декабрю появится… Как раз перед моим и Колькиным Днем Рождения…
- Кать… - глаза Андрея светились от счастья. – А в этот раз кто? Не сказали еще?
- Рано, вообще-то, но, если есть справедливость, то теперь… Теперь это будет НЕЖДАНЧИК!
P.S. В декабре в семействе Ждановых действительно появился мальчик. Назвали Павликом, к полному восторгу деда-Жданова. Теперь у Андрея был наследник семейного дела, но больше всего он радовался тому, что их с Катей мальчик здоров и счастлив. А все остальное…
Все остальное н так уж и важно.
У него есть любимая семья, родители, сестры, бабушки с дедушками, друзья… Вот что ценно!
Все это Андрей Жданов понял постепенно, но усвоил до конца дней. И причиной этих перемен была смешная девушка в очках, которая когда-то решилась прийти на собеседование в дом модной одежды…
Но если кто-то думает, что на этом история заканчивается, то крупно ошибается!
Потому что Судьба снова крутит свое Колесо и улыбается, слушая его скрип…
Готовимся и мы слушать эту «скрипичную» музыку, в которую вплетены мелодии жизней каждого из нас…
А уж что получится… кто же знает? На то наша жизнь и НЕЖДАНКА…