3.

Денис Старков подошёл к окну, раздернул занавески, с удовольствием оглядел вид из окна и воскликнул:
- Москва, - обернулся и посмотрел на женщину, которая всё ещё лежала в постели и наблюдала за ним чуть насмешливо. – Ты знаешь, как я люблю Москву?
Она лениво улыбнулась.
- Вот и отлично. Помни об этом. И старайся, если хочешь здесь остаться и устроиться не хуже других.
Старков легко отмахнулся.
- Не грузи меня. Всё будет ОК.
- Я очень на это надеюсь, - серьёзно и даже немного угрожающе проговорила Кира Воропаева.
Денис вернулся в постель, лёг и посмотрел на девушку так же насмешливо.
- Ты сомневаешься в моих способностях?
- Ну что ты. Просто они не столь выдающиеся, как ты пытаешься их показать.
Он хмыкнул.
- Обидела.
Кира повернулась на бок, подпёрла голову рукой и усмехнулась ему в лицо.
- Мальчик обиделся? Бедный мальчик, - потрепала его по волосам. – Ты главное не забывай, за что я плачу тебе деньги.
Денис притворно закатил глаза, а потом засмеялся.
- Да я бы и без денег согласился. Я обиды не прощаю, а Катька меня здорово под дых ударила.
- Значит, деньги тебе не нужны? – «обрадовалась» Воропаева. – Тогда верни.
Он растянул губы в пакостной улыбочке, потом обнял Киру и резко притянул к себе. Приблизил своё лицо к её щеке и зашептал, обдавая её своим дыханием:
- Просто взять и вернуть? А что мне за это будет?
- А что ты хочешь?
Старков покачал головой.
- У тебя этого нет.
Кира попыталась оттолкнуть его.
- Отпусти меня. Вместо того, чтобы валяться в постели и расхваливать себя, лучше бы делом занялся!
Он её отпустил, она встала с кровати и направилась к ванной комнате, даже не потрудившись прикрыться.
- А кто меня в постель тащил? – капризно протянул Старков, наблюдая за ней.
Кира ничего не ответила, захлопнула за собой дверь ванной.
На Старкова она вышла сама. Пару месяцев назад встретилась в Лондоне с Юлианой и та ей случайно проболталась о том, как и где всё началось у Жданова и Пушкарёвой. Именно в той командировке в Египет. Потом опомнилась, перепугалась, начала что-то лепетать, пытаясь выкрутиться, и вот тогда и всплыло имя Старкова.  Кира сделала вид, что её это всё уже не настолько и интересует, пережила мол. Виноградова с облегчением вздохнула и Киру похвалила, сказала, что она молодец, что незачем зацикливаться на разочарованиях.  Воропаева с ней согласилась, продолжая старательно улыбаться, а сама задумалась.
Значит, была у Пушкарёвой несчастная любовь. И возможно не просто любовь, а нечто большее, тёмная история. Ведь идеальных людей не бывает и если хорошенько покопаться в прошлом… Наверняка, есть в этой истории хоть что-то некрасивое.
И чем больше Кира об этом думала, тем чётче становилось желание поехать в Египет и выяснить всё на месте. Посмотреть на отвергнутого возлюбленного.  В тот момент у неё ещё не было никаких планов мести, и Кира сама до конца не понимала, зачем едет туда. Но тянуло, как магнитом.
Старкова она нашла быстро, ещё тогда вытянула из Юлианы кое-какие сведения о нём. Имя Виноградова вспомнить не смогла, но сказала, что он работает в отеле организатором развлечений,  и Кире этой информации вполне хватило.
Денис оказался парнем не глупым, жадноватым и в какой-то степени даже бессовестным. Быстро понял, чего Кира от него хочет, и они быстро нашли взаимопонимание на фоне общей ненависти к одному человеку.  А уж когда в Кириной голове созрел реальный план, и она предложила Старкову денег за помощь в его осуществлении, он согласился сразу, без лишних слов.  Она привезла его в Москву и пообещала помочь с работой, когда дело будет сделано.  И теперь с нетерпением ждала, когда её план начнёт осуществляться.
В Москву они прилетели несколько дней назад, но за это время Кира никому так и не сообщила о своём приезде. Даже Сашке не позвонила. Их отношения  стали заметно напряжённее за последний год, а всё из-за его непонятной страсти к Марии Тропинкиной. Одно время он даже жил с ней, и этим самым фактически признал её своей законной женой.  Кира даже рада была, что в это время её в Москве не было и ей не пришлось краснеть каждый раз, как кто-нибудь из знакомых заговаривал с ней об этом. Сашка же помешался на ребёнке и теперь все их разговоры, ставшие не такими уж и частыми, каждый раз заканчивались рассказами о Егоре –  какой он гениальный ребёнок. Кира брата высмеивала, а про себя злилась, но Сашка не обращал внимания. Её это расстраивало, но дело было не только в брате, вся её жизнь перевернулась с ног на голову. Всё, чем она так гордилась, всех близких людей – она потеряла. А всё из-за Пушкарёвой. И своё желание отомстить считала вполне оправданным.
Нет, Кира уже не хотела  возвращать Андрея. После Пушкарёвой он был ей не нужен. Даже если он всё поймёт и осознает, даже прощения у неё попросит, но она же постоянно будет думать о том, что он променял её на эту притвору. Нет уж.
Кира видела видео со свадьбы. Смотрела внимательно, вдумчиво, дотошно выискивая нелепости, но в глаза постоянно бросались счастливые лица жениха и невесты. От этого становилось тошно и душили рыдания. И злилась на Жданова за то, что он счастлив. Что может быть счастлив не с ней, а с другой, которая во многом ей уступает. А он… всё равно счастлив, ему там лучше. Принять это никак не получалось.
И простить ему это Кира уже никогда не сможет. Поэтому и не хотела его возвращать.  Хотела отомстить, чтобы он понял, как он в своей Катеньке ошибался, что совсем она не идеальная, что просто притворяется. И возможно тогда – Кира не исключала и такого поворота событий – Андрей всё-таки сделает попытку вернуться к ней. Но она его прогонит. Обязательно прогонит. Скажет, что слишком поздно. И будет с удовольствием наблюдать, как он унижается и мучается. Он слишком сильно её обидел.
А она имеет право получить моральное удовлетворение от свершившейся мести и восстановленной справедливости.
Кира настолько замечталась, что не услышала, как в ванную вошёл Старков. И только когда дверка душевой кабины отъехала в сторону, вздрогнула и обернулась. Денис шагнул под тёплые струи души, прижался к Кириной спине, а руки заскользили по её влажному, скользкому телу. Потёрся губами о её щёку и спросил:
- Так когда начинаем?
- Да хоть сегодня, - ответила она, продолжая водить мочалкой по руке.
Денис усмехнулся и стал гладить её по бокам и животу.
- Мне нужна машина, Кирюш, - вкрадчиво, ей на ушко, проговорил он.
Воропаева вздохнула.
- Будет тебе машина.
- Ты же понимаешь, я должен произвести впечатление. Это уже не та Катя Пушкарёва, которая цветку с клумбы радовалась. Жданов её наверняка разбаловал.
- Делай, что хочешь. Меня интересует результат.
- А деньги? Свои я тратить не намерен!
Кира усмехнулась, хотя почувствовала досаду. Развернулась к нему и сунула в его руку мочалку.
- Дам  я тебе денег. И машину дам.  Но помни, что твой гонорар напрямую зависит от полученного результата.
Денис улыбнулся и вытер мокрое лицо. Мочалку кинул на пол и прижал Киру к себе. Заглянул ей в глаза.
- Я что, и спать с ней должен?
Воропаева посмотрела на него слегка снисходительно, а потом обняла его одной рукой за шею.
- А это уж, милый мой, как получится. – Погладила его по груди, а потом её рука скользнула вниз. -  Только ты особо не зазнавайся. Для начала уговори её хотя бы поговорить с тобой… А ты сразу – спать. Прыткий какой!
Он поцеловал её, заставляя замолчать, хотел приподнять, но руки скользили по влажной коже. Выключил воду и попытался притиснуть Киру к стене. Она засмеялась и оттолкнула его. Открыла дверь и вышла из кабины. Оглянулась через плечо и игриво посмотрела на него, соблазнительно облизала губы,  совершенно не обращая внимания на то, что на полу появилась лужа, от стекающей с её тела воды.
Денис усмехнулся. Упёрся руками в стенки душевой кабины и вызывающе поглядывал на Воропаеву,  совершенно не стесняясь своей наготы и возбуждённого состояния.
- Я – уговорю.
- Ты уж постарайся, - улыбнулась она. – Прояви все свои… достоинства. Мне ли тебя учить? – Вышла за порог ванной и поманила его пальцем. – Я тебя жду.
Старков шагнул на кафельный пол и сделал пару шагов, тоже оставляя после себя мокрый след. Он было потянулся за полотенцем, но Кира покачала головой.
- Иди ко мне. Обсудим с тобой… план действий детально.
Он усмехнулся и пошёл за ней в спальню.

----------///---------

Андрей вошёл на кухню и виновато посмотрел на Катю. Она делала вид, что ничего не замечает, в том числе и его присутствия. Стояла у плиты, повернувшись к нему спиной, и что-то помешивала в кастрюльке. Жданов помялся в дверях, сокрушённо вздохнул, а потом всё же рискнул заговорить.
- Кать, прости меня.
Она всё же обернулась и спокойно посмотрела на него. Уж слишком спокойно, скорее даже холодно.
- Проснулся? Я не стала тебя будить. Так что ты опоздал на работу.
- Да чёрт с ней, с работой…
Андрей сверлил затылок жены пристальным взглядом, пытаясь угадать, чего ещё ему ожидать. Но кажется Катя не была настроена на скандал. А даже наоборот, предпочла бы его, Жданова, не видеть.
Снова вздохнул. Сел за стол и опустил голову.
Катя быстро глянула на него.
- Болит?
Жданов резко выпрямился и поглядел на неё с надеждой. Покачал головой.
- Нет.
Катя безразлично кивнула.
- Хорошо.
Андрей надеялся, что она ещё что-то скажет, но Катя снова отвернулась. Он тут же приуныл.
- Я знаю, я виноват.
- Это и я знаю.
- Кать, но это случайно получилось! Я случайно друзей встретил, вот и…
- Вот ты и забыл о том, что я тебя жду. Я всё понимаю, Андрюш.
- Да ничего ты не понимаешь! – разгорячился и воскликнул он и стукнул кулаком по столу, а потом схватился за гудящую голову и застонал сквозь стиснутые зубы. – Я не забыл, - продолжил Жданов намного тише и спокойнее. – Просто… Там Серёга был, вот я и разговорился с ним. У него же сын недавно родился, ты же помнишь. Мне было интересно с ним поговорить….
Катя не сдержала усмешки.
- А попутно вы напились в хлам, да? Интересный подход. До такой степени, что у тебя не хватило сил даже позвонить. Или у твоего телефона тоже была встреча с приятелями?
Андрей досадливо поморщился.
- Ну зачем ты так?
Катя нелепо взмахнула руками.
- Всё, Андрюш, хватит! Иначе мы с тобой поругаемся. Давай оставим как есть – ты не пришёл, у тебя случилась очень важная встреча. Я как-нибудь переживу.
- Что значит – переживу? Не надо переживать. Я всё исправлю.
- Ещё один ужин при свечах? – спросила Катя, а потом помотала головой. – Нет уж, ещё один такой вечер я не переживу точно.
Он разозлился.
- Вот зачем ты так говоришь? Словно я всегда так поступаю! Но это было всего один раз и то случайно. А сколько ужинов я тебе устраивал?
- Начнём считать?
- Не начнём! Не придирайся к словам. Я просто хочу всё исправить.
Катя повернулась к нему и посмотрела в упор.
- Да нечего исправлять, Андрей! Дело ведь не в ужине. А в том, что мы собирались серьёзно поговорить. Ты ещё вчера утром просил меня дать тебе один шанс доказать мне серьёзность своих намерений, а когда я это сделала, - Катя развела руками, - ты не пришёл. Забыл или встретил кого-то, это уже неважно.
Жданов мрачно усмехнулся.
- Теперь ты поставишь на мне крест?
Катя прерывисто вздохнула.
- С тобой просто невозможно разговаривать.
Андрей зло стукнул кулаком по своей коленке, но жена уже вышла из кухни. Можно было разозлиться на неё за непонимание, за нетерпение, но сам понимал, что виноват он. Как мог забыть?  Хотя и не забыл, но как-то подозрительно быстро опьянел, возможно от тех подробностей, которые ему поведал друг, недавно ставший отцом. Мозг тут же закипел, и его просто необходимо было подпитать хорошей порцией алкоголя. И не рассчитал.
Вечером, когда пришёл, и не понял ничего, а вот сегодня… Катя всё убрала, на столе осталась только праздничная скатерть, её любимая, Андрей её увидел и тут же всё понял, точнее, вспомнил. Как огнём обожгло, сразу стало невыносимо стыдно, как представил, как она сидела весь вечер за накрытым столом и ждала его, а он в это время напивался в ресторане с друзьями под дружный хохот.
А сейчас ещё и наорал… И это вместо того, чтобы прощения просить. На коленях. Вот что за характер у него такой дурацкий?
Он вошёл в гостиную, увидел Катю, шагнул к ней, и слова уже готовы были, а она протянула ему телефонную трубку.
- Твоя мама.
Андрей вздохнул, с сожалением посмотрел на Катю, но трубку взял.
- Да, мамуль, я слушаю.
Когда он закончил разговор, Катя как раз вышла из спальни, застёгивая пуговицы на кофточке. Андрей слегка удивился.
- Едешь на работу? – спросил он.
Она покачала головой.
- Нет. У меня обед с Юлианой.
Жданов всерьёз нахмурился.
- Обед?
Катя грустно улыбнулась.
- Обед, Андрюша, обед. Уже первый час.
Он вздохнул.
- Ах да… Катюш, ты очень-очень на меня злишься?
- А разве я когда-нибудь очень-очень на тебя злилась? – спросила она, но при этом отвернулась от него.
Андрей в два шага преодолел разделявшее их расстояние и порывисто обнял её. Зарылся носом в её волосы и глубоко вздохнул.
- Я себя просто ненавижу за то, что сделал. Но я не со зла… Как-то так вышло…
Катя закусила губу и кивнула.
- Я знаю, Андрюш. Знаю, что специально ты не мог бы.
- Вот видишь, - обрадовался он.
Она улыбнулась, но грустно. Хорошо, что он не видел.
Погладила его по руке, которой он её обнимал.
- Ты бы поехал на работу. Тебя там ждут, Малиновский уже звонил.
Андрей поцеловал её в щёку, потом потёрся носом.
- Катька, я тебя так люблю. Ты у меня самая лучшая.
Он кивнула.
- Знаю. Ты едешь?
- Конечно, - а затем замер. – Чёрт, я же машину у ресторана оставил.
Катя повернулась к нему и поправила воротничок его рубашки.
- Так уж и быть, я тебя отвезу.
Андрей улыбнулся.
- Моя жена – водитель. Никак не могу к этому привыкнуть.
Катя стукнула его по плечу кулачком.
- Я хорошо вожу машину. Аккуратно.
- Знаю. Иначе никогда бы тебя за руль не посадил.
Наклонился и быстро чмокнул её в уголок губ.
- Я быстро соберусь. Подожди.
Он скрылся за дверью спальни, а Катя присела на диван и невесело задумалась. Правда, как только он вышел, сразу встала и улыбнулась ему.
Андрей обнял её за плечи.
- Поехали, водитель мой.
Катя высадила его у «Зималетто», улыбнулась на прощанье и уехала. Андрей смотрел вслед машине жены, пока та не выехала со стоянки и не скрылась за поворотом, а потом пошёл ко входу.
- Андрюша!
Когда он услышал этот голос, аж споткнулся. Обернулся и недоверчиво посмотрел.
- Какое у тебя интересное выражение лица, - проговорила Кира, подходя к нему. Шла медленно, засунув руки в карманы пальто, и улыбалась. – Ты даже побледнел.
Андрей отступил на шаг и кашлянул в кулак.
- Кира… привет. Не знал, что ты приехала.
Она легко пожала плечами.
- Никто не знает. А я знаешь, просто соскучилась по Москве. Села в самолёт – и вот я дома.
Жданов с настороженностью присматривался к ней. Потом опомнился, понял, что слишком долго молчит и смотрит на неё, и заставил себя улыбнуться.
- Сюрприз решила всем сделать? Интересно. Родители тоже приехали, ты знаешь?
Кира кивнула.
- Знаю. – Потом подняла голову и посмотрела на большие буквы над входом. Усмехнулась. – Знаешь, приехала сюда и вдруг поняла, что совсем не скучала по «Зималетто». Представляешь, Жданов?
Он покачал головой.
- Не представляю.
Она засмеялась.
- Конечно. Ты же всегда мечтал… стать президентом. – Заметила, как он поморщился, и быстро решила переменить тему. – Пригласишь? Или мне лучше не входить?
- Почему? – удивился Андрей. – Ты акционер, как никак. Имеешь право.
- Это точно. Право я имею.
Они вместе вошли в здание и вскоре оказались наедине в лифте. Андрей не знал куда глаза деть. Чувствовал огромную неловкость, словно не было прошедшего года и он снова должен оправдываться перед ней. А Кира ещё так смотрела на него, с насмешкой, но всё же с неприязнью, хотя и пыталась это скрыть.
- А ты изменился, - сказала Воропаева, с интересом приглядываясь к нему. – Такой весь гладкий стал.
- Не гладкий, а семейный, - поправил он её, вполне серьёзно. – Меня жена кормит хорошо.
- А-а, - протянула Кира и покивала. И снова засмеялась.
Андрей недовольно поджал губы и отвернулся.
В баре сидел Малиновский. Увидел, как они вместе с Кирой вышли из лифта и поперхнулся кофе.
- Смотрю и Ромочка рад меня видеть.
Жданов повернулся к ней и улыбнулся, правда, совсем не добро.
- Извини, я не расслышал, а ты к нам по какому поводу?
- Да просто так, - пожала Воропаева плечами. – Взгрустнулось что-то.
К ним подошёл Малиновский и по-дружески обнял Киру и расцеловал в обе щёки.
- Девочка наша вернулась. Красавица наша.
Кира обняла его и в ответ поцеловала.
- Всё ещё ваша красавица, Ромка? Замены так и не нашли? – и бросила красноречивый взгляд на Жданова. Тот нахмурился. Волком глянул на расхорохорившегося друга, неловко переступил с ноги на ногу, затем пробормотал что-то вроде извинения и направился к своему кабинету.
Кира взяла Малиновского под руку, а сама смотрела вслед удаляющемуся Андрею. А Рома разглядывал её с шаловливой улыбкой.
- Кирюш, ты просто расцвела. У меня аж глаза режет от такой красоты.
Она хмыкнула.
- Смотри, Ромочка, смотри. Где ты ещё такое увидишь? Новая хозяйка-то не столь природой одарена?
Малиновский удивлённо приподнял брови, но взгляд поспешно отвёл. А затем посмотрел на неё с напускной радостью.
- Так где ты говоришь отдыхала?
Кира засмеялась и похлопала его по щеке.
- А ничего не меняется. Так и покрываешь его. Теперь другую вместе дурите, да?
Рома отчаянно замотал головой.
- Ни в коем разе. Жданыч приличный семьянин, верный муж и всё такое.
Губы Киры скривились в злой усмешке, но она вовремя отвернулась.
- Конечно. Расскажи кому другому. – Потом обвела взглядом холл и прижалась к руке Малиновского сильнее. – Что ж, давай, приглашай меня в свой кабинет. Кофе хочу. Расскажу тебе что-нибудь интересное. Хочешь?
- Спрашиваешь. Пошли.

----------///---------

Воропаев кинул взгляд на часы и от злости сжал кулаки. Она опять опаздывает.
Она всегда опаздывает.
Ей можно говорить, ругаться с ней, биться головой о стену, но Маша всё равно будет опаздывать. Натура у неё такая.
А он как дурак, весь день обдумывал то, что он собирается ей сегодня сказать. Обдумывал и вспоминал слова и глаза сына. А ещё то, какой пустой стала квартира, когда они уехали. Он долго не мог к этому привыкнуть. Ходил по вечерам из комнаты в комнату, сидел в детской, потом шёл в спальню, но и там всё ему казалось непривычным. Полгода жизни, когда зачастую раздражался и выходил из себя, а в душе всё перевернулось. Он любил одиночество, всегда любил, с самого детства, но оказалось, что ещё более ценно оно становится, когда ты сидишь в своём кабинете, занимаешься своими делами, а за дверью, в гостиной, слышится детский голос, а с кухни вкусно пахнет кофе. А так, как сейчас… кому оно нужно, его одиночество?
Странно, что он раньше об этом не задумывался.
К тому же, это не так уж и страшно. Жениться, в смысле. Вон Жданов женился и ничего, живёт себе, не тужит. А он что, хуже? Да и Машка обрадуется, она же сколько лет этого решения от него добивалась. А он сопротивлялся, как мог. А ведь если задуматься – с кем ему было лучше? Ничего кроме скоротечных романов и не было. Он сам же их и торопился закончить, чтобы не дай бог не нажить себе лишних неприятностей.
С Машкой такой фокус никогда не проходил. Она всегда старалась делать так как хотела, а его мнение всегда обязательно спрашивала, но как бы игнорировала. Он неизменно возмущался по этому поводу, отвоёвывая крохи своей свободы, но если честно его такое положение вещей устраивало. Она  всё делала для семьи, а он, наслаждаясь семейным уютом, имел возможность ворчать и ставить её на место в нужный момент. Да и сколько лет всё это продолжается? Эта жизнь в подвешенном состоянии? Сын вырос. А ему самому хватило нескольких месяцев, чтобы понять, как он сам хочет жить дальше.
А Свиридову потом голову отвернёт за то, что посмел… влезть не в своё дело.
Когда в дверь позвонили, Воропаев вскочил с дивана и в первую секунду перепугался. Заметался, не веря, что на самом деле решится на разговор. На такой разговор.
Когда открыл дверь, встретил Машин взгляд и по спине снова мурашки побежали. Отошёл в сторону, пропуская её в квартиру. А когда она вошла и остановилась перед зеркалом, кинулся помогать ей снимать пальто. Маша обернулась через плечо и удивлённо посмотрела. Он сразу отступил назад.
Маша разделась, всё так же молча, и прошла в гостиную. И тогда уже заговорила, причём голос неожиданно сорвался, и ей пришлось начать заново.
- Я… только недолго, хорошо? Егорку надо от родителей забрать.
- Я съезжу, заберу.
Она покачала головой.
- Я сама.
Саша пожал плечами.
- Ну сама так сама.
Маша села в кресло и выжидающе посмотрела на него. А Воропаев молчал. Смотрел по сторонам, разглядывал стены, словно не жил в этой квартире, а впервые в гости пришёл. Тропинкина недоумённо нахмурилась, наблюдая за ним. Не удержалась и поинтересовалась:
- У тебя что-то случилось?
Он словно очнулся, поглядел на неё и развёл руками.
- Да нет.
- Ты какой-то странный.
Саша хмыкнул.
- Просто настроение… странное. Так заметно?
- Мне – да.
Он улыбнулся.
- Меня всегда это настораживало.
- Что именно? – не поняла Маша.
- Что ты всегда обо мне всё знаешь. От этого бывает неуютно.
Маша откинулась в кресле и принялась теребить пояс своей кофточки.
- Действительно странно. Слышать от тебя такое.
Воропаев постоял перед ней, не зная, что делать дальше, а потом прошёл и сел на диван, напротив неё.
- Нам надо очень серьёзно поговорить.
Она кивнула.
- Вот и отлично, - он на самом деле почувствовал облегчение, когда понял, что она не настроена ссориться или упрекать его в чём-либо.
- Мне тоже надо кое-что тебе сказать. Очень важное.
- Ты тоже с Егором говорила? – грустно усмехнулся Саша.
Маша удивилась.
- С Егором? Нет, ещё не говорила. Решила, что сначала с тобой… А что?
Он покачал головой.
- Ничего. Это даже к лучшему.
- Да?
Маша всерьёз задумалась, вглядываясь в его серьёзное лицо. Саша кивнул. Оба помолчали, а потом он заговорил.
- Я знаю, я должен первый начать… Наверное так. – Даже кулаки сжал от волнения. – Маш, я… виноват перед тобой. Начудили мы… то есть я. Но дальше так жить нельзя, надо думать о будущем. В конце концов, у нас сын.
Маше наконец удалось прикрыть рот и теперь она просто смотрела на Воропаева в немом изумлении. А он в то время продолжил:
- Я долго думал и пришёл к выводу, что… наверное это я во всём виноват. Ну в том, что мы разошлись… опять. Я не так себя веду, делаю всё не так, - сбился под её взглядом и нервно сглотнул. – Что? Я и говорю что-то не то?
Маша только руками развела, продолжая потрясенно молчать, и только глаза на него таращила.
Саша потёр лицо рукой и вздохнул.
- Мне вчера Егор сказал… что хочет, чтобы мы снова жили вместе.
- Ах вот в чём дело, - грустно протянула Маша. – Егор тебя попросил… а ты решил исполнить и этот его каприз, да?
- Ну при чём тут капризы, Маш? Это важное решение. И я его принял.
- Не поседел пока принимал? – разозлилась она, а следом и Воропаев.
- Ты опять начинаешь? Я стараюсь как могу, а тебе опять не угодишь! Что тебе нужно, чтобы я у тебя в ногах валялся? Самой противно не будет?
- Будет, - согласилась она. – Поэтому избавь меня от этого.
Он медленно втянул в себя воздух.
- Я серьёзно, Маш. Возвращайся домой.
- А где он, мой дом?
Саша с минуту разглядывал её исподлобья, а потом подался вперёд и присел перед ней на корточки.
- Ты же меня знаешь – мне очень трудно всё это говорить. Но я хочу, чтобы вы вернулись. Чтобы ты… я тебе клянусь, что я буду очень стараться. Ты только говори мне иногда… как и что… - усмехнулся. – У меня соображалки на такие вещи не хватает. Сама же говорила – что я каменный дурак. И что с этим делать, я, признаться, не знаю.
Маша закусила губу до боли, даже показалось, что вкус крови почувствовала. Смотрела на него во все глаза и мучалась, но броситься ему на шею сейчас, было бы слишком просто. Себя не уважать. А он смотрел так, словно приговора ждал. Практически сверлил её взглядом.
Она глубоко вздохнула и опустила глаза.
- Я замуж выхожу, Саш.
Улыбка на его губах дрогнула, но не исчезла. Задумался, потом кивнул.
- Хорошо. Раз для тебя это так важно…
Маша даже рассмеялась, что было значительно лучше, чем разрыдаться у него на глазах.
- Ты не понял… Лёшка мне предложение сделал и я… согласилась. В общем, для этого я и пришла… чтобы тебе сказать.
Его ладони, лежащие у неё на коленях, начали медленно сжиматься. Когда больно стало просто невыносимо, Маша с трудом расцепила его пальцы и отодвинулась. А Воропаев сжал руки в кулаки. А в следующую секунду отшатнулся от неё, при этом споткнулся о пуфик и едва не упал. Выпрямился и с силой пнул несчастный предмет мебели. Затем обернулся и глянул на Машу так, что её в жар бросило. А потом сразу в холод. А всё от страха. Захотелось забиться в угол и забрать свои слова обратно.
- Замуж?! – выкрикнул он. – Ты собралась замуж за этого… пижона? Ты сдурела, что ли?!
- Не кричи, пожалуйста!
- Не кричать? Я как последний идиот ей в любви объясняюсь, а она мне заявляет, что замуж выходит! Мстишь мне?
- Мщу? – изумилась она. – Ты не в своём уме.
- Это ты не в своём уме! Ты хоть слышала, что я тебе говорил?
Маша зло усмехнулась.
- Конечно, слышала! Как всегда – верни мне сына!
- Неправда! Я тебя просил вернуться!
- Больше твоё враньё я слушать не собираюсь! Я на тебя восемь лет потратила! Больше чем достаточно, не находишь? – она поднялась. – Ты достаточно надо мной поиздевался.
Саша всплеснул руками.
- Вот как интересно! То – «Саша, я тебя люблю, всё прощу, всё для тебя!», а теперь выясняется, что я над тобой издевался?
- А ты сам так не считаешь? Мне надоело быть твоей собачонкой. Когда хочешь – позовёшь, как надоем – прогонишь. Я живой человек, хотя может тебя это и удивит. Я хочу, чтобы меня любили!
Воропаев был бледен и мрачен, на лбу собрались глубокие морщины, а от взгляда можно было упасть замертво.
- А он тебя любит?
Маша кивнула.
- Любит. Представляешь? Любит. И не требует ничего взамен. Не ставит условий, не угрожает, не шантажирует. А главное, не стыдится меня. А теперь назови мне хотя бы одну причину, почему я должна ему отказать. И только не говори мне о любви! От неё я очень устала.
- А сын? – глухо поинтересовался Воропаев.
Маша отвернулась и всхлипнула.
- Я все эти годы жила для сына, Саша. И мне кажется, что я имею право… а Лёшка меня любит. А я очень хочу, чтобы меня любили. Просто любили, а не за что-то. Говорят, так бывает.
Она взяла с кресла свою сумку и сделала шаг к двери.
- И ты его любишь? – не удержался Воропаев от вопроса. И пристально смотрел на неё, с тревогой ожидая ответа.
Маша остановилась и грустно сказала:
- Я с ним не плачу, Саш.
Грудь разрывалась от неприятной саднящей боли. Захотелось рвануть рубашку, чтобы хоть немного стало полегче. Саша даже потёр грудь в районе сердца. А Маша уходила.
- Выйдешь за него замуж, я заберу у тебя сына.
Маша сначала не поверила. Обернулась и недоверчиво посмотрела на него.
- Что ты сказал?
Он хмуро посмотрел на неё.
- Что слышала. Моего сына чужой мужик воспитывать не будет. А ты можешь делать, что хочешь.
Она просто задохнулась от негодования.
- Ты не посмеешь!
Воропаев лишь ухмыльнулся.
- Это ты сейчас про меня говоришь?
Маша замотала головой.
- Как ты можешь вообще мне такое говорить? Саша. Ты себя слышишь?
- Я себя слышу! – отчеканил он. – И сына у тебя заберу. Зачем он тебе? Ты теперь будешь налаживать личную жизнь… Вперёд. Нарожаешь мужу детишек. А это мой сын.
Она покачала головой.
- Я не думала, что ты до такого опустишься…
Он вдруг улыбнулся. Это ему далось с трудом, но ей нельзя было показать, что на самом деле творится у него в душе.
- А чему ты удивляешься? Но я не монстр. Я предоставлю выбор Егору. Как ты думаешь, с кем он захочет остаться? Со мной или… с дядей Лёшей? – саркастически усмехаясь, закончил он.
Маша не удержалась на ногах и опустилась на подлокотник кресла. Воропаев довольно кивнул.
- Вот-вот. А ты иди, вей себе уютное гнёздышко.
Она закрыла лицо рукой.
- Знаешь, я уже не раз проклинала тот день, когда встретилась с тобой. Но так как сейчас…
- Привет Свиридову.
Маша поднялась и пошла к выходу. Через минуту в прихожей хлопнула дверь, и Саша снова остался один, а наступившая тишина показалась ему звенящей. Чтобы её разрушить, он взял со стола бутылку и швырнул её на пол.

5.

После разговора с Александром, Маша не могла найти себе места, хотелось вернуться, позвонить, снова встретиться с ним, поговорить,  но заставила себя выдержать паузу. Два дня ему не звонила и от Лёшки всё скрывала, даже не призналась, что ездила к Воропаеву домой и о разговоре, настолько её поразившем, ни словом ни обмолвилась.
А в уме прокрутила каждое слово наверное тысячу раз. Но ненавидеть Сашку, даже после того, что он ей наговорил, не могла. Сначала перепугалась, что он всерьёз, а потом, когда первый шок прошёл, поняла, что это он от злости и растерянности.
Ведь она ему отказала.
Впервые не пошла у него на поводу, не бросилась ему на шею, а наоборот отвергла, да ещё так  жестоко, когда он, по его собственным словам, ей в любви объяснялся. Смешно ей-богу. И если бы это был не Воропаев, это нельзя было бы и близко назвать признанием в любви. Но Сашка… это же Сашка. Он так на неё смотрел и говорил такие слова, что ему были совершенно несвойственны. И всё это  было не просто так, Маша чувствовала и каждый раз, как вспоминала, так сразу хотелось плакать, ничего не могла с собой поделать.
Но два дня выдержала. Сходила с ума – то расстраивалась, то злилась, но терпела. А потом Егор начал её теребить и интересоваться, почему папа не приезжает и не звонит. А действительно, почему? Ладно, он злится на неё и не приезжает, но чтобы сыну не позвонил, ни разу за два дня? Маша плюнула на гордость и позвонила ему сама. Но ни домашний, ни мобильный телефоны не отвечали, а секретарша Воропаева тревожным шёпотом ей поведала, что Александра Юрьевича уже два дня никто не может найти, а на работе он и не думает появляться.
Вот тут-то Маша всерьёз забила тревогу. Тут уже стало не до гордости, не до любви и не до ревности. Она бросила всё и помчалась к нему. Помчалась, а на полдороге остановилась и от отчаяния едва не разревелась. К нему – это куда? Ни дома, ни на работе его нет, по всей видимости, а где он может быть ещё – совершенно не ясно.
- Что же ты со мной делаешь, Воропаев? – всхлипнула она и всё-таки свернула к его дому. Куда ещё ехать в данный момент просто не представляла, а вернуться назад домой просто не могла. Томительное ожидание и неизвестность её свели бы с ума окончательно.
Как и ожидалось, дверь ей никто не открыл. Маша долго звонила, даже кулаком поколотила в порыве негодования, а потом остановилась и посмотрела на дверь в задумчивости.
В конце концов, сложилась чрезвычайная ситуация и в крайнем случае она может соврать что-то вроде того, что связка ключей от его квартиры завалялась у неё в сумочке совершенно случайно. Вроде как запасная…
Господи, о чём она думает? И ещё сомневается заходить или нет. Как будто сможет просто развернуться и уйти.
Маша достала ключи и больше не сомневаясь, отперла дверь.
В квартире чем-то пахло, чем-то неприятным, затхлым. Маша повела носом и поморщилась. А потом, не раздеваясь, прошла в комнату и в недоумении остановилась, оглядела гостиную и от увиденного не на шутку разволновалась. Подняла с пола воропаевский свитер, углядела ряд пустых бутылок на полу у дивана, на столе переполненная пепельница и испуганно позвала:
- Саша!
Он не отозвался. Маша пристроила его свитер на спинке кресла, подошла к окну и раздёрнула тяжёлые, тёмные шторы, а потом и раму открыла, чтобы проветрить комнату. Снова огляделась, а потом пошла по комнатам, осматривая всё со всевозрастающим беспокойством. А когда увидела Воропаева, у Маши от облегчения чуть ноги не подкосились.
Он спал на кровати Егора, поджав ноги к животу, и лежал тихо-тихо. Маше даже показалось, что он не дышит. Перепугалась до ужаса, подошла к кровати и опустилась на колени. Потрясла Воропаева за плечо.
- Саша. Сашка!
Она тормошила его, а он даже не реагировал. Маша настолько разволновалась, что уже готовилась от ужаса в обморок упасть, даже похлопала его по заросшей щетиной щеке. И он наконец перевернулся на спину, всхрапнул и отмахнулся от неё.
- Отстань.
Маша вздохнула и даже глаза прикрыла. Села прямо на пол, продолжая смотреть на него. Потом потрясла его за ногу.
- Воропаев. Ты слышишь ли?
Он что-то недовольно пробурчал и закрыл лицо рукой. Хотел вытянуть ноги, но они упёрлись в спинку детской кровати, Сашка застонал и снова повернулся на бок. Подложил под щёку ладонь, вздохнул и приоткрыл один глаз.
Маша внимательно наблюдала за ним. Он ещё раз вздохнул и потёр глаза. Попытался сфокусировать на ней свой взгляд, потом хрипло, еле слышно, спросил:
- Который час?
У Маши внутри всё взорвалось – и от обиды, и от злости. Вскочила на ноги, правда пришлось опереться на кровать, и от возмущения даже ногой топнула, не зная, что ещё сделать.
- Который час, - в негодовании передразнила она его. – Ты бы лучше спросил какой день недели!
Саша потёр лицо и болезненно поморщился.
- Что ты кричишь?
Маша всхлипнула, кинула на него горестный взгляд, но Воропаева все её взгляды сейчас мало волновали. Он с трудом сел, спустил ноги на пол, но рукой продолжал придерживать гудящую голову, всерьёз беспокоился, что она отвалится и закатится куда-нибудь в угол. Опёрся локтями в колени, а потом опустил одну руку вниз и неожиданно нащупал  бутылку и по привычке потянул её ко рту.  Маша подскочила к нему и выхватила из его рук бутылку.
- Дай сюда. Убила бы тебя!.. Ты хоть понимаешь, что третьи сутки пошли? Сколько можно пить?
Саша глянул на неё мутным взглядом, но попытался изобразить интерес.
- Серьёзно?
- Серьёзно, - снова передразнила Маша. Потом сокрушённо вздохнула, сняла куртку и положила её на кровать. Огляделась, подняла с пола игрушечный грузовик и поставила его на полку, где ему было и место. Снова посмотрела на Александра.
Выглядел он, откровенно говоря, плохо. Настолько плохо, что Маша не могла так сразу припомнить, когда он в последний раз был в таком состоянии. Небритый, со всклокоченными волосами, весь какой-то помятый и несчастный. Сидел ссутулившись, на неё не смотрел и кажется плохо соображал, что происходит.
У Маши на глаза снова навернулись слёзы. От безысходности и тоски. Подошла к нему и взяла за руку.
- Вставай. Саш, ты слышишь?
Он кивнул. Маша подхватила его подмышки и потянула на себя.
- Вставай. Я тебе помогу.
Воропаев странно хрюкнул. Маша так поняла, что ему стало смешно, а смеяться сил не было. Она возмутилась.
- Сейчас брошу тебя, - пригрозила она ему.
Он встал. Правда, на ногах держался неуверенно, и Маше пришлось подставить ему своё плечо. Саша попытался выпрямиться и расправить плечи, вздохнул, а она сморщила нос и отвернулась в сторону. От него ужасно пахло перегаром, потом и табаком. Сигаретами, а не его любимыми сигарами с изысканным ароматом. Привыкла к запаху его дорогого одеколона и сигар, а сейчас хотелось зажать нос и не дышать.
- Куда мы идём? – заинтересовался Воропаев, когда Маша потянула его к двери. 
- В душ. – Ногой открыла дверь ванной комнаты и втолкнула практически бесчувственное тело Александра внутрь.  Устало вздохнула. Сашка присел на бортик ванны, а Маша прошла к душевой кабине и включила там воду, причём намеренно сделала её похолоднее. Затем вернулась к Воропаеву и начала снимать с него футболку. – Руки подними.
Он исполнил, а как только оказался без футболки, обнял Машу, уткнулся лицом в её живот и глубоко вздохнул. Она замерла, нелепо застыла с поднятыми руками, с его футболкой, и громко сглотнула, понимая, что ещё чуть-чуть и разрыдается. Швырнула футболку в сторону корзины с грязным бельём, а потом осторожно погладила Сашку по голове, запустила пальцы в его волосы.
- Вот что ты творишь, а? – шёпотом спросила она. – Я ведь чуть с ума не сошла. И Егору два дня не звонил…
- Правда, два дня?
- А ты как думаешь? Я чуть с ума не сошла, - повторила она. Всхлипнула, но тут же замотала головой, отгоняя слёзы. – Хватит. Иди в душ. Ты ужасно пахнешь. И выглядишь тоже ужасно.
Пока он был в душе, Маша быстро прибралась в квартире, собрала в пакет весь мусор, в основном это были пустые бутылки, вытряхнула пепельницы и расставила все вещи по своим местам. Потом отправилась на кухню. Странно, но грязной посуды почти не было. Но не мог же он два дня ничего не есть, а только пить? Или мог?
- Так какой сегодня день?
Когда услышала его голос, вздрогнула от неожиданности и обернулась. Воропаев стоял в дверях кухни, причём стоял сам и за стенку не держался. И выглядел намного лучше, хотя так и не побрился, и щетина в купе с томным, усталым взглядом придавала ему зловещий вид.  Но влажные волосы аккуратно зачёсаны назад,  одет в чистые джинсы и новую футболку, которые Маша ему приготовила.  Она осмотрела его с ног до головы и заметно успокоилась.
- Четверг, - ответила ему.
Саша вздохнул и сел за стол.
- А я думал, что ты пошутила.
Она поставила перед ним чашку и налила кофе.
- Выпей. Я корицу добавила, как ты любишь. А я тебе сейчас что-нибудь приготовлю.
Он вздохнул.
- Да не хочу я ничего, - но кофе стал пить с удовольствием.
- Тебе нужно поесть, - упорствовала Маша. – Ты только пил, да?
- Машка, ну что ты пристаёшь? – не сдержался Александр. – Как  будто я помню.
- А я всё равно приготовлю. На вечер.
Саша поднял на неё глаза и пристально посмотрел.
- Ты зачем приехала?
Она растерялась.
- А как же, Саш? Ты пропал… Я волновалась.
Он кивнул.
- Понятно, - и отвернулся к окну. Потом поднял руку и снова потёр лоб.
- Болит? – тихо спросила она, теребя в руках полотенце. Смотрела на Воропаева и чувствовала необъяснимое волнение, словно не с этим человеком она жила совсем недавно. Словно незнакомый человек, но очень-очень значимый. – Я тебе сейчас таблетку дам, у меня есть, - и принялась лихорадочно копаться в ящике стола.
Воропаев снова вздохнул и согласно кивнул.
- Давай свою таблетку.
Видимо на самом деле болело сильно, раз согласился. Обычно он таблетки не жаловал.
Маша налила ему воды и дала лекарство. Смотрела, как он пьёт, морщится, и так жалко его было, что едва удержалась, чтобы не погладить его по голове, как маленького.
- Егор в садике?
- В садике. Вчера даже плакал, что ты не позвонил.
Саша быстро глянул на неё и смущённо отвёл глаза. Неопределённо помахал рукой в воздухе.
- Я… увлёкся немного.
- Увлёкся он, - завелась Маша с пол-оборота. – Как можно пить двое суток, вот скажи мне? Не у тебя ли тогда давление подскочило?
Воропаев дико глянул на неё.
- Что ты говоришь? Я болел тогда, у меня температура сорок была!
- Да какая разница? Было же, а ты такое устраиваешь!
Он замахал на неё руками.
- Хватит! Опять затараторила, и так голова болит.
Маша обиделась и отвернулась от него. Саша застыдился и осторожно прикоснулся к ней.
- Маша.
- Не трогай меня. Я на тебя злюсь.
- За то, что я напился?
- Нет. По-другому поводу.
Воропаев задумался.
- По какому?
Она обернулась и недоумённо посмотрела.
- А ты не догадываешься?
Он не отвечал и взгляд прятал, нервно постукивал пальцами по столу. Маша только вздохнула, покачала головой.
- Ты просто невыносим. Наговорить мне такого и забыть об этом.
- Ничего я не забыл.  Просто… не совсем понимаю, что именно ты имеешь в виду.
Маша упёрла одну руку в бок и посмотрела на него, грозно нахмурившись. И напомнила.
- Про Егора.
Саша пару раз моргнул, потом изобразил улыбку.
- Ах ты об этом…
- Я об этом! Я всю ночь проплакала, Саша!
Он неожиданно подался к ней и приобнял за талию.
- Прости.
Она оттолкнула его руки.
- Не хочу.
Воропаев поднялся и придвинулся к ней ближе. Ничего не говорил, просто смотрел на неё, даже можно сказать разглядывал, потом в сотый раз вздохнул. Изнутри так и распирало, и вздохи вырывались сами собой. Смотрел на неё так жалобно,  что Маша первой потянулась к нему. Обняла за шею и расстроено шмыгнула носом.
- Я как тебя увидела, как ты лежишь… я подумала, что ты до смерти допился. Знаешь, как я испугалась?
Саша не удержался от смеха, хоть он и дался ему с трудом.
- И ничего смешного, - возмутилась она.
- Ничего, конечно, ничего, - быстро ответил он и принялся гладить её по спине. Медленно, снизу вверх, приподнимая её кофточку, а затем просто обнял. Хотел Машу поцеловать, но она увернулась. Воропаев вздохнул. А потом предпринял вторую попытку. Положил ладонь на её затылок и притянул к себе.  Она посопротивлялась для виду, попыталась оттолкнуть его, но он просто отвёл её руки, а поцелуй так и не прервал. А когда отпустил, Маша задохнулась, открыла глаза и посмотрела на него в некоторой растерянности.
Каким-то странным был этот поцелуй. В нём не было ни капли соблазна, Сашка её поцеловал крепко, а когда отстранился, посмотрел прямо в  глаза, что-то хотел сказать, но видимо так и не смог решиться. Болезненно поморщился, и Маша тут же забеспокоилась.
- Что? Голова? – Он  кивнул. – Тебе  нужно лечь. Хочешь, что-нибудь вкусненькое приготовлю тебе?
- Пойдём со мной.
Она не сразу поняла о чём он.
- Куда?
Воропаев скрипнул зубами, злясь на её непонятливость.
- В спальню. Пойдём?
Маша отступила от него и отвернулась, чувствуя, как нервно заалели щёки. А Воропаев словно подталкивал её взглядом. Снова шагнул к ней, хотел обнять, но она вновь отступила. Покачала головой.
- Я же тогда серьёзно говорила… Ты мне не поверил?
Он разозлился и сжал кулаки.
- Замуж собралась, да? За Свиридова? Машка…
А она словно встрепенулась, повернулась к нему и заулыбалась, правда, взгляд старательно отводила. И как бы невзначай погладила его по груди.
- Саша, я пожалуй поеду, надо Егорку из сада забрать, а ты… ты ложись. Тебе выспаться надо. Я к тебе завтра заеду, хорошо? А на работу позвони, скажи, что заболел. Саша, слышишь?
Он в упор смотрел на неё и всё больше хмурился. А Маша суетилась, и пока он кипел изнутри, уже сносилась в детскую и забрала свою куртку и сумку.
- А Егору ты вечером позвони, хорошо? Он расстраивается… И не пей. Пообещай мне. И помни, что таблетки в столе.
- Ты замолчишь или нет? – начал Воропаев, постепенно возвышая голос.
Маша замерла, в смятении глянула на него, потом тихо проговорила:
- Я не могу сейчас, правда. Не могу говорить. Давай завтра? А сейчас за Егором надо, он не любит, когда я опаздываю. – Замолчала и невесело усмехнулась. – Даже страшно иногда, как похож… Я пойду, Саш.
Он ничего не ответил, отвернулся и засунул руки в карманы брюк. Маша видела, как он напряжён, казалось, что его даже трясёт. Остро ощущала его злость и возмущение, но всё равно ушла. Хотя, сейчас больше всего хотела остаться. 
Вот только кажется уже поздно. Она ведь всё решила.
Ведь решила? Всегда злилась на себя за то, что не может держать слово, и в этот раз поклялась себе… Ведь это не шутка. Это её будущее.

-----------///----------

Шура Кривенцова заглянула в кабинет и посмотрела на Катю. Та подняла глаза от документов и вопросительно взглянула на неё.
- Катюш, я тебе ещё нужна?
- А который час? – посмотрела на часы и удивлённо приподняла брови. Виновато улыбнулась. – Кажется, я заработалась. Иди, конечно. А Андрей?..
Шура понимающе улыбнулась.
- Андрей Палыч ещё не приехал.
Катя кивнула и вздохнула.
- Тогда я его подожду.
Шура ей подмигнула.
- Удачи.
Оставшись одна, Катя снова посмотрела на часы, рука потянулась за телефоном, захотелось позвонить Андрею, но она остановила себя. Он и так скоро приедет. А её постоянные звонки только накаляют обстановку, она чувствует себя виноватой и этим выдаёт себя. Даже на работу приехала, не смогла дома усидеть.
Позже Андрей уехал на деловую встречу, а Катя решила домой не ехать и дождаться его возвращения. Хотя про утреннюю размолвку они старались не вспоминать, но всё равно было неуютно и немного неловко. Катя постоянно переживала, что может сказать что-то не то, и даже думать боялась о Старкове, ей казалось, что Андрей даже мысли её может услышать и тогда разразится настоящий скандал. Но потом он пригласил её поужинать сегодня вне дома,  и Катя с облегчением согласилась. Муж начал рассказывать ей о новом ресторане, о котором уже некоторое время ходят восторженные слухи и от опасной темы они отвлеклись. Катя очень надеялась, что они к ней и не вернутся. Что всё это окажется лишь недоразумением, мелкой неприятностью и вскоре само собой забудется. А сегодняшним вечером надо очень постараться, чтобы так  и случилось. Сделать всё, что угодно, лишь бы заставить Андрея больше не думать о Денисе и об этих дурацких цветах.
Зазвонил телефон, Катя перевела на него тоскливый взгляд, разговаривать ни с кем не хотелось, но увидев имя Андрея, высветившееся на дисплее, улыбнулась.
- Я тебя жду, - проговорила она в трубку, вместо приветствия.
Жданов в ответ вздохнул.
- Какой же он всё-таки занудный, ты не представляешь. Сто сорок пять вопросов мне задал. Но я от него сбежал.
Она рассмеялась.
- Молодец. Ты скоро приедешь?
- Минут через двадцать подъеду.
- Не гони только, - попросила его Катя.
Андрей фыркнул в трубку.
- По Москве? В час пик? Катюш, это сказки какие-то.
- Шутник, - посетовала на него Катя. – Ты не поднимайся, я спущусь.
На этом и простились. Катя тут же поднялась, собрала все бумаги и аккуратно разложила их по папкам. А потом достала косметичку и решила подправить макияж.
За дверью было тихо, сотрудники уже разошлись по домам, и вечерний офис наполнился вечерней, немного тревожной тишиной. Катя сама не понимала, почему эта тишина её всегда так тревожила. Становилось не по себе. Даже раньше, в той, другой жизни, когда ей приходилось задерживаться на работе допоздна, ей всегда становилось не по себе в тёмных, пустынных коридорах «Зималетто», правда, она в этом никому не признавалась. Ей всегда надо было выглядеть уверенной в себе и стараться быть незаменимой.
Тогда уверенности не было и в помине, сейчас появилась, но всё равно было не по себе. Наверное, это какой-то страх из детства. Может, позвонить Андрею и попросить его всё-таки подняться?
Глупость какая-то.
Накинула пальто, взяла сумку, посмотрела на себя в зеркало напоследок и выключила свет в кабинете. Вышла и заперла дверь на ключ.
В приёмной тускло горела только одна лампочка. Катя поторопилась выйти в коридор и быстрым шагом направилась к холлу. Звук её шагов гулко отдавался в тишине всё не кончающегося коридора, и чем быстрее она шла, тем более грозно это звучало. Вылетела в холл, вздохнула и тут же мысленно посмеялась над собой. Вот откуда берутся такие глупые страхи?
За спиной раздалось насмешливое фырканье, Катя резко обернулась и увидела Киру и Малиновского. Андрей говорил ей, что Воропаева прилетела в Москву, Катя ещё поволновалась по этому поводу, правда мужу об этом ничего не сказала, но затем появились новые поводы для тревог и волнений и она о Кире, признаться, позабыла. А вот сейчас так неожиданно столкнулась с ней, встретила её взгляд, полный какого-то непонятного злорадства, и тёмный коридор показался ей спасением. Едва удержалась, чтобы не отступить назад.
Рома переводил взволнованный взгляд с одной девушки на другую и тоже заметно занервничал, особенно после многозначительного фырканья Киры. И чтобы как-то разрядить обстановку, улыбнулся Кате.
- Ты ещё не ушла?
Катя посмотрела на него, послала в ответ мимолётную улыбку, а потом смело посмотрела на Воропаеву.
- Здравствуйте, Кира Юрьевна.
Во взгляде Киры издёвки поприбавилось, но она тоже кивнула.
- Здравствуйте. – С интересом оглядела Катю с ног до головы, о чём-то задумалась, продолжая приглядываться.
Кате её взгляд пришёлся не по душе, она отвела глаза и прошла к лифту.
Кира опёрлась рукой на стол ресепшена и вытянув шею, продолжала наблюдать за ненавистной соперницей.  Рома подошёл к ней, попытался отвлечь, но Воропаева лишь досадливо отмахнулась.
- Катя, вы даже слова мне не скажете?
- Кира, - шикнул на подругу Малиновский, боясь, что может разразиться скандал. Уж слишком воинственно горели глаза Киры. Но она снова отмахнулась.
Катя обернулась и посмотрела на Воропаеву. Слегка пожала плечиком.
- Кажется, я с вами поздоровалась, Кира Юрьевна.
Кира хмыкнула, потом быстро глянула на Рому и намеренно игриво спросила:
- А Андрюши нет? Я его сегодня даже не видела.
Малиновский закатил глаза, а Катя понимающе улыбнулась уголками губ.
- У вас ещё есть шанс. Он ждёт меня внизу.
Кира разозлилась, отметив её спокойствие, но заставила себя улыбнуться.
- Машина подана?
Катя не ответила, в этот момент двери лифта за её спиной открылись, и она поспешила войти внутрь. Хотела нажать кнопку первого этажа, а Кира вдруг схватила Малиновского за руку и потащила к лифту. Катя опомниться не успела, как они оказались рядом с ней и двери лифта закрылись. Катя с Кирой стояли лицом к лицу и на несколько секунд повисла томительная пауза, Воропаева не стесняясь разглядывала её, буквально буравила взглядом, но Катя глаз не опустила, что Киру покоробило. Она нахмурилась, потом повернулась и в упор посмотрела на Малиновского.
- Что ты стоишь?
- А что? – растерялся тот, засмотревшись на их немое противостояние.
- На кнопку нажми, - сквозь зубы процедила Воропаева, а затем снова обернулась к Кате и улыбнулась ей.
То время, что лифт спускался на первый этаж, чуть больше минуты, всем показалось вечностью. Кира сверлила Катю неприятным взглядом, та старательно делала вид, что ничего не замечает, а Малиновский откровенно томился. Когда лифт остановился и двери открылись, Катя первой вышла и быстрым шагом направилась к выходу.
- До свидания, Екатерина Валерьевна.
- До свидания, Сергей Сергеевич, - попрощалась она с Потакиным, так и не остановившись. Вышла на улицу и застегнула верхнюю пуговицу пальто, спасаясь от внезапно налетевшего порыва холодного ветра. Приостановилась на ступеньках и посмотрела на стоянку. Машина Жданова стояла совсем рядом  и он, как только её увидел, вышел навстречу. Заулыбался.
- Замёрзла, солнышко? Иди быстрее.
Катя невольно заулыбалась ему в ответ, стала спускаться и в этот момент услышала за спиной шаги и увидела, как тут же нахмурился Андрей. Его лицо потемнело, поджал губы, но руку Кате протянул, как только она дошла до нижней ступеньки. И только тогда и она осмелилась обернуться.
Кира с Малиновским неспеша спускались по ступенькам, Воропаева шла впереди и смотрела на них с Андреем, а Рома чуть позади, с несчастным видом и пытался делать Жданову какие-то знаки руками.
Кира остановилась и широко улыбнулась.
- Привет, Андрюша.
Он кивнул.
- Привет, - а сам отвернулся и посмотрел на жену, приобнял её за талию. – Садись в машину, замёрзнешь.
Кира спустилась со ступенек и подошла к ним.
- А вы куда-то собираетесь? Или домой?
Жданов отчётливо скрипнул зубами, и Катя взяла его за руку. Вежливо улыбнулась Кире.
- Мы в ресторан.
- Да? – Кира обрадовано улыбнулась и обернулась через плечо на Малиновского. – А мы тоже. Может, вместе поужинаем?
Все растерялись и посмотрели на неё удивлённо. Кира развела руками.
- А что такое? В конце концов, мы не чужие люди.
Андрей подозрительно прищурился, разглядывая бывшую невесту, а потом мягко подтолкнул жену к машине.
- Кать, садись. – Проследил, что она отошла, и повернулся к Кире. Грозно глянул на неё и негромко и гневно проговорил: – Что ты выдумываешь?
Она развела руками, сделала удивлённые глаза и посмотрела на Малиновского.
- А что я такого сказала? Думаю, что совместный ужин нам всем поможет примириться… со сложившейся ситуацией.
Андрей ядовито улыбнулся.
- Мы все уже давно примирились. И поужинаем мы вдвоём. Знаешь ли, хочется побыть вечером с женой наедине.
Кира понизила голос и чуть наклонилась к нему.
- Ты ещё не устал? От своей великой любви?
Жданов пошёл к машине, даже не потрудившись ей ответить.
Кира с Малиновским стояли, смотрели, как они уезжают, а Рома неловко переминался с ноги на ногу. Кира обернулась и с вызовом посмотрела на него.
- Ну что?
- Что? – не понял он.
Она взяла его за лацкан пальто и притянула к себе.
- Ромка, ведь не может быть у них всё сахарно. Так просто не бывает. Расскажешь мне?
Малиновский неожиданно разозлился.
- Кира, вот что ты делаешь? Не буду я тебе ничего рассказывать!
Она улыбнулась.
- Будешь, будешь. Поехали в ресторан?
- Не хочу, - пробурчал он, обиженно надувшись. – Ты будешь мучить меня дурацкими вопросами. Тоже мне, удовольствие… весь вечер говорить о Жданове.
- Раньше ты не жаловался.
- Не поеду.
- Поедешь. Садись в машину.
Рома ещё постоял, в раздражении таращась в сторону, а Кира уже села в машину. Нетерпеливо посигналила, Малиновский вздохнул и пошёл к машине.

7.

- Я слушаю.
Голос Андрея, такой деловой, а потом резко, всего через пару секунд, когда он понимал, что отвечать ему снова не собираются, становящийся раздражённым и нетерпимым, Киру откровенно развлекал. И когда послышались злые ругательства, когда Жданов не выдержал и заорал в трубку, она заулыбалась и отключила телефон.
Старков, наблюдавший за ней, покачал головой.
- Тебе так нравится его доводить?
Воропаева сладко потянулась и снова заулыбалась.
- Ну он же не знает, что это я. Самое изумительное во всей этой ситуации, милый мой, это то, что Андрюша думает, что это ты звонишь. И не ему, а его золотой жёнушке.
Денис усмехнулся.
- Тебе – изумительно, а мне? А если Жданов перейдёт к решительным действиям? Поймает меня за каким-нибудь углом и надаёт по морде. Он это делать умеет. Поверь, я знаю.
Кира хохотнула, протянула руку и погладила его по щеке.
- Тебе уже доставалось от него, да?
Старков оттолкнул её руку.
- Не смешно. Потому что удовольствие это небольшое. Даже за деньги.
- Прекрати жаловаться. Ты знал на что шёл. А я от тебя только одни слова слышу. Ты ещё – за свои-то деньги – сам ничего не сделал. Я тебя как котёнка носом во всё тыкаю. – Кира села и заправила за уши волосы. – Вот скажи мне, что ты сегодня собираешься делать? Снова в постели валяться? По телефону, и то я звоню.
- И тебе это нравится, - противно усмехнулся Денис. – Очень нравится звонить и доводить Жданова.
- Не твоё дело. Твои интересы вообще сводятся только к получению денег. – Кира поднялась, повернулась и посмотрела на Старкова чуть презрительно. – Вставай. Сегодня у тебя важное задание. Которое спланировала опять же я.
Денис  пошловато рассмеялся, вытянулся на постели и закинул руки за голову. Кивнул, глядя на неё насмешливо.
- Ты умная. Сообразительная.
- А ты дурак.
Она неожиданно обиделась на него. Всё-таки обиделась. Всегда старалась на его слова и шуточки внимания не обращать, не считала, что это достойно её, ведь Денис был лишь средством для достижения цели, она ему деньги платила, а это определяло для неё многое, но всё же иногда, очень редко, но ему удавалось подколоть её. С  издевательской улыбочкой и холодным взглядом. С намёком…
Старков как-то ей сказал, что она похожа на Пушкарёву. В том смысле, что у неё тоже – горе от ума. Кира тогда жутко обиделась и накричала на него, не сдержавшись. Только при одной мысли, что он посмел её сравнить с этой… сдавали нервы.
Горе от ума… У неё не горе. Она вполне реально оценивает свои силы и возможности. И знает, чего хочет и что собирается делать. Вполне отдаёт себе в этом отчёт.
Кира посверлила его недовольным взглядом, а потом сказала:
- Вставай. Надо ещё детали обсудить. Когда Жданов сегодня будет возвращаться домой с работы, ты должен уже быть у их дома. Ты должен его опередить. И не просто опередить, а надо всё просчитать до минуты. До шага.
- А если мы с ним столкнёмся в подъезде?
- Не столкнётесь. Я – я! – всё просчитала. К тому же, я буду рядом. Денис, вставай!
- Встаю! – в тон ей ответил Старков и рывком поднялся с кровати.

------------------

- Эти звонки меня уже достали!
Эту фразу Андрей за сегодня повторил наверное уже в сотый раз. Сначала Кате выговорил, не сумев сдержаться, а теперь вот Ромке. Его это действительно  беспокоило и раздражало. Это продолжалось уже не первый день. Кто-то звонил и молчал, звонил и молчал. Жданов даже определитель номера поставил, но это мало помогло. Определяться номер не спешил. А почему, Жданов никак понять не мог. Даже в телефонную компанию позвонил, но ему там тоже не помогли, сказали, что у звонившего наверняка стоит антиАОН. Андрей окончательно разозлился и потребовал, чтобы хулигана вычислили. Ему посоветовали написать заявление в милицию. Он треснул телефон о стену.
Катя старалась к нему не лезть, видимо боялась нарваться на скандал, и Андрей её понимал. Потому что знал – он сдержаться не сумеет. А отношения с женой портить не хотелось. Они совсем недавно перестали ссориться по каждому поводу, возникло хлипкое перемирие, а теперь эти звонки… и в душе тут же забурлила ревность, и было очень трудно сдерживаться. А Катя словно сторонилась его в последние пару дней, когда он с ума сходил из-за этих звонков. Возможно и права была, пыталась сохранить мир, Андрей это понимал, но и злился из-за этого. Потому что, когда она отмалчивалась, у него появлялись подозрения. Глупые и ужасные, но он никак не мог их прогнать от себя.
Цветы продолжали появляться в их доме каждое утро, на лестничной площадке пахло, как в лучшем цветочном магазине города и Жданову не один  раз за день приходилось проходить мимо этих красивых и ярких раздражителей. Цветы убирали только рано утром, когда приходили уборщики. А через несколько часов Андрей сам выносил и ставил на прежнее место ещё одну корзину. И было бесполезно ругаться или драться с курьерами, они здесь были не при чём. Да ещё эти звонки… Жданов поневоле стал приглядываться к жене, точнее, к тому как и с кем она говорит по телефону. И понял, что ей в трубку никто не молчит. Она ни разу на это не жаловалась. Значит, это происходит только в том случае, когда к телефону подходит он. И что из этого следует? Что Катя врёт?
Разговаривает с матерью или с Тропинкиной, или ещё с кем-то… Андрей раньше никогда не прислушивался к тому, о чём они говорят, считая это женской болтовнёй, не предназначенной для мужских ушей, а вот теперь слушал и анализировал, пытаясь понять – есть ли здесь подвох?
Нет, если задуматься, он не верил в то, что у Кати может что-то быть со Старковым. Что могут проснуться какие-то чувства, что может вспыхнуть прошлая любовь… Но что тогда Старкову нужно? К чему такое упорство? Намеренно позлить её мужа? Зачем? Андрей всё пытался найти объяснение и никак его не находил. Получалось, что Старков просто хотел привлечь внимание. Катино внимание. Ему это зачем-то было нужно.
А вот зачем – это и необходимо было выяснить. Просто душа рвалась, как хотелось выяснить, раз и навсегда.
Потому что это его жена, чёрт возьми. Его. А тут какой-то непонятный мужик крутится вокруг неё с определённой целью, а Андрей никак не может его поймать и отбить всякую охоту продолжать добиваться внимания его жены.
Жданов стукнул кулаком по столу и посмотрел на Малиновского, который смотрел на него несколько ошарашено.
- Палыч, ты чего нагородил? Ты серьёзно?
- Серьёзней не бывает, - заверил его Андрей.
Рома недоверчиво фыркнул и покачал головой.
- Чтобы Катька завела роман на стороне?
От этих слов Жданов почему-то разозлился и перепугался.
- Да кто говорит о романе? Он же… слизняк, - Андрей откровенно скривился. – Ты просто не представляешь, что это за тип.
- Тогда я не понимаю, чего ты волнуешься.
- Потому что ему однажды уже удалось запудрить ей мозги. Только так я могу объяснить то, что она подпустила его к себе. И вот сейчас…
- А мне кажется, что ты всё придумал. Звонки какие-то. С чего ты всё это взял?
Он развёл руками.
- Но кто-то же звонит.
- Кто?
- Я не знаю! – рыкнул Жданов.
- Вот именно. С чего ты взял, что это именно тот парень? Придурок какой-то развлекается.
- Ага, - язвительно протянул Андрей. – И цветы он шлёт, да? Тоже от развлечения. Ему деньги девать некуда?
На это у Ромы ответа не нашлось, он задумался, потом вздохнул.
- А Катерина что говорит?
Жданов насупился.
- Ничего она говорит. Она отмалчивается, а как я вопросы задавать начну, сразу на шею мне кидается. Вот к чему это?
- К большой любви, - авторитетно заявил Малиновский, но когда встретил возмущённый взгляд друга, вскинул вверх руки. – Я молчу. А вообще, мне кажется, что ты преувеличиваешь. Катька тебя любит, да и вообще… ты же сам говорил, что она не такая как все, а теперь не доверяешь?
Андрей неожиданно застыдился собственных мыслей.
- Дело не в этом. И я ей доверяю… Кому мне ещё доверять-то? Просто… Я же не могу её к себе привязать. - Он маетно вздохнул. – Я боюсь её потерять. Что я тогда делать буду?
Рома не ответил, почесал затылок и отвернулся от него, не желая больше лицезреть его несчастную физиономию. Жданов ещё потомился, потом сел на своё кресло и вздрогнул, когда зазвонил телефон. Странно посмотрел на аппарат, потом вздохнул, злясь на самого себя, и снял трубку.
- Слушаю, Жданов, - и тут же добавил в голос побольше нежных ноток. - Привет, милая.
Рома повернулся и с интересом посмотрел, а Жданов махнул на него рукой.
- Андрюш, а ты когда домой приедешь? – поинтересовалась Катя.
- Ну не знаю, - начал он, а потом вдруг насторожился. - А что?
- Просто так, - удивилась Катя его тону. – Интересуюсь, когда ужин тебе греть. Ты мне позвонишь?
Андрей до боли сжал зубы.
- Обязательно. А ты чем занимаешься?
- Собираюсь ванну принять. Надеюсь, ты скоро приедешь.
- Приеду.  – Жданов положил трубку и красноречиво посмотрел на Малиновского. – Нет, ты видел? Позвони, как домой поедешь!
Рома кивнул.
- Вот и поезжай. Может, тогда успокоишься, наконец, - поднялся и пошёл к выходу. У двери обернулся и покрутил пальцем у виска. – Ты чокнулся от своей ревности. Или от любви. Уж не знаю, что точнее.
Оставшись один, Андрей не смог долго усидеть на месте. Мысли одолевали, и тогда он решил поехать домой прямо сейчас. На самом деле – приедет, побудет с женой и тогда успокоится. А завтра попытается найти Старкова и выбьет ему все зубы. Уже независимо от того – виноват он или нет. Для профилактики.
Набрал домашний номер, как Катя и просила, чтобы предупредить. Но трубку не сняли. Андрей вначале заволновался, а потом вспомнил, что жена собиралась в ванную, вздохнул и стал собираться.

--------------

- Надеюсь, ты на месте?
Старков вздохнул в трубку.
- На месте. Стою у подъезда.
- Почему ты там стоишь? – разозлилась Воропаева. – Чтобы все запомнили, что ты там стоял два часа?
- Кира, успокойся. Кто запомнит? Это же не спальный район и не «хрущёвка», где бабушки у подъезда всех видят и запоминают.
- Ты не умничай! Иди в подъезд! Жданов уже едет домой. Я еду за ним. Как только подъедет к дому, я тебе позвоню. Будь готов.
Старков весело хмыкнул.
- Всегда готов.
Кира выключила телефон и бросила его на сиденье.
- Идиот!

--------------------

Андрей по дороге ещё звонил домой, хотел спросить Катю, стоит ли ему заехать в магазин, но она так и не подошла к телефону. Жданов уговаривал себя успокоиться, даже радио включил и начал подпевать какой-то глупой песенке, но получалось плохо. Сам понимал, что все его подозрения на пустом месте, глупость, но на душе было неспокойно.
Так и не дозвонившись до жены, проехал мимо магазина и вскоре уже сворачивал к своему дому. Завернул во двор, сбавил скорость, приближаясь к месту парковки, глянул в сторону своего подъезда… и резко нажал на тормоза, безумным взглядом наблюдая за человеком, который только что вышел на улицу.
Это был Старков. Вышел из подъезда, странно огляделся, как шпион в кино, а потом направился в противоположную от Жданова сторону. Но Андрей успел заметить довольную улыбку, а ещё Старков кажется насвистывал себе под нос. Вдруг остановился, поднял голову и посмотрел на окна. Снова быстро оглянулся и поторопился к выходу со двора.
Андрей до боли в пальцах вцепился в руль, провожая его свирепым взглядом.
Этого просто не может быть. Какой-то дурной сон. Дурной и кошмарный.
Хотел посидеть в машине, но не смог. Практически выскочил из автомобиля, бросил его, так и не добравшись до своего места парковки на стоянке, и побежал к подъезду.
Руки предательски тряслись, он никак не мог с этим справиться и не мог вставить ключ в замочную скважину. Наконец ввалился в квартиру, включил в прихожей свет и тут же увидел Катю. Она вышла к нему из гостиной, в халате, с влажными волосами и посмотрела несколько удивлённо. И спокойно, как Андрею показалось.
- Андрюша, ты уже приехал? Я тебя так рано не ждала.
Шагнула к нему,  а он невольно отступил. Жена нахмурилась. Жданов внимательно приглядывался к ней, всматривался в её лицо и ничего не замечал – ни волнения, ни испуга. Ни стыда. Катя смотрела на него вопросительно и слегка обеспокоено, видимо ждала от него каких-то слов, а он продолжал молчать. Не мог ни слова выдавить из себя. Боялся, что голос предательски сорвётся и тогда он точно не сможет оправиться.
- Андрюш, что-то случилось?
Он мотнул головой, бросил куртку прямо на тумбочку, осторожно обошёл Катю, боясь к ней прикоснуться, и прошёл в комнату. Направился было к спальне и вдруг остановился как вкопанный перед самой дверью. Неожиданно стало так страшно, что аж в груди защемило. Резко развернулся и снова увидел Катю, которая настороженно наблюдала за ним. Андрей испугался её взгляда и поспешил к двери своего кабинета. Катя пошла за ним, но он успел закрыть дверь и запереть её на ключ. Катя дёрнула ручку, а потом воскликнула:
- Андрей, да что это такое? Ты можешь объяснить, что случилось? Открой дверь!
Жданов всё то время, что она говорила, нервно вышагивал по кабинету, а когда она потребовала пустить её, не сдержался и выкрикнул:
- Оставь меня в покое!
За дверью воцарилась тишина, а потом удаляющиеся шаги и всё стихло.
Стало невыносимо тошно. Андрей сел за стол, устало потёр лицо руками, а потом полез в ящик за бутылкой виски.
И что теперь делать? Спать в кабинете?
С этим проще…
А что со всей своей жизнью делать?

----------///----------

Воропаев явился вечером, когда Маша уже укладывала Егора спать. Сашу она совершенно не ждала, он не звонил ей после того, как она вчера ушла от него после ссоры. А она столько всего передумала за это время. И ругала себя, и хвалила… Ждала его звонка, очень ждала, но что он вот так явится… вечером.
Она читала Егору сказку, когда раздался звонок в дверь. Услышала шаги Алексея, как он прошёл в прихожую, и замолчала, прислушиваясь и гадая, кто мог прийти в такое время без приглашения, а потом услышала зычный голос Воропаева, и замерла от страха. А Егорка, заслышав голос отца, тут же соскочил с кровати и кинулся в коридор.
- Папа пришёл!
Маша, чувствуя, как тревожно заколотилось сердце, поспешила за сыном. Почему-то подумала о том, что Сашка может явиться пьяным и затеять скандал, но когда вышла из комнаты, увидела Воропаева, совершенно трезвым, он уже прошёл в гостиную, совершенно не обращая внимания на насторожившегося Свиридова, и подкинул сына под потолок. Егор радостно взвизгнул, а когда отец его поймал, обнял его за шею.
- Мой хороший, как же я соскучился, - Саша поцеловал его, чем признаться Машу удивил. Обычно он своих чувств, даже к сыну, так открыто не проявлял. Только наедине, а тут Лёшка за спиной…
Александр повернулся, кинул хмурый взгляд на соперника, и тут в дверях заметил Машу и на секунду застыл в растерянности. Потом опустил сына на пол. Егор вцепился в него и снова поднял руки вверх, требуя, чтобы Саша его поднял.
- Егор, иди в свою комнату, - сказал он, а мальчик тут же надул губы, а глаза быстро наполнились слезами.
- Ты ко мне пришёл!
Саша вздохнул и присел перед ним на корочки, расправил воротничок его пижамы.
- Конечно,  к тебе. Иди в кровать, я скоро приду и почитаю тебе.
- Обещаешь?
- Конечно. Иди, а то ноги замёрзнут. Сейчас я с мамой поговорю, - и быстро глянул на Машу, отчего та нервно покраснела, - и приду к тебе. Беги в кровать и выбирай сказку.
Алексей сверлил её взглядом, и Воропаев тоже, и Маша  никак не могла решить кто из них опаснее в данный момент. Оба были похожи на взъерошенных, готовых к драке дворовых псов и она всерьёз боялась, что она затеют разборку, и не словесную, а на кулаках. Что она тогда делать будет? А от Воропаева можно было ожидать чего угодно.
Сашка посмотрел на неё, и его странно передёрнуло. Потом сухо сказал:
- Поговорить надо.
Этого Свиридов уже не стерпел и встал между ними.
- Ты на часы смотрел? Шёл бы ты домой.
- Лёша…
- Подожди, Маш.
Воропаев жёстко усмехнулся.
- Я, - он специально выделил это «я» и смерил Свиридова презрительным взглядом, - на часы смотрел. И не совсем понимаю, что ты здесь делаешь в такое время. Пока ещё это моя квартира, раз я за неё плачу. И здесь живёт мой сын и мне совсем не нравится, что рядом с ним крутятся чужие мужики.
Алексей шагнул на него, но Маша вовремя успела влезть между ними.
- Хватит вам, - зло шикнула она на них. – Хотите отношения выяснять – идите на улицу. Нечего мне ребёнка пугать! Что вы как… два барана!
Свиридов нахмурился, а Воропаев усмехнулся, продолжая таращиться на соперника. А потом взял Машу под руку и отвёл в сторону.
- Иди на кухню, поговорить надо.
- Руку убери от неё!
- Это ты мне?
- Хватит! – снова воскликнула Маша и обернулась к Алексею. Умоляюще посмотрела на него. – Я поговорю с ним. Недолго.
Воропаев кивнул и жёстко усмехнулся.
- Да, попроси у него разрешения.
- Ты можешь промолчать хоть раз? – возмутилась она.
Саша спокойно пожал плечами.
- Нет.
Маша только вздохнула и первой направилась на кухню. Воропаев зашёл следом за ней и закрыл дверь за ними. Маша остановилась у стола, повернулась к Воропаеву, сложила руки на груди и посмотрела на него с претензией.
- Что ты творишь?
А он вдруг маетно вздохнул и сел на диван. Причём ссутулился и глядел исподлобья.
- Поговорить надо, - повторил он уже без злости.
Маша от его тона насторожилась, сама не поняла почему. Даже испугалась.
- Саша, что-то случилось?
Воропаев поднял на неё глаза и усмехнулся.
- Слышу волнение в твоём голосе.
- Прекрати так со мной разговаривать. Ты пришёл мне нервы потрепать?
- Нет. Я же сказал – поговорить.
- О чём?
Он откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу и ладонями обхватил коленку. Помолчал, потом заговорил:
- Это глупо, выходить замуж мне назло.
Маша гневно уставилась на него.
- Не тебе назло! Я много думала и…
- Маш, я не хочу выслушивать причины и доводы. Я пришёл для другого.
Она выжидающе смотрела на него.
- Ты сказала, что не веришь мне. Я хочу понять, что мне сделать для того, чтобы тебя переубедить. Чтобы всё исправить.
Маша неприлично вытаращилась на него.
- Что?
Саша вдруг замешкался, опустил глаза, а потом ещё и вздохнул, чем Машу перепугал окончательно. Задумался о чём-то и тут за дверью послышались шаги, и Воропаев напрягся, зло глянул в ту сторону. Потом на Машу.
- Мне работу предложили. Очень хорошую работу.
Она недоумённо нахмурилась.
- Работу? Ты хочешь уйти из министерства?
Саша передёрнул плечами.
- Я думаю.
Он на самом деле выглядел непривычно задумчивым и встревоженным. Маша вздохнула и осторожно проговорила:
- Смотри сам. Ты в таких вещах лучше разбираешься, чем я. Зачем тебе мой совет?
- Совета я у тебя не спрашиваю. – Он поднялся и прошёлся по кухне. Сунул руку в карман, достал зажигалку и принялся нервно ею чиркать. – Я думаю об этом уже давно,  тебе просто не говорил… Мне предложили это в первый раз ещё года полтора назад, но тогда я отказался. А вот сейчас… - Саша повернулся к ней и посмотрел в упор. – Это очень заманчиво. Это настоящее дело, я давно о таком мечтал. Работать на себя, а не на дядю, понимаешь? Причём заниматься любимым делом.
Маша наблюдала за ним с настороженностью.
- Если всё так… я за тебя рада.
Он кивнул, а потом глухо закончил:
- В Лондоне.
Маша не сразу поняла, что он имеет в виду, а потом вмиг похолодела.
- Ты серьёзно?
- Да. Я сегодня встречался с одним человеком… хотя тебе неинтересно, о чём мы говорили. Это знакомый Пал Олегыча. Мы с ним всё обсудили и в этот раз его предложение ещё более привлекательно, чем тогда.
Маша закусила губу и отвернулась.
- Значит, ты решил?
- Я ещё ничего не решил. – Саша придвинулся к ней, а рукой упёрся в стол позади неё. – Я ему сказал, что приеду с семьёй.
Она дёрнулась, а потом изумлённо посмотрела на него. А он кивнул.
- Если ты откажешься… я не поеду.
Маша смотрела на него в полном потрясении и всё ждала, когда он рассмеётся ей в лицо, но Воропаев был, как ни странно, серьёзен и ждал её ответа с нетерпением.
- Что ты со мной делаешь? Ты ведь не серьёзно…
- Серьёзно.  Я предлагаю тебе уехать. Возьмём Егора, уедем и начнём новую жизнь.
Она совершенно растерялась. Моргнула пару раз, а потом спросила:
- Навсегда уедем?
Саша вздохнул и пожал плечами.
- Я не знаю.
А Маша вдруг опомнилась, испуганно вытаращилась на него и оттолкнула его руки. Отошла от него и нервно прошлась по кухне, как он совсем недавно.
- Ты специально всё это придумал, да?
- Нет. Я совершенно серьёзно. Я ещё вчера хотел с тобой поговорить, но не успел. А ты… ты мне не веришь и я не знаю, что с этим делать.
Она остановилась и посмотрела на него возмущённо.
- Нет, ты специально! Я всё решила, а ты меня сбиваешь! Я не верю ни одному твоему слову!
- Кто бы сомневался, - вздохнул Саша.
Маша присела на стул и облокотилась на стол.
- Зачем я поеду с тобой? В чужую страну. Что я там делать буду?
Саша зло нахмурился.
- Тоже что и здесь. Будешь моей женой.
Она посмотрела на него с усмешкой.
- А я твоя жена?
Он скрипнул зубами.
- Будешь ею. Распишемся, всё будет как у людей.
Маша закрыла глаза и улыбнулась, правда, не весело. Снова покачала головой.
- Ну почему ты мне не веришь? – разозлился Воропаев. Подошёл к ней и присел перед ней на корточки. – Чего ты хочешь от меня? Чтобы я перед тобой на коленях стоял? Хорошо, - он опустился на колени, а Маша открыла глаза и испуганно уставилась на него.
- Саша, ты что?
- Но ты же этого хочешь? Я буду это делать. Я буду стоять на коленях, буду… говорить тебе всякие слова. Серенады петь, чёрт возьми! Только вернись, Маш.
Она нервно хохотнула, а потом прикрыла дрожащие губы рукой. Смотрела на него недоверчиво, рука сама поднялась, хотела прикоснуться к нему, но в последний момент Маша руку испуганно отдёрнула.
- Саша, встань. Иначе я сейчас с ума сойду…
- Ты замуж за меня выйдешь? – требовательно поинтересовался он. Она молчала, и тогда он безнадёжно вздохнул. – Ты же не любишь его… Может и меня уже не любишь, я не знаю, но его никогда не любила. Зачем? Возможно, это наш единственный шанс. Последний, Маша. Ты понимаешь?
Тропинкина вздохнула, всё-таки подняла руку и принялась нервно поправлять узел его галстука.
- А что мне делать? – прошептала она. – Столько всего было, ты столько раз меня обижал, прогонял… А теперь ты зовёшь меня в другую страну… а если ничего не получится? Опять не получится? Что я тогда ТАМ буду делать?
Он помотал головой.
- Маш, да ты что? Ты так плохо обо мне думаешь? Что я просто брошу тебя там? То есть, быть такого не может! – воскликнул он, но встретил её красноречивый взгляд и опустил глаза. – Да, я никогда на перед не загадываю… но я тебе клянусь, что я сделаю всё, всё, что в моих силах… - Пожал плечами. – Ты просто не можешь меня бросить!
Она смотрела на него с лёгкой улыбкой, потом не удержалась и фыркнула.
- Воропаев.
Он обречённо вздохнул.
- Да,  хорошо… хорошо. Я тебя люблю, - выдохнул Саша на одном дыхании. – Что мне с этим делать?
Маша заулыбалась, но закусила губу, чтобы сдержать эту улыбку, а потом отвернулась от него и вдруг заплакала. Воропаев из-за этого жутко перепугался, вытаращил глаза, наблюдая, как она размазывает по щекам слёзы и всхлипывает.
- Маш, ты чего? Что опять не так?
Она покачала головой, продолжая реветь, никак не могла остановиться.
- Маша.
- Ты хоть знаешь, сколько лет я этих слов от тебя ждала? – вырвалось у неё вперемешку с рыданиями.
Он расстроено смотрел на неё, погладил её колени, не зная, что ещё сделать. Обнять боялся, она выглядела такой несчастной и ещё ничего ему не ответила. Не сказала ничего, что могло бы дать ему хоть какую-то надежду. Пытался поймать её взгляд, но Маша отворачивалась от него, и тогда он опустил голову и уткнулся лицом в её колени.
Она всхлипнула, посмотрела на его склоненную голову, а потом наклонилась и поцеловала его в каштановый затылок. Почувствовала, как Воропаев напрягся, но голову не поднял. Маша чуть отстранилась и прошептала:
- Я поеду с тобой. Поеду, куда захочешь. В Лондон или на Сахалин, всё равно. Но если ты ещё раз меня обманешь… Лучше сразу мне скажи, что устал от меня и я уйду. Просто уйду, слышишь? Но навсегда. Я хочу, чтобы ты был готов к этому. Это моё условие.
Саша помолчал, обдумывая её слова, потом глухо сказал:
- Я это запомню. Теперь мы на равных.
Маша кивнула.
- На равных.
Он наконец поднял голову и посмотрел на неё.
- Я очень боялся, что ты не согласишься.
Маша задумчиво смотрела на него, провела пальцем по его подбородку, потом слабо улыбнулась.
- А  я очень боялась, что ты не придёшь за мной.
В прихожей хлопнула дверь и она вздрогнула. Испуганно посмотрела на закрытую дверь кухни, хотела встать, но Саша удержал её на месте.
- Он ушёл, Маш. Он же не дурак.
Она закусила губу и грустно кивнула.
- Да…
А потом в коридоре раздался быстрый топот, дверь приоткрылась и в кухню заглянул Егор. Сначала осторожно приоткрыл дверь, а когда увидел, что они вдвоём, распахнул дверь шире и посмотрел с претензией.
- Дядя Лёша уже ушёл. Папа, мы сказку пойдём читать? Я уже выбрал!
Маша быстро вытерла слёзы, отвернувшись в сторону, а потом улыбнулась сыну.
- Ты почему ещё не спишь?
Егор смешно подбоченился и вздохнул.
- Я папу жду!
Саша рассмеялся и вместо того, чтобы подняться с колен, сел прямо на пол у Машиных ног. И протянул  к сыну руки.
- Иди ко мне.
Егор подлетел к отцу, забрался к нему на руки и зевнул. Потом внимательно присмотрелся к матери.
- А почему мама плачет?
Маша покачала головой.
- Я не плачу, милый. Просто…
Саша погладила сына по голове, и усмехнулся.
- Маме грустно уезжать.
- Куда уезжать? – забеспокоился ребёнок. – А я?
- Саш, прекрати его пугать.
- Да я не пугаю. Мы все вместе поедем. Далеко-далеко.
- Куда?
- Я тебе об этом завтра почитаю. Договорились? А теперь спать.
- А ты с нами поедешь?
- Ну конечно. Теперь только вместе.
Воропаев упёрся рукой в пол и поднялся с сыном на руках.
- Пойдём в кровать, - взвалил сына на плечо, но потом вернулся и наклонился к Маше. – У меня ещё вопрос. Вот если я буду говорить тебе… вот то самое, ты поняла… раз в пару месяцев, этого достаточно или надо чаще?
Маша стукнула его по ноге, а Воропаев рассмеялся. Перехватил сына поудобнее и вышел из кухни.
Маша посмотрела им вслед, после вздохнула и опять вытерла слёзы. Он чувствовала облегчение. И радость, ну и пусть, что пока она была вперемешку с недоверием. Но она рада.
А вот Лёшка ушёл…  И не простился.

9.

Всё-таки журналисты ужасные люди. Именно это и подумал Роман Малиновский после того, как снял трубку зазвонившего телефона, услышал бодрое:
- Доброе утро! Это Валерия Рудковская. Вы меня помните? – и посмотрел на часы. Даже прищурился, надеясь, что это его глаза подводят.
Восемь утра.
Восемь. Часов. Утра.
Чёрт бы всех взял!
Рома потёр сонные глаза и снова рухнул на подушку. Вздохнул.
- Алло, вы меня слышите? Мне нужен Роман Дмитриевич Малиновский.
Она именно так и сказала – Дмитриевич. Рома поневоле заулыбался.
- Не пихай меня, - вдруг раздалось шипение на другом конце провода. – Федька! Я кажется не туда попала! Это не он.
Малиновский кашлянул в кулак и хрипло проговорил:
- Это он.
Повисла неловкая пауза, а после девушка осторожно поинтересовалась:
- Это правда вы?.. Ой как хорошо! – и снова начала: - Доброе утро! Это…
- Я уже понял, - чуть недовольно проговорил Рома. - Валерия Рудковская. И что же вам угодно, громогласная девушка?
- Как это? – искренне удивилась она. – Вы же просили позвонить… Мы с вами договаривались.
- Договаривались, - согласился он. – Но совсем не о том, что вы меня разбудите с утра пораньше! Вы на часы смотрели?
- Извините, пожалуйста, - сказала она, но не удержалась и заметила: - Вообще-то, уже не очень рано… я специально ждала.
Рома снова вздохнул.
- Ладно уж, разбудила и разбудила. Чего хочешь?
Кажется, она растерялась или обиделась, потому что замолчала надолго. Потом пробормотала:
- Ничего, извините.
Малиновский даже сел на кровати, когда понял, что она собирается повесить трубку.
- Эй, подожди!
- Что? – её снова стало хорошо слышно, видимо она вновь поднесла трубку к уху.
Рома вздохнул с облегчением.
- Что, что, - пробормотал он чуть обиженно. – Вся обиделась сразу, сказать ничего нельзя… А ты думала, что разбудила меня, так я сразу вскочу и помчусь все твои пожелания исполнять? Дай хоть опомниться.
- Извините.
Малиновский закатил глаза.
- Господи, она ещё и вежливая!
Послышался сдавленный смешок.
Рома спустил ноги на пол, оттолкнул женскую руку и встал. Попытался одной рукой завернуться в простыню, обернулся через плечо и посмотрел на девушку в своей постели. Она беззаботно спала, перевернувшись на живот, а Рома поморщился от досады.
- Говори давай. Что ты хочешь? – проговорил он в трубку, выходя из спальни.
- Вы мне обещали помочь с интервью. С Людмилой Каменецкой. Вы на самом деле это можете?
Малиновский хмыкнул.
- Могу вообще-то. А что, очень надо?
- Очень. Вся надежда на вас.
Он улыбнулся.
- Люблю, когда девушки так говорят.
- Роман Дмитриевич…
От такого официоза у него зубы свело.
- Ой, ладно. Дмитриевич… Раз уж ты меня разбудила, то давай встретимся, у меня время есть. Приезжай в «Мандарин» через час. Поговорим.
- Куда?
Рома задумался, потом хмыкнул.
- В «Мандарин». Такой ресторан есть. Ты знаешь?
- Не могу же я знать все рестораны Москвы!
- Ты приезжая, что ли?
- Почему?
- Раз «Мандарин» не знаешь.
- У меня немного другие интересы, - разозлилась Валерия. – Мне по ресторанам ходить некогда!
- Ух ты, - рассмеялся Малиновский. – Тогда начнём прямо сегодня. Записывай адрес.
Собрался он быстро, больше времени ушло на то, чтобы выпроводить из квартиры вечернюю гостью. Она канючила, упиралась, но Малиновский был непреклонен. Выставил её за дверь, для верности переждал минут пять, а потом уже и сам вышел. Но всё равно озирался по сторонам с опаской, боясь, что «нежданная любовь» подстерегает его где-нибудь за углом. Но она оказалась умнее, чем он предполагал, к его счастью.
Когда Малиновский приехал в «Мандарин», точнее только подъехал, то сразу увидел её. И даже не сразу вспомнил её имя. Правильное имя. Только всплыло – Валерка. И сразу захотелось улыбаться.
Она стояла у входа и смотрела на небо. Рома даже из машины выглянул и тоже посмотрел, пытаясь понять, что её там заинтересовало. Но небо было чистое и только одно облако медленно плыло, но никаких знаков не подавало. А Валерия что-то с интересом рассматривала. Малиновский фыркнул и вышел из машины.
Валерия увидела его и смешно сморщила нос. Рома так понял, что она тоже не сразу его узнала. Это почему-то задело. Такого с ним ещё не было. Чтобы его не узнавали, в смысле. И тогда он тоже нахмурился, специально. Попытался сделать вид, что тоже не узнал.
Она выглядела как подросток. Да ещё этот молодёжно-уличный стиль скидывал ей ещё несколько лет. Снова кроссовки и широкие штаны с огромным количеством карманов. Куртка яркая, в красочных разводах и волосы снова взъерошены.
Рома засмотрелся на её причёску и улыбнулся, не сумел сдержаться.
- Привет, чижик.
Она несмело улыбнулась ему в ответ, а потом вдруг подняла руку и пригладила волосы. Наверное, слишком красноречиво он её разглядывал, Рома даже застыдился.
- Здравствуйте, - сказала она.
Чтобы как-то сгладить свою промашку, подмигнул.
- Ты ещё и пунктуальная?
Валерия кивнула.
- Стараюсь.
- Здорово. А я как ни стараюсь, не получается. Пошли, я жутко голодный.
Они вошли в ресторан, и Рома исподтишка и с удовольствием наблюдал, как его новая знакомая с интересом озирается, оглядывая изысканный интерьер.
На встречу им вышел метрдотель, улыбнулся, завидев постоянного посетителя.
- Доброе утро, Роман Дмитриевич. Желаете позавтракать?
- Ещё как желаю, - кивнул Малиновский и отодвинул Валерии стул, когда они подошли к столику. – Садись.
Они сели за стол, и девушка снова быстро оглядела зал.
- А вас здесь знают.
Рома хмыкнул и кивнул.
- У меня же дел нет. Масса свободного времени, вот и хожу по ресторанам. Примелькался.
Она виновато посмотрела.
- Извините, я не хотела вас обидеть.
Рома поглядел на неё поверх меню и засмеялся.
- Чижик, ты хоть считала, сколько раз за это утро ты передо мной извинилась?
Валерия машинально подняла руку и снова пригладила волосы. Малиновский захохотал. Потом покачал головой.
- И давай с тобой договоримся. Меня зовут Роман. Можно Рома… или Ромочка. Как больше нравится, - и подмигнул ей. И к своему изумлению заметил, что она слега покраснела. – Шучу я. Главное, не на «вы», а то я себя глупо чувствую. И уж точно не Дмитриевич. Договорились?
Она кивнула.
- Хорошо. А я Лера.
Рома приподнял одну бровь и иронично посмотрел.
- Лера? А я слышал другое.
- Что?
- Валерка.
Она расстроено вздохнула, а потом гордо вскинула подбородок.
- Меня зовут Лера.
- Хорошо. Я запомню, чижик.
- Почему «чижик»? – обиделась Лера.
Рома растерялся, потом пожал плечами.
- Не знаю. Тебе не нравится? А мне очень.
Она глубоко вздохнула.
- Давайте поговорим о деле, а то мы, кажется, отвлеклись.
Рома кивнул. Откинулся на спинку стула, ожидая, когда официант поставит на стол тарелки с едой, а потом сразу взял вилку. Попробовал и только после этого посмотрел на Валерию. Она к еде не притронулась, а на него смотрела с лёгким недоумением.
- Ты извини, я жутко голодный. Ты говори, я слушаю.
Лера посмотрела в свою тарелку, поразглядывала веточку петрушки на яичнице и вздохнула.
- Роман Дм… Рома, мне нужна ваша помощь.
- Твоя, - поправил он, продолжая жевать.
- Что? – сбилась она.
- Твоя. Мы на «ты».
Она кивнула, соглашаясь.
- Твоя. Мне очень нужно взять интервью у Людмилы Каменецкой. А это практически невозможно. Она разговаривает только со знакомыми журналистами и больше ни с кем. Я уже пыталась… Звонила в офис, но её секретарь всегда отговаривается пустыми словами, обещает, но мне так ни разу и не перезвонили. А мне очень надо.
- Зачем?
Валерия вздохнула.
- Я второй год работаю, после института, а ничего не происходит. Мне ничего серьёзного не доверяют. А если я у Каменецкой интервью возьму… сама, понимаете?
Рома усмехнулся.
- Понятно. Карьеру делаешь.
Она оскорбилась.
- Между прочим, у меня красный диплом!
Малиновский перестал жевать и посмотрел задумчиво.
- Где-то я это уже слышал.
Лера схватила салфетку и принялась её комкать, правда руки держала под скатертью, чтобы Рома не заметил её нервозности.
- Так вы мне поможете? Я конечно понимаю, что мы едва знакомы и помогать мне вам совершенно ни к чему, но…
Рома вытер рот салфеткой, попил сока и посмотрел на неё с любопытством.
- Хочешь стать профессиональным журналистом? – Она кивнула, а Малиновский покачал головой. – Не очень приятные ребята. Но… надо признать, что иногда без них никуда.
- А на визитке было написано, что вы… то есть ты, вице-президент компании «Зималетто». Вы одежду выпускаете?
- Сказала таким тоном, словно я швейной фабрикой заведую. Между прочим, мы лидеры на российском рынке. У нас Милко, можно сказать… гений!
Лера улыбнулась.
- Понятно.
Рома покачал головой.
- Что тебе понятно? Хочешь с Милко интервью?
Она отрицательно помотала головой.
- Нет, с вашим Милко не хочу. С Каменецкой хочу.
Малиновский засмеялся.
- А хватка у тебя есть.
- Поможете?
Он с минуту с любопытством разглядывал её, затем кивнул.
- Хорошо. Помогу, - но тут же исправился: - Попытаюсь. Мы хоть и в хороших отношениях, но бизнес есть бизнес, сама понимаешь. Даже друзьям в него ходу нет.
Валерия кивнула, а у самой на губах расцвела улыбка. Не смогла удержаться. Рома засмотрелся, потом кашлянул в сторону и продолжил завтрак.
- У меня друг женится через пару дней. Каменецкие на свадьбе будут, я с Милой поговорю.
- Спасибо большое!
Рома поморщился.
- Прекрати. Я себя пионервожатым чувствую. Чего не ешь?
- Не хочу.
- Кофе хоть выпей.
Она снова покачала головой.
- Я сегодня уже три чашки выпила. Перебор.
- А ты во сколько встаёшь? Спать надо не меньше восьми часов, - назидательно сказал он, - в независимости от того, во сколько ложишься.
- Волка ноги кормят. Спать нельзя.
Рома снова рассмеялся.
- А ты мне нравишься, чижик. И вот поэтому дам тебе совет. Дать?
Валерия осторожно кивнула.
- Когда к Милке пойдёшь, ты оденься поприличнее. Она женщина стильная и вот такого бардака в одежде – ох как не приветствует.
Лера вытаращила на него глаза и зачем-то схватилась за завязку капюшона на кофточке.
- Почему бардак?
Рома замахал на неё руками.
- Нет, ты не подумай… Мне лично всё равно как нынешняя молодёжь одевается, но хочешь делать карьеру – придерживайся некоторых правил. Дресс-код одно из них.
Она обиделась. Рома видел, как она недовольно выпятила нижнюю губу и отвела глаза. А потом снова подняла руку и пригладила волосы. Сделала это машинально, и Рома так понял, что этот жест у неё уже вошёл в привычку. Повернула голову и встретила внимательный взгляд Малиновского. Ещё больше смутилась. А он серьёзно кивнул.
- Чижик.
Она вздохнула.
- Ладно… я подумаю.
- Подумай.
- А сейчас пойду, хорошо? – Лера поднялась из-за стола. – У меня съёмка скоро.
- Да-а? – не на шутку заинтересовался Малиновский. – И когда тебя смотреть?
Она вдруг улыбнулась.
- Я позвоню. И насчёт вашего Милко тоже подумаю!
Рома засмеялся, но как только она отошла от стола и пошла к выходу, смеяться перестал и задумался.

11.

Первым, что бросилось Андрею в глаза, когда он утром вышел из своего кабинета, был чемодан. Он стоял в гостиной и от его вида у Жданова мороз по коже пошёл. Андрей остановился, в испуге таращась на чемодан, а потом начал оглядываться, пытаясь понять, где жена.
- Катя! Катя, ты где?
- Что ты кричишь? – вполне спокойно поинтересовалась она, выходя из спальни. На него взглянула лишь мельком, потом прошла к чемодану, остановилась и повесила на спинку дивана плащ.
Андрей с подозрением наблюдал за ней.
- Ты куда собралась?
Катя достала из сумки какие-то свои документы и начала их перебирать, проверяя, всё ли нужное при ней. И не глядя на него, ответила:
- Я еду в Питер. С Юлианой. Вернусь в понедельник.
- Какой Питер? – растерялся Андрей, а потом стремительно приблизился к ней и схватил чемодан, отставил его за свою спину. – Никуда ты не поедешь.
Она подняла на него глаза, и от её взгляда ему стало трудно дышать. Но она с собой справилась и проговорила так же спокойно, не повышая тона:
- Я поеду, Андрей. Отнеси, пожалуйста, чемодан в прихожую.
Жданов вздохнул и опустил глаза, застыдившись.
- Катя, нам надо поговорить.
- Опять? Нет, Андрюш. Столько обвинений сразу, боюсь, мне не пережить.
- Катя! Мне не до шуток!
Она вздохнула, невесело усмехнулась, но ничего не ответила. Присела прямо на спинку дивана и выжидающе посмотрела на него. Андрей хмурился, потому что за ночь так и не смог придумать, что такого жене сказать, чтобы исправить положение. Чтобы как-то смягчить свои вчерашние слова. А сейчас она на него смотрела и ждала наверное чего-то особенного, трогательного, а у него ни того, ни другого в запасе не было.
- Я не должен был вчера тебе ничего говорить, - сказал он наконец. Катя отвернулась. Жданов сунул руку в карман и там сжал её в кулак. – Прости меня.
- За что? – тихо поинтересовалась она. – Это ведь я виновата. Я должна просить у тебя прощения.
От отчаяния заныли зубы. Андрей потёр скулы рукой.
- Я вчера перегнул палку… не должен был…
Катя поднялась.
- Хватит, Андрей. Я не хочу этого слушать. Да и время поджимает, сейчас Юлиана приедет.
- Не уезжай… Ну зачем ты уезжаешь? Это неправильно.
- Правильно, - упорствовала она. – Нам на самом деле надо побыть врозь, хотя бы несколько дней. По крайней мере, мне. Дома как-то не получается… всё обдумать.
- А о чём ты собралась думать? – насторожился Жданов.
Катя быстро глянула на него исподлобья.
- Давай поговорим, когда я вернусь.
- Катя! – Жданов практически кричал.
Она слабо улыбнулась.
- Я никогда не принимаю поспешных решений. В отличие от тебя. Или ты меня плохо знаешь?
Он вздохнул и отвёл глаза, не выдержав её прямого взгляда.
Катя взяла чемодан за ручку и повезла его в прихожую. Маленькие колёсики неприятно скребли по паркету, и этот звук ещё больше рвал душу.
- Я тебя люблю.
Катя обернулась и посмотрела на Андрея. Нервно сглотнула, потом кивнула.
- Я знаю.
Жданов ещё ждал, что она скажет ему в ответ, как обычно, признается в любви, но она не сказала, вышла из гостиной, а ему было в пору головой вниз из окна. Катя никогда такой раньше не была. Он всё испортил. Ведь знал же, знал, что нужно похоронить эти подозрения в себе и никогда, ни словом, ни делом жене об этом не напоминать, а сам…
Он чувствовал огромную вину, но самое ужасное, что подозрения, те самые – тёмные и гнетущие – так и не ушли. Катя на него кричала, обижалась, обвиняюще и обиженно сверкала на него глазами и он понимал, что не имеет права, даже мысли такой по отношению к ней допускать, но… но они были! Как только вспоминал о Старкове, его масляные глазки, которыми он оглядывал её, его ухмылочку, с которой он из их подъезда вышел… цветы эти дурацкие, записочки и звонки!
Андрей даже застонал сквозь зубы, зажмурил глаза и замотал головой.
Ка-атя!!!

-----------///----------

- Знаешь, чижик, у меня такое чувство, что ты моя совесть, - хриплым со сна голосом проговорил Малиновский и вздохнул. Перевернулся на живот, обнял подушку, а телефонную трубку сунул между плечом и подушкой, чтобы не держать. – Как только я собираюсь поспать до обеда, ты меня будишь… Специально?
Она еле слышно хихикнула.
- Нет. Просто у меня перерыв… вот я и решила позвонить.
- Молодец.
Рома закрыл глаза и замолчал. Лера немного подождала, но Малиновский продолжал молчать, а потом ещё и засопел. Она выдержала паузу, а после деликатно кашлянула и позвала:
- Роман Дмитриевич.
Он сразу проснулся.
- Опять Дмитриевич? Чижик, ты что?
- Рома, - тут же исправилась она. – Может, я попозже позвоню? Я и не подумала, что вы со свадьбы.  Вы наверное не выспались.
- Какое точное замечание. Хватит заботу проявлять, - шутливо проворчал он. – Будет тебе интервью, я договорился.
Она взвизгнула так, что Рома тут же отвёл от уха трубку. Хотел возмутиться, но потом не выдержал и рассмеялся. Снова перевернулся, теперь уже на спину и зевнул во весь рот.
- Как мало надо человеку для счастья, - протянул Рома.
- Много! Это очень много! Спасибо огромное-преогромное!
Эти её словечки-пресловечки его снова рассмешили. А потом, вместо того, чтобы просто продиктовать ей место и время встречи, предложил:
- Пообедаешь со мной? Сегодня же выходной.
- У нас нет выходных. У меня  монтаж.
- Монтаж? – удивился он, а потом понял, о чём она говорит, и протянул: - А-а. Ну ладно тогда…
- Но через пару часов  я освобожусь, - выдохнула она. – Можно я вас приглашу? В знак благодарности?
- Ты меня? – хмыкнул Малиновский. – И куда же?
- Это так важно? Там кормят вкусно.
- Ну хорошо, - согласился Рома, хотя радости в нём уже поубавилось. Он не любил экспериментов с едой, и незнакомых кафешек и даже ресторанов избегал. А тут его приглашает девушка, которая, как он понял при прошлой встрече, в ресторане была чуть ли не впервые.
Они договорились о встрече, Рома повесил трубку, посмотрел на часы и понял, что времени у него осталось не так уж и много. Пришлось принять холодный душ, чтобы прийти в себя. Выпил кофе и с томлением поглядел на холодильник. И почему-то вспомнил Леру. Всё-таки невежливо как-то будет явиться на обед сытым. Она же заметит. Махнув рукой на свой голод и опасение по поводу предстоящей трапезы, решил проявить уважение. И потерпеть.
На этот раз он приехал первым. Припарковал машину, вышел  и огляделся. Далеко не центр, через дорогу парк, а кафе располагалось прямо в жилом доме. Книжный магазин, а соседняя вывеска более яркая с милым названием «Лукошко».
Рома вздохнул, приглядываясь к вывеске с подозрением.
- Не нравится?
Малиновский резко развернулся на каблуках и тут же заулыбался, завидев девушку.
- Привет, чижик.
- Здравствуйте.
Она как всегда проявила вежливость, излишнюю в данной ситуации, по его разумению, и Рома разулыбался сильнее. Разглядывал её с удовольствием и уже без недоумения, по поводу стиля её одежды. Хотя сегодня она выглядела даже скромно – короткая спортивная куртка, из-под которой виднелся воротник глухого свитера, тёмные джинсы и ботинки на тяжёлой подошве. К её облику он уже начал привыкать, недоумение неизменно  вызывала лишь одна деталь – её серёжки. Совершенно простенькие и не стильные. Не вписывающиеся в её образ. Роме почему-то хотелось потрогать их. Прикоснуться пальцем, проверить – настоящие ли они.
Малиновский мотнул головой, чтобы опомниться и перестать смущать девушку своим остановившимся взглядом. Кивнул на вход в кафе.
- Ты в это райское местечко меня пригласила?
Лера осторожно кивнула.
- Там хорошо, не бойтесь.
- А я и не боюсь, - смело усмехнулся Малиновский. И приобнял девушку за плечи, но вполне по-дружески. – Пошли. Я сегодня не завтракал.
Они вошли в кафе, и Рома с интересом огляделся. Это не было похоже на студенческое заведение, никакого беспорядка и плакатов с изображением нынешних звёзд эстрады и кино, развешанных на стенах. Зал был оформлен продуманно, даже по-домашнему. Столы застелены расшитыми скатертями, вместо стульев небольшие удобные кресла и диванчики, а на стенах  чёрно-белые снимки в деревянных рамках. Проходя мимо, Рома присмотрелся и понял, что это на самом деле фотографии, очень старые, а по одежде, запечатлённых на ней людей, можно было сделать вывод, что снимкам никак не меньше ста лет.
Малиновский задержал взгляд на одном, с интересом разглядывал, а Лера вдруг сказала:
- Это мой прапрадед. Степан Игнатьевич Савёлов.
Рома повернул голову и поглядел на неё с изумлением.
- Да ладно!
А она с важностью кивнула.
- Серьёзно. Видишь вывеску за его спиной? Булочная. Его.
Рома покачал головой. Потом вернулся к фотографии и даже наклонился к ней, пытаясь рассмотреть мелкие цифры в углу.
- Май 1904 года, - прочитал он. – С ума сойти.
Лера осторожно потянула его за рукав.
- Пойдём за стол, Стёпка нас уже видел.
- Какого Стёпку? – не понял Малиновский и снова покосился на снимок. Валерия рассмеялась.
- Не этого. Стёпка мой двоюродный брат. Это его кафе. Его и его жены.
В зале они были одни, Рома крутил головой, оглядываясь, а Лера сказала:
- Они работают с двух. Так что никого кроме нас не будет.
Малиновский хитро глянул на неё.
- Надо же. Девушки ещё никогда ради меня ресторан не бронировали.
Она смутилась.
- Ничего я не бронировала. И это не ресторан вовсе…
Рома кивнул на другие фотографии.
- А это всё твои родственники?
Валерия кивнула.
- Да. У Стёпки хобби такое, он составляет наше генеалогическое древо. А фотографии у родственников ищет. – Показала на снимок, который висел как раз над их столиком. – Вот это например, сестра второй жены моего прадеда.
Рома приоткрыл рот, а потом замахал на неё руками.
- Только не говори мне, как её зовут! Ты ведь и это помнишь?
Она кивнула.
- Конечно. А ты разве не знаешь о своих предках?
- Почему? – удивился он. – Очень даже знаю. Мой дед приехал в Саратов из-под Твери. Кажется.
Лера понимающе улыбнулась. Кивнула, а затем спросила:
- Так ты из Саратова?
Малиновский подозрительно прищурился.
- И что?
От его тона она на секунду растерялась, после пожала плечами.
- Ничего, просто спросила.
И она действительно просто спросила, Рома понял это по её глазам. Ей было всё равно – из Саратова он или из Москвы. Или из Донецка. Или из деревни Чемодановка. Рома уже хотел извиниться за то, что свой резкий тон, но Лера вдруг заулыбалась и совсем не ему. Малиновский обернулся.
Из-за двери, завешанной занавеской, вышел мужчина с подносом в руках и с приветливой улыбкой направился к ним. Рома смотрел на него с небольшим удивлением и никак не мог понять, что его смущает во внешности мужчины. При небольшом росте, тот имел хорошую, накаченную фигуру и из-за этого выглядел немного квадратным. Сплющенный, явно не раз сломанный нос, выдавал в нём человека, занимающегося борьбой, но лучистые глаза и залихватская улыбка совершенно обезоруживали. Он улыбался и поэтому Рома не сразу заметил шрам на его лице, который шёл от угла левого глаза к виску. Именно это в первую секунду и зацепило. Казалось, что он хитро прищуривается или подмигивает. Но он просто улыбался.
Подошёл к их столику и поставил поднос. С любопытством посмотрел на Рому.
- Добрый день. Проголодались?
Малиновский кивнул ему в ответ, а Лера начала снимать с подноса и переставлять на стол тарелки и тоже закивала.
- Что ты спрашиваешь?
Степан неожиданно протянул руку и взъерошил её волосы.
- Снова всю ночь в монтажной просидела? – и в момент переменил тему, снова посмотрел на гостя. – Валерка, знакомь меня со своим кавалером.
Её руки замерли, и она в смущении поглядела сначала на Рому, потом на брата. И зашипела на него:
- Ты что говоришь-то?
Тот сделал круглые глаза и рассмеялся.
- Я ошибся? Ну извиняйте! – И первым протянул Роману руку для рукопожатия. – Степан Савёлов.
Малиновский в удивлении приподнял брови, хмыкнул и пожал протянутую руку.
- Роман Малиновский. Хорошее у вас кафе. Я и не знал, что такие бывают.
- Стараемся, - довольно улыбаясь, проговорил Савёлов. – Вы к нам заходите, у нас по пятницам живая музыка.
- Да вы что? – «умилился» Роман и повёл носом, принюхиваясь к большому пирогу на плоской тарелке. – Это… как её?..
- Кулебяка, - подсказала Лера. – С капустой.
- Нет, с картошкой и грибами. Тамара только из духовки вынула. Ешьте, сейчас самовар принесу.
Рома от неожиданности кашлянул.
- Что?
- Что? – спокойно переспросил хозяин. – Чай из самовара. С баранками. Это у нас коронный номер. Причём бесплатный.
Лера с умным видом кивнула.
- Людям нравится.
Она аккуратно разрезала пирог, и кусок положила на тарелку Ромы. И придвинула к нему тарелочку с нарезанной тонкими ломтиками ветчиной и сыром.
- Ешьте. У Тамары выпечка просто изумительная. Вы такой ещё не пробовали.
Рома самодовольно улыбнулся.
- Пробовал. Потому что так, как готовит тёща моего друга, не готовит никто.
Лера пожала плечиком.
- Сейчас сравните.
Им действительно принесли самовар, правда, сделал это не Степан, а молодой парнишка-официант. Валерия его поблагодарила и подставила чашку Романа под носик самовара. Рома пальцем прикоснулся к горячему, пузатому боку и снова покачал головой в удивлении. Встретил улыбку Валерии и тоже засмеялся.
- Да-а…  Вот уж пригласила ты меня, так пригласила.
- Вам не нравится?
- Почему? Очень даже. И пирог вкусный.
- Но?
- Никаких «но». Очень вкусно.
- Видимо, тёща вашего друга на самом деле хорошо готовит, раз вы так спокойно отзываетесь.
Рома принял у неё чашку, сделал глоток, а потом сказал:
- Пора тебе определиться.
- В чём? – не поняла она.
- Обращаться ко мне на «вы» или на «ты». Я что, такой старый? Состарился и не заметил.
- Это совсем не так! Я же не по этому!
- А почему?
- Потому что… из уважения.
Рома поперхнулся чаем.
- Этого только не хватало. Чижик, хочешь меня добить окончательно? – Она покачала головой. – Тогда давай на «ты». И выкать больше не смей, слышишь?
- Хорошо.
- Вот и отлично.
Лера вздохнула, отвела глаза и странно заморгала. А потом не удержалась и зевнула.
- Ты во сколько встала? – с улыбкой поинтересовался Малиновский. Она покачала головой. Он недоумённо нахмурился. – В смысле?
- Я ещё не ложилась. Ночная съёмка, а потом монтаж.
Малиновский задумался.
- А как же личная жизнь?
- На работе, - засмеялась она.
- Ужас. Так нельзя. Так никуда не годится.
- А тебе… твоя работа нравится?
Он кивнул, продолжая жевать.
- Я там работать начал, когда ещё в институте учился. «Зималетто» принадлежит семьям моих друзей.
- Они тоже там работают?
- Один. Им нужно президентское кресло, они несколько  лет за него дрались, а я… не настолько амбициозен. Должность вице-президента меня вполне устраивает.
Лера рассмеялась.
- Скромно.
- А что такое? – удивился Малиновский. – Скромность – это вообще вещь такая, которую напоказ выставлять ни к чему. Или хочешь сказать, что ты скромная? Я не заметил.
Она приоткрыла рот и возмущённо посмотрела на него, но сразу же рассмеялась.
- В моей профессии скромность ни к чему.
Рома странно посмотрел, а сам слегка плотоядно ухмыльнулся.
- А в моей тем более. У нас знаешь ли, такой контингент…
Валерия понимающе улыбнулась.
- Представляю.
Рома расхохотался.
- Да что ты представляешь, чижик?
- Я бываю на разных мероприятиях. И видела не раз, что происходит после… официальных банкетов и приёмов. Куча моделей, актрис молоденьких, которые пытаются не упустить свой шанс.
Малиновский резко перестал смеяться. Даже улыбаться перестал и от её слегка пренебрежительного тона, смутился. Отвёл глаза и стал смотреть в свою чашку, вглядывался в янтарную жидкость и смотрел на своё отражение, в свои глаза.
Лера почувствовала перемену в его настроении и даже испугалась, что это из-за её слов, правда не совсем поняла, что именно ему так не понравилось. Малиновский продолжал молчать, а она не решалась вновь заговорить.
Рома же не  на шутку задумался. Что-то его сильно кольнуло в её словах, не обида, но он вдруг посмотрел на эту ситуацию её глазами – глазами молоденькой, домашней девочки, которая явно считает всё это грязью. А вот он так уже давно не считает…
Он вздохнул.
- Рома… - всё-таки решилась она подать голос. – Я что-то не так сказала?
Малиновский поднял глаза от чашки и только в этот момент сообразил, что молчит уже довольно давно, а она смотрит на него испуганно и непонимающе. Улыбнулся.
- Да нет, скорее то.
Валерия вздохнула, отчаявшись его понять. Подумала и положила ему на тарелку ещё один кусок пирога. В знак примирения. На этот раз Ромина улыбка была шире и благодушнее. А Лера вдруг снова зевнула. Малиновский хохотнул.
- Давай домой тебя отвезу, тебе в кровать надо.
Она согласно кивнула и чуть виновато улыбнулась.
- Очень спать хочется.
Малиновский посмотрел на пирог в своей тарелке, быстро глянул на девушку и чуть заискивающе улыбнулся.
- Я доем? Очень вкусно. И сразу поедем.
А она радостно разулыбалась и кивнула. Обрадовалась так, словно он её саму похвалил, а не пирог.  Малиновский даже опешил от такой открытой улыбки и неожиданно для себя самого спросил:
- А завтра куда пойдём? Я приглашаю?
Лера зачарованно смотрела на него, потом коротко кивнула.

13.

Малиновский выглядел несчастным. Когда он открыл дверь, и Лера увидела его, то даже смятение почувствовала, настолько её поразило выражение его лица. Привычной залихватской улыбки не было и в помине, взгляд был тусклый и неживой. Но Рома попытался улыбнуться ей в знак приветствия.
- Привет, чижик. Заходи.
Лера внимательно вглядывалась в его лицо, потом переступила порог его квартиры и быстро огляделась.
- Привет. У тебя что-то случилось? – не удержалась она от вопроса.
Рома вздохнул, но отмахнулся.
- Нормально всё, заходи.
Лера сомневалась, он видел. Стояла, украдкой оглядывалась и раздумывала. Тогда Малиновский сам снял с её плеча рюкзак и поставил его в угол. Валерия слегка смущённо улыбнулась и расстегнула куртку.
Рома провёл девушку  в гостиную и обвел комнату рукой.
- Вот здесь я и живу. Завтракать будешь? – повернулся к Лере и увидел, что она внимательно разглядывает картину на стене. Морской пейзаж, а вдалеке парус. Мило и без претензии. Потом опомнилась, поняла, что он обращается к ней, и кивнула.
- Буду.
На этот раз улыбка была вполне искренней.
- Опять с работы?
- Да. Зато я теперь весь день свободна.
- Да ты что? У тебя и выходные бывают?
Лера тоже улыбнулась.
- Бывают. Но редко.
- Ясно. Пойдём на кухню, покормлю тебя.
Она сидела за кухонным столом у окна и смотрела, как Малиновский нарезает хлеб для бутербродов. И видела тревожную морщинку у него на лбу, а иногда он и вздыхал  уж слишком маетно. Явно был чем-то сильно расстроен.
- Давай не пойдём сегодня в магазин, - предложила Лера. Рома посмотрел на неё удивлённо.
- Почему?
Она пожала плечами.
- Мне кажется у тебя что-то случилось. А магазин… можно отложить.
- Не выдумывай. – Рома поставил перед ней тарелку с бутербродами, и Лера тут же взяла один и откусила. Малиновский с насмешкой наблюдал за ней, потом покачал головой. – Я теперь о журналистах знаю почти всё.
- Всё?
- Ага. Нахальные, вечно невыспавшиеся и голодные. Я прав?
Лера прожевала, а после кивнула.
- А когда голодные – злые.
- Да? – заинтересованно воскликнул Малиновский. – Так ты злюка?
Она рассмеялась, но призналась:
- Бывает. Когда настроение плохое.
Рома поставил перед ней большую чашку с кофе и неожиданно для самого себя, потрепал девушку по взъерошенным волосам. А в следующий момент об этом пожалел. Оба смутились, Лера прекратила жевать, а Малиновский поспешил отвернуться, попытался сделать вид, что ничего особенного не произошло. И намеренно снова оглянулся на неё через плечо и подмигнул и улыбнулся, как ни в чём не бывало.
Лера схватила чашку, сделала большой глоток, позабыв о том, что кофе горячий. Вытаращила глаза, открыла рот и принялась жадно хватать воздух,  очень надеясь, что Рома не обернётся именно в этот момент и не увидит её сейчас такой. Когда она напоминает гибрид вареного рака и оглушённой рыбы – красная и задыхающаяся. Помахала перед открытым ртом рукой и наконец сумела вдохнуть. Воздух ей показался прохладным.
- Купим тебе сногсшибательный костюм, - продолжал тем временем Рома. – Будешь бизнес-леди.
Никакого ответа не последовало, и тогда он оглянулся. Лера странно смотрела на него, приложив ладошки к щекам. Только в последнюю секунду успела рот закрыть и очень надеялась, что он всё-таки ничего не заметил.
Кажется, не заметил.
- Чижик, ты чего?
Она замотала головой и улыбнулась. Потом кашлянула и отпила из кружки, но на этот раз очень осторожно.
- Просто мне показалось, что у тебя проблемы, и я не вовремя… а можно подождать… с костюмом то есть.
- Поедем мы за костюмом или не поедем, проблемы от этого никуда не денутся. Хоть отвлекусь немного. А ты должна произвести на Милку впечатление.
- Костюм я могла бы и сама купить.
- Я уже представляю, что ты купишь.
Лера обиженно надулась.
- Я плохо одеваюсь? Ты так считаешь?
- Ну что ты, чижик. Неплохо. Очень даже модно, только… как бы тебе объяснить? Мода она разная бывает, понимаешь? И для каждого случая своя. Надо научиться её понимать и разделять.
- Конечно, ты ведь в модном доме работаешь!
- Да при чём здесь это? Просто я знаю, что для всего есть своё место и время. Ты хочешь сделать карьеру? Настоящую?
- Хочу, - уверенно кивнула она и посмотрела на него так, словно её карьера от него зависела. Будто он мог прямо сейчас щёлкнуть пальцами – и вот она уже известный журналист.
- Вот и отлично. А как ты думаешь, далеко ты уедешь на своём нынешнем стиле? – заметив, как она нахмурилась, Рома поторопился продолжить: - Ты только не обижайся, я ведь серьёзно. Не зря же говорят, что по одёжке встречают.
- Какие гадости ты говоришь, - покачала она головой.
- Это не гадости, чижик. Это проза жизни. И чтобы чего-то добиться, надо следовать некоторым правилам. От этого никуда не денешься. Вот тебе живой пример, с Каменецкой. Ты когда интервью приходила просить, как выглядела?
- А я вот не хочу, чтобы обо мне судили по одежде! По тому сколько мой костюм стоит! Это неправильно. Я хочу, чтобы…
- По таланту, - поддакнул Рома. -  Долго хотеть будешь.
Вышло несколько грубовато, и Лера расстроилась из-за его слов. Приуныла и отвернулась к окну. Рома мысленно себя отругал, а потом сел за стол напротив неё и вздохнул, не зная как начать.
- Чижик, ну не обижайся ты на меня. Я же тебе правду говорю. Я знаю… потому что я это от начала до конца прошёл, понимаешь?
Она повернула голову и внимательно посмотрела на него. А Рома кивнул.
- Я тоже приехал когда-то с мечтами, с идеями… с золотой медалью, тоже хотел всем что-то доказать… какой я талантливый. Только это никому не надо, чижик. Это Москва.
- Я родилась в Москве.
- Тем более должна понимать. А ты не понимаешь.
- Но у тебя же получилось!
Малиновский усмехнулся.
- Ну да, получилось… Тебе надо научиться себя подавать. В выгодном свете. В свободное время ты можешь заниматься чем хочешь и одеваться как хочешь. А работа – это работа. Ты должна быть такой, какой выгодно быть в данный момент. Тем более на такой публичной работе. Или ты думаешь, что носить шёлковую блузку со штанами военного стиля только потому, что тебя ниже пояса не снимают, это добавляет тебе профессионализма или весомости в глазах начальства?
- А я должна всегда думать о начальстве?
Рома кивнул.
- Должна. Если хочешь чего-то добиться.
- Это гадко.
Малиновский снисходительно улыбнулся.
- Вот сделаешь карьеру, поднимешься и тогда будешь сама устанавливать правила. Но это не всем удаётся, не у всех есть для этого характер. У тебя характер есть, - улыбнулся. – И ещё какой. И шанс есть. А гордость дело хорошее, но ей тоже нужно уметь пользоваться.
Лера грустно вздохнула, потом подпёрла щёку рукой и задумалась. Потом зевнула. Рома вытянул руки, лежащие на столе, хотел взять её за руку, но в последний момент передумал и встал.
- Я в душ и поедем, а то ты заснёшь, чувствую. Я быстро.
- А можно я телевизор посмотрю? На нашем канале сейчас рубрика интересная.
- Иди, конечно.
Отвёл её в гостиную, они вместе пару минут искали пульт от телевизора, а потом Рома пошёл в душ. Выходя из гостиной, приостановился в дверях и обернулся. Лера сидела на диване, по-детски поджав под себя ноги, и смотрела на экран, а потом неожиданно улыбнулась, видимо увидев на экране знакомое лицо. Эта улыба неожиданно цепанула и Рома, заволновавшись, ушёл в спальню.
И всё-таки от её присутствия в своей квартире он ощущал некий дискомфорт. Смущение какое-то. Вообще-то Рома в принципе не терпел присутствия в своём жилище чужих женщин. Даже квартиру одно время снимал отдельную для встреч с женщинами, но они всё равно непонятно как по утрам оказывались у него дома. Но за это приходилось злиться только на себя.
Но ведь Лера не была чужой. Как-то очень быстро перестала быть чужой, и из-за этого он ещё больше смущался.  Даже беспокоиться за неё уже начал, переживать, жизни учить. Сестра, не сестра, не понятно кто. Но она сейчас сидит на его диване, поджав под себя ноги, смотрит телевизор и зевает. И всё вроде бы в порядке, как должно и быть, но как-то странно и муторно на душе.
Откуда она только взялась на его голову. Мало ему проблем…
Торопливо одевался, надел свитер и вышел в гостиную, собираясь и Леру поторопить. Но она спала.
Телевизор работал, какой-то молодой человек рассказывал про глобальное потепление, а Лера спала, свернувшись калачиком на его диване. Под  головой у неё была диванная подушку, под щекой ладошка, а колени поджаты к животу. Рома подошёл и присел перед ней на корточки. В первый момент всё-таки подумал разбудить, даже руку протянул, чтобы потрясти её за плечо, но в последний момент опомнился и поднялся. Сходил в спальню за пледом и укрыл девушку. Она даже не пошевелилась.
Малиновский поднял с пола пульт, выключил телевизор и замер посреди гостиной в растерянности. И что делать?  Ходить по собственной квартире на цыпочках, боясь побеспокоить сон  девочки? Тоже мне, новости.
Так и не найдя себе дела, он ушёл на кухню, прихватив с собой ноут-бук. Надо поработать.
Жданову, похоже, ещё долго будет не до работы.

-------------------

- У родителей её нет!
- Палыч, не ори.
- Её нигде нет! Ромка, где мне её искать?
Лера открыла глаза, перевернулась на спину и зевнула. А потом резко села, когда поняла, что она находится не дома. А… у Ромы.
Она заснула у него на диване! Господи, ну как её угораздило?
Из кухни неслись громкие взбудораженные голоса.
- Я с ума сойду, - почти простонал незнакомый мужчина. – Ну почему, почему я не снял трубку, когда она звонила? Почему ты не заставил меня с ней поговорить?!
- Откуда ты знаешь, что это она звонила? Может не она…
- Малиновский, я тебя убью сейчас!
- Ну убей! – вдруг воскликнул Рома в раздражении. – Наверное, я это заслужил!
На минуту повисла тишина, а потом Малиновский спросил:
- Так ты к Пушкарёвым ездил?
- Нет, конечно. Я позвонил… Спросил, не заезжала ли она к ним.
- Так может они специально не сказали!
- Не может такого быть. Да и Елена Санна врать не умеет, я бы сразу по голосу понял. А она… спокойна абсолютно. Значит, Катя к ним не приезжала. А где она?!
Малиновский неверяще хохотнул.
- Ты же не думаешь, что…
- Ничего я не думаю! – и снова стон. – Чёрт, ну как такое могло случиться?
- И не говори, - со вздохом проговорил Роман.
- И как мы вообще додумались пригласить этих?..
- Мы пьяные были, Андрюх. Сколько выпили, я даже не помню.
- Как я теперь Катьке всё объяснять буду? Она меня убьёт… и будет права. Какой же я дурак!
- Хватит тебе ныть. Где ты её ещё искал?
- А где я могу её искать? Юлианы в городе нет, Машке вообще не до чего, но я к ним ездил, её там нет, и не было. А где ещё её искать – я не знаю, - потёр лоб ладонью и вдруг резко выпрямился.
Рома вопросительно посмотрел.
- Что?
- А может она на даче? – прошептал Жданов. – Где ещё она может быть? – тут же вскочил. – Всё, Ромка, я поехал.
- Куда ты понёсся как сумасшедший? – пытался его вразумить Малиновский, провожая друга в прихожую. – Успокойся.
- Не могу я успокоиться, - выдохнул Андрей и едва не получил дверью гостиной по лбу, когда та неожиданно приоткрылась. Жданов отскочил в сторону и дико глянул на заспанную девушку, которая осторожно выглянула. А Малиновский высунулся вперёд и втолкнул девушку обратно в комнату.
- Иди спи… я сейчас. – И дверь закрыл. А когда повернулся к другу, встретил его возмущённый взгляд.
- Как ты можешь? В такой момент? Малиновский, у тебя совсем ничего святого нет?
- Это друг, - шикнул в ответ Рома, а Андрей насмешливо скривился.
- Кто?
- Жданов, не зли меня. Поезжай к своей Катерине. Только не гони. А давай я тебя отвезу? – предложил он, заволновавшись. – Не стоит в таком состоянии садиться за руль.
- Нет уж… без провожатых обойдусь!
Рома только вздохнул, закрывая за Ждановым дверь. Почесал подбородок в задумчивости, а потом пошёл в гостиную. Лера сидела на диване и с беспокойством смотрела на него.
- Что-то случилось?
Рома пожал плечами.
- Семейные проблемы, - а заметив её удивление, успокаивающе улыбнулся. – Не у меня. Друг с женой… поругался. Она ушла, а теперь он её найти не может.
- Вот в чём дело. Кажется, он сильно расстроен.
- Да уж, - согласился Малиновский и сел рядом с ней на диван. – Мы тебя разбудили?
Она закусила губу, пытаясь спрятать смущённую улыбку.
- Извини. Я сама не заметила, как заснула.
- Да ладно.
Рома отвёл глаза и о чём-то задумался. Лера наблюдала за ним, потом спросила:
- Ты так сильно за них переживаешь?
Он кивнул.
- И это тоже. Но… кажется, я тоже виноват в их ссоре. Надеюсь, что они помирятся быстро. – Затем посмотрел на девушку и улыбнулся. – Ну что? Поспишь ещё? Или в магазин поедем?
Лера засмеялась.
- Спать я точно не буду. А то ты сочтёшь меня окончательной нахалкой.
- Тогда в магазин… Отвлекусь хоть немного. – Встал, а потом протянул Валерии руку и потянул, заставляя её подняться с дивана. – Поехали.

------------///-----------

Калитка оказалась открыта. Когда Жданов её толкнул и понял, что она всё-таки открыта, его охватило такое чувство облегчения, что до крыльца он буквально летел. Рванул дверь, вбежал в дом и тут же крикнул:
- Катя!
Ему никто не ответил, в доме царила полная тишина, и Жданов снова поневоле заволновался. Дошёл до лестницы, хотел подняться на второй этаж, но вдруг передумал и свернул на кухню. На столе стояла Катина чашка, Андрей покрутил её в руке, а потом прикоснулся к чайнику. Горячий.
Значит, она всё-таки здесь. Это хорошо. Теперь главное решить, что именно ей говорить и какими словами. Объяснить, что то, что она вчера увидела, это просто огромное недоразумение.
Ведь действительно недоразумение. Ведь не было ничего… Да и быть не могло!
Вот это и надо объяснить.
Андрей прождал её долго, как ему показалось, целую вечность. Нервничал, ходил по дому, из комнаты в комнату, а потом понял, что дальше ждать просто не может. Вышел из дома и постоял на крыльце, оглядываясь и пытаясь понять, куда Катя могла пойти. Снег  уже почти растаял, только в некоторых местах ещё лежал неприглядными грязными кучками, но весна уже чувствовалась во всём. Весной пахло, воздух, особенно здесь, за городом, был насыщенный, хотелось вдохнуть поглубже и казалось, что обязательно почувствуешь опьянение, что голова закружится.
Андрей любил весну. И любил приезжать на дачу. Особенно после женитьбы. Они с Катей частенько здесь бывали, вспоминали детство, подолгу гуляли и наслаждались одиночеством. Здесь их никогда никто не беспокоил, даже родители не звонили, потому что дача была их укромным местечком, в котором они прятались ото всех.
А теперь она пряталась здесь от него. И понимание этого стало катастрофой. Как такое могло случиться с ними? Как они могли довести до такого, ведь всегда гордились тем, что понимают друг друга с полуслова? Им завидовали, ими любовались, брали с них пример, а что в итоге?
Половина домов стояли закрытыми, дачный сезон ещё не начался, и в посёлке остались только постоянные жители, а их было не так уж и много. Андрей прошёл по пустынной улице, свернул на тропинку и направился к озеру. Шёл, продолжая обдумывать непростую сложившуюся ситуацию, даже по сторонам не смотрел. И так знал здесь каждый куст, и даже камень.
Катя стояла на берегу и смотрела на воду. В его старой куртке  и в сапогах на шпильке. Андрей бегом бросился к ней, чудом не упал, поскользнувшись на грязном пригорке.
- Катя!
Она обернулась и посмотрела на него. Андрей к собственному удивлению не заметил на её лице никакого смятения или возмущения. Просто посмотрела и тут же отвернулась. Словно знала, что он давно приехал, и его появлению совсем не удивилась.
Он подбежал, хотел её обнять, но она отступила в сторону. Жданов сокрушённо вздохнул.
- Катюш… Прости меня. Я так за тебя волновался, я… не знал, где тебя искать.
- Нашёл же, - тихо отозвалась она.
Андрей замер, когда услышал её безликий голос. Потом кивнул, пристально вглядываясь в её безучастное лицо.
- Нашёл. – Помолчал, затем осторожно сказал: - Мне поговорить с тобой надо. Я тебе всё объясню.
- Хорошо.
- Катя! – Андрей от её равнодушного тона даже закричал. Потом схватил её за плечи и развернул к себе, попытался заглянуть ей в глаза. – Ну посмотри ты на меня! Нам поговорить надо.
- Отпусти, - она оттолкнула его и отошла в сторону. – Я и так прекрасно знаю всё, что ты можешь мне сказать. Да и не важно это уже.
- Что значит, не важно? Что ты себе придумала? Кать, да ты не так всё поняла. Не было ничего! Да и быть не могло. Это просто…
- Проститутки, - подсказала Катя.
- Да какие проститутки? Просто… танцовщицы. Кать, да мы пьяные с Малиновским были в ноль, вообще ничего не соображали!
- Это и является твоим оправданием?
Андрей вздохнул.
- Да нет, конечно… Не оправдание, и вообще… Но ты всё не так поняла, я просто пытаюсь тебе объяснить!
- Я всё правильно поняла, Андрюш, - успокоила она его, вновь отвернулась и стала смотреть на воду. Сощурилась на солнце. – И дело не в этих девушках… с которыми вы с Ромой привыкли отдыхать. Проститутки, стриптизёрши… Дело-то не в этом.
- А в чём?
Она помолчала, а Андрей за эту секунду едва рассудок не потерял, ожидая, что она ему скажет.
- Дело в том, что у нас ничего не получается. Ты же сам это понимаешь, правда?
Жданов прерывисто вздохнул.
- Катюш, ты преувеличиваешь. Так со всеми бывает, нужно просто потерпеть.
Она покачала головой.
- Не нужно. Потому что у нас ничего не получается, Андрей! И терпеть друг друга – это неправильно.
- Мы не терпим, мы любим, - тихо сказал он.
Катя помолчала, а потом кивнула. Жданов даже обрадоваться успел на какое-то короткое мгновение. Но она заговорила, и у него сбилось дыхание.
- Любим и я очень хочу, чтобы так осталось.
- Ну конечно, останется, - Андрей положил руки на её плечи и сжал. – Я тебя люблю, ты же моё счастье… А всё случившиеся, это всё проходящее…
- Я подаю на развод, Андрей.
Кажется, у него пропал голос. Раз и навсегда. С трудом сглотнул, а сам всё продолжал сжимать её плечи.
- Ты слышал меня?
Он помотал головой, а потом засмеялся. Отскочил от неё на шаг, Катя как раз повернулась, и он рассмеялся ей в лицо. А в следующее мгновение почувствовал жуткую злость.
- Не сходи с ума! – выкрикнул он ей в лицо. – Что ты придумала? Какой развод?
Катя медленно вдохнула и повторила ещё более уверенно:
- Развод.
Андрей закрыл глаза, а потом обвёл рукой окрестности.
- И ты говоришь мне это здесь? Вот здесь? Что ты меня бросаешь? Катя, приди в себя!
Она закусила губу, до боли, но он всё равно заметил, что губы у неё трясутся.
- Я тебя не бросаю… Мы расстаёмся. Здесь. Как это ни странно, но мы расстаёмся именно здесь.
- Бред какой-то. Кать, ты сама понимаешь, что ты говоришь? Как мы можем расстаться? Я люблю тебя. И из-за какого-то недоразумения…
- Слишком много недоразумений, Андрюш.
- Да какая разница? – воскликнул Жданов. – Кать, ну не было ничего, я тебе ещё раз объясняю. Такое бывает. Ты же не маленькая, должна понимать!.. я был зол, пьян…
- Андрей! – она сделала шаг к нему и остановилась совсем близко, помедлила, а потом всё же положила ладонь ему на грудь. Палец заскользил по его свитеру крупной  вязки, и Катя молчала не меньше минуты, никак не могла с собой справиться, горло сдавливали судорожные рыдания. С трудом сглотнула и на выдохе, проговорила: - Дело не в этом… ни в этих девушках, ни… в Денисе. Дело в нас с тобой. Потому что у нас ничего не получается… Я всю ночь думала, то есть давно пыталась прийти к какому-то выводу… Вчера мне показалось, что мне это удалось, а когда увидела… Вот тогда действительно всё встало на свои места.  Мы с тобой всё пытаемся найти какие-то оправдания нашим ссорам и недопониманиям, а нет никаких оправданий. Есть ты и я.
- Катя…
- Пожалуйста, не перебивай меня, - попросила она. – Мне и так очень тяжело, но я должна тебе объяснить. Знаешь, когда мы собрались пожениться, Юлиана пыталась меня предупредить, но я не поняла тогда. А  ведь мы с тобой действительно как будто с ума сошли тогда. Мы же практически не знали друг друга, но любовь заслонила всё.  Ведь у нас с тобой даже романа не было. – Андрей непонимающе смотрел на неё, а Катя кивнула, подтверждая свои  слова. – Разве не так? Мы прятались ото всех, рисковали, потом пытались убедить всех в своей любви… Андрюш, у нас ведь с тобой даже свидания не было! Ни одного! Это просто помешательство какое-то было… Но я тебя люблю… и я не представляю, как я буду жить без тебя…
- Тогда прекрати выдумывать, - глухо проговорил он, а Катя покачала головой.
- Это не выдумки. Я всё решила. Нам надо расстаться, потому что… я хочу тебя любить.
Жданов раздражённо вздохнул.
- Я уже перестал тебя понимать, так что… давай вернемся в дом. Ты замёрзнешь.
- Пусть, - она всхлипнула. – Я хочу, чтобы ты меня понял. Послушай меня, пожалуйста.  Ведь всё изменилось. Да, мы любим, но и любовь наша за этот год изменилась, ты ведь не будешь с этим спорить?  И твоя, и моя. И мы изменились. Не знаю, хуже стали или лучше… Одно знаю, мы перестали доверять друг другу, как раньше. Как мы жить-то будем? Опять терпеть? – Катя в отчаянии замотала головой. – Это дорога в никуда.
Он молчал, Катя в последний раз провела рукой по его груди и отошла.
- На поверку оказалось всё не так красиво и радужно. Думаю, ты сам это понимаешь. Случилось не так уж и много, но нам этого хватило. Чтобы засомневаться. И можно винить в этом кого угодно, но виноваты только мы. И именно поэтому… я приняла решение о разводе. Я боюсь, что дальше будет хуже. И я знаю, что будет хуже, потому что это жизнь, а она не бывает гладкой.  Сейчас мы с тобой помиримся, будет делать вид, что ничего не случилось, как обычно происходит в последние месяцы, но всё это будет внутри, будет копиться и когда-нибудь случиться взрыв… А я хочу помнить только хорошее. Потому что ты – это… лучшее, что случилось со мной в жизни.
Андрей отвернулся от неё и помотал головой, надеясь, что этот кошмар рассосётся сам собой.
- Катя, так это и есть жизнь! Радости и беды!.. Надо вместе всё преодолевать, надо учиться это делать!
- А если я не смогу?
- Сможешь, - уверенно заявил он. – Сможешь! Что ты себе голову забиваешь? Нельзя так просто сдаваться.
- Я не смогу, - Катя грустно улыбнулась. – Ты можешь считать, что я тебя предаю, но я не могу… дальше. Я вчера, когда тебя увидела… Андрей, я тебя ненавидела.
Он медленно повернулся и посмотрел на неё в изумлении. А она кивнула со слезами на глазах.
- Да. Не было ни обиды, ни любви… Я тебя ненавидела. И это было так страшно и так… остро. И ненавидела не из-за этих девушек, а потому что ты снова всё испортил. Или не ты, возможно, я, но я ненавидела и чувствовала злость, а не досаду. А я не хочу, понимаешь?.. я не хочу, чтобы мы расстались врагами. Потому что это будет слишком, это перечеркнёт всё хорошее, что между нами было. Мы не имеем права допустить это.
- Просто ты меня больше не любишь, - глухо проговорил он и в упор посмотрел на неё, с колотящимся от ужаса сердцем, ожидая её ответа. Только она не ответила. Отвернулась от него и промолчала. Андрей обречённо закрыл глаза. – Значит, правда…
- Я не знаю, Андрей. Не знаю, имею ли право что-то говорить сейчас о любви.
Он потёр лицо руками, а потом ещё и волосы взъерошил и что-то прорычал неразборчивое. Потом глубоко вздохнул.
- Все эти слова, объяснения… просто любовь кончилась, вот и всё. И не зачем… меня успокаивать. Я не маленький! -  у него голос неожиданно сорвался, и захотелось от злости на самого себя заорать в полный голос.  И закричать так громко, чтобы охрипнуть в конце концов, но чтобы не слышать, забыть всё, что она ему сейчас сказала. Что больше не любит. Что ЕГО Катя его разлюбила.
Что почти ненавидит…
- И унижаться не буду, - еле слышно проговорил он. – Как мало тебе нужно было, чтобы разлюбить… Что ж, значит, судьба.
Катя покачала головой.
- Ты так ничего и не понял, Андрей.
- Да всё я понял! И чтобы ты не говорила, смысл один – развод. Так? Ответь!
- Да…
- Вот именно. И нечего мне тут!..
- Так лучше будет, - тихо сказала она. – И мы почувствуем облегчение. Когда-нибудь. Будет тяжело, но…
Андрей закрыл глаза. Что, что такое ей сказать, чтобы она передумала? Чтобы больше не думала о разводе… чтобы не бросала его…
Катя бросает его.  Как это осознать?
Андрею на самом деле показалось, что сердце разорвалось на части, настолько было больно. Смотрел на жену, но она словно заледенела. Пристально вглядывалась вдаль, подбородок высоко вздёрнут, взгляд жёсткий и на него не смотрела.
Какой к чёрту развод? Разве он может её отпустить? Чтобы не видеть её каждый день, не просыпаться рядом с ней по утрам, не приходить вечером домой, к ней… У него не хватит сил.
- Катюш…
Она неожиданно заревела в голос. Только что стояла такая собранная и холодная и вот уже плачет. У неё вырвалось рыдание, из глаз покатились слёзы, и она воскликнула:
- Прекрати меня мучить, пожалуйста! Ты меня будешь винить во всём, я знаю, и пусть будет так… Но я не могу больше жить с тобой! У меня силы кончились!
Катя оттолкнула его и побежала по тропинке к роще.
Он не стал её останавливать. Возможно, надо было, надо было что-то ещё сказать… Только сказать было нечего. Смотрел ей вслед и тяжело дышал.
Странно, что ещё дышать мог. Сердца-то уже не было…

15.

- Катюш, папа хочет с тобой поговорить, - аккуратно попыталась подготовить её к испытанию мать. Катя застонала вполголоса.
- Мама, я тебя умоляю… только не давай ему трубку! Я не могу с ним сейчас говорить.
- А когда сможешь?
Катя вздохнула.
-  Я не знаю.
Елена Александровна помолчала, потом сказала:
- Мне кажется, что ты торопишься. Вы ведь любите друг друга, а ты так всё оборвать хочешь. И Андрюша очень переживает.
Катя в первый момент даже не нашлась, что ответить, а затем поинтересовалась:
- Он жаловаться приходил, да?
- Приходил, но не жаловаться. Да  и куда ему ещё идти? С кем поговорить?
- Надо же, ему поговорить не с кем! – возмутилась Катя. – Зато с кем провести время – он всегда найдёт!
- Что ты имеешь в виду?
Катя прикусила язык, до боли. А ведь едва не проболталась… Но про стриптизёрш, посетивших их с Андреем квартиру, маме знать совершенно ни к чему. Она не поймёт и только расстроится ещё больше.
Вздохнула.
- Ничего, мамуль… А что Андрей? – не удержалась Катя от вопроса.
- Он очень расстроен, - повторила Елена Александровна. – Переживает. Даже не ест. У него на лице одни глаза остались, Катя! Прекрати его мучить!
- Я его не мучаю, мама, - в отчаянии воскликнула непокорная дочь. – Но так действительно будет лучше. Мы больше не можем жить вместе. У нас не получается, понимаешь?  - шёпотом закончила она. – Не получается.
Елена Александровна снова помолчала, а затем вздохнула.
- Катюш, может ты приедешь, и мы поговорим? Это всё-таки не телефонный разговор.
- Может и приеду… попозже. У меня сейчас дело. Очень важное…
Мать молчала, и Кате казалось, что она видит, как та осуждающе качает головой. Скомкано попрощались, Катя положила трубку на рычаг и с тоской оглядела спальню.
Жить одной в этой квартире было страшно и одиноко. Находиться среди вещей Андрея и знать, что теперь всё изменилось и по-прежнему уже не будет, было невыносимо. И можно было раскаиваться, ругать себя, но возвращаться к прежнему, она не смотря ни на что, не хотела. Не хотела и всё. Потому что больше не было сил притворяться и делать вид, что ничего не происходит. Внутренняя неудовлетворённость и обиды накопились и, в итоге, произошёл взрыв.
Нет у них никакой семьи, не получается.
А обвиняют все её. Звонят и говорят, что она поторопилась, да ещё живописуют, как страдает Андрей. А о том, что с ней происходит, она никому не говорит.
Да никто и не спрашивает. 
Она ни с кем не откровенничает, никому не плачется и окружающие, видимо, сделали вывод, что виновата во всём она.
Что ж, она переубеждать никого не собирается.
А вот сейчас у неё действительно «дело». Важное и трудное.
Катя посмотрела на часы, и как раз в этот момент раздался звонок в дверь. Она вздрогнула – то ли от неожиданности, то ли от страха – и резко поднялась. Заволновалась так, что руки неприятно задрожали. Нервными движениями пригладила растрепавшиеся волосы, разгладила складки на кофте. Глубоко вздохнула, собираясь с силами и пошла открывать, спеша на ещё один требовательный звонок.
Неловкими пальцами отперла замок и в некотором смятении посмотрела на мужа. Он стоял, засунув руки в карманы куртки, и мрачно смотрел на неё. У Кати от его взгляда мороз по коже пошёл.
- Ты почему звонишь? – спросила она, не зная, что ещё сказать. – Ключи потерял?
- Не потерял. Просто не решился. Мало ли… я же здесь больше не живу.
- Андрей, зачем ты так?
- А как? – полюбопытствовал он и переступил порог.
Катя отступила, захлопнула дверь и прислонилась к стене, наблюдая за Андреем – как он снимает куртку и оглядывается. И вдруг замер, видимо, почувствовал Катин пристальный взгляд. А она перепугалась и прошмыгнула мимо него в комнату.
- Мне мама звонила утром, - заговорила она, когда Андрей появился в гостиной. – Ты к ним заезжал?
- Я у них ночевал. Ты против?
Катя слегка удивилась, но покачала головой.
- Нет… не против.
Андрей тяжело вздохнул.
- Кать, ты зачем меня позвала?
- А ты не догадываешься?
- Об мои вещи запинаешься?
- Андрей, я хотела поговорить спокойно.
- У меня нет столько выдержки, сколько у тебя.
Жданов сел на диван и по привычке закинул ноги на журнальный столик. И с вызовом посмотрел на Катю. Она же присела на подлокотник кресла и сцепила руки в замок.
- Нам надо поговорить. Спокойно и серьёзно.
- Я должен сейчас просить у тебя прощения? На коленях, умолять. Ты этого от меня хочешь?
- Ты на самом деле так думаешь?  Как же плохо ты меня знаешь.
Жданов усмехнулся.
- Ещё один мой недостаток – невнимательность.
- Не в этом дело, - покачала Катя головой.
- Да знаю я! – в момент разозлился Андрей. – Что не в этом и не в том. Во мне всё дело. И в том, что любовь кончилась, - с горечью закончил он. – Кончилась, Кать?
Она закрыла глаза и на секунду прикрыла глаза рукой.
- Ты всё не так понял, Андрюш.
- Хватит!  Я и так себя в последнее время идиотом чувствую. Всё самое интересное мимо меня проходит.
- Твой сарказм не к месту.
- А я может только на сарказме и держусь? Что же мне, головой о стену биться?  Меня жена бросает.
- Я не бросаю.
- Бросаешь, - рыкнул Жданов, а потом резко сбавил тон и посмотрел на Катю с тоской. – Ты собираешься подать на развод? Ты хорошо подумала? Ты на самом деле этого хочешь?
Она вздохнула.
- Я не вижу другого выхода.
- Выхода из чего, Катя?  В данный момент ты ищешь выход из нашего с тобой брака. Ты этого хочешь?
Она молчала, смотрела в сторону, а Андрею стало трудно дышать от навалившегося на него отчаяния и безысходности. Тело стало, как ватное, стало тяжело даже сидеть, и он спустил ноги на пол. Но Кате своё состояние показывать не хотелось, и он старался изо всех сил сдерживаться. Не знал, что ей сказать и какие ещё доводы привести, чтобы убедить, отговорить… не бросать его. Когда шёл сюда, ещё была какая-то надежда, что Катя успокоилась и одумалась, и говорить они будут о том, как всё исправить и наладить. Но сейчас смотрел на неё и понимал, что у жены в голове совсем другие мысли. Кажется, она для себя уже всё решила, только не знает, как сообщить ему о своём решении.
Как избавиться от него побыстрее.
Андрей упёрся локтями в колени и потёр лицо руками.
- Как-то быстро всё кончилось, - тихо проговорил он.
Катя посмотрела на него.
- Просто мы заигрались в любовь, Андрюш. И ты… не прав. Любовь не кончилась, просто мы с тобой не знаем, что с ней делать.
- Говори за себя. У меня есть… было всё, о чём я мечтал.  Это ты всё ломаешь!
Катя грустно усмехнулась.
- А как же твои сомнения? Ты ведь считаешь, что я тебе изменила.  Что с этим делать?
Жданов прерывисто вздохнул.
- Я найду Старкова и убью его!
- За что? Ты мне так и не ответил. Да и твои сомнения от этого никуда не денутся… Или ты думаешь, что я не боюсь? Я просто безумно боюсь остаться одна, без тебя.  Но я не могу по-другому. Я так чувствую.
Андрей потряс головой.
- Я не понимаю тебя. И не знаю, что с этим делать. Кать, я ведь тебя люблю. Почему этого мало?
- Я не знаю. Значит, мы с тобой где-то ошиблись. Ведь всё, что случилось с нами в последние месяцы… наверное, ты прав и всё это – первые семейные проблемы и с ними можно справиться. Но мы не справились, Андрюш, мы только больше запутались и начали совершать  всё новые и новые ошибки.  И мы, конечно,  можем снова перетерпеть, отбросить сомнения… - Катя вздохнула, всплеснула руками и воскликнула: - Но я не знаю,  как всё исправить! – она вскочила, не смогла усидеть, и заходила по комнате. Андрей исподлобья наблюдал за ней. – Все учат, советы дают – поговорите, попытайтесь, нельзя всё так ломать! А разве мы не говорили?  Не обговаривали всё сотню раз? А проблемы только копятся. – Катя снова села и пробормотала: - Я устала, Андрюш.
Жданов поднял голову и внимательно посмотрел на неё. Катя покачала головой.
- Не от тебя, не думай. Знаешь, у меня иногда такое чувство, что я в сказке заблудилась. Там в конце всё заканчивается свадьбой, и я искренне верила, что это самое важное в жизни, самый счастливый момент. Да так и было, но я совершенно не представляла, что меня ждёт.  Такое чувство, что меня поставили на табуретку посреди огромного зала и все смотрят на меня и чего-то ждут.  Я должна быть и такой, и такой. Идеальной, осторожной, чтобы случайно не опозорить имя семьи, заботиться о репутации, чтобы мной могли  гордиться… как удачным приобретением.
- Катя!
- Я знаю, знаю… Это неправильные и несправедливые слова. Но я правда не представляла, что меня ждёт. Я была никем, а стала Ждановой.  И на меня сразу свалилось столько… Я безумно боялась сделать что-то не так, сказать что-то не то. Пришлось менять себя и свои привычки на корню, чтобы не ударить в грязь лицом, стать настоящей Ждановой… чтобы на тебя и твоих родителей не показывали пальцем. Стараться быть не хуже Киры. Чтобы за спиной перестали наконец шептаться, удивляясь – на кого это ты Киру променял? Я просто оказалась не готова ко всему этому.
- Ты мне об этом не говорила.
- Потому что боялась, что ты начнёшь меня опекать. И ты бы начал, а это лишнее внимание… Твоя мама всегда говорит, что когда внимание лишнее, то оно негативное. Вот я и старалась, как могла. А потом заговорили о ребёнке, - Катя грустно улыбнулась. – Никого не интересовало, что я об этом думаю, хотим мы или нет, что между нами происходит… Мне поставили новую планку – родить наследника. И я снова должна была до неё допрыгнуть.
- Ты всё понимаешь неправильно, Катя!
- Я не буду с тобой спорить. Может и так. Я не права.  Но сути это не меняет. Просто получается так, что дело всё во мне.
Андрей снова потёр лицо, а затем резко подался вперёд и опустился перед женой на колени. Хотел прикоснуться, но Катя отодвинулась.
- Не надо, Андрюш, пожалуйста. Я знаю, чем это закончится… но этим ничего не исправишь.
- Я тебя люблю.
- Ты ничего не слышал?
Жданов обречённо вздохнул.
- Слышал. Но расстаться, всё разрушить… это неправильно. Мы оба потом раскаемся.
Катя откинулась на спинку кресла, и старалась не встречаться с Андреем взглядом.
-  Я вчера говорила с адвокатом.
Жданов вскинул голову и изумлённо посмотрел на жену.
- Что? А почему ты мне не сказала?
Она лишь пожала плечами.
- Ты был бы против. А я просто поговорила, чтобы прояснить ситуацию.
Андрей поджал губы.
- И что?
Катя закусила губу, потом сказала:
- У меня есть к тебе предложение.
- Мне не нравится твой тон, - поневоле насторожился Жданов.
Катя на его слова внимания не обратила.
- Адвокат сказал, что нам всё равно… дадут время на раздумья. И я решила, что именно это нам и нужно.
- Подумать? – усмехнулся Андрей.
Она кивнула.
- Понять, есть ли смысл… продолжать.
Андрей отодвинулся  и сел прямо на пол, прислонившись спиной к дивану.
- Мне думать не о чем.
- Ты уверен? А если я буду далеко? У тебя появятся совсем другие мысли.
Он нахмурился.
- Далеко?
Катя вздохнула.
- Я решила уехать на это время. Поеду к Коле…  посмотрю, как он устроился.
- В Женеву?
Она слабо улыбнулась.
- Я там никогда не была.
Жданов безнадёжно покачал головой.
- Я не верю в эту затею.
- Пусть так, - отрывисто сказала Катя. – Но это нужно мне.
Они помолчали, Катя не выдержала первой, с тревогой посмотрела на хмурое лицо мужа, и спросила:
- Что ты скажешь?
Он на неё не смотрел, глухо хмыкнул, а руку сжал в кулак.
- А что я могу сказать? Разве я когда-нибудь в чём-нибудь тебе отказывал?  Вот только… я против развода. И я хочу, чтобы ты это запомнила и наконец услышала меня. Я против.  Хочешь уехать, тебе это нужно – уезжай. А потом, когда вернёшься, мы с тобой поговорим.
Катя помолчала, обдумывая его слова, но потом, к его облегчению, кивнула.
- Хорошо, поступим так.
- Мне страшно тебя отпускать, - со вздохом сказал Андрей.
- А мне ещё страшнее остаться.
Он долго смотрел на неё, словно чего-то ещё ждал, а потом поднялся.
- Хорошо. Пусть будет так, как ты решила.  Так хоть какой-то шанс остаётся… За вещами я потом заеду.
- Зачем? Ты можешь жить здесь… когда я уеду.
Андрей криво усмехнулся.
- Нет уж. – Обвёл взглядом гостиную. – Пусть подождёт… семейное гнёздышко.
Катя промолчала, опустила глаза, но чувствовала пристальный взгляд мужа. Он постоял, но больше ничего не сказал и ушёл.
Хлопнула дверь в прихожей, и сразу стало неуютно. Тишина и одиночество показались невыносимыми. Катя долго выдержать это не смогла. Прислушивалась к тиканью часов и больше всего хотела, чтобы Андрей вернулся. Хотела.
И не хотела. Потому что не знала, что может ему ещё сказать. Какая-то огромная нелепость, которая разрушила, казалось, налаженную жизнь. Не идеальную, но налаженную.
Потомилась в этой невыносимой тишине и решила позвонить Зорькину. Она только вздохнула в трубку, даже сказать ничего не успела, как он уже отозвался на её тоску:
- Не реви.
- Я не реву.
- Вот и не реви. Думаешь, я не слышу, как ты всхлипываешь?
- Ты слушай, что я тебе говорю, Зорькин… А не к моим всхлипам прислушивайся.
- А то я не знаю, что ты мне скажешь. Со Ждановым говорила?
Катя вздохнула.
- Говорила.
- О чём договорились? Разводишься с ним?
- Ну почему все думают, что это я с ним развожусь? – вскричала Катя. – Это не моя блажь. У нас серьёзные проблемы и их надо как-то решать. А у нас не получается.
- Всё-таки смелая ты женщина, Катерина, - хмыкнул Зорькин. – Чуть что – и развод. Вся в папу пошла, не забалуешь.
- Ты думаешь, что я совершаю ошибку?
- Откуда же я знаю? Я не женился и не разводился. Тебе виднее.
- Я к тебе приеду… можно?
- Что ты спрашиваешь? Конечно, можно. Приезжай, попытаемся придумать, что делать. Только… ты бы с разводом не торопилась.  Приезжай в гости.
- Хватит, Коля. Что вы все меня уговариваете? Думаете, я сама ничего не понимаю? Что хочу развестись с Андреем? Я его люблю.
- А может не стоит оставлять Жданова одного, без присмотра? Сама же говоришь – у него характер. Зачем провоцируешь?
- А я не могу всю жизнь жить с ним и бояться. Я должна ему доверять. А если доверия не будет – а его уже почти нет, Коля, - то как мы жить будем?
- И всё равно, - упорствовал он. – Тётя Лена права, проверка временем в данном случае не самое лучшее решение.
Катя только рот открыла, слушая его.
- Мама тебе звонила и жаловалась на меня?
- Она не жаловалась, Кать. Она… делилась наболевшим.
- Знаете что!.. Мне всё это надоело! Все его жалеют, все! А между прочим, это он в дом каких-то девок навёл, а не я! А он на меня обижается, и осуждают все меня. Я не понимаю этого!
- Успокойся, я же просто сказал.
- Мне очень страшно, Коля. Мне страшно оставаться здесь, боюсь, что ещё что-то случится. Что-то, чего уже не исправить. Да и Андрею тяжело, я же вижу. Он всеми силами пытается меня удержать. Наверное считает, что я его предаю… уезжаю, бросаю. Он не хочет меня понять.
- А ты не хочешь понять его.
Она вздохнула.
- Поэтому и уезжаю. Чтобы очнуться и понять, что же случилось с нами.
- А если… - осторожно проговорил Зорькин, и Катя тут же поняла, что он имеет в виду.
- Всё будет так, как должно быть, - ответила она.
- Когда ты прилетишь?
- Через несколько дней. Как только соберусь. Я тебе позвоню.
Катя повесила трубку и в задумчивости посмотрела на телефон. Потом открыла телефонную книжку и набрала номер. Сердце отчего-то тяжело забилось, а когда на другом конце провода послышался мелодичный женский голос, взгляд неожиданно натолкнулся на фотографию на журнальном столике. На какое-то мгновение пропал голос. Катя кашлянула в сторону, прикрыв трубку рукой, отвела глаза от счастливого лица Андрея на фотографии и сказала:
- Девушка, мне нужен билет. Женева, первый класс… На послезавтра.

-----------///-----------

Лиля вошла в подъезд дома Малиновского, приветливо кивнула охраннику.  Тот достал газету с кроссвордами, которую по привычке поспешно спрятал, как только кто-то открыл дверь, и улыбнулся девушке.
- Привет. Что-то ты рано сегодня.
- Решила до работы зайти. Малиновский ещё не уехал?
- Не уезжал. – Хитро подмигнул. – Кормить приехала?
Лера улыбнулась.
- Вкусно пахнет? – Достала из пакета пирожок и протянула охраннику. – Держи. С мясом.
- Добрая вы девушка, Валерия. Благодарствую. Роман Дмитричу повезло, редко встретишь девушку, которая умеет вкусные пироги печь.
- Не повезло. Я-то как раз печь не умею.
Молодой человек рассмеялся.
- Не бывает в жизни чудес, я знаю. – И тут же подскочил, снова спрятав газету в ящик, а заодно и надкусанный пирог туда сунул. Лера оглянулась через плечо и посмотрела на вошедшего мужчину. Охранник коротко кивнул вошедшему. – Доброе утро, Сергей Николаевич.
Мужчина в их сторону едва взглянул и прошёл мимо, к лифту. Когда двери лифта за ним закрылись, охранник снова опустился на свой стул, посмотрел на Леру и развёл руками.
- Вот такие пироги, а ты говоришь.
Валерия улыбнулась ему напоследок и тоже пошла к лифту.
После неудачного вечера в клубе, после того, как они с Ромой так неприятно расстались, Лера никак не могла избавиться от мысли, что сама всё испортила. Разобиделась на него… А в чём он виноват? В том, что его к ней не тянет?
Его не тянет, а её тянет. Очень-очень.
И кто придумал, что влюбиться – это счастье? Горе горькое порой. Влюбишься вот так безответно, ещё надеешься на что-то, а потом понимаешь, что судьба пошутила. Что тебя с ним связала, а его с тобой не успела или просто позабыла. И ты страдаешь, начинаешь строить планы, обещаешь себе, что вот ещё несколько дней, неделя, а потом ты всё обязательно перечеркнёшь. Чтобы не увязнуть ещё больше, чтобы не запутаться в самой себе и своей любви, нежеланной и неожиданно обрушившейся тебе на голову. 
Когда ушла из клуба, чувствовала такое отчаяние, что в сердцах решила больше с Малиновским не встречаться. Зачем? Теперь абсолютно ясно, что у них разные жизни, разное виденье мира. Они даже думают об одних и тех же вещах по-разному.
Но не выдержала. Уже на следующий день сама ему позвонила, а сегодня вот приехала с утра пораньше, привезла ему пирогов из «Лукошка», хотела его порадовать. И попытаться хотя бы так извиниться перед ним за своё поведение. Хоть вчера по телефону он с ней и говорил вполне благодушно, но Лере всё равно было неудобно перед ним. Наверняка он всё понял и теперь не знает, как с ней общаться. Наверное, ему смешно…
Лучше об этом не думать. И вести себя как ни в чём не бывало.
И конечно принялась судорожно приводить себя в порядок. Поправлять одежду, приглаживать волосы, облизала губы и глубоко вздохнула, когда лифт остановился на нужном этаже и двери открылись. Вышла на площадку, но даже не успела до двери квартиры Малиновского дойти, как та открылась и из квартиры вышла девушка. Та самая, которой нужна была «помощь». Лера застыла, боясь, что сейчас Рома выйдет и увидит, а точнее застукает её под дверью своей квартиры в такой час.
Ну почему, почему она не позвонила?
Но Малиновский не вышел, девушка просто захлопнула дверь, сделала несколько шагов к лифту и тут увидела Леру. Тоже её узнала и усмехнулась.
- Привет. А я думаю, что это он меня выпроводил ни свет, ни заря… - Улыбнулась шире. – Он весь твой.
Зашла в лифт, а Лера осталась стоять перед дверью. Потом прерывисто вздохнула и печально улыбнулась дрожащими губами. Поставила пакет с пирогами перед дверью квартиры и пошла вниз по лестнице. Медленно, чтобы не дай Бог не встретиться с той девушкой внизу.
И знала, что теперь сюда уже не вернётся.

-------------///-------------

День отъезда

- Катюш, регистрацию объявили.
- Слышу. – Она снова слегка разочарованно оглядела зал ожидания.
Юлиана вздохнула, наблюдая за ней.
- Ждёшь?
Катя резко развернулась и покачала головой.
- Не жду.
- Ждёшь, ждёшь… И родителям поэтому запретила провожать тебя. Потому что ждёшь Андрея.
- Может и жду, - не стала больше упорствовать Катя. – Но очень надеюсь, что он проявит благоразумие… и не приедет. – Потом посмотрела на подругу и шёпотом спросила: - Юля, скажи мне правду… я делаю ошибку?
Виноградова помолчала, отвернулась от неё и пожала плечами.
- Да кто же это знает, Катюш? Это только время покажет.
- А ты бы уехала?
- Может и уехала бы. Раз тебе это нужно, ты имеешь на это право. Тебе это нужно?
Катя кивнула.
- Мне надо подумать.
- Тогда поезжай. А Андрей… он в конце концов не маленький. А ты имеешь право подумать о себе, а не только о нём. Возможно, твой отъезд пойдёт на пользу вам обоим. Он задумается о том, что за своё надо бороться. А то привык ждать подарков от судьбы.
- Юля…
- Тебе на регистрацию пора. Иди. Очень надеюсь, что ты найдёшь то, за чем едешь.
Катя грустно улыбнулась.
- И что же это?
- Сама знаешь. Душевное спокойствие. Ты ведь за этим едешь?
Катя вдруг обняла её.
- Чтобы я без тебя делала?
- Чтобы вы все без меня делали? – засмеялась Виноградова. – Одно радует – что мне за это иногда и зарплату платят.
Катя ещё раз обвела зал ищущим взглядом, закусила губу и перекинула сумку через плечо. Улыбнулась Юлиане, та взяла её за руку, но всего на мгновение, и Катя пошла к стойке регистрации.
Виноградова смотрела ей вслед, стояла до тех пор, пока могла её видеть, помахала Кате рукой и ободряюще улыбнулась ей на прощание. А потом пошла к выходу из зала.
Жданов стоял за колонной, привалившись к ней спиной и засунув руки в карманы брюк. Смотрел в пол, глаз на Юлиану не поднял даже когда та подошла к нему.
Юлиана разглядывала его несколько долгих секунд, потом покачала головой.
- Почему не подошёл?
- А зачем? Она бы всё равно уехала, а я чувствовал бы себя последним идиотом.
Виноградова хмыкнула.
- А сейчас ты себя кем чувствуешь?
Андрей быстро глянул на неё, причём недовольно.
- Что? Будешь меня жизни учить?
- Больно надо, - фыркнула она.
Жданов вздохнул.
- Юль… она ведь вернётся? Что она тебе сказала? Вернётся?
- Ну конечно вернётся, - попыталась успокоить его Юлиана. – Подумает спокойно и вернётся. Что ты так беспокоишься?
- У меня повод есть. Есть повод… беспокоиться. Это ведь Катя… я даже боюсь подумать, до чего она додумается.
Юлиана потрепала его по плечу.
- Не расстраивайся. Ты в город едешь?
Он кивнул с самым несчастным видом. Отлепился от колонны и медленно пошёл к выходу. Юлиана шла за ним, намеренно не обгоняя, и смотрела на его скорбно опущенные плечи. А Андрей вдруг остановился и повернулся к ней.
- А знаешь, у меня такое чувство, что всё закончилось. Она уехала… и я её даже не остановил. Даже не попытался…
Юлиана не нашлась, что ответить.
Теперь их рассудит только время.

Конец второй  части

2.

Несколько дней спустя

Андрей закрыл папку с документами и обвёл взглядом людей, собравшихся за столом в конференц-зале.
- Думаю, на этом мы можем закончить.
Малиновский радостно ухнул.
- Все свободны? Наконец-то. Я уже затёк весь.
Милко посмотрел в его сторону с интересом.
- И где у тЕбя затЕкло, Ромочка?
Роман замер в нелепой позе, с подозрением глянул на усмехающегося дизайнера и кинул опасливый взгляд на Жданова. Андрей хохотнул. Малиновский мотнул головой и начал отступать к двери.
- Нигде, Милко. Прошло уже всё, - и выскочил за дверь.
Милко весело посмотрел на Киру и улыбнулся ей.
-  Вот же… трУсишка.
Кира рассмеялась и погладила гения по плечу.
- Прекрати его смущать, ты же знаешь, что он этого не любит.
Милко что-то довольно гукнул себе под нос и тоже вышел из зала.
Андрей с Кирой остались наедине, Воропаева подошла к нему и навалилась сзади на спинку его кресла. Жданов продолжал просматривать какие-то бумаги и на неё внимания никакого не обращал. Кира наклонилась к нему, но как только её губы оказались в опасной близости от его щеки, Андрей увернулся.
- Кира, прекрати. Я занят. Ты не видишь?
- Вижу, - вздохнула она. – Андрюш, давай пообедаем вместе?
- Зачем?
- Ну почему ты такой? Зачем… Да просто так!
- Извини, я не могу. Сегодняшний семейный ужин и так мне все карты спутал.
- А чем ты собирался заняться?
Андрей встал, и ей пришлось выпрямиться, чтобы не потерять равновесие.
- У меня кое-какие дела.
- Понятно, снова перед телефоном сидеть будешь. Тебе не надоело, Андрюш? По-моему, тебе уже пора начать успокаиваться и принять всё как есть.
- По-твоему? – в его тоне она уловила нотки раздражения и тут же пошла напопятную.
- Ладно, ладно. Я в твою жизнь не лезу. И если ты не против, поеду. Обещала с твоей мамой по магазинам пройтись. Вечером встретимся у них?
Жданов кивнул, но на Киру больше не посмотрел, снова уткнулся в бумаги. Сделал это намеренно, надеясь, что так она быстрее уйдёт.
Кира ушла. Андрей тут же отложил бумаги, снова сел и устало потёр шею ладонью.
Он старался с Кирой наедине не оставаться, чтобы лишний раз её не провоцировать. Он вообще не понимал, что у неё на уме. Зачастую она вела себя достаточно сдержанно,  но Андрей чувствовал, что успокаиваться ему рано. Кира то держалась от него на расстоянии, а то как бы случайно висла на нём или обнимала, гладила. А говорила постоянно странными намёками, словно знала что-то, что ему, Андрею, было неведомо.
Он уставал от её присутствия.
Она мешала ему думать, мечтать, ждать… Кира заставляла его чувствовать себя виноватым. За то, что он рядом с ней, даже не желая этого, а Катя где-то далеко и возможно думает о нём в этот момент.
Жданов собрал со стола документы и ушёл в свой кабинет. Сел за стол и по привычке задержал взгляд на фотографии, которая стояла у него на столе. Медовый месяц – и они с Катей такие счастливые, и тогда ещё никаких проблем, никаких недопониманий между ними не существовало. Иногда ему казалось, что он может смотреть на эту фотографию вечно. А на звонок жене, просто для того, чтобы услышать её голос, а не выяснять отношения, смелости не хватало.
Помотал головой, заставил отбросить все беспокоящие его мысли и включил компьютер. К счастью, удалось увлечься работой и он на время перестал вспоминать о жене.
Спустя примерно час, в кабинет, как всегда забыв постучать, заглянула Клочкова.
- Андрей, к тебе пришли.
Жданов немного раздражённо вздохнул и недовольно глянул на неё.
- Кто? Я никого не жду.
Виктория сверилась с бумажкой, на котором видимо было записано имя визитёра.
- Денис Старков. Он говорит, что ты его знаешь.
Андрей поначалу решил, что ослышался. Уставился на Викторию бессмысленным взглядом, а потом всё же решил переспросить:
- Кто?
Вика поджала губы, но повторила:
- Старков. Денис. Андрей, думай быстрее, я есть хочу! Мне на обед надо!
Он даже не разозлился на неё после такого обескураживающего своей наглостью заявления. В голове со скрипом проворачивалась мысль… что в приемной Старков и хочет его видеть.
Он что, самоубийца?! Какого чёрта ему надо?
Андрей вскочил, сделал шаг, но потом остановился, не зная, что делать. Глухо поинтересовался:
- Где он?
- У ресепшена. Будешь с ним говорить?
Он сомневался. Принялся судорожно гадать, зачем этот негодяй пришёл. Что ещё он хочет сказать?
Ему на самом деле есть, что сказать? Сообщить?..
Чёрт, так рехнуться можно. От ревности и беспокойства.
- Андрей! – нетерпеливо окрикнула его Виктория.
Жданов с трудом сумел вздохнуть, затем с отчаянием махнул рукой.
- Хорошо… да… А ты иди.
Клочкова посмотрела на него с хитрым прищуром.
- Какой-то ты странный сегодня.
И вот тут он заорал:
- Хватит психоанализом заниматься! Зови его!.. А сама уходи!
Вика обиделась и громко хлопнула дверью.
Старкова ждал несколько минут и они показались ему целой вечностью. Садился за стол, потом вставал и опять садился. Никак не мог решить, как будет лучше его встретить. Чтобы сразу стать хозяином положения, с одного взгляда…
Какого к чёрту положения? Как только эта сволочь появится в поле видимости, Андрей тут же свернёт ему шею. Собьёт с ног и свернёт шею, даже не задумавшись о последствиях. И обязательно почувствует от этого моральное удовлетворение.
Может тогда станет легче…
Когда услышал приближающиеся шаги, неожиданно ощутил ледяное спокойствие. Как будто это не он ещё минуту назад готов был взорваться от переполнявших его негативных эмоций. А вот сейчас в один момент успокоился. Прошёл, распахнул дверь своего кабинета и вернулся к своему столу. Сел, а когда Старков появился в дверях, откинулся на спинку своего кресла и посмотрел на него, зловеще усмехнувшись.
- Какие у меня сегодня посетители, - протянул Жданов, презрительно скривившись.
Старков несколько секунд стоял в дверях, смотрел на Андрея в упор и Жданову показалось, что он тоже чувствует себя не в своей тарелке. Но с собой справился, прошёл и даже начал осматриваться, нахально усмехнулся.
- Шикарно, - наконец сказал он, а ухмылочка стала ещё противнее. – Жалко, что за моей спиной папочки нет, а то бы я тоже в таком кабинете сидел.
Андрей кивнул.
- Есть всё-таки на свете справедливость. – И в следующий момент помрачнел. – Что тебе нужно? Или тебе жить надоело?
Денис хохотнул, вполне весело.
- Сразу переходим к угрозам? Невежливо, господин президент.
- Что тебе нужно? Зачем ты пришёл?
- Наконец-то начал в правильном направлении мыслить начал. – Денис обошёл стол и присел на стул напротив Жданова. Провёл рукой по полированной столешнице и усмехнулся каким-то своим мыслям. А Андрей сдерживался из последних сил. Но сдерживался, потому что надо было выяснить за какой такой надобностью этот тип к нему явился, а если он ему сейчас все зубы выбьет, то как тот говорить будет?
Терпение и спокойствие…
- Что тебе нужно? – повторил Андрей угрожающим тоном.
Денис широко улыбнулся, а потом раскинул руки в стороны и потянулся.
- А я пришёл попрощаться. Знаешь, я вот сел тут как-то, подумал – и понял, что у меня в Москве почти никого знакомых и не осталось. Катерина, ну и ты… соответственно, - Денис пошловато хохотнул.
Андрей улыбнулся в ответ.
- Замечательная новость. Я сейчас тебя зарою прямо под этим столом, хочешь?
Денис взмахнул руками.
- Да ладно, ладно!.. У тебя паршивый характер, ты в курсе? Катька-то срулила?
Андрей всё-таки подался к нему, лицо перекосило от неимоверной злости, но Старков успел отскочить назад, при этом едва не рухнул на пол вместе со стулом. А Жданов перегнулся к нему через стол и ткнул в него пальцем.
- Ты меня достал. Ты чего добиваешься? Я ведь тебя на самом деле убью, ты это понимаешь, придурок?
- Убьёшь – не узнаешь ничего.
- Да пошёл ты…
- Можно я сяду? И поговорим.
Андрей посверлил его испытывающим взглядом, потом сел и посмотрел на своего врага в открытую.
- Говори. У тебя две минуты.
Старков сел и вздохнул.
- У меня к тебе предложение, - сказал он, обращаясь к Андрею. – Точнее сделка.
- А ты нахал, - покачал Жданов головой. – Какая к чертям сделка? Пошёл вон.
- Ты на самом деле хочешь меня выгнать? Ну давай. И тогда всю оставшуюся жизнь будешь мучиться сомнениями… - Денис выдержал выразительную паузу, наблюдая за тем, как темнеет лицо Андрея. – А я готов тебе эту самую правду продать.
- Ты мне надоел, - глухо проговорил Жданов. – Что ты мне тут плетёшь?
- Я серьёзно. Понимаешь, я решил уехать из Москвы, меня здесь ничего не держит. Помыкался пару месяцев и понял это. А чтобы обустроиться за границей, нужны деньги. Вот я и решил продать… кое-что ненужное.
- Что?
Старков хохотнул.
- Одну маленькую тайну. За не очень маленькую сумму.
У Жданова от волнения даже в горле запершило. Но он покачал головой.
- Меня твои тайны не интересуют.
- Так в том-то и дело, что тайна не моя. Ты ведь хочешь знать, что было между мной и твоей женой.
Жданов сжал кулаки и вперил в Старкова бешенный взгляд.
- Ничего не было.
Тот жеманно пожал плечами.
- Может быть, может быть…
Андрей не сдержался и шарахнул кулаком по столу. Денис усмехнулся.
- А говоришь – не интересует. Короче, я тебя уговаривать не собираюсь. Я хочу двадцать тысяч евро. И тогда ты будешь знать правду.
- Сколько? – Андрей зло расхохотался. – Знаешь, я ошибся. Ты не нахал, ты идиот. За что я буду тебе платить? Я и так знаю, что ничего не было.
Старков помолчал, что-то обдумывая, потом продолжил:
- А я тебе ещё кое-что расскажу. Очень интересное. И тогда всё встанет на свои места. Потому что, если я уеду… Никто никогда ничего не узнает. И ты в первую очередь.
Андрей молчал. Знал, что поддаваться на столь бездарный шантаж попросту глупо, но что-то кололо возле сердца, интуиция что-то подсказывала…
А Старков неожиданно поднялся.
- Я тебя уговаривать не буду, - повторил он. – Подумай. Но деньги мне нужны сегодня. Я не думаю, что такая сумма поставит тебя в тупик.  Через два часа в «Мандарине». Приходи с деньгами и узнаешь много интересного. Я серьёзно, не пожалеешь.
Жданов угрюмо молчал, наблюдая за ним исподлобья. Денис ухмыльнулся напоследок и пошёл к выходу. Оглянулся и весело поинтересовался:
- Надеюсь ты в курсе, где «Мандарин» находится?
Андрей только кулаки сильнее сжал и не ответил.
Он не поедет. Не поедет и не будет встречаться с этим типом. Потому что ничего тот не знает и сообщить ничего не может… И встречаться с ним, а уж тем более платить деньги за какую-то непонятную правду – глупо.
Андрей уговаривал себя подобным образом около получаса.  Ходил по кабинету, даже попытался в шкафу в каморке найти запасную пачку сигарет, но не нашёл и из-за этого ещё больше занервничал  и разозлился. И постоянно косился на часы. Сколько прошло времени? Двадцать минут, полчаса… Почти сорок минут. Обдумывал, пытался решить, а потом просто снял с вешалки пиджак и вышел из кабинета быстрым шагом.
Пришлось заехать в их с Катей квартиру и вытащить из сейфа почти все деньги. Он всегда хранил некоторую сумму, не очень большую, дома, на непредвиденные расходы. Сам этими деньгами не пользовался, держал их для Кати. А вот теперь и ему пригодились.
В прихожей, прежде чем выйти из квартиры, остановился перед зеркалом и посмотрел на себя. Вздохнул, глядя на своё отражение.
- Идиот, - пробормотал он и покачал головой, сетуя на самого себя.
В «Мандарин» приехал вовремя, даже задержался минут на пять. Но это было намеренно, потому что он кружил на машине по этому району минут двадцать, не желая явиться первым, тем самым продемонстрировав Старкову  свою излишнюю заинтересованность.
Когда Денис увидел его, довольно заулыбался. Он уже обедал, ел с аппетитом и явно не собирался прерывать свою трапезу даже ради важного разговора.
- Пришёл? – хохотнул он.
Андрей сел за стол, с минуту хмуро наблюдал, как Денис жуёт, потом нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.
- Хватит жрать. Говори.
Денис затрясся от беззвучного смеха.
- Как тебя проняло. – Но вместо того, чтобы ответить, спросил: - Принёс?
Андрей показал ему кулак.
- Видел?
Как раз в этот момент к столу приблизился официант, в недоумении посмотрел на кулак Андрея, и осторожно проговорил:
- Добрый день, Андрей Палыч… Хотите пообедать?
Жданов разжал кулак и покачал головой.
- Нет, спасибо. – И выразительно глянул на официанта, тот сразу ушёл.
Старков проводил его взглядом, а потом восхищено посмотрел на Андрея.
- Круто.
- Говори. Не надо меня злить.
- Деньги давай.
- Дам. После того, как узнаю, что именно… ты собираешься мне продать. Это мой принцип – я вслепую ничего не покупаю. – Достал из кармана пухлый конверт, положил на стол, но тут же прикрыл его рукой, наблюдая за Старковым. – Ну?
Денис прекратил жевать и задумался, но взгляд от конверта не отводил. Размышлял не меньше полминуты, а потом кивнул.
- Хорошо. Поступим по-твоему. И сразу расставим точки над «i». С Кать… С женой твоей я не спал.
Андрей расправил плечи и расслабленно откинулся на спинку стула. Правда, больше ничем своего облегчения не выдал, на лице ни один мускул не дрогнул. Просто смотрел на Старкова и ждал, что он ещё скажет.
Денис пожал плечами.
- Да… эта информация двадцать штук не стоит. Я же понимаю, - усмехнулся он. – Но мне есть, что тебе сказать. И за это ты мне заплатишь.
- Ты слишком много говоришь, - качнул Жданов головой. – И попусту. Может перейдёшь к делу? Мне не в радость тратить своё время на тебя.
Старков неожиданно захохотал.
- Время – деньги, да?
Андрей не ответил и Денис быстро успокоился.
- Ладно, к делу – так к делу. Скажем так, меня попросили помаячить у тебя перед глазами. Позлить, чтобы ты заревновал. Всё было подстроено намеренно, даже яркие моменты моего появления.
- Кто? – глухо поинтересовался Андрей и в данный момент хотел услышать только имя. Мотивы его не интересовали.
Старков помолчал, как бы обдумывая ответ. Потом сказал:
- Кира. – И широко улыбнулся. – Ты ведь не удивлён?
Жданов зло усмехнулся.
- Кира?
- Всё-таки не веришь? Зря. У этой девочки просто талант делать всем пакости.
Андрей навалился на стол и глядел на Старкова исподлобья тяжёлым взглядом.
- У неё наследственность… - проговорил он себе под нос, а потом опустил голову. – Кира…
Денис наблюдал за Андреем чуть насмешливо, за его невесёлой задумчивостью, а сам продолжал жевать и попутно рассказывал подробности. Как, где и что.
Жданов всё выслушал молча, даже ни одного вопроса не задал, только для себя отметил, как Старков нехорошо и пошловато усмехается, когда говорит о Кире.  Этому он находил только одно объяснение.
Но об этом он сейчас хотел думать в последнюю очередь.
- Деньги давай, - потребовал Старков, когда закончил свой увлекательный рассказ.
Андрей угрожающе усмехнулся и поднялся. Денис развёл руками.
- Ты меня кинуть собираешься? Ты что?.. Такие как ты должны держать своё слово. Иначе на кого равняться таким, как я?
Жданов швырнул конверт с деньгами прямо в его тарелку с салатом.
- Держи.
Старкова это даже не смутило, он конверт из тарелки достал и стряхнул с него прилипший листик салата. Заулыбался, а Андрей выбросил руку вперёд, ухватил его за волосы на затылке и с силой ткнул лицом в тарелку. Придавил его голову, наклонился и угрожающе проговорил:
- Если ты ещё раз назовёшь мою жену дрянью… и не дай Бог появишься на нашем горизонте… Я тебя на части разрежу. Ты понял? – и ещё сильнее надавил на его голову. – Понял?
- Да понял я, - с трудом проговорил Денис. – Отпусти ты…
Андрей отпустил и оглянулся. На него смотрели все посетители ресторана и в зале повисла напряжённая тишина. Жданов легко улыбнулся.
- Всё в порядке. Всем приятного аппетита. – И снова толкнул Старкова в плечо. Тот осторожно крутил шеей и вытирал лицо салфеткой. – И тебе, урод… приятного аппетита. Смотри не подавись.
Денис зло покосился на него, но ничего не сказал. А Андрей неожиданно улыбнулся и пошёл к выходу.
Наверное, в «Мандарин» его больше не пустят. Вон каким настороженным взглядом его провожает охранник.
Сев в машину, несколько минут приходил в себя. Достал из бардачка сигареты (на этот раз заранее купил) и с удовольствием закурил, открыв окно. Барабанил пальцами по рулю и ни о чём не думал.  Точнее думал, но мысли были какие-то лёгкие и тут же вылетали из головы. Но стало определённо легче.
Так прошло минут двадцать. А потом решил позвонить родителям и узнал, что Кира с мамой уже дома и спокойно пьют чай.
Чай они пьют!
- Андрюша, ты приедешь? – спросила мать, а Жданов согласился.
- Приеду.
- Вот надо было пораньше, - посетовала Маргарита. – Мы только пообедали.
- Мама, я еду.
Он как-то подобрался весь, когда понял зачем едет. Он должен увидеть Киру. Прямо сейчас.
Очень хотел увидеть, но что ей скажет и что сделает – пока не представлял.
Когда приехал, его ждал накрытый стол. Мама разогревала обед, а Кира накрывала на стол. Отец сидел в кресле у окна и читал газету. Когда Андрей вошёл в комнату, Пал Олегыч поднял на него глаза и слабо улыбнулся.
- Сын. Смотри, как все всполошились. Редкий гость ты в родительском доме.
- Пап, да ладно, - отмахнулся Андрей и обернулся, почувствовав, что за спиной кто-то стоит. Повернулся и увидел Киру. Она улыбнулась ему и показала тарелку.
- Садись за стол. Голодный?
Андрей следил за ней взглядом, как она прошла к столу, поставила тарелку на разложенную салфетку и зачем-то передвинула столовые приборы. Наверное, добивалась идеальности. Подняла глаза, наверное почувствовала его пристальный взгляд и снова улыбнулась.
- Садись, Андрюш.
А он вдруг понял, что не ненавидит её. Да – злится , но не ненавидит, а жалеет. А ещё ему обидно за её лицемерие.
Вошла мать и погладила его по плечу.
- Здравствуй, милый. Садись.
- Что вы квохчете над ним? – чуть недовольно пробормотал Пал Олегыч. – Он же не ребёнок.
Маргарита улыбнулась.
- Паша, что ты бурчишь? Он мой ребёнок.
Андрей заставил себя улыбнуться, а потом снова посмотрел на Киру. А потом наконец сел за стол.
- Андрей, Катя звонила? – спросил отец.
Кира напряглась, он заметил. Наблюдал за ней практически неотрывно. Покачал головой.
Пал Олегыч недовольно поджал губы.
- И что ты думаешь с этим делать?
- Я разберусь, пап.
- Ты сколько уже разбираешься?
- Пал Олегыч, не давите вы на него, - не удержалась Кира. – Может он не хочет?
Андрей усмехнулся.
- Кира, а почему ты так не хочешь, чтобы я жене звонил? Разве тебя это касается? – тон вышел немного резковатым и из-за этого все насторожились.
Воропаева закусила губу в досаде и дёрнула плечом.
- Нет, конечно. Но… просто ты мучаешься, а это мне не нравится.
- Мучаюсь?
- Разве нет? А всё из-за неё!
- Кирюша, не надо, - попыталась остановить её Маргарита.
Андрей вздохнул и выразительно посмотрел на Воропаеву.
- Тебе не надоело?
- Андрей, я…
- Кира, у тебя с головой не всё в порядке. Ты знаешь об этом? – сказал он совершенно серьёзно.
Она замерла, а Пал Олегыч отложил газету.
- Ты что говоришь?
Кира грустно улыбнулась.
- Оставьте, Пал Олегыч. Я к такому обращению уже давно привыкла. Он только с Пушкарёвой – джентльмен, а я…
- Старков тебе привет передавал.
Кира замолчала на полуслове и изумлённо посмотрела на него.
- Что?
- А что ты перепугалась? – Жданов вытер рот салфеткой и в упор посмотрел на бывшую невесту. – Помнишь, мы с Сашкой, когда ты маленькая была, учили тебя, что с плохими мальчиками лучше не водиться? По-моему, ты это так и не усвоила. Ты наняла этого мерзавца, чтобы развести меня с женой и на самом деле думала, что ты сумела всех обмануть?
- Андрей, объясни, - потребовал Пал Олегыч и посмотрел на Киру. – Что это значит?
- Это значит, папа, - заговорил Андрей, на мгновение опередив Воропаеву, - что Кира заплатила бывшему Катиному однокурснику и тот принялся обхаживать мою жену, и всё это для того, чтобы я подумал, что у них роман. Они оба очень старались, пока я… по своей дури, не устроил жене скандал, пытаясь разобраться, а она обиделась. И правильно сделала! А ты… - он посмотрел на Воропаеву и с трудом сумел сдержать рвавшееся наружу ругательство.
- Кира, как ты могла? – тихо проговорила Маргарита, глядя на неё удивлённо. – Зачем?
Кира убрала руку от лица и усмехнулась.
- Зачем? А вы не понимаете? Все так быстро обо  всём позабыли! Как он ноги об меня вытер вместе со своей Пушкарёвой! А всем наплевать! Все начали его Катеньке дифирамбы петь! Новая родственница, дочка!.. А я? Уехала подальше, с глаз долой, и слава Богу!
- Но так же нельзя, Кира! – неожиданно рыкнул Жданов-старший. – У них семья!
- Да какая семья? – откровенно рассмеялась она. – Грош цена их семье и любви! Даже делать ничего не пришлось, маленькое усилие и всё развалилось. Вот это любовь! Великая!
Андрей молчал. Смотрел в сторону и думал о чём-то.
Маргарита переглянулась с мужем и сокрушённо вздохнула.
- Я даже подумать не могла… - Посмотрела на сына. – Андрюша, а ты что скажешь?
Он неожиданно спокойно посмотрел на неё и подал плечами.
- А что я могу сказать, мама? Кира права. Грош цена.
Кира удивлённо посмотрела на него.
- Ты это понимаешь?
Андрей кивнул.
- Я-то понимаю. Но ты, кажется, никогда не поймёшь. Чего ты добилась? Развела нас? У тебя получилось, но между нами ты никогда не встанешь, Кирюш. Потому что не смотря ни на что – Катя моя жена. Даже если мы разведёмся – она  моя жена. Я люблю её. И наши с ней проблемы… то что ты сделала – это лишь маленькая толика, это я сейчас понимаю. А проблемы надо решать, и я в лепёшку расшибусь, но жену себе верну. Так чего ты добилась? Отомстила? Ты этого хотела?
- Я не хочу тебя слушать.
Жданов развёл руками.
- Всё как всегда. – Он поднялся и посмотрел на родителей. – Я пойду.
- Андрей, подожди, - перепугалась мать. – Нельзя всё так оставлять. Надо поговорить.
- О чём ещё говорить, мамуль? Мне больше нечего ей сказать. Кира уверена в своей правоте, что я могу ей доказать? Она даже не понимает, что сделала. Вот только непонятно, как общаться дальше будем. А, Кирюш? Как сестре я должен тебе всё простить и забыть?
- Да не сестра я тебе! – выкрикнула она. – Не сестра!
- Если бы я не считал тебя сестрой, я бы больше даже не заговорил с тобой. Ты этого хочешь?
Она промолчала, а потом отвернулась.
Андрей кивнул родителям и вышел из комнаты. Услышал голос матери, она что-то начала говорить Кире и, как ни странно, не причитала, а кажется отчитывать её начала. Он не стал слушать и вышел из квартиры.
Он на самом деле чувствовал облегчение.

-----------///-------------

- Между прочим, могла бы хоть изобразить улыбку, - не упустила случая поворчать на сестру Полина. – Ты своим угрюмым видом всех распугаешь!
- А ты на меня не смотри, - беззлобно огрызнулась в ответ Лера и одёрнула подол юбки.
Они только вышли из машины, перед входом в ночной клуб, и Валерия огляделась. Особой охоты веселиться она не чувствовала, но мама
постоянно твердила ей о своём беспокойстве, и Лера решила её успокоить.  Напросилась с Полиной в клуб, выслушала от сестры кучу насмешек и ехидностей. А в машине, по дороге сюда, ещё и узнала радостную новость, что великий актёр Руслан пригласил для неё своего друга. Лера когда об этом узнала, на сестру так глянула, что казалось у той должны были в раз все волосы повыпадать. Но Полина лишь хитро улыбнулась и промолчала. А Лера всерьёз затосковала.
Она ненавидела свидания вслепую. Вообще не понимала, как люди решаются на такое. А если разочарование наступит сразу, с первого взгляда? Что тогда делать? Развернуться и уйти – не вежливо, а томиться весь вечер рядом с неприятным тебе человеком, улыбаться и изображать интерес – утомительно. А ещё хуже, когда разочарование приносишь ты – ужасно неприятно и досадно.
А от приятеля Руслана, этого хвастуна и сказочника, Лера ничего хорошего не ждала.
- Прекрати ты дёргаться, - одёрнула её в конце концов Полина, следя за её судорожными движениями. – Ты всю юбку уже измяла.
Лера вздохнула.
- Тогда может я домой поеду?
- Господи, как же ты меня раздражаешь! Ну почему у тебя всё не как у людей? Вот скажи мне.
- Девчонки, ну не ссорьтесь вы, - улыбнулся Руслан и приобнял их за талии, подойдя сзади. – Сейчас отдохнём, выпьем… Всё будет отлично!
Полина улыбнулась, потом приподнялась на цыпочках и поцеловала любимого в щёку. А Лера недоверчиво  хмыкнула.
Приятель Руслана ей не понравился с первого взгляда категорически.  Правда Полина при виде его обрадовалась чрезвычайно и даже на шею ему бросилась. Лера же смотрела на парня с подозрением.
- Лерка, познакомься, это Олег, - наконец вспомнила о ней сестра.
Этот самый Олег с любопытством посмотрел на неё и вдруг подмигнул, видимо, остался доволен увиденным. Улыбнулся.
- Привет.
Лера в ответ на его улыбку хмуро сдвинула брови. Уж слишком масленым ей показался его взгляд. Но Полина довольно ощутимо ткнула её локтем в бок и Лера послушно кивнула.
- Здравствуйте.
Полина выразительно закатила глаза, а потом переглянулась с ребятами и они вместе рассмеялись.
За столом Леру зажали в угол дивана, рядом села сестра, а вот с другой стороны придвинулся новый знакомый. Валерия отодвинулась от него, но положение это не спасло, они всё равно сидели, касаясь друг друга.  Олег откинулся на спинку дивана и делал вид, что не замечает Лериных попыток держаться от него на расстоянии и её неловкости.  Напротив, руку положил совсем рядом с её рукой, а коленкой касался её коленки.  Валерия недовольно посмотрела, а он только улыбнулся.
- Что ты будешь пить? – спросил он.
- Сок, - буркнула Лера, пытаясь поместить свои ноги под  столом так, чтобы не касаться ног Олега.
- Лерка, не будь занудой, - отмахнулась  Полина. – Мы будем мартини, мальчики.
- Как скажешь, принцесса, - улыбнулся Руслан и подозвал официантку.
- Я не буду пить, у меня съёмка завтра, -  шикнула Лера на ухо сестре. Полина посмотрела на неё с тоской.
- Я же не предлагаю тебе напиться. Поддержи компанию.
Лера обречённо вздохнула и приняла бокал, зачем-то заглянула в него и принюхалась.  И вдруг поймала себя на том, что за ней внимательно наблюдают. Подняла глаза и встретила внимательный взгляд Олега. Почувствовала вновь проснувшуюся неловкость, взяла бокал и сделала торопливый глоток. На секунду замерла и приоткрыла рот, когда алкоголь обжёг горло. Схватила с тарелки крупную клубнику и откусила. И снова покосилась на Олега.
Он всё ещё наблюдал за ней чуть насмешливо. Лера отвернулась от него, стала смотреть на танцплощадку. Полина обнималась со своим  Русланом, и до сестры ей дела не было. И Лера снова затосковала.
- Я тебе совсем не нравлюсь, да? – раздался вдруг шёпот у неё над ухом. Валерия даже вздрогнула от неожиданности. Посмотрела на нового знакомого чуть испуганно. А он отодвинулся и улыбнулся. – Так что?
- Я к первым встречным не приглядываюсь.
- Так я не первый встречный, вроде познакомились уже.
- А что, должен обязательно понравиться?
- Хотелось бы.
- Почему?
Он пожал плечами.
- Потому что ты мне понравилась.
Лера присмотрелась к нему внимательнее, но скептически прищурилась.
- А чем ты занимаешься? – спросил Олег.
- А ты? – выпалила Лера. Олег рассмеялся.
- Какая у тебя хватка, - покачал он головой.
Олег веселился и смотрел на неё без всякого умысла и Валерия наконец начала успокаиваться.  И даже улыбнулась в ответ. Олег тут же обрадовался.
- Наконец-то! А я уж решил, что со мной что-то не так.
- А пойдёмте танцевать, - воскликнула Полина и поднялась. – Пойдёмте! Моя любимая песня.
Они с Русланом тут же ушли, а Лера всё ещё сомневаясь, смотрела на руку Олега, которую он ей протягивал. А потом мысленно отмахнулась от своих сомнений и встала из-за стола. Правда, руку свою ему не подала.
Всё оказалось не так уж и плохо. Олег оказался вполне милым парнем, весёлым. Они потанцевали, подурачились, посмеялись и Лера начала смотреть на него уже более благосклонно и без подозрения.
- Значит, ты журналист? – спросил Олег, когда они вернулись за стол. Лера кивнула. – Настоящий?
Она удивилась.
- Что это значит? Бывают не настоящие?
Он пожал плечами.
- Ну мало ли. Может учишься ещё?
Лера покачала головой, потом засмеялась.
- Настоящий!
- Здорово. Хотя наши с тобой профессии в чём-то схожи. Я на оператора учусь, только кино.
Валерия приподняла брови и с интересом посмотрела.
- Надо же… Долго учиться ещё?
- Последний курс, - а потом рассмеялся. – Ты не думай, я просто после армии.
Лера улыбнулась. Посмотрела на сестру, которая не стесняясь, целовалась с Русланом, потом скользнула взглядом по танцплощадке и снова повернулась к Олегу. Он начал рассказывать ей об операторской работе, а Лера…
Взгляд метнулся обратно, и её словно прострелило. Улыбка медленно стекла с лица, а взгляд стал лихорадочным.
- Лера, что с тобой? – спросил Олег.
Она отвела его руку, продолжая смотреть на Малиновского, который обнимался на танцплощадке с какой-то девушкой. И даже не обнимался, та просто висела на нём, вцепившись в его плечи. Малиновский вроде хмурился, но её не отталкивал. А потом неожиданно развернулся, и Валерия вдруг безумно испугалась, что он может её увидеть. Конечно, ему было совсем не до неё, у него на шее висело развлечение поинтереснее, но Лера всё равно перепугалась.
Села вполоборота и даже лицо рукой прикрыла. Правда, не смогла удержаться и продолжала наблюдать за Ромой через щёлку между пальцами.
От Ромы пряталась, а вот сидящие с ней за столиком её нервное состояние заметили. Полина потянула её за руку, которой Лера закрывала лицо. Руку пришлось опустить. Сестра наклонилась к Лере и шикнула на неё:
- Что опять не так?
Валерия маетно вздохнула, обдумывая возможный ответ, кинула ещё один быстрый взгляд в сторону танцплощадки и похолодела, встретив  удивлённый взгляд Малиновского. И тут совершила уж поистине глупый поступок – снова отвернулась и загородилась рукой.
- Вот чокнутая, - покачала Полина головой.
Состояние было ужасное – и дышать нечем, и голос пропал, а сердце колотилось так сильно, что даже больно стало. И разрывалась, не знала, чего хотела больше – чтобы Рома просто отвернулся и сделал вид, что не узнал её или чтобы подошёл.
Пока она пыталась разобраться в себе, снова посмотрела между пальцев и увидела, что Малиновский идёт к ней, позабыв о своей спутнице. Подошёл и остановился у столика, а Лера не сразу сообразила, что наблюдает за ним через пальцы, всё ещё закрываясь рукой. Почувствовала себя ещё более глупо и руку от лица отвела. Ждала, что он что-нибудь скажет, но Малиновский молчал. Разглядывал её, и Лере захотелось пригладить свои волосы, как раньше. Натянуто улыбнулась. Рома кивнул.
- Привет.
- Привет, - еле слышно проговорила она в ответ и почему-то посмотрела на Олега. Рома тоже на него посмотрел и нахмурился.
На «привете» дело застопорилось, и Малиновский вдруг понял, что сказать-то ему и нечего. Лера прятала от него глаза, откровенно отворачивалась, зато остальные таращились на него с любопытством. Это было неприятно.
Малиновский снова посмотрел на Леру. Она изменилась, и эти изменения бросались в глаза, но к нему это теперь не имело никакого отношения.  Стало как-то не по себе, особенно когда Лера смотрела в стол, а не на него. Чувствовал себя идиотом.
- Я поздороваться подошёл. Давно не виделись. Даже не сразу узнал тебя.
Она странно улыбнулась или усмехнулась, Рома не понял, и кивнула.
Не дождавшись от неё больше ни слова, Малиновский улыбнулся Лериным друзьям, чтобы уж совсем дураком в их глазах не выглядеть.
- Ну что ж… Я пойду. – Поглядел на Леру, в упор. – Рад был тебя увидеть.
Она не ответила. Дождалась, когда Малиновский отойдёт от их столика, потом схватила свой бокал и залпом допила мартини.
- Это кто был? – чрезвычайно заинтересовалась Полина, хватая Леру за руку, но та лишь головой мотнула.
- Никто… просто знакомый. – И поднялась. – Мне нужно уйти, извините.
Ожидала от сестры новой волны упрёков, но та необычайно внимательно присмотрелась к ней, а после кивнула.
- Да, уходим.
Лера растерялась.
- Зачем? Вы можете остаться.
Полина лишь головой покачала.
- Нет уж, я не могу отпустить тебя в таком состоянии. Мне мама этого не простит. Руслан, что ты сидишь?
Лера спорить не стала, ей не терпелось уйти отсюда, и к выходу пошла первой.
- Может поедем в другое место? – предложил Олег, когда они оказались на улице и посмотрел на Валерию. Та вопроса даже не услышала.
Руслан поймал машину, махнул рукой остальным и Лера снова первой пошла к машине. И вдруг услышала позади торопливые шаги и окрик:
- Лера!
Обернулась и увидела Малиновского. Он сбавил шаг, когда она остановилась, подошёл и бросил быстрый взгляд на её спутников. Потом взял Леру за руку и отвёл в сторону. Она спорить не стала, но по-прежнему старалась на него не смотреть.
- Лер, ну посмотри ты на меня, -  попросил он, не отпуская её руки. – Почему ты так себя ведёшь?
- Как?
- Снова сбегаешь от меня.
Она решительно освободила руку.
- Я не сбегаю, мне просто пора домой. Завтра утренняя съёмка.
Рома вздохнул.
- Я не понимаю, что я сделал не так. Ты просто исчезла и ничего не объяснила.
- Рома, мне нечего тебе сказать.
- Нечего? – обиделся он. – И объяснить не хочешь, в чём я перед тобой провинился?
Лера наконец подняла на него глаза.
- Может и объяснила бы… три месяца назад. А сейчас мне сказать нечего.
Малиновский помотал головой.
- Я вообще ничего не понимаю. Ты так неожиданно исчезла…
Она печально улыбнулась.
- А ты искал? Раз так хотел всё выяснить… А теперь ты что-то требуешь от меня!
- Да ничего я не требую, чижик, - растерялся под её напором Рома.
- Не называй меня этим дурацким прозвищем! У тебя нет никаких прав на это.
Он непонимающе смотрел на неё.
- Лера, ты едешь? – окликнула её сестра.
- Еду, - отозвалась Валерия и отступила от Малиновского. – Иди обратно… тебя там ждут.
Рома вздохнул. Она снова отдёрнула свою руку и побежала к машине. Нырнула внутрь и крепко сжала в руках свою сумочку. А потом всё-таки не выдержала и обернулась, посмотрела через заднее стекло. Рома стоял у своей машины, засунув руки в карманы джинсов, и о чём-то думал, опустив голову.
Лера отвернулась и вдруг встретила взгляд сестры, которая  обернулась к ней с переднего сиденья. Полина тоже глянула в заднее стекло, с любопытством, а затем на сестру и покачала головой.
- А я посмотрю, ты не такая уж и тихоня, Лерка!
Она не ответила, прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза.

4.

Не сумев дозвониться до Леры, Рома неожиданно для самого себя, вместо того, чтобы поехать на следующее утро на работу, решил разыскать её дом. Что он будет делать потом – пойдёт ли к ней домой, или посидит немного перед подъездом, подождёт её – не знал.
А если его застукают за этим глупым занятием?
И вообще, что ему ещё нужно?  Разве  Лера открыто не дала ему понять, что не хочет больше встреч с ним? Ей тяжело с ним встречаться… Но для него это послужило неким катализатором.
Раз тяжело, значит… он до сих пор ей не безразличен.
И он безумно из-за  этого волновался. Заволновался в тот же миг, как она сказала ему, что влюбилась. В него. А он так ничего и не заметил. Или на самом деле тогда не захотел заметить? Уберегая самого себя от неприятностей.
А сейчас ему почему-то казалось, что неприятности начнутся, если он оставит её в покое и сделает так, как она просит – больше не будет искать с ней встреч. Если останется один на один со своими волнениями и непонятными, смущающими его мыслями.
Вот поэтому он здесь.
Сидит и как последний идиот таращится на дверь подъезда, предположительно Лериного. Предположительно, потому что выйти и свериться с номерами квартир на подъездной двери, показалось Роме излишней глупостью.
Откинулся на сиденье и поглядел на часы. И снова засомневался.  А чего он собственно здесь собирается выжидать? Зная Леру, она наверняка уже на работе, а может ещё на работе. А он чего-то ждёт.
Ожидание было довольно утомительным и неприятным и вскоре Рома решил снова позвонить, теперь на домашний номер. Возможно хоть какая-то ясность появится.
Ему и в этот раз не повезло и никто трубку не снял. Рома не сдержал раздражённого вздоха. Куда не кинь, всюду клин. Открыл окно, высунул руку наружу и со злостью посмотрел на телефон, который держал в другой руке. Вздохнул. И вдруг почувствовал, что кто-то на него смотрит. Очень внимательно. Поглядел в окно и увидел девушку. Она показалась ему смутно знакомой, а на него смотрела так, что в этом не оставалось никакого сомнения – они знакомы. Малиновский досадливо поморщился. Только этого не хватало… Сейчас начнётся – Ромочка, привет, милый, почему не звонил?.. А он ведь её даже не помнит.
Может просто отвернуться? Покосился в сторону девушки и понял, что не помогло – она направлялась к нему. Подошла, поразглядывала его ещё с нескрываемым любопытством, а потом улыбнулась.
- Здравствуйте… а вы к Лере приехали?
Малиновский резко повернул голову и посмотрел на девушку. Осторожно кивнул.
- Да, к Лере.
Он улыбнулась шире и изящным движением откинула длинные волосы за спину.
- Я так и подумала. Я вас сразу узнала. Мы с вами в клубе виделись, помните? Я сестра Леры.
Рома даже рот приоткрыл, оглядывая её. Потом слегка ошарашено кивнул. Оглядел её с ног до головы, неторопливым, чисто мужским взглядом и даже брови удивлённо приподнял, потом хмыкнул. Девушка его реакцию если и заметила, то вида не подала, только взгляд её изменился, стал более уверенным и вызывающим.
Малиновский навалился на дверцу машины, высунув голову наружу и улыбнулся.
- Привет.
Она кивнула.
- Меня Полина зовут.
- О-очень приятно, - протянул Рома.
- А Леры дома нет, - сказала Полина и Малиновский враз улыбаться перестал, словно опомнившись. – Она с утра раннего убежала.
- Куда убежала? – тут же поинтересовался он.
Полина пожала плечами.
- На работу, наверное. Куда ещё?
- Действительно, - пробормотал он. Рома вздохнул. – Ну что ж…
- Она вроде говорила, что они в Подмосковье сегодня едут, что-то снимать.
- Скажи, Полина, а она номер случайно не меняла? Мобильный?
- Да нет, она это не любит. А что, не отвечает?
Рома с сожалением покачал головой.
Полина соблазнительно закусила нижнюю губу, а потом вроде смущённо поинтересовалась:
- А зачем она вам?
Рома загадочно улыбнулся.
- Нужна. Очень-преочень.
Полина рассмеялась.
- Лерка так говорит
Он кивнул.
- Знаю.
Она посмотрела на его машину.
- Я конечно, могу Лере позвонить…
- Да нет, не надо. Если она работает, её лучше не отвлекать.
- Точно, - с готовностью подтвердила сестра. – Потом ругаться будет. А вы меня подвезёте?
Рома улыбнулся.
- Конечно, красавица.
Полина обошла машину и села рядом с Ромой на переднее сиденье. Посмотрела на него и улыбнулась.
- А как вас зовут?
- А я не сказал?
Она отрицательно покачала головой.
- Роман.
- Какое многообещающее имя.
Он усмехнулся, а потом вдруг поймал себя на настораживающей мысли. Что-то он делает не так…
- А Лера не говорила, когда вернётся?
Улыбка на губах Полины дрогнула, но тут же расцвела вновь. Девушка покачала головой.
- Нет, она никогда не говорит.
- Понятно… Так куда вас отвезти?
Она красивым жестом отвела от глаз чёлку.
- Обычно мужчины сами меня приглашают. Я никогда не напрашиваюсь.
Рома посерьёзнел. Смотрел на неё внимательно и то, что девушка в данный момент как раз напрашивается – было очевидно. Дело не удивительное, но он почувствовал неловкость от того, что это сестра Леры.
А с другой стороны… столько вопросов, да ещё этот парень, который был с Валерией в клубе… а кто может прояснить ситуацию, как не родная сестра?
- В ресторан? – спросил он, правда больше не улыбался, решив, что надо держать с этой девушкой ухо востро.
Она согласно кивнула, даже не попыталась сделать вид, что обдумывает его такое «неожиданное» предложение.
Рома внимательно наблюдал за ней, правда, любопытство и интерес быстро сошли на нет. В этой девушке не было ничего, что могло бы его удивить. Улыбки, жесты, даже фразы – всё ему знакомо и заранее известно. Единственное, чему можно было удивиться – как две сестры могут быть настолько не похожими друг на друга? Одна строит из себя роковую красавицу, правда ей для этого лоска не хватает, а другая свою неуверенность за карьерой прячет. Тут Малиновский припомнил, как Лера не раз с придыханием говорила про сестру, что «она красивая». Рома снова покосился на сидящую рядом девушку. Ну да, красивая… даже очень, вот только не хватает чего-то. Наверное, именно той изюминки, которая есть в её сестре. Искорки озорной во взгляде, а ещё упрямо выпяченной нижней губы, когда собирается спорить. Отчаянности  и в секунду вспыхивающего смущения…
Он улыбнулся. Повернул голову, чтобы посмотреть в зеркало и неожиданно поймал пытливый взгляд Полины. Захотелось рассмеяться.
- Может в «Мандарин»? Или есть другие предпочтения? – посмотрел на часы. – «Ришелье» уже открылся.
Она несколько растерялась, закусила губу, видимо пытаясь припомнить что-то об этих ресторанах, а после пожала плечами.
- Можно и в «Мандарин»… мне там нравится.
Рома усмехнулся.
- Да, Лера тоже любит «Мандарин».
Полина удивлённо посмотрела, но он уже отвернулся.
В ресторане она тоже начала оглядываться, правда не так, как Лера. Если та осматривалась с любопытством, то Полина с жадностью. Сели за столик и к ним сразу подошёл официант. Вежливо улыбнулся.
- Доброе утро, Роман Дмитрич. Завтрак?
Рома лениво кивнул.
- Да, мне как всегда, а девушке меню.
- Мне только кофе, - быстро сказала Полина. Рома удивлённо приподнял одну бровь. Она вздохнула так, словно он её пытает. – И пирожное.
Малиновский пошёл у неё на поводу и понимающе улыбнулся.
- Я вообще-то не завтракаю, - доверительно сообщила она ему, - но в такой компании можно немного похулиганить.
- Странно. У вас ведь в доме такой кулинар. Уж пироги-то всегда на столе быть должны.
- Кого вы имеете в виду?
- Как это? А жена Степана? Она печёт потрясающие пироги.
Полина помолчала.
- Вы бывали у Степана?
- Конечно, - удивился он. – По-моему дня не проходит, чтобы Лера туда не зашла.
Полина взяла вилку и покрутила её в руке, размышляя. Потом с любопытством посмотрела на Рому.
- А что у вас с Лерой?
Малиновский всерьёз задумался над этим вопросом, но после просто пожал плечами.
- Мы друзья.
Она хохотнула.
- Понятно. – Рома нахмурился после этого смешка, но Полина продолжила как ни в чём не бывало: - А к Степану, - похоже она намеренно избегала названия кафе - «Лукошко», - я стараюсь заходить пореже. Пироги плохо сказываются на фигуре. Это Лерке всё равно, что ухватила, то и съела. А я о себе забочусь.
- Она работает, ей иногда и поесть некогда.
- Ой, бросьте. Работает… что это вообще за работа такая? Мотается целыми днями по всяким злачным местам в компании своих дружков чокнутых… - Она сбилась на полуслове, когда поняла, что говорит что-то лишнее и махнула рукой. И как бы оправдываясь, сказала: - Даже мама беспокоится. А Лерке всё равно. На Останкинскую башню залезет, если понадобится.
- А вы чем занимаетесь, Полина? – полюбопытствовал Роман.
Она улыбнулась ему.
- Может на «ты» перейдём?
Он равнодушно пожал плечами.
- Запросто.
- Вот и хорошо. А я работаю менеджером в косметической компании. Правда, когда-то пыталась стать моделью.
По её взгляду и выдержанной паузе, Рома понял, что в этом месте надо начинать восхищаться её красотой. Наверняка, это такой отработанный номер. Он лишь слабо улыбнулся.
Принесли заказ и Малиновский вообще на несколько минут потерял к девушке интерес, сосредоточившись на еде.
- Знаешь, у меня такое чувство, что я тебя откуда-то знаю.
- Сама же сказала, что в клубе виделись.
- Нет, - покачала она головой. – Где-то ещё…
Он пожал плечами.
- Возможно. Скажи мне, у Леры сейчас всё в порядке? Мы с ней не виделись несколько месяцев.
- В порядке. Что у неё может быть не в порядке? Всё как всегда. Работает и дома сидит.
Рома с интересом посмотрел.
- Дома сидит?
А Полина помедлила немного, а потом кивнула.
- Ну да…  Хоть парня себе завела, наконец, и то… мне спасибо. Я их познакомила.
Рома перестал жевать.
- Что за парень?
- Хороший, - уверенно кивнула она. – Между прочим, они друг другу отлично подходят – оба  чокнутые. Он на оператора учится, так что… сам понимаешь.
Малиновский отложил вилку, но на Полину глаза не поднял, взял стакан с соком и отхлебнул.
- Ясно…
Значит, у Леры появился парень. Пока он думал о своём спокойствии и безопасности, и пытался жить как раньше… чижик завела себе парня. Наверное, поэтому и призналась ему в любви… Не так. Призналась ему, что когда-то была в него влюблена. Правильно, чего ей сейчас бояться? У неё новая любовь.
А что это он так разволновался? Он-то ни о какой влюблённости по отношению к «сестрёнке» и не помышляет. Вроде.
Но расстроился. Да так, что аппетит пропал.
- Так когда она вернется, говоришь?
- Я не знаю. Ночью, наверное. А может утром, - закончила Полина и рассмеялась, выразительно посмотрев на Малиновского. Мол, сам понимаешь почему.
Рома глубоко вздохнул.
- Ну что ж… Ты мне одолжение сделаешь?
- Конечно, - с готовностью кивнула Полина.
- Передашь ей, чтобы мне позвонила? Я-то до неё дозвониться не могу.
- Хорошо… передам. А давай я тебе свой номер напишу? – придумала она. – Если Лерке не дозвонишься, то вполне можешь позвонить мне.
Если бы настроение не было настолько испорченным, Рома бы расхохотался. Полина смотрела на него с проникновенной улыбкой и огромнейшим желанием помочь. Помочь ему встретиться с её сестрой.
- Полина, передашь? – уточнил он. – У нас с ней незаконченное дело.
- Я же сказала.
Рома забил её номер в свой телефон, а потом поднялся.
- Извини, мне идти надо. У меня совещание. Значит, договорились?
Она кивнула, тоже поднялась, но Рома покачал головой.
- Оставайся. Если хочешь, тебе такси вызовут.
Полина рассмеялась.
- Да я разберусь, не волнуйся. Пока, Рома.
Он притормозил, засмотревшись в её глаза. Затем усмехнулся и кивнул.
- Пока… новая знакомая.
В дверях обернулся и увидел, что она очень внимательно смотрит ему вслед. И проникновенности и соблазнительного томления в её глазах значительно поубавилось.
Малиновский хмыкнул себе под нос. Хищница.