7.
По совету Юлианы, Катя решила не ждать милости о природы, то бишь, от мужчины и на следующий день позвонила Жданову сама. А пока ждала, когда он подойдёт к телефону, вспоминала некоторые наставления Виноградовой.
- Главное, сосредоточься на том, чего хочешь ты, - поучала её подруга. – Хватит уже о желаниях Андрюши печься. Хочет жену вернуть, пусть покрутится, как уж на сковороде.
В этом месте Катя нахмурилась и посмотрела на Юлиану с беспокойством.
- Ты поругалась с Андреем?
- Он мне что, муж, чтобы я с ним ругалась? – фыркнула Виноградова. – Я вообще говорю, Катюш… Обо всех мужиках… Нельзя их баловать, никак нельзя. И ты должна это уяснить себе.
- Юль, я замужем уже больше года.
- Вот именно, - кивнула та. – Пора умнеть.
Катя лишь вздохнула и решила её поторопить.
- Дальше рассказывай.
- А что рассказывать? Устрой себе праздник, а Жданов пусть приспосабливается. И привыкает. А то только улыбается – какая у меня жена! Хватит ему праздник жизни устраивать, пора о себе подумать. Вот чего ты хочешь?
Катя призадумалась.
- Ясности хочу. И чтобы никаких романтических ужинов и поездок. Пусть всё будет просто…
Юлиана задумчиво хмыкнула и покачала головой.
- А ты Андрею это говорила?
- Нет… Об этом у нас разговора не было.
- Плохо. Мужчины – существа несообразительные, особенно в плане женских пожеланий и мечтаний. Их ко всему надо подводить, иначе и ждать можно замучаться, а потом ещё и от разочарований страдать придётся.
- Что, вот прямо так ему и сказать? – озадачилась Катя. – Хочу вот так и так?
- Можно и сказать, но лучше намекнуть. – Потом загадочно посмотрела на подругу. – А ты уже всё решила, да? Ты к нему вернулась?
- Пока нет. Правда, собираюсь на днях переехать домой. Не смотри на меня так, пока без Андрея. Просто родители меня закормили и заучили.
- Правильно, - кивнула Юлиана. –И его не подпускай к себе… до определённого момента.
- Это в каком же смысле «не подпускай»? – заинтересовалась Катя.
Виноградова выразительно посмотрела на неё.
- Ты из себя девочку-то не строй. В том самом.
Катя хотела рассмеяться, но потом передумала и с напускной серьёзностью кивнула.
- Да, да, я помню. Целоваться только на третьем свидании. Не раньше.
- Не смешно, между прочим. Хочешь прослыть порядочной девушкой… я слышала, что не раньше третьего.
- Ты слышала? – повторила за ней Катя и захохотала.
Виноградова попыталась скрыть предательскую улыбку.
- Вот если бы я к этому прислушивалась, то возможно вышла бы замуж один раз, а не три… А то в горячечном любовном бреду, боюсь, что и это не предел. А натура я влюбчивая… - Юлиана вздохнула. – Не зря мне мама раньше говорила, что я магнит для дурных парней.
- Что, все три мужа дурные были? – не поверила Катя.
- А что ж в них хорошего? Были бы хорошие, глядишь и не развелась бы. Это ведь только первые месяца три-четыре на одном сексе продержаться можно, а дальше уже и поговорить хочется.
Катя удивлённо приподняла брови, но промолчала, а Виноградова сама продолжила.
- Я же говорю – я влюбчивая. Иногда совершенно голову теряю, а через пару месяцев прозрею, гляну – батюшки, это на что это я время трачу?.. Хорошо, если к этому времени штампа в паспорте не появится. Уже три раза так попадала.
Катя снова засмеялась.
- Юлиана…
- Ну что? – обиделась Виноградова. – Где ж его взять, мужика нормального? Чтобы всё при нём? Не в нашей же тусовке. Одни дураки, жиголо или геи. Последние вообще… соперницы.
- Ты смотри Милко об этих своих мыслях не проболтайся!
- Ну что уж я?.. Умру в старых девах, - решила она, - так хоть за тебя порадуюсь.
- В старых девах – уже не грозит, - отмахнулась Катя.
- И то слава богу, а то прям не удобно. Так что ты меня слушай. Держи Жданова на расстоянии. А то встретятся два одиночества, как говорится, и опомниться не успеешь…
Тогда Катя ничего ей отвечать не стала, а потом дома перед сном всё обдумала и с Юлианой согласилась. К тому же, было безумно интересно, чем Жданов без неё три месяца занимался. И теперь гадала, как бы это аккуратненько выяснить.
К телефону Андрей не подходил долго, Катя даже затосковала, а потом наконец еле слышный вздох и родной баритон чуть недовольно произнёс:
- Жданов. Слушаю.
- Чем ты так занят? – поинтересовалась Катя. – Долго не подходил.
- Привет, - совсем другим тоном произнёс Андрей. – А я не знал, что это ты. Думал опять Полянский… Уволю Клочкову, это она из вредности не сказала.
Катя рассмеялась.
- А почему не звонишь?
- Как это почему? Боюсь. Смущаюсь.
- Ты? – не поверила Катя.
- А чего это ты смеёшься? – решил обидеться Жданов. – Думаешь, что я смущаться не умею? Ошибаешься.
- Какие интересные подробности открываются через полтора года брака.
- Во значит как? – ахнул Андрей. – И какой же я по-твоему?
- Давай выясним это при встрече. Я приглашаю тебя на свидание.
Жданов помолчал, потом неверяще хмыкнул.
- Ты меня?
- Но тебе ведь некогда. Даже позвонить мне… Я всё утро жду, жду…
- Катюш, - виновато протянул он.
- Я женщина эмансипированная, могу и сама пригласить.
- Да ты что? – хохотнул Андрей. – С каких это пор?
- С недавних. И зубы мне не заговаривай. Я тебя на свидание приглашаю. Приезжай к скверу у набережной. Через час. Я буду тебя там ждать, погуляем…
- Давай в три, - перебил он её. - В час у меня совещание, а вот после я совершенно свободен. И устрою тебе фантастический вечер.
Катя помолчала, припомнив ещё одно наставление Виноградовой:
- Правила устанавливаешь ты, в этом и прелесть твоего положения, понимаешь? Это как в том анекдоте – каждый день в девять вечера я занимаюсь сексом, а дома муж или нет – это его проблема. Научись ставить Жданова перед фактом и настаивать на своём, а не подстраиваться под его расписание.
- Я не хочу в три, - сказала она, чувствуя себя жутко виноватой за то, что создаёт мужу проблемы просто из-за своего каприза. – Я хочу через час.
- Кать, что случилось? – растерялся Андрей.
- Ничего. Просто я хочу встретиться с тобой через час в сквере.
- Я через час не могу, - пытался донести до неё Жданов свою мысль. – Малыш, в три. Я за тобой заеду и поедем куда захочешь. Куда ты хочешь? – он добавил в голос побольше интимных ноток.
Только Кате его тон больше напомнил разговор взрослого с маленьким капризным ребёнком. Хотя и об этом её Юлиана предупреждала. Надо уметь настаивать на своём не смотря ни на что…
Нарочно вздохнула и постаралась в который раз донести до него свою мысль.
- Я хочу в сквере. Через час. Я пойду гулять. Но если у тебя дела… что ж. Можешь позвонить мне завтра.
- То есть? – окончательно опешил Жданов. – Как это завтра?
- Я не знаю, когда вернусь.
- Откуда? – начал свирепеть Андрей.
- Я же сказала – пойду прогуляюсь, - терпеливо проговорила Катя. – А ты совещайся.
- Катерина, - грозно начал муж, а потом маетно вздохнул и сказал: - Я заеду через час.
- Да не надо заезжать, встретимся у сквера, - великодушно разрешила Катя, стараясь говорить спокойно и сдержать рвущийся наружу смех. – А ты точно можешь?
Он что-то пробормотал в сторону, Катя не расслышала, а потом заверил, что разумеется он может.
А когда Катя появилась в уговоренном месте с двадцатиминутным опозданием, Андрей встретил её ядовитой улыбочкой.
- Все сотрудники «Зималетто», особенно офисный этаж, передаёт тебе огромный привет. И благодарность за то, что рабочий день завтра начнётся на полчаса раньше. Из-за перенесённого совещания.
Катя на миг виновато замерла, но потом улыбнулась.
- Ничего. Ты выплатишь им премию.
- Ты меня разоришь, любимая.
- Наконец-то вспомнил, что любимая, - улыбнулась Катя. Привстала на цыпочки и поцеловала его в подбородок. Андрей тут же разулыбался, хотел прижать её к себе, но Катя отскочила на шаг и взяла его под руку. – Пойдём гулять.
Жданов молча вышагивал по аллее несколько минут, не переставая улыбаться, держал жену за руку и о чём-то мечтал, судя по выражению его лица. Иногда вздыхал и косился на Катю с удовольствием. Она шла рядом, повиснув на его локте и выглядела вполне довольной. Андрей смотрел на неё и не сразу опомнился. Остановился и в некоторой растерянности огляделся.
- А куда мы собственно направляемся?
- Никуда, - порадовала его жена. – Мы гуляем, Андрюш.
- А-а… Может в «Лиссабон»?
Катя вздохнула.
- Андрюш, тебе не надоело однообразие? «Лиссабон», «Ришелье», «Зималетто», «Мандарин», «У Севы»… и дальше по кругу. Почему мы не можем просто погулять? Смотри, какая погода замечательная, дети играют, цветы в клумбах красивые.
Он положил ладонь на её ручку, лежащую на сгибе его локтя.
- Хорошо, давай погуляем, если тебе так хочется.
- А тебе не хочется?
- Да нет, почему? – удивился он и пожал плечами. – Просто странно немного себя чувствую.
- Это всё потому, что ты офисный человек. Ты же по улице только на машине ездишь.
- Катюш!
- Я серьёзно. Ты вспомни, когда мы с тобой в последний раз гуляли?
- Ты хочешь романтики? Я конечно занят был, мало времени тебе уделял…
- Я не хочу романтики. Романтики было много, в этом плане – ты просто замечательный муж, остальным у тебя поучиться.
- Да? А что тогда?
- Просто иногда надо отвлекаться от нашей суетливой жизни, от бизнеса. Просто вот так гулять. Разве это не романтика? Сейчас мы наконец одни, а если ты ещё и телефон выключишь…
Андрей приобнял её за плечи, сунул руку в карман и вздохнул вполне довольно.
- Наверное ты права. А то все лезут, учат.
- А ты сердишься и выходишь из себя, да?
- Бывает, - сознался он.
- Андрюш, хочешь мороженое?
Он хохотнул.
- Ещё и мороженое будем есть? Всё интереснее и интереснее.
Они купили по мороженому, а потом присели на лавочку и стали смотреть на реку. Катя в какой-то момент привалилась к плечу мужа, а потом вдруг вспомнила о Юлиане и поспешно отстранилась. А после осторожно покосилась на него, но Андрей кажется ничего не заметил. Задумался о чём-то, глядя на воду.
Катя лизнула подтаявшее мороженое, испачкала подбородок и принялась вытираться, хихикнув. Андрей посмотрел на неё, потом взял Катю двумя пальцами за подбородок и повернул её голову.
- Посмотри на меня. – Улыбнулся и большим пальцем вытер след от мороженого.
- Я поросёнок, - засмеялась Катя. Андрей наклонился к ней, хотел поцеловать, но Катя увернулась.
- Что такое? – удивился он.
- Я же тебе говорила.
Жданов нахмурился, пытаясь вспомнить, что же именно она ему говорила по поводу поцелуев, а потом вытаращился на неё.
- Ты шутишь?
- Нет. По-моему это честно.
- Кать, но ты ведь не серьёзно. Так не бывает. В конце концов, я твой муж! И я не могу тебя даже поцеловать?
Катя на всякий случай от него немного отодвинулась.
- Почему? Можешь. На третьем свидании.
- Это тебя Юлиана так научила, да? – решил уточнить он.
Она кивнула, самым бессовестным образом решив свалить всю ответственность на подругу. А Андрей зло хмыкнул.
- Понятно… А я вот интересуюсь, а по её кодексу чести я когда смогу со своей женой сексом заняться?
Катя пару раз моргнула и стала с интересом разглядывать клумбу с цветами недалеко от них. Муж сверлил её взглядом, потом раздосадовано вздохнул.
- Ну, Юлиана… Никогда ей этого не прощу!
- Ну что ты такое говоришь? – Катя заискивающе посмотрела и погладила его по руке. – Успокойся, милый. Это пойдёт нам на пользу.
- Воздержание на пользу никому не идёт, - ёмко заметил он, а Катя возмутилась.
- Ты можешь думать о чём-нибудь другом, а не о сексе? Или я тебе только для этого нужна?
Жданов выглядел слегка ошарашенным.
- Нет, конечно, что ты говоришь? Но… я ведь тебя люблю. Кать, мы три месяца не виделись… У меня нервы не железные всё-таки.
Она погладила его по плечу.
- А ты об этом не думай.
Он возмущённо поглядел.
- Может ты прекратишь?.. издевается ещё надо мной.
- Хорошо, - согласно кивнула Катя, - давай поговорим о другом. Я хочу переехать домой. Ты не против?
- Как я могу быть против?- и быстро спросил: - А я?
Катя многозначительно уставилась на него.
- А ты… терпи до третьего свидания!
- Ясно, - вздохнул Андрей. – А когда ты переезжаешь?
- Завтра. Сегодня вещи соберу… родителей подготовлю. Иначе мама меня закормит. Тебе не кажется, что я поправилась? А мама как назло пироги печёт и печёт.
Андрей улучил момент, порывисто обнял её и поцеловал в губы. И тут же отодвинулся и взмахнул руками, встретив возмущённый взгляд жены.
- Я больше не буду! Но дальше-то как-то надо жить!.. терпеть… - И широко улыбнулся. – И ни чуточки ты не поправилась. Что ты выдумываешь? А пироги я съем, чтобы ты не нервничала. Вот сегодня вечером приду и съем.
Катя вздохнула и тут с мороженого, которое Андрей до сих пор держал в руке, упала капля прямо на его брюки. Он чертыхнулся и выкинул подтаявшее эскимо в урну и зло уставился на пятно, не зная, что делать.
- Подожди, не трогай, - одёрнула его Катя, отталкивая его руку, когда Жданов хотел стереть белую жижицу прямо рукой. Достала из сумки платок и принялась аккуратно вытирать. Жданов вначале замер, когда почувствовал её пальчики, а потом поднял глаза к небу и начал с тоской наблюдать за облаками. Катя же не торопилась, по всей видимости пятно решила ликвидировать немедленно и вернуть его брюкам первозданный вид, и старалась вовсю. Андрей тяжко вздохнул.
- Кать, ты что делаешь?
- Спасаю твои брюки. Совсем не уверенна, что это пятно отстирается.
- Кать, чёрт с ними, с брюками. Руку убери!
Она поначалу возмутилась, что он оценил её усилий и стараний, а потом вдруг поняла отчего муж весь напрягся и руку отдёрнула.
- Извини.
- Извини, - передразнил её Андрей. – Убил бы сейчас Виноградову!
Катя отвернулась от него и приуныла, а Жданов застыдился. И снова не упустил возможности её поцеловать. Только на этот раз за ухом.
- Я всё сделаю так, как ты захочешь. Хочешь свидания? Будут тебе свидания. Только не забудь меня на третьем поцеловать, слышишь?
Она улыбнулась.
- Не забуду. – Вздохнула полной грудью и улыбнулась. – Пойдём ещё погуляем?
- В грязных штанах? – усмехнулся Андрей.
- Да пятнышко маленькое, никто не увидит. Пойдём, - Катя взяла его за руку и поднялась. – Хочу на качелях покататься. А на детской площадке ты пятном никого не напугаешь. Вставай.
Андрей рассмеялся, качнул головой, поражаясь неожиданным фантазиям жены, но поднялся и пошёл за ней.
-------------///---------------
Рома заехал домой после работы только для того, чтобы переодеться. Собирался встретить Леру, правда о точном времени они так и не договорились, она не могла с точностью сказать, во сколько освободится, но Рома по телефону её заверил, что подождёт столько, сколько нужно. Будет сидеть в машине и ждать, и даже возмущаться и выходить из себя не станет. Хотя после возможно и поворчит по поводу того, во что же он в конечном счёте превращается.
Второпях прихлёбывал кофе из большой кружки и настороженно замер, когда в дверь позвонили. Посмотрел на часы. Вот только гостей ему и не хватало… Но пока шёл в прихожую, успел нафантазировать себе, что это Лера раньше освободилась и приехала сама, но за дверью оказалась совсем не чижик.
Кира тоскливо глянула на него исподлобья и молча прошла в квартиру. Сумку небрежно кинула на журнальный столик и проследовала в гостиную. Рома неловко помялся у двери, жалея, что не успел уйти из дома за несколько минут до появления Воропаевой, а потом дверь закрыл и тоже пошёл в гостиную. Кира к тому моменту, как он вошёл, уже устроилась на диване, поджав под себя ноги, а босоножки валялись на ковре.
Малиновский безнадёжно вздохнул.
- Ты чего?
- Ты тоже не хочешь со мной разговаривать? – печально поинтересовалась она.
- Почему? – удивился Рома.
- Смотришь на меня недовольно.
- Не выдумывай.
Он прошёл и присел на пуфик.
- А кто с тобой не разговаривает?
- Да все! – воскликнула Кира с обидой. – Я оказалась во всём виновата.
Рома задумчиво посмотрел и почесал за ухом.
- Между прочим, ничего удивительно. Ты такое устроила!
- Что я устроила, Рома? Я ничего особенного не сделала, они сами развелись!
- Кира, они ещё не развелись. Да и вряд ли до этого дойдёт.
- Да? – она взглянула с неподдельным интересом. – Они помирились?
Он пожал плечами.
- Да вроде пока нет. Но судя по тому, что настроение Андрея заметно выровнялось, всё к этому идёт.
Кира горько усмехнулась.
- Ясно… Ведьма она, что ли? Просто околдовала его.
- Оставь их в покое. Сколько времени-то уже прошло?
- А это не имеет никакого значения, Ромочка. Потому что они всё это время любовью наслаждались, а я в стороне стояла. Я вообще никому не нужна, я всем мешаю. Андрею, его родителям, даже Сашке. Он уехал и тут же обо мне позабыл. Звонит раз в неделю, как по расписанию, да и то… Сам Тропинкиным уже стал! И тебе я тоже мешаю. Что ты всё на часы смотришь?
Рома выдавил из себя виноватую улыбку.
- Прости.
- Прости, - грустно передразнила она его. – Со мной даже не говорит никто, избегают! Вот как ей это удалось? Это ведь она всё у меня украла, жизнь мою разбила, а ненавидят все меня.
- Да никто тебя не ненавидит, что ты выдумываешь?
Она криво улыбнулась.
- Маргарита даже пообедать со мной отказалась, отговорилась какой-то ерундой.
Малиновский хмыкнул.
- И ты из-за этого расстроилась? Но ты же знаешь её, она впечатлительная. Просто растерялась… от твоего поступка. Она скоро успокоится.
- И Андрей тоже!.. Он специально это повторяет, чтобы вывести меня из себя!
- Что именно?
- Про сестру. Ну какая я ему сестра, Рома? Он жил со мной четыре года, спал со мной… И не думал о том, что я ему как сестра. А потом появилась эта тварь и всё разбилось! И я имела право ей отомстить!
- И тебе стало легче от твоей мести? Сидишь и рыдаешь.
- Я не рыдаю! Такого удовольствия я ей не доставлю. Не дождётся.
- Не думаю, что Катя этого ждёт, - покачал Малиновский головой. – У неё есть над чем задуматься.
– Ещё бы, - мрачно усмехнулась Воропаева. - Как Жданова обратно к рукам прибрать.
- Скорее уж он думает, как обратно в руки любимой жёнушки вернуться. Спит и видит.
Кира нахмурилась.
- Ненавижу их обоих… два сапога пара!
Рома рассмеялся.
- Вот и поставь на этом точку.
- А дальше мне что делать? Ждановы со мной общаться не хотят, а Андрей ясно дал понять, что и в «Зималетто» меня больше никто не ждёт.
Малиновский удивлённо посмотрел.
- Серьёзно?
Она кивнула.
- Нигде мне места нет.
Они помолчали, потом Кира быстро глянула на задумчивого Малиновского исподлобья и сдвинулась в его сторону.
- Ром…
Он оторвался от своих мыслей, поднял на Киру глаза, а встретив её взгляд, испуганно вытаращился.
- С ума сошла?
Она поджала губы.
- Я не хочу даже знать, о чём ты сейчас подумал. Я просто хотела попросить… Можно я у тебя поживу? – просительно попросила она.
- Нет, конечно! – воскликнул он.
Кира обиженно поджала губы.
- И тебе на меня наплевать.
- Ты же знаешь, что нет! Но как ты себе это представляешь? Как мы другим это объясним?
- Да никак. Я просто поживу, недолго.
- Кира, прекрати выдумывать.
- Вот так вот, да? А ведь когда-то в любви признавался.
Рома фыркнул.
- Вспомнила. Да когда это было? Лет восемь назад. Да и вообще…
- Что?
- Я может женюсь скоро.
- Что?! На ком?
- Есть на ком, - туманно ответил Малиновский и снова посмотрел на часы.
Кира насмешливо скривилась.
- Выбрал-таки. Из стада моделек одну-единственную.
- И ничего подобного, - оскорбился Рома. – Никакая она не модель. И прекрати говорить мне гадости. Тебе может съездить куда?
- Не хочу. Надоело.
- У тебя нет цели в жизни,- посетовал он.
- Так я об этом тебе и говорю. Что делать?
Он пожал плечами.
- Не могу я тебе советовать.
Кира сокрушённо кивнула и потёрла живот в районе желудка. Болезненно поморщилась.
- У меня на нервной почве, скоро язва будет, - пожаловалась она.
- Сходи к врачу.
- Схожу. Займусь своим здоровьем… Может меня в больницу положат, а? Хоть отвлекусь.
Малиновский рассмеялся и покачал головой.
- Кира, ты себя хоть слышишь?
- Да ладно, - отмахнулась она. Поднялась и сунула ноги в босоножки. – Пойду… а то ты меня сам выставишь. А ты правда жениться собрался?
Рома слегка стушевался.
- Не знаю… Но я начинаю всерьёз об этом задумываться.
- Конец света, - вздохнула Кира и пошла к двери. Потом остановилась. – Знаешь, я тут вспомнила, как мечтала поскорее повзрослеть тем злосчастным летом. И что из этого вышло?
Малиновский усмехнулся.
- Твоя мечта исполнилась. И проблемы взрослые стали.
- Это не проблемы. Это напасти какие-то, - пробормотала она.
Поцеловала его в щёку и ушла, а Рома ещё некоторое время стоял в задумчивости перед закрытой дверью, а потом опомнился, снова глянул на часы, чертыхнулся и начал торопливо собираться.
---------------///-------------
- А я дома, - порадовала его Лера и тут же виновато, от этого ещё более воодушевлённо, продолжила: - Так что, к телецентру тебе ехать не надо.
- Очень своевременная новость, - хмыкнул Малиновский, - я как раз собирался свернуть на стоянку.
- Извини, - пробормотала она.
- Ты почему мне раньше не позвонила?
- С работы забыла, а мобильный разрядился. Ром, не злись.
- Да не злюсь я. Через полчаса буду.
Положив трубку, Лера успокоено вздохнула и улыбнулась. Вроде и правда не сердится. Пару минут сидела с мечтательным выражением на лице, притулившись на табуреточке возле телефона в прихожей, а потом вспомнила, что «через полчаса» Рома подъедет, а то и раньше, и если она не будет готова к этому времени, то Малиновский точно рассвирепеет.
- Ты куда-то собираешься? – удивилась мама, когда спустя минут двадцать Лера появилась на кухне. Джинсы и футболку сменила на легкомысленный костюмчик, успела быстренько подкрасить глаза и губы и очень надеялась, что сегодня Роме не придёт в голову мысль повредничать и он её старания оценит.
- Собираюсь, мамуль. У меня свидание.
- Даже так? Это тот молодой человек, про которого мне Полина рассказывала?
Лера только успела сделать глоток сока и замерла, едва не поперхнувшись.
- Что она тебе рассказывала? Про кого?
Мать задумалась.
- Я не помню, как его зовут. Оператор который.
Валерия вздохнула и покачала головой.
- Нет, мамуль, это не он. – Подумала и сказала: - Это Роман Малиновский.
- Кто?
- Ну помнишь мы с тобой журнал читали? Там была статья о «Зималетто». Так вот, он вице-президент «Зималетто».
Мать отложила книгу и удивлённо посмотрела.
- Ты серьёзно?
- Да.
- А откуда ты его знаешь?
- Вообще-то, мы давно знакомы. А вот теперь он пригласил меня на свидание, - сказала Лера, томясь под пристальным взглядом матери.
- Ты в него влюбилась?
- Ты против?
- Как я могу быть против? Я его даже не знаю.
Лера задумалась.
- Я вас ознакомлю. Только сначала Роме скажу, хорошо?
- А сколько ему лет?
Лера неожиданно растерялась.
- Не знаю… Мам, не могу же я об этом спрашивать, это как-то неудобно. Думаю, что чуть больше тридцати.
- Ну что ж…
Лера подошла к матери и приобняла за плечи.
- Мама, не хмурься. Он хороший, правда. Он даже Полину отшил, представляешь? А меня поцеловал.
- Что? – Она кинула изумлённый взгляд на дочь. – Что это значит?
- Да ничего, - тут же пошла напопятную Лера. Поцеловала мать в щёку, тут как раз зазвонил мобильный, а на дисплее высветилось имя Малиновского. – Я уже спускаюсь, - сказала она в трубку и услышала голос матери:
- Когда вернёшься?
Прежде чем выйти из квартиры, Лера снова заглянула на кухню и пожала плечами. Мать вздохнула.
- Позвони, если… что.
- Конечно.
Хорошего настроения хватило как раз до того момента, как вышла из подъезда на улицу и увидела Малиновского у машины, он с кем-то разговаривал по телефону, а недалеко от Ромы стояла Полина и с интересом наблюдала. Стояла, сложив руки на груди – поза вызывающая, а взгляд многообещающий.
- Прилетаешь? – вопрошал тем временем Малиновский у невидимого собеседника. – Завтра? Ну конечно встречу. А чего это ты к нам? Лондон так быстро осточертел? Да ладно жаловаться… Машка наверное всех знакомых уже научила по-русски изъясняться. – Засмеялся. Потом увидел Леру, улыбнулся и протянул к ней руку. Она подошла, а сама посмотрела на сестру и не удержалась – показала ей язык. Полина фыркнула в ответ. А Рома обнял Леру одной рукой и поцеловал в лоб, и рассмеялся, а после охнул. – Машка, не ори мне в ухо! Что? Ну конечно помирились, куда они денутся? Нет, подробностей не знаю. Позвони Кате и спроси сама… Ну не говорит, значит не хочет… Да я тебе говорю!.. Ну не совсем помирились, пока отдельно живут, но это уже детали… А чего это я тебе буду звонить? Сашка завтра прилетит и станет твоим источником информации. Нет, ты странный человек, Тропинкина, сама со своим мужем разбирайся. Конечно… Завтра буду в Шереметьево вовремя, как штык, - заверил Рома напоследок и выключил телефон.
- Кто прилетает? – поинтересовалась Лера.
- Сашка Воропаев, - ответил Рома и о чём-то призадумался. Но быстро опомнился, посмотрел на девушку, которую продолжал обнимать, и улыбнулся. – Поехали?
Она кивнула.
Он галантно открыл дверь машины, помог Лере сесть, потом повернулся и натолкнулся на внимательный взгляд Полины. Иронично приподнял бровь.
- Тебя подвезти?
Та ехидно усмехнулась в ответ и покачала головой.
- Нет.
- Ну смотри.
- Повеселись, Ромочка.
Малиновский обжёг её неприятным взглядом, но решил больше ничего не говорить и сел в машину. И сразу встретил внимательный взгляд Леры. Улыбнулся.
- Куда поедем?
Она пожала плечами. Рома вздохнул, замялся, а потом всё же неуверенно предложил:
- Может ко мне?
У Леры, хотя она и предполагала такое развитие событий, едва не вырвался глупый возглас: «Зачем?». Но сдержалась, только замерла с приоткрытым ртом, а Рома всё это время сверлил её напряжённым взглядом. Она почесала кончик носа, но руку тут же отдёрнула, отругав себя за пристрастие к глупым жестам. А Малиновский всё смотрел и под его взглядом Лера кивнула.
- Точно?
Спрашивал таким тоном, словно она соглашалась отдаться ему прямо здесь, в машине.
- Рома, может мы всё-таки поедем? Иначе Полина меня потом насмешками изведёт.
Он согласно кивнул, завёл машину, и они наконец выехали со двора.
А Малиновский всё косился. Лера усмехнулась уголком губ и отвернулась к окну. Он до сих пор считает её ребёнком. Думает, что она не понимает, зачем он её к себе везёт. А может вообще девицей её считает? И волнуется, что потом жениться придётся… Закусила губу, пытаясь скрыть улыбку.
Только одна мысль навевала тоску – а не станет ли их первое свидание последним? Уж слишком Малиновскому неймётся и кто даст гарантию, что он не перегорит очень быстро?
- Иди, в холодильник загляни, - сказал Рома, как только за ними закрылась дверь его квартиры.
- Ты голодный?
- Ты голодная. Надеюсь. Я купил твои любимые пирожные.
Вёл он себя загадочно. Лере даже показалось, что он неожиданно занервничал. Ещё больше его нервировать она не стала и отправилась на кухню. Открыла холодильник и с минуту стояла, «с детским восторгом» разглядывая коробку с пирожными из французского ресторана. Кажется однажды её на самом деле угораздило похвалить десерт, когда они ужинали в том ресторане… а Малиновский оказывается запомнил и решил её сегодня порадовать. И всерьёз полагал, что она безумно обрадуется, получив на ужин это калорийное сумасшествие. Как же ему внушить важную мысль, что ей уже давно не семь лет? Трудная задачка…
А на дверке холодильника скромно притулились бутылка шампанского и бутылка коньяка.
Подготовился. Значит, с самого начала рассчитывал на продолжение вечера. Интересно, это хорошо или плохо?
Рома подошёл и как бы невзначай приобнял её за талию.
- Доставай. Устроим себе праздник.
- И в честь чего праздник? – невинно поинтересовалась она.
- Как это? У тебя наконец свободный вечер ты решила провести его со мной. Разве это не праздник?
- Мне показалось или я слышу упрёк в твоём голосе?
Малиновский всё-таки извлёк из холодильника коробку, хотя Лера всё ещё висела на дверце, а потом неожиданно подался к девушке и чмокнул в губы.
- Не упрёк, скорее лёгкое недовольство.
Лера невольно подалась к нему, желая продлить поцелуй, но Рома уже отстранился и отвернулся к столу. Она мотнула головой, чтобы прийти в себя и наконец захлопнула дверцу холодильника.
- Что ты ещё хочешь? – спросил Рома.
Ответ напрашивался какой-то неприличный, отчего Лера даже покраснела немного.
- Ничего.
Но Малиновский всё-таки достал из холодильника бутылку шампанского и пока думал, что Лера не видит, застыл посреди кухни, с большим сомнением глядя на бутылку. Решал – не торопит ли он события. Бросил задумчивый взгляд на Леру, та едва успела отвернуться и чтобы хоть как-то разрешить его сомнения, пальцем подцепила с одного из пирожных сливки и сунула палец в рот.
Малиновский судорожно кашлянул, но она даже не обернулась.
- Мама хочет с тобой познакомиться, - огорошила его Лера, чем добила окончательно. Рома едва бутылку не выронил.
- Зачем?
- Как это? – «удивилась» она. – Ты же говорил, что у тебя намерения серьёзные?
- Это когда я такое говорил?
Лера всё-таки обернулась и грозно сдвинула брови.
- Ты не помнишь?
Рома прочистил горло, даже шею потёр нервным движением, а потом поставил бутылку на стол, всерьёз опасаясь, шмякнуть её об пол.
- Помню, конечно. И мы всё с тобой решили. У нас всё серьёзно.
- А мама?
- И с мамой познакомлюсь. С удовольствием. – Он шагнул к ней. – Чижик, ты странно на меня смотришь. Ты злишься?
Лера с интересом отметила про себя, что он достаточно быстро оправился от растерянности и заговорил привычным тоном и со свойственной ему интонацией – приглушённым волнующим голосом.
Она глубоко вздохнула и решила пожаловаться:
- Я не злюсь. Просто волнуюсь.
- Я дал тебе повод для волнений?
Он подошёл к ней вплотную, что позволило Лере слегка привалиться к нему, да ещё принялась пальцем выводить узоры на его плече, таким образом демонстрируя свою растерянность и смущение. И решила сделать главное «признание», надеясь, что это принесёт пользу, несмотря на то, что чувствовала безумную неловкость. Но надо же как-то определяться… А судя по выражению лица Малиновского и по тому, что он придвигался всё ближе, времени на выяснения осталось мало.
И вот она «призналась»:
- Меня гложут сомнения, - сказала Лера, нервно улыбнулась и увернулась от поцелуя.
Рома вопросительно посмотрел.
- А что такое, милая?
Ну вот, она уже «милая». Кажется, он специально пытается сбить её с толка.
- Я совсем тебе не подхожу.
Эта мысль на самом деле огорчила. Задела за живое. А Рома нахмурился, потом приподнял пальцем её подбородок и заглянул в глаза.
- Это кто же тебе такую глупость сказал?
- Я и сама это прекрасно понимаю. Не маленькая.
Он вздохнул.
- По-моему, мы это уже обсуждали, тебе не кажется?
- Кажется да, - печально кивнула она.
- И я думал, что ты меня поняла.
- Да я поняла, Рома! Но дело ведь не в этом, есть кое-что другое, кроме слов.
- Да нет ничего, - разозлился он. – Нет, понимаешь? Есть ты и я, мужчина и женщина. Всё. И если притяжение есть…
- Притяжение?
Он вдруг ухмыльнулся и погладил её по щеке.
- А ты хочешь любви? Большой, великой, на всю жизнь? Вот чтобы прямо сразу, по заказу…
- Ты специально мне это говоришь, - обиделась Лера.
Рома хотел возразить, но потом вдруг ухмыльнулся.
- Может быть ты и права. Наверное, специально…
Лера обняла его за шею и вздохнула.
- А ты меня не бойся, Ромочка. Я на тебя давить не собираюсь… И женить на себе не собираюсь. Ты из-за этого волнуешься?
Она гладила его по спине, успокаивающе, словно уговаривала маленького ребёнка и Рома на самом деле почувствовал, что они в какой-то момент поменялись ролями – теперь он маленький. От этого слегка смутился, и порадовался, что Лера не может видеть его лица в данный момент. Не зачем ей знать, что он так на неё реагирует. Обнял её, теснее прижимая к себе и чуть презрительно фыркнул.
- Глупости ты какие-то говоришь… Ничего я не боюсь. Тем более тебя. Это ты меня боишься.
Лера хихикнула.
- Давай бояться вместе?
Рука Малиновского скользнула по её спине вниз, но вдруг в нерешительности замер.
- Лера, а ты уверена, что… хочешь этого? Ты готова?
- Я же приехала к тебе. И прекрасно знала, зачем ты меня пригласил.
- Да? – нахмурился Малиновский.
Лера посмотрела на него и вздохнула.
- Рома, мне двадцать четыре года и я устала тебе об этом говорить. Не знаю, как ещё до тебя донести это – я не маленькая. – Она вдруг подпрыгнула на месте, топнула ногами. – Рома! Мне рассказать тебе всю свою подноготную, чтобы ты понял? Думаю, ты узнаешь очень много интригующих фактов.
Он засмеялся.
- Серьёзно?
- Может не похвастаю и мало чем удивлю, но… - Лера принялась расстёгивать пуговицы на своей блузке. Малиновский же внимательно следил за её действиями, причём с недоумением. – Рома, очнись, - попросила она.
Всё-таки он ощущал смущение. Она кофту снимала, а ему хотелось надеть её обратно. Безумное, непонятное чувство. Обычно ему хотелось женщин раздеть… И дело было совсем не в том, что он не хотел наконец-то заняться с Лерой… Вот тут мысль снова затормозила и в очередной раз нахлынула непонятная неловкость. Теперь он даже слово «секс» по отношению к своему чижику произнести так запросто не может. Теперь «любовь». Теперь он «любовью занимается»… будет заниматься.
Чёрт, от такого огромного количества ненужных, странных мыслей, даже настрой и желание где-то заблудились и он всё пытался осмыслить, что же с ним происходит и откуда вылезают эти смущающие мысли. А Лера как назло так смотрела, что хоть на стенку полезай.
И не догадывался, чего Лере стоил этот взгляд. Его ступор был заметен невооружённым глазом и она уже не представляла на что это списать. Кофта расстёгнута и даже запахнуть её или рукой прикрыться – невозможно. Это уже жест отчаяния и тогда останется либо ногами от злости затопать, либо разрыдаться.
Чёрт бы тебя подрал, Малиновский!
Рома заметил, каким несчастным стал её взгляд, понял, что это из-за него и заставил себя улыбнуться. Погладил Леру по щеке.
- Чижик, ты такая красивая…
- Та-ак, понятно, - дрожащим голосом протянула она и кофту всё-таки запахнула. – Ты уж меня отпусти тогда… Руки убери.
А он вдруг рассмеялся. Придвинулся к ней, обнял и уткнулся носом в её шею.
- Чижик ты мой… Ты всё не так поняла. Просто… просто я гадаю, что завтра будет.
- А что будет? – всерьёз озадачилась она.
- Вот и я думаю – что? Я не знаю, как объяснить… - Рома развернулся, продолжая прижимать её к себе, привалился спиной к стене, а взгляд невольно опустился вниз. Расстёгнутая кофта разошлась на её груди и Малиновский некоторое время разглядывал белое кружево бюстгальтера, потом хмыкнул. Заставил себя отвести глаза, даже прикрыл их на секунду. – Понимаешь, чижик, так получается, что для меня это, наверное, даже важнее, чем для тебя. И я всё-таки боюсь. Но не тебя, а самого себя. И совершенно не представляю, что будет завтра утром. Как себя вести, что делать… что говорить. У меня очень давно… очень давно не было серьёзных отношений.
- А ты всерьёз думаешь, что я останусь у тебя до утра?
Он удивлённо посмотрела, а Лера рассмеялась.
- Я пошутила. У меня предложение – давай договоримся. О пароле. Утром проснёмся и скажем что-нибудь удивительное друг другу. Например «привет». Как тебе?
Малиновский усмехнулся.
- Интересная мысль.
Взял её за руку и повёл за собой. У двери спальни неожиданно развернулся, притянул девушку к себе и поцеловал. И в голове сразу начало проясняться. Все смущающие мысли отступили и он сам сдёрнул с неё кофту. Дверь в спальню толкнул ногой, хотя наверное делать этого не стоило, следовало надавить на романтизм. И чтобы Лера этой его промашки не заметила, снова прильнул к её губам.
Ловил себя на мысли, что наверное слишком торопится, даже суетится, но остановиться никак не получалось. И не знал, можно ли это назвать «занятием любовью». Романтикой тут явно и не пахнет. Повалил её на кровать, предварительно стянув юбку, со своей рубашкой поступил ещё более жестоко, расстегнуть пуговицы просто не хватило терпения, хотя Лера и пыталась ему помочь. Но Малиновский просто стянул её через голову и откинул в сторону. Лера осторожно прикоснулась к его груди, провела пальчиком вниз и улыбнулась.
Рома вздохнул.
- Если я буду делать что-то, что тебе не понравится, - прошептал он, - ты меня останови, хорошо?
Она осторожно кивнула, хотя не совсем поняла, что он имеет в виду. Что ей может не понравится?
И всё равно всё произошло как-то быстро и по-дурацки, Малиновский не мог избавиться от чувства вины. Нафантазировать успел себе такого… а вот воплотить… Чувствовал пальчики Леры, которые пробегали по его телу и вся выдержка исчезала бесследно. Она что-то шептала, а он пятерней сгреб ее волосы, которые неожиданно показались ему очень густыми и тяжелыми, прохладными на ощупь, и у него закружилась голова.
В какой-то момент вдруг понял, что получил Леру в своё полное распоряжение, и это было так здорово! Все было именно так, как и должно быть, и ему вдруг стало наплевать на то, что он так мало о ней знает, на то, что она хорошая интеллигентная девочка, а он… а он...
Хотя какая разница – кто он, кто она… Они упадут в пропасть вместе, а у пропасти нет дна и ей всё равно «кто», нет шанса спастись. Главное, чтобы вместе, не размыкая рук, не отпуская друг друга… Сделать один шаг, предпоследний, и знать, что последний будет уже в пустоте. И, задержав дыхание, ты бросаешься туда, продолжая держать её за руку – и вот вы уже падаете вдвоём и ты слышишь её крик и от этого удовольствие взрывается в твоём мозгу…
…Он долго не мог потом говорить, да и не знал хорошенько, нужно ли.
А пока лежал с закрытыми глазами, пытаясь справиться с дыханием и судорожно вцепившись в Леру, долго пытался примирить себя с тем, что все теперь пойдет по-другому, всё на самом деле изменилось и наверное даже сильнее, чем он пугал себя ранее, но так и не примирил, и плюнул на это дело.
- Ты взял меня в плен, - прошептала Лера, переворачиваясь на живот и прижимаясь к нему. А Рома зачем-то принялся растирать ладонью её плечи.
Полежали в тишине, а потом Малиновский вдруг вспомнил, что готовился к сегодняшнему вечеру, к их первой ночи. Что на кухне пирожные, фрукты и шампанское. Шампанское! А вместо этого вышел странный разговор якобы по душам и быстрый секс, а теперь чувство вселенского опустошения, когда не хочется ни говорить, ни двигаться. А рука словно сама по себе скользит по женскому телу, гладит совершенную спину, потом поднимается и начинает перебирать тяжёлые, прохладные волосы.
А волосы у неё на самом деле густые… И это было неким открытием, потому что ёжик, который присутствовал на её голове несколько месяцев назад, не давал этого понять.
- Нет, это невозможно, - пробормотал он через некоторое время, когда угрызения совести стали непереносимы.
- Что случилось? – спросила Лера, приподнимаясь на локтях. Малиновский этим воспользовался и сел, спустив ноги на пол.
- Я хотел устроить тебе романтический вечер. А что вышло?
Она улыбнулась.
- Что?
Он откинулся назад и подставил губы для поцелуя. Лера послушно поцеловала, потом ещё раз, но уже в щёку.
- Лежи здесь, - шепнул Рома. – Сейчас всё будет.
Встал, накинул халат и заторопился на кухню. Вернулся через несколько минут и поставил на кровать поднос, заставленный приготовленными для романтического ужина вкусностями. Нырнул обратно под одеяло и открыл бутылку шампанского.
- Держи, - улыбнувшись, сказал Рома и протянул Лере бокал.
- Как всё торжественно, - покачала Лера головой и сделала глоток.
- А у тебя оказывается вздорный характер, чижик. – Он огляделся, понял, что рюмку для коньяка с кухни прихватить забыл, но сомневался недолго, ловко свернул крышку и отхлебнул коньяк прямо из горла.
Лера улыбнулась, наблюдая за ним.
- Ром, расскажи мне о себе.
- Обо мне? – вроде бы удивился он. – А что именно рассказать? Ты же всё знаешь.
- Да ничего я не знаю. Ты говорил, что ты из Саратова.
Малиновский откровенно скривился.
- Опять ты об этом. Тебя это так интересует? Моя малая родина?
Она сменила позу, сев вполоборота, локоть пристроила на спинке кровати, а на Рому глянула с насмешкой.
- А что это ты так по этому поводу волнуешься?
- Да ничего я не волнуюсь, - возмущённо фыркнул он, вновь отхлебнул и поморщился.
- Ром, - Лера пощекотала его по груди.
Малиновский сокрушённо вздохнул.
- Что ты хочешь знать?
Она пожала плечами.
- То, что ты захочешь мне рассказать. И не смотри на меня так. Мне же интересно.
Рома недовольно глянул, но потом протянул руку и обнял девушку.
- Ух, папарацци мой. Любопытная… Ты поэтому журналисткой стала?
- Отчасти. А ты от ответа не уходи. Я же не прошу открывать мне твои сокровенные тайны. Просто расскажи, каким ты был в детстве.
- Толстым.
- Да ладно. Что ты врёшь?
- Да ничего я не вру. Я класса до восьмого таким упитанным парнишкой рос.
- Что-то незаметно, - хихикнула Лера и даже одеяло приподняла и посмотрела на его живот.
Малиновский театрально вздохнул.
- Каждодневная работа над собой. Специальный курс занятий…
- Ну-ка поделись.
- Всё очень просто. Обязательный секс дважды в день, ну и пара раз в неделю спорт-зал.
Лера приоткрыла рот, уставившись на него, потом засмеялась и толкнула его в бок. Рома захохотал.
- Какой же ты!.. И ты этой программы с восьмого класса придерживаешься?
- Поначалу конечно тяжеловато было, - кивнул он.
- Да ну тебя, - решила обидеться она. – Я же серьёзно спрашиваю.
- А что серьёзно, чижик? Школу закончил с серебряной медалью и в Москву рванул… - Он сказал это странно, замолчал на полуслове, задумался о чём-то. Лера закинула голову назад и посмотрела в его лицо, уловила какую-то муку и беспокойство в его взгляде и решила ни о чём больше не спрашивать. Они помолчали, а после Рома сам продолжил: - Отец умер, когда мне четырнадцать было. Через три года мать снова замуж вышла, ну и в общем, с отчимом не сложилось, понимаешь? Как школу закончил, так он мне и сказал – дальше ты сам. Ну сам, так сам. – Рома криво усмехнулся. – А у меня всегда амбиции зашкаливали, вот и решил – мол, приеду в Москву и мне тут в ножки все поклонятся. Глупо, конечно, но…
- И мама тебя отпустила? – не поверила Лера.
Малиновский лишь усмехнулся и обнял её покрепче.
- Чижик, ей надо было новую жизнь строить. Она молодая женщина и… Так правильно было, понимаешь? Я уехал. Правда, предварительно отчиму в морду дал… Не надо было, сейчас я это понимаю.
- Ты что, с матерью не общаешься?
- Почему? Общаюсь. Мы перезваниваемся иногда. У меня брат есть, ему сейчас лет тринадцать. Я плохо с ним знаком.
Лера прижалась щекой к его плечу и вздохнула.
- Грустно.
Рома обнял её.
- Да ладно, чего грустно-то? У них своя жизнь, у меня своя.
- И ты к ним не ездишь?
- А что мне там делать? С отчимом я не лажу до сих пор. К тому же он мне простить не может, что у меня всё получилось, - усмехнулся Малиновский. – И что устроиться смог в Москве, и в институт поступил, причём сам, но это наверное благодаря своему нахальству, а не серебряной медали. Кому она здесь нужна?
- И обаянию, - подсказала Лера.
Рома рассмеялся.
- Возможно. Конечно, если бы с Андреем не познакомился, вряд ли бы такого добился, это был шанс, выданный мне судьбой… Короче, повезло. Но и я работал, ты не думай. Как каторжный, необходимо было всем доказывать… А на мать я не обижаюсь. Она всё правильно сделала. Меня вырастила, а я бы всё равно уехал. И что, она бы одна осталась? А то, что с отчимом характерами не сошлись, так мне с ним не жить… Хотя, мужик он гниловатый, если честно.
- Но твоя мама его любит.
Рома внимательно посмотрел на Леру, но она говорила вполне серьёзно и смотрела открыто и ждала ответа. Он хмыкнул.
- Наверное…
Она перевернулась на спину, поёрзала, устраиваясь поудобнее у него под боком, сложила руки на животе и вздохнула.
- А брата ты редко видишь?
- Видел, года четыре назад, когда в Саратов ездил. А что?
- Да так… Всё-таки брат.
- А ты? С сестрой живёшь, но радости от этого факта я в тебе тоже не наблюдаю.
Лера фыркнула достаточно возмущённо.
- Ты сравнил…
- Всё по-честному. Я же рассказал. Давай ты.
Она спорить и возражать не стала.
- У меня всё проще. Папа с мамой развелись десять лет назад, у него новая жена, вполне такая милая женщина… Папа подполковником милиции был, а потом ушёл от нас и уехал с новой женой из страны. Они сейчас в Польше живут. – Лера вздохнула. – Имя папы у нас в доме произносить вслух запрещено. Мама до сих пор ему простить не может, что он бросил нас так… цинично. И уехал. Времена были тяжёлые и маме одной пришлось крутиться. От него ничего не было слышно несколько лет. А потом… я школу закончила, надо было в институт поступать, и тут папа неожиданно позвонил – именно мне, понимаешь? – и сказал, что оплатит моё обучение. Полина мне этого до сих пор простить не может.
- Что именно? – не понял Рома.
- Того, что он мне денег дал. Ей не дал. Она просила, чтобы он оплатил курсы фотомоделей, а папа только рассмеялся… Он своеобразный человек, - словно оправдываясь, закончила она.
- И тебя любит больше, чем твою сестру, да?
Она задумалась.
- Я не знаю… Просто я проводила с ним много времени в детстве, как хвостик за ним ходила… Он возлагал на меня большие надежды.
Малиновский поцеловал её в лоб.
- Они оправдались.
Лера вздохнула.
- Я бы этого утверждать не стала, но когда я сказала ему, что поступать буду на журналистику, он даже спорить не стал, хотя раньше говорил, что я должна стать юристом.
- А с Полиной что? Отношения у вас сложные. Я успел заметить.
- Ну а что с Полиной? Мы с ней разные совершенно, понимаешь? Она не понимает мою жизнь, а я её. Я не понимаю, как можно жить одним днём. На авось. И надеяться, что вот завтра за углом непременно встречу миллионера на «шестисотом», и жизнь превратится в сказку. Да и не интересно это… А она с самого детства себя принцессой чувствовала. Самая красивая девочка сначала класса, а потом и школы. И я рядом… бледная тень красавицы…
- Глупости какие!
- Да ничего не глупости. Знаешь, как я в школе мучилась? Она на два года старше, так я дождаться не могла, когда она школу закончит и уйдёт. За ней парни табунами ходили, а она этому только радовалась… К девятому классу меня все мальчишки ненавидели – начиная с девятых и кончая одиннадцатыми классами. Полина терпеть не могла объясняться со своими ухажёрами и вечно подсылала меня. Меня так и завали – девочка-облом. Как только я появлялась в школьном коридоре, все настороженно замолкали. А уж если я оглядываться начинала… гадали, кого я буду отшивать на этот раз. У меня в школе даже друзей не было. Слава Богу, я потом в институт поступила и постаралась обрезать все совместные знакомства, которые у нас были с Полиной. Вот так и получилось, что у неё своя жизнь, а у меня своя.
- Может это и к лучшему? – после паузы осторожно проговорил Малиновский.
Лера грустно улыбнулась.
- Я даже спорить с этим не буду.
Он погладил её по волосам.
- Не переживай.
- Не буду. – Она перевернулась на живот и посмотрела на него, потом погладила по груди. – И ты не переживай. Договорились?
- Да я уже давно не переживаю, чижик.
- Переживаешь. И говорить об этом не хочешь. А маму ты к себе никогда не приглашал?
- Нет.
- Ну и зря. – Потёрлась щекой о его грудь и зевнула. Рома ткнулся носом в её волосы и улыбнулся.
- Мне нравится, что у тебя длинные волосы. И короткие нравились, а сейчас ты просто красавица.
Она сонно улыбнулась.
- Врёшь ты всё… но приятно. Думаю, что я не зря в тебя влюбилась.
Малиновский глубоко вздохнул, невольно выдерживая паузу, потом крепко обнял девушку, но быстро разомкнул руки, боясь сделать ей больно.
- Пожалуй, я тоже в тебя влюблюсь, - доверительно прошептал он, а в ответ снова услышал смешок.
- Опять врёшь. Ты давно уже влюбился…