Глава грустная... 
-3-
В четверг был назначен зачет. Катя удивилась, что Кира на него не пришла. Воропаева даже лекции старалась не пропускать, а уж зачет тем более. Даже Клочкова явилась. Правда, освободилась быстро. Возмущению её не было предела, она ответила на целых два вопроса из пяти. Можно было и поставить. Но нет, препод уперся и за её пропуски не поставил. На вопрос Пушкаревой о Кире, Вика отмахнулась, откуда она знает, что с ней. У неё своих проблем хватает, о Кире можно не волноваться, ей и так поставят, автоматом. Но «автомат» по этому предмету не ставили. Преподаватель был очень принципиальным и придирчивым. На звонок Пушкаревой Кира тоже не ответила, телефон был отключен. Вечером Вика принесла ужасные новости. У Воропаевой погибли родители в автокатастрофе. Вике позвонил Роман и отменил свидание, потому что все они сейчас помогают Воропаевым. На следующий день Кира сама позвонила Кате и сказала, что похороны будут завтра, на Кутузовском кладбище, в прощальном зале. И Катя, и Вика могут прийти туда, если смогут. Клочкова отказалась сразу, она на похоронах никогда не была. Боится. И вообще это Пушкарева уже свободна, ей зачеты автоматом ставят, а Вике ничего за просто так не ставят и ей придется учиться. Катя на похоронах была один раз, они тогда с Колькой в 3 классе учились. В части погиб солдат. Родных у него не было, поэтому и хоронили его на местном кладбище, а поминки для офицеров делали Пушкарева и Зорькина. Как проходят похороны в Москве, Катя могла только предполагать, но решила, что сходить нужно. Для храбрости взяла с собой Зорькина, как бы тот ни упирался.
─ Ну, не пойдешь ты внутрь, снаружи меня подождешь. Коль, ну ты мне друг или кто?
─ Пушкарева, запрещенный прием. Должна будешь.
─ Ладно.
Катя купила гвоздики. Какие цветы было принято, она не знала, да и больше позволить себе не могла.
Когда они с Зорькиным нашли этот прощальный зал, то поняли, что они здесь, как песчинки, со своими гвоздичками, на фоне огромного количества людей с венками и букетами. Катя даже засомневалась, входить или нет.
─ Иди уж, раз пришли.
─ Пойдем со мной…
─ Э…Кать…
─ Ладно, сама.
Народу и правда было много. Клали цветы и подходили к родственникам. Катя сразу увидела Киру. Бледная, потерянная, она сидела между девушкой постарше и молодым человеком в черной рубашке и костюме. Катя поняла, что это сестра и брат Киры. Надо же, родные сестры и брат, и какие все разные, даже внешне. Сестры сидели близко друг к другу, и взгляд у обеих был в пустоту. Брат чуть отдалился от них, губы плотно сжаты, а взгляд сконцентрирован. Катя немного растерялась и с букетом подошла прямо к Кире. Воропаева подняла глаза и посмотрела сначала на цветы, а потом на подошедшего человека. Через некоторое время она прошептала:
─ Катя…
Пушкарева лишь качнула головой и почувствовала на себе взгляд брата Воропаевой. Он неотрывно смотрел ей прямо в глаза. Этот взгляд приковывал, не отпускал от себя. Катя замерла, боясь сделать неверное движение. Воропаев взгляда не отвел, даже когда к Пушкаревой кто-то подошел и дотронулся до руки. Она вздрогнула и оглянулась.
─ Девушка, цветы нужно вот туда положить. Пойдемте, я вас провожу ─ сказал высокий брюнет, смутно Кате знакомый.
─ Это Катя, ─ тихо сказала Кира.
─ Катя, ─ повторил брюнет, ─ пойдемте.
Пушкарева пошла следом за Кириным другом, чувствуя взгляд Воропаева. Она положила гвоздики рядом с другими букетами, и поняла, что дальше идти не может. Почему-то стало душно и страшно, что сейчас она упадет в обморок.
─ Тебе нехорошо? ─ как сквозь вату услышала Пушкарева. В ответ смогла лишь кивнуть.
─ Я провожу. На улицу. Пойдем.
Андрей вывел бледную Катю за двери и огляделся, с кем-то здороваясь на автомате.
─ Ты одна пришла?
─ Нет…Коля…
─ И…где же он?
─ Не знаю.
─ Может, позвонишь? ─ с раздражением спросил Жданов. Нервная какая-то девушка, то бледнеет, то ступор на неё находит. Теперь молчит. ─ Клава, ты меня слышишь?
─ Я Катя…да, слышу…Коля…вон он…─ она показала пальцем в толпу ─ …спасибо Вам…извините, ─ выдернула свою руку из под руки Андрея и поспешила к Зорькину.
Жданов посмотрел, что она благополучно добралась до объекта и ухватилась за него. Зябко пожал плечами и пошел обратно в траурный зал.
─ Пушкарева, ты чего? ─ Зорькин заметил полные глаза слез у подруги, ─ какая-то реакция у тебя, запоздалая…Ты же знаешь, я не люблю слезы, что мне с тобой делать-то?
─ Потерпишь…─ шмыгнула носом Катя
─ Кто это был с тобой?
─ Наверное, Кирин знакомый. Я его кажется видела с ней.
─ Ничего так, знакомый? А что внутри?
─ Коль, я никого не рассматривала. Только Киру…она такая потерянная…
─ …ну, так…Ладно, Пушкарева. Поехали в общагу. Там реветь будешь.
Через неделю приезжали Пушкаревы-старшие. Нужно было оформлять квартиру, посмотреть в каком она состоянии. Могут ли их студенты там жить. Заодно и Новый год встретить с детьми. Зачетная сессия тоже заканчивалась. Они все сдали. Впереди только экзамены, но это после праздников. Катя, правда, готовилась заранее, чтобы времени больше осталось на отдых.
─ Тебе делать нечего? ─ съехидничала Клочкова. ─ И так все знаешь. Слушай, Пушкарева, а ты вообще что думаешь о своей будущей жизни?
─ После универа? Ну…закончу, буду работать или может диссертацию писать…
─ О, боже…кому нужна твоя диссертация. А про мужа ты думала, когда-нибудь?
─ Думала.
─ И что? Хотя…кому ты, кроме Зорькина нужна.
─ Тебе-то что? И Коля мой друг.
─ Да вы стоите друг друга. Между прочим, уж не знаю с чего, меня Старков про тебя спрашивал.
─ Я причем? Ему Колька контрольные делает.
─ Пушкарева, ты кроме контрольных о чем-нибудь думать можешь?
─ Могу. И что он хотел?
─ Интересовался что ты за фрукт.
─ В смысле? Причем здесь фрукты?
─ Ой, ну ты даешь, ─ рассмеялась Клочкова, ─ ты же ботаник, должна знать.
─ Хватит меня обижать.
─ Да больно надо. Когда съезжаешь? ─ как бы между прочим поинтересовалась Вика.
─ Когда надо, тогда и съеду.
─ Ну-ну…москвичка…
Пушкаревы приехали не одни. Вместе с ними приехала Колина мама. Поохали, что дети их отощали и принялись их откармливать, благо ключи от квартиры им отдали в этот же день, после того, как представили все необходимые документы. Да и в квартире было все почти в порядке. Порядок навели, приборы проверили. Можно продукты закупить и обед приготовить. Конечно, чувствовалось, что до них здесь жил пожилой человек. Катя даже представила, как будто это её бабушка была, своих-то бабушек и дедушек она не видела. Она с интересом рассматривала фотографии в старинных рамочках, вязаные салфеточки и статуэтки. В её будущей комнате обнаружился большой шкаф с одеждой прошлого века, только дверка у него чуть не отвалилась, когда она открыла. Ещё стоял диван и подобие письменного стола. Мама назвала эту штуку «конторка». Зорькин уже чихал от пыли и возмущался, почему это он лазает по люстрам и нет только бы снять, так его ещё и мыть заставляют, а Катя только ходит «руки в брюки». Пушкаревой стало стыдно, и она взялась помогать. Первую ночь устали все так, что как только коснулись подушек, сразу захрапели. Причем взрослое население в прямом смысле этого слова. Наутро студенты обменялись мнениями, что лучше они ночевать в общежитие будут ходить, чем слушать нестройный хор из высоких и низких всхрапов.
Накануне Нового года, в день рождения Кати, Валерий Сергеевич притащил живую елку. В доме сразу стало уютно и запах хвои и приготовленной еды сделал квартиру совсем обжитой. День рождения широко не отмечали, решили в Новый год хорошо отгулять. За ужином только открыли бутылку шампанского, поздравили Катю. Родители подарили ей ноутбук, а Колина мама косметику. Колька же принес цветы и шоколадку. Родители уезжали сразу после праздников. 5 января Пушкареву нужно было быть в части. Поэтому за столом только и говорили о том, как обустроятся здесь дети, сколько нужно денег, чтобы оплачивать коммунальные услуги и сколько им на нормальную еду. Сумма получалась немалая, правда дети обрадовали, что они уже немного зарабатывают. Когда родители узнали чем, Валерий Сергеевич долго возмущался по поводу современной молодежи.
Проводив родителей, они поехали в общежитие, за своими вещами. Там во всю ещё праздновали. По коридорам шатались не выспавшиеся и не совсем трезвые однокурсники. Поздравляли друг друга и прятались по комнатам, чтобы продолжить гуляние. Колька даже посомневался, а нужно ли ему съезжать от «свободы», ну и от Вики. А, когда зашел в свою комнату, то увидел свой предмет мечтаний в объятиях Старкова. Те спали, как убитые, даже не слышали, как он вошел. Вика лишь приоткрыла глаз с расплывшейся косметикой, когда Колька от души шарахнул дверью напоследок. Катя сразу заметила плохое настроение друга, но не стала допытываться, в чем дело. Сам расскажет. Он и рассказал, за ужином. Катя другу посочувствовала, а потом сказала, что все к лучшему. Найдет он себе нормальную девушку, вон их сколько вокруг. Колька ей ответил, что она в девушках ничего не понимает и ушел спать в соседнюю комнату, прихватив с собой Катин ноутбук. Через три дня начинались экзамены.
На второй экзамен пришла Воропаева. Первый у неё был автоматом. Со дня похорон они с Катей не общались. Кира не звонила, а Кате было неудобно беспокоить. Да и что они могла сказать, как тут можно утешить.
─ Здравствуй, Катя.
─ Здравствуй. Я рада тебя видеть.
─ Да…знаешь, все как-то…Ты сдала?
─ На отлично.
─ Кто бы сомневался…у нас, скоро…40 дней…я бы хотела, чтобы ты пришла. Там Сашка ресторан какой-то выбирает. Я тебе позвоню ближе к делу. За тобой кто-нибудь заедет в общежитие.
─ Не нужно. Ты только адрес сообщи. Я теперь в общежитии не живу. Мы с Колей на квартиру переехали, нашу. Родители приезжали. Оформили.
─ Да? Клочкова не говорила. Её, кажется, до экзаменов не допустили… какие-то зачеты не сдала. Она звонила.
─ Я не в курсе.
─ Понятно. Ладно, Кать, я пойду…а, ты все уже?
─ Да.
─ Тогда мы тебя подвезем. Там кто-нибудь уже приехал за мной.
─ Я и на метро могу, не беспокойся.
─ Пойдем. Ничего с ними не случится. Подвезут.
Они вышли из дверей университета и Кира кому-то помахала рукой. Это был её брат. Его взгляд невозможно ни с кем перепутать. Катя даже поежилась, и начала было прощаться, но Воропаева уцепила её за рукав куртки и повела к машине.
─ Привет. Это Катя.
─ Здравствуйте.
─ Здравствуйте. Александр. А вы были... на похоронах.
─ Была.
