Как же меня радует, что она понравилась! А то я жутко переживала 

ага, я такая
Спасибо за цветок! 

Пусть попробует. Один же раз получилось

Почему банально? 

ой как будет   

вера
И правда фантастика! Спасибо за цветы!!!

В определенном смысле, да. Он этого не пережил и пережить не сможет по новой, слава Богу, никогда. Почему слава Богу, потому что и Катьке то тоже тогда придется все это вытерпеть по новой...

мне тоже 

В этом фике никакой фантастики. Ни капли. Хотя идея пришла именно после прочтения фэнтэзийной истории , но об этом потом.

«Пожалуйста, говори мне правду. Всю правду», – просил Андрей. С удовольствием… Но какую? Инструкцию? Чтоб он почувствовал себя виноватым? Рассказать всю их историю день за днём, чтобы Андрей представил себе как это было и влюбился заново? Можно рассказать обо всём, что происходило в компании: какие решения были приняты, в чём были допущены ошибки, как их удалось исправить, а какие и почему не удалось, что было сделано за последний год, чего они достигли… Андрей очень быстро разобрался во всех делах и приступил к исполнению своих обязанностей с огромным энтузиазмом. Что же касается их семьи… Нет, тут энтузиазма было не меньше… Он задавал Кате бесконечные вопросы о том, как у них всё было. Только вот что ему ответить на это? «Мы любили друг друга, так как никто и никогда»? Или как она когда-то писала в дневнике «благо данное свыше»? «Подходили друг другу»? «Созданы друг для друга»? «Половинки одного целого»? «Понимали друг друга без слов»? «Открой любой любовный роман, почитай, так вот их героям такого и не снилось»… Слова. Глупые, банальные, пустые, не имеющие ничего близкого с реальностью слова. Как объяснить ему, что вместе им было… сказочно, волшебно, неповторимо… Хорошо?.. Прекрасно. Великолепно. Удивительно. Они не просто чувствовали друг друга, жили друг другом, наслаждаясь каждым мгновением, когда были вместе. Но всё это просто слова. Как ему это объяснить? Да и надо ли? Зачем? Чтобы он что?.. Он не может этого понять, потому что просто не чувствует этого. Он не помнит ничего из того, что они пережили. В этом есть и хорошее, наверное. Вот поужинали они в «Лиссабоне», и Катя почувствовала… прочувствовала, насколько всё стало другим и что прошлое отпустило... Её. А его? Он о нём ничего не помнит, оно для Андрея ничего не значит. Как и она, Катя? Нет. Он старается, пытается доказать, что это не так. Он очень старается, только вот… Они ходили вместе на презентацию, а журналисты попались очень уж настойчивые… И Андрей её поцеловал. В щёку. Наигранно. Фальшиво. Холодно. Не по-настоящему. Словно напоминая ей, всё не так как раньше. И как прежде уже не будет. Никогда?.. Если только он не вспомнит. Но память не возвращалась. И как её вернуть, Катя не знала. Они ходили в рестораны, иногда ужинали с родителями, гуляли в любимом парке. И ей казалось, что он вернулся. Вот он рядом они идут по дорожке, держась за руки, и Андрей улыбается как прежде. Но это был не он. Не её Андрей. Потому что уже через секунду он спрашивал: «И как часто мы с тобой сюда ходили?» Вот она суровая реальность. Что ему ответить? Как объяснить, что зимой здесь чудо как хорошо, ещё и потому, что после прогулки можно прийти домой, и сидеть, обнявшись и укрывшись пледом, около камина. И на душе становится тепло и уютно… Как объяснить, что они оба чувствовали в такие минуты?                                 
Жданов был очень послушным. Кате казалось, что если она ему расскажет, что он мыл посуду по средам. Андрей так и будет делать, даже не вспомнив о наличии у них посудомоечной машины. Но какой во всём этом толк? Дальше что? Можно рассказать ему о тех бытовых мелочах, которые объединяли их, свозить его в те места, где они бывали вместе, только это ничего не даст.
– Катька, ты должна ему сказать.
– Не могу, Коля. Не могу.
– И чего ты ждёшь? Пойми, наконец, если до сих пор не вспомнил… Может быть не вспомнит никогда.
О-о-о! Это Катя как раз прекрасно понимала. Как и то, что это могло значить для неё – не полюбит никогда. Этому Андрею нужна была другая женщина и другая жизнь. Другая жизнь… Вдруг он поэтому уехал в ту ночь? Нет, нельзя так думать. Нельзя. Не смей! Если бы её Андрей был рядом, она бы спросила, и он бы объяснил. Но его не было.
«Ты же сильная женщина, Кать!», – любила ей повторять Юлиана. Но сильной Катя была последний год, только потому, что у неё был Андрей. А теперь… Неужели придётся снова становиться сильной без него…
– Ты хочешь слишком многого, – возмущался Зорькин.
«Нет, всего лишь своего мужа. Своего. Которому не надо объяснять, почему я не хочу завтракать и жутко проголодалась к обеду. Разве это много? А вынужденный заменитель… Нет. Мне не нужен…»

Вот уж никогда Андрей не думал, что окажется героем фантастической истории: прошло сто лет, и тут герой проснулся, очнулся, вернулся, воскрес… Или ещё что-нибудь сделал в том же роде… Хотя нет... Тем героям было гораздо проще. Может, ещё и потому, что они в отличие от Андрея герои? Он героем никогда не был, хотя мать и Кира всё время пытались из него вылепить что-нибудь героическое, но получалось у них плохо… И вот он результат. Героем он не стал, а два года жизни… Самое страшное, что он-то их прожил, а воспоминаний об этом нет. Как будто на его месте был кто-то другой. И этот кто-то много чего натворил, а ему, Андрею, теперь надо с этим всем разбираться. Почти разорил компанию… Какое хорошее слово «почти» – очень оптимистичное. На самом-то деле именно разорил. Если бы не чудо, про «ЗимаЛетто» можно было забыть. Чудо?.. Чудо. И имя этому чуду Катя Пушкарёва. Теперь уже Жданова. Ещё одно чудо…
И всё же родная компания стоит и работает, несмотря ни на что. И люди почти что все те же. И даже то, что он всего лишь вице-президент не так уж и страшно. Катя оказалась гениальным руководителем. С ней отлично работается. Она не рубит инициативы на корню. Она советуется с ним, прислушивается к его мнению… Она… Да, она на своём месте и хороша в своём деле. Они прекрасно понимают друг друга, как будто работают вместе ни первый день. Хотя ведь и не первый. И здесь он чувствует себя как рыба в воде. Даже в курс дел не пришлось долго входить. Неделя… и он практически во всём разобрался. В крайнем случае, рядом всегда Катерина или Ромка со своим музеем… Даже экспонаты есть. Чётко всё объяснили и показали: что, почему и как происходило. И главное, чем компания живёт сейчас… Отлично? Да. Но есть же не только «ЗимаЛетто».
«Ты её любил», – говорил Малиновского о Катерине. Мама ещё добавляла «очень». Исчерпывающая информация, но другой нет. Катя на эту тему вообще предпочитала не разговаривать, отделываясь какими-то пустыми и нелепыми фразами. Ей бы в политику надо с таким-то умением – отвечая на вопрос, на самом деле уходить от ответа. Не хочет вспоминать инструкцию? Это Андрей мог понять. И если честно, очень жалел, что этой бумажки не сохранилось. Почему-то ему казалось, что именно в ней можно было бы найти ответы на многочисленные вопросы… Хоть где-то же они должны быть эти самые ответы. Где?.. Катя… Что-то с ней не так. Андрею всерьёз начало казаться, что она от него что-то скрывает. Вот только что? Или лучше сказать кого?                                                                                     И есть один кандидат. Вездесущий Николай ЗорькИн. Ромка как-то в шутку произнёс его фамилию так, и Андрею понравилось. О Боже, как же ему понравилось! Этот господин появлялся в кабинете президента чаще, чем Тропинкина – Катин секретарь. Всё время в чём-то пытался Катерину убедить, о чём-то её спросить, что-то ей рассказать. А главное – каждый раз, как входил Андрей, они оба замолкали. Вот что они всё время обсуждают? Что за темы могут быть у этих двух неразлучных друзей детства? У Андрея тоже когда-то была такая подруга. Дружили, дружили, а потом чуть не поженились… Та же история? «Так хорошо как ты, её знает разве что только Зорькин». Как мило! И что же он такое знает? И что же они с Катей от него, Андрея, скрывают? Ещё чуть-чуть и придётся идти по Кириным стопам – шпионить за женой и её замечательным другом.
Подслушивать Андрей не собирался. Действительно, не собирался… Секретарей довольно часто не было на своих местах, и удивления это уже давно не вызывало. Перевоспитать женсовет не под силу, видимо, никому.
– …И что будешь делать? Ко мне на ночёвку проситься?
Ещё какое-то время можно было подумать, что Зорькин нашёл себя девушку. Но потом из-за двери кабинета финансового директора донёсся голос президента:
– Ты же пустишь, – и это был совсем не вопрос.
Так вот в чём было дело! Вот почему Катя была с ним так холодна. А он-то, идиот,  ничего не понимал…

– Жданов, ты куда?!
– Куда-нибудь.
Ответ Малиновского не просто не устроил, похоже, действительно напугал.
– Что случилось? Жданов!
Но объяснять что-либо у Андрея никакого желания не было. Он схватил пиджак, проверил наличие денег…
– Стоять! – Ромка схватил его за руку.
Зря он это сделал. У Андрея вдруг вспыхнуло желание любым способом устранить преграду со своего пути… Нет, бить друга он бы не стал... Наверное… Но если он сейчас не отпустит… Малиновский, видимо, это понял.
– Ты куда собрался без машины?
– Такси возьму.
– Зачем тебе такси? Поехали… Отвезу, куда скажешь…

В таком состоянии Андрея Катя не видела уже очень давно. Он был не просто пьян… И даже не в стельку… Малиновский практически внёс его в квартиру. Устроил на диване. И зачем-то в сотый раз повторил:
– Клянусь, Кать, никаких женщин. Не знаю, что с ним произошло… Но явно что-то случилось...
Роман мог не переживать. В то, что женщин не было, Катя поверила сразу. В таком состоянии Андрею явно было не до женского общества.
– Он что-нибудь рассказал?
Не то чтобы Катя сильно рассчитывала на то, что Малиновский выдаст друга, но не спросить не могла.
– Молчит. Может тебе расскажет.
«Сомневаюсь», – подумала Катерина, но сказала другое:
– Спасибо, Ром. И за то, что позвонил и предупредил, тоже спасибо.
Наверное, для Малиновского это было в новинку звонить жене друга и докладывать, что они тут вместе культурно напиваются в мужской компании, чтобы она не волновалась.
– Ну мы же друзья, – интонация была наполовину вопросительная.
– Друзья, – подтвердила Катя.

Когда Малиновский ушёл, Катерина вернулась к мирно, как она думала, спящему мужу. Но Андрей не спал. Мало того, оказалось, что неспособность двигаться, никак не сказалась на способности вести беседы.
– Привет, р-родная!
Может он всё это время с силами собирался, чтобы выдать эту фразу?
– Привет…
Запах от Андрея исходил одуряющий… Кате всерьёз показалось, что она и сама сейчас опьянеет.
– Что отмечал?
– Свадьбу.
– Чью?
– Этого… твоего… Зор… Зоркого… Смотрел, смотрел… Прозрел…
– Андрюш…
– Не… Не смотри на меня так. Я пьяный, да. Но я понимаю, что говорю…
– Правда? – не поверила жена.
– Правда. А на свадьбу приг… пригласишь?
– Зоркого? Так я с ним не знакома.
– Нет, – замотал головой Жданов. – Зорькина, – с трудом получилось выговорить столь ненавистную фамилию. – Ваша с Коленькой свадьба… – закончил он почти мечтательно.
– Что?
– Ну… Ты же к нему пере… переезжаешь… Потом свадьба… Или вы не будете жениться? Ах да… Ты же и так… того… за мужем… замужем…
«Ревнует? К Коле?!»
– Андрюш, ну зачем мне какой-то Зорькин?! Я ведь тебя люблю. Спи.
– А Зорькин?
– Пить меньше надо, Жданов, – с тёплой улыбкой сказала она, – Мне никто кроме тебя не нужен.
«Действительно, никто. А ты нужен любым».