Мужские истории. ВАЛЕРИЙ. Возвращение в детство.
Герои: Валерий Пушкарев. Приквел по НРК.
Продолжение темы: «Евдокия».
Здесь переплелись явь и вымысел; но реальность возобладает над сказкой.
Рейс Москва-Бишкек приземлился в аэропорту Манас. Стюардесса, миловидная киргизочка, имела короткую стрижку, и светло-каштановый цвет волос. «Удачно обесцвечена», подумалось мужчине. Здесь, в этом краю он родился и вырос; и знал, что у представителей местного населения, волосы имеют абсолютно черный цвет. Каштановый, разного оттенка, цвет волос, был у детей его молочной мамы, Катерины. И это было вполне объяснимо: смешение разных рас. Катерина была природной блондинкой, ее муж Шамиль коренной азиат, жгучий брюнет.
Стюардесса объявила о прибытии рейса в аэропорт Манас. Это было не главное. Главное, на что он обратил внимание, это температура воздуха за бортом - 43 градуса выше нуля. Он от такого климата отвык. Было страшновато окунуться в это пекло. Его никто не встречал. В принципе и не должны были. Он никого не поставил в известность о своем приезде. Не был на своей малой Родине почти двадцать пять лет. Приезжал в последний раз, когда умерла мама, Пушкарева Евдокия Ивановна. . На погребение не успел; ее похоронили старые друзья. Друзья, которые были роднее родных. В тот, свой последний приезд, пробыл всего несколько дней. Ничего из того посещения не помнит. Только бесконечная суета похорон; и прощание. Помнит, какими глазами при прощании, смотрела на него женщина, которая вскормила его, Валерия, своей грудью. С пеленок, и до последнего своего визита, звал ее «мама-Катя». А Катиного мужа Шамиля, до последнего, до дня его кончины звал папой. Став постарше, вместе с Олегом, родным сыном Катерины и Шамиля, могли назвать Шамиля «батей».
И если бы, все последующие двадцать пять лет, не помнил взгляда женщины, которая провожала Валерия в его последний приезд , и не ее слова:
-Валерик, сынок, увидимся ли мы еще? Он спустя четверть века, вряд ли бы полетел в такую даль, где по большому счету его никто не ждал.
В принципе, после смерти матери, Пушкаревой Евдокии Ивановны, он остался полным сиротой. Из кровных родственников у него была только мама. Мама сама выросла сиротой, не имела братьев и сестер. О своем отце, Валерий понятия не имел. Вопрос об отце - был табу для всех. Из родственников были в его жизни, и в жизни его мамы, только Гусаровы. Только став взрослым, Валерий разобрался во взаимоотношениях Гусаровых и матери. Его детство прошло в этой семье. Так, в детстве Валерий был убежден, что у него две мамы - Дуся и Катя; папа Шамиль, брат и сестры. Повзрослев, узнал, что Гусаровы им с мамой, родственники не кровные, вернее и не родственники даже. Но других не было. Эти были единственные, и самые родные.
Всегда помнил слова мамы: - « Родные бывают не только по крови, а по делам и поступкам».
*****
Когда-то родная республика, теперь принимала его, как гражданина другого государства. Теперь он здесь иностранец. Прошел таможенный и пограничный контроли. Прапорщик-пограничник попросил: - «Приподнимите, пожалуйста, подбородок». Бросил быстрый профессиональный взгляд на Валерия: - «Спасибо. Все нормально. Приветствую вас на земле Кыргызстана. До свидания». Пушкарев попрощался и пошел к месту выдачи багажа. Рядом стояла женщина лет 50-ти, и спросила Валерия: - «Американцы из Манаса ушли или нет»?
-Давно ушли, чуть не в один голос ей ответили рядом стоящие пассажиры. «Российские летчики стоят на русской военной базе в Канте», поясняли ей далее. Валерий Сергеевич, присматриваясь и прислушиваясь, отметил про себя, что дружелюбие местного населения не стало меньше. Но многие говорили уже с некоторым акцентом. У молодежи не было той чистоты произношения русской речи, которая была присуща его ровесникам.
Вот приплыла его дорожная сумка из дорогой кожи, (этой дорогой вещью его в дорогу снабдил зять, Андрей), и отставной подполковник решил, что первым делом, желательно, иностранному гражданину произвести обмен валюты.
Были бы деньги, а обменять не проблема, решил отставной подполковник. Да, было бы ЧТО, на ЧТО менять. В принципе, оглядевшись, Валерий отметил про себя, что ничего не изменилось. Менее, чем через полтора часа, Валерий оказался на западном автовокзале города Бишкека. Автовокзалу более сорока лет, а называют по-прежнему, «новым».
Как было в далекие, советские времена, расписания автобусов не нашел. Перевозками занимаются частное такси. Только стоило Валерию произнести название города, как со всех сторон на него посыпались предложения. Несколько в сторонке, стоял семиместный «Ниссан». Рядом, девушка-киргизка, наверное ровесница его Катюхе. Перекричать нахальных, крикливых мужиков - таксистов, ей явно не под силу. Только на переднем окне видна аккуратная табличка с названием города и цена поездки – 400 сомов. И Валерий подошел к ней.
-Когда едете? Спокойно, с улыбкой спросил он. Весь его внешний вид вызывал доверие и располагал к разговору.
-Мне надо еще двух пассажиров. Если согласны со мной ехать, то свободное место сзади.
Валерий продолжил на чистом кыргызском языке :
-Я плачу за двоих и поехали? Только у меня просьба, довезти до дома. Я давно там не был, не хочу плутать. Как тебя звать? В этих краях было совсем необидным и не считалось неуважением, обращение на «ты» старших по возрасту, к младшим. А вот обращение младших к старшим, было недопустимым.
-Я Амина. А к кому вы едете? Вы же местный, если так хорошо знаете язык.
-Я хорошо говорю? , переспросил Валерий.
-Без акцента. Лучше многих кыргызов. Так к кому вы едете?
-А еду я к тете Кате Саблиной, муж был Шамиль Гусаров. Не был я в городе почти 25лет; а не живу в Кыргызстане больше 40. Как видишь, язык не забыл. Зовут меня Валерий Сергеевич.
-А я хорошо знаю Катерину Ивановну. Она моя соседка. И вас знаю, вы сын Дуси Пушкаревой. Я дочь Тимура Сариева. Помните такого?
-Это же мой одноклассник, обрадовался Пушкарев. К ним подошла запыхавшаяся девушка с небольшой красной сумочкой.
-Амина, у тебя еще есть свободное место? Только остановишь где-нибудь пообедать, я с утра на ногах, было не до еды. Посмотрела на Пушкарева. Что-то ей подсказывало, что он приезжий. Русских в их городе осталось всего несколько семей. Местные знали всех. Если не лично, то хотя бы в лицо.
-Я всегда, по возможности, езжу с Аминой. Водитель аккуратный. Машина всегда в полном порядке. Везет пассажиров, как хрустальных. Работают с мужем через день.
Стало понятным, что новая разговорчивая пассажирка, вряд-ли, даст кому-то вставить хотя бы слово.
-Гуля, прекрати. Это сын тети Дуси Пушкаревой, которая жила в обкомовском доме. А их родственники Гусаровы, наши соседи. Гуля со своим темпераментом и коммуникабельностью, уже видела в Валерии самого близкого человека. И затароторила дальше:
-Рассказывайте, рассказывайте. Как в Москве? Вы же в Москве живете? Баба Катя рассказывала. У нас ведь тайн ни у кого, и ни от кого нет. Мы с Аминой учительницы. Работаем в школе Чкалова, вместе с дочерью бабы Кати. Вы ведь эту школу окончили? В Москве, большой деревне, ничего не утаишь. А уж у нас-то!
-Особенно если встретится на пути такой болтливый шпион, как ты, засмеялась Амина.
*****
Валерий смутно узнавал улицы Бишкека, бывшего города Фрунзе, в прошлом столицы Киргизской ССР. Выехали на широкую четырехполосную трассу. Машины шли сплошным потоком. Покрытие скоростной трассы не уступало европейским автобанам. Пушкарев не узнавал с детства знакомой дороги. Сказал об этом вслух.
-Теперь это объездная дорога. И идет в объезд всех населенных пунктов. Ответила Амина. Если давно не были, дорогу не узнаете до самого конца. В общем путь стал на 80 километров короче. Не узнаете главный перевал, Долон. Нет тех серпантинов, дорога проходит намного ниже. На высоту 3300 метров теперь машины не забираются. И теперь вся дорога, даже на перевале, покрыта асфальтом. Видите, даже женщины теперь без опаски, легко преодолевают этот путь.
-Главное, машины тоже стали другие, ответил ей Пушкарев.
-Что да, то да, только и произнес пожилой аксакал с переднего сиденья.
Путь, на который семья Саблиных, и его мама Евдокия, потратили в 1943 году, около трех суток, Валерий со спутниками преодолели менее чем за пять часов.
Амина подъехала к придорожному кафе. Называлось кафе «Улан». Паркуясь на паркинге, обернулась к Пушкареву:
-Валерий Сергеевич, а помните, что означает слово «Улан»?
-Конечно, ветер с озера. Дует он здесь, в Боомском ущелье, и днем и ночью, не переставая. Так, что скоро поедем вдоль берега Исык-Куля. Обязательно постараюсь в этот раз попасть на Исык-Куль! Хоть на недельку!
-Вынуждена буду вас огорчить, теперь по объездной дороге, озера не видно. Остается в стороне. В Каракол, бывший город Рыбачье, теперь не заезжаем.
У Пушкарева сжалось сердце; стало жалко и небольшой, уютный одноэтажный автовокзал в Рыбачьем, куда сегодня не попадут, где раньше всегда останавливался рейсовый автобус; и столовую, посещение которой было настоящим ритуалом в их далеком детстве. Дорогу от г. Фрунзе до родного городка, он в детстве и юности знал до каждого поворота, до каждого камня. Если Шамиль ехал по делам в столицу, а ездил он как минимум раза два-три в месяц, мальчишек брал с собой.
Сегодня Пушкарев ехал по этой дороге и ничего не узнавал. Все изменилось. И в город въехали с противоположной стороны. Вначале, когда проехали ущелье, Валерий не соорентировался, что нет жилых домов. Въехали на мост, совсем другой, новый, незнакомый. Амина объяснила, что теперь в город два въезда. Теперь, когда город разросся до неузнаваемости, дом Екатерины Ивановны, находится в самом центре города.
География города крайне проста: растянулся город в узком горном ущелье на многие километры с востока на запад. Мужчина, в пору своего босоногого детства, знал здесь каждый дом, двор, переулок и почти каждого жителя. Его, рыжего, непоседливого, хулиганистого, с вечно разбитыми коленками и несходящими с физиономии синяками, знали все. И за каждую Валеркину провинность, шли искать Шамиля в погранчасть. Бывало неединожды, когда солдатский ремень названного отца, гулял по его тощей заднице. Катя вставала на его защиту. Родная мама, если присутствовала при этой экзекуции, молча глотала слезы и не лезла в «процесс воспитания».
Однажды Шамиль ей сказал:
-Дуня, я вполне адекватен. Соизмеряю свои силы. От моего удара падают мужики. Неужели я ударю ребенка, не думая? Эта порка для парней, не столько болезненна, как позорна. Парни должны знать, где граница дозволеного. Тебе одной, с Валеркиным характером не совладать. Обид не должно быть. Договорились? Нашему Алику достается не меньше, только ты при этом не присутствуешь. И мать не лезет. Не женское это дело, лезть в мужские дела. Это Кате Валерку жалко, все кудахчет: маленький, да недоношенный. Этот недоношенный, уже с меня ростом. А пакостит, как трое доношеных, вместе взятых. Вот, Юсупа, Дуня, я ни разу в жизни даже ладошкой не хлопнул, даже не помню, чтобы прикрикнул. (Юсуп - сын Шамиля от первого брака, его мать умерла, когда мальчику было два года.) Тому поколению мальчишек, пакостить было некогда. Зато эта парочка, как сойдется, так туши свет! Я прекрасно знаю, что автором и зачинщиком во всем этом, выступает мой Алька; и получает за это. Но исполнитель – это наш рыженький. Конечно, простота, как говорится, хуже воровства. Но главное в характере твоего сына – это честность, умение и желание постоять за правду. Никогда, ни при каких обстоятельствах, не предаст никого.
Очень молчаливый, неразговорчивый мужчина, изредка мог излагать целые монологи, и его можно было заслушаться.
Валерка, исполнитель последней пакости, стоял в этот момент в углу; автор последней пакости, стоял в углу другой комнаты. Оба молчали, как партизаны на допросе. Только их мамкам, Катерине и Евдокии, было больно за их задницы сильнее, чем им самим. Мальчишки уже и забыли обо всем; в светлой голове Олега уже, возможно, созревал новый план. А исполнитель будущей затеи, Валерка Пушкарев, уже как пионер, был ко всему готов. Главное, чтобы родители и сестры, не рассекретили их новые задумки.
Как давно это было; не вернуть этого никогда. Почти забытые, сладкие воспоминания нахлынули только сейчас.
И именно сейчас, в этот момент, Валерий Сергеевич, сопоставил, что такая же дружба и привязанность, (как их с Олегом), были у зятя Андрея, и его верного оруженосца Романа. В этой спарке автором всех начинаний был Роман, а исполнителем выступал Жданов. Видимо, так по кругу все и повторяется в жизни! И ничто, даже любовь к женщине, не могут заставить друзей предать друг друга. Поставив себя с Олегом, на их место, наконец-то простил и Андрея, и Ромку. Но боль от этого меньше не стала. Ведь обидели не абстрактную девушку; обидели эти два кобеля, его, Пушкарева, дочь! Катюха, цену и значение этой дружбы оценила, и поняла. Простила Андрюху, т.к. безгранично любила его. Простила и Малиновского, т.к. поняла, что любимому мужу, помимо его родителей, и любимой жены, нужен друг. Вот этот повеса, гуляка и циник. Без Ромки, Андрей, вовсе и не Андрей. Именно его дочь, приложила все усилия, чтобы помирить мужа с другом. Вот такая мудрая у него, Валерия Пушкарева, дочь!!!
Когда подъезжали к улице, на которой когда-то жили Пушкаревы с Гусаровыми, у убеленного сединами подполковника, заслезились глаза.
Отредактировано розалия (2015-10-10 11:55:52)
Абсолютно живые герои, хороший язык. 
Уже такие знакомые места. Жду продолжения...