Название: Долгая дорога к дому
Рейтинг: PG13
Пейринг: Андрей+Катя
Герои: Андрей, Катя, Кира, Роман, Михаил, родители, друзья, дети, внуки
Жанр: Мелодрама
Глава 1.
Катя ушла. Навсегда ушла из его жизни. Только после ее ухода он понял, что она для него значила. Не сразу, но понял…
Совет директоров… Пресловутая точка отсчета… Жданов возлагал на него такие надежды! Катин отчет не даст акционерам усомниться в успехах компании, он останется президентом – Кира ведь проголосует за него, а потом он отменит свадьбу и расстанется с Кирой…
А потом… Что будет потом он, честно говоря, не знал. Можно будет не скрывать отношения с Катей… Но дальше этого его планы не шли. Вопрос о женитьбе на ней даже не возникал в его голове.
А Катя думала по-другому. Для нее вопрос: быть или не быть ей в жизни Андрея никак не связывался ни с Советом директоров, ни с фальшивым отчетом, ни с отменой свадьбы Жданова и Киры. Он был для нее главным. И если бы Андрей начал с него, если бы объявил об их отношениях, не оглядываясь ни на что, она бы все ему простила, даже «инструкцию», и осталась бы с ним, и перетерпела бы все трудности, и помогла бы ему их преодолеть.
Но для него на первом месте была компания. И самое большое его желание – остаться президентом. И этому желанию он подчинял все остальные, и отношения с ней в том числе. Она поняла это и ушла.
Катя ушла достойно. Исполнила все, что он хотел: и так необходимый ему отчет подготовила, и призналась, что все еще любит его, и поцеловала его сама – не холодным дежурным поцелуем, как целовала все последнее время, а по-настоящему, вложив всю свою любовь к нему. Она прощалась с ним, а он и не понял…
Вот только поехать к нему отказалась… А он и не настаивал, он думал, что все у них впереди, а оказалось – все в прошлом.
*
Катя все подготовила должным образом: разложила в папки отчет, в ту, что предназначалась Андрею, положила копию инструкции по совращению «железного монстра», то есть ее, и доверенность на владение Никамодой. Малиновскому тоже досталась такая же копия. А в папку для Павла Олеговича она положила свое заявление об уходе. В самый конец положила, чтобы не сразу обнаружил, а копии Жданову и Малиновскому – на самую первую страничку.
Открыв свою папку с отчетом, Жданов лишился дара речи. Глянул на Малиновского – тот сидел бледный и напуганный, значит, и у него такая копия была. А у остальных? Желая отомстить, Катя вполне могла пойти на такое. Глянул еще раз на Малиновского – Роман через плечо заглядывал в папки Милко и Урядова, сидящих по обе стороны от него. Он еле заметно покачал головой из стороны в сторону – отрицательный знак, следовательно, в их папках лишнего не было. Жданов успокоился и вдруг заметил, как усмехнулась краешком губ Катерина.
Смятение с новой силой нахлынуло на него. Значит, она все знала, а он как дурак продолжал писать открытки с текстами Малиновского. Уже после того, как понял, что она действительно нужна ему, все равно по инерции писал.… дарил,… обещал… А она знала и не верила ни одному его слову. И то сказать: что он сделал в подтверждение своих признаний? Обещал отменить свадьбу… после Совета, когда Кира отдаст за него свой голос!.. Мерзко, как же это мерзко!
Господи, как она выдержала? Как не сошла с ума? Ведь она так ему верила… И ждала. Ждала, что он решится… Решится до Совета, ради нее решится, а не ради компании…
Его мысли прервал удивленный возглас Павла Олеговича
- Екатерина Валерьевна, что это? – он достал из папки листок с заявлением и тряс им.
Андрей и Роман напряглись, с ужасом думая, что сейчас будет, если это копия инструкции…
- Екатерина Валерьевна просит уволить ее, - Павел передал листок Жданову, ты в курсе? Ты согласен?
Жданов медлил с ответом, смотрел с удивлением и обидой на Катю, хотя умом понимал, что не имеет права на эти чувства.
Под его взглядом Катя стушевалась, опустила голову и с такой силой сжала столешницу, что побелели кончики пальцев, но все же справилась с собой, выпрямила спину, правда взгляд отвела, стала смотреть на Жданова-старшего. Не дождавшись реакции сына, Павел продолжил.
- Почему Вы хотите уйти, Катя? Вас что-то не устраивает? Зарплата? Условия работы? Эта коморка, конечно…
- Нет, Павел Олегович, мотивы сугубо личные. Я прошу не задерживать меня. Разрешите уйти без отработки, если я заслужила…
- Безусловно! Вы сделали для компании очень много, и если Вы настаиваете…
- Да, я очень прошу! Так сложились обстоятельства…
- Ну, что же… Не смею задерживать. Я только не понял, Андрей Павлович в курсе?
- Да… Думаю, что теперь – да. Я могу уйти?
- Конечно. Идите, Катя. Всего Вам доброго!
Какое-то время Андрей сидел в полном смятении. Потом опомнился, бросился за ней вслед, но она уже ушла.
«Ничего страшного,- успокаивал он себя, - вечером я поеду к ней и все объясню, попрошу прощения. Она поймет. Она любит меня и простит. А как же иначе?
Но вечером ее уже не было – уехала. И ему не сказали – куда…
Несколько дней Жданову было не по себе, но потом он успокоился – все же хорошо: он президент, Никамода тоже в его руках, скоро компания выплатит долги и никто никогда не узнает о том, что было. А Катя… Она сама ушла! Бросила его! Не захотела простить, даже выслушать не сочла нужным. Может, так и лучше? Не нужно ничего ломать, менять в жизни…
Он и не стал менять. Через месяц женился на Кире и почти уверился, что забыл Катю, что исчезла она из его жизни навсегда.
А Катя работала в Египте, с Юлианой. Вернулась оттуда обновленная и внешне и внутренне – Юлиана смогла многое изменить в ней, внушить ей совсем иное понимание жизни. Вернулась Катя не одна, с Михаилом – опять же Виноградова постаралась, познакомила с хорошим парнем. В Москве они не задержались, сразу же уехали в Питер, и даже свадьбу сыграли там . Юлиана работала на два фронта. Она не только Катю убедила, что Михаил – это то, что ей нужно, но и Мише намекнула, что лучше держаться подальше от Москвы.
Глава 2.
Антикризисный план, разработанный Катей при участии Жданова и Малиновского, был настолько хорош, что заслуживал включения его в учебные пособия для студентов.
Вытаскивая компанию из долговой ямы, Андрей не отступал от него ни на шаг, и при этом вспоминал Катю: как сидели допоздна в кабинете, прикидывали и так, и эдак, считали, спорили… а потом кого-то осеняло: вот как надо сделать! И они весело смеялись, радовались найденному решению. Не в силах сдержать эмоции, он обнимал ее и кружил в своих объятиях, а она испуганно верещала, просила отпустить, потому что дверь… войдут…подумают…
- Кать…Ну почему Вы такая трусишка? Кто же войдет, когда ночь на дворе…
А потом все кончилось – компания расплатилась с долгами, Никамода перестала существовать, и можно было вздохнуть спокойно, и забыть эту неприглядную историю.
Только не получилось забыть. Катя стала ему сниться…
*
Когда положение в компании стабилизировалось, они поехали с Кирой в свадебное путешествие – сразу после свадьбы было не до этого.
Море, пальмы, жаркое солнце… Там, на заморском пляже она впервые и приснилась ему
…Куда не кинь взгляд, везде белый, сыпучий песок. И небо белое, чужое. И солнце как раскаленный добела шар. Далеко-далеко, у линии горизонта чуть различима фигура девушки. Он точно знает, что это Катя. Он идет к ней, а ноги вязнут в сыпучем месиве, и он не может сдвинуться с места. Он хочет окликнуть ее, но голоса нет. И страх сжимает сердце – она исчезнет, он не дойдет… - Андрей! Андрюша! Да проснись ты! Нельзя же на самом солнцепеке… Иди в тень!
- Да, Кирюш, спасибо, что разбудила…Я и правда перегрелся…
Он так и решил тогда – перегрелся, вот и приснилось…
Больше он старался не лежать на солнце - зачем, если полно других развлечений.
*
Он так боялся семейной жизни, а оказалось совсем неплохо все. Кира, получив долгожданный штамп в паспорте, успокоилась и совсем не мешала ему жить. Она упивалась ролью законной жены и хозяйки дома. Каждую свободную минуту что-то перевешивала, переставляла… Жданов все же уступил ей, и у них появилась помощница по хозяйству. С этого времени он перестал участвовать в благоустройстве квартиры – вдвоем они обходились без него.
Дома было красиво, уютно, но он не знал, чем заняться, чувствовал себя гостем.
Кстати, о гостях… Кира приглашала гостей почти каждую неделю, и всем демонстрировала свое гнездышко… свое счастье…и его, мужа – такое достойное приложение к ее дому! Ну, ни дать ни взять – Анна Павловна Шерер, и ее салон! Гости тоже приглашались важные, нужные. Правда до поставщиков тканей и владельцев магазинов дело не доходило – с этими людьми Андрей встречался в офисе, а журналисты, телевизионщики, представители рекламных агентств являлись в огромных количествах. Они оглядывали комнаты, трогали вещи, как бы проверяя их подлинность, запечатлевали все это на пленку, не забывая и про хозяев – супруги появлялись на разворотах газет во всевозможных ракурсах: мило разговаривают у окна, а вот среди гостей, отделены друг от друга не одним человеком, и все равно вместе – взглядом через головы; провожают друзей, улыбаются им, а сами держатся за руки…
Проглядывая затем газеты, Жданов удивлялся: откуда такие кадры? Их отношения вовсе таковыми не являлись… Видимо Кира была умелым режиссером и постановщиком… А может заранее договаривалась с фотографами.
Сначала гостей кормили блюдами из ресторана, а потом Кира решила, что это не престижно – еда должна быть домашней. А поскольку ее навыки в приготовлении пищи ограничивались умением разогреть ее в микроволновке, стали приглашать повара. Он готовил для гостей, раз в неделю, и как-то незаметно перешел на ежедневное пребывание в их доме.
О детях Кира не заговаривала. Бурная светская жизнь не оставляла ей на это времени. А Жданов был только рад. Не представлял он себя в роли отца. И вообще – где место ребенка в постоянной суете, толчее, музыке, наполняющих их дом?
К концу второго года такой суматошной жизни, когда всем уже поднадоело однотипное действо и количество гостей несколько поуменьшилось, Кира затеяла новое дело. Возникла у нее идея строить коттедж. А как же иначе? Старая дача Воропаевых уже не отвечает современным требованиям, у друзей и знакомых соответствующего ранга построены чуть ли не замки, а они до сих пор не имеют загородного дома. Андрей долго не соглашался – затраты огромные, забот сколько… И кто будет там жить? А жить нужно постоянно, иначе нельзя – обветшает дом. Они с Кирой точно не будут ездить ежедневно – от квартиры до офиса меньше получаса езды, а за город ехать – пару часов, не меньше.
Ждановы-старшие почти постоянно в Лондоне, там у них теперь дом. Да и не стали бы они жить вместе с сыном и снохой – зачем им это? Чтобы стать врагами? Нет, чем дальше живешь, тем роднее – эту истину еще никто не опроверг.
Остается поселить в доме постоянную прислугу: как минимум экономку-повара и садовника-сторожа. В доме прислуга, в квартире прислуга – ох недешево это…
И, тем не менее, стройка уже шла – «укуковала» ночная кукушка…- ночью-то все было у них неплохо. Они и раньше всегда мирились в постели - здесь Кира прощала ему измены, а он ей – ревность и истерики. А теперь он ей и не изменял. Не от того, что сильно любил, а интерес пропал. Какая разница: модельки, ресторанные барышни или Кира, - все одинаковы. Вот если бы…
Однажды ему приснилась их первая ночь с Катей
…Она вышла из ванной вся дрожащая, испуганная, с отчаянной решимостью в глазах. А он трусил…хотел и боялся. И не знал, имеет ли право… Она закрыла ему глаза ладошками и призналась, что любит... что понимает… и не обижается… и не требует от него ответной любви – любовь ведь не всегда взаимна…
Ее слова возымели обратное действие – он решился…
Он никогда не был так счастлив с женщиной, хотя она была наивна и неумела… Но она любила его всем своим существом, он был для нее богом, и это доставляло ему безмерное наслаждение…
Вот если бы повторилось такое… Он бы не упустил шанс. Забыл бы про верность. Да про все бы он забыл, если бы только…
*
Дела в компании шли неплохо: коллекции успешно продавались, прибыли росли, но…
Прошел у Андрея азарт, не было у него помощника, вдохновляющего его, поддерживающего его идеи и начинания, а без этого и идеи не возникали, или засыхали, не успев раскрыться. Первым это заметил Малиновский. Роман был другом и инициатором, но только на отдыхе – клуб, девочки, сауна или бассейн с расслаблением, а в работе он всегда полагался на Жданова.
- Палыч… Тебе не кажется, что мы буксуем на месте? Каждый квартал одно и тоже.
- А что делать? Ты что предлагаешь?
- Я… я это… Да я ничего не предлагаю! Ты всегда предлагаешь!
- Предлагал… Заметь, я говорю в прошедшем времени… А теперь давно уже никаких идей…
Во время их разговора зашел Ветров с бумагами на подпись, и Жданов, не глядя, подмахнул их. Роман дождался, пока они останутся одни, и продолжил
- Андрей, а ты что сейчас подписал?
- Да кто его знает…Счета какие-то. А что?
- И ты вот так, не глядя, всегда подписываешь?
- Ты же знаешь, экономика – не мой конек. Мне там разбираться…
- Палыч, ты забываешь: Ветров – это не Катя. Ей ты мог доверять безоговорочно, а Ярослав… он на многое способен…и с Александром в дружбе
Но Жданов не придал значения словам друга. Сегодня он был рассеян, погружен в свои мысли . Окружающее отодвинулось для него на второй план. Уступив место миру грез.
А причина всему – сон! Он опять видел ее в сне
…В кабинете полумрак, горят свечи, играет приятная музыка. В бокалы налито терпкое красное вино. Они пьют на брудершафт и он целует ее… Где-то глубоко в мозгу бьется мысль ,что это Изотова ,что ее нужно прогнать… она надоела ему со своей истеричной любовью… Но у женщины лицо не Изотовой, а Кати… Это ее нежные пальчики ласкают его, это ее пухлые губы касаются его лица…Катя…Катенька…И он отпускает себя…ему хорошо…
Если бы можно было не просыпаться…
Глава 3.
Два года компания успешно развивалась. Двигалась вперед по инерции, используя наработки предыдущих лет, но вечного двигателя, как известно, не существует. Нужна подпитка, импульсы энергии, а этого не было – Жданов потух. Воздушный шарик: легкий, красивый, летящий может быть и бездумно, по ветру, но высоко, сдулся… И не оказалось рядом человека, способного, а главное, желающего, помочь. Отец отошел от дел. У него вдруг проявился талант художника и он целиком отдался этому увлечению; Маргарита никогда в дела компании не вникала; Киру захлестнула светская жизнь; Роман помог бы осуществить идею, а выдвинуть… увы! А больше и не было никого в его команде. Александр – скорее враг, чем друг, хотя с некоторых пор и родственник, Ветров - человек Воропаева, а Милко и Урядов – перелетные пташки, делами компании занимаются сугубо в своих интересах: один хочет прославиться, а другой насладиться жизнью в рабочее время.
Полоса неприятностей началась с провала очередной коллекции. Изделия Милко были безупречны – и крой, и ткани, и фасон, но загвоздка заключалась в том, что за две недели до выпуска коллекции в магазинах модного дома «Фонтана» появились в продаже аналогичные вещи.
Утечка произошла из мастерской Милко. Не зря говорят, что мир тесен, а Москва – это большая деревня. Захар, бывший муж Светланы, и нынешний – Марьяны, как известно, был ветеринаром, и очень востребованным. Его клиентами были люди известные, вернее их четвероногие друзья. Жена Хмелина, директора «Фонтаны», лечила свою болонку у Захара, и там, в лечебнице встретила Марьяну. Они непринужденно болтали, пока болонка принимала лечебные процедуры, и Марьяна рассказала ей, какие красивые платья ей приходится мерить. Недостаток ума у одной, и наличие достаточного количества его у другой привели тому, что Хмелин подсуетился, быстренько завез из Италии подобные образцы и пустил их в продажу, снабдив рекламой, что нечто подобное скоро выпустит и «Зималетто». Что и говорить: реклама для «Фонтаны» - это антиреклама для «Зималетто» и сплошные убытки.
Роман требовал, нанять частного детектива, провести расследование и наказать виновных вплоть до увольнения, но Жданов не стал этого делать, ограничился тем, что провел собрание коллектива и призвал быть более бдительными.
*
А потом произошло нечто страшное.
В то утро Жданов пришел на работу чуть позже – встречался с человеком, которого ему рекомендовали на должность финансового директора. Неделю назад неожиданно уволился Ветров. Он заранее предупредил его, но Жданов не поверил, думал, что это минутное недовольство, а тот отработал положенные две недели и ушел. И задержать его Жданов не имел права, а в результате компания осталась без финансиста. Светлана, конечно, хороший работник. Но она всего лишь бухгалтер. Встреча прошла неудачно, договориться не удалось, и он был зол на себя и на весь белый свет.
При его появлении Топинкина выскочила ему навстречу, и, округлив глаза, сообщила громким шепотом
- Андрей Павлович! Налоговая пожаловала. Вас не стали ждать, прямиком в бухгатерию направились. Света не знает, что делать…
- А чего так перепугались-то? Не в первый раз. Обычная проверка.
Жданов действительно не боялся комиссии – он уже давно не ввязывается в авантюры, с фальшивыми отчетами было покончено раз и навсегда, но все же направился не в кабинет, а на помощь Светлане Федоровне.
Он предполагал, что найдут неполадки и недоделки, неточности в документации. Были и финансовые нарушения – приходилось перебрасывать деньги с одной статьи расходов на другие. Но это необходимо было для развития производства, лично сам он от этого никакой выгоды не имел, и поэтому был спокоен.
Комиссия работала целый месяц и ее выводы буквально оглушили Андрея. Вскрыты были финансовые махинации, недоплата налогов в особо крупных размерах. На него завели уголовное дело…
Как такое могло произойти, он не понимал. Он прекрасно помнил, что Александр еще год назад попросил перечислять дивиденды не на его имя, а на счет некой компании. Жданову это не понравилось, но Кира просила за брата – якобы это связано с его работой в министерстве, с нежеланием показывать свои доходы.
А теперь выяснилось, что на эту фирму перечислялись отнюдь не только его часть прибыли компании, но и огромные деньги, которые не облагались налогом. Самое страшное было в том, что на всех документах стояла подпись Жданова – он не мог этого объяснить: то ли подписывал не вникая, то ли подпись искусно подделали, а может и то, и другое. Ветров исчез, фамилия Воропаева нигде не фигурировала, подставная фирма благополучно закрылась и исчезла из поля зрения. Отвечать за все предстояло Андрею…
Он не сразу осознал масштаб катастрофы, хотел сам решить возникшие проблемы, но его адвокаты разводили руками – слишком по-крупному его подставили, слишком глубоко под него копали…Пришлось рассказать отцу.
К кому еще он мог обратиться? Это в радости друзей много, а с горем ты всегда один на один…
- Андрей, как такое могло случиться? Скажи мне честно: тебе нужны были деньги. И ты пошел на риск?
- Нет, па…Зачем мне нечестные деньги? Мы не бедствовали.
- Деньги лишними не бывают… Вы живете на широкую ногу: квартира, загородный дом, прислуга, отдых за границей по два раза в год…
- Нет, па! Я честен перед тобой – я не делал ничего преднамеренно. Может быть был недостаточно внимателен, может быть – слишком доверчив, но ни в чем более я не виноват.
- Я верю тебе. Я постараюсь помочь. Я очень постараюсь, но если ты …
- Папа, я клянусь тебе!
- Хорошо, сын…
У Павла Олеговича связи были круче, нанятые им адвокаты сумели дело прекратить, но стоило это немалых денег, а еще предстояло выплатить недоимки в бюджет.
Следствие в общей сложности длилось полгода. За это время компания практически перестала существовать – юридически она никуда не делась, но продукцию почти не выпускала, цеха простаивали, прибыли не было совсем, нечем было платить зарплату людям и они увольнялись.
Первым ушел Милко.
- Андрей! Я не мОгу жертвОвать своей репУтацией! Мое имя не дОлжно фигУрировать в скандальной хронИке! Пойми мЕня…
- Я понимаю, Милко. Прощай!
- Не помИнай лихом, Андрей! ПрОсти мЕня, но я нЕ могу…
- Конечно-конечно… я понимаю… Уютова сможет доделать начатое?
- Я все зАкончил: крой, прИмерки… За пОшивом ОлЕнька прослЕдит…
Меньше всего Жданов ожидал предательства от жены.
Не все в их семейной жизни было гладко. Оказалось,что их представления о доме и семье разительно отличаются. Андрей тяготел к тихим уютным вечерам у камина, а Кире нужен был светский шум, статьи в прессе,зависть подруг.
Может быть это произошло от недостатка любви между ними? Что греха таить, пик их любви пройден задолго до свадьбы…
И все же они были близкими людьми. Он был уверен, что она всегда поддержит его – не только в радости, но и в беде. Оказывается, он ошибался… У него не было надежного тыла…
Кира тоже оставила его.
Придя как-то с работы, усталый, измученный бесконечными разговорами со следователем, он запнулся в прихожей за большой чемодан. Сначала удивился – кто мог к ним приехать? А потом увидел уже одетую Киру с листком бумаги и карандашом в руках. Видимо, она хотела оставить ему записку, чтобы не мучить себя разговором. Но он пришел, и говорить пришлось.
- Кира… куда ты собралась? Почему я ничего не знаю?
- Я… Я ухожу от тебя, Андрей…
- Как уходишь? Куда?
- Какая разница – куда. Я от тебя ухожу.
- Почему? Я стал плохим мужем?
- Не по этому. Пойми, ты уже никогда не будешь прежним успешным Андреем Ждановым! То, что дело закрыли, ничего не значит – все равно путь в светское общество тебе закрыт. Ты же знаешь, в модельом бизнесе так: чуть оступился, и тебя выкинули на обочину. А я не хочу, не могу жить иначе. Я уезжаю в Париж. Туда не докатятся слухи о случившемся в Зималетто.
- Что ты собираешься там делать? У меня не будет средств, чтобы содержать тебя там…
- У Никиты Минаева в Париже рекламное Бюро. Он предложил мне работу
- А заодно руку и сердце?
- Пока нет, но возможно так и будет. И я не откажусь!
- А как же любовь? «в горе и радости…», - как, Кира?
- Не смеши меня! Никто так давно не живет. А любовь… Ты же не любишь меня, я это давно знаю. Она украла твое сердце. Странно, что ты не вернул ее, отпустил… Почему ты так поступил?
- Я ее очень обидел… Она не простит…
- Ну, да… А я прощу… всегда… Ты ошибся, Жданов! Да, я бы все простила, если бы ты остался успешным президентом. Для меня это важнее твоих измен.
- Оказывается, я тебя совсем не знал, Кира…Ты, наверное, опаздываешь… Захлопни дверь, а ключи оставь…
- Ты выгоняешь меня? А если я вернусь? Мы же не разведены…
- У тебя есть своя квартира. У меня тоже. А эту мне придется продать. Ты же знаешь, в какой ситуации компания. Или ты претендуешь на половину? - он усмехнулся, - но тогда раздели со мной жизнь изгоя.
- Нет, я ни на что не претендую. И прости меня…Я не смогла…
С Романом он начал разговор сам – понимал, что Ромка не решится, будет верен ему до конца, но это совершенно ни к чему…
- Послушай, Ромио, нам надо поговорить
- О чем?
- Не догадываешься? А что же глаза прячешь?
- Я… это… я…ничего…
- Роман! Мы взрослые люди, к чему играть в прятки. Ты хочешь уйти из компании?
Малиновский замялся, не мог посмотреть другу в глаза
- Ну, что ты мнешься? Говори! Нечего меня жалеть!
- Я хотел… Но после ухода Киры… Ты же остаешься совсем один…
Но все же наболевшее вырвалось наружу. Роман стал говорить сбивчиво, торопясь высказаться, пока решимость не покинула его.
- Андрюха, ты же знаешь… я готов за тебя… Но и ты меня пойми – у меня нет иных средств, а компания разорена, зарплату платить не чем. А мне предложили неплохую работу на телевидении…
- На телевидении? Сниматься в рекламе?
- Нет… почти, как и здесь – закупки материалов для реквизита, ну другое всякое…
- Ты заберешь акции?
- Нет, что ты! Пусть останутся, я и на дивиденды не претендую – ты в таком положении… Я и так себя подлецом чувствую…
- Нормально… Закрыли тему.
- Андрюх… Если что, ты звони. Я все брошу…Я…
- Иди уже!
Они крепко обнялись на прощание. Неизвестно, кому было тяжелее: предавать друга тоже не легко…
Глава 4.
Ну, вот он и один… совсем один… Он не привык быть один. Всегда вокруг него крутилось множество людей. Его приглашали на все мало-мальски значимые мероприятия, с ним считали за честь познакомиться самые влиятельные лица. А женщины… Женщины его обожали! Любили! Готовы были на все ради него…
Где они все? Почему их нет рядом? Значит, им нужен был не он, а его деньги, его власть, его любовный опыт, наконец… А он, лично он, кому нужен? Только родителям… И может быть той, которой дольше нет в его жизни… Она-то любила его просто так, ни за что… Просто за то, что он есть…
Но ее больше нет. И он один. Совсем один… А он не может быть один, совсем не может…
Он сам их отпустил, и все же до последнего надеялся, что хоть Ромка останется.
Надо привыкать решать все самому – не маленький, четвертый десяток пошел.
Отец помог, вытащил его, избавил от самого страшного. Больше он не может подвергать родителей стрессу. Да и на финансовую помощь он не согласится. Не может он оставить их на старости лет ни с чем – они и так почти все истратили за это время.
Вспомнил о родителях, и жалость сжала сердце – как подкосила их эта история! Отец совсем усох и сгорбился, а мама… красавица мама, так следившая за собой, совсем поседела. И волосы перестала красить…
Они с отцом старались уберечь ее от напрасных переживаний, не говорили всей правды. Это было не трудно – она никогда не вникала в дела компании. Но все же она узнала, когда уже вернулась в Лондон. Может, от Киры… Они всегда дружили: переписывались, переговаривались по телефону…
Правда ошеломила ее. Она металась как львица в клетке, не зная, как помочь сыну, виня себя за то, что вовремя не почувствовала всей нависшей над ним опасности, не разделила его душевную боль. Она прислала ему письмо, которое он помнит почти дословно.
Здравствуй, сын!
Решила написать тебе письмо. Сказать честно, я очень скучаю без тебя. Вроде бы и видимся не редко, и разговариваем по телефону, но встречи какие-то суетные, разговоры ни о чем… иногда я ловлю себя на мысли: кто этот мужчина? Мой сын? Я его совсем не знаю… О чем он думает, что его тревожит. Искренние ли отношения связывают его с женой? Может ли он доверить свои мысли другу? Понимает ли его отец? А может, он живет одиноко, сам в себе?
Я часто вспоминаю тот день, когда мы приехали из Лондона, и ты так неожиданно пришел утром … Я даже не поняла, насколько тяжелая беда у тебя случилась. Увидела необыкновенное выражение глаз, но не поняла. Уже потом, узнав кое-что, осознала, что это было смятение… А я не поняла, не помогла тебе открыть душу, разделить ее боль. Я знаю, ты простишь мне это, только сама я себе этого простить не могу. Я мать, я должна была…
Мама-мама… Она еще просит прощения…Это я в вечном долгу – я столько раз заставлял страдать ее сердце…
Нет, родителей он больше тревожить не будет. Сам выкарабкается, и добьется того, что они будут им гордиться. Завтра же и начнет!
Напомнил себе сумму долга, которую он должен выплатить. Прикинул, какие деньги можно выручить от продажи недвижимости: коттедж недостроен, за него много не дадут… хотя… место хорошее, земля там дорогая, так что… А вот квартира стоит дорого – и район, и отделка… Можно и с мебелью продать – зачем ему одному! Да, он теперь один… Возврата к прошлому нет. Кира вычеркнута из его жизни.
Итак, что он должен сделать завтра: позвонить риэлтору – пусть займется продажей, провести собрание коллектива – это самое неприятное – надо сократить женсовет до минимума … Начальники поувольнялись, незачем держать столько секретарей… Только как сказать им об этом? Они столько лет работают в компании…
И еще бизнес-план… Он должен составить бизнес-план с учетом новых условий. Сам должен, помогать не кому…Была бы Катя…
Сон был тяжелый. Ему снилось желтое такси, увозящее Катю от Лиссабона. Он хотел остановить … Положил руку на стекло, пытаясь удержать его…ее…
И вдруг такси превратилось в большую черную машину… Она мчалась прямо на него, грозя раздавить, уничтожить…И опять такси… Катя выпрыгивает на ходу прямо ему под ноги… Он отступает, и черная машина проносится мимо… А Катя остается недвижимой… Она опять спасла его… А сама…Ка-тя-я-я-я!
Он проснулся от собственного крика, в холодном поту…
«Что с тобой, Катя?» - не давала ему покоя мысль…
Глава 5.
Когда-то давно она написала в своем дневнике:
«Я умерла сегодня днем…»
С тех пор много чего изменилось… Она ушла, спряталась от Андрея за красивой внешностью, за успешной работой, за мужем, наконец. Спряталась, но не забыла его…
Поначалу новизна событий, быстрые перемены в жизни отодвинули его в дальний уголок сознания. Она упивалась своими новыми ощущениями: красивая, самодостаточная женщина. Она интересна мужчинам, они ищут повод познакомиться и с удовольствием общаются с ней. И, наконец, Миша… Смотрит влюблено, готов потакать любым ее прихотям: на ослике покататься? – Пожалуйста! Босиком бродить по пляжу, со смехом отбегать от накатившей волны? – С радостью! Устали ноги и каблук подвернулся? – Нет проблем! На руках… до гостиницы… Унес бы и дальше, если позволила бы…
Хотелось быть любимой, желанной. И самой любить хотелось очень, но с этим было сложнее – самой любить не получалось. То есть она любила, но не того, не Мишу.
Любовь, спрятанная в самый уголок сердца, умудрилась заполнить его полностью… Такая она была - ее любовь!
И все же она решилась, приняла предложение Михаила, только с условием: уехать из Москвы еще до свадьбы, и свадьбу справить тоже не в Москве.
Для родителей ее скоропалительный брак стал полной неожиданностью. Нет, Миша произвел на них хорошее впечатление: скромный, вежливый, профессия интересная – повар. Это плюс в глазах Елены Александровны. И в армии служил – это уже для Валерия Сергеевича серьезный аргумент.
Но оказывается, ее родители лелеяли надежду на Жданова – они ведь ничего не знали о ее отношениях с ним. Видели только, как она сияла в его присутствии на дне рождения, и как он заботился о ней: всегда подвозил прямо до подъезда, если вдруг она задерживалась на работе. Чего греха таить, надеялись они, что дочка будет жить в достатке – жена президента такой компании! Вслух ничего не говорили, даже между собой, но мечту лелеяли… А вдруг?!
А тут Миша… Хороший парень, ничего не скажешь, но… как говорится: «ни кола, ни двора», всего надо добиваться. Да хотя бы жить остались в Москве, все не с нуля начинать… Квартира у них хорошая, комнаты изолированные – чего бы не жить?
А они уезжают… Зачем? Не все ли равно, где ресторан открывать?
Да и они – как же они без Катеньки-то?
Не послушала Катя родителей. Больше того – не пожалела, уехала…
*
В Питере жизнь складывалась не совсем так, как Катя себе представляла. Миша оказался вовсе не таким простым и покладистым, каким казался в Египте…
Он, конечно, пошел на уступки, согласился уехать из Москвы. А поначалу очень противился – в Москве и жилье есть, и спонсора Юлиана поможет найти.
Но Юлиана же и открыла ему глаза: не хочешь потерять Катерину – увози ее подальше от столицы. Она же, Юлиана, помогла кредит на квартиру взять, и спонсора нашла. Юлиана искренне хотела помочь Кате начать новую жизнь – сама она не раз это делала, и считала такое решение вопроса единственно правильным, хотя должна была видеть, что Катя по натуре совсем иная.
Истину, что благими намерениями выстлан путь в ад, еще никто не опроверг, но о ней все забывают, навязывая свое мнение ближнему…
Катя рассчитывала на ребенка – ребенок родится и сгладит все шероховатости. Она будет любить его, и Мишу полюбит – он ведь отец ее ребенка…
А Михаил рассудил по-другому. У него были свои цели, и в отношении Кати тоже. Если она родит, то не сможет работать, причем долго – бабушек-дедушек рядом нет, а он без хорошего экономиста ресторанный бизнес не потянет. Он же даже не ресторатор, а повар.
С ребенком решили повременить…
Надежда, что ребенок поможет ей полюбить мужа, не оправдались, но все оказалось не так страшно – она смогла быть близка с Михаилом. Иногда пересиливала себя, иногда притворялась, а иногда все было замечательно!
В такие минуты она старалась думать об Андрее. Закрывала глаза и представляла его руки, его губы… Помогало… Иногда…
Прошел год… второй… До нее доходили отголоски светской жизни Жданова – газетные статьи, фото в глянцевых журналах.
Газеты она перечитывала не раз, а журналы прятала на верхней полке книжного шкафа.
Все это время она очень хотела, чтобы он приснился ей, загадывала это желание перед сном, но увы… Да она вообще снов не видела – уставала очень. Михаил открыл еще два ресторана, а экономиста в штат не брал, со всем должна была справляться она одна.
- Катюш, подумай, ну разве можно доверять чужим людям – по миру пустят…
И она работала. На износ работала, без выходных и отпусков.
*
Эту газету она увидела на своем столе в рабочем кабинете. Кто ее принес? Неужели Миша? Долго об этом она не думала – увидела фото: Андрей Жданов, но какой… Вовсе не прежний весельчак с озорным блеском в глазах. Постаревший, осунувшийся, понурый какой-то.
Прочитала заметку – это была криминальная хроника. Долго не могла прийти в себя. Во время обеденного перерыва накупила в киоске гламурных журналов и скандальных газет – все, что было за последние месяцы. Перечитала все, что касалось компании Зималетто.
Картина событий, представшая перед ней, ужасала. Сердце рвалось к нему – помочь, ободрить, но понимала, что не может этого себе позволить.
И тогда она позвонила Зорькину. Колька ругался, но помочь все же согласился. Не мог он
ей отказать.
Глава 6.
Разговор с женсоветом прошел намного лучше, чем ожидал Жданов. Дела в компании уже давно не были секретом ни для кого. Все понимали, что грядет сокращение и готовились, кто как мог.
Пончева собралась в очередной декретный отпуск, а потом собиралась посвятить себя семье и детям – так хотел ее муж.
Амура уже год жила в гражданском браке с неким Антоном, с которым познакомилась по Интернету. Антон тоже был наполовину африканец. Интернет-кафе, владельцем которого он был, давало неплохой доход и они собрались навестить историческую родину, ну а потом… Возможно, они вернутся… Скорее всего… И тогда зарегистрируют брак, родят ребенка, а потом…Так далеко Амура не загадывала. Ее карты не видели так далеко…
А вот Шурочка собиралась замуж официально. Ее избранник и тезка Шурик работал в казино. Он давно звал к себе и Шуру, но ей жаль было расставаться с подругами. А теперь она согласилась.
Так что все были более-менее устроены. Женсовет просил оставить только Машу – у нее ребенок, и она главная кормилица в семье. С этим Жданов согласился – один секретарь все равно нужен, но ей придется взять на себя еще и ресепшен.
Оставалось уволить Клочкову, а она и сама после отъезда Киры оставаться в компании не хотела.
Ольга Вячеславовна собралась было на пенсию, но Жданов уговорил ее остаться – никто же не разберется в делах Милко лучше нее.
Довольный, что все так хорошо устроилось, что не пришлось выслушивать обиды и слезные просьбы, Андрей вернулся в кабинет, чтобы, не мешкая начать работу над бизнес-планом.
В конце рабочего дня, когда цифры уже не воспринимались им адекватно, а слова не хотели складываться в умные мысли, с ресепшина позвонили
- Андрей Павлович! К Вам посетитель!
- Кто? Я никого не жду…
- Зорькин, Николай Антонович.
Сердце тревожно сжалось. Зорькин…Катя… Эти имена были неразрывно связаны. С ней что-то случилось! Сразу вспомнился ночной кошмар.
- Что с Катей? – спросил Жданов, едва Николай переступил порог его кабинета
- А что с ней?
- Я Вас спрашиваю! Вы же из-за нее пришли?
- Да нет… то есть …да… Нет, с ней все нормально! Я по работе пришел…
- По какой работе? Разве мы с Вами сотрудничаем?
- Не сотрудничаем…Я работать пришел… у Вас…
- И кем же, если не секрет?
- Жданов, ну что ты придуриваешься? – Зорькин намеренно перешел на «ТЫ», чтобы уровнять Жданова с собой, - У тебя же экономиста нет, и финдиректора тоже. Не вытянешь ты компанию один. Я помочь хочу.
- Ты? Помочь?
- Ну не я! Нужен ты мне больно. Катька попросила… Соглашайся, выхода у тебя нет.
Жданов снял очки, потер руками лицо
«Катя-Катенька… Какая же ты… спасти меня хочешь, - подумал про себя, а вслух сказал
- Дело в том, что мне нечем тебе платить. Ты думаешь, я не нашел бы экономиста, если бы в компании были деньги?
- Тем более соглашайся. Деньги потом заплатишь. Как финансовому директору, - добавил с нажимом.
И Андрей вдруг почувствовал себя легко и свободно – как с Катей!
- Лады! Оформляйся, я распоряжусь, - и он протянул Зорькину руку.
А тот, привстав, чтобы пожать ее, увидел цифры на мониторе
- Это что за труд? Похоже, я видел подобное.
- Это бизнес-план, будь он неладен! Никак не получается…
- Подвинься, я посмотрю…
Так они начали работать вместе. Первое время относились друг к другу настороженно – Зорькин не забыл, как страдала Катя, прочитав «инструкцию», а Жданова хотя и не мучила больше ревность, как к возможному сопернику, но как человека, который гораздо ближе к Кате, чем он, он его ревновал… Или завидовал ему…
Не прошло и двух недель, а они уже подружились. Это была не такая дружба, как с Малиновским: они вместе не выпивали, не развлекались в клубах (этим Жданов теперь не занимался, а Зорькин всегда был далек от такого образа жизни). Их сближала работа. В работе Николай был очень похож на Катю: такая же ответственность, способность мыслить неординарно, умение выражать идеи в цифрах.
Сколько раз засиживались они допоздна, обсуждая гениальные, как им казалось планы. И развеивали эти планы в пух и прах. И составляли новые, и снова критиковали, искали слабые места, пока не рождалось то, что было действительно гениально…
В такие моменты Андрей буквально «видел» перед собой Катю! А спросить о ней не решался…
Однажды Зорькин сам завел этот разговор.
- Слушай, Жданов, вот ты тогда по инструкции любил Катьку… И что… совсем ничего не чувствовал к ней?
- Она всегда мне нравилась… Женщину не сразу в ней заметил, скрывать не буду. Зато когда заметил, пропал… Любил я ее… Жизни своей без нее не мыслил… Только не поверила она.
- Вот даже как… Эх, Катька – Катька…
- Как она? Счастлива?
- Кто ж ее знает… В Питере она, замужем… за поваром, - в голосе его прозвучала неприкрытая неприязнь к этому повару.
- Он тебе не нравится? – Жданов заметил эту интонацию
- Да что я… дело не во мне.
- Она его не любит?
- Разве она скажет? Ты что, Катьку не знаешь? Страдать будет, а не признается, что не права.
Спасибо вам за великолепное произведение. С удовольствием прочитала и получила эстетическое наслаждение, отдохнула душой. 
