Название: Свекровь
Рейтинг: PG 13
Пейринг: Катя / Андрей
Герои: Маргарита, Катя, Андрей
Жанр: мелодрама, альтернатива НРК

                  Глава1.

После злополучного Совета Директоров Маргарита не находила себе места. Такой позор… В голове не укладывалось, что ее сын мог сотворить такое.
Фальшивые отчеты, провальная коллекция, потерянные ткани, убытки компании,  и ее фактическое банкротство – это ужасно! Но это она могла понять – Андрей азартен, склонен к авантюрам… Когда-то она очень опасалась, что сын может стать завсегдатаем казино, но бог миловал, этого не произошло. Весь свой азарт Андрей направил на женщин, а это пугало ее гораздо  меньше – перебесится… Тем более есть Кира – умная, любящая, все прощающая и умеющая жать своего часа.
Но после Совета вскрылось нечто такое, чего она, мать, понять была не в силах. Кира показала ей пакет с игрушками и открытками, который она неразумно отобрала у Пушкаревой. Открытки написаны рукой Андрея, но содержание… Больше похоже на стиль Малиновского… Но все это не идет ни в какое сравнение с теми тремя листочками, написанными красивым подчерком Романа – «инструкция по совращению Пушкаревой Е.В.»
В такое не верилось - ее Андрей… Андрюша… Мягкий, добрый, влюбчивый… Гуляка и ловелас, но не подлец  же! А тут такая мерзость…
Умом она понимала всю неблаговидность поступка сына, а душа требовала оправданий ему, и она упорно искала их, но не находила. Пока он сам не признался ей, что любит эту несуразную девочку, а «инструкция» - это хохма Малиновского, который в простую человеческую любовь не верит, и которому он, поэтому не мог сказать правду, и притворялся, что следует его советам.

А девочка эта, Катя кажется, исчезла! Андрей сходил с ума, всюду искал ее, пока не понял, что найти ее не удастся, поскольку она сознательно прячется от него, не хочет его видеть. А прячется потому, что никогда не простит ему такое надругательство над ее чувством…
Осознав это, он стал себя казнить – напивался каждый день, дрался. Специально провоцировал драки с накачанными парнями. Казалось, он хотел, чтобы ему причинили как можно больше физической боли. Таким образом, он хотел заглушить свою душевную боль, и наказать себя за боль, причиненную Кате.

Маргарита была в смятении. Дошло до того, что она пошла на разговор с  Малиновским
- Рома! Ты же его друг! Сделай что-нибудь!
- Я и так пол ночи таскаюсь за ним по барам ….    Личную жизнь забросил…
- Роман! Не надо забывать про личную жизнь, наоборот…  Ну, ты понимаешь меня?
- Не очень… Вы что, хотите…
- Хочу! Я даю тебе полный карт-бланш! Отвлеки его. У тебя, я уверена, есть знакомые женщины, которые помогут ему забыть Катю…
- А как же Кира?
- С Кирой я тоже поговорю, но к ней он не захочет вернуться. С Кирой он не сможет забыть Катю -  они были связаны, как чаши весов:  которая перетянет…
- Ну, хорошо… я попробую…  Но я ничего не обещаю – Андрей совсем не тот, что был раньше…
- Я надеюсь, Роман. И звони мне, пожалуйста.

                                                         *

    Кира Маргариту понимала и жалела. Они всегда были близки. Кира относилась к Маргарите не как к матери Андрея и своей будущей свекрови, а как к подруге – старшей по возрасту подруге. После гибели родителей Киры, Маргарита всячески приближала ее к их дому. Старалась заменить ей мать, но из этого ничего не вышло – мать она заменить не смогла, а подругой стала.
На правах подруги Маргарита и попросила Киру пожалеть ее, уже как мать Андрея. Она буквально  умоляла ее забыть все обиды и вернуть Андрея – его ведь нужно только обогреть, приласкать… он такой податливый…

Ничего не помогло. Усилия всех троих были напрасны.
И каждый вечер она со страхом ждала звонка – плохого или хорошего.
Если Малиновскому удавалось увезти Андрея домой и уложить спать, или если Кира увозила его к себе, тогда они звонили ей, и этот звонок считался ею хорошим, и она могла уснуть.
Но бывали дни, когда ни Роман, ни Кира не звонили, и тогда она не смыкала глаз… Со страхом смотрела на телефон – лишь бы он не зазвонил, лишь бы не сообщили страшное…
В такие ночи Маргарита готова была сама искать эту непонятную ей Катю и умолять  простить ее сына, потому что смотреть на то,  как он страдает,  было выше ее сил.

Андрюша был для нее всем: достижением, надеждой, безграничной любовью. Не было в ее жизни большей радости, чем Андрей. Она могла по минутам вспомнить все, что связано с сыном – как она вынашивала его, терпя муки токсикоза в первой половине беременности, и страдая от сердечной недостаточности во второй; как рожала двое суток , и врачи, опасаясь за ее жизнь, требовали у мужа расписку,  предлагали сделать выбор…
Разве сможет она забыть, как обрадовалась, когда акушерка сказала, что у нее сын? – она уже знала, что здоровье не позволит ей повторить попытку, а Павел буквально бредил сыном, мечтал о продолжении фамилии.
А его первая осознанная улыбка? Первое слово, первая влюбленность – все это она пережила вместе с ним, все помнила до мелочей…
А еще были болезни, бессонные ночи у его кроватки, и вызовы в школу по случаю разбитого окна и курения в туалете. И жалобы родителей одноклассниц, которые из-за него ссорились, рыдали и грозили покончить с собой…
Его жизнь  была и ее жизнью тоже.
Павел в дела сына не вникал. У него были работа и бизнес. Вникать не вникал, но хотел видеть достойным человеком – ведь он продолжит фамилию Ждановых, станет наследником дела всей его жизни – компании Зималетто. И воспитать сына таким должна была она, Маргарита – мать, жена, воспитатель и учитель – все в одном лице.
Она тоже хотела гордиться сыном, но в отличие от Павла, жалела и любила сына вне зависимости от его заслуг или прегрешений.
Вот и на Совете она единственная, не считая Романа ( но тот  и сам был замешан во всех делах!), не отвернулась от Андрея. Стыдно было за него, но и ему ведь было стыдно…
Она осталась с ним, разделила его отчаяние и позор…

                                      Глава 2.

Внезапно все изменилось – вернулась Катя, кажется из Египта (там она пряталась), и, как ни странно, простила Андрея, а он на радостях решил жениться на ней.
Пришел к ним счастливый, сияющий весь и заявил:
- Ма, па! Я женюсь!
Ни она, ни Павел, не поняли вначале, о чем, вернее о ком, он говорит.
- Ну, конечно, Андрюша! У вас же и приглашения уже разосланы, - обрадовалась она
- Мамуль, я на  Кате женюсь, не на  Кире…
- Как же так, сынок? Кирочка столько сделала для тебя… всегда рядом, всегда простит и поможет… Да все давно привыкли, что она твоя невеста…- Маргарита пыталась удержать  ту малюсенькую надежду, которая вспыхнула слабым огоньком при словах сына.

- Андрей, я, конечно, не могу приказать тебе, - вступил в разговор Павел, - но подумай…
Кира  - один из главных акционеров. А если она заберет свои акции? Без них компании не обойтись. А еще Александр и Кристина – они могут тоже забрать акции, из солидарности с сестрой.
- Не знаю, па… Я могу уйти из компании, чтобы этого не случилось. Пусть Сашка будет президентом! Но на Кате я женюсь все равно. Иначе я не могу – эта вина будет давить на меня хуже могильной плиты.
- Павлуш, а может, Андрей прав? В компании нездоровая обстановка: люди шушукаются по углам, обсуждают президента и его бывшую секретаршу. Уверена, что сочувствие не на стороне Андрея. Кира в свое время рассказала все Виктории, а та не упустила случая,  разнесла по офису. Хотела Пушкареву унизить, и тем самым на Андрюшу тень бросила.
- Да, ты права, пожалуй, женитьба реабилитирует Андрея. Только зачем спешить? Вы практически не знаете друг друга
- Па, ма! Ну, причем тут все это – я просто ее люблю! Я боюсь потерять ее. Сейчас она простила меня, а вдруг передумает? Поэтому и  спешу…
-  Любовь – это одно, но есть множество других нюансов…
- Что ты имеешь в виду?
- Она не нашего круга… Сейчас ты ослеплен любовью, тебе наплевать на мнение окружающих, но пройдет время, и ты станешь замечать, что она другая, потом это начнет тебя раздражать, а потом…
- Павлуш, не драматизируй. Она же умная девочка. Она изменится, научится быть такой, как принято… Андрей ей поможет… И я помогу.

                       Глава 3.

Первая встреча с будущей невесткой не была радостной. Чувствовалась настороженность с обеих сторон. Маргарита откровенно разглядывала Катю, хотя и пыталась делать это незаметно, а та пугалась ее взглядов, беспомощно оглядывалась на Андрея, и ему приходилось постоянно держать ее за руку – только тогда она чувствовала себя в безопасности.
Катя, конечно, была уже не такая, как в первые месяцы работы в компании. После Египта она выглядела просто красавицей – Юлиана постаралась. Она сменила очки, сняла брекеты, волосы были подкрашены и уложены замысловатыми локонами, на лице – макияж, выполненный хорошим стилистом. И одежда была другая – подчеркивающая достоинства ее фигуры.
Но по прошествии нескольких месяцев, вся эта искусственная красота подувяла, поизносилась…
Элегантность, изящество, лоск, наконец, невозможно приобрести за короткое время. Это воспитывается годами, если не сказать больше: впитывается с молоком матери, создается окружающей ребенка обстановкой.
Из Египта Катя приехала весной, а теперь осень не за горами. Волосы отрасли, и от корней пробивался естественный цвет. Она их больше не укладывала локонами, а собирала резинкой в хвостик.  От макияжа осталась лишь помада на губах. Летние костюмы, купленные с помощью Юлианы, пришлось сменить,  на более соответствующие погоде   и приобретенные уже самой.
Все это Маргарита заметила раньше, бывая по делам в Зималетто.
А к встрече Катя готовилась, это было заметно: посетила салон, навела красоту, но Маргарита не любила ничего показного. Женщина должна всегда выглядеть так, как будто ее ждет судьбоносная встреча. Сама она, даже бывая одна дома,  не носила халатов, стоптанных тапочек, и прическа ее всегда была безукоризненна.
Маргарита  видела не только смущение Кати, но и волнение Андрея – ему важно было, чтобы мать одобрила его выбор. И она сумела пересилить себя, стала отыскивать не отрицательные, а положительные стороны в спутнице сына: скромна, вежлива, абсолютно точно, что без вредных привычек, образована – о чем бы не зашел разговор за столом, она могла поддержать его, и видно было, что знает она гораздо больше, чем говорит.
Постепенно разговор от дежурных фраз перешел к обсуждению дел в компании, ее финансового положения -  и тут уж ей не было равных! Павел так увлекся, так нравились ему ее суждения, что он обращался только к ней, отодвинув сына на второй план.
В душе Маргариты все взбунтовалось, но она не подала виду, а  постаралась вернуть беседу в прежнее русло, к тем вопросам,  в которых был более сведущ Андрей – показы, продажи, выход на зарубежных партнеров… Ей показалось, что Катя поняла ее  маневр – она стала меньше говорить от своего имени, больше ссылалась на мнение Андрея.
« И умна, и хитра, - сделала вывод Маргарита, - ну а внешний вид мы исправим…»
К месту или не к месту, но она вдруг вспомнила свои бессонные ночи, когда ждала и боялась телефонных звонков.
« Да пусть женится, - мысленно дала она «добро» сыну! По крайней мере, я буду спать спокойно»…
                                              *

Во время приготовления к свадьбе, и после нее, Маргарита не раз приглашала невестку с собой в салон красоты, на шоппинг по бутикам одежды. Катя соглашалась, но видно было, что делает она  это без особого желания – она вовсе не стремилась измениться.
Но Маргарита не отступала, и решилась поговорить с ней на эту тему, а в ответ услышала:
- Зачем мне все это? Андрей любит меня такую, какая  я  есть…
- А разве ухоженные руки, маникюр, макияж – разве они помешают ему любить тебя?
- А разве помогут? Он же не за внешность меня любит. Красивых было много…

На этом разговор и закончили. Не готова она к такому разговору. Что ж, правду говорят, что впрок добро не сделаешь…  Сама дойдет. Лишь бы поздно не было.

Ах, Катя-Катя… Наивная девочка… Разве можно верить таким словам мужчины…
Это сейчас он ослеплен своим чувством, новыми ощущениями, вашей близостью, наконец. Пройдет время, туман рассеется, он вновь начнет замечать и красоту других женщин, и их ухоженность, и манеры. Возможно, останется  верен жене, но замечать-то будет. Зачем же давать ему повод для сравнения? Почему не стать такой, как они? Внешне. Про внутренний мир, про душевные качества и разговора нет. Но можно ведь и совместить красоту внутреннюю и внешнюю. Самой потом понравится.
Так думала Маргарита, стараясь убрать с их пути те камни, о  которые может споткнуться  молодая семья. Но им ее помощь на данный момент не была нужна – они были слишком самоуверенны – у них любовь не такая, как у всех, ей не грозит то, что случается с другими.

Иногда ей казалось, что их отношения действительно особенные. Андрей был окрылен  любовью, буквально летал и думал только о том, что бы еще сделать для Катеньки? В его глазах постоянно можно было прочитать этот вопрос.
А может быть причина его возвышенного настроения не только в любви, но и в освобождении от чувства вины?
Как бы там ни было, жили они хорошо, и Маргарита успокоилась.

                                              Глава 4.

Зимой они приезжали к ним в Лондон. Гостили больше недели. Катя уже была «немного беременна» и Андрей трогательно заботился о ней. На следующее утро после приезда Маргарита встретила сына на лестнице, ведущей в спальни второго этажа – он нес поднос с завтраком.
- Андрюш, а что, Катя не спустится к завтраку? По-моему это неприлично…
- Мама, моя жена будет завтракать там, где ей удобно! Прилично это или неприлично… И закроем эту тему.
«Ну, что? Получила? – подумала Маргарита, - отныне будешь знать, что о его жене говорить можно или хорошо, или ничего»
Обида жгла, туманила  разум, но когда она увидела через пару часов Катю – не просто бледную, а зеленую, ей было уже не до обиды – жалость и сострадание заполнили ее сердце. Женщина поняла женщину.
- Катюш, тебе очень плохо? Токсикоз?
- Да. Я совсем не могу есть – тут же все назад…
- Ничего, мы что-нибудь придумаем.
Она начала обзванивать знакомых врачей и приятельниц, записывала их чудодейственные рецепты, и тут же применяла их к Катерине. А утром сама готовила ей «противтоксикозный» завтрак, и оставляла на столике возле их спальни.

К беременной Катерине Маргарита стала относиться гораздо лучше, а вот…Все чаще она замечала, что ее злит, раздражает то, как Андрей проявляет свои чувства – ЕЕ сын, ЕЕ Андрюша ей больше не принадлежал. Он мимоходом улыбался ей, чмокал в щеку, а мысленно был и не с ней вовсе – с Катей были его мысли...

Пару раз, проходя по коридору, видела через открытую дверь: Катя сидит в кресле, а Андрей на ковре у ее ног. Голову положил ей на колени, обнимает ее …
А в другой раз – в том же положении кормит ее свежей клубникой…
А еще видела из окна, как они гуляли по аллее небольшого парка возле дома: то он нес ее на руках, то они целовались возле каждого куста…

Каждый раз в груди ее все сжималось, слезы подступали к глазам…
– Почему? За что он ее так любит? Что в ней такого особенного? – спрашивала она себя, и сама же себе отвечала, - ты ревнуешь его, тебе обидно, что тебя так не любили, хотя ты во всех вопросах превосходишь ее – кроме экономики, конечно. Но экономика тут ни при чем…
Павел хорошо к ней относился, любил по-своему, но был сдержан, скуп на ласки.
А сын ласковый… Сколько женщин у него было… всех он сам бросал, и никто из них не таил на него обиду - потому что когда он любил их, то делал это с душой. Был ласков и нежен, а женщины это ценят.
- Ну, что же… мне такого не досталось, но я тоже неплохо прожила жизнь, - успокаивала она себя, - другие и того меньше имеют. Пусть невестка будет счастлива, ведь от этого счастлив мой сын…

Они уехали  отдохнувшие, полные сил. То ли время пришло, то ли снадобья помогли, но Катя чувствовала себя  хорошо, с аппетитом ела, была веселая и счастливая. Про Андрея и говорить нечего – он светился ее счастьем…
Такими Маргарита их и запомнила.

                                     Глава5.

Несчастье случилось летом. Катя готовилась к декретному отпуску, сдавала анализы, проходила обследования. Поскольку она так и не удосужилась прописаться в квартиру Жданова, то ей приходилось ездить в консультацию в район, где жили Пушкаревы, и где была прописана и она. Ее это не затрудняло, и даже радовало в какой-то мере – был лишний повод зайти к родителям. А вечером ее забирал Андрей.

В тот день он позвонил, что переговоры затягиваются, фактически зашли в тупик, и они с Романом решили использовать последний шанс – пригласили предполагаемых партнеров в ресторан, чтобы там, в более раскрепощенной и подогретой крепкими напитками обстановке, попытаться дожать их. Катю он просил переночевать у родителей.
Что в ней взыграло: ревность? – вдруг он не один вернется? Или наоборот, совсем не придет ночевать?
Или любовь: как он там? Один…в пустой квартире… Взвинченный … И успокоить некому…
Она решила ехать домой. Хотела вызвать такси, но тут воспротивился Валерий Сергеевич – Я что, родную дочь не могу домой отвезти?
Елена Александровна тоже дома не осталась – она же штурман. Да и кто отца от гаража до дому доведет? У него же нога…

Кто и в чем был виноват, теперь не узнает никто. Столкновение лоб в лоб с джипом – и вот уже  «скорые» развозят участников аварии: Пушкаревых и водителя джипа – в морг, а Катю – на операционный стол.

У нее не было никаких внешних повреждений, даже синяков и ссадин почти не было, но она потеряла ребенка. От сильного сотрясения начались преждевременные скоротечные роды – ребенок родился мертвым, а у не были настолько сильные разрывы, что ей запретили вставать.

Горе раздавило Андрея, он весь ушел в себя, в свою беду. По нескольку раз в день ездил к Кате, но подолгу не мог возле нее находиться – не мог смотреть ей в глаза, боялся, что она все поймет. Кате пока не говорили о смерти родителей, а похороны отложили до того времени, когда она сможет встать. Приходилось изворачиваться, врать ей про больницу на другом конце города, про реанимацию, где не положен телефон. Ему казалось, что она чувствует, догадывается, но боится правды и верит лжи.

Ждановы – старшие прилетели на следующий день после трагедии, старались помочь, как могли сыну.
Павел упирал на то, что Андрей должен собраться, взять себя в руки.
- Пойми, сын, ты президент! О тебя, от твоих решений, зависит жизнь многих людей. Нельзя оставлять работу в компании на самотек…

А Маргарита просто прижимала его голову к своей груди и плакала вместе с ним.
- Ничего, сынок… Ты справишься…
- Мама… как же так… я уже чувствовал его…я сроднился с ним, с тем, что он есть…будет…А теперь его нет… Почему? За что? Почему судьба так жестока?
- Не гневи судьбу, Андрей. Катя жива – это главное. Ты о ней подумай…
- Не представляю, как я скажу ей про родителей… Потерять сразу и ребенка, и родителей… Я боюсь за нее… Я боюсь говорить…
- Только ты сможешь это сделать. Только твое утешение она примет – это ваше общее горе. Соберись… ты должен это сделать! Тянуть больше нельзя.
- Хорошо, ма… Завтра скажу… Завтра ей снимут швы и разрешат вставать.
Он сказал. А она не встала – ноги не слушались ее. Она не кричала, не рыдала навзрыд – она будто окаменела, и не чувствовала ног.
Врачи разводили руками: что Вы хотите – сильнейший стресс… Другие врачи видели причину в ненормальном прохождении родов – слишком все быстро произошло, расхождение тазовых костей…
Катю перевели в другое отделение, начали лечить.

На похоронах она не была. Попросила заснять все на кассету, чтобы попрощаться хотя бы так.
                              Глава 6.

Родители улетели в Лондон, и он остался один на один со своей бедой. Первое время  Жданов очень надеялся, что Катя скоро поправится – он верил, что современная медицина может все, тем более никаких повреждений  у Кати не было. А стресс… Полечат, успокоят с помощью лекарств.  Да она и сама возьмет себя в руки – она вполне здравомыслящая женщина, не истеричка какая-то…Но время шло, а положение не менялось. Через месяц ему предложили забрать жену домой – все, что в их силах,  врачи сделали. Теперь ей помочь могли только забота, внимание и время. Ну, и конечно ее собственное желание, настойчивость и терпение.

Андрей долго думал, как поступить. Заботу и внимание мог  и должен дать ей он, но и работать он должен. Сама она потеряла веру в благополучный исход , и значит помочь себе не может. Сиделка, которую он пригласит, человек чужой. Она будет выполнять свои обязанности и только. А нужны  внимание и забота…

Он позвонил в Лондон. Маргарита поняла его с полуслова, все бросила, и вернулась в Москву. Рушились все ее планы. Она собиралась поехать на три месяца - а может быть  и на полгода, в Индию. С недавних пор увлеклась она учением Сати Бабы, занималась в группе единомышленников с Учителем, а когда представилась возможность продолжить обучение у самого Гуру, она решилась на поездку. Трагедия в семье сына отсрочила поездку, но вернувшись с похорон, она возобновила оформление документов – не думала, что так серьезно все с Катей… Теперь о поездке не могло быть и речи. Теперь не до себя.

Единственное, о чем она попросила Андрея – увезти их с Катей в загородный дом. Там свежий воздух, природа… Да и она там – хозяйка, а в жить в городе, хоть и у сына… Согласитесь, это дополнительные трудности. Кате было все равно, а Андрей обрадовался – он уже верил в чудодейственную силу природы. Натура у него такая -  азартная, увлекающаяся. Загорается быстро… Но и остывает тоже довольно скоро, особенно, если не видит результата.
На том и порешили.
В отсутствие хозяев в доме жили экономка, она же повар, она же горничная – все в одном лице, и охранник-водитель, ухаживающий одновременно за садом, и выполняющий все «мужские» работы. Они помогут Маргарите, а он, Андрей, будет приезжать так часто, как  позволят обстоятельства.

Комната Андрея, когда он  еще не был женат, находилась на втором этаже, она же стала и спальней супругов на время их приездов.
И на этот раз они разместились в ней. Два дня Андрей буквально не отходил от жены.
Как бы часто он не навещал ее в больнице, эти посещения не давали возможности  вдоволь насладиться общением  - им так много нужно было сказать друг другу… За эти дни Катя ожила, повеселела,  и Маргарите показалось, что она даже слышала, как невестка смеется.
Андрей надумал повеселить ее своими детскими фотографиями – родители снимали его много и в   самых неожиданных ракурсах. Кате эта затея вначале понравилась, она от души смеялась, глядя на Андрея в костюме Кота в сапогах возле Новогодней елки, или  зацепившегося рубашкой за штакетник и свисающего с забора наподобие половичка, развешенного рядом… Но потом пошли фотографии уже повзрослевшего Андрея, часто вместе с Кирой, и она уже больше не смеялась, а когда ей случайно – Андрей предусмотрительно пропускал эти страницы в альбоме, попалась фотография голопузого малыша, она и вовсе разревелась…
- Кать, ну что ты… Не плачь… У нас еще все будет… Ты обязательно поправишься… и дети у нас обязательно будут… Не сомневайся даже!
- Если даже все так и будет, мама с папой уже никогда не увидят своих внуков… А у детей не будет бабушки Лены и деда Валеры.
- Этого не изменишь, Катюш…
- За что мне это, Андрей? Чем я прогневала судьбу?
- Не за что… просто так получилось.
- Нет, я знаю… Это за Киру… Это расплата…за ее слезы, за ее разрушенное счастье.
- За Киру я в ответе, а ты ни при чем… Да и не было у нее со мной счастья.
Он прилег рядом с ней, успокаивал, гладя по голове, и целуя ее руки. Она затихла, и он подумал, что она уснула, но она заговорила вновь.
- Андрей… А ты веришь, что я буду ходить?
- Конечно, будешь! Врачи говорят, что повреждений серьезных нет.
- А если я не встану? Если так и буду лежать?
- Кать, ну не говори так…
- А если?
- Я все равно буду тебя любить!
Она долго молчала. На лбу ее образовались морщины – серьезные размышления терзали ее.
- Андрей! Если я останусь инвалидом, ты…найди хорошую женщину, женись, детей заведи.  Ты не должен из-за меня хоронить себя…
- Катя! Прекрати сейчас же! Не смей думать так! Я тебя люблю, и у нас все будет хорошо!

Два дня пролетели незаметно. Андрей был с Катей, а Маргарита занималась своими обычными делами по дому. Но,  когда Андрей уехал после выходных, Маргарита поняла, что она сделала ошибку, поселив Катю наверху. Во-первых, она уже достаточно пожилой человек, и подниматься много раз в день по лестнице ей довольно трудно, а во-вторых, и Кате одной там тоскливо – не может же Маргарита весь день сидеть у ее постели. Тем более, что массаж, уколы и другие процедуры отложили на две недели – врачи решили дать организму отдых.
Во время очередного приезда сына, Маргарита обратилась к нему с просьбой:
- Андрюш, мы не подумали… Мне тяжело по лестнице бегать туда-сюда.  Давай поселим Катюшу на первом этаже? Я и комнату подобрала. Рядом с гостиной, где библиотека…Книги вынесем, обои переклеим… Кате там будет хорошо, не так одиноко – комната сообщается с гостиной, а напротив гостиной – кухня. Там всегда кто-нибудь находится…  И мне полегче будет.
-Я не возражаю, а с Катей ты говорила?
- Она согласна.
- Тогда о чем разговор? За дело!
Хорошо-то хорошо… Только одного не учли – не поместились в комнате две кровати.
- Ничего страшного! Я в гостиной на диване буду спать, - прокомментировал ситуацию Жданов, - а потом мы опять наверх переберемся.

                                       
                                                     Глава 7.

Для Маргариты началась совсем другая жизнь: тихая, несуетная, довольно скучная, и нелегкая. Она привыкла ложиться поздно, и утром любила поспать подольше, а теперь вставать приходилось рано -   нужно успеть до начала процедур привести Катю в порядок, накормить. Андрей разыскал где-то врача-диетолога, который составил целый список  продуктов, необходимых  в ее рационе. Он же составлял меню обедов и завтраков на неделю, и Маргарита строго следовала его рекомендациям. Сама она не верила, что можно путем определенного питания поднять человека на ноги и заставить его ходить, но если сын в это верит, она будет стараться выполнять все предписания безупречно, чтобы потом не смогли сказать, что из-за ее халатности ничего не получилось. Конечно, она могла перепоручить приготовление блюд поварихе, но сын просил ее, и она будет  все делать  сама, и сама же отвечать за результат – так она решила.
А результата пока не было. Нет, первый положительный сдвиг наступил довольно быстро – уже через месяц Катя могла сидеть, но дальше дело застопорилось.

Закончилось лето, порог переступила осень. Пожелтели листья, частенько моросит дождь…. Катю уже не вывозят на прогулку в сад, в гостиной с утра горит камин, согревая воздух и придавая дому жилой дух. В город решено было не переезжать, а зимовать здесь, на природе.
Андрей приезжал летом часто, почти каждый день, но постепенно приезды его стали реже – непогода, плохая дорога, да и дни стали короче – успокаивала Маргарита Катю, а еще больше – себя.
С Катей они подружились. Долгими вечерами коротали время перед телевизором или просто разговаривали, глядя на огонь.
Катя много рассказывала о своих родителях. Она тосковала по ним, и ей хотелось говорить о них – так она воскрешала их для себя.
С Пушкаревыми Маргарита почти не общалась, знала их мало – встречались пару раз перед свадьбой, и потом их приглашала Елена Александровна на день своего рождения – они тогда с Павлом случайно оказались в Москве. Она даже не могла сказать определенно: понравились ей новые родственники или нет – они были другие, как будто из другого мира. Возраст  у них примерно одинаков – одно поколение, но видимо среда, в которой они жили, настолько отличалась, что ни детский сад, ни школа, не смогли  объединить их, усреднить, интегрировать их интересы и взгляды на жизнь. Маргарите Пушкаревы показались слишком простыми, даже примитивными: и еда у них самая простая, хотя, надо признать, очень вкусная, и убранство квартиры не современное, но опять же очень рациональное. В их доме было тепло и уютно – это Маргарита признала после первого же посещения. Возможно, они бы и подружились, узнав друг друга ближе, но… не судьба.
Теперь же, слушая Катины рассказы о том, как дружно они жили, она проникалась все большим уважением к этим людям.
- Кать, а вы до Москвы где жили?
- В Забайкальском военном округе. Я тогда маленькая была.
- Наверное, ничего не помнишь о тех временах?
- Ну,почему… Помню… В лес ходили, ягоды собирали: чернику, голубику, княженику…
- Никогда не слышала о таких ягодах. Какие они?
- Черные, с синим отливом. Мельче смородины, и не кислые. Их особенно вкусно есть вместе с земляникой. Можно молоком залить.
Родители еще облепиху заготавливали, она полезная, от всех болезней, но мне не разрешали ее сбирать – она кислая, руки разъедает, и колючая.
- Берегли тебя… Отец, наверное,  настоечку  из нее делал?
- Нет, из облепихи не получается – в ней масла много. Настойку он из вишни делал и из рябины. Вообще-то это мама все делала, отец командовал только.
Еще грибы собирали, и шишки кедровые. Грибы мама солила и сушила на зиму, а из шишек орешки выбивали, и грызли, как семечки.
Папа нас и на рыбалку брал, на озеро.
- На Байкал?
- Нет, у нас недалеко было маленькое озеро. Мы с ночевкой ходили. Палатку брали с собой. Ночью костер жгли, чтобы мошкару отогнать, а мама уху варила. У нее рецепт был особенный – из трех сортов рыбы. Она меняла рыбу в кипящем бульоне в определенной последовательности. Такая вкусная уха только у мамы получалась, хотя она рецепт всем давала.
- К Москве, наверное, не сразу привыкла? После природы город, тем более такой большой,  пугает шумом, многолюдностью.
- Да нет, нормально. Мы же не в центре жили. Я уже в старших классах училась, занята была, но мы и здесь выбирались на природу. Не так часто, конечно.
В Москве отец меня по музеям водил, по выставкам живописи – почти каждый выходной.
Но иногда мы с мамой от него сбегали в театр или в филармонию – он этого не любил.

Молодец Валерий Сергеевич! Старался, чтобы выросла дочка разносторонне развитой. Сам он не был ценителем искусства, признал за собой армейскую неотесанность, но в ней хотел воспитать трепетную душу, понимающую и воспринимающую красоту во всех ее видах. Вот только его понимание красоты часто расходилось с общепринятым, а армейское чинопочитание, привычка беспрекословно исполнять приказы вышестоящего начальства, позволяло ему навязывать это понимание  другим, «нижестоящим чинам», в числе которых были  жена и дочь – поэтому и ходила Катенька в круглых очках , длинных юбках и без косметики. Она и сама к этому привыкла и считала вполне нормальным.

Катина мама, Елена Александровна, был натурой более тонкой – в молодости она посещала драмкружок и училась в музыкальной школе.  Но основной чертой ее  характера была доброта – она всех жалела, всем все прощала, не перечила мужу, считала его мнение решающим во всех вопросах. В итоге  ее роль в семье ограничилась созданием уюта и приготовлением вкусной, разнообразной еды в огромных количествах  - Жданов перед женитьбой всерьез опасался, что потеряет спортивную форму.
Зря опасался…  Не довелось ему вдоволь покушать тещины пироги и борщи…

                                              *
Перепоручив ежедневную заботу о жене Маргарите, Жданов с головой окунулся в работу – это давало иллюзию прежней жизни, а по прошествии времени жизнь  и действительно все больше становилась таковой.
От ежедневных поездок за город в осеннюю непогоду Катя с Маргаритой сами его отговорили. И что ему было делать долгими вечерами? А друг Малина всегда рядом, всегда найдет, чем утешить: стаканчиком виски  или…
- Палыч, а ты помнишь, что Синицкий прислал нам приглашения на новую программу в его клубе?
- Ты думаешь, стоит сходить?
- Не стоит, а обязаны мы! Ты что, забыл? У него же день рождения!
- А новая программа – блеф?
- Ну почему, и программа тоже будет. А поздравить его мы  должны – он нас не раз выручал. Тебя от Киры отмазывал, меня  от слишком назойливых девиц избавлял…
- Пожалуй ты прав – сходить надо. А подарок?
- Обижаешь! Все под контролем! – и он достал из пакета объемистую коробку, - смотри, какая прелесть!
- Что это?
- Кукла-стриптизерша! В тему!

Очутившись в знакомом зале, Андрей будто сбросил с себя весь груз проблем, почувствовал себя молодым и беззаботным.
Гремела музыка, на подиуме с шестом извивалась свеженькая девица, довольно милая, и еще без хищного взгляда – видимо, новенькая.
К ним подлетел хозяин заведения, сам господин Синицкий, и они вручили ему свой подарок, от которого он пришел в полный  восторг – в кукле он нашел несомненное сходство с оригиналом на сцене, и Малиновский не преминул воспользоваться этим, заявив, что куклу делали на заказ... И что самое удивительное – Синицкий поверил , и был доволен вдвойне.
Они заняли удобный столик и стали наслаждаться виски и зрелищем – истинно мужское развлечение!
А потом оказалось, что они уже не вдвоем, а вчетвером…Когда подсели две девицы они и не заметили. Вернее, Жданов не заметил, а Малиновский, скорее всего, заранее «сделал заказ».
Вчетвером вечер стал еще приятнее – присутствие женщин создавало атмосферу легкого флирта, добавляло в кровь адреналину…

Роман незаметно переглянулся со Ждановым: «Какую берешь?»,- на что тот неопределенно пожал плечами.
Малиновский, ориентируясь на былые пристрастия, усилил натиск на блондинку, повел ее в танце в полумрак зала, подальше от сцены и их столика. Брюнетка осталась на попечение Жданова, но тот вдруг потерял интерес к происходящему – вспомнил, что у него есть жена, и она больна, и скучает по нему, и страдает от навалившихся бед, а он… развлекается…
Видимо, эти мысли отразились на его лице, потому что Анечка, или Раечка… или вовсе Тамара – он совершенно не помнил, как зовут девицу, которую он должен развлекать (или он должна это делать?), вдруг грустно улыбнулась и погладила его по щеке… Он дернулся, как от пощечины, а она вдруг совершенно серьезно спросила:
- Плохо тебе?
- Что, так заметно? Я похож на запутавшегося пожирателя женских сердец?
- Ты похож на загнанного волчонка, потерявшего мать. Что у тебя случилось?

Он сам не ожидал от себя такого – он рассказал ей, совершенно чужому , незнакомому человеку, все….
Она слушала внимательно, не формально, а пропуская его боль через свою душу. И от этого ему стало легче – часть боли она взяла на себя.
- Я думаю, нам лучше уйти отсюда, - сказала она, и, увидев смятение в его глазах, продолжила с легкой улыбкой, – не пугайся,  ты только вызовешь такси, ничего более… Давай помашем Ромочке  - ему не зачем знать, куда мы уходим… Он не поймет тебя…

Они еще не раз бывали с Малиновским в клубах и барах, но Жданов заранее предупреждал друга, чтобы тот сам разбирался со своими «одноразовыми зажигалками», и не рассчитывал на него – вряд ли попадется еще такая Тамара…

                             Глава 8.

Прожив с невесткой почти полгода, Маргарита и думать забыла, что когда-то противилась появлению ее в их семье. Она жалела ее уже не как жену сына, а как свою дочь. В какой-то мере она перешла на ее сторону, стала ближе с ней, чем с сыном. Нет, сына она любила, как и прежде, ничуть не меньше, но он был мужчина, а ни с Катей – женщины, и они объединились в свой, женский союз – у них были от него свои секреты и маленькие тайны…
Маргариту очень беспокоил тот факт, что Андрей уже не торопился, как прежде, в загородный дом, к жене и матери. Все чаще он оставался в своей городской квартире, и  приезжал только на выходные. Катя тоже переживала – не раз Маргарита заставала ее, печально разглядывающую фотографию, где они были сняты с Андреем незадолго до аварии – такие счастливые, жизнерадостные. Катя с улыбкой смотрела на мужа, запрокинув лицо, а он одной рукой обнимал ее за плечи, а другую руку положил на ее уже выпячивающийся живот – вроде, как и ребенка обнимал…

Маргарита сына понимала – молодой, здоровый мужчина с богатым сексуальным опытом, который долгое время не востребован…
А Катю она  жалела и по-матерински, и по-женски – такая домашняя девочка, совсем не знающая жизни, заласканная родителями и смотревшая на мир сквозь розовые очки.
Работа в компании, общение с такими людьми, как Малиновский, Воропаев, и, конечно же, отношения с Андреем приоткрыли для нее изнанку жизни, но и там все быстро наладилось – она вновь была всеми любима. И вдруг, в одночасье, ее мир разрушился.
Нет больше заботливой, все понимающей мамы, нет строгого, но справедливого и любящего ее отца, нет ребенка, который уже стал ее частью, завладел ее душой. Никого из них уже нет.
Да и ее самой – той, прежней Кати, которая искренне любила, открыто радовалась своему счастью, которая могла сутками пропадать на любимой работе ради любимого человека, той Кати тоже нет.  Вместо нее теперь другая женщина – больная, убитая горем, потерявшая веру в себя. От прежней жизни у нее остался только Андрей. Только он держал ее на поверхности жизни. Без него она утонет в своем несчастье.

И если он… Если у него… Нет! Этого нельзя допустить! Маргарита винила во всем себя – не нужно было переезжать из городской квартиры, тем более оставаться в доме на зиму, и спальню менять не стоило…
Вот так всегда и получается – стоит сделать лучше для себя, как тут же это оборачивается тем, что кому-то другому становится хуже… Ну, коли сама виновата, то и исправлять положение придется самой…

В Москве у нее было много знакомых, с которыми она правда мало общалась в последнее время, но слухи обладают свойством опережать действия. Еще ничего не произошло. Кто-то где-то что-то заметил, увидел, расценил по своему усмотрению, и пошло… из уст в уста… обрастая несуществующими подробностями и бездоказательными выводами.
Дошли такие слухи и до Маргариты. Андрея не раз видели в барах, опять с Малиновским и белокурыми красавицами модельной внешности.

Как только Андрей появился, она задала ему прямой вопрос. Он отрицать ничего не стал
- Ма, ну я же не монах… Но это не влияет на отношение к Кате. Катя моя жена и останется ею, это даже не обсуждается! А все стальное – бары, девушки… Это просто отдых… Больше ничего!
- Легко сказать – не бери… Я-то все пойму, посмотрю сквозь пальцы, прощу, наконец… А Катя? Как она воспримет, если узнает?
- А что она узнает? Ничего же не было, только слухи…Что же мне и в бар нельзя сходить? Да, случилось несчастье, но жизнь – то продолжается…
- Ой, смотри, Андрюша… Не пришлось бы кусать локти… Катя не Кира…
- Все нормально, ма! Я взрослый мальчик. Не бери в голову…

                                          *
Разговор с сыном еще больше растревожил Маргариту. Бесполезно говорить с ним – он все еще не повзрослел. Слишком легко ему все далось. И Катя тоже… Вот если бы он помучился, завоевывая ее прощение и доверие, он больше ценил бы ее любовь, да и свою тоже берег бы. А он все еще как мальчишка рассуждает: может, не заметит мама двойку…

Маргарита решила действовать через Катю. Долго готовилась к разговору и в один из дней осмелилась начать его. Благо повод был – Андрей позвонил, сказал, что не приедет.
А Катя так ждала его…
Едва Маргарита зашла к ней, Катя обратилась к ней с вопросом
- Маргарита Рудольфовна! Андрей не звонил?
- Звонил, только что
- Он не приедет?
- Катюш,  он хотел, а я отговорила… Куда он на ночь глядя… по такой погоде… - врала, придумывала  на ходу, и боялась, что Катя заметит… - Ты очень расстроилась? Не надо было мне так говорить?
- Нет, Вы правы… зачем ехать… Скоро выходные.
- Катя… Я хочу поговорить с тобой. Только пойми меня правильно, не обижайся на мои слова. Подумай. Я добра хочу… тебе и сыну… обещаешь?
- Обещаю. Говорите!

Маргарита помолчала, собираясь с духом, глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, и произнесла громко, даже резко:
- Катя! Ты должна встать! Я разговаривала с врачом, он говорит, что у тебя все в норме, ты можешь ходить! Но ты боишься…психологически не настроена. Тебе нужен толчок, встряска…
- Он…так сказал?
- Да. Катя, ну зачем тебе лишний стресс? Давай будем учиться без него…
- Я… не знаю… я не смогу…
- Значит, хочешь получить стресс… А это не трудно! Получишь… Я не хочу пугать тебя, да и не в моих интересах говорить тебе то, что я решила сказать и скажу. Как женщина женщине. – Как долго ты собираешься держать мужа в стороне? Я знаю, ты уверена в его любви, и он тебя действительно любит, но кроме любви есть физиология… Ее тоже не стоит сбрасывать со счетов. Он молодой, интересный мужчина, вдобавок – богатый, да еще и работает в модельном бизнесе. Ты ведь знаешь, сколько вокруг него соблазнов?
- Знаю…
- Уверена, что он устоит?
Катя не ответила, только ниже опустила голову.
- Молчишь… А я скажу – я мать, я знаю своего сына. И честно говорю тебе – он может не устоять. И тебя я теперь хорошо узнала – ты не простишь. Ты смогла простить ему их с Малиновским план, а измену не сможешь. Поэтому, если хочешь сохранить семью, мужа, пересиль себя, заставь себя встать! А я помогу… во всем.
- Спасибо Вам… Вы столько со мной возитесь… Вы  из-за меня… Я не заслужила…
- О чем ты? Что значит, не заслужила?
- Вы Киру хотели… и внуков… А я….
- Вспомнила! Причем то, что я хотела? Если Андрей выбрал тебя, значит, так тому и быть.
А внуков еще родишь, этот должок за тобой!

                 С этого дня они начали готовить сюрприз для Андрея – по чуть-чуть, по сантиметру сдвигали ноги и через неделю Катя смогла спустить их с кровати, еще больше недели потребовалась на то, чтобы она решилась встать на них
- Нет, Маргарита Рудольфовна, я не могу…
- Сможешь!
- Я боюсь… я упаду…
- Я рядом, я поддержу. Обопрись на меня…Крепче!
- Вам больно… тяжело…
- Не думай об этом… оторвись от кровати… Ну, давай! Катя!
- Сейчас…я…ой… нет, не получается…Не могу…
- Хорошо…Ложись, отдохни… Подождем Андрея, может с ним получится.
- Нет! Я с Вами! Пожалуйста… я попробую еще раз…
И так изо дня в день, по многу раз… Пока однажды она встала – всего на секунду, а потом они плакали обнявшись …

                            Глава 9.

Первый шаг Катя сделала через месяц – один маленький шажок, держась за спинку стула, поддерживаемая под руки Маргаритой… Это был успех! Это можно было  уже показать Андрею – сделать ему сюрприз!
- Катюш, ты отдыхай, а я Андрею позвоню, пусть приедет!
- Вы только ничего ему не говорите! Вдруг не получится… Он расстроится…
- Может, ты сама с ним поговоришь?
- Нет, лучше Вы… Я … он занят, а я…
- Трусиха! И врать не умеешь – ты же боишься, что он подумает, будто ты его контролируешь? Ведь так?
- Так…
- Ну, хорошо, я сама позвоню. Ты поспи – устала, перенервничала…

                                     *
Почему она позвонила не на мобильный, а в приемную? По привычке, наверное…
- Мария, Андрей Павлович у себя?
- Ой, Маргарита Рудольфовна! Я вас сразу узнала. А Андрея Павловича нет… Они уже ушли…
- «Они, Николай второй?» Ты так президента величаешь?
- Какой Николай? Никакого Николая я не знаю. Они с Кирой Юрьевной ушли.
- С Кирой? И …давно они вместе уходят?
- Ну… Кира Юрьевна его часто дожидается… Только у Андрея Павловича все дела… Она обижается… А сегодня у нее день рождения…
- Они в ресторан пошли?
- Не думаю… Кира Юрьевна  заказ делала… на дом…
- Спасибо, Маша. Я позвоню ей домой…
- Так…это… сейчас  ее, наверное, нет дома. Они в магазин, за подарком собирались. А выбрать сами знаете, не быстро…

Положив трубку, Маргарита долго сидела, уставившись в пустоту.
Что же делать? Кира, она своего добьется. Андрей поддастся на ее уловки – это ведь Кира, не моделька и не девушка из бара. С Кирой они не один год были вместе… Почти родной человек. Он выпьет, расслабится… А потом будет страдать, чувствовать себя виноватым. Даже если Катя ничего не узнает, ему будет плохо, очень плохо… Надо не допустить этого. Как же это сделать? Позвонить? – Он не ответит, а если ответит, то не признается, что с Кирой. Попросить Малиновского?  - он не сможет ничего сделать… Надо самой! А что? У Киры день рождения. Можно поехать и поздравить, и увезти Андрея! Только бы не было поздно…
Она стала лихорадочно собираться, и вдруг остановилась – А как же Катя? С кем ее оставить? Горничная еще вчера уехала в город – она коронки ставит на зубы, отпросилась на два-три дня. Охранник повезет ее, Маргариту – она водить машину не умеет…И все же она поедет! А Катя побудет одна, она уже не так беспомощна. Только причину нужно придумать. Ну, скажем… у подруги проблемы – муж ушел,  она на грани…
Катя согласилась, еще и Маргариту успокоила
- Вы за меня не переживайте. Я книгу почитаю, телевизор посмотрю
- Катя, я быстро – туда и обратно. И Андрею постараюсь дозвониться.
- Вы не останетесь с подругой?
- Я? Нет… Я ее с собой привезу, чтобы не надумала чего…

Оставшись одна,  Катя удобнее устроилась на постели, положила рядом пульт, книгу, придвинула ближе вазу с фруктами и приготовилась к приятному времяпровождению.  Что ни говори, а побыть одной, без постоянного контроля за собой, без опасения, что кто-то войдет и увидит тебя не в той позе, не с тем выражением лица, тоже иногда необходимо. А если еще и Андрей приедет… Их отношения тоже постоянно на виду.
Нет, Маргарита очень воспитанный, деликатный человек, но все же одно дело быть только вдвоем, и совсем другое, если за дверью, пусть и закрытой, находятся люди. Ей очень хотелось побыть с ним наедине. Тем более, у нее такой сюрприз для него! Ей захотелось проверить себя еще раз. Она сдвинула все в сторону, и осторожно встала с постели и сделала шаг…
В это мгновение погас свет. Ее тут же охватила паника – что, если света не будет долго? – такое часто бывает в коттеджных поселках. Как вернуться на кровать? Темно, хоть глаз выколи. Можно ощупью, но тогда придется оторваться от спинки стула, за которую она держится – это не по силам ей. И стоять долго она не сможет… От волнения  пересохло в горле… захотелось одновременно и  пить, и в туалет, и ноги предательски задрожали.
Так всегда бывает – пока твои действия ничем не ограничены, пока тебе доступно все, ты ничего не хочешь, но если какой-то фактор становится недосягаемым или отсутствует на данный момент, именно это желание и одолевает тебя.
С трудом, но ей все же удалось справиться с волнением, обуздать панику. Собрав все силы, она обошла стул и смогла сесть на него – теперь можно передохнуть, подождать, пока возобновят подачу электроэнергии.
В это время раздался звонок мобильного телефона.

                           Глава 10.

Несчастье, произошедшее с женой, Жданов воспринял очень болезненно – никогда раньше он не сталкивался с таким горем. Он всеми силами хотел помочь ей – искал докторов, возил на консультации к светилам медицины, часами сидел возле ее постели.
Приезжая из Москвы, каждый раз надеялся на чудо – он войдет, и она встретит его у порога. Но чуда не происходило. Его надежды таяли. Им овладевало отчаяние.

Помощь матери избавляла его от многих необходимых хлопот, он мог спокойно работать и  вести почти  обычную жизнь, и он неосознанно уходил в работу, уделял больше времени делам компании – компании это было на пользу, дела ее шли в гору, Андрея хвалили, и он убеждал себя, что поступает правильно.

Жданов никогда не любил проблем, старался жить без них, и это у него неплохо получалось. Неудачное начало президентства выбило его из обычного ритма жизни, да еще неожиданная влюбленность в Катю…
Когда раскрылся обман, и она исчезла, он был в отчаянии, впервые не знал, как жить, как исправить положение. Но она вернулась, и простила его, и жизнь опять покатилась по ровной, накатанной колее. С Катей ему было хорошо, легко и комфортно. Она любила его беззаветно, со всеми его недостатками и достоинствами – не разделяя их. Она любила его такого, какой он есть, и этим очаровывала его, приводила в изумление – так его еще никто не любил. И он к ней относился, не так, как к остальным. С ней его связывал не только секс, и главным образом не секс, а что-то другое – большое, захватывающее, уносящее в возвышенные сферы. Он понял, что это и есть любовь. Он не давал никаких клятв ни ей, ни себе – зачем? С ней он не думал ни о ком другом… А потом она сказала, что в их семье будет прибавление, и он полностью отдался вдруг нахлынувшему чувству отцовства. Такого он не испытывал раньше – так у него и не было никогда детей, он не допускал этого – и себя не хотел обременять проблемами, и женщин жалел. Он же всегда знал, что не женится ни на одной из них. Включая и Киру! Если бы обстоятельства вынудили его жениться на Кире, детей бы он не допустил, так как считал их брак временным.
Другое дело – Катя. С ней все было по-другому. С ней он сразу почувствовал, что у них дом, семья,  а в семье обязательно бывают дети. У них даже и разговор не возникал ни разу о том, когда планировать рождение ребенка – его рождение ожидалось с первого дня. Поэтому, когда Катя сообщила ему, это не было неожиданностью, а только закономерным результатом их отношений. А отношения их перешли в другую фазу. Любовь его к Кате удвоилась – теперь он любил ее и как жену, и как мать его ребенка -  может быть, стало меньше страсти, любовь стала спокойнее, в ней присутствовало больше заботы, чем раньше.
Как известно, ничто не исчезает бесследно и не возникает из ничего – меньше страсти, больше заботы. Перераспределение чувств!
Ребенок… Его ребенок! Его продолжение…
Он уже слышал его сердцебиение, чувствовал его движения, толчки…
Это было их основным занятием по вечерам: Катя лежала на диване, а он пристраивался возле нее на ковре, прижимался ухом к ее животу, водил по нему руками, пока не улавливал признаки новой жизни, и тогда замирал…блаженная улыбка растягивала его губы… И она тоже улыбалась умиротворенно и гладила его волосы и лоб – то, что было ей доступно в таком положении…

Все рухнуло в один миг. Они с Романом «добивали» очень выгодный контракт. Пришлось задержаться.
Как он проклинал себя за это! Если бы он заехал за ней… А она? Почему не захотела остаться у родителей? Видно судьба…
Ему позвонили с места аварии. Он долго не мог понять, какое он имеет отношение к произошедшему, а когда понял, кровь заледенела в жилах , не мог сдвинуться с места.
Хорошо, что Роман был с ним – он позвонил куда надо, он все выяснил
- Андрюх… Очнись! Она жива!
- Кто?
- Катя жива!
- А мне сказали – Пушкаревы в морге. Все погибли…
- Пушкаревы – да, а она-то Жданова!
Он не сразу поверил в свое счастье, а когда поверил, засуетился – искал ключи от машины, свои очки, и еще что-то.
- Ромка, а куда ехать, ты знаешь? Тебе сказали?
- Успокойся, я отвезу тебя сам. Тебе за руль нельзя…
В больнице его сначала обрадовали – у жены нет серьезных повреждений. И только потом сказали, что ребенок родился мертвым.
Противоречивые чувства терзали сердце: радость, что Катя жива, горечь потери ребенка, и страх перед будущим – как перенесет Катя потерю еще и родителей? Но он и предположить не мог, чем обернется это будущее…

В библии говорится, что господь дает нам  испытания по силам нашим.
Время притупило боль, а то, что была Катя не рядом, что не видел он ежесекундно ее страданий – к его приезду Маргарита заранее готовила невестку – успокаивала, как могла сама и при помощи лекарств, прихорашивала, настраивала на позитив, давало ему иллюзию, что  все не так плохо, а со временем станет совсем хорошо. И он чуть было не забылся… Катя под присмотром, почему бы не расслабиться самому?..

Если бы не разговор с матерью, возможно, он бы и перешел грань – у Малиновского всегда есть на примете белокурые и длинноногие утешительницы. Правда, однотипные, как одноразовые зажигалки…
И еще Кира… Сочувствовала ему, выражала соболезнование Кате… А у самой на уме совсем другое было, оказывается. Он принимал все за чистую монету – ну как же… Кира – она же, как родственница, не один год они прожили вместе.  Любовь прошла, или не было ее вовсе, но они же сроднились за эти годы. Он верил в ее добрые чувства. Спасибо, Малиновский раскрыл ему глаза –  со стороны виднее.
Андрей стал избегать Киру, а она еще больше преследовать его.
Вот и сегодня… У нее день рождения – неудобно отказаться, не поздравить… Или …Или ты решил уступить ей? Или себе дать поблажку? С Кирой  - это и не измена вроде… Она же была… раньше Кати была… И Катя знала о ней, и мирилась с этим…
Кира вела себя более чем естественно. Пригласила на ужин.
- Андрей! Ты  еще помнишь, какой сегодня день?
- Четверг, по-моему…
- Сегодня день моего рождения! Поужинаем?
- У меня и подарка нет…
- Ничего, это можно исправить – заедем в ювелирный бутик, подберем… А можно и без подарка…
- Нет, ну  как же без подарка… Заедем в бутик, - он оттягивал момент, когда придется остаться наедине. Видно чувствовал, что поступает скверно…

Подарок выбирали долго – то ей не подходило украшение, то ему не нравилось, но, в конце концов, купили небольшую брошь.

В квартире все было как в былые, лучшие в их отношениях времена: ароматные свечи, полумрак, стол накрыт на двоих рядом с постелью…
- Проходи. Раздевайся. Ты забыл, где вход?
- Помню, почему же…
- Присаживайся к столу, я принесу вино. Или виски?
- Ты же знаешь… Конечно виски. Кир, а где стулья?
- А… стульев нет. Садись на кровать.

Заиграла мелодия ее сотового телефона. Даже не взглянув, кто звонит, она нажала на сброс.
- Андрей, давай и твой выключим, а то поговорить не дадут.
- Я… Я должен позвонить, - его вдруг будто кольнуло, и он стал поспешно набирать Катин номер.
- Алло, – раздался ее слабый голос, - Андрюш, это ты? Как хорошо, что ты позвонил.
- Что у тебя с голосом? Ты плачешь? Что случилось?
- У нас свет отключили. Ничего не видно.
- А мама с тобой?
- Она уехала. Никого нет.
- Почему она оставила тебя?
- Ей нужно было срочно, у подруги что-то случилось.
- Так ты одна?
- Одна…
- Ты не бойся, скоро линию наладят… Полежи пока. Я сейчас приеду
- Ты…быстрее приезжай… Я встала с кровати, а назад не могу…
- Ты встала?! Катя!
- Я боюсь…что упаду…
- Я сейчас…я быстро… ты потерпи…
Он еще говорил с ней, а сам уже спускался по лестнице, на ходу одевая пальто…
В проеме двери видна была поникшая фигура Киры.