Название: Годы молодые
Рейтинг: PG13
Пейринг: Катя+ Андрей
Герои: Катя, Андрей. Денис, Кира и другие
Жанр: Мелодрама, очень отдаленно напоминающая НРК
Глава1. Школьные годы чудесные…
Городок был небольшой, и не старинный. Его история насчитывала всего пару сотен лет – промышленный спутник большого и старинного города. Больше года они жили вдвоем с матерью – отец служил в далеком Забайкальском округе. Катя впервые видела расставание родителей. Всегда они ездили вслед за отцом, куда бы его не посылали, в любую глухомань. Но в этот раз Елена Александровна отказалась ехать наотрез – дочка перешла в девятый класс, ей нужно доучиться в нормальных условиях! Она и так сменила много школ, почти каждый год – новая школа. Катя говорила, что может пожить и одна… или поехать к бабушке, в Москву, но мать была непреклонна. Вариант с бабушкой ее бы устроил, но бабушка, мало того, что сама была стара и больна, ухаживала еще и за парализованным дедом, и Катино присутствие было бы ей в тягость. Хотя с другой стороны – Катя была бы ей хорошей помощницей. Она девочка домашняя, скромная и трудолюбивая. Хлопот с ней никаких…
Катя подозревала, что у родителей не все ладно между собой. Доходили до нее слухи – город-то небольшой, считай – большая деревня…
Отца отправили подальше, чтобы замять скандал – как никак связь с женой командира части…
В тот год отец отдыхал в санатории. Проходил реабилитацию после операции на коленной чашечке. «Подружился» с симпатичной докторицей… Потом часто ездил «на проверку»… Кто же мог предположить, что вскоре сменится командир части, и его женой окажется…Она! Валерий Сергеевич готов был отношения прекратить, а она не хотела. Продолжала вызывать его на профилактические осмотры… Слухи дошли до командования, и в результате ... Нет, официально семьи не распались – ни та, ни другая. Докторша уехала в Москву – повышать квалификацию, Пушкарев – далеко на восток, служить, а Катя с мамой остались на месте – заканчивать школу.
Пятого сентября Катя вернулась с занятий не такая, как обычно – была рассеянна, задумчива…Елена Александровна забеспокоилась.
- Катенька… Случилось что? Не заболела?
- С чего ты взяла, мама? Все нормально. Я здорова.
- Ну и ладно… Ну и хорошо… Садись, поешь…
Умела Елена Александровна с людьми ладить. Не лезла в душу, но ей люди сами все рассказывали, потому что слушать умела. Не так, как другие: спросят участливо, а ответа и не ждут, и не слышат. «Пофигисты» одним словом. А она слушала и слышала. И запоминала, и участие проявляла, и помощь оказывала – кому словом, кому делом…
За обедом все и узнала – появился в школе ученик новый…
После второй перемены класс долго не мог успокоиться – мальчишки ухмылялись и презрительно кривили губы, а девчонки шушукались. Все обсуждали новенького в десятом классе – девчата влюбились все сразу, а ребятам было обидно, что их так быстро променяли. Красив, конечно, и одет с иголочки, одно слово – москвич! Но надо еще посмотреть, на что он способен! Посмотрели… И признали за своего – в футбол играет нормально, на гитаре классно бренчит и даже подпевает, одеждой фирменной не кичится, относится к ней как к обычной.
А девчонки другое заметили – улыбается так обаятельно… голос приятный, бархатный… а глаза… Взгляд в душу проникает, манит… И фигура что надо – спортивная. Одежда сидит на нем как влитая, будто специально для него сшита, а не куплена в магазине. И что самое главное – интерес он проявляет к женскому полу! Но не так, как местные балбесы – им бы только посмеяться, за косу дернуть, на спине мелом начертить… Андрей – так новенького звали – совсем не так проявлял свой интерес! Он комплименты говорил, в кино приглашал, угощал конфетами, или просто разговаривал – как с товарищем. Одно было плохо – так он общался со всеми девочками, никого не выделял. Но это же было и хорошо – все чувствовали себя равными, хотя каждая надеялась на особое отношение.
Катя не стала исключением. Она тоже влюбилась в него, но тщательно скрывала это. Даже среди своих одноклассниц она выглядела малолеткой, случайно забредшей не в свой класс. Перешептываясь на переменах, делясь впечатлениями о новом кумире, подружки не спрашивали ее мнения – мала еще. Он на нее и внимания не обратит. Тем более – не красавица: очки, косички, брекеты …
Откуда им, красивым и раскованным, знать, что творится в ее душе…
А творилась любовь! Пятое сентября… Этот день она запомнит навсегда – в этот день она увидела его, и душа ее перевернулась, сердце забилось в другом ритме.
Девчонки в классе шептались, делились своими маленькими тайнами – на кого посмотрел… с кем заговорил… а кто удостоился приглашения в кино.
Катя в разговорах не участвовала – как можно говорить с кем-то о НЕМ? И ей было совершенно все равно, с кем он гуляет по вечерам! Тот Андрей, которого она себе придумала, который стал осуществлением ее мечты о прекрасном юноше, - он был только ее и ничей больше! Им она любовалась, с ним мысленно разговаривала, ему дарила свои заветные чувства… И все это за маской равнодушия – ни разу не взглянула на него открыто, ни разу не заговорила… Да они и не познакомились даже! Она была, наверное, единственной девочкой в школе, чьего имени он не знал…
Андрей Жданов приехал из Москвы. Родители его уехали на год работать за границу, а его отправили к бабушке заканчивать школу. Он никого не знал в этом городе – у бабушки гостил только в детстве, - но активно знакомился, заводил дружбу с одноклассниками и не только. С мальчишками играл в футбол и покуривал в укромных местах. Сам он не был заядлым курильщиком, больше угощал - сигареты у него водились не простые, импортные, и это возвышало его в глазах приятелей.
А с девчонками он любезничал – говорил с намеками…прожигал взглядом… А порой и обнимал, как бы невзначай… Со всеми, старше седьмого класса, кроме одной… Она училась в девятом, а на вид была еще младше. Шарахалась от него, как от чумы, пряталась за спинами других. Он, конечно, узнал, что ее зовут Катей, но лично познакомиться не удавалось. Не то, чтобы он этого очень хотел – девчонка была вовсе не красавица, но его задевало, что такая пигалица, серая мышка, пренебрегает его обществом…Наверное, он предпринял бы какие-то меры, нашел способ познакомиться с ней, но все произошло само, без его усилий.
Школа готовилась к осеннему спортивному празднику. После уроков на стадионе маршировали все классы – отрабатывали слаженность в исполнении художественных элементов. Андрей, как самый высокий в классе, шел последним… Катя, как самая маленькая в своем классе, шла первой…Получалось, она шла непосредственно за ним…
Это обстоятельство мешало ей – она смотрела на его спину, на мышцы, играющие под футболкой, и казалось чувствовала, какие они твердые и упругие… не то, что у нее… Сколько ни старался отец приучить ее к спорту, ничего у него не получалось – не спортивная она девушка… Катя так задумалась, замечталась, что не услышала команду: «стой!», и налетела на уже остановившегося Авперея. От неожиданности ухватилась за него руками …очки от столкновения слетели с носа и упали. Она стояла растерянная, невидящая толком ничего вокруг, и все держалась за Андрея… будто обнимала…
Стадион утонул в хохоте! А она чуть не плакала от неловкости… Наконец, она оторвала от него руки, нагнулась за очками. И он нагнулся, поднял очки и … Распрямляясь, они стукнулись лбами… Стадион замер, готовый разразиться новым приступом смеха.
Она бы убежала прочь, если бы ноги не сделались ватными.
Андрей сам надел на нее очки, потрогал пальцем лоб
- Шишку не набила? Я твердолобый, - он улыбнулся.
- Извини… Я нечаянно…Больно? – подняла наконец на него глаза.
- Ничего, до свадьбы заживет…
- Теперь смеяться будут…
- А ты сама улыбнись! Посмейся вместе со всеми, тогда никто и не вспомнит. Ну, давай!
И он первый засмеялся, потирая ушибленный лоб. Катя смущенно хихикнула.… Их уже подталкивали – марширование продолжалось…
Так они познакомились.
Катя перестала избегать Андрея, а он…Он вроде бы не искал с ней встреч, но они происходили, и довольно часто…
…Урок давно начался, учитель доказывал теорему, выводя формулы мелом на доске, а Жданов смотрел в окно. Не потому, что был неинтересно, и тем более не потому, что знал эту теорему – в Москве он изучал ее в прошлом году, а потому лишь, что сидел у окна и невольно видел все, что происходило во дворе школы. Он увидел Катю – она бежала, прихрамывая, и размазывая тыльной стороной руки, по щекам слезы… Не раздумывая, он поднял руку.
- Можно выйти?
- Жданов, подожди перемены, не маленький!
- Мне надо! – с этими словами он выбежал в коридор.
Катя стояла у окна и тихонько всхлипывала.
- Кать, ты чего? Случилось что?
- Коленку расшибла… И очки…
- Как тебя угораздило?
- Опаздывала… Бежала и запнулась… И вот, - она протянула ему перекосившиеся очки
- Очки мы поправим…- он покрутил их в руках, где-то нажал, где-то подкрутил и надел на нее. – Вот…Нормально?
- Ага…
- А еще что повредила?
- Коленку…и колготки…
Он нагнулся и приподнял подол ее форменного платья – дыра на колготках была внушительная, и ссадина на коленке кровоточила.
Катя в ужасе отскочила от него и одернула подол, а он смутился – он всего лишь хотел удостовериться, что рана не требует врачебного вмешательства. Катю он воспринимал как девочку, как младшую сестренку, но отнюдь не как взрослую девушку. А она ведь всего на год младше, раз учится в девятом классе. Много позже выяснилось, что разница в их возрасте гораздо больше – Катя пошла учиться в шесть лет, а Жданов – почти в восемь. Так обстоятельства сложились. Но в данный момент он не знал всего этого…
- Как же ты на урок пойдешь? Может домой лучше?
- Нет, мне реферат нужно сдать… обязательно сегодня. Я не буду вставать из-за парты…
Когда звонок возвестил, что последний урок окончен, в дверях Катиного класса появилась голова Жданова. Его тут же окружило плотное кольцо девятиклассниц – кумир школы у них в кассе! Такое событие! Они загалдели, как сороки, наперебой стали задавать вопросы, тормошить его… Андрюша… Андрей… Жданчик… неслось со всех сторон.
Но он сегодня не был расположен к нежному общению.
- Потом…все потом! Завтра! А сейчас мне Катя нужна.
Разочарованные девицы нехотя расступились, пропуская его, но задержались, желая понять и увидеть своими глазами, для чего ему нужна эта малявка… Андрей оглянулся на них, его взгляд не предвещал ничего хорошего, и они поспешили ретироваться.
- Кать! Я за тобой! Пойдем, провожу.
- Зачем? – голос предательски дрожал…
- Ну… тебе же больно… Я портфель понесу.
- Какой портфель? Чей?
- Твой, чей же еще… Чтоб легче тебе было
Щеки ее вспыхнули, а в глазах появился радостный блеск – никто и никогда не носил ее портфель! Только красивым девочкам носили…
До дома шли долго: и нога болела, и разговоров накопилось много.
- Андрей, ты у бабушки живешь?
- Угу…
- А родители за границей?
- Угу…
- В командировке?
- Что-то вроде этого…
- Надолго уехали?
- К выпускному должны вернуться.
- Тебе нравится наш город?
- Угу…
- И у бабушки нравится жить?
- Ну…так… ничего…
- Тебе у нее плохо? – Катя посмотрела не него удивленно. Она свою бабушку обожала.
- Не плохо. Только она варить не умеет. Невкусно…
Катя удивилась еще больше – она не представляла, как это женщина, бабушка, и не умеет вкусно готовить! Ее мама готовила замечательно!
- А ты не привередничаешь? Не может быть, чтобы бабушка не умела…
- Она у нас особенная – партийная активистка, всю жизнь посвятила работе. Комиссар в юбке!
- А мама значит, вкусно готовит? Моя тоже…
Он не ответил на ее вопрос. Не говорить же ей, что готовит у них повар-экономка. Это Катю оттолкнет, а ему этого вовсе не хочется… оказывается…
Какое-то время шли молча, а потом Катерина предложила – в категоричной форме!
- Пойдем к нам обедать! Мама борщ с пампушками сегодня варит. Вкуснота!
- Неудобно… У вас своя семья…
- Почему неудобно? Наоборот, веселее! Вдвоем обедать скучно…
- А вы вдвоем живете? Отца нет?
- Почему нет? Есть. Он служит… Далеко…
- Извини…
- А еще у нас Колька часто обедает. Обжора такой! И не поправляется. А мама все время на диете, и не худеет… Мне ее так жалко – пирогов напечет, и только смотрит, как мы едим…
- С Колькой?
- Ну да… И папа раньше с нами был.
- А Колька… он кто? Твой парень? – голос Андрея стал суше, недовольство в нем появилось.
- Парень да не мой! – засмеялась Катя. – Он ничей пока. Мы с ним дружим давно, как в этом городе поселились. Он сосед наш, в восьмом классе учится.
- Младше тебя, значит? – уже повеселел Жданов.
- Возраст у нас одинаковый, просто я в школу в шесть лет пошла.
- А я почти в восемь. Мы тогда тоже за границей жили – на Кубе.
- Ты и Фиделя видел?
- Видел, но не запомнил. Маленький был… мне больше бананы нравились, чем его речи.
Обед прошел в теплой, дружеской обстановке – так писали в газетах – а у них именно так и было. У Андрея от обилия вкусной пищи глаза разгорелись – хотелось попробовать и то, и другое… Бабкины недельные щи и картошка с селедкой ему порядком надоели, а здесь все было как дома. Елена Александровна, найдя в нем добротного едока, знающего толк в еде, да еще и умеющего благодарить, буквально таяла от умиления, и выставляла на стол все новые и новые угощения… Друг Катин Колька тоже любил покушать, с удовольствием уплетал и деликатесы, и простую пищу – ему главное, чтобы побольше было. И благодарил он привычно–однообразно : «Спасибо, теть Лен»… Андрей же ел со вкусом, замечал тонкости приготовления, восхищался каждым блюдом по-разному, и благодарил за конкретное блюдо, а не за всю еду скопом. Очень ей Жданов понравился!
Вечером заглянула она к дочери, присела на краешек постели, стала допытываться
- Катенька, а Жданов… он как к тебе относится? Не обижает? Не насмешничает?
- Хорошо он ко мне относится… Зачем ему меня обижать? Он не такой…
- Нравишься ты ему?
- Ну, о чем ты, мама? Как я ему могу нравиться… Он вон какой… А я…
- А что ты? Ты у нас умница! И красавица!
- Мам, ну зачем ты так? Как папа… я может и умница, но красавица только для вас с папой.
- Не скажи! Тебя только разглядеть нужно… как золото в песке…
- Кому же искать захочется, - вздохнула Катя, - кругом полно откровенно красивых…
- А ты не спеши. Найдется охотник… Встретишь своего принца – не Жданова, так другого…
- А мне другой не нужен… - сказала и смутилась, стала оправдываться. – Ну, в смысле, мне никто не нужен…А про себя подумала: « Только он! Только Андрей ее принц»…
------------------------------------------------------------------------------------------------------
*
А потом был Новый год. И подготовка к нему – чуть раньше. Девятый и десятый классы объединились для проведения новогоднего вечера – классы малочисленные, скучно будет одним. Катя была так рада! Может быть Андрей пригласит ее на танец… Но радость случилась раньше – они вместе трудились над праздничной стенгазетой. Катя была редактором несколько лет – она самая грамотная в школе! Приходилось ей не только редактировать, а, по сути, и писать все заметки самой – это проще, чем ходить и упрашивать. Газета получалась у нее основательная, но скучная. К тому же не было хорошего художника, и это тоже был большой минус.
Прочитав в личном деле Жданова, что он окончил художественную школу, директриса тут же обязала его помогать Кате. Хороший педагогический прием получился! Можно рекомендовать в учебник для ВУЗов: если учащимся нравится само дело, и если они сами нравятся друг другу, результат не может быть плохим.
Им дело нравилось. Андрей умел разбавить Катины «правильные» заметки юмором, дополнить их веселыми рисунками. Он и новые идеи предложил, из московского опыта: шуточные гороскопы, модные веяния в музыке и еще много всего… Уловив его идею – говорить о том, что всем интересно, и говорить весело, - Катя и сама стала мыслить нестандартно: предложила, к примеру, конкурс на лучшее стихотворное признание в любви…Анонимно!
Удивительно, но желающих нашлось не мало! Она и сама приняла участие – прикрепила тайком листочек с письмом Татьяны Онегину – « Я Вам пишу»… И самое удивительное – получила ответ!
…Мне грустно и легко; печаль моя светла,
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой... Унынья моего
Никто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит - оттого,
Что не любить оно не может…
В десятом классе проходили Пушкина…
Она очень надеялась, что ответ написал Андрей. Иначе все это не имело смысла. Если бы она знала его почерк… Столько работали вместе над газетой, а она не приглядывалась…
Стихи были его! Не его лично, а Пушкина, но в газету их переписал он. Это стало понятно на новогоднем вечере. И без почерка…
Он пригласил ее на танец, закружил, увел в дальний конец зала, и… поцеловал! В щечку… мимоходом… А она от потрясения чуть сознание не потеряла! Наверное, все же потеряла чуть-чуть, на мгновение, но Андрей держал ее крепко и она не упала, а только обмякла в его руках… На мгновение…
А потом… Они разохотились! Осмелели! Забегали в темные классы и целовались… уже по-настоящему! Став взрослыми, они будут вспоминать эти робкие объятия и несмелые поцелуи как детские, невинные. А тогда они казались самыми настоящими!
«Хорошо, что папа не приехал на праздники, - подумала Катя и сама ужаснулась своим мыслям. Неужели это она подумала? Она же так любит папу… Больше всех! Любила… А теперь больше всех она любит Андрея! И хочет быть с ним… и как можно дольше… А папа бы не разрешил – отбой в 23-00…И Новый год заставил бы встречать дома. А мама… Она все понимает! Тревожится за дочку, но отпускает – у дочери своя жизнь. Она не должна жить так, как нравится родителям, даже если они желают ей счастья…
Мама разрешила ей быть на вечере до конца, когда бы он не закончился… И платье купила не на вещевом рынке, а в бутике, и туфли на каблучках – пригодились папины деньги, присланные к празднику… вместо самого себя…
Каблуки для Кати непривычны, но она потренировалась заранее, и теперь летала, порхала по залу, как птичка, вылетевшая из гнезда и почувствовавшая свободу.
От чего в ней была эта легкость? От нового наряда или от взглядов Андрея? Не все ли равно… Она была счастлива, и это главное!
Домой возвращались под утро. Шли долго, пешком. Не захотели ждать транспорт, да и расставаться не хотелось… Ночь была морозная, а они не чувствовали холода – целовались через каждый десяток шагов…Уже в подъезде, стоя у окна между этажами, он спросил, сжимая ее холодные пальцы:
- Ты замерзла?
Она отрицательно мотнула головой, но он все равно расстегнул свое пальто и впустил ее внутрь, а она тоже расстегнула свое…Зачем? Но так было не просто теплее, жарко было…
И началась любовь! Пьянящая новизной ощущений, волнующая кровь, и будоражащая мысли…Жизнь раздвоилась: они ели, пили, спали, учили уроки – это была одна жизнь. И они же смотрели друг на друга, выискивая взглядом знакомую фигуру среди толпы школьников; они говорили – произносили вслух одни слова, а понимали совсем другие; они чувствовали друг друга, неловко касаясь рук на людях, и сжимая друг друга в объятиях наедине…
Жданова взяли в команду баскетболистов, и Катя стала заядлой болельщицей! Вместе с другими фанатками (спорта? или спортсменов? или исключительно одного спортсмена – Жданова?) ездила на все соревнования в другие школы, и даже в ближние города. Вначале болельщицы не принимали ее в свой круг, и недоумевали: что делает здесь эта малявка, но смирились – ее привечает сам Жданов!
Смотреть, как играет Андрей, было одно удовольствие – красивое, тренированное тело, азарт, прорывающийся нетерпеливым криком: «Давай!», ловкость во владении мячом. Лучше его не играл никто! А потом они возвращались, уже вдвоем – на соревнования ехали порознь: он с командой, а она одна или со своими одноклассницами. С его одноклассницами она не дружила.
Возбужденный игрой - довольный от победы, или злой от проигрыша – он рассказывал ей об игре: кто неправильно дал пас, кто задержал мяч и в какой момент судья был неправ, будто она не была на трибуне и не видела все сама. А она слушала и только в это время осмысливала игру – смотря с трибуны, она видела только его.
Когда страсть игры утихала, он осознавал, что рядом Катя, и они вдвоем, и другая страсть овладевала им. Он был любвеобилен и несдержан в проявлении чувств – мог обнимать ее на людях, целовать в транспорте. Катя была более сдержанной – в ее семье не было принято показывать свои чувства открыто. Вначале она пугалась его натиска, смущалась от посторонних взглядов, которые казались ей сплошь укоризненными. Но и ее чувства становились все более смелыми, открытыми, и она уже не смущалась так явно. Хотя в укромных уголках ей было комфортнее. Особенно им полюбилась беседка в детском садике. Вечером территория была закрыта от посторонних, но они знали лазейку – вечно торопящиеся родители отогнули один из прутьев изгороди, чтобы не обходить здание, и наши влюбленные пользовались этим, благо комплекция позволяла. Однажды их спугнул сторож – хотел выгнать, но проникся пониманием к их чувству – где им еще уединиться? Сторож стал и их охранником. Андрей приносил ему хорошие сигареты, а Катя угощала мамиными пирожками. Там, в этой беседке, скрытой от глаз в гуще деревьев, цвела пышным цветом среди зимы их любовь: первая…невинная…полудетская… Но любовь!
Расстегивали пальто и грелись в объятиях… Целовались до изнеможения… Или сидели на лавочке – она у него на коленях. Он снимал очки – свои и ее – укладывал их в футляры (она теперь всегда носила футляр с собой) и убирал в карман – теперь ничего не мешало! Но «посиделки» были менее страстные – они подолгу разговаривали , ласкали друг друга… Она любила запускать пальцы в его шевелюру и перебирать прядки… Или проводила пальчиком по его бровям, как бы разглаживая их, а потом касалась губами… И так же поступала с ресницами…
А он любил целовать ее в губы – они казались ему сладкими… Часто это так и было на самом деле – она любила сладкое, он приносил ей конфеты и шоколадки, и они ели их с двух концов, пока губы не встречались… Конечно, они были сладкими!
Так прошли зима и начало весны…
В мартовские каникулы произошло еще одно знаменательное событие: родительский комитет организовал для старшеклассников поездку в областной город в театр.
Андрей ехать не собирался – он видел этот спектакль в Москве, а Катя сомневалась…
С одной стороны очень хотелось побывать в театре - там, где служил отец, настоящих театров не было, только самодеятельность…
А с другой стороны, пропадет встреча с Андреем – он ведь не едет…
Была еще и прозаическая причина, по которой она сомневалась – что надеть? Нарядов у нее не так много… хороших – только новогоднее платье. И погода… Откуда взялся этот мороз в конце марта? Проще было поехать в джинсах и водолазке, но Андрей подарил ей на Восьмое Марта такие красивые бусы… Бижутерия, конечно, но они так дополняли ее платье… Хотелось их надеть… И чтобы он увидел…
Но он не едет, и значит можно ехать в джинсах – тепло, по крайней мере!
А Жданов вдруг изменил свое решение – он едет! Катя обрадовалась, тут же забыла про джинсы и стала примерять платье и бусы. И столкнулась с другой проблемой: платье светлое и довольно легкое. Его не оденешь с теплыми колготками… А переодеваться – это искать дамскую комнату… потом пристраивать пакет с одеждой… Наверняка никто из девчонок не будет переодеваться, а одна она растеряется…
Это в зрелом возрасте такие проблемы не возникают, а в молодости они кажутся непреодолимыми.
Катя решила проблему довольно своеобразно – решила ехать в тонких колготках. А что? До автобуса добежит… А в автобусе тепло…
В последний момент ее затея чуть было не провалилась – мама наотрез отказывалась выпустить ее в таком виде! Но Катя выкрутилась - оделась так, как велела мать, а потом забежала в соседний подъезд к другу Зорькину, и переоделась по – своему…
В театре все было замечательно! Старинное убранство зала - позолота…бархат…резные спинки кресел – вся обстановка вселяла дух благоговения и торжественности. Они сидели рядом. Андрей держал ее за руку и следил больше за выражением ее лица, чем за тем, что происходило на сцене. В особо драматичные моменты, когда она напрягалась как струна, он слегка сжимал ее пальцы, и тихо комментировал события и действия героев, говорил, чем все закончится ….
Ее слишком пылкое воображение и искреннее сопереживание героям мешали наслаждаться игрой артистов, а после его слов она успокаивалась и следила не только за перипетиями сюжета, но и за нюансами игры …
Возвращались поздно. Автобус довез их до школы, а дальше – кто как мог. Некоторых встречали родители, ее провожал Андрей.
Погода испортилась еще больше. Мороз, конечно, не крещенский, но в сопровождении сильного ветра с колючим снегом, обжигал лицо, и пронизывал до самых костей – какая уж тут прогулка. Хотелось только одного – скорее попасть домой и укрыться теплым пледом. Они почти бежали. Катя укрывалась за спиной Андрея, но это помогало мало. Она уже не чувствовала ног – тонкие колготки не защищали, а холодили еще больше… Не дойдя до дома сотню метров, она остановилась и стала растирать колени…
Андрей прошел по инерции несколько метров, но почувствовал ее отсутствие рядом с собой и оглянулся. Вернулся, присел перед ней на корточки, хотел спросить, что случилось, но увидел ее ноги…
- Катька, ты с ума сошла? Ты почему так…
Не договорил, сгреб ее в охапку и затащил в ближайший подъезд, посадил на подоконник между этажами. Батарея под окном была горячая, но он стал сам растирать ее коленки, согревал их своим дыханием… Его рука скользнула выше… Оба оробели. Она отпрянула, схватилась за полу пальто, ужаснувшись того, что произошло… Он отдернул руку, испугавшись своей нечаянной смелости… Это произошло впервые…
Потом, когда весна вступила в свои права окончательно, на своей скамейке в зарослях сирени и жимолости – ими был засажен двор детского сада – они уже не пугались таких ласк… Но это был предел, дальше которого не шли.
*
Родители Андрея к Выпускному не приехали – возникли сложности с визой. Скорее всего, они вовремя не подсуетились – заработались… А бабушка слегла с высоким давлением…
На торжественную часть пошли Катя с мамой. Они и поздравили Андрея первыми. Елена обняла его как сына, похлопала-погладила по спине, поцеловала в обе щеки. У Андрея даже глаза предательски заблестели – не ожидал такого, приготовился в одиночестве подпирать стенку. А Катя станцевала с ним последний школьный вальс…
Потом они ушли, но и многие другие родители не остались, так что Жданов не был исключением…
В июне, пока шли экзамены, встречались редко - обычно после сдачи очередного «бастиона науки». Не обходилось без Катиных слез – с них свидание начиналось и ими заканчивалось.
- Кать… Ну чего ты все ревешь… Не навсегда же расстанемся… Всего на год…
- Ты вот уедешь… А я… Я даже не знаю, как я буду без тебя…
- Мы будем звонить друг другу…
- Звонить дорого, - вздыхала Катя, - и не скажешь ничего…
- Я сам буду звонить. И будем говорить долго.
- А давай лучше письма писать будем?
- Хорошо! Будем писать письма…
- Каждый день?
- Каждый…
Она успокаивалась. Начиналось свидание – поцелуи, объятия, ласки, нежные слова и обещания… Но приходило время расставания, и ее глаза опять были на мокром месте…
- Кать…Ты опять? Утопишь меня… У меня уже вся рубашка мокрая… как я домой пойду?
- Дойдешь…
- Кать, когда ты грустная уходишь, я потом учить не могу… Вот не сдам, ты виновата будешь.
- На второй год останешься… Еще лучше…
- На второй год не оставят. Справку дадут вместо аттестата, и в армию заберут.
Этот аргумент действовал - она вытирала слезы и улыбалась неестественно…
Андрей позвонил через день после выпускного. Утром. Она испугалась – поняла, в чем дело.
- Кать! Приходи! На наше место.
- Приехали?
- Да! Ночью. И уже сейчас уезжать!
- Так быстро? И не погостят?
- Кать, приходи скорее…
Торопливые объятия… слезы…обещания…ненасытные поцелуи…
Он не мог оторвать ее от себя – она цеплялась за него, целовала и все повторяла: « Как же я без тебя…»
Он ушел, а она не пошла домой – пришла к его дому и спряталась за углом, на противоположной стороне улицы.
У ворот стояла большая черная машина – иномарка! Названия она не знала – не разбиралась в машинах. Вскоре из подъезда вышла статная женщина с гордо вскинутой головой, одетая во что-то яркое и элегантное – будто сошла с обложки глянцевого журнала.
Следом за ней вышел высокий, худощавый мужчина и Андрей – они несли чемоданы.
Замыкала шествие бабушка Андрея – ее Катя знала. Высокая, прямая как палка, с изможденным лицом и неизменной сигаретой в руке… Другую руку она вскидывала вперед, дотрагивалась до плеча сына и что-то говорила… Слов Катя не слышала, но ясно было, что она просит не уезжать – выражение лица у нее было растерянное, умоляющее…
Андрей, будто почувствовав Катино присутствие, оглянулся вокруг. А может, он прощался с тем местом, где прожил год.
И уехал.
------------------------------------------------------------------------------------------------------
Глава 2. Любовь и разлука…
Лето, осень, зима – она не ощущала их прелести, для нее все слилось в один нескончаемый день. От письма до письма. Она не поехала отдыхать летом. Наотрез отказалась от предложения отца – а как же письма? Осенью спешила после уроков домой с единственной целью – посмотреть почтовый ящик. Ждала зиму, зимние каникулы – мама обещала свозить ее в Москву, к бабушке,(и встретиться с Андреем!) но не получилось: умер дед, и Елене пришлось поехать раньше – на похороны, и бабушку она привезла пожить к ним. Не оставлять же ее одну…
Андрей поступил в институт, с головой окунулся в новую, интересную жизнь, но Катю не забывал – звонил, писал письма. Вначале каждый день, как договаривались, потом реже… Но писал! И после зимней сессии даже приезжал! Правда, на два дня всего – проездом. С друзьями отправился кататься на горных лыжах, было по пути, и он заехал - к бабушке…
Это свидание не стало радостным – скорая разлука висела над ними как дамоклов меч.
К тому же ее отец приехал в отпуск, а он сторонник строгого режима - позже 21-00 из дома ни шагу!
Она писала ему письма каждый день. Заканчивала одно, и начинала другое. По сути это был ее дневник, который она не хранила у себя, а посылала ему.
…Сегодня пятое сентября – день, когда я увидела тебя. Это мой праздник, потому что до этого дня была другая Катя… не знавшая тебя, не видевшая твоей улыбки, не слышавшая твоего голоса… Только ты можешь так необыкновенно говорить простые слова: «Кать…Катя…»
Учебный год только начался, как я проживу его без тебя?
….Сегодня была генеральная уборка в классе. Нашлась прошлогодняя стенгазета – та, которую мы делали вместе. Классная велела выкинуть, а я взяла ее домой. Смотрю на твои рисунки и вспоминаю, как быстро мелькал карандаш в твоих руках… как эти руки обнимали меня…
… Читала твое письмо, и все во мне пело! Такие нежные, ласковые слова… Только ты мог их сказать! Только от тебя я хочу их слышать…Позвони мне, я так соскучилась по твоему голосу…
…Ты приезжал… Я так ждала… Почему все получилось не так, как мечталось? И ты был не ты, и я – не я…Неужели мы так изменились? Ты забываешь меня?
… Прости меня, что усомнилась. Сегодняшний разговор по телефону вернул мне тебя! Ты опять был такой, как прежде. Пишу тебе в нашей беседке. Ты помнишь ее? Я частенько захожу сюда. Сижу, вспоминаю… Не думай, что я плачу – это с ветки упала снежинка и растаяла… Скоро весна…
Катя ждала весну! Сдаст экзамены в школе - и в Москву! Она и отца смогла убедить, что учиться будет только в Москве! Пришлось, правда сделать уступку – пообещать учиться на экономиста, а не на историка, как хотела… Но тут ей повезло! Несказанно! Отец выбрал институт, в котором учился Андрей… Она благодарила судьбу…А надо бы маму – это она исподволь внушила мужу, что этот институт – самый престижный…
В Москву Катя поехала одна – мама ухаживала за бабушкой, отец служил…Вся надежда была на Андрея – он поможет не потеряться в огромном городе.
Андрей встретил ее на вокзале. Сразу же поехали в институт, в приемную комиссию – подали документы. Была у Кати мысль ослушаться отца, подать документы в университет, на исторический… Но когда Андрей показал ей на карте города, где находится университет, и где его институт, она перестала думать об истории… Находиться в одном городе, но так далеко друг от друга… Нет уж, год в разлуке она выдержала, хватит! Экономистом, так экономистом!
В общежитие Катя поселяться не стала – есть же бабушкина квартира.
Туда они и поехали. Андрей проводил ее, и … остался…
Кого тут осуждать? Ее? Но она так любила, так страдала, так ждала встречи…
Его? Конечно, в его жизни многое изменилась. Он уже не тот мальчик, который волею судьбы прожил год в маленьком провинциальном городке. Теперь он окружен совсем другими людьми – студенческая вольная среда! – но он еще во власти своего первого чувства. И оно рядом! Она рядом… И она ждет. Разве может он обмануть ее ожидание? Отвергнуть ее чувство? Не дать волю чувству своему?
И была ночь, начавшаяся днем.
Сначала все было обыденно: Катя разобрала вещи, помыла полы. Андрей за это время сходил за продуктами, хотя того, что дала Кате в дорогу Елена Александровна, им хватило бы на неделю. Но он пошел, чтобы она освоилась на новом месте.
Накрыли стол. Оказывается, он купил шампанское и конфеты, а еще фрукты необыкновенные, таких она и не пробовала: кумкват и фейхоа называются, и обычный виноград, только очень крупный.
Свет не включали, сидели в полумраке – так меньше чувствовалась неловкость. Ведь они оба знали, что произойдет сегодня…
Наверное, у него уже был опыт, но небольшой. Все произошло быстро и не произвело ожидаемого эффекта. Он отключился, а она лежала, боясь пошевелиться и разбудить его – она боялась его вопросов. Она же не умеет врать… Он поймет, что ей вовсе не было хорошо…
А он не стал ее спрашивать. Очнувшись, повернулся к ней, погладил по щеке, потом по плечу, по руке… до пальцев. Сжал их и поднес к губам. Поцеловал…
- Кать… прости. Не получилось, как надо…
- Все нормально, не переживай… А как надо?
- Чтобы тебе хорошо было.
- А тебе?
- Мне было. Но мы научимся!
Пока Андрей ходил в душ, она переоделась, навела порядок в спальне, принесла с кухни, где они трапезничали, в большую комнату виноград и бокалы с шампанским.
И уселась на диван…
Он не ожидал такого.
- Кать, а спать? Ты не хочешь?
- Я – нет, а ты?
- Я…спать…тоже не хочу…
- Послушаем музыку? Или телевизор? Ночью хорошие фильмы бывают.
- Лучше музыку… а соседи?
- Мы тихо… Только у бабушки нет современной музыки. Пластинки старинные.
- Послушаем их. Даже интересно.
Катя порылась в тумбочке, достала пластинку, подула на нее – запылилась – включила магнитолу.
Музыка завораживала. Казалось, они сами ее сочинили … О себе. Или не сочинили, а она сама лилась из их сердец…
Неловкость прошла. Они непринужденно разговаривали. Вспоминали забавные случаи из той, прошлой жизни, когда они еще не знали, что с ними будет. А потом вспомнили беседку… И он обнял ее, как тогда … И стал целовать… как тогда… А потом не так… жарче, смелее, откровеннее…
И она отвечала ему, не сдерживая своих чувств, не думая, что и как будет дальше…
Музыка закончилась. Иголка царапала пустую дорожку.. Они не слышали.
Сладкие стоны и вздохи были их музыкой…
Он смотрел на нее, приподнявшись на локте – радостно и все же тревожно.
Она улыбнулась. Счастливо! Взяла его руку и поцеловала ладонь…
Он откинулся на подушку, не выпуская ее руку из своей. Зажмурился и потряс головой, но счастливая улыбка так и осталась на губах – получилось!
Об экзаменах Катя не забывала, но и готовиться в полную силу не получалось. Откуда их было взять, силы? Каждый вечер они твердо решали, что с утра она будет заниматься, и он не будет ей мешать. А утром не доставало воли, чтобы расстаться.
- Кать, еще очень рано… Не будем вставать?
- Мне заниматься надо…
- Один разочек только… Кать?
Не могла она отказаться… Никак не могла… а ведь такая разумная была… раньше… Куда он подевался, разум ее?
В результате вставали в полдень. Он уходил домой. Родители редко бывали дома – то работали за границей, то отдыхали… Они считали его уже достаточно взрослым, чтобы жить одному, но для присмотра и обеспечения комфортного житья имелась домработница.
Андрей нашел с ней общий язык, и она приходила во второй половине дня – он же должен выспаться…Возможно, она и не верила до конца в эту причину, но ей ведь платят в конце концов за уборку и приготовление обедов…
А вечером он приходил опять… Все повторялось, становясь с каждым разом все более необходимым обоим…
Он никогда не думал, что может быть настолько зависим от женщины.
Во всех его прежних связях он был игрушкой в руках опытных обольстительниц – его заводили, его направляли…С ним играли и наслаждались этой игрой – обоюдно. Но после окончания сеанса любви, и он, и они напрочь забывали друг о друге, по крайней мере, до следующего сеанса - если ему суждено было состояться.
С Катей все было не так! Он хотел, он готов был видеть ее каждую минуту. И каждую минуту он хотел любить ее. И быть любимым…Ее наивная, неумелая любовь была необходима ему как воздух.
Про Катю и говорить нечего – год разлуки и ожидания счастья требовали компенсации. Ограничителей в лице деспотичного отца или хотя бы мягкой и понимающей мамы рядом не было. Сама она не могла и не хотела противиться чувству – разве стоит самый престижный институт близости с любимым человеком?
К тому же она была довольно самоуверенна в области знаний. Учителя так часто хвалили ее…
В списках поступивших Катя себя не увидела… Не поверила… Прочитала более внимательно все списки, от первой до последней буквы – вдруг не туда вписали? Но, увы! Ее фамилии не было.
Не просто расстроенная, убитая случившимся, вернулась она в свое временное пристанище. Сидела на диване, как изваяние – слез не было, отчаяние овладело ею.
Не из-за того, что не получилось стать студенткой, это дело поправимое – поступит на следующий год, она в этом уверена. Непоправимо то, что она опять будет в разлуке с Андреем… А они уже столько всего напридумывали! Распланировали свою дальнейшую жизнь…
Как она себя ругала за то, что не занималась, что пошла на поводу своих чувств! Ведь оставалось подождать совсем немного, и теперь бы они учились вместе… Встречались бы, хоть каждый день! А придется уезжать…
Пришел Андрей – с букетом цветов и огромной коробкой конфет. Он не меньше ее был уверен, что она поступит. Цветы были совсем некстати – увидев их (или Андрея?), она наконец-то расплакалась. Потоки слез лились неудержимо. Она рыдала у него на плече, и никакие слова, и даже поцелуи не могли ее остановить…
Андрея терзало чувство вины – это он во всем виноват! Не было бы его рядом… Нет, рядом он должен был быть, но…не так! Надо было помочь ей готовиться к экзаменам, а он…только мешал…отвлекал. И не факт, что даже после его ухода она могла полноценно воспринимать то, что изложено в учебниках. Он лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Ей надо помочь! Но как?
Не придумал ничего лучшего, как обратиться к своим родителям – они люди известные, со связями… И на данный момент не в отъезде…
Маргарита потребовала привести девушку к ним домой – должны же они знать, ради кого все это… И стоит ли того… Ничего этого Андрей Кате не сказал, просто пригласил в гости.
Для Кати приглашение на чай не было чем-то необычным. В их семье гости бывали часто – ее мама очень гостеприимная, радушная хозяйка. В любой день найдет, что на стол поставить.
Андрей же приглашению матери удивился – обычно она приглашала своих гостей в кафе или ресторан – в зависимости от их значимости. А тут вдруг чаепитие дома… На обед не расщедрилась, но и чаепитие - дело непривычное… Что бы это значило?
Разговор за столом затухал после каждой фразы. Он больше походил на допрос:
Где родилась? Как училась? Кто ее родители? Почему не живут вместе?
Катя чувствовала себя неуютно, и Андрей вполне ее понимал – сам бы сбежал от такого «радушного» приема. А она молодец, не поддается эмоциям!
А она не ушла, хлопнув дверью, потому лишь, что с родителями Андрея была связана ее единственная надежда остаться в Москве – в качестве студентки, или… Про «или» Андрей ничего не говорил, не намекал даже. Это она сама вообразила…
Чай стоял нетронутый. Катя не решалась поднять чашку, боясь пролить содержимое – так тряслись руки. Маргарита вообще чай не любила, предпочитала кофе. Павел Олегович о чем-то сосредоточенно думал, и на чашку ароматного напитка не обращал внимания – Андрей надеялся, что отец озабочен Катиной проблемой.
Сам он волновался не меньше Кати, а может и гораздо больше: ко всему прочему он боялся, что родители поведут себя не корректно по отношению к ней. Собственно начало разговора уже показало это. Но он еще надеялся…
Наконец, вопросы иссякли .
- Андрюш, пойди, покажи девушке свою комнату. Музыку послушайте, а мы с отцом пока уберем со стола.
- Давайте я помою посуду,- предложила Катя, но Маргарита замахала руками, - Ну, что Вы! Вы же гостья!
Ясно было, что им с Павлом просто нужно остаться одним и обговорить ситуацию.
Зря Андрей не учел намек матери и не включил магнитофон…И погромче надо было! Из гостиной доносились слова, которые не делали чести его «предкам».
- Нет, ты подумай, какова! В Москве хочет …
- Марго, тише! Не горячись. Они просто влюблены…
- Прописка ей нужна! Охомутает мальчика… Еще и квартиру разделит!
- Ты не права. У нее же есть жилье…
- Это сейчас говорит, что есть, а потом окажется, что нет ничего…
- Мне кажется, она хорошая девушка…
- Провинциалка! А родители? Разве такой партии заслуживает наш сын?
Андрей сидел за своим письменным столом, опустив голову - стыдно было смотреть Кате в глаза. Она не заслуживала такого приема. А он-то надеялся… Давно надо понять, что ни отец, ни мать не будут исправлять его ошибки.
Катя сидела в кресле, и тоже не могла вымолвить ни слова – то, что говорилось в ее адрес, шокировало ее. Не хотят помочь, или не могут – это ладно. Понять можно – кто она им… Но зачем же обвинять в таких вещах… У нее же и в мыслях такого не было. И Андрей молчит. Не кинулся ее защищать! Хотя видно, что стыдно ему…Что ж… Вывод ясен – не ко двору она. Происхождение не знатное…
С трудом заставила себя встать и сказать непринужденно:
- Я пойду… Извинись за меня, что не попрощалась.
- Кать, подожди! Я провожу тебя.
- Проводи… до двери. Боюсь заблудиться в вашей квартире…
- Я с тобой пойду!
- Не нужно. Ты с родителями должен поговорить. Успокой их – мне ничего не надо. Я завтра уеду.
- Как завтра? Уже?
- А что мне здесь еще делать? Все, что можно было, я уже сделала,- она горько усмехнулась, - теперь исправлять нужно.
Вечером он пришел. И была последняя ночь… Горькая и безумная. Она безудержно плакала, и жадно любила – будто в последний раз, будто прощаясь навсегда.
Он утешал ее, просил простить за то, что так получилось. Уверял, что за год ничего не изменится, наоборот, их любовь станет только крепче…
Она кивала, соглашаясь. Улыбалась даже трясущимися губами…И целовала его этими же губами, а в глазах была тоска – у женщин развиты интуиция и предчувствие…
Как хорошо вы описали первые чувства молодых Андрея и Кати, ещё дети и чувства нежные невинные и прелестные. 
