Как молоды мы были,
Как молоды мы были,
Как искренне любили,
Как верили в себя…

= 1 =

Несколько лет спустя…

Несуразный какой-то выдался год. И несуразно было всё – и работа, и дом, и родственные отношения, на которые в последнее время как-то не стало времени хватать. Вот и погода никак не могла определиться. Вроде декабрь уже, а снег выпадет и растает, дождь какой-то холодный и противный постоянно идёт, а морозом даже и не пахнет. В новостях говорили, что это самый тёплый декабрь за последние несколько лет и обещали снежок, чистый и белый, как шёлковые простыни в её постели. Возможно, где-то он и был – чистый и белый, да и вообще – был, а до Москвы подобные радости если и доходили, то в весьма подпорченном состоянии. Снег переставал быть снегом, от излишка выхлопных газов он оседал на асфальте неприглядной жижей, и уж точно не белой и чистой. Об этом только мечтать оставалось. Где-то там, за городом, возможно, пустые поля припорошило молодым снежком, нетронутым  и белоснежным, там, наверняка, и дышится легче, а в городе всё также серо и тоскливо. Настолько тоскливо, что подняться утром с постели – настоящая пытка. За окном ещё тёмно, по подоконнику стучат капли ледяного дождя, и уже примерно представляешь, что увидишь, выйдя через час из подъезда. Всю ту же жижу, ледяную и грязную, через которую придётся стоически пробираться, чтобы попасть к машине или в метро. Настроение пропадает через минуту после пробуждения, а ведь ещё нужно собраться с силами и вытащить себя из-под тёплого одеяла в новый трудовой день.
Катя уже минут десять лежала в темноте и ждала звонка будильника. Вот сейчас он зазвонит и день начнётся. Как всегда суматошный, тяжёлый и беспощадный. Кажется, сегодня у неё встреча с клиентом, самым занудливым из всех, и он своим упрямством из неё душу вынет, а она будет вертеться перед ним, как уж на сковороде, пытаясь убедить в своей правоте. Что за жизнь…
Будильник зазвонил как раз в то мгновение, когда Катя протянула руку на другую половину кровати и дотронулась до пустой подушки. Но резкий звонок её напугал, и руку она поспешно отдёрнула.  Резко села и откинула одеяло. А будильник всё трещал и трещал, выгоняя из её головы последние глупые мысли.
Нужно встряхнуться. Как-нибудь. В конце концов, этот год скоро кончится, а  следующий обязательно будет лучше, счастливее, продуктивнее. Раньше она в это свято верила. Что с боем Курантов всё в плохое, что было в прошедшем году  превратиться во что-то приятное в следующем. Вот и сейчас надо об этом думать. Ждать-то осталось всего около трёх недель. Что такое три недели по сравнению с целым годом? Такая малость.
Ровно в половине восьмого зазвонил телефон. Катя даже улыбнулась, хотя, улыбаться сегодня, была в принципе не настроена. Отправила влажное полотенце в корзину для грязного белья, накинула халат и отправилась на кухню. Говорить с родителями (а это точно были родители) лучше на кухне. Говорить, варить себе кофе, сделать тосты и сесть у большого кухонного окна с видом на просыпающийся город. И всё ещё говорить с мамой, обсуждая какие-то новости. Мама точно знала, что половина восьмого утра – это оптимальное время для звонка, в другое  время дочь застать дома и при этом не оторвать от важных дел, было практически невозможно. Вот и звонила ровно в половине восьмого чуть ли не каждый день.
Катя прошла на кухню, на ходу затянула пояс халата, и нажала на кнопку спикерфона на телефонном аппарате, прикреплённого к стене.
- Доброе утро, мама, - бодрым голосом проговорила она, доставая из шкафчика свою любимую чашку.
- Доброе, Катюш, доброе. Как настроение?
- Всё хорошо. Правда, погода опять подвела.
- И не говори, не хочется нос на улицу высовывать.
- И это правильно.
- В магазин надо…
- Я позвоню в службу доставки.
- Прекрати. Все эти излишества…
Катя улыбнулась и спорить не стала, знала, что в таких вопросах родителей переубедить не удастся. Что это за служба доставки продуктов такая? Где это видано, чтобы кто-то непонятный привозил им на дом, то есть, до самого холодильника, какие-то непонятные продукты, неизвестно откуда добытые, да ещё бешенные деньги за это брал? Не в тайге, чай, живём, до супермаркета дойти в состоянии! Это уже папины слова, после которых у Кати всякие доводы убеждения, как правило, заканчивались.
- Ты опять весь день на работе проведёшь? – поинтересовалась мать, перепрыгнув с темы покупок.
- А где же? У меня сегодня весь день по минутам расписан.
- Не хорошо это, Кать, - после короткой паузы, продолжила Елена Александровна. – Неправильно.
Катя подавила вздох, налила себе кофе, и в ожидании тостов, присела на широкий подоконник.
- Что неправильно, мам?
- Ты знаешь.
Закрыла глаза. Конечно, она всё знала. Она всё прекрасно знала, но делать-то что? Надо как-то жить дальше, надо идти вперёд, и мало того, что-то там впереди видеть, о чём-то мечтать…
- Знаю, - подтвердила Катя. – И я тебе обещаю, я буду думать о себе, и работать буду меньше.
- Только и знаешь, что обещания давать, - расстроилась мать.
Не было настроения, ну и чёрт с ним.
Вкусно запахло, тосты были готовы, но есть расхотелось. Катя выложила их на тарелку, вернулась на подоконник и  прижалась затылком к стене, посмотрела за окно. Небо начало сереть, но радости в этом никакой, раз  лил противный ледяной дождь. И на душе такая же гадость, а ей даже пожаловаться на это некому. Не родителям же, в конце концов, чтоб ещё больше их расстроить. А больше и некому.
- Катя!
- Я слушаю, мам.
- Может, ты отпуск возьмёшь?
- В декабре? Кто мне его даст?
- Ты сама и дай. Ты же начальница!
Катя только улыбнулась.
- Мама, всё не так просто. Да и новогодние каникулы скоро, вот и отдохну. Какой смысл в отпуске?
- Тебе отдохнуть надо.
- Отдохну.
- Не понимаю, как вы можете так работать! – всё-таки не удержалась мать от упрёка. – Совершенно о себе не думаете. С вами даже поговорить не о чем, только о работе! Так же нельзя!
Что-то такое прозвучало в её голосе, отчего у Кати болезненно ёкнуло сердце. Сначала до боли сжала зубы, а потом всё-таки выдавила из себя ехидное замечание:
- Понятно, почему у вас так резко продукты закончились! Опять званный ужин?
Мать ещё больше расстроилась.
- Ну что ты? Он просто заехал нас проведать.
- Конечно. Он приезжает вас проведывать чаще, чем я. Я плохая дочь, да?
- Прекрати. Ему тоже непросто.
- Конечно. Ему всегда непросто!
Смахнула непрошенные слёзы, радуясь, что не успела накраситься, а потом торопливо с матерью попрощаться, сославшись на отсутствие времени.
- Бежать надо, мам, прости.
Елена Александровна спорить не стала, и даже посетовать не решилась ни на что, послушно попрощалась, пожелала удачи, попросила быть осторожной, снова попрощалась, а потом ещё попросила не пропадать.
- Я никогда не пропадаю, - пробормотала Катя, хотя по кухне уже понеслись торопливые гудки.
Приготовленные тосты пришлось выбросить в мусорное ведро. Они пахли так одуряющее противно, что терпения  никакого не было. Выбросила и крышкой ведро закрыла.  И разозлилась вдруг, не только из-за тостов, а из-за всего в целом – что такая расточительная, что завтраки в мусорное ведро выкидывает, из-за того, что мама рассказала, из-за бывшего мужа, который никак успокоиться не может, и по-прежнему навещает её родителей, и из-за себя самой, что так остро на всё это реагирует. Два года почти прошло, а они всё обижаются друг на друга, всё какие-то причины для этого находят, хотя, по сути, уже давно чужие друг другу люди. И видятся-то раз в полгода, а всё туда же!..
Нет, не раз в полгода, конечно, но редко. Общение намеренно сведено к минимуму, только от этого ничего не меняется. Как бы намекнуть Жданову, чтобы прекратил к её родителям ездить? Своих ему мало, что ли?!
Некстати припомнив свой недавний обед с бывшей свекровью, приуныла. Вот разве так люди разводятся? Даже ненавидеть некого, даже с бывшими родственниками отношения не испорчены, вспомнить нечего плохого. Только хорошее. А так ещё тяжелее.
Ровно в восемь хлопнула входная дверь. Хлопнула довольно громко, что было несколько удивительно и свидетельствовало о раздражённом состоянии пришедшего. Катя как раз выискивала брильянтовые серьги в шкатулке, надевала их довольно редко, но они чрезвычайно шли к выбранному ею на сегодня костюму стального цвета, а повод выделиться у неё сегодня был – ей  предстояло произвести впечатление на занудливого клиента. А как дверь хлопнула, она прислушалась, поиски оставила и выглянула в коридор.
- Что случилось? – поинтересовалась она несколько встревожено. – У нас проблемы?
- Проблемы наши начались ещё неделю назад! – громогласно провозгласила Калерия Львовна, встряхивая своё промокшее пальто и вешая его на плечики. – Этот негодяй Томилин, из пятнадцатой квартиры, отказывается пускать к себе слесаря! Я вызвала, я заплатила, пришла к нему, а он меня не пустил!.. Где это видано? Я ему тогда и сейчас сказала – в суд подадим! Вот только потечёт его дурацкая труба ещё раз – и точно подадим! А вы не смейте отмахиваться от меня, Катерина Валерьевна! Это очень серьёзно!
Катя поспешно скрылась в спальне, вернулась к поискам серёжек, и свою домработницу, признаться, слушала не очень внимательно. За последнюю неделю  тема протечки поднималась раз за разом, Калерия требовала от неё подтверждения, что «примем меры, будем отстаивать свои права, что так жить нельзя» и выспрашивала телефоны знакомых юристов. Кате даже жалко было бедного (но всё-таки противного!) соседа Томилина, который просто до конца ещё не понял, с кем связался. С Калерией Львовной, которая пятнадцать лет проработала начальником пионерского лагеря. То есть, после такого долгого и близкого общения с детьми, терпения и упрямства ей было не занимать. Калерия кого угодно переупрямит, если ей нужно. За это Катя была спокойна.
Когда Калерия Львовна появилась в их доме, а случилось это лет пять назад, после нескольких неудачных попыток обзавестись хорошей домработницей, после неприятного опыта, Катя и к этой грузной женщине с суровым выражением лица и хитрецой во взгляде, отнеслась насторожено. Даже рискнула намекнуть мужу, что может и сама с домашней работой управиться, лишь бы не впускать в дом ещё одного чужого человека, но понимания не нашла. А Калерия появилась в их доме, благодаря протекции Маргариты Рудольфовны, принесла с собой огромный фикус, который без лишних вопросов  и разрешений с их стороны, задвинула в угол на просторной кухне, да так и осталась. Через пару месяцев Катя и вспомнить не могла, как без неё обходилась. Калерия так быстро вписалась в их жизнь, что даже мама заревновала в какой-то момент и зачастила к ним в дом, и принялась подозрительно к домработнице присматриваться. Катя занервничала слегка, но после  того, как застала мать и Калерию на кухне, перелистывающих свои тетради, заполненные всевозможными рецептами, успокоилась. Подружились.
Катя знала, что своих детей у Калерии нет, есть племянники и дети племянников, которые жили не в Москве, и выбиралась она к ним раз в год, в отпуск. А всё своё время отдавала им с Андреем. За что им такое счастье выпало – никто никогда не узнает, но ведь выпало! Вытащили козырную карту, и уже через пару недель после того, как Калерия принялась хозяйничать на их кухне, Жданов из Андрея превратился для неё в Андрюшу, она кормила его пирогами с яблоками, а Катю ругала за лёгкую курточку – ведь на улице ветер! – и за маленькое пятнышко на её, Калерии, любимой Катиной юбке. И всё это воспринималось как само собой разумеющееся, и даже Елена Александровна утверждала, что теперь у неё сердце на месте, а Валерий Сергеевич и Пал Олегыч, одинаково робели перед Калерией Львовной, которая говорила с ними ровным, чуть снисходительным тоном, как со своими воспитанниками.
И даже… И даже когда в этом доме стало пусто, когда Андрей ушёл, а Калерия собирала его вещи, именно она не позволила Кате сойти с ума. Она чуть ли с ложечки её не кормила, поднимала с постели, выбирала ей костюм и гнала на работу, приговаривая:
- Это надо же выдумать, из-за мужика так убиваться! В постели до обеда лежать и реветь! Ты что, недотёпа какая беспомощная, не справишься без него?
Калерия сама решала, когда обращаться к ней на «вы», а когда на «ты». Андрея всегда называла Андрюша, словно нянчила его с младенчества, а вот к ней частенько обращалась – Катерина Валерьевна. Катя поначалу пыталась спорить – раз уж Жданова Андрюшей зовут, то чем она, собственно, хуже? – но у Калерии была теория о «хозяйке в доме» и спорить с ней было невозможно. С Калерией вообще спорить невозможно, как сейчас, например.
Вплыла в комнату, - именно вплыла, по-другому Калерия из-за своей внушительной комплекции попросту не умела, - и потрясла телефонной книжкой.
- Вот, нашла. Прохоров Геннадий, и даже написано – адвокат. Рукой Андрюши написано!
Катя захлопнула шкатулку с драгоценностями.
- Калерия Львовна, это адвокат по бракоразводным делам.
- Какая разница? Он что, не может этого негодяя засудить? – И без паузы подозрительно поинтересовалась: - Ты хочешь надеть эти серёжки?
Катины руки замерли.
- Да, а что?
- Очень хорошо. Они тебе идут.
Катя выдохнула.
- Что ж вы так пугаете?
- Так мы будем звонить этому Прохорову?
- Толку от этого не будет, я вас уверяю. Он даст вам тот же совет, что и я.
- А какой совет ты мне дала?
- Позвонить в домоуправление.
Калерия фыркнула так громко и так пренебрежительно, что Катя даже обернулась на неё.
- Этим бездельникам? Пришёл вчера их слесарь, щуплый, как комар. Я ему говорю – звоните этому бесстыжему в дверь и требуйте вас пустить, а он мне – частная собственность, частная собственность!..
- Вообще-то он прав, - осторожно заметила Катя, а Калерия оскорбилась.
- Он прав? А я, значит, не права? А когда с потолка – кап-кап, и плинтус отстаёт – это как называется?
Катя благоразумно промолчала, надела вторую серёжку и отступила на шаг, оглядывая себя в зеркале. Калерия Львовна подошла, одёрнула ей пиджак и сдула с плеча невидимую пылинку.
- Красавица.
Катя рассмеялась.
- Да уж…
- Ты позавтракала?
- Да, - соврала она, не моргнув глазом.
- Завтра приду пораньше и сварю тебе кашу.
Это была открытая угроза. Есть манную кашу в этом доме, мог только бывший муж, а когда он это делать, по определённым причинам, не смог, и осталась только Катя, кормить Калерия взялась её, не обращая внимания на муку в её взгляде, появляющуюся при виде тарелки с манной кашей.
- Посмотрим, - неопределённо отозвалась она, надеясь, что домработница позабудет о данном обещании.
- Испеку вам пирог с капустой, - говорила домработница, наблюдая, как Катя надевает пальто в прихожей. – Или с мясом хотите?
- Никакой не хочу. Я на диете.
- На какой такой диете? – нахмурилась Калерия. – Опять подружка ваша приходила со своими безумными идеями?
- Никто не приходил, - заверила её Катя. – Просто моё кашемировое платье некрасиво морщится на животе.
Калерия Львовна упёрла руки в бока.
- Так правильно – морщится! Потому что в химчистке нашей одни идиоты работают! Испортили платье!
- Не придумывайте.
- Вот ещё!
- Не хочу пирог! Хочу цветную капусту и рыбу на пару.
Калерия недовольно разглядывала её из-под аккуратно выщипанных бровей, затем расстроено покачала головой, но согласилась:
- Хорошо. Будет вам рыбка на пару, любимая ваша. А пирог я всё-таки испеку, вдруг в гости кто-нибудь зайдёт, родители ваши, например.
Катя улыбнулась.
- Родители сами с пирогами приходят.
- Ну вот, их угостите, а их пирог себе оставите, - безапелляционным тоном заявила Калерия, и Катя спорить прекратила.
Ей подали портфель и мягко, но настойчиво выдворили за дверь. Пока Катя ждала лифт, Калерия стояла в дверях и с неудовольствием разглядывала кадки с фикусами. Даже потрогать хотела большой лопушистый лист, руку протянула, но тут на лестнице послышалось жуткое сопение и цокот когтей по бетонным ступенькам, Калерия тут же сделала стойку и воскликнула:
- Настасья! Хозяин твой где?
Бедная девушка Настасья, домработница негодяя Томилина, замерла, с трудом удерживая огромного ротвейлера, которому не терпелось поскорее оказаться на улице, он рвался с поводка, и даже воинственная Калерия его не пугала.
Катя вошла в лифт, двери закрылись, но она всё равно слышала возмущённый голос своей домработницы и оправдывающийся Настасьи, которая, конечно же, ни о чём не знала, и ведать ничего не ведала.  Катя прислушивалась к их затихающим голосам, к гневному лаю собаки,  и улыбалась. Всё-таки хорошо, что у неё есть Калерия.  Чтобы она без неё делала? Совсем бы от тоски мхом поросла.

« « «

В отличие от своей бывшей жены, Андрей Жданов проснулся не в одиночестве и не от стука тяжёлых дождевых капель о подоконник. Для начала его приласкали, рука супруги, уже настоящей,  скользнула по его животу, Жданов инстинктивно отодвинулся, не желая просыпаться, а в следующую секунду услышал требовательный детский плач за дверью спальни, и окончательно проснулся.  Открыл глаза, но тут же снова зажмурился.
- Который час? – хрипло поинтересовался он и сел в постели. Убрал со своего живота женскую руку.
- Половина девятого.
- Сколько?!
- Андрюш, успокойся. Ты же говорил, что утром ты свободен.
Жданов продолжал размышлять, мозг, ещё до конца не проснувшийся, чёткие ответы давать отказывался. Да ещё на детский плач отвлекался, и Андрей никак не мог опомниться. Но потом всё же вздохнул и снова лёг. 
- Андрей, - прошептали ему в ухо довольно игриво. Пальчики жены пробежались по его плечу, пощекотали и остановились на груди.
Жданов потёр лицо и зевнул.
- Соня, ты слышишь, что ребёнок плачет?
Она немного поскучнела.
- Капризничает. Маша справится.
Жданов посмотрел на неё.
- Соня.
Она отстранилась. Вся игривость с неё спала, жена встала и накинула на себя лёгкий халатик.
- Маша, что случилось? – поинтересовалась она громко, выходя из спальни. – Маша!
- Всё хорошо, Софья Николаевна, - откликнулись из кухни. Затем в коридоре раздались быстрые шаги. – Сейчас кушать будем, - закончила няня сладким голосом.
В спальне Соня появилась с ребёнком на руках, годовалый Антон Андреевич сопел и тёр кулачками заплаканные глазки. Потом увидел отца и потянул к нему руки, демонстративно выпятив нижнюю губу, тем самым выказывая всю свою обиду на этот несовершенный мир.
- Вот видишь, я же говорила, - рассмеялась жена, передавая Жданову ребёнка. – Просто капризничает с утра.
- Капризничает… - Андрей улыбнулся сыну. Слегка подкинул, добился счастливой детской улыбки и уложил рядом с собой на кровать. Пощекотал. – Ты чего Машу мучаешь?
Антон ухватился за его руку и засмеялся. Жданов прилёг, подперев голову рукой, играл с сыном, а сам посматривал на жену, которая расчёсывала волосы перед зеркалом.
- Ты сегодня занята? – спросил он.
Соня заулыбалась и с удовольствием, даже с гордостью, ответила:
- Да.
- Опять до вечера?
Она обернулась к нему, волосы красиво заскользили по плечам, халат распахнулся, обнажая ровную, длинную ножку, и обворожительно улыбнулась. Пауза тянулась лишних пару секунд, в течение которых Жданов должен был вспомнить, насколько же ему повезло, иметь в жёнах такую красавицу, проникнуться этим пониманием, и согласиться на всё – на всё. Андрей же наблюдал за женой чуть отстранённо, не желая поддаваться её чарам, а затем и вовсе глаза отвёл и сосредоточился на сыне, который упорно тянул в рот его палец. Улыбнулся Антону.
- Есть хочешь? Не кормит нас няня, да? – Наклонился и поцеловал его в румяную щёку.
- Не будет никакого вечера, - проговорила Соня, внимательно наблюдая за мужем. Тот хоть и не смотрел на неё, и вообще вёл себя так, словно её ответ мало его волнует, но она знала, что Андрей недоволен тем, что в последние дни ей пришлось задерживаться по вечерам.
Жданов молчал. Играл с сыном, а на неё не смотрел. Соня запахнула халат, прищурилась, в голове закрутились весьма неприятные мысли, понимание того, что сказать ещё что-то нужно, а начать ей – значит, оправдываться. А оправдываться ей, вроде бы, не в чем. А муж ждёт.
Её мучительный раздумья прервал стук в дверь.
- Войдите.
В комнату заглянула няня, немного засмущалась, увидев Андрея в постели, и сказала:
- Андрей Палыч, можно я Антона заберу? Ему кушать пора.
- Конечно, Маша.
Напоследок крепко поцеловал сына, ещё разок подкинул, улыбнулся в ответ на его заливистый смех, и осторожно подал няне. Антон запротестовал, захныкал, протянув к нему ручки, но Маша вынесла его из спальни родителей, прежде чем он успел возмутиться всерьёз и прибавить громкость.
- Андрюш, ты уже думал, как мы будем встречать Новый год?
- Я должен об этом думать? Лично мне – всё равно. А ты что хочешь?
Соня подошла и присела на кровать, привалившись к боку Жданова.
- Мы могли бы куда-нибудь поехать.
Он неопределённо пожал плечами, а потом сказал:
- Родители приедут.
- Вот и отлично, с Антоном побудут.  А мы с тобой отдохнём.
Настроение совсем упало почему-то. Но жена прилегла рядом, прижалась и даже поцеловала, и Андрей выдавил из себя улыбку и обнял Соню.
- Хорошо, мы ещё подумаем. Время есть.
- Я люблю тебя.
- А я тебя.
Люблю. Почти.
Из душа его вытащил звонок телефона, Андрей переполошился отчего-то, выскочил весь мокрый, схватился за мобильный, а потом очень долго возмущался на своего зама, которому «не вовремя приспичило». К тому моменту, когда появился на кухне, настроение уже не просто упало, а рухнуло куда-то в бездну. Раздражение переливалось через край, плескалось на пол и превращалось в некрасивые, грязные лужицы. Жданов даже обернулся на ходу, уверенный, что на самом деле оставляет за собой неаккуратные следы, но ничего не увидел. Пол сверкал, натёртый до блеска умелыми руками домработницы Людочки.
- Доброе утро, Андрей Палыч, - певуче проговорила та самая Людочка при его появлении.
- Доброе. Кофе и тосты мне, пожалуйста.
- Одну минуту, - кивнула она и поставила перед ним тарелку с блинчиками. Жданов посверлил её взглядом – сначала тарелку, потом Людочку, - глотнул горячего кофе и принялся за блины.
- Антон поел?
- Ну конечно! И добавки попросил.
Андрей всё-таки улыбнулся. Извечный Людочкин оптимизм его всегда забавлял.
- Добавки – это хорошо.
Совсем близко раздалось бряканье погремушки, Андрей повернул голову и увидел, как Маша усаживает ребёнка в детское кресло.  Жданов протянул руку, придвинул кресло к себе и снова сына пощекотал. Антон потряс пластмассовой машинкой, в которой перекатывались разноцветные шарики и гремели, и заулыбался.
- Настроение исправилось, хулиган? Ты наелся? – с удовольствием за сыном наблюдая, спросил у него Андрей.
- Весь в папу, - нахально заметила Людочка. – Поел, и улыбаться начал. Кофе ещё налить, Андрей Палыч?
Андрей заметил, что няня спрятала улыбку и даже отвернулась после слов Людочки, но что-либо говорить домработнице бесполезно, за год её работы, он хорошо это понял. Кивнёт с готовностью, но даже не прислушается к его замечанию, всё равно всё по-своему сделает.
Антон стукнул его по руке погремушкой, а потом протянул ручки и требовательно хныкнул.  Жданов спорить не стал, взял сына на руки и сам поднялся.
- Маша, что ты мне вчера говорила? – спросил он по пути к своему кабинету. Девушка шла за ним, таращилась в его затылок тем самым особым взглядом, робеющим и томным, и молчала.
Андрей вошёл в свой кабинет, придержал для девушки дверь, а потом присел на край стола, покачивая сына на руках.
- Так что, Маша?
- Мне нужно… Один день, Андрей Палыч. – Она просительно посмотрела. – Брат приезжает, мне встретить его надо, да и вообще… Я, конечно, понимаю, что это очень неудобно…
- Ладно, Маша, ладно. Вам нужен выходной, я всё понимаю.
- Вы меня отпускаете?
Жданов широко улыбнулся.
- А как я могу вас не отпустить?
Двадцатитрёхлетняя няня Маша замерла перед ним, чуть дыша, и Андрей улыбаться перестал, почувствовав неожиданное смятение. Так сразу и не вспомнишь, когда в него в последний раз так самозабвенно молодые девушки влюблялись.
А может, лучше и не вспоминать. Ещё рабочий день впереди.
Кто-то ехидный внутри, чуть отстранённо заметил: «А она ничего… Фигурка ладненькая, ножки стройные, в джинсу симпатичную упакованные. Да и мордашка смазливая… Только уж влюблённая очень».
- Ам, - сказал сынуля и потянул его за ухо.
Андрей мысленно с ним согласился, и от этого ещё веселее стало. На самом деле «ам».
- Вы только Софью Николаевну предупредите.
Маша замялась, и Жданов тут же нахмурился.
- Что?
- Она меня не отпустит…
- Куда она денется?
- Андрей Палыч!..
- Хорошо, я сам её… предупрежу!
В свои тридцать семь он так и не научился отказывать женщинам, тем более симпатичным и влюблённым.
- Спасибо!
- Не за что, - проворчал он и отдал ей ребёнка. – Идите погуляйте, пока дождь прекратился. Пойдёшь гулять? – спросил он у сына, заглядывая ему в глазки.
Антон  замахал ему ручкой на прощание, совсем недавно научился это делать, и Андрей помахал в ответ. Губы сами собой растянулись в глупой улыбке, и Жданов поспешно себя одёрнул. Когда сын ему улыбался, он обо всём на свете забывал. Спустя несколько секунд ловил эту свою улыбку, замирал, начинал хмуриться, пытаясь скрыть смущение, и нервно озираться. Интересно, окружающие замечают, что он глупеет на глазах, когда сына на руки берёт? Наверное, со стороны он выглядит смешно, в его-то годы млеть при виде ребёнка. Хотя, возможно, дело именно в возрасте. В двадцать, даже в двадцать пять, многих вещей, обыкновенной детской улыбки, оценить бы не смог, а сейчас каждая мелочь кажется такой важной и необходимой. Понимание того, что это его сын… именно его и ни чей другой, безумно волновала.
Волновала и приносила грусть, которую он гнал от себя. Уже два года гнал. И чувствовал некоторую степень вины. Вроде бы, сделал всё правильно, и всё получилось, но грусть не уходила, потому что позади тоже осталось кое-что очень важное и нужное, что отпустить не просто не получалось, а не хотелось.
Андрей подошёл к окну и выглянул на улицу. Серость и тоска. Опять погода подвела, подумалось ему неожиданно.
Дверь тихонько скрипнула, но он не обернулся, так и стоял, глядя в окно на понурый, совсем не зимний город.
- Андрей, - тихонько позвала жена.
- Что?
- Я ухожу.
Жданов повернулся. Оценил наряд и сапфиры в ушках жены, и вынужденно улыбнулся.
- Хорошего тебе дня. Когда вернёшься?
Соня помедлила с ответом, но после обворожительно улыбнулась.
- Часам к пяти. Может, поужинаем где-нибудь?
Андрей спорить не стал, согласился, и тут же сообщил:
- Маша попросила выходной на завтра. Так что, планов никаких не строй.
Соня на пару секунд перестала владеть собой, улыбка медленно сползла с её лица, и посмотрела удивлённо.
- Какой выходной? У неё выходной  воскресенье.
- У неё семейные обстоятельства.
- Но, Андрей!..
- Соня! – нетерпеливо оборвал он. – Ей нужен выходной завтра. И я не понимаю в чём дело. Ты без няни с собственным сыном не справишься?
- Не разговаривай со мной в таком тоне, пожалуйста! – обиделась жена. – Ты меня обижаешь такими разговорами, ты же знаешь. Хочешь сказать, что я плохая мать?
Андрей досадливо поморщился.
- Я не это имел в виду.
Она смотрела возмущённо и с вызовом. Жданов впал в раздражение, но очень постарался этого не показать. Сейчас любое неверное слово может послужить началом скандала, а скандалить не хотелось. Банально не было на это времени.
- Соня, извини. Я просто тебя предупреждаю, что Маши завтра не будет.
- Но почему она сообщает об этом накануне? Разве так делают?
- Да не накануне! Просто я забыл. Она мне ещё дня три назад говорила.
Соня упёрла тоненькую ручку в бок и задумалась, некрасиво наморщив лоб.
- Но я завтра занята! – выдала она через полминуты, и вот тут уже Андрей не сдержался. Швырнул на стол газету, которую взял в руки несколько мгновений назад.
- Значит, ты отменишь дела! – рыкнул он. – Что непонятного? У тебя на это целый день!
Она надулась так показательно, что Андрею даже смешно стало, и он отвернулся. Заодно продемонстрировал ей, что разговор закончен и спорить бесполезно. Соня ещё постояла в дверях, сверля его негодующим взглядом, а потом вышла, громко хлопнув дверью. Андрей на закрывшуюся дверь оглянулся, а потом сел за стол и вытянул ноги. Подумал немного, и скинул на пол газету, которая лежала на самом краю стола. Просто потому, что мешала. Просто потому, что злила. Просто потому, что попалась под горячую руку.
В дверь постучали, очень осторожно и деликатно, Жданов отозваться не пожелал, и дверь без разрешения приоткрылась и в кабинет заглянула Людочка. Лицо встревоженное, видимо, слышала, как они скандалили, и теперь осторожничает.
- Андрей Палыч.
- Что? – мрачно отозвался он.
- Софья Николаевна ушла.
Скатертью дорога, - очень хотелось сказать ему, но вместо этого равнодушно кивнул.
- Хорошо.
Всё-таки с возрастом выдержки у него прибавилось.
- Сварить вам ещё кофе?
После её слов неожиданно полегчало. Пусть совсем на чуть-чуть, но в животе, где-то в районе желудка, приятно потеплело. Везёт ему на домработниц, везёт.
- А блины остались? – выдержав небольшую паузу, поинтересовался Жданов.
Людочка широко улыбнулась.
- Сейчас принесу.

= 3 =

Калерия Львовна снова была не в духе, гремела посудой на кухне, и Катя даже о причине этого её утреннего негодования догадывалась. Вышла из спальни и плотно прикрыла за собой дверь. Но прежде чем появиться на кухне, посмотрела на себя в зеркало и поправила волосы, оттягивая момент встречи. Утро и без того тяжёлое, день обещал быть вообще кошмарным, а придётся ещё Калерию обманывать. Говорить ей о том, что сегодня встретится с Андреем – никак нельзя. Калерия тут же разволнуется, начнёт её увещевать, просить не переживать и постоянно дёргать, сбивая весь настрой. Начнёт придирчиво осматривать выбранный ею наряд, давать советы, а потом ещё и звонить каждые полчаса с целой кучей «осторожных» вопросов. Катя уже давно поняла, что такие новости лучше сообщать после, как родителям, так и Калерии. Чтобы не отвлекали и не мешали сосредоточиться. Встреча с бывшим мужем всегда оставляла её опустошённой, и требовалось время, чтобы восстановить душевные силы, а когда приходится со всеми объясняться и улыбаться натужно, притворяясь безразличной, период восстановления значительно затягивается.
Но сейчас о том, что ей сегодня предстоит визит в «Зималетто», ещё никто не знал, и возмущалась Калерия совсем по-другому поводу. И этот «повод», Катю тоже вгонял в тоску, точнее то, что успокоения Калерия никак не находила.
- Доброе утро, - поздоровалась она, внедряясь на кухню бочком и стараясь в глаза Калерии не смотреть. – Как сегодня погода, Калерия Львовна?
- А что погода? – проворчала домработница, намеренно проигнорировав Катино заявление о том, что утро всё-таки доброе. – Конец света какой-то, а не погода. По телевизору говорят, что это всё глобальное потепление виновато. А разве оно виновато? Наша вина, всё нам что-то нужно, куда-то залезть, что-то попробовать, кого-то куда-то запустить…
Катя присела у окна, облокотилась на подоконник и посмотрела на улицу. Действительно, конец света. Или глобальное потепление?
- Что-то ты грустная, - заметила Калерия, оглянувшись на неё через плечо. – Что-то случилось?
Катя встрепенулась.
- Нет, всё хорошо.
- Опять работы много?
Катя кивнула.
- Да. Работа, работа… Сегодня у меня весь день занят, - соврала Катя.
Калерия покачала головой, хотела ещё что-то сказать, но из комнаты послышался мужской голос:
- Кать, который час? Будильник встал.
Домработница выразительно поджала губы и отвернулась к плите, а Катя тихонько вздохнула в сторону.
- Девять, Аркаш.
- Уже девять?!
Калерия громко фыркнула.
- Опять проспал! Никакой ответственности в человеке!
Катя поднялась и поспешила скрыться в ванной комнате. Включила воду, а сама присела на бортик ванны, даже в душ себя засунуть моральных сил не было.
Аркаша явился вчера вечером. Катя совершенно не ждала его появления, так как точно знала, что он десять дней назад уехал в командировку и по его же словам, если очень повезёт,  вернуться должен был только к её дню рождения, а появился вчера, довольный и гордый собой, вручил ей в качестве подарка трёхлитровую банку мочёной брусники и целый пакет кедровых орешков, потребовал сытный ужин и завалился спать. Катя его появлению не обрадовалась, не до Аркаши ей было, но поднимать его среди ночи и выпроваживать по месту прописки не стала. Пришлось бы это как-то объяснять, просить не обижаться, успокаивать, а время к тому моменту уже перевалило за полночь, и нужно было выспаться, чтобы не предстать на завтра перед бывшими родственниками с залёгшими под глазами тёмными кругами.
Аркаша, или Аркадий Исаев, довольно известный политический журналист, звал её замуж. Уже два раза звал и говорил, что это для него личный рекорд. То есть, ни одну женщину до этого дважды ему просить не приходилось. Это, конечно, была шутка. К своей жизни Аркаша относился очень серьёзно, и если замуж звал, значит, пришёл к выводу, что Катя ему по всем статьям подходит. Катя обещала подумать. И на самом деле всерьёз размышляла, даже с Юлианой по этому поводу советовалась, а та сказала, что Исаев на самом деле хорошая партия.
Хорошая партия! Когда за Жданова замуж выходила, Катя совершенно не задумывалась о том, хорошая Андрей партия или нет. У них любовь была, которая полностью перекрывала все остальные мысли. А вот с Аркашей всё было по-другому, и сам он был другой, и Катя рядом с ним была другой.
- А чего ты ожидала? – удивлялась Юлиана, наблюдая, как подруга мучается сомнениями. – Очередной сказки?
- Я уже давно не верю в сказки, Юль.
- Вот это правильно. – Подумала немного и добавила: - А может, и нет. Но, Кать, Аркаша на самом деле хорошая партия. – Рассмеялась. – Будет у президента интервью брать, а ты гордиться будешь.
Катя улыбнулась.
- Да уж…
В первый раз, когда Аркадий сделал ей предложение – торжественно, в ресторане, под аккомпанемент скрипача – Катя жутко перепугалась. Далее последовал очень трудный для неё разговор, с признаниями и комком в горле, а Исаев лишь плечами пожал. Дети его не очень интересовали. После такого заявления, Катя, по идее, должна была почувствовать облегчение или ещё что-то (Катерина не совсем поняла, какой реакции Аркаша от неё ожидал), но в задумчивость впала надолго.
- Ну не будешь же ты вечно одна! – восклицала  Виноградова.
- Катя, надо устраивать свою жизнь, - осторожно говорили родители.
- Хватит чахнуть, - ответственно заявляла Калерия.
- Кать, ну это глупо, - вздыхал Аркаша, привозя вечером костюм в чехле, приготовленный для завтрашнего рабочего дня. – Я туда-сюда вожу вещи. Не хочешь замуж, давай хоть съедемся, что ли! Или всё-таки распишемся?
Это было второе официальное приглашение. Исаев выглянул из-за дверцы шкафа и улыбнулся ей заговорщицки. Катя улыбнулась в ответ.
- Я думаю, Аркаш.
- Думает она. Вот уведут меня, что тогда делать будешь?
- Если уведут, значит, жениться точно не стоит.
По сути, Аркаша мог бы стать для неё неплохим мужем. Она ему помогала, она его слушала (по крайней мере, очень старалась), он её не раздражал (что очень и очень важно), им было интересно вместе, они всё друг про друга понимали и никаких призрачных надежд не лелеяли. А то, что не было между ними какого-то особого волшебства, так разве его забесплатно на каждом углу раздают, волшебство это? Оно случается раз в жизни, если очень-очень повезёт. Вот ей однажды повезло, и надо быть за это судьбе благодарной, не смотря ни на что.
Так что, ей на самом деле посчастливилось встретить Аркадия Исаева.
А вот Калерия с Аркашей не ладила. Именно она с ним. Исаев на все её замечания, как домработница считала, очень едкие и своевременные, только отшучивался, а Кате говорил, что Калерию Львовну он просто о-б-о-ж-а-е-т. Та не пропускала ни одного его репортажа, ни одного интервью, что-то даже записывала, а потом все свои замечания Аркаше озвучивала. И называла это «гласом народа». Причём замечания относились к политической обстановке в стране в целом, а не к работе Аркадия, но Калерию это ни чуть не смущало. Она искренне считала, что раз он эту тему поднял, то и отвечать за всё должен именно он.
- И что мне делать с этой брусникой? – сокрушалась в полный голос Калерия, когда Катя спустя полчаса вернулась на кухню. Аркаша уже пил кофе, пальцы быстро бегали по клавиатуре ноутбука, а на ворчливый вопрос домработницы, он усмехнулся.
- Будем её есть. Моя мама всегда добавляет её в винегрет. Очень вкусно, между прочим.
Калерия Львовна от возмущения даже замолчала на некоторое время, а когда Катя вошла, едко поинтересовалась:
- Катерина Валерьевна, мне теперь винегрет каждый день готовить?
- Мы поделимся с родителями… и с Аркашиной мамой, - попыталась Катя угодить всем.
Исаев кивнул, не отрывая взгляд от экрана компьютера.
- Конечно, - тут же согласилась Калерия. – Хотя, для мамы можно было бы привезти ещё баночку.
- Калерия Львовна! – воскликнула Катя и умоляюще посмотрела.
Аркаша на слова домработницы внимания не обратил, посмотрел на Катю и улыбнулся.
- Какая ты красивая, - протянул он довольно. – У тебя свидание?
Она резко обернулась на него.
- С чего ты взял?
- С того, что ты красивая, - рассмеялся он. – Это новое платье?
Калерия тоже посмотрела на неё, и даже очки на кончик носа сдвинула. Катя занервничала под их взглядами и нервно повела плечами. Что, что они смотрят? Она переборщила в своём стремлении выглядеть независимой и деловой женщиной?
- Это не новое платье, и прекратите на меня таращиться. Пожалуйста!
- У тебя важная встреча? – спросил Аркаша, когда Катя присела за стол напротив него и приняла чашку с чаем из рук Калерии Львовны.
Два маленьких глотка, потом равнодушная улыбка.
- Более или менее. Нужно произвести впечатление.
- Тебе удалось. По крайней мере, на меня.
- Я рада.
Притронулась к кулону на шее и покатала жемчужину между пальцев. Потом посмотрела на часы.
- Давай я сделаю тебе омлет, - сказала Калерия Львовна, заметив, что она не притронулась к тостам.
- Не хочу… Вообще-то, мне пора.
Аркаша тоже глянул на часы, захлопнул ноутбук и вскочил из-за стола.
- Всё, я бегу.
- Беги, беги, - проворчала Калерия ему вслед, но достаточно тихо. – А то следующий выпуск новостей задержат, и всё в стране пойдёт не так.
- Калерия Львовна!
- А что? Он же хорошая партия, значит, без него никуда.
Чёрт Юльку дёрнул сказать при Калерии про «хорошую партию»!
- О Господи, - простонала Катя, ненавидя весь сегодняшний день в целом и каждого человека, который этот день будет ей портить, в частности.
Ко всем прочим неприятностям, ещё и машина не завелась. Катя смотрела на машину Аркаши, которая уже выехала на дорогу и на прощание моргнула ей габаритными огнями, и только руками развела, не зная, что сделать, потом не сдержалась и стукнула по рулю кулаками.
- Да что за день?! – Вытащила из сумки телефон и быстро набрала номер. – Аркаш, у меня машина не заводится! Ты можешь вернуться?
- О Боже, Кать… Не могу! Я опаздываю уже. Вызови такси. А в сервис я позвоню, они машину заберут.
Она молчала, смотрела на себя в зеркало заднего вида, отмечая, как лихорадочно горят глаза. Да что же это?
- Катя!
- Да, я слышу, Аркаш. Хорошо… Хорошо, счастливо тебе.
Такси пришлось ждать минут пятнадцать. Катя нервничала, понимая, что опаздывает. Поднялась домой, оставила Калерии ключи от машины, посмотрела на себя в зеркало (если уж вернулась, значит, надо обязательно посмотреть на себя в зеркало, иначе дороги не будет!) и судорожно втянув в себя воздух, во второй раз за сегодняшнее утро  вышла из квартиры навстречу неприятностям.
Опаздывать на важные собрания нельзя, хуже этого просто нет ничего на свете. Все уже собрались, и когда ты входишь, все на тебя оборачиваются, и ты чувствуешь себя жутко неловко. Чуть ли не преступницей, которая заставила всех ждать, отвлекаться по пустякам, так ещё и деловой настрой сбивает.
Катя вошла в зал, Андрей замолчал и уставился на неё. С трудом удалось отвести от него взгляд, Катю тут же кинуло в жар, ладони повлажнели и, окинув присутствующих быстрым взглядом, поспешно кивнула в знак приветствия.
- Добрый день. Извините за опоздание.
Жданов кашлянул, отложил какие-то бумаги и послушно молчал, ожидая, когда все друг друга поприветствуют. Маргарита даже встала Кате навстречу.
- Здравствуй, милая. В пробку попала? Я волноваться начала уже.
- Машина сломалась, - шёпотом ответила Катя, присаживаясь рядом с бывшей свекровью.
Пал Олегыч перегнулся к ней через жену.
- Что с машиной? В аварию попала?
- Нет. Она просто не завелась почему-то. Я в сервис… позвонила.
Андрей всё это время, пока они шёпотом переговаривались, стоял и хмуро их разглядывал. Если честно, то разглядывал он Катю, не сразу сумев совладать с внутренней дрожью. Он всё утро ждал её появления, а она опаздывала, и это было странно и сильно настораживало. Его жена никогда не опаздывала, а если такое случалось – значит, жди беды. Андрей всё утро боролся с собой, загонял поглубже переживания, а теперь оказывается, у неё просто сломалась машина! И появилась такая красивая, такая высокомерная, только взглядом его окинула свысока и отвернулась тут же. А теперь ещё  мешает это чёртово собрание вести! И так сосредоточиться невозможно, а он ещё уставился на неё и глаз отвести не может. Катя что-то говорила его родителям, чуть наклонилась, волосы упали на её щёку, а жемчужинка на груди закачалась.
Андрей на мгновение зажмурился, и тут же отвернулся, испугавшись, что кто-нибудь заметил его жадный взгляд. Снова откашлялся и глухим, неприятным голосом поинтересовался:
- Может, мы продолжим?
Мать тут же всполошилась.
- Да, Андрюш, мы слушаем.
Катя села ровно, разгладила подол платья на коленях, а потом подняла глаза и столкнулась со взглядом Жданова. Всего на мгновение, этот взгляд обжёг её, показался чересчур неодобрительный, но в следующую секунду Андрей уже отвернулся и снова заговорил. Катя открыла папку с документами, которая лежала перед ней на столе, провела пальцем по строчкам, а потом снова оглядела собравшихся. За шесть лет компания «Зималетто» практически полностью перешла к Ждановым, из семьи Воропаевых осталась только Кристина, которую всё, как обычно, устраивало. Кира и Саша акции свои продали, уже достаточно давно. Александр развивал свой бизнес, весьма удачно, но деньги ему всё равно были нужны, а Кира свою долю вложила в бизнес мужа. О прошлом никто из них вспоминать не любил, и при первой возможности, как только «Зималетто» достаточно окрепло после пережитых проблем, поспешили от своих долей избавиться. Возражать никто не стал, хотя Пал Олегыч и расстраивался, сетуя на то, что дело его погибшего друга, его дети продолжать не хотят. Из крупных акционеров, не вхожих в «семью», остался только Малиновский, который, как обычно, слушал доклад Жданова вполуха, занятый своими мыслями. Катя про себя улыбнулась. Ромка тоже изменился, перестал быть похожим на яркий воздушный шарик, который летит по жизни и всем улыбается. У Малиновского теперь бывшая жена, настоящая жена, а возможно уже и будущая на горизонте показалась. И всем нужно угодить, и везде успеть. Да ещё ребёнка успеть повоспитывать. Как тут время на какой-то доклад найдёшь?
Урядов на своём месте, по правую руку от президента, загородился папкой с докладом и со скрежетом придвинулся вместе со стулом ближе к Жданову и подальше от Милко, который от скуки разглядывал несчастного директора по кадрам со всё возрастающим любопытством, словно до этого никогда его вблизи не видел. За столом ещё несколько человек, их Катя практически не знала, встречалась с ними только на советах директоров, это «перемены», которые произошли уже без неё.
Маргарита рядом постоянно ёрзала, видимо, ей не терпелось что-то Кате рассказать, она даже попытку предприняла, но была остановлена взглядом сына и отодвинулась. Катя же на бывшего мужа больше не смотрела, хотя и чувствовала его взгляд, который возвращался к ней гораздо чаще, чем следовало бы. И каждый раз её обдавало горячей волной и в какой-то момент она начала переживать, что всё это выльется в яркий румянец на её щеках. Перевернула страницу и уставилась в документ, начала читать, повторяя про себя раз за разом одну и ту же строчку.
Андрей вдруг замолчал, но никто не отреагировал, все ещё ждали какого-то продолжения. Катя подняла голову первая и снова столкнулась взглядом с Андреем. И нахмурилась. Он смотрел обвиняюще. Ну что опять она сделала не так? Опоздала?
Малиновский захлопнул папку и оглядел всех ожидающе.
- Ну что, у кого какие вопросы?
Андрей сел и сложил руки на столе, сцепил их в замок.
- Катя?
Она вздрогнула от неожиданности и удивлённо на Рому посмотрела.
- Что?
Малиновский вдруг тоже растерялся.
- У тебя есть какие-то вопросы?
И все посмотрели на неё.  Катя расправила плечи и нервно огляделась.
- Нет у меня никаких вопросов.
Андрей холодно ухмыльнулся. Откинулся в кресле и совершенно нахальным образом на бывшую жену уставился. Нет, всё-таки что-то не так. Жданов уже давно не позволял себе подобных вольностей. А сейчас смотрит с явной претензией, а Катя из-за этого нервничает, не понимая, в чём перед ним провинилась. Они не виделись больше двух месяцев, а он всё равно нашёл в чём её обвинить.
Катя разозлилась и папку с документами решительно закрыла.
- Никаких вопросов у меня нет, - повторила она и важно поправила очки.
По губам Жданова скользнула улыбка. Такая знакомая и такая мимолётная, что Катя даже решила, что ей показалось. Взглянула непонимающе, но Андрей уже отвернулся от неё, обратившись к отцу.
Сердце сжалось и тут же пустилось вскачь. Привиделась ей эта улыбка или нет?
Нужно придумать способ, чтобы больше сюда не приходить. Как она сегодня вернётся в свою жизнь, да ещё спокойно? Придёт вечером в пустую квартиру, поужинает в одиночестве и ляжет спать… А в мыслях до сих пор будет здесь, будет вглядываться в его лицо…
Кажется, сегодня Аркаша приглашал её в ресторан. Что ж, это даже к лучшему. Романтический ужин с мужчиной, чтобы стереть из памяти мимолётную улыбку другого.
Закончилось собрание несколько скомкано и даже неожиданно. Сначала позвонили Малиновскому, и он убежал, потом ушёл отец, которого Милко зазвал в мастерскую, а Катя замешкалась, не сразу решившись подняться. Андрей наблюдал за ней, потеряв всякий интерес ко всем остальным, не прислушиваясь к их разговорам и уж тем более в них не участвуя. Катя поднялась из-за стола, обернулась на Маргариту, которая просила её подождать несколько минут, а Андрей думал о том, что она сейчас настолько близко – только руку протяни. Остановить её, взяв за руку, притянуть к себе, вдохнуть знакомый запах духов, попросить задержаться… Жданов настолько увлёкся своими мыслями, что даже облегчение вполне реальное почувствовал оттого, что всё  наконец вернулось.
- Андрей Палыч. Андрей Палыч!..
Он неохотно оторвался от своих мечтаний и посмотрел на Тропинкину.
- Что?
- Ваша жена звонит.
Он скорбно поджал губы.
- И что?
Маша слегка растерялась, всерьёз поразмышляла над ответом.
- Вы с ней поговорите?
На секунду его накрыло тем самым запахом духов, Катя прошла мимо, совсем близко от него и Андрей невольно повернул голову ей вслед, ему даже показалось, что она слегка задела его рукой.
- Андрей Палыч!
Он снова посмотрел на свою секретаршу и досадливо поморщился.
- Не кричи. Иду я уже.
- Ты торопишься? – Маргарита вышла в приёмную и улыбнулась Кате. – Может, пообедаем?
Катя приказала себе не краснеть из-за того, что собирается  соврать, и с сожалением улыбнулась.
- Не могу. Может, завтра?
Её била такая сильная внутренняя дрожь, что она всерьёз опасалась, что кто-нибудь заметит. Руки прятала под пальто, которое держала в руках, а губы растягивала в старательной улыбке. И знала, что нужно не просто уходить, а бежать отсюда. В такой близости к своему прошлому, она просто задыхалась.
- Давай завтра, - согласилась Маргарита. Подошла и взяла её под руку, Кате пришлось вцепиться в пальто, чтобы свекровь не почувствовала дрожь.  – Хотела с тобой поговорить.
- Что-то случилось?
- Да нет. – Маргарита улыбнулась. – Посплетничать хотела.
Кате пришлось снова  улыбнуться в ответ, но тут самообладание приказало долго жить, и Катя открыто взмолилась:
- Маргарита Рудольфовна, можно я пойду?
Та сочувственно посмотрела и тут же отпустила её.
- Конечно, иди. Извини, я тебя задерживаю. Обещаешь, что завтра встретимся?
- Конечно. – Всё-таки помедлила. – А если серьёзно, что случилось?
Маргарита немного смущённо улыбнулась.
- По мне так заметно? Ну, хорошо… - Маргарита отвела её в сторонку и, понизив голос до предела, сказала: - Видела твои фотографии в журнале.
Катя нахмурилась.
- Какие фотографии?
- На выставке. А молодой человек рядом с тобой, журналист, кажется?
Жаром обдало так, что защипало и щёки, и уши. Катя в ужасе смотрела на бывшую свекровь, не в силах выдавить из себя хоть слово. А Маргарита, кажется, сама не рада была, что этот разговор завела. Заметно стушевалась, и быстро погладила Катю по руке, стараясь успокоить.
- Катя, Катя… я ничего не имела в виду, просто фотографии увидела. Ты же знаешь, что я беспокоюсь за тебя.
Катя с трудом втянула в себя воздух.
- Андрей видел?
- Не знаю, - растерялась Маргарита. – Он мне ничего не говорил, а я ему. Да и журналы такие он не читает, ты же знаешь.
- Знаю, - кивнула Катя с отчаянием, - а слухи уже пошли.
- Ну, знаешь, милая моя… Молодой журналист, он сейчас, кажется, на взлёте, чего ты хотела?
Катя на свекровь посмотрела. Понятно, и сведения уже навела.
- Я пойду, Маргарита Рудольфовна.
Свекровь расстроилась.
- Иди, конечно. Ты же на меня не обиделась, Кать?
Она покачала головой, заверила, что не обиделась и даже улыбнулась. Вылетела за дверь и даже не обернулась, когда Маша ей вслед крикнула:
- Катя, тебе такси вызвать?
Её шаги гулко отдавались в пустом коридоре, Катя шла, печатая шаг, и пыталась быстро сориентироваться в ситуации. Как она могла упустить из виду появление в журнале её снимков? О ней уже давно ничего не пишут. Кому она теперь интересна? Она всего лишь бывшая жена Андрея Жданова, её судьба никому не важна. Конечно, на модной выставке было полно журналистов, постоянно сверкали фотовспышки, но она даже подумать не могла, что ею кто-то заинтересуется. Или Аркашей? Глупости. Не настолько он ещё известен, и если бы знал, что его фото должны будут появиться в журнале, обязательно бы перед ней похвастался. Да и вокруг было столько знаменитостей, только снимай и радуйся, а напечатали именно их снимки. Зря она не спросила Маргариту, в каком именно журнале её так подставили…
…Выехав из гаража, Андрей открыл окно и втянул в себя сырой, холодный воздух. Он был далеко не свежий, пахло бензином и дорожной грязью, но это всё равно было лучше удушливой рабочей атмосферы. Жданов хоть на жену и разозлился из-за того, что она так не вовремя решила ему позвонить, разрушила его мечты, но сейчас был рад вырваться из офиса. Просто отвлечься от всех невесёлых мыслей, и остановить разыгравшееся было воображение. Пообедать в любимом ресторане, выпить хорошего вина и попытаться изгнать из памяти воспоминание о том, как соблазнительно покачивалась перламутровая жемчужинка на Катиной груди, когда она наклонялась.
Если честно, он из-за своих мыслей сам расстраивался. Считал, что правильно при встречах было бы огорчаться, что всё у них вот так вот по-дурацки, даже спустя два года  здороваются сухо, в глаза друг другу не смотрят и всё привыкнуть не могут к тому, что в итоге у них получилось. Нужно было думать о том, как он до сих пор скучает, как не хватает ему её советов, а он видит её и думает только о том, как жемчужинка соблазнительно покачивается, касаясь её груди! А уж когда она появлялась перед ним вот такая как сегодня, продуманно-красивая и неприступная, настолько непохожая на себя настоящую, Андрею очень хотелось подойти к ней и всю эту идеальность разрушить. Встряхнуть, обнять, взъерошить тщательно уложенные волосы, поцеловать, увидеть свою Катю, которая умеет быть самой собой, не прячась за эксклюзивный наряд. Раньше она за всем этим не гналась, и такой он её любил. А сейчас закрылась  ото всех, сосредоточившись на своём внешнем виде, а он всё равно любит, потому что знает, что вся её тщательно-продуманная идеальность пропадает за закрытой дверью их дома. Хотя, это уже давно не его дом, а её. Её крепость, куда ему хода нет.
Андрей остановился на светофоре, оглянулся по сторонам, а потом закрыл окно, потому что в него залетал мокрый снег. Включил дворники, по стеклу поползли бурные грязные потоки, Андрей всматривался в них несколько секунд, а потом вдруг нахмурился. На обочине стояла девушка и махала рукой, надеясь остановить машину. Отороченный мехом капюшон, съезжал на глаза, она постоянно его поправляла и поспешно отскочила назад, когда машины тронулись, боясь быть обрызганной, и даже придирчиво осмотрела своё пальто на наличие грязных брызг.
Андрей улыбнулся, наблюдая за ней. И совершив рискованный манёвр, свернул к обочине. Причём, едва не опоздал. Какой-то умник собирался его опередить, и Жданову пришлось надавить на газ, вылетев вперёд на секунду раньше истошно засигналившего умника на старом «форде». Андрей даже головы не повернул в его сторону. Перегнулся через пассажирское сиденье, чтобы открыть дверь.
Она нырнула в машину, захлопнула дверцу и с чувством сказала:
- Спасибо большое!
- Не за что, - отозвался Андрей. – Сколько раз говорил, чтобы ты не ловила попутку. Ты как маленькая, Кать.
Она замерла, повернулась к нему и изумлённо посмотрела.
- Капюшон сними, сейчас потечёт всё, - спокойно продолжил он. Смотрел на неё и не чувствовал никакого неудобства и неловкости, которое обычно появлялось, когда они встречались на людях. А после всех своих мыслей, которые будоражили кровь ещё пару минут назад, которые были лишь мечтами и ни чем больше, сейчас видеть её вот так близко, как давно уже не удавалось, наедине, Андрей не на шутку разволновался.
Катя всё-таки скинула с головы капюшон, вытерла ладошкой мокрый лоб и расстроено вздохнула.  Оглядела быстрым взглядом салон.
- У тебя новая машина?
- Новая, - подтвердил Жданов.
Его снова укутал запах её духов, Андрей разглядывал бывшую жену и совершенно никуда не торопился. Катя под его взглядом неуютно заёрзала, убрала волосы за уши, облизала губы и, наконец, покосилась на него.
- Что?
Он покачал головой. Она нервно вцепилась в свою сумку.
- Мы поедем?
- Куда ты хочешь?
Сказал таким тоном, словно на свидание её приглашал. Катя дико на него глянула, с подозрением. Подумала.
- Домой хочу.
- Домой, - с удовлетворением повторил за ней Жданов и тронул машину с места.
Кажется, в «Ришелье» его ждала жена.   Снова быстро посмотрел на Катю, перевёл взгляд на её руки. Терзала кожаную ручку сумки, а когда почувствовала его взгляд, замерла.
Некоторое время они ехали молча, но тишина становилась всё более напряжённой с каждой секундой и, в конце концов, Андрей не выдержал и спросил:
- Как ты живёшь?
Катя всерьёз насторожилась. Наградила его подозрительным взглядом, помолчала, выбирая правильный ответ, а после осторожно пожала плечами.
- У меня всё хорошо. А почему ты спрашиваешь?
- Просто так, - удивился он, но тут же исправился: - Я беспокоюсь.
Катя решительно покачала головой.
- Не о чем.
Жданов заметно огорчился.
- Ясно, больше спрашивать не буду.
Катя удовлетворённо кивнула.
Смотреть на Андрея она боялась, даже украдкой быстрые взгляды на него бросать опасалась. А вдруг всё же заметит? Она же тогда со стыда умрёт! К тому же, он так неожиданно спросил её о жизни, что Катя поневоле заподозрила неладное. Даже испугалась в первый момент. Точно знает. Сейчас начнёт расспрашивать её об Аркаше, а ей что говорить? Она не сможет держаться достойно, начнёт нервничать и обязательно скажет какую-нибудь глупость, за которую потом себя долго простить не сможет.
Только бы не спросил, только бы не спросил…
- А работа?
Катя открыла глаза и опять на Жданова взглянула.
- Всё нормально. Клиентов много.
Он улыбнулся.
- Замечательно.
Как давно она не видела, как он улыбается.
- Слышала, наше любимое кафе закрыли.
- Да, слышала. Я была там в последний день их работы.
- Ела вишнёвый торт со сливками.
- Да.
- А я поздно узнал, спустя месяц, наверное. Родители как?
Из-за его лёгкого тона, Катя вдруг разозлилась. Одарила Жданова возмущённым взглядом и едко заметила:
- Тебе лучше знать.
Он быстро посмотрел. Подумал, но всё же попросил:
- Не злись. Просто навещал их.
Она кивнула и отвернулась.
- Катя.
- Зелёный. Поехали.
Андрей нажал на газ и больше к ней приставать не стал. Спустя несколько минут притормозил у подъезда и зачем-то выключил мотор. Они замерли в тишине, Катя понимала, что ей нужно просто открыть дверь и выйти из машины, нечего здесь сидеть, выжидая неизвестно чего. Хотя, почему неизвестно? Очень даже известно – неприятностей. Сердце так громко стучало в груди, что Катя была уверена – Андрей слышит. И за саму себя так стыдно было, так неудобно. Как когда-то, много лет назад. Они вот так же со Ждановым сидели в машине, молчали, она ждала чуда, а он «настраивался» на романтику. Но сейчас всё по-другому, поспешно напомнила себе Катя. Она ничего не ждёт, а он ни на что не настраивается, скорее уж наоборот, поглубже  в себя всё заталкивает.
Андрей выглянул в окно и посмотрел на окна квартиры.
- Калерия как? Я давно её не видел.
- Хорошо. С Томилиным воюет.
- По поводу?
- Что-то где-то там течёт, - неопределённо ответила Катя, не в силах сейчас думать о каких-то дурацких протечках.
- Хочешь, я ему позвоню?
- И лишишь Калерию удовольствия?
Андрей улыбнулся.
- Да уж, лучше на пути не становиться.
- Точно.
- Да.
Как глупо, подумали одновременно.
На лобовое стекло падали хлопья снега, подтаивали и превращались в месиво, которое скользило по стеклу вниз, оставляя неровные мокрые полоски. Катя смотрела на эти ручейки, и чувствовала, как в горле начинает першить. И напомнила себе, что нужно просто открыть дверь и выйти. Собрать всю волю в кулак…
- Кать… - Андрей всё-таки протянул руку, успел коснуться её пальцев, а Катя перепугалась так, что мгновенно нащупала ручку двери и буквально вывалилась из машины. Только мельком на Жданова оглянулась, встретила его несчастный взгляд и дверь захлопнула. По всем лужам, даже не вспомнив о новых итальянских сапогах, рискуя поскользнуться и упасть, кинулась к подъезду. В дверях замешкалась, столкнувшись с кем-то. Никак не могла понять кто это, рвалась в подъезд, боясь обернуться и увидеть, что Андрей всё ещё наблюдает за ней, а она знала, что это именно так.
- Катя. Катя! – окликнули её, и Катя всё же вскинула голову и посмотрела на мужчину. – Что случилось? – спросил Томилин, разглядывая её из-под нахмуренных бровей. Он возвышался над ней, смотрел сверху вниз, давя своей громоздкостью.
- Ничего, - выдавила Катя из себя и даже улыбнулась, правда, кинув быстрый взгляд через плечо. Машина Андрея как раз развернулась и быстро проехала мимо подъезда, разбрызгав ледяную жижу в стороны.
Томилин проследил за её взглядом.
- Это Жданов?
Катя гневно уставилась на любопытного соседа.
- Нет! И уйди с дороги.
- Подожди! Ты зачем меня Калерии заказала?
- Что я сделала? – Катя настолько удивилась, что даже выглянула из-за подъездной двери, чтобы взглянуть на него.
- А что, скажешь не так? – завозмущался Томилин. – Откуда у неё номер моего сотового?
Катя приоткрыла рот от удивления.
- Понятия не имею. А он у неё есть?
- Представь себе! Террористка какая-то! Она мне звонит каждые полчаса, а мне работать надо! Скажи ей, чтобы отстала, - потребовал он.
Катя смерила соседа задумчивым взглядом, вспомнила про то, что она вроде тоже в протопленной квартире проживает и вполне может подумать о своих правах, а также обязанностях, и строго поинтересовалась:
- А ты зачем нас заливаешь?
Томилин смешно стрющился.
- Тебе не стыдно? Две жалкие капельки!..
Катя лишь пожала плечами и хотела дверь закрыть, но Томилин не позволил.
- Да подожди ты! Скажи ей, что я всё исправлю. Только её слесаря всё равно не пущу, я ремонт недавно сделал, у меня сантехника итальянская.
- Врут.
- Что?
- Врут, что итальянская. Иначе с чего ей течь?

Томилин застыл в задумчивости, а Катя этим воспользовалась и подъездную дверь перед его носом захлопнула.

= 5 =

Ей теперь везде мерещился Жданов. Постоянно вспоминала, как он попытался взять её за руку, и Катю начинало ощутимо трясти. Это была даже не нервная дрожь, а судороги какие-то. Как вспомнит, так внутри и начинает всё узлом скручиваться. Даже не думала, что так перепугаться можно. Если бы на неё маньяк напал, и то бы такого впечатления не произвёл, наверное. А Жданов даже не маньяк, это Жданов, абсолютно особенный человек, он только подумал её  за руку взять, а она едва чувств не лишилась, как романтичная барышня позапрошлого века. Что даже странно. Как можно волноваться из-за мужчины, с которым несколько лет в одной постели спала? А уж тем более из-за того, что он за руку тебя берёт. За руку!.. Это же глупо.
И по улицам теперь ходила, постоянно оглядываясь, высматривая машину бывшего мужа. Ожидала, что он теперь за углом каждого дома караулить её будет?
О, как же она на него злилась! А из-за того, что волновалась по его милости, ещё больше злилась. На него же.
- У тебя что-то случилось? – спросила мама вчера, когда она приехала к родителям пообедать.
Катя удивилась.
- С чего ты взяла?
- Ты такой оживлённой выглядишь. Глаза горят.
Катя невольно обернулась к зеркалу и на себя уставилась.
- Правда?
- Да. Что-то должно было произойти, - улыбнулась Елена Александровна. – Что-то особенное.
Мама смотрела на неё с понимающей улыбкой, а Катя нахмурилась. Кажется, мама думает, что это Аркаша постарался, и даже не догадывается, что глаза у неё горят совсем из-за другого человека. По вине того, кто на это уже права не имел.

Немыслимо просто.
А сегодня утром ещё и Аркаша понервничать заставил. Притащил откуда-то тот самый злосчастный журнал. При этом радовался непозволительно бурно.
- Кать, ты видела?
Он положил перед ней журнал, а Катя только глянула недобро.
- Нет, и видеть не хочу.
- Да там наши фотографии! С выставки.
- Аркаш, я знаю.
- Знаешь? Ты уже видела?
- Нет! Но мне уже рассказали.
Она поднялась из-за стола, обошла Исаева и скрылась за дверью спальни. Правда, одна пробыла совсем недолго, в дверях возник растерянный Аркадий.
- Кать, может, ты объяснишь?
- Да что объяснять? Слухи уже пошли!
- Какие слухи? – рассердился он.
Она замерла перед ним, не зная, как объяснить. Да и стоит ли это делать? Говорить про то, что бывшая свекровь пытала её на обеде на следующий день после совета, и Катя не могла понять, что именно ей нужно рассказать. Что Маргарита хочет услышать? То, что в её жизни наконец что-то изменилось, или то, что всё это несерьёзно, и по большей части – слухи? Аркаша не поймёт, если она начнёт оправдываться. Ему ведь нет никакого дело до родителей её бывшего мужа, до того, что в том обществе, в котором она несколько лет вращалась, обожают сплетни, обожают скандалы и громкие, сокрушительные падения с вершины у всех на глазах. Что она когда-то всё это пережила и не раз, и просто не может вычеркнуть воспоминания из своей памяти. Не может не оборачиваться, пусть и по привычке, не научилась пока этому.
- Прости меня, Аркаш. Я просто… Обо мне давно не писали, я растерялась.
- Тебе это неприятно?
- Я не знаю.
Она выглядела расстроенной и даже немножко несчастной. Аркадий всегда мысленно добавлял про себя это «немножко». Несчастный, разозлённый, влюбленный человек – это уже серьёзно, а вот когда немножко, значит, ещё можно что-то изменить, значит, есть надежда.  Он сомневался всего пару мгновений, а потом подошёл к Кате и обнял.
- Дался тебе этот журнал. Хочешь, выбросим его.
- Какой в этом толк?
Он рассмеялся, намеренно легко.
- Наверное, никакого, ты права. Вот почему ты всегда права?
Катя лишь слабо улыбнулась, ничего не ответив. Аркаша обнимал её, сопел, уткнувшись носом в её шею, поцеловал, а Катя всё косилась на злосчастный журнал и думала совсем не о том, о чём стоило бы подумать в такой момент.
- Не понимаю, почему ты из-за этого так дрожишь? – удивилась Юлиана, когда Катя поделилась с ней своими переживаниями. Да и сама ситуация располагала к задушевным разговорам – некоторая злость и лёгкое раздражение помогали упорнее крутить педали велотренажёра. Дважды в неделю Виноградова с Катей встречались в этом спортзале и обсуждали новости и проблемы друг друга.  – Какое тебе дело до всех этих сплетен?
- Неприятно, - коротко ответила Катя.
- Глупости, - фыркнула Виноградова с присущей ей прямолинейностью. – Вот что ты мне врёшь? Тебе всегда было наплевать на шёпот за спиной, а сейчас вдруг забеспокоилась? Не верю.
- Юль, - просительно протянула Катя. – Хоть ты меня не мучай.
- А я и не мучаю, я и так всё знаю. Боишься, что до Жданова слух дойдёт.
Катя одарила подругу холодным взглядом, даже педали крутить перестала, уперевшись руками в руль.
- Не боюсь! – в итоге сказала она, но Юлиана лишь недоверчиво усмехнулась.
- Кому-нибудь другому расскажи.
- Не в этом дело, - упрямо покачала Катя головой. – Он всё равно узнает рано или поздно, я ведь это понимаю, но…
- Боишься его реакции.
- Может, не только его.
Юлиана поднажала в последние секунды, затем выпрямилась и вытерла вспотевший лоб. Но на подругу взглянула заинтересованно.
- Аркаша стал показывать характер?
От прямого ответа Катя уклонилась, и просто поделилась:
- Он не любит, когда всплывает имя Андрея. Не злится, конечно, но я же вижу, что ему неприятно.
- Интересно, - фыркнула Виноградова, - он муж твой бывший. Поневоле всплывать будет.
- Да это понятно, но… - Катя помолчала, собираясь с мыслями, а после спрыгнула с тренажёра, благополучно позабыв о том, что её время ещё не вышло.  – Ты же знаешь Андрея, Юль. Как он отреагирует – не ясно, а тут Аркаша. Столкнутся, не дай бог…
- И Жданов его прибьёт под горячую руку, - закончила Юлиана со смешком.
Катя укоряюще посмотрела.
- Не наговаривай на него зря! Он с возрастом успокоился.
- А ты его не защищай, - посоветовала Виноградова.
Катя обиженно отвернулась.
- Даже не думала.
Юлиана улыбнулась накаченному молодому человеку, прошедшему мимо, подбоченилась, демонстрируя фигуру в обтягивающем спортивном костюме, а когда тот едва не споткнулся, оглянувшись на неё, потеряла к нему всякий интерес и вернулась к разговору с Катей.
- Я тебя поняла, ты боишься, что Жданов своей ревностью, подстегнёт к ревности Аркашу?
Катя лишь плечами пожала, раздумывая.
- Сложно это всё как-то, - пробормотала Виноградова, - но смысла не лишено.
- А вдруг он не будет меня ревновать? – неожиданно проговорила Катя. – Я иногда себя глупо чувствую… Почему я думаю, что Андрея это наверняка заденет? А если нет?
- У тебя есть основания так думать? – усмехнулась Юлиана.
Катя вспомнила сцену в машине, заметно занервничала и поэтому говорить ничего не стала, опасаясь лишних расспросов. Но Юлиана всё же задала ещё один каверзный вопрос:
- А тебе как хочется, чтобы ревновал или нет?
- Аркаша снова замуж звал, - вместо того, чтобы ответить, сказала Катя.
- Да? Что ж, это совсем неплохо. – Виноградова улыбнулась и благоразумно промолчала о том, что Катя снова от ответа на важный вопрос уклонилась. – Что ты ответила?
- Ничего.
- Ну и дура. На массаж? Или в бар зайдём?
- Пить хочу…
- Тогда пойдём в бар.
- Просто понимаешь, у меня такое чувство, что вся моя жизнь делится на три неровные части. До Андрея, с ним и без него. А перед Аркашей мне неудобно немного. Внутри пусто как-то, и заполнить эту пустоту не получается никак. Знаю, что Аркаша хочет видеть меня довольной и счастливой, но всё равно не получается. Вдруг так и не получится, Юль? А я Аркаше жизнь буду портить?
- Ну, знаешь ли… Не всем же тебе жизнь портить, у тебя тоже должно быть такое право.
- А Аркаше-то за что?
- А ты замуж выйди, сразу и найдётся повод. Штамп в паспорте многое меняет.
Катя только улыбнулась. Села за небольшой столик и отпила сока.
- А совет как прошёл? – спросила Юлиана, присаживаясь напротив.
- Как всегда. Когда я перестану туда ходить?
- Поговори с Андреем.
- Да он слушать меня не хочет! Думаешь, я не пробовала? Только лишняя ругань.
Юлиана побарабанила пальцами по столу, огляделась по сторонам, а потом с усмешкой проговорила:
- Встретила тут недавно Сонечку его, так такая особа важная стала, смотришь – глаза слепит.
- И зачем ты мне это говоришь?
Виноградова передёрнула плечами.
- Просто так. Жалко девочку.
- Тебе её жалко?!
- А что? Я таких, как она, хорошо знаю, Кать. Знаешь, скольких перевидала? Если бы не подфартило ей так, если бы Жданов на пути не попался, ещё неизвестно в какой дыре бы она закончила. А теперь звезда, теперь она актриса!.. Смех просто.
- Актриса? – нахмурилась Катя.
- Говорят, ей роль в каком-то сериале предложили.
- Господи…
- Вот-вот, Андрюша наверняка в бурном восторге.
Катя махнула рукой.
- Не моё это дело.
Юлиана поболтала в высоком стакане остатки сока.
- Знаешь, я тебе даже завидую, - заявила она со вздохом. – У тебя жизнь кипит, а вот мне даже пожаловаться не на кого. Засыхаю, как цветок на окне.
- Не преувеличивай.
- А что? Знаешь, сколько мне уже лет? Как вспомню, прямо мурашки по всему телу. Замуж что ли выйти?
- Выйди, – согласилась Катя, присматриваясь к подруге с опаской. Обычно Юлиана никогда не жаловалась. – А за кого?
Виноградова уставилась на неё, затем безнадёжно махнула рукой.
- Нет в жизни счастья. Даже замуж сходить не за кого…
Юлиана выглядела расстроенной, и Катя не стала ей говорить, что когда есть за кого, тоже не всегда радостно. Иногда одни проблемы от этих мужчин. Затем вспомнила, кто перед ней сидит и мысленно застыдилась. Юлиану Виноградову учить вздумала? Просто неприкрытая лесть самой себе.
Вечером Аркаша пригласил её в ресторан. Катя не любила, когда приходилось собираться за какой-то час, но он позвонил, и ей ничего не оставалось делать, как сопровождать его на важный деловой ужин.
- Там все будут с жёнами. Катюш, я тебя умоляю…
- Я всё поняла, - оборвала она его. – Пойдём в ресторан.
- Ты у меня самая лучшая.
- Даже не сомневайся, - пробормотала Катя, вешая трубку.
В ресторане было многолюдно, на небольшой сцене музыканты и девушка в белоснежном платье, с тоской во взгляде пела, почти прижимаясь ярко-накрашенными губами к микрофону, на вечную тему любви. Красиво извивалась и обводила зал ресторана долгим взглядом, словно ища поддержки у окружающих, но на неё почти никто не обращал внимания, люди пришли сюда поесть и отдохнуть, а кто-то и поработать, отвлекаться на певицу никто не хотел.
Аркаша провёл Катю к столику, несколько минут ушло на приветсвия-знакомства, наконец уселись, и пока Исаев бросился с головой в важные разговоры, она с интересом взглянула на присутствующих за столом женщин, ещё разок улыбнулась им, а потом взяла меню, потому что стало понятно, что ничего интересного этим вечером не светит. Мужчины будут «работать», а дам своих с собой захватили по одной лишь причине – чтобы потом не выслушивать упрёки, что у них совершенно нет на них времени. «Вот в ресторан ходили позавчера! А ты всё придумываешь… Да я каждую свободную минуту тебе уделяю!».
Катя спряталась за папкой с меню и закусила губу, скрывая улыбку. Выглянула и посмотрела на Аркашу. Он выглядел возбуждённым и как-то по-особенному привлекательным. Очень старался произвести впечатление на начальство. Встретилась глазами с мужчиной, сидящим напротив, он разглядывал её с любопытством, а когда Катя на него посмотрела, улыбнулся. Ей его улыбка не понравилась, и улыбаться в ответ она не стала, вернулась к изучению меню. За плечом маячил официант, Катя негромко озвучила ему свой заказ, а он кивнул. Ему Катя улыбнулась, специально. И тут же кинула взгляд на мужчину напротив, который беззастенчиво разглядывал её уже несколько минут. Его взгляд вдруг растревожил, Катя даже нахмурилась. Очень знакомое чувство волнения, которое обычно возникало только в одном случае, и чувства такие у неё вызывал только один человек. А тут вдруг незнакомый мужчина. И что, что он смотрит пристально? Она уже давно научилась не обращать внимания на подобное бесцеремонное поведение. А в душе саднило всё сильнее, Катя даже за бокал с вином схватилась и сделала большой глоток.
Мужчина усмехнулся, словно был доволен её реакцией, но Катя окинула его неприятным взглядом и отвернулась, а Аркаша наклонился к ней и поинтересовался:
- Что-то не так?
Выдавила из себя улыбку.
- Всё так.
Исаев потрепал её по руке и вернулся к разговору, а Катя повернула голову, безошибочно определив направление.
Жданов сидел за столиком у окна и смотрел на неё. Катя даже обрадовалась на какое-то короткое мгновение. Всё правильно. Только один человек, только он  способен вызвать у неё такие чувства… А какие-то незнакомые мужики в костюмах за немыслимые деньги здесь совершенно не при чём, каких бы суперменов из себя при этом не строили.
Андрей был зол, Катя определила это с одного взгляда. Сидит, свободно откинувшись на стуле, и выглядит совершенно равнодушным ко всему, но она-то знала. По наклону головы, по взгляду с прищуром, по тому, как он едва заметно постукивает указательным пальцем по стенке бокала, сразу определила  – он  зол. Сверлил её взглядом, рот кривился в усмешке, к ней вроде не относящейся, но то, как заныло сердце, подсказывало, что всё это для неё. Она даже могла сказать, о чём он думает в эту секунду.
Да, с нашим-то везением, как говорится… Это только ей могло так повезти – бояться, что он узнает, оттягивать момент истины, и тут же попасться ему на глаза с Аркашей под ручку.
Тоненький голосок певицы стал по-настоящему раздражать… Кто её только на работу взял?
Катя резко отвернулась и уставилась на тарелку с салатом, возникшую перед ней, как по волшебству.  Салат был уложен красивой горкой, и Катя расстроено на неё уставилась, понимая, что не сможет проглотить ни кусочка. Внутри такая дрожь, что едва удаётся усидеть на месте. Выпила ещё вина и аккуратно оглянулась через плечо.
Андрей был с женой. Она вернулась за стол, смеялась, кажется, за руку его держала, а Жданов был мрачен, Катя даже жалость почувствовала. Но длилось это всего секунду, потому что потом Андрей вдруг улыбнулся и сказал жене что-то такое, что заставило её рассмеяться громко и достаточно счастливо. Катя зажмурилась на секунду и отвернулась.
Между лопаток заломило. Вдруг поняла, что сидит  прямая, как струна, расправив плечи и таращится на узел галстука того самого мужчины напротив. Причём смотрит настолько пронзительно, что он, кажется, уже и не рад такому вниманию. Не ест, ёрзает и даже галстук дёрнул, словно тот его душил.
- Катя, перестань, - шикнул ей на ухо Аркаша и она вздрогнула.
- Что?
- Давай выйдем. – Он тут же поднялся, и, извинившись, повёл к выходу.
Как же Катя его ненавидела  в этот момент! Он вёл её прямо к Андрею, точнее, не к нему, конечно, а мимо. Мимо их столика, и она видела, как изменилось лицо жены Андрея, когда она её увидела, и как она отдёрнула свою руку от руки Жданова, а тот даже не обратил на это внимания.
Смотрит слишком насмешливо и жестоко. А что смотришь? Ещё совсем недавно ты смотрел совсем по-другому. Забыл? А теперь что изменилось? Теперь я не одна? И тебе не всё равно?
На самом деле не всё равно?
Ты тоже не один, и я слишком долго к этому привыкала. Слишком долго заставляла себя радоваться этому.
Всё правильно. Смотри, какая она. Настоящая красавица, ей здесь самое место, с ней удобно…
Разве я была не права?
Исаев выдернул её в коридор, и они на пару секунд замерли в блаженном одиночестве.
- Ты с ума сошла? – сказал он наконец.
Голос пропал, словно его и не было никогда. В голове целая уйма мыслей, но ни одной, которая касалась бы Аркаши.
- Ты о чём?
Он повернулся к ней и посмотрел достаточно зло.
- А ты не знаешь!.. – начал он громким шёпотом.
Катя опустила глаза.
- Аркаш, зачем ты меня сюда вытащил?
- Чтобы ты не превратилась в соляную скульптуру, украшение стола! – Он наклонился к ней. – Это всего лишь бывший муж. Бывший, понимаешь?
Она одарила его таким негодующим взглядом, что он невольно отступил.
- По-моему, ты говоришь о чём-то, что мне совершенно не понятно, Аркаша. При чём здесь Андрей?
- А действительно, при чём он здесь? Всего лишь сидит и таращится на тебя!
- И что я могу с этим сделать? – требовалось очень много выдержки, чтобы не отвести глаза.
Исаев сверлил её взглядом на секунду дольше необходимого, потом недовольным голосом произнёс:
- Ты можешь не оборачиваться на него каждые десять секунд.
Щёки запылали от стыда, но глаза всё равно не отвела.
- Тебе привиделось.
Он кивнул.
- Я очень этого хочу, Кать. Чтобы мне привиделось.
Она улыбнулась ему, пусть и несколько натянуто, но улыбнулась, и заявила, что это просто недоразумение.
- Давай вернёмся в зал, - попросила Катя. – Неудобно, - и сама взяла его за руку.
Аркаша вдруг в руку её вцепился, сжал, а потом поднёс к своим губам. Катя успокаивающе улыбнулась ему, а когда он открыл дверь в зал, глубоко вздохнула, словно в омут готовилась броситься. Андрей с женой собирались уходить, поднялись из-за стола, с Соней Катя чуть не столкнулась, зато та взглядом её едва с землёй не сравняла. Устояла, отвернулась.  Но тут не вовремя влез официант, поспешно отступил в сторону, чтобы разрешить Аркаше с Катей пройти, извинился, но этих секунд хватило, чтобы Жданов развернулся и задел Катю рукой.
Ей показалось, что время остановилось. Всё стихло, замолкли музыканты, и певица замолчала, все звуки отступили, Катя повернула голову и встретилась с Андреем глазами. Его рука всё ещё касалась её руки, и Катя чувствовала её так долго, словно Жданов вцепился в неё, стараясь удержать, но на самом деле его рука лишь скользнула, обожгла кожу. Дыхание сбилось. Катя машинально потянулась вслед за его рукой…
- Андрюш, пойдём!
Воздух ворвался в лёгкие и закружил голову. Всего какие-то доли секунды, незаметное движение руки, мимолётный взгляд, а показалось чёрти что…
Господи, они даже не поздоровались, словно чужие.
Пришлось как-то вытерпеть этот вечер, продолжала улыбаться Аркаше и его начальнику, и налегала на вино. Исаев даже не спорил. Легко приобнимал за плечи и что-то шептал ей на ухо. Она улыбалась, совершенно его не слушая.
Выходя из машины у своего подъезда, Катя уже сама за Аркадия держалась.
- Зачем ты меня напоил? – пожаловалась она, держась за его плечи.
- Я тебя напоил? – рассмеялся он, прижимая её к себе одной рукой, а другой захлопывая дверцу машины.
- А кто же?
- По-моему, ты сама прекрасно справилась.
- Ты же знаешь… я не пью…
Он быстро поцеловал её в губы и крепко обнял за талию, ведя к подъезду.
- Вино было хорошее, - сказал Исаев.
- Как вино может быть хорошим? – искренне удивилась Катя и покачнулась, когда он остановился и притянул её к себе.
В затылке было как-то тяжело и неприятно, дрожь поднялась от сердца к самому горлу, Катя прервала поцелуй и несколько секунд стояла, таращась на тёмное небо, чувствуя губы Аркаши на своей щеке. Он что-то шептал ей, а она смотрела в небо, а когда мимо на большой скорости проехала машина, Катя повернула голову, чтобы посмотреть ей вслед.
Жданов.

= 7 =

Юлиана поглядывала на Катю исподлобья, помешивала ложечкой остывающий чай и время от времени хмыкала.
- И что? – спросила она наконец.
Катя пожала плечами и постаралась сохранить на лице равнодушное выражение.
- Ничего.
- Как же, ничего, - ворчливо проговорила Калерия Львовна, ставя перед ними тарелочку с вкусным, сдобным печеньем. Юлиана при виде лакомства сильно нахмурилась и на домработницу подруги посмотрела возмущённо. Но та не обратила внимания и заявила, указывая на хозяйку: - Она обиделась.
- Вот уж глупости! – перепугалась и возмутилась одновременно Катя и даже чашку от себя отодвинула. – Как я обидеться могла? Я же сама этого хотела!
Калерия поглядела на неё снисходительно, тарелочку с печеньем, которую Юлиана уже успела сдвинуть на край стола, вернула на середину и из кухни вышла. Ей посмотрели в спину и дружно вздохнули.
- Как ты это терпишь? – удивилась Виноградова, поглядывая на злосчастное печенье с тоской. – Она же кормит тебя не переставая!
- Кормит, - не стала спорить Катя, - но я не ем. И ты не ешь.
- У меня нет силы воли.
- У тебя?!
- В отношении такого печенья – нет!
Юлиана всё-таки выбрала себе самую маленькую печенину, откусила и даже глаза от удовольствия прикрыла. Катя наслаждаться ей не мешала и отвернулась к окну, думая совсем не о сладостях.
- В принципе, ты должна быть довольна, - проговорила Виноградова минуту спустя. – Жданов своё обещание выполнил, в «Зималетто» ты больше не ходишь.
- Не хожу, - кивнула Катя.
Юлиана спрятала понимающую улыбку.
- И тебе не позвонили в этот раз.
- Не позвонили…
- И ты обиделась.
- И я… - Катя встрепенулась. – Что ты выдумываешь? Зачем ты Калерию слушаешь? Я не обиделась! На что обижаться-то?
- Вот именно.
Катя снова от неё отвернулась.
- Возьми и позвони ему сама, - сказала Юлиана, заглядывая в свою чашку. Что-то там с интересом разглядывала, игнорируя изумлённый взгляд подруги.
- Юля, ты что?..
- Ну, не знаю, Кать, я бы позвонила… Раз он сам…
- Не позвонил, - с негодованием проговорила Катя, у которой вдруг кончилось терпение. – Он испортил мне день рождения, Аркаша со мной неделю не разговаривал!.. Он сказал мне такое, что… И даже не позвонил! И теперь я должна ему звонить?
- Ну и что?
- А зачем? Что я ему скажу, и что это изменит?
- Это уже другой вопрос, - согласилась Юлиана.
- Он даже по поводу акций мне не позвонил ни разу. Прислал юристов… Понимаешь, что это значит? У него опять я виновата. Это ведь так удобно! Я виновата. – Дурацкие слёзы снова полились из глаз, Катя отвернулась и принялась спешно вытирать их.
- Кать, ну ладно… - неловко попыталась успокоить её Виноградова.
- Он мне это в глаза сказал – что я во всём виновата.
- Но он же совсем не то имел в виду, и ты это понимаешь.
- Мне от этого не легче, Юль. Ты знаешь, что я тогда чуть с ума не сошла, да и потом тоже. И свадьбу его пережила, и… - Голос дрогнул, и Катя нервно сглотнула. – А он мне такое говорит!..
Юлиана допила чай, отодвинула от себя чашку и подпёрла голову рукой.
- Тогда страдать прекращай. Ну всё уже! Прошло, пережила… Нет больше Жданова в твоей жизни, пойми и прими. У тебя Аркаша, вот и думай о нём.
Катя уныло кивнула. Но промолчала о том, что на самом деле так тревожило. После того, как поставила точку в этой истории с акциями, вдруг оказалось, что ждать больше нечего. Раньше хоть и твердила, что визиты в прошлую жизнь ей в тягость, да это и было так, но они вносили в её жизнь какой-то смысл, помогали ощущать свою нужность, с их помощью она цеплялась… Нет, не так, не цеплялась. Она могла видеть Андрея. Не часто, но регулярно, знала, что как бы ни было тяжело туда прийти, она его увидит и поймёт, что у него всё в порядке. Что можно не беспокоиться за него. Просто немножко рядом побыть, хоть и в стороне. А сейчас что?
А ничего, тут же отвечала она себе в который раз за последние несколько недель. Юлиана права, надо думать о другом, о своей жизни, не о Жданове. А за ту глупость, что он сделал, убить его мало. Прощения ему нет. Нет и всё.
Катя расправила плечи, упрямо вздёрнула подбородок и на подругу посмотрела увереннее.
- Именно так я и буду поступать!
- Вот это дело! – обрадовалась Юлиана. – Пошли все мужики на!..
Калерия появилась в дверях кухни и грозно на них воззрилась.
- О чём это вы говорите?
- Ни о чём, - поспешно отозвалась Катя, а Юлиана была посмелее и на Калерию Львовну взглянула прямо.
- Об Андрюше вашем разлюбезном. Сволочь он последняя.
Калерия потемнела лицом, а Катя незаметно вжала голову в плечи.
- Вот ты замуж выйди, - начала домработница, сверля Виноградову испепеляющим взглядом, - и своего мужа сволочью называй, а нашего не смей!
- А наш муж, уже давно не ваш, Калерия Львовна. У него теперь другая… хозяйка, - подобрала Юлиана подходящее слово и весело взглянула на Катю, которая сидела ни жива, ни мертва. Когда эти двое начинали спорить, а спорили они почти каждый раз, как Виноградова в их доме появлялась, Катя не знала, где спрятаться. Она очень давно поняла, что спорить с Юлианой невозможно, она в жизни разбирается намного лучше неё, по крайней мере, в своей мудрости всегда уверяла всех вокруг, а Калерия Львовна могла с лёгкостью задавить своим авторитетом любого, вот и получалось, что Кате в битвах титанов участвовать было ни к чему и переносила она это действо с трудом. А уж когда спорили на её счёт, совсем невыносимо становилось.
- Андрюша очень хороший человек! Он добрый, умный…
- И красивый, - подсказала Виноградова. – Я это знаю.
- И красивый, - важно кивнула Калерия Львовна. – А ты не завидуй!
- А я и не завидую.
- Замуж тебе надо. И мужа такого, чтобы всю спесь с тебя сбил.
- Калерия Львовна, так была я замужем. И не один раз.
- Потому что путный тебе не попадался, - авторитетно заявила Калерия.
- Интересно, - фыркнула Юлиана. Даже на стуле развернулась, чтобы лучше видеть женщину, и ногу на ногу положила. – Между прочим, мой второй муж был дипломат.
- Зря не президент!
Юлиана неожиданно хмыкнула.
- Это да. Был бы президент, я может, и не развелась бы. Президенту можно простить некоторые… недостатки.
Юлиана кинула ещё один весёлый взгляд на Катю и та вдруг рассмеялась, правда, тут же рот рукой зажала.
- У мужчин нет недостатков, - категорично заявила Калерия. – Есть нетерпеливые женщины.
- Вот так вот, Кать. – Юлиана подруге подмигнула.
- Вот например, сосед наш, Томилин…
Катя чаем подавилась и на свою домработницу посмотрела с изумлением.
- Калерия Львовна, от вас ли я это слышу? Вы прониклись к Томилину симпатией?
- А почему нет? Настоящий мужчина. С характером.
- Плохим, - подсказала Катя. – Вы мне сами говорили.
- Ну и что? Можно подумать, у кого-то характер хороший. А он мужчина видный, самостоятельный. И состоятельный тоже. А значит, умный. И руки настоящего мужчины.
- Это как? – не поняла Катя.
- Это кулак с дыню размером, - нетерпеливо оборвала её Юлиана и снова повернулась к Калерии. – Так и что?
- Что что? – растерялась Калерия.
- Что там с вашим соседом? Женат? Сколько детей? Чем занимается?
Калерия обернулась и на Юлиану посмотрела возмущённо.
- А я тебе ничего не скажу! Ещё не хватало, чтобы ты у нас над головой поселилась!
- Ну и пожалуйста! Кать, пойдём прогуляемся. Душно здесь. – И грациозно поднялась из-за стола.
- На улице мороз! – крикнула им вслед из кухни Калерия. – А вы в своих сапожках на тонкой подошвочке!
- Господи, как ты её выносишь? – выдохнула Виноградова, когда они в подъезд вышли. – Она меня прямо из терпения выводит своими нравоучениями. Хуже бабушки моей.
Катя рассмеялась.
- Я её люблю.
Юлиана криво усмехнулась.
- Любить домработницу… Бред. Тем более, с таким характером.
- Куда ты хочешь пойти?
- Прогуляемся. Пока время у меня есть. Можно потом посидеть где-нибудь… Ой.
Виноградова отскочила от подъездной двери, которой едва по лбу не получила и смерила взглядом мужчину, который попался ей на пути. Взгляд вышел высокомерный, а поза глупая, потому что пришлось голову задрать, чтобы в лицо мужчине посмотреть. Тот едва вписывался в дверной проём, да ещё тёплая дутая куртка делала его формы совсем уж устрашающими. А смотрел хмуро, словно разозлился из-за того, что у него под ногами кто-то смеет мешаться. Брови Юлианы взлетели вверх, взгляд стал удивлённым, потом заинтересованным и она мужчине сообщила:
- Вы меня дверью чуть не прибили, уважаемый.
«Уважаемый» внимания не обратил и только хмуро кивнул, причём не ей.
- Привет, Кать.
- Привет, - отозвалась та, выдавила из себя улыбку, а на подругу, сделавшую перед Томилиным боевую стойку, посмотрела настороженно.
- Грубиян, - напомнила о себе Виноградова, при этом окидывая стоящего перед ней мужчину оценивающим взглядом.
Томилин удивился и, наконец, взглянул на женщину с огненно-рыжими волосами, которая за что-то на него злилась. Кажется, он так спешил, что, действительно, едва дверью её не пришиб. Но в том, что он её не сразу заметил, не было ничего удивительного – даже на своих высоченных каблуках, она только до плеча ему доставала.
- Я не грубиян, – запротестовал он. – Я просто спешу.
- Замечательное оправдание.
- А кто сказал, что я оправдываюсь? – совсем растерялся Томилин.
Его смерили презрительным взглядом голубых глаз, а затем величественным жестом указали на закрывшуюся дверь. Катя с изумлением наблюдала, как противный сосед, после того, как Юлиана всего лишь повела рукой, распахнул перед ними дверь. И даже сказал:
- Прошу.
- Спасибо. – Юлиана сдержанно улыбнулась ему. – Хотя, извинений я так и не услышала.
Томилин вопросительно взглянул на Катю, но та лишь ободряюще ему улыбнулась и вышла из подъезда вслед за подругой.
- Ну и кто это? – торжествующим шёпотом проговорила Юлиана, вцепившись в Катину руку, но не оглядываясь, хотя была уверена, что мужчина всё ещё смотрит им вслед.
- Томилин, - со смешком ответила Катя.
Виноградова даже шаг замедлила.
- Да ладно.
- Он, Юль, он.
- Кать, это судьба, не меньше.
- Не выдумывай.
- А что?
- Он тебе понравился? Тебе же совсем другие мужчины нравятся.
- Какие?
- Утончённые. Что ты меня-то об этом спрашиваешь, в самом деле?
- Ну не знаю, я почувствовала определённое волнение.
- О боже.
- Да, да. Так что, рассказывай. С кем он живёт? Он женат?
- Кажется, нет. А живёт с домработницей и собакой.
- Он с ней спит?
Катя испуганно посмотрела.
- С кем?
Юлиана выразительно закатила глаза.
- С домработницей, Кать!
- А-а… - Катя прыснула от смеха. – Понятия не имею!
- Очень плохо. Узнай.
- Интересно, как!
- А ты Калерии поручи, она же Штирлиц в юбке. Завтра у нас на руках будет вся интересующая нас информация.
- Не могу сказать, что меня это очень интересует.
- Ты не хочешь счастья для меня?
- А с каких это пор мои соседи стали твоим счастьем?
- Я замуж хочу, Кать! Вот честное слово! И ну их к чёрту всех этих утончённых, нормального мужика хочу, вот как этот. И не надо, чтобы он двери передо мной распахивал, пусть лучше грудью меня прикрывает. Она у него широкая, я все свои проблемы за неё запихну.
Юлиана говорила, пофыркивая от смеха, и Катя тоже вместе с ней рассмеялась.
- Мне было жалко Томилина, когда на него Калерия с этой протечкой насела, а уж теперь…
- В общем, завтра я приду к тебе в гости.
- Опять?
- Я теперь часто буду приходить, привыкай.
Катя только улыбнулась. Она была уверена, что о Томилине Юлиана позабудет, как только вернётся на работу. Окунётся с головой в дела, а уж завтра точно не приедет, тем более днём. Сегодня с трудом освободила себе пару часов для отдыха, а совершать такой подвиг каждый день ради какого-то неизвестного мужчины…
Как бы в подтверждение её мыслей, у Юлианы зазвонил телефон и через минуту вялого сопротивления, она уже согласилась куда-то срочно подъехать.
- Извини, Катюш. Никакого покоя, без меня никуда. Вот спрашивается, за что я им зарплату плачу?
- Да ладно, не переживай. Встретимся в выходной.
Виноградова с готовностью закивала.
Сидеть в ресторане, пусть и любимом, в одиночестве, никакого желания не было. Катя остановилась у самых дверей, раздумывая, кинула взгляд на часы и немного посомневавшись, достала телефон.
- Коль, что у нас там с работой? В час? Я сама съезжу, успеваю. Я знаю, что я хороший человек, - рассмеялась она в ответ на ликующий вопль Зорькина, которому жутко не хотелось выбираться из офиса в такой мороз.
Наверное, она на самом деле была хорошим человеком, потому что по доброй воле поехала на другой конец города, ради того, чтобы просто поговорить с человеком и дать несколько советов. Но Катя поехала, и даже в такси, которое застряло в пробке, почти не нервничала и не ёрзала, как обычно. Настроение было на удивление мирное. Так спокойно она давно себя не чувствовала. Наверное, поэтому предполагаемый клиент остался доволен, они долго беседовали, и Кате даже пообещали завтра обязательно приехать в офис и заключить договор. А на прощание даже руку поцеловали в качестве благодарности.
На улицу она вышла улыбаясь. Прищурилась на слепящем солнце, потопала ногами, стряхивая с сапог налипший снег и вместо того, чтобы поймать такси, направилась совсем в другую сторону, к небольшому парку с прочищенными дорожками и заснеженными статуями. Замёрзнет, конечно, быстро, ведь Калерия Львовна полностью права, её сапоги на тонюсенькой подошве не предназначены для прогулок по морозу, но пройтись очень хотелось. А домой она всегда успеет.
По дорожкам гуляли женщины с колясками, а в глубине парка детская площадка, просто наводнённая детьми. Они катались с ледяной горки, качались на качелях, кто-то играл в снежки. Катя остановилась, наблюдая за ними, и вздрогнула, когда прямо за её плечом раздался громкий окрик:
- Лебедев! Куда ты полез? Ты хочешь шею себе сломать? Слезай!
Женщина заметила обращённый к ней взгляд Кати, вдруг смутилась и улыбнулась виновато.
- Извините. Просто за ними глаз да глаз, секунду промедлишь и…
Катя вежливо улыбнулась в ответ.
- Ничего.
Она отошла в сторону, поставила сумку на скамейку и достала телефон. Нужно было предупредить Зорькина, что встреча прошла успешно, а она сегодня в офис не приедет. Пока ждала ответа, прижав трубку к уху, к скамейке подбежала девочка и села. Начала мотать ногами, а на Катю поглядывала с любопытством. Катя ребёнку улыбнулась.
- Встань, замёрзнешь.
- Ничего не примёрзну, - помотала девочка головой. – Я устала.
Ребёнок уставился на неё огромными карими глазами, и от этого взгляда вдруг стало не по себе. Катя отвернулась и с Колей заговорила, но время от времени на девочку оборачивалась. Той сидеть надоело, она влезла на скамейку и села на спинку. Немножко наклонилась назад и едва не упала, Катя в последний момент успела схватить её за куртку и втянуть обратно. Катя посмотрела с укором, а девочка рассмеялась и вдруг сама ухватилась за Катину руку.
- Держи меня.
- Держу. Нет, Коль, это не тебе… Давай завтра это решим. Да, утром. Только ты меня дождись, не уезжай. Хорошо, Свете привет. – Сунув телефон в карман, снова посмотрела на девочку. – Ты же упадёшь!
- А там снег, прямо в сугроб можно упасть!
- Зато за шиворот попадёт и будет холодно. Вставай. – Катя потянула девочку на себя, заставила встать и помогла спрыгнуть со скамейки.
Девочка была маленькая, на вид лет пять или шесть, крутилась, как юла вокруг неё и Кате никак не удавалось её как следует рассмотреть. Из кармана розовой куртяшки торчал фломастер, а на руках полосатые варежки, с налипшим на них снегом. Шапка казалась ей великоватой, съезжала на глаза, и девчушке приходилось постоянно поправлять её холодной варежкой.
- Фу, устала! – объявил ребёнок, наконец остановившись. – Теперь мне жарко.
Катя улыбнулась.
- А руки замёрзли? Варежки сырые, наверное.
- Я в снежки играла. Только там мальчишки старшие, с ними плохо играть, они дерутся.
Огромные глаза снова уставились на Катю, и она неожиданно почувствовала странную слабость в ногах и присела на скамейку. Разглядывала девочку, а та потянула её за рукав.
- Встань, замёрзнешь!
- Как тебя зовут?
Девочка важно подала ей руку.
- Юля.
Мокрую варежку пришлось пожать.
- А тебя как?
- А меня Катя.
Девочка вдруг перестала улыбаться и, секунду помявшись, спросила:
- Ты к кому-то пришла, да?
- Нет, я просто гуляю.
Юля смешно закусила нижнюю губу.
- А так разве можно – просто гулять?
- А почему нет?
Ребёнок пожал плечами.
- Гулять надо по расписанию.
- По какому?
- По правильному.
Катя рассмеялась.
- Наверное, ты права. Но у меня даже по расписанию не всегда получается, приходится гулять, когда возможность появляется.
- Ты очень занятая, да?
- Выходит так.
- А я вот ничем не занята. Только иногда. – Юля достала из кармана фломастер и показала ей. – Вот, я рисую, когда я ничем не занята.
- Ты любишь рисовать?
- Да. Принцесс там всяких. И собачек.
- Это здорово.
- А на следующий год я пойду в школу. И, наверное, тоже буду очень занятая. – И без паузы продолжила: - А ты часто здесь гуляешь?
- Нет. Я совсем в другом месте живу.
- Жалко. А то ты могла бы ко мне приходить гулять. У тебя сумка красивая.
Катя с удивлением взглянула на свою сумку, словно видела её в первый раз, и вынуждена была признать, что – да, красивая.
- Все идите ко мне! – снова закричала женщина, созывая разыгравшихся детей. – Мы идём домой! Лебедев, ты всё-таки сломаешь себе шею, я тебе точно говорю! И себе, и мне! Иди сюда немедленно! Дети! – Обернулась в их сторону и крикнула: - Юля! Савельева! Зачем ты людям мешаешь? Иди сюда!
Голос у воспитательницы был громкий и неприятный, с проскальзывающими визгливыми нотками. Юля потешно развела руками.
- Мне нужно идти, пока! А может, ты всё-таки придёшь ко мне погулять?
Катя непонимающе смотрела на девочку.
- Может, и приду. – Потом решилась спросить: - Юля, а это твоя воспитательница?
- Нет, она из старшей группы. Она кричит всё время, - рассмеялась девочка и помахала Кате рукой. – Пока!
Катя осталась сидеть на скамейке, с недоумением поглядывая на группу разновозрастных детей, которые неровным строем отправились по дорожке вслед за воспитательницей. Юля подбежала к какой-то девочке, схватила её за руку и принялась что-то рассказывать, потом обе обернулись на Катю. Юля снова помахала ей рукой. И довольно заулыбалась, когда Катя помахала ей в ответ.
Рядом послышался детский плач, Катя повернула голову и увидела женщину с коляской. Она остановилась прямо рядом с ней, расстегнула чехол и пыталась успокоить ребёнка, что-то ему поправляла, потом посмотрела на Катю. Покачала головой.
- Они всегда так кричат, - пожаловалась она, а Катя непонимающе нахмурилась.
- Кто?
- Дети эти. Ужасно просто… Ну, не плачь, мой хороший, не плачь. Уж сколько мы просили их вести себя потише, но всё бесполезно.
- А, вы этих детей имеете в виду? – догадалась Катя и кивнула в сторону удалявшейся группы детей.
- Конечно. Никак с ними воспитатели не справляются. Да оно и понятно… - Ребёнок в коляске никак не хотел успокаиваться и женщина принялась энергично раскачивать коляску, надеясь чадо своё утихомирить. – Кричат всегда, бегают. Мы уж стараемся в это время не приходить в парк, а вот сегодня я…
- Их из школы сюда приводят? - перебила её Катя, не желая больше выслушивать пустые жалобы.
- Да какой школы? Вон за тем забором детский дом. Своя-то детская площадка в ужасном состоянии, вот их сюда и приводят иногда.
Катя снова обернулась на детей.
- Детский дом?

« « «

В детдом Катя приехала несколько дней спустя. Когда поняла, что места себе найти не может, постоянно вспоминая блестящие карие глаза, мокрые варежки и фломастер в кармане. Каждое утро, просыпаясь, первым делом думала о маленькой девочке Юле, которая почему-то живёт в детдоме. Причин для этого была масса, но Катя в какой-то момент поняла, что не будет больше строить предположения, просто поедет и сама всё узнает. Зачем? На этот вопрос она пока ответить так и не решилась, но чувствовала, что чёткий ответ на все её вопросы ей необходим.
- О чём ты всё время думаешь? – спросил Аркаша сегодня утром.
Катя проснулась намного раньше него и лежала в темноте, раздумывая над принятым решением съездить в детский дом. Исаев обнял её, придвинулся ближе и ткнулся носом в её шею.
- Ни о чём важном, - соврала она. – Просто у меня сегодня… одна очень важная встреча намечена.
- Ты бы вместо встречи, обо мне подумала. Тебе не кажется, что мы уже давно не проводили вечер вместе?
- Да?
Аркаша рассмеялся.
- А ты не помнишь?
- У тебя много работы, ты сам говорил.
- А у тебя?
- И у меня, - безразличным тоном отозвалась Катя.
Ожил будильник, огласил тёмную комнату суматошным трезвоном. Аркаша отодвинулся, перекатился на другой бок, выключил будильник и тут же вернулся к Кате. Она молчала, и он тоже заговорил не сразу. Потом тихо позвал:
- Катя.
- Что?
- Ты меня любишь?
Она оторвалась от своих раздумий, перевернулась на спину и на Аркашу посмотрела. Видела только очертания его лица, но ей и этого вполне хватило. Стало вдруг жарко и почти стыдно.
- Ты почему спрашиваешь?
Он усмехнулся.
- А что, очень странный вопрос?
Она провела рукой по его плечу, прикоснулась к щеке, почти гладкой, не заросшей за ночь щетиной.
- Конечно, Аркаш, - ровным тоном произнесла Катя. – Я же с тобой.
Исаев помолчал, потом кивнул.
- И я очень этому рад.
Не заметил или намеренно не стал заострять внимание на том, что она так и не произнесла главных слов, Катя не знала. Но кажется, её ответ Аркашу вполне удовлетворил, она ответила на поцелуй, радуясь тому, что опасную тему удалось замять.
После дня рождения, после выходки Жданова, им пришлось пережить не один неприятный разговор. Аркаша был возмущён, и возмущён справедливо, Катя с этим даже не спорила, но она-то не могла ничего изменить, и за поступки бывшего мужа ответственности не несла. Вот эту простую истину и пыталась до Исаева донести. Он не сразу её принял, потому что слишком злился, и только спрашивал:
- Ты ничего от меня не скрываешь?
- Нет, - без малейшего колебания отвечала она.
- Катя…
- Аркаша, я ничего от тебя не скрываю! Прекрати меня мучить, в конце концов. Я не знаю, почему он это сделал! Я вообще за Жданова давно не отвечаю.
- Очень на это надеюсь, - немного обиженно ответил он. – Я вообще не понимаю, почему он никак не успокоится. Прийти на праздник к бывшей жене и такое сделать!.. Все просто в шоке были.
Катя сжала зубы и решила молча подождать, когда поток Аркашиной злости сам собой иссякнет. Нужно только выслушать, а потом забыть…
- Это ты его поощряешь.
- Я? – всё-таки не удержалась Катя.
- Конечно, ты! Он твой бывший муж. Понимаешь? Бывший. Не надо разговаривать с ним разговоры, встречаться с ним, объясняться!..
- Да я никогда этого не делала, и ты это прекрасно знаешь!
- Значит, мне надо с ним поговорить! Раз он, как нормальный человек, сам понять не в состоянии!
Катя устало вздохнула.
- Тебе нельзя с ним встречаться, Аркаша.
- Почему?
- Да потому что… Тебе твоё лицо не дорого? Ты им деньги зарабатываешь, между прочим. А Андрей, он… Не думай, что он долго будет тебя слушать, - закончила Катя несколько сбивчиво.
Исаев пренебрежительно усмехнулся.
- Да, я и забыл о его манере решать проблемы.
- Аркаш, давай прекратим этот разговор.
- Просто я не понимаю, почему ты его жалеешь. И постоянно оправдания ему ищешь. Он тебя бросил, в самый трудный для тебя момент, а ты…
Катя изумлённо на него уставилась.
- Что ты говоришь? Андрей меня не бросал! Мы расстались по обоюдному согласию. Об этом все знают!
- Катя, я тебя умоляю! Все знают, почему вы расстались. И все прекрасно знают, что спустя год у Жданова всё сложилось. А ты опять его оправдываешь, даже сейчас!
Тот разговор её жутко расстроил, она даже понятия не имела, что Аркаша такого мнения о её прошлом браке. Даже говорит всё это с такой уверенностью, словно точно знает, что прав. И утверждает, что именно его «правду» повторяют все вокруг. Неужели это на самом деле так? Но зато теперь всё чаще спрашивал, любит ли она его. Любит. Любит, как же иначе?
Сообщив Исаеву, что сегодня занята и времени пообедать с ним у неё нет, Катя отправилась в детдом. Чтобы доехать до места по всем пробкам потребовалось больше двух часов. Но она не торопилась. Так волновалась почему-то, что каждая лишняя минута ожидания, казалась благом. Зачем туда едет, так до конца и не могла понять. Но ещё вчера зашла в книжный магазин, купила детских книг, раскрасок, красок и фломастеров. Вышел увесистый пакет, который она с трудом могла поднять. Она везла подарки, не только маленькой девочке Юле, а всем детям.
Решиться войти в детский дом очень трудно. Обычно замираешь на пороге, собираясь с силами, и только потом тянешь на себя дверь. Кате потребовалось минут пять на то, чтобы решиться. Было очень страшно туда войти. Войти и увидеть то, что люди совсем не стремятся увидеть, обратную сторону жизни, совсем не радужную, не смотря на то, что на этой стороне живут дети. Обычные дети, такие же, какие живут с нами рядом, которые называют нас мамами и папами, которые ходят в школу, мучают родителей смешными вопросами, копируют их поведение. Это потом, повзрослев, эти дети перестают быть похожими на остальных, слишком многое у них за плечами, взгляд меняется, они рано взрослеют, и многих это пугает. Но пока они похожи на всех остальных детей их возраста, они так же любят играть, веселиться и каждый день ждут чуда. Разница только в том, что чудом для них является то, что обычные дети считают само собой разумеющимся – родители. Собственная мама и собственный папа. Дом, своя комната и семейные обеды по выходным.
Катю остановили почти сразу. Она вошла в небольшой холл и принялась оглядываться, не зная, куда дальше двигаться. Мимо пробежали два мальчика, оглянулись на неё, но наверное у них было очень важное дело, потому что они припустились дальше и вскоре скрылись за одной из дверей. Будка охранника у входа пустовала, но он появился, вывернул из-за угла прямо на Катю.
- Чем вам помочь? – осведомился полноватый мужчина в чёрной форменной одежде.
Катя поняла, что пришло время поставить точку в своих сомнениях.
- Здравствуйте. А я ищу одну девочку, её зовут Юля Савельева. Ей лет шесть, может семь.
- Вы родственница?
- Нет. А что, только родственникам можно?
Охранник ничего не ответил, смерил Катю задумчивым взглядом, а потом сказал ей, как пройти к директору.
- Там найдут вашу Юлю Васильеву.
- Савельеву, - поправила его Катя, но ей только рукой махнули в нужную сторону.
Пока поднималась по лестнице и шла по коридору, ей навстречу попадались дети и все обязательно здоровались.
- Здравствуйте! – радостно восклицали они.
Катя кивала в ответ и вскоре начала улыбаться.
- Здравствуйте.
Дети оборачивались на неё, смотрели с любопытством, а некоторые даже шептались между собой. А вот директор, величественная женщина лет пятидесяти, встретила Катю настороженно. Долго расспрашивала кто она такая, зачем пришла и где с девочкой познакомилась. Можно было возмутиться такому беспардонному допросу, но Катя терпеливо отвечала на каждый вопрос. Она не думала, что директор хотела отделаться от неё, и понимала, что такой интерес к её персоне обоснован. Всё-таки чужой человек просит о встрече с ребёнком, и причины для этого совершенно не ясны.
- Значит, в парке познакомились?
- Да. Несколько дней назад. Их приводили гулять на детскую площадку в парке.
Директор, Галина Николаевна, понимающе кивнула.
- А вы отсюда недалеко живёте, Екатерина Валерьевна?
- Далеко. Я в тот день приезжала к клиенту, у него офис на соседней улице.
- А чем вы занимаетесь, если не секрет?
Катя улыбнулась.
- Не секрет, Галина Николаевна. Я финансовый консультант.
- Серьёзная профессия. – Галина Николаевна пытливо разглядывала её, сдвинув очки на кончик носа. – А зачем вы хотите видеть Юлю? Не поймите меня неправильно, но это ребёнок, и я не считаю, что ей нужны лишние стрессы.
Катя перестала улыбаться.
- Вы правы. Но, если честно, я уже несколько ночей уснуть не могу, её вспоминаю. Вроде бы всего несколько минут общались, а что-то такое случилось… - Голос неожиданно дрогнул, и пришлось откашляться. – Извините. Я просто увидеть её хочу. Я подарков накупила.
Больше ей никаких вопросов не задавали. Галина Николаевна поднялась из-за стола и предложила пройти с ней.
- Вы пакет пока здесь оставьте, - предложила она. Катя, не совсем понимая, что за всем этим последует, вышла из кабинета вслед за директором, а та вдруг начала рассказывать ей о детском доме. Целую экскурсию устроила, даже только что отремонтированный актовый зал показала. – Спонсор у нас хороший есть, - призналась Галина Николаевна. – Они год назад усыновили мальчика, Борю Степанченко, семья обеспеченная, вот и помогают, чем могут. Мы им очень благодарны. Потихоньку ремонт делаем. Того, что нам государство выделяет, сами понимаете, ни на что не хватает. Сколько времени прошу – хоть площадку детскую обновите, а то ведь страшно детей туда отпускать, вот и приходится в соседний парк ходить.
- А я могу попытаться найти ещё спонсоров, - неожиданно для себя самой сказала Катя. – У нас клиенты бывают хорошие, даже банк один ведём. Можно поговорить…
Галина Николаевна одарила её внимательным взглядом.
- Отказываться не буду, не думайте.
- Да я и не думаю.
Они прошли дальше по коридору, Галина Николаевна распахнула перед Катей ещё одну дверь, это оказалась игровая, правда, детей там не было, и вместо того, чтобы продолжить рассказывать о детском доме, проговорила:
- Юля Савельева… Хорошая девочка, дружелюбная, умненькая, и здесь ей непросто.
- Почему? – перепугалась Катя.
- Она домашний ребёнок, Катерина Валерьевна. У нас много разных детей, из неблагополучных семей много, отказников, а вот таких, как Юля, мало. Это на самом деле – судьба. Она из приличной семьи, и родители у неё были, и бабушка с дедушкой, а вот теперь никого не осталось.
- Как такое может быть?
- Родители её, насколько помню, в авиакатастрофе погибли. Её отец самолёты любил, летал, даже самолёт у него маленький свой был, вот с женой и разбился. Девочке тогда два года было. Осталась на попечение бабушки с дедушкой, но… такую трагедию не всем дано пережить. К нам она попала около двух лет назад, долго привыкнуть не могла. Да это и понятно, залюбленный ребёнок и вдруг совсем один остался. Она ведь в свои четыре с небольшим уже читала по слогам, представляете? А теперь о школе мечтает.
Катя нервно сглотнула.
- И что же, совсем никого из родственников не осталось?
Галина Николаевна лишь руками развела.
- Может и есть дальние родственники, но к нам никто ни разу не приходил.
Катя остановилась. Галина Николаевна обернулась на неё.
- Всё в порядке?
- Да…
- Так вы хотите её видеть? Катерина Валерьевна, я ведь не просто так вам это рассказала, чтобы вы поняли, насколько это серьёзный шаг. Если вы на самом деле хотите…
- Я хочу.
- Ты пришла со мной погулять! – закричала Юля, как только увидела её. Бросилась со всех ног и обняла за талию. Катя крепко зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы, потом присела перед девочкой на корточки и обняла её.
- Привет, милая.
Юля вгляделась в её лицо и помотала головой.
- Не пойдём гулять, да?
- Почему ты так решила?
- Ты грустная.
Катя заставила себя улыбнуться.
- Нисколько. Как твои дела?
- Хорошо. У одной девочки сегодня день рождения и мы её поздравляли.
- Как здорово.
Юля вдруг удивлённо распахнула глаза.
- У тебя другая сумка?
- Что? А, да, другая. Некрасивая?
- Красивая… У тебя что, две сумки?
Катя рассмеялась.
- Боюсь, что больше.
- Три? Зачем тебе столько сумок? – ребёнок искренне недоумевал.
Катя пожала плечами.
- Сама не знаю. – Поправила девочке хвостики, которые были перетянуты красивыми резинками. – Какая ты красивая.
- Правда? Я хотела, чтобы красиво было. Праздник ведь! Пойдём, я познакомлю тебя с Бимом. – Юля потянула Катю за руку к своей кровати.
- Бим?
- Вот, это мой друг, его Бим зовут. – Девочка указала на старенького розового плюшевого кролика с обвисшими ушами, словно за них очень долго и упорно дёргали. Юля взяла его и прижала к себе, покачала на руках, как ребёнка. – Это мой любимый кролик.
Катя присела на детскую кроватку и притянула девочку к себе.
- Давай, знакомь нас.
- Вот, Бим, познакомься, это моя подруга, её Катя зовут. А это Бим.
Катя дёрнула кролика за ухо.
- Приятно познакомиться, Бим.
- Я его даже нарисовала, хочешь, покажу?
- Конечно.
Когда спустя пару часов, Катя вышла на улицу, никак надышаться не могла. Даже пальто не сразу застегнула. Стояла на крыльце и вдыхала обжигающий морозный воздух. Глаза горели от невыплаканных слёз, на душе тяжело и легко одновременно, невероятное состояние. Спустилась по широким ступенькам и обернулась на высокие двери. Теперь она будет здесь частым гостем.

= 9 =

- Вон она.
- Где?
- Да вон же. В розовой курточке. Видишь?
Андрей всматривался в резвящихся на детской площадке детей, наконец, высмотрел девочку небольшого роста, в розовой куртяшке и синей шапке с помпоном.
- Вижу. – И посмотрел на бывшую жену. Та не спускала с девочки глаз и улыбалась. Так, как не улыбалась уже давно, а он эту улыбку очень хорошо помнил. От неё всегда на сердце у него теплело.
- Юля! – Катя замахала девочке рукой.  Та остановилась, уставилась на них вроде бы удивлённо,  а затем заулыбалась и побежала к Кате. Налетела на неё с размаху и обняла руками.
- Ты пришла!
- Я же говорила, что сегодня приду. – Катя отдала Андрею свою сумку, а сама присела  перед девочкой на корточки. Юля с любопытством косилась на Жданова, выглядела немного смущённой, а Андрей ребёнку улыбнулся.
- Привет.
- Здравствуйте, - очень обстоятельно ответила Юля и этим взрослых немного насмешила. Катя с Андреем переглянулись, и Жданов важно кивнул.
- Меня Андрей зовут. А тебя?
Ребёнок в нерешительности взглянул на Катю, а когда та ободряюще ей улыбнулась, ответил:
- А меня Юля. – После этого любопытство победило, и она выпалила: - Ты тоже ко мне в гости пришёл?
- Конечно, к тебе.
- Юль, вы опять по сугробам лазили? Ноги все сырые, наверное. Тамара Ивановна куда смотрит?
- Туда, - беспечно ответил ребёнок и махнул рукой в другую сторону. – Там мальчишки с горки катаются.
- А вы этим пользуетесь, да?
- Ноги совсем не замёрзли, правда!
Катя невольно улыбнулась и притянула девочку к себе, поцеловала.
- А ты почему с горки не катаешься? – Жданову молча за всем наблюдать надоело, он закинул Катину сумку себе на плечо, а потом подхватил ребёнка под мышки и приподнял. Юля взвизгнула, а когда её поставили на лавку, рассмеялась.
- Так почему ты с горки не катаешься?
- Страшно. Она очень высокая и ледяная.
- А мальчишки не боятся?
- Они ничего не боятся.
Андрей ухмыльнулся.
- Это точно.
Катя тихонько толкнула его в плечо.
- Не хвастайся.
- Катерина Валерьевна.
Катя обернулась и коротко кивнула подошедшей Тамаре Ивановне. Та улыбнулась слегка сконфужено, а на Жданова посмотрела и вовсе насторожено. Катя знала, что все в детском доме, вплоть до последней нянечки, её обсуждают, после того, как она всё-таки смогла добиться своего и ребёнка отвоевать, если так можно сказать. Но воевать ведь на самом деле пришлось, хоть и недолго, но проявить твёрдость было необходимо, что она и сделала, не задумываясь. Это было неприятно, в какие-то моменты даже неправильно и противно, но разве можно  поступить иначе, когда ребёнок цепляется за тебя и не отпускает, боясь, что ты больше не придёшь. Представители органов опеки смотрели осуждающе, недовольно, но после нескольких звонков сверху сдались, и мнение своё «изменили». Даже документы на усыновление теперь оформлялись довольно резво. Но это никого не радовало – ни органы опеки, ни директора детского дома Галину Николаевну, ни ту семейную пару, которой теперь придётся начинать всё сначала, ни саму Катю. Нет, она была счастлива, понимая, что до того момента, как Юлю  можно будет забрать домой, остаётся всё меньше времени, но сам факт того, что пришлось прибегнуть к не совсем честным методам, счастье омрачал. А ведь нужно было  всего лишь спросить мнение ребёнка, выслушать девочку, но для взрослых формальности оказались куда важнее.
- Добрый день, Тамара Ивановна.
- Я вас сразу заметила, но решила не подходить пока. – И опять быстро глянула на Андрея. Катя тоже посмотрела. Жданов с Юлей о чём-то разговаривал, девочка зачарованно таращила на него глаза, а потом кивнула. Андрей вернул Кате сумку и легко подхватил ребёнка на руки.
- Держи.
- Вы куда? – удивилась Катя, принимая из его рук свою сумку.
- С горки кататься.
- Андрей, да ты что? – ахнула Катя, но Жданов лишь нетерпеливо отмахнулся и зашагал по дорожке. Юля помахала Кате рукой, и та улыбнулась девочке.
- Это ваш жених?
Катя взглянула на воспитательницу, которая, кажется, сама уже не рада была, что задала этот вопрос, а потом покачала головой.
- Нет, это мой бывший муж.
Тамара Ивановна ничего не ответила, но выглядела весьма удивлённой. Решив побыстрее закончить разговор, Катя сообщила:
- Мы Юлю заберём погулять. К ужину приведём. Галину Николаевну я предупредила, она не против.
Галина Николаевна теперь никогда не была против, и все это знали.
Получив согласие воспитательницы, Катя направилась ближе  к горке, чтобы посмотреть, как Андрей с Юлей катаются. Они как раз забрались на вершину горки, дождались пока мальчишки, с радостными криками скатятся вниз, и тогда уже они поехали. Катя даже зажмурилась, когда Жданов в своём кашемировом пальто бухнулся на заснеженный лёд. Юля вцепилась в него, визжа от восторга, и даже Кате не помахала, боясь разжать кулачки и отпустить воротник ждановского пальто. Приземлились они в сугроб, который мальчишки специально соорудили внизу, чтобы смягчить торможение. Андрей рухнул в сугроб на спину, прижимая ребёнка к себе, и они вместе расхохотались.
Катя подошла к ним, помогла Юле подняться, отряхнула прилипший снег, и посмотрела на Андрея, который продолжал лежать на снегу.
- Вставай, - сказала она.
На неё смотрели смеющиеся тёмные глаза, а затем Андрей протянул к ней руку, предлагая и ему помочь.
- Нет уж, - отказалась Катя, - я все твои шуточки знаю. Вставай!
- Так здорово было! – запрыгала Юля рядом. – Я совсем не испугалась!
- А я испугался.
- Не правда!
- Правда, правда. Ты не заметила, как я испугался?
- Нет! – Девочка замотала головой, и большой помпон на её шапке закачался.
Андрей поднялся на ноги и принялся отряхиваться.
- Ты весь в снегу, - посетовала Катя, смахивая своими перчатками снег с его спины.
- Как снеговик! – рассмеялась Юля.
А Жданов вдруг охнул и затряс головой.
- Кать, мне снег за шиворот попал!
- Стой спокойно! – приказала она и в следующую секунду её ручка нырнула за воротник его рубашки. – Говорила же тебе!.. Сам как маленький, Андрюш!
Он не просто стоял спокойно, как она просила. Андрей замер, почувствовав её прикосновение. Снег тут же, мгновенно, как ему показалось, растаял и по спине потекло. Да ещё это её небрежно брошенное «Андрюш»…
Но неловкой ситуации удалось избежать. Жданов вовремя отвёл глаза, передёрнул плечами, подмигнул Юле и всё закончилось. А когда обернулся к Кате, она уже хлопотала вокруг ребёнка.
- Придётся зайти, переодеться, Юль. И пойдём в кафе.
- А в какое кафе? В то самое?
- Да.
- Здорово! – Юля вприпрыжку припустилась по дорожке, а Катя мельком глянула на Жданова.
- Пойдём?
Он кивнул.
Очень хотелось её обнять. Без всяких намёков на что-то большее, просто сжать крепко, дать ей понять, что он рядом и всё понимает. И помочь всегда готов, лишь бы она его помощь приняла. Но на сегодняшний день, обнять – это уже непозволительная роскошь. У него совсем недавно был такой вечер, когда он мог её обнимать, прижимать к себе, гладить по волосам и что-то шептать ей на ухо, успокаивая. Всё как раньше. И Катя рассказывала ему о своих несчастьях и говорила, что ей нужна его помощь. Именно его помощь.
- Хорошая девчонка, - сказал  Андрей, наблюдая за Юлей, которая весело подпрыгивала, удалившись от них на некоторое расстояние. Выглядела довольной, крутила головой, оглядываясь по сторонам.
- Хорошая, - согласилась Катя совершенно спокойно, тоже не спуская с девочки глаз. Но потом всё же повернула голову, чтобы посмотреть на Жданова и принялась отряхивать рукав его пальто, которое всё ещё местами было в снегу. – О чём ты думал, когда полез на эту горку?
Он ухмыльнулся.
- О том, что не катался с таких горок тысячу лет, не меньше. А ты не хочешь прокатиться?
Катя его вопрос проигнорировала и вместо этого сказала:
- Ты подождёшь нас внизу, не надо подниматься наверх.
- Почему?
- Во-первых, тебе там делать нечего, а во-вторых, не надо людей нервировать. На меня и так косо смотрят. Наверное, считают, что я связана с мафией, раз так быстро всё решилось.
Андрей рассмеялся.
- Так уж и с мафией?
Это была откровенная насмешка, и Катя сначала оскорбилась, а после одарила его укоряющим взглядом.
- Кто читал мне вслух детективы?
Жданов посмотрел на ясное небо, зажмурился  и с удовольствием сказал:
- Я читал.
- Вот именно.
- И «Крёстного отца» заставлял тебя смотреть.
- Да, и не раз. Хотя, я совершенно не помню, чем там дело закончилось.
- Вот так вот, да? Пришло время пересмотреть?
Они встретились взглядами и тут же друг от друга отвернулись. Некоторое время шли молча, сходя с ума от обоюдной неловкости, и оба мысленно порадовались, когда подбежал ребёнок и принялся сыпать вопросами. Катя поправила Юле шапку, делая вид, что отвлеклась и обо всём тут же забыла, а после и вовсе взяла девочку за руку, чтобы быть от Жданова подальше.
На опасные разговоры сегодня Катя совсем не рассчитывала. Андрей просто попросил познакомить его с девочкой, и она тут же согласилась, потому что посчитала, что это правильно. Не потому, что Андрей много сделал, чтобы помочь, а просто это было правильно, потому что это касалось его.
В тот день, когда она пришла к нему, они долго разговаривали. Просидели в его кабинете до позднего вечера, запершись ото всех и, не обращая внимания на настойчивые звонки телефона время от времени. Катя вцепилась в его руку и просто сказала:
- Это мой ребёнок.
Андрей не стал ни о чём спрашивать, не стал пытаться, в чём-то её убедить, просто молча выслушал.
- Андрей… - начала Катя, когда пауза слишком затянулась, и это стало нервировать.
- Помолчи, я думаю, - оборвал он её.
Потом он заговорил, о чём-то спрашивал её, что-то выяснял, даже записывал, а затем вдруг спросил:
- Ты, правда, её нашла?
Катя едва заметно кивнула и принялась вытирать слёзы. Андрей смотрел на неё очень внимательно, ей вдруг стало не по себе, даже страшно. Еле вытерпела его взгляд, но когда он протянул руку, вздохнула с облегчением. Он, конечно, заметил, но это уже было неважно. Это был совершенно особенный вечер. Они неожиданно вернулись на два года назад и при этом оба знали, что завтрашнее утро всё вернёт на свои места. Катя нырнула под руку Жданова и даже глаза закрыла, вспоминая, как ей хотелось прижаться к кому-нибудь, чтобы получить хоть маленькую передышку. А вот сейчас поняла, что не к кому-нибудь, а именно к нему. Ткнуться лбом в его плечо, закрыть глаза и ни о чём не думать, хотя бы пять минут. Поэтому Катю и не удивило, что Андрей захотел как можно скорее познакомиться с Юлей.
Нужно ли говорить, что Катя совсем не была удивлена тому, как смело и открыто Юля Андрею улыбалась?
- Что вы хотите, дамы? Чем вас побаловать? – тоном дворецкого из старого английского фильма поинтересовался Жданов у них, когда они спустя час всё-таки оказались в кафе.
Катя пригладила Юле волосы, которые растрепались под шапкой, и улыбнулась девочке.
- Что ты хочешь?
- Можно всё-всё попросить? – Андрей ей кивнул. – Тогда хочу всё!
Жданов рассмеялся, а потом поднял ребёнка со стула.
- Тогда пошли вместе, сама всё-всё выберешь. Кать?..
- Мне чай с лимоном.
Андрей смешно наморщил нос, а затем заявил:
- Ты прекрасно выглядишь.
- О Боже… - Она выразительно закатила глаза. – Ну, хорошо! Мне пирожное.
Он довольно улыбнулся.
Съев пирожное, выпив сок и вдоволь насмеявшись на Андрея, который без конца шутил и веселил их, Юля убежала в другой конец зала, где была оборудована детская площадка и играли другие дети. Катя намеренно пыталась не терять девочку из вида, неожиданно осознав, что больше не может спокойно смотреть Андрею в глаза. Молчание затягивалось и оба из-за этого нервничали.
- Твои родители её уже видели?
- Да. – Она всё-таки повернулась к нему. – Как только разрешили снова встречаться, так они и приехали.
- Это хорошо.
- Она им очень понравилась.
- Я рад. Очень хорошая девочка.
- Ты уже говорил.
- Да…
Катя принялась теребить салфетку.
- Я обязательно приеду и сама Пал Олегыча поблагодарю. Если бы не он, не знаю, чтобы мы делали.
Жданов легко улыбнулся.
- Ты им Юлю привези, им не терпится познакомиться с ней.
Они встретились взглядами.
- Привезу, - пообещала она. – Конечно, привезу.
- Почему ты боишься смотреть на меня?
Катя вдруг покраснела.
- Я не боюсь.
- А не смотришь.
- Андрей, пожалуйста…
- Я ничего такого в виду не имел. Видишь, сижу, даже не шевелюсь, хотя очень легко мог бы взять тебя за руку.
Она отрицательно покачала головой, а Жданов неожиданно согласился.
- Я знаю. И делать этого не буду. Просто мне кажется, что ты хочешь мне что-то сказать, но постоянно себя останавливаешь. Это  так?
Катя вновь собралась покачать головой, но в последний момент себя удержала, и призналась:
- Это так.
Он довольно невесело усмехнулся.
- Я так и знал.
- А вот это уже запрещённый приём.
- И это я знаю. Так что ты хотела мне сказать?
- Да, собственно, ничего. Просто я…
- Что?
- Не хотела к тебе идти, - решилась всё-таки она на признание. – За помощью, в смысле.
Андрей помолчал, заметно было, что её слова его совсем не обрадовали.
- Почему?
- Да не потому о чём ты подумал. К кому я ещё могла пойти, как не к тебе?
- К этому своему… Как его… - Лицо Жданова красноречиво перекосило. Катя не выдержала и фыркнула.
- Господи, ты совсем не меняешься!
- Вот уж глупости!
Хотел ещё что-то добавить, но Катя его перебила.
- Аркаши больше нет в моей жизни.
Взгляд Андрея тут же стал серьёзным.
- Почему?
- Потому что… Это, конечно, не твоё дело, но я скажу. Он поставил меня в такое положение, что нужно было выбирать – он или Юля. Я выбрала Юлю.
- Он не захотел?..
- Не захотел, - подтвердила Катя, уворачиваясь от настырного взгляда Жданова.
- А ты?
Появилось некоторое раздражение.
- Если ты хочешь выяснить, сильно ли я страдала, когда он ушёл, то нет – не сильно! Я знала, что он так отреагирует, поэтому не удивилась. Нужно было просто сделать выбор, и я его сделала.
- Да ладно, не злись. – Андрей вроде бы попытался её задобрить, но на лице промелькнуло удовлетворение. – Я просто спросил.
Подобное притворство Катя даже ответом не удостоила. Промолчала, но Жданов сам напомнил ей о сути их разговора.
- Так почему ты не хотела идти ко мне за помощью?
- По этому вопросу не хотела.
- Кать…
- Я боялась, что ты… Обидишься, в общем.
- Обижусь? – Андрей непонимающе смотрел на неё.
Очень трудно было об этом говорить, приходилось подбирать практически каждое слово, да ещё люди вокруг… Сбивали с мысли.
- Мы же говорили об этом… Тогда. Ты хотел, а я… отказалась, в общем. А теперь вот…
- Кать, что за глупости?
Она кинула на него быстрый взгляд.
- Не обиделся?
- Я уже давно на тебя не обижаюсь.
Она умоляюще на него посмотрела, и Жданов тут же стал серьёзным.
- Я не думаю, что  приёмный ребёнок мог нас… то есть, спасти положение. Тогда. Дело ведь не в усыновлении, я прав? Дело в ребёнке. Вот в этой маленькой девочке и больше ни в ком.
Ужасный, ужасный разговор. Катя не сразу сумела отвести взгляд от глаз Андрея, а это нужно было сделать. Вновь повеяло какой-то безнадёгой, и Катя поспешно отыскала глазами Юлю.
- Ты долго на меня злилась, Катя?
Не нужно было пояснять, о чём он говорит, произносить какие-то лишние слова. Катя только плечом дёрнула, якобы рассержено.
- Может, я до сих пор на тебя злюсь?
Андрей улыбнулся.
- Не злишься.
- Ещё раз так улыбнёшься, и разозлюсь.
- Откуда ты знаешь, как я улыбаюсь? Ты же на меня не смотришь?
Это была такая игра, которая обоих сводила с ума.
- Я знаю, - пробормотала Катя, не удержавшись, и в который раз порадовалась, что подбежавшая Юля спасла положение. – Наигралась?
- Да, я попить хочу.
- Садись давай. – Андрей притянул девочку к себе и усадил к себе на колени. – А пирожное?
- Да!
- Нет, - покачала головой Катя. – Тамара Ивановна что скажет, когда ужинать не захочешь?
- А я… А я ей скажу, что пирожных наелась!
Андрей рассмеялся.
- Вот, правильно. Надо всегда говорить правду. Пошли пирожное выбирать?
Юля с готовностью кивнула и взвизгнула, когда Жданов поднялся и немного подкинул её вверх.
Катя наблюдала за ними, как они стоят у витрины, выбирают самое красивое пирожное, и боялась, что всё это больше никогда не повторится.

« « «

- Я очень рада, что всё хорошо закончилось, - понизив голос, проговорила Маргарита, посмотрев на сына, который устроился в кресле напротив и выглядел не на шутку серьёзным. Но тут же отвлеклась на внука, который, отпустив колено отца, направился к деду, размахивая пластмассовой машинкой. Маргарита внука поддержала, боясь, что он упадёт, запнувшись о край ковра.
Пал Олегыч Антону улыбнулся, поймал его, а потом посмотрел на жену и сына. Кивнул.
- Я тоже рад. Что всё устроилось.
- Это уже тебе спасибо, папа.
- Вся моя заслуга в нужных знакомствах, а это… - Он лишь рукой махнул.
- А это сыграло важную роль.
- Но ты её видел? Ну что ты, мой хороший? Иди к бабушке… - Усадила ребёнка к себе на колени и поцеловала в тёмную макушку. Антон посмотрел на бабушку, закинув голову назад, чтобы видеть её лицо, а потом указал ручкой на отца.  – Кто там, папа? – Андрей невольно улыбнулся, наблюдая за ними.
- Видел, Андрей? – повторил Пал Олегыч вопрос жены.
- Видел, вчера. Хорошая девочка. Глаза огромные, смотрит, словно в душу заглядывает.
- Ну, дай бог, дай бог, - пробормотала Маргарита Рудольфовна. – А Катя?
Андрей грустно улыбнулся.
- Она счастлива.
Родители быстро переглянулись, думая, что он не заметил. А он всё заметил. Маргарита натолкнулась на взгляд сына и неожиданно почувствовала неловкость.
- А Лена с Валерой? – попыталась она выкрутиться.
- Всё хорошо, мам. Они уже познакомились и…
- А вот и кофе! – Соня появилась в комнате с подносом в руках и окинула всех быстрым взглядом, отметив возникшую при её появлении паузу. – Пал Олегыч, вам чёрный?
- Ему со сливками, - ответила Маргарита, перебив мужа, и совершенно не обратила внимания на то, как он недовольно поджал губы. Андрей лишь усмехнулся, наблюдая за всем этим. – Я всё пытаюсь отучить его пить кофе, особенно вечером, но пока не выходит.
- Да, поэтому ты портишь мне его сливками и молоком, чтобы я сам от него отказался, да? – съязвил Пал Олегыч, не спуская с жены глаз, но та лишь нетерпеливо отмахнулась.
- Паша…
Андрей поднялся и забрал у матери сына, который уже и без того тянул к нему ручки.
- Милый, ты кофе будешь? – Соня посмотрела на него и улыбнулась.
Андрей засмотрелся в её счастливые глаза, а потом покачал головой.
- Не буду.
- Я! Я! – требовательно возвестил Антон Андреевич и указал на поднос.
Андрей покачал головой.
- И ты кофе не будешь.
- Да!
- Нет.
Родители рассмеялись, а Антон выразительно насупился. Андрей поцеловал его в надутую щёку.
- Твой характер, Андрюш, просто копия. Ты тоже любил права качать с младенчества. И ведь не плакал, просто «Дай!» и всё тут.
Соня улыбнулась, потом подошла и встала рядом с Андреем. Одёрнула на сыне футболочку.
- Вы правы, Маргарита Рудольфовна, он копия Андрей. Особенно, когда дуется, как сейчас.
Жданов нахмурился.
- Я никогда не дуюсь.
- Дуешься, я лучше знаю. – Она звонко рассмеялась. Антон потянул к ней руки, и она забрала его у Андрея.
- Я не дуюсь, я злюсь. Это несколько разные вещи.
- Сейчас у Антоши такой интересный возраст, - вмешалась Маргарита, стараясь сменить тему. – Только наблюдай. Ему всё интересно, всё любопытно. Дети такие милые в этом возрасте.
Андрей взглянул на жену и заметил, как та едва заметно досадливо поморщилась. Наверное, подумала, что это он мать подговорил на подобные замечания.
- А я жду, когда подрастёт, - улыбнулся Пал Олегыч, - когда можно будет его забирать на выходные. А то глядишь, мы, Рит, с тобой так обратно в Москву и переедем, чтобы поближе к внукам быть.
Соня растерянно моргнула и обратила непонимающий взгляд к мужу.
- К внукам? – с улыбкой, но несколько напряжённо проговорила она.
Ждановы-старшие как-то сконфуженно переглянулись,  и Андрей с трудом подавил вздох. Конечно же, Соня всё заметила и насторожилась.
- К внукам, Сонь, к внукам, - разулыбался Андрей и в упор на жену уставился. Довольно многозначительно, надо отметить. Соня покраснела, он даже не понял от чего – от смущения или от злости.
Ничего удивительно, что родители вскоре засобирались домой. Они каждый раз спешили уехать, как только улавливали возникающую между молодыми напряжённость. Андрей поначалу старался их останавливать, начинал убеждать, что им показалось, но потом понял, что ничего хорошего из этого не выходит и лучше, чтобы родители, на самом деле, уехали, и лишний раз не расстраивались.
Проводив родителей, Андрей прошёлся по пустой квартире, сегодня даже у няни Маши был выходной, Людочка после того, как подала ужин, ушла домой, и в квартире было непривычно тихо. Заглянув в детскую, Жданов увидел жену, которая  ходила по комнате, укачивая на руках хныкающего Антона. Заметив его в дверях, Соня махнула на него рукой.
- Уходи, - шикнула она, - увидит тебя, вообще не уснёт.
- Давай я его укачаю.
- Не надо.
- Соня…
- Я сама!
- Не кричи, - еле слышно рыкнул он и дверь закрыл, весьма недовольный тем, что его выпроводили.
Антон на самом деле долго не засыпал, Соня появилась в спальне только спустя минут сорок. Выглядела раздражённой и на него, Андрея, поглядывала с подозрением. Жданов смотрел телевизор, даже особо не стараясь вникнуть в суть фильма, просто наблюдал за судорожными попытками главного героя выпутаться из щекотливой ситуации, и на жену внимания не обращал. Она походила по комнате, присела перед туалетным столиком, но постоянно косилась на Андрея, стараясь в зеркале поймать его взгляд. Ей не терпелось начать какой-то разговор, Жданов это понимал, но она почему-то не решалась. В конце концов, скрылась ненадолго в ванной, а оттуда появилась в соблазнительной сорочке, шёлк мягко струился по её телу, а небесно-голубой цвет оттенял глаза.
- Что за фильм? – мягким тоном поинтересовалась она, ложась в постель и придвигаясь к Андрею. Тот пожал плечами.
- Понятия не имею. – И переключил на другой канал. – Ты дверь в детской открытой оставила?
- Конечно. – Её рука оказалась на его груди. Погладила, но Андрей почему-то был уверен, что на романтический лад жена совсем не настроена, что-то её беспокоит. И оказался прав. – Андрюш, а о чём вы весь вечер шептались?
- В смысле?
Соня отодвинулась от него и села, чтобы видеть его лица.
- Не притворяйся. Ты весь вечер о чём-то шептался с родителями, стоило мне выйти, а потом переглядывались. Думаешь, я не заметила?
- Ты обиделась?
- А ты думаешь, что нет? Меня никто всерьёз не воспринимает.
- Сонь, это обычные разговоры между сыном и родителями, вот и всё.
- Ах, так они у тебя выспрашивают, хорошо ли тебе со мной живётся?
- Соня!
- Ну что? Я  хочу знать!
Андрей долго смотрел на неё, потом хмыкнул, продолжая раздумывать. Соня потрясла его за руку.
- Андрей!
- Катя берёт ребёнка из детдома. Отец помог ей… с оформлением бумаг, вот и всё. Твоё любопытство удовлетворено?
Он специально ей рассказал, зная, что иначе она его с ума сведёт своими придирками, да и скрывать ему, по сути, было нечего. Всё равно Соня всё узнает и довольно скоро, и ему совсем не хочется, чтобы она взорвалась, не дай бог, на глазах у людей, а ещё хуже, родителей. Рассказал и сразу отвернулся к телевизору, не желая наблюдать, как меняется взгляд жены, как он застывает или наоборот загорается не добрым огнём.
- Ребёнка из детдома? – выдохнула она наконец, и пренебрежительно скривилась. – Она что, с ума сошла?
- Соня, это не твоё дело.
- Но зато твоё, как я понимаю.
Жданов поджал губы.
- Ошибаешься.
- Ну, конечно! – воскликнула она и вскочила с кровати. – Это что же получается? Она берёт ребёнка из детдома, усыновляет его…
- Её.
- Какая разница?! Она даёт этому ребёнку свою фамилию. Я всё правильно понимаю?
- Я не понимаю, к чему ты ведёшь.
- А я тебе объясню! Я веду к тому, что твоя бывшая жена, при всей своей обиде на тебя и безмерном горе, в котором она утонула…
- Рот закрой! – рявкнул на неё Жданов, перестав сдерживаться.
- Не закрою! Твоя бывшая до сих пор твою фамилию носит, и получается, что какая-то безродная девчонка из детдома будет Ждановой?
Андрей намерено ответил ей спокойно.
- И что?
Соня улыбнулась так, что от этой улыбки стало неуютно.
- Конечно, ничего, милый. Тебя ведь всё устраивает, правда? Она никак не успокоится, она всё вернуть тебя пытается. Не вышло с акциями, ты умолять не бросился, так она ребёнка тебе чужого подсовывает?
- Соня, - устало проговорил Андрей. – Что за чушь ты несёшь?
- Мой сын – Жданов. Антон, понимаешь? Единственный сын, единственный внук и никаких детдомовских я не потерплю.
- А я тебе ещё раз говорю – не твоё дело, вот и не лезь.
От его  тона, задевшего её за живое, она замерла, оскорблённая.
- Я о твоём сыне забочусь, а ты…
- Не надо придумывать то, чего нет. Что за манера – интриги плести? У Шестиковой нахваталась, что ли? И вот только попробуй ей хоть слово сказать, я тебя предупреждаю!..
- Не угрожай мне.
- А ты не делай глупостей!
- Твои родители эту… девочку в виду имели, когда говорили о внуках? Я права? И ты позволишь, чтобы Антона отодвинули в сторону ради какой-то сироты?
Пульт отлетел к стене и из него выпали и раскатились в разные стороны батарейки. Жданов свирепо уставился на жену, судорожно втянул в себя воздух, а потом как можно спокойнее, но от этого не менее страшно и угрожающе, проговорил:
- Пожалуйста, Соня, не заставляй меня думать, что ты глупее, чем есть на самом деле. Я знаю, что это не так.  И прекрати нести чушь и разжигать скандалы не вздумай. Всё будет так, как должно быть. И если мои родители назовут эту девочку внучкой, тебя это ни с какой стороны касаться не будет, потому что это не твоё дело. И эти глупости про то, что Антона в какую-то сторону отодвигают – это смешно. И она будет Ждановой, и если понадобится – Андреевной.
- Не дождёшься, я согласия не дам.
Андрей согласно кивнул.
- Я об этом и не прошу. Но только не дёргай никого. И всё само встанет на свои места.
Сказав это, Андрей съехал по подушке вниз и выключил лампу на прикроватной тумбочке со своей стороны.
- Ложись спать.
Он глаза закрыл, но чувствовал, что Соня продолжает сверлить его взглядом. Стояла у кровати, уперев руки в бока, и её, кажется, даже трясло от негодования. Но Андрей не смотрел, не хотел.
Она всё-таки легла, и свет выключила, натянула на себя одеяло. Отодвинулась на самый край и спиной повернулась. Андрей повернул голову и стал вглядываться в темноту, пытаясь разглядеть жену на краю широкой постели.
- Соня…
Она не ответила, но Андрей знал, что она плачет. Не для того, чтобы вызвать его жалость и дать понять, насколько он виноват, как поступала порой. Сейчас Соня была искренна и плакала от обиды. И Жданов знал причину этой обиды, вот только слов, чтобы попросить прощения так и не нашёл.

= 11 =

Они шли по парку и держались за руки. Юля почти висла на Катиной руке, баловалась немного, болтала без умолку и очень волновалась по поводу подтаявшего снега. Ей очень хотелось покататься с горки.
- Скорее бы лето, - вздохнула девочка. – Да, мам?
Катя согласилась.
Под ногами уже чавкало, снег подтаял, хотя зима ещё не торопилась отступать, по ночам было достаточно морозно, а вчера ещё и снег нападал.
- Юль, давай ты не будешь сегодня с горки кататься? Промокнешь вся. Покатайся на качелях.
Юля, конечно, расстроилась, но делать было нечего. Топнула ногой по луже и пообещала на горку не лазить.
- Ты меня позовёшь, когда он приедет?
- Позову. Но ты же помнишь, что Андрей сказал? Он не уверен, что сможет сегодня приехать к тебе.
- Ну, может он к тебе приедет?
- Так, - Катя попыталась придать своему голосу побольше строгости, но от невинного детского взгляда, обращённого к ней, впору было рассмеяться, - прекрати выдумывать сейчас же. Иди, поиграй.
Катя осталась стоять на тротуаре, наблюдая за тем, как Юля вприпрыжку побежала к качелям. На площадке было много детей, вокруг мамы-бабушки-няни, наблюдали за своими чадами, так же, как это делала Катя сейчас. Юля села на качели, оттолкнулась ногами и помахала Кате рукой. Катя помахала ей в ответ.
Юле улыбалась, а на самом деле нервничала. А всё из-за Жданова, который второй день изводил её непонятными звонками. То он предлагал пойти на прогулку, то у него появлялись какие-то срочные дела и он встречу отменял, то звонил и говорил ни о чём, а Катя по его голосу чувствовала, что он зол и едва сдерживается. Андрей очень давно не позволял себе волновать Катю своими неприятностями, какими бы они ни были – серьёзными или мимолётными. Когда разводились, они ведь даже неприятности поделили, чтобы не возникало лишнего повода поговорить по душам. А вот вчера он позвонил, и Катя душой чувствовала – что-то у Жданова случилось. Он ничего толком не рассказал, они проговорили о каких-то пустяках довольно долго, оба томились, но спросить прямо Катя так и не решилась. Утром Андрей снова позвонил и заявил, что возможно в парк приедет.
- Не буду ничего обещать, но… Вы ведь на детской площадке будете?
- Да.
- Вот и отлично.
Неудивительно, что она занервничала. Не из-за предстоящей встречи с Андреем, а из-за того, что он ей недоговаривал. Когда Жданов начинал скрытничать, ничего хорошего это не сулило, эта истина Кате была известна очень давно. А вдруг что-то серьёзное? Вдруг вляпался во что-то? Даже думать об этом не хотелось. И вот теперь стояла и ежеминутно поглядывала в ту сторону, откуда должен был появиться Жданов.
- Мама!
Катя повернулась к Юле, улыбнулась и рукой помахала. Девочка успокоилась и продолжила кататься. А Катя снова оглянулась на дорогу, но знакомая машина так и не появилась. Очень захотелось ногой топнуть от злости, а ещё лучше Андрею позвонить и прямо спросить, что у него происходит. Но звонить она, конечно, не станет, права не имеет. Да и вообще… Чем чаще они с Андреем  встречались, тем труднее становилось жить. Если раньше хоть притвориться получалось, что она о Жданове не думает, можно было сосредоточиться на чём-то другом, да и Аркаша рядом был, ему нужно было уделять внимание, а вот сейчас от опасных мыслей отделаться никак не получалось. Раньше они ругались, она на него злилась и поэтому любые воспоминания гнала от себя с удовольствием, но теперь злиться было не на что. С Юлей он легко нашёл общий язык, возился с ней, выслушивал её детские рассуждения с самым серьёзным лицом, ему никогда не было жалко на неё времени, за что Катя была ему крайне благодарна. Для Юли сейчас самое важное – это внимание к ней. Возможно, Юлиана была права, нужно было сказать Андрею «спасибо» за его помощь  и не позволять ему вживаться в роль необходимого им человека. Нужно было помнить, что они чужие друг другу, и иначе быть не может. Всё сложилось в их жизнях, идут параллельно, а параллельные линии, как известно, не пересекаются.
А кто сказал, что они должны пересекаться? Может, просто нужно идти рядом, чувствуя друг друга?
Но всё это разговоры в пользу бедных. Не о том она думает, не о том.
Как подъехала машина Жданова, она всё-таки заметила. С того места, где она стояла, был виден только край автостоянки за воротами парка, пришлось сделать несколько шагов, чтобы увидеть припарковавшуюся машину. Хотелось поскорее увидеть Андрея, чтобы понять – с ним всё в порядке. Жданов из машины вышел, но в парк направился не сразу. Сначала открыл багажник и достал оттуда что-то внушительное, Катя не успела рассмотреть, что именно. А потом Андрей и вовсе скрылся с её глаз, когда зашёл за машину.
- Мам, - Юля подбежала и повисла на её руке. – Ты почему на меня не смотришь?
- Смотрю, солнышко. – Катя приобняла её за плечи. – Просто Андрей приехал, вот я на него и отвлеклась.
- Приехал?! – Юля подпрыгнула от радости. – Где?
- Сейчас придёт. – Катя улыбнулась ей, посмотрела в сторону ворот и замерла, точнее даже обмерла, заметив Жданова на парковой аллее. Он шёл с коляской и с кем-то разговаривал по телефону. Юля смешно ахнула и кинулась бегом ему навстречу, Катя даже видела, как Андрей улыбнулся ей. Правда, когда Юля принялась рассматривать ребёнка в коляске, гладить его, что-то мальчику говорить, Андрей тут же нахмурился, видно, телефонный разговор был не из приятных.
Пока была такая возможность, Катя отвернулась и закрыла глаза. Осторожно втянула в себя воздух. Всё внутри сжалось в болезненный комок, и голова закружилась от волнения. Андрей привёз сына…
А ведь у её Андрея есть сын. Она так мечтала об этом, столько лет. Она так плакала, когда он родился. Даже не знала, от радости она плачет или от горя. И никогда ни с кем об этом не заговаривала. Как могла, убеждала себя, что это чужой ребёнок. И что Андрей счастлив был стать отцом. Может, и счастлив, но ведь он сам тогда сказал, что без неё в его жизни всё не так.
Маргарита иногда заговаривала о внуке, когда Катя с ней встречалась, но быстро сбивалась, смотрела виновато и поспешно переводила разговор на другую тему. А Кате приходилось делать вид, словно не замечает ничего. И опять стараться не думать о маленьком чужом мальчике. Она даже не знала, на кого он похож. Маргарита фотографии ей не показывала, не описывала его, а та пара фоток в журналах… Катя принципиально их не смотрела, боялась, что сердце разорвётся. И сейчас она не готова была, не готова…
- Привет.
Она повернулась и посмотрела на Андрея, именно на него. Он выглядел уставшим и каким-то взъерошенным. Убрал телефон в карман и зачем-то повторил:
- Привет.
Катя только кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
- Мама, смотри, какой маленький! – Юля подёргала Катю за руку, а потом взяла Антона за маленькую ручку. Тот таращился на неё удивлёнными глазёнками и совсем не улыбался, скорее, выглядел настороженным. – А как его зовут?
- Его Антон зовут, - сказал Андрей, а потом осторожно взял Катю под локоток. – Давай отойдём. Юль, ты последи за ним.
- Я послежу, - закивала девочка. – Давай будем с тобой дружить? – обратилась она к мальчику.
Они отошли всего на несколько шагов, Андрей на сына обернулся, проверяя, не забеспокоился ли он, но Антон смотрел только на Юлю, которая что-то ему без остановки говорила и держала за руки. Жданов приобнял Катю, которая успела отвернуться от него, за талию и даже на пару секунд прижался щекой к её щеке.
- Милая…
Если до этого она, кажется, не дышала, но как только он сказал «милая», судорожно втянула в себя воздух и попыталась отстраниться, хоть чуть-чуть.
- Андрей, не надо.
Он согласно кивнул, отодвинулся, но по плечам её погладил.
- Успокойся.
- Что у тебя случилось?
Он снова обернулся на детей.
- Давай попозже поговорим, Тошка уже вертеться начинает в коляске.
Она, наконец, повернулась к нему.
- Значит, всё-таки что-то случилось?
- Да нет, Кать… Так… Расскажу потом, - отмахнулся он, в конце концов. Вернулся к коляске и начал отстёгивать ремни. – Давай, чемпион, вылезай. Ты же гулять хотел? Хотел.
Катя не могла видеть мальчика, Жданов закрывал его своей спиной, присев перед ребёнком на корточки. Тот что-то непонятно заговорил, Андрей рассмеялся, а потом притянул к себе Юлю, которая за ними внимательно наблюдала.
- Ты с горки каталась?
- Нет, мама сказала – нельзя.
- Почему это?
- Снег растаял.
- Это где это он растаял? – удивился Андрей и на Катю обернулся. Улыбнулся, правда, улыбка вышла немного настороженной. Подхватил Юлю. – Пошли покатаемся с горки, а мама с Тошкой побудет. Кать?..
Она сунула одну руку в карман и сжала её в кулак, чтобы ногти в кожу впились. А Андрею кивнула.
- Идите, конечно.
Он смотрел испытывающе, Кате даже на секунду показалось, что не уйдёт,  не решится оставить на неё ребёнка, но Жданов поднялся, взял Юлю за руку и они пошли на детскую площадку. А Катя осталась наедине с мальчиком. Антон уцепился руками за коляску и топнул ногой. Он выглядел смешным и напоминал неваляшку в тёплом дутом комбинезончике. Огляделся, посмотрел на Катю и показал ручкой на удаляющегося Андрея.
- Папа.
Хоть в голове и шумело от волнения, Катя всё же сумела взять себя в руки и мальчику улыбнулась. Коляску придвинула ближе к скамейке, присела на край, а мальчика поманила к себе.
- Иди ко мне.
- Там папа!
- Он сейчас придёт. Иди ко мне. Давай посмотрим, какие папа тебе игрушки взял. – Достала из коляски пластмассовую лопатку и показала мальчику. Он подошёл и уцепился за ручку лопатки.
- Моя.
Катя закусила губу. Перед глазами всё плыло от слёз. Катя быстро их смахнула, потом притянула ребёнка поближе к себе. Так странно было видеть его, чувствовать его ручки, которые цеплялись за неё, а когда Антон посмотрел на неё и улыбнулся, стало совсем плохо. Это был папин сын, по-другому и не скажешь. Глаза, улыбка, а ещё ямочки на щеках…
Стало нечем дышать. Не совсем понимая, что делает, Катя наклонилась к мальчику. Просто наклонилась, зная, что поцеловать всё равно не решится, а Антон вдруг сам смешно чмокнул губами, как бы посылая ей воздушный поцелуй. Видимо, кто-то из взрослых его этому научил. Катя рассмеялась сквозь слёзы, а потом на короткое мгновение прижала мальчика к себе. Только сейчас призналась себе, как боялась этого момента. И всегда об этом думала – что она почувствует, когда встретится с сыном Андрея? Это всё равно бы случилось, рано или поздно. И она боялась, что после этой встречи будет чувствовать себя виноватой, что не сможет справиться с собой, что почувствует досаду или того хуже… А вот сейчас, глядя в детские глаза, в такие же тёмные, как и у его отца, удивлялась, когда могла даже подумать о таком. Как можно любить человека и не любить его ребёнка?..
Антон принялся ковырять лопаткой подтаявшей снег, а Катя сказала:
- Антош, давай поправим варежки и будешь играть. Дай мне ручку.
Он посмотрел сначала на одну свою руку, потом на другую, бросил лопатку и протянул Кате обе.
- Молодец ты какой.
- А папа?
- Папа? – Катя обернулась через плечо и отыскала взглядом Жданова с Юлей. Они как раз скатились с горки, торопливо поднялись, Юля принялась быстро отряхиваться, а Андрей оглянулся на Катю, кинул виноватый взгляд, а та ему пальцем погрозила. – Папа уже идёт, Антош. Давай с тобой поиграем.
Андрей за руки приподнял Юлю над сугробом, она громко рассмеялась, а когда он поставил её на землю, принялась отряхиваться.
- Ну что, промокли оба? – поинтересовалась Катя.
Андрей повернулся к ней с улыбкой, но в глазах застыл вопрос. Правда,  Катин голос прозвучал спокойно, и Жданов почувствовал себя увереннее. А тут ещё Антон поднял руки вверх и требовательно захныкал.
- Что такое? – Жданов взял его на руки и заглянул в глазки. Катя наблюдала за ними зачарованно, но опомнилась и отвернулась.
- Что делать будем? – спросил Андрей немного позже. Юля играла с Антоном, водила его за руку и что-то ему рассказывала, а Антон поглядывал задумчиво и тянул её к сугробу, намекая, что лопатку ему дали не зря. Катя внимательно наблюдала за ними.
- Он на тебя похож, Андрюш.
- Похож, - согласился Жданов тихо. Очень боялся, что она сейчас снова заговорит о том, что «всё было не зря».
- Что у тебя случилось?
Он откинулся на спинку скамейки, а руки сунул в карманы куртки.
- Ничего… Ничего из ряда вон выходящего.
Катя смотрела на детей.
- Вы поругались? – Она несколько минут уговаривала себя произнести вслух этот вопрос. Сколько раз клялась себе, что не полезет в его семейную жизнь, чтобы не происходило, её это не касается.
- Не в этом дело, Кать. Ты сама знаешь, что можно ругаться, можно мириться, но если не понимаешь человека…
- И в чём ты её не понимаешь?
Он хмыкнул.
- Почему ты думаешь, что это я её не понимаю? Может она меня?
- И тебя бы это сильно беспокоило? Не думаю.
Андрей посмотрел на неё, развеселившись в одно мгновение.
- Вот как ты можешь, а?
- Ты же сам сказал – я знаю.
- Не такой уж я и чёрствый. И эгоист в меру.
Катя усмехнулась и кивнула, правда,  на него так и не взглянула. А Андрей смотрел на её профиль, на волнистые пряди, которые выбивались из-под её шапки. Он смотрел, смотрел, а потом вынул руку из кармана и погладил Катю по плечу. Она напряглась и плечом повела.
- Прекрати.
Жданов сунул руку обратно в карман.
- Антон, вылезай из сугроба! Юль…
- Мы не будем больше в снег лазить! – пообещала девочка.
- Тебе не по себе?
- Почему ты спрашиваешь?
- Ты ведь расстроилась.
Она повернулась к нему.
- Тебе это очень важно?
- Да.
- Сейчас? Тебе нужно, чтобы я сейчас тебе сказала… то есть, успокоила тебя?
Стало немного стыдно, и глаза Андрей отвёл.
Он выглядел очень расстроенным и уставшим. Пользуясь моментом, Катя его рассматривала и то, что  видела, ей не нравилось. Андрей выглядел не просто измождённым, Катю напугала мелькнувшая мысль, что он вдруг постарел. За какую-то неделю. Что у них творится?
- Андрей…
Антон споткнулся и упал на колени. Оглянулся, выглядел удивлённым своей неуклюжестью, но когда увидел отца, решил пожаловаться.
- Папа!
Андрей легко поднялся, подхватил сына и вернулся на скамейку уже с ним.
- Колобок ты. Что ты падаешь всё время?
- Комбинезон велик ему потому что. – Катя мальчику улыбнулась. – Да? Вот ноги и заплетаются.
- Да, - кивнул Антон и протянул ей руку, с которой почти свалилась варежка.
Юля подбежала и привалилась к Катиному плечу.
- Устала?
- Пить хочу.
Катя посмотрела на Андрея.
- По домам?
Невозможно так жить. Расстались на стоянке, Катя держала Антона на руках, пока Андрей складывал коляску и загружал её в багажник машины. Мальчик капризничал, куксился и даже носом шмыгал, а на Катю смотрел жалобно, полными слёз глазами.
- Тош, ну ты что? – уговаривала она ребёнка и вытирала его мокрые щёки. – Спать хочешь? Андрей, он спать хочет уже. Вези его домой быстрее.
Андрей забрал у неё сына и чмокнул его в нос.
- Не реветь, - сказал он.
- Пока. – Юля помахала им рукой. - Мам, а почему Антон плачет? – спросила она, когда они с Катей сели в свою машину.
- Он же маленький, Юль. Спать захотел, вот и капризничает.
- Не из-за меня?
- Нет, конечно. Почему ты так подумала?
Она пожала плечами.
- Маленькие дети часто плачут, да, мам? И они такие смешные. Всё хотел снег копать, я ему не разрешала, а он всё равно.
Катя улыбнулась.
- Упрямый. Весь в папу, - тише добавила она.
Так жить невозможно. Андрей не звонил два дня, а Катя места себе не находила. Просто хотелось узнать, что с ним всё в порядке, голос услышать, чтобы вздохнуть свободнее. При последней встрече Жданов выглядел таким опустошённым, что у Кати до сих пор, при воспоминании об этом, сердце сжималось. Понимала, что жизнь Андрея её теперь касаться не должна, а уж тем более к его семейным проблемам никакого отношения она не имеет, но на душе кошки скребли. Она за него беспокоилась. Под горячую руку он мог натворить что-нибудь и ещё больше осложнить себе жизнь.
- Что, что у них может происходить настолько серьёзное?
- Ну поругались, с кем не бывает? Ты-то что дёргаешься? – Юлиана её тревог не разделяла и только возмущалась, когда слышала имя Жданова. После того, как он припечатал её мечты по поводу Томилина к асфальту, она на Андрея всерьёз злилась. – Тебя это  не касается.
- Не касается, Юль. Я просто за Андрея беспокоюсь.
- Встречайся с ним поменьше, и жить тебе будет спокойнее.
- Может быть… - пришлось согласиться Кате.
- Да не может быть, а точно я тебе говорю. Два года ты о нём не думала… по крайней мере, не жила его жизнью, а теперь всё сначала. Что ты себе проблемы ищешь? Тебе заботиться не о ком? Если не звонит, значит, нормально всё. Его жена, вот пусть сам и разбирается. А ты из головы все эти мысли выкини, слышишь?!
Сказать легко, а вот как это сделать?
Когда Колька позвонил и попросил встретиться с клиентом, Катя даже обрадовалась. Хоть немного отвлечься, а то от переизбытка свободного времени, мысли в голове дурные бродят. Попросив Юлю не расстраиваться и вести себя хорошо, а заодно пообещав не задерживаться, уехала, а когда вернулась, ощущая свою вину за то, что задержаться всё-таки пришлось, в прихожей споткнулась о мужские ботинки.
- О Господи, - пробормотала она раздосадовано. Ухватилась рукой за вешалку, чтобы не упасть, и потом уже включила свет.
- Мама пришла! – отчего-то громким шёпотом выпалила, появившаяся в прихожей Юля.
- Почему ты шепчешь? – удивилась Катя.
- Тётя Лера сказала, что шуметь нельзя.
Катя нахмурилась и обратила обеспокоенный взгляд на домработницу, которая тоже вышла из кухни.
- Что у нас происходит, Калерия Львовна? Андрей здесь?
Калерия выглядела расстроенной и только рукой махнула.
- Пришёл. Смотреть страшно на него, злой весь.
- Злой? – повторила Катя непослушными губами, а Юля удивилась:
- Он не  злой. Он же не кричал.
Калерия выразительно на Катю посмотрела, глаза закатила, а девочку успокаивающе погладила по голове. Катя Юлю поцеловала, сунула ноги в тапки и всё время оглядывалась и прислушивалась, не понимая, почему Андрея не слышно и не видно.
- Вы чем занимаетесь? – отстранено поинтересовалась она.
- Я рисунок рисую про весну, нам в школе задали. Ты забыла?
- Почему забыла? Помню.
- Я сейчас ужин приготовлю и пойду, - сказала Калерия взволнованным шёпотом, - а ты с ним поговори.
- Господи, да что случилось-то? Где он?
- Спит, - ответила Юля.
- Спит? – Катя кинула изумлённый взгляд на Калерию Львовну, но та не ответила и вернулась на кухню, увлекая за собой девочку.
И отчего она вдруг так перепугалась? К двери спальни подошла с сильно колотящимся сердцем. Заглянула и замерла ненадолго, глядя на Андрея, который лежал на её постели. Лежал прямо в одежде, обнимал подушку и, кажется, на самом деле спал. Белая рубашка была измята, волосы взъерошены, пиджак и галстук небрежно переброшены через спинку стула. А в комнате тихо-тихо, только его дыхание слышно.
Ты же не глупая, ты всё прекрасно понимаешь. Он ведь не просто пришёл, он пришёл и специально лёг в твою постель – не на диван, не в комнате для гостей, а в твою постель, чтобы не нужно было ничего тебе говорить и объяснять. Ты смотришь на него сейчас, и возразить тебе нечего.
Опять врёшь. Не хочешь ты возражать. А надо.
Интересно, Жданов понял, что это совсем не их кровать, а новая? Нет, конечно, подобных мелочей он никогда не замечал.
С кухни послышался весёлый смех Юли, и Катя поспешила дверь прикрыть, не хотела, чтобы Андрей проснулся. А сама думала только об одном – всё вернулось. Именно в эту минуту, но что  с этим делать – совершенно не ясно. Теперь она точно сойдёт с ума, другого не дано.
Катя в растерянности постояла перед кроватью, смотрела на Жданова, потом, стараясь не шуметь, достала из шкафа плед и Андрея укрыла. И это вместо того, чтобы разбудить и потребовать ответа.
Он вздохнул, зашевелился, а потом спросил:
- Ты где была?
В первый момент Катя едва не кинулась вон из комнаты, потому что до ужаса боялась разговаривать со Ждановым здесь, в этой тёплой интимной обстановке. Это было слишком, по крайней мере, для неё. Но сбегать из собственной спальни, показалось уж чересчур глупым.
- С клиентом встречалась. Спи.
- Угу. Кать.
- Что?
- Прости, ладно?
Катя поправила ему одеяло.
- За что?
- Я опять на тебя свалился.
- Спи уж.
Калерия Львовна на самом деле быстро ушла, напоследок попросив Катю:
- Ты только не нервничай.
- Да я и не собираюсь.
- Я не заметила, чтобы он злился, - пожала плечами Юля, когда они с Катей сели ужинать. – А тётя Лера говорит…
- Тётя Лера слишком много лишнего говорит. Не слушай её.
- Почему?
Катя помолчала.
- Это не правильно, обсуждать других людей в их отсутствие.
- А при них можно?
Катя смущённо кашлянула.
- Если они сами этого захотят.
Девочка призадумалась, а после кивнула.
- Хорошо, я потом у него спрошу разрешения.
- Юля!
Чем больше времени проходило, тем сильнее Катя начинала нервничать. Что делать, если Андрей не проснётся? Юлю уже пора укладывать спать, а ей что потом делать? Оставить Жданова в покое, а самой лечь в комнате для гостей? Наверное, это самое лучшее решение. Из-за присутствия Андрея в квартире, а ещё точнее, в собственной постели, Катя себе места не находила, до такой степени нервозности дошла, что внутри всё тряслось.
Поправила одеяло, наклонилась и поцеловала уже спящую Юлю в щёку. Выключила свет и вышла из детской, осторожно прикрыв за собой дверь. На кухне горел свет, да и дверь её спальни была настежь открыта. Значит, самой ничего решать не придётся. И так сразу не скажешь – хорошо это или плохо.
- Уснула? – спросил Андрей, когда Катя появилась на кухне. Она кивнула. – Хорошо.
- А ты?
- А я проснулся. – Улыбнулся он вполне искренне.
- Вижу. Сейчас покормлю тебя.
- Давай. – Жданов присел за стол, вытянул руку и принялся разглядывать складки на рукаве.
- Да уж, - подтвердила Катя, - мятый весь.
- Ну, я побоялся, что если ты увидишь меня голого в своей постели, то твоя жалость проявится  в гораздо меньшей степени. – Встретил Катин взгляд и скис. – Извини.
Катя немного посомневалась, но всё-таки поинтересовалась:
- Что ты делать собираешься?
Андрей пожал плечами.
- Понятия не имею. Я уже давно думаю… А, ты имеешь в виду сегодня?
- Именно.
- Поеду домой. Ты не беспокойся. Чем пахнет так вкусно?
- Потерпи, сейчас всё будет.
Катя молча наблюдала за тем, как он ест, и на душе так тепло сделалось, на какое-то короткое мгновение, но искорка эта проскользнула и унесла с собой напряжение.
- Где ты так устал?
Он усмехнулся.
- Устанешь тут… У Тошки опять зуб режется, ребёнок снова превратился в маленького монстрика. Причём в монстрика, который попросту отказывается спать.
Катя улыбнулась.
- Ничего, всё пройдёт.
- Пройдёт, конечно.
- И ты поэтому приехал?
Он посмотрел на неё.
- А почему ты хочешь, чтобы я приехал?
Его взгляд её смутил и Катя отвернулась.
- Я не хочу, я просто спрашиваю.
Андрей долго ничего не говорил, доел, коротко поблагодарил её, и снова замолчал. Казался непривычно озабоченным.
- Просто не хотелось домой, - сказал он, наконец. – Как подумал, что ещё один вечер в непрекращающейся борьбе пройдёт…
-  И по какому поводу война?
- А без повода. Просто из любви к искусству… Вру, конечно.
- Конечно, - кивнула она и укоризненно посмотрела, когда заметила его улыбку.
- Не знаю, что делать, - признался Андрей. Заглянул в опустевшую чашку и его губы сложились в прискорбную ухмылку. – Просто не знаю.
Что-то в его голосе задело, горло перехватило и Кате не сразу удалось с собой справиться.
- Ты о чём?
- Да  обо всём, Кать. Не понимаю, почему нужно жить так, чтобы ежедневно выискивать соломинку какую-то… лишь бы удержаться. Надоело.
- Не говори так.
- А ты думала, как дальше?
В горле стоял противный комок и  мешал дышать. А так хотелось – чтоб полной грудью и тут же почувствовать себя увереннее и спокойнее, и решение принять правильное, которое не заставит потом чувствовать себя виноватой.
- А дальше… всё, как всегда, Андрюш. – Вздохнуть так и не удалось, отвернулась от него, чтобы не показать ему свой страх. – Почему что-то должно измениться?
- Никогда ты врать не умела, Катерина. Даже с годами не научилась. За это и люблю.
Она глаза закрыла.
- Хватит.
- А мне что делать? – в его голосе появилось раздражение. - Там сын, здесь ты. Мне что, разорваться?
- Вот именно, сын. По-моему тут и выбирать нечего.
- Я тоже так раньше думал. К сожалению, ошибся.
- Что… что такое случилось, и ты засомневался?..
- Да не сомневаюсь я!
- Не кричи! Юлю разбудить хочешь?
Жданов вскочил из-за стола, минуту метался по кухне, потом отошёл к окну и вздохнул очень тяжело, с хрипом и безысходностью.
- Не случилось ничего, в этом-то и дело, понимаешь? Месяц за месяцем идёт, а не случается ничего. Не меняется, не уходит. У тебя по-другому? – Катя промолчала, и Андрей сбавил тон. – Знаешь, она ведь неплохая девчонка.
- А это ты мне зачем говоришь? – Даже сама уловила истерические нотки, прозвучавшие в голосе. Ещё не хватало разреветься.
- Да потому что я всё чаще ловлю себя на мысли, что не заслуживает она всей этой лжи. Я ей вру, она мне врёт. Но я-то, по крайней мере, знаю ради чего. А она?
- У неё нет причины? – За свою иронию сама же себя и отругала, но было уже поздно.
Андрей посмотрел на неё.
- Может, и есть, - не стал он спорить. – Но кто я такой, чтобы её осуждать? Она мне сына родила, а я для неё ничего не сделал. Или практически ничего. Хотя, разница небольшая.
- Тебе её жалко?
- Жалко. Она ошибается, конечно, чаще, чем нужно и в очень важных вещах, но это возраст. С возрастом всё проходит.
- Не всё.
- Да что бы ни было, Кать… Она мне сына родила, а на мотивы мне как-то наплевать. Я не ждал от неё любви и искренности, и, наверное, именно в этом перед ней и виноват. Сам ничего не дал, и требовать ничего права не имею.
- Она тебя любит?
- Говорит, что любит. – Жданов обернулся и сунул руки в карманы брюк. Любимая его поза, когда начинал нервничать или в раздражение впадал.
Катя прищурилась, внимательно его разглядывая.
- Ты ей не веришь?
Он безразлично пожал плечами.
- Может и любит. Просто… Того Андрея Жданова уже нет давно. Кому это знать, как не тебе? – Усмехнулся довольно весело. – И опять всё дело в возрасте.
- Не прибедняйся.
- Не буду. Помню, после свадьбы она всё журналы листала да фотографии старые смотрела. А вскоре и любовь проснулась, глазки загорелись и до сих пор горят, на людях. И знаешь, что самое странное? Она вполне искренна. Если Кира на людях счастливой притворялась, то Соня только на людях и счастлива.
- Может, не зря она актрисой стала?
- Может и не зря. Наверное, это на самом деле делает её счастливой. Но мы с ней слишком разные, иногда смотрю на неё, как на ребёнка второго. Такие милые глупости несёт… - Андрей улыбнулся,  а Катя легко отмахнулась от него. - Дети своими глупостями и опасны. Некоторые смешат, а некоторые… очень изощрёнными в своей жестокости оказываются.
- Может, тебе дать ей шанс?
Жданов удивлённо посмотрел.
- Какой шанс?
Кате надоело стоять, и она присела за стол.
- Начать воспринимать её серьёзно… а не как второго ребёнка, который без конца говорит глупости.
Это ему не понравилось. Посверлил Катю взглядом, красноречиво поджал губы, а потом сухо поинтересовался:
- Тебе бы этого хотелось?
- Андрей… - Катя нервно побарабанила пальцами по столу, не сразу решившись на Жданова посмотреть. – По-моему, ты забыл, что я слишком хорошо тебя знаю. Думаешь, я не понимаю для чего весь этот разговор? Хочешь, чтобы я тебя пожалела, ревновать начала? Я не буду этого делать. Это твоя семья и твоя жена… Я слишком давно живу с этой мыслью, так что никакой ревности…
- Вот значит, как ты обо мне думаешь.
- Скажешь, что я не права?
- Я просто хотел тебе объяснить…
- Да, но я не знаю, что тебе ответить. Чего ты ждёшь от меня? Понимания  или что я смогу найти какой-то выход? Я не могу. И мы сейчас просто-напросто договоримся до того, что это я во всём виновата. Я загнала тебя в угол.
- Катя! – Он сначала прикрикнул, но тут же тон сбавил. И головой сокрушённо покачал. – Ты так ничего и не поняла.
- Да? – Рука судорожно стиснула кружку, из которой Жданов недавно пил чай. – Может, мне не дано?
Андрей хотел что-то сказать, возразить, но передумал. Постоял у окна, глядя на тёмную улицу, а потом вдруг засобирался. Видимо, нестерпимо стало находиться здесь… или рядом с ней. Только уже в дверях, собираясь выйти из квартиры, остановился, на Катю посмотрел и вдруг приподнял пальцем её подбородок. И посмотрел так, как раньше, улыбнулся чуть насмешливо.
- Дело ведь не в том, что мне с ней плохо, Кать… Просто мне без тебя плохо и это всё чертовски осложняет.

= 13 =

Разбудила Катю Юля.  Прилегла к ней под бок, поёрзала и вздохнула громко-громко. Катя сначала девочку приобняла, а потом на постели подскочила и кинула испуганный взгляд на вторую половину кровати. Она была пуста. Катя перевела дыхание, пригладила растрепавшиеся волосы и посмотрела на девочку, которая наблюдала за ней с любопытством.
- Мам, ты чего?
Катя ещё раз оглядела спальню, но потом всё же прилегла и улыбнулась.
- Ничего. – Притиснула девочку к себе крепче. – Доброе утро, солнышко. Уже поздно, да?
- Тётя Лера ещё не пришла. – Юля сладко потянулась и обняла Катю руками и ногами.
Не пришла? Значит, девяти ещё нет… Повернула голову и снова посмотрела на соседнюю подушку, она была заметно примята, да и одеяло сгружено к середине.
Где Жданов?
- Юль, а мы с тобой одни в квартире?
- Одни.
- Ты точно в этом уверена? – Прислушалась, пытаясь уловить хоть какой-то звук – шаги, шум льющейся в душе воды…
- Нет никого, мам! – Юля перебралась через неё, улеглась на подушку Андрея (это уже опять его подушка?), тут же подскочила и потянулась к прикроватной тумбочке. – На, - сказала она, протягивая Кате листок. – Что там написано? Я не умею такое читать.
На листке, размашистым ждановским почерком было написано: «Уехал рано, надо переодеться. Люблю, целую, позвоню. А.». Катя прочитала трижды, улыбнулась и листок сунула под подушку.
- Что там написано?
- Андрей привет нам передаёт.
Юля смешно приоткрыла рот, глядя на неё.
- Он пришёл ночью, чтобы привет нам написать? Классно!
Побоявшись, что детские вопросы посыплются на неё, как из рога изобилия, Катя решительно откинула одеяло и встала.
- Что ты на завтрак хочешь?
- Хлопья можно?
- Можно. Мультики посмотри пока, я в душ.
В ванной не оказалось ни одного сухого полотенца, все влажные и кучей свалены в корзину для грязного белья. Катя постояла немного, находясь в некотором потрясении, потом вышла в комнату за чистым полотенцем. Если честно, до сих пор не верилось. Прошедшая ночь вспоминалась, как сон, если бы проснулась рядом со Ждановым, то удивилась бы, наверное, не меньше, чем когда его рядом не увидела, только подушка, примятая в знак доказательства его пребывания здесь, и мятые простыни. О том, что будет дальше, какое решение принять следует, мучиться ли угрызениями совести – не хотелось думать совсем. Сейчас она спокойна и о плохом думать не хочет. Дайте хотя бы час, другой, чтобы этим спокойствием насладиться.
- Наконец-то, - выдохнула Калерия Львовна, когда Катя появилась на кухне. Калерия, пришедшая максимум десять минут назад, уже успела раздеться, сменить сапоги на клетчатые тапочки, повязать фартук – и вот уже стояла у плиты и жарила гренки.
- Доброе утро, - поприветствовала её Катя. – А что «наконец-то»? Я проспала?
- Нет. Наконец-то ты с самого утра улыбаешься. Случилось что-то хорошее?
Катя неопределённо повела плечами и крикнула в комнату:
- Юля, иди умываться, сейчас завтракать будем!
- Сейчас мультик кончится… Ещё две минуточки!
- Гренки сладкие сделать? Сейчас песочком посыплю… Так что хорошего у нас случилось?
- Ничего. Просто у меня хорошее настроение с утра.
- Надо же, и такое счастье бывает.
- Калерия Львовна!.. – Катя умоляюще посмотрела на неё, но говорить ничего не пришлось, потому что на кухню вбежала Юля и с разбегу налетела на Калерию.
- Привет, тётя Лера!
- Ты почему ещё в пижаме? – удивилась Катя.
- Я не успела, я мультик смотрела. – Юля привстала на цыпочки, чтобы увидеть то, что жарится на сковороде. – Мама, я не буду хлопья, я буду то, что здесь!
- Конечно, - удивилась Калерия Львовна. – Нечего этим птичьим кормом желудок забивать ребёнку. Я специально песочком посыпала гренки…
- Юль, тебе какао?
- Да!
- Переодевайся иди бегом, умывайся и за стол, - распорядилась Катя, доставая чашки.
- Бегу… Жалко, что Андрей не остался, у нас гренки вкусные на завтрак.
Калерия развернулась к ребёнку и спустила очки на кончик носа.
- А когда он должен был остаться?
- Так он же ночью приходил, чтобы привет нам написать! Правда, здорово, тётя Лера?
- Ночью приходил?.. – Калерия обратила свой заинтересованный взгляд на Катю, а та отвернулась, надеясь, что покраснела не слишком сильно. Всё-таки дети – удивительные создания! Говорливые очень…
Юля убежала, и на кухне повисло молчание. Правда, Калерия Львовна ни слова ей не сказала. Катя видела, что ей любопытно, но знала, что проявлять это самое любопытство она не станет, удовлетворится известием о том, что Жданов был здесь ночью. И улыбку Катину заслужено запишет на его счёт. И ведь не ошибётся.
Спокойствия и хорошего настроения хватило как раз на пару часов, дальше пришла нервозность и беспокойство. Андрей так и не звонил, а Кате очень хотелось узнать, чем он занят. А ещё – как он пришёл утром домой. Что он Соне сказал? И что будет дальше? Катя почти весь день к себе прислушивалась, пыталась уловить хоть тень раскаяния, но его не было, но хорошо это или плохо, так до конца понять и не смогла. В самый разгар раздумий всё-таки позвонил Андрей, правда, этот звонок совсем не успокоил. Говорил Жданов непонятно, резковато, постоянно на кого-то отвлекался, и Катя поняла, что толка от него всё равно не добьётся, только разнервничается ещё больше.
После столь неудачного разговора, Катя села на диван и задумалась. Юля тут же нырнула ей под бок и заглянула в лицо.
- Что, он на тебя ругался?
- Да нет, не ругался. Просто ему некогда.
- Работает, значит, - вздохнул ребёнок.
- Работает, - подтвердила Катя.
- Поедем в школу?
- В школу, - кивнула Катя, потом посмотрела на часы и вскочила. – Юля, мы же опаздываем! Собирайся быстрее!
- Так я собралась уже, - развела она руками.
Днём они с Юлей были заняты, сначала у девочки было занятие, потом они отправились по магазинам, покупать новые тетрадки, прописи и книжки, очень долго выбирали ручки, набрали целый набор, а потом пообедали в ресторане. Юля не очень любила рестораны, начинала ёрзать и нервничать, по сторонам постоянно оглядывалась и жаловалась, что «здесь очень важно». Всё это Катю отвлекало, она занималась ребёнком и об Андрее вспоминала не часто. А вот к вечеру… Это не было отчаянием или страхом перед тем, что Андрей больше не придёт, она знала, что придёт – не сегодня, так завтра, но какие новости он принесёт с собой – вот это больше всего тревожило.
Углядев в окно Томилина, который возвращался  с Брюсом с прогулки, Юля выскочила в подъезд, захватив с собой рисунок, точнее, портрет Юлианы в свадебном платье. Правда, платье было в голубые звёздочки, но Томилину всё равно было разъяснено, что платье именно свадебное. Фёдор нахмурился, выслушивая деловитого ребёнка, который пообещал и его нарисовать в свадебном костюме, а Катя подсказала:
- Во фраке.
Томилин недобро покосился на неё.
- Чего вы выдумываете?
- А ты жениться не собираешься, нет?
- С ума сошла, что ли?
Он ушёл, ворча что-то себе под нос, но рисунок забрал и Юлю поблагодарил.
- Мам, как ты думаешь, ему понравилось?
- Конечно, понравилось. Повесит его на стену и будет думать о тёте Юлиане.
- Хорошо бы… А ведь если он на тёте Юлиане поженится, она будет с ним жить? В его квартире?
- Юль, давай не будем загадывать.
- А всё-таки?
- Наверное, да.
Юля не на шутку задумалась, присела на диван в гостиной и обхватила руками диванную подушку. Катя же подошла к окну и выглянула во двор, всё ещё ждала появления Андрея.
- Мама.
- Что?
- А вот как ты думаешь, если они поженятся, они ведь всё время вместе будут?
Катя штору задёрнула, расправила и обернулась на девочку.
- Тебе этого не хочется?
- Да нет, пусть женятся. Просто я думаю, если они поженятся, ведь Брюс им будет не нужен? Мы могли бы взять его к себе. – Она умоляюще на Катю посмотрела. Та улыбнулась и покачала головой.
- Боюсь, дядя Томилин даже ради тёти Юлианы от Брюса не откажется.
- Ясно, - вздохнула Юля и откинулась на подушки.
Калерия Львовна сегодня заметно подзадержалась, Катя подозревала, что Жданова ждала. Но появился он уже после её ухода. Катя, если честно, уже и ждать перестала, смирившись с тем, что ему некогда и вообще не до них. Обижаться было глупо, потому что знала – ему сейчас намного труднее, чем ей, Катя почему-то была в этом уверена. Но ждать от этого было не легче. Ждать вообще трудно, наверное, самое трудное.
Зато, когда раздался звонок в дверь, так спокойно вдруг стало. От сердца отлегло и только тогда стало понятно, насколько же тяжело было весь день. Нужно было с кем-то поделиться своим беспокойством, а с кем, как не с Андреем? Понять её сейчас только он может.
Открыла дверь, и Жданов ввалился в квартиру – большой, тёмный и хмурый. Сразу стало ясно, что беспокоилась она  не зря.
- Ну что? – спросила она, наблюдая, как Андрей раздевается.
- Да ничего.
- В смысле, хорошего?
Он повесил куртку на вешалку, наконец, на Катю посмотрел, а потом протянул руку и привлёк её к себе.
- Привет.
Она обняла его, уткнулась носом в его грудь и вздохнула глубоко.
- Привет. Я весь день о тебе думала.
- Да? Это здорово. Поцелуй меня, иначе я с ума сойду.
Поцеловала и потрепала его по волосам.
- Проходи. Ты устал?
Из детской выглянула Юля, увидела Андрея и радостно разулыбалась. Она была уже в пижаме, и Катя укоризненно посмотрела на неё.
- Ты же спишь.
- Я сплю! Я просто на минуточку проснулась.
- Она на минуточку проснулась, - подтвердил Жданов, поднимая девочку на руки.
- У нас столько всего случилось, - сказала она, обращаясь к Андрею. – А ещё я твою записку прочитать не смогла, не умею я такие буквы читать. Но мама сказала, что ты нам привет передал.
- Да ты что? – Андрей кинул быстрый взгляд на Катю, но та глаза отвела, а потом и вовсе отправилась на кухню, ужин Жданову греть. Тот появился на кухне спустя двадцать минут, уже без Юли, с влажными волосами и без свитера, в одной футболке. Сел за стол и замолчал. Он молчал, а Кате становилось всё страшнее. Поставила перед ним тарелку, хотела прикоснуться к нему, но руку отдёрнула, испугавшись.
- Ешь.
- Ты не обиделась?
- На что?
- Я не звонил весь день.
- Когда тебе звонить-то было?
- Это точно.
Он ел, а Катя смотрела на него, и всё-таки не удержалась – приобняла его, провела ладонью по его волосам.
- Андрюш, а ты пришёл… Ты останешься?
Жданов обернулся и удивлённо посмотрел на неё.
- Конечно. Ты почему спрашиваешь, Кать?
- Я не знаю, просто подумала… Что ж теперь будет-то?
- Нормально всё будет, - проворчал он. – Я всё решу.
Он произнёс это с таким вызовом, что сомнений не осталось – всё плохо. Катя присела на соседний стул и стала смотреть в окно, потом вдруг опомнилась:
- Ты Юлю уложил?
- Уложил. Она обещала спать.
Катя расслабилась.
- Хорошо.
Снова отвернулась, но на этот раз отодвигаться от Жданова не стала, наоборот, слегка привалилась к его боку.
- Не переживай ты, - тихо проговорил он, доев и отодвинув от себя тарелку. Обнял Катю одной рукой, убрал с её щеки волосы.
- Да ладно, думаешь, я не понимаю ничего? Всё плохо. Что она тебе сказала?
- А что обычно говорят в таких ситуациях? – Андрей вдруг усмехнулся. – Иди туда, откуда пришёл.
- Что? – Катя закинула голову назад, чтобы на него посмотреть.
- А что ты так удивляешься? Так и сказала.
- Странно… А ты Антона видел?
- Видел.
- И что теперь?
Жданов помедлил, видимо, размышляя, потом плечами пожал.
- Не знаю, разводиться, наверное.
- Тебе нельзя разводиться.
Это ему не понравилось, и Андрей неуютно заёрзал.
- Кать, по-моему, ты Соню недооцениваешь. Она не будет терпеть…
Вот здесь нужно было заявить, что терпеть ничего не придётся, что они справятся с собой, что главное – ребёнок, но все слова куда-то подевались, сидела, прижимаясь к нему, чувствуя тяжесть его руки и говорить ничего не хотелось, хоть и понимала, что это банальная трусость и эгоизм с её стороны.
Жданов снова погладил её по щеке, потом ткнулся носом и поцеловал.
- Я вчера тебе говорил, что люблю тебя?
Катя слабо улыбнулась.
- Не помню.
- А сегодня?
- Сегодня точно не говорил.
- Я тебя люблю.
- На работе у тебя тоже проблемы?
Он решил сделать вид, что не заметил, как она ушла от темы.
- Работа… С работой я справлюсь, не волнуйся.
Андрей гладил её, а Катя продолжала думать о проблемах, что несколько раздражало. Стянул с её плеча кофту и поцеловал, потом щекой прижался.
- Давай оставим все проблемы на завтра, пожалуйста. Пойдём спать.
- Андрей, делать-то что?
Он ткнулся лбом в её плечо и головой покачал.
- Не знаю пока. Но всё устроится, по-другому просто не бывает. Но я… Кать, я так скучал по тебе, - Жданов обхватил её двумя руками и сильно сжал. – Я ведь вчера даже не сказал тебе ничего.
- Что не сказал?
- Не сказал, как скучал, что думал о тебе… каждый день думал. Как с ума от ревности сходил, сколько раз приезжал сюда, особенно поначалу, всё ждал чего-то…
- Андрей, не надо.
- Я хочу, чтобы ты знала. Чтобы не думала, что всё так просто было… Я же знаю, какие тогда разговоры ходили, а ты всё это слышала.
- Мало ли что я слышала. Это не значит, что я всему верила.
- Вот и правильно. Что не верила, в смысле. Просто тогда всё так закрутилось, я… вообще мало что соображал. А потом Тошка родился. Два года, как в кино фантастическом прожиты. Вроде умом понимаешь, что это твоя жизнь, но всё равно не верится.
- Это того стоило, - тихо проговорила она.
Жданов хоть и горько, но усмехнулся.
- Какая же ты упрямая, а? Невозможно просто.
- Невозможно, - согласилась Катя. Повернулась, посмотрела на Андрея и взъерошила ему волосы. – Я очень тебя люблю.  И я знаю, что это неправильно, но я так рада, что ты дома.
Андрей обнял её, погладил по спине, успокаивая, потом попросил:
- Не плачь. Во всяком случае, сейчас реветь уже поздно. – Он поднялся и Катю наверх потянул. – Вставай, пойдём спать. Всё устроится, я тебе обещаю…

« « «

- Такого я не ожидала. – Лидия стояла в углу комнаты, сложив руки на груди, и наблюдала за племянницей.  Та как раз вытащила из шкафа большой чемодан и положила его на кровать, откинула крышку.
- А я ожидала. Ожидала, знаешь ли!
- И всё равно пошла к ней и собственными руками, можно сказать, всё испортила?
- Да ничего я не портила! – Соня посмотрела на тётку со злостью. – Но я должна была с ней встретиться, должна была всё сказать… Я ненавижу её, понимаешь? Их обоих ненавижу, они всё это время за моей спиной!.. – Она вдруг села на постель  и устало потёрла горящие от негодования щёки.
- А ты пошла  и их разоблачила, да? Молодец. Тебе только поаплодировать остаётся.
- Не издевайся.
- Да что уж тут. И как – она сильно испугалась, когда ты пришла? Прощения, наверное, стала просить.
- Перестань!
- Дура ты. Я думала, что поумнела, но, как вижу, ошиблась.
- А что нужно было делать? Терпеть? Ждать его, думать, где он пропадает… А я знаю, что у неё он, у неё!
- Не нужно было идти скандалить! – прикрикнула на неё Лидия. – Это показатель твоей уязвимости! Нужно было поставить на место их обоих, а ты… Вот теперь пожинай плоды. Андрей взял и ушёл.
- Да он только и ждал момента!..
- А ты ему помогла! – Они помолчали, потом Лидия поинтересовалась: - Что думаешь делать?
- Не волнуйся, может я и сделала глупость, но если он думает, что так просто уйдёт от меня…
Лидия усмехнулась и присела на кровать с другой стороны, рядом с Антоном, который с упоением игрался мамиными вещами, тюбиками с кремами, помадами, складывал всё то в одну косметичку, то в другую, и был весьма занят этим важным делом. На возмущённый голос матери внимания не обращал, и только когда Лидия подала ему красивый сундучок, посмотрел на неё и улыбнулся.
- Хочешь уехать? – Лидия кивнула на чемодан. – По-моему, это глупо. Или надеешься, что Андрей следом помчится?
- За мной может и не помчится, а вот за Тошкой… - Соня прилегла рядом с сыном и пощекотала его. – Да, мой хороший? Поедем с тобой гулять?
- Гуять, - закивал Антон и протянул матери битком набитую косметичку.
- Ну что ж, может и поможет. Но надолго ли?
- Лида, не нервируй меня. Он вчера заявился утром, как ни в чём не бывало. Гад… Я всю ночь не спала, звонила ему постоянно, а он просто телефон отключил и с ней остался. Он её успокаивал, а не меня. Он мне изменяет, а успокаивать её едет!
- Тише, Антона испугаешь.
Соня притянула мальчика к себе, поцеловала и пригладила его волосы, чтобы не топорщились на макушке.
- Ничего, пусть знает… какой его папа кобель.
- Соня! Ладно… И что Андрей сказал?
- Да ничего он не сказал. Ходит и молчит, только смотрит на меня. Думу он думает! – Соня пренебрежительно скривилась. – А ты думаешь, что я не знаю, о чём он думает? Он ни сегодня-завтра придёт, вещи соберёт и к ней переедет. А мне тогда что делать?
- А вот об этом, милая моя, надо было раньше беспокоиться. А я тебя предупреждала! Расслабилась ты слишком, крутила им, как хотела, вот и надоело ему.
- Покрутишь им, как же… Как глянет иногда, так мороз по коже. Господи, - она прилегла на подушки и уставилась в потолок, - если бы её не было, если бы он не думал о ней постоянно, всё бы по-другому было!
- Если бы да кабы!.. Обстоятельства нужно принимать такими, какие они есть. Ты с самого начала знала всю ситуацию, у тебя все карты на руках были, и ты же сама его от себя и оттолкнула. Ведь ясно же было, что ему жена нужна, а не актриса.
- Да, чтобы дома сидела, - не удержалась и съязвила Соня, - детей бы его воспитывала. А мне двадцать пять лет, я жить хочу, понимаешь? Мне ещё рано на себе крест ставить, и я не виновата, что он остепенился, что у него возраст…
- Тогда не жалуйся! Сама всё испортила. Тебе надоело быть Ждановой?
- Пусть попробует со мной развестись.
- А он и попробует, и зря ты думаешь, что у него не получится.
Соня недовольно посмотрела на неё.
- Ты специально это говоришь?
- Нет, просто хочу узнать, что ты намерена делать.
- Дать ему понять, что я тоже не безропотное создание. И за своё я буду бороться.
- За своё? – Лидия усмехнулась. – Очень интересно. И как же?
- Видишь, вещи собираю. – Соня оставила сына играть, поднялась и подошла к шкафу. Достала ещё одну сумку, уже полную вещей. – Вот здесь Тошкины вещи.
- Очень умный шаг. Хочешь уйти первой?
- Не дождётся. Я работать еду, меня не будет пару недель, а ты заберёшь Тошку. А Жданов пусть подумает.
- Подожди. Ты хочешь, чтобы я ребёнка забрала?
- Я купила вам путёвку в подмосковный дом отдыха, там  много детей, я узнавала. Воспитатели, няни, врачи… Вот и поезжай.
- А ничего, что я тоже работаю?
Соня обернулась и на тётку посмотрела.
- Кажется, ты на новую машину копишь? Сколько тебе не хватает? Я добавлю. Если ты согласна мне помочь, конечно.
Лидия хмыкнула, поправила очки, потом посмотрела на мальчика.
- Беру свои слова обратно. Чему-то всё-таки научилась.
- Мне нужно увезти Антона, понимаешь? Нужно, чтобы Андрей задумался. Если он всё решил, как ему кажется, пусть подумает лишний раз.
- А если это не изменит его решения?
Соня остановилась, уставилась пустым взглядом в полный одежды шкаф.
- А может, я и не надеюсь, что изменит?.. – проговорила она, но тут же покачала головой и уже громче и увереннее добавила: - Если не изменит, то он меня не стоит. Я не собираюсь тратить свою жизнь на то, чтобы ждать его. Пока он успокоится, пока забудет, и уж тем более делить его с его бывшей женой… Это без меня. Я ведь на самом деле его любила, а ему это нужно? Нет. Так что, я ни в чём не виновата.
- Суровая у тебя логика.
- Уж какая есть. Ты Тошку возьмёшь?
- Возьму. Но я хочу точно знать, когда ты вернёшься.
- Не волнуйся, я не задержусь. – Соня подошла к кровати и протянула к Антону, который прыгал на кровати, по крайней мере, пытался это делать, руки. Он тоже к ней потянулся, Соня его поймала и подняла на руки, поцеловала в щёку. – Вам в доме отдыха хорошо будет, там природа, воздухом чистым подышите. Только долго не гуляйте, ещё не хватало, чтобы он простыл. Хотя, там врачи… но всё равно.
- Может няню взять?
- Нет. Няню я уволила.
- Зачем? – удивилась Лидия. – Хорошая ведь девочка.
- Вот именно, хорошая девочка. С Андрея глаз не сводила, дышать забывала… И всё ему докладывала. Когда я ушла, во сколько вернулась, сколько времени с Тошкой провела. Прихлебательница.
- Смотрю, ты не на шутку разошлась.
- А мне шутить совсем не хочется. От того, как я себя сейчас поведу, будет моя дальнейшая жизнь зависеть. А надеяться мне, кроме себя, не на кого. Или ты думаешь, его родители за меня заступятся? Когда я пыталась с Маргаритой поговорить об этой девочке… ты знаешь, что бывшая жена Андрея ребёнка из детдома взяла? Так вот, когда я с Маргаритой пыталась об этом поговорить, о том, что этого непонятного ребёнка тоже на фамилию Ждановых записывают, она меня даже слушать не стала. Так на что мне надеяться?
- И всё равно, злить их я бы тебе не советовала, девочка. Смотри, не перегни палку. Как бы не пришлось тебе пятый угол искать.
- Не посмеют. – Соня улыбнулась сыну. – Да? Они же так гордятся своей порядочностью, особенно, Пал Олегыч. Так что, я знаю, что делаю. Ну что, гулять пойдём? Поедешь гулять, милый? Поцелуй маму.
Лидия помогла ей собрать вещи, необходимые взять в поездку, и поэтому собрались они гораздо быстрее, что было только на руку. Когда уже вышли за дверь, со всеми сумками, спящим ребёнком на руках, в квартире зазвонил телефон. Соня замерла, вцепилась в дверную ручку, раздумывая, стоит ли вернуться, знала, что Лидия за ней внимательно наблюдает, и в итоге покачала головой.
- Нет… Возвращаться дурная примета, - и повернула ключ в замке.
Андрей появился только вечером. Ещё с улицы заметил тёмные окна квартиры и забеспокоился не на шутку. Бегом вбежал по лестнице на третий этаж, кляня себя за то, что не бросил днём все дела и не приехал. Ему нужно было собрать вещи, ведь он всё решил, и даже Соню вчера попытался предупредить о своих намерениях, правда, она слушать не захотела, едва ли не выгнала его из квартиры, и Андрей решил, что она и сама прекрасно всё понимает. Понимает, что уже не исправишь ничего, и выход только один – разойтись, только нужно постараться сделать это как можно более спокойно и продуманно. Ради Антона. Да и с Антоном нужно что-то решать, и Жданову уже даже было, что Соне предложить. А вот сейчас, оказавшись в тёмной, пустой квартире, не знал, что и подумать. Включил в прихожей свет, потом, не раздеваясь, прошёл в комнаты. Никого не было. 
Конечно, пугаться было рано. Мало ли где Соня могла быть. Да и ребёнка взять с собой могла, не так уж и поздно. И отсутствию Любаши и Маши можно было найти объяснение, но оно почему-то не находилось. Жданов прошёлся по квартире, заглянул в шкафы, заметил хаос в детской и спальне, и некоторое время стоял, раздумывая. Набрал номер жены. Но включился автоответчик, и Андрей в раздражении нажал на кнопку отбоя.
- Вот дрянь, а, - пробормотал он, поражаясь тому, что ещё способен разговаривать тихо,  а не орать от злости.
По лестнице вниз сбежал ещё быстрее, чем взлетел по ступенькам вверх несколько минут назад. Устроил допрос консьержу, но тот ничем особенным его порадовать не смог. Только подтвердил, что – да, уехали, причём давно, днём ещё, с ребёнком и сумками, он ещё сам помогал им вещи в машину загрузить. Родственница ещё была с женой вашей…
- Что-нибудь говорили? Куда собирались? Может, слышал краем уха…
- Да не слышал, Андрей Палыч! Софья Николаевна мальчика на руках держала, он спал, и они ни о чём не разговаривали. А случилось что-то, да?
Жданов головой мотнул и из подъезда вышел. Долго сидел в машине. То просто сидел, вцепившись в руль и задыхаясь от злости и бессилия, то набирал на телефоне номера Сони и Лидии по очереди, потом подумал и родителям позвонил, осторожно выспросил – не  звонила ли Соня им. Получив отрицательный ответ, поспешно с отцом попрощался, отложил телефон и глаза закрыл.
Катя сама открыла ему дверь, видимо, увидела в окно, как он подъехал, и сразу же нахмурилась, как только Андрей вошёл в квартиру и она его увидела.
- Вы опять разругались?
Он качнул головой.
- Я её не видел. Она собрала вещи и уехала… И Антона забрала.
Весь вечер прошёл в напряжённом ожидании. Жданов телефон из рук практически не выпускал. Раз за разом набирал номер жены, но тот лишь талдычил одно и то же, просил оставить сообщение.
- Не думал я, что она такая дура, - сказал Андрей, когда они всё же решили укладываться спать.
- Ты переживаешь за Антона? – Катя присела рядом с ним и обняла за плечи, успокаивающе погладила.
- Я переживаю за то, что она увезла его в неизвестном направлении. Найду… не знаю, что  сделаю.
- Ладно, Андрюш. Тебе поспать надо. А Антон с мамой, ничего с ним не случится.
- Да знаю я, - вздохнул Жданов и, наконец, лёг. – Но как она могла?..
- Она обижена.
- Она на меня обижена, ребёнок-то тут при чём?!
- Вот найдёшь их и ей это объяснишь.
- Это, наверняка, эта старая интриганка её учит! И Шестикова тоже… - Андрей вдруг снова сел на постели. – Шестикова! Нужно Шестиковой позвонить!
- Андрей, ты знаешь, который час?
- Я знаю, и этой змее сейчас об этом напомню!
Он ушёл, а Катя прилегла на подушки, прислушиваясь к шагам Андрея в гостиной.
Дозвониться до Шестиковой Андрей тоже не смог, спать лёг недовольный, злой, и всю ночь ворочался с боку на бок. И ничего удивительного, что утром вскочил ни свет, ни заря, и когда Катя сама проснулась и появилась на кухне, Жданов уже завтракал в компании Юли и даже улыбаться старался, хотя Катя с первого взгляда заметила, что даётся ему это не просто.
- Доброе утро, - поздоровалась она. – Вы почему меня не разбудили?
Калерия окинула её внимательным взглядом и предложила заварить ей ромашковый чай. Катя с неудовольствием подумала, что выглядит, наверняка, не очень хорошо, раз ей предлагают начать день с подобной прелести.
- Доброе утро, мамочка. Я хотела тебя подождать!
- Ешь, - Катя улыбнулась ей, и погладила Жданова по плечу. – Ты как? – шепнула она ему.
- Нормально. Сейчас поеду к Шестиковой. – Он аккуратно размазывал по тосту масло, но вместо того, чтобы самому откусить, подал Кате. – Не дал я тебе сегодня поспать? Поэтому и не стал тебя будить.
Катя встретила его виноватый взгляд, протянула руку и откинула ему чёлку со лба. Но вдруг почувствовала взгляд Калерии Львовны и руку отдёрнула.
- Мам, мы в школу сегодня поедем?
- Конечно, поедем. Сейчас позавтракаем и будем собираться. Мы успеем, не волнуйся.
Андрей улыбнулся девочке.
- Учительница хорошая?
- Да, - закивала Юля, - мама говорит, что она будет меня учить, когда я в школу пойду по-настоящему. Да, мам?
Катя кивнула, а Жданов снова улыбнулся. Но мысли его уже были далеко, он был сосредоточен, и на месте ему уже не сиделось, поэтому Катя и не стала спорить, когда сразу после завтрака, Андрей засобирался, только попросила:
- Только с плеча не руби, этого сейчас делать нельзя.
- Для начала их найти нужно.
- Найдёшь, - заверила его Катя.
Когда она вернулась на кухню, проводив Андрея, Калерия пила чай, а увидев Катю, расстроено покачала головой.
- Это надо же, уехать неизвестно куда да ещё ребёнка увезти. Это о чём думать надо было?
- Да всё правильно она думала, Калерия Львовна, - негромко проговорила Катя, глядя в окно, наблюдая, как машина Жданова выезжает со двора. – Она ищет способ его удержать… или отомстить, уж не знаю, что точно она сейчас чувствует. Но самое действенное – это увезти ребёнка и дать Андрею прочувствовать.
- Но она же не надеется, что он на самом деле вернётся?
- Почему? Она вполне может на это надеяться. Другое дело, что  решит сам Андрей.
- А что, это не очевидно? Кажется, он уже всё решил.
- Решил, - согласилась Катя, но невесело. – И теперь ему нужно ещё кучу проблем решить. – Она вдруг обернулась и на домработницу посмотрела. – А вдруг она не разрешит ему видеться с сыном?
Калерия махнула на неё рукой и поднялась.
- Глупости не говори.
Занятая невесёлыми мыслями об Андрее, Катя совершенно не готова была к визиту Исаева. Он объявился после обеда, когда они с Юлей уже вернулись из школы, пообедали и решили немного погулять у дома, покататься на качелях. Детей на детской площадке не оказалось, и Юля просто качалась на качелях и время от времени махала Кате, которая стояла  неподалёку, рукой. Катя тоже прогулке была рада, дома её беспокойство просто не помещалось, а на улице дышала свежим воздухом и вышагивала взад-вперёд по тротуару. Вот тут и появился Аркаша, причём Катя даже не заметила, как он подъехал, и вздрогнула, услышав его голос за спиной.
- Привет.
Обернулась и уставилась на него, как на чудо дивное. Вот уж кого не ожидала увидеть, так это его.
- Привет, - отозвалась она несколько неуверенно. – Ты ко мне?
- К тебе, - улыбнулся он. Оглядывал её ищущим взглядом, в лицо Катино вглядывался пристально, словно пытался разглядеть ответы на какие-то свои вопросы. – А ты как? Гуляешь?
Катя кивнула.
- Да, Юля катается на качелях.
Его взгляд метнулся в сторону детской площадки.
- Значит, тебе удалось?
- А ты приехал, надеясь, что нет?
Исаев помолчал, сверля её взглядом.
- Злишься до сих пор?
- Да не злюсь я, Аркаша. – Катя повернулась к нему. – За что мне злиться на тебя? Это было твоё решение, ты имел на него право. Я даже обижаться на тебя не могу, не говоря уже о злости. За что? За то, что ты не захотел воспитывать чужого ребёнка? Каждый должен это решить для себя. Я решила и ты решил. Всё правильно.
- А мне так не кажется. Я до сих пор опомниться не могу, ты всё решила в одну минуту.
- Неправда. Я дала время подумать нам обоим.
- Да уж, - он сунул руки в карманы куртки и снова стал смотреть на ребёнка. – Знаешь, я никогда раньше не верил, что ты просто взяла и выгнала Жданова. Всё понять не мог, как ты могла его выгнать? Ты всегда такая тихая, такая рассудительная, а вот когда сам оказался за порогом с чемоданом под мышкой, да ещё всё произошло так быстро, то я долго опомниться не мог.
- Я могу попросить у тебя прощения.
- Катя, - он укоризненно посмотрел на неё.
- Аркаш, я не понимаю, что ты хочешь от меня. Ты зачем приехал?
Этот вопрос заставил его задуматься.
- Встретиться с тобой хотел, - решил Исаев наконец.
- Думаешь, мы ещё не всё обсудили?
- Кажется, всё. Что обсуждать-то? Ты сказала – выбирай.
- Вот именно.
- Мама!
Катя послушно помахала Юле рукой.
Исаев обдумал слово «мама» и поинтересоваться:
- Ты сейчас счастлива?
- Ты имеешь в виду из-за Юли? Да.
- А из-за чего несчастлива?
Катя только улыбнулась.
- Не надо, Аркаш.
- Я соскучился.
Она опустила глаза, а затем и вовсе отвернулась, не зная, что ему сказать.
- Правда, не любила?
- Ах, вот что тебе покоя не даёт?
Он спорить не стал, молча смотрел на неё. Катя поняла, что отвечать придётся.
- Ты очень мне помог, я тебе благодарна. Иначе я  бы с ума сошла, наверное. И я тебя любила, но, прости, наверное, не так, как тебе бы хотелось.
- Да не любила. Ты любила меня рядом с собой, а меня самого…
Катя повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
- А ты меня любил? Как ты сейчас об этом говоришь.
Он прекрасно понял, о чём она, и только усмехнулся.
- Настолько, чтобы взять ребёнка из детдома? Нет. А может, ты просто не дала мне времени.
- А у меня не было этого времени, Аркаш, и я пыталась тебе это объяснить. Так ты приехал поставить точку?
Он ей улыбнулся, правда, глаза смотрели настороженно.
- А может, запятую?
- Точку, Аркаш.
Подбежала Юля и взяла Катю за руку, на Исаева посмотрела с любопытством.
- Здрасти.
Аркаша поразглядывал её немного, потом поздоровался в ответ.
- Привет.
- Ты устала? Домой пойдём? – спросила Катя. Юля кивнула, и указала рукой в сторону дороги. Катя повернула голову и увидела машину Жданова. Аркаша тоже заметил. Хмыкнул.
- Понятно.
Но Кате было не до его сарказма. Наблюдала за Андреем, который вышел из машины и направился к ним, хмурясь всё сильнее. С Исаевым даже не поздоровался.
- Ну что? – сразу спросила Катя, на мгновение позабыв о присутствии Исаева, смотрела только на Андрея и с колотящимся сердцем ждала новостей.
- Сейчас переоденусь и поеду, я вещи привёз.
- Ты всё узнал?
Он коротко кивнул и взял Юлю за руку.
- Пойдём домой, пусть мама поговорит.
Они пошли к подъезду, а Катя снова повернулась к Аркаше. Хотелось поскорее уйти, но она не знала, как с ним попрощаться. К счастью, он сам всё понял, и затягивать разговор тоже желания не имел.
- Да, я зря приехал.
- Почему зря? Поговорили. Разве плохо?
- Вы снова живёте вместе?
- Ты же слышал, он вещи привёз.
- Слышал.
- Аркаш, извини, мне нужно идти.
Он спорить не стал, и даже улыбнулся ей на прощание вполне бодро.
- Ну что ж, ты права, каждый из нас сделал свой выбор.
Катя немного постояла, наблюдая, как отъезжает его машина, а когда поднялась в квартиру, сразу натолкнулась на Андрея, который смотрел на неё с явной претензией и возмущением.
- Вот только не кричи, - с порога заявила она и присела на стул, чтобы разуться. – Лучше рассказывай.
Жданов тут же сдулся, как воздушный шарик, от возмущения и следа не осталось, и он начал рассказывать о том, как поскандалил с Шестиковой, которая довольно долго держала оборону, но потом всё же призналась, что Лидия ей звонила, предупредила, что уезжает на некоторое время.
- Так что, я сейчас переоденусь и поеду.
- Куда?
- В Подмосковье, в какой-то дом отдыха. Чёрт, я думал, что мне Шестикову бить придётся, она стояла до последнего. Вот упёртая.
- А если она уже позвонила и предупредила их?
Жданов помрачнел.
- Всё может быть. Поэтому надо поторопиться.
- Может, мне с тобой поехать?
- Зачем?
- Чтобы за тобой следить, чтобы ты не наделал глупостей.
- О Господи, Катя!..
- Я в машине подожду!
- Хватит, я сказал!
Жданова даже несколько посмешило нежелание Кати отпускать его одного. Подумать только, следить она за ним поедет. Но веселился недолго, опять вернулись мысли о жене и сыне, и стало не до веселья, всё думал, что он скажет Соне, когда встретится с ней. И уж совсем не ожидал увидеть вместо жены её тётку, которая нянчилась с его ребёнком. Он нашёл их в детской комнате, куда его проводила женщина, встретившая его на ресепшене. Ещё в коридоре услышал настырный плач Антона, распахнул дверь и едва не столкнулся с Лидией, которая неумело пыталась успокоить плачущего ребёнка. Трясла его, что-то шептала, а когда увидела Жданова, замерла.
- Андрей?
- Не ждали? – хмуро поинтересовался он и решительно сына у неё отобрал. Антон смотрел обиженно, дул губы и растирал ладошкой слёзы по щекам. Но на руках у отца рыдать перестал, только всхлипывал время от времени. 
- Ты как нас нашёл?
- Плохо прячетесь, Лидия Викторовна, а ещё подружек заводите ненадёжных. – И тут же поинтересовался: - Где она?
- Соня? – вроде бы удивилась Лидия. – Её нет.
- Как это – нет? – изумлённо переспросил Жданов.
- Она уехала на съёмки.
Андрей долго смотрел на тётку жены, затем резко развернулся и из игровой вышел. Зашагал по коридору, вспомнил, что не знает куда идти и обернулся.
- Папа. Папапапа, - заговорил Антон и дёрнул его за волосы.
- Подожди, Антош, папа занят.
- И что теперь мне делать? – с вызовом поинтересовалась Лидия, когда они оказались в номере. По комнате были разбросаны игрушки, одеяло на кровати измято, видно Антон здорово на кровати попрыгал или повалялся. Андрей посадил ребёнка на кровать и начала торопливо закидывать в сумку вещи сына.
- Понятия не имею.
- Она меня убьёт, когда узнает.
Он обернулся и на Лидию посмотрел.
- И меня, по-вашему, это должно как-то взволновать? Вот до этого момента я ещё мог понять её, мог простить ей эту глупость, но сейчас… Она отдала вам ребёнка, а сама уехала на съёмки?!
- А что сделал ты? Ты её бросил!
- И это повод, чтобы ребёнка увозить черте куда? И почему вы здесь одна? Где Маша?
Лидия поморщилась.
- Она её уволила.
- Просто замечательно. Доверить ребёнка человеку, который о детях только читал!
- Не смей меня оскорблять!
Жданов только возмущённо выдохнул.
- Ладно. Можете делать, что хотите, а племяннице своей скажите, что своего сына я забрал. А она пусть приедет и поговорит со мной.
- Она в Крыму, Андрей.
- Да что вы? А зря не на Марсе. Оставила бы ребёнка с соседкой и летела бы осваивать другую планету.
Лидия прошла к креслу, села и с неудовольствием на Жданова поглядывала. Тот как раз надевал на Антона болоньевые штанишки. Мальчик снова завозмущался, а потом и заплакал, но Андрей на его рёв внимания не обращал, делал своё дело.
- Что ты собираешься делать? – спросила она. – Разводиться?
Андрей поднял на неё глаза.
- Вас это беспокоит?
- Да, и у меня для этого причина, не находишь?
- Вот Соня приедет, мы с ней поговорим и всё решим. И я очень надеюсь, что она захочет искать выход из создавшегося положения, а не истерить.
- Очень странная позиция для человека, который изменил жене.
- А, так её именно моя измена беспокоит. Или что-то другое? Более весомое? – Лидия промолчала, и Андрей даже был этому рад. Взял Антона на руки, тот ткнулся носом в его щёку и обиженно засопел. Совсем его сегодня замучили.
…Катя почти бегом кинулась в прихожую, когда услышала звонок в дверь. С лестничной клетки слышался громкий плач, она открыла дверь, и Жданов, переступив порог, сунул ей в руки Антона.
- О Господи, что случилось? – Катя пыталась заглянуть в зарёванное личико, но Антон упорно отворачивался, и продолжать реветь. Андрей только отмахнулся и бросил сумку с детскими вещами на пол.
Пока Жданов шумел на кухне, Кате казалось, что она даже из гостиной слышала, как он громко выдохнул, залпом выпив стакан воды, она раздела Антона, он сразу плакать прекратил и начал с интересом оглядываться. Юля тут же принялась его развлекать, взяла за руку и повела показывать квартиру, не обращая внимания на Катины просьбы, позволить ей ребёнка переодеть.
- Мы сейчас посмотрим мою комнату и придём, мама!
Андрей заглянул в гостиную, понял, что детей нет, прошёл к дивану и практически рухнул на него. И устало вздохнул.
- Ну, вот и всё…
Катя покачала головой.
- Ой, как я не уверена.

= 15 =

Теперь ежедневные прогулки превращались в настоящее событие. Нужно было собрать двоих детей, один из которых просто ненавидел одеваться, вертелся и начинал капризничать, спустить вниз коляску, не забыть сумку с вещами, которые могли понадобиться, проследить за Юлей, которая начала проявлять небывалую самостоятельность  и собиралась теперь сама, и из-за этого постоянно что-то либо забывала, либо путала. Днём помогала Маша, вдвоём с Катей у них всё получалось довольно споро, пока гуляли - разговаривали, и Маша уже не чувствовала себя столь же скованно, как раньше. Но до вечера они няню никогда не задерживали, девочке было далеко ехать домой и поэтому с вечерней прогулки, Катя почти всегда возвращалась одна. С коляской помогал консьерж, да и Юля держала Антона за руку, пока они не входили в квартиру.
- Вытирайте ноги, - скомандовала Катя.
- Вытирай ноги, - повторила Юля вслед за ней, обращаясь к мальчику.
- Сама вытереть не забудь, - заметила Катя, пристраивая коляску в углу прихожей.
- Мама, я же большая!
- Да. И поэтому сама должна об этом помнить.
- Я помню.
Антон потопал ногами по половику, оглядел грязные следы, оставшиеся на ковролине, и попытался их ногой затереть, превратив в совершенно ужасающее по виду пятно. Катя, успевшая к этому моменту снять пальто и повесить его на вешалку, мальчика подхватила под мышки и усадила на стул, расстегнула молнию на его курточке.
- Папа, - вопрошающе проговорил Антон, пытаясь дотянуться до Катиных волос. Золотистый завиток свисал на её щёку, и Антону очень хотелось его потрогать.
- Папа придёт скоро, папа на работе, Тош.
- Какие вкусные конфетки мы купили, мои любимые!
- Юль, оставь пакет, он же тяжёлый! Я сама отнесу.
- Он не тяжёлый, мам!
- Юля! – Катя оставила детскую одежду на стуле и взяла Антона на руки. – Прежде всего, иди руки помой. Мы сколько раз об этом говорили?
- Я чаю хочу с конфетками.
- Сейчас будет чай. Иди руки мыть.
Усадила Антона на его высокий стульчик, налила компот в кружку-непроливайку и мальчику вручила. Пригладила его волосы, которые под шапкой разлохматились, а Тошка умильно вздохнул. Катя улыбнулась.
- Ты что вздыхаешь?
- Устай.
- Да ты что? – Катя наклонилась и поцеловала его. – Пей компотик.
- Я руки помыла! – Юля продемонстрировала Кате мокрые ладони. – Где чай?
- Греется. Сейчас Антона переодену, и будем чай пить, хорошо?
- Папу, - снова пожаловался Антон, когда она снова взяла его на руки. Обнял Катю за шею и выразительно выкатил нижнюю губу.
- Ты соскучился? Скоро папа наш придет…

Они попили чаю, дети съели по две конфеты, облизали пальцы,  и пришлось снова отправляться всем вместе в ванную, мыть руки и измазанные шоколадом губы.
- Вытирай ему руки, Юль.
- Он сам вытирает, видишь?
Прежде чем спустить Антона с рук, наклонила его, как он любил, Тошка рассмеялся, а когда Катя опустила его на пол, подпрыгнул.
- Поиграйте в детской, хорошо, Юль? Я ужин буду готовить.
- Мультики можно посмотреть?
- Можно. Но только, Юль, поспокойнее, вчерашний разгром устраивать не надо.
Юля рассмеялась.
- Ладно.
Мультики дети устроились смотреть не в детской, а в их с Андреем спальне, на большой кровати. Юля переодевала куклу, а Антон улёгся на подушки, раскинул руки в стороны и смотрел в телевизор.
- Юль, смотри, чтобы он не упал, - сказала Катя напоследок, прикрыла Антона своей шалью и ушла на кухню. Резала овощи и иногда приподнимала занавеску на окне, чтобы выглянуть на улицу. Знала, что ещё рано, что Андрей приедет позже, но всё равно выглядывала, не могла удержаться. Когда в дверь позвонили, удивилась. Гостей сегодня не ждали, а у Андрея и вовсе свои ключи были. Интуиция, наверное, сработала, потому что в прихожую отправилась с очень нехорошим предчувствием. И не ошиблась. Дверь открыла и тут же пожалела, что это сделала. Сколько раз себе говорила, что нужно прежде в глазок смотреть, и Жданов её всегда ругал, особенно, когда она одна дома оставалась, но сие нужное действие никак не прививалось, всегда вспоминала о его необходимости уже после того, как распахивала дверь перед нежелательным гостем.
- Антон у тебя?
- Андрей звонит тебе уже не первый день, Соня.
- Правда? Заботливый муж. Я войду?
Она не спрашивала разрешения, вопрос прозвучал несколько издевательски, и Соня уже внедрилась в квартиру и дверь за собой захлопнула. Катя спорить не стала. Если бы не было здесь Антона, она бы Соню на порог не пустила, просто дверь бы перед ней захлопнула, потому что говорить им было не о чем. Всё выяснили, а то, что после их последней встречи случилось… Катя себя в этом виноватой не считала. Может, и не права, может, и виновата, но… Не было у неё времени свою вину прочувствовать, у неё муж и двое детей, а всё остальное – это проблемы, проблемы, о которых очень не хочется вспоминать. А вот когда эти проблемы сами к тебе приходят, напоминают о себе,  когда в дверь звонят…
- Где Антон?
- В спальне, мультики смотрит.
Соня упёрлась в неё взглядом, выглядела злой и готовой ко всему. Катя даже подумала, что все худшие опасения сбылись – не зря Соня так долго тянула с возвращением, она к войне готовилась.
Может, всё-таки не стоило её впускать? Тогда бы она скандал устроила, в этом сомневаться не приходится.
Соня тем временем посмотрела на коляску, усмехнулась краешком губ, поддела носком сапога колесо.
- Вижу, что с моего последнего визита многое изменилось.
- Соня, может, ты придёшь, когда Андрей будет дома? Решай все свои проблемы с ним, на меня их вешать не надо.
- А я и не к тебе пришла, и уж тем более не ругаться. Что ты мне сказать можешь? Я и так уже всё знаю, - всё у тебя вышло. Так сказать, дала мне мужем своим попользоваться, и я за это благодарна быть должна. Ну что ж, я на самом деле благодарна. Почему нет? А пришла я сына забрать.
Катя растерялась.
- Как это забрать?
- Очень просто. Это же мой сын. Или вы об этом решили благополучно забыть?
Катя стояла у неё на пути и молча разглядывала, не зная, что предпринять.
- Соня, - наконец проговорила она, - тебя не было больше недели. Мы тебе звонили, мы ждали тебя…
- И что? Я должна была примчаться? По первому зову Жданова?
- Вообще-то, должна была. И Андрей здесь не при чём.
- Я сына не бросала, чтобы ты знала. И не надо на меня так смотреть. Я отправила сына в дом отдыха, с родственницей. Там врачи, там воспитатели. Это папа у него ненормальный. Приехал туда, всех перебудоражил, ребёнка перепугал, практически из рук его у Лиды вырвал. Это не моя вина, что он так поступил. Разве он имел на это право? Да ещё меня при этом грязью обливать?
- Соня!..
- Хватит! Ребёнок мой где? Я его домой забираю.
Соня прошла мимо неё в комнату, только сумку на столик в углу кинула, а Катя осталась стоять в прихожей. Привалилась спиной к стене, пытаясь справиться с душившим её страхом и волнением. Слёзы потекли, вытерла их ладонью и поспешила в спальню.
- Соня, он спит, - громким шёпотом проговорила она, наблюдая, как Соня осторожно берёт Антона на руки. Юля слезла с кровати, стояла в сторонке, прижимала к себе куклу и молчала.
- Где его вещи?
Катя раздумывала несколько секунд, а после обречённо кивнула и пошла за тошкиными вещами. Антон, конечно же, проснулся, расплакался, а Катя сделать ничего не могла, только наблюдать. Юля подошла и уткнулась в неё. Катя погладила её по волосам, потом наклонилась и шепнула ей:
- Иди к себе, я скоро приду. Провожу… Антошу, и приду.
Юля тихо выскользнула из спальни, а Катя снова посмотрела на Соню. Покачала головой.
- Ты неправильно поступаешь, неправильно.
- Да? А как правильно? Отдать вам сына и забыть о вас? Я смотрю, вы уже устроились, - она кивнула на детскую кроватку. – Очень удобно устроились.
- Ты пугаешь Антона.
- Жданову это скажи. Если бы он не отобрал его у моей тёти силой…
- Силой? – изумилась Катя.
- А как иначе? Не драться же ей с ним было!..
- Соня, он тебе звонил, он ждал тебя каждый день. А ты не приехала.
- Я приехала, - отрезала она. Поднялась, прижала к себе одетого ребёнка и потрясла его, пытаясь успокоить. – Как смогла, так и приехала. Мне, знаешь ли, теперь ничего не светит, Жданов со мной разведётся… твоими усилиями. А жить мне на что? На его подачки? Чтобы он каждый шаг мой контролировал? Нет уж. Так что, мне нужна работа, мне ещё сына воспитывать.
- Что ты говоришь? – Катя только руками развела, слушая такие рассуждения.
- Я тебе всё сказала. С дороги уйди, – потребовала Соня, приблизившись к ней. Катя взглянула в заплаканное, непонимающее личико Антона, который цеплялся за мать, и отступила.
Андрей приехал через полчаса. Катя молилась, чтобы он приехал раньше, когда Соня ещё не успела покинуть их квартиру. Чтобы Жданов приехал и что-нибудь сделал, чтобы всё устроилось, а когда он не приехал, решила ему не звонить. Испугалась, что он кинется домой сломя голову и, не дай бог что… Вот и ждала его, затаив дыхание. Юля закрылась в детской, не вышла даже после того, как Соня уехала и в квартире тихо стало. Из-за двери неслись голоса мультипликационных персонажей, и Катя успокаивала себя тем, что девочка занята мультфильмами. А сама сидела на диване в гостиной и даже пошевелиться боялась, просто ждала. А когда Андрей, наконец, хлопнул дверью, закрыла глаза, не представляя, как посмотрит на него сейчас.
- Кать, ты чего?
Жданов вошёл в комнату, увидел её, застывшую, как изваяние, и сразу насторожился.
- Дети где?
Она попыталась справиться с голосом.
- Юля мультики смотрит.
- А Тошка?
Небольшая пауза, но потом всё же ответила:
- Его Соня забрала.
Андрей  моргнул.
- То есть как?
Катя пожала плечами, а Жданов вдруг рыкнул:
- И ты его отдала?!
- А как я могла его не отдать? – в отчаянии выкрикнула Катя. – Она же его мать! А я кто?!
Она вытирала слёзы, а Андрей просто стоял посреди комнаты, в глазах ужас, а на лице полная растерянность.
- Скандалила? – спросил он через некоторое время.
- Да нет, - всхлипнула Катя. – Она зла, конечно, но старалась держать себя в руках…
- Не плачь, - попросил он тише.
- Не могу!
- Надо было мне позвонить!
- И что бы ты сделал? Или думаешь, она твоего возвращения стала бы дожидаться?
Он нервным движением потёр шею.
- И ведь не предупредила, что возвращается… - Андрей явно проглотил какое-то ругательство. Потом подошёл к дивану и сел рядом с Катей. Но обнять не успел, дверь детской приоткрылась и выглянула Юля. Посмотрела на них очень серьёзно и спросила:
- Вы зачем кричите?
Катя отвернулась от неё, чтобы вытереть слёзы, и тут же заулыбалась.
- Мы не кричим, милая, просто разговариваем.
Девочка спрятала руки за спину и смотрела на них исподлобья. Андрей разглядывал её пару секунд, а потом поднялся, подошёл и взял Юлю на руки. Она тут же разревелась и потянулась к Кате, когда Жданов снова вернулся на диван.
- Ну не плачь. – Катя погладила её по волосам, потом поцеловала.
- Его забрать нужно, - прошептала Юля, когда Катя укладывала её спать. Поправила девочке одеяло и переспросила:
- Антона?
Юля кивнула.
- Зачем его забрали? Ему же хорошо у нас было, а там он будет один.
- Где?
- Ну… там. – Юля неопределенно махнула рукой. Катя пригладила её волосы, раскинувшиеся по подушке, и как можно мягче проговорила:
- Солнышко, Антона мама забрала.
Юля удивлённо посмотрела.
- Мама?
- Да.
- Значит, его не в детдом забрали?
- Нет, конечно. Он поехал с мамой домой. А ты из-за этого переживаешь?
Юля перевернулась на спину и натянула на себя одеяло до самого носа.
- Если у него мама есть, почему же он у нас жил?
Катя старательно подбирала слова. Водила ладонью по одеялу и пыталась выглядеть и говорить убедительно.
- Просто мама Антона… она работать уезжала и поэтому он жил с папой, с Андреем. А теперь мама его вернулась, и забрала его домой.
- А она его ещё привезёт?
Катя слабо улыбнулась.
- Надеюсь. Спи, моя хорошая.
Почти весь вечер молчали. Андрей всё ходил  по квартире без дела, думал, Кате с трудом удалось заставить его сесть за стол и, наконец, поужинать. Трогать его боялась, Жданов закипал, видимо, мысленно готовился к разговору с женой. Хмурился даже когда в постель лёг. Уставился в телевизор, закинул руку за голову, и только бурное дыхание выдавало его внутреннее состояние, давало понять, что выпуск Новостей и все мировые новости вместе взятые, его сейчас интересуют мало. Катя не лезла к нему ни с какими вопросами, потому что прекрасно понимала – у Андрея нет для неё ответов. Лежала, прижавшись щекой к плечу Жданова, но смотрела не в телевизор, как он, а на пустую детскую кроватку у противоположной стены. Даже не думала, что успела так привыкнуть к постоянному присутствию Антона в их спальне. Здесь были его игрушки, новенькое голубенькое одеяльце с вышивкой, мама купила и подарила, Антон иногда плакал ночью, а если просыпался утром раньше них, принимался играть в кроватке, именно поэтому в ней всегда были игрушки.
Игрушки и сейчас были на месте, Соня даже не подумала их взять, только зайца Тошкиного любимого захватила, а вот Антона не было, и от этого было очень тяжело на душе.
Андрей рассеяно водил пальцем по Катиной руке, и она не выдержала и осторожно спросила:
- Переживаешь?
- Думаю, что завтра ей скажу.
Катя перевернулась на спину и сложила руки на животе.
- А если она…
Андрей  выключил телевизор, а пульт положил на тумбочку.  В комнате сразу стало темно, и Катя зажмурилась, чувствуя, как Жданов ворочается рядом. Пыхтел от злости и раздражения, стукнул кулаком по подушке, а когда лёг, обнял Катю одной рукой.
- Я не хочу  о ней думать. Тем более на ночь глядя.
- А может, мне… - снова рискнула подать голос Катя, но Андрей тут же её перебил.
- Нет. Со мной ты завтра не поедешь. Даже в машине сидеть не будешь.
Они помолчали, но через минуту Андрей всё-таки придвинулся к ней и поцеловал.
- Спи. Всё устроится как-нибудь. Я сделаю всё, что смогу.
- Я знаю.
Утром Юля проснулась спокойной, улыбалась и радовалась блинчикам, которыми их решила побаловать, пришедшая пораньше Калерия Львовна. А Андрей первым делом, ещё до завтрака, принялся звонить Маше.
- Приезжай не к нам, а к Софье Николаевне. Да, сейчас поезжай. Она пустит тебя, Маша!.. Ну, хорошо, я тоже сейчас подъеду, встретимся у подъезда.
Андрей едва удержался, чтобы не отправиться в дом к бывшей жене рано утром, как только проснулся. Но потом решил, что его видимое волнение послужит для неё лишним козырем, а этому ему не нужно. Они не спеша позавтракали, Андрей помогал Юле сворачивать блинчики в трубочку, как она любила, и они вместе смеялись, когда она вся перепачкалась, вытекающим из них вареньем. Только иногда ловил на себе Катин взгляд и понимал, что её ему обмануть не удалось. Она-то видела его нетерпение и нервозность. Но даже когда провожала его в прихожей, ничего не сказала, быстро поцеловала, так как целовала каждое утро, провожая его на работу, а Андрей, выходя за дверь, не стал оборачиваться, чтобы не встретить её серьёзный взгляд. На это у него не было сейчас душевных сил.
Когда подъехал к своему дому, который уже не был ему домом, Маша стояла у подъезда. Андрей вышел из машины и девушке подмигнул.
- Давно ждёшь?
- Да нет, минут пять. – Маша смотрела на него чуть затравленно, потом поправила смешную шапочку с помпоном и начала: - Андрей Палыч, а вы уверены, что она меня не выгонит?
- Не выгонит. Пойдём.
Соня дверь открыла не сразу, Андрей даже ключи в кармане нащупал, собираясь проявить наглость и самому открыть в дверь в уже чужую квартиру. Но наконец загремели замки, дверь открылась и Соня недовольно посмотрела на них.
- Я гостей не приглашала.
Жданов жене кивнул.
- И тебе доброе утро, - и решительно от двери её оттеснил, входя в квартиру. Маша продолжала в нерешительности мяться за порогом, и Жданову пришлось за руку втянуть её в прихожую. – Раздевайся и иди к ребёнку, - распорядился он.
Соня ещё больше нахмурилась.
- А что это ты здесь распоряжаешься?
- Наверное, потому что это моя квартира. Такое объяснение тебя устраивает?
Она топнула ногой от злости и ушла в комнату. Когда Андрей сам появился в гостиной, то сразу увидел Антона, он что-то показывал Маше, а когда увидел отца, разулыбался.
- Папа! Папа-папа! – Подбежал и поднял руки вверх. Жданов взял его на руки и поцеловал в щёку.
- Как ты тут?
- Он дома, - бросила Соня, проходя мимо. – Это там он гость, а здесь он живёт! И зачем ты привёл её? Я уволила её.  – Соня кивнула на Машу, а та тут же уставилась на Жданова.
- Увольнять будешь, когда будешь ей платить зарплату, - ответил Андрей, правда, очень постарался, чтобы его тон не прозвучал слишком резко. – Маша, забери Тошку в детскую, я с женой поговорю.
- Надо же, я ещё твоя жена? – усмехнулась Соня, когда они остались вдвоём.
Жданов равнодушно пожал плечами.
- Пока да. Садись, поговорим.
- Я постою. Или кому в этом доме сидеть, а кому стоять тоже ты решаешь?
Андрей поморщился.
- Делай, что хочешь. Ведёшь себя, как ребёнок… - всё-таки пожаловался он. Сам сел в кресло и побарабанил пальцами по подлокотнику. – Нам нужно что-то решить, Соня.
- А ты всё уже решил. – Она прошла мимо и взяла со стола стакан с соком, сделала глоток.
- Нам нужно решить, как мы будем жить дальше, - терпеливо повторил он. – После развода.
Соня усмехнулась, но ничего не сказала, Андрей внимательно за ней наблюдал.
- У тебя есть какие-нибудь требования? – спросил тем временем Жданов.
- У меня? Требования?
- Я спрашиваю твоё мнение.
Она рассмеялась.
- Ради этого стоило с тобой развестись. Нет, в самом деле, развестись, чтобы ты поинтересовался моим мнением, хоть раз!
- Я был плохим мужем?
- Ну почему же? Мужем ты был хорошим, вот только жена тебе не нужна была. Или, по крайней мере, не я.
Начать её переубеждать, значит, сказать очередную ложь, поэтому Андрей промолчал. А Соня сходила, заглянула в детскую, потом поплотнее закрыла дверь, а когда вернулась, выглядела весьма решительно.
- Ты договариваться пришёл? Так договаривайся. Что ты строишь из себя хорошего человека? Но сына я тебе не отдам, так и знай!
- Да?
Соня нахмурилась.
- Угрожать мне будешь? И чем пугать собираешься? Судом?
Андрей устало вздохнуть.
- Я не собираюсь угрожать тебе судом. Вообще ничем угрожать не собираюсь. Я пришёл договариваться по-хорошему.
Соня недоверчиво смотрела на него.
- По-хорошему? Это как?
Жданов невольно усмехнулся.
- Люди могут договориться и по-хорошему, представляешь? Не ходят, не скандалят, не качают права.
Соня тут же помрачнела.
- Это ты мне это говорить будешь? Некоторые и живут по-хорошему, и не ходят ностальгировать к бывшим жёнам.
Андрею улыбаться расхотелось.
- Ладно, комплиментами обменялись, перейдём к делу.
- К разводу?
- Ну, ты же понимаешь, что другого выхода нет.
- Да, и ты очень постарался, чтобы это было так.
- Соня!.. Я не собираюсь с тобой сражаться или судиться, я хочу, чтобы мы всё решили миром. Если ты считаешь, что это я виноват… ну что ж, возможно, ты права. Но ведь надо дальше жить, и от этого разговора как раз и будет зависеть, как мы жить будем. Или ты собираешься воевать?
Соня молчала, глядя на него с вызовом, затем упёрла руки в бока.
- А ты этого заслуживаешь.
Андрей поднял брови, разглядывая её.
- Если я сейчас говорю с тобой вполне доброжелательно, то это совсем не означает, что тебе стоит меня злить. Я предлагаю тебе всё обсудить и прийти к какому-то общему решению.
- Я не вижу между нами ничего общего, извини.
- Так я помогу тебе увидеть.
- Не сомневаюсь. – Сейчас Соня уже выглядела встревоженной. Допила сок мелкими глотками, а взгляд был бегающий и взволнованный. Чтобы Жданов не говорил о доброжелательности, Соня не готова была ему поверить. Понимала, что Андрей сейчас так же будет бороться за своё, как и она. Вот только у Жданова козырей в рукаве гораздо больше, а это было не справедливо, по мнению Сони. Играть партию практически без надежды на выигрыш – нелегко. – Я Антона не отдам, - заявила она перво-наперво.
Андрей этого ждал, но всё равно почувствовал разочарование. Насколько бы всё было проще, если бы Соня изъявила желание заниматься своей карьерой, а не бороться за что-то, что ей, возможно, впоследствии окажется не нужным… Он руку сжал в кулак и посоветовал себе с мечтами завязывать. Имеем то, что имеем, и с этим нужно жить.
- Я даже не думал тебя об этом просить.
- Правда? – не поверила она.
- Правда. Соня, я не собираюсь делать из Кати образцовую мать для Антона, и не собирался никогда. Мать – ты, с этим никто не спорит, только ты сама об этом не забывай.
- Конечно, как ты можешь со мной говорить и при этом упустить возможность гадость мне сказать, - едко заметила она и отвернулась.
- Соня, ты играешь в какие-то детские игры, которые мне совсем не нравятся. Я не предлагаю тебе делить Антона, я предлагаю решить, как мы будем его вместе воспитывать. И давай обойдёмся без дальнейших глупых взбрыков. – Андрей поднялся, аккуратно обошёл Соню, которая глаз с него не спускала, подошёл к бару и достал бутылку виски. Для выпивки было слишком рано, но нервы необходимо было как-то успокоить. Всё-таки возраст, мысленно ухмыльнулся он, нервы уже не к чёрту, и дело давно не в характере и горячности, дело в том, что всё труднее себя контролировать. – Хочешь говорить по-взрослому? – Жданов обернулся на жену, и на его губах появилась саркастическая усмешка. – Я в этом совсем не уверен, но раз ты настаиваешь… Мне нужен развод. Я выслушаю все твои требования, и я не буду тебе обещать, что отдам тебе всё, что ты попросишь, лишь бы развестись побыстрее и попроще. Я в своих силах вполне уверен, так что, это тебе придётся воевать со мной, а не мне с тобой. А ты не сможешь, и думаю, сама прекрасно это понимаешь. Да и не нужно это, Сонь. Честно. Я вполне готов идти тебе на уступки. Мы сможем договориться, если ты выключишь обиду и начнёшь думать. Выкини из головы всё то, чему тебя учили Шестикова с тётушкой твоей, и будем решать проблемы цивилизованно. – Он вопросительно посмотрел на неё. – Что ты мне скажешь?
- Это ультиматум?
- В какой-то степени. Просто я считаю, что тебе намного выгоднее со мной дружить, чем воевать. Подумай сама – что ты мне можешь противопоставить? Попытаешься оградить от меня Антона? Попробуй. Я даже вполне могу предположить, что опеку отдадут тебе. Ты же мать. Ты не алкоголичка, не наркоманка. И тебе отдадут опеку. Но ты сама-то готова воспитывать его? Если всё пойдёт по такому сценарию, то не думай, что я буду молча со стороны наблюдать и совать тебе деньги по первому требованию. Хочешь его воспитывать? Я только рад. Но это будет твоё решение. И я глаз с вас не спущу.  Я говорил тебе уже не раз – я не хочу, чтобы моего сына воспитывали няни и гувернантки, чтобы его обедами кормила домработница и ссадины ему замазывала ещё какая-нибудь приходящая тётка. А уж тем более твоя!.. Я посмотрел, как Лидия твоя с ребёнком обращается. Священный ужас в глазах. И если ты идёшь на такой шаг – ты сидишь дома и его воспитываешь.
- Ты просто-напросто меня шантажируешь. А говоришь, что это взрослый разговор!
- Именно, взрослый, Соня. Потому что ребёнок – это не игрушка, и если ты говоришь что-то, будь любезна за свои слова отвечать. Но если ты думаешь, что я позволю тебе мотаться по съёмкам и гастролям, пока Антона будут чужие люди воспитывать, ты очень сильно ошибаешься.
- Как у тебя интересно получается, - Соня развела руками и одарила его неприятным взглядом. – Я не собираюсь его у тебя забирать, а следом ставишь меня перед выбором!
- А как иначе? Выбор всё равно придётся делать, по-другому не получается, а ты никак не хочешь этого признавать. Это твой ребёнок, сделай выбор в его пользу.
- И стать вечной мамой твоего ребёнка? Отвозить его в садик, потом в школу, на футбол… Хотя, нет, эту почётную обязанность ты возьмёшь на себя!
- Не язви. Это только один путь, давай рассмотрим другой. Совместную опеку.
Соня некрасиво хмыкнула.
- Неделя у тебя, неделя у меня?
- Ну… - Андрей присел на высокий табурет у барной стойки. – Если твоя работа и дальше будет предусматривать поездки подобные той, из которой ты только что вернулась, то неделя – это мягко сказано. Но отнимать его у тебя никто не собирается, Соня, и Катя не будет ему мамой. Пока тебя не будет или ты будешь занята, Антон будет жить со мной, когда ты решишь его забрать… Конечно, это не лучший выход, но пока другого мы не нашли, а Антон не может ждать, пока негатив уляжется, ему сейчас нужна стабильность. Давай попробуем так.
Соня молчала, отвернувшись к окну и обхватив себя руками, и тогда он решил продолжить:
- Что ты выиграешь от войны? Что Антон выиграет? На две части мы его всё равно не разорвём, так давай постараемся сгладить ситуацию, ради него. Если уж тебе так важна эта… работа.
Соня резко обернулась и гневно посмотрела.
- Ты никогда меня не понимал, даже не слушал никогда! Ты хоть раз поинтересовался, спросил – а как у меня дела, как у меня успехи, почему я каждый день туда хожу? Но тебе ведь всё равно! Ты даже сейчас говоришь с пренебрежением! Конечно, что значит моя жизнь и мои стремления против твоих? Ноль! Пустое место!
- Соня, угомонись.
- Ты просто опять не хочешь меня слушать! Потому что для тебя важнее, что Катенька твоя волнуется сейчас и звонка твоего ждёт, я права?
- Да я просто хочу всё устроить! Чтобы всем было легче начинать новую жизнь!
Соня кивнула и тихо проговорила:
- Потому что ты захотел её начать.
- А ты нет? По-моему, ты давно всё решила, причём за нас обоих. Я бы даже сказал, за троих.
- Прости, что не смогла соответствовать твоему идеалу, - с издёвкой проговорила она.
- А я твоему, - поддакнул он.
- Да уж, принц оказался в потускневших доспехах.
Жданов покачал головой.
- Всё ещё принц? Ты мне льстишь.
- Ты прав, льщу.
Жданов кашлянул в кулак, пытаясь справиться со смятением.
- Ладно, давай оставим обсуждение нашей неудавшейся семейной жизни. Меня интересует, что ты думаешь по поводу моего предложения.
Соня посмотрела на него со злой усмешкой.
- Твоё предложение играет на руку только тебе. Ты себе упрощаешь жизнь. Как всегда впрочем.
- Не себе, Соня, а нашему сыну. Или ты готова испортить ему детство только ради того, чтобы мне отомстить?
-  Ребёнка должна воспитывать мать!
- Ребёнок должен воспитываться в семье, это во-первых. И прости, но я не видел за этот год от тебя особого стремления проводить с сыном больше времени. Так почему я должен верить, что ситуация изменится, когда я уйду? Насколько хватит твоей злости? Появятся другие роли, новые возможности… мужчины. Это вполне закономерно. А Антон будет сидеть дома с няней и ждать твоего появления?
- Не надо делать из меня монстра!
-  А я и не делаю. Ты молодая, ничего странного в таком развитии ситуации  нет. Я же не обвиняю тебя, наоборот стараюсь понять. Антон будет жить со мной, но для тебя двери всегда отрыты. Подумай о нём, а не о себе.
Она отвернулась от него и снова обхватила себя руками за плечи, а Андрей допил виски и продолжил достаточно вкрадчиво:
- К тому же, раз тебе так важна карьера…  По-моему, намного лучше быть бывшей женой солидного бизнесмена, продолжать улыбаться в камеру, имея практически безукоризненную репутацию, быть для всех любящей, но очень занятой мамой, чем делать себе славу на скандалах и судебных разбирательствах. Давай пожалеем нашего ребёнка. Пусть он растёт, зная, что мама и папа любят его одинаково, а не рвут на части и ненавидят друг друга.
- Ты всё продумал, да? – Соня нервно улыбнулась, а Андрей кивнул.
- Да, я очень постарался. Я уже давно не живу спокойно, пытаясь найти выход из всей этой ситуации. И ничего лучшего я не придумал. Нам всем нужно как-то дальше жить, и самое главное – чтобы ребёнок рос в нормальной, спокойной обстановке. У Кати есть дочь и на твоего ребёнка она не претендует, но она готова любить Антона, готова помочь нам его воспитывать, но это не значит, что ты не будешь его матерью. Это-то как раз зависит от тебя. У меня, конечно, тоже есть несколько небольших требований к тебе, но это так, мелочь.
- А всё-таки?
- Во-первых, никаких разговоров о нашей жизни с Шестиковой. Мы расстаёмся по-хорошему и решаем всё вместе, никаких ударов исподтишка. А во-вторых, няню Антону буду выбирать я. И это не обсуждается.
- Ты мне не доверяешь воспитание моего сына? – изумилась Соня и даже голос повысила.
Андрей вскинул руку, пытаясь её остановить.
- Воспитание – доверяю, это же твой сын. А вот каждодневную заботу о нём… - Андрей развёл руками и поинтересовался: - Ты не помнишь, когда ты в последний раз с ним гуляла? А с ребёнком надо каждый день гулять. – Соня молчала, и Жданов кивнул. – Вот и я об этом. И заметь, я думаю и о твоём удобстве. – Он покачал головой, разглядывая жену. – Одно то, что ты попыталась Тошку от меня спрятать, само за себя говорит. Догадаться надо было…
- Куда уж моей убогой фантазии до твоей! Целая стратегия у тебя!..
- Что делать. Кто-то из нас должен задуматься о будущем всерьёз.  Соня, ну ты же не хочешь быть со мной, себе-то признайся. Самолюбие задето, допускаю, но нужен ли тебе я?
- Тебе очень удобно так думать, да? – Она неприятно улыбнулась. – Чтобы виноватым себя не чувствовать.
Он удивлённо посмотрел.
- Любишь?
- После того, как ты меня на старую жену променял? Не надейся.
Жданов рассмеялся.
- Так я и знал. – Он вздохнул, но понимал, что если и расстраиваться, то только по поводу самого себя. – Я уже давно не тот Андрей Жданов, о котором ты от Шестиковой небылиц наслушалась.
Соня кивнула.
- Это я уже поняла. А ты знаешь, почему я в тебя влюбилась? – вдруг проговорила она наигранно бодрым голосом. – Не потому что наслушалась, как ты говоришь, просто в какой-то момент я поняла, что ты мой муж и мне с тобой жить. Именно жить, я не собиралась разводиться, я пыталась найти к тебе подход, но ты не позволял мне ничего. Ты просто не пускал меня… ты о ней думал, ты страдал без неё, а я была лишь приложением, - с горечью закончила Соня.
- Ты родила мне сына. Я даже выразить тебе не могу…
- Да, да, я знаю – как ты мне благодарен! Знаешь, Жданов, Кира была права, ты жуткий эгоист. Когда-то ты выбрал себе жену, ты её любишь, и важнее для тебя ничего нет. А остальных ты просто не видишь. Ты гнездо вьёшь вокруг неё, вокруг Катеньки своей, и считаешь, что прав.
На это ему сказать было нечего. Андрей промолчал, наблюдал за Соней, которая зло смахнула слёзы.
- Я подумаю над тем, что ты сказал. Раз ты всё решил, то какой смысл что-то тебе говорить, правда? Я дам тебе развод, а Антон… Я всё обдумаю и мы ещё раз с тобой встретимся. Такой ответ тебя устраивает?
- Да, - вынужденно согласился он. – Давить я на тебя не собираюсь. Думай. Но только думай, Соня, а не строй планы мести. Это единственное о чём я прошу.  Я… завтра заберу Антона, утром. У тебя дела, наверное. Вечером привезу. Ты не против?
Соня покачала головой и проговорила в сторону.
- Не против.
- Отлично.
- Отлично! – повторила она несколько язвительно. – А теперь не стой, уходи наконец! Видеть тебя больше не могу… стратег.
Соня пронеслась мимо него и хлопнула дверью спальни, а Андрей, постояв немного посреди комнаты с потерянным видом, прошёл в детскую. Посидел с сыном, поиграл с ним, и дал Маше чёткие инструкции. Оставлять Антона не хотелось, но на данный момент иного выбора не было. Нужно было дождаться Сониного решения – согласится она с ним или нет. Придётся воевать или обойдётся.
Ни о какой работе сегодня и речи идти не могло. Приехал домой, сел на диван и долго сидел в тишине, пользуясь тем, что Катя с Юлей пошли гулять, а Калерия отправилась в химчистку, по-видимому, у неё нашёлся очередной повод поругаться, если вспомнить её утренние сетования на их неумелость. Сейчас Андрей был этому рад. Час тишины он воспринял, как большую удачу. И когда Катя вернулась, обняла его за шею и наклонилась к нему, Андрей улыбнулся ей вполне спокойно.
Катя провела рукой по его волосам, потом по щеке и поцеловала.
- Как ты?
- Хорошо.
Она положила руки на его плечи и погладила. Молчала, но Жданов знал, что просто боится спросить.
- Всё устроится? – всё же поинтересовалась Катя.
Андрей поймал её ручку и поцеловал в открытую ладонь.
- Поживём – увидим.