Название: Лекарство от страха
Рейтинг: PG 13
Пейринг: Катя+Андрей
Герои: Жданов А.П., ЖдановаЕ.В., Зорькин Н.А., БорщенкоМ.А.,Пушкаревы.     
Жанр: мелодрама, продолжение НРК

Душа должна души коснуться.
И от касанья – задрожать.
Ожить, оттаять, встрепенуться,
Тиски свои на миг разжать.
Понять устойчивость к пожару.
На ощупь. Ширь и глубину.
Как пальцы, взявшие гитару,
С опаской трогают струну.
Душа с душой должны сливаться.
В один аккорд, в единый стон.
Не прекращая изумляться,
Что можно просто. В унисон.
Душа должна другую душу
Понять мгновенно и принять.
И научиться, молча слушать.
Или, точнее, осязать…

Часть 1. Катя                         
Кабинет президента был пуст, и Катя облегченно вздохнула – одной проблемой меньше, не нужно объяснять мужу, зачем она пришла. А пришла она, примчалась, пулей влетела, потому что у нее есть другая проблема… Очень неприятная, стыдная, можно сказать, от которой она не может избавиться уже почти год.
Она юркнула в коморку, в свое прежнее место обитания, где была и счастлива, и раздавлена предательством, но счастья было всеже больше. Коморка и сейчас имела обжитой вид: чистенько, уютно с новым диванчиком, заменившим стеллажи с папками. Папки теперь в финансово-экономическом отделе, где она работает, а здесь комната отдыха президента, и ее, его жены.
Но сейчас она здесь по другому поводу. Ей срочно нужно уединение!
Катя  торопливо расстегнула верхние пуговицы на блузке, просунула руку, помяла, ощупала грудь и облегченно вздохнула – все в порядке, не о чем беспокоиться. Можно вернуться на рабочее место и продолжить составление отчета.
Когда-то у нее был свой кабинет, но два декретных отпуска,  воспитание детей до трех лет лично – на этом Андрей настоял! Она появлялась в компании нерегулярно, и посчитала разумным отдать кабинет Зорькину – он теперь главный финансист компании, а ее рабочее место в общей комнате экономистов и бухгалтеров. Ее это вполне устраивает.
Устраивало, пока не появилась проблема. Теперь ей часто приходится скрываться от посторонних глаз –  в коморке, в дамской комнате, в лифте, наконец. Лишь бы удостовериться, успокоиться… Она каждый раз надеется, что это в последний раз, но  ничего не заканчивается.  Проходит немного времени, всего лишь несколько  часов, и страх вновь накатывает, вытесняет все мысли, овладевает ею полностью, до дрожи в коленках  и бешено колотящегося сердца. И рука вновь тянется к груди, и надо  снова бежать куда-то, где ее никто не увидит, чтобы дотронуться, прикоснуться, убедиться.  Облегчение наступает отнюдь не всегда! Иногда ей кажется, что опять внутри уплотнение, и тогда… Тогда она борется с собой день или два, а потом идет к врачу. Михаил Алексеевич осмотрит ее, поговорит, успокоит, посоветует обратиться к психотерапевту, и она счастливая вернется, чтобы пару месяцев работать и жить спокойно. К психологу Катя не идет, надеется каждый раз, что страх не вернется, но, увы…

Началось все прошлой весной. Катя наконец-то перестала сомневаться в том, что счастье возможно. Восемь лет прошло с момента их бракосочетания, двое детей подрастали – Валерик в школу пошел, а Ритка в детский сад.
И еще Гела… Ей уже  16 лет….
А  Катя  все нет-нет да задумается: правда ли Андрей ее любит?  Она, конечно, изменилась, привела себя в надлежащий вид, но разве она ему пара? Он такой… Такой! Она же серая мышка. Умная, но мышка. А вокруг него  такие красавицы увиваются! Ничего не поделаешь -  модельный бизнес, а он президент, от него они все зависят, вот и стараются.
Она не ревнует Андрея к моделям, знает, что семья для него дороже. А вот ее лично, любит ли он? А если нет, то почему женился? Она ведь вернула ему компанию и должность, и он никоим образом от нее не зависел.
Тогда остаются только две причины для женитьбы: любовь или чувство вины за то, что использовал, что следовал плану Малиновского, что не врезал ему, прочитав  пресловутую инструкцию. Ну и за появление Гелы, конечно, но это уже потом, после женитьбы произошло.
Но если он чувствует себя настолько виноватым, что даже женился на ней, то значит, он не законченный подлец и циник, и  она правильно поступила, простив его и согласившись, стать его женой – она-то его не переставала любить!
Их брак вызвал много толков и пересудов. Никто не понимал, как это могло случиться: один из самых завидных женихов Москвы, баловень судьбы и женщин, которого не смогла окольцевать даже такая выгодная во всех отношениях невеста, как Кира Воропаева – к тому же красавица ! – и вдруг женился без всяких видимых причин на самой что ни на есть обычной, невзрачной даже девушке, своей бывшей секретарше. Правда, она умница, и в экономике почти гений, но не жениться  же на ней из-за этого! Это важно для работы, а не для семейной жизни. Если бы еще этот брак преумножил капитал  Ждановых, тогда понятно, но и этого не произошло!
Так судачил  московский бомонд.
Даже близкие подруги Кати  удивлялись. Они, конечно, радовались за нее, но не понимали Андрея Павловича! Ведь на них он никогда не обращал внимания. Был дружелюбен, приветлив, прощал им погрешности в работе, но… отношений, ни с кем не заводил! А они ведь не хуже, и даже по-женски гораздо привлекательнее, и без претензий.
А для родителей  это вообще был шок!
Павел Олегович, человек сдержанный, он эмоций не проявлял. Поговорил с сыном, понял, что тот настроен решительно, а по каким причинам, не скажет все равно, и более вопрос не поднимал. Лично ему Катя очень нравилась. А если  вдруг и Андрей только внешним поведением отличается от отца, а в глубине души чувствует то же самое? «Поживем, увидим, чем все закончится », - решил он.
Маргарита же Рудольфовна была в ярости!   Ее сын, ее любимое чадо, отверг столь любимую ею Кирочку! И без всяких оснований! Четыре года они были вместе, все было замечательно, она строила планы  относительно внуков и наследников, и вдруг  такой облом.   Нет, внуки-то есть теперь, и наследник фамилии имеется, вот только невестка не та. 
Пушкаревы тоже не горели желанием отдать дочь Андрею Жданову, пусть он и богат и хоть трижды президент компании!
Елена Александровна в свое время прочитала дневник дочери и знала все перипетии их отношений, но всеже не противилась выбору Катеньки, знала, что та сделает по-своему. А если это  любовь, куда от нее денешься.  Но и мужу она не перечила – не привыкла идти против него.
А Валерий Сергеевич бушевал! Он-то был в курсе только экономических проблем в компании, знал, что и Катя к ним причастна, но винил в этом только Жданова, и был категорически против брака дочери! Хотя, какая связь между этими событиями? Будут они мужем и женой, или только начальником и подчиненной, им все равно вместе выводить компанию из кризиса, ими же и устроенного.   
Возможно, причиной всему было то, что хотел Пушкарев  видеть зятем мужчину  своего уровня, служившего в армии, с которым можно потравить армейские байки,  опустошить бутылочку наливки, обсудить футбольные новости. Повар Миша подходил Кате с  точки зрения Пушкарева идеально! А Жданов…Президент…модельный бизнес… Все это такое далекое! Хотя в футболе Андрей разбирается лучше. И сам играет, и матчи все смотрит, и не только по телевизору, но и на стадионе, а Михаил к спорту равнодушен.
И все-таки они поженились, несмотря ни на что!
Андрея пересуды не волновали, он привык к светской жизни, которая без сплетен и злословия не обходится. К мнению родителей он тоже давно не прислушивается – слушает, не возражает, а делает по-своему.
Пушкаревы его, конечно, удивили, но при помощи поедания пирогов, употребления ненавистной наливки, а главное, посещения вместе с будущим тестем футбольных матчей, ему удалось сломить их сопротивление.
Кате было труднее. То, что Маргарита Рудольфовна будет против их с Андреем брака, она знала и была к этому готова: терпеть, молчать и улыбаться, выслушивать советы и нравоучения, упорно учиться поведению в светской тусовке.
С Павлом Олеговичем она старалась говорить только о делах в компании – во-первых, обоим это было интересно, а во-вторых…То, что во-вторых, она и себе озвучить не решалась. Потому что этого просто не могло быть! Ей это кажется, убеждала она себя.
Ну, смотрит… Ну и что? Если бы как-то особенно смотрел, и другие бы заметили, и прекратили бы эти смотрины в одночасье! Ни Маргарита, ни  Андрей не потерпели бы такого!
Значит, ей только  кажется. Она не избалована мужским вниманием, и любое доброе отношение принимает за… Стоп! Нельзя произносить это слово! Слово первично, оно прокладывает путь действию, а это недопустимо. Для нее существует только один мужчина – Андрей.

Отступление
Романс
Музыка звучала и звучала… Жена давно уже выключила проигрыватель, приняла снотворное и спала спокойно и безмятежно – как в детстве. Хорошее у нее снотворное, надо позаимствовать.
А у него сна нет. Мелодия  продолжает звучать в голове, а слова романса отдаются болью в груди, встают комом невысказанного вопроса.
                          …Почему ж ты мне не встретилась,
                              Юная, нежная,
                              В те года мои далекие,
                              В те года вешние?..

             Действительно, почему? Почему это произошло сейчас, на склоне лет?
Она понравилась ему сразу.  Такая  нелепая, в своем балахонистом одеянии, в круглых, детских очечках, но такая естественная, неповторимая в их мире моды и искусственной красоты. Тогда он еще не знал, что готовит ему эта встреча

Ему было приятно видеть ее, разговаривать с ней – она интересный собеседник. С ней можно говорить обо всем, а главное – о его детище, о компании.
С женой он о компании не говорил, знал, что она согласится со всем, что он скажет. Жена всегда и во всем его поддерживает, но он прекрасно знает, что ей это неинтересно, что она не вникает в суть проблем компании.
А Катя так живо всем интересуется, такие существенные замечания высказывает, советы дает дельные, по существу.
И смотреть, как она работает было приятно – она отдавалась работе полностью, вся без остатка. И все, о чем она думала во время работы, отражалось на ее выразительном
…Поморщилась, как от зубной боли – подумала о дизайнере Милко. Его надо уговорить на более дешевые ткани, и манекенщиц пригласить не самых дорогих, иначе в смету не уложиться…
…Поджала губы в довольной усмешке – явно придумала, как отсрочить выплату дивидендов таким настырным акционерам, как Воропаев. Ведь ясно же, что деньги ему не столь и нужны, ему доставляет удовольствие лишний раз заявить о своих правах.
…А эта задумчивая, мечтательная улыбка… Кому она предназначена? Явно не ему…
Между ними возрастная пропасть …
Седина скрыла черноту его волос, жизненный опыт морщинами лег на лицо, а она еще только на пороге взрослой жизни, в самом ее начале.
                         … Почему же ты мне встретилась лишь сейчас?

Ах, если бы можно было отмотать ленту времени назад!
Но нет, это невозможно – она тогда еще даже не родилась!
Они живут рядом, но в разных временных промежутках - как самолеты, которые бороздят воздушный океан, каждый по своему воздушному коридору. Иначе возможно столкновение и произойдет трагедия для многих людей.
Вот и им нельзя сталкиваться…Тем более теперь, когда она стала женой его сына!
Он, наверное,  первый заметил, как смотрит она на Андрея, сколько любви и нежности в ее взгляде – по молодости лет, из-за неопытности, она не умела скрыть свои чувства.
Вот тогда и он понял, что она не просто нравится ему – он ее любит!
Только знать ей об этом нельзя, незачем тревожить ее сердце. Да и соперником сыну он не станет!
Сын – балбес! Не понимал, какое чудо само идет к нему в руки. Ему бы только погулять с модельками , да усыпить бдительность Киры, на которой собрался жениться.
А ведь не любит никого из них, ни Изотову, ни Ларину, ни Анжелу. И Киру не любит! Женится лишь затем, чтобы голосовала за него, ну и мать настаивает – ей Кирочка как дочка.
Потом между ними что-то произошло. И Катенька счастливая порхала, и Андрей переменился, но недолго это длилось. Бросила Катя компанию, уехала.
На сына смотреть было страшно, видно понял наконец, кто для него Катя.
Он помог сыну, вернул Катю, и даже и.о. президента назначил!
Помирились они, поженились, внуков им с Маргаритой подарили. Он счастлив за них, но любить Катю не перестал – не уходит любовь из его сердца!
                                   …. Что с ней я поделаю?
И в его жизни когда-то была весна, была любовь, была Маргарита, а теперь…
                                 … Мне жаль ту весну мою,
                                    Что прошла,  неповторимая,
                                    Без тебя…
Даже став матерью, она осталась такой же юной – по сравнению с ним!
Рядом с ней, он еще отчетливее чувствует свой возраст, ту пропасть, что лежит между ними.
                                       … Ты еще моложе кажешься,
                                           Если я около...
Музыка, музыка… Что же ты звучишь, не переставая? И откуда взялась в нашем доме?
Это же Маргарита купила диск,  и ставит его в проигрыватель  каждый вечер. Неужели она догадывается?
Не может быть! Он так осторожен…
Когда сын с семьей приходят в гости, он не садится за стол напротив Кати, чтобы не задержать дольше приличного взгляд на ней, ненароком не выдать свою душевную тайну.
И чай он никогда в таких случаях не пьет. Чаепитие – это его вполне законное время любоваться Катенькой!
Он садится в кресло и смотрит оттуда на счастливое семейство, и на нее, на Катеньку.
Она же часть его семьи! Главная часть… Любимая…
И пусть никогда их судьбы не сложатся воедино, она всегда будет рядом, в его семье, с его сыном, с их детьми. Он сделает все – возможное и невозможное – чтобы было так!
Катя-Катенька.…
                                    …Почему ж ты мне не встретилась,
                                      Юная, нежная…
                                   …Ты любовь моя последняя,
                                      Боль моя…
------------------------
                         ***
С матерью Кате было проще. Можно было расслабиться, побыть самой собой. Елена Александровна,  если и тревожилась за судьбу дочери – брак-то явно неравный, - то сомнения свои не высказывала, а дочку старалась научить премудростям семейной жизни. Поздновато конечно, раньше надо было учить ее женским хитростям, а они с мужем дочку оберегали от правды жизни.
Так что основная проблема Кати  - отец! Его она боялась ослушаться.
Это началось еще в детстве. Катя была девочкой умненькой, в начальной школе училась на одни пятерки, а в пятом классе вдруг съехала до троек. А все потому, что мечтала на уроках! Ну и переезды частые сказывались – степень прохождения школьных программ  не совпадала. В новой школе порой оказывалось, что Катя объясняемый материал уже проходила, ей было не интересно слушать учителя, она отвлекалась, а иногда и книжку под партой читала, и в результате отвечала невпопад. А если случалось наоборот, и в новой школе учителя ушли далеко вперед по программе, Кате приходилось самостоятельно догонять, и не всегда успешно.
За окончание пятого класса  она не получила похвальную грамоту, а отец, увидев табель, где соседствовали с пятерками четверки и даже тройки, устроил и дочке, и жене такой разгон…
Крик его они бы перетерпели – привыкли, покричит и успокоится. Но Валерий Сергеевич устроил им наказание: летний отдых отменяется, никакого моря, и даже никакого лагеря! Все лето заниматься! Заново пройти программу пятого класса, а потом и шестого – чтобы в новом учебном году были по всем предметам отличные оценки!
Действительно, в шестом классе Катя вновь стала отличницей, и в последующие годы во время летних каникул не расставалась с учебниками, брала их и в лагерь, и в поездку к морю, и на дачу – смотря где они с матерью отдыхали. Отец-то всегда на службе, но экзамен устраивал!
Елена Александровна делала дочке поблажки, смотрела сквозь пальцы на то, как и сколько она занимается. В совокупности с природными способностями Кате и таких занятий хватало, чтобы быть отличницей.
А потом появился у Кати друг Колька Зорькин – это когда они уже в Москве осели  на постоянное жительство. У него были не просто способности, а талант к математике. Он и Катю заинтересовал этой наукой, и она уже без принуждения занималась ею, решала вместе с Колькой задачки повышенной сложности и в результате окончила школу с золотой медалью! И университет  - с красным дипломом! И на стажировке в Германии была, и в престижном банке Ллойд Морис работала…
А потом оказалась секретаршей у Жданова – в жизни всякое случается. А уж как секретарша стала женой президента компании – это отдельная история…
Гела – тоже отдельная история.
Она появилась в их семье вскоре после рождения Ритки – неожиданно появилась, непредсказуемо!
В тот день Жданову позвонили из нотариальной конторы, попросили подъехать в ближайшее время – вопрос деликатный, не для телефонного разговора.
Ни Андрей, ни Катя – а она так и осталась его помощницей, была в курсе всех дел в компании, хотя и находилась в декретном отпуске – не встревожились. Компания работала стабильно, но возможно где-то что-то просмотрели, не выплатили вовремя кредит, или задержали поставки готовой продукции.
К нотариусу Жданов шел с легким сердцем, а вернулся…
Вернулся он растерянный, испуганный даже. Будто уперся в стену и не знает, как ее преодолеть. Глядя на него, Катя тоже забеспокоилась.
- Андрюш, что случилось? Опять ткани оказались контрабандные? Или коллекцию на конкурс не пропустили? Неужели из-за схожести с Фонтаной?
- Да нет, Кать… С работой это не всязано…
- А с чем связано?
- Личное это…
- Я не должна знать?
- Почему же, наоборот, от тебя все теперь зависит…
- Что зависит? Говори яснее, я ничего не понимаю.
- Я сам еще не могу понять…Короче, дочь у меня объявилась!
- Дочь?! Ты что, изменил мне?
- Тебе я не изменял. Это давняя история – девочке уже 13 лет.
- Сколько? Это когда же ты успел? И почему о ней стало известно только сейчас?
- Я еще студентом был, связался с одной моделью. Она старше была лет на десять, ну я и не задумывался о последствиях – она же опытнее.
Родители узнали, и отец уволил ее, а я и не  сожалел, не искал встреч с ней. Да и она не искала! Вскоре уехала с богатым «папиком» за границу, и больше я о ней ничего не слышал.
Оказывается, она родила от меня дочь. «Папик» старый был и давно умер, не оставив жене ни гроша. У него были свои взрослые дети, было кому наследство оставить… Хорошо еще, квартира ей осталась от матери в провинциальном городишке, было, куда вернуться с дочкой. А недавно и она погибла в автокатастрофе.
В данный момент решался  вопрос, куда определить девочку, в детский дом или в приемную семью, но в документах погибшей оказалось  письмо, в  котором отцом назван я. Юристы нашли меня и теперь надо решать, как поступить с девочкой.
- А она точно твоя дочь?
- Ну, это-то быстро выяснят. Медицина дает такую возможность.
- И что ты решил?
- Пока ничего, но, наверное, напишу отказ. Она же мне совсем чужая! Только по крови моя.  И будем жить как прежде!
- Как прежде, Андрей, не получится. Мы же знаем, что она есть, что она твоя дочь, и она одна среди чужих людей. Ты сможешь спать спокойно? Я – нет.
- Но я не могу повесить на тебя еще и эту проблему! У тебя двое маленьких детей, у тебя старые, больные родители! И компания… Без тебя никак не обойтись.
- Не у меня, Андрюш, а у нас! И дочка твоя будет у нас! А вместе мы справимся.
Через две недели Жданов привез Гелу.
Одного взгляда Кате хватило, чтобы понять: отец и дочь не подружились… И эту проблему решать тоже ей.
Девочка вела себя высокомерно. Едва переступив порог квартиры, не обращая внимания на встречающую  ее Катю с детьми – Рита на одной  руке, Валера держится за другую руку – она  заявила: «Я буду жить в отдельной комнате!»
- У нас не так много комнат, Гела – в голосе Андрея слышалось едва сдерживаемое раздражение. – Когда купим другую квартиру или дом, там будут комнаты для всех, а пока…
- А я привыкла жить в отдельной комнате! Так всегда было! Я же не няня, чтобы жить с маленькими детьми!
Катя не ожидала такого. Она не собиралась поселять Гелу с малышом! В  детскую со временем планировала поставить кроватку для Риты,   но и про отдельную комнату не думала – девочка достаточно взрослая, вполне может и спать, и заниматься в гостиной, тем более там вся техника: компьютер, музыкальный центр, телевизор…
Катя испугалась, что Андрей взорвется, и поспешила вступить в разговор.
- Конечно, Гела, ты будешь жить в своей комнате. А малыши… Валерику сделаем уголок в гостиной, - она оглядела комнату и обрадовано продолжила, - диван повернем, шкаф подвинем и поставим ему кроватку! А Риточка еще в нашей спальне поспит годик.
Андрей не выдержал такого «беспредела», ушел, сославшись на неотложные дела. Не удержался, хлопнул дверью…
А Катя принялась кормить семейство на кухне: дочке – овощное пюре из баночки детского питания, сыну – быструю кашу  из хлопьев, а старшей дочери (Катя даже мысленно не позволяла себе называть Гелу иначе) – борщ с пампушками  или бульон с мясными пирожками - на выбор! Еще и яблочный пирог, к чаю - спасибо матери, помогла ей пироги напечь.
Гела от супов и даже от чая отказалась, съела пару пирожков всухомятку, выпила бутылку «Пепси» и уселась перед телевизором. Валерик пытался пристроиться рядом, надеялся видимо, что она будет смотреть мультики (Катя с Андреем так и делали), но новоявленная сестрица его тут же «отшила» и Кате пришлось увести его в свою спальню и уложить на свою кровать. Наступило время дневного сна, а укладывать детей одновременно в разных комнатах не получалось  - оба требовали ее внимания. Не разорваться же ей!
Посуду пришлось тоже самой мыть, просить Гелу она не решилась. Вот если бы та сама предложила помочь… или с братиком бы посидела…
Но еще только первый день! Девочка не привыкла, - оправдывала ее Катя.
- А когда мне можно будет в свою комнату пойти? Я устала.
- Ты пока на диване приляг, сейчас мы перестановку сделаем.
- Мы? Мы же не сможем!
- Ну, не сами, конечно, я помощников позову.

Жданова она тревожить не стала, он явно еще не отошел от утреннего раздражения. Позвонила Зорькину.
- Коль, мне помощь нужна. Сможещь в обеденный перерыв приехать?
- А как же обед? Я голодный.
- Обедом я покормлю, доволен останешься! Ты только еще кого-нибудь захвати, Романа или Федю. Один ты не справишься.
- А что делать нужно? С детьми посидеть?
- Нет, не с детьми. Мебель надо передвинуть, переставить.
- А что Жданов, не может сам попросить?
- Он еще не знает, это сюрприз.
- А повод какой?
- Это тоже сюрприз… Приедешь, расскажу.
- Заинтриговала! Уже лечу.

Помощники прибыли втроем: Зорькин, Малиновский и Коротков. Задачу поняли быстро, и через час уже сидели за обеденным столом, нахваливая и борщ, и пампушки, и пирожки – вкусный обед отодвинул на задний план сюрприз появления еще одной дочери у Ждановых. А вот как отнесется к сюрпризу перестановки мебели сам Жданов, оставалось гадать…
            ***
Первый год совместного проживания был тяжелым для обеих сторон. Девочка не шла на сближение, с трудом осваивалась в  новых условиях, медленно привыкала к новым для нее правилам жизни. Андрей, не получив от дочери ни любви, ни обожания, потерял к ней всякий интерес. Он  не донимал ее   разговорами по душам, не настаивал на ее участии в совместных прогулках, если она не хотела этого сама, дежурно интересовался здоровьем и успехами в учебе, и один раз даже посетил родительское собрание, когда болела Рита, и Катя не могла ее ни с кем оставить. А что еще нужно? Девочка одета, обута, накормлена, учится в хорошей школе…
Кате было труднее. Она целый день, с утра до вечера находилась вместе с Гелой, за исключением времени занятий в школе. А совместное обитание, как известно, приводит к стычкам.  Катя  старалась, очень старалась расположить девочку к себе, но не находила отклика в ее душе. То ли она от природы была такая нелюдимая, то ли мать ее так воспитала – в ненависти к отцу и его семье. А жить – то ей с отцом и пришлось!
Иногда Катя замечала, что  Гела проявляет интерес к маленькой сестренке, но только если уверена, что ее никто не видит.
Однажды Кате пришлось самой тащить Валерика в травмпункт. Мальчик подвернул  ногу, а Жданов был  в командировке. Просить о помощи кого-то другого Катя не стала – она не могла ждать! Ей даже такси вызвать не пришло в голову, так и несла сына на руках, благо детская поликлиника находилась всего в двух кварталах. Гела осталась с малышкой -  просто сидела рядом с коляской и читала свою книжку.
Когда же Катя   с Валерой вернулись (уже на такси!),  Гела держала сестренку на руках и разговаривала с ней, но увидев Катю, тут же посадила ребенка  в коляску и ушла в свою комнату.
С Валерой у нее отношения не сложились с первых дней. Он не понимал, почему ему теперь нельзя играть в той комнате, где он привык, почему нельзя там ничего трогать  - а там такие интересные вещички появились! Коробочки, баночки, кисточки…   Особенно его привлекал рюкзачок Гелы – мягкий, пушистый, в виде белого медвежонка. Ему так хотелось поиграть с ним, а сестра сердилась, отнимала, и даже ударила его по руке, когда он добрался до застежки и пытался ее открыть.
Мальчик разревелся, а Елена Александровна, как на грех оказавшаяся у них в гостях, набросилась на дочь с упреками: «Мыслимое ли дело, позволять неизвестно  кому обижать собственное дитя!»
Катя попыталась  объяснить матери, что ничего особенного не произошло,  дети во всех семьях  дерутся.  Геле она  посоветовала  убирать столь дорогого ей медведя в недоступное для мальчика место, а самого мальчика она пыталась успокоить, обещая ему поход в зоопарк.
Но конфликт уладить не удалось. Гела закрылась в своей комнате, плач сына уже переходил в истерику – он явно играл на публику, плакал специально для бабушки, его поддержала проснувшаяся Рита.
Катя металась между ними,  не зная кого ругать, кого жалеть…
В результате, бабушка увела  любимого внука с собой – от злых родителей, пригревших в своем доме злыдню ненормальную.
Поведение матери было необъяснимо для Кати. Елена Александровна  всегда была на стороне дочери, всегда  понимала и поддерживала ее. Даже когда прочитала дневник Кати и узнала о неблаговидном поступке Жданова, она его не выгнала, а выслушала и простила – раньше дочери! Ради дочери! Потому что видела, что Катя продолжает его любить.
А в вопросе с Гелой она вдруг  заняла враждебную позицию. Почему?
Катя смутно догадывалась, что враждебнось эта к девочке не имеет прямого отношения,  что это отголоски тех давних событий, описанных  в ее старом дневнике – тогда мать простила Жданова, но считала, что теперь он до конца жизни обязан быть примерным семьянином и не доставлять ее дочери страданий. А тут вдруг такое… И хотя история эта давняя, еще «до Катиного» периода, но страдания-то начались сейчас! Мало Кате проблем: муж красавец, двое малых детей, непримиримая свекровь, так надо еще и чужую дочь растить!
Хорошо, что деды относились к Геле вполне дружелюбно.  Валерий Сергеевич зятя не осуждал, сам был в подобной ситуации – у него тоже на стороне выросла дочь, о которой Катя узнала, будучи уже замужем.
Странное это было знакомство.  Кто-то якобы сообщил ее новоявленной сестре, что отец умер, и она приехала  на похороны, но,  увидев его живым и здоровым, не удивилась, и интерес проявляла в основном к модельному бизнесу Ждановых, хотела стать моделью!
Елена Александровна этого не допустила, гостью выпроводила восвояси, а Валерий Сергеевич после этого визита растерял свои командирские замашки, разом стал покладистым, и  Гелу начал опекать. То ли проявлял он, таким образом, свои не востребованные отцовские чувства к внебрачной дочери, то ли оберегал покой в семье дочери законной.
Он приглашал девочку на прогулки по Москве, рассказывал о ее достопримечательностях – хотя и не был он коренным москвичом, город знал неплохо. В свое время,  ухаживая за милой девушкой Леночкой, с которой познакомился еще будучи курсантом, и в которую влюбился сразу и безповоротно, он истоптал не одну пару сапог по улицам и переулкам столицы. Гуляли они подолгу. Ему не терпелось увидеть ее, и он приходил, как только получал увольнительную, а поцеловать себя она позволяла только в темноте – до тех пор и гуляли! Зато сколько интересного  он узнал от нее о Москве! Теперь вот пригодилось.
Однажды они забрели в  старый тир. Пушкарев продемонстрировал свое умение метко стрелять, и Гела загорелась! На этой почве они и подружились. С этого времени  они при каждом удобном случае шли в тир,  он учил ее премудростям стрельбы, и надо сказать, небезуспешно.
Одна такая прогулка оказалась роковой.
В отсутствие сестры Валерик беспрепятственно зашел в свою бывшую комнату и надолго застрял там – в его руки попал заветный рюкзачок!
С застежкой он справился без труда – Катя совсем недавно научила его расстегивать замок на куртке!
Внутри  были баночки, тюбики, карандаши – правда только черные и красные…
А еще там были картики – фотографии!  Чужие, незнакомые тетенька и  бабушка не были для мальчика интересны, и он их отодвинул подальше – Катя этому потом так радовалась! Фотографии матери и бабушки Гелы остались целы.
А фотография, где были запечатлены  Гела  и красивый юноша, Валеру привлекла! Их засняли на соревнованиях, на пьедестале почета – Гела стояла на нижней ступеньке, а юноша – на самой верхней!
Карандаши в совокупности с фотографией сделали свое дело – круглые черные глаза, большие уши, ежик черных же волос и ядовито-красные губы изменили  лицо юноши до неузнаваемости!Подумав немного, Валера дорисовал ему еще и бороду…
Гела не просто рыдала. Она билась в истерике. Валера был наказан – стоял в углу, и на неделю его отлучили от мультиков. Только горю Гелы это не могло помочь.
- Гела, дочка, не убивайся так!  Фотография – это не главное! Если ты его помнишь, и если он тебя не забывает, то у вас все будет хорошо!
- Он…он… Ему и забывать нечего. Он на меня и внимания не обращал…Я же малявка для него…
- Ну,   тем более! Забудь его! У тебя еще будут кавалеры, настоящие, готовые на все ради тебя! Послушай моего совета…
- Мне не нужны советы мачехи! Вы мне не мама… И я вам чужая…
Катя молча поднялась  - она сидела рядом с девочкой, на краю ее постели, - и вышла из комнаты. Что тут скажещь? Обидно, конечно, но что поделаешь?  Не заслужила доверия, не говоря уж про любовь.
И все же она решила помочь девочке. Первое чувство…Оно такое трепетное… Давно ли сама была на месте Гелы, давно ли рыдала от неразделенной любви, от предательства.
Катя отнесла фотогафию  мальчика в фотоателье, и фотограф  все исправил – убрал следы косметического карандаша, отфотошопил, и юноша стал красавцем, хоть на подиум его выпускай! Но это в их планы не входило, наоборот, заточили  его в  рамочку и Катя поставила ее на стол Гелы – пусть девочка любуется своим кумиром, пока настоящая любовь не придет…А может и сладится у них? Бывает  же, что и первая любовь становится вечной – как у них с Андреем!

Годы пролетели быстро, скоро Гела уже и школу закончит. Учится она неплохо, но без интереса. Наверное,  не стоило отдавать ее в столь престижное заведение, из которого выходят гламурные девицы, готовые стать в будущем успешными бизнес-леди. Ее такая перспектива не прельщала, ей больше нравились уроки ЕленыАлександровны – суровости Пушкаревой хватило ненадолго, они подружились, и с взаимным удовольствием занимались домашним хозяйством: пекли пирожки, вязали шарфики и шапочки.
Елена Александровна стала для Гелы бабушкой раньше, чем Катя стала матерью, а Андрей – отцом.
Катя радовалась их сближению, но после одного случая старалась не допускать Гелу до кухни, по крайней мере, в своем доме – у Пушкаревых – пожалуйста, а у себя не стоит.
А дело было в том, что на родительском собрании классная руководительница вдруг обратилась к ней с вопросом:
- Госпожа Жданова, это правда, что Ангелина Вам не родная дочь?
- Да, правда, - Катя опешила от такой бестактности, но не сочла нужным скрывать этот факт, а учительница продолжила в том же духе.
- В вашей семье есть  еще дети?
- Да, у нас еще двое детей, они намного младше.
- Девочке видимо приходится помогать Вам и с детьми, и по хозяйству. Не потому ли она учится хуже, чем могла бы? У нее просто нет  времени на учебу.
Такой наглости Катя вынести не смогла.
- Почему  Вы решили, что девочка слишком загружена? У меня достаточно помощников и без нее – няня, домработница, бабушки-дедушки.
А учится она не в полную силу исключительно из-за того, что предметы ей не интересны.
- Так стоит ли ей здесь учиться?
- Пока она не поймет, чего она хочет, она будет учиться в этой школе! Она ведь успевает по всем предметам?
- Да, но оценки…
- Я…мы с мужем поговорим с ней… Будем больше контролировать…
Вот с тех пор Катя и стала ограждать девочку от домашней работы – чтобы не было у нее повода отлынивать от учебы, и чтобы никто не смог сказать, что она относится к ней не как к дочери, а как к падчерице.
Нет, кем-кем, а мачехой Катя не была! Но и быть матерью такой взрослой девушке ей было трудно. В ее представлении дети – это малыши, а Гела… Он могла бы быть ее младшей сестренкой! Поэтому ее вовсе не коробило, что девочка называет ее просто Катей. Андрея она звала отцом – за глаза, а при личном общении никак не называла, обходилась безличным «Вы», а ее звала  Катей.
Она даже и не думала, что может быть как-то иначе, что назовет ее дочка мамой.
Но это произошло. В ту осень в Москве свирепствовал грипп. Не обошел он и их семью.
Переболели в легкой форме малыши, сама Катя перенесла болезнь на ногах, Гела и Андрей держались. Но когда уже все думали, что эпидемия закончилась, они вдруг слегли  разом. У обоих была высокая температура, и горло заложило,и в легких врач услышал хрипы.
Катя  валилась с ног от усталости. Квартира к тому времени у них была уже большая, у всех свои комнаты, и ей приходилось наматывать километры, ухаживая за всеми. Младших  удерживала  в детской, дабы не заразились вновь, Андрею меняла компрессы на лоб – он бредил, Геле через шесть часов ставила уколы.
За день она так умоталась, что уложив детей и проделав все процедуры – последней процедурой был укол Геле, она уснула возле нее, уронив голову на стол…
Катя проснулась от того, что кто-то гладил ее по голове
- Мам, иди, ложись, мне уже лучше. И папе компресс я сменила.
Она подумала, что все еще спит,  и ей это снится. Или у девочки тоже начался бред.
Но дочка смотрела на нее ясными глазами, и лоб ее был холодный, в легкой испарине. Значит, не приснилось. И это не бред. Это…Это дочь признала ее!
Катя обняла девочку, прижалаее к своей груди
- Ты моя… Ты моя доченька…родная…
--------------------