------------------------------------

- Открылся новый итальянский ресторан. Давай там? – предложил Андрей.
Катя смешно сморщила нос.
- Я дома хочу.
- Дома? – Жданов несколько удивился. – У родителей?
Она покачала головой.
- Нет, у себя.
- А еду в ресторане закажем?
Пушкарёва посмотрела на него в упор.
- Тебе не нравится, как я готовлю?
- Разве я это сказал?
- А что тогда?
- Просто сейчас все отмечают дни рождения в ресторанах.
- А я хочу дома. Это мой день рождения.
Жданов безнадёжно махнул рукой.
- Тебя разве переспоришь? Я как лучше хочу, а ты…
Катя рассмеялась.
- Андрей, я не собираюсь приглашать толпу народа. Так что ничего сложного. И мама поможет.
- Мама, это, конечно, хорошо, - пробормотал Андрей. Уткнулся взглядом в свою тарелку и задумался.
Весь обед Жданов пытался Катю разговорить, потому что в последние дни она вела себя несколько странно, словно обиделась на него за что-то, а он никак не мог понять за что. А выяснить это необходимо было как можно быстрее – впереди праздники, а они впервые за несколько лет не строили совместных планов. Это беспокоило.
- Ладно, день рождения будем отмечать у тебя, - не стал он спорить. – А потом?
- Что потом?
- Новый год, - не выдержал он, и тон стал ехидным. – Куда поедем? Хочется  в какое-нибудь экзотическое место.  Но к солнышку. – Сделал глоток вина и посмотрел на Катю с улыбкой. – Хотя бы раз сама придумала, а то всё я. А потом начинаются капризы.
- Какие капризы? – попыталась возмутиться она.
Жданов заулыбался.
- Тебе напомнить?
- Не надо, обойдусь, - обиделась Пушкарёва.  Поковыряла вилкой в тарелке, без всякого аппетита разглядывая салат.  – Я, наверное, не поеду.
Андрей поднял на неё глаза.
- То есть?
Она пожала плечами.
- Это как-то неправильно, понимаешь?
- Что неправильно? – Андрей нахмурился. – О чём ты вообще говоришь? Мы каждый год на новогодние каникулы ездим…
- Да я знаю! Что ты мне рассказываешь?
- Тогда что? – а потом догадался в чём дело и нехорошо усмехнулся. – Ясно… Юрасик. Ну, возьми его с собой, раз уж у вас… такая любовь.
Катя сверлила его недовольным  взглядом и Андрей понял, что она на самом деле рассердилась. Но довольно быстро взяла себя в руки и сказала:
- Я же тебе рассказывала… Мы поедем к его родителям.
- В Новый год?
- Да не в Новый год!.. А второго числа. Прекрати так на меня смотреть, словно я тебя предала. Съездите с Малиновским, вам без меня даже лучше будет. Он со Светой, ты… Тебе поехать не с кем, что ли? Ещё кого-нибудь пригласите. Мне кажется, тебя учить не надо.
- А-а, - протянул Андрей, и одним глотком допил вино.
- Прекрати меня мучить, - тихо попросила Катя, и он виновато посмотрел.
- Прости.
Она кивнула и снова уткнулась в тарелку. А вот у Жданова аппетит резко пропал. Посмотрел на еду без удовольствия и тарелку от себя отодвинул.
- Значит, всё случилось? – поинтересовался он после паузы. Голос был недовольный и  словно чужой.
Дурацкий вопрос, Андрей сам это понимал и невольно поморщился. Да ещё Катя как-то засуетилась, отвела глаза, даже покраснела, а потом по привычке плечи расправила, подбородок вскинула  и напустила на себя независимый вид.
- По-моему, этого следовало ждать.
- Ты ждала?
- Ждала.
- И согласилась?
- А почему ты говоришь со мной в таком тоне?
- Да потому что другого у меня нет!
- Когда ты собрался жениться, я тебя поддержала, - чуть мстительно напомнила она.
Андрей кивнул.
- Точно. И поэтому я с тобой сейчас говорю в таком тоне. Кать, он тебе не подходит!
- О Господи, как я устала от тебя, - покачала Пушкарёва головой.
Андрей обиделся. И замолчал, и отвернулся, и насупился. И молча ждал, пока она встанет из-за стола и возьмёт сумку.
Катя медлила, смотрела на его профиль, на то, как возмущённо раздуваются ноздри, как сжаты скулы, до такой степени, что желваки гуляют. Но не поворачивался и не смотрел на неё больше. Андрей Павлович Жданов на неё обиделся.
Ужасный характер!
Вот так они и поругались. Она ушла, а Андрей остался и смотрел ей вслед и продолжал злиться, правда, уже не на неё, а на себя. Ну зачем он так? Ведь прекрасно знал, как она отреагирует, но всё равно не смолчал. А Катя правильно разозлилась. Не имел он права на подобный тон. И учить её никакого права у него нет. Просто хотелось уберечь её, как всегда, отгородить, объяснить, что ошибку совершает. Принять решение за неё, а её в сторону отодвинуть. Хотя, нет, не в сторону, а за свою спину.
До Катиного дня рождения оставалось всего несколько дней, а помириться так и не удавалось. Она на Андрея обижалась, и он знал, что виноват и стоит попросить у неё прощения, но попросить, значит, признать её правоту, смириться с её выбором… Смириться он никак не мог.  Пока не получалось.
А Катька упрямая и вздорная. Делала вид, что ничего не случилось, правда, улыбалась натянуто, и кидала на него негодующие взгляды.
- Ты не прав, Палыч, - сказал Ромка, став свидетелем очередной сцены демонстрации взаимной обиды. Катя вышла из кабинета, не упустив шанса погромче хлопнуть дверью, а Жданов потемнел лицом.
- И ты туда же?
- Да ладно, ты сам всё понимаешь. Чего ты к ней пристал? Хочет она замуж!..
- Так пусть выходит, кто ей не даёт? Но не за этого же типа, Ром! А она просто упёрлась и мне назло…
Малиновский приподнял брови и посмотрел насмешливо.
- Тебе назло?
- А разве нет? – продолжил возмущаться Жданов, не заметив поначалу явный подтекст в словах друга. – Сколько раз мы с ней говорили, но она упёрлась… Что ты смотришь?
Рома усмехнулся и покачал головой.
Андрей  нахмурился и больше ничего не сказал. Едкий взгляд друга достиг цели, и на душе стало неприятно. Ревнует? И даже скрыть это не получается.
Интересно, Катя видит это? Понимает, что именно с ним творится?
Весь вечер не находил себе места, раз пятнадцать порывался Катерине позвонить, но в последний момент клал трубку: что сказать - не знал, начнет еще оправдываться, тогда точно не скроет ничего...
Так и не позвонил: когда он, наконец, решился, было уже поздно и будить Катю не хотелось. Наутро, после мучительной бессонной ночи, поехал мириться.
Он знал, как надо с ней мириться. Как улыбаться, что говорить, когда настаивать, а когда отступать. Правда, сегодня всё было немного по-другому. Серьёзнее и важнее. Да и день… Катин день рождения. Привычный уже громкий праздник  в компании друзей, и маленькая, тайная годовщина для двоих. Тайная даже друг от друга. Никогда не напоминать другому, что помнишь. Если что и было, то это было в другой жизни. Правда, порой  замирали от невероятных воспоминаний, поражаясь остроте чувств. Катя в такие моменты поспешно отворачивалась или отходила, боясь встретиться с ним взглядом, а Жданов некстати припоминал какой-нибудь глупый анекдот.
К Кате явился с цветами. Сначала хотел букет купить огромный, чтобы уж сразу… наповал, так сказать. Чтобы всю свою вину непомерную выразить, а потом передумал. Купил небольшой симпатичный букет её любимых розовых роз и отправился просить прощения. Приехал специально пораньше, чтобы до гостей успеть поговорить. Правда, у подъезда заметил машину Пушкарёвых.
Значит, с глазу на глаз поговорить не получится.
Дверь ему открыла Катя. Увидела его и улыбнулась, правда, улыбку с лица поспешно убрала и даже нахмурилась чуть-чуть, разглядывая виноватую физиономию Жданова.
Андрей продемонстрировал букет.
- Цветы тебе купил…
- Вижу. – Катя посмотрела ему в глаза, а потом отступила от двери, впуская Жданова в квартиру.
- Злишься на меня?
- Раздевайся.
Он кивнул, вручил ей цветы и снял куртку. Катя разглядывала розовые бутоны, потом понюхала, украдкой наблюдая за Андреем.
Из комнаты выглянул Валерий Сергеевич, увидел Жданова и проговорил чуть недовольно:
- Наконец-то. Я думал так и буду один их пожелания исполнять.
- Здрасти, Валерий Сергеевич, - отозвался Андрей, чувствуя, как возвращается спокойствие и уверенность. И добавил: - Поздравляю Вас с рождением дочери.
Пушкарёв заметно подобрел лицом и важно кивнул. А потом указал в сторону комнаты.
- Пойдём, стол надо поставить.
- Иду.
Валерий Сергеевич вернулся в комнату, а Андрей сунул ноги в мужские  тапки (гостевые, как называла их Катерина, но размера Жданова), быстро посмотрел по сторонам, и когда понял, что никто их не видит и не слышит, шагнул к Кате.
- Ты меня прощаешь?
- Я не злюсь, - ответила она, по-прежнему разглядывая яркие цветы.
Он вздохнул и повторил вопрос:
- Прощаешь?
Она кивнула.
- Я был не прав, я это понимаю. Просто… я за тебя беспокоюсь, ты же знаешь.
Пушкарёва снова кивнула.
- Знаю.
- Вот… - Андрей смотрел на неё в смятении, а потом растерянно моргнул и разозлился на самого себя. – Кать, я всё-таки свинья. С Днём рождения.
Она посмотрела на него и заулыбалась.
- Спасибо.
Андрей засмотрелся на её улыбку, заметил искорку, появившуюся в глазах и порывисто притянул девушку к себе. Обнял двумя руками, а Катя видимо подобного не ожидала и поэтому беспомощно ткнулась носом ему в грудь, только руку с букетом в сторону вытянуть успела. Замерла в растерянности, и даже дыхание затаила. Андрей её крепко обнял, и отпустил далеко не сразу. Поцеловал в висок и повторил:
- С днём рождения, Катюш. И прости меня, ладно?
Она кивнула, не в силах произнести ни слова.
Он не отпускал. Вроде всё сказано, прощение получено, ритуал выполнен, а Жданов рук не разжимал. Он редко позволял себе так запросто прижать её к себе, не думая о последствиях. Она всегда отгораживалась от него в такие моменты, и Андрей их боялся и старался не смущать зря ни себя, ни её. А вот сейчас какое-то отчаяние накрыло и кто-то внутри него, назойливый и перепуганный  происходящим с ними в последние дни, не прекращая зудел о том, что возможно всё в последний раз. И совсем скоро прав никаких на Катю у Жданова не останется.
Горячая ладонь легла на её затылок, Андрей прижал Катину голову к своему плечу, и ей стало трудно дышать. Зато стало тепло от его рук, а от знакомого, родного запаха закружилась голова. Больше всего на свете захотелось закрыть глаза и позабыть обо всём на свете, раствориться в Андрее. Вцепиться в него, что есть силы, позабыв обо всех их обидах и проблемах.
От всех этих мыслей бросило в жар, Пушкарёва опомнилась и попыталась отстраниться. Только ненавязчиво, чтобы Андрея ни в коем случае не обидеть. Упёрлась ладошкой ему в грудь и отступила. Жданов, видимо, тоже был смущён произошедшим, взглянул со смятением, но тут же навесил на лицо улыбку.
- Андрей, ты где там пропал? – послышался раздражённый голос Валерия Сергеевича из комнаты.
- Иду, - отозвался Жданов. Смотрел на Катю, но она уже отвернулась и засуетилась, подошла к зеркалу, и Андрей понял, что лучше уйти и не смущать её своими взглядами.  Заглянул на кухню, где Елена Александровна с энтузиазмом месила тесто для пирогов, поздоровался и поспешил к Пушкарёву, который видимо с раннего утра пребывал в волнении и не знал, куда энергию деть.
Гости начали собираться через пару часов. К тому моменту настроение у  Жданова уже опустилось до нуля, и даже ниже. Катя его избегала, почти не разговаривала, наедине с ним старалась не оставаться, пряталась за родителями. Улыбалась, но Андрей понимал, что улыбка эта искусственная и Катю явно что-то беспокоит и мучает.
Валерий Сергеевич чуть ли не силком усадил его за стол ещё до прихода гостей, налил по рюмке и они быстренько выпили, пока Кати с Еленой Александровной не было в комнате.
- Что-то ты давно не заезжал. Поругались что ли?
Андрей сунул в рот дольку лимона, поморщился и отмахнулся.
- Поспорили по ключевому вопросу.
- По ключевому? – ухмыльнулся Пушкарёв.
- Ну да. Помирились уже, нормально всё.
- Да я видел.
Андрей непонимающе посмотрел.
- Что?
- Как мирились.
Под насмешливым взглядом Катиного отца Жданов покраснел и быстро отвернулся, потянувшись за очередной долькой лимона, чтобы, с чистой совестью, скривиться и согнать с щек непрошеный румянец.
Катя вошла в комнату, строго глянула на них, но головой осуждающе не покачала, как это сделала её мать несколько минут назад. Поставила на стол тарелку с салатом, отступила на шаг, оценивая вид, а потом стала двигать другие тарелки, наводя «красоту». Андрей наблюдал за её руками и вдруг заметил кольцо на пальце. Какое-то незнакомое… и на безымянном пальце. Да ещё Катя, поймав его взгляд, перепугалась страшно. По крайней мере, так Жданову показалось. И он еле сдержался, чтобы за руку её не схватить. Видимо это намерение довольно чётко отразилось на его лице, потому что Катя от стола  практически отскочила и посмотрела возмущённо.
Но поговорить так и не удалось. Как только Андрей оказался с Катей на кухне, едва дождался, когда Елена Александровна выйдет, так раздался звонок в дверь. Жданов беспомощно уставился на Катерину, а та мстительно улыбнулась.
- Дверь открой, я фартук сниму и выйду.
Она всё прекрасно понимала, каждую его мысль читала, и каждый шаг его наперёд знала. На это Жданов всерьёз разозлился. Одарил её выразительным взглядом и тяжёлой поступью направился в прихожую.
Конечно, как только в квартире появился женсовет полным составом да ещё с прицепом в виде Фёдора, стало не до разговоров. Следом появились ещё люди, Жданов не всех хорошо знал, какие-то Катины знакомые, даже пара  бывших однокурсников, с которыми она недавно вновь начала общаться. Катя ни на секунду не оставалась одна, и Андрею даже начало казаться, что она намеренно шепчется со всеми по углам. Шепчется, а сама на него косится.
Потом явился Юрасик с большим букетом.  Андрей, скрипя зубами, со стороны наблюдал за тем, как он обнимает Катю, а потом даже целует, они о чём-то шепчутся и он всё трясёт перед ней этим букетом, а она восхищается. Его цветами, хотя  Жданов купил её любимые и прекрасно это знал, она совсем не восхищалась, только поблагодарила.
Прервал уединение влюблённых Малиновский. Явился как всегда некстати, и тут же оттеснил Юрасика от Катерины, за что заслужил всплеск жгучей благодарности, пусть и молчаливой, от Андрея.
- Помирились? – шепнул Ромка, подойдя к Андрею. Кивнул всем присутствующим и привалился плечом к стене. Посмотрел на Жданова, который, не скрываясь, наблюдал за продолжающимися шептаниями Пушкарёвой и её ухажёра. То есть, уже жениха.
Жданов снова скрипнул зубами, а Малиновский толкнул его локтем.
- Так что?
- Что?
- Помирились?
Андрей кивнул. А потом тихо спросил:
- О чём они говорят?
Рома пожал плечами.
- Откуда я знаю?
- Мне кажется, Катька расстроена.
Малиновский еле слышно хмыкнул.
- Прошла любовь?..
Андрей лишь фыркнул.
- Дождёшься от него.
Катя словно почувствовала, что они её обсуждают, оглянулась через плечо и одарила обоих возмущённым взглядом. Рома степень возмущения оценил и оттащил Жданова к накрытому столу.
Спустя несколько минут Катя с Юрасиком появились в комнате, сели за стол и праздник пошёл своим чередом. Андрей сидел рядом с Валерием Сергеевичем, как раз напротив Катерины, поглядывал на неё исподлобья и не отказывался выпить на пару с Пушкарёвым, не дожидаясь остальных и не вслушиваясь в разговоры за столом. Да ещё кольцо на Катиной руке сверкало слишком ярко, а никто почему-то не обращал на это внимания, что Жданова и удивляло, и злило одновременно. У него даже начало закрадываться подозрение, что все вокруг что-то от него скрывают. Или о помолвке уже было объявлено, и только он не в курсе?
Валерий Сергеевич что-то ему как всегда рассказывал, Жданов кивал, но не слушал, зато каждый тост поддерживал. До тех пор пока его кто-то не толкнул ногой под столом. Поднял глаза и встретил Катин взгляд.  Она приподняла брови и взглянула достаточно грозно. Андрей вздохнул и поставил рюмку.
- Ты чего? – не понял Валерий Сергеевич, который как раз заканчивал произносить тост.
Андрей едва заметно кивнул на Катю.
- Ругается.
Пушкарёв недоумённо нахмурился. Посмотрел на дочь, но встретившись с ней глазами, тоже спорить не решился.
Женсовет пел песни, Малиновский, по-видимому, собирался к ним присоединиться, на Андрея внимания никто не обращал и он, поднявшись из-за стола, отправился на кухню, следом за Катей и Еленой Александровной.
Вошёл и сел на стул у окна. Встретил Катин взгляд и обратился к её матери:
- Лен Сана, скажите ей, чтобы прекратила меня под столом пинать. Мне не тринадцать лет, сам знаю, когда остановиться.
Катя кивнула и посмотрела снисходительно.
- Да, ты знаешь… Сколько раз это доказывал.
- Знаю! Юрасика пинай.
- Не кричи!
- Прекратите оба. – Елена Александровна даже кухонным полотенцем на них махнула. – Катя, что ты на него шипишь весь вечер?
- Я шиплю? – поразилась Пушкарёва и всерьёз обиделась.
Елена Александровна взяла тарелку и пошла в комнату. А Катя схватила нож и придвинула себе буханку хлеба.
- Подумать только, я на него шиплю…
- А разве нет? Да ещё врёшь мне.
- Что-о?
- То, - зло передразнил он и указал на кольцо. – Даже не сказала мне ничего.
- А когда я должна была это сделать, если ты со мной не разговаривал?
- Это я с тобой не разговаривал?
- Ты, ты, - закивала Катя и отложила нож, побоявшись порезаться. – Ты же обиделся!
- Я на тебя не обижался! Я просто пытаюсь донести до тебя, - Андрей даже по лбу себя постучал пальцем, и самому же стало больно, - что ты творишь!
- Ты опять начинаешь?
- Начинаю! Раз ты сама… Раз ты… такая…
Катя уставилась на него, ожидая, что он сейчас назовёт её «дурой», а она в ответ ему точно залепит чем-нибудь по лбу.
Валерий Сергеевич вошёл на кухню и посмотрел на них, грозно сдвинув брови. И посмотрел так же грозно, по крайней мере попытался, но взгляд был мутный и впечатления почти не произвёл. Да и сил у Валерия Сергеевича на внушение не хватило, и он лишь поинтересовался:
- Опять ругаетесь?
- Мы не ругаемся, - отрезала Катя. – Просто я не понимаю, это что, так сложно, сделать мне одолжение и не пить?
- Боишься, что я буянить начну?
Катя в упор посмотрела на него.
- Это мой день рождения. И я тебя попросила.
Андрей переглянулся с Пушкарёвым и фыркнул.
Валерий Сергеевич качнул головой, подошёл к столу и взял тарелку с нарезанным хлебом. Потом посмотрел на дочь, затем на Жданова. Снова покачал головой.
- Знаете, у меня иногда такое чувство, что это вы тридцать лет женаты, а не мы с матерью.
Катя проводила отца изумлённым взглядом.
Вот так они снова поругались. Вернулись за стол, и Жданов показательно выпил с Валерием Сергеевичем, откровенно проигнорировав Катин взгляд. Понимал, что они оба ведут себя глупо и что его-то злит совсем другое. Он бы любое её желание выполнил, луну с неба достал, лишь бы не было больше никогда на её пальчике этого кольца. Но оно было, и смириться с этим никак не получалось.
Правда, потом Юрасик преподнес Андрею нежданный подарок. То есть, поднялся из-за стола и со скорбным выражением лица сообщил, что должен откланяться. Кажется, никто даже не расстроился, с ехидством отметил про себя Жданов.
- Катя, чего он сорвался? – всё же решил выяснить Малиновский уже после ухода дорогого гостя. И все сидящие за столом неожиданно заинтересовались.
- Он сегодня улетает в Екатеринбург, у него там дела. А через несколько дней Новый год… сами понимаете. Он и так задержался на сегодня.
- Одолжение сделал, - пробормотал Андрей себе под нос, но тут же ощутил ещё один тычок под столом, правда, теперь не был уверен, что от Кати. Рядом сидели Пушкарёв и Малиновский.
Расходиться стали поздно, Андрей видел, что Катя устала, и принялся ненавязчиво всех выпроваживать. С женсоветом было труднее всего, они же настырные, любопытные и беспардонные. Но на помощь пришёл Коротков и даже такси сам вызвал, избавив Жданова ещё и от этой проблемы.
Избавившись от женсовета, пошёл провожать Пушкарёвых. Терпеливо ожидал пока Катя простится с родителями, потом они  втроем  дружно махали ей снизу руками, а она смотрела на них в кухонное окно, пока они ждали такси. Валерий Сергеевич сокрушался по поводу своей машины, которая оставалась здесь, но наконец сел в такси и Андрей с видимым облегчением захлопнул за ним дверцу, подождал пока машина выедет со двора и пошёл обратно к подъезду.
Катя убирала со стола. Увидела Андрея и тут же категорично заявила:
- Я с тобой разговаривать не буду, даже не надейся. Уже поздно и я устала, да и вообще…
- Что? – заинтересовался Андрей. Остановился у стола, оглядел его и принялся аккуратно составлять тарелки на поднос.
- Я не хочу с тобой об этом говорить. Оставь, - попросила она и отобрала у него фарфоровую чашку с блюдцем. – С ними осторожно надо, а не так как ты… в кучу.
Андрей спорить не стал, сел на диван, а потом быстро соорудил себе бутерброд, пока Катя всё не унесла. Откусил, задумчиво пожевал, и устало потянулся. Катя быстро глянула на него.
- Поезжай домой. Поздно уже.
Он кивнул.
- Стол сложу… ты сама не сложишь.
- Куда мне.
- Вот что ты вредина такая?
Она промолчала. Взяла поднос и вышла из комнаты. Андрей  посидел немного в одиночестве, а потом отправился за Катей на кухню.  Сел за стол, взял полотенце и принялся вытирать тарелки.
- Хороший день рождения получился, правда? – спросил он. – Весёлый.
Катя на него не посмотрела, но Андрей знал, что заулыбалась.
- Зря подлизываешься, - сказала она после паузы.
- Да я даже не думал.
- Ну конечно. Ты стол сложил?
- Сложу. – Жданов покрутил в руке тарелку, разглядывая рисунок. – Кать, а почему ты меня про подарок не спрашиваешь?
- А я думала, что подарок – это ты, - насмешливо проговорила она.
Он рассмеялся и согласился.
- В принципе, да. Но есть ещё один.
- И что же ты мне купил?
Взгляд снова зацепился за кольцо на её пальце, и настроение стремительно покатилось вниз.  Отвёл глаза в сторону.
- Я просто выбрать не смог, вот и… Думал, вместе сходим и купим, что захочется тебе. Помнишь, ты смотрела каталог посуды? Можно было бы заказать…
Катя посмотрела на Жданова, уловив в его тоне некую обречённость. Говорил грустно, словно не надеялся, что она согласится.
- Спасибо, - сказала она.
Андрей удивился.
- За что? Я же не купил ещё.
- За то, что помнишь.
Он печально улыбнулся.
- Да… Ладно, пойду стол убирать. – Поднялся, даже из кухни вышел, чему Катя, признаться, порадовалась, потому что их разговор начал принимать какой-то опасный оборот и между ними вновь появилось напряжение. Правда, Андрей почти сразу вернулся, и вопрос задал весьма неприятный. – А тебе тоже было не по себе тогда?
- Когда?
- Ну… когда я женился.
Катя нервно сглотнула и отвернулась от него.
- С чего ты взял?
- Не знаю, просто подумалось. Мне не по себе, признаюсь честно. Я никак не могу понять, что дальше будет.
- Да ничего не будет, Андрюш, - Катя постаралась говорить спокойно. – Всё как всегда.
- Да не будет как всегда, в том-то и дело.
- Когда ты был женат, всё было в порядке, разве нет?
- Не знаю.
- Андрей, что ты хочешь от меня? Чтобы я тебе пообещала, что всё останется по-прежнему?
- А ты пообещаешь?
Она от злости чуть тарелку не выронила.
- Конечно. Я тебе обещаю… ничего не изменится. Я буду ходить на работу, буду её делать ничуть не хуже, да и вообще…
- Причём тут работа?
- А тебя разве не это волнует?
- Нет. Кать, о чём ты говоришь?
- Да так, ни о чём.  Возможно, мне и было не по себе, но это быстро прошло. Это же был твой выбор, и я тебя поддержала… Для тебя это было важно, а  я твой друг.
Андрей внимательно наблюдал за ней, но Катя на него так и не посмотрела.
- А я, наверное, плохой друг. Потому что поддержать тебя не могу.
Он ушёл, а Катя без сил опустилась на стул. Посмотрела на часы. Нужно срочно отправлять Жданова домой, пока они снова не поругались.  А для начала решила не заострять внимание на их размолвке и недопонимании и появившись в гостиной, Андрею улыбнулась.
- Не знаю, что с цветами делать. У меня только две вазы.
Андрей задвинул тяжёлый стол в угол, на положенное ему место, и обернулся на Катю. Пожал плечами.
- Надо было родителям отдать пару букетов. Просто невероятное количество цветов… - сказала Катя, раздумывая вслух.
- Не понимаю, как он мог уехать в твой день рождения, - вдруг произнёс Жданов, и она насторожилась, но постаралась сохранить спокойствие.
- Он ответственно относится к своей работе, любит её. Мы с тобой такие же.
- Всё равно не понимаю, – упорствовал Жданов.
Катя снисходительно улыбнулась.
- Ты не понимаешь?
- Нет.
- И не уехал бы?
- В твой день рождения? Нет, конечно.
Жданов был возмущён поступком Юрасика, а Катя украдкой наблюдала за ним.
- Я не про себя говорила, Андрей, - осторожно заметила она.
Он удивлённо посмотрел, а потом вдруг смутился.
- Да?.. А я в принципе… не уехал бы.
Катя кивнула, соглашаясь,  а потом напомнила:
- Уже поздно, поезжай домой.
Андрей посмотрел на часы и улыбнулся.
- Ещё две минуты и твой день рождения закончится. – Она лишь улыбнулась, а Жданов её шутливо затеребил. – Кать!
Пушкарёва рассмеялась.
- Я слышу, Андрюш. Ещё один день рождения закончился.
Он обнял её и упёрся подбородком в её макушку.
- А что ты загрустила? Закончился и закончился. Другой будет.
- Конечно…
Андрей снова глянул на часы, а потом опустил голову и сказал:
- С днём рождения, милая.
Катя из последних сил удерживала на лице улыбку. Андрей снова её обнимал, смотрел с нежностью и, конечно, не понимал, насколько ей тяжело. Очень хотелось его оттолкнуть и отойти на безопасное расстояние, отгородиться от Андрея. И взгляды его, в которых непонятно что намешано, ей совершенно не нужны. А Жданов не совсем трезв и привычную дистанцию держать не может, и наверняка даже не задумывается, что творит, взбудораженный собственными переживаниями.
Катя его прекрасно понимала, Андрей перемены не любил. Да и кто их любит? Мучился сам и её мучил. Постоянно расспрашивал о чём-то, смотрел с подозрением, выпытывал. Она уже не знала, что ему говорить. Хотя, чего он добивается, совершенно ясно – чтобы она одним словом всё вернула на свои места, пообещала, что замуж не выйдет и всё станет по-прежнему и тогда он успокоится. А Катя отказывалась пойти ему навстречу, и Жданов злился.
Он прижимался щекой к её лбу, Катя чувствовала его дыхание на своём лице, а Андрей всё не отодвигался. Медлил, Пушкарёва томилась, чувствуя, как начинают трястись колени, а Жданов ещё и в щёку её поцеловал.
Попыталась вывернуться из его рук и нервно улыбнулась.
- Спасибо, Андрюш… Давай я тебе такси вызову.
- Да я сам доеду.
- Ты не настолько трезв.
- Не выдумывай. Я доеду. – Он отстранил её от себя, но не отпустил, заглянул в глаза и сказал: - Честно-честно.
Повисла неловкая пауза, а потом Катя чужим голосом потребовала:
- Отпусти меня.
Андрей продолжал смотреть на неё.
- Отпусти, - повторила Катя.
Ещё секунда, его взгляд, от которого душа была не на месте, а потом спокойная улыбка.
- Да, конечно, - сказал Андрей и отступил.
Катя с трудом перевела дыхание и отвернулась от Жданова. Щёки загорелись, кинуло в жар, в голове сумбур.
- Я всё-таки на такси, - пробормотал Андрей.
Пока Жданов звонил в службу такси, Катя стояла у окна, прижимая к горящим щекам холодные ладони. С нетерпением ждала, когда он уйдёт.
Пусть уйдёт. Закроет за собой дверь, и она очень постарается, чтобы впредь подобного с ними не повторилось. Какое-то безумие… Объятия Жданова были совсем не дружеские, это она почувствовала. Да ещё это «честно-честно» зачем-то и вполне осознанно. Два запретных слова.
- Катя, я ухожу.
Она кивнула.
- Закрой за мной дверь.
- Я закрою, иди…
- Нет, ты при мне закрой. Забудешь.
Спорить с ним было бесполезно. Катя отправилась за Андреем в прихожую, стараясь на него не смотреть, лишь краем глаза наблюдала, как он надевает куртку.
Жданов с трудом выносил её молчание. Казалось, что ещё секунда и Катя сорвётся и попросту выгонит его. Она и так практически выгнала.
Он покрутил замок, дёрнул дверь, та не поддалась. А Катя заметила связку ключей на тумбочке, видимо, вернувшись, Андрей запер дверь на нижний замок. Взяла ключи и шагнула к нему, а Жданов вдруг сам обернулся со словами:
- Я, кажется, на ключ запер… - и они столкнулись.
Жданов машинально вытянул руки, подхватил её и прижал к себе, а Катя уткнулась лицом в его куртку, затем голову откинула назад и непонимающе посмотрела. Андрей встретил её взгляд, а потом притянул её ближе и поцеловал. Прижался губами к её тёплым губам, поймал изумлённый вздох, но не отпустил. Прикоснулся к ней и потерял голову в один момент. Куртка шуршала, Катя кажется пыталась его оттолкнуть, хваталась за его руки, уворачивалась от его губ. А Андрей просто перехватил её поудобнее, приподнял от пола и прижал к стене.
Когда тебя держат, как котёнка,  сопротивляться довольно трудно. Катя и до этого особой решительности не проявляла, а теперь просто повисла у Андрея на руках. И на поцелуй ответила. Но Андрей неожиданно сам отстранился.
Катя открыла глаза и посмотрела на Жданова. Тот и сам выглядел обескураженным, но вины в его взгляде она не заметила.
- Ты с ума сошёл? – еле слышно проговорила Катя.
Он кивнул.
Такси уже должно было подъехать, но Андрей даже не вспомнил.  Они с Катей долго целовались в прихожей, забыв обо всём, Жданов даже не сразу понял, отчего ему так жарко вдруг стало. Но Катя сама расстегнула молнию на его куртке, и Андрей снял её и бросил прямо на пол, себе под ноги.
Кате казалось, что время повернулось вспять. Всё как когда-то. Он прижимает её к себе, а у неё от его силы и настойчивости дрожь по всему телу и слабость. Он целует, а она  за его поцелуй всё отдать готова. Ничего не изменилось, от его близости голова кружится и кажется, что во всём мире больше никого, кроме них двоих.
И остановить их некому. А сами не смогут, сил не хватит…

-----------------------------

Вот такие дела.
Дружба закончилась в один момент, после одного поцелуя. Всё, что строили  столько лет, все правила и истины, что старательно заучивали, - всё было позабыто в одну секунду. Лихорадочные поцелуи сводили с ума. Воздух, казалось, раскалился, ожидая продолжения, а они всё целовались, как те подростки,  которых с головой накрыла первая любовь, незнакомая доселе нежность, а от смелости первых поцелуев кружилась голова. Всё, что было под запретом много лет, стало позволено и можно было прикасаться, прижимать к себе, что-то требовать и не бояться быть непонятым.
Катя цеплялась за широкие плечи, мягкую ткань свитера и упивалась этой своей слабостью, чувствовала себя игрушкой в руках Жданова. Казалось, от всего остального мира ее отгородили стеной; сил уже ни на что не осталось, от жарких поцелуев ноги давно перестали слушаться. Она все сильнее прижималась к Андрею, надеясь, что он - не разожмет рук, не отпустит. Это казалось очень важным - чтобы не отпустил.
Оторваться друг от друга заставил звонок телефона.
Катя увернулась от губ Жданова, прижалась щекой  к его плечу и попыталась сладить  с дыханием.  Прижиматься к Андрею было очень приятно. Такой большой, такой сильный, стоял, как скала, но к себе прижимал бережно, а ладони, которые гладили её по спине, были горячими и нежными.
Жданов потёрся губами о её висок, что-то шепнул, а Катя попробовала освободиться от его рук.
- Телефон…
- Не надо, - запротестовал он.
Но она всё-таки пошла, покачиваясь, словно пьяная, держась рукой за стену и в другой ситуации, наверное, возненавидела бы себя за то, что не может скрыть от него свою слабость. Но не сегодня.
Андрей пошёл за ней, переступил через свою куртку, которая так и лежала на полу, и дела до этого никому не было. Остановился в дверях и наблюдал, как Катя снимает телефонную трубку. А у самого от волнения во рту пересохло, и сердце колотилось где-то в горле  неровными толчками. И совершенно не хотелось думать о том, что с ними происходит, правы они или нет. Видел, как Катя дрожит, словно в ознобе, как трясутся её губы и руки, и больше всего хотелось подойти  к ней и снова прижать к себе, отогреть, и сжать в ладони дрожащие пальчики.
Катя поднесла трубку к уху и осторожно, словно ожидала подвоха, проговорила:
- Я слушаю.
Жданов невольно напрягся, не зная, чего ожидать от судьбы, да ещё Катя, выслушав собеседника,  кинула на Андрея затравленный взгляд. Они встретились глазами, оба в сильнейшем волнении, а потом Катя сказала:
- Нет, извините… Мы такси не заказывали.
Если бы в этот момент гром грянул (и наплевать, что сейчас конец декабря), Андрей бы и то такого удивления не почувствовал. А Катя сама вдруг  испугалась содеянного, посмотрела беспомощно и чуть ли не с ужасом во взгляде, и Жданов понял, что медлить больше нельзя, нужно действовать пока она окончательно себя не запугала. И постараться, чтобы она его страха не распознала, не почувствовала.
Он подошёл, а Катя вдруг отвернулась. Ещё секунда – и она раскается и попросит его уйти. А Андрей понимал, что уйти сейчас хуже, чем остаться. Даже если завтра утром они не смогут посмотреть друг другу в глаза,  но им будет за что себя винить, а если остановить это безумие, то оно никуда не уйдёт, так и будет висеть над ними. И всё испортит. Окончательно.
Он протянул руку,  это было самым трудным, просто руку протянуть и до Кати дотронуться. Провёл пальцем по её щеке вниз, Катя вздрогнула.
- Зря всё это…
Жданов вдруг улыбнулся.
- Хочешь, чтобы я ушёл?
Секунду помедлила, потом кивнула. Он снова улыбнулся.
- Честно-честно?
Катя сильно зажмурилась и повернулась к нему.
- Ты специально всё это говоришь, - пожаловалась она.
- Я специально всё это говорю, - признался он и обнял.
Почему-то Катя всегда была уверена, что помнит те их памятные с Андреем ночи до мелочей. Столько раз вспоминала, как он её целовал, как прикасался, как сама доверчиво льнула к нему. Тогда ещё не было проблем, вообще ничего не было, только глубокое, ни с чем не сравнимое чувство нежности и любви. Её любви к нему. А о его чувствах она старалась не думать ни тогда, ни после. Хотя, сейчас, спустя годы, можно было бы усомниться и в своих чувствах – а была ли это любовь? Та самая, которая прощает всё на свете, которая горит, не подогреваемая доказательствами со стороны любимого человека, которая стерпит и не умрёт…  Выдержит что угодно, даже самое тяжёлое испытание – временем. Сейчас, пройдя через всё это, через годы, Катя могла сказать уверено – любит. Не смотря ни на что, она любит Андрея Жданова. Не вспоминая никаких обид, не оборачиваясь назад – любит сейчас. Когда он рядом, когда он ведёт себя ужасно, когда демонстрирует характер, когда придумывает ей подарки, когда складывает тяжёлый стол и вытирает тарелки… когда знакомит её со своими девушками и раздражается на её Юрасика. Когда целует вот как сейчас, когда прикасается так, как только он умеет, а у неё дрожь по всему телу, о которой она уже успела позабыть, решила для себя, что всё это в прошлом.
И всё-таки она изменилась. Уже не та девочка, которая замирала от смущения, целовала его, а сама поражалась собственной смелости. Сейчас так не получалось. Повзрослела. Опыт появился. Не просто отдавала, но ещё и требовала.
Жадничала, будто Жданов мог обделить её какой-нибудь лаской. Посмеяться бы над собой, но смешно совсем не было.
Уже несколько минут лежали в тишине, Катя боялась пошевелиться. Так и лежала на Андрее, чувствовала, как колотится его сердце, никак не успокаивается. Щекой прижималась к его плечу, а мужское дыхание щекотало другую щёку. До сих пор  не верилось, что что-то было.
Такое могло случиться только в самом смелом, безумном сне. Но разгорячённое тело рядом  и сбивчивое дыхание усомниться в реальности происходящего не позволяли.
Ладонь Андрея легла на Катину поясницу, и через минуту стало горячо. Пушкарёва шевельнулась, а рука поползла вниз. Приостановилась на ягодицах, а Кате вдруг стало не по себе. За душу что-то царапнуло, и она осторожно со Жданова сползла на постель. Он, кажется, усмехнулся, но спорить не стал. Повернулся на бок и натянул на них одеяло. Погладил её волосы, рассыпавшиеся по подушке, потом поцеловал Катю, очень осторожно, словно боялся спугнуть.
- С днём рождения, солнышко.
Эти слова вызвали хоть слабую, но улыбку. А затем и обняла.
Андрей довольно улыбнулся, снова поцеловал, правда, на этот раз в лоб, и прижал к себе.
- Спи. Знаешь, как поздно?
Она покачала головой. Жданов шепнул:
- Очень.
Катя снова прижалась, дышала с некоторым надрывом, он чувствовал, но знал, что жалеть её сейчас нельзя. Даже вида подавать нельзя, иначе она расплачется, а Андрей был совсем не уверен, что эти слёзы предназначались для кого-то, кроме неё самой. Уткнулся носом в её волосы, натянул на Катю одеяло и затих. Чутко прислушивался к её дыханию – оно сначала было осторожным, словно она каждый свой вдох продумывала заранее или рыдания из последних сил сдерживала, потом в какой-то момент стало надрывным, но затем Катя успокоилась и расслабилась. Жданов понял – уснула. Жалась к нему доверчиво, как когда-то, и ему требовалась очень большая выдержка, чтобы её больше не трогать, не обнимать, не гладить. А очень хотелось…
Через некоторое время Катя перевернулась на другой бок, отвернувшись от него, а он сполз на подушке вниз, обнял девушку одной рукой и закрыл глаза. В конце концов, он этой ночью счастлив, значит, и уснуть должен спокойно. Счастливые люди всегда спят спокойным сном.
Утром проснулся от того, что Катя осторожно выбиралась из-под его руки. Попытался её удержать и, не открывая глаз, поинтересовался:
- Ты куда?
- В ванную. Спи.
Её голос показался ему странным, какой-то хриплый, но тогда он не придал этому значения. Перевернулся на живот и тут же уснул. Как оказалось зря, безответственный поступок. Когда проснулся спустя час, Кати в квартире не было. Андрей прошёлся по комнатам, остановился у кухонного окна, упёр руки в бока и в сердцах выругался.
Какая же упрямица! Всегда и во всём поступает по-своему. А совета если спросит, то потом, когда уже поздно. С этим нужно что-то делать.
Перевоспитывать, что ли?
Он даже не искал её. Просто поехал к Катиным родителям и, как оказалось, не ошибся. Да и куда ещё она могла поехать? Со всеми своими напастями она спешила к родителям под крылышко. Жаловалась на судьбу редко, Андрей это прекрасно знал, но отогреваться и раны зализывать ехала именно туда.
Дверь ему открыла обеспокоенная Елена Александровна.
- Андрюш, что случилось? Вы опять поругались?
Жданов не ответил, только вздохнул с облегчением – значит, Катя всё-таки здесь, - повесил куртку на вешалку, а когда обернулся, увидел Валерия Сергеевича, который смотрел на него с большой претензией.
- У меня кончается терпение, - грозно предупредил Пушкарёв.
- Я всё улажу, - пообещал Андрей. – Где она? В комнате?
Елена Александровна кивнула и вдруг прищурилась, глядя на него. От её взгляда Андрею стало не по себе. Он натянуто улыбнулся и пошёл к двери Катиной комнаты.
Катя сидела на диване, поджав под себя ноги, увидела Андрея и поспешно отвернулась, принялась вытирать слёзы, даже носом шмыгнула. Жданов спрятал улыбку. Подошёл и присел перед ней на корточки.
- Каждое утро будешь сбегать? – поинтересовался он.
Она покосилась на него и снова отвернулась. Андрей осторожно положил руку на её колено, Катя дёрнулась, видимо, хотела отодвинуться, но так и не решилась.
- Катя, - тихо протянул он. – Посмотри на меня. И реветь прекращай.
От этих слов слёзы хлынули бурным потоком. Теперь уже не скрываясь, всхлипнула и ладонью принялась их вытирать. Закусила трясущуюся губу.
Андрей смотрел на неё с улыбкой, - с  чертовски счастливой улыбкой! – и  не мог ничего с ней поделать, как Катя со своими слезами. В какой-то момент не выдержал, обхватил девушку руками и попытался притянуть к себе, уткнулся лицом в её колени.
- Катька, хватит, - попросил он глухо. – Что ты плачешь?
- А ты не понимаешь?
- Нет…
- Андрей, мы всё испортили! – её отчаяние было настолько сильно, что Жданова даже за душу взяло. – Прекрати меня обн-нимать! – начала заикаться, значит, не просто слёзы, уже истерика. – Слышишь? Отп-пусти.
- Катюш…
- Да не хочу я ничего слышать!.. – а потом тише и безнадёжнее: - Это я во всём виновата… конечно, я! Ты пьян был, а я о чём думала?..
Андрей решительно покачал головой.
- Нет, позволь. Не настолько я был пьян… или проблемы были?
Она готова была его стукнуть, причём сильно. Его тон и смеющийся взгляд сильно обижали. Жданов виновато опустил глаза, а потом и голову и поцеловал Катю в коленку.
- Ну что ты расстраиваешься? Сама расстраиваешься и меня расстраиваешь.
- А как?.. К-как мне не расстраиваться? Я не могу… Я не смогу без тебя!
Она ревела в голос, а Андрей вытирал её мокрые щёки, как маленьким детям вытирают.
- Будешь так реветь, сейчас Валерий Сергеевич прибежит и меня расстреляет. Катька, слышишь ли?
Она только головой покачала. Андрей поднялся и пересел на диван. Сгрёб Катерину в охапку, прижал её голову к своей груди и поцеловал в макушку.
- Не плачь. Всё хорошо будет… Знаешь, я исправлюсь. Честно. Так что не реви.
Катя всхлипнула и жарко задышала – жарко даже через свитер стало. Андрей заулыбался и погладил её по волосам. А затем с воодушевлением продолжил:
- Ты только мне говори чётко, чего хочешь. Я ведь не очень в таких вещах соображаю, ты же знаешь… А ты говори – хочу то-то и то-то. И я всё сделаю… Луну тебе с неба достану, хочешь?
Катя больно ткнула его кулачком в живот. Жданов вначале охнул, но тут же рассмеялся. Погладил её по волосам.
- Я очень постараюсь быть хорошим мужем. Буду очень стараться. Честно-честно.
Катя отреагировала не сразу. Затаила дыхание, а потом осторожно зашевелилась, подняла голову.
- Что?
Вытерла ладонью мокрые щеки, отвела со лба волосы и облизала распухшие от рыданий губы.
Андрей лишь плечами пожал.
- А что прикажешь делать? Валерий Сергеевич когда узнает… - показательно вздохнул и сокрушённо покивал. – Придётся жениться.
- Он не узнает, - еле  слышно проговорила Пушкарёва.
Андрей «удивился».
- Как это? Я сейчас пойду и расскажу ему.
Катя приоткрыла рот и всерьёз задумалась, глядя на Андрея. А тот застонал в голос.
- Катя… Катюш… Ну хватит. Я люблю тебя. Я люблю тебя так, что дышать не могу… Не смотри на меня, - взмолился он. – Итак себя мальчишкой чувствую, а ты ещё  смотришь такими глазами. Люблю. Я тебе вчера не говорил?
Она покачала головой.
- Сегодня хотел, - тут же нашёл он оправдание. – Утром, а ты взяла и сбежала. Все планы порушила. Больше не сбегай, - потребовал Жданов.
Катя закусила губу, которая снова предательски затряслась.
- Зачем ты мне всё это говоришь? Я ни о чём не просила… я…
- Я начинаю терять терпение, - повторил Андрей недавние слова Пушкарёва и притянул Катю к себе. – Сама за меня не пойдёшь – заставлю. Я умею, ты знаешь.
Катя обняла его и прижалась мокрой щекой к его щеке.
- Я тебе обещаю, у нас всё будет хорошо, - прошептал он. – Я никому тебя не отдам. У нас дом свой будет, только наш…
- … и ребёнок.
Андрей откинул голову на спинку дивана, закрыл глаза и заулыбался.
- И ребёнок, - подтвердил он.
Она уютно завозилась у него на руках, обняла и пристроила голову у него на плече. Глаза сами собой закрылись, Катя улыбнулась и сказала:
- Я очень тебя люблю… Честно-честно.

---------------------------

Когда Андрей вошёл на кухню, то сразу наткнулся на настороженный взгляд Валерия Сергеевича. Жданов улыбнулся ему и сел за стол.
- Помирились? – спросила Елена Александровна.  Подвинула к Андрею тарелку с порезанным на куски пирогом и поставила большую чашку.
Жданов кивнул, старательно разглядывая пирог и игнорируя недовольство Пушкарёва.
- А Катя где? Она даже не завтракала сегодня.
- Она наревелась вволю и спит. Лен Санна, можно мне кофе, а не чай?
- Конечно, Андрюш.
- Может, ты прекратишь с ним сюсюкать, Лена? – сурово поинтересовался Валерий Сергеевич. – Между прочим, он твою дочь до слёз довёл!
- Да мы уже помирились! – попытался оправдаться Жданов.
- Да вы каждый день ссоритесь и миритесь! Вам лет-то сколько? На двоих пятнадцать?
Андрей затосковал и принялся дуть на горячий кофе, а Елена Александровна укоризненно взглянула на мужа:
- Валера.
- Ну что? У меня кончилось терпение.
- Да не надо ничего делать. Больше мы ссориться не будем. Катя обещала меня слушаться, - важно заявил Андрей, а Пушкарёв презрительно фыркнул.
- Что она тебе обещала?
- Слушаться, - терпеливо повторил Андрей.
- С какой это стати? И когда это она тебя слушалась?
Жданов перестал ковырять вилкой пирог и поднял глаза на Пушкарёва.
- А я ещё не сказал? Мы женимся.
Елена Александровна повернулась от плиты и внимательно посмотрела на него, потом на мужа, который стремительно наливался пунцовой краснотой.
- Что?
- Вы не рады? – искренне удивился Жданов.
Елена Александровна подошла и погладила мужа по плечу.
- Валера, успокойся.
- Он ещё спрашивает – рад ли я… Рад! Рад, что моя дочь окончательно сошла с ума и придумала очередную блажь!..
- Валерий Сергеевич, вам потом будет стыдно за такие слова, - с лёгкой улыбкой проговорил Андрей.
- Мне стыдно?  Вы ругаетесь, как дети, и конца края этому не видно, а теперь ты мне говоришь про какую-то свадьбу… Какая свадьба? Вы же ругаетесь постоянно… - и вдруг обижено выговорил: - Ты  мне говорил, что вы друзья!
- Ой, Валера…
- Что Валера? Он мне говорил! А теперь, что получается? Врал?
- Я её люблю, - покаялся Жданов, уловил понимающую улыбку будущей тёщи и уже увереннее добавил: - Мы женимся.
Елена Александровна обошла стол и погладила Андрея по голове.
- А я рада.
Жданов просиял и признался:
- Я тоже.
- А я нет! – перебил их Валерий Сергеевич.
- Валера, ты невозможен.
- Валерий Сергеевич, предупреждаю,  ваши  внуки будут похожи на меня.  Вы будете держать их на руках, и тогда вам будет стыдно за то, что вы мне сегодня наговорили… и ещё наговорите.
Пушкарёв расправил плечи и посмотрел на жену, потом переспросил:
- Внуки? У нас будет внук?
- Надеюсь, - кивнул Андрей. – Месяцев через девять… или десять. Максимум через год.
Елена Александровна покачала головой.
- Болтун.
Пушкарёв на «болтуна» не отреагировал, призадумался, поглядывая на Андрея исподлобья. Потом потребовал чашку чая.
- А чего я возмущаюсь? – задумчиво проговорил он спустя несколько минут. – В конце концов, этот её… жених, мне никогда не нравился. А этого оболтуса я хоть знаю…
- Почему это я оболтус? – возмутился Андрей, а Пушкарёв ехидно усмехнулся.
- А как назвать того, кто почти пять лет ходил вокруг да около? Оболтус.
На это у Андрея подходящего ответа не нашлось. А Валерий Сергеевич допил чай и стукнул ладонью по столу, отчего Жданов слегка вздрогнул, а Пушкарёв следом деловито поинтересовался:
- Итак, когда свадьба?
Андрей приоткрыл рот и беспомощно посмотрел на Елену Александровну, та поторопилась прийти ему на помощь.
- Валера, ты торопишь события. Как я поняла, они только сегодня решили. А свадьба это серьёзно, нужно всё хорошенько продумать.
Муж лишь отмахнулся.
- Пока ты будешь продумывать, у нас уже внуки будут.
Пушкарёвы не на шутку увлеклись обсуждением, а Андрей слегка заскучал. Его детали интересовали не очень сильно, ему важен был сам факт – теперь Катя его жена, а всё остальное – штамп в паспорте, фата и поход в ЗАГС, лишь незначительные детали.
К тому моменту, когда Катя проснулась, планы родителей приняли уже глобальный масштаб. Её тут же расцеловали, поздравили, а она спросонья не сразу сообразила, что происходит, и по привычке уставилась на Жданова, подозревая того во всевозможных выдумках. Потом вспомнила про данное обещание выйти замуж  и прожить с любимым Андрюшей долго и счастливо, и под взглядами родителей покраснела.
- Что ты им наговорил? – шепнула она Жданову на ухо.
А тот пожал плечами и пленительно улыбнулся.
- Тебя нельзя оставить одного ни на минуту.
- Вот и не оставляй.
В тот момент, когда Валерий Сергеевич вознамерился звонить Ждановым в Лондон, чтобы поделиться невероятной новостью, Андрей засобирался домой.
- Поедем. Пусть они сами тут…
- Вы куда? – удивилась Елена Александровна.
- Домой.
- Но мы же обсуждаем!..
- Вы нам потом время и место сообщите, мы подъедем, - пообещал Андрей, а Катя беспомощно развела руками, глядя на растерявшуюся мать. Всем своим видом демонстрировала  покорность судьбе, то есть Андрею, но когда они оказались в подъезде, вздохнула с облегчением.
- Зря ты им сказал, - посетовала она.
- Ничего не зря. Я же тебе пообещал – пойду и во всём чистосердечно признаюсь.
Они вышли из подъезда, до машины оставалось всего несколько шагов, но Андрей взял Катю за руку.
- Андрюш…
- Что?
- Тебе не кажется, что мы ведём себя немного глупо?
- И что?
Она рассмеялась.
- Ничего.
Звонок Ждановых-старших застал их ещё в дороге. Андрей как раз сворачивал во двор своего дома, с удовольствием посматривал на Катю и вздрогнул, когда телефон завибрировал в нагрудном кармане. Достал, посмотрел на дисплей и сообщил:
- Родители.
- Чьи?
- На этот раз мои. Я слушаю, мама. Не говори так быстро, я не понимаю. Кто звонил? Ах, Валерий Сергеевич… - Жданов весело глянул на Катерину. – Ну да… серьёзно. Нет, он не пошутил.
Катя до боли закусила губу, наблюдая за Андреем. Но он улыбался и никакого повода для беспокойства не подавал.
- Мама, кажется, ты волнуешься больше меня. Я? А мне-то с чего волноваться? У меня всё, как никогда, хорошо… Мама, подожди, я за рулём. Что?.. – Досадливо поморщился и сунул телефон Кате. – На, поговори с ней. Я не могу говорить и машину парковать.
Пушкарёва схватила телефон и с ужасом на него уставилась. Из трубки нёсся возбуждённый голос Маргариты Рудольфовны, она задала какой-то важный вопрос и теперь с нетерпением ожидала на него ответа. Ей никто не отвечал, и она начинала злиться. Катя зажмурилась на секунду, а затем поднесла телефон к уху и, заикаясь, выговорила:
- Добрый день, Маргарита Рудольфовна.
- Катя! – воскликнула Жданова таким тоном, словно только и ждала, что услышать её голос. – Скажи мне, это ведь не шутка?
Катя посмотрела на ухмыляющегося Жданова.
- Кажется, нет.
- Что значит, кажется? – возмутились в один голос мать и сын. Сыну досталось локтем в бок.
- Вы женитесь или нет? – потребовала Маргарита Рудольфовна чёткого ответа.
Катя снова посмотрела на Андрея, а тот приподнял брови, ожидая её ответа. Пушкарёва поневоле заулыбалась и сказала:
- Да.
Андрей перегнулся через сидение, обнял её и поцеловал в щёку, а потом довольно громко сказал:
- Мама, ты слышала? Она сказала «да»!
- Слышала. И рада. Как-то спокойнее на душе стало. А то всё вокруг да около…
- Мама, нехорошо повторять чужие слова.
- А что делать, если других у меня нет?
- Почему они так быстро согласились? – спросила Катя, когда они вошли в лифт.
- А чего ты ждала? Что они устроят скандал? Мы же не подростки.
- Но они почти не удивились!
Андрей привалился спиной к стенке лифта и сунул руки в карманы. С улыбкой наблюдал за Катей.
- Да, милая, кажется, мы с тобой что-то упустили.
Пушкарёва погрозила ему пальцем.
- Не смотри на меня так!
Жданов рассмеялся.
В квартире звонил телефон.
- Это невозможно, - пожаловался Андрей. Ногой захлопнул дверь, и прежде чем включить в прихожей свет, притянул Катю к себе. Она вдруг зажалась, ему показалось, что даже смутилась. Андрей повернул её лицом к себе и поцеловал. Потом шепнул: - Мы дома… - и тут же раздосадовано проговорил: – Кто такой настырный?
Он пошёл к телефону, а Катя, наконец, включила свет, и пока Андрей не видел, глянула на себя в зеркало. Сняла пальто, разулась, а из комнаты вышел Андрей и протянул ей телефонную трубку.
- Мама тебя спрашивает.
Разговор с Маргаритой Кате дался с трудом. Перебить будущую свекровь было страшно, а то, что та говорила – не радовало. По словам Маргариты Рудольфовны, свадьба у них с Андреем должна быть феерическая. Катя молча слушала, только иногда поддакивала и посматривала на Андрея, который брился в ванной, и прикидывала – хочет он феерии или нет.  Оставалось надеяться, что в этом они будут солидарны и обойдутся без излишнего шума. Потом поймала себя на той мысли, что всерьёз обдумывает предложения Маргариты Рудольфовны Ждановой по поводу того, как она будет выходить замуж за её сына. Она, Катя Пушкарёва, собирается выйти замуж за Андрея Жданова. С ума можно сойти…
- Ты о чём задумалась? – спросил Андрей, когда вышел из ванной, вытирая лицо полотенцем.
Катя, замерев, сидела на постели, прижав телефонную трубку к груди. Андрей её потормошил.
- Ты уверен, что мы правильно поступаем?
- Ты имеешь в виду, хочу ли я на тебе жениться?
- Ненавижу тебя, когда ты так себя ведёшь.
Он улыбнулся.
- А я тебя люблю.
Катя провела пальцем по его только что выбритой щеке.
- Но брак – это серьёзно.
- Очень серьёзно, - подтвердил Андрей. – И у нас всё будет серьёзно. И сейчас серьёзно, разве нет?
Катя отложила трубку и обняла Андрея за шею.
- Просто у меня такое чувство, что я сейчас проснусь.
Жданов поцеловал её, затем отстранился и взял за руку. Попытался снять кольцо с безымянного пальца. Катя болезненно поморщилась.
- Мне палец ещё понадобится!
- Сними это кольцо. Я вчера весь день с ума сходил, когда его видел.
Пушкарёва кинула на него странный взгляд, и кольцо сняла, правда, с некоторым усилием. И снова обняла Андрея.
После третьего звонка матери и второго Пушкарёвых, Андрей телефон отключил.
- Это просто невозможно, - громко возмущался он. – Кать, надо жениться быстрее! Иначе они нас с ума сведут.
Встал с постели, небрежно прикрыл её одеялом и натянул джинсы. Пошёл на кухню, где Катя готовила ужин.
- Кать, ты слышишь?
- Что?
- Жениться, говорю, надо быстрее.
- А когда ты хочешь?
- Да хоть завтра.
- Завтра понедельник.
- И что?
Катя улыбнулась и отвернулась обратно к плите. Андрей сел у окна, закурил и с довольным прищуром стал наблюдать за Катей. Она выглядела немного нелепо в его футболке, непомерно широкой и длинной для её хрупкой фигурки. Что-то помешивала в кастрюльке, принюхивалась, пробовала, кивала, соглашаясь сама с собой, а Жданов улыбался. На этот раз всё было правильно. Она сотни раз для него готовила, и он вот так же сидел и наблюдал, но чувствовал, что  что-то не так,  всегда знал, что она уйдёт. Возможно, сразу, возможно, после ужина, но уйдёт. А он её отпустит, потому что так заведено, так правильно, а вот теперь всё изменилось. И от понимания свершившегося сердце заходится.
Катя обернулась, посмотрела на него и сморщила нос.
- Андрюш…
Он улыбнулся в ответ на её выразительный взгляд, затянулся в последний раз и затушил сигарету.
- Не буду больше.
После ужина устроились на диване в гостиной, перед телевизором, но на экран почти не смотрели. Катя устроилась у Андрея на руках, переговаривались негромко, иногда целовались, потом вновь пытались сосредоточиться на сюжете фильма, но надолго терпения не хватало.
И обоим было совершенно неясно, как жили без всего этого так долго. Как ещё неделю назад вот так же сидели на этом же диване и смотрели кино, и обсуждали только сюжет. И не было объятий, поцелуев, шёпота и смеха.
Но фильм досмотрели. Едва дождались, когда по экрану поползут ленивые титры. Андрей выключил телевизор и предложил:
- Пошли спать?
Ложиться вместе спать оказалось волнительнее всего. Не валиться в постель, охваченными страстью, а просто лечь, выключить свет, придвинуться друг к другу и попытаться уснуть. Лежали, размеренно дышали и держались за руки. И улыбались в темноту. Жданов всё сжимал Катину руку, потом всё-таки перевернулся на бок и притянул девушку к себе. Поцеловал.
- Жена, - шепнул он, а Катя рассмеялась и обняла его.

КОНЕЦ