Еще четыре дня пролетели почти незаметно. Они были наполнены и делами, и заботами друг о друге, и, конечно же, любовью… Вот и сегодня, когда Ждановых ожидали на каком-то важном приеме, Катерине уже был безразличен и комбинат, и сделки, и сырье… Ей был нужен Андрей, и она искала его глазами.
Жданов стоял рядом с колонной и разговаривал с каким-то человеком. По всему было видно, что разговор был серьезный, но Кате не было до этого никакого дела. Она рассматривала мужа и мысленно снимала с него легкую белую рубашку, светлые брюки и все остальное… Катерина медленно и ласкающее провела взглядом по его плечам, линии спины, чуть ниже и задохнулась от восхищения… «Это – мой муж! МОЙ! МУЖ! Неужели, правда?» Андрей быстро бросил в ее сторону взгляд и на секунду сделал «страшное лицо», но этим добился только одного – озорной улыбки на лице жены, которая еще откровеннее начала разглядывать его. Жданов повернулся в сторону своего собеседника, с твердым намереньем продолжить разговор, но надолго его не хватило. Тело, будто не взгляд ласкал, а самые нежные, самые любимые и желанные на свете руки, а потому оно просто загорелось изнутри. Сердце поднялось куда-то к горлу и бешено заколотилось. Изобразив на лице самую обаятельную из своих улыбок, Андрей извинился и, кипя от возмущения, гнева, а также страсти, желания и любви, двинулся к жене, которая в одно мгновение приняла совершенно невинный вид. Только глаза выдавали.
- Ты что творишь? – шикнул Жданов.
- Что именно? – ласково спросила Катя, поднеся к губам бокал с какой-то янтарной жидкостью.
- Вино? – сурово спросил Андрей.
- Да ты что! Сок яблочный… Мне на кухне специально отжали…
- Тогда ладно…
Андрей уже просто наслаждался близостью жены, и думать забыл о чем-то ином, зато она – нет.
- Так, что же я творю? – скромно сложив губки бантиком, спросила Катя.
- Что?... Ах, да!... Ты когда прекратишь ТАК меня разглядывать на людях?
- Как ТАК?
- Ну…
- Как ты меня рассматриваешь всегда?
- А откуда я знаю, как я смотрю?
- Вот так, - и Катя глянула на мужа так, что у того сбилось дыхание…
- Катька! – громко шепнул Андрей.
- Да что?
- Я же горю весь!
- Да я же тебе в спину смотрела!
- И что! Меня каждый раз, будто в лаву погружают… Медленно так, но целиком…
Его ладонь вдруг пробежала по ее ягодицам.
- Андрей! Ты что?
- А! Теперь уже я ЧТО… А ведь сама напросилась…
- Андрюшка… Я же с таким животом…
- Дурочка… Я тебя теперь еще больше хочу… Пошли отсюда!
- Сумасшедший!
- Какой есть!... А такого любишь?
- Безумно…
Через час, Катерина ничуть не пожалела о том, что решилась спровоцировать мужа на все это сумасшествие. Андрей был просто ненасытен и любил ее страстно и долго, именно так, как она хотела. Когда они оба лежали на исковерканной постели, обессиленные, но абсолютно счастливые и довольные, Андрей шепнул жене на ухо:
- Смотри так на меня всегда, Кать…
- Договорились, а теперь спать…
- Как? Уже?
- А ты можешь что-то предложить?
- Ну, это как посмотреть, - хитро прищурил глаз Жданов, а Катя, приподнявшись на локтях, снова посмотрела на него так, как он только что заказывал.
- Такой взгляд подойдет?
- Более чем…
И супруги снова выпали из реальности…
***
Через день их дела, наконец-то, были завершены, и им можно было возвращаться в Москву. Договор о поставке сырья был подписан, а это означало то, что уже через месяц можно было приступать к полномасштабному производству тканей. Уже продумав работу своей фабрики в Ивантеевке, Андрей представил себе, какие ткани на ней будут производиться из французского сырья и каким способом можно будет заявить о новой текстильной марке на рынке. Строя и продумывая эти планы, он просто сиял, а Катя была счастлива оттого, что ему было хорошо.
Теперь ей можно было с легким сердцем заняться их домом.
Но производственные и домашние проблемы как-то сами собой отошли на второй план после того, как… Как однажды Ждановы сходили в магазин…
Правда, не одни сходили, а параллельно с Пушкаревыми.
Вышло так, что ЕленаСанна с ВалериемСергеичем решили рискнуть и зайти на огонек в один из дорогих супермаркетов. Двигая перед собой корзинку на колесиках, супруги Пушкаревы ахали от тех ценников, что проплывали у них перед глазами, и тут вдруг откуда-то из-за полок и стеллажей раздались два до боли знакомых голоса…
- Нет, ну, куда ты столько набираешь, Кать?
- Нет, а ты хочешь потом десять раз за чем-нибудь возвращаться?
- Не хочу, но ты можешь просто сказать, что мне именно брать и класть в тележку! Тебе нельзя поднимать тяжелое! Сколько раз говорить?
- Андрюш, не кричи… А то люди будут смотреть…
Эти голоса заставили Пушкаревых остановиться и прислушаться. А диалог тем временем продолжался.
- Кать, а ты капли пила перед тем, как мы по магазинам поехали?
- Да.
- Точно?
- Да точно! – раздался тихий, но веселый женский смех. – Какой ты у меня заботливый!
- А как же! За тобой не проследишь... Вроде все… Все или нет?
- Все…
- Хотя кое-что по-моему забыли…
- Что, Андрюш?
- Вот это…
И за стеллажом подозрительно затихли. Валерий с Еленой осторожно заглянули за него и… Замерли… За стройными рядами банок и коробок их единственная дочь Катерина самозабвенно целовалась со своим шефом. Или, точнее будет сказать, отцом своего ребенка – Андреем Ждановым. Ее живот со времен последней встречи с родителями намного пополнел, но Елена за считанные мгновения уже испереживалась по поводу того, что для седьмого месяца он все-таки был маловат. А Валерий… Валерий, несмотря на все свое нежелание, убедился в том, что его маленькая девочка уже давно выросла, несмотря на то, что этого так не хотелось ему самому…
Выросла-выросла… А уж как обнимает-то этого пентюха! Ты глянь! Прям, еще немножко и шею ему переломит!
- Андрей… Ведь увидят же…
- И что такого?... Я же не кого-нибудь там, а свою собственную жену целую.
- Как жену?! – хором вырвалось у Пушкаревых, и они выдали свое месторасположение.
Жданов немедленно крепко обнял смущенную донельзя Катю, стараясь защитить, и прижался к ней.
- Здрассти… ЕленСанна… ВалерьСергеич…
- Отставить! Я не понял… Какую-такую жену?
Жданов опасно прищурился. Катерина успокаивающе погладила его по плечу, уже хорошо зная этот прищур.
- Обыкновенную… - холодно-спокойно ответил Андрей. - По паспорту… После ЗАГСа…
Наступила пауза.
- Да-ааа…
- Поженились, значит…
- Поженились…
Все снова помолчали, а потом Валерий, улыбнувшись одними глазами, махнул рукой:
- А, ну-ка, пакуйте ваши манатки и шагом арш к нам! Свадьбы, понимаешь, толком не было… Женатики, тоже мне…
Этим сердитым бурчанием Пушкарев теперь никого не смог напугать.
Каждая пара в своей машине доехала до дома Пушкаревых. Всю дорогу ВалерьСергеич что-то ворчал, а ЕленСанна успокаивала его, говоря, что Андрей оказался и не таким прохвостом, как о нем говорил Пушкарев.
- Ага! Прижучило его, понимаешь, вот он и женился!
- Валер... Ну, ведь есть много мужчин, которые даже не помышляют о браке, несмотря на беременность женщины...
- Женщина! Во дела! Катюха моя — женщина!
- Валера! Она давно выросла! Как ты этого понять не можешь?
Пушкарев помолчал.
- Да, понимаю я все... Не хочется вот только уж очень... Мать, ты помнишь, какие у нее тоненькие косички были? ... А?... Неужели все так быстро кончилось?
- Что-то закончилось... А что-то начинается! Ведь скоро дедушкой станешь! А все туда же... Вояка мой...
- Ладно, мать... Приехали. Наши-то уже во дворе.
ЕленСанна улыбнулась. «Наши» было сказано, а значит ее подполковник настроен на примирение, а не «контры». Уже хорошо!
И тут они оба стали свидетелями удивительной сцены. Андрей, буквально выпрыгнув из машины, осторожно, почти не дыша, помог выйти из нее жене.
- Кать, ты как? Не укачало?
- Нормально все! Андрюш, ты мне в последнее время курочку-наседку напоминаешь!
- А как же! С тобой же по-другому нельзя!
- Моему папе у тебя бы поучиться... - буркнула себе под нос Катерина и тут же встретилась глазами с отцом, который отчего-то покраснел.
- Ты... Это... Как себя чувствуешь? - решился он спросить у дочери.
- Гуляет мало, - тут же за жену ответил Жданов. - Если я не соберусь, так дома сидеть и будет.
- Андрей!
- Что «Андрей»! Ну, вот что «Андрей», если правда? - Жданов грозно нахмурил брови, и тут Пушкарев хохотнул.
- Да, Катерина, променяла ты шило на мыло...
Все четверо переглянулись между собой и дружно рассмеялись.
- Ладно, хватит на холоде стоять... - снова буркнул ВалерьСергеич. - Домой пошлите!
- Хорошо, только вот... - и тут Андрей подхватил Катю на руки. - Ей подниматься тяжеловато. У нас-то дома лифт. Но я не просто так рядышком стою.
Пушкарев одобрительно крякнул и все вместе вошли в подъезд.
Раздевшись, Катерина прошла в свою комнату и тихонечко вздохнула. За исключением того, что на полках не было ее книг, не стояло фотографий, шкаф был пуст и на двери не было любимых плакатов, все оставалось по-прежнему. Пока Андрей помогал теще выкладывать все из пакетов, к дочери подошел отец.
- Катюх... Ты, это, дочь... Прости меня, дурака... Все под свои мерки тебя загнать хотел, а вышло...
- Папа... Папочка! Как же я по вам соскучилась!
И все! Как будто и не было этих месяцев разлуки и непонимания в такой степени ужасного, что было больно всем. Все вернулось на круги своя...
А точнее за большой и хлебосольный стол Пушкаревых!
Правда, до этого ВалерьСергеич как мог попросил прощения и у Андрея, на что получил крепкое мужское рукопожатие и вопрос:
- ВалерьСергеич, и как Вы все время с ней управлялись, не понимаю... Она ж упрямая, как. Не знаю кто!
- Это у нее материны гены! - тут же подхватил эстафетную палочку разговора. - Ты б на меня посмотрел, когда моя Ленка мо... нашу Катьку вынашивала!
И все пошло как по маслу! Жизнь налаживалась.
В лице Пушкаревых Андрей обрел вторую семью. Ссора со своими родителями, которые редко по-настоящему понимали своего сына, помогла ему сблизиться с Катиными, и очень скоро и ЕленСанна, и ВалерьСергеич как-то незаметно для самих себя стали назвать его «сынок». Для Пушкаревых Андрей стал самым родным человеком, и Катя иногда шутила, говоря, что это скорее Жданов их сын, чем она дочь. Мужчина понимал, что им было очень трудно поверить ему, «золотому мальчику», но они сделали это и приняли его в свою семью, хотя в его прошлой жизни было немало поводов для родительской тревоги. Иногда, глядя на себя, Андрей вспоминал себя прежнего – легкомысленного, жаждущего неограниченной свободы, новых ощущений, страстных увлечений, развлечений, безответственного обалдуя. Он просто купался во всем этом раньше!
Раньше… До Кати, которая теперь была сразу всеми его желаниями и устремлениями.
***
С Пушкаревыми он помириться смог, а вот его собственные родители оставались неразрешенным противоречием. Но со временем Андрей, вместо того, чтобы стремиться к примирению с ними, решил держаться от них в стороне, предпочитая обижаться на них и отдалиться, как того, на словах, хотела Марго. Жданов пытался как-то позвонить и рассказать отцу и матери о своем счастье, о том, что скоро они станут бабушкой и дедушкой, но натолкнулся на глухую стену непонимания. Только тогда Андрей смирился, а случай, произошедший однажды в ресторане, убедил его в том, что он занял правильную позицию.
В тот вечер Ждановы-старшие решили пообедать в «Ришелье». Но там их ждала совершенная неожиданность. Только войдя в зал, Ждановы в изумлении уставились на пару сидевшую за одним из столиков. Это были Андрей и Катя. Маргарита, давно не видевшая сына, была поражена его счастливым видом. Таким она не видела его никогда. Он просто сиял, как начищенный самовар, и ласкал глазами девушку, сидевшую рядом.
- Паш… Давай останемся… - вдруг попросила она.
- Ты действительно этого хочешь? – посмотрев на нее, спросил Павел.
- Да… Давай посмотрим, что между ними происходит.
- Просто странно… Ты не хочешь ничего о нем знать, когда он сам идет на контакт, и вдруг…
- Ну, Паш! Они же нас не видят! Садись, давай…
И супруги сели за столик. Их наблюдения принесли самые неожиданные результаты.
Жданов был в ударе, а потому вел себя как расшалившийся мальчишка. Когда к их столику еще раз подошел официант, он, весьма экстравагантно, заказал десерт:
- Киселя мне! Я же гурман!
Маргарита с Павлом удивленно глянули на сына, и тут раздался тихий голосок:
- Бланманже принесите нам, пожалуйста… - невозмутимо поправила мужа Катя. - Это одно и то же, по сути дела, только гуще…
- Вот всегда ты, Катька, портишь всю малину! – скорчил рожицу Андрей и протянул ладонь к руке жены, через мгновение, переплетя ее пальцы со своими.
- А вот и не правда! Твоего друга кто-то испортил еще до моего появления! – Катины глаза смеялись. – Ты ведешь себя, как мальчишка… Прекрати…
- Не могу… Скажи мне…
- Что?
- Что знаешь…
- Тебе и так известно, что я тебя люблю, - перешла на шепот Катя. – Очень-очень люблю… Так что не делай так, чтобы на нас лишний раз пялились.
- Это выше моих сил… Ты же знаешь… - Андрей поднес пальчики Кати к своим губам, и тут неожиданно в зале раздался детский крик:
- Теть Кать! Мы пйишйи!
И к столику Андрея с Катей подлетел Ромка-младший. За ним шел Малиновский.
- Простите за опоздание, Хоттабыча читали… В лицах и…
- Увйекйись! – закончил за отца Ромашка.
Мальчик обнял Катю за шею. Чмокнул ее в щеку и сел за стол. Роман с улыбкой повторил то же самое, только поцеловал девушку в другую щеку, пожал руку Андрею и сел на свое место. К ним тотчас подлетел официант, и два Романа сделали заказ. Через две-три минуты за столиком молодежи установилась такая теплая атмосфера, что у Маргариты заныло сердце от тоски по тому общению с сыном, которого она сама себя лишила. И тут женщина заметила, что Пушкарева, побледнев, опустила голову на руки. Андрей тут же оказался с ней рядом.
- Кать! Что такое? Плохо, да?
- Н-нет… Сейчас пройдет…
- Кать, я воды!... Счас, Кать!
И быстрее смерча Андрей унесся куда-то вглубь зала. Через несколько секунд он уже вернулся, со стаканом воды. Девушка немного отодвинулась от стола, и только тут Марго увидела ее живот.
- Паша! Смотри! Она же беременна! Паша! Неужели ты ничего не понимаешь? Она же его к себе ребенком привязать хочет! А вдруг это не от нашего мальчика?
- Наш мальчик, как ты сама выразилась, уже взрослый человек. Пусть все свои проблемы он теперь решает сам. Мне казалось, что он ясно выразился при нашей последней встрече… А про беременность. По-моему он именно про это хотел нам сказать в тот раз, когда ты даже не захотела с ним разговаривать.
- Это сейчас не имеет никакого значения! Нам надо его спасать!
И Маргарита снова перевела взгляд за соседний столик.
Катя к тому времени уже пришла в себя, но по-прежнему была несколько бледновата. Андрей не отходил от нее ни на шаг, не сводя с нее обеспокоенного взгляда, а потом, переглянувшись с Малиновским, подозвал официанта к столику, чтобы тот принес им счет.
- Я поговорю с ним, - решительно поднялась с места Марго, когда увидела, как компания встает из-за стола.
- Марго!
Но Жданову было уже не остановить. Она нагнала сына уже внизу, когда тот помогал Кате одеваться, и крикнула с лестницы:
- Андрей! Погоди!
- Мама? – удивленно вырвалось у Жданова, и спустя мгновение в глазах его зажглась улыбка. – Мам! Здравствуй! Я так рад, что…
- Ты поэтому бросил Кирочку?! – не дав договорить сыну, спросила Маргарита, с презрением показывая рукой на Катин живот.
Этот жест объяснил Андрею многое, и его лицо окаменело.
- Я думал, что ты кое-что поняла о нас, обо мне, - медленно проговорил он с болью в голосе. – А ты все про Киру…
Он как-то странно глянул на мать, повернулся к жене, поправил шарф на ее плече и ласково спросил:
- Тебе лучше?
- Д-да, Андрей мне кажется…
- Ну, вот и хорошо, - улыбнулся мужчина. – Пошли тогда. Ромки нас уже в машине ждут.
- Но как же… - Катерина смотрела то на мужа, то на свекровь, но Андрей прекратил ее метания.
- А мама уже все сказала тогда, когда мы покидали «ZIMALETTO». Я нахожусь в состоянии «Или». Ведь я же не с Кирой, а с тобой… Все, ты устала, и нас всех твои родители заждались. Хорош зять, который к теще на блины опаздывает!
И только тут Маргарита увидела на пальцах Андрея и Кати обручальные кольца.
«Он женился?! Женился на ней?! А как же…»
- Прощай, мам, - тихо сказал Жданов и вместе с женой вышел из ресторана, оставив мать стоять у гардероба.
Именно там ее и нашел Павел Олегович.
- Марго! Что с тобой?
- Паша… Паш, он на ней женился… Понимаешь? Женился и ничего нам не сказал…
Мужчина молчал.
- Как же так? Ведь мы… Кира… Я…
- Но ты же сама не желала с ним общаться, - не менее жены пораженный новостью, выдохнул Жданов, и тут к ним подошел гардеробщик.
- Извините, пожалуйста. Тут пара, с которой Вы только что разговаривали, забыла кое-что. Когда мужчина помогал женщине пальто одеть, у него выпало, а я сразу как-то не сообразил, что это его. Заметил поздно.
И юноша протянул Ждановым диск, на обложке которого красовалась Катина с Андреем фотография.
Дома Маргарита смогла увидеть, что за домашнее видео было на этом диске…
…Ремонт в квартире в Ивантеевке Катерина с Андреем делали очень весело. Одетые в комбинезоны, перепачканные с ног до головы краской, они пели и танцевали под какую-то романтичную песню Тома Джонса, и постепенно вовлекали в танец своих помощников — обоих Малиновских.
- Катька! Смотри не поднимай ведра с краской! - заботился о жене Андрей, устанавливая стремянку и потом снимая с нее Ромашку.
- Пока можно! - ответила Катя, подходя к ведру, но Малиновский-старший схватил его раньше и глубокомысленно сказал:
- Женщина, мужа слушать надо!
- Да идите вы все! Чего ж тогда мне делать?
- Стену крась!
- Да, она и так почти выкрашена...
- Нет, вот еще пятнышки остались.. Давай вместе... - и Андрей подошел к жене.
Тут, наверное, Ромка- маленький положил камеру куда-то на возвышение и ушел, отказавшись от роли оператора.
- Катька... А мы вдвоем остались... - хитро посмотрел Жданов на Катерину.
- И какие идеи у тебя возникают по этому поводу?
- Несколько... Приблизительно такого вот содержания...
И мужчина, притянув к себе жену, поцеловал ее.
Та, обняв его за плечи, прижалась еще теснее к нему, а потом, ловко вывернувшись, мазнула кистью по лицу, оставляя на лице мужа бежевый след от водной эмульсии.
- Катерина Валерьевна! Что это за детский сад такой! - грозно крикнул Андрей и тут же заляпал в ответ жену.
Та только рассмеялась и снова поцеловала любимого. И они снова закружились под музыку...
...Маргарита смотрела на этих двоих и понимала самую большую свою ошибку. С каждой Катиной улыбкой, взглядом, подаренным Андрею, недоверие и неприязнь свекрови к невестке постепенно растворялись, а затем и вовсе исчезли. Женщина видела настоящее чувство, которое делало ее сына счастливым.
И тут Марго испугалась: она сама оттолкнула от себя сына. Он стал совсем далеким, казалось, чужим. Вот ведь и о том, что скоро станет отцом, ни слова не сказал… А ведь собирался… Да, собирался, если бы она не сказала тех слов таким оскорбительным тоном… Боже мой! Как же она могла так ошибиться!
Она смотрела на этих двоих и сознавала свою ошибку.
- И ребенок тут вовсе не при чем… Он ее на самом деле любит… И она его… - грустно добавила Маргарита, глядя на экран, на котором счастливый Андрей, перепачканный краской с головы до пят, стирал с лица жены бежевые пятна для того, чтобы поцеловать, а потом снова испачкать широкой кистью в ответ на такой же демарш с ее стороны.

Воропаев переживал один из самых тяжелых моментов в своей жизни. То, что сделал в «ZIMALETTO» Андрей, было цветочками, по отношению к тому, чего успел нагородить в компании Александр. Бездарно и глупо он терял власть. А все из-за этого дурацкого проигрыша в казино! Ладно бы еще свои деньги проиграл, а то в ход пошли активы «ZIMALETTO»… И всего одна закладная, но на каких условиях!...
Он увидел это сразу и обомлел от радости понимания того, что быковатый хозяин казино сам не понял, какой документ ему составил юрист. А чего, собственно ожидать от «быков»? Эта закладная была очень опасна. Ох, если бы не одно условие! Если бы не дно условие!
Тот, в чей адрес была написана закладная, по истечении срока платежа мог потребовать ЧТО УГОДНО в счет уплаты долга! И вот эта деталь, написанная в скобочках и мелким шрифтом, прошла как-то мимо ума директора (… Разница между размером долга и стоимостью востребованной в счет платежа собственности, должна быть рассмотрена как уплата по процентам…)!
Именно поэтому Воропаев стал рыть носом землю в поисках денег. Если эти уроды дойдут в чем смысл этих строк, то компания может перейти в их руки! Но когда необходимая сумма была найдена, то оказалось, что директор казино перепродал закладную кому-то другому. Этот наиглупейший шаг с его стороны можно было объяснить только одним: он, наверное, пришил юриста, который составлял бланк, до того, как тот объяснил в чем фикус-пикус! Но факт оставался фактом: кто-то выкупил хитрую закладную.
И теперь Воропаев не ждал ничего хорошего, так как что-то подсказывало ему, что этот «КТО-ТО», в отличие от своего предшественника, придает очень большое значение мелкому шрифту!
И он не ошибся!
Сегодня с утра все шло как-то не так, все просто вываливалось из рук и настроение было хуже некуда… И вдруг…
Внеочередной совет акционеров, который он не собирал! А тогда кто?
Супруги Ждановы, Кира, Милко, Урядов были в сборе и некоторые из собравшихся совершенно ничего не могли понять.
Все разрешилось в тот момент, когда из коридора послышались восторженные голоса, среди которых Воропаев узнал… Голос Андрея Жданова! И не только он один оказался среди прозревших. Все просто окаменели, и только Милко сиял, как начищенный пятак!
Через мгновение в конференц-зал зашла весьма большая компания, состоящая из Жданова, Катерины, Малиновского и Зорькина. Ни от кого не укрылось интересное положение Кати и то, что Андрей нежно держал ее за руку.
Воропаевы побледнели, но каждый по своим причинам. Милко подмигнул вошедшим. Урядов просто раскрыл рот. Павел Олегович удивленно глянул на вошедших, а Маргарита с нежностью посмотрела на сына и невестку, безуспешно пытаясь поймать взгляд Андрея.
- Приветствую вас всех в этих стенах, - без грамма иронии сказал Андрей и пояснил всем собравшимся: - Это я попросил собраться вас всех сегодня с тем, чтобы объявить, что «ZIMALETTO» снова, и теперь почти без всякого отрицательно участия с моей стороны, находится во власти компании «НИКА-мода».
- Как? – вырвалось одновременно у всех, кроме Милко, уже поставлено в известность и являвшегося одним из участников плана.
Объяснить все оказалось почти минутным делом. Шок, казалось, не покидал этого зала с тех самых пор, когда раскрылся обман Андрея и Катерины. Но афера Александра была просто умопомрачительной! Но когда Андрей сказал, что возвращается в президентское кресло по праву, скандал набрал новые обороты.
- Неужели ты думаешь, что все может идти по-прежнему, после всего того, что ты сделал?! – кричала Кира.
Андрей как можно спокойнее ответил:
- В данном случае моей вины нет ни на йоту. Если бы не я, то неизвестно, кому бы сейчас принадлежала компания.
И про махинации Александра узнали все. Можно только представить себе то, что началось в конференц-зале после этого. Возмущение и злоба кипели как в адском котле. Доставалось всем, - И Александру, и снова Андрею… Но Жданов все терпел…
Катя сидела за столом и держала Андрея за руку, то и дело судорожно сжимая его ладонь своими тонкими пальчиками. Он, чувствуя тепло жены, только ради нее сдерживался из последних сил, пропуская мимо себя колкости Воропаева и холодность отца. Главное для него в настоящий момент заключалось в том, что Катенька была рядом и помогала ему пережить весь этот фарс. И вдруг…
- Андрюш, ты извини, пожалуйста… Но у меня по-моему роды начинаются…
- Кать! А чего ж ты молчишь-то?!!! – заорал Андрей, изумив всех присутствующих.
Он вскочил с места и схватил жену на руки.
- Ром! Вниз! За руль давай!
- А чего? – всполошился Малиновский, но, лишь взглянув на внезапно охнувшую Катерину, понял все. - Бегу уже!
- Да что это за цирк? – взвизгнула Кира, и тут же Андрей ее наградил неприязненным взглядом.
- Катя, роды, да? – раздался озабоченный голос Марго.
- Тебя же это не интересует, мама, - не сдержался Андрей, еще стоя в дверях. – Не надо изображать заботу, если ее нет на самом деле. Совещание закончит Зорькин.
- Ни фига! – вдруг выдал Колька, привлекая к себе всеобщее внимание. – Я с вами, а совет ты и так можешь перенести, как владелец всего этого курятника.
- Как?! - хором спросили все, кроме Милко, обеспокоено следившего за супругами Ждановыми-младшими.
- Еще раз поясняю: «ZIMALETTO» по-прежнему должно НИКА-моде энную сумму. Господин Воропаев проиграл в казино свое право распоряжаться НИКА-модой, Жданов его выкупил, а, следовательно, ему теперь принадлежит и «ZIMALETTO», - быстро проговорил Зорькин и бросился вслед за друзьями.
Марго прижала пальцы к вискам, чувствуя бесконечную тоску и странную усталость.
- Да, Паша… - сказала она вдруг. – А сына-то мы почти потеряли…
- Это она во всем виновата! – попыталась встрять Воропаева, но Маргарита резко перебила ее:
- И в том, что Саша проиграл компанию тоже?
Павел молчал.
- Нет! Во всем этом виноваты только мы сами… Мы перестали понимать его, перестали слышать… Но теперь… Паша, ты как хочешь, а я еду в больницу!
- Но какую именно? – спросил Жданов, зябко передернув плечами.
- Я позвоню Пушкаревым… Телефон спрошу у девочек... Наверняка знают... Пушкаревы, в отличие от нас с тобой, - она горько усмехнулась, - они-то уж точно в курсе.

Наступил день, когда Анечка Жданова отправлялась из роддома домой. Зал выписки был наполнен и людьми и цветами. Неизвестно кого или чего было больше! Шум, гам, суета, все какие-то важные. Особенно хорошо быть важным получалось у Ромашки, который, как уже повелось, снимал все на камеру.
- Дядь Андйей, а васа Анетька кйясивая?
- На маму похожа! - гордо улыбался Жданов.
- Тогда кйясавица, - глаголил истину младенец и снимал все подряд.
В зале выписки наступила тишина, когда в объектив камеры Ромашки попали... пара дедушек и пара бабушек. И в этот момент вместе с врачом и медсестрой в зал вошла Катя. Андрей позабыл про всех и вся, когда взял в руки самый драгоценный груз в своей жизни.
Анечка, щурясь от яркого света ламп, молчала и только обводила всех глазками, пока еще ничего толком не видя. Молодые родители, счастливые и радостные, склонились над ребенком.
- Кать... Она такая маленькая, но уже красавица — в тебя... - прошептал Андрей.
- Прекрати глупости говорить... Она — вылитая ты... Потому и красивая...
- Катька... Неужели я вас обеих сейчас домой отвезу? Неужели это все правда?
- Правда, Андрюш... Только ты бы дочку родителям показал, а то как-то неудобно получается.
Улыбка Жданова слегка померкла, но он не показал виду, что недоволен.
- Кать, а то как они с тобой поступили, это удобно, да?
- Андрей, они же РОДИТЕЛИ, и этим все сказано...
- Я...
- Ну, Андрей.
- Хорошо… Сегодня, да, я подойду к ним, но больше нет. Я не хочу, чтобы нас все время сравнивали с чем-то нереальным и говорили о том, как было бы хорошо, чтобы у девочки были светлые волосы и серо-голубые глаза, и похожа она была бы на Кирочку. Мне этих невысказанных мечтаний хватило тогда и в ресторане… Больше не хочу…
Андрей был упрям в этом вопросе и лелеял обиду, как маленький ребенок. Катя поняла, что только время и нежная мягкая настойчивость помогут ей помирить мужа с его родителями. Она улыбнулась, шепнула мужу: «Люблю тебя... Безумно...», легко поцеловала его куда-то в ухо, чем вызвала горячую волну, пробежавшую по всему его телу, и повернулась к родителям своим и его.
Ждановы-старшие тут же уловили настроения этих двоих. Если Катерина была открыта и готова к примирению, то Андрей, напротив, не очень-то стремился к этому. События последних дней, доказали и Павлу, и Маргарите, что их сын не просто вырос, а стал настолько самостоятельным и независимым, что мог не только содержать свою семью, но и поставить на ноги большое производство. Ошибка, которую они оба совершили по отношению к нему, теперь могла им дорого стоить в душевном плане. Сын никак не хотел идти на примирение.
Марго улыбнулась и глянуло на чудо, которое держал на руках ее сын. Внучка... Маленькая девочка, которую она так долго не могла себе представить, теперь была перед нею наяву. Павел тоже испытывал бурю новых чувств и эмоций, но до жены ему было далеко. Она, казалось, поглощала глазами ребенка, которого показывал ей сын. Плотный кружок семьи вокруг маленькой героини сегодняшнего дня разорвал врач.
- Семья! Фотографироваться-то будете, аль нет? А то меня мои пациентки заждались.
Тут же все вспомнили о том, где находятся, быстро сделали все, чего требовал момент и поехали к Ждановым-младшим домой. Андрей не выпускал дочь из рук, а Катя не могла отойти от двоих самых любимых людей ни на шаг. Настоящей кавалькадой из четырех машин, они добрались до места. Андрей ни слова не сказал родителям, а потому в гости их позвала Катерина. Павел и Марго с удивлением наблюдали за тем, как Пушкаревы уверенно чувствуют себя в квартире зятя. Да, и сказать честно, квартиру сына не узнали вовсе. Теперь здесь был именно «ДОМ», а не достижение дизайнерского искусства и фантазии некоторых из представителей разных интерьерских школ. В каждой вещи угадывалось что-то общее, что связывало хозяев, что-то, что грело души им обоим.
- Андрюша у вас вообще такой молодец! - раздался с кухни голос ЕленыСанны. - Они здесь такой ремонт провели, да так быстро! Валере моему и помогать почти не пришлось.
- Да, Андрюха у нас парень золотой, - поддакнул жене ВалерьСергеич. - А уж в Ивантеевке квартирку сделали — загляденье просто!
Маргарита еще раз с сожалением переглянулась с Павлом. Как много они не знают о своем собственном сыне! И как он открылся родителям жены...
Тут в зал вошли Катя с Андреем.
- Уснула... - тихо констатировала факт молодая мама.
- Ага, - улыбаясь во всем свои тридцать три зуба, подтвердил Жданов. - Она такая... Наша, в общем! - и он крепче прижал к себе жену.
- Ой, забыла совсем, - всплеснула руками Катя. - Вот и показала, какая я хозяйка...
- Катя, да что Вы, - как-то неуверенно улыбнулся Павел. - Вам сейчас совершенно не до этого... У вас с Андреем теперь совсем другие заботы...
- Да... Теперь у нас совершенно другие заботы, - повторил за отцом Андрей и холодным взглядом посмотрел на родителей. - Но я не собираюсь забывать о тех обязанностях, которые возникли в моей жизни несколько раннее. Мы с Катей и ребятами, - он кивнул в сторону Николая с Романом , - все-таки доведем до конца план выхода «ZIMALETTO» из кризиса. Тебе тогда было недосуг, чтобы с ним познакомиться, но опыт «НИКА-моды» и РИА-текстиля, доказало, что мы были правы. Я буду предоставлять еженедельный отчет о работе компании, так как ты мне не доверяешь, и даю слово, что ни один из акционеров не потеряет ни копейки из своих прибылей.
На протяжении всего его монолога, Катя дергала мужа за рукав, но остановить не могла. Она понимала его обиду, но также знала, как тяжело теперь приходится его родителям, которые хотят вернуть то, что потеряли, пусть и по своей собственной вине. Родив дочь, молодая женщина просто прочувствовала то, что это значит — быть матерью. А потому теперь понимала прежнее поведение Маргариты. Наконец, когда Андрей дошел до прибыли, Катерина не выдержала:
- Все! Хватит. Кто-то не далее как неделю назад мне выговор делал по поводу того, что я и дом превратила в офис. Или я ошибаюсь?
Андрей на глазах изменил выражение лица. Оно стало каким-то нежным и светлым.
- Ладно, Катюш... Прости... Сегодня день такой, а я со своими делами... Просто... Просто не хочу недосказанности.
- Пошлите-ка за стол! - подытожил Зорькин, то и дело дергающий ноздрями и поглядывая в сторону кухни. - А то Анна Андреевна проснется и опять родителей к себе вызовет!
- Действительно, - улыбнулась Катя. - Давно уже за стол пора.
ЕленСанна не зря хлопотала на кухне. Стол удался на славу, вот только Ждановы-старшие совершенно не знали, как держаться.
Глядя на то, как по свойски ВалерьСергеич отпускает зятю подзатыльники, а ЕленСанна приглаживает после этого его непослушные вихры и смеется вместе с ним над какой-то шуткой, Маргарита просто осязаемо почувствовала, как она соскучилась по сыну, и что теперь не просто будет вернуть его снова. Ее закалка, которой позавидовала бы и сама английская королева, не подвела ее: женщина поддерживала разговор, иногда даже могла улыбаться, но все это было только потому, что она чувствовала поддержку... своей невестки.
Катя просто разрывалась между мужем и свекорами, стремясь не допустить взрыва негативных эмоций, и это ей с успехом удалось. Андрей миролюбиво наблюдал за тем, как отец и мать нянчились с девочкой спустя какое-то время, но по-прежнему идти на примирение не хотел. Марго и Павел оставили и потрясающие подарки для внучки, а потом, вместе с Пушкаревыми, Малиновскими и Зорькиным, оставили семейство.
Андрей, как только закрылась дверь, притянул жену к себе и прошептал:
- Не надо меня ругать... Я не могу справиться сам с собой... Не могу я их простить...
Катя вздохнула и прижалась к мужу крепче.
- Понимаю... Но я надеюсь, что это временно?
- Скорее всего...
Жданов посмотрел на жену и снова не мог сдержать улыбки.
- Вот за что же ты меня, такого ненормального, любишь, а?
- За это и люблю...
И уже через мгновение эти двое уже целовались. А потом...
Потом пришлось прекратить это удивительно приятное занятие, так как новая жиличка достаточно громко заявила, что чем-то она не довольна.
Таков был первый день Анны Андреевны Ждановой в своей квартире!
***
Достаточно быстро он прошел и наступил вечер...
А затем и ночь...
Когда дочка была накормлена, и уложена спать, счастливые родители, наконец-то, легли сами.
И немедленно обнялись, будто не виделись тысячу лет! И начали свое самое любимое занятие — разговор шепотом, лицом к лицу, то и дело улыбаясь и целуя друг друга...
- Кать... Знаешь, я ведь совсем эту неделю заснуть не мог… - признался жене Андрей.
- Почему? Концерты-то по ночам только сейчас начнутся…
- А потому, что тебя рядом не было… Катьк! Я тоже без тебя кошмары вижу! Вот кто бы сказал – не поверил… А тут… Я так привык с тобой засыпать, просыпаться, чтоб ты все время у меня бочком возилась, как червячок… Чтоб ты сопела, когда я тебя обнимаю… С тобой так спокойно, так тепло, так хорошо… А тут вдруг раз! – и нету тебя…
- Заинька мой… - прижалась крепче к Андрею Катя. – Любимый… Родной… Не спал… А бессонный ночи только-только начинаются… Золотце наше такие бенефисы будет давать!
- Не будет… - улыбнулся Андрей.
- Почему это?
- А ты забыла, что я с любой женщиной смогу договориться?
- Ах ты!... Бабник!
- Да, бабник… Который без ума сразу от двух женщин: жены и дочери! Это запрещено?
Сияющие глаза мужчины ласкали Катю, которая погладила его щеку и нежно поцеловала в губы.
- Нет… Разрешено… Прямо до конца жизни…
- Катька…
Нежный поцелуй в мгновения ока превратился в испепеляющий и страстный.
- Елки-палки… - вырвалось у него через минуту. – Надо же подождать… Прости, просто сдержаться уже почти невозможно…
- Я знаю… - почти простонала Катя, прижимаясь к мужу. – Я тоже уже на грани…
- Кать… Три-четыре недели… Еще только три-четыре недели… Кать… И все будет как прежде…
- Даже лучше, - хитро улыбнулась Катерина. – Обещаю.
- Ловлю на слове, - ответил жене улыбкой Андрей и, обняв как можно крепче, закрыл глаза, погружаясь в сладостное сонное забытье.

Казалось, что Катерина была мамой всегда. Это же касалось и Андрея как отца, на которого дочка была похожа как капелька воды: те же глаза, черные волосики, сияющая, пленяющая всех улыбка, которая действовала в любом случае безотказно, чего не касалось дело. Да и вообще, взаимопонимание между родителями и дочерью было просто поражающим. Стоило Анютке хотя бы захныкать на руках у кого-либо, то с появлением любимого папы, она тут же переставала капризничать и старалась улыбнуться во весь свой рот. Все только диву давались, когда Андрей брал дочь на руки и та с веселым агуканьем начинала играться с его очками или пуговицами рубашки. Даже процесс резания зубок был не таким болезненным как у других детей. Жданов не спускал свое сокровище с рук и, жалея Катерину, сам занимался дочкой, смазывая ей десны специальным гелем и подавая лекарство. Анютка, несмотря на боль, замолкала на руках у отца и облегченно вздыхала. Иногда, если везло, даже засыпала.
- Андрюшка, вот сразу видно, что ты бабник, - улыбалась в такие моменты Катя, обнимая мужа. – Общий язык находишь с женщиной любого возраста!
- Долгие и длительные тренировки, наконец-то, пригодились…
Андрей стал относиться к жене еще более трепетно и заботливо, хотя, казалось, что это было уже невозможно. Но заставить перестать заниматься домом не мог.
- Андрюш, это теперь основная моя работа, и тебе меня ее не лишить! Мне так нравится это делать. А когда наступит время, то вернусь в «НИКА-моду».
- Кать, а почему не в «ZIMALETTO»?
- Неужели я тебе не надоела, Андрей? Ты только представь: мы вместе и дома, и на работе…
- Кать, вот это же и здорово! Представь теперь ты: мы вместе и дома, и на работе…
И руки Жданова медленно, но верно, обхватили жену за талию, все теснее и теснее прижимая ее к себе.
- Сумасшедший…
- От любви к тебе… И лечиться не собираюсь!
Единственное, что беспокоило Катю были отношения Андрея со своими родителями. Она из разговоров с матерью, поняла, что старшее поколение уже нашло между собой общий язык. Девушка уже давно простила Ждановых-старших. Ее новое положение матери подарило ей несколько иной взгляд на вещи, и она вполне понимала Маргариту, и охотно пошла бы навстречу и ей и Павлу Олеговичу, но вот Андрей… Андрей упрямо не хотел забывать старые обиды, лелея их. Став отцом, в своей любви к жене и дочери он стремился оградить их от всех бед, невзгод и неприятностей, а в отношениях с родителями он видел только негатив, помня их прежнее отношение к Катерине.
Но Катя не была бы Катей если бы не нашла выход их этой ситуации!
***
Начало примирению в семье Ждановых было положено на одном приеме, куда Катя с Андреем не пойти не могли.
Странное дело, хотя Катя и кормила дочь грудью, она очень быстро похудела после родов и вернулась к прежним размерам. Единственное, что осталось несколько большим, чем раньше — это размер лифа. Но этим Андрей был как раз-таки доволен!
Вот и сегодня женщина выглядела сногсшибательно! Ее платье было совершенно удивительным. Полупрозрачная ткань, цвета весенней листвы, нежно покрывала нежные округлые формы ее тела и подчеркивала ее тонкую талию и полную грудь. Чудесные волосы волнами падали ей на плечи и переливались в свете люстр. Андрей легко дотронулся до кожи жены, почувствовав ее нежность и бархатистость, и, не сдержавшись, поцеловал ее в шею.
- Андрей, ты что? А вдруг кто-нибудь увидит?
- И что теперь? Я же жену целую… И считаю секунды до того момента, как мы уберемся отсюда… Нас дочь дома ждет…
- Андрей, но мы же только что пришли!
- Да, но дела можно решить за полчаса. Засветимся, где надо и домой!
- Хорошо, ловлю на слове и засекаю время: не больше тридцати минут.
- Катька, я тебя обожаю!
- Только Аньке с родителями нас придется еще немножко подождать… - улыбаясь глазами, сказала Катя. – Я ведь тебя правильно поняла?
- Ты всегда меня понимаешь правильно!
- Смотри! Там тебя зовут… По-моему Полянский. Иди, а я пока выпью сока.
- Я быстро, Катюш… Только обговорю детали нового договора и к тебе.
Он еще раз поцеловал ее и направился к Полянскому. Катя совсем не заметила, что к ней кто-то подошел и тихо позвал по имени.
- Катя…
Девушка резко побледнела и повернулась.
- Здравстуйте, М-Маргарита Рудольфовна…
- Здравствуйте, Катя…
И обе замолчали, не зная, как построить разговор дальше. Одновременно сделали друг другу комплимент:
- Прекрасно выглядите сегодня! - и рассмеялись.
Это помогло как-то «разморозиться», и Катя (а кто ж еще!) начала:
- Давайте немного отойдем, становится шумно... Не находите?
- Да... Есть немного...
И обе женщины прошли к столикам, стоящим у стены зала.
- Вы хотели мне что-то сказать, Маргарита Рудольфовна?
- Да, Катя... Я... мне очень больно оттого, что Андрей так вычеркнул нас с Павлом из своей жизни, правда, по нашей собственной вине, но...
- Не говорите так... Андрею вовсе не легко, Маргарита Рудольфовна... Он очень переживает! Он просто не может сил найти, чтобы... чтобы подойти первым...
- Я знаю, Катя, поэтому и решилась набраться смелости и подойти к Вам... Я... Мне бы очень хотелось, чтобы Вы с Андреем пришли к нам на обед послезавтра... Я говорила с Вашей мамой и...
- С мамой? - удивленно переспросила Катя.
- Да, с Еленой Александровной...
Марго как-то жалко улыбнулась, что было совершенно не нее не похоже.
- Я даже представить не могла, что мы так легко и быстро найдем общий язык с Вашими родителями...
- Так, значит, это мой папа с Павлом Олеговичем на рыбалку отправляется, да? - вдруг светло и радостно улыбнулась Катя. - А я голову ломаю, какого-такого товарища ему удалось на это дело уломать? Да еще и зимой!
Тон, которым это было сказано, был сердечным и теплым, а потому Марго еще раз удивилась мудрости этой девочки, которая в настоящий момент сама протягивала ей руку не просто примирения, а дружбы и любви.
И Марго на этот раз не могла этого не понять.
- Да. Удалось! Я, правда, совершенно не знаю, как к этому относиться, и запланировали все это, называемое рыбалкой, уже через две недели... Но Катя, не об этом я хотела поговорить...
- Не надо продолжать... Я поговорю с Андреем. Он должен все понять, и он поймет. Не может не понять.
- Мы с Пашей так обидели его! Так обидели, и Вас тоже...
- Маргарита Рудольфовна! Я ведь теперь Вас как никого другого понимаю! Я бы, скорее всего, тоже так вела себя на Вашем месте. Я ведь такая неформатная и вполне понятно, почему Вы не хотели меня видеть с Андреем, и...
- Нет, Катенька... Вы никогда не повели бы себя таким образом как я... Вы будете совсем другой мамой, и я этому так рада! Потому что Вы не совершите моих ошибок... Я уверена.
- Вот только, - вдруг нахмурилась Катерина. - А давайте, не мы к вам, а Вы к нам, а? Андрею так будет намного лучше, и Анечку не придется с родителями оставлять... Вы ведь так редко ее видите...
- Если бы Андрей не был так холоден, я бы вообще от вас не вылезала, но...
В голосе женщины зазвучали непрошеные слезы и горечь...
- Боже мой... родную внучку почти за два месяца увидеть только три раза...
- Тогда вам точно надо прийти к нам, - уверенно сказала Катя, взяв свекровь за руку.
- Вы думаете?
- Да! Я завтра поговорю с Андреем и сделаю ему такое предложение, от которого он не сможет отказаться! Я сумею! Не волнуйтесь... И все будет хорошо!
- Ох, Катенька! Вашими бы устами...
- Я теперь не ошибаюсь насчет него... Никогда... И он насчет меня тоже. Так что, Маргарита Рудольфовна, ничего не бойтесь и послезавтра добро пожаловать к нам!
- Кать! - вдруг раздался за спиной Катерины голос Зорькина.
Колька поздоровался с Маргаритой, кашлянул раза два для прочистки горла, а потом сказал:
- Там это... Благоверный твой тебе обыскался... подошла бы, успокоила парня, а то он какого-то парня в сером костюме сейчас на немецкие кресты порвет.
- Господи... Кого ж это он нашел-то? - сразу забеспокоилась Катерина, оглядываясь по сторонам.
- Иди, спасай неизвестного героя! - усмехнулся Зорькин. - А ведь только-то и сказал, что ты отлично выглядишь!
- Идите, Катя... Конечно, идите... А то случится третья мировая!
- Спасибо... Я обязательно Вам позвоню завтра вечером и уточню время.
- А он точно...
- Согласится! - улыбнулась Катя. - Даже не думайте о другом!
И Жданова побежала искать своего ревнивца. Много времени не потребовалось: Андрей стоял почти в самом центре зала и, пока только взглядом, «уничтожал» какого-то молодого человека, которого Катерина так и не узнала.
- Андрей! А я совсем заболталась с... Юлианой! Она так много мне про Ромашкина рассказала, да такого, что мне пока и неизвестно было!
Женщина нежно взяла мужа за руку и прижалась к нему всем телом, едва слышно добавив:
- Полчаса прошли? Прошли, так какого черта мы теряем время?
И все это с невинной и светлой улыбкой на лице.
Вот что такого она сказала? А? А Жданов тут же успокоился, и весь мир для него снова сосредоточился только на ней одной. Их взгляды, подаренные друг другу, вызвали откровенную зависть у всех, кто стоял рядом — и у мужчин, и у женщин.
- Простите, великодушно, но нам с женой уже пора... - бархатно пропел Жданов и повернулся к выходу.
- А как же дела, Андрей? - спросил кто-то.
- Вообще-то, по-моему, прием не деловой, но раз уж вы так заинтересовались сотрудничеством с нами, то вот — рекомендую: финансовый директор «ZIMALETTO» - Зорькин Николай Антонович. Объяснит все и всем, а нам пора — ребенок заждался.
- И кое-кто еще... - тут же прошептала Катя, ущипнув мужа за... бок.
- Да! А все остальное — в понедельник, если останется желание... сотрудничать!
И супруги Ждановы, как двое сумасшедших или ледокол «Арктика» (кому как больше нравится!), двинули к выходу.
- Катька! Ну, вот что ты творишь, а? – хохоча спросил Андрей жену, когда они вышли на улицу. - Мне, между прочим, больно было!
- Что именно: меня искать, или как я тебя ущипнула?
- И то, и другое...
- Тогда надо было мне тебя за попу ущипнуть... - глубокомысленно сказала Катерина, а Андрей застыл, у открытой двери своего авто.
- Что? За что именно?
- А что ты думаешь, только мужикам можно, да? У тебя тоже соблазнительная...
- Катька! Хватит... А то мы до дома не доедем!
- Ладно... Не буду... пока мы домой едем!
- Вот за что мне все это! - притворно простонал Жданов, и тут же получил от жены быстрый поцелуй.
- А чтоб ревновать не смел... Напал, понимаешь, на какого-то охламона! А зачем мне вообще кто-то, когда у меня ТЫ есть? Ведь ты мой!
- Твой! А как домой приедем, покажу насколько!
***
Андрей открыл глаза и почувствовал, что Кати рядом нет. Он знал, что она стоит на кухне у плиты и что-то готовит. Откуда ему это было известно? Может, потому что это было каждый день? Может потому, что Катька любит кормить его по утрам после того, как позавтракает дочь? Нет, он просто это чувствовал! Точнее, знал и чувствовал. Жданов вообще поражался тому, насколько хорошо они с женой чувствуют друг друга. Мужчина улыбнулся и вспомнил, как позавчера порезал себе палец. Так Катька прилетела на кухню еще до того, как он ойкнул и сунул его в рот!
- Что? Порезался, да? Давай сюда, обработаю...
Вот как это все объяснишь? Никак... Кроме как любовью и предназначением друг для друга...
Катя была единственной, с кем Андрей мог спать нос к носу, в прямом смысле этого слова. Раньше с ним никогда этого не случалось, а с ней...
- С ней все так, как должно быть... - расплылся в улыбке Андрей и потянулся, как довольный кот.
- Ты что-то сказал? - тихо спросила вошедшая в спальню Катя.
- Доброе утро, хорошая моя... - снова улыбнулся Жданов.
- Прости... Доброе...
Несколько минут они молчали, так как просто целовались друг с другом. Просто, нежно, по-утреннему...
- Я тебе завтрак приготовила. Блинчики...
- Катька... Ты меня балуешь!
- А кого ж еще? Аньке пока только одно требуется, - заметив красноречивый взгляд мужа, Катерина тихо рассмеялась и поцеловала Андрея еще раз. - Так что остаешься ты...
- Как здорово! Хочу всегда так!
- А! А сам на работу меня зовешь! Так, где же я тебе нужна больше?
- Честно?
- Честно-честно!
- Везде и всюду ты мне нужна...
Андрей притянул жену к себе, и они легли на кровать. Нет, просто полежать, побыть рядом друг с другом просто так... Кто запретит-то, субботним утром! Помолчать, послушать дыхание другого... Поцеловать в душистые волосы... Потереться затылком о подбородок... А потом обнять — нежно-нежно, но в то же время сильно-сильно!
А потом, вдруг загореться изнутри, и почувствовать, как все тело заполняет несравнимое ни с чем другим желание обладать любимым человеком, и спустя минуту другую это желание осуществить...
...- Ну, все... Блинчики остыли... А в микроволновке их разогревать — надругательство над кулинарией!
- Я и холодные твои блинчики люблю... - прошептал жене на ухо Жданов. - И горячие люблю... И тебя люблю... Даже больше, чем блинчики!
- О, завернул! - притворно-обиженно надулась Катерина. - Значит, с блинчиками сравниваешь?
- Кать, ну ты чего? А?
Мужчина прижал жену к себе и горячо зашептал:
- Кать... Я тебя люблю... И сравнивать свою любовь ни с чем не хочу... А если сейчас обидел — прости... Просто пошутить хотел. Если тебе не нравится, то больше не буду...
- Нет, я просто палку перегнула сама... Шутить так надо... Чтобы потом на шутки отвечать лаской...
Женщина потерлась о мужской подбородок затылком.
- Любишь... Я знаю, что любишь... И я тебя люблю...
- Я знаю тоже... Это просто любовь... Как любовь, но у меня — к тебе — навсегда...
И вместе закончили:
- И даже дольше...

Любовь хрупка, как тонкое стекло,
Оно большим быть может и красивым,
Но чтоб случайно не разбить его,
Быть нужно нежным с милой или с милым.

Быть может и один неверный шаг
Иль очень резкий поворот неловкий,
Но для стекла наступил сущий крах,
Рассыпятся блестящие осколки...

Но если грубых сил не применять,
Красы не будет — этого так мало,
Стекло ведь нужно нежно протирать,
Чтоб, как алмаз, оно всегда сияло.

Стекло всю жизнь непросто сберегать,
Разбить ведь легче, и дурак сумеет,
Но если только нежностью пленять,
Любовь живет в душе и не стареет...

- Как-то так... - прошептал Андрей жене, которая, поднявшись над ним, внимательно посмотрела ему в глаза, а потом, приникнув к нему, как жаждущий путник к чаше с водой , поцеловала.
Спустя минуту, вырвавшись из его объятий, она рассмеялась и накинула халат.
- Все! Пошли завтракать! Я как знала, не все блинчики поджарила, а только четыре. Пойдем, я тебе свежих напеку.
- Катька! Я тебя обожаю! - смеясь, встал с постели Андрей, и, одевшись, пошел вслед за женой на кухню.
- Ну, как? - спустя четверть часа, спросила Катерина у мужа.
- Катька... Ты это специально делаешь, чтоб я растолстел, перестал пролезать в дверной проем и от меня отвернулись все дамы в мире. Да?
- Как же ты меня ловко раскусил? - обняв его за шею, улыбнулась женщина. - Это ты прав. Я-то тебя любым любить буду: будь ты толстый, будь ты лысый...
- Катерина! Не дразни!
- Андрей! Ну, как же ты так можешь? Мы же только что...
- А мне тебя мало! И если я всегда и голодный, то только по тебе!
- Андрей...
И опять они были заняты друг другом. Но не надолго, так как из детской донеслось непонятное пока агуканье.
- Пошли к ней... Соскучилась.
- И я тоже, Кать... Пойдем!
Мужчина и женщина осторожно подошли к кроватке и откинули полупрозрачный полог – подарок Великого Маэстро – с благоговением смотря на свое сокровище. Девочка лежала на спинке и с каким-то странно-сосредоточенным выражением на личике пыталась рассмотреть тех, кто наблюдал за ней.
- Серьезная… Аж жуть берет! – выдохнул Андрей восхищенно.
- Значит, в этом не в тебя, - не смогла не подколоть мужа Катя.
- Значит, в тебя, - неожиданно легко согласился мужчина и улыбнулся: - Правда, она совершенство?
В этот момент Анютка начала так размахивать своими крохотными ручками, что казалось еще немного и улетит!
- О,о,о! Разошлась! – рассмеялся Жданов и сел на стул около кроватки дочери.
- Правда, - согласилась с ним Катерина и поцеловала мужа в макушку, легонько обняв его за плечи.
Андрей отреагировал немедленно: развернулся, схватил ее за руку и усадил к себе на колени.
- Кать…
- Что?
- Я тебя люблю…
- Я тоже тебя люблю… Очень-очень!
- Это радует! – улыбнулся сияющий Жданов и прижал жену чуть крепче к себе, целуя ее за ушком.
- Андрюш…
- М-мм-м?
- Я хочу тебя кое о чем попросить…
- О чем угодно…
Его губы в этот момент спустились по шее жены вниз и целовали восхитительную ямочку у ключицы.
- Твои родители пригласили нас завтра на обед, но я пригласила их к нам. Так будет лучше...
Андрей напрягся и чуть отстранился от жены.
- Зачем?
- Андрюш, так нельзя... Надо наладить мир в семье... Хватит распрей…
Жданов с удивлением смотрел на жену, и с каждой минутой удивление в его взгляде сменялось восхищением.
- Кать… Ты такая одна…
Женщина прижалась к мужу.
- Не спорю… И я только твоя, родной… - улыбнулась Катя, чувствуя, как Андрей начинает ласкать ее. Эти объятия отличались от утренних тем, что в этот раз нежной близостью не ограничивались, а требовали большего. Намного большего! Благо Анечка не плакала и была довольна всем!

А дальше дело в свои руки взяла Анна Андреевна. Не зря, все-таки, ее родителями были такие разные, но такие замечательные и любящие друг друга люди. В них обоих девочка и пошла.
Проснувшись, и никого не увидев рядом, она решила задействовать самое грозное орудие младенца — плач. Это вещь — скажу я вам! Безотказное средство! Вот и на этот раз оно сработало: у ее кроватки тут же оказались двое самых любимых людей — большой и красивый папочка, нос которого она так любила долго разглядывать, и мамочка, с самыми красивыми на свете глазами.
- Ну, красавица моя, проснулась? - ослепительно улыбаясь, спросил дочь Андрей, и та немедленно прекратила плакать.
- Я же говорю, что это на нее так твоя улыбка действует, - тихо рассмеялась Катерина. - Да, и я не являюсь исключением...
Андрей взял дочь на руки, и Анька расплылась в беззубой улыбке, глядя на маму с потрясающей высоты папиного роста. И тут в детскую вошли Маргарита с Павлом.
Увидев новых посетителей, девчушка, было, нахмурилась, потом, видно голос крови, рванулась на руки к деду.
Катерина улыбнулась.
- Мужская часть фамилии Ждановых ей больше по вкусу...
Пал Олегыч сначала растерялся, а потом, дрожащими руками взял внучку из рук сына и прижал к себе.
- Здравствуй, Анечка... Ты, наверное, меня не знаешь...
- Знает... - не глядя на отца, ответил Андрей. - Катя ваши с мамой фотографии ей показывает и все время повторяет, что это еще одна бабушка и еще один дедушка.
Марго посмотрела на невестку, которая отчего-то покраснела, и вдруг обняла ее.
- Прости, меня... Катенька, прости, пожалуйста... - прошептала она ей.
- Я же все понимаю, Маргарита Рудольфовна... Я давно не держу на Вас зла и простила все...
- Я так ошибалась! Так ошибалась... И в тебе, и в Андрее...
Катя посмотрела на мужа, и тот, подойдя к матери, обнял ее.
- Мам… Ну, мам… Ну, прости ты меня, дурака, а? Ну, я тоже виноват, что…
- Андрюша!
И «смешались в кучу», правда, не кони, а только люди, причем, под радостное агуканье самого маленького человечка, который даже не понимал, что сделал…
А дальше все пошло именно так, как и требовалось в семье в большой и дружной семье. Натутушкавшись с Анькой, Ждановы вернулись за стол, а Катя осталась в детской, чтобы накормит дочку.
- Андрюша, - прижалась мать к сыну. – Если бы ты знал, как я винила себя в том, что вовремя все не поняла! Катя… Катя – это твоя женщина! Только она и никто другой…
- Мам, а как же Кира? – вдруг спросил мужчина, чмокнув мать в макушку.
- Кира? Я, конечно, ее люблю, но… Но ты-то ее не любишь… Да, как выяснилось, и она тебя не очень-то… Если у вас так быстро все разладилось…
- Да, мам… Я рад, что ты теперь это поняла. Ведь с Катей у меня все наоборот. С каждым днем связь между нами все крепче. Вот, вроде не бывает так, а у нас есть!
- Андрюш, заранее прости, но… Но ребенок, ведь, появился еще когда…
- Да, все давно началось, но… Мам, на деле-то вышло так, что это я ее ребенком к себе привязал, а не наоборот. Она ведь сначала решила вообще уволиться и ничего мне не рассказывать, представляешь?
Марго удивленно переглянулась с мужем.
- Как это, сын? – спросил уже Павел.
- А вот так. Не сказала бы и уволилась… И мучался бы я всю жизнь…
- А как же ты узнал?
- Сам догадался.
- Как?
- А она так смотреть на меня начала, что… Ну, не смотрела она так на меня раньше! А про взгляды беременных мне сама говорила… Ну, я и ляпнул как-то, и в точку попал! Слава Богу…
- О чем вы тут? – спросила Катя, вернувшись в гостиную.
- О том, как у нас все с Анькой началось, - легко и просто пояснил Андрей, прижимая к себе мать.
- А… - Катя села рядом со свекром и обратилась к нему с вопросом:
- Пал Олегыч, а Вы что, серьезно, что ли решили с моим папой на рыбалку отправиться?... Мне мама нажаловалась. Да и я уж отругать вас обоих собиралась. Какая может быть рыбалка, когда Новый год на носу! Да еще первый у Нютки… Нам с Андреем так хотелось такой праздник устроить, а вы – на рыбалку!
Павел был так огорошен такой неожиданной атакой, казалось бы, тихой милой девочки, что сразу не заметил смеющихся жену и сына.
- Вот, папа! Смотри, что я терплю! А кажется – такая мышка-норушка… - наконец, не выдержал Андрей и, ухватив жену, усадил ее к себе на колени.
- О-о-оо! Ты сам-то хоть, представляешь, что такое подледный лов? Нет? А я знаю! И никому из наших отцов мерзнуть до костей в тридцатиградусный мороз не позволю! А если тебе удастся уговорить меня вернуться в «ZIMALETTO», хотя бы на треть дня, то кто с Анькой сидеть будет? Тут два дежурных поста надо будет.
Андрей немедленно ухватился за слова жены.
- Кать, а мне удастся уговорить?
- Это как просить будешь…
- Катька! Я стараться буду!
- Тогда посуда на сегодня – твоя!
- Всю неделю буду мыть, если после новогодних каникул ты со мной даже пусть на треть рабочего дня вернешься в компанию!
- Вот как перед ним устоишь, а? – спросила она у Павла с Маргаритой и приникла к плечу мужа.
- Никак! – резюмировала Марго. – Знаете, Катенька, когда-то точно также, мной крутил вот этот Жданов!
- Когда это? – возмутился, было, Павел, но глаза его сияли, как у двадцатилетнего.
- Когда? А тогда, когда отбил меня у всех моих знакомых противоположного пола!
- Зато теперь ты это компенсируешь полным контролем со своей стороны, - рассмеялся Жданов-старший.
- Мы не контролируем, а помогаем, Пал Олегыч, - улыбнулась Катя. – Мы – ваш тыл!
- И этот тыл сейчас пойдет на кухню, потому что мне ужасно хочется чаю! – важно сказал Жданов-младший и немедленно получил от жены подзатыльник.
- Иду!
- Катенька, я с Вами, - вызвалась помочь Марго, и женщины покинули своих благоверных на несколько минут.
***
Когда Катерина достала коробочку с чаем и поднос с посудой, Жданов заговорила в полголоса…
- Катя... Я... Я просто не знаю, что Вам сказать. У меня впервые в жизни, нет слов, чтобы выразить все те чувства, которые я переживаю в данный момент. Спасибо тебе, моя дорогая девочка! Спасибо тебе за Андрея!
- Маргарита Рудольфовна, - улыбнулась Катя в ответ. - Это я Вам с Пал Олегычем должна спасибо за Андрея говорить, а не Вы мне.
- Нет... Мы так виноваты перед вами обоими. Такое не заметить, не разглядеть, не оценить...
- Давайте не будет прошлое трогать, - спокойно сказала Катерина, заваривая чай. - Прошло, и Бог с ним! Чего его ворошить? У нас теперь есть НАСТОЯЩЕЕ, в котором, я надеюсь, вы нам поддержите. Я действительно хочу на работу в «ZIMALETTO». Засиделась я дома. Конечно, мне все это нравится, но… И Андрею так будет легче, а потом… Он же во мне не только домохозяйку любит…
- Конечно мы поможем! - рассмеялась Марго. - Теперь вы с Андреем от нас так просто не отделаетесь!
- Вот и замечательно. А то я так переживала за него... Он так скучал по вам обоим. Да и разве это дело, когда одна семья на части распадается?
Маргарита смотрела на свою невестку и откуда-то из глубин ее души поднималась гордость за сына, который смог разглядеть в ней то, что пропускали мимо глаз другие... Да, Андрей был прав, решившись на все это, чтобы остаться в Катей. Лучшей жены ему просто не найти!
И тут невестка заговорщицки прошептала:
- И папу с Пал Олегычем никуда отпускать нельзя… пропадут без женской руки…
- Мы этому как-нибудь помешаем, Катюша, - также шепотом ответила ей свекровь, и женщины, рассмеявшись, обнялись.
***
Пока женщины о чем-то разговаривали на кухне, Павел, подойдя к сыну, тихо спросил его:
- Андрей... Скажи, как же ты живешь?
Жданов улыбнулся.
- А лучше всех, пап... Знаешь, раньше о таком и мечтать не мог. Я как о семье думал, так сразу Киру представлял и все! Как ножом по горлу, а Катька...
Он быстро глянул в сторону кухни.
- Пап... У меня от нее крышу сносит и все... Никогда со мной такого не было и не будет! Я точно знаю, потому что такая на всем белом свете одна... Она для меня — всё, и я уверен, что и я тоже для нее всё! Понимаешь?
- Понимаю, и именно поэтому мне тебя трудно узнать...
- Это все из-за нее... Если б ты знал, сколько боли я причинил ей в свое время... Такое простить-то невозможно, а она не только простила, а еще и поняла. Я ж ее потерять боюсь страшно. Что тогда без нее делать? Не в том смысле, что она меня бросит, а... Даже говорить не буду!
- И это говоришь ты? - не смог сдержать улыбки Пал Олегыч.
- Ну, вот... Тебе смешно, - насупился Андрей.
- Нет, просто... Просто непривычно такое слушать из твоих уст. Мы с мамой считали тебя...
- Кем, пап? Раз уж начал, то договаривай!
- Ну, мягко говоря, большим любителем женщин, и тут...
- А я просто самую лучшую урвал!
- А поводов для скандала не даешь?
- Пап! - снова нахмурился Жданов-младший. - Ну, зачем же я своим счастьем рисковать-то буду, а?
Мужчины замолчали, но буквально через три секунды Андрей нарушил тишину:
- Пап, а ты как думаешь, неужели когда-нибудь я Катерине надоем?
- Не думаю. Она не похожа, как ты правильно заметил, на всех твоих бывших знакомых... Это не человек настроения, а человек решения. Она хочет семью, а ты для нее и есть эта самая семья. Ты же сам, надеюсь заметил, что Катерина из той породы людей, который что-то задумав решительно идут до конца на этом пути. Так что не считаю, что она тебя на полдороги бросит. Катя выбирает в жизни раз и навсегда, и тебе повезло, что...
- Что она выбрала меня! Я знаю, пап... Я это очень хорошо знаю... А все равно страх где-то внутри нет-нет, а лизнет душу!
- Тогда ты просто люби ее, и все... Большего от тебя не требуется. Ваша программа-минимум — это до правнуков дожить!
- Ага! Чтобы потом собрать всю свою огромную семью за одним большим столом и отметить золотую свадьбу! - мечтательно добавил Андрей.
- А я уж думал, скажешь, чтобы лепить пельмени, чтобы лежали они всюду: и на столе, и на буфете...
- И на скамейках... Это ведь сказать хотел? - улыбнулся еще шире Жданов.
- Сын! Неужели ты начал смотреть старые добрые фильмы?
- Пап! Так, «Евдокия» - это ж классика!
- Андрей... Как же ты изменился, Боже мой! А может, таким и был всегда... Просто мы не смогли разглядеть... Как же Кате удалось такое сделать? Такое в тебе изменить?
- В том-то и дело, что все это сделал я сам! И не только для нее, но и для себя, понимаешь? Я же по-настоящему жизнь только рядом с Катей ощущать начал.
- А до этого?
- А до этого так — в бирюльки играл... Катька мне любовь подарила... А может и не любовь это... Не знаю... Я понимаю только одно: пока она рядом — я есть!
- Кто это тут хочет есть? - спросила сияющая Марго.
За последний час она будто помолодела лет на десять!
- Да мы оба! - рассмеялся Пал Олегыч и услышал шепот сына:
- Слава Богу, женщины наши вернулись, а то б я прослезился у тебя на груди...
- Не известно кто бы из нас разрыдался первым, - также тихо ответил Павел сыну, и все сели за стол пить чай с пирожными…
Теперь за столом была даже другая атмосфера, настолько пришло ко всем осознание того, что все они — одна семья. Казалось, не было ни ссор, ни недопонимания, ни мысленного расстояния между этими людьми, которые в настоящую минуту будто заново знакомились друг с другом. Теперь совсем безобидно воспринимались разговоры о работе, о которой все же вспомнили мужчины. Андрей видел, что его планы действительно интересны отцу и в отличии от недавнего прошлого, теперь он ему доверяет и не просто надеется на положительный результат, а уверен в нем.
У женщин были свои заморочки. Они взахлеб разговаривали о девочке, и уже строили планы относительно будущего новогоднего праздника.
Теперь все они нашли друг друга...
Когда пришло время, старшие Ждановы покинули младших, но с совсем другими ощущениями, чем в прошлый раз. Маргарита, сияющая и счастливая, прижалась к Павлу в лифте и положила ему голову на плечо.
- Паш, правда, как хорошо?
- Согласен.
- Как же все-таки удивительно устроен этот мир! Как долго, да почти всю жизнь Андрея, я считала, что лучше Кирочки ему никого не найти, и вдруг...
- Марго, неужели ты опять?
- Нет, ты не понял... Просто Катя — лучшее, что было и будет в его жизни. Я просто удивляюсь тому, как он ее сумел разглядеть. И это - наш мальчик! Помнишь, как в школе он назначал свидания сразу двум девочкам?
- Такое не забудешь... Особенно после того, как узнав обо всем этом ни одна из двух с ним никуда не шла.
- Зато бежала третья, Паш! А теперь... Я люблю Андрюшу, и подумать не могла, что эта любовь может сделаться больше, но... Но это произошло... И только благодаря Катеньке...
- Ну, все! Свекровь нашла общий язык с невесткой! Наконец-то!
- Паша, а хочешь, признаюсь? Это ведь Катя сделал первый шаг... Я бв так легко и естественно не смогла...
- Да... В этом она копия ЕленСанны.
- Кстати, о Пушкаревых. Ты на самом деле так рвешься на эту рыбалку? Ведь Катя права — скоро Новый год, первый у Анюточки... А вы куда-то собрались!
- Марго, но ведь теперь-то неудобно отказываться! Я, конечно, больше бы времени проводил и с сыном и его семьей, раз теперь так все замечательно повернулось, но вот Валера... Он же подумает, что я — слабак!
- Боже! Что за жаргонизмы!
- Не жаргонизмы, а правда. Да, и потом, Елена же нам по паре носков связала и...
Тут в кармане у Павла запел телефон.
Увидев знакомый номер, мужчина ответил и тут же поздоровался:
- Здравствуй, Валер.
Маргарита краем уха уловила весьма интересную новость о том, что Пушкарев решил перенести рыбалку на более теплое время года. Мол, мало ли чего случиться может, да и новый год скоро, да и встретить его надо будет всей большой и шумной семьей, да и то, и се...
В общем, подледный лов отменялся!
Маргарита, пряча улыбку, только качала головой, садясь в машину.
«Ой, Андрей... Как же здорово, что на твоем пути встретилась именно эта хрупкая девочка, со стальным характером... Вся в свою маму! Да и на меня похожа... Чуть-чуть...».
А в квартире наверху, тоже обговаривали все, что произошло за день.
- Катька! - кричал Андрей, кружа жену по комнате. - Как же я тебя люблю, кто бы знал!
- Я знаю, - уверенно отвечала Катерина , прижимаясь к нему все ближе.
- Кать...
Мужчина остановился, опустил жену на пол и прижавшись к ней, дотронулся щекой до ее макушки.
- Как же хорошо, когда все хорошо!
- Надо только постараться, чтобы так было, если не всегда, то очень часто...
- Я буду стараться...
Потом они вместе прибирались в гостиной и на кухне, мыли посуду, играли с Анькой, выкупали ее, накормили, поужинали...
Все как всегда, и в то же время иначе, потому что теперь на душах у обоих было впервые за долгое время все абсолютно спокойно и счастливо!
Катя с Андреем легли в постель и обнялись. Больше всего Жданов любил вот эти минуты перед сном, когда шепотом они делились впечатлениями за день, который провели вместе. «Чудно!», - может, скажет кто-то, но именно так и должно быть!

С неба упала ночь чёрною птицей -
Холодно и темно. Что за напасть?
Я так хочу узнать, что тебе снится,
Хочется сны твои украсть.

Не потревожит нас ветер беспечный,
Не постучит в окно нежной рукой.
Пусть эта птица-ночь кажется вечной -
Ты всё равно всегда со мной.

Пусть остановятся часы до утра,
Я не буду их винить.
Пусть в нашем доме до утра тишина,
Значит, так должно и быть.

Раннему утру дверь скоро открою.
Хочешь, тебе восход я подарю?
Сколько счастливых лет вместе с тобою
Мне суждено встречать зарю?

Пусть остановятся часы до утра,
Я не буду их винить.
Пусть в нашем доме до утра тишина,
Значит, так должно и быть.

Пусть остановятся часы до утра,
Я не буду их винить.
Пусть в нашем доме до утра тишина,
Значит, так должно и быть.

И их укрыла ночь, своими нежными и пушистыми крыльями, подарив надежду на то, что и завтра все будет прекрасно...

***
В Новогоднюю ночь должно быть холодно. Точнее не холодно, а морозно! Чтобы с темного-темного, почти черного неба падал пушистыми снежинками снег (что как-то с морозом не совпадает, но должно быть так и все!), и чтобы эти холодные пушинки танцевали в свете уличных фонарей, как светлячки летней ночью…
И даже если на улице будет шум, крики, песни, песни под гармошку и постоянные взрывы петард – в душе должна быть тишина и покой… Даже, если ты сам будешь орать, прыгать, петь песни под гармошку и действовать кому-то на нервы своими петардами!
Дороги из грязно-серых должны превратиться в белоснежные, чтобы можно было дойти по ним в морозное зимнее сказочное царство… А если и не дойти, то хотя бы смотреть на него из окна своей квартиры…
Точнее, не просто квартиры, а дома…
Дама, где собрались все, кого ты любишь… Кто тебе дорог, и кто в свою очередь дорожит тобой!
Об этом думал Андрей Жданов, держа на руках дочку, которая своими гуканьем и аканьем аккомпанировала шумам готовящегося праздника… Женщины – Катя, ЕленСанна, Маргарита Рудольфовна и Юлиана – занимались столом. Сегодня он – был центром почти ритуального то ли обеда, то ли ужина, короче – ночной объедаловки.
- Бережем живот, - сделал вывод Ромашкин, наблюдая за всей этой гастрономической кутерьмой.
- Ой, боюсь, не получится! – простонал Малиновский, заранее облизываясь. – Там Катерина свои пальчики с орешками испекла… Я не устою!
Мужчины – старшее поколение – колдовали над елкой, гирлянды на которой не хотели зажигаться.
- Пашка, я тебе говорю – контакт ерундит!
- А я думаю – розетка…
- Прощайтесь с елкой… - тихо отпустил замечание Андрей, но после его обреченного замечания «елочка зажглась» и не в смысле пожарной опасности, а в сказочно-прекрасном – гирлянда заработала!
- Уррра! – закричал Ромашкин.
- Уррра! – поддержали его Роман с Андреем.
- Ааа! – весело добавила Анечка и пустила пузырь слюней.
- Катюш… Мы есть захотели, - улыбнулся Жданов и вместе с женой прошел в детскую.
Пока в большом зале продолжались предпраздничные хлопоты, Анечка уже кушала праздничное меню…
Андрей с любовью посмотрел на своих любимых девочек и улыбнулся…
Вот оно – счастье!
«Кто-то там наверху, хорошо ко мне относится»… Кто-то это, вроде бы, сказал до него, но просто про него!
Катя перевела взгляд на мужа и улыбнулась…
«Люблю», - шепнула она губами.
«Люблю», - также губами ответил Андрей и через пять минут забрал Анечку.
- Я сегодня ей поражаюсь, - поправляя одежду, сказала Катя. – Только у тебя спокойно сидит на руках, а у других – веретено веретеном!
- Так моя дочка, а не чья-то там! Да, Нютка?
Новый пузырь из улыбающегося беззубого рта был ответом.
- Вот! А я что говорю!
- Ладно, пойдем… Надо старый год проводить…
- Пойдем…
Легко дотронувшись друг друга губами, Ждановы вернулись к своей большой семье.
- А мы уже заждались! – светилась счастьем Маргарита. – Столько поздравлений было, пока вы Анечку кормили!
- Женсовет, Потапкин, Федя, Милко, да?
- Они, а еще… - Жданова замялась. – Кира вас тоже поздравила. Она в Париже с Никитой… Возможно, в этот раз у нее все получится…
Андрей с Катей переглянулись…
- Мы тоже надеемся на это…
И тут в дверь кто-то бешено зазвонил.
- Ну, наконец-то! – вырвалось у Кати, и через минуту ко всем присоединился главный любитель праздничных столов – Николай Зорькин!
- Не садились еще? ФФу… Успел, значит!
- Давай уже! Без тебя-то никак! – подколол Зорькина Пушкарев.
- Ага! После двух Милко с Ольгой Вячеславовной заедут. Наш маэстро свою музу от себя не отпускает – за здоровьем следит. Ну, и, наверное, хахаль его тоже припрется… И женсовет ваш позже подкатит!
- Не дрейфь! Еды хватит! – снова отпустил замечание ВалерьСергеич, и все сели за стол…
Как-то незаметно пролетел час…
И вот – забили куранты…
Все разлили шампанское по бокалам (а кто-то и лимонад!) и думали о том, что произошло за этот ушедший год… Что он отнял, что принес… И принесенного у каждого было больше…
Кому-то он дал семью…
Кому-то прощение…
Кому-то любовь…
Кому-то понимание детей и внучку…
Кому-то ребенка…
Кому-то родителей…
И всем свое собственное личное счастье!
Андрей, прижимая к себе маленькое и теплое тельце дочери, с благоговением прислушивался к ее сопению – не дождалась, заснула прямо у него на руках!
Катя глянула на них обоих и снова улыбнулась…
Как же это здорово, что он появился в ее жизни!
Он – ее мужчина… Ее любовь… Ее судьба…
А самое главное – ее муж и отец их ребенка…
Под бой курантов все, по старой детской традиции, написала на бумажках желание и сожгли ее, чтобы потом вместе с игристым вином выпить пепел…
И ничего странного не было в том, что у двоих любящих людей желания совпали…
Прижавшись друг к другу, Катя с Андреем выпили пепел следующих слов:
«Быть всегда вместе …»…
Только теперь их ВМЕСТЕ было втроем…
Не насовсем, конечно… Потом, возможно будет вчетвером, впятером…
Пока вдвоем…
Но точно ВМЕСТЕ!!!

ВМЕСТО заключения…
Редкая удача для мужчины – завоевать хорошую жену.
Еврипид. «Андромаха»

Очень коротко, но ёмко…
Отмечено тонко!
Все ж-таки Еврипид, а не дворник дядя Вася!
А вы-то с ним согласны?