Глава 1.

Рука комкала угол подушки, но как-то нервно. Катя закрыла глаза и закусила губу, словно сдерживая стон. Улыбнулась, зная, что он внимательно наблюдает за ней, за тем, как меняется выражение её лица.
- Смотри на меня, - мужской голос, чуть хриплый и надрывный, приказной.
Послушно открыла глаза и встретилась взглядом с любимым.
- Смотри, - повторил он, наклоняясь к ней. Впился губами в её губы, до боли, и Катин взгляд не отпускал. Она смотрела в его глаза, а  в угол подушки вцепилась уже  не на шутку. Но на поцелуй отвечала горячо и принимала каждое движение. Наконец, он прервал поцелуй, уткнулся лицом в её шею и застонал. Секунда, ещё одно движение – и вот он уже отодвинулся, и ей сразу стало легче дышать. Натянула на себя одеяло, перевела дыхание, а потом повернула голову и посмотрела на мужчину. Он лежал с закрытыми глазами, тяжело дышал, поднял руку и провёл ладонью по лицу. Катя улыбнулась, наблюдая за ним.
- Я так рада, что ты приехал.
Его губы исказила ироничная усмешка, посмотрел на Катю, и его серые глаза ей показались бездонными. Потянулась к нему, он спорить не стал,  и она прижалась, обняла и от удовольствия даже глаза закрыла. От его тела шло ровное тепло и хотелось улыбаться и лежать так долго-долго.
Но он быстро отстранился. Как всегда, впрочем. Сел на постели, взял халат, который висел на спинке кровати, накинул на себя и встал. Катя сдержала огорчённый вздох и свернулась калачиком под одеялом, продолжая наблюдать за любимым мужчиной. Он завязал пояс халата, прошёл к столу, шлёпая босыми ногами по паркету, и налил себе коньяку.
- Деня… - позвала она.
- Котёнок, ты же знаешь, я не могу остаться.
Катя сунула нос под одеяло и оттуда проговорила:
- Знаю.
- Вот и не нервируй меня. Думаешь, мне легко?
Ему не легко, она прекрасно это знала. И не легко из-за неё. Из-за этого следовало чувствовать себя виноватой.
Катя чувствовала.
- Я не могу уехать с тобой… Не могу.
Он лишь плечами небрежно передёрнул.
- Как хочешь.
На глаза навернулись слёзы.
- Деня…
- Прекрати! – на этот раз это был нетерпеливый окрик. – Я не хочу снова всё это слушать. Что ты не можешь, что ты должна… Ты Зорькина любишь больше, чем меня, что тут ещё скажешь?
- Ну что ты такое говоришь?
Пушкарёва села на постели, завернулась в одеяло и жалобно посмотрела.
- Дело не в Коле. Просто… папе, скорее всего, придётся делать операцию на колене, я нужна родителям здесь.
- Ты мало зарабатывала в Париже?
Она печально покачала головой.
- Нет… достаточно. Но сейчас это не главное.
- Ну-ну.
- Я приеду, через некоторое время, - пообещала она, стараясь заслужить его прощение. Но он отвернулся, и Кате показалось, что даже усмехнулся.
- Ты обещаешь мне это уже не один месяц, но у тебя вечные отговорки. Ты не приехала, даже когда мне нужна была твоя помощь.
- Но ведь это не правда. Я ведь всё сделала, Деня.
- Может, ты прекратишь?
- Денис. Извини.
- Знаешь же, что я не люблю, когда ты называешь меня этим дурацким именем. – Одним глотком допил коньяк и повернулся к Кате. – Я не сторонник таких отношений, любовь на расстоянии не для меня, - сказал он и посмотрел на неё в упор.
У Кати от страха под ложечкой засосало. Смотрела на него полными ужаса глазами и сама себя за это ненавидела, но страх перед его словами был сильнее.
- Не говори так, - попросила она. – Не дави на меня.
- Я не давлю. Просто мне надоело.
До ломоты в пальцах вцепилась в одеяло, надеясь, что не разревётся у Старкова на глазах. Именно этого она и боялась. Всё шло именно к этому разговору. С некоторых пор Дениса многое не устраивало в их отношениях. Катя прекрасно это знала, старательно сглаживала все углы, пыталась избегать недомолвок, обещания какие-то давала. Но кому нужны её обещания? Денис смотрит с насмешкой и, кажется, не верит ни одному слову.
- Ты хочешь, чтобы я уехала с тобой? Я бы уехала… но я сейчас не могу. Нужно подождать ещё совсем немного. Деня, я тебе обещаю…
- Документы подпишешь?
Всхлипнула, не смогла дальше сдерживаться.
- Я скоро приеду.
Денис явственно поморщился, наблюдая, как она поспешно вытирает слёзы.
- Котёнок, я могу всё понять – папа, колено, Зорькин со своими заморочками, но я не могу стоять на месте, извини. И ждать тебя ещё полгода… Я дам тебе денег, выкуплю твою долю. Думаю, это будет самое правильное. – Старков присел на постель и погладил Катю по коленке.  – Я ведь прав?
- Я тебе больше не нужна?
- Ну что ты, глупая. Как это – не нужна? – Поцеловал её в лоб. – Вот эта умная головка – и  не нужна? Но ты должна понять – мне  надо двигаться вперёд. А мне за каждой подписью, за каждой бумажкой приходится… Подпишешь доверенность?
- А почему ты мне раньше этого не сказал? – Катя перестала лить слёзы и посмотрела с укором.
Старков выразил недоумение.
- Когда?
- До того как… - Катя посмотрела на смятые простыни.  – Сказал бы сразу…
- Котёнок, ну что ты!.. – Денис обнял её, пригибая Катину голову к своему плечу. – Эта доверенность ничего не значит. Просто так всем будет проще и удобнее, а потом ты вернёшься ко мне, и мы заживём лучше прежнего…
- Но ты же сказал…
- Я страдаю, - он показательно вздохнул и поцеловал Катю в губы. – И говорю тебе гадости. Но ты ведь меня любишь?
Она кивнула.
- Подпишешь?
Помедлила, но снова кивнула. Старков улыбнулся.
- Я очень тебя люблю, котёнок. Деньги папе на операцию нужны?
Пушкарёва всхлипнула и вытерла слёзы.
- Я пока не знаю… Это ещё не точно.
- Узнаешь, скажешь мне. Его будут оперировать в лучшей клинике, я тебе обещаю. А может и обойдётся. Котёнок мой…
Он повалил её на постель, закрыл рот поцелуем и нетерпеливо сдёрнул одеяло с Катиного тела.
- Любимая…
Очень хотелось верить, что он её любит.  Хотелось, чтобы всё было взаимно, а не так как сейчас. Не чувствовать себя дурой, глядя в любимые серые глаза.
Катя никогда не была излишне сентиментальной. Возможно, совсем чуточку. Как и все девушки её возраста. Мечтательна в меру. Грезила о любви, безоблачном счастье (но можно и с тучками на горизонте),  о принце со шпагой и отвагой во взгляде… А можно вместо всего этого – искреннего взгляда и редкого «люблю». И чтобы безо лжи. Даже когда больно и неприятно, но правду. А так не получалось. В её жизни всё было вверх тормашками, но даже к этому со временем привыкаешь.
Только больно и обидно иногда.
Самое обидное, что она на самом деле Дениса любила. И закрывала глаза на все его недостатки,  не слушала наставительных речей родителей, которые её «принца» на дух не выносили и всё пытались рассказать ей «правду». Мама и папа считали, что она влюблена беззаветно, вслепую, а это было совсем не так. Она не была влюблена, она любила и поэтому всё видела и понимала. И прощала поэтому. Но так только тяжелее.
- Что он опять сделал?
Коля сел за столик и посмотрел на часы на запястье. Зорькин был человеком ответственным, и опаздывать  с обеденного перерыва не любил, считал это чуть ли не пошлостью. А Катя обхватила ладонями большую чашку с капучино и слабо улыбнулась, наблюдая за другом.
Она сама пригласила его пообедать. Когда ушла от Дениса, на душе было так паршиво, что переживать всё в одиночестве показалось просто невыносимым. Вот и позвонила, и пообещала ждать в кафе недалеко от банка, а Зорькин пообещал вырваться на обеденный перерыв.
Сделал заказ миловидной официантке, расстегнул пиджак строгого костюма и внимательно посмотрел на Катю.
- Вы поругались?
- Он собирается меня бросить.
- Он что, дурак?
Катя покачала головой.
- Он сам это сказал?
- Нет, но я чувствую. Я ему больше не нужна.
- Не нужна… - передразнил Колька, плотоядно поглядывая на печенье на её тарелке. Утащил одно и откусил. – А кто его спрашивает?
- Коля!
- Кать, что я могу тебе сказать? Поезжай тогда с ним. Если для тебя это важно.
- Я не уверена, что он хочет моего возвращения. Он говорит об этом, точнее, упрекает меня в том, что я не тороплюсь назад, а сам… Я же чувствую. Попросил доверенность на него написать, даже денег пообещал.
Принесли обед, Коля расставил тарелки, вооружился вилкой и усмехнулся.
- А больше он ничего не хочет? Наглости Старкову не занимать.
Пушкарёва заглянула в чашку, рассматривая кофейную пенку.
- Я подпишу.
Коля перестал жевать и посмотрел на неё, как на сумасшедшую.
- Кать, ты что?
- Я делала это ради него. И в Париж уехала ради него. За что мне бороться?
- Он тебя всё-таки бросил.
- Нет, пока нет. Но я же чувствую… всё изменилось, и уже давно.
Зорькин молча жевал и посматривал в окно, раздумывая над её словами. Видел, как Катя переживает, с трудом подбирает слова и сдерживает слёзы.  Но в душе был рад. Пусть уж Старков сам её бросит и навсегда уберётся из Катиной жизни. Когда-нибудь этот кошмар должен был закончиться… Сколько можно твердить Пушкарёвой о гордости, которую она всю растеряла?  К тому же из-за человека, который её не стоит.
- Кать, может, хватит его жалеть? Не вздумай ничего подписывать.
Она посмотрела на него осуждающе.
- Коля, ты забываешь, что я к фирме Дениса отношение имею весьма формальное. Он вложил в неё всё, что у него было. Там только его деньги.
- Деньги его, вот только мозгов его там нет ни капли. И не будет, потому что взять неоткуда. И он не в дело вложился, а в тебя. Когда ты это поймёшь, наконец?
Наблюдал, как она горестно закусила губу и снова уткнулась взглядом в свою чашку. То, как Пушкарёва реагировала на имя Дениса, уже весьма заученно, Колю безумно злило и одновременно поражало. Выдрессировал, сукин сын.
- Он тебя не стоит, - высказал он свои мысли вслух.
Катя слабо улыбнулась.
- Я ведь не для этого тебя позвала, чтобы ты мою самооценку поднимал. Всё хорошо. Я… как-нибудь.
Коля посмотрел на часы. Вытер рот салфеткой и быстро выпил сок.
- У меня есть её полчаса. Давай погуляем? Погода хорошая. Пойдём?
Катя кивнула и благодарно улыбнулась.

……

Прошло уже полгода. Целых полгода планов, размышлений, отчаяния и безысходности. Ощущение беды по-прежнему не отпускало, но жизнь шла вперёд, нужно было как-то мириться с обстоятельствами, нужно было работать, строить планы на будущее. Волнения понемногу улеглись, осталось только горе и боль. Людмила Алексеевна ездила на кладбище каждую неделю, с Колькой или одна, а то и с Катиными родителями. За прошедшие полгода она сильно сдала, но ради сына старалась держаться, а тот боялся лишним словом напомнить ей о погибшей дочери.
Уголовное дело закрыли, следствие пришло к официальному заключению, что это было самоубийство. Спорить было бессмысленно, да никто и не стал. Катя помнила, сколько ночей они с Зорькиным провели, читая найденное досье на «Зималетто». Вот только толка от этого никакого не было, одно пустое беспокойство. Можно было бесконечное количество раз его пролистывать, вчитываться в текст, но узнать правду нельзя. В конце концов, просто перестали его открывать. Колька спрятал карту памяти, Катя даже не спросила, куда именно, и они, не сговариваясь, старались больше эту тему не затрагивать. Если честно, у Кати появлялось нехорошее предчувствие каждый раз, как она начинала всерьёз размышлять о том, что в досье было написано. Какие-то факты, иногда жаренные, из жизни совершенно незнакомых, чужих людей. Они ведь, наверняка, скрывали это от окружающих, даже от своих знакомых, а тут они с Колькой, словно подглядывают, да ещё и судить берутся. Не хорошо это. Конечно, если бы это могло помочь выяснить истину, чтобы они все, включая Ларису, как это не глупо звучит, смогли бы найти успокоение, тогда и можно было бы рискнуть, а так, переливать из пустого в порожнее…
Первые месяцы говорить больше ни о чём не могли, только и делали, что обсуждали, придумывали, какие гипотезы выдвигали, но всё это закончилось и пришли другие проблемы, уже из реальной жизни, в которой не было Ларки. Порой вспыхивало чувство вины, прятали друг от друга глаза, но как ко всему этому подступиться, как начать, как предлагал Колька, выводить на чистую воду врага, Катя понятия не имела. Да и побаивалась хоть и справедливого пыла Зорькина. Но всё закончилось на стадии обсуждения и негодования, к тому же понятия не имели, на кого именно свою ненависть направить, вот и замолчали.
Катя уезжала в Париж, потому что Денис не уставал на этом настаивать, но вернулась уже через месяц. Старков скрипел зубами, даже поскандалить успели, но Катя не уступила. Наверное, впервые в жизни. Понимала, что Дениса подводит, да и попросту расстраивает его своим отъездом (по крайней мере, ей хотелось на это надеяться), но все мысли были в Москве рядом с родителями и Колькой, вот и не усидела, вернулась. Денис звонил каждый день и уговаривал вернуться в Париж. Практически, умолял.
- Я вернусь, Деня, - вздыхала она в трубку. – Скоро. Только побуду немного со своими… Мама переживает, папу всё-таки в больницу кладут… Да, его колено. Деня, ну пожалуйста, потерпи ещё немного.
В лучшем случае, Старков сухо прощался и трубку вешал, а в худшем… У него взрывной характер, что ж с этим сделать?
Катя время от времени ловила себя на мысли, что до сих пор не может поверить в то, что Денис её выбрал. Выделил из толпы, взял за руку и увёз с собой в Париж. В Париж! Как она мечтала о Париже после короткой практики на втором курсе. Ей тогда повезло, что она оказалась в Европе,  а уж о том, что переберётся туда жить, с любимым человеком, о своём бизнесе во Франции и мечтать не могла. Бизнес у них, конечно, не ахти какой, попросту держались на плаву благодаря российским туристам, но с чего-то ведь нужно было начинать? Первый год самый трудный был, ногтями землю царапали, чтобы удержаться, не обанкротиться, а вот теперь, когда бизнес начал приносить хоть небольшой, но стабильный доход, Катя уехала в Москву. И поэтому на Дениса она злиться не могла, даже когда он откровенно срывался на неё и даже грубил, Катя находила ему оправдания. И работала, пусть и на расстоянии, но работала и старалась постоянно находиться на связи. Старалась не вызывать у Дениса лишних недовольств. Правда, получалось у неё плохо, раз Старков снова заговорил о генеральной доверенности.
Колька покрутил пальцем у виска, когда она подтвердила, что подпишет.
- Не жирноват ли кусок пирога, который ты собираешься ему отвалить?
- Так всем будет проще.
- Ещё бы! Особенно ему.
- Коля!
- Ну что? Тебе собственных усилий потраченных не жалко? Ты же на себе вытащила этот бизнес, а теперь просто подарить?
Катя молчала, и тогда Зорькин устало взмахнул рукой.
- Да делай ты что хочешь. Но знай, ты сама ему руки развязываешь, Кать.
- А я не хочу, чтобы он был ко мне привязан. Если это так, если его держит только бизнес…
- То пусть уходит! – закончил за неё Коля и усмехнулся. – Как благородно. А я тебя предупреждал!
- Коля, ну хватит, в конце концов.
Зорькин немного помялся, потом присел рядом с Катей на диван и невесело призадумался. Потом пожал плечами.
- Может, это и не плохо? Уедет он, оставит тебя в покое, наконец…
Катя до боли закусила губу и промолчала. Зорькин успокаивающе похлопал её по коленке, совсем как её отец.
- А родителям я что скажу? – тихо проговорила она. – То свадьбу готовьте, а то…
- Не ты первая, не ты последняя, Пушкарёва. Да и не думаю я, что тётя Лена с дядей Валерой очень сильно расстроятся… из-за отменившейся свадьбы, я имею в виду, - добавил Колька уже тише и виноватее. Катя бросила на него выразительный взгляд, и он окончательно сник.
Катя поднялась с дивана и одёрнула свитер.
- Ладно, Колька, давай не будем больше об этом.
- Давай не будем, - согласился он. – Но насчёт доверенности ты бы подумала, Кать.
- Я подумаю… Без тебя.
- Упрямая, - проворчал он, - я ведь дело предлагаю!..
Катя отмахнулась от него.
Денис собирался уезжать через три дня, даже билетом её подразнил, из-за чего Катя окончательно расстроилась. А он, неизвестно для чего, в ресторан её позвал, и обставил всё с помпой, словно праздновать что-то собрался.
- Поедем со мной, - снова попросил он, кажется, в сотый раз за последнюю неделю. После ужина они решили прогуляться, несмотря на слякотную погоду, и не спеша вышагивали по тёмной парковой аллее. Катя держала Дениса под руку, висла на его руке и если бы не его тревожащие её разговоры об отъезде, была бы вполне счастлива. Наверное. Со Старковым, с его сложным характером, счастье являло собой величину весьма непостоянную. Жизнь с ним напоминала вулкан, и Катя изо всех сил старалась к этому приспособиться. Она очень старалась к этому привыкнуть, ведь она хотела жить с этим человеком. Она его любила. А любовь многое прощает, а уж такую мелочь, как взрывной характер… Катя считала, что это даже не стоит обсуждения. Просто нужно найти подход, подобрать ключик, вставить правильное слово в нужный момент. Вот этим и занималась всю прошедшую неделю, правда, не преуспела.
- Я приеду, обязательно… Совсем скоро, вот увидишь. Как папу в больницу устрою, удостоверюсь, что у него всё в порядке, и приеду.
Старков сунул руки в карманы куртки, приостановился и посмотрел на тёмное небо.
- Ты права, - сказал он, в конце концов, чем Катю очень порадовал. – Родители – это главное. Ты с врачом говорила?
- Говорила, - закивала Пушкарёва с готовностью. Принялась пересказывать Денису новости из больницы, украдкой наблюдала за реакцией Старкова, но он кивал, соглашаясь с ней, какие-то вопросы задавал, и Катя даже поверила, что ему  интересно. На самом деле интересно, что происходит с её отцом. – Денис, - позвала она, когда рассказывать больше нечего было.  Они снова остановились, Старков обнял её одной рукой, и Катя уткнулась носом в его плечо.
- Знаешь, я бы сам не поехал, - вдруг признался он. – Даже не думал, что я так по Москве соскучился. Всё-таки там всё по-другому, согласна?
- Да… Не хватает чего-то.
- Вот именно, не хватает.
Она уцепилась за воротник его куртки и стояла так, прижавшись к Денису. Больше ничего не говорила, только смотрела в его задумчивое лицо, потом тоже подняла глаза к небу, пытаясь увидеть там то, что он рассмотрел, нечто очень важное. Кате казалось, что непременно важное.
- А может, вернёмся? – спросил он.
Катя непонимающе посмотрела.
- Что?
Старков опустил глаза и посмотрел ей в лицо.
- Вернёмся, - повторил он. – Не сейчас, конечно, а… При первой возможности. Денег заработаем и вернёмся. Родители твои рады будут.
- Ты серьёзно?
Он пожал плечами.
- А почему нет? – Денис взглянул на неё с улыбкой. – Если уж смогли в чужой стране устроиться, то дома-то… - Наклонился и поцеловал её в нос. – Всё хорошо будет, котёнок. Всё устроится.
- Я знаю.
- А завтра… давай завтра кольца купим? Может тогда Валерий Сергеевич перестанет на меня волком смотреть?
Катя рассмеялась.
- Что ты говоришь?
- А разве не так? Как же, я с его дочкой не по-людски, не правильно живу. – Денис весело ей подмигнул. - Он мне это говорил.
- О Господи, ужас какой,- простонала Катя, но тут же рассмеялась.
Расставались они довольные друг другом. У Кати на пальце красовалось обручальное кольцо, а Старков увозил с собой доверенность.
- Ты позвони мне, как только прилетишь. Я беспокоюсь всегда, ты же знаешь, - немного смущённо проговорила Катя. Дотронулась до плеча Дениса и погладила, пытаясь разгладить едва заметную складку.
- Я всегда звоню. – Он посмотрел насмешливо, затем притянул её к себе и поцеловал в щёку. – Ну, всё, пока?
Катя кивнула. Приподнялась на цыпочках и сама поцеловала его в щёку, стёрла след, оставшийся от помады.
- Пока… День, я все документы подготовлю и отправлю тебе по факсу, хорошо? Ты только внимательно всё прочитай, прежде чем клиентам их отправлять и…
- Кать, я помню всё. – Старков немного недовольно поджал губы. – Я  не первый день этим занимаюсь.
- Да, да… Просто это на самом деле выгодный клиент, я долго их… - Катя выразительно закатила глаза и улыбнулась. – Обрабатывала. Не хотелось бы их упустить.
- Не упустим. – Денис оглянулся на стойку регистрации, потом снова притянул Катю к себе и поцеловал в губы. – Нужно идти.
Он ещё поцеловал её на прощание, а Катя махала ему рукой до тех самых пор, пока Денис мог её видеть. Правда, он обернулся всего раз. А Катя осталась стоять, глядя в пустоту, а после вздохнула и пошла к выходу, успокаивая себя тем, что пройдёт всего несколько часов и Денис позвонит, чтобы её успокоить.
А закончилось всё гадко и мерзко. Это мама так сказала.
- Он поступил гадко и мерзко. Мужчины так не поступают.
Катя, наверняка, согласилась бы с ней, если бы это не касалось её Дениса. Потому что поверить долго не могла. Колька побушевал в первые дни, а потом замолк и только смотрел сочувственно и Катю тормошил, когда ему начинало казаться, что она окончательно потерялась в своей обиде и боли. И не знал, что она совершенно не собиралась обижаться на Старкова, что приняла всё, как свершившийся факт, но больно было, это правда, просто нестерпимо больно, не реально. Невозможно было поверить, что после того, как он надел ей на палец кольцо, как смотрел так серьёзно и улыбался так проникновенно, Денис мог её предать. А это было именно предательство. Не измена, не ошибка, он не запутался и не засомневался. Денис просто предал её. Это было труднее всего принять.  А главное, что момент он выбрал очень удачный, когда нужно было оплачивать операцию отца, а выяснилось, что денег нет. Старков снял все деньги со счетов фирмы, продал бизнес и исчез. После того, как Катя вернулась из банка, где на неё долго смотрели с непониманием и сочувствием, пытались объяснить, почему не могут выдать ей требуемую сумму со счёта, с которым ещё пару дней назад всё было в порядке, она принялась звонить Денису, но телефон его был недоступен. Он был недоступен и вечером, и на следующий день. Пушкарёва уже всерьёз забеспокоилась, телефон из рук не выпускала, боясь пропустить  звонок Дениса, а когда пришёл Колька и посоветовал позвонить хозяйке квартиры, что они снимали… Вот тут-то клубок и начал раскручиваться. Как оказалось, Денис отказался от квартиры, не оплатил аренду офиса, клиенты обрывали телефон, как доложила их помощница, не получившая вовремя зарплату, и вообще...
- Утром приходили какие-то странные люди.
- Какие люди? – перепугалась Катя.
- Кажется, хозяин новый, интересовались документацией.
Зорькин только ухмыльнулся и головой покачал, когда Катя ему всё рассказала.
- Так вот для чего ему понадобилась доверенность. Надо же… я даже от Старкова такого не ожидал.
Катя поначалу находилась в таком шоке, что даже  до конца осознать ужас происходящего у неё не получалось. Думала только о том, как оплатить лечение отца. Где достать денег – много и быстро.
- Это какое-то недоразумение, - говорила она матери и Зорькину. – Я не знаю, что там происходит… во что он вляпался? Я же всё, всё продумала! Надо было только следовать моим инструкциям, моему плану.
- А у него был свой план, Кать, - веско заметил Коля, но Пушкарёва только рукой взмахнула.
- Замолчи! Вот сейчас замолчи. Мне подумать надо…
- Да что тут думать?.. Нужно действовать.
В Париж они полетели вместе, вот только толка от этой поездки было мало. Старкова в Париже не было, а если и был, то найти его не представлялось возможным.
- Затаился, гад, - мрачно заметил Зорькин.
Отчаяние Катю накрыло только, когда она оказалась в их с Денисом квартире. Там всё было перевёрнуто вверх дном, словно Старков что-то искал перед уходом. Он даже вещи свои не забрал, самый минимум. Одежда почти вся висела в шкафу, чемодан пропал только один и это Колю посмешило.
- Правильно, а зачем ему вещи? Он на те деньги, что у тебя украл, новый гардероб себе прикупит.
Катя без сил опустилась в кресло и вздохнула, не зная, что сказать. Колька взял с журнального столика газету и развернул её.
- Первое марта. Две недели уже прошло. Вот урод, а?
- Коль, делать-то что?
Он прошёл к окну, выглянул, а руки сунул в карманы брюк.
- Вещи собирать и возвращаться в Москву. Закончилась твоя парижская сказка, Пушкарёва.
С хозяйкой квартиры пришлось расплачиваться им, Колька скрипел зубами, наблюдая за тем, как Катя отсчитывает деньги. А сдавая в аэропорту багаж, та вдруг улыбнулась.
- С чем приехала, с тем и уезжаю.
- Не вижу повода для радости, - проворчал Зорькин. – Стоило два года вкалывать, чтобы всё досталось этому засранцу. Сволочь такая…
Катя жестом его остановила.
- Коля, сделай мне одолжение. Я больше не хочу говорить о Денисе, никогда.
Коля лишь хмыкнул.
- Если бы я был уверен, что ты больше никогда о нём не вспомнишь, я бы и имя его из памяти вычеркнул. С большим удовольствием. Но надежды на это мало.
Операцию Валерию Сергеевичу пришлось отложить, денег найти так и не удалось. Это совершенно выбило Катю из колеи. Хоть и поклялась Коле и маме, что думать о Денисе больше не будет, просто вычеркнет его из своей жизни, но сделать это оказалось значительно труднее. Пока отец находился в больнице на лечении и жаловался на то, что с ним там обращаются, как с заключённым, Катя добровольно заперла себя в своей комнате, не желая никого видеть. Мама уговаривала её сильно не переживать, рассказывала истории из жизни других людей – трагические, но заканчивающиеся непременно хорошо, а Катя кивала в такт её словам и обещала, что и у неё всё обязательно наладится. Вот только когда мама выходила из комнаты, тоска опять наваливалась и слёзы душили.
Она просто не понимала, как такое могло произойти. Как она просмотрела, не заметила, что Денис замыслил подобное? Ведь когда он приезжал в последний раз, они столько времени проводили вместе. Она смотрела в его глаза, он улыбался ей, а взгляд его казался ей искренним. Он говорил об их будущем, о свадьбе, о её родителях… Они с папой даже не ссорились в этот раз, потому что Старков был исключительно почтителен и вежлив, соглашался со всем, что отец ему говорил. Кате казалось, что Денис, наконец, повзрослел, у него пропало желание противостоять всем и вся, отстаивая свою свободу, она решила, что теперь-то всё наверняка изменится, и жизнь начнётся другая – взрослая и ответственная. А оказывается, это всё было большим притворством, только ради того, чтобы она подписала генеральную доверенность. А как только она это сделала, надобность в ней самой отпала. Вот такой она оказалась дурой. Себя подставила, и родителей, которые очень на неё рассчитывали. А Денис… Денис, он просто…
Ну не могла она назвать его никаким плохим словом! Не получалось. Даже мысленно, даже после всего, что узнала, после всего, что он сделал. Она ведь сама подписала эту дурацкую доверенность, а ведь в какой-то момент почувствовала, что он бросить её собирается, просто потом ему удалось её заговорить, заверить в своей искренности. Вот и получается, что это она во всем виновата, в который раз выставила себя полной дурой. Нельзя так безоглядно доверять людям, даже любимым. Сколько раз ей Ларка об этом говорила? А она не слушала, на лучшее надеялась. Пора уже самой взрослеть, а не витать в облаках.
- Ты куда-то собираешься? – удивилась Елена Александровна, когда утром Катя вышла из комнаты не в пижаме, к которой тяготела в последние дни, а в деловом костюме и с идеальным макияжем.
- Да, мам, собираюсь, - покаялась Катя. Подошла к зеркалу и пристально на себя посмотрела. – Я собираюсь искать работу.
- Катюш… - Елена Александровна в сомнении посмотрела на неё. – Может, тебе отдохнуть лучше?
Катя мрачно смотрела на своё отражение в зеркале.
- Отдых мне теперь не по карману.
Елена Александровна только руками развела.
- У нас есть деньги. Немного, но есть. Проживём.
- Нет у нас денег, мама, нет. И мне нужна работать. Дальше сидеть на диване и страдать я не собираюсь. Много чести для него…
Елена Александровна подошла и погладила её по плечу.
- Ты права. Новая работа тебя отвлечет.
На это Катя не нашлась, что ответить.
А вот дальше вмешалась судьба, по крайней мере, так утверждал Зорькин. И скорее всего, был прав, потому что таких совпадений попросту не бывает. В одно утро, пока не ясно прекрасным оно было или совсем наоборот, в квартире Пушкарёвых раздался телефонный звонок, и Катя совершенно обалдела, когда звонивший представился. Точнее, она бы и по голосу его узнала, пусть не сразу, но через пару минут непременно узнала бы, но находилась в таком удивлении, что очень долго молчала, только слушала его. Потом призналась:
- Совершенно не ожидала вашего звонка.
- Я в этом даже не сомневаюсь, - рассмеялся он. – Такая уж у нас, преподавателей, участь. Учишь вас, учишь, а потом разлетаетесь в разные стороны и звонка нашего не ожидаете, а уж дождаться, что сами позвоните…
- Ну что вы, Николай Петрович, - застыдилась Пушкарёва, - просто я за границей жила…
- Да знаю я, что ты тушуешься, Катерина? И знаю, что вернулась и работу ищешь.
- Откуда?
- Слухи, милочка. – Профессор Ковалёв любил называть молоденьких студенток «милочками» и эту милую привычку ему прощали, и Катя  улыбнулась, услышав такое обращение, сразу вспомнилась студенческая жизнь. – Звонили тут по твою душу из банка, в который ты на собеседование приходила.
- Ясно, - тоскливо протянула Катерина. Почему-то стало немножко стыдно.
- А приуныла чего? Звонят, значит заинтересовались.
- Хорошо бы.
- Работа очень нужна? – догадался Ковалёв.
- Очень, - созналась Катя.
- Тогда у меня к тебе интересное предложение.
- По поводу этого банка?
- Да нет. Моему хорошему знакомому нужен проверенный человек, обратился ко мне за помощью, а я, признаться, не знал, что ему и посоветовать. А тут как раз  из банка и звонят насчёт тебя. Знаю, что в банке тебе предлагают неплохую должность…
- Да ничего они мне не предлагают, Николай Петрович!
- Так предложат, или ты сомневаешься? Предложат, куда денутся?.. Но если тебе нужны деньги, Паша заплатит больше, чем тебе предложат там при самых благоприятных условиях.
Катя невольно нахмурилась.
- Что-то незаконное?
Ковалёв фыркнул в трубку.
- С ума сошла, Катерина? Забыла, с кем разговариваешь?
Он так возмутился, что Пушкарёва заулыбалась виновато, хоть Ковалёв и не мог этого видеть.
- Извините. Но я не понимаю, за что он тогда собирается платить.
- А ты приходи ко мне, и поговорим.
- Ну, хорошо… - несколько неуверенно проговорила она. И тут же переспросила: - А что за банк?
- Не банк, компания. «Зималетто».

Глава 3.
   
   
   
   - Вика! Ви-ика! - Из-за двери кабинета по-прежнему не доносилось ни звука и Андрею всё же пришлось подняться из-за стола и отправиться в приёмную. - Клочкова, чёрт бы тебя взял! - рявкнул он, уже не пытаясь сдержаться. Распахнул дверь и замер, оглядывая пустую приёмную. Чертыхнулся вторично и пожаловался в пустоту: - Невозможно работать.
   Пришлось самому садиться за секретарский стол. Сгрёб на середину стола все бумаги, не особо заботясь о том, что всё перепутает и смешает, даже некоторое злорадство почувствовал, представив, как заставит Викторию всё это до самого вечера разбирать. По бумажечке, по алфавиту раскладывать, а когда она всё, наконец, разложит, он ей скажет, что всё не так и необходимо переделать. Сегодня же.
   Когда в приёмную кто-то вошёл, Андрей даже головы не поднял. Шуршал бумагами, выискивая нужный договор, который Клочкова ещё пару дней назад должна была подшить в нужную папку, но так и не потрудилась этого сделать. И ей очень повезёт, если договор найдётся в этой куче. А если не найдётся... Наверное, это достойный повод уволить Викторию и поругаться с Кирой. Он очень давно этого не делал. Целую неделю мира и покоя с непривычки вынести трудно.
   - Здравствуйте, - сказал кто-то. Голос тихий, не смелый, почти детский. Но Жданов и тут не заинтересовался. Зол он был с самого утра... Да что там с утра. Он уже третий день себе места не находил. Как с отцом поговорил, так сказать, по душам, так и поплохело ему. Очень резко.
   Отец ему не доверяет! Всю жизнь Андрей от него только и слышал - будь осторожен, ты слишком легкомысленно ко всему относишься, нужно десять раз подумать, прежде чем принять решение. И убеждать отца в том, что он подумал, и даже десять раз, как он всегда и настаивает, было бесполезно. Всё равно отец смотрел недоверчиво. А как тяжело было убедить его, что Андрей готов встать у руля компании, что он всё продумал, что у него есть план и опыт. Они бились не один месяц, у каждого были свои причины обижаться на другого, но Андрей всё равно надеялся выстоять, доказать наконец, что он вырос, что ему уже давно не двадцать и даже не двадцать пять, что время полного безрассудства ушло в прошлое... а вот что касается его личной жизни, которая родителей тоже весьма беспокоила, в это они не могут вмешиваться, как бы им этого не хотелось. И вот после этой битвы, когда Андрей всё-таки стал президентом компании, пусть и без поддержки Пал Олегыча, по результатам голосования совета директоров, узнать, что отец всё равно им недоволен, и не доверяет по-прежнему, было очень обидно. Своего человека он в компанию хочет устроить, чтобы следить за ним, за Андреем, за президентом компании, чёрт возьми! А он обязан подчиниться! Это же просто немыслимо.
   Когда Пал Олегыч ему об этом сообщил, Андрей вначале не поверил, даже переспросил:
   - Это шутка такая?
   - Никакая не шутка, Андрей.
   - Ты собираешься за мной следить?! Что я делаю и как?
   - Ты слишком буквально всё понимаешь. Меня интересуют текущие дела компании, мне нужен детальный отчёт. А вы продолжайте работать в прежнем ритме.
   - Просто отлично. Ежеквартальных отчётов тебе мало, как я понимаю?
   Отец взглянул недовольно.
   - Мне нужно независимое мнение. А не твоё.
   - Значит, не доверяешь? - опять повысил голос Жданов-младший.
   - А ты, по-моему, излишне нервничаешь. Или тебе есть, что скрывать?
   - Нет!
   - Тогда не понимаю в чём проблема. Человек проведёт в компании некоторое время, я получу отчёт, и все будут довольны. Так, Андрей?
   С трудом удалось сдержаться и снова не заорать. Но отец смотрел на него в упор и ждал ответа, а не крика. И Андрею пришлось кивнуть.
   - Да... папа.
   - Вот и отлично. Очень надеюсь, что ты окажешь всяческую поддержку этой де... новому сотруднику. Это в твоих интересах. Чем раньше отчёт будет закончен, тем быстрее она уйдёт.
   - Она?
   Пал Олегыч кивнул.
   - Она. Достаточно молодая девушка, но рекомендации у неё великолепные. Я полностью ей доверяю, её посоветовал мой хороший знакомый, в чьём мнении я не сомневаюсь ни на минуту.
   Андрей зловеще усмехнулся.
   - Понятно.
   Пал Олегыч посмотрел с укором.
   - Ничего тебе не понятно, Андрей. Слава Богу, эта девушка... не в твоём вкусе. Так что, я очень надеюсь, что ты окажешь ей всяческую помощь и дашь спокойно работать.
   - Не беспокойся, отец, выдам ей ключи от своего кабинета и руку пожму... в знак уважения.
   - Я очень надеюсь, что ты именно так и сделаешь, - без тени иронии проговорил Жданов-старший.
   Как будто у него был другой выбор! И понимание этого больше всего и выводило из себя, уже который день Андрей успокоиться не мог. Ему казалось, что весь мир вокруг него искрами сыплет, и поэтому тихий женский голос он всерьёз и не воспринял. Только передразнил слегка, не в силах удержаться:
   - Здравствуйте.
   И тишина. Она-то Жданова и насторожила. Он продолжал перебирать бумаги, а девушка стояла у стола и молча наблюдала. Значит, чужая, подумалось Андрею. Сотрудники "Зималетто" слишком хорошо знали его взрывной характер и старались не попадаться ему лишний раз на глаза, когда он пребывал в дурном расположении духа. А девушка продолжала стоять и ждать чего-то, хотя по его интонации должна была бы понять, что лучше всего быстренько исчезнуть.
   Андрей поднял на неё глаза, потом сдвинул очки на кончик носа, разглядывая посетительницу. Конечно, он её сразу узнал. То же ужасное пальто, скучный комель и круглые очки на носу. Но сейчас, глядя прямо в её лицо, понял, что несколько дней назад ошибочно принял её за взрослую женщину. Совсем молоденькая, только скучная. Макияжа ноль, обаяния ноль, губы скорбно поджаты, а взгляд тусклый. Смотрела на него без всяких эмоций, даже не разглядывала, а смотрела, терпеливо ожидая, когда он обратит на неё своё внимание. В руках кожаный портфель, набитый под завязку неизвестно чем, через плечо перекинут длинный вязанный шарф, а вот на пальце кольцо с большим бледно-голубым камнем. Кольцо совершенно не вписывалось в общую картину. Жданов ещё раз не торопясь оглядел её с головы до портфеля, который она к себе прижимала, остального за столом было не видно.
   - Вы ко мне? - поинтересовался он.
   - По всей видимости, да, Андрей Палыч, - ровным тоном проговорила девушка. - Меня зовут Екатерина Пушкарёва. Пал Олегыч сказал, что я смогу обратиться к вам, когда решу начать работу.
   Андрей бросил найденный договор обратно в кучу бумаг и откинулся на стуле. Теперь он принялся разглядывать посетительницу более пристально, даже придирчиво.
   - Так это вы?
   Она моргнула.
   - Извините, кажется, я не совсем понимаю вас.
   - Проверять меня вы будете?
   - Вас? - Катя на секунду призадумалась, потом решительно покачала головой. - Таких полномочий мне не давали.
   - А какие давали?
   - Если Пал Олегыч вам этого не сообщил, то думаю, мне тоже не стоит этого делать.
   - Что?!
   Она не ответила.
   Жданов скрипнул зубами так громко, что Катя даже не удержалась и взглянула на него открыто, удивлённая его бурной реакцией. Андрей же тем временем поднялся из-за стола, и ей пришлось закинуть голову назад, чтобы иметь возможность по-прежнему смотреть ему в лицо. И не отвести глаза под уничтожающим взглядом Жданова. На это потребовалось больше всего смелости. Андрей буквально буравил её взглядом. Кате даже показалось, что именно сейчас он пытается ей указать её место. Напугать, объяснить, что Пал Олегыча рядом не будет, чтобы её защищать, а с ним самим ей лучше не связываться. Ну что ж, она на самом деле прониклась, оттого, наверное, и сердце так тревожно застучало и в жар бросило, но вот Андрею... Палычу знать об этом совершенно не обязательно.
   Жданов ведь даже представить себе не может, как она на самом деле волновалась, идя сюда. Не спала почти всю ночь, мерила шагами свою комнату и всё слова подбирала для первой встречи. А как увидела его за столом в приёмной, так и позабыла всё. Удивительно, как смогла выдержать спокойный тон, когда Жданов заговорил с ней столь презрительно. Сейчас уже раскаивалась, что всё же согласилась на эту работу. Когда увидела Андрея несколько дней назад в холле, почему-то решила, будто она сможет со всем этим справиться. Андрей ей не показался таким уж страшным. Он улыбался, кажется, даже шутил, выглядел обычным человеком, и было в нём что-то такое, что Катю подкупило. Она вернулась домой и, ничего не говоря, кивнула Кольке в ответ на его вопросительный взгляд. А после оставалось только позвонить Пал Олегычу и согласиться. Правда, внутри засело плохое предчувствие, но вспоминая Андрея Жданова, такого невероятно красивого и обаятельного, его улыбку, его внимательный взгляд, обращённый к ней, Катя начинала себя успокаивать и ей это чудесным образом удавалось. А вот сейчас, глядя на этого разозлённого красавчика, который её разглядывал, как букашку, поняла, что доверять первому сиюминутному впечатлению не стоит. Сейчас Жданов-младший совершенно не казался ей обаятельным. Его взгляд, въедливый и неприятный, который, казалось, ощупывает её, откровенно пугал.
   Андрей вышел из-за стола, сделал два шага и оказался прямо перед Катей. Уставился на её макушку, на причёску "волосок к волоску", потому что Екатерина Пушкарёва отвела от него глаза - то ли смутилась, то ли таким образом своё равнодушие выказывала. Смотрела на узел его галстука, и Андрей вдруг понял, что тот начал его душить. Ведьма, - зло решил он, - причём страшная.
   Повезло. Прежде чем раздражение переполнило его до краёв, совсем рядом послышались весёлые женские голоса и в приёмную вошли Кира и Виктория. Они смеялись и этим Жданова окончательно доконали.
   - Андрюша, - воскликнула Кира и по её тону Андрей понял, что все обиды ею позабыты и она готова начать сначала. Чёрт бы её взял!.. Сколько ещё скандалов нужно, чтобы она и его родители поняли, насколько не реально прожить счастливую жизнь с женщиной, с которой ты ругаешься, как по расписанию, трижды в неделю.
   Ткнул пальцем в Клочкову и решительно заявил:
   - Ты уволена, - и развернувшись на пятках, скрылся в своём кабинете.
   - Как? - Вика всплеснула руками и беспомощно уставилась на подругу. - Кира, что я опять не так сделала?
   Воропаева выразительно закатила глаза.
   - Да ничего. Просто он не в духе.
   - Он не в духе? А я? Кто бы поинтересовался, как во мне ещё дух держится!
   - Вика, успокойся, я тебя прошу. Я поговорю с Андреем.
   И тут обе заметили Катю. Непонимающе переглянулись, оглядели её, снова переглянулись, потом Кира фыркнула, Катя явственно это расслышала, и через мгновение тоже исчезла за дверью кабинета. Клочкова же обошла Катю, продолжая разглядывать, затем всё же поинтересовалась:
   - Вы к кому?
   - К Андрею Палычу, - спокойно пояснила Пушкарёва. - Он уже в курсе.
   - Не думаю, что он теперь скоро освободится.
   - Ничего, я подожду.
   Ждать пришлось минут десять. Из кабинета поначалу доносились голоса - возмущённый мужской и умоляющий женский, потом всё стихло, и через несколько минут полной тишины Катя решила, что ожидание на самом деле грозит затянуться. Вика что-то ворчала себе под нос, собирая разбросанные по столу документы, а Пушкарёва продолжала стоять и смотреть на закрытую дверь. В какой-то момент Клочкова не выдержала и, пытаясь быть вежливой, предложила:
   - Вы сядьте.
   - Спасибо, но я постою.
   Катя была уверена, что после этого её окончательно записали в сумасшедшие и перестали обращать на неё внимание. Если честно, она сама была не против присесть, а ещё не плохо бы снять пальто, в приёмной было душно, но уж очень хотелось посмотреть на лицо Жданова, когда он откроет дверь и увидит её, замеревшую перед дверью, там где он её и оставил. Ради этого можно было и потерпеть.
   Терпеть пришлось ещё минут пять, а после этого дверь кабинета всё-таки распахнулась, появился Андрей и, на самом деле, обалдел, увидев её. Кажется, даже смутился немного. Нелепо взмахнул рукой, затем сделал приглашающий жест рукой.
   - Извините меня. Проходите. Чаю хотите? - Чай, видимо, в качестве извинения. - Вика, чай сделай, - шикнул он на секретаршу, позабыв, что десять минут назад её уволил.
   - Спасибо, чаю не хочу, - сказала Катя.
   Она вошла в кабинет и тут же столкнулась взглядом с Кирой, та тоже выглядела немного ошарашенной. Катя и ей кивнула.
   - Добрый день.
   - Добрый... - отозвалась Воропаева и посмотрела на жениха.
   Жданов дёрнул узел галстука, который по-прежнему его душил.
   - Вы проходите, садитесь... Как к вам обращаться?
   - Меня зовут Катя.
   Андрей только кивнул. Прошёл к своему столу, натолкнулся на Киру и недовольно посмотрел.
   - Может, ты к себе пойдёшь? Я работаю.
   Той его тон, конечно же, не понравился, но она кинула быстрый взгляд на Катю и решила не спорить. Взяла сумку и направилась к двери, но Жданов неожиданно её остановил.
   - Кстати. Это Кира Юрьевна Воропаева, наш начальник отдела продаж.
   Катя сесть ещё не успела, поэтому и вставать не пришлось. Только вежливую улыбку на лицо навесила.
   - Очень приятно. Екатерина Пушкарёва.
   - Кира, это... тот самый экономист, про которого говорил отец. Катя поработает у нас некоторое время. И мне бы очень хотелось знать примерные сроки.
   - Что? - Кира во все глаза смотрела на Пушкарёву, но на её удивление уже никто не обращал внимания.
   - О сроках я говорить пока не берусь, Андрей Палыч. Для начала нужно вникнуть в суть, а о сроках мы поговорим с вами через несколько дней.
   От её тона Жданова слегка перекосило, он посмотрел на невесту, которая не сводила с Кати глаз. И тогда он зашёл за спину Пушкарёвой и махнул рукой в сторону двери, отсылая Киру прочь. Та сбивчиво простилась и вышла за дверь.
   - Вы присаживайтесь, Катя, - снова предложил Жданов.
   - Спасибо.
   От её вежливости и непробиваемого спокойствия сводило скулы.
   - Так что вы там говорили?
   - Про что именно, Андрей Палыч?
   - Про сроки, Катя.
   - Об этом пока рано судить.
   - И что вы собираетесь найти?
   Она понимающе улыбнулась.
   - Ничего.
   Его брови взлетели вверх.
   - Интересно. А разве вам за это платят?
   - Мне платят за анализ ситуации. В мою задачу не входит в чём-то вас уличать, Андрей Палыч. Я составлю отчёт, очень надеюсь, что ничего, что вас лично расстроит, в нём не будет. Передам его Пал Олегычу и мы с вами простимся.
   Андрей смотрел на неё недоверчиво.
   - И что... вам много за это платят?
   Катя нахмурилась.
   - А зачем вам это знать?
   - А вдруг я не захочу вас отпускать, Катя? Вдруг мне понадобятся ваши услуги?
   - При необходимости мы с вами это обсудим. А сейчас... Простите, где мой кабинет?
   Жданов растерялся.
   - Кабинет?
   - Где я буду работать?
   Андрей задумчиво потёр подбородок.
   - Я пока не знаю. С кабинетами у нас... так сказать, напряжёнка. А что ещё вам нужно?
   - Тишина, компьютер и интернет.
   Жданов кривовато улыбнулся.
   - Немного. А резюме ваше где?
   Ему было любопытно, Катя видела это по его глазам. Но удовлетворять его любопытство она не собиралась.
   - У Пал Олегыча.
   Это Андрею пришлось проглотить. А пока он переваривал очередное поражение, Катя напомнила:
   - Мы говорили про кабинет.
   - Да, да, я помню... Катя, а может, вы погуляете сегодня?
   - То есть? - После такого предложения Катя на самом деле растерялась.
   - Ну, осмотритесь. А к завтрашнему дню мы с кабинетом и интернетом что-нибудь придумаем. Или у вас каждый день на счету?
   Она вдруг вздохнула, чего Жданов совсем не ожидал, и слабо улыбнулась.
   - Не у меня, а у вас. - Поднялась. - Хорошо, Андрей Палыч. Завтра, так завтра.
   Жданов тоже встал из-за стола, наблюдал, как Катя берёт портфель, потом пальто, и никак не мог решить, стоит ей помогать пальто надеть или нет. Не хотелось вообще-то. Пока он размышлял, Пушкарёва и сама прекрасно справилась. Направилась к двери, вот тут Жданов уже не оплошал, выскочил вперёд и дверь перед ней распахнул.
   - До свидания, Ка...
   Договорить ему не дал Малиновский, который влетел в призывно распахнувшуюся перед ним дверь. Катя ахнула, выронила портфель и отскочила назад.
   - Ой, - удивился Ромка, разглядывая её. - Я извиняюсь!
   В приёмной зафыркала Клочкова, пытаясь скрыть смех, а Андрей мысленно поклялся ещё раз её сегодня уволить.
   - Ничего, - пробормотала Катя и поправила очки на аккуратном носике. Жданову почему-то показалось, что на секунду с неё слетела степенность, она перестала быть крутым специалистом, пусть и на одно короткое мгновение, испугалась, растерялась, когда Ромка так неожиданно на неё налетел, и сразу как-то помолодела. Глаза вспыхнули, щёки порозовели, но Катя быстро взяла себя в руки и вновь потускнела, да так явно, словно все краски с неё стекли, и осталась привычная серость. Катя наклонилась за своим портфелем, но Малиновский её опередил. Поднял и присвистнул, оценив внушительный вес сумочки.
   - Что у вас там такое?
   - Всё, что мне необходимо для работы, - сухо проговорила Пушкарёва.
   - Огнетушитель?
   Андрей едва не застонал и уставился на друга с бешенством. А Катя растерянно моргнула.
   - Простите?
   - Он шутит, Катя, - поспешил её успокоить Жданов.
   Она вроде бы призадумалась, но уже в следующую секунду снова ринулась к двери.
   - До завтра, Андрей Палыч.
   - До завтра, - с тоской отозвался тот, закрыл за Катей дверь, и лбом к ней прижался.
   Ромка соображал несколько долгих мгновений, а потом весело поинтересовался:
   - Чего она опять приходила?
   - Даже не спрашивай, Малиновский.
   - Что?
   - Это она.
   - Хоть это и трудно было сделать, но я разглядел.
   Жданов отлепился от двери и повернулся к нему.
   - Это её нанял отец, чтобы она из меня душу вынула!
   Ромка открыл рот.
   - Да ладно... Я думал, она пришла к нам из этой, как её?.. Санэпидемстанции.
   - Ага, с огнетушителем в портфеле. - Жданов вернулся за стол и достал из нижнего ящика фляжку. Ромка пристроился за столом напротив него.
   - Где он только нашёл такую. Такие ведь они самые въедливые. И настырные.
   - Такие - это какие? - Андрей сделал глоток, и глаза на секунду прикрыл.
   - Несчастные.
   - С чего ты взял, что она несчастная? Может она кайф ловит от своей работы?
   Ромка кивнул, соглашаясь.
   - Не исключено.
   - Лучше говори, что делать, Малиновский.
   - А что ты собираешься делать? Расслабься.
   - Не могу я расслабиться, когда под меня копают. Тем более, когда это делает мой собственный отец.
   - Андрюх, мы выплатили все кредиты, придраться не к чему. О чём ты волнуешься?
   - Я бы предпочёл, чтобы о некоторых наших долгах, пусть и выплаченных, отец так и не узнал. А теперь... - Жданов только рукой махнул. - А этой пигалице ещё и кабинет отдельный подавай! Где я его должен взять?
   Ромка выпятил нижнюю губу и задумался. А потом ткнул куда-то пальцем. Андрей сделал ещё глоток из фляжки, а сам покосился в ту сторону, в которую Малиновский указывал.
   - Что?
   - Вот сюда её.
   - В кладовку?
   - Это не кладовка. Выбросим весь хлам, поставим стол, стул - и вот тебе кабинет.
   - С ума сошёл? Зачем она мне нужна под носом?
   - Ты дурак, Палыч? Да тебе глаз с неё сводить нельзя! Будет ходить по кабинетам и всё вынюхивать, а так под твоим присмотром сидеть будет, с девяти до пяти. И бумажки все ты ей выдавать будешь, под роспись.
   Жданов хмыкнул, но потом засомневался.
   - У меня терпения не хватит. Я её прибью.
   - Ну и прибей. Слушай, а чего она так странно выглядит?
   - Я откуда знаю? Молодая девчонка...
   - Молодая? Ты уверен?
   - Уверен. Но такая зануда!
   Ромка рассмеялся.
   - Ладно, в конце концов, это не навсегда. Сколько она здесь пробудет?
   - Это мне сообщат через несколько дней, - скривился Жданов. - Если, конечно, сообщат. Кто я такой?
   - Зато с Кирой помирился. Помирился ведь?
   - Это самое интересное! - Андрей завернул крышку и сунул фляжку обратно в ящик. - Как оказалось, мы с ней и не ссорились.
   Малиновский рассмеялся.
   - Как всегда. А сегодня что, романтический ужин?
   - Угу. Тематический вечер.
   Рома развёл руками.
   - А наш тематический вечер отменяется что ли?
   - Не сыпь мне соль на рану! Откуда я мог знать, что она так быстро успокоится? Думал, ещё несколько дней у меня есть, а тут такая засада. Чёрная полоса в жизни - не иначе. Кира любит, отец не доверяет, какие-то Кати Пушкарёвы нервы треплют. И конца края этому не видно.
   - Да уж, Палыч. Тяжела и неказиста жизнь российского бизнесмена. - Малиновский разулыбался, а Андрей отвернулся от него, подумал немного и крикнул:
   - Вика! Иди сюда немедленно! - и гораздо тише добавил: - Я тебя уволю...

Глава 5.

- Скажи, что я веду себя неправильно.
- Ты ведёшь себя неправильно.
Андрей усмехнулся.
- С каким удовольствием ты это сказала.
- Ты слишком зависишь от его мнения.
- А ты нет?
- Уже давно.
- Точно. Наверное, поэтому ты злишься на него после каждой встречи.
- Заметь – я злюсь.
- А мне кажется, что притворяешься.
- Жданов, пей свой кофе и проваливай из моего дома.
Он рассмеялся. Кофе всё-таки отхлебнул и поморщился, правда, постарался сделать это незаметно. Она никогда не умела варить кофе, он это знал, поэтому и жаловаться ему не на что.
- И что же, по-твоему, я должен был сделать? Сказать ему нет?
- Я бы хотела на это посмотреть.
- Это не смешно, между прочим.
- А я и не смеюсь. А сказать ему нет, ты вполне мог. В конце концов, главный теперь ты.
- Ага… - с тоской отозвался Андрей.
- Ага, - передразнила она. – А раз не сказал, то и веди себя по-взрослому. Хочет он тебя проверять, пусть проверяет. Или тебе есть, что скрывать?
Андрей неопределённо помахал рукой в воздухе.
- Понятно, - кивнула она. – Ну что ж, секреты есть у всех. От этого никуда не денешься.
- Я просто не понимаю – почему. Что я не так делаю, что он никак не может мне довериться?
- Перестань, Андрюш. Он самому себе не верит. Они с Воропаевым много лет играли в эту игру, тебе ли не знать? Устраивали проверки друг другу. Это помогало обоим держаться в тонусе.
- Я его сын.
- Тем более.
- Ты бы видела этого специалиста… - Жданов пренебрежительно скривился. – Что он нашёл. Не знаю, где он её взял… Страшная, совсем девчонка, причём себе на уме.
- А ты к ней не цепляйся. Пусть делает свою работу.
- Да не цепляюсь я к ней, - возмутился Андрей. – С чего ты взяла? Я каждую бумажечку ей лично, в зубах приношу! Скоро уже кофе ей варить буду!
- Ты не исправим, Андрюш. Я сколько раз тебя учила – расслабься.
- Ага, и получай удовольствие, - съязвил он.
Она мило улыбнулась.
- Если возможно.
- Да ну тебя. Скажешь тоже, Юль.
- Есть хочу, – заявил мальчишеский голос. Андрей обернулся и на ребёнка посмотрел. Тот тем временем подошёл к столу, влез на высокий табурет и просительно протянул: - Мам, сделай горячий бутерброд!
Юлиана Виноградова только укоризненно головой покачала.
- В десять вечера, Игорь. Съешь яблоко.
Мальчик беспомощно уставился на Андрея.
- Я не хочу яблоко, я хочу бутерброд и чаю сладкого. Скажи ей! – попросил он Андрея. Тот Юлиане улыбнулся и сказал:
- Он хочет бутерброд и чай.
- На ночь вредно наедаться! – упорствовала Виноградова.
- Это тебе вредно, а он растёт.
- А ты ему потакаешь во всём.
- Ну, мама! – заныл Игорь.
- Ну, мама, - передразнил его Жданов и из-за стола поднялся. Взъерошил мальчику волосы, а после устало потянулся. – Поеду я.
- Домой? – спросила Юлиана, а Игорь, всё-таки вытащивший из вазы зелёное яблоко и откусив, хихикнул.
- Мучиться.
- Молчи, - шикнул на него Жданов и щёлкнул мальчика по затылку. Виноградова шлёпнула его по руке.
- Не бей ребёнка. Сначала учит его гадостям всяким, а потом за это же и бьёт.
- Мам, а бутерброд?
- Сейчас сделаю.
- Никаким гадостям я его не учу, - возразил Жданов и отобрал у Игоря яблоко. – Доедать будешь? – Тот головой покачал, и Андрей от яблока откусил. – Поеду к Кире, она меня ждёт.
Юлиана включила микроволновку, а сама посетовала:
- Опять начинается. Жданов, будь, наконец… - В последний момент прикусила язык и посмотрела на сына, который хоть и делал вид, что за окно смотрит, но на самом деле внимательно прислушивался к тому, что говорят взрослые. – Реши что-нибудь, в конце концов, - шепнула Юлиана Андрею. – Ты как тот добрый хозяин, что хвост своей собаке по частям отрубает.
- Да, - согласился он. – При этом я выступаю и в роли хозяина, и в роли собаки. А Кира мне хвост зелёнкой мажет каждый раз, чтобы заживало быстрее.
Виноградова не выдержала и рассмеялась. Потом толкнула Андрея в грудь.
- Дурак.
- Всё, поехал. – Протянул мальчику открытую ладонь, тот по ней ударил своей ладошкой и разулыбался. – Юль, пока. Кофе был гадкий.
- Пожалуйста, Жданов.
Выйдя на улицу, Андрей остановился и задумался, - а стоит ли сегодня ехать к Кире? Она, конечно, ждёт, но ведь его настроение и желание тоже что-то да значат, а ни того, ни другого сегодня не наблюдалось. Правда, не наблюдалось их уже давно и именно это Киру беспокоило и сводило с ума. И вряд ли она оценит, если он и сегодня позвонит и попытается сослаться на усталость и хроническое недосыпание в последнее время. Скажет, что мучить она его не собирается и у неё дома для его отдыха созданы все условия. А ему в ответ сказать будет нечего, повиснет неловкая пауза, Кира расстроится, он почувствует себя виноватым, пообещает обязательно приехать, а когда они встретятся, поймут, что вечер безнадёжно испорчен и говорить станет не о чем, только молчать. А молчать, находясь рядом с кем-то – ничего хуже на свете не бывает.
Андрей вздохнул, сунул руки в карманы куртки, поднял голову, чтобы взглянуть на окна квартиры Виноградовой, и руку из тёплого кармана пришлось достать, чтобы помахать Игорю, который прилип к окну и наблюдал за ним. Ему в ответ тоже помахали, и Жданов всё-таки улыбнулся.
Когда уже завёл машину, позвонила Кира. И голос у неё был чуть ли не заискивающий.
- Ты приедешь?
- Да, я уже еду.
- А где ты сейчас?
Андрей глаза закрыл и потёр переносицу.
- У Юлианы был.
- А-а. – Кира заметно повеселела. – Приезжай, Андрюш, я ужин приготовила. – Помолчала и добавила достаточно проникновенно: - Я тебя жду.
- Я еду, Кирюш.
Выключил телефон и, наконец, тронулся с места. Включил радио, надеясь, услышать информацию о пробках. Говорят, что пробки – это бич столицы, но иногда, когда очень хочется куда-нибудь опоздать, когда нужно опоздать, пробки становятся просто спасением. Как-то он проболтался об этом Юлиане, а та долго не могла прийти в себя от изумления.
- Ну, знаешь, Жданов… Раз уж тебя стояние в пробке радует больше, чем вечер с Кирой… Расстанься с ней и не пудри девушке мозги.
Легко сказать – расстанься. А если Кира не желала с ним расставаться? Иногда Жданову самому становилось нестерпимо стыдно за то, как он с Кирой поступал. Ведь они всё-таки не чужие друг другу люди, не просто встретились-влюбились-разбежались, они всю жизнь знакомы, а это накладывает определённые обязательства. Андрей нёс за Киру ответственность, причём очень давно, наверное с тех самых пор, как родителям, его и Киры, пришла в голову гениальная идея – детей поженить. Андрею исполнилось к тому моменту лет пятнадцать, Кира вообще девчонкой была, и всё это воспринялось, как шутка, да так бы шуткой и осталось, если бы любимые мамы не начали постоянно заводить разговор о том, как было бы хорошо, если бы дети друг друга полюбили. Такая идеальная пара бы вышла – он высокий брюнет, она хрупкая блондинка, выросли вместе, знают друг друга прекрасно, а уж дети пойдут – красивые и вдвойне родные и любимые… В общем, сплошные плюсы. Андрей долго посмеивался над этими разговорами, всерьёз не принимая, но когда Кира подросла, и стало понятно, что она как губка впитала в себя все мечты родителей, Жданову стало совсем не до смеха. К каким только фокусам не приходилось ему прибегать, чтобы держаться от дочки Воропаевых подальше. И понятное дело, что он безумно обрадовался, когда Кира уехала учиться в Питер!.. Несколько лет покоя, он уж и думать забыл о пережитой некогда осаде, а когда она вернулась, Андрей, успокоенный и уверенный в том, что Кира повзрослела и они если когда и вспомнят о прошлом, то непременно вместе посмеются, совершил самую главную ошибку в своей жизни. Он влюбился в Киру Воропаеву. Как увидел её, повзрослевшую, похорошевшую, светлую, похожую на солнечный зайчик или ангела, так и влюбился. Ему не потребовалось прикладывать никаких усилий, чтобы убедить её в своих чувствах. Один вечер, одно признание и казалось бы – вот оно счастье. Все счастливы, родители в диком восторге, у них с Кирой замечательные отношения, они понимают друг друга с полуслова. Чего ещё желать?
- Андрюша, ты уже сделал Кире предложение? – спрашивала мать.
- Зачем?
- Как это – зачем? – Маргарита смеялась. – Так положено.
- Мама, не выдумывай. Мы встречаемся только полгода.
- Полгода! Пока свадьбу устроим, ещё полгода пройдёт.
Андрей ощутил смутное беспокойство и головой помотал.
- Ещё рано.
- Не понимаю, чего ты опасаешься.
- Себя, мама.
Разладилось всё прежде, чем они успели отметить годовщину своих отношений. По крайней мере, Андрей это почувствовал. Все вокруг были подозрительно счастливы и довольны, а вот он начал томиться. Кира его ревновала, контролировала. Да и это не главное! Она следила за ним. Это открытие стало для Андрея настоящим шоком. После этого они впервые серьёзно поругались и даже расстались. Точнее, это Андрей от Киры ушёл, хлопнув дверью. У него в голове не укладывалось, что Кира на такое могла пойти. Да, он, возможно, был не прав, он обманул, ему нужно было избавиться от её заботы на пару дней, отдохнуть, и он не смог сказать ей правду, потому что Кира попросту не поняла бы, её бы воля, она бы его к себе наручниками приковала, а жить так очень трудно. И поймав её подружек, которые присматривали за ним и по телефону сообщали Кире неприятные известия, Жданов взбесился.
- Ты с ума сошёл? Ты хочешь расстаться с Кирой? – Маргарита нервно обмахивалась журналом несколько минут, а затем потребовала вызвать ей «скорую». Андрей даже застонал вслух.
- Мама!..
- Ты не посмеешь! Я не хочу жить с мыслью, что мой сын негодяй! Это ты ей изменил, а виноватой хочешь сделать её? Как тебе не стыдно, Андрей?
А ему не было стыдно. Совсем. И это вдруг встревожило.
Может, поэтому он вернулся к Кире в первый раз? Испугался, что он самом деле негодяй, но просто не осознаёт этого.
Так и повелось. Кира его любила, мечтала о свадьбе, а он для всех превратился к гуляку и повесу, который совершенно не ценит свалившуюся на него удачу. Ему ведь повезло, рядом с ним идеальная женщина!
А потом погибли Воропаевы, и Кира долго пребывала в шоковом состоянии, что и понятно, и Андрей не мог её оставить, он бы себе этого не простил. Затем настало время борьбы за президентское кресло и в какой-то момент Андрею стало не до личных проблем, он с головой ушёл в работу, а потом Кира пообещала отдать ему свой голос на совете, и он… смалодушничал, что скрывать. Зато все опять стали счастливы. Кира вновь заговорила о свадьбе, мать сияла, отец кивнул и сказал:
- Юра был бы рад вашей свадьбе. Это правильное решение.
А Андрей осознал, что на этот раз ловушка готова захлопнуться и выбраться из неё будет очень трудно.
Он не понимал Киру. Не понимал, почему ей так нравится мучиться. Дошло до того, что Жданов однажды не сдержался и сказал, ей, что не любит. Что прошло всё, что это нужно принять, что им обоим станет легче, и Кира даже согласилась с ним, отчего Андрей почувствовал одуряющее облегчение. Правда, уже на следующий день ему позвонила мать и принялась отчитывать его за то, что он совершенно не заботится о чувствах Киры. Просто ни во что её не ставит.
- Мама, мы всё обсудили и расстались, - попытался донести до неё суть Андрей.
- Расстались? Это ты с ней расстался, уже в который раз. Господи, Андрей, когда ты уже поймёшь, что это просто бег по кругу? Ты всё ищешь что-то, а потом приходишь к Кире зализывать свои раны. Сколько можно её мучить?
- У нас всё будет хорошо, - говорила Кира, когда они в очередной раз помирились. – Я подожду, когда ты успокоишься. – Она гладила его по волосам и смотрела с нежностью.
Андрей закрыл глаза. А может, Кира права? Когда-нибудь он устанет от суеты, от поисков, от свободы, и кто тогда его поймёт лучше, чем эта женщина? Вот только покоя не давали мысли о том, что он по-прежнему Киру не понимает. Почему она так держится за него после всего плохого, что он ей сделал? Неужели настолько любит? В это Жданову почему-то не верилось.
- Андрюш, это ты?
- Я, - отозвался Жданов, закрывая за собой входную дверь. Он уже успел разуться, когда Кира появилась из комнаты и обняла его.
- Привет. – Она улыбалась, и было понятно, что у неё на самом деле хорошее настроение.
- Привет. – Кира подставила губы для поцелуя, и он послушно поцеловал.
- Ты что-то долго. Как Игорь?
- Нормально. А ужин на самом деле есть или ты шутила?
- Конечно, есть. Юлиана не накормила?
Жданов неопределённо махнул рукой и прошёл прямиком на кухню. Пока ждал ужин, наблюдал за Кирой украдкой, замечал её выжидательные взгляды и понимал, что ей не терпится устроить ему допрос. И даже знал, о чём она расспрашивать будет.
- О чём вы говорили? – Она поставила перед ним тарелку, Андрей принюхался и взял вилку.
- С кем? – намеренно задал он дурацкий вопрос.
- С Юлианой.
В этих расспросах тоже был особый смысл. Кира ревновала его к Юлиане. Точнее, ревновала она его практически ко всем особям женского пола, подходящим по возрасту и фактуре, но к Юлиане по-особенному. Потому что с Виноградовой Андрей обсуждал то, что его беспокоило, то, чем он даже с лучшим другом не всегда готов был поделиться. А вот Юлиане рассказывал. Юлиане, а не Кире. И Воропаеву это сильно раздражало, хотя она пыталась изо всех сил это скрыть. Никогда не укорила его за это, она молча страдала. Молча, зато заметно. Она дружила с Юлианой, якобы дружила, тем самым пытаясь держать руку на пульсе, и видимо догадывалась, что Виноградова уже давно уговаривала Андрея её, Киру, бросить. Но не смотря на свои подозрения, дружить продолжала. При встрече Юлиане улыбалась, звонила ей частенько, приглашала на обеды, даже советовалась порой. Потому что знала – в сложившейся за годы ситуации она бессильна.
С Юлианой Андрей подружился давно. Познакомились ещё в институте, тусовались, как это тогда называлось, в одной компании. Романтических отношений не получилось, как говорила сама Виноградова, оба слишком любили самих себя, чтобы сойтись. К тому же Юлиана быстро влюбилась и это событие, как ни странно, их ещё больше сблизило. Не должно бы было, но винить Юлиану за то, что произошло дальше, Андрей не мог, хотя и злился некоторое время, а потом, когда всё стало плохо, он же первый пришёл к Виноградовой на помощь. С тех самых пор они ни разу не поругались, только спорили время от времени, а ведь прошло уже десять лет. Кое-кто от их дружбы не был в восторге, не находя в себе сил смириться, а вот Кира старалась и Юлиану в нужный момент словом поддержать, и с недовольными общий язык найти, что, надо сказать, ей неплохо удавалось.
Вот и сейчас она спрашивала якобы просто так, но на самом деле беспокоилась, Жданов это чувствовал. И поэтому улыбнулся и насмешливо выдал:
- Мы говорили о Кате Пушкарёвой.
Кира нахмурилась.
- А что о ней говорить?
- Думаешь, не стоит?
- А ты так не думаешь? – Фыркнула. – Катя Пушкарёва. Тоже мне, особа достойная обсуждения.
- А вот это пока не ясно.
- Что ты имеешь в виду?
- Не знаю… Кир, дай поесть спокойно.
По её лицу пробежала тень, но уже через мгновение Кира понимающе улыбнулась.
- Ешь, милый, ешь. – Встала из-за стола и принялась заваривать чай. Думала о чём-то, потом осторожно проговорила: - Я думаю, что ты зря расстраиваешься.
- Я не расстраиваюсь.
- Ну, злишься, - не стала она спорить. – Пал Олегыч просто хочет быть в курсе дел компании.
- Я и так всё ему рассказываю. Отчёты предоставляю по первому требованию.
- Но дело ведь не в отчётах. А в том, что он чувствует себя нужным.
- Кира, что за чушь?
- Это не чушь! – По тому, как дрогнул её голос, Андрей понял, что обидел её. – Просто он не может смириться с тем, что уже время уйти на покой. И твоя мама так считает.
- Мама так считает, потому что ей нравится так считать. Она мечтает, что отец запрётся дома, будет сидеть на веранде в кресле-качалке и читать газеты. А это если и произойдёт, то ой как не скоро.
Кира перестала шуршать пакетиком с чаем, замерла, затем оглянулась на Андрея.
- Что ты имеешь в виду?
- Что отец что-то задумал.
Жданов жевал, а Кира размышляла. После недоверчиво проговорила:
- Он не посмеет, Андрюш.
Тот жевать перестал и непонимающе посмотрел.
- Что? – И тут же вскинулся. – С ума сошла? Я о работе говорю!
- А, о работе…
Андрею не сразу удалось побороть возмущение, всколыхнувшееся внутри. Пару секунд молчал, сжав в руке вилку, едва заметно качнул головой, но всё же решил поставить Киру на место.
- И вообще, это не твоё дело.
Она резко оглянулась.
- Что?
- Не твоё, - повторил он с нажимом и тут же добавил: - И не моё.
Воропаева огорчённо покачала головой.
- Ты не справедлив.
- Жизнь вообще штука не справедливая. – Отодвинул от себя тарелку и поднялся. – Я наелся. Спасибо.
- А чай не будешь?
- Не хочу.
- Знаешь, сегодня Сашка звонил, - сообщила Кира, когда они уже легли в постель. Придвинулась к Андрею, пристроила голову на его плече и довольно вздохнула. Жданов же даже глаз не открыл.
- И что?
- Да ничего. Просто я по нему скучаю.
- А я нет.
Кира рассмеялась и шутливо стукнула его ладошкой по груди.
- Сколько можно уже, а? Вы как дети.
- Мы не дети. Мы два взрослых мужика, которым есть, что делить.
- Да, свои игрушки.
- Назови, как хочешь. Но делиться всё равно не хочется. – Андрей помолчал, затем решил поинтересоваться: - Он что, собирается возвращаться?
- Пока не говорит ничего. Хоть бы в гости приехал. Он уже год без отпуска. На совет приехал на неделю и всё…
- Конечно, на совет он приехал… Как он мог такое пропустить?
- Не ворчи. – Кира погладила его ладошкой по груди. – Всё равно же всё вышло по-твоему.
- Кир, мы не в песочнице. По-твоему, по-моему. Сашка специально меня достаёт. Он ничего не смыслит в производстве, но зато амбиции зашкаливают. Какой из него президент?
За брата Кира обиделась.
- Просто он так же, как и ты, хотел продолжать дело своего отца.
- Вот именно, что продолжать. А он бы просто всё угробил.
- Ты не прав.
Жданов глаза открыл, но на Воропаеву не посмотрел. Протянул руку и выключил ночник.
- Этого мы теперь никогда не узнаем, - проговорил он с ноткой удовольствия.
Кира на это ничего не ответила, но затем проговорила:
- Спокойной ночи.
- Да… - Андрей обнял её одной рукой, а другую закинул за голову. Кира, наверное, решила, что он засыпает, а Андрей довольно долго смотрел в темноту, размышляя о своей будущей жизни. О своей семейной жизни, о браке, к которому всё шло. И понимание того, что после свадьбы ничего не изменится, всё будет так же, как сейчас – угнетало. А брак – это ведь не на месяц и не на год, если всё по-хорошему, то это на всю жизнь. Ему, если честно, не хотелось никак, ни по-хорошему, ни по-плохому.
Кира у него под боком зашевелилась, снова провела ладошкой по его груди и шепнула:
- Я тебя люблю.
- Угу, - сонно отозвался он и тут уже глаза закрыл.
Сон ему приснился беспокойный, не кошмар, конечно, но всё равно ничего хорошего. Снилась всё та же Катя Пушкарёва, она трясла перед его лицом какими-то бумагами и укоризненно грозила ему пальцем, явно в чём-то уличая. Плохой сон, потому, наверное, и проснулся ни свет ни заря, за окном ещё темно было. Кира спокойно спала, отвернувшись от него и закутавшись в одеяло, Андрей минуту прислушивался к её дыханию, а потом осторожно из постели вылез. Кто рано встаёт, как говорится, то тому следует воспользоваться возможностью и отправиться на работу пораньше. Хоть изредка, но собой по такому поводу погордиться.
Кире написал записку, чтобы не беспокоилась, второпях съел бутерброд и выпил чуть тёплый чай. Ждать, когда чайник вскипит, попросту не хватило терпения. Хотелось уйти, чем быстрее, тем лучше.
Когда подъехал к «Зималетто», ещё восьми не было. И поэтому совершенно не удивился тому, что стоянка оказалась пуста, а Потапкин вышел ему навстречу, зевая.
- Здравствуйте, Андрей Палыч, что-то вы рано сегодня.
- Работать спешу, Сергей Сергеич, исполнять свой гражданский долг.
- Да не такой уж он и гражданский.
Андрей усмехнулся.
- С утра тянет пофилософствовать?
- Поспать тянет, - пробормотал Потапкин и рукой махнул.
Офисные коридоры были пусты и темны. Кругом тишина и это было странно и непривычно. Жданов прошёл мимо пустого ресепшена, а, идя по коридору к своему кабинету, прислушивался к своим шагам. Они показались настолько громкими, что Андрей невольно замедлил шаг и постарался ступать тише. Тише, тише… День ещё не начался.
Он настолько уверился в том, что он сегодня ранняя пташка и единственный в своём роде, что на пороге собственной приёмной споткнулся от изумления, узрев за столом Вики… Нет, бред. Это, конечно же, была не Клочкова, такое даже представить трудно. А вот Катя Пушкарёва за компьютером Виктории обнаружилась. Причём, когда она подняла голову и увидела его в дверях, на её лице был написан такой ужас, что Андрей невольно насторожился.
- Вот так так, - протянул он. – Катя, вас выгнали из дома?
Её рука, под ладошкой которой была компьютерная мышь, забегала по столу, послышались лихорадочные щелчки, хотя сама Катя со Жданова глаз не сводила. Поправила очки на носу и выдавила из себя:
- Доброе утро, Андрей Палыч.
- Доброе? Вы уверены?
Она закрывала программы, Андрей был в этом уверен. Он сделал несколько больших шагов, практически допрыгнул до стола, надеясь успеть увидеть то, что Катя старалась спрятать, но ничего любопытного не обнаружил. Была открыта почта, причём её личная. Вроде бы ничего криминального. Зато сама Катя выглядела весьма испуганной, хоть и сохранить непринуждённость.
- Вы рано, Андрей Палыч.
- Вы тоже, Катя. – И тут же подозрительно прищурился. – Или вы всегда так рано приходите?
- Нет, что вы. Просто сегодня так получилось.
Он усмехнулся.
- Не спалось? Кошмар приснился?
- Что-то вроде того.
- Надо же, какое совпадение.
- Вам тоже? – Катя снова взялась за мышку и быстренько компьютер выключила.
- Вы что тут делаете, Катя? – проигнорировав её дурацкий вопрос, поинтересовался Жданов. Поинтересовался весьма грозно, надо сказать.
Она замешкалась с ответом, отвела глаза и вообще ссутулилась под его взглядом, видимо, мечтала испариться, исчезнуть с его глаз.
- Катя, я вам вопрос задал.
Она закусила губу.
- У меня не работает интернет.
- Что?
- У меня не работает интернет, - громче и увереннее проговорила она. – Я решила немного поработать за этим компьютером. Нельзя было?
- Пароль откуда узнали?
- Я никуда не лазила, Андрей Палыч. А на вход в систему пароль стандартный. Мне нужен был только интернет.
Он ещё посверлил Катю взглядом, наслаждаясь её неловкостью и томлением, затем коротко кивнул и скрылся за дверью своего кабинета. Когда он ушёл, Пушкарёва вытерла вспотевший лоб и тяжело выдохнула. Что ж ей так не везёт? Теперь Жданов измучает её подозрительными взглядами.
Но оказалось, что успокоилась она рано. Когда вошла в кабинет, увидела только пальто Жданова, небрежно брошенное прямо на стол и открытую дверь в свою каморку. Катя осторожно приблизилась и заглянула. Андрей сидел за её столом и что-то делал с её компьютером. Катя похолодела, с непониманием и страхом наблюдая за ним.
- Андрей Палыч, вы что делаете?
Он откинулся на стуле и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.
- Проверяю.
- Что?
- Как работает ваш интернет.
Пушкарёва с трудом сглотнула и привалилась спиной к косяку.
- Он не работает, - выдавила она из себя.
Андрей посмотрел в экран, потом кивнул.
- Вы правы, Катя. Не работает.
Она даже вздохнуть не успела, а Андрей уже сполз со стула и оказался у неё под столом. Пока он не мог её видеть, Катя прикрыла глаза рукой. Всё происходящее больше напоминало кошмар.
- Катя, я нашёл неполадку, представляете! – излишне воодушевлённо выкрикнул Жданов из-под стола.
Катя не сдержала нервного смешка.
- Правда?
- Да! – Из-под стола он выбрался, выпрямился, отряхнул брюки, а потом продемонстрировал ей отсоединённый ею же заранее провод. Сейчас Катя очень радовалась тому, что ей пришло в голову проявить такую предосторожность. Как почувствовала!.. – Кто-то выдернул провод, - сообщил ей Жданов то, что она и сама прекрасно знала. И мало того, знала, кто именно это сделал.
- Это уборщица, - тут же соврала Катя.
- Правда? – Андрей смотрел на неё с хищной усмешкой. – Какие у нас продвинутые уборщицы. Не знал.
- Просто они очень ответственно относятся к своим обязанностям. Андрей Палыч, ваши брюки…
Андрей отряхнул штанину.
- Да, очень ответственно.
Господи, какая глупость!
- Наверное, уборщица случайно выдернула шнур.
- Конечно, Катя. Так ответственно махала шваброй, что вы остались без интернета.– Жданов снова присел на корточки, чтобы воткнуть провод на место. После посмотрел на экран компьютера. – Всё готово. Принимайте работу.
- Спасибо большое.
- Пожалуйста.
Он приблизился к ней и принялся её рассматривать. Катя не знала, куда глаза деть. Она боялась его взглядов. Ей всегда казалось, что Андрей может рассмотреть в ней что-то, что видеть ему не стоит. Из-за этого нервничала, краснела и делала глупые жесты. В общем, чувствовала себя перед ним дурочкой и замарашкой.
Когда пауза затянулась, а Андрей всё продолжал её разглядывать, Катя попыталась прошмыгнуть мимо него к столу. Удалось ей это только потому, что он позволил. Сдвинулся немного вправо, освобождая ей дорогу. А Катя схватила какие-то бумаги и стала их нервно перебирать.
- Спасибо, Андрей Палыч. Я… собиралась вызвать мастера.
- Да не за что, Катя. Обращайтесь.
- Спасибо, - в который раз повторила она.
Жданов вышел из каморки, Катя нервно облизала губы и опустила плечи, расслабляясь. И вздрогнула, когда услышала его голос.
- Катя.
Резко обернулась.
- Да, Андрей Палыч?
- Хочу дать вам дельный совет. Знаете, если выдернуть шнур здесь и в приёмной, то можно сесть за мой компьютер. Вы главное, не теряйтесь и приходите на работу пораньше.
Дверь захлопнулась, а Пушкарёва села прямо на стол и откинула голову назад, не совсем понимая, чего ей хочется больше – расплакаться от своей невезучести или рассмеяться от абсурдности ситуации.

Глава 7.

После двух недель маскарада, было очень приятно смотреть на себя в зеркало, и видеть не страшилище, а себя привычную. Без очков, с нормальной причёской, в джинсах и весёлом голубеньком свитере. Катя ещё покрутилась, разглядывая себя, зачем-то показала своему отражению язык, и замерла на секунду, вдруг вспомнив о Жданове. Что бы он сказал, что бы подумал?..
Оставалось только по лбу себя стукнуть, чтобы отбить желание думать о всяких глупостях.
Хотя, в этом Жданов виноват. За две недели работы в «Зималетто», бок о бок с президентом, Катя вдоволь насмотрелась на его личную жизнь. На Киру, с которой он то ругался, то мирился,  на девушек модельной внешности, которые без конца вешались ему на шею, даже на то, как Андрей Жданов девушек обхаживает, и как отшивает. На Катин взгляд, у него была слишком бурная личная жизнь. Только успевай поворачиваться. Вот вчера например, он уехал с работы совсем не с Кирой. Воропаеву Катя встретила в холле, расстроенную утренней ссорой с Андреем, а выйдя из «Зималетто», увидела и Жданова на стоянке, он садился в машину Малиновского. Роман Дмитрич был весел, улыбчив и обнимал белокурую девушку с ангельской внешностью. Катя прошла мимо них, надеясь, что  её не заметят, но Малиновский всё-таки не утерпел и громогласно с ней попрощался, вызвав этим женский смех. Из машины выглянула вторая девушка и на Катю посмотрела с недоумённым любопытством. Жданов же только глянул в Катину сторону и тут же отвернулся, Пушкарёвой почему-то показалось, что ему стало неудобно.
Вторая девушка высунула из окна руку и потянула Андрея за рукав пиджака.
- Андрюш, садись! Давайте поедем уже. Рома!
Они уехали, а Катя задумалась об Андрее Жданове. Почему-то она была уверена, что он не счастлив. Не смотря на всю его блестящую, модную жизнь, взгляд у него зачастую был скучающий. Оживлялся он только, когда дело касалось работы. И загорался, как только видел её, Катю. Вот только огонь этот был ни чем иным, как ненавистью. Жданов хоть и вымучивал из себя улыбки в последнее время, но этим Катю только пугал, потому что его обаяние вкупе с нетерпимыми взглядами, скорее отталкивало.
Да и вообще в последние дни Андрей вёл себя странно…
- Ты собралась, наконец? - Зорькин заглянул в её комнату, а застав Катю у зеркала, глаза закатил. – Насмотреться на себя не можешь?
- Не могу. Сумку бери.
- Ты чего так много набрала? – удивился он.
- Только самое необходимое.
- У меня одна маленькая сумочка!
- Зря не пакет, Коль. Что ты возмущаешься? Можно подумать, мы пешком пойдём. Бери и неси в машину.
- Тёть Лен, - услышала Катя уже из прихожей, - вот вы когда на выходные едете куда-нибудь, тоже кучу вещей с собой берёте?
- Коля, но она же девочка! – вроде бы удивилась в ответ Елена Александровна. Зорькин же только хмыкнул.
- Правда? А я всё  думал, что же с ней не так?
- Ты зубы не заговаривай, - повысил голос Валерий Сергеевич. – И машину веди аккуратно.
- Да я всегда аккуратно вожу!
- Смотри у меня… Катерин! Ты там следи за ним. Чтобы не загулял, в смысле.
- Всё, я пошёл, - пробубнил Зорькин, надевая лёгкую ветровку. – Кать, я тебя внизу жду.
- Валера, вот что ты его смущаешь постоянно?
- Я бдительность проявляю. У него дурные наклонности. Ты никогда не замечала?
Катя вышла из комнаты, и родители тут же замолчали, глядя на неё. И предупреждая их расспросы, она сказала:
- Я еду отдыхать.
Елена Александровна с мужем переглянулась, затем торопливо кивнула.
- Конечно. Отдыхай… Отдыхайте, то есть. О работе не думай.
- А на отдых стресс не распространяется, да? – всё-таки не утерпел Валерий Сергеевич.
- Валера!
- Ну что?
- Может, у них так положено одеваться… на работе?
- Угу. Чем чуднее, тем моднее. Катя!
- Я уже убегаю! – Пока родители препирались, она успела одеться и ещё разок в зеркало на себя глянуть, и теперь подошла и торопливо родителей поцеловала, уворачиваясь от скептического взгляда отца. – Вы тоже от меня отдыхайте. Вернёмся в понедельник.
Валерию Сергеевичу явно было что добавить, он нахмурился, как всегда поступал перед тем, как начать внушение, и остался недоволен тем, что дочь так стремительно кинулась к двери.
- Пока!
- Катя!
- Валер, оставь её. Всё у них будет нормально.
Катя закрыла за собой дверь и побежала вниз по лестнице.
- Наконец-то, - проворчал Зорькин, когда она вышла из подъезда. – Предостерегал?
- Не успел, - легко отмахнулась Катя, и подняла глаза на окна своей квартиры. Родителям махнула рукой, а потом посмотрела на голубое небо. Вдохнула полной грудью и неожиданно улыбнулась. – Колька, красота-то какая!
- Ага, красота. Отдыхать ведь едем. А тебя ещё и уговаривать пришлось!.. Садись в машину давай.
Её на самом деле пришлось уговаривать, правда, не долго. Приближались майские праздники, погода стояла замечательная, а планов никаких. Кроме «Зималетто» в последнее время у Кати вообще никаких планов не было. А тут Зорькин со своим предложением, точнее, приглашением. И руки потирает в предвкушении.
- Три дня в доме отдыха. Там природа, озеро, даже лошади есть.
Катя притворно ахнула.
- Настоящие?
- Да ну тебя. Наши говорят, что там рай. Всё, что душе угодно. Хочешь в ресторане кушай, хочешь на полянке, на газетке. Хочешь тебе бассейн, а хочешь катание на лодочке. Скажи, класс?
- Класс, - согласилась Катя.
- Значит, едем?
Теперь её удивлению не было предела.
- Мы?
- Ну да. На майские праздники в качестве премии путёвки дают. Поедем, - просительно протянул он. – Отдохнём на славу.
- А меня возьмут? Там же все с твоей работы…
- Возьмут, Пушкарёва, возьмут. Поедем?
- Ну, не знаю.
- Зато я знаю.
Колька «знал» и они поехали. Катя сначала согласилась просто для того, чтобы  не спорить с ним, думая, что за неделю что-нибудь изменится, и она никуда не поедет или поездка вообще сорвётся, но потом сама загорелась этой идеей. Захотелось за город, где всё зелёное-зелёное, где воздух такой, что голова кружится. Где солнце, озеро и лошади. Лошадей Катя близко никогда не видела, поэтому пообещала себе обязательно сходить на конюшню и полюбопытствовать. А может, и покормить их, если разрешат. Лошади её очень интриговали.
- Да подожди ты с лошадями, - одёрнул её Зорькин. – Со Ждановым как?
- Всё с ним в порядке.
- Так ты так ничего и не узнала? – расстроился он.
- А ты всерьёз верил, что узнаю?
- Ну, не то что бы, но… И компьютер пустой?
- Конечно.
- Но ты ведь была уверена, - подковырнул Колька.
- Не зли меня.
- Как бы нам Жданова выспросить?..
- О чём?
- О Ларке.
- С ума сошёл? Зачем? Или думаешь, что это он с досье развлекался? На самого себя.
- В том-то и дело, что нет. Но я отлично знаю, что у Ларки был роман перед тем, как она… - Колька проглотил ужасное слово. -  Понимаешь, куда я клоню? Если это Андрей и он про досье ничего не знает, то значит, она ему врала? И досье у неё откуда-то взялось.
- Может, она его нашла?
- Может быть, может быть… Но для её вранья должна быть причина.
Катя приоткрыла окно и пару минут молчала.
- И как я должна у Жданова это выпытать? – не выдержала она, в конце концов.
Зорькин только плечами пожал.
- Он меня на дух не переносит, Коль.
Коля рассмеялся.
- Это чем же ты ему не угодила? Ты же производишь такое удручающее впечатление, что тебя жалеть надо, а не ненавидеть.
- А он ненавидит. Хотя…
Коля уловил в её голосе какое-то сомнение и тут же за это ухватился.
- Что?
- Странный он какой-то в последние дни. Улыбается…
- Улыбается? Всем или тебе?
- Мне, - не очень уверенно проговорила Катя. – И разговаривает вежливо-вежливо. Даже дверь мне открывает, представляешь? А раньше шарахался, как чёрт от ладана.
- Он с тобой заигрывает?
- Ты дурак?
Зорькин расхохотался.
- А что тут ещё подумаешь?
Катя задумалась, потом нахмурилась, а через минуту и ахнула.
- О Господи…
Колька кивнул.
- Точно. Заигрывает, это я, конечно, переборщил, а вот задобрить точно пытается.
- А я-то думаю, что он мне улыбается? – Катя никак в себя прийти не могла от этой догадки. – Но я ведь сама ему предлагала… а он отказался. Значит, потом передумал, а сказать постеснялся, что ли?
- А что ты ему предлагала? – заинтересовался Зорькин.
- Как что? Помощь. Точнее, содействие. А он так посмотрел на меня, что мороз по коже,  и выгнал.
- Ты предлагала ему помощь? С какой стати?
- А почему нет? Мы же его ни в чём не подозреваем, а ему сейчас на самом деле трудно. Я же замечаю всё. Он очень переживает.
Зорькин на неё посмотрел, поправил очки, потом поинтересовался:
- Он тебе нравится, да?
Катя вся подобралась, отвернулась к окну, чтобы на Кольку не смотреть, и тогда уже ответила:
- Нравится, конечно. Он не плохой человек. Просто у него жизнь трудная.
- Интересно! Это в чём она у него такая трудная? Мне бы его трудную судьбу!
Пушкарёва понимающе улыбнулась.
- Ты бы не справился.
- Я? Не справился бы?
Катя похлопала его по плечу.
- Столько ответственности, столько женщин, и всё на тебя одного?
Он не ответил, задумался о чём-то, время от времени едва заметно ухмыляясь. Катя ему мечтать не мешала и оставшийся час в дороге они промолчали, только иногда обменивались короткими фразами. Остановились только у дорожного магазина, Катя купила воды и пакетик леденцов и вернулась в машину.
- Конфетку хочешь? – спросила она у Зорькина. Тот кивнул, но даже головы не повернул. Пушкарёва на друга выразительно посмотрела, поражаясь его нахальству, но затем сама развернула леденец и сунула Кольке в рот. Тот рассмеялся, мотнул головой и резко выкрутил руль. И тут же нажал на тормоза, едва не столкнувшись с въезжающей на стоянку машиной. Их ощутимо тряхнуло, Катя схватилась за приборную доску и выдохнула с облегчением, когда поняла, что ничего страшного не случилось.
- Коля, ты что? – шикнула она на Зорькина.
- Да ездят идиоты всякие! – Колька вызывающе посигналил и, наконец, вырулил на дорогу.

---------------------------

- Вот придурок! – ругнулся Малиновский, чудом уклонившись от столкновения с серебристой «хондой». И даже выкрикнул в приоткрытое окно: - На дорогу смотри, а не на бабу свою! – Вот только оплошавший водитель его слышать не мог и это окончательно раздосадовало.
- Ромочка, не злись. – На плечо Малиновского легла женская рука и успокаивающе погладила.
Жданов оглянулся с переднего сидения.
- Девчонки, не ушиблись?
Изотова потянулась к нему, пытаясь приобнять.
- Заволновался?
Андрей криво улыбнулся.
- А то… Ромка, хватит пыхтеть. Я в магазин, кто со мной?
Конечно же, вызвалась Валерия. Андрей хотел уже отказаться от её компании, но потом мысленно махнул рукой. В конце концов, он сам предложил ей провести выходные вместе, так что теперь поздно шарахаться от неё и заниматься самобичеванием. Иначе не стоило и из Москвы уезжать. Можно было остаться дома, а то и к Кире отправиться, мириться, а он вместо этого решил поразвлечься. А исходя из того, что они уже на подъезде к пункту назначения, то начинать развлекаться можно уже сейчас.
Изотова довольно долго бродила между стеллажами, выискивая неизвестно что, а Жданов терпеливо ждал её у кассы, облокотившись на ручку тележки. Девушка-кассирша бросала на него заинтересованные взгляды, и Андрей решил её вознаградить – улыбнулся и даже подмигнул. Развеселился, заметив вспыхнувший румянец на щеках девушки, и поморщился, когда в кармане телефон завибрировал. А завидев имя на дисплее… Можно было бы, конечно, не отвечать, но Андрей по опыту знал, что станет только хуже. Мама станет звонить по пятнадцать раз на дню и выходные полетят к чертям.
- Здравствуй, мама, - проговорил Жданов негромко, отворачиваясь ото всех.
- Здравствуй, - отозвалась Маргарита, и тон у неё был очень напряжённый. – Ты где?
- Еду отдыхать, - сознался он.
- Ты молодец. Устал, да? Работы у тебя много, наверное, нервничаешь, расстраиваешься…
- Можно подумать, у меня есть повод расстраиваться. Ты же знаешь, что нет!
- Ты мне не дерзи. Это во-первых. А во-вторых…
- Я знаю, что во-вторых, - перебил её Андрей и тут же об этом пожалел. Кто его вечно за язык дёргает? Нет бы молча мать выслушать, со всем согласиться и дальше делать всё, как хочется, но нет, ему обязательно нужно ввязаться в бессмысленный спор.
- Вот это меня больше всего и расстраивает. Что ты знаешь, но тебе абсолютно наплевать.
- Мне не наплевать. Просто я не могу… Мы снова поругались, понимаешь? И какой смысл было оставаться? Опять мириться, опять что-то обещать? Не помогает, я уже пробовал.
- Она плачет, Андрей.
Жданов до боли сжал зубы, но на провокацию не поддался.
- Это даже хорошо, мам. Когда-нибудь ей это надоест. По-другому не бывает.
Андрей услышал, как мать расстроено вздохнула.
- Почему ты такой жестокий? Почему вы все так поступаете?
В душе зашевелилась жалость, но успокаивать мать Андрей не стал. Лишь однажды, в пылу ссоры, он посоветовал ей задать эти вопросы отцу, ведь они и были адресованы ему, только задать их мужу напрямую Маргарита боялась.  Но мама тогда сильно расстроилась, и Жданов с ума сходил, не зная, как вымолить у неё прощение. С тех пор  предпочитал отмалчиваться, выслушивал, а ответов не давал. У него их просто не было.
В машину Андрей вернулся чернее тучи. Настроение опустилось до нулевой отметки, задержалось на ней ненадолго, а затем рухнуло вниз, к чертям собачьим. Думать мог только о том, что Кира плачет. Конечно, она могла поплакать матери в трубку, справедливо ожидая получить поддержку, а может и на самом деле расстроена не на шутку. И её жаль, в любом случае. Но всё равно, как ни старался, Андрей не мог понять, почему Кира стремится продлить мучение. Это ведь не нормально?
- Палыч, ты чего? – поинтересовался Малиновский, заметив его тревожное молчание.
- Да так… Ромка, поднажми давай. Что мы плетёмся?
Тот изумлённо посмотрел.
- Ты что, просишь меня правила нарушить?
- Просит, просит, - весело поддакнули с заднего сидения, и Малиновский послушно нажал на газ.
- Не терпится начать отдыхать.
Андрей кивнул.
- Точно. Не терпится…
Валерия погладила его по щеке, а он только слабо улыбнулся и отвернулся к окну.
Дом отдыха встретил их оживлением. Не совсем привычным. Только въехав на стоянку, Андрей с Малиновским принялись осматриваться, затем переглянулись, и Жданов нахмурился.
- Я же тебе говорил, - начал он, - не стоит сюда на майские праздники ехать.
Ромка отмахнулся от него.
- Какое нам дело до людей? У нас коттедж на границе, там тишина.
- Ну, конечно, - проворчал Жданов и из машины полез.
В этот дом отдыха они приезжали довольно часто, вот уже несколько лет подряд. Как впервые сюда попали, так душой и приросли. Старались приезжать на буднях, чтобы поменьше народу было, чтобы всё внимание им, так сказать. Снимали всегда один и тот же коттедж, готовы были хорошо платить за предоставляемые им удобства, ценили грамотное обслуживание и привилегии, заслуженные за несколько лет частых приездов. Да и места очень красивые, сосновый бор и воздух такой чистый, что пьянит. Но ценнее всего были тишина и покой, которых они в этот раз, судя по всему, будут лишены. А виноват Малиновский, который не хотел слышать разумных доводов, которые ему Жданов приводил. Они вполне могли приехать сюда через недельку, но нет, кое-кому приспичило.
На ресепшене их встретили с радушными улыбками, вручили ключи от дома и пожелали хорошего отдыха. Андрей едва успел отскочить в сторону, чтобы не столкнуться с ребёнком, который сломя голову нёсся по дорожке, и с трудом сдержал раздражённое рычание.
- Отдохнёшь тут, как же.
- Не ной, завтра встанем пораньше и на озеро. Будет тебе тишина, друг ты мой уставший.
Жданов замедлил шаг и принялся оглядываться, с каждой секундой приходя во всё больший ужас. Кажется, пол Москвы сюда отдохнуть приехало. Перед главным зданием целый парк аттракционов и дети, дети, дети… Из палатки с воздушными шариками орёт музыка. В парке все лавочки заняты отдыхающими, отовсюду слышится смех. Подбежала деловитая такса, остановилась рядом со Ждановым и принялась его обнюхивать. Андрей свирепо на неё уставился.
- Симка! Симка! – закричал кто-то, такса повернула в ту сторону остроносую морду, и в следующую секунду стремглав бросилась на зов хозяев.
- Сумасшедший дом, - пробормотал Жданов, а догнав Малиновского и девчонок, решил поделиться: - Это же надо назвать собаку Симка. Любители мобильных телефонов!
- Это от Серафимы, наверное, - сказала Мила, девушка Ромки. Андрей непонимающе посмотрел на неё.
- Что?
- У моей бабушки кошку так звали – Серафима. Сокращённо Сима. Или Фима, кому как нравится.
Малиновский на Андрея кинул насмешливый взгляд, а тот устало потёр лоб.
- Пора отдыхать.
Хоть в доме всё было привычно и раздражаться стало не на что. Кинув сумку с вещами в спальне и оставив Валерию с ними разбираться, Андрей вышел на веранду, присел на перила и, наконец, закрыл глаза, наслаждаясь тишиной и шумом сосен.
- Хватит думать о работе, - сказал подошедший Ромка. Облокотился на перила, пооглядывался, а потом с удовольствием проговорил: - Красота.
- Я не о работе, - отозвался Андрей, не открывая глаз. – Точнее, не только. Мама звонила.
- И что? – насторожился Малиновский.
Андрей пожал плечами.
- Кира плачет.
- Ты с ней так и не поговорил?
- Поговорил. И мы опять поругались.
- Это уже на грани абсурда, Андрюх.
- Понимаю.
- А Катя?
Жданов открыл глаза и посмотрел непонимающе.
- А что с ней?
- Ты стал к ней добрее?
- О чём ты вообще думаешь?
- О деле. – И тут же схватился за сердце. – Боже, ты меня заразил! У меня же пунктик – не думать о работе на отдыхе!
- Ещё бы отдыхать почаще, да, Малина?
Ромка рассмеялся.
- Да ладно тебе.
- Кате я улыбаюсь. Как ты и советовал.
- Всю неделю улыбался? – поразился Ромка. – А я-то думаю, что это её перекосило?
Жданов усмехнулся.
- Чего ты хочешь от меня?
- Андрюша, ну ты же взрослый мальчик. Ты должен знать, что это улыбка – это только первый шаг. Пришла пора сделать второй.
- Да-а? Какой, интересно?
- Ну, я не знаю. – Малиновский подозрительно хрюкнул и тут же от Андрея отвернулся. – Если бы на её месте была какая-нибудь другая девушка… нормальная, я бы тебе ответил, а так… По душам поговорить?
- О чём мне с ней говорить?
- Ты с ней в одном кабинете работаешь, по восемь часов рядом с ней… Найди тему.
- Легко тебе говорить.
- Конечно. Мне всё легко.
- Две недели прошло. Сколько ещё она будет в «Зималетто»?
- А, так ты надеешься, что она уйдёт прежде, чем придётся с ней заговорить?
- И это тоже.
- Мудро. А что с Кирой?
Андрей тут же сник.
- А Кира плачет.
На веранду вышла Валерия, секунду мялась в дверях, а после шагнула к Жданову.
- Чем займёмся, мальчики?
Рома усмехнулся, наблюдая за тем, как она льнёт к Андрею.
- Лера, солнышко, весь смысл отдыха в том, что можно ничем не заниматься.
- Как, совсем ничем? – Она рассмеялась, а Андрей отодвинулся от неё.
- Предлагаю пообедать.
- Рано вроде.
- Ничего не знаю, есть хочу. Пошли?
Андрей кивнул и с перил слез.
Ресторан был почти пуст, что позволило устроиться за лучшим столиком у окна. Девчонки тараторили без умолку, Ромка, кажется, их щебет понимал, потому что в беседе участвовал, а Андрей молча ел и в окно посматривал. Перед обедом людей в парке поубавилось, стало не так шумно, никто под окном не носился и не кричал. Парень с воздушными шарами заскучал и музыку сделал погромче. Сидел на своём колченогом стуле и ногой в такт  покачивал. Вдалеке высились тёмные сосны, парковые лавочки опустели, но всё равно утренней шумихой, казалось, даже воздух пропитался. Покоя не чувствовалось, и это Андрею очень не нравилось. Наверное, и правда, лучше всего завтра пораньше встать и уйти на озеро, или на конюшни. Туда, куда обычные отдыхающие не доберутся. Или доберутся не сразу.
- Слушай, а Пушкарёва тоже премию получила? – спросил вдруг Малиновский и все с любопытством уставились на Жданова. Тот попытался собраться с мыслями, в первый момент растерявшись от такого вопроса.
- К празднику? Понятия не имею. Что ты меня спрашиваешь?
- Просто интересно.
- Если и получила, то об этом знает только она и мой отец.
- А это правда, что она личный помощник Пал Олегыча? – заинтересовалась Изотова. Андрей едва не подавился, когда это услышал.
- Что? С чего ты взяла?
- Да об этом все говорят. Я от Милко узнала.
- Личный помощник? – повторил удивлённый Рома и на Андрея глянул.
- Чушь какая-то, - сказал тот, но сам задумался.
- Она сама это рассказывает всем, - продолжала тем временем Валерия. – Кажется.
Жданов положил вилку и сжал руку в кулак. Непонятно почему, но злился в данный момент он на Изотову. Кажется ей!..
Аппетит пропал и прихватил с собой остатки настроения. Валерия это заметила и принялась заглядывать Андрею в глаза, боясь, что сделала что-то не так и всё испортила.  Попыталась взять его за руку и протянула:
- Андрюша.
Он руку свою из-под её ладони убрал и сделал попытку улыбнуться.
- Ешь.
На парковой дорожке появилась девушка на роликах. Правда, стояла она на них крайне неуверенно. Держалась рукой за скамейку, пробовала переступать ногами, взмахивала руками и снова хваталась за скамейку. Андрей наблюдал за ней, и неожиданно для себя увлёкся этим занятием. На девушке был весёлый голубой свитерок, джинсы с яркой вышивкой на задних карманах, ладная попка и волосы, распущенные по плечам. Это всё, что Андрей мог видеть. Мало, конечно, но что-то всё равно не давало ему отвести взгляд. Ах да, она же смешно взмахивала руками, пытаясь сохранить равновесие. Совершенно не умеет кататься на роликах. И, кажется, этого стесняется, потому что оглядывается постоянно, проверяя, не появился ли кто рядом. Видимо, специально дожидалась предобеденного затишья, чтобы попробовать прокатиться в первый раз.
Покатилась осторожно, медленно, видимо, нацеливаясь на следующую скамейку, даже руками к ней тянулась, словно надеялась ухватиться, но, к сожалению, до спасения было ещё далековато.
- Давайте пойдём на озеро после обеда? – предложила Мила и тут же вцепилась в Малиновского. – Ну, пожалуйста, пожалуйста!
Валерия посмотрела на Андрея.
- Пойдём? Я тоже хочу.
Он мотнул головой.
- Нет, у меня другие планы.
- Как это? – расстроилась Изотова.
- Лер, оставь его, - посоветовал Малиновский. - Дай ему два часа и у него вновь будет замечательное настроение!
Андрей удивлённо вскинул брови.
- А когда это у меня было замечательное настроение?
Валерия взяла его под руку.
- Я такого не помню, - игриво заявила она.
- Вот и я не помню, - согласился Жданов. И снова посмотрел в окно. Девушка сидела на асфальте и разглядывала свои ладони. Потом начала осторожно подниматься. Получалось у неё не слишком грациозно, но зато потом она сделала такое,  за что Андрей готов был простить ей её неуклюжесть. Она выпрямилась, быстро оглянулась по сторонам и вот тут – потёрла  ладошкой ушибленную попу.
Жданов фыркнул от смеха, схватил бокал с вином, и сделал вид, что не замечает недоумённых взглядов друзей.

Глава 9.

- Надо собираться и немедленно уезжать.
Зорькин возмущённо посмотрел на неё.
- С ума сошла? Кать, он не узнал тебя!
- Он не узнал меня издалека и в темноте. И то у меня чуть сердце не выскочило. А если мы с ним днём столкнёмся?
- И ничего не случится. – Коля схватил Катю за руку и подтащил к зеркалу. – Вот ты сама бы себя узнала?
- Хватит. – Пушкарёва вырвалась из его рук и села на кровать. – Ты хоть понимаешь, на что меня подбиваешь?
- Очень хорошо понимаю. А ещё понимаю, что это возможно наш единственный шанс что-нибудь узнать. По-настоящему стоящее. Две недели в «Зималетто» мало, что дали. Даже женсовет не особо помог.
- А Жданов, думаешь, поможет?
- А кто, кроме него? Уж лучше всё узнать из первых рук, чем собирать сплетни.
Катя закрыла глаза и от бессилия негромко застонала.
- Это безумие, Коля! Он меня узнает, и что тогда?
- А ты сделай так, чтобы не узнал, - спокойно заявил Зорькин.
- Тогда ты иди вместо меня, - посоветовала Катя.
- Вместо того, чтобы огрызаться, лучше бы подумала, как следует.
- Я уже подумала. Как следует. И решила уехать.
Коля постоял рядом, разглядывая Катю, потом присел на соседнюю кровать и на Пушкарёву уставился со значением.
- Я знаю, чего ты боишься.
- Наконец сообразил, - съязвила она, но Зорькин лишь усмехнулся.
- Андрей Жданов обратил на тебя внимание, и ты растаяла.
- Что? – Катя возмущённо посмотрела. – Как ты можешь мне такое говорить?
- А что ещё я должен думать? Такой шанс упустить можно только, если есть очень серьёзная причина для этого. Она у тебя есть?
- Отстань от меня, - посоветовала ему Катя.
- Не отстану. – И тут же улыбнулся. – Я же понимаю, почему ты так разволновалась. Но ведь его интерес к тебе настоящей должен льстить, так пользуйся моментом.
- Каким моментом? Чтобы он меня узнал? И как я тогда ему объясню, что происходит?
- Скажешь, что пошутила. Тебе было интересно, как долго он тебя не узнает. Ты женщина, он простит.
- Мне кажется, или ты мне гадость сказал?
- Кажется, - тут же ответил он и улыбнулся ещё шире.
- И почему я всё это делаю? – проговорила Катя в сторону, а Зорькин обрадовался.
- Значит, согласна?
- Я согласна остаться. Дай бог, мы за выходные с ним больше не встретимся.
- А вот на это я бы не надеялся и дал ситуации развиться.
Пушкарёва изумлённо посмотрела на него.
- Ты  хочешь, чтобы я сама к нему пошла?
- Случайно встретилась, - поправил её Зорькин.
- У тебя явно какие-то проблемы, Коля.
- Ну и пусть.
- А ты в курсе, что он здесь не один? И даже не с невестой, а…
- С кем?
- Кажется, её зовут Валерия. Она одна из… кажется, она модель.
- Вот именно – одна из и кажется. А он, не особо о ней задумываясь, рванул за тобой вслед. Так чего ты переживаешь?
- Ну, я не знаю… - Катя пришла в настоящее отчаяние, когда поняла, что Зорькин от неё просто так не отстанет.
А Коля тем временем поднялся и заходил по комнате, раздумывая и время от времени выразительно взмахивая руками.
- Только нужно постараться не быть Катей Пушкарёвой.
- Извини, но я ею родилась.
- И замечательно, но сейчас… Кстати, очень хорошо, что ты назвалась другим именем. Что ещё он может о тебе знать?
Катя задумалась ненадолго, потом плечами пожала.
- Да ничего. Если только…
- Что?
- Мне кажется, он видел кольцо на моём пальце. Я его перевернула, и Андрей мог решить, что оно обручальное.
- И ты его не переубедила?
- Нет.
- Здорово. Слушай, а ты у нас получаешься распутной особой, - вдруг усмехнулся он.
- Почему это? – Катя обиженно посмотрела. – Я ему на шею не вешалась, и в номер торопилась, он просто решил меня проводить. На всякий случай. А вот ты – да, ты получаешься распутным типом.
- А я кто? – изумился Коля, а Катя мило улыбнулась.
- Судя по всему, муж. Раз мы с тобой в одном номере живём.
Зорькин рассмеялся.
- Всё как по написанному, Кать!
- Да, возможно. Вот только повода для особой радости я не вижу. Мне не нравится дурить людей.
- Он тебя тоже дурить собирается, так что – око за око, зуб за зуб.
- Ты о чём?
- О курортных романах. То есть, у нас не совсем курортный получается, но разница небольшая. Он обхаживает тебя, а ты его, но с другой целью. Так что, всё по-честному.
- Мне всё это не нравится.
- Всего сутки, Кать, а завтра мы уедем, и всё закончится.
- И что, по-твоему, я могу выяснить за сутки?
- Очень многое. Или ничего. Давай рискнём?
Катя посмотрела на воодушевлённое лицо друга и, в конце концов, согласилась.
- Хорошо, давай.
Следующий час она провела у зеркала, пытаясь придумать «Ларису».
- Идти нужно от обратного, - говорил Колька, наблюдая за её действиями. – Думай о Кате Пушкарёвой, которая работает в «Зималетто», и делай всё наоборот. Чтобы у него не возникало никаких ассоциаций. И поэтому, даже если ему и покажется что-то знакомым, он всё спишет на свою буйную фантазию.
- Ты не боишься, что мы доведём человека до сумасшествия?
- Не боюсь. Психика у него крепкая, судя по всему, что ты о нём рассказывала. Нервы бывает, шалят, а вот с психикой порядок.
- То есть, если он потом меня придушит за всю эту ложь, ты спишешь это на нервы?
Колька недовольно уставился на неё.
- Ты слишком большого о себе мнения. Думаешь, он захочет из-за тебя сидеть?
Катя пнула его ногой, но не дотянулась, Колька успел отскочить и весело рассмеялся.
- Не забивай себе голову, Пушкарёва, – посоветовал он. – Лучше думай о деле.
Она снова посмотрела на себя в зеркало, потом распустила волосы, собранные с утра в хвост.
- Ну что… Мне нужны кудри. На работу я всегда хожу с комелем, а сейчас нужна копна волос. И макияж поярче.
- Не поярче, а яркий, – подсказал Зорькин.
- Чтобы он принял меня за проститутку?
- Почему ты всегда всё преувеличиваешь? За яркую женщину он тебя примет. И выглядеть ты будешь старше.
- Ну, хорошо, - неохотно согласилась Катя. – А ещё мне очки нужны.
- Нет!
- Солнцезащитные, Коля. Я видела у твоей подружки большие такие, с полупрозрачными стёклами. То, что нужно. Вот иди и достань их мне.
Он задумался.
- Как?
- Откуда я знаю? Попроси. Это же твоя подружка.
- Что ты пристала? Не подружка она мне. А если я попрошу у неё очки, она от меня вообще не отстанет, и так хвостом ходит.
Катя равнодушно пожала плечами.
- Нам всем приходится чем-то жертвовать, Коля. Тебе достаётся самое трудное, придётся жертвовать собой. Но я буду тобой гордиться.
- Да ну тебя, – обиделся он и отправился за очками.
Из номера Катя рискнула выйти только ближе к обеду. И  выйдя из корпуса, сразу начала нервно оглядываться, каждую минуту ожидая появления Жданова. Но его нигде видно не было, и до ресторана они с Зорькиным дошли без всяких приключений. Катя уже начала посмеиваться над собой, представляя, как глупо будет себя чувствовать, если Жданов её не узнает и попросту мимо пройдёт при встрече. Да и собственные выходные жалко было. Столько планов на сегодняшний день настроила, а потратить его придётся на наведение красоты и расстановку ловушек для Андрея Жданова. Даже на обед пришлось наряжаться и краситься со всей тщательностью, что она делала только в исключительных случаях. А потом закрыть всю красоту очками в пол лица, хотя надо признать, что они ей шли гораздо больше, чем пассии Зорькина. Взяв Кольку под руку, Катя гордо вышагивала рядом с ним, и время от времени на друга поглядывала, проверяя всё ли в порядке. Ему тоже пришлось приодеться, Катя лично отгладила ему белую рубашку, и теперь они вместе имели достаточно праздничный вид.
- Ну что, - улыбнувшись, поинтересовалась она негромко, - ты чувствуешь себя глупо?
- Ой, Катька, заткнись.
- Ты сам этого хотел.
- Я-то зачем вырядился?
- Затем, Коля, что лучшее украшение женщины – это хорошо одетый мужчина рядом. Было бы несколько странно, если бы я разоделась, а ты бы в футболке был. Как-никак, а ты мой муж. Должен соответствовать.
- Слава богу, я теперь знаю, что твоего мужа ожидает в браке с тобой. Никогда на тебе не женюсь.
Катя показательно погладила его по щеке.
- Не куксись, милый.
Колька руку её оттолкнул и рассмеялся.
Андрея в ресторане она заметила сразу. Они шли к столику, за которым их ждали коллеги Зорькина, а Катя на Жданова смотрела. Вот тут очки очень ей пригодились. Лишь немного затемнённые, но взгляд ото всех прятали, и этого было вполне достаточно, чтобы совершенно наглым образом подсматривать за тем, за кем не следует. Жданов с Малиновским и своими девушками располагались за одним из лучших столиков у окна, Роман Дмитрич, как всегда, был в хорошем настроении, смеялся сам и всех вокруг развлекал, а вот Андрей на Катю посмотрел, как только она появилась в зале. Валерия что-то говорила ему прямо на ухо, он кивал, но смотрел совсем в другую сторону.
Катя незаметно толкнула Зорькина в бок.
- Не смотри на них.
- Кать, он тебя заметил!
- Сама вижу. А ты не смотри, что ты уставился на него?
Они сели за стол, Колька тут же включился в беседу, а Кате пришлось до боли скосить глаза, чтобы, не поворачивая головы, Андрея увидеть. И даже вздохнула свободнее, когда поняла, что Жданов на неё больше не смотрит и разговаривает с Изотовой. Его пристальное внимание здорово действовало на нервы, если честно.
- Тебе идут мои очки.
Катя повернула голову и посмотрела на пассию Зорькина, которую он таковой не считал. Упирался. Пушкарёва ей улыбнулась.
- Правда? Хотела тебе поблагодарить за то, что одолжила. Спасибо тебе большое. Я тебе их верну, завтра.
Девушка улыбнулась ей в ответ, но взгляд её Кате не понравился. Неожиданно неприятный и колкий.
- На здоровье.
Решив, что у неё своих проблем и поводов для раздумий более, чем достаточно, Катя от девушки отвернулась и снова украдкой глянула в сторону Жданова.
- Вы давно знакомы, да?
Пушкарёва снова повернулась к девушке и встревожено посмотрела.
- С кем?
- С Колей.
- А-а. – Катя выдохнула. – Лет пятнадцать.
- И что, ты всерьёз думаешь, что у таких отношений есть будущее?
Катя растерянно моргнула.
- В каком смысле?
- В прямом. Вы знаете друг друга полжизни… Не боишься, что наскучишь ему?
Сначала Катя хотела её разубедить, объяснить, что она ошибается, что они с Зорькиным всегда были только друзьями и что-то менять через пятнадцать лет дружбы, достаточно глупо, но потом передумала. Почему она должна это делать? Открывать душу перед совершенно незнакомым, к тому же, неприятным ей человеком? Это Колькина проблема, вот пусть он сам её и решает, если захочет. Поэтому она подарила девушке короткую улыбку и безмятежно заметила:
- Поживём – увидим.
Её ответ собеседнице пришёлся не по душе, но развивать эту тему дальше Катя не хотела, и потому просто отвернулась и до конца обеда больше с девушкой не заговаривала.
- У тебя есть план? – шепнул ей на ухо Колька, когда обед уже близился к концу.
- Сама я к нему не пойду, - решила предупредить его Катя. – И не мечтай.
- Скучно с тобой.
- С тобой зато весело. Вот иди и сам с ним знакомься. – Договорила и снова на Андрея посмотрела. Это уже как-то само собой получалось, требовалось постоянно его видеть.
- Они уходят, - снова шепнул ей на ухо Зорькин.
- Вижу. Прекрати на него таращиться.
Катя заметила, как Андрей приобнял Изотову за талию и пропустил её вперёд, но направились они не к центральному проходу. Получалось так, что пройдут они прямо за их с Колькой спинами. Сомневалась Катя всего секунду, да и не совсем понимала, зачем это делает, но прежде, чем Зорькин успел от неё отодвинуться, подалась  плечом к его груди, а когда Колька глупо ткнулся носом в её щёку, довольно громко и раздражённо проговорила:
- Не здесь же, Коля!..
Тот вытаращился на неё, посмотрел безумными глазами, а потом перевёл растерянный взгляд на своих друзей. И стушевался, заметив их многозначительные переглядывания и усмешки.
- Не делай так больше, - попросил он, когда они вышли из ресторана.
Катя рассмеялась.
- Как?
- Да ну тебя, - обиделся он. И тут же продолжил: - Ты не думаешь, что ты могла его спугнуть?
- Тобой что ли? Если это так, то это избавит меня от многих проблем.
- Эгоистка, - неизвестно кому пожаловался Зорькин. – Что дальше делать будем?
- Понятия не имею.
- Я, пожалуй, пойду на озеро с ребятами.
- А мне что делать? – расстроилась Катя.
-  А ты погуляй где-нибудь поблизости. Вдруг он на самом деле на тебя запал?
Зорькин, насвистывая себе под нос, направился по парковой дорожке, догонять своих друзей, а Катя осталась стоять, раздумывая над словами друга. Если Жданов на неё запал… Слово-то какое дурацкое. А если не запал, сколько ей здесь гулять? До самого вечера? Постояла немного, пооглядывалась, а затем вернулась в ресторан. Села за свободный столик у окна и заказала себе чай. На то, что Андрей станет искать с ней встречи, она всерьёз не надеялась. Вряд ли его Изотова надолго от себя отпустит, она весь обед ему на ухо что-то нашёптывала, а Жданов особо недовольным при этом не выглядел. Так что, нужно было как-то скоротать время, и Катя решила, что после того, как выпьет чая в тишине и покое, всё-таки переоденется в более удобную одежду и отправится осматривать окрестности. А Зорькин со своими интригами пусть на озере сидит!
- Привет.
Катя вздрогнула от неожиданности, едва не расплескала чай, и с искренним удивлением посмотрела на Жданова, который совершенно спокойно уселся напротив неё. Оглянулась зачем-то, потом снова на Андрея взглянула.
- Привет, - осторожно проговорила она.
- Почему одна? Опять поругались?
Подошла официантка, вопросительно на Андрея посмотрела, но тот едва заметно качнул головой и девушка тут же отошла.
- Не ругались мы. А вы почему здесь? Где ваша компания?
- На озеро пошли. – И не дожидаясь Катиного вопроса, дал ответ: - А я тебя решил поискать.
- Глупость какая-то. Зачем?
Андрей пожал плечами.
- Просто захотелось. Заметил твоих друзей, а тебя нет.
- Они мне не друзья.
Жданов усмехнулся.
- Значит, серьёзно поругались?
- Мы не ругались, - твёрдо проговорила она. – И это не мои друзья. Я их не знаю почти. Это коллеги… - Катя замолчала, так и не найдя сил назвать Кольку мужем, но этого и не потребовалось, Жданов всё сам за неё додумал. Кивнул.
- Понятно. И как собираешься развлекаться?
- Не знаю. Прогуляюсь.
- Лариса…
Катя резко вскинула голову и немного испуганно переспросила:
- Что?
Жданов сложил руки на столе,  на Катю стал смотреть очень внимательно, потом улыбнулся ей. Что-то в его улыбке Пушкарёву насторожило, и взгляд его загорелся уж очень подозрительно. Катя сначала уставилась в чашку, пытаясь спрятаться от его взгляда, потом волосы за ухо заправила. Правда, непослушные кудри, которые она всё утро крутила, за ухо помещаться никак не желали и опять упали на щёку. А Андрей всё смотрел, и Катя всерьёз решила, что игра закончена. Он её узнал… Нет, все эти шпионские страсти не для её нервов, вот и сердце снова в груди запрыгало.
- Лариса, я приглашаю вас на прогулку.
- Думаю, не стоит.
- Лариса… Мы просто погуляем.
- У вас же есть подруга. Почему бы не уделить время ей?
- А у вас есть муж, почему же вы сидите здесь в одиночестве?
- У вас плохо получается меня уговаривать.
- А я не уговариваю, я прошу.
Кате пришлось сделать вид, что она не на шутку задумалась. А сама внимательно наблюдала за Ждановым из-за стёкол очков. И самое странное, что не замечала ни тени притворства в его глазах. Это просто обезоруживало. А ещё стало стыдно за свой обман. Не знала, что именно Андрею от неё нужно, но врать ему было очень неприятно.
- Хорошо, я согласна. Только мне нужно зайти в номер, переодеться. Или мы по парку погуляем?
Он улыбнулся.
- Если переоденешься, то не только по парку. Покажу тебе несколько очень красивых мест.
Когда Катя вышла из корпуса, сменив платье на джинсы и свитер, Жданов вдруг заулыбался, увидев её.
- Что? – насторожилась Катя.
- Ролики не взяла?
- Ролики? А откуда ты… О Господи, ты меня видел! Позор какой.
Андрей рассмеялся.
- Почему позор? Очень милое зрелище было.
- Особенно, когда  я шлёпнулась.
- К сожалению, этот важный момент я упустил. Но каталась ты всё равно здорово.
- Прекрати выдумывать.
- Ты заметила?
- Что?
- Ты перешла со мной на «ты».
Катя помолчала, подбирая правильный ответ. Потом осторожно кивнула.
- Перешла… Потому что ты меня смущаешь постоянно.
- А-а, так вот в чём дело.
- Да. Зато теперь я понимаю, почему ты вечером за мной пошёл. Хотел посмотреть поближе на неуклюжую неумёху?
- Не совсем. На девушку, которая не умеет кататься на роликах.
- А ты умеешь?
- Нет, но ты не умеешь красивее. А почему ты в очках?
Катя насторожилась.
- А что?
- Да ничего… - Андрей почесал за ухом. – Что-то у меня и правда  не очень получается тебя беседой развлекать.
Некоторое время они шли молча, потом Катя сказала:
- От солнечного света у меня болят глаза.
- Проблемы со зрением?
- Небольшие, - уклончиво ответила Катя.
- Знакомо.
- Правда?
- Да. – Андрей посмотрел на неё и рассмеялся. – Правда! Это не очередная уловка.
- И сколько же уловок я уже пропустила?
Он пожал плечами.
- Стандартный набор. Хочешь, в дальнейшем буду тебя предупреждать.
- Хочу.
Жданов усмехнулся.
- Так нечестно. Как же я за тобой ухаживать буду?
Катя сунула руки в задние карманы джинсов и отвернулась от него. Помолчала.
- А ты собираешься за мной ухаживать?
- Ты против?
- Если честно, то да.
- Почему?
Катя растеряно посмотрела на него.
- Потому что… Потому что ты сам знаешь ответ!
- Из-за твоего мужа?
- Хотя бы. Или тебе всё равно?
- Если я скажу, что всё равно, то ты развернёшься и уйдёшь?
- Возможно.
- Тогда я этого не скажу.
- Какой же ты врун, - поразилась Пушкарёва, и они вместе рассмеялись. Потом она опомнилась и стала оглядываться: - А куда мы идём?
Жданов остановился и тоже по сторонам посмотрел. Потом предложил:
- Пойдём на конюшни? Если здесь спуститься, то быстро дойдём. Конечно, если ты хочешь.
- Это уже уловка?
- В каком смысле?
- Я шучу. Просто я очень хочу посмотреть на лошадей, никогда их близко не видела.
- Значит, я угадал.
Андрей первым пошёл вниз по тропинке, потом обернулся и подал Кате руку. Она помедлила, не решаясь подать свою в ответ, но когда наступила на камень и нога опасно подвернулась, сама за Жданова ухватилась. Тут уже не до смущения было.
- Осторожнее.
- Да, ты ещё не знаешь, какая я неуклюжая.
- Не думаю, что всё так страшно.
- Уверяю тебя…
- У меня девушка работает, вот с ней постоянно что-то случается. Однажды она на меня опрокинула свой чай, и это перед важной встречей.
Катя сильно сжала его ладонь и бегом сбежала с пригорка, угодила прямо в руки Жданова. Его руки скользнули по её плечам, потом по спине, и Пушкарёва оказалась окружена его запахом и теплом. Всего на пару секунд и при этом даже не заволновалась. Но не потому, что ничего не почувствовала, просто его слова о девушке, которая чай на него опрокинула, взволновали гораздо больше. Да, да, вот такая она растяпа.
Отстранилась, посмотрела на Андрея, радуясь, что глаз её он видеть не может. Ещё бы румянец не заметил, совсем бы хорошо было.
- И что ты сделал? Уволил её?
- Да я бы и уволил. Но, к сожалению, не я ей зарплату плачу.
Он сказал это со смехом, а Кате жутко неприятно стало. Ну, Зорькин, погоди!..
- У тебя хорошие духи.
Она резко обернулась на него. На какое-то мгновение показалось, что голос пропал, даже кашлянуть пришлось, потом тихо поблагодарила:
- Спасибо.
- А чем твой муж занимается? – спросил Андрей немного погодя. Они уже подходили к конюшням, даже останавливались у одного из загонов, наблюдая за лошадьми.
- Он в банке работает. Он экономист, - решила сказать Катя правду.
- Я так и думал, - хмыкнул Жданов. Катя же удивлённо посмотрела:
- Почему?
Он пожал плечами.
- У него на лбу написано – банковский работник.
- Интересно. А у меня тоже что-то написано на лбу?
Андрей смешно затряс головой, а после рассмеялся.
- Кое-что.
- А если поточнее?
- Это секрет.
- Ничего там не написано, врёшь ты всё.
- Не вру, - запротестовал он. – Ты лошадей не боишься?
- Не знаю, я никогда к ним близко не подходила, - призналась она. – Я вчера сюда заходила, но войти так и не решилась.
- Почему?
Вот взять и сказать ему правду: увидела тебя на лошади и обалдела.
- Испугалась, - сказала она.
- Они не страшные.
Оставив Катю одну у входа в конюшню, Андрей сходил за лакомством для лошадей, а когда вернулся, сунул ей в руку кусочки моркови и ломоть хлеба.
- Я боюсь их кормить! – смеялась она, а он придерживал ею руку, не сильно сжимая пальцами её запястье.
- Не бойся, просто ладонь протяни… Вот так.
Катя едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть, когда руку обдало жарким дыханием  и тёплые губы коснулись её ладони. Хлеб исчез, а лошадь благодарно фыркнула.
- Погладь по носу. – Андрей, не отпуская Катиной руки, заставил её прикоснуться к носу лошади.
- Замечательный… Ты такой замечательный, - проговорила она, обращаясь к коню. Посмотрела на Жданова. – Это мальчик или девочка?
Андрей засмеялся, потом сказал:
- Это мальчик. Зовут Буран.
- Буран, - повторила она и снова погладила горячий нос. – И совсем ты на Бурана не похож.
- Почему это? – заинтересовался Андрей.
- Потому что. Смотри, какой он довольный, пританцовывает, а Буран – это что-то такое хмурое.
Жданов отошёл от неё, положил руку на круп лошади и погладил.
- А прокатиться хочешь?
Катя замерла.
- На лошади?
Жданов только смотрел на неё, улыбаясь, в глазах промелькнула чертовщинка, а Катя смутилась, правда, постаралась вида не подать. Если она ещё имела право смутиться, что и делала очень часто, то «Лариса» по её представлением, делать это должна крайне редко и только в крайних случаях.
- Ты только его не отпускай, - предупредила Жданова Катя. Тот затягивал подпругу, что-то там ещё колдовал, а после этих слов, обернулся через плечо и на Пушкарёву взглянул в лёгком сомнении.
- Может, передумаешь?
- Нет, я хочу. – Катя погладила Бурана по мощной шее. – Ты ведь знаешь, что я ничего не умею, правда? – Обошла коня и попыталась заглянуть ему в глаза. – И вести себя будешь хорошо. – Даже пальцем ему погрозила.
Андрей вдруг появился рядом с ней, наклонился к её уху и шепнул.
- Ты в курсе, что разговариваешь с лошадью?
- И что? – недоумённо переспросила она. – Я со всеми животными разговариваю. Думаешь, это странно?
- Нет. Мне очень нравится.
Андрей всё ближе склонялся к её щеке, ещё чуть-чуть и губами потрётся. Катя вдруг почувствовала, что вся покрылась гусиной кожей, дыхание сбилось, и она поспешила отойти от Жданова. Тот с сожалением посмотрел, но тут же протянул ей руку.
- Давай, садись. Я тебе помогу.
Руку его Катя не приняла. Только когда застыла в растерянности, не зная, с какой стороны к Бурану правильнее подойти, позволила Андрею взять себя за локоть.
- Ставь сюда ногу, я тебя подсажу.
Ветер играл с Катиными волосами, она нетерпеливо откинула их с лица и подняла ногу, чтобы достать до стремени. Засмеялась и пожаловалась:
- Высоко.
А Андрей вдруг подхватил её – одна рука крепко обняла за талию, другая поддерживала под бёдра, - и  легко подкинул в седло. Всё произошло настолько быстро, что Катя даже ахнуть не успела. Как и смутиться или возмутиться. Вдруг оказалась сидящей на лошади, и ей показалось, что это очень высоко, стало уже не до Жданова, и она вцепилась в гриву Бурана, не зная, за что ещё держаться.
- Мамочки… - пробормотала она и вдруг рассмеялась. И вздрогнула, когда почувствовала руку Андрея на своей ноге.
- Спокойно. Всё нормально, Ларис?
- Что?.. А, да, всё нормально. Я сижу на лошади!
Жданов рассмеялся и подал ей уздечку.
- Вот за это держись.
- Ты с ума сошёл?
- Держи, говорю. Едем до забора. Только спокойнее, а то Буран заволнуется.
Двадцать метров до забора Кате показались огромным расстоянием. Как только конь, до этого времени поражавший её своим спокойствием, под ней задвигался, начал переставлять ноги, у Кати всё внутри всколыхнулось – и страх, и восторг, и ей с трудом удалось сдержать нервный смех. Уздечку она тут же бросила, удержаться за неё было просто не реально, снова вцепилась в лошадиную шею и с благодарностью приняла прикосновение Андрея. Даже не обратила внимания на то, что рука его легла уже не просто на её ногу, а на бедро. Он сам вёл Бурана, а когда они наконец остановились у забора, посмотрел на Катю смеющимися глазами.
- Обратно?
- Нет, на первый раз достаточно, - проговорила она ровным тоном, а потом не выдержала и взмолилась: - Сними меня отсюда.
Он протянул руки, и Катя ухватилась за его плечи. Андрей прижал её к себе и не отпустил, даже когда Катины ноги коснулись земли. Веселье испарилось, все восторженные слова замерли на губах, Катя чувствовала только  ладони Андрея на своей спине и дыхание, ласкавшее её щёку. А в голове мелькнула нелепая мысль, что ему, наверное, очень странно будет целоваться с женщиной, у которой пол лица очками закрыто…
Словно подслушав её мысли, Жданов поднял руку  и решил снять с Кати очки.
- Хочу видеть твои глаза, - шепнул он.
Но только прикоснулся к её волосам, к дужке очков, как Пушкарёва  сильно толкнула его в грудь, и Андрей отшатнулся от неё. Посмотрел изумлённо.
- В чём дело?
- По-моему, ты забылся, - с вызовом проговорила Катя и пошла прочь. Правда, вернулась, и погладила лошадь на прощание. – Спасибо, Буран. – И не взглянув на Жданова, кинулась бегом по тропинке.

Глава 11.

Прийти в «Зималетто»  после таких насыщенных майских выходных было ещё труднее, чем в первый раз. И страшнее. Катя долго собиралась на работу, долго в зеркало на себя смотрела, долго колебалась, стоит ли вообще идти и так рисковать. Потом подумала о том, что рискует только она и только потому, что не смогла устоять перед Андреем Ждановым. Но ведь ни чьей вины в этом больше нет, так что найти оправдание своей трусости и на работу не пойти, Катя не смогла. К тому же, была уверена, что сегодня-то всё и закончится, Андрей на неё посмотрит и дальше его обманывать будет невозможно. И ей даже захотелось, чтобы узнал. О том, что за этим последует, Катя думать боялась, но хотелось освободиться от этого вранья. Пусть он узнает, пусть её выгонит и всё, наконец, закончится. Она с ним больше не увидится, и станет жить, как раньше: спокойно, без постоянных мыслей об Андрее Жданове,  о его руках, губах, и о собственной постыдной слабости.
Катя открыла глаза и посмотрела на здание «Зималетто», оно снова высилось и сияло в лучах солнца, выглядело торжественно, а Пушкарёвой очень хотелось развернуться и уйти отсюда. После этих дурацких выходных ей даже солнце по-другому светит.
- Доброе утро, Сергей Сергеевич, - поздоровалась Катя с Потапкиным, который только кивнул ей, вглядываясь куда-то вдаль.
Ожидая лифт, продолжала себя ощупывать. То юбку одёрнет, то пуговицы на пиджаке расстегнёт, затем снова застегнёт, то очки поправит. Часто моргала, снова к ним привыкая. Очень надеялась, что Андрея на работе ещё нет. Хотелось проскользнуть в свой псевдокабинет, запереться там и постараться Жданову на глаза сегодня не попадаться.
Или наоборот почаще попадаться, чтобы всё это поскорее закончилось?
Катя уже шагнула в лифт, когда услышала за спиной радостный голос Потапкина:
- Доброе утро, Андрей Палыч!
- Доброе, - не слишком весело проговорил в ответ Жданов.
Катя помертвела. Уставилась на полированную стенку лифта, не находя в себе смелости обернуться. Жданов вошёл в лифт, Катя уловила запах его одеколона, и осторожно повернулась. Посмотрела на него и уже хотела с ним поздороваться (ведь нужно же что-то сказать, даже если он на неё и не смотрит?), но тут в лифт ещё кто-то вошёл, Катя из-за спины Жданова не рассмотрела кто именно, но тут же услышала голос Киры.
- Я столик заказала в ресторане.
- Нам обязательно туда идти?
- Конечно, обязательно. Если мы приглашаем.
- Можно было бы и без этого обойтись.
- Андрюш, мы уже говорили с тобой об этом.
- Говорили, - тоскливо согласился он.
Катя прислонилась спиной к стене и опустила глаза в пол. Если они всё-таки соизволят её заметить, то ей совсем не обязательно в этот момент на них смотреть. Только кинула быстрый взгляд исподлобья и заметила руку Киры, которая легла на плечо Андрея.
- Спать хочу, - сказала Воропаева.
- Я тебе говорил, чтобы ты домой ехала.
- Я поеду… чуть позже. А ты как отдохнул?
Кате почудился в голосе Киры некий подтекст, а сама замерла, в ожидании ответа Андрея. Тот передёрнул плечами, вроде бы собрался что-то ответить, но Кира вдруг пробормотала:
- Господи…
Пушкарёва на неё посмотрела и поняла, что это относилось к ней. Растянула губы в вежливой улыбке.
- Доброе утро.
Андрей резко обернулся и удивлённо посмотрел, но тут же помрачнел.
- Доброе, - сказал он, будто выплюнул, и отвернулся.
Кира окинула Катю странным взглядом, потом еле слышно хмыкнула и тоже отвернулась, потеряв к Кате всякий интерес.
Андрей и Кира вместе вышли из лифта, а Катя смотрела им в спину, видела, как Воропаева по-хозяйски взяла его под руку и выглядела при этом  такой гордой, такой довольной собой… Сама собой возникла мысль: знает ли она где и как Жданов проводит выходные без неё?
Хотя, какая собственно разница?
Катя вышла из лифта и Маше рукой махнула в знак приветствия. Открыла дверь в коридор и отшатнулась. Андрей целовал Киру…
- Кать, ты чего?
Повернулась и увидела Шуру с Амурой, которые торопились на работу.
- Привет.
- Привет… Там… - Пушкарёва неопределённо махнула рукой.
- Что там? – Шура дёрнула ручку двери, но Катя открыть не разрешила.
- Там Андрей Палыч и Кира… Юрьевна.
Дамочки понимающе переглянулись, но потом Кривенцова мотнула рыжей головой.
- Нет, так не пойдёт. Когда они заметят, что нас до сих пор на рабочих местах нет, то вряд ли наш такт оценят. Амура, вперёд!
Катя торопиться не стала, подождала, пока женсоветчицы первыми окажутся в коридоре и целующуюся парочку спугнут, и тогда уже двинулась следом за ними. Увидела только спину Жданова, который через секунду скрылся за углом. 
Когда оказалась в кабинете, Андрей тут же её окликнул. Он уже снял пиджак и теперь вешал его на вешалку, и на Катю не смотрел.
- Катя, вам Пал Олегыч звонил?
Пушкарёва ещё не успела дойти до своей каморки и замерла, боясь открыть рот. Испугалась, что Жданов узнает её голос. Кашлянула в кулак, и негромко проговорила:
- Нет, Андрей Палыч.
Он повернулся и поглядел на неё.
- Хорошо.
Что именно хорошо, Катя не поняла. Переспросить побоялась, и уйти без разрешения не решалась, так и стояла, не зная, куда глаза деть.
- Вы что-то хотите мне сказать?
- Нет, - перепугалась она.
- Так идите. Рабочий день начался.
Жданов явно был не в духе. Катя скрылась в каморке и тут же прижалась щекой к дверному стеклу, разглядывая Андрея в щёлку. Он сел за стол, откинулся на стуле и руки на груди сложил. Выглядел мрачным и задумчивым.
И он её не узнал.
Потому что не смотрел. Катя Пушкарёва его не интересовала.
- Где Кира провела майские праздники? – спросила она у Амуры за обедом.
Та загадочно улыбнулась и облизала ложечку, которой ела десерт.
- Летала в Милан.
- С Андреем? – заинтересовалась Тропинкина.
Амура рассмеялась.
- С Клочковой.  Я им сама билеты заказывала.
- С Клочковой?! – Дамочки покатились со смеху. – И ты молчала?
- Меня просили не болтать… о личных делах начальства. Но сейчас-то уже можно, праздники закончились.
- А ты почему спрашиваешь, Кать? Ты что-то слышала?
- Да ничего я не слышала.
- Конечно! И просто так спросила!
- Действительно  просто так!
- Кира с утра расстроенная, -  продолжила Амура. – Хотя и говорит, что устала после перелёта. Но я же видела.
- Из-за Андрея?
- Наверное. Из-за кого ещё?
- Но они же целовались утром, мы сами видели!
- И что? Они целуются, а потом ругаются. Сколько раз такое было? И почему она всё это терпит? Ведь гордость должна быть какая-то!..
- Хватит вам, - осадила их Ольга Вячеславовна. – Это их жизнь, пусть как хотят.
Маша смешно сморщилась.
- Ну нам же интересно!
- Что тебе интересно? – улыбнулась ей Уютова. – Тебе своих любовных приключений не хватает?
- У них интереснее, - ответственно заявила Тропинкина, а Света кивнула.
- Точно. У нас-то таких мужчин, как Жданов или Малиновский, не будет. Они для нас… как кинозвёзды.
- И что, - спросила Пончева, оторвавшись от яблочного пирожка, - будь вы на месте Киры, Жданова бы прогнали?
- Ну ты сказала, Пончит! Это для нас, смертных, он кинозвезда, а для неё нет.
- А для неё он – любимый человек, - закончила Ольга Вячеславовна. – И закончили на этом разговор.
Закончили так закончили. Катя вдруг поняла, что вместо того, чтобы выяснять что-то о Ларке, она с жадностью выслушивает сплетни об отношениях Андрея и Киры. Всё остальное вдруг отошло на второй план и даже спустя пару дней, которые она на работе не прожила, а промучилась, думать могла только о том, что Жданов её не узнал. Объяснение этому было простое – он на неё не смотрел, и рядом они оказывались довольно редко, Катя тихонько работала за закрытой дверью каморки, а Андрей жил своей жизнью в своём просторном, светлом кабинете. Пушкарёва снова стала серой, учёной мышью в углу и только прислушивалась и подглядывала за его жизнью из-за угла. И Андрей понятия не имел, когда вполголоса обсуждал с Малиновским своё плохое настроение, что его источник, по крайней мере, в какой-то мере, сидит за стенкой, закрыв лицо руками, и никак не может решить, что же дальше со всем этим делать. Что делать со всей этой ложью, со стыдом и мучительно-волнующими воспоминаниями. Мысли о случившемся той ночью в парке, Катю просто измучили.
Кольке она, конечно же, не рассказала. Он разочарованно хмыкнул, когда они из дома отдыха уезжали на следующий день, но ничего не сказал, и не заметил, как Катя воровато оглядывается, идя к машине. Боялась увидеть Жданова.  Тогда она мечтала уехать, поскорее, и, кажется, всерьёз верила, что как только окажется дома, больше не вспомнит ни о чём. Как же… оставалось только надеяться, что ночи без сна закончатся. Когда-нибудь.
Конечно, она не влюбилась в него. Просто не могла влюбиться. В того Жданова, который откровенно её соблазнял, не думая ни о чём серьёзном, говорил комплименты, а через минуту гадости, специально, чтобы её смутить и с толку сбить, который просто отдыхал от своей невесты с поднадоевшей любовницей, и искал лишний повод поразвлечься. В такого влюбиться может только идиотка. А она ведь не идиотка? Всегда считала, что нет. Может, дура (немножко!), но не идиотка. Просто Андрею удалось её взволновать. Что-то такое в ней отыскать, от чего Катя голову потеряла. То, наличие чего она сама в себе не подозревала.
Она несколько дней, а точнее бессонных ночей потратила на то, чтобы в этой находке разобраться. Понять не могла, откуда в ней вдруг столько безрассудства взялось. И страсти. Вспоминала, что она ему позволяла с собой делать, о том, что чувствовала при этом, и ту пустоту и лёгкость, безразличие ко всему происходящему вокруг, что её закружили и свели с ума. До этого никогда головы не теряла. Не умела этого, не получалось у неё, и Катя со временем приняла это, как данность. Даже гордиться этим начала, раз уж по-другому не получалось. Своей практичностью и трезвым подходом к тому, что все называли страстью и плотскими удовольствиями. Денис особых нежностей не любил, даже когда она просто хотела его обнять и поцеловать, он чаще всего раздражался, и со временем Катя научилась под него подстраиваться, сама никогда первой к нему не лезла, ждала, когда он по ней соскучится. И когда Денис к ней приходил, она просто радовалась, счастлива была, и это настолько её захватывало, что было не до страсти. Важнее было показать любимому, что она ради него на всё готова, чтобы он не забывал о ней, чтобы любил, и самой в его любовь поверить. Это всё казалось Кате настолько сложным, что на фоне этого вопросы секса заботили её гораздо меньше. Ну не теряла она голову от поцелуев Старкова, она его любила, разве это не важнее? А вот Жданов, ему каким-то образом, после одного поцелуя, удалось разбудить в ней то, что, видимо, спало крепким сном, и к влюблённости, а уж тем более к любви, это никакого отношения не имело. Это просто физиология, и, наверное, это когда-нибудь должно было случиться. Можно сколько угодно мучиться из-за того, что это не удалось Денису, но что сделаешь? В конце концов, у Жданова опыта гораздо больше, пришла Катя к несколько циничному выводу. Это не утешает, конечно, но от найденного объяснения стало хоть чуть-чуть, но легче.
Теперь знаешь, почему за ним столько девушек бегает, смеялась Катя над собой. Правда, когда вчера, вернувшись с обеда, застала с Андреем в кабинете Изотову, стало не до смеха. Когда Катя вошла, Валерия показательно соскользнула со стола и на неё взглянула насмешливо-снисходительно, а Жданов вообще отвернулся, повернувшись на стуле к стене. Пушкарёва захлопнула за собой дверь каморки и привалилась спиной к стене, стараясь побыстрее прийти в себя.
- Я приглашаю тебя провести со мной выходные, - услышала она голос Изотовой.
- Тебе прошлых не хватило?
- В том-то и дело, что не хватило.
- Лера, давай не будем усложнять.
- Я не собиралась даже. – И мягко рассмеялась. – Отвечаю любезностью на любезность.
- Не стоит.
- Ну, Андрюш!..
Катя вздрогнула, когда дверь кабинета хлопнула, и зажмурилась, услышав голос Киры.
- Я так и знала!
Андрей промолчал и тогда Воропаева громче добавила:
- Пошла вон отсюда. Ты слышала? Вон!
- Обязательно делать нашу личную жизнь достоянием общественности? – напряжённо поинтересовался Жданов, после того, как дверь повторно хлопнула.
- Это ты мне говоришь? Я шла по коридору, а мне в спину смеялись. Ты понимаешь?
- Потому что прекрасно знают, как ты отреагируешь.
- А как мне ещё реагировать на это?
- Не кричи.
- Андрей, что ты делаешь? И зачем ты это делаешь?
- Мы не одни, - напомнил он.
На минуту повисла тишина, а Катя поторопилась скользнуть за свой рабочий стол и включить компьютер. Так, на всякий случай.
- Зачем? – расслышала она тихий голос Воропаевой.
- Потому что иначе я взорвусь, - вдруг сказал Жданов, причём совершенно будничным голосом.
Катя сняла очки и потёрла не накрашенные глаза. На этот раз дверь кабинета закрылась едва слышно, а потом что-то глухо ударилось о стену, рядом с дверью каморки. Пушкарёва очки надела и решила, что ей нужно от Андрея держаться подальше. Вытерпеть ещё пару недель, чтобы не подводить Пал Олегыча и уйти из «Зималетто». Раз и навсегда.

- Так на ужин ты пойдёшь? – уточнил Малиновский.
- Пойду.
- И опять будешь улыбаться.
- Буду, - согласился Андрей и упёрся рукой в стену лифта. – Буду улыбаться, буду милым, и Кира будет счастлива.
- Вот уж сомневаюсь. Она со вчерашнего дня сама не своя. Что ты ей сделал?
Андрей помедлил с ответом, потом сказал:
- Ничего. Всё, как всегда.
Ромка привалился к стене плечом, и Жданову пришлось руку убрать.
- А знаешь, почему ты в таком дурном настроении? Потому что совершенно бездарно провёл выходные.
- Может быть.
- Я тебе говорил: «Палыч, отдыхай!», а ты занимался чёрти чем. И главное, безрезультатно.
- Да ладно, - отмахнулся Андрей.
- Что ладно? Ты свою «в жёлтом платье» так и не раскрутил. Думаешь, я не понимаю?
- Ромка, отстань. К тому же, она замужем. Вот и весь ответ.
Малиновский только рассмеялся.
- Это не ответ, это условие задачи, которую ты так и не решил.
Андрей не сдержал улыбки.
- Иногда это полезно, а то острота теряется.
- У меня вот ничего не теряется.
- Вот и радуйся.
Выйдя из лифта, Андрей было направился к ресепшену и вдруг на него кто-то налетел сзади, обхватил руками и повис. Жданов заулыбался, поймав детские руки.
- Ты что тут делаешь, двоечник?
- Я не двоечник! – громко возразил Игорь.
- Вот именно, - поддакнула Виноградова, подходя и принимаясь отрывать сына от Жданова, к которому тот прямо-таки прилип намертво. – Ты мне ещё наговори, - предостерегла она Андрея и тут же одёрнула сына. – Гош, отпусти его наконец, что ты как маленький?
- А что ты обзываешься, мам? Я не маленький!
- Поговори у меня.
Детские руки всё-таки разжались, и Андрей смог обернуться и на брата посмотреть. Ромка тем временем подкрался и схватил Юлиану за талию. Та в первый момент охнула, а потом заехала Малиновскому по плечу зонтиком.
- Сдурел?
- Я соскучился, - сказал тот и скроил умильную физиономию, за что получил тычок от Игоря.
- Дядя Рома, не лезь к маме!
- Ой, тоже мне, сторож.
- Ромка, - предостерёг его Жданов и позволил брату снова уцепиться за свою руку и повиснуть на ней, а Юлиана тем временем сына волосы пригладила и на Жданова посмотрела.
- У них сегодня  в школе день экскурсий, я его пораньше забрала и тебе привезла.
- А ты?
- У мамы работа, - пояснил Игорь бестолковому старшему брату, - а я с тобой!
- А, ясно, - кивнул Андрей, - у меня работы нет.
- У тебя развлечений для ребёнка побольше, – отмахнулась Юлиана. – Ты его покорми и проследи, чтобы уроки сделал. Малиновскому это не доверяй! Он тогда написал ребёнку сочинение, я потом краснела перед учительницей!..
- Проверять надо у ребёнка уроки, мамаша, - язвительно проговорил Рома и отступил в сторону, чтобы снова зонтиком не получить.
- Гоша, не доводи тут никого, - напоследок наставляла Юлиана сына. – И к Милко не ходи, у него вдохновение фонтаном бьёт, а ты всё испортишь. Понял?
- Понял, - со вздохом отозвался мальчик и подставил щёку для поцелуя.
- А меня? – снова влез Малиновский, но Юлиана от него отмахнулась.
- Уроки сделай, - наказала она сыну ещё раз и вошла в лифт.
Игорь дождался, пока мать скроется с глаз, потом подтянул лямки рюкзака и посмотрел на взрослых.
- Ну что? Чем займёмся?
- Даже не мечтай, - осадил его Андрей. – Марш в мой кабинет, учить уроки.
- Какие вы все скучные, а…
- Шагай.
Мальчик пошагал, увернулся от рук Амуры, которая вознамерилась его привлечь к себе и убежал в коридор.
- Андрей Палыч, вас Кира Юрьевна ждёт, - сообщила Амура, заметив Жданова.
- Я помню, иду.
Дверь, ведущая в коридор, приоткрылась и Игорь поинтересовался:
- А обедать?
- Пойдём позже. Иди в кабинет, и не броди нигде.
Промчавшись мимо Виктории, которая только голову успела поднять и заметить ребёнка, Игорь вбежал в кабинет и громко хлопнул дверью. Увидел открытую дверь каморки и сразу направился туда. И  удивлённо протянул:
- Ты здесь работаешь?!
Катя подняла глаза от бумаг, на мальчика взглянула и улыбнулась ему.
- Привет.
- Привет. – Игорь скинул рюкзак прямо на пол и подошёл к столу. – Что делаешь?
- Отчёт готовлю для твоего папы. А ты что здесь делаешь?
- Мама меня на Андрея кинула и уехала обедать.
Катя укоризненно на него посмотрела, усомнившись в его словах.
- Что ты такое говоришь? Мама, наверняка, уехала по делам.
- Конечно, по делам. Но всё равно в ресторан, а меня не взяла.
- А ты хотел?
- В ресторан хотел, а слушать их скучные разговоры – не очень.
- Вот именно.
- Здесь повеселее. Можно вниз сходить и за кем-нибудь поподсматривать. Мы с Потапкиным однажды за Милко следили, по всем правилам, как в кино, но тот нас всё равно заметил и потом так кричал! – Гоша рассмеялся. – И даже папе нажаловался, представляешь?
Катя только головой покачала.
- Ужас какой. – Поднялась и придвинула к столу ещё один стул. – Садись. Чаю хочешь с печеньем?
- Хочу. А конфет нет?
- Найдём.
Когда Андрей вернулся в свой кабинет, то в первый момент насторожился, не обнаружив Игоря за своим столом, но услышал его смех из каморки и вздохнул с облегчением. Разыскивать брата по этажам ему сейчас было некогда. А про Пушкарёву он и вовсе забыл, а тут она, видимо, оказалась кстати, и нашла чем мальчишку занять. Да ещё и насмешила чем-то, что уж совсем удивительно.
Жданов уже готов был появиться в дверях каморки, как вдруг к детскому смеху прибавился женский, и Андрей как-то напрягся, услышав его. На мгновение что-то всплыло в памяти, заслонило всё остальное, он нахмурился, сделал шаг и заглянул в комнату. Катя с Игорем сидели за столом, и пили чай. Гошка стоял на стуле на коленях и, придвинув к себе коробку с конфетами, выбирал, которая ему больше нравится. Что-то ворчал себе под нос, а Пушкарёва смеялась. Наклонила голову, тоже заглядывая в коробку и смеясь. Вытащила конфету в голубом фантике и показала мальчику.
- Вот она, а ты всё перевернул… - Поправила очки, голову повернула и увидела Жданова в дверях. Улыбка застыла у неё на губах, а Андрей разглядывал девушку с всёвозрастающим беспокойством, сделал шаг к столу и едва не упал, споткнувшись о школьный рюкзак.
- Чёрт!
Игорь оглянулся через плечо и рассмеялся.
- Да, от школы один вред!
Андрей снова посмотрел на Катю, но та уже перестала улыбаться, на лице привычное смущённо-испуганное выражение.
- Мы чай пьём, - пробормотала она, не поднимая глаз от стола. – Хотите? – И вдруг посмотрела Жданову прямо в глаза и протянула ему конфету, которую в руке держала.
- Вот ещё, это моя, она одна осталась. – Игорь конфету у неё отобрал, уселся на стул и зашуршал фантиком.
Андрей моргнул, прогоняя наваждение, ещё секунду вглядывался в бледное, как ему показалось, лицо Пушкарёвой, а после мысленно над собой посмеялся. Чёрт знает, о чём он подумал, просто накрыло вдруг… А Катя всё ещё смотрела на него во все глаза, но как только он это понял, она взгляд отвела и снова опустилась на стул. Потом опомнилась.
- Вам чаю налить, Андрей Палыч?
- Нет, не нужно. – Он посмотрел на брата. – Мне уехать надо. Гош, ты здесь останешься или со мной поедешь?
- А ты куда?
- По делам.
Игорь поморщился.
- Скука.  Я тут останусь.
- Я за ним присмотрю, - сказала Катя. – Не волнуйтесь.
- Да?
- И обедать его возьму. - Сама учтивость!.. И неуверенно добавила: - В «Ромашку»… Игорь, ты в «Ромашку» пойдёшь?
- Пойду. Меня Ольга Вячеславовна пирожками оттуда угощала, вкусные.
Андрей с сомнением на брата посмотрел, потом полез в карман за бумажником.
- Ну, хорошо. Я вернусь к двум… Катя, вы его не жалейте. Если будет хулиганить…
- Да не буду я!
- Очень надеюсь.
Андрей дал мальчику денег, которые тот тут же спрятал в большой карман на штанах, и  вдруг потянулся через стол, достал конфету и пошёл к выходу.
- Ты думаешь, что можно доверить Пушкарёвой ребёнка?
Андрей открыл перед Кирой дверцу машины и подождал, пока она усядется.
- Не такой уж он ребёнок. И кого я кому доверил – пока вопрос. К тому же, в кафе они пойдут с женсоветом, - добавил он через полминуты, устраиваясь за рулём. – Там Ольга Вячеславовна будет… Что ты волнуешься?
- Мне кажется, это ты волнуешься, - улыбнулась Кира. Протянула руку и прикоснулась к его волосам. Жданов невольно дёрнул головой, отодвигаясь.
- Не надо, Кир. Ты мне думать мешаешь.
- А о чём ты думаешь?
- Как Краевича в угол загнать… и там придушить.
Воропаева рассмеялась.
- Сколько кровожадности.
- Он мне все нервы уже измотал. – И без паузы продолжил: - Может, надо было взять его с собой? Как думаешь?
- Гошку?
Жданов кивнул.
- Перестань. Он бы там изнылся весь, пусть уж Пушкарёву достаёт.
- По-моему, они поладили.
- Не смеши меня.
- Я серьёзно.
Кира ему не поверила, но развивать эту тему не стала. И только когда они вернулись в «Зималетто» через пару часов, и она вместе с Андреем прошла в президентский кабинет, собственными глазами смогла увидеть младшего отпрыска Жданова, сидящего за письменным столом в каморке и хоть с тоскливым лицом, но выслушивающим то, что ему говорила Пушкарёва. Та пальцем указывала ему на что-то в его тетради и говорила:
- Это же просто. Просто включи воображение.
- У меня нет его, - вздохнул ребёнок.
- По-моему, у тебя его больше, чем нужно, - рассмеялась Катя. - Рисуй треугольник. Что ты ищешь? Вот линейка…
Кира сложила руки на груди и наблюдала за ними, а когда подошёл Андрей, посмотрела на него весьма красноречиво. А потом обратилась к ребёнку:
- Игорь, привет.
Мальчик поднял глаза от тетради и кивнул.
- Привет.
Увидев их вместе, Катя отвернулась, а Кира прошла в каморку, подошла к столу и в тетрадь Игоря заглянула.
- Уроки учишь? А почему здесь?
- Где подсказывают, там и учу.
Катя испуганно посмотрела на Жданова.
- Я не подсказываю, Андрей Палыч. Я объясняю.
Андрей улыбнулся.
- Успешно?
- Мне кажется, что да.
Кира скептически приподняла одну бровь.
- Правда?
- Если на самом деле успешно, то Юлиана предложит вам хорошо оплачиваемую работу, Катя. Репетитором пойдёте?
Это, конечно же, была шутка, Катя растянула губы в вежливой улыбке и присела рядом с Игорем, с нетерпением ожидая, когда Кира наконец уйдёт. Катя не могла с точностью сказать, почему в её присутствии всегда чувствовала себя неловко. Так было с первого дня. Как впервые оказалась под пристальным взглядом холодных голубых глаз, так и ощутила странное отчуждение. Старалась избегать Воропаеву, да та и сама её не особо жаловала, в лучшем случае попросту игнорировала, словно Катя была пустым местом, а иногда принималась разглядывать её с лёгким недоумением, словно только что обнаружила рядом с собой нечто странное и удивительное по своей природе. Только однажды Катя случайно услышала, как Кира говорила Клочковой, что не терпит её по одной простой причине – не уважает людей, которые ради денег готовы заниматься самой грязной работой. Видимо, всерьёз считала, что она за Андреем шпионит, а по чьей указке, не так уж и важно. А может, сам Андрей ей это и внушил? Вполне возможно. Но сути это не меняло: рядом с Воропаевой Катя чувствовала себя человеком второго сорта, и даже её внешний вид, был здесь ни при чём. Что-то внутри Кире уступало.
А сейчас и вовсе готова была сравнить себя с загнанной в угол преступницей. Хорошо хоть освещение не позволяло разглядеть нервный румянец на её щеках, появившийся, как только она оказалась между Андреем и Кирой. Казалось, что от волнения вот-вот задыхаться начнёт. Жданов смотрел словно сквозь неё, а у неё внутри пожар, который потушить может только лёд в глазах Киры. Безумное сочетание.
- Кать, посмотри, вот тут так?
Она наклонилась к тетради Игоря, попыталась вникнуть. Указала на ошибку, и посмотрела на Киру и Андрея, которые уже вышли в кабинет, и теперь разговаривали, стоя у окна.  Катя смотрела на них, и если отстраниться от всего, выкинуть из головы лишние мысли, то ими оставалось только полюбоваться. Очень красивая пара. И понимали друг друга с полуслова. Кира смотрела на Андрея, улыбалась, Кате иногда казалось, что Воропаева только ему по-настоящему улыбается, и когда он с ней соглашался, выглядела совершенно счастливой.
Андрей приобнял невесту за плечи, потом наклонился и поцеловал её в щёку. Катя внимательно наблюдала за ними.
- Фу, опять целуются, - пробубнил Игорь, не отрывая взгляда от тетради.
Катя вздрогнула и глаза отвела,  надеясь, что мальчик не заметил её излишней заинтересованности.
…
- Ты не задерживайся сегодня, хорошо? – Кира подошла к Андрею и наклонилась к нему.
Он кивнул, хотя тень недовольства по лицу скользнула.
- Обещаешь?
- Обещаю, - выдохнул он. – Кира, ты хочешь, чтобы я поклялся?
Она рассмеялась.
- Нет, обойдёмся без этого.
- Не понимаю, зачем нам с ними встречаться, - не удержался он от жалоб.
- Потому что они наши друзья.
- Ну, какие друзья? Это тебе они подруги, а я-то тут при чём?
- Они будут с мужьями, а я опять должна одна идти? – Её голос заледенел. – К тому же, наша очередь приглашать, и ты мог бы постараться…
- Хорошо, - перебил её Жданов. – Хорошо, успокойся. – Даже за руку её взял. – Конечно же, я пойду.
- И постараешься быть милым.
- Я всегда милый. Разве не так?
- Не ёрничай, пожалуйста. – Поцеловала его, намеренно затянув поцелуй. Жданов первым отстранился и посмотрел насмешливо.
- Мы не одни.
- В последнее время я только это от тебя и слышу. Когда она, наконец, уйдёт?
- Тише ты!..
Кира погладила его по плечу.
- Я буду ждать тебя дома. Не опаздывай.
- Игоря отвезу и приеду.
Она кивнула и направилась к двери, только на секунду в каморку заглянула.
- Гош, пока.
Тот не отозвался, и Андрей этому удивился, не понимая, чем ребёнок может быть так увлечён.
- Уроки выучил? – спросил он брата, когда они  ехали в машине.
- Да.
- Все? – не поверил Жданов.
- Не все. Но математику и английский выучил, мне Катя помогла.
- Хм… Она английский хорошо знает?
- Да. Как мама. Давай пойдём в кино?
Андрей с сожалением покачал головой.
- Я сегодня не могу. Мы с Кирой идём в ресторан.
Мальчик поскучнел.
- Понятно.
Жданов глянул на него и зачем-то спросил:
- Вы подружились?
- С Катей? Да, она классная. И подсказывает так, что совсем незаметно.
Андрей рассмеялся.
- То есть, не стыдно, ты хочешь сказать?
- Она совсем не такая, как кажется, - заявил вдруг ребёнок.
- В каком смысле? – растерялся Жданов.
Игорь пожал плечами.
- В обычном. Не такая.
Понять логику этого ребёнка Андрею удавалось далеко не всегда. Вот и сейчас промолчал, только задумался, но ни  одной светлой мысли по этому поводу в голову так и не пришло. А потом и вовсе забыл о Кате Пушкарёвой. Вечер набирал обороты, уже спустя полтора часа они с Кирой оказались в ресторане, посыпались приветствия и дружеские объятия, Андрей улыбался практически незнакомым людям и делал вид, что отлично помнит все детали их жизни, в которые они когда-то соизволили его посвятить. Если подруг Киры он хоть немного, но знал, то мужей их не помнил совершенно. Кира шепнула ему на ухо, что с одним он встречался всего раз, как раз на свадьбе, и после этого Жданов на невесту взглянул задумчиво. Интересно, она всерьёз думает, что он всё это должен помнить? Кира его взгляд расценила правильно и предостерегающе стукнула Андрея кулачком по коленке, и он послушно заулыбался.
- Как ты можешь? – гневно шепнула она ему на ухо, когда они танцевали.
- Но я, правда, не помню!
- Конечно, ты не помнишь! Ведь для тебя это не важно. Почему-то я помню всех твоих друзей.
Андрей  готов был подтвердить этот факт, но не был уверен, что сможет при этом скрыть своё недовольство.
Когда они вернулись за стол, на них смотрели с улыбками. Жданов даже нахмурился, не понимая, чем они могли вызвать такой восторг.
- Вы просто потрясающе смотритесь вместе, - сказала одна из девушек.
Андрей посмотрел на Киру и увидел, насколько она довольна. Правда, тут же улыбка с её губ сползла, когда прозвучал следующий вопрос:
- День свадьбы уже назначен?
И почему все об этом спрашивают?
Пока Кира пыталась выкрутиться из щекотливой ситуации, бросала на него выразительные взгляды, Жданов к своей радости смог отвлечься на телефонный звонок. Тут же из-за стола поднялся, извинился и из зала вышел. Ему нужна была передышка.

Катя весь вечер думала об Андрее и Кире. Почему – сама не понимала. Но никак не могла отделаться от воспоминания о том, как они стояли у окна, Андрей Воропаеву обнимал, внимательно слушая, что та ему говорит, а потом наклонился и прижался губами к её щеке. Пушкарёва словно в замедленной съёмке это видела, раз за разом – наклоняется и целует. Но больше всего поражало то, что она чувствовала этот поцелуй! Словно была на месте Киры. Помнила тепло мужской руки, островатый запах одеколона, прикосновение губ и своё волнение при этом.
Но это ведь не она была у окна. И столь родственный поцелуй ей предназначаться никак не мог, он был для близкого человека, которым она никогда для Андрея не станет. И это не то чтобы огорчало, но лёгкое разочарование появилось.
Вечер провела дома, поужинала, слушая разговоры родителей об общих знакомых, заверила, что у неё на работе всё хорошо и спокойно, потом позвонила Зорькину и узнала, что у того назначено свидание и по этому поводу, он даже ужин готов пропустить.
- Домашние пельмени, Колька, - подзадорила его Катя, зная, что это запрещённый приём.
Зорькин застонал в трубку. Потом всё-таки взял себя в руки и сказал:
- Я иду в японский ресторан.
- Боже, Коля… - Катя выдержала сочувственную паузу. – Надеюсь, она того стоит.
- Я тоже, - хмыкнул Зорькин и отключился.
И Катя снова осталась наедине с собой. Наступил вечер, родители смотрели на кухне сериал, и всё вроде бы хорошо, но на душе всё равно не спокойно. Не зная, как ещё избавиться от тревоги, решила пойти проверенным путём и занялась уборкой. Выдвинула все ящики письменного стола и вместо уборки, вдруг окунулась в воспоминания. Столько позабытых,  но таких важных и дорогих вещей нашлось. Целая жизнь, которая закончилась, как теперь кажется, очень давно. Ещё до Парижа, ещё до того, как поняла, что все надежды несбыточны, до разочарования и слёз. До того, как Денис так некрасиво поставил точку в их отношениях.
Не думай о Денисе, приказала она себе. Но как назло в одном из ящиков нашёлся его старый мобильный телефон, и Катя долго крутила его в руках. Модель была старая и не модная уже тогда, когда Денис его оставил здесь, сунув в ящик стола и задвинув его. Тогда они собиралась уезжать в Париж, и было много планов и надежд, а старый мобильный телефон с поцарапанной задней крышкой в новую жизнь Старкова никак не вписывался, уже в Париже он купил себе новомодный телефон и французский номер, и безумно этому радовался. Катя задумалась о том, где сейчас может быть Денис, на какую жизнь он её променял, но мысли вдруг скакнули совсем в другом направлении, и на телефон Катя взглянула с задумчивостью, которая к Старкову никакого отношения уже не имела.
Сумасшедшая затея, говорила она сама себе, ставя телефон на подзарядку. Сумасшедшая и ненужная никому, но вдруг так захотелось… просто голос услышать и чтобы этот голос звучал заинтересованно, чтобы Андрей снова её слушал. После нескольких дней полного безразличия, ей нужен был Андрей Жданов, который готов  на всё ради её улыбки.
Не её, а Ларисы. Важно это или нет?
Важно, но не сегодня.
По сравнению с бешенным стуком сердца, гудки звучали раздражающе заунывно. Пока слушала их, Катя даже отругать себя успела и раскаяться в содеянном, уже собиралась нажать отбой, когда услышала деловой голос Андрея.
- Слушаю.
Катя закусила губу и потёрла лоб похолодевшими пальцами.
- Слушаю… Кто это?
- Привет.
Повисла небольшая пауза, потом Жданов с едва слышным смешком, проговорил:
- Привет. Я думал, что ты не позвонишь. Уже отчаялся.
- Ты можешь говорить?
- Могу. Как дела?
- Вроде бы неплохо.
- Вроде бы?
- Я не знаю.
Он усмехнулся.
- А я знаю. Ты по мне скучаешь.
Катя откинула голову назад и прислонилась затылком к стене, закрыла глаза. Андрей опять с ней говорит таким тоном, что ей хочется улыбаться, хотя следовало бы насторожиться. Но на душе теплеет, и становится понятно, что ей на самом деле не хватало этого в последние дни.
- Это, конечно, в идеале, - продолжил тем временем Андрей. – Но мне нравится так думать.
- Я скучаю, - сказала она, прежде чем успела себя остановить. Открыла глаза  и замерла в ожидании его реакции. Очень боялась услышать что-то самонадеянное или насмешливое.
Но он ничего не сказал. Помолчал, вроде шёл куда-то, были слышны чужие голоса, а потом стало тихо, и Андрей попросил:
- Расскажи мне, чем сегодня занималась.
- Я работала.
- Весело было?
Катя не удержалась от смешка.
- Очень.
- Да?
- Да. Ко мне начальник придирается.
- Как он может? – изумился Жданов.
- Не знаю. Вот такой он не чуткий.
- Просто безумец.
- А ты чем занимался?
- Я тоже работал. Но у меня всё совсем плохо.
- Подчинённые придираются?
- Хуже. Работают так, что мне приходится это делать. А ещё я решал детские проблемы.
- У тебя есть ребёнок?
- Младший брат. Который совершенно не хочет учиться.
- Может, ему просто скучно?
- Учиться вообще скучно, но ведь это все делают.
- И ты помогал ему делать уроки?
- Пришлось, - соврал Жданов, а Катя только головой покачала, поражаясь чужой наглости. А Андрей продолжил: - Значит, ты по мне скучаешь?
- Не заставляй меня жалеть о своих словах.
- А ты не жалей.
- Жалею.
- Почему?
- Потому что знаю, что сказала глупость. Ты ведь обо мне не вспоминал, правда?
- Лариса, ты себя недооцениваешь. После того, как ты оставила меня в парке, я долго-долго буду тебя помнить.
- Андрей!
Он рассмеялся.
- Что? Я тебе правду говорю. – Так как она молчала, Жданов выдержал паузу, а потом предложил: - Давай встретимся. Ты слышишь?
- Слышу, но…
- Что «но»? – Андрей вдруг разозлился. – Ты же звонишь для этого, разве нет?
- Да, но ехать не хочу.
- Понятно. Потому что это не правильно, я угадал? Мужу изменять нехорошо.
- И это тоже.
- Лариса, иногда важнее чувствовать. – И тут же сбавил обороты: - Хорошо, заставлять я не буду, и упрашивать не буду. А то ведь ты больше не позвонишь, - усмехнулся он неожиданно.
- Андрюш, - вдруг услышала Катя голос Киры, - ты с кем говоришь?
- О Боже, - выдохнула Пушкарёва, - ты не один… Ты с ума сошёл? – прошипела она.
- Позже созвонимся, - совершенно спокойно сказал ей Андрей, а Катя так и не отключила телефон, продолжая вслушиваться в происходящее на другом конце провода.
- Андрюш, нас же ждут, ты долго ещё?
- Иду, - сказал он Кире, а для Кати повторил: - Я позвоню, жди.
Она опустила руку и посмотрела на телефон, который зашёлся лихорадочными гудками, когда Жданов отключился. И бросила его на диван, не желая больше держать в руках, словно он превратился во что-то гадкое.
- Вот ведь… Мерзавец!

Глава 13.

Андрей не просто разозлился, он был в бешенстве. Оказавшись в номере, Катя  поспешила укрыться в одной из спален, села на кровать и попыталась перевести дух.  Но не сводила глаз с двери, за которой, по элегантно обставленной гостиной, метался Жданов. Кажется, налетел на что-то, судя по грохоту, и Катя поморщилась, когда он выругался. Потом хлопнула дверь напротив, и Пушкарёва рискнула выглянуть из своей спальни, желая быть в курсе происходящего, и тут же юркнула обратно, заметив не плотно прикрытую дверь соседней спальни. А когда услышала возмущённый голос Андрея, прижалась к стене, да так и замерла, ругая себя за то, что снова собирается подслушивать. Хотя, выбора у неё нет. Надо же знать, чем всё это для неё может закончиться.
Андрей тем временем мерил шагами свою комнату, с нетерпением ожидая, когда отец соизволит взять трубку, и выходил из себя, слушая  заунывные гудки. А как только услышал отцовский спокойный голос, так и взорвался, совершенно не задумываясь о том, что его могут услышать в соседней комнате.
- Я от тебя такого не ожидал!
Пал Олегыч усмехнулся.
- А что такое?
- И ты ещё спрашиваешь? Ты ведь нарочно это сделал!
- Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.
- Запер меня в одном номере с этой!..
- Ты потише свои эмоции выражай, - посоветовал ему Пал Олегыч. – Вдруг девушка услышит?
- И, слава богу, я тебе скажу! Может, задумается о себе.
- Андрей!
Он перевёл дыхание, а потом спросил:
- Она тебе звонила, да? Опять жаловалась? И ты её послушал…
- Мне даже слушать её не нужно было, - совсем другим тоном проговорил Жданов-старший. – Об этом все говорят. Ты настолько распоясался, что даже скрывать свои романы на стороне не пытаешься. Кто на этот раз? Модель, актриса?
- Папа, брось. Я уже говорил, что не стоит ко мне в постель лезть. Я же к тебе не лезу?
Повисла неловкая пауза, после которой Пал Олегыч ледяным тоном оповестил:
- На этом предлагаю разговор закончить. А с Катей постарайся вести себя повежливее, понял? Не стоит с ней портить отношения.
- Это что – угроза? – вполне искренне поразился Андрей.
- Это предупреждение. Тебе с ней ещё работать.
- Ах вот как! То есть, её шпионская деятельность настолько тебя впечатлила, что ты собираешься взять её в штат? Интересно, как будет называться её должность? Соглядатай?
- Можешь думать, как хочешь.
- Знаешь, папа, это слишком. Поставить девчонку приглядывать за мной!..
- Эта девчонка, в первую очередь, прекрасный специалист, и тебе давно пора бы это понять.
- Да я уже понял. Радистка Кэт, не меньше. Сначала она копалась в моих бумагах, теперь дошло до постели. Слушай, а Кира ей тоже зарплату платит?
- Уймись, - холодно попросил Пал Олегыч. – И глупостей не выдумывай. Тебе мерещится чёрт знает что!.. Займись делами.
Андрей свирепо уставился на замолчавший телефон, положил его на стол, побоявшись, что не сдержится и об стену его швырнёт, и вдруг замер, заметив не закрытую дверь. Подошёл, распахнул её и несколько долгих секунд смотрел на дверь напротив. Та была закрыта, но Жданов был уверен, что Катя стоит за ней и слушает. Чувствовал это.
- Зараза, - пробормотал он, и дверь свою захлопнул.
Катя от хлопка вздрогнула и вернулась на кровать, села и глаза закрыла. Не лёгкими будут  ближайшие дни, - подумала она, -  и лучше ей Андрея лишний раз не злить. Выполнять все его поручения и быстренько с его глаз исчезать, не вызывая всплеска раздражения, а уж тем более, лишнего любопытства.
Передохнуть ей удалось всего несколько минут. Только сердцебиение унялось, как в дверь решительно постучали, и Андрей сообщил:
- Выезжаем через сорок минут. Советую поторопиться!
Куда именно выезжаем, Катя, конечно, не переспросила, но ровно через тридцать девять минут появилась в гостиной, успев принять душ и переодеться, и прихватив с собой портфель со всей документацией, что привезла  из Москвы. Андрея не было. Катя слышала его шаги за дверью спальни, и, судя по всему, Жданов никуда не торопился. Через пять минут ей стоять надоело, и она присела на диван, на котором и прождала начальника ещё двадцать минут, с тоской размышляя о том, что командировка обещает быть ещё более тяжкой, чем она предполагала. Уж о чём Кира просила Пал Олегыча, и было ли это на самом деле, ей, скорее всего, никогда не узнать, но злость свою Жданов будет срывать не на отце и не на невесте, а на ней. А вот справится ли она с этим – вопрос. Катя уже успела узнать, что Андрей всё делает с особым пылом – и целует, и злится, и устоять и в том, и в другом случае очень трудно.
За весь день Жданов ей от силы десять слов сказал. Вообще старался Катю не замечать. Она бегала за ним по пятам, документы нужные искала, то кофе подносила, а он ей изредка кивал, да и то Катя не была склонна думать, что из благодарности. Так, соблаговолил заметить её присутствие. Из офиса украинской компании, предполагаемых партнёров «Зималетто», они отправились на фабрику, где производили швейную фурнитуру. По цехам бродили долго, у Кати от усталости гудели ноги, но она неотступно следовала за Андреем, поражаясь его энтузиазму. Ему всё было интересно, он вникал в детали, дотошно выспрашивал хозяев, а вот Катю совсем не замечал. Причём делал это столь показательно, что это замечали все вокруг, и из-за этого  ещё пристальнее к Кате приглядывались, не скрывая своего недоумения по поводу её внешнего вида и отношения к ней начальника, а её тем самым ещё больше расстраивая.
Когда наконец  решили возвращаться в город, и Пушкарёва ждала Андрея у машины на стоянке, пользуясь возможностью, чтобы передохнуть и подышать свежим воздухом, Жданов, появившись, не утерпел и решил испортить ей настроение. Подошёл и взглянул насмешливо.
- Устали, Катя?
- Немного, - созналась она, решив не храбриться попусту перед ним.
Андрей тоже к машине привалился, поднял глаза к небу и сощурился на солнце.
- Правильно. Это не в кабинете бумажки разбирать.
Она вцепилась в свой портфель и не удержалась от ответа.
- От того, как я разберу эти бумажки, Андрей Палыч, зависит, поедете ли вы в следующую командировку, - проговорила Пушкарёва в сторону.
Андрей в первый момент растерялся от чужой  наглости, затем повернулся и облокотился на крышу машины. На Пушкарёву посмотрел, правда, она головы так и не повернула, лишая его возможности посмотреть в её бесстыжие глаза. Андрей уставился на её макушку, надеясь прожечь её взглядом, а после, добавив в голос мёда, поинтересовался:
- Огрызаемся, Екатерина Валерьевна?
- Нет, Андрей Палыч, - спокойно отозвалась Катя, - констатирую факт.
Он хмыкнул, помолчал. Всё-таки ждал, что она не выдержит и на него взглянет, и тогда уж он её задавит своим презрением. Но Катя продолжала смотреть в сторону, и тогда Жданов решил рискнуть.
- Сколько вам отец платит?
- А какое это имеет значение?
Жданов от машины отступил, сунул руки в карманы брюк и Пушкарёву принялся разглядывать. Раньше ему как-то дела до неё не было, а тут, после таких дерзостей, на которые, оказывается, она способна, заинтересовался. Оглядел с головы до ног, от её гладкой, немного старушечьей причёски с комелёчком на затылке, до туфель с бархатными бантами на носах и высоком каблуке. Костюм её дурацкий оглядел, белоснежный воротничок блузки и брошку в виде стрекозы, которая переместилась с шарфика на лацкан пиджака. И портфель её любимый, который она к себе прижимала…
Если бы это была не Пушкарёва, Андрей бы, возможно, решил, что весь её внешний вид уж слишком нарочито уродлив. Словно дело не в отсутствии вкуса, а как раз в его наличии, и именно этот факт кое-кому хочется скрыть.
Жданов нахмурился.
- Да вот думаю… Может, я заплачу вам больше, и вы добровольно нас покинете? Вас это устроит?
Катя слабо улыбнулась.
- Нет.
- Почему же?
Она глубоко вздохнула, набираясь смелости.
- Ну как же? А вдруг Пал Олегыч меня в штат возьмёт на должность соглядатая? Это намного выгоднее.
Жданов потемнел лицом.
- Подслушивала?
- Нет, - снова сказала Катя. – Просто кто-то, когда теряет самообладание, очень громко кричит. Извините, Андрей Палыч, - Катя повернулась к нему спиной и дёрнула ручку двери, а Жданов едва слышно выругался, наблюдая, как она садится в машину. Подумать только, мышь серая, а туда же, его поучать!..
Принципиально с Пушкарёвой в одну машину не сел, сомневался, что сможет вытерпеть её близкое присутствие в течение часа. Правда, пришлось всю обратную дорогу улыбаться милой девушке Наде, представителю украинской компании, слушать её такую же милую болтовню, хотя голова у Жданова была занята мыслями совсем о другом, точнее, о другой, но всё равно пустая болтовня  казалась меньшим из зол.
- Надеюсь, вы не откажитесь поужинать с нами, Андрей? – спросила Надежда, когда они подъехали к гостинице и Жданов помогал ей выйти из машины.   Руку протянул, а сам оглянулся на Пушкарёву, которая сама вышла из другой машины, огляделась по сторонам и одёрнула неказистый пиджачок. Поправила очки на носу и губы облизала, так, словно пить хотела.
- Андрей!
Жданов кашлянул и к Надежде повернулся.
- Что?
- Я приглашаю вас на ужин.
Выдал самую очаровательную улыбку, которая только была в запасе.
- Вы меня?
Она улыбку оценила и смущённо рассмеялась.
- Нет, конечно. Наша компания приглашает вашу компанию… Не смотрите на меня так, вы всё поняли.
Андрей кивнул.
- Я всё понял.
Если бы с ним не соседствовала Екатерина Пушкарёва, не занимала бы соседнюю спальню, то всё могло бы быть намного проще и приятнее, - подумал он, разглядывая Надежду. И вдруг насторожился. Кажется, недавно он это кому-то говорил.
Ларисе.
Сойдясь на решении закончить первый рабочий день совместным ужином,  направились в ресторан при гостинице. У входа Андрей приостановился, галантно распахнул перед Надеждой дверь, пропустил её вперёд, а тут и Пушкарёва подоспела, нахально его от девушки оттеснив.
- Андрей Палыч, - вполголоса обратилась она к нему.
- Да?
- Можно я не пойду на ужин?
- Нельзя, - коротко ответил он, наслаждаясь своей хоть маленькой, но местью.
- Почему? – в её голосе прозвучало откровенное отчаяние.
Андрей резко остановился и к Кате обернулся, но сказать ничего не успел, потому что Пушкарёва, которая брела за ним, опустив глаза в пол, его манёвра не заметила, и налетела на него со всего маха. Жданов только успел руку вперёд вытянуть, чтобы Катерину то ли поймать, то ли поддержать, но вместо этого ухватил её за грудь, а Катя ему ещё и на ногу наступила. Правда, тут же отскочила на безопасное расстояние и покраснела.
- Извините…
У него вырвался тяжкий вздох, а руку, которой за грудь её схватил, сжал в кулак.
- Катя, вы надо мной издеваетесь?
- Нет.
- Тогда шагайте в ресторан. – И махнул рукой в сторону двойных резных дверей. – Вперёд!
Она его раздражала, просто безмерно. И, кажется, об этом догадывалась, потому что прятала от него глаза и маялась. За ужином молчала, смотрела только в свою тарелку, выглядела бледной и печальной. Андрею бы радоваться, и страданиями её наслаждаться, но Пушкарёва всем этим портила ему настроение и аппетит. И вместо того, чтобы думать, как напроситься к Наденьке в гости, он размышлял о том, как легко Екатерина Пушкарёва разобралась в названиях французских блюд и отчего теперь ковыряет вилкой салат и ничего не ест. Может, у неё голова болит? Всё-таки день был тяжёлый, а он заставил её сидеть в ресторане… Вот только угрызений совести из-за Пушкарёвой ему не хватает!
Катя поднесла к губам бокал с вином и сделала небольшой глоток, а потом снова облизала губы. Жданов неожиданно сбился с мысли и моргнул. А она вдруг подняла на него взгляд, и они оба замерли  на какое-то короткое мгновение, глядя друг другу в глаза. Андрей наблюдал за тем, как вдруг заалели её щёки, глаза распахнулись, переполненные ужасом, и задохнулась… Взгляд заметался, пока, наконец, не натолкнулся на тарелку, а грудь вздымалась и с этим Кате справиться никак не удавалось. Андрей зачем-то на грудь её, спрятанную под уродливым пиджаком болотного цвета, уставился, и вдруг почувствовал, как у него ладонь зачесалась, и он снова сжал её в кулак. Взял бокал с вином и залпом его осушил. Чёрт, он ведь на Пушкарёву таращится и его при этом даже не тошнит.
- Андрей, я хочу пригласить вас на танец, - наклонившись к нему, проговорила Надежда.
Он посмотрел на неё, поначалу отказаться хотел, но затем кивнул и поднялся.
- Это я приглашаю вас на танец, Наденька.
Когда они отошли от столика, мужчина, сидящий рядом с Катей, весело усмехнулся.
-  Не знал, что деловые ужины предусматривают танцы.
Катя вонзила вилку в оливку, а глаз от тарелки так и не подняла.
Пока она раздумывала над тем, как бы незаметно исчезнуть из ресторана, чтобы не видеть, как Андрей обхаживает Надежду Ткачук, Жданов тем временем разглядывал её. Как только появлялась возможность посмотреть на Катерину, так и смотрел. Видел  опущенные плечи, поникшую голову, Катя ещё вздыхала время от времени и ни на кого не смотрела. За столом шёл оживлённый разговор, даже смех слышался, а Пушкарёва выглядела несчастной.
- Что не так с вашей помощницей?
Андрей посмотрел на Надежду.
- Не знаю. А что с ней не так?
- Вы глаз с неё не сводите, Андрей. Весь вечер.
- Правда?
- Она такой  хороший работник?
- Мой отец сказал бы, что уникальный.  На самом деле, Катя – его помощник. – Он усмехнулся. – Мне её напрокат дали, по большому одолжению.
- Ах, вот в чём дело! – Надежда рассмеялась. – Боитесь поцарапать?
Скорее уж загрызть, - подумал Жданов, но не ответил, только улыбнулся, и снова бросил на Пушкарёву быстрый взгляд.
Никак понять не мог, что же его так беспокоит. Когда за стол вернулись, он попытался поймать Катин взгляд, потом натянуто улыбнулся, реагируя на весьма плоскую шутку. Надя неожиданно коснулась его руки, вроде бы случайно, но в такие случайности Андрей уже давно разучился верить, а Пушкарёва, заметив это, отвернулась. По крайней мере, Жданов был уверен, что она заметила, а почему сам не знал. Катя вела себя странно и странность эта, для Андрея, объяснялась одним словом – ревность. Неужели на самом деле?.. Девочка влюбилась?
Жданов откинулся на стуле, руку со стола убрал и машинально сжал пальцы Надежды, которая вдруг придвинулась к нему и коснулась плечом его плеча. Андрей на неё посмотрел, отстраненно улыбнулся и едва дождался момента, когда снова можно будет взглянуть на Катю. Что-то  в ней его притягивало – наклон головы, линия подбородка, руку с бокалом вина она держала как-то подозрительно знакомо. Андрей начинал хмуриться, потом взгляд натыкался на очки, на гладко зачёсанные русые волосы, казавшиеся при изобилии электрического света темнее, чем  есть на самом деле, на аккуратные ушки, и смутное беспокойство сменялось приступом лёгкого раздражения по поводу того, что он никак не может понять причину своего смятения. А потом вдруг заметил, как Катя покусывает нижнюю губу, а когда отпускает её, та начинает дрожать. Неожиданно пришло понимание того, что она не просто выглядит несчастной, она вот-вот заплачет.
Андрей допил вино и на Надежду посмотрел, улыбнулся ей. А затем наклонился к её уху и зашептал. Катя наблюдала за ним, надеясь, что не выглядит при этом особо несчастной и разочарованной. Она вообще старалась на них не смотреть. И не ела ничего, потому что кусок в горло не шёл, только вино пила весь вечер. Делала несколько глотков и комок в горле немного ослабевал, становилось жарко и мысли в голове начинали путаться. Это помогало отвлечься от мыслей об Андрее. Не думать о том, что он говорил ей вчера вечером по телефону, не вспоминать его мягкий смех и обещания думать о ней каждую минуту. Она, конечно же, ему не верила, но слушать его было так приятно. И от этого ещё больнее наблюдать за тем, как он флиртует с Надеждой Ткачук, которая, как говорят, раньше была моделью, а Жданов это ой как уважает. Катя понимала, к чему всё идёт и мысленно даже позволила себе позлорадствовать: ничего у Киры и в этот раз не вышло. Андрей всё равно поступает так, как хочет.
И хорошо, хорошо, что она всё это видит. Когда в Москву вернётся, ей намного проще будет распроститься со всеми своими мечтами об Андрее Жданове. Приедет домой, и злосчастный телефон выбросит в окно. И из «Зималетто» уволится.
- Катя!
Она вздрогнула и испуганно на Жданова посмотрела.
- Что?
- Идите в номер.
Медленно втянула в себя воздух, выдавила из себя улыбку и из-за стола поднялась. Извинилась, попрощалась и нетвёрдой походкой направилась к выходу. Оказавшись за дверями ресторана, сразу сняла очки, потому что слёзы потекли. Дурацкие, бестолковые слёзы. Вызвав лифт, спряталась за искусственной пальмой и принялась  слёзы вытирать, не переставая думать о Жданове. Вот просто взял и отослал её, чтобы глаза не мозолила… Правильно, он же её терпеть не может, для него она шпионка, человек без стыда и совести.
Вошла в лифт, и вдруг услышала быстрые шаги за спиной. Обернулась, а Андрей уже шагнул в лифт, и остановился рядом с ней, с безучастным видом уставившись на закрывшиеся двери. У Кати дыхание сбилось. Он так стремительно её догнал, чего она совсем не ожидала, и теперь не знала, что и думать. Оставил Ткачук? Или просто решил подняться в номер на минуту? Вдруг вспомнила, что очки сняла и теперь сжимает их в руке. От Андрея отвернулась и очки надела. Хоть он на неё и не смотрел, но так ей спокойнее.
А потом что-то случилось. Лифт сильно дёрнулся, остановился, а после и свет погас. Катя не удержалась, испуганно ахнула и в руку Жданова вцепилась.
- Что это?
- Не знаю, - сказал он, но руку свою освободить не пытался.
Андрей нащупал на стене кнопки и понажимал их без всякого толка. А потом Катю одёрнул.
- Успокойся.
- Мы не упадём?
- Нет, конечно.
Руку свою всё-таки из её цепких пальчиков освободил и неожиданно для самого приобнял Пушкарёву. Она привалилась к нему и прижалась лбом к его плечу. Андрей перепугался, и подхватил её.
- Катя, ты что придумала? В обморок упасть?
- Нет, конечно, - передразнила она его, хоть и слабым голосом. – Просто страшно.
Он расслабился, и снова кнопки потыкал.
- Да что же это? – И неожиданно свистнул. – Эй!
Катя закинула голову назад, словно в лицо ему заглянуть собиралась, хотя темнота такая, хоть глаз выколи, и шёпотом проговорила:
- А вдруг там что-то случилось? И мы одни, в лифте… Мы же отсюда не выберемся никогда… А если пожар?
- Замолчи, - сказал Андрей, наклоняясь к ней.  Сделал  это как-то чересчур ловко, потому что вдруг уткнулся губами в её губы и в такой ситуации, отпрянуть, показалось ему глупым и даже не вежливым. Разумная мысль о том, что это Катя Пушкарёва, странная, страшная, к тому же шпионка, которой возможно уже и Кира платит, за то, чтобы она за ним следила, очень быстро улетучилась, когда вместо сомкнутых губ или хоть какого-нибудь сопротивления и изумления, его одарили пылким, жадным поцелуем. Тёплые ладони коснулись его щёк, а потом Пушкарёва крепко обняла его за шею. Прошло, как Андрею показалось, всего минута, и когда послышался странный скрежет, лифт снова вздрогнул, и Катя вцепилась в него, уворачиваясь от его губ, Жданов, наконец, открыл глаза и заморгал от яркого света. Прижал девушку к себе и головой завертел, а когда лифт  как ни в чём не бывало пошёл вверх, руки разжал и на Катерину посмотрел. Уже совсем другими глазами.  Каким-то образом они оказались у стены, к которой он её прижимал, одежда в беспорядке, особенно её, и Пушкарёва теперь дрожащей рукой приглаживала волосы, поправляла очки, а смотрела себе под ноги.
Он протянул руку и упёрся ею в стену у Катиной головы, будто собираясь преградить ей дорогу к выходу, когда лифт остановится. Пушкарёва глаз не подняла, но руку его оттолкнула. Андрей собирался поймать её за руку, чтобы не позволить убежать, но не смог. Двери открылись и перед лифтом оказались сразу несколько человек, что и позволило Кате юркнуть в сторону и сбежать, предоставив удовольствие объясняться с персоналом отеля Жданову. И когда он через несколько минут вошёл в номер и сразу направился к двери её спальни, та оказалась заперта. Он дёрнул ручку пару раз.
- Открой!
В ответ тишина.
- Ты слышишь меня? Открой дверь!
Катя сидела на корточках под этой самой дверью и от ужаса зажимала себе рот рукой. Она не решилась взглянуть на него после поцелуя, но это и не нужно, и так поняла – узнал. Как только к стене её притиснул, как жаром на неё дыхнул, как только она на его поцелуй ответила – так всё и случилось. Хотя, может, это для неё так, а у Андрея всё по-другому случилось, но суть-то не в этом, суть в том, что узнал. И что ей теперь делать она не знает.
Когда поняла, что за дверью уже пару минут стоит подозрительная тишина, прижалась к ней ухом. Но даже шагов не слышала. Шмыгнула носом, слёзы вытерла, и с ужасом поглядела на распахнувшуюся балконную дверь. Жданов вошёл и упёрся рукой в косяк.
- Всё-таки не зря они хвалятся своими лоджиями. Удобно.
Катя вскочила на ноги, попыталась повернуть ключ в замке, но прежде чем он поддался, её уже схватили, повернули и прижали спиной к двери.
- Отпусти меня, - засопротивлялась она, а Андрей отвёл её руки и уставился в Катино лицо. Потом схватил её за подбородок и заставил посмотреть на себя. Снял с Кати очки. Она руку всё-таки подняла и слёзы вытерла, а глаза старательно отводила, боясь со Ждановым взглядом встречаться.
- Одно могу сказать – так меня ещё никто не удивлял, - сказал, наконец, Андрей.
- Рада за тебя, - неожиданно для себя огрызнулась Пушкарёва и снова засопротивлялась, пытаясь его оттолкнуть от себя. – Хватит, отпусти меня.
Андрей же словно не слышал. Снова её подбородок приподнял и принялся разглядывать. Провёл пальцем по щеке, потом по нижней губе, а другая рука добралась до Катиного комеля, и она поморщилась от боли, когда Андрей попытался его распустить.
- Андрей, отпусти, пожалуйста.
- Почему я должен это сделать?
- Потому что!.. – Хотела ударить его, но руку поднять не смогла.
- Тихо… Это ведь на самом деле ты, - вдруг усмехнулся он, вот только добродушной эту усмешку назвать было нельзя. – Катя Пушкарёва, - певуче протянул Жданов. – Или как тебя на самом деле зовут?
- Так и зовут!
- Правда? А Лариса – это псевдоним?
Она набралась смелости и всё же посмотрела ему в глаза.
- Тебе же нравится это имя?
- При чём здесь имя? Мне нравилась его обладательница… А теперь прямо не знаю.
- Вот и отлично. Тогда убери руки!
- Ты ещё и грозишь?
- Андрей! – выкрикнула Катя и намного тише, но угрожающе добавила: - Я кричать буду.
Он поразглядывал её ещё несколько секунд, и отпустил. Отошёл на несколько шагов, а Кате едва удалось собраться с силами, чтобы не съехать на пол. Ноги совсем не держали. Перебралась в кресло, и на Андрея посмотрела украдкой. Он стоял, отвернувшись, и смотрел на стену.
- И кто же ты? – спросил Жданов через пару минут. До чего он за эти минуты додумался, даже представить было страшно. От его тона у Кати сердце тревожно заколотилось. А сам вопрос поставил в тупик. Она молчала и тогда Андрей обернулся. – Кто?
Она плечами пожала.
- Что значит – кто? Человек…
- Правда? – изумился он. – Я на самом деле удивлён. – И без перехода поинтересовался: - Чего он хочет?
- Кто? – окончательно растерялась Катя.
- Отец! Чего он хочет? Он посадил тебя ко мне за стенку, видимо, не только для того, чтобы ты бумажки перебирала. Что ещё?
Катя замотала головой.
- Ты всё не так понимаешь, Андрей!
- А как мне ещё это понимать? Или скажешь, что это не отец? Тогда кто? Конкуренты?
- Ну, какие конкуренты?!
- Это ты мне расскажи. Получается так, что всё намного любопытнее, чем я предполагал. До этого момента ты была лишь хитрой страшненькой шпионкой, которой очень хорошо платят за грязную работу, а теперь выясняется, что весь этот маскарад зачем-то нужен.
Катя съёжилась в кресле, отвернулась от него и вздохнула.
- Зачем, Лариса?
- Меня Катя зовут!
Андрей довольно ухмыльнулся.
- Теперь я тебе верю.
Она очки сняла и положила их на журнальный столик. Андрей внимательно следил за ней взглядом.
- Тоже атрибут?
- Я ношу линзы.
- А-а…
- Андрей, прости меня, пожалуйста. Я не хотела.
Он смотрел с любопытством, а глаза зло блестели.
- Ты считаешь, что я поверю?
- Не знаю…
- Зато я знаю.
Посмотрела на него, встретила его взгляд и окончательно расстроилась. А Андрей вдруг опомнился.
- Эх, меня же ждут… Придётся отменить весёлый вечер. А всё ты виновата.
- Иди куда хочешь.
- А вот этого, милая, ты сегодня точно не дождёшься.
Он повернул ключ, открыл дверь и вышел, а Катя осталась сидеть в кресле, без всяких сил и желания шевелиться. Тревога заполняла каждую клеточку, внутри что-то билось, словно кто-то стучал маленьким молоточком по самому живому и больному, и всё это не давало вздохнуть глубоко и найти в себе хоть какие-то силы, чтобы успокоиться. Слышала голос Андрея из соседней комнаты, его шаги, знала, что он говорит с Надеждой и отменяет их «свидание», но Катю это совсем не беспокоило. Только мысль о телефоне заставила призадуматься – а не позвонить ли Зорькину, но идею эту Катя отбросила. Что она ему скажет? Помощи попросит? Так Колька при всём желании не сможет примчаться сюда из Москвы за две минуты, как Сивка-Бурка. Так что выкручиваться ей придётся самой. Как-то.
В какой-то момент поняла, что продолжать сидеть в кресле без всякого движения больше не может, поднялась и ушла в ванную. Не пряталась, понимая, что это уже бесполезно, просто разделась, вошла в душевую кабину и включила холодную воду. Воздуха в грудь набрала, зажмурилась и шагнула под душ.
Дверь ванной Жданов дёрнул, не особо рассчитывая на то, что та окажется открытой, а когда понял, что ошибся, замер, в некоторой растерянности. В душевой кабине лилась вода, Катю было не видно за затемнёнными стенками, но он всё равно стоял и смотрел. Даже не знал, что точно чувствует. Вроде зол, но не настолько, чтобы рвать и метать. Скорее уж разочарован. Будет, если предположения подтвердятся, а этого ему очень не хотелось.
- Закрой дверь! – выкрикнула Катя, и Андрей послушно отступил и дверь за собой прикрыл. Он не представлял, что делать дальше, но Кате Пушкарёвой об этом знать не стоит.
Из ванной она появилась, завёрнутая в махровый халат, который был велик ей на пару размеров, и едва ли до пят не доставал. Мысль о том, что она может постараться его соблазнить, которая посетила его всего пару минут назад, тут же растаяла. Волосы были распущенные по плечам, щёки разрумянились, и сейчас она почти ничем Катю Пушкарёву, к которой он привык, не напоминала.  Но  смотрела Катя скорее враждебно, чем виновато. Особенно, когда увидела его на своей постели, на которой Жданов устроился, в ожидании её.
- Уходи.
- Мы поменялись местами? Теперь ты мне приказываешь?
- Ты никогда мне не приказывал.
- Так ты мне просто подыгрывала?
Катя остановилась посреди комнаты, стянула на груди халат и принялась разглядывать узор на ковре у себя под ногами. Жданов же устроился на постели с удобством, вытянув ноги и сложив руки на животе.
- Это и есть твоя работа?
- Не понимаю о чём ты.
- Ну как же? Очень здорово получается. Устроиться в компанию, втереться в доверие, не высовываться, так сказать, слиться с интерьером, и узнать всё, что нужно. Кто подумает на серую мышь? Никто не заподозрит, а ты сиди и копай. Так? – Катя молчала и это ещё больше злило. – Вот только не понимаю, зачем понадобилось меня соблазнять. Да ещё в образе Ларисы. Свою игру затеяла?
Катя рассерженно посмотрела.
- Я ничего не затевала. Я случайно оказалась в том доме отдыха, и хочу напомнить, что это ты за мной увивался. Это ты что-то там разглядел! Это ты мне прохода не давал! Это ты!.. что-то там себе придумал.
Наблюдая её смущение и ярость, Жданов чувствовал хоть небольшое, но удовлетворение.
- Ещё скажи, что я тебя почти изнасиловал, - заметил он намеренно небрежно. – Кстати, ты не помнишь, кто первым позвонил? Вот помнится мне, что это была ты.
Катя оскорблёно поджала губы.
- Да, и это была самая большая ошибка в моей жизни.
Он рассмеялся.
- Ты относишься к этому так серьёзно?
Пушкарёва с трудом сглотнула, на Жданова посмотрела, оценила, с каким комфортом он раскинулся на её постели, и тогда уже не выдержала и потребовала:
- Уходи.
- Куда?
- Куда угодно. Иди к этой Наде, ещё к кому-нибудь. Только уйди отсюда.
- Ты хочешь, чтобы я пошёл к ней?
- Да.
- Правда?
- Да!
- И ты будешь спать спокойно, зная, что я с ней?
- А что меня должно беспокоить?
- Чего хочет отец?
В первую секунду Катя растерялась, когда он так резко сменил тему, потом руками всплеснула.
- Да ничего он не хочет! Он просто за тебя беспокоится и хочет быть уверен, что ты не наделаешь глупостей! Он помочь тебе хочет! А ты забил себе голову!..
- А что это ты на меня кричишь?
Катя судорожно втянула в себя воздух и отвернулась от Жданова. Действительно, что это она на него кричит? Ей этого никто не позволял. Потёрла лоб.
- Уйдёшь ты или нет? Я устала, и вообще…
- Что вообще?
Он специально её доводил. Сверлил её злым взглядом и засыпал идиотскими вопросами. А она стояла перед ним, как ученица, и оправдывалась. Самым унизительным образом оправдывалась, тем самым давая понять, что виновата во всём, в чём он её обвинял.
- А все эти тряпки?
Катя повернулась к нему. Андрей взмахнул рукой, развивая свою мысль.
- Зачем надо было себя уродовать?
- А ты не понимаешь?
- Нет.
- Чтобы ты не приставал.
Жданов сел на постели.
- Что?
Катя вскинула подбородок и плечами пожала.
- Чтобы ты не мешал мне работать. Как видишь, я оказалась права.
Он с такой силой сжал зубы, что на скулах желваки заходи. Это на самом деле было страшно, и Катя на всякий случай на шаг отступила. Притронулась к своему горлу, и глаза от Андрея отвела.
- Так было проще…
Жданов поднялся с кровати и шагнул к ней.
- То есть, ты считаешь себя настолько неотразимой, что заранее была уверена, что я не устою? Это так?
Он видел, что она покраснела. Отвернуться хотела, но Андрей не позволил, и наоборот пытался поймать её взгляд.
- Нет, - наконец проговорила Катя, отталкивая его руки. – Я не неотразима, и даже не красавица.  И никаких иллюзий по этому поводу не питаю.
- У меня тоже никаких иллюзий нет, - сказал он, наклоняясь к ней ближе. – Ты совсем завралась, ты занимаешься грязной работой,  и у тебя совсем нет совести.
- У тебя её слишком много…
- Думаешь?
- Отойди от меня.
- Ты волнуешься?
- Ты мне противен.
Андрей качнул головой.
- Правда что ли? Давно?
- Да! Может я и лживая, и работа моя тебя не устраивает, зато ты весь такой чистенький, но как врать – мне  у тебя учиться надо! Иди… куда ты там собирался? Нашёл себе развлечение на этот вечер? Вот и иди.
Его немного перекосило, он хмыкнул и сказал:
- Вот и закончился телефонный роман. Я тебя предупреждал, что они недолговечны.
- И слава богу, - пробормотала Катя в сторону.
- И ты не расстроена?
- Из-за чего? Что ты больше не будешь дурить мне голову своими сказками? Рассказывай их Кире, - ляпнула Катя прежде, чем успела себя остановить. И тут же услышала, как Жданов с шумом втянул в себя воздух.
- Не в своё дело не лезь!
- Не лезу, - тихо отозвалась она, чувствуя, как ноги становятся ватными и отказываются слушаться. Уже и не мечтала, что Андрей уйдёт. Он стоял и сверлил её злым взглядом, и Катя очень боялась, что одними взглядами не обойдётся. Почти за каждое слово себя ругала, но кто-то словно дёргал её за язык, и вместо того, чтобы смолчать и просто дождаться пока Андрею надоест её обвинять и он уйдёт, она ещё больше его злила.
Но вот Жданов наклонился, взял с кресла свой пиджак и пошёл к двери, Катя с облегчением выдохнула, но тут Андрей на пороге остановился и язвительно проговорил:
- Надеюсь, твой муж не против твоего способа зарабатывать деньги.
- Не против.
- О, да вы два сапога – пара? Одна без совести, другой без принципов.
- Просто у меня нет мужа, - сказала она ему в спину, и совсем не ожидала, что Андрей так резко остановится и обернётся. Кажется, он на самом деле был удивлён.
- У тебя нет мужа?..

Глава 14.

Последний поцелуй, Андрей отодвинулся и весело посмотрел.
- Доставил тебя до дома, в полной сохранности.
Катя кивнула и кинула быстрый взгляд на затылок таксиста. Потом стёрла со щеки Жданова след от своей помады. Вот и закончилась командировка.
- Устала?
- Спать хочу, - созналась Катя шёпотом, а Андрей нахально заулыбался.
- Я старался.
Стукнула его по коленке, но не улыбнуться ему в ответ не смогла.
Жданов хотел из машины выйти, но она его удержала.
- Ты куда?
Он удивился.
- Сумку твою из багажника достану.
- С ума сошёл? Чтобы тебя папа увидел из окна? Сиди.
Андрей от души рассмеялся.
- Ах, папа!..
- Вот именно. – И обратилась к таксисту. – Вы мне не поможете?
- Конечно. – Мужчина из машины вылез, а Андрей решил моментом воспользоваться и снова Катю поцеловал. На этот раз поцелуй вышел таким, что она едва стон сдержала, причём это был бы стон отчаяния и никак иначе.
- Хватит, - выдохнула она, отстраняясь, и из машины  вышла, Андрей только за руку её успел схватить, но Катины пальцы тут же выскользнули из его ладони.
Сумку ей таксист донёс до подъезда, Катя его поблагодарила, но прежде чем в подъезд войти, оглянулась и улыбнулась, когда Жданов ей из машины подмигнул.
- Вернулась! – Елена Александровна крепко её обняла и расцеловала. – Выглядишь усталой, - всё-таки сказала она, погладив дочь по щеке.
- Она ведь работать ездила, - по привычке заворчал Валерий Сергеевич, забирая у Кати сумку с вещами.
- Здравствуй, пап. – Катя на секунду повисла у него на шее. Отец её обнял и поцеловал в щёку.
- Наконец-то вернулась. Надо было тебя встретить всё-таки. Что так долго в такси делала?
Катя от него отодвинулась и плечами пожала.
- Расплачивалась. Он сдачу искал.
- Сдачу он искал!.. Он к тебе не приставал?
- Господи, папа!
- Валера, ты что говоришь-то?
- А чего она так раскраснелась тогда?
- Устала она! Катюш, ты ужинать будешь? Я запеканку твою любимую приготовила.
- Буду, мам, только переоденусь.
Катя, наконец, смогла закрыть за собой дверь своей комнаты и. не включая свет, прошла к окну, чтобы удостовериться, что Жданов уехал. Но такси лишь переместилось к соседнему подъезду, а Андрей стоял, закинув голову, и вглядывался в окна. Пушкарёва изумлённо его разглядывала несколько секунд, а потом окно распахнула. Андрей увидел её и заулыбался, а затем руки поднял, словно зазывая её вернуться к нему. Катя только головой покачала и рукой на него махнула.
- Уходи, - еле слышно проговорила она. Андрей не слышал, конечно, да и видел её не слишком хорошо, но Катя заметила, что заулыбался он шире. – Иди, - рассмеялась она.
- Катюш, ты переодеваешься? – раздался голос матери прямо за дверью, ручка повернулась, а Катя кинула на Жданова испуганный взгляд, снова на него рукой махнула, а потом послала ему воздушный поцелуй.
- Да, мам, я уже иду, - излишне громко отозвалась и закрыла раму.
- Жарко? – поинтересовалась Елена Александровна.
- Немного. Я уже иду.
Посмотрела в окно, прежде чем занавеску задёрнуть, и увидела, как такси отъезжает, подмигивая  габаритными огнями.
- Всё-таки поездка пошла тебе на пользу, - сказала Елена Александровна, за ней наблюдая.
- Да?
- Глаза у тебя сияют, а это неспроста.
Да уж, это действительно, неспроста. Всё дело в Андрее Жданове, который за последние два дня окончательно вскружил ей голову. Вчера заключили контракт, отсидели официальную часть, а после распрощались и отправились кутить, как Андрей выразился. Катя заметила взгляд Надежды Ткачук, которым она его проводила, когда они прощались с украинскими партнёрами в ресторане, но в тот момент Катя думала только о том, что ещё несколько минут и они снова будут предоставлены сами себе. Правда, пришлось потратить время на посещение магазина и салона, чтобы привести себя в порядок, но Жданов проявил завидное терпение, дожидаясь её, а после у них было свидание. Катя до сих пор улыбалась, вспоминая, с каким пафосом, Андрей приглашал её в ресторан.
- На романтический ужин, - сказал он важно.
- Романтический?
- Да, - подтвердил он и рассмеялся.
- А когда Пал Олегыч собирается возвращаться?
Андрей приобнял её за плечи.
- Не волнуйся. Ночь вся наша.
К его откровенности она никак привыкнуть не могла.
- Я же не об этом, Андрей!.. Я вообще.
- А, вообще! Он через несколько дней прилетит в Москву, в отель может, вообще не заедут. Так что, волноваться тебе всё равно не о чем. – Наклонился и поцеловал её в висок.
После ресторана погуляли по городу, погода стояла превосходная. Андрей постоянно дёргал Катю за волнистый локон, который касался её щеки и ещё раз пять повторил, что ей идёт эта причёска. Катя его обогнала на пару шагов и развернулась к нему лицом.
- И что? Теперь ты доволен?
- Чем это? – хмыкнул он.
- Всем. Всё, что хотел, всё получил.
- Как ты мало знаешь о моих потребностях.
- Я тебе нравлюсь? – спросила Катя, набравшись смелости. И тут же уточнила: - Я или Лариса?
- А ты уверена, что хочешь услышать ответ? – Андрей откровенно смеялся над ней.
- Хочу. Что уж теперь?.. Хочу услышать честный ответ.
- Ты.
Постаралась сохранить спокойствие, хотя сердце и приятно сжалось  после его признания.
- Почему?
- Ты знаешь, что ты заноза?
- Знаю. Это очень в работе помогает.
- Не сомневаюсь, - захохотал Жданов.
- Так почему?
Он взял её за руку и притянул к себе.
- Развернись. А то со своей знаменитой неуклюжестью, точно споткнёшься.
Катя в бок его ткнула, и Андрей громко охнул.
- Ты не ответил.
- Тебе это так важно? Ладно. Просто Лариса… её ведь не существует. Как мне может быть интересна женщина, которой нет? К тому же, замужняя, к тому же, интриганка и врушка… Хотя, это уже о тебе.
- Какой же ты противный, - не выдержала она и его оттолкнула. Андрей отступил, но тут же схватил её в охапку и поцеловал. – Я совсем не она, - прошептала Катя, когда поцелуй закончился. – Совсем не она.
- Вот и хорошо. Пойдём в отель?
Катя кивнула.
О прошедшей ночи она приказала себе не вспоминать. Итак уже час лежала без сна, постоянно косясь на будильник на полке. Время шло, а заснуть не получалось. Не могла избавиться от мыслей об Андрее. Вспоминала, что он ей говорил, как себя с ней вёл, Андрей был весел и спокоен. Вот только это ничего не значило, и Катя это прекрасно понимала. Командировка закончилась и возможно завтра Жданов просто-напросто сделает вид, что ничего не было. Завтра он окажется в привычной для себя обстановке, рядом с невестой, со стайкой моделей, которые ради него на всё готовы, и зачем ему будет нужна Катя Пушкарёва? Лариса она или не Лариса, Катя или не Катя, всё, что Андрея могло в ней интересовать, он выяснил.
Пушкарёва снова на другой бок перевернулась и подложила под щёку ладонь, глаза закрыла.
И, скорее всего, он так никогда и не узнает, что для неё сделал. Что помог через себя переступить, страхи свои перебороть и в себя поверить… Она никогда ему об этом не расскажет. И, наверное, так будет правильнее всего. Зачем Андрею её проблемы?
Как-то странно защипало в носу, Катя потёрла пальцем переносицу, а затем отвернулась к стене и носом в неё уткнулась. Спать, приказала она себе. Немедленно спать…
Утро началось с нервотрёпки. А во всём оказался виноват Андрей Жданов, который практически за руку отвёл её позавчера в парикмахерскую, и теперь Кате никак не удавалось справиться с непослушными волосами. Она их приглаживала, затягивала, пытаясь в пучок их закрутить, а непослушные волнистые пряди всё равно вылетали и падали на щёки.
- Чёрт, - выругалась Катя, не сдержавшись, и ногой топнула.
- А ты их распусти, - предложила Елена Александровна, заглянув в её комнату. – Пусть все посмотрят, какая ты красивая.
- Конечно, - пробормотала Катя, зажимая в губах шпильку, - некоторые сильно удивятся.
- Почему удивятся? Все и так видят, что ты красивая.
Пушкарёва шпильку в волосы воткнула, повернулась к зеркалу боком, стараясь увидеть возможный «брак», а потом уже усмехнулась, прежде чем матери ответить.
- Да уж, особенно в этих нарядах.
- Так может тебе переодеться?
- Не буду. Мам, мне скоро увольняться, так зачем перед уходом лишние вопросы у людей вызывать?
- Всё-таки решила? – расстроилась Елена Александровна.
- Мама, у меня выбора нет. Я свою работу сделала, мне за неё заплатили. Остаться меня не звали, - слукавила Катя, но чтобы мать успокоить, обняла её и поцеловала в щёку. – Но ты не волнуйся. Заплатили мне очень хорошо. Нам этих денег хватит надолго. И папе на операцию, и на жизнь. Так что переживать не о чем. А работу я найду. Обязательно.
- Конечно, найдёшь. Просто мне показалось, что ты там приработалась, подруг нашла.
- Ну, подруги-то никуда не денутся. Всё, мам, мне бежать надо. До вечера.
- Ты к ужину вернёшься?
- Я позвоню!
От автобусной остановки почти бежала, только перед «Зималетто» шаг замедлила. Огляделась по сторонам, рассеянно кивнула в знак приветствия, увидев знакомое лицо, и вдруг вспомнила, что сказала матери – она ведь на самом деле увольняется. Решила окончательно и бесповоротно. Нечего ей здесь больше делать.
- Чего на работу не торопишься? – поворчал на неё Потапкин, правда, снова глядя куда-то сквозь неё. – Вот введут систему штрафов, тебе зарплаты не хватит.
Катя уныло кивнула и тут же вскинулась, когда Сергей Сергеевич бодро гаркнул:
- Доброе утро, Андрей Палыч!
- Доброе, Потапкин, - послышался у Кати за спиной глубокий голос, от которого её тут же в жар кинуло. – Доброе утро, Катенька.
- Доброе утро, - еле слышно отозвалась она, и не глядя на него зашагала к дверям. Даже сумела проскочить вперёд, чтобы не оказаться вместе с ним в крутящихся дверях, и только когда к лифту подошла, осталась со Ждановым один на один. Он разглядывал её, Катя чувствовала его взгляд, но глаз на него не поднимала, и только когда вошли в лифт, и Андрей поторопился нажать кнопку нужного этажа, чтобы двери успели закрыться до того, как женсоветчицы успеют добежать до лифта, выдохнула. Жданов тут же её к себе притянул и на ухо прошептал:
- Ну что?
Катя уцепила его за лацкан пиджака, чувствуя немыслимое облегчение от того, что он за эту ночь не превратился для неё  в чужого и недосягаемого.
- Боюсь, что кто-нибудь заметит.
- И поэтому ты на меня не смотришь?
- Да.
- Иначе что? Краснеть будешь?
- Прекрати…
- Думала обо мне ночью?
- Говорю же, прекрати!..
Он рассмеялся, а потом нажал пару кнопок, лифт дёрнулся, а потом поехал вниз. Катя изумлённо посмотрела.
- Ты опять?
- В тот раз – это не я, он сам.
- Так я тебе и поверила. Между прочим, там дамочки из женсовета пляшут, лифт дожидаясь.
- У нас их два. Пусть один будет начальственный.
Он руку поднял, а Пушкарёва испуганно дёрнулась.
- Не трогай волосы! Я еле справилась с ними… Что ты вчера делал у меня под окнами, сумасшедший? – зашептала она, когда Андрей наклонился к ней. Его губы раздвинулись в улыбке.
- Сегодня приду серенады петь, - пообещал он.
- Хорошо, что предупредил… Уйду из дома, чтобы отвести от себя подозрения.
- Я тебе уйду, - прикинулся он грозным и, наконец, поцеловал. Правда, Катя быстро отстранилась, руку его, нырнувшую в вырез её блузки, отвела и губы вытерла. Жданов наблюдал за ней со смехом.
Пока на лифте поднимались, он держал её за руку, а Катя пыталась успокоить дыхание.
- Не волнуйся, всё хорошо, - сказал ей Жданов, прежде чем двери лифта открылись. Они вышли в холл, Катя сощурилась на ярком солнце, которое било в большие окна, поспешила от Андрея отойти, и уже у самой двери, ведущей в коридор, услышала голос Киры.
- Андрей!
Обернулась, не смогла удержаться. Воропаева как раз вышла из другого лифта, в компании молодого мужчины, и тут же направилась к Жданову.
- Куда ты пропал? Я всё утро тебе звоню, а ты не отвечаешь, - укоризненно проговорила она.
Катя наблюдала, как Кира прильнула к Андрею, приподнялась на цыпочках, чтобы получить поцелуй, на который имела полное право. И получила его. Катю вдруг обдало холодом, в дверную ручку вцепилась, и уже собралась уйти, не желая видеть всего этого, если бы не мужчина рядом с Кирой и не реакция на его появление Андрея. Жданова заметно перекосило, вмиг стал выглядеть недовольным, а гость, заметив это, довольно рассмеялся. А Катя на него во все глаза смотрела. Ещё одно знакомое лицо из досье – Александр Воропаев, старший брат Киры.
- В следующий раз я возьму фотоаппарат, Жданов. Ты так радуешься, когда я появляюсь, что это стоит запечатлеть для истории.
- Давай, давай… Я надеялся, что ты хоть из Нью-Йорка будешь наведываться раз в пять лет, но тебе ведь не сидится.
Кира взяла их обоих под руки и взмолилась:
- Прекратите! Что вы как маленькие? Саш, ну что ты?..
- Ты ещё Маргарите нажалуйся на нас, - скривился Воропаев и всё же протянул Андрею руку для рукопожатия.
- А чего это ты явился? – полюбопытствовал тот.
- На тебя посмотреть.
- Да? – Андрей ухмыльнулся и выразительно на него взглянул: – Посмотрел?
Воропаев хохотнул, а Кира закатила глаза:
- Два дурака, - негромко проговорила она и отпустила их.
Катя наблюдала за всем этим и опомнилась только когда столкнулась взглядом с Андреем. Вспыхнула и шмыгнула в коридор. Шла и думала, почему она вечно влипает во всякие неприятности. Вот что он теперь о ней подумает? Что она по-прежнему подглядывает-подслушивает?..
Виктории на рабочем месте не оказалось, она, как всегда опаздывала, и поэтому Катя по приёмной, как ураган, пронеслась. Остановилась у стола Клочковой, перелистала ежедневник, пытаясь понять, что за эти дни они со Ждановым пропустили, а когда услышала приближающиеся шаги, кинулась к себе в каморку. Дверь прикрыла, сумку на стол кинула, а сама на стул опустилась, и в этот момент в президентском кабинете появилась всё та же троица.
- Опять Клочковой нет, - услышала Катя негодующий голос Андрея. – Кира, в конце-то концов, мне это надоело!
- Что ты кричишь? Не кричи. Может, она по делу задержалась?
- Это какие у Клочковой с утра дела могут быть? – громогласно поинтересовался Александр, и они со Ждановым вместе хмыкнули.
- Вы оба невыносимы, - пожаловалась Кира, но почти тут же добавила: - Но я всё равно рада, что вы оба вернулись. Я скучала.
- Правда, скучала? – рокочущим от удовольствия голосом потребовал ещё одного подтверждения Воропаев.
- Я всегда по тебе скучаю, ты же знаешь.
- А вы не могли понежничать где-нибудь в другом месте? – проворчал Андрей, а Кира рассмеялась.
- Тебя я тоже поцелую. Если ты это заслужил, конечно.
- А что, мог не заслужить?
- Как ты себя вёл? В Киеве?
- Кира, хватит, а? Мне же не четыре года, чтобы разговаривать со мной в таком тоне.
- Смотри-ка, снежинка, он нервничает.
- А ты может, заткнёшься?
- Нет. Я когда-нибудь затыкался?
Андрей прошёл мимо приоткрытой двери каморки, Катя даже увидеть его смогла, а потом снова заговорил о Клочковой.
- Если она не явится через пять минут, я её уволю.
- Давно бы взял и уволил, - фыркнул Воропаев. – Даже кофе сварить некому.
- Ты кофе хочешь? – забеспокоилась Кира.
- Хочу.
- Катя!
Пушкарёва поднялась из-за стола и шагнула к двери.
- Кира, не надо, - попытался одёрнуть невесту Жданов. – Это в Катины обязанности не входит.
- Брось, Андрюш. Это так трудно – сварить кофе?
- Всё равно, - упорствовал он.
- Катя!
Она дверь открыла и вышла в кабинет, в ожидании посмотрела на Киру. Заметила её сияющие глаза, и выдавила из себя улыбку.
- Катя, вы не могли бы сварить нам кофе? Вики ещё нет…
- Катя, возвращайтесь к своим делам, – перебил невесту Андрей, но Катя головой качнула.
- Я сварю, Андрей Палыч, мне не трудно.
-  Вот именно, - обрадовалась Кира, глядя на Андрея с ликованием. – Ей совсем не трудно. Спасибо, Катя. Моему брату – чёрный, две ложечки сахара.
Катя, наконец, осмелилась на Воропаева взглянуть, встретила его изумлённо-насмешливый взгляд, но не оскорбилась и не удивилась, за последние недели к такой реакции на свой внешний вид стала привыкать, а потом пошла в приёмную. Краем глаза заметила виноватую физиономию Жданова, но головы в его сторону не повернула.
- Это кто? – поинтересовался Александр, когда дверь кабинета за Катей закрылась. – Андрюш, я чего-то не знаю?
- Всё ты знаешь и отстань.
Воропаев посмотрел на сестру.
- Это его новая секретарша?
- Почти, - усмехнулась та.
- Ты выбирала, признавайся честно.
- Нет. Пал Олегыч.
- О-о…
- Может, хватит уже? – не сдержался Андрей.
- Ты теперь между молотом и наковальней, Жданов. Между Клочковой и этой…
Через несколько минут Катя появилась в кабинете с подносом в руках и к ней тут же обратились взгляды присутствующих. Андрея аккуратно обошла, наклонилась, чтобы поставить поднос на столик, а так как Воропаев сидел в кресле совсем рядом, подала ему чашку с кофе.
- Спасибо, - автоматически отозвался тот, и так получилось, что Катя встретилась с ним глазами, и пришлось изобразить вежливую улыбку. Взгляд Воропаева был полон насмешки и ехидства, а потом… потом с ним вдруг случилось что-то странное. По мере того, как он всё внимательнее всматривался в Катино лицо, Александр начал всё больше хмуриться, чем Пушкарёву перепугал, а затем его рука вдруг дрогнула и немного кофе выплеснулось на пол, не миновав брюк Александра. Он громко чертыхнулся и вскочил, сунув чашку обратно в руки Кате.
- Саша, что случилось? – перепугалась Кира.
Тот только отмахнулся от сестры и принялся брюки отряхивать. И снова на Пушкарёву посмотрел.
- Так как говорите вас зовут?
- Катя её зовут, - ответила за неё Воропаева и совсем другим тоном спросила: - Ты обжёгся?
- Да нет…
- Екатерина Пушкарёва, - представилась она по всей форме. – Я экономист.
Александр вдруг прищурился, разглядывая её. Буквально ощупывал взглядом: лицо, причёску, одежду, и Катя невольно отступила. Взгляд Александра был не слишком приятным. Андрей незаметно подтолкнул её в сторону каморки, и дверь сам прикрыл.
- Нервы, Сашенька? – язвительно поинтересовался он, а Воропаев неожиданно глухо отозвался:
- Есть немного. И что она здесь делает? В этом стенном шкафу?
- Работает, - недовольным голосом проговорил Жданов. – Проводит аудиторскую проверку по просьбе отца.
- Вот даже как.
- Воропаев, что ты хочешь?
- Кофе хочу… Кира, налей мне кофе. Без сахара.
- Я на него кофе не проливала, – заявила Катя, как только Андрей вошёл к ней в каморку, проводив дорогих гостей. – Он сам.
Жданов усмехнулся.
- Ну и пролила бы, не больно жалко.
Катя выдохнула и руку к груди приложила.
- Он так на меня посмотрел…
- Это он может. – Андрей присел перед ней на корточки и в глаза заглянул. – Испугалась что ли?
- Немного, - призналась Катя. – Это брат Киры?
- Брат. Единственный и неповторимый.
- Неповторимый – это точно, - поддакнула Пушкарёва, а Андрей глаза вытаращил.
- Что ты сказала?
Он в её колени ткнулся, а Катя улыбнулась и по волосам его потрепала.
- Он на самом деле человек… которого трудно забыть.
Андрей голову поднял и посмотрел на неё, недовольно поджав губы.
- Может, хватит говорить о Воропаеве? Ты обо мне должна думать. Обо мне! Это я такой прекрасный. И незабываемый.
- Незабываемый, – подтвердила она.
Его ладони заскользили по её ногам, поднимая подол юбки, а Катя засмеялась и попыталась его оттолкнуть от себя.
- С ума сошёл? Убери руки немедленно… Андрей, - зашипела она. – Не  здесь же.
- А где?
- Я не знаю, - растерялась Катя.
Жданов улыбнулся.
- Ладно, я всё устрою сам.
В кабинете зазвонил телефон, и Андрей с видимым сожалением от Кати оторвался.
- Надо работать.
- Вот именно, - кивнула она, оправляя юбку. – Иди, возьми трубку.
- Иду… Где вообще Клочкову носит?!
Когда полошло время обеденного перерыва, выйдя из каморки, она его оповестила:
- Я иду обедать.
- А я?
Катя плечами пожала.
- И ты иди.
- А если вместе?
- Зачем?
- А занять чем-нибудь интересным обеденный перерыв? – Андрей ей нахально подмигнул, а Катя хоть и покраснела немного, но на его уловку не поддалась.
- Я иду обедать с девочками. А потом… Ты можешь… - Почему-то так трудно было это сказать, что сбилась совершенно по-дурацки на полуслове.
- Что?
- Ты можешь уделить мне сегодня немного времени.
- Как официально, - поразился Жданов. – Хочешь, приказ напишу?
Катя не улыбнулась.
- Я серьёзно, Андрюш.
- Хорошо, и я серьёзно. Конечно, могу.
Он встал, но Катя руку вперёд выставила, не подпуская его к себе.
- Не сейчас. Мне на самом деле нужно с тобой поговорить. Здесь я не могу почему-то.
- И я даже знаю почему.
Она слабо улыбнулась и пошла к двери.
- Катерина Валерьевна! С обеда не опаздывайте, пожалуйста.
Пушкарёва обернулась на него и встретила весёлый взгляд.
- Вы тоже, Андрей Палыч, - тихо ответила она.
Женсовет дожидался её у лифта. Маша подпрыгивала от нетерпения, и, увидев появившуюся в холле Катю, воскликнула:
- Наконец-то!  Почему ты опаздываешь всегда?
- Она работает потому что.
- И у Жданова на глазах. Не сбежишь пораньше.
- Ой, да ладно вам!
- Вызывайте лифт, наконец, я есть хочу.
- Ты всегда есть хочешь.
- Неправда!
Катя улыбнулась, слушая их перепалку, оглянулась и вдруг увидела Воропаевых, которые подошли к другому лифту. Кира от женсоветчиц отошла и даже спиной к ним повернулась, а вот Александр снова на Катю уставился. Она занервничала и даже плечами повела, вдруг ощутив странную тяжесть, словно на неё бетонная плита навалилась. А всё из-за этого тёмного, сверлящего взгляда. Господи, чем она ему так не понравилась? Просто возненавидел с первой минуты.
- Саша, ты меня слушаешь? – вроде бы возмутилась Кира, и Александр взгляд от Кати отвёл.
- Конечно, снежинка.
- Ты с ним поговоришь? – услышала Катя почти шёпот.
- Нет.
- Я так и знала…
- Ты и сама прекрасно справишься. Или тебя учить надо, как это делается?
Катя повернулась к ним спиной и улыбнулась галдящим дамочкам.
- Может ты и прав. Вот сегодня он приедет…
Света схватила Катю за руку и втянула следом за собой в лифт.
- Видела кто приехал?
Пушкарёва кивнула.
- Вот так-то.
- Кать, ты лучше Воропаеву на глаза лишний раз не попадайся. Он уж если невзлюбит, то всё…
- Что?
- Всё, - авторитетно заявила Маша. – Туши свет, сливай воду. Это же Воропаев!
Действительно… И она уже ему на глаза попалась. И явно пришлась не по душе.
Жданов хоть и пообещал всё устроить, но особо мучиться не стал и просто привёз её к себе. Катя когда его замысел поняла, решила отказаться, но он даже слушать не стал, к тому же вслух усомнился, что она сможет это сделать. А Катя вначале замолчала, подбирая слова, а потом рассмеялась.
- Вот именно, - многозначительно проговорил Андрей и руку ей протянул. Катя её сжала, а после решила распустить волосы, и головой встряхнула, взъерошила их, испытывая от этого огромное облегчение. Жданов хотел до её волос дотронуться,  но она не позволила. От его руки увернулась и сказала:
- Смотри на дорогу.
Его квартира Кате понравилась. С одной стороны. Ничего лишнего и тяжеловесного. А с другой показалась несколько необжитой. Всё здесь кричало о том, что здесь живёт холостяк, и кажется именно этим обстоятельством Жданов и гордился. Катя долго разглядывала камин, потом фотографии на полке, провела пальцем по модели автомобиля, а когда Андрей подошёл к ней и обнял, спросила:
- Это ты на этой фотографии?
- Я.
Она улыбнулась, разглядывая худого мальчишку лет четырнадцати с футбольным  мячом в руках.
- Я так и подумала.
- Мама эту фотографию любит и не разрешает её убирать.
- Очень мило.
- Мило?
- Да.
- Это как?
- Очень просто. Мило.
- Когда говорят – мило, имеют в виду – смешно.
- Может быть, - не стала спорить Пушкарёва. Жданов её затеребил, пощекотал, а она захохотала. Он подхватил её на руки и поцеловал.
- А знаешь, мне это даже нравится.
- Что именно?
- Одежда твоя. Так и хочется расстегнуть одну пуговку, потом другую, чтобы увидеть, что же там… - Андрей сунул нос в вырез на её блузке. – Что там?
- А сам как думаешь?
- Да чего я только не думаю. Сейчас я тебе это докажу.
До разговора, к которому Катя готовилось, дошло только через пару часов. Лежали на широкой кровати (настолько широкой, что даже в отеле меньше была, а Катя всегда была уверена, что самые широкие кровати именно в гостиницах), отдыхали, и она вдруг вспомнила, что у неё есть для Жданова новости. Если честно, к тому моменту желание разговаривать, а тем более на серьёзные темы, у Кати прошло, но откладывать было нельзя. Возможно, уже завтра вернётся Пал Олегыч, и Андрей наверняка останется недоволен, если узнает это от него. Пока с мыслями собиралась, руки в стороны раскинула, но до краёв постели всё равно дотянуться не смогла.
- Что ты делаешь?
- Кровать твою измеряю.
Андрей хмыкнул.
- И как?
- Две моих. А может, и три.
- Что это у тебя за кровать такая?
- Обыкновенная. Я сплю на диване.
- Ужас какой. – Жданов подпёр голову рукой и посмотрел на Пушкарёву. – Но ты можешь приходить ко мне и спать здесь. Я приглашаю.
Катя улыбнулась, а потом натянула на себя одеяло, прикрываясь. Андрей заметил это, и наклонился к ней за поцелуем, но она увернулась.
- Мне поговорить с тобой надо.
- Да?
- Я же тебя предупреждала.
- Я думал, это был повод.
- Это у тебя только поводы на уме. А я серьёзно.
- И что ты мне скажешь?
- Это по поводу увольнения.
- Опять?
- Я серьёзно, Андрюш. Пал Олегыч вернётся, и я уволюсь. Я всё решила.
- Почему?
- Наверное потому, что мне не за чем оставаться. – Катя руками развела. – Что я буду делать?
- Ветрову нужен толковый помощник.
- Вот ещё, - фыркнула Катя. – Я не хочу.
Жданов улыбнулся.
- Амбиции?
- Может быть.
- Жалко. – Андрей провёл пальцем по её ключице. – Я только начал к тебе привыкать, - хитро добавил он. – А чем ты займёшься?
Катя пожала плечами.
- Буду искать работу.
- А деньги?
- Хватит. Твой отец хорошо заплатил.
- Не сомневаюсь, - буркнул Жданов, а Катя посмотрела на него.
- Что? Всё ещё злишься?
- Я не злюсь. Дело не в этом.
- Андрюш, мне нужны были деньги, очень нужны. Поэтому я согласилась. Я тоже прекрасно понимаю, что работа не совсем… приятная, так скажем, но когда выбора нет…
- У тебя проблемы? – насторожился он.
- Сейчас уже нет. Папе скоро операцию сделают… Просто мы не вовремя остались без денег.
- Что-то серьёзное? С папой, в смысле.
- Колено, старая травма. Он уже не первый год мучается, даже с работы из-за этого раньше ушёл, а вот теперь пришло время заняться этим всерьёз. Нужны были деньги.
Жданов разглядывал её минуту, потом опустил голову и прижался лбом к её плечу.
- У всех свои проблемы в этой жизни, - проговорил он, а Катя кивнула.
- Да.
- И когда ты уйдёшь?
- Пока не знаю, это будет решать твой отец. Смотря что он скажет, прочитав мой отчёт.
- И что ты там написала, в своём отчёте?
Катя погладила его по спине.
- Особо волноваться тебе не о чем.
- Слушай, а все эти рассказы про твой красный диплом и практику в европейском банке – это правда?
Катя удивилась.
- Конечно. Ты не поверил?
Он лишь плечом дёрнул, продолжая её разглядывать.
- А почему ты вернулась и ищешь работу здесь?
Она закусила губу, а потом села на постели и спустила ноги на пол.
- У меня не то настроение, чтобы историю своей жизни рассказывать. Да и некогда.
- А куда ты заторопилась? – не понял Андрей.
- Домой. Или ты ещё не понял, что у меня очень строгие родители? Особенно папа.
Жданов погладил её  по плечу и потянул назад, заставляя опрокинуться на спину.
- Строгие говоришь? Так раз ты итак опоздала, полчаса погоды не сделают?
Катя легла, положила голову на его живот и на Андрея посмотрела.
- Только, если ты перестанешь задавать вопросы.
Он усмехнулся.
- Опять темнишь, Катерина.
- Нет. Просто на них уходит слишком много времени.
Андрей ей не поверил, Катя это по глазам его видела, но ничего не сказал. Пришлось поцеловать его, чтобы увести  от опасного разговора. Жданов одеяло в сторону откинул и притянул её ближе к себе. Целовал её, а потом прошептал:
- И совершенно не ясно, откуда у таких строгих родителей взялась дочка-авантюристка. Меня это очень интересует…
До дома он её не довёз, по Катиной же просьбе. Высадил у магазина, посигналил на прощание, когда она прошла мимо его машины на перекрёстке. Видел, как она улыбнулась, но взглянула лишь мельком. Немного странно выглядела в своём старомодном наряде среди модно одетых девушек, но при этом держалась по-особенному, гордо вскинув голову и важно расправив плечи, и волосы развевались на ветру. Андрей следил за ней взглядом, пока это было возможно, а потом тронул машину с места. А спустя полчаса уже открывал дверь квартиры, и крикнул, войдя:
- Кира, я пришёл!..

Глава 16.

Андрей голову поднял и на Катю посмотрел.
- Всё нормально?
Она кивнула.
- Да… кажется.
- Спину прямее держи, плечи расправь. – И рассмеялся. – Расслабься, принцесса.
Пушкарёва взглянула на него сверху и брови сдвинула.
- Это ты сейчас со мной разговариваешь или с лошадью?
- С лошадью.
- Очень мило…
- Ты точно можешь, Кать?
- Я же сижу.
- Сидеть и ехать – это несколько разные вещи.
- Андрюш, вот что ты меня пугаешь? К тому же, я уже ездила, и ты сказал, что хорошо.
- Сказал, - пришлось соглашаться Жданову.
Катя наблюдала, как он садится в седло, а сама осторожно похлопала по шее свою лошадку. На Бурана Жданов её не посадил, вместе с конюхом выбрали молодую пегую кобылку, она и не такая большая, как Буран была, и нравом поспокойнее, по крайней мере, Катю в этом заверили. И звали её так, что Пушкарёва невольно заулыбалась, когда услышала.
- Конфетка, - негромко проговорила она, поглаживая лошадь.
У кобылы были красивые карие глаза, белая звёздочка на лбу, а ещё она была по молодости лет любопытна, и сразу принялась Катю обнюхивать и носом о её плечо тереться. А вот теперь проявляла чудеса терпения, пока неумелая наездница ёрзала в седле и время от времени от испуга хватала её за гриву.
- Только не спеши, - сказал Андрей, объезжая её, а Катя удивлённо посмотрела.
- Шутить изволите?
- Как вы могли подумать, сударыня?
Катя улыбнулась и аккуратно сжала ногами бока лошади.
- Но… пошла.
Лошадь повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую, но с места не двигалась.
- Конфетка, ну пожалуйста! Поехали за ними!
Жданов Бурана остановил и обернулся.
- Кать, ты опять с ней разговариваешь.
- Я не разговариваю, я договариваюсь. Конфетка, пожалуйста!
Лошадь ушами пошевелила и пошла вперёд. А Катя победно Андрею улыбнулась.
- У тебя просто талант к переговорам, - поразился тот с усмешкой. – Едем к озеру. Да?
Катя кивнула. Андрей ехал рядом с ней, спокойно оглядывал окрестности, а Пушкарёва была сосредоточена и очень старалась держать спину ровно, как он её учил. Лошади не торопливо брели, иногда шумно вздыхали, а Катя боролась с желанием ухватиться за шею животного, чтобы удержать равновесие, которое, казалось, покидало её через каждую минуту. Только плечи расправит, только вздохнёт свободнее, как снова покачнётся. И всё равно, не смотря на её страх, который ещё жил внутри, прогулка была замечательная. И лошади замечательные. И Жданов тоже. Совсем не офисный, не напряжённый и не хмурый.
- Почему ты Киру с собой не берёшь?
Он посмотрел на неё.
- Зачем?
- Возможно, тогда бы она стала терпимее. Если бы ты хоть иногда с ней выходные здесь проводил.
- Она боится лошадей.
Катя глаза отвела.
- Понятно.
Он протянул руку и положил ладонь на Катино плечо.
- Что тебе понятно? – усмехнулся Жданов.
Пушкарёва плечом повела, а потом сказала:
- Хочу быстрее.
- Какая же ты авантюристка!..
- Неправда, я очень осторожный человек. Давай чуточку быстрее.
В седле она держалась неплохо, почти не качалась, за шею лошади больше не хваталась, и сама собой по этому поводу очень гордилась, вот только когда на берегу озера остановились, Жданов спешился и к Кате руки протянул, чтобы помочь ей слезть, поняла, что всё не так хорошо. Когда на земле оказалась, на секунду замерла, после чего поморщилась. Рука сама собой к ягодицам потянулась.
- Ой…
- Ой, - передразнил Андрей и её руку своей заменил. – Можно я? – Погладил, за что удостоился Катиного возмущённого взгляда. – Что? Я об этом мечтал. Как раз с того момента, как ты каталась на роликах и шлёпнулась.
- Ну тебя! – Руку его оттолкнула и отошла. Огляделась и улыбнулась, глядя на катающихся на лодках отдыхающих. – Всё-таки здесь очень красиво, да, Андрюш?
- Да. – Он подошёл и обнял её. Катя в его руках расслабилась, а Жданов некстати подумал о том, что ей всё-таки придётся сказать правду, не сегодня, так завтра… Интересно, она расстроится? Андрей уткнулся носом в её волосы. Катя никогда опасных или неприятных разговоров с ним не заводила. Вообще ни о чём его не спрашивала. Улыбалась, когда ему хотелось видеть её улыбку, приезжала, когда он её звал, никогда не спорила, когда ему приходилось срываться и срочно уезжать к Кире, но поверить в то, что ей всё равно, он не мог. Было нечто особенное – в её улыбке, в тоне, жестах, даже прикосновениях. Или ему просто казалось? А ещё ему кажется, он слишком часто об этом думает, для человека, который собирается с этой девушкой расстаться и роман их, несколько странный и непонятный, закончить. Наверное, его вообще не должно было случиться. Андрей должен быть на неё если не обижен, то нетерпим к ней, потому что как ни крути, а её вранья никто не отменял, и работы с более чем неприятными обязанностями, тоже. А он вместо этого здесь, обнимает её и млеет от восторга, когда она садится на лошадь. Некоторые его бывшие девушки пытались таким же образом сделать ему приятное, даже Кира, но, как правило, надолго их смелости и желания угодить, не хватало. А у Кати по-настоящему горели глаза, когда она лошадей видела, и страх свой перед ними преодолевала не из-за него, не из-за Жданова, а из желания научиться кататься верхом. Ей на самом деле было интересно, и от этого Андрей получал странное удовольствие. Хотя, не должен бы, не должен. И именно поэтому пообещал себе, что выходные эти станут для них последними.
Они посидели на берегу, обнявшись, Катя постоянно оборачивалась, чтобы на лошадей посмотреть, но те убегать и не думали, щипали траву, фыркали и головами мотали, вот только что это значит, довольны они прогулкой или нет, Катя не знала. Андрей прислонился спиной к стволу дерева, смотрел на воду, и только когда Катя вертеться начинала, чтобы на лошадей посмотреть, её поддерживал. А потом вдруг сказал:
- Отец отчётом остался доволен.
- Я же тебе говорила. Ничего страшного там нет.
Он улыбнулся.
- Не нашла или не написала?
- Что за странный вопрос? Ты лучше меня это должен знать.
- Одно дело знать, а другое – как преподнести. Ты же про кредиты знаешь.
- Все берут кредиты, Андрей. Это не преступление.
- Но в бюджет мы всё равно не уложились.
- Бывает.
- И отец промолчал.
- Думаю, он с тобой об этом после показа поговорит.
- Да?
- Когда увидит на что эти деньги пошли. Или не увидит.
- Увидит.
- Тогда и переживать не о чем.
- Ты на показ придёшь?
- Зачем?
- Тебе не интересно?
Катя откинулась назад и положила голову на его плечо.
- Очень интересно, только не знаю, как буду объяснять своё присутствие. И свой внешний вид.
- Вот это и есть последствия твоего авантюризма, - проговорил он ей на ухо, а потом поцеловал.
- Нет во мне авантюризма, ни на грош.
- Это я от кого сейчас слышу?
- От меня.
Ему было тяжело. Катя настолько остро это чувствовала, что ей тоже становилось не по себе каждый раз, когда Андрей замолкал, глядя куда-то вдаль, задумывался о чём-то неприятном, начинал хмуриться, и его спокойствие, которым она ещё совсем недавно наслаждалась, подёргивалось тёмной дымкой. Вот и сейчас снова затих, затылком в дерево упёрся, и Пушкарёва почувствовала, что даже тело его напряглось. Ей хотелось знать, что его так беспокоит, но спрашивать его, она, конечно же, не будет. Это ведь не её дело, не её жизнь… Может, он с Кирой опять поругался? Руку его себе на плечо положила и оказалась словно в коконе, закрытая от всего мира его руками.
- Вот и всё, - грустно сказал Зорькин, когда она в пятницу после работы пришла к нему домой. Выглядел грустным и расстроенным. – И ничего мы не выяснили.
- У нас не было никаких шансов, Коль.
- Знаю. Но была надежда.
Катя грустно кивнула.
- Слушай, - Зорькин повернулся к ней, - а может, это всё-таки Жданов?
- Не сходи с ума, - буркнула она.
- Ну кто ещё?
- Не знаю. Даже женсовет не знает.
- То есть, Ларка оказалась толковой конспираторшей? Никогда за ней не замечал.
- Значит, было что-то, что заставило её молчать.
- Что – что-то?
- Я не знаю!
- Может, не нужно было увольняться?
- Коля, ты меня пожалей. Я не могу работать там годами, ожидая, когда выпадет шанс что-нибудь узнать. Если он вообще выпадет!
- Ты права, - буркнул он себе под нос и сел рядом с Катей на диван. – Но мы ведь попробовали?
- Попробовали.
- Упрекнуть нам себя не в чем.
- Да, не в чем, - проговорила она в сторону и очки сняла.
- Ты чего грустная такая?
- Да вот думаю, что в понедельник будет.
- А что будет?
- Понятия не имею.
- А зачем тебе в Питер-то ехать? Не понимаю. Раз уж уволилась.
Катя с дивана встала и от друга отвернулась.
- Я обещала Пал Олегычу помочь… напоследок.
Зорькин только головой покачал.
- Доброта твоя тебя погубит.
- Наверное.
Она Кольке так и не призналась про Жданова, и если тот узнает, то запишет её в предатели. А вот теперь Катя думала о том, что уж если это всё равно случится, то почему бы не использовать последний шанс, и заодно перед Андреем реабилитироваться? Звание авантюристки её начало всерьёз тяготить.
- Ты устала? – спросил Андрей, когда они вернулись на конюшню.
Катя отрицательно головой покачала.
- Задумчивая такая, молчишь.
- Ты тоже.
- Правда? – он вроде бы удивился.
- Да.
Жданов рассмеялся.
- Это на меня так чистый воздух действует.
- Вот и на меня.
Поужинали в ресторане, правда, продолжать «светский» вечер не стали, и вернулись в домик. Вечером территория, на которой располагались коттеджи, пустела, никто не ходил на озеро и на конюшни, пользуясь тропками, которые мимо домиков проходили, становилось очень тихо, даже музыки, звучавшей в ресторане и на дискотеке, было не слышно. Только иногда сюда доносились громкие голоса и отголоски чужого веселья.
- Темно как, - почему-то шёпотом проговорила Катя, поднимаясь на веранду. – Давай посидим здесь?
- Давай, - согласился Андрей и щёлкнул выключателем. На веранде вспыхнул свет. – Только кофту надень, прохладно.
Катя ушла в спальню, а Андрей достал бутылку виски и стакан для себя. Потом крикнул:
- Кать, ты виски будешь?
- Нет, конечно. – Она вроде бы удивилась его предложению, а Жданов улыбнулся. Вообще-то он так и думал.
На крыльце она появилась без кофты, зато завернутая в мягкий плед.
- Смотрю, ты собираешься всерьёз тут обосноваться, - не удержался Андрей от смешка, и поэтому свитер свой получил вкупе с возмущённым взглядом. Потом Катя устроилась рядом с ним на диванчике, ноги под себя поджала и в плед завернулась. Нырнула под руку Жданова и довольно вздохнула, а он щекой к её макушке прижался на пару секунд, обнял Катю рукой, чтобы ей удобнее было, и сделал два больших глотка виски. – Хорошо, - выдохнул он.
- Как они порыбачили? – спросила Катя после нескольких минут тишины.
- Ежа поймали.
- Кого?!
- Ежа. Настоящего. Поили его молоком. Гошка пытался загнать его в свой рюкзак, чтобы привезти в Москву, но тот никак не хотел загоняться, а потом его отец застукал.
- Бедный…
- Ёж или Гошка?
- Ёж, конечно.
- Нормально. Отъелся и опять ушёл жить в лес.
Катя рассмеялась.
- Ну, раз так, то хорошо. Возьми его как-нибудь сюда.
Он погладил её по плечу.
- Возьму. Как-нибудь.
Снова помолчали, потом Андрей спросил:
- Что ты будешь делать в понедельник?
- Я не знаю. Проснусь утром, а мне никуда не надо.
Он сглотнул.
- Кать, я хотел… - Кашлянул в сторону и быстро допил виски, оставшееся в стакане. – Спросить хотел про папу твоего. Всё в порядке?
Она упёрлась затылком в его плечо и кивнула.
- Всё будет нормально.
- А про работу думала?
- Я подумаю об этом в понедельник.
- Правильно. – Провёл ладонью по её лбу, пригладил волосы. – Смотри, какой вечер.
Катя губы облизала и буквально заставила себя произнести первую фразу:
- Я тебе хотела кое-что рассказать.
- Что?
- Про того парня, с которым я сюда приезжала.
Андрей скривился и даже отстранился от неё немного.
- Я тебя ни о чём не спрашивал.
- Я знаю, но я хочу рассказать.
Андрей забеспокоился. Вот сейчас, когда он собирался с силами, чтобы объяснить ей сложившуюся ситуацию, свои обстоятельства и поставить её перед фактом, что расстаться им просто необходимо, Катя, кажется, собиралась совершить обратное. Она, по всей видимости, собралась в чём-то ему признаться и приплетала сюда какого-то парня, который, возможно, что-то для неё значил. Или наоборот, уже не значил.
Ох, как не вовремя!..
- Катя, давай не будем начинать разговор, который всё испортит.
- Пусть испортит, - совершенно по-глупому упорствовала она, чем Жданова начала раздражать. – Пусть испортит, но я хочу, чтобы ты знал. Это был мой друг, мы ещё в школе с ним учились в одном классе, потом в институте, живём в одном дворе.
Андрей покивал, как китайский болванчик и виски себе подлил. Мысленно себя успокаивал, мол, сейчас она выскажется, он её пожалеет, в лоб поцелует и заверит, что всё у неё будет хорошо. В конце концов, она такая же, как все. Женщина, что ещё скажешь?
- Его зовут Николай Зорькин. – Катя сделала паузу и добавила: - Он брат Ларисы.
Андрей не сразу сообразил, о чём она. Глоток сделал, а после нахмурился.
- В смысле… Ларки? Зорькиной?
- Да. Ларисы.
Жданов информацию обдумал, затем кивнул.
- Очень интересно. И что?
Катя отодвинулась и спустила ноги на пол, на Андрея посмотрела, взгляд вышел изучающим и ему явно не понравился. То, что Андрей так сразу на имя Ларисы откликнулся, Катю неожиданно в самое сердце кольнуло, она этого от себя не ожидала. Вот ещё по этому поводу ей чувства вины не хватает как раз.
- Ты же знал её… Ты с ней работал, - выговорила она, но особая интонация в её голосе от слуха Андрея не укрылась, и он посмотрел недовольно.
- Ах вот в чём дело.
Катя головой покачала.
- Не в этом.
- По тому, как ты на меня сейчас посмотрела, кажется, что именно в этом. Тебя это беспокоит? Что я с ней спал?
- Нет! То есть… Не из-за этого… И я не поэтому тебе рассказала, мне нужно задать тебе вопрос.
- Какой?
Катя в плед закуталась и украдкой наблюдала за Ждановым, как он виски потягивает. Старался сохранить спокойствие, но тот факт, что от бокала он практически не отрывался, выдавало его внутреннее напряжение.
- У вас ведь был роман. До самого конца? Пока она не погибла?
Андрей брови сдвинул и посмотрел непонимающе.
- Нет. А это важно?
- Да. Это важно. Ты даже не представляешь, как важно…
- Она была твоей подругой? Близкой?
- Единственной. Лариса была моей самой лучшей подругой.
- Вот как. Она старше тебя на сколько?
- Почти на четыре года. Но это неважно совсем.
- Понимаю. Ты дружила с её братом, наверное, за одной партой с ним сидела, и подружилась с ней. Бывает… И все другие девчонки в классе тебе завидовали, что ты с такой взрослой девочкой дружишь. А она таскала тебя на дискотеки тайком и на всякие дворовые гулянки.
- Никуда она меня не таскала! Мы просто дружили. Она мне всё рассказывала, а я ей. Она была
моей лучшей подругой, а потом она умерла.
Это было сказано равнодушным тоном, Жданов даже удивился, а потом Катя начала вытирать слёзы, и Андрею стало немного стыдно.
- Катя…
- Когда вы расстались?
Андрей с трудом подавил вздох.
- Я не помню. Месяца за три. Какая разница?
- Большая. Буквально за неделю до смерти, мы с ней созванивались, и она мне рассказывала…
- Про меня? – удивился Андрей.
- Я не знаю, она никогда не называла имён. Говорила всегда: он! С восторгом, с придыханием. Я так понимаю, что вскоре после того, как в «Зималетто» пришла, «он» - это был ты. А вот потом кто? Ты не знаешь?
- Откуда? Меня это не интересовало. Мы с Ларкой друзьями остались, она классный человечек была. Весёлая, зажигательная такая. Выдумщица.
Катя грустно улыбнулась.
- Это точно. – Но всё равно попросила: - Попытайся вспомнить, Андрюш. Мы думаем, это был кто-то из компании.
- Вы думаете? – опешил Жданов. – Отлично! А что ещё вы думаете?
- Андрей!
- Что? Кать, ты вообще, в уме? Я понимаю, сестра, подруга, умерла, это очень тяжело пережить, но зачем копаться в этом?
- Есть причина.
- Глупости.
Катя повернулась и в упор на него посмотрела.
- Ты же её знал, сам говоришь, что она была особенная, весёлая… Она жить хотела, ты понимаешь? Она бы никогда… сама никогда бы… - Голос сорвался, и Катя замолчала, попыталась сглотнуть вставший в горле комок. А Андрей смотрел на неё во все глаза.
- Ты о чём сейчас говоришь? – тихо переспросил он.
- Её убили.
Он головой помотал.
- Нет. Вы всё себе придумали. В милиции ясно сказали – это самоубийство. – Андрей сделал паузу, а потом к Кате придвинулся и обнял её. – Глупая, ты что выдумала? Так бывает, понимаешь? Когда человек срывается, в одну минуту… Вот ты думаешь, Ромка такой балагур? Неправда всё это, только никто не видит и не знает, кроме меня, наверное. Слабое место у каждого человека есть, и некоторые… они не справляются.
Катя головой покачала.
- Нет. Нет, Андрей. Я знаю.
- Что ты знаешь?!
Катя носом шмыгнула, вытерла слёзы и отодвинулась от него.
- То, что она не могла. Был какой-то человек, в «Зималетто», или к нему близко… и у неё был с ним роман.
- Допустим. И что? Они могли поругаться, расстаться.
- Нет, говорю же тебе! Из-за этого она точно не могла, она меня всегда ругала, что я… - Проглотила последние слова, помедлила, чувствуя на себе пристальный взгляд Жданова, а потом сказала: - Колька кое-что нашёл, уже после похорон, это и тебя касается.
- Что?
- Досье.
- На меня? – он не удержался и хохотнул. – Занятно. Надеюсь, ты его не читала?
- Читала, - покаялась Катя. – Но там не только на тебя. На всех.
- В каком смысле?
- На всех. На тебя, на твоих родителей, на Воропаевых… На каждого в отдельности. Даже про родителей их. Андрей, там выписки из уголовного дела по факту аварии, даже фото оттуда. Там чего только нет. И про Гошку тоже, и про Александра Юрьевича… про его брак. И про развод тоже.
- Ты шутишь?
- Нет. Там такие факты, которые из ни откуда не берутся, понимаешь? Кто-то ведь их собрал? Зачем-то…
Жданов откинулся на диванные подушки и выглядел совершенно растерянным.
- Мы никому дорогу не переходили, - сказал он, наконец.
- Ты уверен?
- Я точно, а отец… Такое бы он мне сказал. Кать, ты думаешь её из-за этого досье? Но кому оно нужно? Да, кое о чём мы молчать предпочитаем, но такие скелеты в шкафу в каждой семье бывают. Что из этого?
- Не знаю. Но слишком много совпадений, ты не находишь? Да даже если представить, что она сама, то… причина должна быть очень серьёзная. Кто-то ведь это досье собрал? Кому-то ведь это нужно.
- Оно прямо у неё было?
- На карте памяти фотоаппарата. Колька потом уже обнаружил. Фотоаппарат в комнате их мамы был, и милиция его не забрала, вот и…
- С ума сойти.
- Да, - согласилась Катя.
- Во что же она вляпалась?
- Мы думаем, что это случилось уже после того, как вы с ней… расстались. – Катя подозрительно на него уставилась. – Это ты её бросил?
- Да не бросал я! – Он искренне возмутился. – Мы оба взрослые люди, да, увлеклись немного, но это ничего не значило, для нас обоих. И нечего так на меня смотреть, Кать, я серьёзно говорю. Мы расстались, как друзья, никаких проблем.
- Может, это ты так думал?
- Тогда она очень хорошо притворялась.
Катя головой покачала.
- Нет, притворяться Ларка точно бы не стала. Просто не смогла бы, у неё характер такой… был, - добавила она поспешно, а Андрей на неё посмотрел. А потом его вдруг осенило.
- А ты?
- Что? – не сразу поняла Катя.
- Ты зачем в «Зималетто» пришла? После всего этого?
- Не надо было?
- Конечно, не надо! Мало ли… Или вы специально? Вы с ума, что ли, сошли оба?! – в конце концов, рявкнул он, и по тому, как Катя виновато вжала голову в плечи, понял, что угадал. – Катя!
- Ну что?
- Что? Ты вообще, о чём думала? Куда тебя понесло? Вот чёрт, а? – Он встал и заходил по веранде. Пушкарёва наблюдала за ним, а потом стала смотреть на выложенный досками пол, некоторые из них поскрипывали под весом Жданова. – Работать ей так легче, видите ли! Переодеться и сидеть в шкафу!
- Это ты меня туда посадил.
- Помолчи. Как ты могла?
- Я же никуда не лезла, я просто хотела узнать, с кем у неё роман был… в последние дни.
- Узнала?
Катя погрустнела.
- Нет.
- Вот именно. Ты бы хоть головой подумала!.. Ты сидишь сейчас и рассказываешь мне про досье, которое неизвестно кто и для чего составил, а сама лезешь в самое пекло. А если бы я… то есть, на моём месте оказался какой-нибудь маньяк?
Катя подняла на Жданова глаза.
- Маньяк, который сам на себя досье составил?
Андрей с шага сбился, остановился перед ней, потом рукой махнул.
- Молчи лучше. Умница, тоже мне. Это же додуматься надо было!
- А что делать? – вдруг воскликнула она. – В милиции сказали, что она сама, а мы же знаем, что не сама, что Ларка не могла, а они разве слушать станут? Только если им всё на блюдечке принесёшь!
- И ты решила принести, - язвительно проговорил он. – Шпионка!.. – Ругательство, которое с языка рвалось, он проглотил, но на Катю уставился с большой претензией. Ему на самом деле очень хотелось взять её и встряхнуть хорошенько, чтобы она поняла, как ошиблась, и чтобы больше никогда подобная глупость ей в голову не приходила. Но Катя снова слезами залилась, и гнев Жданова начал быстро ослабевать. Андрей подошёл и присел перед ней на корточки. – Ладно, не реви. – Попытался слёзы ей вытереть. – Замёрзла?
- Ты можешь узнать?
Он руки опустил.
- Кать, ну как я узнаю?
- Придумай.
Андрей выразительно смотрел на неё, потом глаза закатил.
- У женсовета надо спросить.
- Я уже спрашивала, они не знают ничего!
- Ну, раз уж они не знают…
- Её кто-то убил, Андрей.
- Котёнок, выбросить человека с балкона, не так-то просто.
- Не зови меня котёнком, я же просила.
- Не буду.
- Я покажу тебе досье, и ты сам всё поймёшь.
- Сомневаюсь. Что пойму, в смысле. Но я бы взглянул.
Она обняла его и голову на плечо Андрея положила.
- Ты ведь был на похоронах.
- Был.
- И на меня натолкнулся, когда уходил.
Жданов удивился.
- Правда? Это была ты?
Катя кивнула.
- Мне Колька сказал, что это ты был. Я вообще ничего не видела тогда. – Андрей запустил пальцы в её волосы. – Мне иногда кажется, что она просто уехала куда-то, но обязательно позвонит. А я… не знаю, что я ей скажу.
Это уже относилось к нему, это Жданову интуиция подсказала. Обнял её и в щёку поцеловал.
- Не думаю, чтобы она расстроилась. Если только поругала бы тебя немного. За неудачный выбор, - усмехнулся он, но Катя не улыбнулась, а наоборот кивнула, причём очень серьёзно.
- Да. Всё, как всегда. – Пальцы к губам прижала и замерла так на пару секунд, проглотила рыдание и тогда уже вздохнула. – Пойдём? Я замёрзла.
Он спорить не стал, поднялся и руку ей протянул.
Пока Катя душ принимала, Андрей лежал в постели и думал о том, что она ему рассказала. Всё услышанное ему невероятным казалось. И про Ларису, и про досье это непонятное. Кому оно могло понадобиться, а главное, зачем? Ни одного объяснения этому не находил, как ни старался. Да ещё Катя его беспокоила, но не потому, что глупостей наделала, решив в детектив поиграть, а из-за её обрывистых фраз, которые относились именно к ней. Андрей почему-то отмечал про себя каждую, и они ему упорно не нравились. «Она меня всегда ругала…», «неудачный выбор», «впрочем, как всегда»… Обдумав всё это и придя к единственному выводу, который сам собой напрашивался, Жданов решил, что Катерина ещё во что-то вляпалась. И неприятностей у неё, возможно, намного больше, чем он думает.
Из ванной Катя появилась в шёлковой ночной рубашке, явно купленной для особого случая. Он её в таких рубашках не представлял. Дорогая вещь, вышивка ручная. Она Кире, с её сдержанностью, подошла бы больше, а Катя выглядела сейчас странно повзрослевшей, хотя цвет потускневшего золота ей был к лицу. Говорить Кате Андрей ничего не стал, расстроить ещё больше побоялся. Но и снимать с неё эту рубашку, он не торопился. После их беседы всякое желание пропало.
Катя легла и сама к нему придвинулась. Прижалась, а Андрей обнял её одной рукой.
- Я всё испортила, - пожаловалась она, а Жданов улыбнулся, уткнувшись носом в её волосы.
- А может, наоборот?
- Думаешь?
- Не знаю пока. – Поцеловал и спросил: - За что она тебя ругала?
Катя долго молчала, Андрей уже решил, что она не ответит. Сжалась под его рукой и дыхание затаила. Жданов снова поцеловал её, как бы пытаясь этим сказать, что допрашивать её не собирается, а Катя вдруг ответила:
- За Дениса. Она всегда говорила, что я сделала неправильный выбор. Она всегда была права, и в этом тоже. А я не верила.
Андрей растерялся, но не от признания, а от Катиного тона.
- Всякое бывает, - сказал он.
- И родители тоже говорили, я и им не верила. Представляешь, я ради него даже из Москвы уехала. На полтора года, подумать только. – Кажется, она сама на себя удивлялась. – Родителей оставила. Сейчас бы уже не уехала.
- Повзрослела?
- Наверное.
- Такое бывает, милая. Любовь, молодость, голова кружится.
- Особенно, первая любовь.
- Да, особенно первая.
- Выключи свет, - попросила она.
Жданов на локте приподнялся, и ночник у них над головой выключил.
- А куда вы из Москвы уехали? – спросил он, сам не зная зачем.
- В Париж. Ты представляешь? – Катя вдруг рассмеялась. – Уехать в Париж, просто так, без всякой надежды на что-то, без связей. На самом деле авантюра. Правда, деньги у Дениса были, хватило дело своё открыть.
- А потом?
- А потом была работа. Полтора года… Вот это на самом деле было неприятно. В глаза всем заглядывать, просить о чём-то, через «не хочу» всего добиваться. Среди своих-то трудно, а в чужой стране, где тебя никто не знает, где ты никого не знаешь, вообще ужасно. У них свои законы, свои устои, а мы чужие и многого понять не можем.
- Тогда зачем поехала?
- Потому что он хотел. Хотел в Европу, хотел денег, признания и ещё чего-то… Слишком много всего. А я тогда этого не понимала. Мне папа всегда говорил, что гнаться за деньгами – дело последнее. Но я ведь не гналась, я за ним ехала, а не за деньгами.
- Когда ты вернулась?
- После Ларкиных похорон. Приехала, а уехать обратно уже не смогла. Я нужна была здесь, а Денис не понимал. Или не хотел понять, иногда мне казалось, что именно так и правильно. Он не хотел меня понять, потому что не хотел, чтобы я вернулась.
- Ладно. – Андрей одеялом её укрыл. – Хватит вспоминать о грустном. Давай спать?
- Давай. – Катя на бок повернулась, позволила себя обнять. Жданов её поцеловал, рукой по её животу скользнул, и ляпнул:
- Расстались, и забудь теперь. Иногда надо забывать.
Она глаза открыла и уставилась в темноту.
- Мы не расставались. Он меня бросил. Продал бизнес, забрал все деньги и исчез.
Андрей молчал долго. И Катя молчала. Просто лежала, к нему прижавшись, и он только дыхание её осторожное слышал.
- Ты в полицию сообщила? – наконец ожил он.
- Нет, конечно.
- Почему конечно?
- Потому что я сама написала ему доверенность. И мало того, я чувствовала, что произойдёт что-то подобное. Да, надеялась, что он меня… любит, хоть немного, что так не поступит, но всё равно… в такой момент. Папе должны были делать операцию, а денег просто не было больше. Это тяжелее всего. Денис ведь знал это, говорил, что всё хорошо будет, а когда говорил, наверное, уже врал.
Она говорила шёпотом, и от этого её голос звучал ещё более равнодушно. Словно всё это с ней случилось не несколько месяцев назад, а пару десятилетий с тех пор прошло. Андрей слушал её внимательно, и понимал, что с каждым словом она превращается для него в совсем другую Катю Пушкарёву, какой он её совсем не представлял. И это было неправильно и очень не вовремя, но он так и не остановил её. Она говорила без остановки, пусть шёпотом и в темноте, а он слушал, не из вежливости, а потому что хотел всё знать.
- Ты его любила?
- Очень. На этом и погорела.
- Не говори так. Любила ведь, а это важно.
- А ты?
- Что?
- Киру любишь?
Он секунду раздумывал над тем, стоит ли отвечать, потом всё же признался:
- Раньше любил, а теперь… не знаю даже. Люблю, но не такой, какой она стала. Но также понимаю, что в этих переменах виноват я. И никто другой.
Помолчали, Катя к нему придвинулась ближе и ладонь на его грудь положила.
- Всё так сложно. Я никогда не думала, что любовь – такая сложная штука.
Андрей улыбнулся.
- Это когда? В детстве?
- Почему? – удивилась она. – В юности. До Дениса.
- То есть? – вырвалось у него. – Первая любовь в том смысле, что… первая? У тебя до него никого не было?
Катя плечами пожала.
- Мне не до этого было. Я училась. Поступала ведь на бюджетный, у родителей денег на платное не было, так что мне не до романов было. А потом в Дениса влюбилась, и то, он на меня год никакого внимания не обращал. Я же тебе говорила – я не красавица.
- Вот это уже точно глупости.
- Я всё про себя знаю. Вот Кира, она красивая.
Жданов усмехнулся.
- Кира красивая, потому что искренне считает, что от этого зависит её жизнь. Что если она каждый день не будет сиять, то я её разлюблю и брошу.
- Правда?
- Что брошу?
- Нет, о ней… Она так считает?
- Да. И не она одна. А вот ты не такая.
Катя тихо рассмеялась.
- Да, я не такая. Я у зеркала постою, погрущу, а потом начинаю думать о другом.
- И это очень правильно. И грустить тебе не о чем, запомни это.
- Я постараюсь, - пробормотала она, уткнувшись носом в его плечо. – Зря, наверное, я тебе всё это рассказала. Не хотела.
- Почему?
- Потому что не зачем. Ещё моих проблем тебе не хватает.
- А я рад, что рассказала, - воспротивился он. – На самом деле рад. Тебе нужно постараться его забыть. Всё забыть и начать сначала.
Катя приподнялась на локте.
- А ты думаешь, почему я здесь?
- Забываешь с моей помощью? – насмешливо протянул Андрей, правда, на самом деле ему как-то сразу стало не до смеха.
- Да, - не стала отпираться она. – Ты ведь не против?
- Почему я должен быть против? – По плечу её погладил, и бретелька ночной рубашки сползла вниз. – Главное, чтобы тебе хорошо было. Чтобы ты не вспоминала то, что не нужно.
- Я не буду, - пообещала Катя. Голову к его груди склонила и так замерла. – Ты даже не представляешь, что ты для меня сделал.
- Что?
Она глубоко вздохнула, а потом головой покачала.
- Не сейчас… Может когда-нибудь и расскажу, а сегодня нет. Слишком много признаний для одного вечера.
Катя легла рядом с ним, обняла, и Андрей не стал больше ни о чём её спрашивать. Она засыпала, а он ещё долго лежал без сна и думал о том, что всё очень неожиданно поменялось. И радовался, что не стал торопиться и сообщать ей о предстоящем расставании. Ведь за ужином хотел, но смелости так и не набрался. А сейчас был этому рад. Ведь у них сейчас столько причин не разбегаться в разные стороны. Нужно разобраться с этим досье, с тем, во что Ларка умудрилась ввязаться, а на это требуется время, которое сейчас только на руку. А дальше будь, что будет. До этого ещё дожить надо.