Глава 18.
Кира вцепилась в руль и наблюдала за Ждановым, который только что вышел из здания «Зималетто» и теперь лёгкой походкой направлялся к своей машине. Одна рука в кармане брюк, в другой кожаная папка с документами, всё говорило о том, что он собирается на важную деловую встречу. От его важных встреч Кира уже порядком устала. Каждый день Жданов находил предлоги, чтобы от неё сбежать. Обед у него был занят, после работы, если он не задерживался, то куда-то исчезал, а ей ничего не объяснял. Улыбался и заверял, что ей всё чудится. И он, конечно же, ей не изменяет. А Кира чувствовала… Вчера она даже домой к нему ездила, минут двадцать простояла перед закрытой дверью, так и не решившись войти. Стояла, сжав в руке ключи, а за дверью ей мерещились всякие ужасы, о которых и думать-то было больно, а мысль о том, что она может увидеть всё своими глазами, как только войдёт, убивала. И гадать кто именно там с Андреем – бессмысленно. Разница, по сути, небольшая. Одна, другая, главное, что не она.
- Я ему больше не интересна, - призналась она сестре по телефону.
- Вот что ты говоришь, тётька? – возмущалась Кристина в ответ. – Как такое может быть? Андрюша ведь не дурак.
- Может, и не дурак, но это ничего не меняет. У него опять любовница.
Кристина громко ахнула.
- Вот ведь негодяй! Кира, надо сказать Саше, пусть он даст ему подзатыльник. Так ведь нельзя. В конце концов, это неприлично.
- Я знаю, что неприлично! – воскликнула Кира, не сдержавшись. – Он всё больше от меня отдаляется, понимаешь? Если и приезжает, то поест и спать. Спиной ко мне повернётся… - Она замолчала.
- Кирочка, ты плачешь, да? – тихо и жалобно проговорила Кристина, а Кира помолчала немного, глотая слёзы, а потом принялась уверять сестру, что всё устроится.
- Просто у меня настроение плохое, ты меня не слушай, Кристин. Всё у меня хорошо будет.
- И у Андрея? – доверчиво переспросила старшая сестра.
- И у него, конечно.
- Ты только не волнуйся, и делай, как я тебя учила. Помнишь? Нужно сесть в позу лотоса, глаза закрыть, расслабиться и не думать ни о чём.
Кира пообещала, а сейчас, наблюдая за Андреем, который уже успел сесть в машину и собирался отъезжать, пожалела, что советом сестры вовремя не воспользовалась. Может, легче было бы сейчас?
К решению за Ждановым последить и посмотреть куда, а главное, к кому он ездит, её Клочкова подтолкнула. Рассказывала ей о бывшем муже, за которым она приглядывала подобным образом постоянно, о том, что на измене с поличным его поймала, правда, мало от этого выгадала, раз он с ней после этого развёлся. И Кира, конечно же, понимала, что это не выход, и вообще некрасиво и недостойно, но жить в неведении дальше, было невыносимо. Да и ловить она Андрея не собиралась, ни в коем случае, просто хотела знать правду. А потом она уже решит… На соперницу посмотрит, узнает, кто это, и поймёт, как действовать. Ларина, Изотова и иже с ними, они ей не соперницы. Только нужно знать точно, кого ей придётся от Андрея отодвинуть в этот раз. А уж пару минут посмотреть, как он с другой обнимается, она сможет. Выдержит как-нибудь.
Дождалась, пока машина Жданова выедет на дорогу и тогда уже тронулась следом. Понимала, что шансов успешно завершить задуманную операцию, у неё мало. Андрей мог заметить её машину и устроить скандал, она могла потерять его автомобиль из вида, но остановиться уже не могла. Руки до боли сжимали руль, Кира щурилась, внимательно следя за дорогой и стараясь не отставать от Жданова, и знала, что уже не свернёт. Слишком поздно.
Как она и думала, Андрей в банк не поехал. Свернул на перекрёстке в другую сторону, и вот тут бы она его и потеряла, не успев на зелёный сигнал светофора. Несколько минут пришлось ждать, и Кира уже не рассчитывала Андрея догнать и от злости и отчаяния, едва слёзы сдерживала. Проехала до площади, безуспешно пыталась высмотреть знакомую машину впереди, и вдруг заметила самого Андрея. Он дорогу переходил, на машину свою оглянулся, оставленную на другой стороне улицы, и поспешил дальше. Без пиджака, без папки для документов, он бодрым шагом пересёк дорогу в толпе других пешеходов, прошёл мимо машины Киры, даже не взглянув в её сторону. Воропаева проследила за ним растерянным взглядом, а когда пришлось трогаться с места, принялась лихорадочно оглядываться, пытаясь понять, где можно припарковаться. А как только с дороги свернула, снова начала Жданова высматривать. Даже из машины рискнула выйти и теперь оглядывалась, убеждая себя успокоиться. Ведь не мог он далеко уйти!
На площади работал фонтан, вокруг него собралась молодёжь, чуть в стороне притулилось уличное кафе, пестревшее разноцветными яркими зонтами над пластмассовыми столиками, а с другой стороны собрались люди, наблюдавшие за представлением уличных артистов. Оттуда слышался смех, громкие оживлённые голоса актёров и музыка. Зрители собрались в круг, аплодировали, а время от времени взрывались приступами смеха. И именно там, рядом с толпой, Кира и заметила мелькнувшее белое пятно. Жданов аккуратно обошёл группу странно одетых подростков, нырнул за спину высокого плотного мужчины, а потом оказался на открытом месте и теперь Кира его отлично видела. Видела, как он остановился за спиной девушки, наблюдавшей за представлением, потом рукой обвил её талию, наклонился к ней и в щёку поцеловал. Зашептал ей что-то на ухо. Кира судорожно втянула в себя воздух и руку в кулак сжала, наблюдая за ними. Жданов, кажется, никуда не торопился, стоял, прижимая девушку к себе, и не давая Кире возможности её рассмотреть, как следует. Иногда склонял к ней голову и что-то говорил. А когда по кругу понесли шляпу, Андрей рассмеялся и полез в карман за бумажником.
Вскоре представление закончилось, люди стали расходиться, Кира видела, как Андрей обнял девушку за плечи и они не спеша пошли обратно к дороге. Жданов выглядел довольным, обнимая другую женщину, даже по сторонам не смотрел, слушал только её. Киру так и подмывало броситься за ними следом, и незнакомку от своего мужчины оттолкнуть, но прекрасно понимала, что хуже этим сделает только себе, превратится в чужих глазах в жалкую, отчаявшуюся особу. Отчаявшуюся настолько, что опустилась до банальной слежки. Андрей ведь этого поступка точно не оценит, и ему бесполезно будет говорить о любви и о своей обиде. А уж тем более, что обида её и претензии справедливы и обоснованы. В этом споре она не выиграет, пострадавшей стороной окажется Жданов.
Но делать-то что?
Паника накатила неожиданно, и стало так нестерпимо больно в груди, что Кира отвернулась, а потом села в машину. Дверь закрыла и несколько минут сидела, глядя остановившимся взглядом перед собой. Пережить пыталась. Не рассчитывала на такое, когда за Андреем ехала. Знала, что будет больно, что придётся стерпеть, но к такой сильной волне страха и беспомощности, оказалась не готова. Думала, что он едет к очередной рыбке или бабочке, а девушка рядом с ним такую совсем не напоминала. Лариной или Изотовой вряд ли пришло бы в голову, стоять в толпе зевак, наблюдая за глупым, бездарным представлением. К тому же, одета девушка, насколько Кира смогла рассмотреть, была несколько простовато. Лёгкий сарафан на тонких бретельках, большая полотняная сумка за плечом, волнистые волосы в хвост стянуты… По внешнему виду больше на студентку похожа.
- Студентка? – вытаращила на Киру глаза Клочкова, когда они встретились пару часов спустя в ресторане, и Воропаева не смогла удержаться и подруге пожаловалась. Виктория недоверчиво усмехнулась. – Да ладно… Зачем Жданову студентка?
- Может, и не студентка, - нетерпеливым тоном поправила саму себя Кира. – Но явно не нашего круга.
- И где он с ней познакомился?
- Вика, вот что ты спрашиваешь? Откуда я это знать могу?!
- Ладно, ладно… Не нервничай.
Кира скомкала салфетку.
- Я не могу не нервничать.
- Зря. – Вика пренебрежительно скривилась и вернулась к обеду. – Из-за чего переживать? Ну, понесло Андрюшу немного, бывает. Особенно с ним. Какая-то молоденькая девчонка. Потешится и забудет, как звали. Вот если бы на самом деле кто-то достойный внимания был, а так…
Кира нервно побарабанила пальцами по столу.
- Думаешь?
- Конечно, Кира! А если увлечётся, ты сама эту девчонку на место поставишь.
- Как?
- Очень просто! Сама подумай – кто ты, а кто она! Даже разговора никакого быть не может.
Воропаева наблюдала, как подруга с аппетитом ест, а потом приложила прохладные пальцы к вискам.
- Как же я устала от всего этого.
Клочкова кинула на неё быстрый взгляд исподлобья, кивнула.
- Верю. И поэтому ещё раз говорю тебе – нужно заставить его на тебе жениться.
- Мне всё меньше верится, что после свадьбы Андрей изменится…
- Да пусть не меняется! Но ты будешь его женой, и тогда уже никто… то есть, ни одна… влезть не посмеет. – И показала ей кулак. – Вот здесь он у тебя будет, понимаешь?
Кира в ответ промолчала и от подруги отвернулась. Может в чём-то Вика и была права, но от всех этих мыслей, Кире жить не хотелось. К тому же, не была уверена, что у неё хватит сил держать Жданова так, как Клочкова предлагает. Но делать-то тогда что?!
- Врач сказал, что ему нужно снова на обследование лечь, а он злится, понимаешь?
- Почему злится? – не понял Жданов.
- Говорит, что за три месяца в нём вряд ли появились новые изъяны. – Катя попыталась правильно передать отцовские интонации. – А если они и появились, то знать он о них ничего не хочет.
Андрей рассмеялся, а Пушкарёва с расстроенным видом покрутила в руках апельсин.
- Я устала его уговаривать, - пожаловалась она.
- Но он ведь не может не понимать…
- Он всё понимает, Андрюш! В том-то и дело. Он собирается от операции отказаться, вот что.
Жданов на постель присел и на Катю посмотрел.
- Почему? Из-за денег?
Она кивнула.
- Считает, что раз никто в семье не работает, то такие траты нам не по карману. Я ему объясняю, что деньги есть, что я всё оплачу, и останется ещё. А он слушать не хочет! Такой упрямый!
- Есть в кого, - проговорил Андрей со смешком.
Катя ногой его в коленку толкнула.
- Я не упрямая.
- Как скажешь.
- Я не упрямая, - повторила она. – Просто я… целеустремлённая, - подобрала она верное слово.
Он взял её босую ступню в ладонь и пощекотал за пятку. Катя ногой дёрнула, а Жданову протянула апельсин.
- Завтра мама прилетает, - сообщил Андрей в свою очередь. Перевернулся, лёг рядом с Катей, привалившись спиной к спинке кровати, и начал чистить апельсин.
- На показ?
- Да.
- Ты не рад?
- Почему? Рад. Тарелку мне дай. – Катя подала ему тарелку, на которую он свалил горкой кожуру. – Просто когда они с отцом надолго разъезжаются, особенно если он в Москве остаётся, после возникает слишком много проблем.
Он чистил апельсин, казался сосредоточенным на этом важном деле, а Катя на Андрея смотрела, и удивлялась, что он ей это говорит. Обычно тему своих родителей он всегда стороной обходил, а сегодня вдруг заговорил о проблемах. Видимо, его это всерьёз беспокоило.
- Ты думаешь, Пал Олегыч… - осторожно начала она, но Жданов головой покачал, не давая ей закончить.
- Нет, живёт он дома, а не у Юлианы. Это я точно знаю.
- Вот видишь.
- Да дело ведь не в этом, Кать. Живёт он у неё или нет.
Андрей замолчал, очищенный апельсин разломил и Кате протянул. Улыбнулся, но она знала, что он недоговорил, что внутри у него всё узлом завязано и ему выговориться нужно, но как это сделать, он не знает. Взяла дольку и откусила, задумалась, не зная, как поступить. Попросить его рассказать, душу облегчить? Так не ясно, имеет ли она на это право. Наверное, о своей семье он должен с Кирой разговаривать, а не с ней. Или наоборот? Постороннему рассказать проще? От слова «посторонняя», мысленно произнесённого, поморщилась. Не посторонняя она, но и не своя. Не понятно кто.
Помедлила немного, а потом поцеловала Жданова в щёку.
- Не переживай. У Маргариты Рудольфовны ты есть.
Андрей невесело усмехнулся.
- Это да. – Он голову повернул и на Катю посмотрел. – Твои родители часто ругаются?
Она плечами пожала.
- Бывает. Папа иногда такой упрямый!.. Это я тебе уже говорила.
- А мама?
- Она спокойная, но когда надо может на своём настоять. Даже когда папа что-то требует и даже кричит, она знает, как своего добиться. Не всегда, правда, но… - Катя улыбнулась ему. – Они столько лет вместе, и она всегда точно знает, есть смысл спорить с ним или нет.
- Так и должно быть, как думаешь?
- Наверное, да. Хотя, не знаю. Просто я воспитывалась в такой атмосфере, я не знаю, как по-другому. И вообще, в каждой семье своя правда. Я так думаю. – Нахмурилась, заметив, как пристально на неё Жданов смотрит. – Что? Я нервничаю, когда ты меня так разглядываешь.
Он улыбнулся.
- Мне нравится то, что ты говоришь.
- Ясно. Я опять тебя веселю.
Андрей отдал ей свою половину апельсина и обнял Катю одной рукой.
- А я не помню, чтобы родители ругались. В детстве, то есть.
- Совсем не ругались?
- Кажется, нет. А может, я просто не видел? Отец был вечно занят, а когда появлялся, с ним было бессмысленно спорить, он либо слишком уставший был, либо с матерью соглашался, чтобы время сэкономить. А потом скандалить начали. Когда Юлиана появилась.
- Но ведь не развелись, - заметила Катя и тут же себя отругала за то, что не удержалась и влезла в размышления Жданова. Он ведь, скорее всего, не для неё всё это говорит, а для самого себя. Ей же просто молча выслушать надо.
- Не развелись, - согласился он. – Хотя, сейчас я думаю, что так было бы лучше. За десять лет всё бы устроилось, у каждого была бы своя жизнь, а сейчас всё комком. Мама боится, что отец уйдёт, Юлиана до сих пор надеется, что уйдёт, хоть и отрицает, а отец кругом виноват.
- А ещё Гошка, - вздохнула Катя.
- Да, и Гошка. Который отца обожает, не видит его, бывает, по несколько месяцев, и тоже не знает, как бывает по-другому. Его мне больше всех жалко.
Катя постаралась больше Андрея не перебивать, выслушала рассказ о Гошкином детстве, какие-то смешные случаи, а потом Андрей заговорил о его матери, о Юлиане, и улыбаться перестал, а Катя вдруг уловила в его голосе виноватые нотки.
- Если бы я их тогда не познакомил, - сказал вдруг Жданов, подтверждая Катины подозрения, - то ничего бы не было.
- Да, и Игоря бы не было. Андрюш, это судьба. Они просто встретились.
- Ты веришь в судьбу?
- А ты нет? – удивилась Катя.
- Не знаю.
- А я верю. Вот, например, не приди Лариска в «Зималетто», и я бы туда не пришла.
- Почему?
- Потому что просто так я никогда бы на эту работу не согласилась. Мне нужна была причина.
- Может ты и права, - подумав немного, сказал он и снова вернулся к мыслям о Пал Олегыче и Юлиане. - Но тогда я был не в меньшем шоке, чем все остальные. Никогда не думал, что отец может матери изменить. Они такой идеальной парой казались, папа голоса никогда на неё не повышал. Я вот помню Воропаевых, у них в доме частенько посуда билась. А я себя при этом чувствовал защищённым. Знал, что домой приду, а там всё тихо и спокойно. Мама если на отца и обижалась, то скандалы никогда не устраивала, плакала тихонько, это я сейчас уже понимаю, что делала она это в очень нужные моменты, чтобы он обязательно это видел. Отец тоже на неё не срывался, делал, как она хочет, и всё само собой устраивалось. А вот когда Юлька в его жизни появилась… Мне кажется, мама тогда по-настоящему испугалась. Когда поняла, что он может в любой момент вещи собрать и уйти. Боялась одна остаться, боялась общественного мнения, шёпота за спиной, что привычный образ жизни изменится, и я её поддерживал. На Юльку злился, и на отца тоже, не понимал, как он может так с матерью поступать, после стольких лет. Даже предупредил, что разговаривать с ним никогда не буду, если он уйдёт… - Андрей замолчал, потому что снова не по себе стало от воспоминаний, за себя стыдно. Наверное, поморщился или нахмурился, что-то его выдало, потому что Катя вдруг его по плечу погладила.
- Не переживай. Ты же маму защищал.
- Она этого хотела, - согласился он. – Чтобы я встал на её сторону. Я и встал. С Юлькой несколько месяцев не общался, слышать не мог о ней ничего. А когда выяснилось, что она беременна, а отец разводиться не спешит… - Он хмыкнул. – Моя мама тоже хорошо знает, как на отца влиять можно. А Юлиана, она хоть и цепкая, своего не упустит, но тогда слишком молоденькая была, к тому же растерялась, ребёнка ждала, она матери противостоять не сумела. Мама её в кулак сжала, смяла и выбросила.
- Не говори так, - упрекнула его Катя.
- Да ладно, я знаю, что говорю. И отец тогда просто струсил. Любовь любовью, а когда ты очень много лет жил удобно и комфортно, когда ты привык так жить, очень трудно решиться всё бросить в один момент. Это только в анекдотах старую жену с лёгкостью на двух новых меняют, а в жизни всё сложнее. Для такого поступка нужно быть либо очень смелым человеком, либо очень глупым. Да и сама ситуация! Ему сорок шесть, ей двадцать один, она подруга его сына… Сюжет для мыльной оперы, да и только. Он струсил и не ушёл. Никто ведь не знает, как всё сложится, а рискнуть далеко не каждый решается.
Катя обняла колени руками и губу закусила. Затем спросила:
- А ты бы ушёл?
Жданов усмехнулся.
- А ты? Ушла бы?
Катя промолчала, а Андрей кивнул.
- Вот именно. Знаешь, самое удивительное, что я всех понимаю. И отца, и мать, и Юльку. У всех свои страхи, и нет ни одного благородного и смелого. Каждый за себя, как говорится. И, наверное, это правильно. Вот только счастья это никому не принесло. Отец боялся потерять спокойствие и остался с женой в своей привычной жизни, вот только вернуться к привычному не получилось. И у матери та же история. Не вычеркнешь ничего из памяти! Вспять не повернёшь. Он с ней, он, как она захотела, переехал в Лондон, они каждый день теперь вместе, но мама звонит мне и плачет в трубку. Не потому что они ругаются или отец её обижает, но он мыслями не с ней, он здесь, в Москве, если не рядом с Юлькой, то рядом с сыном, и мама это чувствует, понимает, и её это злит. Злится из-за того, что изменить она ничего не может. И это страшно, Кать. И Юльку мне жалко, потому что не понятно за что, но она любит его, и до сих пор ждёт, что он уйдёт от моей матери к ней. Только это тоже не выход, - чуть тише добавил он, - потому что тогда отец будет мучиться угрызениями совести из-за того, что оставил жену сейчас, а не тогда. Когда уже всё слишком поздно.
Андрей помолчал, на Катину спину посмотрел, потом погладил.
- Расстроил я тебя?
- Это на самом деле страшно, - тихо проговорила она.
- Беспомощность – это всегда страшно. Вроде бы и выход есть, даже не один, но смелости где взять?
- А если он решится?
- Мама его не отпустит. Я же говорю, слишком поздно. Кать, она даже Гошку у себя в доме принимает. У него там своя комната, все тридцать три удовольствия для него, мама всё сделает, любое желание его выполняет… Хитрость такая маленькая. И это все понимают, но что-то менять никто не решится, потому что в итоге может получиться такое, к чему никто не готов.
- Но она ведь любит мальчика, если заботится о нём? Твоя мама, в смысле.
- Кать, ей не обязательно его любить. Просто у неё был выбор, очередной бой, заведомо проигранный, или сделать мужу приятное. А глупой женщиной моя мама никогда не была.
- За что ты злишься на неё?
- Я не злюсь. Я люблю свою мать. Она такая, какая есть. Она боролась за свою семью, она имела на это право, и стратегию выбрала верную, раз отец с ней до сих пор.
- Но что?
- Да ничего! – не сдержался он и кулаком в матрас упёрся, досадуя на себя за несдержанность. – Прости.
Катя посмотрела на него через плечо.
- Всё нормально.
Они встретились взглядами, и Андрей головой покачал.
- Я не злюсь на неё. И на отца не злюсь. Права не имею. У каждого своя жизнь, нельзя научить человека жить правильно. Но жизнь накладывает свои отпечатки, человек меняется под воздействием обстоятельств, становится жёстче или мягче, это уж кому как повезёт. И никто не вправе осудить его за эти перемены.
- Твои родители сильно изменились?
Он подумал.
- Да. Мне даже иногда казалось, что это не они изменились, а мир с ног на голову перевернулся. Не стало нашей семьи, идеальная она была или нет, уж не знаю, но её не стало. Отец превратился в вечно виноватого, а мама… Я думаю, что она в нём разочаровалась. Не отпускает его, но не потому, что любит, а потому что не знает, как без него жить. И в этом тоже его винит. Раньше она просто верила ему и поэтому терпеливо ждала, а потом поняла, что ошибалась и что с этим делать, никак решить не может.
Катя нервно сглотнула.
- Андрей, а ты кому-нибудь кроме меня это говорил?
Он головой покачал.
- Нет. А кому?
Действительно, кому? У него есть друг, у которого свои родители и их проблемы, есть подруга, которая родила его отцу ребёнка, невеста, которая и без того всё знала и, мало того, у неё была своя точка зрения, совпадающая больше с мнением его матери, чем с его. Кому рассказывать? Матери? Так она тут же ударялась в слёзы, когда он пытался этот разговор завести, а потом начинала его упрекать за неподобающее отношение к Кире и учить жить, наставлять на путь истинный. Путь этот всегда лежал через загс. Отцу? С ним разговаривать, только раны его бередить и на чувство вины лишний раз давить. С кем говорить? Не с любовницами же, которые появлялись в его жизни и исчезали слишком быстро, да и разговаривать с ними по душам у Андрея особого желания никогда не возникало.
- Отец всегда был главным человеком в нашем доме. Его часто не было, он был всегда занят, но любая мелочь зависела от него. Мама так говорила. – Андрей усмехнулся. – «Спроси у папы», - передразнил он мать. – Я дожидался его появления, спрашивал его мнение или разрешения, и меня не смущало, что он зачастую не понимал, о чём идёт речь и на мать оборачивался. Но выходило всё равно так, что окончательное решение он принимал. Он был главным, понимаешь? А потом он её разочаровал и превратился в предателя. И все вокруг, кто не принимал её мнения, стали предателями. Мама очень категоричный человек. Вслух может и не выскажет, но отношения её к этому человеку уже ничто не изменит. Им надо было расстаться, - закончил Жданов весьма неожиданно. – Я ей это сказал однажды.
- А она?
- Сказала, что десять лет назад я был совсем другим, а сейчас такой же, как он. Предатель, то есть.
- Она не это имела в виду, Андрей.
- Да нет, именно это. Она опять придумала идеальную пару, меня и Киру. И то, что я не горю желанием жениться и жить, как нормальный человек, к тому же… изменяю Кире, лишнее тому подтверждение. Мама по этому поводу сокрушается, она меня любит, жалеет, надеется, что я когда-нибудь возьмусь за ум, а ещё Киру убеждает, что нужно просто подождать. Со временем я точно изменюсь. А Кира верит.
- Ты думаешь, верит?
Жданов на Катю посмотрел и вдруг широко улыбнулся.
- Или делает вид. А ты как думаешь? Изменюсь? Или совсем пропащий?
Катя от него отвернулась.
- Мало ли что я думаю.
- Она слишком похожа на мою мать. Меня это пугает. Она даже повторяет её слова. И меня прощает, раз за разом. А мне не нужно её прощение, мне другое нужно… а не получается.
Катя крепко зажмурилась, слушать Андрея стало совсем невмоготу. Пока он говорил, она незаметно легла рядом с ним и спиной повернулась. Про Киру ей слушать не хотелось. Особенно когда он говорил с ней с трогательным сожалением, как о близком, но потерявшемся человеке.
Андрей посмотрел на Катю, потом придвинулся и обнял. Поцеловал в щёку.
- Прости, не нужно было всего этого говорить. У тебя своих проблем хватает.
Катя взяла его за руку.
- Всё хорошо.
Он мрачно угукнул, потом кашлянул в сторону, в который раз уже.
- У тебя горло болит? – спросила Катя.
Жданов головой покачал.
- Нет.
- А хрипишь тогда чего? И кашляешь.
Он носом в её шею уткнулся и поцеловал.
- Клочкова кофе на важный факс разлила.
Катя слабо улыбнулась.
- А ты опять кричать принялся…
- Принялся, - покаялся Андрей и носом об неё потёрся. Катя перевернулась на спину и его обняла. Встретились взглядами, Жданов заметил её грустные глаза, а после наклонился, чтобы поцеловать. Она ладони на его щёки положила, как ему нравилось, и на поцелуй ответила. А Андрей проговорил ей в губы:
- Знаешь, если это на самом деле судьба, то я совсем не против.
- Я тоже.
Судьба? Может и судьба. Кире времени не хватило, чтобы обдумать это. Она просто случайно схватила телефон Андрея, пока тот разговаривал с отцом, не услышал сигнал, извещающий о пришедшем сообщении, а Кира рядом оказалась. Телефон мигнул и затих, Жданов на него даже не взглянул, а она в руке подержала, борясь с искушением нажать кнопку и прочитать послание. Но с собой справилась и положила телефон обратно на стол.
Маргарита удивлённо взглянула.
- Кирюш, что-то не так?
Головой покачала и улыбнулась.
- Всё хорошо.
Маргарита взглянула на мужа и сына, которые беседовали чуть в стороне.
- Паша опять его допрашивает, - немного насмешливо пожаловалась она.
Кира вежливо улыбнулась.
- Вы же знаете, они оба перед показом с ума сходят.
- Это да. Паша даже когда от дел отошёл, не успокоился.
Кира снова на телефон Андрея посмотрела.
- Может, десерт закажем?
Вздрогнула и на Жданову посмотрела.
- Что?
- Давай закажем десерт, - терпеливо повторила Маргарита. – Я хочу мороженого. Можно же себя побаловать немного.
Воропаева кивнула.
- Да, можно побаловать. И мороженое я тоже хочу. Шоколадное.
- Шоколадное, - повторила за ней Маргарита и перевернула страницу меню.
Кира салфетку свою в руке сжала, а после как бы случайно накрыла ею телефон Жданова. И поднялась.
- Вы заказывайте, а я отойду на минуту.
- Конечно, Кирюш.
Маргарита Рудольфовна на неё не смотрела, и Кира спокойно забрала салфетку вместе с телефоном и из зала вышла. Оказавшись в коридоре, огляделась по сторонам, остановилась и стала быстро нажимать кнопки. Времени у неё было мало, Андрей с Пал Олегычем могли в любой момент вернуться за стол, и ей не хотелось, чтобы Жданов заметил пропажу.
Вместо имени отправителя стояла одна-единственная буква – К, зато текст сообщения более чем личный: «Я освободилась. Могу приехать к тебе через час. Если хочешь». Кира несколько раз перечитала, от злости в глазах потемнело и пульс участился, а палец сам нажал на функцию Ответить. Набрала: «Приезжай, жду», отправила, а после, полученную смску из телефона удалила.
Но она ведь не собирается туда ехать?
Не собирается. Конечно, не собирается.
- Что-то случилось? Ты побледнела. – Маргарита внимательнее к ней присмотрелась.
- Всё нормально. – Села за стол, телефон на место вернула, салфетку с него сдёрнула и к себе на колени её положила. Взяла ложечку и мороженое попробовала. Улыбнулась Маргарите Рудольфовне. – Вкусно.
Когда Андрей за стол вернулся и сел рядом с ней, Кира никак не могла решиться на него взглянуть, а сама мысленно минуты отсчитывала. Через час та девушка приедет к Андрею домой, и Кире нужно прямо сейчас решить – стоит ей с ней встречаться или нет. У неё нет времени на раздумья, у неё есть всего пара минут, чтобы решение принять.
- Предлагаю сейчас в «Зималетто» поехать и вместе подумать, - сказал Пал Олегыч и на сына посмотрел. Андрей отказываться не стал, кивнул, а Кира кинула на него быстрый взгляд. – Времени немного осталось, расслабляться некогда.
- Всё с показом будет хорошо, - заявила Маргарита и сыну улыбнулась. – Не бери с отца пример, не нужно каждый раз сходить с ума.
- Не с ума сходить, Рита, а подходить к делу ответственно.
- Да, - кивнула она, весело переглянувшись с Кирой, - по ночам не спать, аппетит терять… Андрюша – твоя копия в этом.
- И я этому рад.
- Хорошо, папа, поедем в «Зималетто», в конце концов, свежий взгляд ещё никогда не мешал.
- Вот именно.
Кира ложечку отложила и натянуто улыбнулась.
- А я, если никто не против, прямо сейчас вас покину. У меня встреча назначена.
Андрей поднял на неё глаза.
- Тебя подвезти?
- Не стоит. Я такси возьму.
- Кира, ты не забудь, что мы вечером ужинаем вместе.
- Я помню, Маргарита, помню.
Перед тем как уйти, к Андрею наклонилась и поцеловала его. А на улицу, как пьяная вышла, в такси села и попыталась с мыслями собраться. Нужно заранее подготовиться, решить, как она будет держаться, что говорить, как улыбаться… Она не собирается бросаться на любовницу Андрея, упрекать её в чём-то, требовать от неё, оставить Жданова в покое. Она вообще ничего требовать не станет, просто поставит эту девочку на место, чтобы та поняла – ей не по силам тягаться с ней, с Кирой.
Она хорошо подготовилась, даже когда в дверь квартиры Андрея позвонили, Кира внешне была спокойна и расслаблена. Главное, не дать ей опомниться. С порога выбить почву из-под ног и выгнать из жизни Андрея раз и навсегда. А когда дверь открыла, из головы всё вылетело.
Узнала её не сразу, не в первый момент, только когда взглядами встретились, и Кира заметила знакомое смятение, мелькнувшее в карих глазах. И только потом уже внимательнее вгляделась в лицо девушки, взгляд опустился ниже, оглядывая её одежду, и отступила, не веря тому, что видит.
- Ты?
Если бы можно было побледнеть сильнее, Катя бы побледнела. И отступила назад, хоть и понимала, что бежать поздно. А потом Кира, справившись со своим удивлением, приказала:
- Входи.
Катя сомневалась. Правильнее всего было бы развернуться и уйти, но Пушкарёва зачем-то перешагнула порог квартиры и оказалась с Кирой один на один. Молчали пару минут. Кира её разглядывала, чувствуя, как внутри всё цепенеет от такого предательства, а потом поинтересовалась:
- И кто же это придумал?
- Что?
- Спектакль этот. Очень умно, спрятать любовницу на самом виду!
- Кира Юрьевна, я не собираюсь ничего объяснять вам.
- Правда? Замечательно. Ещё совести хватает мне в глаза смотреть!
Катя облизала пересохшие губы.
- А почему нет? Я перед вами ни в чём не провинилась. Я же вам ничего не обещала.
- А чувство порядочности, Катя, вам не знакомо?
- Я Андрея у вас не уводила… Не собиралась. А всё остальное… это только наше с ним дело.
Кира покачала головой.
- Немыслимо, - проговорила она, а потом заметила, что Катя бросила взгляд на часы. – Зря надеетесь, он не приедет и вас не спасёт. Это я вам ответила, а не он.
Катя даже не знала, радоваться ей этому известию или расстраиваться. Только удивиться попробовала:
- А меня нужно спасать?
- Думаю, бесполезно. Если у человека совести нет, то, что я могу сделать?
- Вы решили на мне отыграться за всех? Не думаю, что это справедливо.
- Не было никаких «всех»! И не надо грязных намёков!
- Я ни на что не намекаю.
- Тем более. Такие, как ты, всегда ему прохода не давали, всё надеются на что-то. А надеяться не на что, и уясни это для себя. Если тебе удалось его соблазнить, то это ни о чём не говорит. Развлекла его? Только этим и остаётся гордиться!
Катя развернулась к двери и повернула замок.
- Куда ты?
- Я не собираюсь всё это слушать. Хотите на ком-то злость сорвать, сорвите её на Андрее. Я вам ничего не должна!
- Ты меня ещё учить будешь? Как с собственным мужем разбираться? А он муж мне. Мой муж. А вы, Катерина Валерьевна, к нему в постель залезли, а теперь обиду демонстрируете?
Кира была возмущена и удивлена, взгляд холодный и презрительный, но Катя его выдержала, а потом дверь дёрнула, но выйти не смогла. Воропаева в два шага преодолела разделявшее их расстояние и дверь захлопнула. Катя на Киру посмотрела, и, наверное, испуг во взгляде проскользнул, не знала чего ждать.
- Ты никогда больше здесь не появишься, - сказала Кира, глядя Кате прямо в лицо. – Никогда, слышишь? Я с Андреем сегодня же поговорю. Ты же понимаешь, что после этого он сам тебя видеть не захочет. Так что не нужно за ним бегать.
Губы затряслись, Катя прикусила нижнюю, но потом голову вскинула и Кире в глаза посмотрела.
- Не собираюсь. Вы правы, Кира Юрьевна, мы очень хорошо развлеклись. Никаких планов на Андрея Жданова у меня не было, и нет.
- Очень надеюсь на это, - выдохнула Воропаева и дверь отпустила. – Теперь уходи.
Эти слова Кате самыми унизительными показались. Её отчитали, а теперь выгоняют. Дверь за Катиной спиной захлопнулась, Пушкарёва остановилась и минуту стояла, не в состоянии сделать шаг. Мысль в голове крутилась странная – зачем она сегодня послала ему эту дурацкую смску? Ведь знала, что он занят, с родителями обедает, но что-то кольнуло в самое сердце, тоска вдруг подкатила, и она написала, не надеясь ни на что, если честно. А он вдруг ответил через несколько минут, и Катя, как на крыльях сюда полетела. И испортила всё. Сама всё испортила. Если бы не это, у них было бы ещё время, пусть немного, но… не сегодня бы всё закончилось, не сегодня! Два дня назад он рассказывал ей то, что никому никогда не говорил, и это для Кати было очень важно, она слушала очень внимательно. В тот момент казалось, что это навсегда, что она для него одна такая – он ей доверился, открылся с незнакомой стороны, Катя его затаив дыхание слушала, даже когда он про Киру говорил. И тогда же поняла одну вещь – невесту он не бросит. Андрей позже уже обмолвился, что пытался уйти, но каждый раз к ней возвращался. И неважно почему – хотел или должен был. Главное одно – он Киру не оставит. Слишком зависит от неё и от мнения матери по этому поводу. Хоть и говорил об этом чуть насмешливо, но это было, наверное, самое важное, в чём он ей тогда признался. Одной любви мало, помимо неё есть много чего другого – семья, долг, ответственность…
Он не бросит Киру.
«Не бросит. У них семья, большая, там столько ниточек, что их всех в тугой клубок стягивают без всяких лишних штампов. А тебе рядом с ним места нет, время твоё закончилось, пора уходить. С приятными воспоминаниями, как и собиралась. Так что нечего реветь. Можно подумать, Кира тебе глаза открыла».
Пришлось повторить это несколько раз, прежде чем смогла вздохнуть без надрыва. Только от слёз в глазах всё плыло. Катя достала из сумочки зеркальце, быстро по сторонам огляделась, радуясь, что на неё, сидящую на лавочке, на детской площадке в собственном дворе, под кустом сирени, никто внимания не обращает. Посмотрела на себя и слёзы вытерла, стёрла пальцем чёрный след от туши под глазами. Нужно немного успокоиться и идти домой.
Когда телефон зазвонил, Катя чуть зеркальце не уронила. Телефон в руку взяла и чуть в голос не застонала, когда увидела имя Андрея на дисплее. Разговаривать с ним она не собиралась, но чтобы нажать на кнопку и звонок сбросить, понадобилось очень много сил. Ведь, скорее всего, это его последний звонок. Последний, а она даже поговорить с ним не может.
Никакой любви, никаких сожалений. Она Зорькину обещала.
Телефон совсем отключила и в сумку его сунула. Пришлось снова слёзы вытирать, следы от туши и дышать тяжело, как рыба, выброшенная на берег. Ещё несколько минут, и она идёт домой.
…Она уже почти дошла до своего подъезда, когда к нему подкатило такси. Кате даже пришлось в сторону отойти, дорогу уступая. Смотрела себе под ноги, зная, что выглядит ужасно с заплаканными глазами и носом распухшим, а думать могла только о том, как мимо родителей в комнату свою проскользнуть незамеченной. Машину аккуратно обошла, дошла до подъездной двери и даже за ручку взялась, когда услышала знакомый голос за спиной:
- Катя.
Замерла, потом медленно повернулась и посмотрела на человека, который из такси вышел. Моргнула, разглядывая его.
- Денис?
