1.

- Как будем выбирать? – с горящими от азарта глазами, спросил Малиновский. – Головой или сердцем?
Андрей Жданов помедлил с ответом, хмыкнул. Ещё раз оглядел разложенные на столе резюме. В конце концов, решил остудить пыл друга.
- Ты же не жену выбираешь.
- Секретарша – это больше, чем жена. Андрюх, тебе ли не знать?
- Давай без гнусных намёков.
- А я никаких намёков не делаю, я абсолютно серьёзен. Ты рядом с секретаршей будешь больше времени проводить, чем с женой. Если она у тебя будет, конечно.
- Конечно.
- Секретарь, к тому же личный, это… это идеал. Ум, внешность, манеры. Понимание, умение принимать тебя со всеми твоими недостатками, проблемами. Сердце у неё должно быть доброе, отзывчивое. Но самое главное, она должна быть верной!
- Как собака, - тихо проговорил Жданов себе под нос. Остановил свой взгляд на фото симпатичной блондинки.
Рома облокотился на спинку его стула.
- Почти. Она не должна бросать тебя в экстренных ситуациях, чтобы в огонь и в воду за тобой. Грудью прикрыть, если понадобится. Вот смотри, - он отыскал нужное резюме и ткнул пальцем в фотографию брюнетки, - эта недаром снялась по пояс. Как думаешь, третий или четвёртый?
Андрей вдруг все резюме в одну кучу сгрёб и попытался убрать их со стола.
- Не хочу, не хочу сам этим заниматься. Пусть Жора…
- С ума сошёл? Он однажды тебе уже помог.
Жданов резко вскинул голову.
- Точно. Пусть Катя этим займётся. Кто лучше неё знает, что мне нужно.
Малиновский тут же скис.
- И правда, куда мы без Пушкарёвой.
- Ладно, не зуди.
- Андрюх, но это глупо – поручать Пушкарёвой подбирать тебе секретаря.
- Почему?
- Потому что, - Рома выразительно скривился. – Потому что финдиру это не по статусу. Оставь её в покое, в конце концов. Что ты её дёргаешь без конца?
- Я не дёргаю.
- Да? С тех пор, как она переехала в кабинет Ветрова, только и слышно по офису: Катя, я не могу найти нужный файл! Катя, где у нас отчёты за прошлый месяц? Катя, где мои носки?
- Какие носки, Малиновский?
- Не знаю, какие носки ты искал на прошлой неделе. Кстати, нашёл?
- Нашёл, - хмуро проговорил Андрей, припомнив случившийся с ним казус. – Но носки были не мои, а Милко. С его автографом. Он швырнул их в меня, а потом пришёл требовать обратно.
Рома усмехнулся.
- Он уже на носках расписывается? Надеюсь, хоть не на своих. Или это наша новая фишка?
- Эта фишка скоро будет у меня в мозгах, если этот гений не уймётся.
Рома стол обошёл, присел на кресло, зачем-то оглядел кабинет.
- А всё-таки, что делать будем? Искать тебе секретаря или звать обратно Клочкову? А может, Катю понизим?
Жданов в раздражении встряхнул бумаги.
- Я выберу себе секретаря, сам.
Малиновский лишь недоверчиво фыркнул. Подумал, покосился на закрытую дверь каморки, и уже более спокойным и благодушным тоном сказал:
- И всё-таки я скучаю по прежним временам. Так и хочется крикнуть: Катенька!
- Заткнулся бы ты.
- А что? Ты не скучаешь? Это теперь она Екатерина Валерьевна, финансовый директор модного дома «Зималетто», по заслугам, конечно, я не спорю, но всё равно…  Не хватает мне нашей Катеньки. – Малиновский широко ухмыльнулся. – Помнишь, какая она пришла?
Жданов заметно нервничал, на друга кидал недовольные взгляды исподлобья, резюме окончательно помял, и мечтал только о том, чтобы Ромка побыстрее сменил тему. Лично ему, Андрею Жданову, ни вспоминать, ни обсуждать события годичной давности не хотелось. Тогда ему казалось, что ничего не изменится к лучшему, что они ситуацию не вытянут, «Зималетто» не вытянут, так и останутся в яме, по уши в… Наверное, им кто-то помог, кто-то всемогущий и без сомнения добрый, потому что всего один показ, сокрушительный по своему триумфу, помог им расплатиться с кредитами. Конечно, это был лишь маленький шажок к стабильности, но дальше им начало везти, и как любил говорить Малиновский: они даже испугаться, как следует не успели. Вышли из откровенно пакостной ситуации с чистенькими лицами. А в бизнесе самое главное – лицо сохранить, то, что ниже, можно ото всех спрятать. Модный они дом или не модный? Приоделись, прикрылись, карнавал устроили. Но вылезли ведь! Правда, с тех пор Жданов зарёкся врать и рисковать бездумно. Ведь тогда под ним не только президентское кресло закачалось, но и земля. Ощутимо, Андрей даже не ожидал, что так бывает. Ему и сейчас кошмары снятся о прошлых временах: будто ничего не вышло, долги множатся, а его в тюрьму под белы рученьки ведут. А ещё расстроенные лица родителей, ехидное Воропаева, злорадные врагов и недругов. Никому не пожелаешь того, что он пережил в ту пору. Когда понял, что ситуация исправляется, а подавленное состояние в нём крепко засело, всерьёз решил сходить к психологу. Правда, когда Катя принесла ему первый – не фальшивый! – отчёт, в котором были сведения о первой прибыли, которую уже не нужно было отдавать за долги,  Жданову реально полегчало. Он вздохнул полной грудью, помедлил, а потом всё-таки улыбнулся. Оказалось, что жизнь не так уж и ужасна.
Но если бы не Катя, если бы не Катя!..
Президентская приёмная была полна. Андрей когда дверь открыл, в удивлении замер, разглядывая собравшихся девушек, нашёл взглядом Таню Пончеву и поинтересовался:
- А что происходит?
Та только руками развела.
- Андрей Палыч, вы же сами просили…
- Что?
- Сказали, что будете сами разговаривать с претендентками. На место Клочковой.
- Как гордо это звучит, - хмыкнул за его плечом Малиновский, разглядывая девушек с большим воодушевлением, - место Клочковой!
Андрей обвёл взглядом приёмную, брови сдвинул, чувствуя себя зверьком в клетке, хоть и редким, с ценным мехом, судя по плотоядным взглядам. Правда, плотоядно смотрели не все, пара девушек лишь любопытство проявляли. Жаль, что нельзя сравнить с фото в резюме, иначе у любопытствующих шансы бы повысились.
- Так что делать-то, Андрей Палыч? – Таня Пончева была чересчур фамильярна, и даже позволила себе чуть возмутиться его забывчивостью. Видимо, цену себе среди присутствующих набивала.
- Раз хотел поговорить, значит, поговорю, - решил он. – Только попозже.
Прямо перед ним возникла симпатичная блондинка, Жданов вспомнил, как смотрел на её фотографию ещё совсем недавно, а тут она улыбалась, в глазах хитринка, и отступила в сторону почти сразу. Уступая начальнику дорогу.
- Обожаю кастинги, - говорил ему Малиновский, когда они из приёмной вышли и оказались в коридоре. – Чувствую себя…
- Шишкой?
- Ну, это зависит от того, что ты имеешь в виду.
- Именно то, что ты подумал.
- Кофе, Андрей Палыч?
Жданов в Катину приёмную войти не успел, а Светлана уже оказалась перед ним и протянула чашку кофе. Малиновский даже нахмурился.
- Вот это сервис. А мне?
- И вам, Роман Дмитрич.
- Это Пушкарёва вас так дрессирует? Вот что власть с человеком делает.
- Ну что вы, просто мы заботимся об Андрее Палыче. Он ведь одинокий… с некоторых пор.
Андрей не сдержал довольной ухмылки.
- Вот так вот, Ромка.
- А чего мы сюда, вообще, пришли? – шёпотом спросил Малиновский, повернувшись к Светлане спиной и вынуждая ту отойти.
- Мне надо с Катей поговорить.
Рома глаза на него вытаращил.
- Опять? Дай человеку спокойно работать!
- А я мешаю, что ли? Но у нас сложная ситуация.
- Где?
- Пей кофе, Малиновский, - разозлился Жданов. Чашку на стол поставил, та жалобно звякнула   о блюдце, а Андрей решительно направился к двери кабинета финансового директора.  Дверь открыл, сделал шаг и только тогда вспомнил, что снова не постучал. И дело ведь не в пробелах в его воспитании, но почему-то, входя в кабинет Пушкарёвой, он всегда забывал постучать. Словно до сих пор в каморку входил. – Кать, ты занята?
Пушкарёва голову вскинула, несколько испуганно, словно он её зачем-то личным застал. Очки поправила, на кресле развернулась и тогда уже сказала:
- Нет. То есть, занята, но… - Она снова запуталась. Жданов всегда так неожиданно появлялся, что у Кати частенько дыхание перехватывало. А ведь думала, что отдельный кабинет в противоположной стороне офиса, её спасёт. Но Андрей и здесь умудрялся появляться куда чаще, чем следовало, и всегда неожиданно.
Андрей дверь за собой закрыл, шагнул к дивану у стены, но тут же передумал, и подошёл к столу. Пальцами по столешнице побарабанил.
- У меня в приёмной аншлаг.
- Выбрали секретаря?
- Нет. Ромка предлагает Клочкову обратно позвать.
Катя едва заметно улыбнулась.
- Думаете, что она скучает без работы? Вряд ли.
- Да я-то не думаю. – Андрей вдруг боком к ней повернулся и присел на край стола. – Но я уже как-то привык к ней, в приёмной всегда тихо было. Вика только пасьянсы раскладывала и ногти красила, больше от неё никаких проблем не было. А кто знает, что за человек придёт?
Катя взглянула на него в некотором удивлении.
- Тогда найдёте другую.
- Кать, я не умею выбирать секретарей, мне всегда не везёт.
- Да?
Он голову повернул, посмотрел на неё с улыбкой.
- Тебя отец выбрал.
- А-а.
- Их там целая толпа, и по лицам видно – все умные и подготовленные. Я же растеряюсь. Так трудно отказывать людям, - Жданов театрально вздохнул.
- Особенно женщинам, да?
- Ну, женщины – это тоже люди. – Андрей повернулся к ней, присел перед столом на корточки и посмотрел с мольбой. – Кать, пожалуйста.
Она смотрела в сторону, складывала бумаги, потом отвернула экран компьютера, раздумывала, но, в конце концов, кивнула.
- Хорошо.
- Да?
- Я же сказала.
Он разулыбался.
- Спасибо. Обедать пойдём?
- Я занята.
- Но обедать-то надо…
Она посмотрела на него.
- Я обедаю со Свиридовым.
- О-о, сочувствую. Он что, артачится?
- Слишком большие проценты хочет.
- Гад.
Жданов головой качнул, а у Кати вдруг дыхание сбилось. Глаза отвела, снова поправила очки, и ещё раз пообещала:
- Я посмотрю резюме.
- А… встретиться?
- Зачем? Я выберу несколько подходящих, а дальше сами, Андрей Палыч. Да и Георгий Юрьевич поможет, я уверена.
Жданов хмыкнул, украдкой Катю разглядывая. Согласился.
- Да он-то без сомнений поможет.
Пушкарёва из-за стола поднялась, одёрнула пиджак строгого костюма, а Андрей посмотрел на неё снизу. Засмотрелся, если честно. Но совсем не потому, что она была неотразима. Катя Пушкарёва никогда не была неотразимой, она даже красавицей не была, хотя, с некоторых пор Андрей склонялся к мысли, что она этого попросту не хочет. За последний год она изменилась. Она перестала быть закомплексованной, перепуганной девочкой, превратилась в финансового директора, без сомнения заслуженно, и Жданов совсем не жалел, что отдал ей эту должность. Катя с работой отлично справлялась. Она стала увереннее в себе, перестала без конца сомневаться и извиняться за каждый свой шаг – даже верный, как раньше с ней бывало, но не потому, что хотела стать другой, просто должность обязывала. И по-прежнему пряталась за одеждой. Конечно, от старой своей одежды избавилась, но на смену старым костюмам пришли новые, столь же строгие и бесцветные. Очки новые, макияж едва заметный, привычный комель на затылке. Прежняя Катя Пушкарёва на новой должности. И из каморки она сбежала с огромным удовольствием. И Жданов даже причину знал. Если честно, удивлялся, что Катя решила остаться в «Зималетто», он был уверен, что уйдёт. С её-то моральными принципами, с её воспитанием. Наверное, это и подтолкнуло его предложить ей должность финдира, несколько месяцев не решался, всё гадал, стоит ли Катю от себя отпускать, его устраивало, что она в каморке все обязанности выполняет – и его личного помощника, и финансового директора, а когда почувствовал, что ещё немного и Катя плюнет на всё и уйдёт, разыграл свой главный козырь. Он соблазнил её, исполнив её давнишнюю мечту, он дал ей желаемые полномочия, и Пушкарёва не устояла. Но, правда, это не разрушило стену неловкости между ними. И пусть прошёл год, и они ни разу не говорили о случившемся, Жданов чувствовал, что Катя в полной мере жалеет о том, что когда-то позволила себя соблазнить. Или не соблазнить? Андрей уже точно не помнил, соблазнял  он её или всё само собой случилось, на фоне стресса. Не любил вспоминать, не любил анализировать свои поступки в то время, неизменно начинал переживать и казнить себя за то, что поддался на уговоры Малиновского и ввязался в ту грязную игру – сблизиться с Пушкарёвой ради «Зималетто». Ромка тогда целый план составил, каждый шаг продумал, даже «план Б» у него созрел, так, на всякий случай, и невдомёк ему было, что Катю и соблазнять-то не нужно, она просто упала в объятия Андрея, а тот перепугался до ужаса, когда понял, что понятия не имеет, что делать с беззаветной любовью странной девочки. Боялся, что она не переживёт, когда узнает правду, и от подобного греха, он, Жданов, точно не отмоется. И даже не признался другу, что секс у них с Катей всё-таки был, один раз, и Андрея та ночь напугала ещё сильнее. В день Катиного рождения, она тогда была переполнена романтическими мечтами, а Жданов просто не знал, что со всем этим делать. Она так смотрела на него:  с надеждой, с любовью, со страхом, и Андрей в ту ночь говорил ей то, что она хотела от него услышать, чувствуя душевное томление. И раз разом повторял про себя, что он – сволочь. Самая настоящая, но продолжал повторять за Катей слова любви, слушал её, чувствуя, что от каждого её признания, у него сердце замирает. А ведь она не в любви ему клялась, она говорила, насколько она ему не подходит, оправдания ему же находила, просила всё оставить, как есть, а Жданов тогда думал, что никогда с ним подобного не происходило, и вряд ли ещё когда произойдёт.
Оказался прав. Больше это никогда не повторялось. Андрей не жалел о той ночи, но боялся воспоминаний. Боялся Катю обидеть, и когда она всеми правдами и неправдами постаралась от него отгородиться, препятствовать не стал. Неизвестно, как бы всё сложилось, если бы ситуация в «Зималетто» выправиться не поспешила, а тут Катя с головой в работу окунулась, Жданов с Малиновским в командировку отправились, а когда вернулись, Андрей вдруг понял, что Катю боится. В том смысле, что боится её обидеть, напомнить о чём-то, о чём она вспоминать не хочет, и свёл их отношения к официозу. Только спустя пару месяцев позволил себе заговорить с ней о чём-то постороннем, а не о работе. А для себя решил, что это лучшее решение. Ну зачем портить Кате жизнь? Зачем ей всерьёз влюбляться в начальника, настолько непостоянного, что его даже невеста бросила, после четырёх лет отношений? А Кира взяла и бросила. Как только узнала, что он едва не загубил дело их отцов. Повезло ещё, что узнала поздно, когда ситуация выправляться начала, а то со своим скандальным характером, устроила бы ему веселье на Совете директоров. Но, правда, не простила. Объявила ему, что он всё-таки сволочь, подтвердив тем самым его собственные подозрения, и ушла из «Зималетто». Этого Андрей, признаться, не ожидал, даже переубедить Киру попробовал, но та, к его удивлению, на уговоры не поддалась. Ушла, но прежде сообщила своей подружке, Елене Шестиковой, некоторые интимные подробности из его жизни. Сделала это намеренно, и уже через пару дней Жданова обсуждала вся Москва. Его и все его любовные похождения со скандальными подробностями, которые ему всё же удавалось скрывать в последние четыре года. Подобного от Киры Воропаевой Андрей всё-таки не ожидал, но пенять можно было только на самого себя. Сколько можно было испытывать женское терпение?
Обещание Катя сдержала. К тому моменту, как Жданов вернулся в свой кабинет, на его столе уже лежало три резюме. Он даже удивился, как Пушкарёва смогла так быстро обернуться. Хотя, она всегда работала быстро, а главное, результативно. В приёмной ещё ожидали претендентки, Андрей мимо них пулей пролетел, и в кабинете с Пушкарёвой столкнулся. Она собиралась уходить, давала какие-то указания Тане Пончевой, которая временно замещала его секретаря, и прежде чем войти в кабинет, Жданов заметил, как Катя приоткрыла ящик одного из шкафов, в котором он обычно хранил свою резервную бутылку виски, и заглянула. Вот же… Он был уверен, что Катя не знает.
- Попроси Машу, чтобы завтра заказала обед в конференц-зал. Завтра приедут журналисты, будут брать у Милко интервью, а время как раз обеденное будет.
- Кать, а почему ты этим занимаешься? Пусть о Милко Ольга Вячеславовна думает.
- Тань, она показом занимается.
- А у тебя дел нет, как я понимаю?
- Вот и я думаю, - подал Жданов голос.
Катя с Таней немного испуганно оглянулись на него, но Пончева лишь руку к груди прижала и выдохнула, а вот Катя гордо вздёрнула подбородок и на его замечание никак не отреагировала. Лишь сообщила:
- Я разобрала резюме.
- Отличная новость. Танюша, можно мне минералки? С лимоном.
- Сейчас закажу, Андрей Палыч. – Пончева из кабинета вышла и осторожно прикрыла за собой дверь, почти бесшумно.
- И что ты выбрала? – Ему на самом деле любопытно стало. За стол сел, разложил резюме по столу, но смотрел лишь на фото.  А вот Катя продолжила весьма по-деловому:
- Знание языков, знание компьютера. Коммуникабельность. Опыт работы.
Андрей поморщился.
- Кать, мне не робот нужен.
Она всё-таки улыбнулась.
- А кто? Ещё один боец в стан женсовета?
Он рассмеялся.
- Чтобы пропадала в курилке целыми днями, обсуждая мою личную жизнь? Нет.
- Тогда прислушайтесь к моему мнению.
- Я всегда прислушиваюсь к твоему мнению.
Вместе с Таней Пончевой и минералкой, в кабинете появилась первая девушка. Катя стояла у окна, руки на груди сложила, и наблюдала за тем, как девушка приближается к столу Жданова. Оглядела ту с головы до ног, почувствовала всколыхнувшееся внутри недовольство, но постаралась его задавить в себе. Перевела взгляд на Жданова. Тот выглядел серьёзным, сосредоточенным, знакомым движением поправил очки и на стол навалился. Кинул на девушку заинтересованный взгляд исподлобья и усмехнулся. Едва заметно, но от Кати это не укрылось.
- Итак, Марина Викторовна. Очень приятно, присаживайтесь. Расскажите о себе.
Девушка кивнула, было заметно, что волнуется. На Катю бросила быстрый взгляд, оценила серьёзность, которую та излучала, и предпочла сосредоточиться на Жданове. Пушкарёва же лишь мысленно усмехнулась. Ничего удивительного. И зачем она согласилась Андрею помочь? Пусть бы сам выбирал… Какое ей, собственно, дело до того, кого он к себе в приёмную посадит? Это теперь не её забота.
- Где вы работали до этого? – всё-таки задала Катя вопрос, прервав тем самым плавный рассказ девушки. Она рассказывала о языковой практике в одной из европейских стран, выходило у неё путано и туманно, и Пушкарёва решила, что, скорее всего, врёт.
Девушка кинула на Катю взволнованный взгляд.  Ответила чётко, но её ответ не впечатлил, в первую очередь самого Жданова. Он на спинку кресла откинулся, девушку взглядом побуравил, отчего та вдруг краснеть начала, Андрей, глядя на это, улыбнулся, и, растягивая слова на свой особый манер, проговорил:
- Спасибо вам. Мы с вами с вами свяжемся.
- Всё, да? – Девушка с кресла поднялась, но растерянный взгляд достался не Андрею, а Кате. – Я могу идти?
Пушкарёва кивнула.
- Да. До свидания.
Когда дверь за ней закрылась, Жданов вдруг рассмеялся.
- Своим тоном ты убила в ней последнюю надежду.
- Я?
- Конечно. До свидания, - передразнил её Андрей. Потом спросил: - Она тебе совсем не понравилась?
Катя плечами пожала.
- Милая.
- Милая? Кать, она секретарём будет, а у нас не ритуальное бюро. Зачем нам милые девушки? Нам нужна такая, знаешь… пробивная.
- То есть, вам она понравилась? Тогда к чему сомнения?
Жданов в кресле развернулся, смотрел на Пушкарёву с насмешкой.
- У меня такое чувство, что ты ревнуешь.
- Что?!
- Может, тебе вернуться к секретарской работе? Ты до сих пор к ней не ровно дышишь.
Катя подарила ему снисходительный взгляд. Как могла старалась, надеясь, что Андрей не замечает её волнения. Очки поправила, как совсем недавно Жданов сделал. Нос повыше задрала, губы поджала.
- Я лучше вернусь к своим прямым обязанностям, и отправлюсь обедать со Свиридовым.
- Хоть тебе и не хочется, - подсказал Жданов.
- Это не важно. А вы развлекайтесь, Андрей Палыч.
Она к двери направилась, а Андрей усмехнулся ей вслед,
- Я постараюсь.

4.

Приготовления к празднику шли полным ходом. Получив разрешение от Жданова, женсовет развил бурную деятельность, Катя на некоторое время даже потеряла подруг из вида, настолько те увлеклись организацией вечеринки. Позабыли о сплетнях и о проблемах в личной жизни окружающих, и с головой погрузились в предпраздничные хлопоты. Больше никто не рассказывал Кате о любовницах Жданова, о новой секретарше Марине, которая оказалась той ещё хитрюгой, и про то, какие взгляды та на шефа бросает.  Пушкарёва даже рада была передышке. С Андреем они в последнее время общались достаточно сдержано, после той сцены, что он  устроил из-за её обеда с Воропаевым. Катя искренне не понимала, почему Жданов так отреагировал. Она ведь не придумывала никаких поводов и оправданий, честно ему рассказала, что Александр Юрьевич от неё хотел, а Андрей неожиданно разозлился, придумал какую-то глупость, вроде того, что Воропаеву может прийти в голову её соблазнить. Зачем – Катя не понимала. Можно было, конечно, у Жданова поинтересоваться, ради удовлетворения собственного любопытства, но Катя скорее бы язык себе откусила, чем спросила бы его.
Ещё и Малиновский масла в огонь подливал. Ему всё было смешно, и когда он  оказывался между ними, глядя на серьёзные лица своего друга и Пушкарёвой, его прямо подмывало отпустить какую-нибудь шуточку. Они так забавно дулись друг на друга, разговаривали, не поднимая глаз, что удержаться, с Роминой природной язвительностью, было очень трудно. К тому же, очень хотелось понять, на чём их обида основана. Пушкарёву он, правда, знал не очень хорошо, и в душу к ней лезть не собирался, зачем ему душа постороннего человека? А вот что с  другом происходит – было любопытно. Что-то Роману подсказывало, что дело тут совсем не в осторожности и боязни лишиться хорошего сотрудника. Подумав об этом, Малиновский присмотрелся повнимательнее к Пушкарёвой. Ему уже через полминуты стало скучно, от одного вида её идеально скроенного серого костюма, строгих очков и ничем не примечательной причёски старой девы. А вот Жданов злился, и не просто злился, а пылал от возмущения, чего за ним уже очень давно никто не замечал. Взгляды, которые он кидал на Катерину, были полны огня и раздражения. От нетерпения Малиновский даже заёрзал на стуле. Как ему узнать, что между ними случилось на самом деле?
- Она меня не слушает, - говорил ему Жданов позже, когда они остались с глазу на глаз, и Роман всё же не удержался и задал ему интересующий его вопрос. – Девчонка глупая. Вляпается, а я виноват буду!
Малиновский нахмурился, не понимая, к чему друг ведёт.
- Ты про Воропаева? Брось, Андрюх, я же тогда пошутил.
- Это ты пошутил. А Сашка с такими вещами не шутит. Катя мне сама сказала, что он пытался сманить её на свою сторону.
- Ну, так то сманить, а не…
Андрей опасно прищурился.
- Вот до этого, я надеюсь, не дойдёт. Мне только разбитых сердец в офисе не хватает.
- Мне кажется, ты преувеличиваешь. Пушкарёва не в Сашкином вкусе. Не стоит по этому поводу беспокоиться.
- Много бы ты понимал. Воропаев далеко не всегда на ножки и попки ведётся, деньги и власть он любит куда больше.
Рома хмыкнул, не зная, как это опровергнуть. Потёр кончик носа, потом кивнул, когда Жданов достал из ящика стола початую бутылку виски и показал ему. Вслед за бутылкой, на столе появилось два бокала.
- Но Катя ведь не глупая, - всё-таки заметил Рома, сделав первый глоток.
А Жданов от возмущения даже поперхнулся.
- Кто? Катя не глупая? Да она упрямая и наивная, а это куда хуже, чем глупость. Я пытался ей объяснить, а она лишь отмахивается. Конечно, она ведь взрослая! Ей двадцать пять! – Жданов безнадёжно махнул рукой. А потом добавил: - И после того, как я пытался её предупредить, просто дать дружеский совет, она на меня обиделась! Вот скажи, кто не прав?
Рома не на шутку призадумался. Андрей ждал от него ответа на свой вопрос, а у Малиновского в голове совсем другое было. Откуда в Жданове столько раздражения вдруг взялось?
- Ты на неё кричал?
- Нет.
- Правда, не кричал?
Андрей на кресле откинулся, сделал пару больших глотков виски, и выдал прерывистый вздох.
- Не кричал. Я просто пытался ей объяснить…
- Объяснил, - усмехнулся Рома, - заметно.
Чуть позже представилась возможность и с Пушкарёвой парой слов переброситься. Они столкнулись в приёмной, Рома поначалу отступил в сторону, пропуская Катю, и она бы так мимо и прошла, не сказав ему ни слова, но он вдруг передумал, догнал её и спросил:
- Долго ещё будет длиться эта холодная война?
Катя взглянула на него в недоумении.
- В смысле?
- В смысле, долго вы со Ждановым в молчанку играть будете. Надо же думать… когда и где вы друг на друга обижаетесь. В офисе этого делать точно не стоит, люди замечают.
Катя над его словами задумалась, потом сказала:
- А больше нам делать это негде. Мы только в «Зималетто» встречаемся.
- Он что, наорал на тебя?
- Нет. То есть, не в этом дело.
- А в чём?
- В том, что Андрей Палыч вмешивается в то, что его совсем не касается.
- В твои встречи с Воропаевым?
Пушкарёва остановилась и холодно посмотрела на Романа.
- С Александром Юрьевичем я разберусь сама. И нет никаких встреч, это был просто обед. А Андрей Палыч подумал невесть что.
Рома нахмурился.
- А с чего вдруг он это подумал?
Катин взгляд стал удивлённым.
- Вы меня об этом спрашиваете?
А кого ещё ему спрашивать? Сам Жданов отговаривается какими-то глупостями.
Но Катя тоже ничем не помогла, вспыхнула от возмущения, совсем, как Андрей недавно, развернулась на каблуках, и пошла прочь. А Малиновский вслед ей смотрел. На прямую спину, расправленные плечи, на «ракушку» на затылке, в которую сегодня были собраны её волосы. На её ноги, неожиданно длинные и красивые, как ему показалось, на туфли на высоких каблуках, и на то, как покачиваются её бёдра при ходьбе. Опомнился только, когда Катя скрылась за углом. Малиновский растерянно моргнул,  даже по лбу себя не сильно стукнул, пытаясь прийти в себя и удержать заинтересовавшую его мысль. Но та ускользнула, и Роме оставалось лишь фыркнуть с досады. Он не понимал, что в последнее время творится в офисе, и это раздражало.
А Катю их разговор из себя вывел. Что Жданов наговорил другу, что тот пришёл к ней прояснять ситуацию? Вот только этого ей не хватало, отчитываться перед Малиновским за то, чем смогла обидеть их драгоценного начальника! Зачем они вынуждают её думать об этом раз за разом? Абсолютно дурацкая ситуация, а Андрей раздул её до скандала, причём, как говорит Малиновский, со стороны их размолвка заметна. Хорошо хоть женсовету сейчас не до них!
Вечером, когда Катя уже собиралась домой, Света зашла к ней и передала конверт.
- Это тебе.
Пушкарёва слегка нахмурилась, разглядывая абсолютно белый, без всяких опознавательных знаков, конверт. В недоумении взглянула на свою секретаршу.
- Что это?
Света улыбнулась.
- От Жданова.
В душе вспыхнуло беспокойство.
- А что там?
- Не знаю. Марина принесла, сказала, что он просил передать. Сказал, какой-то договор. – Света развела руками. – Конверт запечатан.
- Интересно.
- Вот именно. Давай посмотрим.
На ощупь не было похоже, что в конверте какие-то бумаги. Что-то твёрдое, прямоугольное. Больше похоже на открытку. У Кати от этой догадки даже во рту пересохло. Опять открытка?
На Свету глаза подняла.
- Нет там ничего интересного, Жданов просто дурачится. Спасибо, Свет. Домой собираешься?
- Да. А ты?
- И я… - Катя снова на конверт уставилась. – Хотя, зависит оттого, не нашёл ли мне Жданов лишней работы. – Сдержанно улыбнулась. – Вы не ждите меня, идите домой. Девочкам привет передай.
Света ушла, напоследок попросив её сильно не задерживаться, а как только за ней закрылась дверь, Катя схватила нож для бумаг, и конверт вскрыла. Внутри оказалась не открытка, точнее, не совсем открытка. Приглашение на показ «Зималетто», причём прошедший. Катя вначале непонимающе сдвинула брови, открыла его, и, не сдержавшись, фыркнула. Одна сторона приглашения, на которой золотыми буквами было выгравировано время и место проведения показа, была небрежно перечёркнута, крестом, а вот на другой стороне, размашистым ждановским почерком, причём было заметно, что писалось это под настроение и явно в компании с бутылкой виски, раз буквы скакали в разные стороны, было написано:
«Кать! Давай уже мириться. Я готов прощения попросить, раз ты злишься на меня, значит, я виноват. Переборщил я с нравоучениями, да? И запрещать тебе встречаться с кем бы то ни было, с Воропаевым, например, права не имею. Ты из-за этого злишься? Но я обещал Валерию Сергеевичу,  глаз с тебя не спускать. Зачем я это тебе говорю?
Приглашаю тебя на ужин. В знак примирения.
Жданов А.П.»
- Жданов А.П., - вслух прочитала Пушкарёва, и добавила негромко: - Президент модного дома «Зималетто».
На самом деле странно, что Андрей это не добавил в свою подпись. Но, не смотря ни на что, Катя, после прочитанного улыбалась. Он на самом деле думает об их ссоре и мучается. И прощения просит, открытки ей пишет, на ужин приглашает. Вот как его после этого не простить? Вот только ужин – это лишнее. Тем более, сегодня, судя по почерку Жданова.
Решив, что отвечать письмом на письмо достаточно глупо, раз Андрей пьян, а она трезвая, Катя решила встретиться с ним и всё обсудить, и поэтому, дождавшись пока Таня со Светой покинут приёмную, направилась в президентский кабинет. Время шесть вечера, в приёмных и кабинетах погашен свет, и пока Катя шла по длинному коридору, ей встреч ни одного сотрудника не попалось. Она сжимала в руке послание начальника, и пыталась придумать, что ему скажет. Он ведь прав, пора помириться, они оба взрослые люди, и дуться друг на друга, отмалчиваться, это откровенное ребячество. А ещё нужно по поводу приглашения на ужин подумать. Может, и не стоит так сразу отказываться? Ну что плохого в ужине? Только не сегодня, этим вечером Жданов явно не в форме. Но то, что он напился из-за их ссоры, отчего-то умиляло, и злиться на него дальше не получалось. Может, Андрей прав, и не стоит бороться с судьбой, которая упрямо подталкивает их друг к другу? Им вместе работать, долго и плодотворно, как надеялись оба, так может и стоит сблизиться? Чуть-чуть? Например, простить его сегодня, и согласиться на ужин.
В президентской приёмной ещё горел свет. Катя вошла, сразу заметила пальто Марины, приятного кофейного оттенка, оно было небрежно брошено на край её стола, сумочка рядом стояла, а вот самой девушки в приёмной не было. Катя даже на часы взглянула, мысленно похвалила секретаршу за добросовестность, сама ведь когда-то такой была, самой последней всегда с работы уходила, и направилась к кабинету Жданова. Дверь была прикрыта неплотно, в щель пробивался свет, ещё более яркий, чем в приёмной, но не было слышно ни звука. Катя за дверную ручку взялась, хотела войти, но замерла на пороге, приметив у окна целующуюся парочку. Понадобилось несколько мгновений, прежде чем в полной мере смогла осознать увиденное, нервно сглотнула, и тут же отступила обратно в приёмную. И замерла там, сжимая в руке, присланную Андреем записку, смотрела на дверь, но заглянуть в кабинет больше попытки не предпринимала. Только все радужные мысли и слова испарились, оставив после себя горький осадок.
Жданов не меняется, не меняется…
Катя повторяла это про себя всю дорогу до дома. В руль вцепилась, музыку выключила, потому что женский голос, воспевавший любовные муки и страдания, сегодня раздражал, видимо, под настроение попало, и лишь иногда качала головой, боясь, что не сможет слёзы сдержать.
Не меняется Жданов!
Да и зачем ему меняться? Его всё устраивает. У него сейчас очень удобная жизнь. Никому ничего не должен, ничем не обязан. Мало ему нескольких официальных любовниц из числа моделей, так ещё с секретаршей решил завести романчик, вспомнив об удобстве служебных отношений. Чтобы всегда под рукой была, чтобы в рот ему смотрела, верила и ждала. И ведь Катя прекрасно знала эту сторону его характера, уж ей-то объяснять и напоминать не нужно, а вот поди ж ты, стоило ему только буйну головушку склонить, несколько слов извинений ей написать, и она уже побежала к нему, готовая вновь верить и ждать. На ужин согласиться хотела!.. Зарекалась ведь. Предательство собственного сердца и разума, покоя не давало. Зачем она к нему пошла?! Не пошла бы, не увидела. Спала бы в эту ночь и во все последующие спокойно.  А перед глазами картина: как Андрей к себе эту девушку прижимает и целует её. Широкая ладонь по её спине бегает, другой рукой подбородок Марине придерживает – и целует, целует…
Следующим утром оказалась с Мариной в одном лифте. Та выглядела прекрасно, была свежа и улыбчива, с Катей поздоровалась очень вежливо, а вот Маше Тропинкиной, которая находилась с ними в  кабине, едва кивнула.
- Ты видишь, что делается? – зашептала Маша Кате, как только они из лифта вышли. – И после этого ты ещё будешь говорить, что мы к ней несправедливы.
Пушкарёва смотрела секретарше начальника в спину, окинула её фигуру оценивающим взглядом.
- Не буду, - чуть слышно проговорила она. – Больше не буду.
- То-то же!
В кабинет Жданова потянуло со страшной силой. Катя пока у себя пальто снимала, принимала свой обычный офисный вид, всё пыталась придумать достойный предлог, но в конце концов схватив недоделанный отчёт, направилась в президентский кабинет. Андрей ещё не приехал, да и Марины на рабочем месте не оказалось. Но пальто уже на вешалке, а дверь в кабинет снова приоткрыта. Пушкарёва даже помедлила, прежде чем решилась её открыть. Остановилась, наблюдая за секретаршей Жданова. Как та порхает по просторному, светлому кабинету, ровняет статуэтки на столе , приводит в порядок документы. Потом Марина открыла стеклянные дверцы шкафа и принялась по одной вынимать толстые папки с документацией, некоторые открывала, пролистывала, и ставила в другое место, видимо, пыталась внедрить какие-то свои правила, для удобства. Взяла с полки фотографию Ждановых-старших, разглядывать принялась, и в этот момент Катя не выдержала и поинтересовалась:
- Что вы делаете?
Марина вздрогнула, обернулась, глаза смотрели испуганно, но она быстро взяла себя в руки и смущённо улыбнулась.
- Порядок навожу.
- Да? – Катя прошла в кабинет, не переставая удивляться на саму себя. На то, как держалась, на то, каким тоном говорила, и сама чувствовала напряжённость, которая от неё исходила. Вдруг мелькнула мысль, что она сейчас ведёт себя, как Кира когда-то, и испугалась. Но к шкафу подошла, наблюдая за тем, как Марина, под её пристальным взглядом, возвращает фотографию на место. Катя привычным взглядом окинула корешки папок, тут же нашла несоответствие, и быстро вернула всё на свои места.
-  Андрей Палыч вас об этом просил?
Марина явно занервничала.
- Нет, но… Я просто хотела расставить всё по алфавиту. Чтобы было удобнее.
- Удобнее так, как есть. Дело не в алфавите, а в очередности выпуска коллекций. Хотите всё перепутать? Андрей Палыч этому не обрадуется.
Марина дверцу прикрыла.
- Извините.
Катя не ответила, прошла к столу Андрея и присела на его место. Компьютер включила.
- Вы бы больше прислушивались к другим секретарям, Марина. Они много лет работают в компании, и все привычки начальства наизусть знают. Не нужно делать, как лучше, нужно поступать так, как удобно Андрею Палычу.
- Он ещё не жаловался.
- Это хорошо. Когда начнёт, будет поздно.
Марина видимо уловила в её тоне и словах некий подтекст, потому что вместо того, чтобы привычно улыбнуться, взглянула с вызовом и гордо вздёрнула подбородок. Пошла к двери, а Катя ей вслед смотрела, чувствуя, как неприятно колотится сердце. Она-то зачем всё это делает? Маленькая месть уязвлённой женщины? Не подозревала за собой подобных замашек.
- Доброе утро, Андрей Палыч! – голос Марины из приёмной прозвучал радостно, а Катя в президентском кресле подскочила. Хотела встать и пересесть, но дверь уже начала открываться, и стало ясно – бежать поздно.
Правда, Жданов, увидев её за своим столом, не возмутился, даже бровью не повёл. Лишь во взгляде в первое мгновение мелькнуло удивление, но не более того. Дверь за собой закрыл, вроде бы не заметив, что Марина собиралась войти в кабинет следом за ним. Но он закрыл дверь перед её носом, и она осталась в приёмной.
Выглядел Андрей не выспавшимся. И хоть был гладко выбрит, одет в накрахмаленную белоснежную рубашку и новый костюм, взгляд выдавал усталость и некую непонятную печаль. Пальто быстро снял, а вот к Кате приближался с опаской, отчего-то медлил. Ей пришлось первой здороваться.
- Доброе утро.
- Не такое уж оно и доброе, - сказал он. Пальто на вешалку повесил, зачем-то ощупал карманы, ничего не нашёл, и тогда уже к Кате повернулся. – Проблемы?
- Нет, - поторопилась успокоить она его. – Просто нужно было сверить кое-какие цифры.
Он кивнул. На край стола присел, секунду сомневался, потом нажал кнопку селектора.
- Марин, кофе. И покрепче.
- Хорошо, Андрей Палыч.
- Я тоже такой была? – неожиданно спросила Катя.
Жданов непонимающе нахмурился.
- Какой?
- Любезной.
Он вдруг усмехнулся.
- Иногда.
- Надо же, а я не замечала.
- Может, сейчас примешь к сведению и вернёшь немного… обходительности.
Катя достала из папки его открытку.
- Вы об этом?
Жданов недовольно поджал губы, хотел открытку забрать, но Катя вовремя отвела руку.
- Кать, я даже не помню, что я там написал.
Вот так вот, он даже не помнит. А она точно дура.
- Просили прощения, - подсказала она, - и помириться хотели.
- Правда?
- Да.
- А ты что ответила?
- Я ещё не ответила.
Она произнесла это таким тоном, что Жданов невольно вернул свой взгляд к открытке. Что он там вчера насочинял?
- На ужин приглашали.
По его лицу прошла тень отвращения.
- Не надо про еду.
Значит, он вчера здорово напился.
В кабинет вошла Марина с подносом, но Жданов даже головы в её сторону не повернул, а вот Катя внимательно наблюдала. Видела, как девушка огорчилась, но, не сказав ни слова, ушла.
- Так что, мир? – спросил Андрей.
Катя помолчала, смотрела, как он кофе пьёт, и опять же морщится при этом. А ей в этот момент больше всего на свете хотелось узнать, с кем он провёл эту ночь. Или, по крайней мере, вчерашний вечер. Желание было дикое, никому ненужное, ей в первую очередь, но что-то подсказывало, что компанию ему Марина составляла. Поэтому так и мучается сейчас, когда он на неё не смотрит. Господи, неужели эта девушка  настолько глупа, что ожидала чего-то другого?
А Жданов просто мерзавец, Марина у них только три недели работает.
Невыносимо было находиться рядом с ним. Катя поднялась, открытку на стол ему положила. Но сказала, надеясь положить конец их размолвке:
- Мир. Не забудьте про спорт-клуб, - напомнила она деловым голосом. – Вас там будут ждать сегодня представители нашего банка.
Жданов застонал в голос.
- Я не могу сегодня. Какой спорт-клуб.
- Можете, - отрезала она и направилась к выходу.
- Катя!
- У меня дела, - проговорила она сквозь зубы и дверью хлопнула, правда, перед Мариной сделала вид, что просто рука с дверной ручки соскользнула.
Весь день Андрей себе места не находил. Мало ему было похмелья, так ещё Катя вела себя непонятно, по всему было видно, что злится на него, а в довершение ко всему хлопнула дверью так, что у него в голове зазвенело. Хотел было кинуться за ней следом, чтобы уж до конца всё выяснить, но потом отдумал. Что он ей скажет? Всё те же слова, всё те же доводы. А она даже открытку его на столе оставила, за ненадобностью. Жданов допил кофе, поглядывая на приглашение, потом открыл его, прочитал то, что написал вчера. Даже сам не с первого раза разобрал, что написал. Но ведь главное не в этом, а в том, что от всей души. Пусть несколько предложений, пусть без особого смысла, но от всего сердца. Давай помиримся! Она и пришла мириться, вот только снова на него разозлилась и ушла. На что разозлилась, интересно? На то, что он напился вчера? Так он уже сам не рад.
- Сколько ей лет? – спросила его Марина чуть позже. Жданов даже не сразу понял, о ком речь, а потом небрежно пожал плечами.
- Двадцать пять.
- Двадцать пять? – Секретарша замерла перед его столом, в удивлении. – У неё явно завышенная самооценка.
Андрей заинтересовался.
- Ты о чём?
- Что для её возраста она ведёт себя несколько странно. Чересчур уверенно.
На это заявление можно было только улыбнуться. Катя Пушкарёва и уверенность – вещи несовместимые. Но откуда это знать новому человеку?
- Она сегодня меня отчитала. Пришла и начала критиковать. Это не трогай, туда не ставь.
- Да? Надеюсь, ты прислушалась?
- Андрей, я постарше её буду, и, наверное, как-нибудь справлюсь, я думаю.
Жданов даже головы не повернул, чувствуя, нарастающее внутри раздражение и чувство раскаяния, что вчера не смог держать себя в руках. Вот теперь расхлёбывать приходится. У него ведь проблем с женщинами мало, захотелось добавить ещё одну.
- Вот когда у тебя будет такая голова, как у Кати, красный диплом МГУ и её выдержка, вот тогда ты и будешь думать. А пока делай, что тебе говорят. Иди.
Она помедлила, прежде чем из кабинета выйти, руки на груди сложила, словно защищаясь от его недовольства.
- Извини.
Он никак не отреагировал, дождался, пока она выйдет, а потом снова уставился на испорченное приглашение. Поддался порыву и выкинул его в корзину для мусора. Вот же, мальчик-школьник, записочки девочкам писать вздумал. Катя, прости меня, пожалуйста, пойдём со мной в кино! Единственный человек, с которым ему никогда не удавалось договариваться по-хорошему – это Катя Пушкарёва. Жданову всегда казалось, что она его насквозь видит, даже когда говорит, что верит.
Посещение спорт-клуба всё же пошло ему на пользу. Принял контрастный душ, потом с ракеткой побегал, плюнув на все деловые разговоры, зато снял напряжение. Потом хороший массаж, после которого искренне захотелось поблагодарить девушку с такими умелыми ручками, и вот он уже вернулся в «Зималетто», без единой капли раздражения внутри, и готовый решать проблемы.
- Андрей Палыч, - разулыбалась ему Тропинкина, - отлично выглядите!
- Да? Закажи мне абонемент в этот спорт-клуб. Адрес помнишь?
- Помню. Всё сделаю, Андрей Палыч, не волнуйтесь!
Он и не волновался. Вздохнул глубоко, сделал несколько шагов, раздумывая о том, а не поменять ли на самом деле Тропинку с Мариной местами, и запнулся, когда услышал Машин голос в спину.
- Александр Юрьевич приехал.
Жданов обернулся.
- Да? И где он? У меня в кабинете?
- Нет. Он у Кати, Света им кофе отнесла.
Несколько секунд переваривал, потом уточнил:
- Давно он там?
Маша легкомысленно пожала плечами.
- Полчаса, может больше.
Кто говорил, что физическая нагрузка помогла справиться с раздражением и стрессом? Ничего подобного. В одно мгновение всё вернулось, схватило его за горло, и Жданов понял, что не может дышать и от этого краснеет. Пришлось бегом бежать от Тропинкиной, чтобы та чего-нибудь не заподозрила. Вот только в свой кабинет ноги не несли. Андрей свернул в первый же коридор и молча прошёл мимо Пончевой и Светланы, которые, будто сговорившись, приподнялись при виде него.
- Нет, почему, у меня полно предложений, - услышал он тягучий голос Воропаева, взявшись за дверную ручку кабинета финансового директора. – Но я приверженец делового подхода. Бизнес должен приносить прибыль, какой смысл работать за идею?
- А как же личные причины?
- Катерина, ты меня сейчас расстраиваешь. В бизнесе не бывает личного, всё должно идти в дело. Иначе это детский сад. Ты же дипломированный экономист, а такие вещи мне говоришь.
- Не всё можно просчитать. К сожалению.
- Согласен. Глупость человеческую просчитать нельзя. Но можно сделать на неё скидку.
Андрей дверь пошире открыл и вошёл в кабинет Пушкарёвой. Сначала на Катю посмотрел, потом повернулся к Воропаеву.
- Что-то ты к нам зачастил, - проговорил он глухо.
А Александр вместо того, чтобы впечатлиться от его тона, широко улыбнулся.
- Так я не к вам, я вот к Катерине Валерьевне заехал. За жизнь поговорить.
- А что с твоей жизнью?
Саша легко пожал плечами и усмехнулся. Кинул на Пушкарёву быстрый взгляд, отметив, как та занервничала при появлении начальника.
- Да ничего. Просто редко встретишь человека, который любит всё просчитывать больше, чем я. Это ты у нас, Андрюша, личность творческая, а мы с Катей, больше на трезвый расчёт надеемся.
- Как встреча? – спросила Катя, надеясь увести разговор мужчин от опасной темы.
- Отлично, - с иронией проговорил Жданов, сверля её взглядом. На Воропаева посмотрел, и неожиданно почувствовал себя незваным гостем. Его-то сюда не приглашали, и кофе не предлагали. А то, что Катя так спокойно беседует с его противником, показалось едва ли не оскорблением. – Ладно, не буду мешать, - процедил он сквозь зубы, и как Катя утром, хлопнул дверью, уходя.
Саша усмехнулся.
- Что это с ним?
Пушкарёва лишь руками развела, правда, постаралась взглядом с Воропаевым не встретиться.
- Плохой день.
К вечеру разыгралась метель. В первой неделе марта её совсем не ждали, но непогода никогда не спрашивает ни у кого разрешения. Обрушилась на город со всей силы, завывая в проводах, заметая город снегом и сковывая дороги наледью. Катя всё чаще поглядывала в окно, на серое месиво вместо знакомых улиц и домов, и, если честно, переживала, как поедет домой.
- Предлагаю вызвать такси, - сказала Ольга Вячеславовна, когда весь женсовет в курилке собрался.
- А смысл? Такси также встанет в пробке. Надо к метро пробираться.
- Кать, а может, ты нас подвезёшь до метро?
- Не знаю, девочки, я сама думаю такси вызвать. Боюсь за руль садиться.
-  И правильно, лучше не рисковать.
Но всё равно Катя спустилась в гараж и ненадолго замерла перед своим «Пежо», принимая решение. Оставлять его в подземном гараже не хотелось, она никогда машину до этого здесь на ночь не оставляла.
- Не думай даже, - послышался за спиной голос Андрея, причём вполне спокойный. Катя обернулась и посмотрела на него. – В такую погоду тебе нельзя за руль. Садись, я отвезу тебя домой.
- Я такси вызову.
- Кать, такси приедет через пару часов. Садись.
Она сомневалась, и это, конечно же, было заметно, потому что Жданов вдруг головой качнул, начиная злиться. А Катя этого испугалась и направилась к его автомобилю, мысленно умоляя Жданова не проявлять галантность, и дверь перед ней не распахивать. Андрей, наверное, услышал её мольбы, потому что просто направился к водительскому месту. Пушкарёва выдохнула с облегчением. Но в душе была удивлена. Была уверена, что он Марину домой повезёт. Та сегодня по офису так и порхала, счастливая и окрылённая. А Жданов вон мрачный весь день ходит.
- Зачем Воропаев приходил? – спросил он первым делом.
Катя как раз пристёгивала ремень безопасности, и её руки замерли. Покосилась с настороженностью.
- Не знаю, об этом он мне не рассказал.
- Правда? – Андрей неприятно усмехнулся. – Он час у тебя в кабинете просидел, а зачем  пришёл – не сказал?
- Он не ко мне приходил.
- А к кому?
- Я не знаю! Он просто зашёл… выпить кофе. Ждал кого-то.
Андрей повернул ключ зажигания, а сам неприятно усмехнулся.
- Ох, Катя, Катя…
- Что?
- Да ничего. Я же просил тебя!..
Она разозлилась.
- Я что, выгнать его должна была? Акционера компании?
Жданов ничего не ответил, только зубами скрипнул. Они выехали из гаража, Андрей молча руль крутил, и думал о том, ну почему же с Катей всегда так трудно. Раньше было трудно, когда он боялся её каждым словом обидеть, но и теперь, когда Катя, как она сама говорит, стала взрослой – неожиданно! – легче совсем не стало. Теперь Андрей вообще не знал, с какой стороны к ней подойти. Он не знал, а Воропаев, видимо, ключик подобрал, раз в состоянии целый час с Катериной беседовать и не поссориться с ней. У Жданова такой фокус не выходил, к его речам Катя  относилась с настороженностью. И не понимает она, не хочет понимать, что он уберечь её пытается. От пагубного Сашкиного влияния, от лишних тревог, от бессмысленных переживаний.
Но что-то он делает не так. Это очевидно.
- Тебе не кажется, что наша размолвка несколько затянулась, - осторожно начал он, когда они уже подъезжали к её дому. – И причина… яйца выеденного не стоит.
Катя не знала, что ему ответить, в чём-то могла с ним поспорить, но в то же время затягивать конфликт – неправильно. Нужно проговаривать проблемы, мама всегда её этому учила.
- Может быть.
Жданов сдержал вздох. Может быть! Он ей руку протягивает, а она ещё думает, стоит ли её принимать. Ох, Катя.
- Я вчера немного расслабился. Вот…
Катя приглядывалась к нему с недоверием. Жданов, кажется, оправдываться начал. А разве ей это нужно? Кто она такая, чтобы он перед ней извинялся за своё поведение?
- Открытку эту дурацкую написал…
Вот так вот, теперь она уже дурацкая. Открытка, в которой он искренне просил прощения и приглашал на ужин – дурацкая.
- Вы были пьяны, - резче, чем собиралась, сказала Катя.
Жданов лишь крякнул от её тона.
- Ну да. Я об этом и говорю!
- Я поняла.
Он остановил машину у её подъезда и, наконец, к Кате повернулся. В лицо ей посмотрел, отчего Пушкарёва очень быстро растеряла свою решимость, моргнула и попыталась взгляд отвести.
- Кать, что у тебя на уме?  За что ты злишься на меня? Ведь не из-за Сашки.
- Вы спутали, Андрей Палыч, это вы на меня из-за него злитесь.
- Ты меня поняла.
- Нет.  Почему вы думаете…
- Всё, замолчи!
Катя изумлённо посмотрела на него, когда Жданов прикрикнул.
- Я просто попросил тебя с ним не общаться. Это было так трудно?
- В том-то и дело, что это была просьба, а не приказ.
- А я должен приказать, чтобы ты поняла? Хорошо, я завтра утром приду и попрошу Марину напечатать приказ!..
Услышав имя его секретарши, так легко слетевшее с его губ, Катя поняла, что больше этого разговора не вынесет. Она не понимала, чего Жданов от неё добивается и чего ждёт. Чтобы она успокоила его, сказала, что всё в порядке, и они отныне друзья? Но у неё не было для него таких слов. Нащупала рукой ручку и открыла дверь.
- Я пойду. Спасибо, что подвезли.
- Катя! – Жданов потянулся вслед за ней, не понимая, почему она сбегает. Успел схватить её за руку, назад потянул, и Пушкарёва на самом деле обернулась, взглянула на него, но её взгляд заставил его отшатнуться.
- Не трогай меня, - выдохнула она, и Андрей тут же разжал пальцы. Отодвинулся, потрясённый тем огнём, что увидел в её глазах.
Катя ещё секунду смотрела на него, а потом захлопнула дверь автомобиля, пошла к подъезду. Андрей не спускал с неё глаз, прокручивая в голове произошедшее между ними в последние две минуты. А когда Катя оглянулась, прежде чем войти в подъезд, понял, что друзьями они точно не будут. Никаких предпосылок.

6.

Катя осторожно пошевелилась, обвела глазами комнату в предрассветных сумерках, потом села на постели. Просто потому, что не лежалось. Сердце билось, на душе маета, и осознание в полной мере совершённой ошибки. Катя убрала с лица волосы, поправила одеяло, придерживая его рукой на груди, и только тогда осмелилась взглянуть на мужчину, спящего рядом. Жданов лежал, прикрыв лицо рукой, и чуть слышно посапывал во сне. Пушкарёва разглядывала его, взгляд скользил по широкой груди, снова поднимался к потемневшему за ночь от щетины подбородку, по руке пробегал… Катя неосознанно прикусила нижнюю губу. Что-то странное случилось. Нет, дело не в том, как она вчера оказалась в квартире Жданова, почему не испугалась и не напомнила себе о том, что слишком много выпила за вечер, ведь шанс был, и почему в итоге этим утром проснулась в его постели. Рядом с ним. Смятение в душе относилось к тому, что она именно не испугалась и не напомнила себе, не задумалась. И сейчас не страшно, только непонятно, что теперь со всем этим делать.
Осторожно потянулась, взяла с полки свои очки, прищурилась, глядя на циферблат часов. Половина седьмого. Плохое утро – это начало плохого дня. Так Малиновский всегда говорит, причём уверенным тоном. И голова болит, по-особенному невыносимо. Похмелье.
Боже, у неё похмелье, у неё был случайный секс и полный набор проблем, который ожидаёт её, как только она решится встать с постели. А сделать это лучше побыстрее, пока Андрей не проснулся. Не хочется попасть в ещё более неловкое положение. Посмотреть ему в глаза и вспомнить, как и что было. Она и без этого всё прекрасно помнит, что странно, раз их путь до квартиры Жданова начисто стёрся из Катиной памяти. Опомнилась, только когда Андрей помогал ей пальто снять. По сторонам оглянулась, окинула растерянным взглядом прихожую, потом на него посмотрела. Жданов сделал шаг, Катя к стене отступила, но даже не подумала оттолкнуть его. Позволила себя обнять, к стене прижать, и на поцелуй ответила. Он что-то шептал ей на ухо, но Катя была слишком пьяна, чтобы понять или разобрать его слова. Зато целовал он её по-особенному, не так, как она помнила. Настойчиво, страстно, явно понимал, чего от неё хочет. Катя много месяцев берегла воспоминания об их единственной ночи, уже до конца не понимая, что придумала, а что на самом деле было. И, как оказалось, ничего из тех воспоминаний ей не пригодилось. Вчерашней ночью всё было по-другому, необычно и незнакомо. Даже Жданов был незнакомый. Он не сдерживал себя, он не заглядывал ей в глаза, не задавал никаких вопросов. Да в тот момент это явно лишним было бы. Не хотелось выяснять отношения, да и попросту думать, зачем они это делают и к чему, в итоге, это приведёт.
Пушкарёва осторожно спустила ноги с кровати, на Жданова оглянулась, боясь, что он проснётся, потом поднялась. Оглянулась вокруг, выискивая взглядом свою одежду. Подняла с пола своё бельё и платье. Андрей повернулся на бок, что заставило её замереть и снова устремить к нему настороженный взгляд. Но он лишь руку на её подушку положил, и просыпаться, кажется, не собирался. Что очень кстати. Ей нужно было ещё несколько минут, чтобы решить, как правильнее поступить. Ушла в ванную и дверь за собой тихо прикрыла. Вот так, теперь можно перевести дыхание.
Из зеркала на неё смотрела незнакомая девушка в её очках. Волосы взъерошены, губы припухшие, а взгляд усталый. Никакого довольства или ликования в нём нет, сплошное беспокойство. Катя открыла кран и умылась прохладной водой, взяла расчёску. Пока водила щёткой по волосам, взгляд лениво скользил по полочке с туалетными принадлежностями. И только хмыкнула, увидев на ней забытую кем-то помаду. Конечно, можно попытаться убедить себя, что это Кира когда-то забыла, но это весьма сомнительно. Вряд ли помада здесь год валяется. А может, ей тоже Жданову что-нибудь на память оставить? Что ей не жалко для него?
Глупость какая. Рука замерла, и Катя на минуту прикрыла глаза. В висках стучала боль, немного подташнивало, а мысль о родителях, которые наверняка с ума сходят, ещё сильнее огорчала. И как её угораздило?
А Жданова как угораздило? Весь вчерашний вечер он пользовался огромным успехом у женщин, а в постели оказался с ней, с Катей Пушкарёвой! Интересно, как он отреагирует, когда проснётся и всё вспомнит? Наверное, ей лучше при этом не присутствовать.
На полу ванной комнаты валялись брюки Андрея. Катя остановила на них свой взгляд, пытаясь понять, что они здесь делают. Чётких образов в её памяти не всплыло, но зато в душе поднялось смятение, больше похожее на стыд, даже в жар бросило. Кажется, в душ они всё-таки собирались, но так до него и не дошли. Или дошли?
Неужели она была настолько пьяна? Пила коктейли, с зонтиками и дольками апельсина и лимона по краю бокалов, цвет коктейли имели странный, но Катя не думала, что в них большая доля алкоголя. Да и Федя говорил, что коктейли это так, баловство… Не смотреть больше на штаны Жданова, и вообще, не думать ни о чём.
Расчёску отложила, сунула руки под холодную воду и снова их к щекам прижала, пытаясь согнать яркий румянец. Хотя, и понимала, что это вряд ли поможет. Краска стыда к ней надолго прилипла, на следующий год воспоминаний.
Этим утром новое платье совсем её не красило. Сидело как-то по-дурацки, Катя чувствовала себя в нём неуклюжей, поддёргивала наверх вырез декольте, и ёжилась, словно наяву ощущая прикосновения Андрея к своему телу. Тело всё помнило, и кожа до сих пор горела в некоторых местах и покрывалась мурашками от каждого намёка на воспоминание, а в голове лишь неясные образы, от которых жарко и невыносимо от мысли, что придётся сейчас из ванной выйти, и не дай бог Андрей уже проснулся. Придётся смотреть ему в глаза и что-то говорить, а у неё ни единой мысли, оправдания, нужного слова на уме нет. Она понятия не имеет, что говорят в таких случаях, поутру уходя из квартиры любовника.
Почему-то её сапоги тоже оказались в спальне. Лежали прямо у подножия кровати, рядом с белоснежной рубашкой Жданова. Катя на пороге ванной остановилась, разглядывая это безобразие. Приметила свою сумку на кресле, и мысленно подивилась, что её мобильный ни разу за ночь не звонил. Она не могла быть настолько пьяна, что не услышала бы звонок от родителей. Да и они одним явно не ограничились бы. Значит, что-то не так.
На цыпочках прошла к креслу, сняла с подлокотника свой чулок, поискала глазами второй. Чёрт её дёрнул вчера их надеть. Всё Маша: «Нужно создать цельный образ! У тебя же платье обалденное!». И вот чем всё закончилось. Катя вытянула второй чулок из-под одеяла и присела на кресло. Взгляд поневоле постоянно возвращался к постели и мужскому телу на ней. Пальцы быстро скатывали чулок, чтобы без проблем его надеть, а взгляд продолжал скользить по чужой спальне. По спальне Андрея.
Она даже не рада, что здесь находится! Только сердце скачет, и дышать от смущения нечем.
- Ты куда?
Глаза наконец опустила и негромко проговорила:
- Домой.
Жданов сонно поморгал, потом потянулся, и голову от подушки приподнял, чтобы на часы посмотреть.
- Ещё семи нет.
- Мне надо домой.
Еле слышно хмыкнул.
- Родители.
На это Катя отвечать не стала. Ненавидела эту минуту, за то, что одеваться у Жданова на глазах приходится. Расправила резинку чулка, одёрнула подол, и взялась за другой. Торопилась, и от этого пальцы ещё сильнее тряслись, но старалась этого не показать. Сделала глубокий вдох – секунда, и движения стали более плавными и продуманными.
Андрей голову рукой подпёр, наблюдая за ней. В комнате было не слишком светло, он даже подумал свет включить, но решил, что Катя этому вряд ли обрадуется. Потёр колючий подбородок, не зная, что сказать.
- Кать, может, ты останешься ненадолго? – Заметил, что её руки замерли на мгновение. – Позавтракаем вместе, поговорим.
- Нет, я пойду.
- Кать.
- Я не хочу завтракать. У меня голова болит, и вообще…
Жданов едва заметно улыбнулся.
- Что? Похмелье? Так я как никто умею снимать похмелье.
- Мне нужно идти.
Улыбаться он перестал.
- Уйти или сбежать?
- Не хочу об этом говорить.
- Отлично. – Андрей перевернулся на спину, и только услышал звук застёгивающейся молнии. Катя сапоги застегнула и с кресла поднялась. – Раскаяние на лицо.
- Ничего не могу с собой поделать.
Он кинул на неё злой взгляд.
- Да? Ну что ж, можешь обвинить во всём меня. Я не против.
Катя остановилась перед кроватью, на Жданова посмотрела.
- Я не собираюсь никого винить. Мы слишком много выпили.
- Это ты слишком много выпила. – Встретил её выразительный взгляд, и криво усмехнулся. – Зря я это сказал, да? Теперь я ещё и негодяй, который воспользовался беспомощной девушкой.
- Я этого не говорила.
Андрей разглядывал её, жалея, что проснулся слишком поздно. Возможно, если бы Катя ещё была в постели, рядом с ним, их утренний разговор получился бы другим. У Андрея было бы больше возможностей её переубедить, смягчить, прогнать сомнения, но он упустил момент, и Катя уже успела всё для себя решить и настроиться на военные действия. Без всяких слов ясно, что она жалеет о случившемся. И совсем не напоминает Катю Пушкарёву год назад, когда льнула к нему после, смотрела с благодарностью и надеждой, а сейчас настроена резко против. Стоит, гордо вскинув голову, спина прямая, и хотя по взгляду ясно, что ей не просто даётся их разговор, но она ничего не собирается делать для того, чтобы они смогли решить все проблемы здесь и сейчас. Она уйти хочет, и не просто уйти, а оставить всё позади. И о чём он только думал? Хотя, на этот вопрос у него есть чёткий ответ – ни о чём. Ни о чём он думал прошлой ночью, только о ней.
Она взяла сумку, пару секунд медлила, не зная, правильно ли, просто повернуться и уйти, и едкий взгляд Жданова старалась не замечать. Он явно обиделся на её слова и поведение.
- Я пойду, - проговорила она еле слышно, но в дверях спальни всё-таки обернулась, не выдержав молчания Андрея. А тот совершенно по-дурацки вцепился в край одеяла, прижимая его к груди, и, явно переигрывая, изображая брошенную девицу, робко поинтересовался:
- Ты мне позвонишь?
Всё смущение исчезло в то же мгновение. Катя кинула на мужчину разгневанный взгляд, и дверь за собой захлопнула. Что-то подсказывало, что эта ночь не останется в прошлом, очередной тенью их отношений. Эта ночь всё испортит, и общение станет невыносимым.
Трёх выходных дней не хватило, чтобы успокоиться. Катя переживала, проигрывала в голове возможные варианты развития событий, пыталась предугадать реакцию Андрея, когда они встретятся во вторник. Как ей теперь себя с ним вести, о чём говорить? И как заставить себя, при разговоре с ним, не вспоминать, что между ними происходило той ночью? Ещё не хватало краснеть в самые неподходящие моменты, Жданова смешить.
На объяснения с родителями тоже ушло много времени. Пришлось врать, что ночевала у подруги, зато сказала правду про коктейли, что совершенно случайно опьянела, и домой никак не могла добраться. Напоследок поклялась не пить ничего яркого, непонятно из чего намешанного, и вовремя заряжать телефон. Врать было неприятно, конечно, но зато родители быстро смягчились и простили её, хотя отец до вечера бурчал по поводу сомнительных вечеринок и ещё более сомнительного алкоголя. Катя согласно кивала, но отца почти не слушала, по-прежнему думала об Андрее. Почему-то она ждала его звонка. Самой смешно было, называла себя наивной, но думала, что он позвонит, попытается объясниться, но этого так и не случилось. Что ещё сильнее расстроило. Вторник приближался, а у Кати не было ни одного сценария, как себя в дальнейшем с непосредственным начальством вести. Сделать вид, что ничего не было? Или что её это не волнует? Или уволиться?
А ещё лучше, броситься Жданову на шею, как делает та же Ларина, и тогда он сам её уволит, испугавшись.
Собираясь утром на работу, надела самый строгий свой костюм. Тёмно-серый, двубортный, без всякого намёка на легкомыслие. И волосы забрала в привычную гладкую причёску, закрутив на макушке комель. Серьги, подарок Андрея, сняла и положила их в шкатулку, решив, что отныне вряд ли их когда-нибудь наденет. И радовалась, что в «Зималетто» появится лишь ближе к обеду, в начале рабочего дня предстояло прояснить некоторые вопросы с руководством банка, с которым они сотрудничали. А «Зималетто» подождёт. Если повезёт, сегодня со Ждановым она вообще не встретится. Пусть он свои шуточки с кем-нибудь другим шутит. Никогда не думала, что он может быть настолько циником.
Неприятности начались в тот же момент, как Катя вышла из лифта на офисном этаже «Зималетто». Поначалу улыбнулась Тропинкиной, стараясь выглядеть благодушной и всем довольной, но потом приметила в баре Жданова с Малиновским, и улыбка сама стекла с её лица. Пропустила Машину просьбу прийти в курилку через полчасика мимо ушей, не до этого было, пальто расстегнула, и коротко кивнув начальству, направилась в сторону коридора, торопясь скрыться с глаз Андрея, но не повезло, он её окликнул. Причём тон был довольно ехидный, Катя на это сразу внимание обратила.
- Екатерина Валерьевна, можно вас на минуту?
Пришлось вернуться. Прошла к бару, посмотрела на Малиновского и улыбнулась ему, чему тот удивился и даже брови чуть заметно вздёрнул, видимо, не ожидал такой чести. Покосился на Жданова. А тот кофе допил, чашку на барную стойку поставил, и сообщил Пушкарёвой, окидывая ту быстрым взглядом:
- Я вас уже несколько часов жду.
Катя вытерпела его оценивающий взгляд, после чего спокойно сообщила:
- Я была в банке.
- Да?
- Да. Я говорила, что буду в банке всю первую половину сегодняшнего дня. Ещё в пятницу. – И быстро добавила: - Утром.
- Не помню.
Катя небрежно дёрнула плечом.
- У вас, наверное, много других важных дел, Андрей Палыч.
- Да, наверное. С пятницы столько всего случилось.
На это Кате ответить было нечего, она промолчала, снова посмотрела на Малиновского. Вдруг поймала себя на мысли, что если она будет столь старательно избегать смотреть Жданову в глаза, это может показаться подозрительным. Голову повернула и тут же встретилась с Андреем взглядом. Не залилась румянцем после этого, её не кинуло в жар, наоборот покоробило. Кажется, он всерьёз на неё злится. А за что, интересно? Что не призналась ему в вечной любви в то утро? Что не была безмерно счастлива, проснуться рядом с ним?
- Так что в банке?
- Катя, кофе хотите? – спросил Малиновский, который не совсем понимал, что происходит, но прекрасно чувствовал возникшее напряжение.
- Нет, спасибо, Роман Дмитрич, я у себя в кабинете попью.
- Кстати, Света прекрасно варит кофе, - вдруг вспомнил Жданов. – Екатерина Валерьевна, не возражаете, если я к вам как-нибудь зайду? На чашечку кофе?
Рома всё-таки нахмурился.
- Почему ты её так называешь?
- Как?
- Вы что, поругались?
Катя уже открыла рот, чтобы заверить Малиновского в обратном, но потом вдруг передумала. Чем жарче она будет отрицать очевидное, тем сильнее станут подозрения окружающих. Кивнула.
- Да. У нас с Андреем Палычем возникли некоторые разногласия…
Жданов многозначительно хмыкнул.
- Это точно. Я бы сказал, что разногласия по ключевым вопросам.
Они всё же столкнулись взглядами, и Катя нервно сглотнула. Совершенно не понимала, зачем Жданов всё это делает. Хочет, чтобы Малиновский догадался?
- И когда вы успели?
Пока Катя пыталась найти правильный ответ, Жданов спокойно сообщил:
- А в пятницу. После вечеринки. Я вёз Екатерину Валерьевну домой, и мы… умудрились испортить наши отношения.
- Молодцы, - фыркнул Рома. – Нашли время. Миритесь давайте. У нас совет на носу, а пока ты называешь её Екатериной Валерьевной, ничего хорошего не будет.
Андрей на Катю уставился, а она, вместо того, чтобы глаза опустить, как делала обычно, вдруг улыбнулась.
- А может, наоборот? Нам совсем необязательно фамильярничать, чтобы плодотворно работать вместе. Я права, Андрей Палыч?
- Вам лучше знать, Екатерина Валерьевна. Вы всегда пытались избежать фамильярности в отношениях.
Она очень знакомо поджала губы, коротко кивнула и пошла в сторону коридора. Уверенный шаг, каблуки стучат, нос вздёрнула, даже не подумала обернуться. Андрею так и захотелось ей вслед выругаться.
- Из-за чего вы поругались? – снова спросил Малиновский, рассчитывая на откровенный ответ.
- Да надоело всё, - сказал Жданов, наконец отворачиваясь, когда Катя скрылась за дверью. – Надоело слова подбирать и стараться ей угодить. Хочет работать – пусть работает, я больше за руку её держать не буду.
- А ты держал?
Андрей кинул на друга многозначительный взгляд.
- Ты понял, о чём я говорю.
- Да понял, понял.
Вот только с настроением была беда. Андрей первую половину дня, ожидая появления Кати, злился на себя, за то, что как неопытный юнец, не может придумать, что женщине сказать, а после их встречи в холле, на неё начал злиться. На самом деле ведёт себя, как девчонка. Вот за что она на него злится, интересно? За то, что не отвёз её тогда домой? Или думает, что он и вправду воспользовался её состоянием, а может и заставить пытался? Так взяла бы тогда и поговорила с ним, высказала всё, а он бы попытался ей объяснить, переубедить. Но нет, для этого нужно знать Катю Пушкарёву, она простых путей не ищет, она теперь будет изводить его своим молчанием и игнором, чтобы он сам себя изнутри съел. Чтобы вспоминал каждый день, мучился из-за чувства вины и худел.
- Не дождётся, - буркнул Жданов себе под нос и решительно открыл папку с документами.
Позже они всё же столкнулись в коридоре. Андрей направлялся в мастерскую к Милко, а Катя стояла у окна, перебирая какие-то бумаги. Видимо, из бухгалтерии вышла, но непонятно что её здесь задержало. Можно было, конечно, пройти мимо, Катя бы его даже не заметила, стояла спиной, но Жданов притормозил, машинально обвёл взглядом её фигуру, остановил его на ногах. Вдруг вспомнилось, как она сидела в его кресле и надевала чулки. Без всякого изящества, без тени соблазна, торопилась, и ей явно было наплевать, как это выглядит со стороны. А выглядело очень эротично, даже если она и не имела такого намерения. И сейчас Андрей невольно задался вопросом: сейчас на ней чулки?
С чего она вообще принялась чулки носить? Этот элемент одежды не для скромных девочек.
Наверное, он слишком пристально на неё смотрел, потому что Катя вдруг обернулась, и на мгновение в её взгляде мелькнул страх.
- Вы что-то хотели, Андрей Палыч?
Вот как на неё не злиться?!
- Просто мимо шёл.
Она осторожно кивнула, глаза в бумаги опустила. Воздух комком застрял где-то в горле, а от взгляда Жданова, остановившегося на ней, мурашки поползли, Кате даже поёжиться захотелось.
А Андрей помедлил, не зная, уйти ему или остаться, и, в конце концов, сделал пару шагов, приблизившись к Кате на возможно допустимое расстояние.
- Как дома, всё нормально?
- Да, спасибо.
- Что родителям сказала?
- Правду. Случайно напилась, и осталась… у подруги.
Андрей усмехнулся.
- Да, почти правда. – Без всякого интереса заглянул в документы, что она в руках держала. – За что именно ты на меня злишься? Я тебя не заставлял.
- А я на вас и не злюсь.
- Правда? – не поверил он. А Пушкарёва глаза на него подняла.
- Я на себя злюсь. За то, что не заставляли.
Оставалось только хмыкнуть, признавая поражение. Но всё же попытался её образумить.
- Катя, мы взрослые люди. Не надо так к этому относиться.
- Я же сказала, что дело не в вас. А вот себя я могу винить, это моё дело.
Андрей разозлился из-за её ровного тона. Рукой в стену упёрся и проговорил, понизив голос до злого шёпота:
- В конце концов, это было не в первый раз!
Катя руку его оттолкнула, и ему пришлось выпрямиться. А Пушкарёва обернулась на девушку, вышедшую из-за дверей бухгалтерии и кинувшую в их сторону любопытный взгляд.
- Тише.
- Скажешь, не так?
- Мне не нужны проблемы.
- Ну, какие проблемы, Кать? Здорово же было.
Она моргнула в растерянности, глянув на него. Потом криво усмехнулась.
- Да, наверное, здорово.
Повернулась и пошла от него прочь. Андрей глаза к потолку возвёл, не зная, откуда ему сил взять. А после мучительных раздумий, к концу рабочего дня решил, что он не в силах переубедить Катерину Пушкарёву в чём-либо. Если она решила, что это была ошибка, что ж, пусть это остаётся ошибкой. Спустя какое-то время она успокоится, не сможет же злиться на него всю оставшуюся жизнь, и их отношения вернутся к прежнему. Он начальник, она его сотрудник, с некоторыми привилегиями. Один раз они смогли пережить и сделать вид, что ничего не было, почему бы ещё раз не попробовать. Но отныне он ни за что и никогда не поддастся соблазну, и с Пушкарёвой не свяжется. Ни одной женщине не удаётся выбивать его из седла с такой точностью и силой, как Кате Пушкарёвой. Это несколько странно, и даже беспокоит, но больше думать об этом он не будет. Точка.
- Может, в клуб? – голос Малиновского прозвучал несколько лениво, он сидел в расслабленной позе на диване в президентском кабинете, и гадал, из-за чего у Жданова весь день отвратительное настроение. Даже предложение о посещении клуба Рома внёс с некоторой опаской, ждал, что Андрей снова начнёт орать. Но тот промолчал, а по его лицу Рома понял, что задумался, и тогда поспешил продолжить: - Оксану с Лизой можно взять, они до сих пор у Милко в мастерской. Ты как?
Андрею очень хотелось швырнуть ручку, что он в руке держал, куда-нибудь в угол. Но сдержался, пожал плечами, демонстрируя каменное спокойствие.
- Можно, - согласился он, раздумывая о том, что домой, в пустую квартиру, ему возвращаться не хочется. Хватило за глаза трёх последних дней, что он там в одиночестве провёл.
- Если хочешь, Марину свою пригласи.
Андрей перевёл на друга мрачный взгляд.
- Она не моя.
- Тогда не твою пригласи.
- Не хочу.
Рома весело хмыкнул.
- Ты вообще с ней разговариваешь? Или отучаешь, как собачку?
- Малиновский, не приставай.
- Не пристаю, - согласился тот, - но за это ты мне Оксану отдаёшь.
- Как хочешь.
В приёмной столкнулись с Мариной. Ромка сразу мимо прошёл, скрылся за дверью, а Андрей остался, понимая, что сбегать глупо. Руки в рукава пальто сунул, подумал, что бы такое своей секретарше сказать, чтобы прозвучало по-деловому и в то же время не оставило ей никаких надежд. Марина тоже собиралась домой, красила губы у зеркала, а когда он из кабинета вышел, замерла в ожидании. И смотрела совсем не как Катя, Марина смотрела на него с надеждой, а Жданов отчего-то злился.
- Факс из Лондона пришёл?
- Да. Только что. Показать?
- Нет, не надо. Всё завтра.
Марина улыбнулась ему, и её несмелая улыбка добавила горечи в раздражение Жданова. Да что со всеми этими женщинами?!
- Андрей, может… Ты занят?
Он поспешно кивнул.
- Да, извини. Мне нужно идти.
Пальто на груди запахнул и поспешил выйти из приёмной. И дыхание перевёл, оставив Марину позади.
У лифта его ждал Малиновский в компании двух постоянных моделей «Зималетто». Андрей их прекрасно знал, не первый год знакомы были, а порой и время проводили вместе, но вот сегодня Жданов им отчего-то не обрадовался. Но заставил себя улыбнуться. По сторонам оглянулся, сдержанно кивнул женсовету, тоже собиравшемуся домой, и занервничал, выискивая взглядом Катю. Но её не было. А значит, следует поскорее сбежать, не попадаться ей на глаза… в интересной компании.
- Так, заходим, заходим в лифт, - скомандовал он, вызвав этим у девушек смех. Последним в кабину вошёл и кнопку первого этажа нажал. А сам с тревогой посматривал на дверь, боясь, что Катя всё-таки выйдет и успеет его заметить.
- Отдохнём, да, девчонки? – Рома обеих девушек обнял и лучезарно улыбнулся. – Куда дамы желают отправиться?
В обсуждении Андрей участия не принимал, ему было всё равно куда ехать, лишь бы выбраться из офиса поскорее, закончить этот дурацкий день. У него даже мелькнула мысль плюнуть на клуб, забрать вторую девушку, ту, что «не Оксана», и поехать домой. Нужно было выкинуть из головы все мысли и переживания, а для этого необходимо отвлечься. Отстраниться от всего, и позволить Лизе сделать всё, как надо. Этой ночью от него ничего не требуется, просто не думать.
На стоянке заметил Катю. Не ожидал её увидеть, радовался, что сбежать от неё успел вовремя, а оказалось, что это она от него убежать пыталась, вот только не слишком преуспела в этом. Никак не могла выехать со стоянки, её машина оказалась в плотном ряду припаркованных автомобилей, и Пушкарёва, видимо, боялась, задеть чужую машину. Стояла и оглядывалась, прикидывая, как половчее ей выехать. Вид имела расстроенный и нервный, а уж когда их компанию увидела, и вовсе нахмурилась.
- Андрюш, пойдём. – Его весьма настойчиво потянули за руку, но он даже головы не повернул.
- Палыч, может, на моей машине поедем?
- Может.
Рома подошёл к нему, проследил за его взглядом.
- Катерина выехать не может?
У Андрея, если честно, даже слов не было. Он на Катю издалека поглядывал, понимая, что не может просто оставить её. Руку свою из цепких женских пальчиков освободил и направился к Пушкарёвой. Заметил, что Катя к нему спиной повернулась, увидев, что он приближается. Андрей зубы сжал, мысленно поражаясь чужому настырству и обидчивости, и поэтому говорить ей ничего не стал. Пусть дальше дуется на него, если хочет. Подошёл к её машине, и только сказал Кате, прежде чем сесть на водительское место:
- Отойди.
Она отошла. Отступила на несколько шагов, наблюдая, как Андрей совершенно спокойно выезжает. На себя разозлилась. Почему она так не смогла? Ведь хвасталась совсем недавно перед ним своими водительскими навыками. Если бы выехать смогла, давно бы уехала, и не увидела бы его… с этими.
- Прошу. – Жданов перед ней дверцу её собственной машины распахнул. И поглядывал с насмешкой.
- Спасибо, - сказала она, как бы ненароком отталкивая его руку, которой он придерживал дверь со стороны водительского сидения. Расслышала, как Андрей хмыкнул, видимо, правильно всё понял. Наклонился, когда Катя села в машину села, заглянул в салон.
- Сбежать хотела?
- Вообще-то, я домой еду.
- Раньше всех? Интересно.
- А разве я не заслужила некоторых поблажек?
- Заслужила чем? – Головой качнул, усмехаясь. – Катя, ты встаёшь на скользкую дорожку.
Её глаза гневно сверкнули, она настолько разозлилась, что даже забыла испугаться, когда в глаза ему взглянула.
- Тебя ждут.
- А мы снова на «ты»?
- Я уезжаю. – Попыталась закрыть дверь, дёрнула её на себя, и Андрей опустил руку. Отступил от автомобиля на шаг, руки в карманы пальто сунул. Продолжал на Катю смотреть. Пушкарёва не выдержала, стекло опустила и поинтересовалась:
- Что?
Андрей якобы непонимающе качнул головой.
- Ничего. Завтра не опаздывай. Второй раз оправдание с банком не пройдёт.
Он направился обратно к машине Малиновского, где его с нетерпением ждали, а Кате оставалось только взглядом его спину сверлить. Внутри всё тряслось от возмущения, кинула взгляд на девушек невдалеке, а потом вдруг нажала на клаксон. Послышался длинный, пронзительный, раздражённый гудок, но Жданов и не подумал оглянуться, только рукой небрежно махнул. А Катя вдруг опомнилась, испугалась своего поступка, и руку с клаксона убрала.

8.

Андрей убрал с Катиной шеи волосы, наклонился и поцеловал её в плечо. Ладонь заскользила вниз по её обнажённой спине, по позвоночнику, и Жданов усмехнулся, когда Катя вместо того, чтобы расслабиться, сразу выпрямилась. И волосы снова за спину откинула, и вздохнула знакомо. Это всё означало, что время вышло. Конец игры. Жданов спорить не стал, отодвинулся от неё, и лёг. Теперь мог видеть Катино лицо, довольно улыбнулся, приметив на её щеках румянец.
- Скажи хоть, что мило было, - попросил он, открыто наслаждаясь её смятением.
- Мило?
- Это на крайний случай.
Пушкарёва посмотрела на него, и сказала, не стараясь спрятать язвительные нотки:
- Было мило.
Не смотря на то, что сам просил её об этом, охота улыбаться после услышанного прошла. Жданов губы раздвинул в вынужденной улыбке, а вот Катя напротив разулыбалась. Иногда она становилась ехидной, этого за Пушкарёвой Андрей раньше не подозревал. Но она умела его задеть, порой одним взглядом, а то и откровенным равнодушием. Вот хотя бы их встречи в его квартире. Вроде бы, что особенного? Не она первая, и точно не она последняя. Было много женщин, было много слов и даже признаний, иногда лишних, как Андрей считал. Но вот Катя Пушкарёва никогда ему ни в чём не признавалась, а он, между тем, почему-то этого ждал. Повторения истории годичной давности. Когда она смотрела на него с надеждой и обожанием, и, казалось, едва сдерживается, чтобы не поклясться ему в вечной любви, и его это хоть и смущало, но приносило удовлетворение. Она была молоденькой и наивной, и даже странной, и готова была отдать ему всё, лишь бы он принял. А сейчас они встречаются в его квартире, тогда, когда Екатерина Валерьевна соблаговолит, а он, как последний дурак, её обхаживает, соблазняет каждый раз. Самому смешно, но другого выхода Жданов просто не видел. И все эти тайны, игры в прятки, уже до чёртиков надоели. Вот только не ясно, что делать с правдой. Кому и о чём рассказывать? О том, что Катя уходит от него сразу после секса? И никогда не остаётся больше, чем на два часа? Он сам никогда раньше не задумывался, как на женщин действует его поспешный уход в середине ночи. Когда, получив своё, он быстро принимал душ, одевался, обещал позвонить и уходил, чувствуя довольство и облегчение. А вот теперь сам оказался на месте того, кто лежит в постели и наблюдает, как партнёр бежит прочь. И не важно, сколько времени, не важно, что его на это толкает, но наблюдать за этим и чувствовать свою беспомощность – весьма противно. Жданов старался этого не показать, оттого язвил и насмешничал, но каждый раз, как Катя первой уходила из постели, у него на душе кошки скребли. Было такое ощущение, что мир вверх дном перевернулся, и теперь он ни на что не имеет права.
Прошло почти две недели с тех пор, как он привёз Катю к себе и буквально за руку привёл в свою квартиру. Она не хотела, упиралась, даже ругаться пробовала. Правда, всё сопротивление закончилось на пороге его квартиры. Закрыв дверь, Андрей перестал слушать то, что она ему говорила. Он раздевал её, одежда падала на пол прихожей, причём, в прихожей осталась почти вся её одежда, и Катя уже не спорила и не возражала. И всё было здорово и горячо, до того самого момента, пока она не встала с его постели спустя два часа. Вот с этого всё и началось. Приезжать к нему, она приезжала, но никогда не оставалась. Они даже не ужинали вместе. Если только в ресторане, если только встречаясь с кем-то или обговаривая рабочие вопросы, будто их кроме работы ничего и не связывает, а потом, не сговариваясь, ехали к нему, чтобы заняться сексом. Андрей только в первые дни радовался такому повороту событий, потому что Катя на самом деле его привлекала и интересовала в этом плане, он хотел её, но всё его желание разбилось о гнетущие мысли по поводу того, кто кого из них использует. Жданов перестал контролировать ситуацию, и его это очень сильно беспокоило. Даже решил поставить точку, в конце концов, зачем ему такие проблемы? Но не получилось. Он даже не понял до конца – почему. В один из вечеров, после того, как она ушла, Андрей всерьёз разозлился и решил послать всё к чёрту. Что, вокруг женщин мало? Которые будут рады ему, которые захотят с ним общаться, разговаривать, будут мечтать о нём, а не вскакивать спустя пять минут после оргазма, и бежать прочь сломя голову. Зачем ему вообще Катя Пушкарёва? Если задуматься, то она даже не в его вкусе. Честно.
Но все эти мысли приходили ночами, встречали вместе с ним утро, и таяли к обеду, когда Андрей начинал строить планы на вечер. Иногда на совещаниях, слушая своего финансового директора, начинал раздумывать о том, что пошлёт к чёрту ужин в ресторане, сегодня он обязан поставить рекорд. Если хотите, то в сексуальном плане, чтобы удержать Катю подольше – ещё на час, полтора. А если она захочет снова уйти, он ей всё выскажет, молчать не будет. Сколько можно им пользоваться?
Он не мог понять, почему она сбегает. Всё делал, как она хотела, и Катя рядом с ним становилась особенной, она отпускала себя, чего, по сути, Жданов и добивался. У них всё получалось здорово, но как только Катя начинала остывать, она сразу превращалась в законченную стерву. По-другому её поведение назвать было нельзя. Она бросала его, она парировала все его высказывания, и ей всегда было в чём его обвинить и что ему припомнить. Это выводило из себя. Хотелось заорать на неё, что он однажды и сделал, правда, это не возымело никакого действия, что ещё больше взбесило. Как оказалось, его плохое настроение и зычный голос, на Катю Пушкарёву давно действуют. У неё иммунитет. И как с ней, прикажете, бороться?
Она теперь была хозяйкой положения. И чего проще – отказаться от неё? Выкинуть из головы, не привозить её к себе, не заниматься с ней любовью? Разозлиться на неё как следует, и оставить всё в прошлом. Или найти себе новую любовницу, а может, и не новую, без разницы, главное, отвлечься. Но что-то Андрея привлекало в этой злюке. Наверное то, что он не понимал, когда она злюкой стала. Или как могла это скрывать так долго. В офисе она на него не смотрела, коротко здоровалась и проходила мимо, а он неизменно провожал её взглядом и вспоминал, какой она когда-то была. А ещё до него дошло, почему он так и не смог забыть одну единственную ночь со странной наивной девочкой. Подсознательно чувствовал подвох, что всё не так просто, есть какая-то загадка, которую невозможно разгадать. Ещё тогда ему стало резко наплевать, как она выглядит и как одевается, его тянуло, завораживало и даже пугало то, что он обнаружил в ней. И сейчас, глядя на Катю, он не видел строгих костюмов и скучной причёски, Пушкарёва мимоходом кидала на него короткий взгляд, и внутри начинался пожар. Не от страсти, а от смеси злости и желания. Злился на неё за то, что так себя ведёт, за то, что не ценит то, что между ними происходит, за то, что смеет так с ним поступать, выводить его из себя, и считает, что имеет на это право. Только потому, что спит с ним. Спит, и не требует за это никаких привилегий, о которых мечтают многие. Она не хочет, чтобы кто-то знал. Ей стыдно, что ли?
Вот и сейчас спиной к нему повернулась, собирается улизнуть. Андрей на часы посмотрел. У Пушкарёвой внутри секундомер, наверное. Ровно два часа прошло, без трёх минут. Жданов жадным взглядом её окинул. Вот такой, как сейчас, она ему больше всего нравилась. Без налёта сдержанности и официальности, с распущенными по плечам волосами, с разрумянившимися после занятия любовью щеками и припухшими губами, старательно прятавшая в себя смущение. Поэтому и сидит к нему спиной, одеялом не прикрывается, но рука сама к груди поднимается. Сейчас ещё смелости наберётся и тогда встанет, пойдёт в ванную, а пока взгляд по полу скользит, некоторые детали одежды отыскивает.
Андрей едва слышно хмыкнул. Извлёк из-под одеяла невесомый клочок белого кружева, пальцем его подцепил и Пушкарёвой протянул.
- Это ищешь?
Она голову повернула, посмотрела, после чего нахмурилась и находку забрала.
- Очень смешно.
- Я не смеюсь, я вполне серьёзен. – Он на локте приподнялся, потянулся к Кате и попробовал её обнять. – Иди ко мне.
- Нам уже надо идти, - запротестовала она.
- Да к чёрту презентацию.
- Юлиана разозлится.
- Она всегда на меня злится. – Жданову удалось обхватить Катю рукой за талию, и тогда он уверенно потянул её на себя. Она опомниться не успела, как снова оказалась под одеялом, крепко прижатой к мужскому телу. Во все глаза на Жданова уставилась, словно в первый раз его видела и непонятно как оказалась рядом с ним в постели. Отбиваться и ругаться было глупо, и поэтому Катя решила попросить по-хорошему:
- Андрей, отпусти. Нам, правда, надо…
- Знаю, что надо. – Он повыше натянул на них одеяло, укрывая Катю с головой, навалился на неё и прижался губами к её шее, потом втянул в рот её серёжку и мочку уха. Пушкарёва только безнадёжно вздохнула и ненадолго прикрыла глаза. Он лежал на ней – сильный, горячий, и чувствовалось, что отпускать её не собирается, сегодня решил проявить недюжинную настойчивость, и это сильно Катю беспокоило. Она голову назад откинула, взглянула на часы, и от бессилия застонала, когда упёрлась руками Жданову в грудь и поняла, что оттолкнуть его не получается. Он что-то на ухо ей шептал, гладил её, стараясь успокоить, и продолжал целовать. Конечно же, Катя поняла, что он задумал. Это война! Он уже неделю изо всех сил старался задержать её у себя. Разгадал её план, и решил бороться. А ведь она всё просчитала: два часа – это максимум, который она может выдержать рядом со Ждановым без последствий. Остаться дольше, полежать рядом с ним, поговорить – всё это может закончиться плачевно, она может потерять голову и уже не оправиться. А Андрею только этого и надо, она ведь видит, как он злится на неё, когда она уходит, не интересуясь его мнением по этому поводу. Не понимает, что она пытается себя уберечь, все силы для этого прикладывает. Он вскоре наиграется, остынет, оставит её в покое, а ей тогда что делать? Забиться куда-нибудь в угол и сохнуть там от тоски по нему? Нет уж, если невозможно отказаться от встреч с ним, то, по крайней мере, нужно приложить все силы для того, чтобы окончательно не потерять голову.
Но, бог мой, как же трудно.
- Андрей, пожалуйста.
Он усмехнулся, Катя почувствовала, как его губы раздвинулись, прикасаясь к её коже.
- Ты понимаешь, как это звучит? – проговорил он, не собираясь выполнять свою просьбу. Впервые ему удалось её удержать, и теперь он старался взять верх. И у него получалось, почти получалось.
- Мы приедем самые последние!
- А мы самые занятые.
- Всё равно придётся объясняться!
- Я умею врать, Катя.
- Жданов! – Она стукнула его кулаком по спине, когда он опустил голову к её груди. Он, кажется, засмеялся, странно затрясся, а Катя от бессилия застонала, попыталась его голову оттолкнуть.
Он вернулся к ней через пару минут, заглянул в лицо, за подбородок схватил, заставляя открыть глаза, а когда встретил бездумный взгляд, довольно улыбнулся и быстро поцеловал в губы.
- Ты не уходишь? – задал он провокационный вопрос. Её руки уже не отталкивали его, пальцы перебирали волосы, а когда он приподнялся над ней, вцепились в плечи. Услышав вопрос, Пушкарёва посмотрела с осуждением, но на следующий поцелуй ответила. Андрей улыбнулся, довольный её послушанием, и попросил: - Обними меня.
- Андрюш.
- М-м? – Он носом уткнулся в её волосы, руки гладили её тело, потом одеяло в нетерпении скинул с них, когда понял, что становится невыносимо жарко.
Катя ничего не сказала, глаза снова закрыла, понимая, что в этот раз проиграла. Жданов делал с ней всё, что хотел. Целовал неспешно, осторожно, руки исследовали её тело, щекотали, но настолько нежно, что это вызывало лишь лёгкие вздохи и отстраниться не хотелось, наоборот, прижаться к нему, и забыть обо всём, в первую очередь о времени. А потом всё в один миг кончилось. Катя даже не сразу поняла, что произошло. Мысли о том, что их появления где-то ждут, ушли сами собой, и ждала она уже другого, когда прелюдия перейдёт в нечто большее, когда Андрею надоест её дразнить, и нежность и неторопливость его прикосновений сменится напором и страстью, а вышло всё по-другому. Когда он отодвинулся, Катя ещё секунду чего-то ждала, а потом глаза открыла и непонимающе посмотрела. Жданов сидел на краю постели и глядел на неё, усмехнулся, когда встретил её взгляд.
- Мы опаздываем, разве нет?
Катя вдруг поняла, что лежит перед ним, и, мало того, что голая, так ещё и в ожидании, а он всё это специально сделал, чтобы указать ей на её место. Хоть маленькая, но месть с его стороны.
Она швырнула в него подушку, а Жданов рассмеялся.
- Доволен собой, да? – поинтересовалась она чуть позже, когда смогла дышать, оправившись от смущения. Её ещё немного трясло от неутолённого желания, она ненавидела Жданова за то, что он смог так легко её провести, завести и бросить на полпути, а ещё больше за то, что сделал это специально. Он на самом деле выглядел довольным, брился перед зеркалом в ванной и посмеивался себе под нос, наблюдая за тем, как Катя нервничает.
Но услышав её вопрос, Андрей лишь пожал плечами.
- Не понимаю, о чём ты говоришь.
Пушкарёва замерла на мгновение, затем со значением посмотрела на своего начальника.
- Детский сад какой-то.
Андрей фыркнул.
- Кто бы говорил.
- Подвинься. – Катя наклонилась к самому зеркалу, принялась подкрашивать ресницы. Эта презентация привычный ритуал вечернего расставания нарушила. Если обычно Катя первой шмыгала в ванную, чтобы привести себя в порядок, а потом быстренько из квартиры Жданова ретировалась, то сегодня всё было не так. И то, что они в постели провели больше времени, чем обычно, и то, что обменивались дурацкими едкими замечаниями и конца-края этому видно не было, и то, что собираются впопыхах, мешая друг другу. На Кате новое платье, волосы не собраны в привычную гладкую причёску, и макияж нужно подправить, а Жданов в спешке бреется и выбирает костюм. Он оставил её у зеркала, правда, притормозил, оценив её позу, когда она стояла, наклонившись к зеркалу и соблазнительно отставив попу, обтянутую шёлковым платьем цвета кофе с молоком. Из ванной вышел, но быстро вернулся, сунул руки в рукава белоснежной рубашки, наклонился к Кате и сказал:
- Я специально это сделал, теперь ты весь вечер обо мне будешь думать.
Она замерла, прижав помаду к губам, глаза на Жданова скосила.
- Ты серьёзно?
- Да.
- Тогда ты плохо меня знаешь.
Он самоуверенно усмехнулся.
- Это ты меня ещё плохо знаешь. Ты, вообще, ещё многого не знаешь.
Его ухмылка Кате не понравилась, и она нахмурилась.
- Отойди от меня.
- Как страшно. Кстати, на чьей машине поедем?
- Каждый на своей!
- Катерин, ты перебарщиваешь с таинственностью.
- Ничего, зато так спокойнее.
Разобранная постель смущала одним своим видом. Катя замерла перед ней, невольно вспоминая то, что происходило в этой комнате ещё час назад, и почувствовала внутри уже знакомое томление. Сразу стало жарко, тяжесть внизу живота, и как по заказу вспомнились слова Жданова о том, что он специально не довёл дело до конца в последний раз. Катя оглянулась на него через плечо, Андрей завязывал галстук и на неё не смотрел, но при этом на губах по-прежнему нахальная усмешка, от которой Пушкарёвой совсем плохо стало. Во что она влезла? Не нужен ей Жданов, она с ним не справится.
- Отлично выглядишь, - похвалил он, когда пальто Кате подавал, и они оказались вместе перед большим зеркалом в прихожей. Пушкарёва же только скривилась.
- Заметил он через три часа, - сказала она с иронией.
- Три часа назад мне было не до платья. А сейчас я вполне трезво могу оценить…
- Не надо.
- Ох, какая ты злючка, - не выдержал Жданов, но вместо того, чтобы отойти от неё, поцеловал в щёку. – Давай поедем на моей машине. Глупо ехать врозь.
- Почему это глупо?
- Потому что.
- И оставить мою машину у твоего дома? Вот это точно глупо.
Андрей хмыкнул.
- Ну, хоть машину на ночь оставь. Раз сама не хочешь.
Катя взяла свою сумку, закинула её на плечо.
- Если я останусь на ночь, надоем тебе к утру.
- Правда? – Андрей рукой в стену упёрся, к Кате наклонился, заглядывая ей в лицо. – Значит, ты просто удовольствие растягиваешь? Что ж ты раньше не сказала?
Катя руку его оттолкнула, посмотрела со значением.
- Поехали, и так опоздали.
- Ничего, у нас уважительная причина.
- Только будь добр, не озвучивай её никому.
Жданов захлопнул дверь квартиры, упёр взгляд в угол.
- Почему эта женщина не может промолчать? Ни разу? – проговорил он, обращаясь к кому-то неведомому.
- Что ты сказал? – поинтересовалась Катя за его спиной.
Андрей закрыл замки и повернулся.
- Ничего. Просто иногда размышляю вслух… Признайся, прежнюю Катю Пушкарёву ты убила и где-то спрятала?
- А тебе как хочется?
Он даже рассмеялся.
- Я ещё пока не решил.
Они вошли в лифт, Катя сразу оказалась прижатой к стене, и только успела прижать к губам Жданова палец, прежде чем он её поцеловал.
- Андрей, макияж.
Он вздохнул и прижался лбом к её лбу.
На презентации оказалось много гостей. У дверей их встретил хозяин нового журнала и Юлиана Виноградова. Катя очень боялась, что они с Андреем, появившись вместе, вызовут у неё подозрения, даже отступила на шаг назад, когда Андрей здоровался со старой знакомой, а потом и Катя вперёд выступила, пожала Юлиане руку в знак приветствия, и перекинулась несколькими словами с главным редактором журнала, первый выпуск которого должен был вот-вот выйти в свет.
- Андрей, тебе обязательно нужно с ним переговорить с глазу на глаз, - поучала Жданова Юлиана, отведя того в сторонку. – Он хочет эксклюзивный репортаж с показа и интервью с тобой. Это очень хорошо.
Андрей кивнул со знанием дела.
- А главное, бесплатно.
- Тебе бы главное бесплатно, - отругала его Юлиана, а Жданов пожал плечами и рассмеялся. Виноградова прищурилась, внимательнее приглядываясь к нему. – Ты выглядишь довольным.
- Да? – вроде бы удивился Андрей. – А не должен?
- Я про другое. По-особенному довольным. Что у тебя происходит? На личном фронте?
- Вроде, тишина.
- Кому ты врёшь?
- Ну, если только себе.
- Вот это очень может быть.
- А Малиновский здесь? – поспешил Андрей сменить тему, боясь, что Виноградова увлечётся обсуждением его личной жизни.
- Приезжал. И Воропаев, кстати, тоже.
Андрей тут же нахмурился.
- А этому что надо? Он же терпеть не может подобные мероприятия.
- Заскучал, наверное. Ты вот светишься, а он мрачнеет и мрачнеет. Даже страшно, вот так увидишь его в следующий раз, а вместо лица кирпич.
Андрей на Виноградову взглянул с умыслом.
- Так ты развесели его, Юль, ты же умеешь.
Она глаза на него вытаращила совершенно неприлично.
- Я Воропаева? С ума сошёл? – Юлиана в гневе фыркнула и пошла прочь, оставив Жданова обдумывать сказанную им глупость. А он вместо этого оглянулся по сторонам, присматриваясь к гостям, пытаясь увидеть знакомых, кстати, и Воропаева у бара увидел, но направился в противоположную сторону, к Малиновскому, который стоял в окружении девушек. Роман шутил и старался всем угодить, девушки смеялись, а одна блондинка, совершенно Андрею незнакомая, рискнула Малиновского под руку подхватить, предъявляя свои права, а тот, надо сказать, не спорил. Жданов подошёл, поздоровался, поулыбался девушкам, и поинтересовался у Малиновского, почему тот стоит и не интересуется происходящим, в зале ведь полно нужных людей. Ромка лишь беспомощно развел руками, глядя на красоту вокруг.
- Некогда тебе, да? – язвительно поинтересовался Андрей.
- Я тебя сейчас познакомлю, - заверил его Малиновский. – Это вот Лиза, - он указал на девушку, что вцепилась в его локоть. – А это Саша. И Галя…
- Гуля, - подсказали ему правильный вариант.
- Да, Гуля. Девочки, а это Андрюша. Он знаете кто?
Жданов качнул головой и усмехнулся.
- Большой начальник.
- Это точно.
Пока Малиновский рассказывал о нём: какую должность занимает, и о его мытарствах, в стремлении найти большую и чистую любовь, Андрей едва заметно усмехался, а взглядом пытался Катю отыскать. Она отошла от него почти сразу, как только они вошли в зал, увидела знакомых, даже представила ему кого-то, Жданов расслышал только слово «банк», но они быстро разошлись в разные стороны, и теперь Катя вообще пропала с его глаз. Пока Пушкарёву высматривал, встретился взглядом с Юлианой, и та жестом поманила его к себе, кивнув на мужчину, что рядом стоял. Стало ясно, что пора работать. Кстати, и Ромке не мешает это сделать. Прервав друга, когда тот рассказывал о модельной карьере девушки, которая сегодня явно претендует на роль его спутницы, Андрей сказал:
- Здесь Фридман должен быть. Найди его и попытайся разузнать, что у них с поставками и сколько они за фурнитуру платят. Мне давно намекают, что они с хорошей скидкой где-то берут.
Малиновский пренебрежительно фыркнул.
- И я даже знаю, кто намекает. Сам Фридман! Чтобы тебя позлить. Дешевле, чем мы, никто не покупает. Я скидки тогда зубами выгрызал, ты же знаешь!
- Но ты всё равно с ним поговори, и попытайся точно выяснить – врёт или нет. Ты можешь, Ромка. – Андрей присмотрелся к девушке, кажется, Гуле, которая уже некоторая время ему старательно улыбалась. Раздумывал секунду, после чего взял девушку за руку, она тут же сделала шаг к нему. А Жданов снова к другу обратился: - Возьми вот девочку, она тебе поможет. Лёва Фридман любит брюнеток.
Брюнетка Гуля несколько скисла, но когда Жданов ей ободряюще улыбнулся, ответила улыбкой.
Общение со всеми нужными людьми, которых Андрею Юлиана подсовывала, заняло достаточно много времени. Поначалу Жданов увлёкся, но спустя какое-то время начал в нетерпении поглядывать на часы. От разговоров он устал. Да и улыбаться надоело, обещания давать. Всё чаще он окидывал зал взглядом, но не из скуки и уж точно не из любопытства, он глазами Катю искал. С большим удовольствием он провёл бы этот вечер с ней в своей квартире, даже если бы ему пришлось её уговаривать и пресекать её бесконечные попытки к бегству. Зато как бы он это делал! Одно удовольствие думать. А тут стоит, рассуждает ни о чём с незнакомыми людьми, а Катя едва ли не в противоположном конце зала, тоже ведёт пустые разговоры. Столько времени зря уходит!
- Куда ты смотришь? – поинтересовалась Юлиана, стукнув его зонтиком по лодыжке.
Жданов поспешно отвёл глаза.
- Никуда.
А потом он увидел Катю с Воропаевым. Они стояли у бара и мило разговаривали. Мило, потому что Катя улыбалась и даже смеялась, слушая Александра, а тот подал ей бокал вина, когда официант подошёл. Андрей нахмурился. О чём можно разговаривать с Сашкой, чтобы так смеяться? Он что, «Зималетто» в очередной раз крах предрекает, а Катя смеётся над предложенными перспективами? Это ещё можно было бы вытерпеть, к тому же, ничего другого Андрей придумать не мог. Почему она вообще с Воропаевым разговаривает? Она должна о нём, Андрее, весь вечер думать, так было им задумано, так он её настраивал, когда они на эту чёртову презентацию собирались, а Воропаев все карты спутал.
Когда он подошёл, Сашка ему не обрадовался. Хотя, они уже давно друг другу не радовались, и даже разрыв Андрея с Кирой ситуацию не исправил.
- Жданов.
- Воропаев.
Короткое приветствие, как в гангстерских фильмах, и Катя невольно нахмурилась, наблюдая за ними. Бросила на Андрея предостерегающий взгляд, но тот вряд ли внимание обратил.
- О чём беседуете? – поинтересовался Жданов.
- О предстоящем совете, - спокойно отозвался Александр, а Андрей метнул к Катиному лицу настороженный взгляд.
- О нелёгкой журналистской доле, - ответила она. – А совсем не о совете.
Воропаев хмыкнул и ничего не сказал, поднёс к губам бокал с коньяком.
- И что у нас с журналистами? – сделал попытку вписаться в разговор Андрей. Но проговорил это нехотя, это было заметно, и поэтому, наверное, поддержать его никто не захотел. Катя не знала, как себя вести, переводила взгляд с одного мужчины на другого, заглянула в свой бокал; Воропаев, правда, снова о показе заговорил, но когда понял, что его не слушают, пробормотал что-то о том, что на семейный бизнес всем начхать, одни выпендрёжники кругом. Андрей исподтишка кулак ему показал, а его взгляд сам собой возвращался к вырезу на Катином платье, к её груди и небольшому золотому украшению, так соблазнительно устроившемуся в ложбинке. Эта картина все мысли сбивала, и никак не удавалось сосредоточиться на словах Александра, даже когда тот выпендрёжником его назвал, Андрей это мимо ушей пропустил. Но Катю, это кажется, порадовало, она вздохнула с облегчением, когда Жданов промолчал, а он смог увидеть, как её грудь высоко поднялась и опустилась при вздохе. Поймал себя на мысли, что делает не то, развернулся на девяносто градусов и заговорил с Александром о Фридмане, которого тот недолюбливал уже давно. А когда возможность представилась, взял Катю за руку и вывел из зала. Едва дождался, когда Воропаев от них отойдёт.
- Ты чуть всё не испортил, - получил он от неё нагоняй, как только они остались одни.
- Это ты чуть всё не испортила.
- Я?
- Конечно. Тебя с некоторых пор хлебом не корми, дай с Воропаевым поговорить! – огрызнулся Жданов.
Катя зло фыркнула, попыталась руку свою освободить. Воинственно поинтересовалась:
- Куда мы идём?
- Пора уезжать. Надоела мне эта презентация.
Пушкарёва спорить не стала, они прошли по коридору, гардероб уже был близко, как Андрей вдруг свернул в другую сторону. Катя опомниться не успела, как её схватили, прижали, закинули ей голову и поцеловали. Подобного она не ожидала. Жданов раньше так никогда не поступал. Они встречались у него на квартире, и даже не целовались никогда в других местах, терпели, пока не приедут к нему и не закроют за собой дверь. Даже в «Зималетто» черту не переходили, не смотря на то, что порой оставались наедине в его или её кабинете. А тут в людном месте, знакомых полно, в любой момент кто-то может рядом оказаться…
Андрей голову поднял, тяжело дышал, в глаза ей заглянул. Ждал очередного обвинения, но Катя только в глаза ему смотрела, ещё до конца не понимая, что случилось. Он снова к её губам наклонился. Прикоснулся едва ощутимо, зато рука в этот момент под подол её платья нырнула. Катя нервно сглотнула.
- Кто-нибудь увидит, - проговорила она испуганным шёпотом.
Андрей усмехнулся.
- В этом и интерес.
- Мне не интересно.
- Можешь сказать это громче?
Вместо того, чтобы сказать, она едва слышно всхлипнула и вцепилась в его плечи. Андрей её к себе прижал и оттащил за ветвистый фикус в углу. И как раз вовремя. По коридору прошёл Малиновский в сопровождении девушек. Они по сторонам не смотрели, обсуждали, куда отправятся, чтобы продолжить интересный вечер, и не заметили целующуюся за ветвями парочку.
- Поедем ко мне, - попросил Жданов после поцелуя.
- Я не могу.
- Кать, это глупо.
- Я, правда, не могу. – Она оттолкнула его руки, оправила платье, вздохнула глубоко, стараясь справиться со сбившимся дыханием. Щёки снова раскраснелись, губы облизала, понимая, что помады на них не осталось. А Жданов снова ей голову закинул и прижался губами к её шее. – Андрей, - это уже было похоже на стон.
Он отпустил её. Посмотрел в лицо, заправил волосы ей за ухо, потом не удержался и поправил сбившийся в сторону кулон на её груди.
- Ладно, я тебя отвезу, ты выпила.
- Обещай не приставать.
Жданов хмыкнул.
- Это ты о чём?
В гардеробе едва не столкнулись с Воропаевым. Уже одевались, когда Катя услышала его голос, перепугалась, что Александру одного взгляда хватит на её растрёпанную причёску и ненакрашенные губы, чтобы всё понять, и тогда схватила Андрея за руку и потянула к выходу.
- Нашла из-за кого переживать, - ворчал Жданов, заводя машину. – Чёрт с ним, с Воропаевым.
- Хочешь, чтобы он догадался?
Андрей странно поджал губы, нахмурился, а потом заявил:
- И что такого?
Катя от неожиданности примолкла, посверлила начальника взглядом.
- Как это: что такого?
Жданов только руками развёл.
- А что такого, Кать? Мы взрослые люди. Кому какое дело: спим мы или нет?
- Мне есть дело.
- И что это за дело?
- Я не хочу, чтобы про меня говорили…
- Что?
Она разозлилась.
- Что я тоже не смогла устоять. Или тебе непременно нужно похвастаться?
- Причём здесь хвастовство? Просто притворяться – глупо.
- А я так не думаю.
Он обиженно замолчал.
Когда к дому Пушкарёвых подъехали, Андрей двигатель заглушил, к Кате повернулся, а когда заметил, что она собирается открыть дверь, взял её за руку.
- Я уже не говорю про поцелуй, но хотя бы «до свидания» скажи.
Она всё-таки застыдилась. На Андрея посмотрела, сделала попытку улыбнуться.
- Спасибо, что подвёз.
- Не за что. – Он хотел к ней придвинуться, уже наклонился, чтобы поцеловать, и не в щёку клюнуть, а по-настоящему, для этого даже ладонь на её затылок положить хотел, чтобы Катя отодвинуться не смогла, но она сумела увернуться. – Что? – удивился Андрей.
- Я не могу.
Жданов лишь брови в удивлении вздёрнул. И краем глаза заметил, что из подъезда кто-то вышел, а Катя тут же отодвинулась от него, и только шепнула:
- Папа.
- Папа?
- Папа меня встречает. – Она открыла дверь. – До завтра.
Андрей лишь ошалело кивнул. К автомобилю на самом деле подошёл Пушкарёв, заглянул в окно, коротко кивнул в знак приветствия. Жданов выдал кривую улыбку.
- Добрый вечер, Валерий Сергеевич.
- Добрый ли? – усомнился тот. – Ночь полночь, а вы всё где-то гуляете.
- Мы не гуляем, пап, мы работаем.
Пушкарёв лишь отмахнулся.
- Это не работа.
Андрей даже не знал, что сказать. Смотрел, как Катя идёт с отцом к подъезду, только обернулась на секунду, посмотрела на Андрея, но рукой не помахала. Кивала, слушая отца, и вошла с ним в подъезд. А Андрей сидел ещё некоторое время, пребывая в раздумьях. И думал о том, что он совершенно забыл, что Катя в первую очередь – папина дочка, а потом уже финансовый директор его компании и… его любовница.

10.

В этот день они так и не помирились. Отсиживались каждый в своём кабинете, и если Катя думала, как дальше строить отношения и стоит ли, вообще, это делать, то Жданов пытался придумать, как вырулить из неприятного положения. Ещё не понимал до конца, как именно стоит задабривать Екатерину Пушкарёву. Они так глупо поругались, Катя неожиданно взбрыкнула из-за того, что он руку ей на колено положил. У Андрея в голове не укладывалось, что такого ужасного в этой невинной шалости она усмотрела, что так сильно разозлилась. Накричала, припомнила ему и Нестерову, и Марину…
Кстати, о Марине. Она бочком проскользнула в его кабинет, помедлила пару секунд, глядя на него, а затем прошла к столу. Поправила стопку бумаг на краю, осторожно поинтересовалась:
- Ты опять не в духе?
Андрей поднял на неё глаза.
- Так заметно? Я сижу и молчу.
Она коротко улыбнулась.
- Всё равно заметно.
Жданов потёр подбородок.
- Надо что-то с лицом делать.
- А может, с настроением?
Она смотрела на него с намёком, а Андрей отчего-то затосковал. Ситуация  выходила из-под контроля, он уже начинал уставать от того, что приходилось без конца придумывать оправдания при общении с собственной секретаршей. А причиной всему один-единственный вечер, к тому же он тогда был пьян. Неужели она не понимает?
Посмотрел на Марину. Точно, не понимает.
Даже Малиновский всё понимал, а Марина по-прежнему отказывалась.
- Хочешь, я ей объясню? – предложил верный друг, когда они вечером выходили из офиса. Правда, его взгляд в этот момент выдавал корыстный интерес.
Жданов хмыкнул.
- Что именно?
- Что пора уже отвлечься от любимого начальника. – Рома зачем-то погладил себя по животу. – Вокруг полно других начальников. Или ты против? – вдруг осенило его. – Запасной аэродром бережёшь?
- Да ничуть.
- Значит, даёшь посадку?
Андрей сдвинул брови.
- Слушай ты, лётчик-испытатель, чего ты хочешь, чтобы я письменное разрешение тебе выдал?
Малиновский легко пожал плечами.
- Просто пытаюсь удостовериться.
- Считай, что удостоверился.
- Да? Ну и чудненько.
Андрей остановился, заметив, что машина Пушкарёвой выезжает со стоянки. Сбежала всё-таки.
Катя тоже видела Жданова и Малиновского, появившихся на стоянке. Даже обернулась, посмотрела в заднее стекло, прежде чем на дорогу выехать. Вздохнула, не сумев совладать с эмоциями, а потом нажала на газ. Не считала себя виноватой в том, что произошло. Разве она не правду Андрею сказала? Про Нестерову, про Марину. Она не обязана всё это терпеть, даже если и спит с ним. Ведь секс – это одно, а чувства – совсем другое. Она не собирается терять голову из-за Жданова. Опять – не собирается. Она повзрослела – да, она стала зрелой женщиной со своими желаниями и потребностями, и ей нужен Андрей Жданов, а может, и не он, а кто-то другой, это природа, физиология…
Что за чушь?!
А он не позвонил вечером. Они были в ссоре, и он общаться с ней желанием не горел. А она плохо спала ночью, крутилась с боку на бок, и всё думала о нём. Старалась именно о нём, а не о том, куда они с Малиновским отправились после работы. Сердце её предавало, путало разум, и Катя ненавидела себя за это. Нельзя влюбляться в Жданова, нельзя любить Жданова, ревновать нельзя, ради собственного спокойствия и благополучия. Нужно собраться с силами, с мыслями и решить… стоит ли вообще с ним мириться. Может, лучше закончить всё сейчас, пока не стало слишком поздно?
Утром, собираясь на работу, то и дело подходила к окну и смотрела вниз, во двор. Даже самой признаться в том, что ждёт Андрея, надеется увидеть его машину под своими окнами, как вчера, было смешно. Называла себя глупой девчонкой, и со злостью задёргивала лёгкую занавеску. Но как бы себя не ругала, не смеялась над собой, не говорила, что пора остановиться, тоску с души это не прогоняло. Они с Андреем поругались, и, казалось, что над головой сразу тучи сгустились.
В итоге, этим утром она на работу припозднилась, мало того, что опоздала, попав в пробку, так ещё и просидела в автомобиле на стоянке, глядя на себя в зеркало. Отметила печальный взгляд, тени, залегшие под глазами, против которых даже дорогой тональный крем не спас, провела рукой по гладкой причёске,  и рассердилась на себя. Катя Пушкарёва влюблена в своего начальника. Кто ещё не знает эту старую новость?
В коридоре, когда Катя уже собиралась открыть дверь своей приёмной, её нагнала Марина.
- Екатерина Валерьевна, Андрей Палыч просил вас зайти к нему в кабинет.
- Давно?
- Что?
- Давно просил?
- Полчаса назад.
Марине Катя кивнула, а вот в душе затосковала. Полчаса назад. Значит, Жданов уже наверняка в курсе, что она опоздала.
Когда она появилась в президентском кабинете, застала там Малиновского. Он сидел на своём привычном месте, развалившись в кресле, и лишь голову повернул, когда она вошла. Ничего не сказал, но улыбнулся.
- Доброе утро, - поздоровалась Катя, стараясь избегать взгляда Жданова.
- Проспала? – поинтересовался тот чересчур равнодушно.  Пушкарёва вдруг испугалась и излишне поспешно ответила:
- Нет. В пробку попала.
- Ох уж эти пробки.
Она согласно кивнула. Отошла к окну,  руки на груди сложила, стараясь выглядеть как можно более непринуждённо. Поинтересовалась:
- Что обсуждаете?
Рома хмыкнул и потёр кончик носа.
- Готовимся к войне. Андрюша хочет уволить двух «рыбок» Милко.
- Почему?
- Нарушение контракта.
- Милко против?
- Он ещё не знает, но, думаю, будет против.
- Он будет сильно против. Он будет  скандалить и угрожать. А, возможно, и шантажировать.
Катя слегка нахмурилась.
- А что они нарушили? Может, стоит оставить решать эти вопросы самому Милко?
- Нет. Он слишком добр к ним, а если я это не пресеку на корню, так и пойдёт. Все будут делать то, что им заблагорассудится. Если этим двум можно, почему нельзя остальным? И где мы потом их вылавливать будем? – Андрей сжал в кулаке ручку, а затем кинул её на стол. Катя с Романом проследили за покатившейся к краю ручкой взглядами. Малиновский не удержался и пояснил для Пушкарёвой:
- Он не в настроении.
Андрей поймал Катин взгляд, и та нервно кашлянула.
- Вижу.
- А, между прочим, это не только любимые «рыбки» Милко, но  мои. Кать, хоть ты ему скажи!
Жданов послал другу ядовитую улыбку.
- Кто-то вчера у меня разрешение на посадку в другом месте запрашивал. Забыл?
Рома ухмыльнулся.
- Ну, одно другому не мешает.
- Конечно, - кивнул Андрей.
- Может, я к себе пойду? – предложила Катя, недовольная теми намёками, которыми обменивались Жданов и Малиновский.
Андрей устремил на неё пристальный взгляд, затем покачала головой.
- Нет, это Ромка к себе пойдёт. А нам с тобой поговорить надо. – Сделал паузу, проигнорировал удивлённый взгляд Малиновского, после чего добавил: - Об отчёте.
Рома тут же поднялся.
- Да, я точно к себе пойду. День только начинается, а тут цифры… Пойду лучше кофе выпью.
- Дверь за собой прикрой, - попросил его Жданов, и замолчал, дожидаясь, пока Малиновский выйдет.
Катя же нервно сцепила руки в замок, подсознательно ожидая, что ни о каком отчёте Андрей говорить не будет. Видимо, он за эту ночь тоже успел принять решение.
Может, ей, в самом деле, лучше уволиться? Она совершенно не представляет, как они смогут и дальше работать вместе.
- Надо было сказать об отчёте, я бы захватила.
- Прости меня.
- Что? – Посмотрела на него, а Андрей повторил, чётко проговаривая слова.
- Прости меня за вчерашнее. Я на тебя накричал.
- Да, накричал.
- Простишь?
- Конечно.
Он едва слышно фыркнул.
- Как-то не искренне у тебя вышло. – Жданов рукой от стола оттолкнулся и прямо на кресле подкатился к Пушкарёвой. Посмотрел снизу вверх. – Кать.
- Я же сказала, что всё в порядке.
- Тогда почему ты на меня не смотришь?
- Почему не смотрю? Я смотрю.
Он улыбнулся.
- Понятно.
- За отчётом послать?
- Каким отчётом?
Она голову на бок склонила, взгляд стал осуждающим. Андрей улыбнулся шире.
- Потом, потом я всё посмотрю. Давай пообедаем сегодня? Вдвоём.
- Посмотрим.
Жданов закатил глаза, но это было мгновение, потом за руку её взял. А Катя глаза опустила, и с удивлением обнаружила, что стоит к нему совсем близко, он её своим креслом в угол загнал, и теперь внимательно разглядывает. Рассматривает её пиджак, большие пуговицы на нём, затем взгляд опустился ниже, до самого подола юбки, и вот уже рука коснулась колена, а Катя дёрнулась и попыталась отодвинуться.
- С ума сошёл? – негромко и обеспокоенно поинтересовалась она.
- Очень злишься на меня?
- Нет.
- А если правду сказать?
- Нет, Андрей.
Его рука нырнула под юбку и поднялась повыше. Катя его ударила, но никакого эффекта это не возымело. Его ладонь оказалась ещё выше, а Андрей сказал:
- Хорошо, не хочешь обедать, значит, поужинаем. Нам поговорить надо, тебе не кажется?
- Не знаю… Нет. Убери руку.
- Что?
Катя начала злиться.
- Убери руку из-под моей юбки!
- Ты злишься? Или тебя это беспокоит?
- И то, и другое.
- Или ты соскучилась?
- Андрей! Сейчас кто-нибудь войдёт.
- И я его уволю. Тут же.
Он поднялся, кресло откатилось назад, а Катя попыталась донести до него истину.
- Но он-то об этом не знает, и войдёт.
- И что?
Она насторожилась.
- Ты специально это делаешь, да?
Жданов согласно кивнул. Смотрел ей в лицо, видел нервный румянец, испуганный взгляд, как Катя голову назад чуть откинула, не зная, как ещё пытаться держать дистанцию. Он рукой ягодицу сжал, голову опустил и прижался губами к её шее. Всё вместе это заняло секунд пять, потом отстранился, и негромко проговорил:
- Ты вчера очень много претензий мне высказала. Может, нам стоит всё это обсудить спокойно? Я обещаю, что постараюсь исправиться.
Катя нервно сглотнула, разглядывала узел его галстука, и почувствовала облегчение, когда его рука вынырнула из-под её юбки.
- Ты тоже вчера высказался.
- Да. Вот  и предлагаю обсудить.
- А надо?
- Надо, если мы не хотим, чтобы всё закончилось здесь и сейчас.
Они взглядами встретились, и Жданов невольно нахмурился, прочитав в её глазах сомнение.
- Кать, только не говори мне…
- Я не знаю, Андрей. От наших… встреч, слишком много проблем.
- Только проблем? Я думал, нам хорошо вместе.
- Да, когда мы молчим.
Он хмыкнул.
- Но это бывает не так уж и редко. – Пальцем провёл по её щеке, коснулся нижней губы, оглядел привычную гладкую причёску, жемчужину на мочке уха, потом наклонился к Катиным губам и поцеловал. Поцелуй получился более крепким и жадным, чем Андрей изначально планировал, отстранился и посмотрел Кате в лицо. Наблюдал, как она осторожно открывает глаза и смотрит на него в задумчивости. – Обещаю, что не буду больше хватать тебя за коленки на совещаниях. – Приложил ладонь к сердцу. – Даже клянусь, а не обещаю.
Катя всё-таки улыбнулась.
- Мило.
- Ты знаешь, что я ненавижу это слово?
- Да.
Он поначалу брови вздёрнул, затем усмехнулся.
- Ясно. Так что с ужином?
- Потом решим.
- Хорошо. А с обедом?
- Нет, обед у меня занят.
- Занятая ты моя…
От этих слов стало немного не по себе, Катя собралась осторожно освободиться от рук Жданова, даже шаг в сторону сделала, а тут в дверь коротко постучали, и Марина заглянула.
- Андрей Палыч… - И замерла, глядя на них.
Пушкарёву вдруг в жар бросило, но она осталась стоять на месте, удерживаемая руками Андрея, а после попыталась как бы со стороны взглянуть на ситуацию. Ничего особо преступного Марина увидеть не должна была: да, стоят у окна близко друг к другу; да, ладони Андрея у неё на плечах, но, слава богу, не под юбкой, как несколько минут назад; да и следов своей помады у него на губах Катя не заметила, так что, можно сказать, что их полуобъятие чистое недоразумение. Но взглянув на Марину, стало ясно, что сказать так нельзя, девушка ни за что не поверит. Оставалось только держать лицо и притворится равнодушной.
Жданов, видимо, решил точно также, потому что руки убирать не торопился. Достаточно высокомерно взглянул на секретаршу и поторопил ту:
- Что, Марина?
- Вам… звонят. Из Лондона, ваш отец.
- Хорошо, я возьму.
Марина ещё помедлила, затем прикрыла за собой дверь. А Катя тут же вывернулась из-под тяжёлых мужских ладоней.
- Замечательно, - расстроено пробормотала она.
- Да ладно тебе, - отмахнулся Жданов. Зачем-то поцеловал её в щёку, а потом подтолкнул своё кресло к столу. Снял трубку телефона. – Да, пап, я слушаю.
Прежде чем выйти в президентскую приёмную, Катя перевела дыхание. И намеренно безразлично улыбнулась Марине, проходя мимо. Вот так. Дай бог, Марина решит, что ей показалось. Ведь могут у Жданова быть хорошие, крепкие, дружеские отношения со своим финансовым директором?
Оказавшись у себя в кабинете, поняла, что снова не может сосредоточиться на работе. Сидела и думала о том: как так получилось, что вместо того, чтобы поставить точку в отношениях со Ждановым, как собиралась сделать ещё сегодня утром, он сумел втянуть её в продолжение игры, причём, не затрачивая для этого много слов и даже ласк? Обнял, дотронулся, поцеловал разок – и вот она уже забыла сказать ему, что всё кончено. Вместо этого они вечером ужинают, а потом… Уже ясно, что потом, раз она даже сидеть спокойно не может, и со значением поглядывает на часы, которые показывают только начало одиннадцатого.
- До вечера столько всего случиться может, - чуть слышно проговорила Катя, обращаясь сама к себе. Достала из сумочки зеркальце и посмотрела на себя. С ума сойти. На работу приехала час назад с тёмными кругами под глазами, а сейчас бодрый румянец и взгляд лихорадочный. Как сказал бы Колька: девушка в ожидании. И дело тут совсем не в чуде.
На саму себя противно, честное слово.
С делового обеда вернулась раньше, чем планировала. Ресепшен был пуст, Катя холл глазами обвела, отказалась от кофе, которое предложил ей бармен, встретив её ищущий взгляд, и направилась в свой кабинет. На ходу расстегнула пальто, размотала шарф, и притормозила у дверей приёмной, когда ей послышался знакомый женский голос. Нахмурилась, оглянулась, потом головой покачала, решив, что ей показалось. Оказавшись в кабинете, подумала, не позвонить ли Андрею, рассказать о том, как встреча прошла. Но решила с этим повременить. Вдруг он попросит её зайти к нему, а Пушкарёва была к этому не готова, только недавно сумела взять себя в руки и настроиться на рабочий лад.
Чуть позже появились дамочки из женсовета. Вернулись с обеденного перерыва, Света заглянула к Кате в кабинет и сообщила, что она на месте. Пушкарёва кивнула, не собираясь отвлекаться, пальцы бегали по клавиатуре, но она сбилась, когда Света сообщила:
- Маргарита Рудольфовна приехала, ты знаешь?
Катя заинтересовалась, отвлеклась и взглянула на подругу.
- Да?
- Она у Андрея Палыча в кабинете.
- А Пал Олегыч тоже приехал?
- Кажется, нет. Ты бы сходила, поприветствовала её. Ты же знаешь, Маргариту, она формальности уважает.
- Да, знаю. Спасибо, Свет. Я сейчас… закончу.
Маргарита Рудольфовна в «Зималетто». Эта новость не особо обрадовала, если честно. Нет, к матери Андрея Катя всегда относилась со всем уважением, но чувствовала напряжённость, исходящую от Маргариты по отношению к ней. Для Ждановой она так и осталась той странной девочкой, что пришла на работу скромной секретаршей, но непонятно почему, выбилась в финансовые директора. Катя прекрасно знала, что когда Андрей решил дать ей эту должность, Маргарита Рудольфовна была резко против. Она пыталась сына отговорить, вразумить, она не верила в неё, и лишь вмешательство Пал Олегыча поставило окончательную точку в выборе Андрея. Он с ним согласился, и Катю повысили, но предубеждение Маргариты Рудольфовны к ней из-за этого, кажется, только окрепло. Катя сама однажды слышала, как та говорила сыну:
- Андрей, ей двадцать пять! А ты хочешь возложить на неё такую ответственность. Финансовый директор! Ты уверен, что эта девочка к такому готова? А если спасует в важный момент?
С тех пор, когда Маргарита появлялась в «Зималетто», Пушкарёва начинала чувствовать дополнительный груз ответственности, словно каждым действием и словом обязана была ей доказать, как та была не права. Доказать, что она справляется,  может, смотрит вперёд, решает проблемы, соответствует, в конце концов. Чувствовала, что не слишком получается Маргариту в своих силах и способностях убедить, и из-за этого ещё сильнее нервничала. Правда, никому в этом не сознавалась.
Перед визитом в президентский кабинет, подошла к зеркалу, губы подкрасила, причёску подправила, воротник белоснежной блузки аккуратно расправила. Изобразила улыбку, и разозлилась на саму себя. Нужно больше уверенности! Вот только где её взять?
Марина встретила её тяжёлым взглядом. Катя даже не сразу вспомнила из-за чего. А когда вспомнила, внутри всё всколыхнулось, но мысли не о секретарше Жданова, а снова о его матери. Никогда и ни за что Маргарита не должна узнать, заподозрить, даже ненароком мысль допустить!..
Главное, вести себя спокойно и непринуждённо. Она финансовый директор, важный человек в правлении этой компании. Вести себя нужно соответственно…
- Катя! – Андрей даже встал, когда её в дверях своего кабинета увидел. На губах появилась улыбка. Кажется, он на самом деле рад её видеть. – Я что-то забыл, у нас дела?
- Нет. – Пушкарёва натянуто улыбнулась. – Я хотела рассказать, как прошла встреча с Бойко.
- Да, конечно. Нужно всё обсудить!
Катя сглотнула, глядя на гостей, точнее, гостий Жданова.  Кивнула, надеясь, что выглядит приветливой.
- С приездом, Маргарита Рудольфовна… Кира Юрьевна.
- Здравствуйте, Катя. – Жданова подарила ей улыбку, хоть и сдержанную. – Работа, я смотрю, кипит?
- Да, вроде бы…
Кира сидела в кресле, закинув ногу на ногу, маленькими глотками пила кофе, и Катю с интересом разглядывала. Даже ощупывала взглядом. В ответ не поздоровалась, соблаговолила лишь кивнуть, затем слабо улыбнулась каким-то своим мыслям. Пушкарёвой от её улыбки не по себе стало. Посмотрела на Андрея, встретила его напряжённый взгляд, уловила мольбу, и поняла, что тот просит её вытащить его отсюда.
Видимо, что-то происходит.   Помнится, несколько месяцев назад Кира клялась, что на пушечный выстрел к Андрею больше не подойдёт, а сейчас сидит в его кабинете и выглядит весьма решительно. Интересно, правда, на что именно она решилась.
- Андрей Палыч, вы заняты, я пойду…
- Проходи! – вместо того, чтобы её отпустить, выдал Жданов, и улыбнулся широко. Вышел из-за стола, отодвинул Кате стул, и той ничего не оставалось, как пройти и сесть. Пока никто не мог видеть, послала Андрею убийственный взгляд, но тот никак на это не отреагировал. А когда Катя села, на спинку её стула руку положил, и чарующе матери улыбнулся, стараясь не встречаться взглядом с бывшей невестой, которая свалилась, как снег на голову, и получалось так, что все ждали, будто он этому подарку судьбы обрадуется. – Итак, мам, о чём мы говорили?
Маргарита удивилась, взглянула на Катю, явно не понимая, что та тут делает, но высказывать свои мысли вслух было неприлично, и поэтому, кинув на Киру быстрый взгляд, как бы прося у неё поддержки, проговорила:
- Я рассказывала тебе про ремонт нашей с папой квартиры.
- Да, точно! Как всё продвигается?
- Продвигается, - обстоятельно сказала Маргарита. – Я приехала проследить за окончанием работ, надеюсь, если я буду здесь, задержек больше не случится.
- Замечательно.
- Да, мы с Кирой наняли нового дизайнера… - Ещё один быстрый взгляд в Катину сторону, и Пушкарёва неуютно заёрзала, чувствуя лопатками костяшки пальцев Жданова. Совершенно не понимала, почему он стоит над ней. – Но некоторое время мне придётся пожить у тебя. Надеюсь, я тебя не стесню.
- Конечно, мамуль… Что?!
Кира вдруг фыркнула в сторону, чашку поставила на журнальный столик, и на Андрея посмотрела. Правда, ничего не сказала. Но выглядела весёлой, и главное, не напряжённой, какой Катя её помнила. Кажется, разлука с Андреем, на самом деле, пошла ей на пользу.
- Ты у меня собираешься жить?
- А ты против?
- Нет, но… В холостяцкой берлоге?
- Вот именно, что в холостяцкой, Андрюш, - завелась Маргарита с полоборота. – Пора бы уже из берлоги-то выбираться.
Андрей с такой силой сжал зубы, что те заскрипели. И, наверное, сильно, потому что Катя подняла голову и посмотрела на него.
- Заодно осмотрюсь у тебя в квартире, приведу её в порядок, куплю что-нибудь подходящее для нормального дома, а не для берлоги. Кирюша, ты ведь мне поможешь?
- Если вы просите, Маргарита.
- Вот и замечательно. – Обратилась к Андрею: - И не надо так на меня смотреть, я всё-таки твоя мать, и имею право…
- Да я не спорю. Просто я думаю, что тебе было бы удобнее… у Киры, чем у меня.
- С какой стати я буду жить у Киры? Всё-таки ты мой сын.
Андрей вскинул руки, сдаваясь.
- Хорошо, хорошо. Я не собираюсь спорить и возражать. Я лишь думаю о твоём комфорте.
Кира откровенно посмеивалась над ним. На губах такая понимающая улыбка, она Жданова насквозь видела, и все его уловки наизусть знала.
Прошло ещё минут двадцать, прежде чем Маргарита с Кирой собрались уходить. Катя не понимала, для чего Жданов задержал её в кабинете, если за всё время она сказала не больше десяти слов. Они обсуждали свои дела и проблемы, семейные, а она всё это слушала, и чувствовала пальцы Андрея на своей спине. Он, словно, боялся, что она встанет и уйдёт, и пытался её задержать, не понимая, по всей видимости, что мучает её этим. Взгляд Киры сводил с ума, в нём было столько насмешки, столько ехидства, будто она и про Катю всё понимала. Но о таком даже задумываться было глупо, не могла Воропаева такого понять. Скорее решила, что Жданов по привычке спрятался за Пушкарёву, пытаясь укрыться от бури под названием «Маргарита», от матери, которая решила взяться за своего непутёвого сына всерьёз и навести порядок в его личной жизни.
Кира же была прекрасна, и так же недосягаема. Она бросала на Андрея многозначительные взгляды, в которых ни пылкости, ни призыва не было. Она давала ему понять, что он перед ней весь, как на ладони, что кому, как не ей, всё про него знать и с лёгкостью разгадывать его намёки и недоговорённости. Она была чуть насмешлива и высокомерна, а на прощание погладила его по плечу, и спокойно проговорила:
- Пока, Андрюш.
А в голосе слышится: «Мне ничего от тебя не нужно». Вот только Катя ей не поверила. Если бы ничего не было нужно, она бы не пришла сюда с Маргаритой, не обещала свою помощь и не сверлила бы Жданова столь откровенным взглядом.
- До вечера, дорогой, - сказала Маргарита. Подставила щёку для поцелуя, и Андрей послушно прижался к ней губами. – Я приготовлю ужин, всё, что ты любишь.
- Хорошо, мама.
Маргарита посмотрела на Катю, и её  взгляд вновь стал недоумённым на какое-то мгновение. Но кивнула вежливо.
- До свидания, Катя.
- Всего хорошего, Маргарита Рудольфовна.
Когда дверь приёмной за гостьями закрылась, Андрей опустил голову и прижался лбом к Катиному плечу. Выдохнул, получилось обречённо. А Пушкарёва плечом дёрнула, вспомнив о Марине, которая, наверняка, за ними наблюдала.
- Перестань, - шикнула она, а Жданов пожаловался.
- Я с восемнадцати лет с матерью не жил. И что мне теперь делать?
- Терпеть.
- Не могу я терпеть, - свистящим шёпотом проговорил он.
Катя обернулась, посмотрела на него, потом красноречиво поджала губы, когда поняла, что он имеет в виду. Жданов поднял глаза к потолку, к сожалению, никаких решений и выходов из ситуаций на нем написано не было.
- Она будет руководить, учить меня жить, а я не выдержу и сойду с ума.
- Не выдумывай. Она же твоя мама.
- В этом-то и дело. – Он наклонился к её уху. – Ты ведь понимаешь, что теперь мы лишились квартиры?
Катя кинула быстрый взгляд за свою спину, на Марину. Та не могла слышать, о чём они переговариваются, но выглядела напряжённой.
- Я иду работать, - возвестила Катя, и решительным шагом направилась к двери.
- Ну и зря, - сказал ей в спину Жданов, -  я, между прочим, о деле тебе говорю!
- Я подумаю об этом в своём кабинете.
- Да не в кабинете надо, - вздохнул Андрей, и ушёл к себе.

12.

Телефон Жданова в другой комнате уже второй раз звонил. Мелодия звучала негромко, даже приглушённо, ненавязчиво, и спать совсем не мешала. Но в этот раз Катя всё-таки заставила себя открыть глаза, и замерла ненадолго, разглядывая потолок с лепниной. Моргнула в растерянности, потом в голове начало проясняться, отчего-то стало беспокойно, но Пушкарёва посоветовала себе не думать о плохом. Вместо этого осторожно потянулась, убрала со своего живота мужскую руку, и села, спустив ноги с кровати. Ещё раз оглядела комнату. При свете дня номер отеля выглядел ещё более торжественно, богато и вычурно. И как их сюда занесло?
Провела ладонью по белоснежной, накрахмаленной простыне, потом обернулась и посмотрела на Жданова. Надо признать, что он в этой постели, больше напоминающей царское ложе, смотрелся весьма гармонично. И сексуально. Катю это до сих пор смущало. Не из-за сексуальной энергии, которая от Жданова исходила, а от осознания того, что она здесь, с ним.
Всю ночь, между прочим. Пришлось врать родителям, а теперь ещё придётся врать всем на работе, потому что они бессовестно проспали.
Вместо того, чтобы встать с постели, Катя снова легла, положив голову Андрею на плечо. Тот зашевелился, вздохнул, потом с глухим смешком поинтересовался:
- Попытка номер три?
- Да, - согласилась она. – И опять неудачная.
Он обнял её рукой.
- Куда ты от меня денешься? Не сбежишь никуда.
Катя только фыркнула, хотела отстраниться, но он удержал. А она сказала:
- У тебя опять телефон звонил.
- Да? Где?
- Где-то там.
Андрей улыбнулся, и только после этого глаза открыл. Сонно заморгал. Катя с интересом наблюдала.
- Время десять, Андрюш.
- Хорошо.
- Да, хорошо, - проговорила она чуть язвительно. – Хорошо, что ты начальник, и тебя за опоздания не штрафуют.
- А тебя штрафуют?
- От тебя зависит.
- И, правда, хорошо, что я начальник. Да?
Он тоже на постели сел, лицо потёр и зевнул. А телефон снова зазвонил.
- Я принесу, - решила Катя. Хотела с постели встать, но Жданов её за руку обратно потянул. Пушкарёва посмотрела с укором. – Вдруг что-то важное?
- Не сомневаюсь. – За подбородок её взял, заставляя смотреть в глаза. – Всё в порядке?
Катя коротко кивнула.
- Тогда целуй.
- Андрей…
Он брови приподнял.
- Что? Я не заслужил даже утреннего поцелуя? Вот так вот.
Улыбнулась, потом поцеловала его, ладонь прижала к его колючей щеке.
- Кать…
- Телефон, Андрей.
- Да я помню.
Пришлось отпустить её, Кате уже не сиделось на месте, её нервировал его без конца звонивший телефон, и Андрей с недовольством выпустил её из постели. Потом руку за голову закинул, наблюдая, как она надевает гостиничный халат, стоя у кровати. Хотелось как-нибудь заманить её обратно, но за окном новый день, солнце вовсю, и ни одного достойного повода Жданов придумать не смог. Знал, что у Кати найдётся куча причин отказаться.
Надо с этим что-то делать, и как можно скорее.
Она принесла ему телефон. Протянула, а Андрей попытался за руку её схватить. Катя же головой покачала.
- И не думай. – Телефон на постель бросила и ушла в ванную, а Андрей выразительно хмыкнул.
Как оказалось, звонила мама, дважды, и один раз Кира. Самым последним был звонок от Полянского. Кажется, его на самом деле хватились.
- А почему тебе никто не звонит? Все мне… Потому что я начальник? – Он с кровати поднялся, подошёл к окну, посмотрел на величественный вид, что из него открывался. Даже мысленно подивился тому, что видит подобное этим утром. Проснулся рядом с любимой женщиной, чувствует довольство и лень, хочет есть, думает о том, что Катька сейчас в душе, все мысли и желания несколько примитивные, а за окном – Кремль.
- Может, потому, что я вчера телефон отключила?
Жданов невольно улыбнулся.
- Да, ты очень умная, я забыл. Пойду завтрак закажу. Ты омлет будешь?
- Нет. На звонки ответь!
- Да отвечу я. – Повертел телефон в руках, после чего решил: - Позвоню Полянскому.
Пока Жданов был в душе, ему еще дважды звонили. Катя каждый раз подходила к столу, на краю которого лежал телефон, смотрела на дисплей, видела имя его матери, и внутренне замирала. И кидала гневные взгляды на дверь ванной комнаты. Он так и не перезвонил ей!
Принесли завтрак, даже на стол официант сам накрыл, Катя с некоторым смятением наблюдала за его точными и уверенными действиями, благодарно улыбнулась, когда молодой человек пожелал им приятного аппетита, а когда Андрей, наконец, вышел к столу, сказала:
- Мне почему-то здесь не по себе.
Жданов усмехнулся.
- Не нравится?
- Нравится, но… Ты понял. – Налила ему кофе, а себе взяла ещё горячий рогалик.
- Я понял. Если мама у меня задержится, мы разорим компанию.
- Почему ты ей не позвонил?
- Чтобы спокойно позавтракать. Иначе на меня сейчас столько информации выльют, что я без завтрака сыт буду. – Посмотрел на неё. – Хочешь, сегодня вечером в ресторан сходим?
- В какой ресторан? У нас поставщиков нет.
- А как одно с другим связано? – Он невинно моргнул, глядя на неё, а Катя едко улыбнулась.
- Я свяжу, не волнуйся.
- Да я не сомневаюсь.
Катя улыбнулась, допила кофе и поднялась из-за стола. Правда, прежде чем отойти, наклонилась к Андрею и поцеловала того в щёку.
- Мне ещё нужно заехать домой, переодеться.
Он обернулся, чтобы посмотреть на неё.
- Ты помнишь, что у нас в пятницу помолвка? В смысле, не у нас, а… В общем, выход в свет.
- Помню.
- Очень хорошо.
- Но я не уверена, что у меня будет время. Ты же понимаешь, поставщики…
Катя ушла в спальню, а Жданов замер, сидя на стуле вполоборота, продолжал жевать, правда, нахмурился.
- Нет, так не пойдёт. Кать, это обязательно!
- Да почему? Это помолвка людей, которых я даже не знаю!
- Я их тоже почти не знаю. Но дело же не в этом!
- А в чём?
- В том, что там могут быть важные для нас люди, - стараясь не терять терпение, проговорил Андрей. И кулаком слегка по спинке стула вдарил. – В общем, это не обсуждается. Мы туда идём.
Пушкарёва из спальни выглянула, застёгивала пуговицы на блузке, а на Андрея взглянула подозрительно.
- Что-то мне это не нравится.
Жданов очаровательно улыбнулся.
- А ты об этом не думай раньше времени. – И тут же встрепенулся. – Куда ты так бежишь? Сейчас я поем, и тебя отвезу.
- Не надо, я на такси. А ты поезжай в офис. Вдруг там что…
- Да что там может случиться? – недовольно пробубнил он. – Всё нормально. Мы всего на несколько часов опоздали.
Но настаивать не стал. Катя первой ушла, ещё раз его поцеловала, и убежала. А Андрей всё-таки решил позвонить матери. Выслушал все обвинения, предостережения и негативные прогнозы на свою дальнейшую жизнь, пообещал появиться в офисе, самое позднее, через час, и, чувствуя облегчение, выключил телефон. Ну вот, самое трудное позади.
Но как оказалось, это было только начало. Его ночёвка вне дома мать отчего-то поразила до глубины души. Она без конца заводила этот разговор: что он уже в том возрасте, когда пора задумываться о будущем, о женщине, которая рядом с ним, которая сможет поддержать в нужный момент. А он продолжает метаться. Метаться – это было не то слово, которое Маргарите хотелось произнести, Андрей это чувствовал. Скорее уж мать говорила о том, что он прыгает из постели в постель, но сказать это напрямую, ей воспитание не позволяло.
- Вот когда ты был с Кирой, я была спокойна, - сказала она наконец.
Андрей лишь хмыкнул.
- Да? А вот Кире не особенно спокойно было.
Наверное, зря он это сказал, потому что мама очень знакомо и чопорно поджала губы.
- И в этом виноват ты!
Андрей лишь развёл руками.
- Я не спорю. – Уткнулся взглядом в свою тарелку, и решил подлизаться: - Мамуль, очень вкусно. Спасибо.
Маргарита присела за стол, пристально на сына взглянула, с тоской, отчего тот приуныл, а потом попросила:
- Расскажи мне о ней.
Андрей жевать перестал.
- О ком?
- О той женщине. С которой ты встречаешься. Ты ведь с ней вчера был?
Жданов сдвинул брови, переваривая просьбу матери, затем взмолился:
- Мама, пожалуйста! Мне же не шестнадцать лет.
- Вот именно. Было бы шестнадцать, я бы так не переживала. А тут эта женщина…
- Мама, она не женщина.
- А кто?
Андрей даже фыркнул, наблюдая, как меняется выражение её лица.
- Девушка, мама. Ей всего двадцать пять.
- Вот как. Ну, этому я не удивляюсь.
- Конечно.
- И что?
- Да ничего. Мы встречаемся. – Встретил выразительный взгляд, и решил пойти на поводу материнской просьбы. – Всё серьёзно. Насколько я могу судить.
- Что это значит?
- То есть, отношения достаточно серьёзные, но не официальные. Так тебя устроит?
- Не груби.
- Извини.
- Я не понимаю. Вот что хочешь со мной делай. Почему не официальные, раз всё серьёзно? Ты её прячешь?
- Нет.
- Тогда что?
- Господи, мама! Просто мы ещё не готовы!
Она сверлила его взглядом, потом величественно повела рукой.
- Хорошо, пусть будет, как ты скажешь.
Маргарита поднялась из-за стола, и Андрей попытался воззвать к её жалости.
- Мама, правда, я её не прячу. Просто… Я познакомлю вас в пятницу. Так тебя устроит?
- В пятницу?
- Да, на помолвке у Калитых. Я её пригласил.
Маргарита снова присела.
- Кира тоже собиралась прийти.
Жданов отложил вилку.
- Вот сейчас у меня пропал аппетит. Это ты её позвала?
Маргарита заметно замялась.
- Андрюша, Кира же не просто так вернулась, ты же понимаешь.
- Мне всё равно. Пути назад нет.
Мать прищурилась.
- Ты влюблён?
- Я не люблю эти вопросы, ты знаешь?
- А какие вопросы ты, интересно, любишь?
- Я познакомлю вас в пятницу, - еще раз пообещал Андрей. – Просто познакомлю, мам, а не одобрения попрошу. Давай договоримся об этом сейчас.
Маргарита промолчала, головой качнула, правда, Андрей не понял, что это значит, но взгляд у матери был скептический. Час от часу не легче. Мало ему проблем с Катериной, которая время от времени вспоминала о неотложных делах в пятницу вечером, причем, дела каждый раз были разные, словно чувствовала подвох, так ещё мама ждала пятницы, как кровавой развязки. Вот и крутился Жданов, как уж на сковороде. Катю уговаривал, мать успокаивал, так ещё и Кира постоянно оказывалась рядом. Она нашла себе дело, как Андрей ей и советовал недавно, и теперь занималась в «Зималетто» всем на свете. Куда бы Жданов ни направлялся, какая бы проблема не возникала, какой бы вопрос ни следовало решить, поблизости всегда оказывалась Кира. Помогала – и делом, и советом, этого отрицать нельзя, но её постоянное присутствие раздражало. Андрей это не сразу понял, только когда реально задохнулся от очередного дельного совета бывшей невесты, машинально руку в кулак сжал, так и понял. На какое-то мгновение ему показалось, что он потерял контроль над ситуацией, случилось это в тот момент, когда, направляясь к Кате в кабинет, в приёмной опять же наткнулся на Киру. Она что-то обсуждала с Таней Пончевой, просматривала какие-то дела сотрудников, а увидев Жданова, разулыбалась, да так радостно, словно он её искал.
- Я как раз собиралась к тебе зайти, - сообщила бывшая невеста, и Андрей нахмурился. Посмотрел на Катю, которая из кабинета вышла. Увидела Воропаеву, и напряглась, хоть и старалась этого не показать.
- А меня на месте нет, - порадовал он Воропаеву, не сумев скрыть раздражения. А у Кати поинтересовался: - Ты куда?
- В банк. Нужно решить… кое-что. – Кинула на Киру быстрый взгляд, а мимо Жданова бочком проскользнула.
- Пойдём, я тебя до лифта провожу. – Дверь перед Катей открыл, пропустил её вперёд, а как только стались одни, в коридоре, обнял. Притянул к себе и поцеловал в висок. – Не обращай внимания.
- Не получается.
Он усмехнулся.
- У меня тоже. Кира развила просто бурную деятельность.
- Она помогает.
- Что её совсем не оправдывает. Хочешь, я с тобой поеду?
- Зачем?
- Просто так.
Катя рассмеялась.
- Хороший ответ для президента компании. Просто так.
Жданов окинул быстрым взглядом пустой коридор, потом Катю крепче обнял.
- Встретимся сегодня вечером? Кать, мне, правда, надо. Иначе мама меня с ума сведёт своими нравоучениями. Я номер в гостинице сниму.
Она вскинула брови и выразительно посмотрела, и рассмеялась вместе с ним. А Жданов заверил:
- В другой гостинице, и другой номер. – Поцеловал и потёрся носом о её щёку. – Я соскучился.
Она смотрела на него пытливо, но как только они глазами встретились, отвернулась. Легко улыбнулась.
- Андрюш… Мне нужно ехать, меня ждут.
- Я тоже тебя жду.
- Я помню.
Вот почему не сказать: «Я рада, что ты меня ждёшь»? Это было бы правильнее и приятнее короткого: «Я помню». А она смотрит на него и продолжает бояться. Его слов, взглядов, намёков. Катя уходила от Жданова, оставив его посреди коридора, но в дверях обернулась, взглянула на него и заставила себя улыбнуться. Андрей улыбнулся в ответ, и, кажется, успокоился. А вот она нет, она не была спокойна, и уже давно. Их тайные встречи ради секса переросли в нечто большее, и от этого уже бесполезно было отказываться. Некоторое время она советовала себе не думать об этом, ждала, когда Андрей устанет от неё или хотя бы привыкнет настолько, что перестанет хватать её и зажимать по углам. Убеждала себя, что ей это не нравится, а томление в душе и бесконечную радость при виде него, списывала на увлечённость и разбуженную чувственность. Ночами молилась, чтобы это прошло, или хотя бы поостыло. Нужно было выстоять в этой игре, нужно было выйти из неё без потерь. Не выиграв, но хотя бы ничего не потеряв, ни одной частички своей души. Такое уже было, и времени прошло не так много, чтобы Катя смогла забыть, как в прошлый раз собирала себя по частям, в муках рождала на свет новую Катю Пушкарёву. Более уверенную, более смелую, в жизни которой не было Андрея Жданова и мыслей о нём. С последним не слишком преуспела, а уж когда он в её жизнь вернулся, окончательно потерялась. Никому не сознавалась, даже от себя эти мысли гнала, но одна мысль о том, что потеряет его, и на этот раз уже навсегда, это без сомнения, приводила в отчаяние. Да ещё Кира вернулась, в «Зималетто» её возвращение восприняли даже с некоторым облегчением. Всё-таки её опыта и решительности не хватало. Когда они с Кирой оказывались рядом или случайно сталкивались, испытывали обоюдную неловкость. Воропаева, правда, в меньшей степени, быстро брала себя в руки и начинала играть главенствующую роль. И ей нравилось, что Катя каждый раз отступала, даже Пушкарёва это понимала. Кира чувствовала себя в «Зималетто» хозяйкой, а она была лишь наёмным работником, пусть и занимала сейчас более высокую должность.
И Кира не просто так вернулась. Катя замечала, какие взгляды она на Андрея кидает, и всё ждала, ждала, когда же тот сдастся. Он всегда сдавался Воропаевой и своим родителям. И поэтому каждый его взгляд, подаренный ей, Кате, казался томительным и особо болезненным. Как она жить будет, когда всего этого лишится? Успокаивалась только, когда они оставались наедине. В такие моменты Андрей Жданов принадлежал только ей, она принимала его внимание, заботу, теплоту, но в то же время чувствовала, что не может ему довериться полностью. Не может в ответ на его: «Скучаю», ответить таким же правдивым: «И я скучаю, безумно». Всё придумывает что-то, заставляет себя улыбаться отстранённо, отодвигается, держит эмоциональную дистанцию. Иногда ей казалось, что Андрей замечает это, настораживается, но уже через секунду снова улыбается ей, и вся тревога отступает. Но он не говорил ничего определённого, и Катя не знала, что думать. Оставалось только ждать. Ждать, чем всё это закончится.
Да ещё эта помолвка! Катя не понимала, зачем Андрей её пригласил. Точнее, он даже не пригласил, а заставил согласиться пойти на праздник к незнакомым для неё людям. Каждый день напоминал о приближающейся дате, да не по одному разу. Катя отказывалась, как могла, но Жданов не слушал. На каждый её довод, у него своих пять находилось. В итоге, Катя спорить прекратила, пообещала, что пойдёт и переговорит со всеми нужными людьми, которых Жданов на этом вечере найдёт. И даже платье новое купила специально к пятничному вечеру, и решила, что наденет подаренные Андреем когда-то серьги. Давно их не носила, а вот тут… наденет, чтобы сделать Жданову приятно. Волосы были кокетливо заплетены и забраны наверх, на шее золотая цепочка с бриллиантовой капелькой. А на запястье часы, намёк на занятость, а не на праздность. Надела очки, оценивающе взглянула на своё отражение, и очки сняла. Всё-таки у людей помолвка, а она хоть и нарядно одета, но выглядит чересчур официально. Надо расслабиться.
- Ты на свидание собралась?
Катя в удивлении замерла, затем повернулась к отцу.
- Папа, какое свидание? Меня пригласили на помолвку.
- Не на твою? На чужую?
Катя поняла, что отец шутит, и посмотрела с укором. Пушкарёв рассмеялся, приобнял дочь за плечи.
- Да ладно, я шучу.
- Не смешно, между прочим.
- Да? Лен, ты знаешь, что у нашей дочери помолвка сегодня?
- Папа!
Елена Александровна выглянула с кухни, взгляд был обеспокоенным.
- Как помолвка?
- Мама, он шутит. Меня пригласили на чужую помолвку.
- Когда только твоей дождёмся, не знаю, - продолжал шутливо ворчать Валерий Сергеевич.
Катя решила ему подыграть.
- Я тоже не знаю.
- Вот этого отцу не говори.
Катя как раз хотела сказать ему, что разговоры об её помолвке явно не к месту и не ко времени, раз, по мнению родителей, у неё и личной жизни-то нет, но не успела. В дверь позвонили, и она пошла открывать. Была уверена, что это Колька в гости зашёл, его как раз не было видно несколько дней, но, к её удивлению, за дверью оказался не друг детства, а Жданов. Стоял и улыбался, настолько спокойно и естественно, словно его здесь с нетерпением ждали. И поинтересовался с энтузиазмом:
- Ты готова?
Катя только рот открыла, не зная, что сказать. Беспомощно оглянулась на заинтересовавшихся нежданным гостем родителей.
- Андрей Палыч, - наконец воскликнула Елена Александровна. – Вы проходите, проходите!
Жданов сверкнул на Катю глазами, а затем решительно перешагнул порог квартиры, заставляя её отступить и ему не препятствовать.
- Спасибо, Елена Санна. Очень рад вас видеть. Валерий Сергеевич, как поживаете?
Пушкарёв разглядывал гостя с некоторой настороженностью. Жданов этим вечером выглядел франтовато, держался соответственно, улыбался лучезарно, и то и дело кидал взгляды в сторону, на Катерину. Та стояла, не в силах пошевелиться, наблюдала за Ждановым, а во взгляде такой откровенный ужас, и на щеках яркий предательский румянец вспыхнул. Валерий Сергеевич на дочь посмотрел, потом снова на старательно улыбающегося Жданова, и нахмурился уже всерьёз.
- Вы вместе идёте? – поинтересовался он, стремясь прояснить ситуацию.
Андрей вроде бы удивился, с готовностью кивнул.
- Конечно.
- Конечно? – повторил за ним Пушкарёв, но тут Катя поторопилась вмешаться.
- Мы уже опаздываем. Да, Андрей Палыч?
Тут уже нахмурился Жданов, взглянул с осуждением, но Катя от его взгляда увернулась. Присела на стул, чтобы обуться, отвернулась ото всех, и так вышло, что Жданов в этот момент оказался под взглядами её родителей. Особенно, буравящий взгляд Валерия Сергеевича беспокоил. Андрей улыбнулся подозрительному подполковнику.
- А чья помолвка, Андрей Палыч? – поинтересовалась Елена Александровна, пытаясь разрядить обстановку.
- Елена Санна, пожалуйста, зовите меня Андрей. А то мне, право, неудобно. А помолвка в семье маминой подруги, её дочка замуж собралась.
- Значит, семейное торжество?
- Ну, я бы не сказал, что семейное. Двести пятьдесят гостей что-то да значат.
- Да, это много.
Пушкарёв посмотрел на прихорашивающуюся перед зеркалом дочь.
- Во сколько вернёшься?
Андрей заметил, что Катя сделала глубокий вдох, наверняка, была смущена подобным вопросом отца.
- Я не знаю, папа.
- Что это значит?
- Валерий Сергеевич, обещаю, доставлю Катю в целости и сохранности. В любое время.
- Мне не надо в любое. Мне надо вовремя.
- Да ладно, Валера, пусть они отдохнут. Они взрослые, сами разберутся.
Из квартиры Катя вышла на ватных ногах, дверь захлопнула и тут же зажмурилась. Жданов поддержал её, обнимая за талию, а Пушкарёва чуть слышно застонала. Андрей беззвучно рассмеялся и ткнулся носом в её щёку, потом поцеловал.
- Всё нормально.
- Зачем ты приехал? – зашипела Катя на него, когда они спустились на один пролёт.
- Как это? – удивился он. – Я должен был за тобой заехать. Чтобы всё честь по чести… - Весело глянул на неё. – Хорошо, что цветы не купил, да?
Катя, не глядя, стукнула его кулаком в живот.
- Хорошо.
Жданов рассмеялся.
По дороге Андрей раздумывал о том, стоит ли Катю предупредить о том, что он задумал. Хотя, нет, не так. О том, на что он решился. Ведь после этого вечера пути назад не будет. А он якобы позабыл Катю об этом предупредить. А вдруг она против?
Об этом даже думать странно, как Катя может быть против него?
Остановились на светофоре, и Жданов протянул ей руку. Катя взглянула на его открытую ладонь удивлённо, он явно оторвал её от каких-то важных и тревожащих мыслей, но она всё же улыбнулась и подала свою руку. Жданов сжал её пальцы.
- Ты настроена отдыхать или работать?
- А как надо?
- Отдыхать.
- Ты же говорил работать? Вчера ещё говорил.
- А ты всегда меня слушаешь и всегда веришь на слово? – невинно поинтересовался он. Отпустил её руку, автомобиль тронулся с места, а Жданов снова глянул Кате в лицо. И позвал: - Кать.
- Что?
- О чём ты думаешь?
- Да так… - Грустно улыбнулась. – Морально готовлюсь. Там ведь твоя мама будет.
- Будет, - кивнул Андрей. – И не только мама. Всё будет нормально, вот увидишь. Я ведь с тобой.
Она вдруг насторожилась, странно посмотрела, но затем поспешила согласиться.
Когда они появились в банкетном зале ресторана, он уже был полон гостей. Отовсюду слышались весёлые голоса и смех, поздравления, играла музыка. Андрей крепко держал Катю за руку, и когда к ним подошла хозяйка вечера, не позволил спрятаться у него за плечом.
- Андрей, как я рада, что ты пришёл. – Подруга матери радушно обняла и даже поцеловала его в щёку. – Нина тоже будет рада, тебе обязательно нужно познакомиться с её женихом. Он итальянец, - таинственным шёпотом сообщили ему.
- С удовольствием с ним пообщаюсь, Татьяна Николаевна. И поздравляю вас с помолвкой дочери, великое событие.
- Да, да. – Татьяна Николаевна остановила взгляд на девушке рядом с ним, и Жданов с готовностью принялся их знакомить.
- Это Катя, - без всякой дополнительной информации, представил он Пушкарёву. Словно всё остальное само собой разумелось. – А это Татьяна Николаевна, хорошая подруга моей мамы.
Катя чувствовала любопытство, волнами исходящее от подруги Маргариты, но подала той руку для приветствия, и старательно улыбалась. – Кстати, маму не видели? Она уже здесь?
- Да, да, здесь. Мы с ней уже посплетничали, давно всё-таки не виделись. – Ещё один взгляд Кате. – Она мне рассказала, - по-доброму усмехнувшись, сказала она.
- О чём это? – заинтересовался Жданов.
- О твоей новой девушке, - шёпотом ответили ему.
Андрей брови вздёрнул, и отвернулся от Кати, заметив, что та начала хмуриться.
- О чём она говорила с твоей матерью? – переспросила Пушкарёва, когда они направились к бару. Андрей беспрестанно оглядывался, отыскивая взглядом мать, и не выпускал Катину руку из своей руки.
- О чём? Да они о чём только не говорят, Кать! На то они и подруги.
- Мне послышалось…
- Что ты будешь пить? – И не дожидаясь её ответа, повернулся к бармену. – Даме бокал белого вина, а мне виски. – Посмотрел на Катю. – Не хмурься, - попросил он совсем другим тоном. Притянул её ближе к себе. – Мы пришли отдыхать.
- Ты говорил, что мы идём работать.
- Если получится. – Наклонился к её уху. – Можем сбежать отсюда через часик. Как тебе план?
Сбежать Катя была не против, но что-то в поведении Жданова её настораживало. Вгляделась в его лицо, а Андрей вдруг быстро поцеловал её. Катя отпрянула, но он только рассмеялся.
Маргарита их сама нашла. Катя только успокаиваться начала, выпила немного вина, держалась за локоть Андрея и по сторонам поглядывала, высматривая знакомых, пока Жданов общался с малознакомым мужчиной. Говорили о швейном производстве и производстве в целом, Катя в разговор не вмешивалась, пыталась свыкнуться с мыслью о том, что она на этом вечере с Андреем Ждановым. Сейчас она уже понимала, что он заранее всё это задумал, поэтому и настаивал так, чтобы она согласилась и пришла. Вот только не понимала для чего ему это, особенно если здесь Маргарита. Противостояние с матерью дошло до крайней черты и решил надавить с помощью Кати?
Очень мило с его стороны.
Но злиться на Жданова было бессмысленно, он вряд ли понимает, насколько для неё всё это тяжело. Проще смириться и просто пережить этот вечер. А там, будь, что будет.
Настроила себя, даже смогла вдохнуть полной грудью, но как только Маргариту увидела, замерла, словно застигнутая врасплох. Хотела свою руку с локтя Жданова убрать, но тот не позволил, придавив её ладонь к своему боку локтём. Улыбнулся матери.
- Мама, а вот и ты! Закружилась между подружками?
Маргарита старательно улыбалась ему в ответ, а взгляд колкий и недоверчивый. На Катю смотрела, улыбка становилась всё более вынужденной, а Пушкарёва под её взглядом с трудом сглотнула. Не знала, стоит ей Маргарите в глаза смотреть или нет. А может, лучше вообще сбежать? До объяснений и расспросов. Не зная, куда ещё смотреть, подняла глаза к лицу Андрея. Тот, как ни странно, выглядел спокойным.
- Да нет, не закружилась. Высматривала тебя, высматривала, и всё-таки пропустила. Здравствуйте, Катя.
- Добрый вечер, Маргарита Рудольфовна.
- Вы… давно пришли?
- Да нет, минут пятнадцать назад. Кстати, с Татьяной твоей пообщаться успели.
- Рада за вас. – Она всё переводила взгляд с сына на Катерину Пушкарёву, которая стояла рядом с ним, и что самое странное, держала его под руку. Выглядела смущённой, головой крутила, не зная, куда смотреть, и Маргарите даже показалось, что бокал в её руке немного подрагивал.
Жданова вздохнула глубоко, на эту минуту смиряясь со своими невероятными подозрениями, и сказала:
- Нина с женихом там, подойдите к ним, а потом поговорим.
- Пойдём, - шепнул Кате Андрей. Отдал свой бокал официанту, и повёл Пушкарёву через зал, обняв её за талию. И добавил со смешком: - Не надо спорить с мамой.
- Я тебя убью, - проговорила она непослушными губами, и заулыбалась, представ перед счастливой парой помолвленных.
Всё было хуже, чем в самых страшных Катиных снах. Сон есть сон, глаза открываешь, и весь кошмар заканчивается. А вот наяву оказаться перед Маргаритой, когда та смотрит на тебя удивлённо и в то же время с ярко выраженной претензией, всё это куда сложнее. Кате казалось, что ещё секунда – и у неё колени подогнутся, и она упадёт прямо здесь. И только мысленно строила планы мести, представляла, что она со Ждановым сделает после этого вечера. А он говорил за троих, спокойно улыбался, шутил и старался подбодрить мать и Катю.
- Довольно милый вечер, я даже не ожидал. Оказывается, и жениться можно с удовольствием. – К нему обратилось два тяжёлых взгляда, и Андрей всё-таки замолчал. Понял, что переборщил.
А следом Маргарита решила задать несколько вопросов, окончательно оправившись от удивления.
- Значит, вы встречаетесь?
Катя застыла, поднеся бокал к губам.
- Встречаемся? – повторила она, и вдруг заметила, что Андрей решительно кивнул.
- Да, уже некоторое время.
Пушкарёва сделала большой глоток вина, чувствуя, что щёки нестерпимо защипало. А Жданов крепче обнял её.
- Мама, ты же сама говорила, что мне нужна серьёзная девушка. Кого ты знаешь серьёзнее Кати?
Маргарита взглянула на неё, они встретились глазами, и Жданова проговорила:
- Действительно. – Попыталась выглядеть менее напряжённой. – Но вы всё скрывали. Удивляюсь, как вам это удалось.
- Мы сами удивляемся. Но когда-то надо выходить из тени. По-моему, пора.
По-моему, повторила про себя Катя. То есть, по его. Что ж она за дура такая, раз не разгадала его план? И чувствует себя сейчас именно дурой, не знает, что сказать, и как себя вести.
Маргарита вежливо улыбалась, а сама Катю глазами ела. Оглядела с ног до головы, взгляд снова поднялся к её лицу, и ещё одну вежливую улыбку подарила. У Кати от этой улыбки мороз по коже пошёл, и она уже сама в руку Андрея вцепилась, машинально, поняла, что Маргаритой это было замечено, и затаила дыхание.
Казалось, что хуже уже некуда. Но так Катя думала только до того момента, пока Киру не увидела. Та незаметно приблизилась к ним, на губах точно такая же приветливая улыбка, как и у Маргариты. Затем нахмурилась, разглядев сплетённые руки своего бывшего жениха и его бывшей секретарши, кинула непонимающий взгляд на Маргариту, но та промолчала, лишь заулыбалась старательнее. Хотя, куда ещё старательнее, непонятно.
- Привет, - проговорила Кира, разглядывая их. – О чём говорите?.. Что происходит?
Андрей решительно покачал головой.
- Ничего, что тебя непосредственно касалось бы. – Допил очередную порцию виски и отсалютовал дамам пустым бокалом. – Отличный вечер. Кать, пойдём потанцуем? – И громким шёпотом добавил: - А мама пока доложит Кире оперативную обстановку.
За последнее замечание Кате захотелось его стукнуть. Не мог промолчать? Кира и без того казалась изумлённой, а тут такой взгляд к Маргарите обратила…
Жданов вывел её на танцплощадку, к себе прижал и тут же развернул в танце, чтобы Катя оказалась спиной к его матери и бывшей невесте.
- Ты как?
- Спасибо, что поинтересовался, - начала она разгневанно. Старалась дышать, чтобы справиться с эмоциями, но никак не могла сосредоточиться, и всё-таки наступила Андрею на ногу. И вот тогда уже задала главный вопрос: - Как ты мог?!
Он успокаивающе погладил её по спине.
- Я хотел предупредить. Но потом подумал, что ты заранее разнервничаешься, и вообще откажешься идти.
- Конечно!
- Вот видишь?
- Что вижу? Как на меня твоя мама смотрит? Так, словно ты нарочно её злишь!
- Не выдумывай. Она немного удивлена… всё-таки мы долго работали вместе, и вот теперь у нас отношения.
- Отношения?
Жданов невинно моргнул.
- А разве нет? – Головой качнул и озорно улыбнулся. – А если не отношения, то как, по-вашему, это называется, Екатерина Валерьевна?
- Не помню, чтобы мы с тобой об этом говорили.
- Я думал, это само собой разумеется. Ты ведь… - Он на мгновение замялся, а Катя всерьёз заинтересовалась:
- Кто я?
- Папина дочка.
Она сдвинула брови, а Андрей рассмеялся. И лбом к её лбу прижался. Катя его оттолкнула.
- Перестань. На нас же смотрят.
- Да пусть смотрят. Кать…
- Что? – Положила руку ему на плечо и осторожно выглянула. – Кира на нас смотрит.
- А ты не смотри на неё, ты смотри на меня.
- Андрей, что ты творишь?
- Я налаживаю свою личную жизнь. Этого все хотят, разве не так? Я, ты, мама, в конце концов.
- Мама, в конце концов, - передразнила она его.
Он улыбнулся.
- Если бы я пришёл к тебе и сказал, что хочу… всерьёз, ты бы не поверила, ведь так?
- Конечно, не поверила бы, - вроде как возмутилась Катя.
- А почему?
Этот вопрос поставил в тупик, несколько секунд размышляла, потом выдала очевидный ответ:
- Потому.
- Вот и я о том же. – Голову опустил, подышал ей в шею, потом губами прикоснулся. И пожаловался: - Не любишь ты меня.
Катю изнутри горячей волной окатило. Еле устояла, с трудом удержала вежливую улыбку на губах, адресованную всем вокруг. В воротник пиджака Жданова вцепилась, перевела дыхание.
- Ты пьян?
Голову он поднял.
- Да я выпил всего ничего.
- Странно, а говоришь глупости, - проворчала она в сторону.
Жданов понимающе улыбнулся, теснее её к себе прижал, и согласно кивнул.
- Как скажешь, милая.
Тон был чересчур покладистый, Катя с подозрением покосилась, потом по плечу его стукнула. Жданов же довольно рассмеялся.