Андрей проводил родителей до такси  и вернулся – надо же попрощаться с Пушкаревыми. На самом-то деле ему не хотелось расставаться с Катей. Ох, как не хотелось!
С Валерием Сергеевичем попрощаться не получилось, его уже транспортировали «на постоянное место ночного сна».
Елена Александровна мыла посуду – слышно было, как льется вода из крана, и как она напевает незатейливый мотивчик.
Катя не дала  Андрею пройти на кухню, обняла, и он на радостях буквально приклеился к ней, захватил в плен ее губы и не собирался от них отстраняться – не хотел! Не мог…
Так и стояли они в прихожей, напротив двери в  комнату Кати.
В моменты «подзарядки воздухом» Катя шептала неуверенно:
- Иди Андрюш. Поздно уже.
- Сейчас пойду. Еще только один раз тебя поцелую.
И оба радостно  слились в поцелуе – последнем!
И так продолжалось до тех пор, пока их не увидела  мать и будущая теща – закончив прибирать кухню, Елена Александровна  направилась в ванную, а они оказались на ее пути.
- Катя! Андрей! Не пора ли ложиться спать? Завтра вам на работу.
- Я…я сейчас…пойду
- Мам, мы поговорим еще немного…
- Ну, так идите в комнату, и говорите, зачем же у двери торчать, дорогу загораживать.
Два раза  повторять  им было не нужно! Они тут же скрылись за дверью.
- Не проспите!  Отец рано встает, - еще в состоянии были услышать изнемогающие от любви  жених и невеста.
Ночью было не до сна, но вовсе не от того, что не могли насытиться близостью, они и наговориться не могли! Шептались между поцелуями, строили планы будущей совместной жизни. В этих планах  все  для них важно:  какие занавеси будут в спальне? Кто будет готовить завтрак? Куда они поедут в свадебное путешествие? А в отпуск? А если тогда уже Кате нельзя будет … А если мальчик, как его назовут? Про девочку Андрей однозначно сказал, что будет только Катенька! Разве могут быть имена лучше?
Заснули под утро, не решив окончательно в какую школу следует отдать детей…
Ну и конечно проспали!
Разбудил их испуганный голос Елены Александровны
- Валер, ты куда?
- Катюху будить! Опоздает же на работу, ты на часы-то смотрела?
- Это ты проспал, а за Катенькой уже Андрей Павлович заехал – им куда-то прямо с утра надо. Совещаются сейчас, документы просматривают.
- А завтракать?
- Ты иди, садись за стол. Там тебе и рассольчик на опохмел, а хочешь – рюмочку налей.
Валерий Сергеевич подивился щедрости жены, отказываться не стал, пошел на кухню, но о здоровье дочери все же не забыл.
- Без завтрака не отпускай их!
- Так Андрей Павлович, наверное, дома позавтракал, а Катеньке я с собой «Активию» положила, она любит.
План Елены Александровны удался, муж не увидел будущих молодоженов растрепанных и неумытых. Они благополучно сбежали, но, разумеется, поехали не на встречу, и не в офис компании, а к Андрею домой – надо же ему переодеться! А вот как долго  это продолжалось, об этом история умалчивает.
На такую замечательную ночь  влюбленные не рассчитывали в ближайшее время – Валерий Сергеевич не допустит! Но не расстраивались по этому поводу. Скоро свадьба, и впереди долгая и счастливая жизнь, которую ничто не омрачит, ведь все огорчения и невзгоды их нелегкой истории любви они благополучно преодолели, и теперь их ждет только радость, только счастье!
Действительно, что может помешать им, быть вместе?
Ждановы приняли новую невесту сына, Пушкаревы одобрили выбор дочери, и между собой родители нашли общий язык.
Ах, кабы знать наперед, где судьба приготовит ловушку…

Глава 4. Привет из прошлого.
От Пушкаревых Павел вернулся в полном смятении. То, что произошло, было настолько невероятным, немыслимым, что казалось, не могло быть реальным. Но он поверил в это.
Нужно  подумать и решить, что делать дальше. Пока самому, без Маргариты – он не знал, как она отреагирует, и сможет ли он устоять под натиском ее изворотливых планов, основанных на лжи –   Маргарита Рудольфовна в этом деле большая мастерица! Жена придумает, как выкрутиться из этого положения, «не потеряв лица». Но что будет с сыном? Как отразится это на его жизни?
Если бы он женился не на Кате, проблему можно было  решить, почти шутя – он поделился бы с сыном, возможно, они даже посмеялись, и на этом поставили точку. Но Катю Андрей  любит, и шутки в этом случае неуместны. А правда так горька…

Маргарита суетилась, предлагала вызвать врача или даже Скорую, но он осадил ее.
- Какой врач, Марго? Какая скорая? Чтобы потом все судачили, что Жданов с перепою чуть концы не отдал?
- Но ты, же не пил много?
- А наливка? Сам виноват, нельзя было мешать коньяк с наливкой - как хорошо, что можно свалить вину на наливку!
- Я заварю тебе зеленый чай, он поможет.
- Хорошо. Спасибо. Я выпью, в кабинете.
- Паш, тебе надо полежать, а в кабинете диван неудобный.
- Ничего, я не хочу мешать тебе – я буду ворочаться, вставать, ходить…
- Ну, тогда возьми весь чайник, больше пей! Если станет хуже, зови меня.
С чувством исполненного долга (долга заботливой жены) Маргарита ушла в спальню. А Павел с облегчением закрылся в кабинете – наконец-то он может побыть один! Подумать. Вспомнить.
                  ***
Он ехал в командировку.  Сам напросился, когда узнал, что тот, кто должен был ехать, сломал ногу и надолго выбыл из строя. Напросился не потому, что так уж болел за производство, а по личным мотивам –  Павел устал от семейной жизни.
Безусловно, Маргарита лучшая из женщин, которых  только встречал. Но она слишком долго мучила его неопределенностью,  вынуждала соперничать с другом Юркой Воропаевым.  Павел старался быть лучше, старался понравиться ей, а это трудно, утомительно постоянно держать себя на высоте.
Когда Маргарита сделала, наконец, свой выбор, и выбрала его, Павла, он  находился в состоянии эйфории, он был самым счастливым человеком! Неловко  перед другом, чувствовал себя виноватым за свое невообразимое счастье, но Воропаев быстро женился на женщине с ребенком, причем позднее выяснилось, что ребенок, девочка Кристина пяти лет, его собственная дочь…
Эйфория длилась недолго. Любовь сама по себе и любовь в браке, это две вещи разные. В семье для поддержания любви, для ее сохранения требуются постоянные усилия. Нужно приспосабливаться, прилаживаться, где-то ломать себя, свои привычки и пристрастия.
Маргарита этим не занималась, жила так, как хотела, и ему было тяжелее вдвойне, он приспосабливался за обоих.
И все же он тогда был еще счастлив. Ждал рождения сына –  был уверен, что родится сын.
И еще уверял себя, что Маргарита после родов станет прежней: любящей и  ласковой.
Но все оказалось иначе – сын болел часто,  и постоянно  капризничал, плакал по поводу и без. Врачи разводили руками: «Что вы хотите, ребенок недоношенный, нервная система еще не до конца сформированная,  перенесла стресс родов…Скорее всего мальчик  и в зрелом  возрасте будет эмоционально лабилен…»
Как будто другие дети рождаются по-иному! Но они же не такие крикливые. Взять, к примеру, детей Воропаевых – очень спокойные и жизнерадостные  малыши. По крайней мере, Юра никогда не жаловался, что они ему мешают, а их у него уже трое.
До трех лет, пока Маргарита сидела  дома, Павел сына почти и не замечал – уходил на работу, пока мальчик  еще спал, возвращался, когда он уже спал. А если  тот плакал ночью, Маргарита уносила его в дальнюю комнату. И там бывало, носила на руках до утра.
Кошмар начался с выходом Марго на работу. Утром крик, рев, ор – сборы ребенка в детский сад. Вечером – плач, крик, скандал из-за невозможности  ребенка накормить и уложить вовремя, спать.
К концу недели  от недосыпания они с женой валились с ног, а сын заболевал – простывал, подхватывал вирус или карантинную детскую болезнь – как результат неправильного режима  и слабого иммунитета.
Маргарита злилась, не хотела сидеть дома – она все еще мечтала о карьере, -  бабушек у них не было, и на няню  средств не хватало. Претензии по этому поводу Павел выслушивал каждый вечер, параллельно с капризами болеющего сына – это вместо любви и нежности.
За дальнюю командировку Павел ухватился как утопающий за соломинку. Ему нужен  глоток свежего воздуха, новая обстановка, передышка, чтобы затем с новыми силами тащить это бремя, называемое семьей.
Его не остановило даже то, что Андрюшка опять болел, а Маргарита грозилась положить   ребенка в больницу – у нее квартальный отчет и аудиторская проверка не сегодня, так завтра.
Но Павел уехал. Знал, что не исполнит жена своих угроз, слишком  любит сына.
В отличие от мужа…

Вагон был шумный. Ехали вахтовики, возвращались после двухнедельного отдыха. Впереди  предстояла трудная, тяжелая работа, и мужики  отрывались по полной, потому как следующий отдых будет не скоро. Они пили пиво  - десятки бутылок громоздились на столиках, после каждой выпитой бутылки выходили в тамбур курить и по иным нуждам.
У Павла было верхнее боковое место в последнем купе, и дверь хлопала, казалось
прямо по его ушам, а  дым проникал через все щели и стелился по потолку, над его головой. Но ничего этого Павел не замечал. Первые двое суток почти не спускался вниз – он отсыпался!
За Уралом стало тише и спокойнее – вахтовики вышли на своих станциях. Павел за это время тоже пришел в себя – выспался, успокоился. Он подружился с новыми соседями – пожилой парой, ехавшей к внукам, и оставшиеся дни до Н-ска они провели в разговорах о футболе, за чтением газет и игрой в домино.
В Н-ске  его хорошее настроение несколько омрачилось – в местной гостинице не оказалось одноместных номеров, и его поселили с оленеводами,  приехавшими на смотр художественной самодеятельности народов Севера. Они постоянно репетировали свои заунывные песни и танцы, похожие на топот.
 
Павел старался не приходить в номер  рано, до ночи сидел в гостиничном баре.
Здесь он и познакомился с Аленой. Она работала горничной, и когда дежурила в ночь, ужинала в баре. Алена знала, какие у него соседи, и предложила временно снять комнату у нее – пока соседи не сменятся.  Он согласился. Думал, что на несколько дней. А вышло – до конца командировки поселился он на улице Победы, в доме №12…
Павел сразу понял, для чего его пригласили. Убедиться в этом  несложно: в квартире не было отдельной комнаты, она вообще  однокомнатная!
Павел ничего не обещал Алене, у него и в мыслях не было разводиться с Маргаритой! Но и с Аленой они жили по-семейному, а не как любовники – он не приносил ей цветов, она не устраивала ужин при свечах, не наряжалась к его приходу.  Девушка жарила картошку на сале, открывала банку с огурцами, нарезала крупными ломтями черный хлеб. Иногда в это незатейливое  меню  вписывалась селедка  - тоже крупными кусками, посыпанная кольцами лука. Водку приносил Павел – вино Алена не признавала.
Павлу было хорошо в доме Алены, за два месяца он успокоился, отоспался, отъелся – пивной животик стал  проглядывать, хотя пиво  пили редко.Но как только замаячил впереди отъезд домой,  стал проявлять нетерпение – оказывается,  он соскучился и по дому, и по семье.
Уехал Павел без всякого сожаления, без угрызений совести. И ни разу не вспомнил о рыжеватой и веснушчатой девушке Алене, с которой прожил два месяца совсем другой жизнью, не такой, какая была у него в Москве.
А года через полтора Алена вдруг напомнила о себе, прислала письмо с фотографией, где она была   запечатлена с ребенком – девочкой в возрасте около года. Данные его паспорта  остались  в журнале регистрации гостиницы, и она ими воспользовалась. Хорошо, что письмо попало в его руки, иначе был бы серьезный скандал.
Алена писала, что это его дочь, и он должен ей помогать. Но Павел даже фотографию себе не оставил. Аккуратно заклеил конверт, отнес на почту и отправил обратно с пометкой:  «Адресат выбыл».
На этом история посещения города Н-ска закончилась, но как оказалось не навсегда, а только на двадцать пять лет…

             ***
Ночь без сна, в воспоминаниях, окончательно лишила Павла душевного покоя. Первоначальный шок от увиденной фотографии сменился  чувством безысходности и непоправимости.  И недоумением: как такое могло случиться, что в многомиллионной стране, на огромной территории, встретились именно те люди, вероятность встречи которых была ничтожна! Да еще и полюбили друг друга! А любовь эта грешна и запретна, а как ее разрушить, как не допустить женитьбы сына на этой девушке Кате, которая оказалась его сестрой?
Утро не принесло ясности. А еще говорят, что оно мудрее…Единственное, что Павел знал твердо – Маргарита не должна узнать правду!  Жена не сможет с этим смириться. Она же такая  добропорядочная,  всегда поступает по правилам, принятым в их обществе, даже если лично ее они не устраивают. А еще  любит, и стремится к тому, чтобы о ее муже, сыне, и об их компании  писали в газетах и журналах, и, конечно писали восторженно,  восхваляя успехи  корпорации и заслуги руководства!
А если всплывет эта история? Только-только утихли слухи об Андрее, о соблазнении  им секретарши, и вдруг окажется, что и Павел не безгрешен. Нет, Маргарите говорить правду нельзя! Остается Андрей. Тяжелый предстоит разговор с сыном, но иного пути нет.
За завтраком Маргарита поглядывала на мужа с сочувствием –  внешний вид не внушал оптимизма относительно его здоровья. Но  не начинала разговор – Павел не любил говорить о здоровье. Она бы хотела поговорить о предстоящей свадьбе сына, о новых родственниках, но не была уверена, что Павел поддержит ее, и поэтому ждала, когда он выскажет свое мнение.
- Марго, я считаю, наш сын не должен жениться на Кате, - неожиданно заявил Павел. И Маргарита поспешила высказать и свое мнение, будто боялась, что муж передумает.
- Конечно, Павлуш! Наконец-то ты меня понял – Катя не пара Андрею! А ее родители? Это же … это же «полный отстой»! Прошлый век какой-то: обшарпанная мебель, пироги, холодец… А эта наливка  - ты же мог инфаркт получить!
- Ну, про наливку я молчу – сам виноват, надо меру знать.
- Ты же никогда не пил такое зелье, откуда же меру-то знать.
- В этом ты права, а холодец, между прочим, был классный! Да ты и сама его ела с аппетитом – кулинар Елена  знатный!
- И все равно, ты прав – свадьбу надо отменить! Я поговорю с Андреем.
- А вот этого делать не нужно! Я сам с ним поговорю, как мужчина с мужчиной. Ты только позвони ему   вечером, скажи, чтобы приехал проведать меня завтра, прямо с утра – мне же было плохо, он сам видел. А ты…. Ты поезжай куда-нибудь: в салон, к приятельницам, или еще куда – тебе виднее.
- Но я бы могла помочь тебе, разве нет?
- Марго, я же сказал: «Как мужчина с мужчиной»
                   
                                  ****
Разговор с сыном тревожил Павла. Ясно, что Андрей не обрадуется известию, но его надо убедить! И не только в том, что свадьбу придется отменить – это даже не обсуждается, - но сделать это надо без шума и скандала, чтобы не дать желтой прессе поиздеваться над семьей Ждановых. О семье Пушкаревых он как-то  не думал.
Ожидая сына, Павел мысленно вел с ним диалог, подбирал слова, которые смягчат его, Павла, вину – Андрей должен его понять! Как мужчина мужчину…
Но все пошло совсем не так, как Павел представлял себе. Андрей просто не поверил ему!
Вот так: не поверил, и все.
- Па, зачем вся эта комедия? Это вы с мамой придумали? Или  Кира подала идею?
Вы зря старались. Я знаю прекрасно, что Катя вам «не ко двору», вы зациклились на Кире.
Но и вы знайте: я Катю не брошу! Я женюсь на ней, хотите вы того, или не хотите!
Павел успел только крикнуть вдогонку:
- Андрей! Не говори матери! Она ничего не знает…

                   ***
В первый момент Андрей отцу не поверил, но закрывшись в кабинете, чтобы никто не видел его в таком состоянии, раз за разом прокручивал в голове слова отца.
Не похоже, что он все придумал, слишком удрученный у него был вид… И не знал он до вчерашнего дня, что Катя родилась в Н-ске. Андрей знал, она ему рассказывала о детстве, а в личном деле таких сведений нет, он точно знает, изучил каждую его  букву, пока Катя в Египте была. А  вот, ездил ли туда отец, легко проверить.
Невозможно  находиться один на один с этим известием, разрушающим всю его жизнь. Думал, что самое страшное позади, Катя его простила, и впереди только ясное безоблачное счастье, а вон оно как обернулось.
Позвонил Шуре, велел разыскать Малиновского – одна голова хорошо, а две – лучше. Тем более Ромкина голова! Он из любого положения найдет выход.
Малиновский явился быстро, будто под дверью ждал. Или Шурочка постаралась. Не мудрено, голос у него был такой, что мертвого поднимет.
- Мой бывший президент! Ваш бывший вице- президент по Вашему приказанию явился!
- Не по приказанию, а по просьбе. И не президента, а друга. Разницу чуешь?
- Все понял. Что случилось, Андрюха? Ты будто  похоронил кого.
- Случилось, Ромка, случилось…И похоже похоронил – любовь свою…
- Катюшка тебе отказала? Не хочет выходить за тебя замуж?
- Если бы так. Я бы надеялся,  уговаривал.
- Ладно, хватит ходить вокруг да около. Рассказывай!
Когда Андрей закончил, Роман отреагировал, как и сам Андрей, после рассказа отца.
- Жданов! Это все сказки! Быть такого не может! Где Москва, и где Н-нск, Москва многомиллионный город, а вы вдруг встретились, да еще и любовь между вами  возникла. Придумали они все! Хотят Киру посадить на трон первой леди!
- А если все это правда? Как мне жить? Как нам жить? Я не могу предать Катю, я так долго ждал, когда она мне поверит.
- Послушай, Андрей! Есть же анализ на ДНК!
- Ром, это какой удар будет по имиджу отца. А Катя? Подвергать ее столь унизительной процедуре? Я не могу. Не могу я!!!
Андрей упал в кресло, обхватил голову руками, и раскачивался из стороны в сторону, повторяя одно и то же: «Я не могу…»
- Погоди, Андрюх, не отчаивайся так!
- Ну как ты не понимаешь? У нас сегодня свидание. Валерий Сергеевич отбыл на рыбалку с однополчанами, Елена Александровна разрешила Кате остаться у меня. Мы так ждали…
И что я ей скажу?
- Пока не говори ничего! До выяснения. Насчет возможных детей остерегись, купи соответствующие средства, и люби себе на здоровье!
Да, не зря Андрей  позвал друга!  Малиновский – гений в любовных делах! Как он сам не додумался?

Глава 8.После рыбалки.
Валерий Сергеевич Пушкарев возвращался из «краткосрочного  отпуска», проведенного с однополчанами. Попросту говоря – с рыбалки. Настроение было приподнятое, с легким налетом эйфории. Причин тому несколько.
Во-первых, приятное общение с друзьями, воспоминания. Вспоминали, разумеется,  годы службы, и это были молодые годы! А молодость  всегда, особенно в воспоминаниях, предстает как  время радостное и счастливое.
Во-вторых, природа! Соприкосновение с живой природой  вселяло в него бодрость и желание «свернуть горы». Гор в Подмосковье не было, а были речки и озера, где он пристрастился сидеть с удочкой. Занятие это успокаивало, приводило в равновесие мысли и чувства - река течет себе, плавно неся воды, уносит с глаз все ненужное, что попадает в нее по вине неразумного человечества, и  мысли текут также плавно, и в голове проясняется, и становится видимым  решение проблемы.
Была и третья причина, но о ней он никогда  и никому не скажет – гордыня характеризует человека не с лучшей стороны. А он гордился собой! Он считал себя умнее, удачливее друзей.
Их было четверо – дежурная смена на охране объекта. Не один год прослужили в Н-ске, все были в одном звании, никто никому не был начальником,  связывала их крепкая мужская дружба. Вот только личная жизнь сложилась у друзей по-разному…
Один из них никогда не женился, жил старым холостяком. Другой женился несколько раз, но в итоге тоже жил один – со всеми женами разводился. Или они с ним…
Третий жену похоронил.
А детей не было ни у кого…
И только он, Пушкарев, имел нормальную семью, у него одного были  любимые  жена  и дочка! Вот этим он и гордился, поэтому испытывал превосходство по отношению к  друзьям. В дружбе такого быть не должно, и Валерий Сергеевич старался эти чувства не показывать.
Друзья, наверное, завидовали ему, но тоже тайно.
А  в том, что его личная  жизнь сложилась столь счастливо, его заслуга минимальна – Пушкарев это признавал.
Это  все Лена! Она поняла, что без детей их брак распадется,  нашла способ родить ребенка. Заслуга Валерия лишь в том, что сумел задушить в себе ревность, принял беременность жены как должно. И никогда, ни при каких обстоятельствах недоверия Елене не выказывал – уверен был, что если и был грех с ее стороны, то только во благо их семьи.
А еще он убедил  себя, что отдых у моря настолько укрепил его здоровье, что беременность жены стала возможна. То утро, когда он почувствовал измену, он не забыл, но со временем стал воспринимать иначе – Лена соскучилась по нему, а он… Он чуть-чуть позабыл ее за время командировки…
Если очень захотеть, можно убедить себя в чем угодно.
   Предстоящая свадьба дочери тоже радовала Пушкарева – это, пожалуй, главная причина его хорошего настроения! Она затмевала первые три, вбирала их в себя: вспоминая молодость, он говорил о Катеньке, сидя с удочкой у реки,  он думал о дочке, и гордыня его обуяла, потому что была у него его Катюха, и замуж она выходила  не абы за кого, а за сына владельца крупной компании! Еще и президентствует   сама в этой компании! Временно, пока сын с отцом не помирятся, но, тем не менее, ей должность доверили, а не кому другому.
Новые родственники Валерию Сергеевичу  понравились. С Павлом они  знакомы уже полгода – с того момента, как Катя стала исполнять должность президента компании, а он стал работать там же бухгалтером – после увольнения из армии переквалифицировался.
Павел сам предложил ему работу, сказал, что в этом случае будет спокоен за финансы.
Павел  и к  Катерине  относится с почтением, уважает ее! Компанией руководить доверил! Сыну не доверил, а ей дал полномочия. Трудно Катюхе, но он, отец, поможет если потребуется.
С Андреем они тоже сдружились. Тот хоть и не был в армии, а мужик стоящий: спортом занимается, футбол любит, может и выпить, и байки мужские послушать и сам рассказать.
К женскому полу неравнодушен, так это тоже не минус для мужчины. Тут Катерина должна характер проявить! И он, отец, если что, в стороне стоять не будет, мозги зятю вправит.
Маргарита Рудольфовна, конечно, женщина  с амбициями! Высокомерная, надменная, спесивая даже.  Считает  себя  безупречной во всем, от одежды до положения в обществе. Тяжело Катюхе с ней придется… Ну, да не вместе же жить будут! И он, если что, за дочку постоит!
На подходе к дому зашел  Валерий Сергеевич  в магазин. Праздник души требовал продолжения, и он  решил купить что-нибудь вкусненькое, для своих любимых девочек, жены и дочки: тортик или коробку шоколадных конфет. И апельсины – у них всегда апельсины в праздник . Мелькнула мысль, что Катюхи поди дома нет, сбежала к Андрею в его отсутствие. Они же его только завтра ждут, а он раньше вернулся – так получилось, что одному из друзей нужно было уехать, и остальные разъехались, чтобы не было чувства потери друга.
Придется сделать Катерине внушение, может быть даже  ужесточить режим – в наказание!
То, что они с Андреем все равно встречаются, находят время, его не касается. Главное – соблюсти приличия!

Зайдя в квартиру, Пушкарев, словно в прорубь окунулся – такая мертвящая, леденящая душу тишина была в доме. Не слышно обычно работающего целый день телевизора, или хотя бы местного радио – Лена любила за работой слушать именно радио, оно не мешало ей делать свое дело: готовить, вязать, гладить. На экран телевизора надо хоть изредка посматривать, а  радио говорит себе и говорит. И свет нигде не горел! Извечная у них проблема: Лена свет не выключает, где была – включила, а выключить не удосужилась.
Если Валерия нет дома, к концу дня во всех комнатах, во всех закутках лампочки горят.
В другое время он сам выключает – устал бороться с женой по этому вопросу.
Стоя в темной прихожей – сейчас он бы многое отдал за то, чтобы свет горел как всегда – Пушкарев прислушался. Ухо уловило слабые всхлипывания. Он пошел на звук.
Елена и Катя были в большой комнате. Жена полулежала на диване, уже не плакала, а лишь изредка всхлиповала, подносила к глазам  судорожно сжатый край шали.
Катя сидела в кресле: прямая спина, вскинутый подбородок, сжатые в одну линию губы. Глаза бессмысленно отсутствующие.
Торт выпал из рук, апельсины покатились по полу…
Радужного настроения будто и не было – беда пришла. В этом Пушкарев не сомневался.
- Катюх, Лен! Кто заболел? – встревоженно спросил он, и не получив ответа, в смятении продолжил:
- Или… умер?
- Живы все, и здоровы, не волнуйся, Валера.
- Счастье мое умерло, папочка. – Катя видимо долго молчала, слова с трудом прорвались из одеревеневших губ, а вслед за ними хлынули слезы.
- Может кто-нибудь объяснит мне, что происходит?!
- Свадьбы не будет, папа.
- Он что, отказался жениться? Да я его… я его … Как он посмел!? Бросить мою дочь… на позор… на  пересуды…
- Андрей не виноват, Валера. Он не бросал.
- Объясни ты, Катерина! Ты отказалась от свадьбы?
- Во всем виновата я, Валера. – Елена встала с дивана, подошла к мужу, смотрела на него в упор, -  Это мой грех… Лучше бы ты убил меня тогда! Или бросил!  Не пришлось бы Катеньке страдать.
  - Говори толком, я не понимаю! – Он действительно не понимал, хотя уже чувствовал, о чем говорит жена.
- Валера, приходил Павел Олегович…
- Зачем?
- Он – Павел!  Он был в командировке в Н-ске…
- То дело прошлое. Забыто и пережито! Ты про свадьбу объясни.
- Катя – его дочь.
- Как дочь?  Ты уверена?
- Я не знаю. Я его не помню совсем. Но он говорит…

                            Глава 9.Пробный вариант

Они условились провести три дня вместе, как настоящая семья.
«Пробный вариант» - с усмешкой охарактеризовала это мероприятие Катя. Андрей же высказался более легкомысленно, назвав эти дни тремя днями счастья.
Договаривались заранее,  как только узнали, что Валерий Сергеевич поедет на рыбалку – в том, что Елена Александровна будет на их стороне, они не сомневались.
И вот это время настало, они вместе, но все не так радостно, как думалось.
Андрею не давали покоя слова отца. Тайна жгла его изнутри, прорывалась наружу страхом в глазах, несвойственной ему задумчивостью, отрешенностью. Он не мог представить, как будет жить, если не будет рядом с ним его Кати…Катеньки…
Катя  же в силу своей прагматичности оценивала состояние Андрея иначе. Она  считала, что он попросту боится жениться. Еще не забылись его стенания по поводу свадьбы с Кирой.
Каждый держал свои сомнения при себе,  в результате возникла напряженность в отношениях – не получилось «трех счастливых дней»…
Кто бы подсказал им, что счастье – это путь к мечте, а радость не бывает бесконечной.
Уже на второй день Катю стали одолевать нехорошие предчувствия.
- Кать, что-то случилось?
- Я не знаю. Я не понимаю, что происходит!
- Катюш, мы вместе, мы вдвоем, мы же хотели этого…
- Хотели, но не получается. Андрей, я поеду домой – вдруг с родителями что-то случилось?
- Тебе бы позвонили. Ты сама можешь позвонить.
- Ну,  конечно! Совсем голова не работает.
Она позвонила домой, и настроение ее испортилось еще больше.
- Андрюш, я поеду домой. У мамы голос такой…убитый… Я должна быть с ней, если что-то случилось. А вдвоем мы еще побудем! У нас вся жизнь впереди. Если ты не передумаешь…
- Кать, что за мысли?! Ты опять мне не веришь?
- Я верю. Я люблю тебя. Но что-то происходит… Я должна понять, разобраться. Это что-то встает между нами… Ты не чувствуешь?
- Нет…Все нормально по-моему…
Андрей старался говорить уверенно, но отвел глаза.
Катя уехала на такси, не захотела, чтобы он отвозил ее. Жданов не настаивал. Ему тоже было о чем подумать наедине с собой – надо  решать, как им быть дальше. Он мужчина,   и должен принять решение!
Катя обещала вернуться вечером, если отец все еще на рыбалке.
Она не приехала. Телефон ее был отключен, городской номер отвечал частыми гудками – видимо трубка лежала неправильно, разговаривать так долго невозможно.
Андрей не расставался с мобильником, каждые полчаса нажимал кнопку вызова, пока в полночь не пришло СМС сообщение: «Встретимся в понедельник на работе».
Она не хочет его видеть? Причина могла быть только одна: ей стало известно о предположении Жданова-старшего. Возможно, Елена Александровна подтвердила слова отца. Тогда это серьезно…

До утра Жданов не находил себе места. Порывался ехать к Кате  немедленно, но всякий раз его останавливала мысль: как я ее утешу? Какими доводами?
Андрей еще сам не знал, как решить всплывшую из прошлого проблему. А идти  к Кате надо с готовым решением! И тут ему никто не в силах помочь, он сам должен принять  решение!
И он принял это решение: официально им никто не может запретить пожениться! Они взрослые, самостоятельные люди, и их родство нигде не указано.
Что касается этических вопросов, то в мире достаточно много людей вступают в брак, имея некоторые родственные отношения – жениться на кузинах, всегда было принято в дворянских семьях, а все царственные династии фактически принадлежат к потомкам английской королевы Виктории.
А их родство вообще-то еще надо доказать!
Уверив себя, что проблема не столь значительна, он отправился к Пушкаревым, чтобы увидеть Катю, и убедиться в том, что ее отношение к нему не изменилось, что  Катенька п  по-прежнему любит его, а ее предчувствия– это  нервы, предсвадебный мандраж.
Уверенность Жданова улетучилась, едва он вошел в квартиру Пушкаревых – беда чувствовалась в каждом глотке воздуха.
Ему открыла Елена Александровна. Опухшее от слез лицо, потухший взгляд, безразличие во всем облике – куда девалась цветущая, жизнерадостная женщина?
Она молча показала ему на дверь в комнату Кати. Ясно. Значит Катя одна, не разделяет тревогу с родителями… Обвиняет их?
Проходя по  коридору, Жданов заметил через открытую дверь кухни Валерия Сергеевича – он сидел за столом,  в компании с полупустой бутылкой наливки. На появление Андрея  никак не отреагировал. Похоже, он вообще не осознавал, что происходит в данный момент, и мысли его были далеко …

Катя лежала на диванчике,   отвернувшись стене. Лица ее не было видно, но плечи вздрагивали – «Плачет», - подумал Жданов.
Андрей сел на краешек дивана, погладил ее по плечу. Она повернулась к нему – слез не было, глаза  горели сухим огнем.
- Кать, ну ты что? Расстроилась?
- Это конец, Андрей. Мама мне все рассказала.
- Ну почему конец, Кать? Ты перестала меня любить?
- Нет, конечно.
- И я тебя по-прежнему люблю. Это ведь главное! Остальное мы решим, но только вместе. Тайны до добра  не доводят, я это понял. Ты согласна со мной?
Она не слушала его, не слышала  доводов, говорила только то, что сама для себя решила.
- Андрей, свадьбы не будет. Мы не можем быть мужем и женой. Мы должны расстаться.
Слова, которые Катя выстраивала в голове в логическую цепочку, держали на замке ее чувства. Но произнесенные вслух, они утратили свою правильность, перестали быть запором, и чувства хлынули слезами, рыданиями, жадными объятиями.
- Андрей…ты самый лучший! Спасибо, что ты был у меня! Это мое самое большое счастье! Но его  больше не будет…
Она чуть отстранилась, взяла его руку и поцеловала, а потом прижала  к своей  щеке.
Соленые ручейки слез стекали по руке, застревали в манжете рубашки, но каким-то образом прожигали  огненные русла в его сердце.
Накал и безысходность  ее чувств потрясли Андрея – он-то воспринял случившееся как досадное недоразумение, непредвиденное препятствие, а для нее это была трагедия.
- Катя, Катенька, девочка моя… Успокойся! Я всегда буду с тобой! Все будет хорошо, вот увидишь!
Она посмотрела на него, и столько мольбы и надежды было в глазах, что он задохнулся от нежности, от желания защитить, уберечь и никуда не отпускать.
- Кать… поедем ко мне! Я не оставлю тебя здесь…одну…
- Папа… Он вернулся…
- Он ничего не скажет, не бойся.
- Почему ты так думаешь? – от удивления Катя перестала плакать, замерла в ожидании ответа.
- Ты просто поверь мне.
- Я всегда тебе верила. Больше чем себе верила. - Жданов уловил в ее словах печальные нотки.
  - Ты жалеешь об этом? Тебе неприятно вспоминать?
- Нет, не жалею. Правда, не жалею! Я была счастлива… И вспоминать я буду только то хорошее, что было между нами…
- Кать, а почему ты говоришь в прошедшем времени? У нас впереди большое светлое будущее!
- Нет, Андрюша, будущего у нас нет. Теперь это окончательно ясно. Не судьба нам быть вместе.
- Кать, ты что?!  Ты вот так просто можешь отказаться от меня? Я…я не могу без тебя…
- Сможешь, куда ты денешься…  Еще и счастлив будешь. Женишься на хорошей женщине – Маргарита Рудольфовна тебе поможет найти достойную невесту. Ты не пренебрегай ее советом. Если жена в дружбе со свекровью, тебе же легче жить! Детки у вас будут… Ты ведь любишь детей?  Ты говорил, я помню.
- Катя, перестань выдумывать! Мы не будем счастливы  врозь. А дети… Мы пройдем обследование, в лучшей клинике, в Лондоне. Если нельзя… Мы усыновим ребенка! Двоих – мальчика и девочку. Кать…
- Нет, Андрей. Зачем усложнять? У тебя будут свои дети. Может и у меня тоже будут.
- Ты думаешь, что дети от нелюбимого  мужа или нелюбимой  жены принесут в дом счастье? И будут ли они сами счастливы с такими родителями?
- Андрей, хватит!  Мне очень больно. Я ничего не знаю, кроме того, что мы не можем быть вместе.
- Кать, я…
- Уходи, Жданов! Пожалуйста, уходи! Не мучай меня… 
- Но в понедельник…
- Я не приду, - перебила его Катерина, - заявление об увольнении пришлю по электронной почте. Прощай, Андрей…

               Глава 10.Ради сына…
В компании «Зималетто» уже  неделю царило безвластие.
Пушкарева уволилась – прислала заявление, которое,  правда,  никто так и не подписал.
Павел Олегович в компании не появлялся и не звонил, Андрей после визита к Пушкаревым впал в депрессию, которую глушил  спиртными напитками. Закрылся в своей квартире, отключил все телефоны, ключи отдал Малиновскому, чтобы не было соблазна наведаться в бар и устроить там драку, и пил весь день в одиночестве.  Вечером приходил Роман, приносил очередную партию бутылок, и они пили вместе – Малиновский  пил за компанию, и чтобы другу меньше досталось.
Роман  Дмитриевич не хотел «выносить сор из избы», работал за троих, но некоторые вопросы он не мог решить – не в его они компетенции. Пришлось позвонить Ждановым-старшим.
Первой приехала Маргарита. Павел отправился  на встречу с банкиром Шнайдеровым. «Необходимо срочно утрясти вопрос с выплатой кредита» - это версия для жены и Романа, а себя обманывать не стоило – он боялся реакции Маргариты, и оттягивал предстоящий разговор. Жена еще ничего не знала, наивно полагала, что Павлу просто удалось убедить сына отказаться от свадьбы. А какие доводы он привел, в это  она не вникала. Теперь же придется рассказать ей правду – иначе как объяснить поведение Андрея? Почему он в таком состоянии, если сам отказался от свадьбы с Катей?
В том, что Малиновский в курсе событий, Павел не сомневался – Роман и Андрей  так давно дружат, они  настолько близки, что ничего не скрывают  друг от друга.
Как вести разговор в такой ситуации Павел еще не решил – звонок Романа застал его врасплох. Еще и Маргарита совсем  некстати поехала с ним. Ее волновало молчание сына, и то, что он оказывается, не появляется на работе. Не иначе запил – сердце матери – вещун…
Жданову нужно было время для обдумывания ситуации, и он «сбежал» в банк к давнему другу Шнайдерову.

Маргарита Рудольфовна  удобно расположилась  в кабинете президента – кто бы посмел ее туда не пустить! Но в кресло  президента не села, удовлетворилась гостевым диванчиком  в зоне отдыха, и велела секретарю сообщить Малиновскому о ее приезде.
Едва он вошел, накинулась на него с вопросами.
- Рома, где Андрей? Что с ним?
- Не волнуйтесь Вы так, жив он и здоров.
- Запил?
- Да, пьет. У него депрессия.
- С чего, Рома? Он же сам решил отменить свадьбу?
- Мне кажется, Вы не в курсе – это Катя отказалась выходить за него замуж.
- Катя!? Отказалась!? Да как она могла! Ей так повезло, ее Андрей полюбил! А она… Она его не любит? Разве это возможно? Как можно не полюбить Андрюшу?
- Она любит. И Андрей любит. А вместе им быть нельзя…
- Но почему? Из-за нас с Павлом? Так мы же… Мы же не принципиально против, мы хотели, чтобы Андрей вернулся к Кире, но если нет, то нет. Мы смиримся. Пусть женится на Кате!
- Маргарита, видимо Вы не знаете главного… Павел Олегович не сказал Вам…
- Ну, так ты скажи, Ромочка! Ты знаешь?
- Я не могу. Это не моя тайна. Пусть Вам муж расскажет.
- Муж… Где он? Сбежал… Теперь мне понятно, что сбежал… Виноват, значит.
- Да, виноват! – они не заметили, как Жданов появился в кабинете. – Я должен был сказать давно... Катя моя дочь!
- Твоя дочь? Каким образом?
- Обычным, - усмехнулся Павел, - Пушкаревы жили в Н-ске, я был там в командировке…
- И давно ты знаешь об этом?
- О дочери знал давно, а о том, что это Катя, догадался, когда смотрели фотографии.
- Почему ты не сказал мне? Почему известил Андрея, не поговорив со мной?
- Я рассчитывал, что все решится без серьезных осложнений. Андрей всегда был такой непостоянный, легко менял женщин. И с Кирой расстался  спокойно. А Катя… С ней все по-другому. Сожалею, но никто не может им помочь.
- Ошибаешься! Мать может! Мать готова на все, ради сына.
- Объясни, как ты это сделаешь?
- Скажу ему правду.
- Какую правду? Я уже сказал ему все.
- Такую правду, которой еще и ты не знаешь.
- Ну, говори же!
- Его биологический отец не ты.
- Как?! Не может быть!  Столько лет прожили душа в душу… Я любил тебя, а ты…
- Любил, но изменял. А я… я не изменяла тебе после свадьбы.
- Но не любила?
- Полюбила, потом! А вначале…
Маргарита говорила тихо, смотрела в пол – не просто  ворошить прошлое!
- Ты помнишь, я встречалась с твоим другом, с Юрой. Я его очень любила, а он, когда узнал, что  беременна, велел избавиться от ребенка. Оказывается, у него уже была семья, и дочка Кристина была, и жена тоже беременна.
А ты был  влюблен в меня, я это видела. И я решила выйти замуж за тебя. И ни разу не пожалела, кстати.
- Ах, Марго…как же это…
- Паш, о нас мы еще поговорим. А сейчас надо ехать к Андрюше, его надо спасать! И Катю. – Пока они глупостей не наделали! Ромео и Джульетта…
- Рома, – обратилась она к Малиновскому, - ты отвезешь нас?
- Разумеется.  Вы только будьте готовы, он в таком состоянии…
- Он может нам не открыть.
- Ключи от квартиры у меня.
- Тогда едем! Незамедлительно.

                    Роман вел машину необычно осторожно. Услышанное от Маргариты не только  удивило его, но и заставило задуматься о жизни, о человеческих отношениях. То, что снаружи, что видно всем – это вовсе не истина! Это только «лицо коллекции» под названием «жизнь».
И как на  всякое лицо,  на него нанесен макияж: успешность, благополучие, верность, любовь, наконец. А что там внутри, одному Богу известно.  Невольно вспомнил своих родителей. Они разошлись, когда сыну исполнилось восемнадцать лет – терпели совместное существование до совершеннолетия сына. Отец много пил, мать вела свободный образ жизни. А что в этом первично, что вторично?
Отец пил от того, что мать погуливала? Или наоборот, матери надоело пьянство мужа, и она искала счастья на стороне? Роман впервые задумался об этом. А еще он вдруг представил себя на месте отца – как бы он повел себя? А на месте матери?
И вообще, что ждет его в жизни? Ведь в нем с избытком присутствуют гены и отца, и матери – и погулять любит, и выпить не прочь.
От таких мыслей можно запросто нарушить правила движения, потому он и ехал предельно осторожно и медленно. Да и зачем торопиться? Андрей явно уже выпил все, что осталось с вечера, и ему нужно время, чтобы быть в состоянии разговаривать с родителями. Интересно, как Андрей отреагирует на сообщение матери?
Никогда бы не подумал, что в жизни такое бывает – латиноамериканский сериал отдыхает!
Ну и Марго! Признаться в таком... А все ради сына! А может она все выдумала? Ради сына…
Только Роман подумал так, как аналогичный вопрос задал Жданов-старший.
- Марго, а как же Кира? Ты так ратовала за их с Андреем свадьбу, а они тогда тоже дети одного отца?
- Кирочка Воропаевым не родная по крови. Ее удочерили, ты разве не знал?
- Никогда Юра не говорил… Нет, я же помню, жена его была беременна, потом Кира появилась. Я даже помню, как Юра жену в роддом отвозил!
- Отвозил, ты прав. Но ребенок родился мертвый. В этот же день родила малолетка, и отказалась от ребенка. Юра договорился с врачом, они девочку и оформили как свою.
Так что с Андрюшей она не родственница, подошла бы ему в жены. Я этого очень хотела, и сейчас хочу, но если сыну нужна только Катя, я смогу быть хорошей свекровью.
- В этом я сильно сомневаюсь. Ты разведешь их, в конце концов.
- Напрасно ты так думаешь. Я ради сына на многое готова! В отличие от тебя.
- А что я? Я…
Неизвестно, чем бы кончилась перепалка, но в это время Роман остановил машину – приехали.

Ожидания Малиновского не оправдались – Андрей не был пьян. Выбрит до синевы, свежая рубашка, новый, не одеванный пиджак. Погладить старый не проблема, он умел это делать виртуозно – не зря с детства околачивался в мастерской Милко. Ольга Вячеславовна научила его не только гладить и пришивать пуговицы, он и на швейной машинке  строчил как заправская швея.
Но он надел новый пиджак – видимо, для него это было важно, имело какой-то особый смысл.
Маргарита посмотрела на Малиновского осуждающе – возвел напраслину на ее сыночка!
Андрей, заметивший этот взгляд, поспешил оправдать друга.
- Мамуль, Ромка тебе правду сказал. Я был не в лучшей форме…
- Это ничего, сынок! Главное, ты осознал, взял себя в руки, готов действовать! Ты всего добьешься! А мы поможем.
- Ах, мама-мама…Если бы можно было мне помочь…
- Можно, Андрюша! Я затем и приехала. Если бы ты раньше поделился со мной, не пришлось бы столько страдать.
Из слов  матери Андрей уловил только то, что Катя ему не сестра, остальное пропустил мимо ушей – для него это не было важным.
- Так что поезжай, сынок, к своей Кате, обрадуй ее – закончила свой рассказ Маргарита.
- Боюсь, она не поверит мне, решит, что придумал.
- Тогда мы поедем с тобой! Мне-то она поверит?
- Тебе поверит! И просьбу твою любую выполнит…
- Нет у меня к ней никаких просьб.
- А ты попроси, ради меня.
- О чем?
- Пусть переедет ко мне… Сегодня!
- Об этом надо просить Валерия Сергеевича.
- Я поговорю с ним.  – Павел, не произнесший до этого ни слова, решил видимо принять участие в судьбе сына.
             Глава11. Снова вместе.
Малиновский остался ждать в машине, а семейство Ждановых в полном составе прошествовало в подъезд дома Пушкаревых.
Дверь открыла Катя, она куда-то собралась, была «при параде». При виде Андрея  в глазах ее отразилась гамма чувств: испуг, радость, удивление, а появление четы Ждановых-старших  повергло  в смущение.
Хорошо, что на помощь ей вышла Елена Александровна, она увела гостей в свою «вотчину» - кухню-столовую, где находился и хозяин, Валерий Сергеевич.
Андрей увлек Катю в ее комнатку – «девичью светелку» как  называл Пушкарев.
И набросился бы на нее с поцелуями, если бы не  суровый вид Кати и вытянутые в защитном действе руки. Но он видел минутой раньше, что она рада ему, и это было главным!
А поцелуи они наверстают! Как только Катя узнает …
- Ты куда-то собралась идти? Я помешал?
- Я…к тебе … Роман сказал, что ты… А ты…
- Все нормально уже! Я, конечно, сорвался, когда ты прогнала меня – я же не могу без тебя, ты знаешь.
- А сегодня решил выкинуть меня из памяти и жить дальше?
- Нет, не так! Сегодня я решил снова завоевывать тебя! Ждал Ромку, он держал меня под замком. А тут родители приехали, и проблема решилась – мама кое-что рассказала мне.
- Это как-то связано с нами?
- У мамы есть доказательства, что мы с тобой не родственники!
- Это правда?
- Правда, Катюш. Я матери верю. Я расскажу тебе все подробно, но потом. А сейчас давай сбежим? Так хочется побыть вдвоем…
- А родители? Они не обидятся?
- Пусть они разбираются со своим прошлым, не будем им мешать.

Но сбежать им не удалось – Валерий Сергеевич заметил и вернул. Елена накрыла стол к чаю, но разговор между будущими родственниками не клеился. Присутствие молодых, по мнению Пушкарева, должно было помочь разрядить обстановку – можно обсудить предстоящую свадьбу, теперь этому ничто не мешает.
Но молодым явно не терпелось остаться наедине, и Павел правильно рассудил, что пора откланяться.
- Марго, нам пора в «Зималетто», там накопилось много работы. Роман один не справляется.
- Па, мы тоже с Катей приедем…чуть позже…
- Мы приедем…скоро…
- Не стоит, слишком много руководства получится. Вам сегодня даю выходной!
Пушкаревы не стали  гостей задерживать, но Маргарита вдруг спросила:
- Я хотела только посмотреть фотографию… Ту, с которой все началось…
- Ой, и я тоже! – поддержала ее Елена, - мне тоже интересно!
Павел поморщился, ему явно не хотелось опять ворошить прошлое, но Валерий Сергеевич уже нес альбомы.
- Не помню только, в каком альбоме…
- В этом, - Павел уверенно выбрал альбом, - где-то в конце.
Начали листать с конца, и почти сразу нашли нужную фотографию. 
Маргарита внимательно вглядывалась в лицо «соперницы», сравнивая ее с Еленой, что было совершенно бесполезно – такая разница в возрасте…
А Елена вдруг воскликнула:
- Так это же не я вовсе! Это Аленка, соседка наша, с Катенькой сфотографировалась! Еще и фотографию выпросила, очень ей Катенька наша нравилась. Своих-то детей у нее никогда не было…
- Как не было? – у Павла вдруг пропал голос, осип от волнения.
- И, правда, не было, - подтвердил Пушкарев
- Так вот я где Вас видела… К Алене Вы приходили… А я подумала… - Елена печально усмехнулась, передернула плечами, будто стало ей зябко.
- Это я во всем виноват. Ошибся. Простите, что так вышло.

Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Ему все обрадовались – хоть как-то прервать тяжелый разговор.
Пришел Малиновский – о нем все забыли.
- Господа-товарищи! Я вам еще нужен? Могу подвезти, и мне пора возвращаться – дел выше крыши.
- Ром, ты родителей захвати, они тоже в «Зималетто». А мы с Катей завтра будем. Потерпят дела?
- А куда они денутся?  Срочные мы с Павлом Олеговичем решим.
Уже в прихожей, куда Андрей вышел проводить его, спросил шепотом.
- Как ваши-то с Катей дела? Свадьба будет?
- Будет, Ромка! Я такой счастливый.
- А по виду не скажешь… Я уж бояться начал…
- Перенервничали , вот и  вид такой. Все наладится.
- Андрюха, может я не вовремя, вопрос у меня.
- Спрашивай, чего уж.
- Ты вот радуешься, с Катей все хорошо, а как же отец? Не родной выходит…
- Ром, для меня только он и родной. Из того, о чем мать сказала, я только про Катю услышал. А отец … Он всегда был и есть, и будет моим отцом.
- Жданов, ты знаешь кто ты? Ты - Человек! Просто супер!
- Не преувеличивай! Еще вчера помнишь, что со мной было?
- Все нормально! Расслабиться тоже нужно. Так я поехал?
- Давай! Родителей только подожди.

Андрей думал, что как только останется наедине с Катей, увезет ее к себе. И Катя об этом думала, и дала бы себя уговорить.
Но выйдя из подъезда, не сговариваясь, они пошли вдоль улицы. Взялись за руки и пошли. И долго молчали - говорить ничего и  не  нужно было: ни признаний, ни обещаний. Все уже сказано.  Андрей часто останавливался, сжимал будущую жену в объятиях и целовал нежно или страстно, в зависимости от того, какая мысль бродила в его голове на этот момент.
Катя тоже о чем- то думала. Ладошку из руки Жданова не вынимала, даже при поцелуях, иногда же вцеплялась в него и второй рукой и прижималась близко-близко, так что у него дух захватывало.
Сменялись улицы, переулки, аллеи скверов, а он все шли и шли…
О том, что прогулка длится долго,  возвестили гудящие от усталости ноги и урчащие от голода желудки. Только тогда они поняли, что день сменился сумерками, и кое-где уже зажглись фонари.
- Кать, может, зайдем в ресторан, пообедаем?
- Давай сразу и поужинаем. Но не в ресторане!
- А где?
- Можно к нам домой …
- А если ко мне?
- Можно и к тебе. А что у тебя есть в холодильнике?
- Скорее всего, там пусто. Но это не проблема, главное, что ты согласилась!
Жданов  поймал такси, загрузил пару пакетов продуктами в супермаркете, и через час они уже пили чай в его просторной кухне.   
Опустошенные пакеты валялись на полу, стол был завален мясными и сырными нарезками, кусками пиццы, фруктами, конфетами и растаявшим мороженым.
- Андрюш, зачем ты столько всего накупил? Такое количество продуктов весь женсовет не осилит.
- Я не знал, что ты предпочитаешь на обед и ужин.
- Я тоже не знаю, какие ты любишь блюда.
- А я тебе сейчас покажу! – не дожидаясь вопросов и не слушая возражений, он подхватил Катерину на руки  и понес в спальню, но донести без приключений не получилось – запнулся обо  что-то большое, чего раньше на пути не было. Только тут они заметили дорожную сумку и чемодан
- Ой, Андрей, это мой чемодан… и сумка… Как они здесь оказались?
- Наверное, их привезли родители. Отец выполнил свое обещание, уговорил Валерия Сергеевича отпустить тебя на постоянное место жительства ко мне, а это больше чем штамп в паспорте! Теперь ты моя жена, и этим все сказано.
- Что сказано?
- Ну, не знаю… Ужин будешь готовить… Рубашки гладить.
- Так это и домработница может делать.
- Ты права! Я и сам все могу сделать, главное – мы будем засыпать и просыпаться вместе! Ты готова к этому?
- Готова, - пока Жданов говорил, Катя рылась в привезенных вещах, и теперь стояла перед ним, держа в руках «цыплячью» пижаму  - ярко-желтую, с детским рисунком: мячики, воздушные шарики и собственно цыплята пестрели в глазах.
- Ты это оденешь?
- Тебе не нравится?
- Оставим ее для нашей дочки.
- А…другой  нет…Мама не положила…
- И не надо! Зачем тебе пижама? Боишься замерзнуть? Так я согрею.
- Не знаю… Неудобно как-то…
- В пижаме еще неудобнее! Пойдем уже! Столько времени потеряли…

                     ***
Тишина и полумрак окутывали  их со всех сторон. Они видели только глаза друг друга – очки, сплетенные дужками, покоились на прикроватной тумбочке. Близоруко щурясь, всматривались в лица, пытаясь без слов понять, насколько хорошо любимому человеку.
- Кать… ты хмуришься… Почему?
- С чего ты взял?
- Я чувствую, - он провел пальцем по контуру ее лица, задержался на переносице, стал  разглаживать несуществующую морщинку.
Она повторила его движение,  всей ладошкой огладила его лицо,  и ойкнула:
  - Колючий…
- Поцарапалась?  Прости, день был длинный, оброс я.  -  Он поймал ее руку, стал дуть на пальцы, целуя каждый.
От такой его нежности сердце замирало, дышать было страшно – вдруг все изменится? Она хотела бы перестать существовать самостоятельно, а слиться с ним в единое целое.
Андрей неожиданно сел на постели, спросил, тревожно всматриваясь в ее глаза – только там можно увидеть правдивый ответ.
- Катя… мне показалось, или ты не очень рада, что мы можем быть вместе?
Катя тоже села, натянула  покрывало до самого подбородка – без пижамы  чувствовала себя неуютно.

Она молчала не более минуты, пока ответила, а для Андрея это была целая вечность – так важен был для него ее ответ.
- Я рада, Андрей, очень рада! Но,  ты, верно, подметил – мне тревожно…
- Почему?
- Я боюсь прошлого. Оно настигает в самый неподходящий момент.
- Но все обошлось, все хорошо!
- Для нас – да, а для родителей? И твоих, и моих… Как они будут жить с тем, что открылось?
- Нормально все будет! Они будут радоваться нашему счастью, и простят себе то, что случилось в прошлом.
- Ты оптимист.
- Это как сказать… У нас ведь тоже есть прошлое, и его я очень боюсь.
- Ты имеешь в виду инструкцию, и все что связано с ней?  Но,  я же простила?
- Сейчас простила, а потом можешь припомнить. И будешь права – такое не забывают.
- Жданов! – в голосе  Кати  проступили начальственные нотки, - если я сказала, что простила, значит это окончательно!
- Как же мне нравится твоя решительность! Ты и дома будешь отличным президентом.
В словах Жданова чувствовался иной подтекст, и Катя его уловила.
- Прости меня, Андрей. Я порой слишком решительно действую. И часто во вред себе…
А президентом я не буду ни дома, ни тем более в компании – на ближайшем Совете акционеров откажусь!
- А вот этого делать не стоит. Мою кандидатуру отец может и не одобрить, а работать под началом Воропаева… Так что пусть все остается так, как есть. Ты только от меня не отказывайся так решительно, как неделю назад… и как перед поездкой в Египет. Я делаю много ошибок, но я очень люблю тебя, Катя!
- Я тоже тебя люблю! Очень-очень! Если бы ты знал, как я страдала, отталкивая тебя… Это  характер  папы сидит во мне, - она замолчала на полуслове, понимая двусмысленность слов в свете последних событий, и растерянно посмотрела на Андрея.
- Ты все правильно сказала, Кать. Он тебя воспитал, и он твой отец, настоящий! Даже не сомневайся!
Она благодарно прильнула к нему, взяла за руку, прошептала еле слышно:
- Помоги мне, Андрюша, пережить это. Я все еще в шоке.
- А ты мне помоги, - он тоже перешел на шепот, - я только бодрюсь, мне тоже не легко.

Влюбленные  так и уснули, держась за руки. В этом жесте была и поддержка, и обещание верности, и согласие идти по жизни вместе, рука об руку. Идти вперед, в светлое будущее.
А прошлое…  Они будут так строить свою совместную жизнь, чтобы в их прошлом не было тайн, чтобы  могли потом все без утайки рассказать своим детям – они так решили.

Конец.
Июнь 2014г