Я только халат успела на себя накинуть, а в дверь уже позвонили. Весь сон с меня уже слетел, осталась только головная боль и жуткая усталость. Я в прихожую вышла, кинула быстрый взгляд в зеркало, но даже не рассмотрела себя толком, а когда замки на входной двери отпирала, поняла, что до сих пор судорожно сжимаю в руке телефон. Сунула его в карман халата, дверь распахнула и на Генку посмотрела. Тот не выглядел особо взволнованным или обеспокоенным. Одет в привычный тёмный костюм, даже галстук присутствовал, не смотря на раннее утро. Но сам факт того, что он приехал ко мне, да ещё и позвонил первым, чтобы сообщить плохую новость, не мог меня не насторожить.
- Что случилось? – спросила я, и удивилась тому, как глухо и неприятно прозвучал мой голос.
- Да чёрт его знает. – Гена рукой меня отодвинул, потому что я стояла, на дверь навалившись, и вошёл в квартиру. Быстро огляделся. На меня, всклокоченную и едва одетую, даже не посмотрел. Только когда в комнату прошёл, оставляя после себя грязные следы, правда, нисколько этим не интересуясь, резко спросил: - Вы разругались, что ли?
Я сверлила взглядом его затылок, но тот, кажется, был из гранита, не иначе, потому что Геннадий по-прежнему выглядел спокойным, как памятник.
- Вообще-то, я могла бы сказать, что тебя это не касается. Но ведь по-другому ты своими новостями со мной делиться не станешь, я правильно понимаю?
Гена ко мне повернулся, окинул выразительным взглядом, видно оценил мой измученный вид, и на его лице появилось такое сильное недоумение, словно он всерьёз засомневался, что на меня хоть один мужчина в здравом уме позариться может. Я под его взглядом невольно подняла руку, чтобы ворот халата поправить, но тут же себя одёрнула. Какое мне дело, что этот чурбан обо мне думает?
На его губах мелькнула усмешка, а я в который раз подумала, что особо встревоженным арестом хозяина он не выглядит.
- Столько слов, а всё без толку, - вроде бы пожаловался он.
- Объясни толком, что случилось, - потребовала я. Правда, немного не рассчитала, получилось громче, и собственный голос отозвался дикой болью в моей голове, ударив по вискам.
- Толком? – Он хмыкнул. – Если толком, то вы разругались, насколько я понимаю, ты уехала, а он тоже дома сидеть не стал. Отправился в «Бархат», устроил там дебош, выпив перед этим изрядно, как говорят. Уехал, но до дома не добрался.
Меня вдруг замутило, и я медленно опустилась на подлокотник дивана, потому что ноги не держали.
- Что могло случиться?
Гена отвернулся от меня, подошёл к окну и посмотрел вниз, аккуратно отодвинув занавеску. Едва дотронулся, будто подозревал, что за ним с улицы наблюдают.
- Очевидцы говорят, что его остановили менты. Милицейская машина, даже не гаишники. Догнали, остановили, а после минутного разговора, из машины вытащили, скрутили и увезли. Куда – пока не ясно.
- То есть как? – Я от растерянности и удивления едва могла внятно мысли свои озвучивать, они никак не хотели складываться в слова, а уж тем более в предложения. С каждой минутой, с каждым Генкиным словом, высказанным нарочито небрежным тоном, у меня внутри всё сжималось от страха. – Почему не ясно?
- Мы его ищем, Ника.
- Ищите? Сначала ты говоришь, что его арестовали, а теперь выясняется, что похитили!
Он покачал головой.
- Это не похищение. Это была милиция. А милиция не похищает людей, они арестовывают.
Я встала и от волнения, с шумом втянула в себя воздух, надеясь, что хоть после этого думать начну.
- Я вообще ничего не понимаю. Всё, что ты говоришь – какой-то бред, так не бывает. Если его арестовали, значит, он в милиции. Если его там нет, то это похищение. По-другому быть не может! Какой им смысл его прятать? Да если бы они его арестовали по факту, уже весь город бы гудел!
- А он начинает гудеть, Ника. Только пока никто не знает, откуда дым. И знаешь, что я думаю?
- Что? – переспросила я, совершенно не желая слышать ответ.
- Им просто повезло. Возможно, присматривали за ним, а тут он один, зол и пьян. Его задержали, а теперь ищут повод, чтобы предъявить серьёзное обвинение. Им нужен повод, и они его найдут.
Я снова села.
- Господи… Я ушла от него десять часов назад, а он уже успел напиться, подраться, и его в тюрьму посадили. Вот я как чувствовала!..
Генка удивлённо вскинул брови.
- А ты от него ушла?
Я одарила его возмущённым взглядом, поднялась и отправилась в ванную, приводить себя в порядок.
Когда спустя час мы приехали в «Три пескаря», я сразу обратила внимание на подозрительную тишину. Хотя, по утрам здесь всегда было тихо, но сегодня мне стало откровенно не по себе. И как я вскоре выяснила, чутьё меня не подвело. Кроме охраны и управляющего, в ресторане никого не было. Управляющий, Вадим Михайлович, суетливый и беспокойный человек небольшого роста, но с выдающимися организаторскими способностями, сегодня выглядел, честно сказать, неважно, потел и беспрестанно оглядывался, словно взглядом кого-то отыскать пытался, подчинённых своих. Но никого не было, и он расстраивался.
- Почему никого нет? – поинтересовалась я у него.
Вадим Михайлович протёр платком влажный лоб.
- Обстоятельства так складываются… мы посчитали, что невозможно… в такой ситуации…
- Шефа нет – ресторан не работает, - пояснил Гена, прервав бестолковые объяснения управляющего.
Я секунду собиралась с мыслями, затем головой покачала.
- Нет, так не пойдёт. Ресторан должен работать. И сегодня, и завтра, и каждый день. Не за чем лишнее внимание привлекать. Вадим Михайлович, обзванивайте людей. Открыться мы должны в обычное время.
Управляющий немигающим взглядом уставился на Гену, тот же хранил молчание и смотрел куда-то вдаль, изображая безразличие. Вадим Михайлович, так ничего и не дождавшись, моргнул, приходя в себя, мне кивнул и поспешил прочь, торопясь взяться за порученное ему дело. Мне же не давал покоя тот факт, что Гена не стал мне возражать. Ведь все знали, что в отсутствие Филина, главный – он. А тут смолчал, и сейчас не спешит меня к ногтю прижать. Вот только молчание его красноречивее любых слов. Не в силах это выносить, я у дверей в зал остановилась, взявшись за дверную ручку, и не оборачиваясь, проговорила:
- Ты же сам сказал, что люди пока не знают, откуда дым. Так вот пусть он покажется не с нашей стороны.
Гена и тут отмолчался, всерьёз поразив моё воображение своей терпеливостью, руку мою с дверной ручки убрал, и двойные двери передо мной распахнул. Я пошла вперёд, отсоветовав себе встречаться с Генкой взглядом. Нервы надо беречь, их и так почти не осталось, а самое трудное ещё впереди. И я это даже не предчувствую, я знаю.
В кабинете Кирилла обнаружился Пётр Янович, адвокат Филина, и мужчина, которого я вместе с Кириллом в «Золотом дожде» видела. Насколько я знала с чужих слов, это был Глеб Мартынов. Кирилл не слишком много рассказывал мне о своих друзьях, и о Мартынове в частности, но из того, что я знала, сделала вывод, что они друзья, и если не закадычные, то достаточно близкие. Поэтому я сочла неуместным удивляться его присутствию здесь, даже в столь ранний час, да и выглядел он обеспокоенным, это сразу в глаза бросалось. Мартынов в нашем городе был личностью известной, правда, не публичной и в лицо его мало кто знал, больше хозяйственник, чем политик, но фамилия его была на слуху. Поговаривали, что он к самому губернатору был вхож, даже приглашения не ждал, что было совершенно неудивительно. Несколько лет назад Мартынов выкупил один из самых больших и проблемных заводов в области, реанимировал производство и решил проблему безработицы сразу нескольких районных городов, да и в бюджет, помимо налогов текло не мало, за что его в областной администрации, если не любили всей душой, то уважали, или, по крайней мере, готовы были выслушивать от него все критические замечания. Не знаю, может поэтому, вспомнив такие факты из биографии Мартынова, его присутствие вселило в меня определённую уверенность. Если у Кирилла такие друзья, то пропасть не дадут. Я надеюсь…
Когда я вошла, Мартынов с кресла, в котором сидел, вальяжно откинувшись на спинку, не поднялся, только уставился на меня, как на неожиданное развлечение, будто только меня и ждал всё это время. Даже поздороваться забыл. Потом зачем-то открыл рот, и так замер. Я взглядом с ним встретилась и осторожно кивнула.
- Здравствуйте. – Потом с адвокатом поздоровалась.
Пётр Янович отозвался достаточно вяло, а после заметил:
- Да, сегодня не скажешь, что утро доброе.
- А вы, значит, Ника, - ожил, наконец, Глеб. Я снова на него посмотрела. – Я её узнал, - порадовал он, правда, обращался уже к Гене. – Красивая.
Тот еле слышно фыркнул за моей спиной, тем самым желая дать всем понять, что кроме красоты от меня ждать, в общем-то, и нечего, по крайней мере, хорошего. Я кинула на Генку нетерпимый взгляд через плечо, затем прошла вперёд и положила сумочку на письменный стол Филина, на котором царил жуткий бардак. Я сдвинула на середину стола любимую статуэтку Кирилла из папье-маше, изображавшую Пизанскую башню, а сама обратилась к адвокату.
- Вы его нашли?
Пётр Янович несказанно удивился.
- Я?
- Но вы же его адвокат.
- Адвокат, но не следопыт.
- Замечательно, - проговорила я, не сумев скрыть сарказма. На край стола присела и сложила руки на груди. И тут заметила, что Мартынов с Генкой, вместо того, чтобы о деле думать, странно переглядываются между собой, подавая друг другу тайные знаки. Что-то мне подсказывало, что предметом столь бурного перемигивания стала я.
- В чём дело?
Я специально задала этот вопрос, а Мартынов резко повернулся в мою сторону и посмотрел удивлённо. Видимо, всерьёз рассчитывал, что я ничего не замечу, а Генка лишь сурово поджал губы.
- Так что вы вчера не поделили? – спросил он после паузы.
Я непонимающе нахмурилась.
- А это здесь при чём?
- Я не просил со мной пререкаться, я вопрос задал.
- Вот только не надо повышать на меня голос, Геннадий. Ты, по-моему, перепутал кое-что. Ты охранник, на этом твои полномочия заканчиваются, в постель к шефу не лезь. Давай всё-таки обязанности поделим.
Пётр Янович приоткрыл рот, но так и не нашёл, что сказать, а Мартынов смешно скривил губы, многозначительно поглядывая на Геннадия. Только нам с Генкой не до улыбок было. Мы взглядами столкнулись, но я совершенно не собиралась ему уступать.
- Это из-за тебя у Арзауса на него зуб! – зло выдохнул Генка.
Я только презрительно фыркнула.
- Правда? А может не из-за меня, а из-за тебя? Это ты у нас, любитель людям руки ломать. По две сразу!
- Из-за тебя же и ломал!
- Надо было с умом ломать! А то привыкли напролом, только и умеете, что лбом стены прошибать. Не удивлюсь, если вы его в подъезде встретили. А он ведь такой дурак, что ничего не понял. Или вы догадались, просветили? От кого и за что ему прилетело!
Генка свирепо уставился на меня, и только ноздри, как у быка, раздувались. И так-то не красавец, а тут вообще кошмар и ужас, честное слово.
- Ну что ты смотришь на меня? – разозлилась я. – Давай, скажи, что твой шеф идиот и на титьки запал. Ты ведь так, кажется, про меня всем говоришь?
Гена толкнул в плечо подозрительно притихшего Мартынова.
- Вот ты видишь? Это же… зараза! А я предупреждал, что не стоит с ней разговаривать! Ты ей слово, она тебе двадцать в ответ. От неё одни проблемы!
Мартынов кончик носа потёр, пытаясь скрыть улыбку, и попробовал его успокоить:
- Они все такие, Гена.
- Угу, как же…
- И что бы вы делали без меня? – Я в упор посмотрела на Глеба. – Сидели бы здесь и горевали?
- Зато теперь нам есть, кого послушать, - съязвил Генка. – Тебя!
- Господа, давайте попробуем успокоиться, - примирительно проговорил Пётр Янович, а Гена, услышав обращение «господа», откровенно скривился.
- Я не хочу успокаиваться, - заявила я. – Я хочу, чтобы вы его нашли! Где он может быть?
- Да где угодно. – Глеб в задумчивости потёр подбородок рукой. – Его могут запереть в камере и забыть о нём на несколько дней. И мы ничего не докажем. Скажут, что он был пьян, ничего не соображал, грязный весь. Не узнали, не смогли как следует допросить, времени не хватило… А когда найдут достаточно вескую причину возбудить дело, Кирилл по случайности найдётся в каком-нибудь обезъяннике или вытрезвителе. Очень удобно, даже искать и арестовывать не надо.
- А свидетели? – беспомощно спросила я.
- Ника, ну какие свидетели? – Гена только рукой махнул. – Три часа ночи, на остановке ларёк круглосуточный. Ханурик какой-то за добавкой прибежал, а продавец в ларьке, его не лучше. До сих пор, наверное, толком не проспался. Хорошо хоть что-то заметили, и рассказать смогли.
- А машина где?
- Машину тут же отогнали. Гаишники как бы случайно подъехали уже через пару минут после того, как увезли Кирилла. Ищем и машину.
- А они хозяина ищут. Наверное. Или делают вид.
- И что, найти не могут? – не поверила я.
- Ника, у нас гараж на пятнадцать машин, на Филина зарегистрированы две, остальные все по доверенности. – Гена только рукой махнул, а я сникла.
- Ясно.
- Очень всё удачно складывается, - сказал Мартынов. – Прямо чудеса в решете. Через пару дней Кирилл найдётся, выяснится, что машина его, её обыщут, по винтику разберут. А что в ней за эти дни появится, и что они найдут, мы только гадать можем.
- Точнее, не что, а на какую статью, - мрачно подытожил Генка.
Я похолодела. Взглянула на адвоката.
- Пётр Янович, сделайте что-нибудь! Вы же его адвокат!
- Вероника Алексеевна, я всё понимаю, но я не могу защищать человека, который неизвестно где находится в данный момент, да и вообще… не ясно, нужна ли ему помощь адвоката. Да мне в лицо рассмеются.
- Значит, его нужно найти, как можно быстрее.
- Всё осложняется тем, что сегодня пятница. Они специально тянут время. Если сегодня мы ничего не сможем выяснить, о нём просто забудут на следующие два дня. Им это на руку.
- Нужно разворошить это воронье гнездо. Как-то.
- Единственный шанс, найти его прежде, чем они найдут, за что его посадить.
- Вот только где искать, Глеб? Он сидит в одном из отделений, в камере, и никакого шума по этому поводу никто не станет поднимать. Особенно, если его привезли пьяного. Свалили в угол и приказали не трогать несколько дней. Лишних вопросов никто задавать не станет, никому не интересно. А мы только время зря потратим. Надо как-то по-другому…
Дверь открылась так неожиданно, что все без исключения вздрогнули. Посмотрели на вошедшую, а Мартынов уже через секунду выдохнул с лёгким возмущением:
- Женя, что же тебе дома-то не сидится?
- Ты телефон отключил, в ресторане на телефонные звонки никто не отвечает, вот я и пришла сама новости узнать. Здравствуйте, Пётр Янович. Гена…
- Доброе утро, Евгения Михайловна.
Я про себя отметила, что для Евгении Михайловны это утро всё-таки доброе.
- А вы Ника? Кирилл о вас рассказывал.
Я слабо улыбнулась.
- Не уверена, что хочу знать, что именно он обо мне рассказывал.
Женя понимающе улыбнулась, потом повернулась к мужу.
- Так что с Кириллом? Не нашли?
Мартынов отрицательно мотнул головой.
- Может, дяде позвонить?
- Конечно. Твоему дяде перед выборами как раз не хватает скандала, связанного с Филином.
- Да, я не подумала. – Женя шубу распахнула и устроилась на краешке стола рядом со мной. – Глеб, но, может, к кому другому обратиться? Ты же всех в городе знаешь.
- Да никто не будет связываться, Евгения Михайловна! – Гена нервно прошёлся по кабинету. Я наблюдала за ним, немного злясь из-за того, с каким почтением он к жене Мартынова обращается, а меня по имени-отчеству называет лишь с целью поиздеваться. – Шефу полгорода должно, но помогать ему никто не станет. Им даже выгоднее, если его посадят.
- Да даже если и не должен кто, - добавил Мартынов, - никто своей шкурой и репутацией рисковать не станет. Это же Филин.
- Нужно узнать, где он, - продолжала я гнуть свою линию. – Чтобы можно было хоть что-то предпринять.
Гена остановился и обжёг меня взглядом.
- Все уже поняли!
Я изобразила милую улыбку.
- Правда? Тогда прекрати протирать новый ковёр своими бессмысленными хождениями, и сделай что-нибудь толковое.
- Самая умная, да?
Я спокойно кивнула.
- Не ругайтесь, - попросила Женя.
- Оставь их, - попросил Мартынов. – Мне нравится.
Я на самом деле замолчала, задумавшись над неожиданно пришедшей мыслью.
- Как фамилия у предполагаемого тестя?
Мартынов посмотрел на меня, потом покачал головой.
- Он ничего не будет делать.
- А от него и не требуется, - успокоила я. – Как фамилия?
- Захаров.
- Он ведь богатый человек, насколько я понимаю. У него связи есть…
- Ника, тебе же сказали…
Я рукой махнула, заставляя Генку заткнуться. Потом достала из сумки телефон и начала листать список контактов. Почувствовала, как Гена подошёл ко мне со спины и через плечо заглянул, после чего ехидно поинтересовался:
- Номер бывшего мужа забыла?
Я только усмехнулась и пожаловалась:
- Никакой фантазии у вас, Геннадий, честное слово.
Нажала нужную кнопку и поднесла трубку к уху, слушая долгие гудки, и чувствуя, что на меня смотрят все присутствующие в кабинете. И я бы сказала, что несколько обеспокоенно, не понимая, что я задумала. А я тем временем поздоровалась с человеком, что мне ответил, выжимая из себя остатки благодушия:
- Доброе утро, Борис Владимирович. Как поживаете? Вы меня узнали, я надеюсь? Это Ника Арзаус.
- Ника? – отозвался тот после паузы. Кашлянул в сторону. – Да, Ника… Чем обязан?
- Не волнуйтесь так, я не из-за бывшего мужа вам звоню. Это ваш подчинённый и теперь полностью ваша проблема. А у меня вот, понимаете, другая проблема. Решила обратиться к вам за помощью. Очень рассчитываю, по крайней мере, на то, что мы друг друга поймём.
- Я слушаю.
- Пропал человек, - с ходу начала я, не заставляя себя долго ждать. – Вы ведь можете помочь? Розыск пропавших – это ваша работа, в конце концов.
- Да, конечно. – Мне послышалась в голосе Асадова настороженность. Только послышалась, а я уже вцепилась в неё, как собака в кость. – А давно пропал? – деловито поинтересовались у меня.
- Не то чтобы давно, но беспокоит очень.
- Вам нужно написать заявление, Ника. Если с момента исчезновения прошло более трёх суток.
- Трёх суток? – переспросила я совсем другим тоном, враз растеряв все остатки вежливости. – Через трое суток, Борис Владимирович, я подниму на уши не только этот город, но и половину Москвы. А если вы не верите в мои способности, можете об этом у моего бывшего мужа поинтересоваться. Я умею скандалить. Да и у Захарова, слава богу, связей и возможностей хватит, чтобы надавить куда надо. Так что, мой вам совет, Борис Владимирович, не портите себе карьеру! Вам захотелось уйти на пенсию под громкое дело? Уйдёте с проблемами, я вам обещаю. Сами убежите. Я хочу знать, где Кирилл Филин. И у вас, Борис Владимирович, трёх суток нет. Мне нужен результат гораздо быстрее. Объясните это своим подчинённым, которые решили себе карьеры на вашей шее сделать.
Я нажала на отбой, не дав Асадову возможности мне возразить или просто что-то сказать в ответ. Вдруг поняла, что меня потрясывает слегка. Пару мгновений стояла, замерев, а затем пробормотала:
- Ну вот…
- Круто, - оповестил Мартынов.
- Да чего круто? – скривился Генка. – Любовница угрожает папочкой будущей жены! Ты что же думаешь, что раз с Филином спишь, то после его женитьбы тоже родственницей Захаровым станешь?
- Но ты же ничего умнее не придумал, - огрызнулась я.
- Да хватит вам, - сказала Женя. – Если от этого будет толк, то какая разница?
- Ну что ж, - Пётр Янович последовал Генкиному примеру и заходил по кабинету. – Подождём.
- Подождём, - согласилась Женя, а Мартынов хмуро сдвинул брови.
- Иди ждать домой, а.
- Глеб, там няня, всё в порядке.
- Вот иди и проконтролируй няню. Нечего здесь высиживать.
- Ох, тиран, - покачала она головой, но взяла сумку и поднялась, правда, ко мне обернулась. – Всё хорошо будет, он найдётся.
Я кивнула и улыбнулась ей, благодарная за поддержку. Женя тем временем подошла к мужу, наклонилась и что-то ему на ухо сказала. Я заметила, как по губам Мартынова скользнула улыбка, но уже в следующее мгновение он жену от себя мягко оттолкнул.
- Всё, иди, иди.
Я отвернулась, не желая дальше смотреть, как они нежничают. Сердце как-то по-особенному болезненно сжалось, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с дыханием и горький комок, вставший в горле, суметь проглотить. Где Кирилл?!
Не знаю, на что я рассчитывала, возможно, на то, что Асадов перепугается, проникнется и Кирилл чудесным образом объявится, но в течение следующего дня ничего не произошло. Вот совершенно ничего. Все вокруг меня уверяли, что его ищут, но, по моему мнению, искали плохо, просто из рук вон. Филин всегда гордился своей службой охраны, говорил, что они блоху в стоге сена найдут, если им прикажешь, а сейчас выясняется, что без пригляда начальника ничего толкового эти бравые молодцы и не могут. Я злилась просто ужасно. Ночь провела в квартире Кирилла, но уснула поздно, всё ходила по комнатам и донимала Генку звонками. Мартынову звонить стеснялась, а вот Генку мне не жалко, Генка всё это заслужил. Раззява! То глаз с Филина не спускает, в туалет вперёд него бежит, а тут проспал или просто прозевал.
Я от беспокойства, которое упрямо рвалось наружу, даже застонала в голос. Слава богу, что не слышал никто, вышло жутковато.
Уснула я поздно, и организм, истощённый треволнениями последних дней, сдался, и сон мой был крепким и без сновидений. Правда, когда проснулась, меня уже через секунду, как огнём обожгло, все проблемы непосильной ношей навалились, и я от отчаяния лицо руками закрыла. Ни одной новой, спасительной мысли в голове, только надежда, что сегодня всё закончится. Я на самом деле верила, что Кирилл найдётся и на этом можно будет поставить точку в этой истории. Ни о каких обвинениях, а уж тем более судах, я думать не хотела. Я даже представить не могла Кирилла на скамье подсудимых, моё сознание отказывалось это принимать.
Но как мы не старались умолчать о происходящем, информация расходилась по городу, точно молния. А так, как толком ничего известно не было, слухи оказывались один невероятнее другого, только поражаться оставалось чужой фантазии. Такое чувство, что в нашем городе враз сами собой дороги отремонтировались, с отоплением проблем не стало, и преступность искоренилась на корню. Всех интересовало – арестовали Кирилла Филина или он попросту сбежал, от той же милиции или налоговой. Даже по городскому телевидению прошёл сюжет, молоденькая журналистка стояла у закрытых дверей «Трёх пескарей» и рассуждала о том, что предпринимают внутренние органы для борьбы с коррупцией и разгулявшимся в области криминалом. При чём здесь был Кирилл, для меня было не ясно, поэтому дождавшись появления в кадре Геннадия с перекошенным от злости лицом, полюбовавшись тем, как он дверь перед любопытными телевизионщиками захлопнул, я телевизор выключила и оповестила того же Генку, пристроившегося рядом со мной на диване:
- Бред какой-то.
- Ага, - вяло отозвался тот, и не к месту заметил: - Зато в ресторане аншлаг.
Я кивнула, подтверждая его слова, правда, добавила:
- Одни идиоты кругом.
Я с дивана встала, нервно забегала по кабинету, а Генка наоборот вальяжно развалился, ноги длинные вытянул, и я один раз о них едва не споткнулась.
- Я уже не знаю, что людям говорить, - пожаловалась я.
- Ври, - посоветовал он.
- А я что делаю? – Остановилась, чтобы дыхание перевести. – Ладно, чужим можно врать, а своим что говорить? Даже Васька перепуганная ходит. Шарахается ото всех, кто ей вопросы задавать начинает. Утром Лидия Аркадьевна звонила и говорила со мной таким тоном, словно Кирилла точно приговорят к смертной казни через повешение. И она не поверила, когда я принялась уверять её, что Кирилл совсем не арестован, а в Москве.
Генка почесал в затылке.
- Конечно, в Москве-то его нет. И там об этом прекрасно знают. До Захаровых новости тоже уже дошли.
- Знаешь, вот это меня меньше всего волнует.
- Это конечно…
Я встала в позу.
- И нечего на меня так смотреть. Когда эта блинная принцесса мне звонила, я разговаривала с ней очень вежливо и терпеливо.
- А как представилась?
- Никак. Но думаю, она не круглая дура и всё поняла правильно. Позвонить на домашний номер своего жениха в восемь ура и услышать женский голос, это знаешь ли, многих объяснений не требует.
Генка насмешливо смотрел на меня.
- А ты и рада, да?
- Я с ней не ругалась, - с нажимом проговорила я. – И хватит меня по пустякам отвлекать. Лучше думай, что делать.
- А я думаю. В принципе, всё так, как мы и предполагали. Даже машину нашли. Но добраться до неё мы пока не можем, при всём желании. Единственная хорошая новость, что всё это было не спланировано. Иначе сейчас они вели бы себя по-другому, не стали бы выжидать. А тут паузу взяли.
- Тогда получается, что за ним следили.
- Возможно, присматривали. За ним. Или за тобой.
Я повернулась к нему.
- Думаешь?
Генка плечами пожал, но смотрел на меня в этот момент весьма выразительно. А пока я раздумывала, он спросил:
- А ты знаешь, что Арзаус на повышение идёт? Его в Москву переводят.
Я даже рот приоткрыла, услышав такие новости.
- Да ты что?
Гена кивнул.
- Уезжать собрался.
- А заодно напоследок шума наделать, - проговорила я.
- Наверное, так.
Я снова прошлась по кабинету.
- Значит, всё-таки он. Вот же… гад злопамятный.
- Ничего удивительного, между прочим. Не очень приятно, когда твоя жена на стороне радости жизни находит.
Я уставилась на него с претензией.
- А ты, как я посмотрю, романтик, Гена. Слова-то какие, «радости жизни»! Знакомая тема? Сознайся.
- Заткнулась бы ты, - вполне беззлобно отозвался он. – Умная слишком.
Я в ответ огрызаться не стала, вместо этого призадумалась, разглядывая здание планетария за окном, потом сказала:
- Надо с ним поговорить.
- С Арзаусом?
- Да. Снова звонить Асадову, мне кажется, неправильным. А вот на Витьку надавить…
- Надавишь на него, как же. Смею напомнить, что в прошлый раз он тебя едва не раздавил.
- Вот именно. Теперь моя очередь. – Я к Генке повернулась. – Это его рук дело, от начала до конца. И никто меня в этом не разубедит. Он всё это организовал, а сам в Москву укатит. И мы ему позволим?
- Будем руки ломать? – Тон у Генки был чересчур спокойный и деловитый.
- С ума сошёл? Договариваться, Гена. Правда, сомневаюсь, что по-хорошему получится.
Как оказалось, дома, да и вообще в городе, Витьки нет. Потребовалось несколько часов, чтобы в этом удостовериться. А когда Гена снова появился в ресторане на пару с Мартыновым, чтобы мне об этом сообщить, я вспомнила про дачу.
- Они точно там, - заверила я их. – Затаились на пару дней.
Правда, как выяснилось позже, Витька с компанией, вовсе не таились, скорее уж наоборот, отмечали с шумом и музыкой то ли его повышение, то ли удачно свершившийся план мести. Я, признаться, не ожидала такого, и боевой настрой несколько подрастеряла. Но это была минутная слабость, и когда Гена распахнул передо мной дверь машины, я заставила себя встряхнуться. Оглядела пустынную улицу, почерневшую от затянувшихся осенних дождей. Две большие чёрные машины охраны Филина, смотрелись между деревенскими домиками и на разбитой сельской дороге чудно, если не сказать нелепо. Я посмотрела себе под ноги, на глубокую лужу впереди с грязевыми берегами, потом на свои замшевые сапожки. Поджала губы, но прежде чем успела вдоволь посокрушаться предстоящей потере, Генка легко меня подхватил, одной рукой приобняв за талию, и через лужу перенёс, я только ноги успела подогнуть. А когда на земле оказалась, оставив грязь позади, нервно оглянулась, зыркнула на засмеявшихся мальчиков из охраны, а встретив насмешливый взгляд Гены, пояснила, указывая на сапоги:
- Они совсем новые.
Про сапоги Генке было не интересно, он вместо этого по сторонам оглядываться принялся.
- Они здесь, - заявил он секунд через пять.
- По-моему, с того края улицы слышно, что они здесь, - не удержалась и съязвила я. И остановила его жестом, когда он за мной к дому направился. – Я одна пойду.
- Не выдумывай.
- Я пойду одна, - настаивала я, потом изобразила улыбку. – Если закричу – беги спасать.
- А если не успеешь закричать?
- Гена, они милиционеры, а не маньяки. Ждите здесь.
Спорить больше никто не стал, и я направилась по скользкой тропинке к дому. Калитка оказалась открыта, я вошла на участок и только головой покачала, услышав из приоткрытого окна женский смех. Кажется, гостей в доме не мало. Это что же они такое отмечают, интересно?
Я поднялась на крыльцо, по сторонам быстро огляделась, давая себе несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, заметила недалеко дымящийся мангал, затем толкнула дверь и вошла в дом. Но прежде чем успела сделать ещё шаг, столкнулась с Мишкой Романовым. Хотя, это не удивительно совсем, раз это был его дом, точнее бабушки его. Он вышел из комнаты, заметно захмелевший, с сигаретой, зажатой между растянувшимися в улыбке губами, меня увидел, и улыбаться перестал. Моргнул, и у него вырвалось недоверчивое:
- Ника?
Я выдала в ответ шикарную улыбку, вроде как видеть его рада.
- Привет. – И тут же добродушно пожаловалась: - Слушай, такая грязь, я прямо вся испереживалась за обувь. Хотя, здесь и летом-то не ахти… Ладно, не обижайся, - я примирительно хлопнула Мишку по плечу. – Ясное дело, что не Майами. Давай, приглашай в дом. Кстати, что празднуем?
Романов выглядел ошарашенным.
- Ты зачем приехала?
- Я? Гуляла здесь неподалёку, погоды замечательные стоят. – Я, уже не стесняясь, в спину Мишку толкнула, заставляя его вернуться обратно в комнату, к гостям, а сама следом вошла и громко продолжила: - А у вас, значит, гулянка. Вот прямо хлебом не корми, дай что-нибудь отпраздновать. Или на этот раз повод достойный?
В комнате стало тихо, Мишка от меня в сторону шарахнулся, и я, наконец, смогла увидеть всю картину. За большим столом собралось человек десять, и к моему неудовольствию, я знала всех, по крайней мере, мужчин. Меня разглядывали с удивлением, притихли, и, не сговариваясь, посмотрели на Витьку. Тот сидел в красном углу, под образами Мишкиной бабушки, и в данный момент разглядывал меня из-за краёв рюмки, которую, видимо, не успел до рта донести.
Я снова улыбнулась.
- Всем привет. Признавайтесь, кого с чем поздравлять?
- Тебе чего здесь надо? – Это уже Витька. Рюмку на стол поставил, и руку в кулак сжал, пристроил его на скатерти, явно для меня.
- Ну и жарко у вас, - покачала я головой и лёгкую норковую шубку расстегнула. – Натопили, так натопили. – И вроде только в следующий момент вопрос мужа расслышала. - Милый, у меня такое чувство, что ты мне не рад. Совсем не соскучился? Даже обидно как-то.
Рядом с Витькой девушка сидела, незнакомая, и я заметила, как она отодвинулась от него немного, когда я его «милым» назвала.
- Ты зачем приехала?
- По-моему, каждый в этой комнате знает, зачем я приехала.
- На улице охрана, – оповестил мужской голос. Я посмотрела в ту сторону, увидела отдёрнутую на окне занавеску.
- И что? Как и полагается даме в моём положении, Сеня.
- Это какое, интересно, у тебя теперь положение, - со злым смешком поинтересовался Витька. – Очередной шлюхи Филина?
- Всё равно, это повыше будет, чем статус твоей жены, - не осталась я в долгу. – Кстати, как ручки? Не трясутся? А то вдруг проблема какая, стрелять или рюмку держать.
- Ника, тебе лучше уехать.
Я посмотрела на женщину, поднявшуюся из-за стола. Мы с ней три года играли в подруг, некоторое время мне казалось, что весьма успешно.
- Я уеду, Галя, через пять минут. – Я обвела взглядом собравшихся. – С начальником вашим я недавно общалась, всегда подозревала, что он человек не глупый, если хорошо вникнуть, да и проблемы не уважает. Думаю, что после нашего с ним разговора, он призадумался, но для вас я не поленюсь и повторю. У вас сутки, чтобы Кирилл вернулся домой. – Мой взгляд остановился на Витьке, а тот вполне довольно улыбнулся.
- Потеряла любовничка, Никуль? Как же так?
- Я тебя потеряю, Витя. И сделаю это с превеликим удовольствием. – Я наклонилась, упёрлась руками в спинку стула, на который Галя присела. – Ты у нас, кажется, на повышение собрался? В Москву? Удивительное дело. То премии в пол оклада не дождёшься, а тут – Москва! Столица родины моей. Сразу на генеральское место? Так я тебе устрою повышение, милый.
Витька кулаком по столу дал и вскочил, Мишка попытался его обратно усадить, но куда там.
- Угрожать мне вздумала?
- А почему нет?
Его голос стал мягче, но от этого ещё больше угрожающим.
- Не испытывай судьбу, Ника.
Я качнула головой, поглядывая на бывшего мужа с насмешкой, а со стороны, наверное, казалось, что я от смелости одурела.
- И что же ты мне сделаешь? Витя, ты мне «спасибо» сказать должен, что я на тебя заявление не написала, псих ты ненормальный. Или думаешь, что если женщину запинать до полусмерти, то ты герой? Кстати, у меня пара фотографий есть с освидетельствования. Хочешь, девушке твоей на долгую память подарю? Даже подписать могу. Или сам подпишешь, как автор?
Его брови сошлись на переносице.
- Какого освидетельствования?
Я вроде бы удивилась.
- Медицинского. – Блеф был откровенным, причём, приходилось Витьке в глаза смотреть, отводить взгляд нельзя ни в коем случае. Я выпрямилась и изобразила милую улыбку. – Витя, ну ты же знаешь Фаю. Она так всегда за меня волнуется. Она настояла… Правда, я решила заявление не писать, иначе ты бы сейчас не здесь сидел, а по соседству с Филином. Я всё правильно говорю? Но я ведь могу и передумать. – В моём голосе проскользнул металл.
Мы смотрели друг другу в глаза, остальные молчали, а Витька на глазах мрачнел. Мне приходилось прикладывать усилие, чтобы не дрогнуть под его взглядом. Долго это продолжаться не могло, а чем закончилось бы, тоже неизвестно, но за моей спиной хлопнула дверь, появился ещё один человек, и мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять, что это Гена не вытерпел и явился. Ничего не сказал, просто зашёл и встал у двери, а мне сразу спокойнее стало.
Витька глаза от Гены отвёл, перевёл на меня, а я смело встретила его взгляд.
- Я знаю, что затеял всё ты. И я тебя предупреждаю, Вить, если через сутки его дома не будет, я лично устрою тебе весёлую жизнь. И если кто-то окажется рядом в этот момент и пострадает, я снимаю с себя всю ответственность. Но ты у меня пойдёшь на повышение, ты у меня служить поедешь в Тыву, я тебе обещаю. А оттуда, поверь мне, Кремля не видно. Я не дам тебе спокойно жить, я достану каждого человека, который сможет мне помочь. И если Кирилла посадят, ты сядешь рядом. И если не за моё избиение, то найдётся другая причина, я уверена. Ведь главное, уметь искать, ты ведь так говоришь всегда? Так вот я найду. А ещё найму лучших людей, и они будут следить за каждым твоим шагом. И не забывай, что я три года просидела со всеми вами вот за этим столом. Если я постараюсь, я вспомню много интересного. И все ваши истории, все байки и странные случаи на службе, рассказанные по пьяному делу. И если что-то не смогу сделать я, сделают ваши же сотрудники. Я знаю к кому обратиться. Ничего не докажу, но послужные списки испорчу каждому, кто сидит за этим столом. Ты большую игру затеял? Я согласна. Но не думай, что играть будем по твоим правилам.
Витька смотрел на меня с неприятным прищуром.
- Очень интересно, с чего ты начнёшь.
- С чего? – Я передёрнула плечами. – Надо подумать. А ты бы с чего начал? – Я вскинула руку, прося его помолчать. – В конце концов, мы жили вместе три года, думаю, я смогу угадать. Пожалуй, я сейчас позвоню по одному короткому номеру и сообщу, где некий гражданин с красивой фамилией хранит незарегистрированное оружие. Насколько помню, в нашей бывшей квартире, в нашей бывшей спальне, в комоде, на нижней полке, под летним комплектом штор. Такой чёрный пистолетик, в таком коричневом футлярчике. Вот интересно, если я позвоню, кто раньше успеет – ты отсюда до города добраться или милиционеры из соседнего отделения до твоего дома? Но я могу дать тебе фору минут в пять, в память о прошлом.
- Ника, хватит. – Галя умоляюще посмотрела. – Не будь такой.
- Какой? – обиделась я. – Галя, а если бы твой муж пропал? Если бы его машину ночью остановили, вытащили его силой и увезли в неизвестном направлении. Если бы твоего Севы не было уже двое суток, и что с ним было бы неизвестно? Ты бы тогда тоже сказала: хватит? Нет, ты бы всех на уши подняла. А меня просишь успокоиться?
- Ты не можешь утверждать…
- В том-то и дело, что могу. Я точно знаю, кто это сделал. И, поверь, твой муж тоже в стороне от этого не остался. Сидит, глаза прячет. Да, Сева? И я прекрасно знаю, что будет завтра, и чего они все ждут. Я просто хочу, чтобы все понимали последствия. Это уже будет не игра и не месть. Это будет война. Вы найдёте против него одну улику, я против вас – пять. Все силы приложу. Посмотрим, кто из нас лучше считает. – Я посмотрела на бывшего мужа.
Витька, наконец, снова сел, даже выглядел расслабленным и неожиданно успокоившимся, только ухмылка, словно прилипшая к губам, его выдавала.
- Хороший спектакль, Никуль. Молодец, совершенствуешься.
- Стараюсь.
Я вдруг поняла, что мне сказать больше нечего. Я выдохлась, устала, нервы натянуты, как струны, и внутри, кажется, на самом деле что-то вибрирует и дрожит. Сделала шаг к двери, но, не удержалась, и на Витьку оглянулась.
- Поезжай в Москву. Иди на повышение, учись жить по-новому. Девочку с собой возьми, симпатичная девочка, смотрит на тебя так. Я, правда, предлагаю, перемирие. Просто забыть обо всём. Будем считать, что это недоразумение. – Я оглядела всех. – У вас меньше суток, ребята.
По дорожке от дома до машины, Генка меня почти протащил на себе. Мне хотелось остановиться, подышать прохладным чистым воздухом, дух перевести, потому что меня била нервная дрожь, но Генка не позволил, хотя, я и сама понимала, что нельзя. За нами, наверняка, в окно наблюдают, и слабость свою показывать нельзя.
Гена до дороги меня довёл, через лужу снова перетащил и сунул в машину. Я не сопротивлялась и никак на его действия не реагировала.
- Поехали, - скомандовал Генка, сев на переднее сидение.
Я облизала сухие губы, таращась на его коротко стриженый затылок.
- Гена, - начала я, а он меня перебил:
- Я бы на его месте прислушался.
Я на сидении откинулась и закрыла глаза. Оставалось только ждать.
Но главное, что было, чего ждать. Следующим утром события начали развиваться бурно, я даже опомниться не успевала. Сначала Пётр Янович позвонил, сообщил, что уже едет к Кириллу, что того привезли на допрос.
- Где он?!
- В отделении Ленинского района.
- Пётр Янович, вы поезжайте к нему!
- Вероника Алексеевна, я уже еду, не волнуйтесь. И насколько я понял из телефонного разговора со следователем, никаких обвинений они выдвигать не собираются.
- Слава богу…
Через полтора часа я уже выхаживала под окнами районного отделения милиции, не обращая внимания на поваливший крупными хлопьями снег, и изо всех сил старалась сдерживать нетерпение.
- Ника, остановись, - попросил Мартынов, когда я снова мимо него прошла.
- Не могу. Почему так долго?
Генка спиной к машине привалился, и руки на груди сложил.
- Они так работают, не торопясь. Ты не знаешь, что ли?
- Но если они не собираются ничего ему предъявлять…
- Уймись, говорят.
Я остановилась и выдохнула.
- Как они объяснили?
Мартынов хмыкнул.
- Машина ехала странно, петляла немного. Остановили, водитель пьяный, начал бурно возмущаться. Менты долго думать не стали, скрутили и в обезъянник отвезли. Пока он проспался, прошли сутки, потом воскресенье. В общем, все как бы ни при чём.
- Права грозятся отобрать, - усмехнулся Гена. – За вождение в нетрезвом виде.
- Да чёрт с ними, - пробормотала я, не сводя с дверей отделения нетерпеливого взгляда.
А потом появился Кирилл. В одном свитере, грязный, взъерошенный, небритый, под глазами тёмные круги, но вполне живой и невредимый. За ним шёл Пётр Янович, по телефону с кем-то разговаривал, очень деловым тоном, а потом нас увидел и победно улыбнулся. Генка с Мартыновым вперёд устремились, послышался довольный смех, обменялись с недавним пленником рукопожатиями, Филин пытался шутить в ответ, а я продолжала стоять у машины, и просто смотрела на него. Я вдруг совершенно растерялась.
- Дурак ты пьяный, - смеялся Мартынов. – Без прав теперь останешься.
Кирилл вынужденно улыбнулся, зябко передёрнул плечами и на меня посмотрел. Я машинально прикусила нижнюю губу, вдруг вспомнив, что мы наговорили друг другу при последней встрече.
- Ну вот, а ты волновалась, - продолжал радоваться Глеб, пытаясь разрядить обстановку. – Что с ним будет? Чёрт здоровый. – И ко мне Филина подтолкнул, несильно пихнув в плечо.
Кирилл подошёл и обнял меня. Я сразу в него вцепилась, почти не замечая, как он колючей щекой о мою щёку больно трётся.
- Кирилл…
Он губами моей щеки коснулся, слезу поймал, и на ухо мне шепнул:
- Всё хорошо.
- Ты замёрз? Устал? – Я всё никак не могла успокоиться, в лицо Кириллу заглядывала, а он лишь отмахивался, видимо, не зная, что делать с моей чрезмерной заботой о нём. Потом всё-таки сказал:
- Домой хочу.
- Да уж, съездил погулять, ничего не скажешь, - со смешком проговорил Мартынов, устраиваясь на переднем сидении. – Ты в следующий раз хоть записку пиши, что ли. – Обернулся к нам. – Ника, или ты ему пиши и в карман клади – такой-то такой-то, проживает по такому-то адресу.
Генка за рулём хохотнул, а Кирилл им обоим кулак показал. Только мне улыбаться совсем не хотелось. Я к Кириллу прижалась и молчала. Ему говорить не хотелось, и хотя у меня было миллион вопросов, я знала, что не время. Он обнимал меня одной рукой, потом, вроде от усталости, щекой к моим волосам прижался и глаза закрыл, а мне большего и не надо было. Сидела тихонько и уговаривала себя, повторяла мысленно раз за разом, что всё закончилось. Закончилось, и сейчас уже можно этому радоваться, не опасаясь всё испортить преждевременными надеждами.
- Воняет от тебя, конечно… - Мартынов выразительно скривился, на Кирилла покосился, и первым из лифта выскочил.
- А ты думал, что там санаторий, что ли? – Кирилл вышел следом, меня за собой, как на буксире волоча, потому что я никак не могла заставить себя его руку отпустить. - Что-то ты Глеб зажрался. Давно в ментовке не был?
- Давно, - сознался тот. – Мне нельзя. У меня тесть на должность мэра метит, подводить нельзя.
- Аристократ ты хренов.
Они хоть и откровенно посмеивались друг над другом, я всё равно их одёрнула. Как мальчишки, ей-богу, нашли время.
Оказавшись в квартире, Генка с Мартыновым сразу на кухню отправились, а я за Кириллом в спальню. Засуетилась вдруг, а всё от неожиданно свалившегося на меня облегчения пополам с неловкостью.
- Тебе, может, ванну налить? Или в душ пойдёшь?
- В душ. – Филин свитер снял и мне отдал. Попросил: - Выброси.
Я согласно кивнула, свитер у него забирая. К себе его прижала зачем-то, и вдруг поняла, что Кирилл внимательно за мной наблюдает. Губы сразу затряслись, он заметил и меня к себе потянул, и я обняла его крепко, свитер на пол уронила. Кирилл криво усмехнулся, погладил по волосам, и попытался меня образумить.
- Ника, мне в душ надо. Я на самом деле весь грязный.
Я поцеловала его в колючий подбородок.
- Я так испугалась… Они никак найти тебя не могли.
Он моё лицо в ладони взял и в глаза заглянул.
- Но я же дома.
- Дома…
- А чего ревёшь тогда?
- Кирилл…
Он к моему лицу наклонился и осторожно носом о мой нос потёрся.
- Я не буду тебя целовать, - шепнул он.
Я слёзы вытерла и вцепилась в его голые плечи.
- Пообещай мне, что ты закроешь казино. Поклянись.
Филин попытался отступить, но я не позволила. И взгляд его не отпускала. Кирилл попытался усмехнуться.
- Ника, милая, ты хоть понимаешь, сколько оно…
- Чёрт с ними, с деньгами. Я хочу, чтобы ты дома был, а не по милициям тебя искать.
Он всё-таки отодвинулся, руки мои от себя убрал, правда, попытался меня успокоить:
- Хорошо, потом обсудим. А сейчас, можно я в душ пойду?
Я его отпустила, одежду чистую приготовила, а после несколько минут стояла в дверях ванной комнаты, наблюдая за ним. В груди до сих пор что-то щемило. Кирилл дома, вполне живой и здоровый, и я заставляла себя в это поверить, после нескольких дней не отступающего ни на минуту страха. Только уставший он был сильно, это в глаза бросалось. Движения заторможенные, излишне плавные, видно, что последние силы бережёт. Но я знала, что спать он сейчас не ляжет.
Из кухни слышались весёлые голоса, довольный смех, звон посуды. Кирилла там ждали, а он всё медлил, одевался не торопясь, затем и вовсе дверь спальни закрыл.
- Они тебя ждут, - напомнила я.
- Подождут.
Кирилл поцеловал меня, зачем-то двумя пальцами за подбородок придерживая, словно боялся, что я уворачиваться начну.
- Значит, я тебе не нужен? – шепнул он мне через пару минут. Отстранился, но выглядел возбуждённым, взбудораженным и глаза лихорадочно горели. Я улыбнулась, и след от своей помады с его нижней губы стёрла.
- Ты почему не побрился? – Вместо ответа поинтересовалась я.
- Страшный?
- У меня завтра все щёки будут красные.
- Значит, будешь сидеть дома.
- Буду сидеть, - подтвердила я, - дома.
Хотела обнять его, просто захотелось, да и взгляд Кирилла словно пытался до дна моей души достать, долго такое не выдержишь. Но он так и держал меня за подбородок, не позволяя даже отвернуться. А когда из кухни послышался резкий свист, Кирилл руку убрал, из глаз ушла серьёзность, и он ухмыльнулся, а я осуждающе качнула головой.
- Ты знаешь, что твоему охраннику не хватает манер?
- А я ему деньги не за манеры плачу.
- Правда? Наверное, за то, что он тебя три дня найти не мог.
- Ты просто злишься.
- Конечно, я злюсь, Кирилл!..
Он меня быстро поцеловал, просто-напросто рот мне таким образом заткнул, а я его оттолкнула.
- Ладно. Иди. Они тебя ждут. А я маме твоей и Ваське позвоню. Они с ума сходят от беспокойства.
Филин отвернулся и пробормотал себе под нос:
- Просто бабсовет какой-то.
Я строго глянула в его сторону.
- Что?
Он, как ни в чём не бывало, улыбнулся.
- Я недолго. Выпровожу их.
Хоть Кирилл и пообещал мужиков скоренько выпроводить и ко мне вернуться, праздник на кухне затянулся не на один час. Я обзвонила уже всех, кого могла, с Васькой поболтала, с Женей Мартыновой, которую очень интересовало состояние мужа – насколько твёрдо тот ещё стоит на ногах. Я даже сама на кухню сходила, некоторое время послушала пьяные речи, поддакнула пару раз, когда Мартынов с подробностями пересказывал Кириллу события последних дней. И не забыла Генку по лодыжке пнуть, когда тот начал шефу своему на меня жаловаться.
- Она же всех достала за эти три дня, - говорил он. – Всех и каждого, Кирилл! Пётр Янович вздрагивает, наверное, когда телефон звонит, боится её голос услышать.
Филин бутерброд с икрой в рот сунул и принялся усердно жевать, стараясь улыбку спрятать.
А я руку в бок упёрла и едко заметила:
- Я, по крайней мере, что-то делала. А ты только ныл.
- Я ныл?
- Ты ныл. Глеб, скажи!
- С ума сошла, что ли? – изумился Мартынов. – Я зритель, и переходить на сторону тьмы не собираюсь.
Не дождавшись от него поддержки, я к Филину повернулась.
- Кирилл, давай его уволим.
- Ага, щас. – Генка пакостно улыбнулся. – Ты, кажется, хотела обязанности делить, вот и иди… - Он указал в сторону комнат.
- Знаешь, Гена, в принципе нет ничего удивительно, что размер мозга обычного человека для твоей комплекции маловат.
- Это ты меня сейчас дураком назвала?
Я уже собиралась выйти с кухни, но обернулась.
- А ты как понял?
Этот гад наклонился к Кириллу.
- Вот скажи мне, зачем тебе эта заноза в заднице?
Филин на меня через плечо оглянулся, я ему улыбнулась, заметив смех в его глазах. И после этого, успокоившись, ушла в спальню. Ждать, когда празднование в мужской компании ему, наконец, надоест.
Ещё через час приехала Женя. Я ей дверь открыла и сразу развела руками. Словно оправдываясь перед ней.
- Мой совсем никакой, да? – спросила она, шубу с плеч скидывая.
- Да они там все втроём… весёлые.
- Но от моего шума больше всех. Не спорь, я знаю.
Я улыбнулась ей.
При виде жены, Мартынов заметно подобрался, даже лицом посерьёзнел, попытался, по крайней мере. Хотя, скорее всего, это была попытка выглядеть трезвее, чем было на самом деле. Женя на кухню вошла и рукой замахала, разгоняя сигаретный дым, висевший плотной стеной.
- Накурили-то, накурили… - К столу подошла, Кириллу руки на плечи положила и наклонилась к нему. – Как ты? Всё в порядке?
- Да что ему будет? – вроде как удивился Мартынов и жену к себе поманил. – Иди сюда. А его не трогай. Что ты всё время его трогаешь?
Женя рассмеялась.
- Господи, чего только не узнаешь от пьяного мужа. Ревнует меня, оказывается.
- Жень, забери его домой, - взмолился Кирилл.
- Можно, да? – умилилась та. – Всё выпили, ничего не осталось?
Глеб смотрел на неё, откинув голову назад. А после заявил:
- У меня злая жена. Совсем меня не жалеет. Ты и завтра утром меня не пожалеешь, признайся перед всеми.
Женя пригладила его волосы.
- Я тебе подыграю, так и быть, уговорил. Пойдём домой?
- Пойдём, - согласился он. Остановил взгляд на мне. – Ника, он почти готов жениться. Я его убедил!
- А я убеждал, чтобы не женился, - встрял Генка.
- А ты в этом ничего не понимаешь, - махнул на него рукой Глеб. – Ты же никогда женат не был, тебе сравнивать не с чем.
- А тебе есть!
- Да. Мне есть.
Кирилл переводил взгляд с одного на другого, затем предложил:
- Идите вы оба… Куда-нибудь.
Я за спиной Кирилла встала и руку ему на плечо положила. Погладила. Филин ещё некоторое время храбрился, сидел ровно, но вскоре расслабился и привалился ко мне, затылком к моей груди прижался. Я ладонью по его волосам провела, хотела поцеловать, но делать это на глазах у чужих людей не стала, ощущения совсем не те.
Еле дождалась того момента, когда за шумными гостями дверь закроется. Правда, Кирилл, разгорячённый алкоголем, не утерпел и пошёл их провожать, никак не мог угомониться, на пару с Мартыновым, Генка вот намного спокойнее их был, но это, наверное, профессия свой отпечаток накладывала. Кирилл сказал, что до дверей их проводит, а сам вместе с ними вышел и теперь они уже в подъезде голосили. Я со стола убрала, грязную посуду в раковину составила, но мыть не стала, оставила на завтра. Окно приоткрыла, чтобы кухню проветрить, а после отправилась в спальню, Кирилла поджидать. Он появился минут через пятнадцать, на секунду в дверях спальни помедлил, ко мне приглядываясь, а потом пошёл к кровати, на ходу снял с себя футболку, джинсы расстегнул, и я рассмеялась, когда он на меня кинулся и буквально подмял под себя. На поцелуй ответила, но отстранилась достаточно быстро.
- Водкой-то как пахнет, - пожаловалась я.
- Пахнет, да? – Он потёрся носом о мою шею. Заговорщицки проговорил: - Придётся тебе терпеть, у тебя сегодня выбора нет.
- А у тебя ещё силы остались? – не поверила я.
- Остались у меня силы, остались. Не сомневайся.
- Ну, тогда на самом деле выбора нет. – Мне довольно легко удалось заставить его перевернуться, Кирилл на спину лёг, а я сверху уселась. Наклонилась и прижалась губами к его плечу, потом грудь поцеловала, шею и вернулась к губам. А следом предложила: - Может, ты поспишь? Я от тебя никуда не денусь.
Кирилл убрал мои волосы, чтобы в лицо не лезли.
- Расскажи мне… как я тебе не нужен.
Я снова коснулась губами его губ.
- Ты больше всех на свете мне не нужен, - сказала я негромко, принимая правила игры. – Я из-за тебя с ума схожу.
Он разулыбался, а глаза довольные и пьяные.
- Это почти незаметно.
- Конечно, тебе выгодно не замечать.
- Выгодно ли? Ты зачем геройствовала? – неожиданно спросил Кирилл. – Они бы и сами справились.
- Может быть. Но на это потребовалось бы больше времени. А я хотела тебя видеть.
- Ты хотела?
- Да, хотела, - повторила я и поцеловала его по-настоящему, не обращая внимания на горьковатый привкус водки.
- Из меня плохой муж, - сказал он после поцелуя.
- А твоя мама говорит, что слишком хороший.
- Она не объективна.
- Ты тоже. – Я нависла над ним, упираясь руками в матрас. Посмотрела в глаза со всей серьёзностью. – Этот разговор я могу считать официальным предложением?
Кирилл усмехнулся.
- Ну, не знаю. Я же пьян.
- Предлагаешь зафиксировать документально?
- Предлагаю как-нибудь меня отрезвить.
Я качнула головой, волосы снова заскользили вниз, к его лицу, я улыбнулась и приподняла одну бровь.
- Холодный душ?
Его руки прошлись по моей спине, вверх-вниз, и остановились на бёдрах.
- Ванна. Горячая. Вдвоём.
Я шутливо прикусила мочку его уха и жарко подышала, зная, что он от этого волнуется. Шепнула:
- После такого тебе точно жениться на мне придётся.
Кирилл улыбнулся, я видеть не могла, но почувствовала его губы на своей шее.
- После этого я, кажется, буду согласен на всё. Что бы ты ни предложила.
Я подняла голову и посмотрела заинтересованно. И тут же заметила:
- У меня будет ещё несколько дельных предложений.
Филин рассмеялся.
- Я в этом не сомневаюсь. Так как насчёт ванны? Воду будешь наливать или останемся здесь?
Я выпрямилась.
- Конечно, буду. За обещание выполнить любое моё желание? Будет тебе горячая ванна. И даже я.
- Даже ты? Будешь?
Я его руку со своей груди убрала.
- В ванне.
Кирилл рассмеялся.
Я ушла в ванную, воду открыла и специально помедлила, не спеша в комнату возвращаться. Через несколько минут, умывшись и расчесав волосы, я кран с водой закрыла и, стараясь не шуметь, вернулась в спальню. У кровати остановилась, на Кирилла посмотрела, потом укрыла его одеялом. Он так и заснул в джинсах, а я побоялась его раздевать, чтобы не разбудить. Ночью если проснётся, сам разденется. Погасила везде свет, сбросила лёгкий халат и легла, осторожно придвинулась к Кириллу. Он, как мне показалось, уже крепко спал, дышал ровно, спокойно, я щекой к его груди прижалась и слушала, как сердце его бьётся. Казалось, что в тишине квартиры, да что там, в целом мире, только оно и бьётся. Даже моё удары пропускало, а его – билось сильно и уверенно. Я вдруг поняла, что готова заплакать. От облегчения, и от счастья. От всего вместе.
- Я люблю тебя, - сказала я, правда, тихо, и глаза закрыла, принимая свою судьбу, и не желая что-либо менять в ней.
- Знаешь, я тут подумал… - послышался вдруг сонный голос. – О ребёнке… Наверное, я тоже хочу.
Строго не судите, можно сказать, что первый опыт, но Майе очень хотелось с Ходченковой