Катя собирала вещи. Точнее проверяла, все ли взяла. Самолёт завтра утром, и будет не до проверок. Открыла ящик стола. Пусто… Вроде всё. Телефонный звонок отвлёк не столько от сборов, сколько от переживаний по поводу предстоящего перелёта.
– Катя? Это Антон. Хотел пожелать вам счастливого пути.
Катерина невольно улыбнулась.
Эти звонки, этот голос – как талисман её пребывания в чужой стране. Даже не талисман, а верный спутник. Напоминание о том, что её ждёт дома. Что Москва есть, никуда не исчезла, и она туда скоро вернётся. Что грустить о прошлом не надо, а надо мечтать и строить будущее. Она возвращалась не к Антону, и ни о чём подобном даже не думала. Просто так получилось, что первый раз он ей позвонил 14 февраля. Она только приехала. Следующий день обещал быть трудным. Ещё бы – первый трудовой! А мысли все были о другом. О том, о ком она пообещала себе не вспоминать, но одно дело пообещать и совсем другое выполнить. Денис оказался подонком, она же в этом не виновата. Но не получалось не винить себя. И не вспоминать не получалось. И даже здесь в тысячах километров от Москвы через год после того дня всех влюблённых… Всех, да не всех… Любовь не для неё, не для Кати Пушкарёвой. Она создана для другого… А потом звонок и этот голос из другого мира, ей почему-то показалось именно так. Берёшь трубку в Германии и слышишь русскую речь! В первый же день! Странно! Удивительно! Он ничего сверхъестественного не говорил, всего лишь ошибся номером, а откуда-то появилось понимание, что всё изменилось, прошлое осталось в прошлом. У неё начинается новая жизнь. И она со всем справится, она уже всё пережила. Даже в институт смогла вернуться. Добилась вот этой поездки. Так к чему вспоминать? И очень не хотелось заканчивать разговор, как будто он ей уверенность принёс, и если сейчас трубку положить, то придётся снова тонуть в болоте воспоминаний. Но не утонула даже после окончания разговора. Соседке Вале телефон понадобился, потом они с ней чай на кухне пили… И на следующий день Катя была полна решимости, словно знала, что всё будет хорошо.
Он позвонил вечером. Снова ошибся. И они ещё немного поговорили. Катя рассказала о том, что скучает, уже сейчас скучает, а он снова её поддержал. Просто так, ничего незначащие слова, но услышать их было очень приятно… и важно?
Прошёл месяц и снова его звонок. Она лишь тогда узнала, что зовут его Антон. Свою фамилию он ей тоже назвал, но она её не запомнила, да и не запоминала. Зачем? Ей вполне хватало для разговоров имени. Она очень ценила эту возможность выговориться, поделиться тем, чем с родителями не могла и не хотела. Например, очень их не хотелось расстраивать рассказами о трудностях, а этому незнакомцу Антону было можно. Он выслушает и снова пожелает удачи. Она была благодарна перебоям со связью, которые подарили ей возможность вести такие разговоры.
– …В опере? – он был поражён.
– Да.
– Там же ничего непонятно. Или вы и итальянский знаете?
– Нет. Немецкий, французский немного. Но в опере же не слова главное.
– Поверю на слово, – рассмеялся. – Боюсь спросить, что вы читаете.
– «Войну и мир» с собой взяла.
– Это для отдыха?
– Ну да. А для дела – экономический…
– Не продолжайте, Катя, я понял.
Он снова засмеялся, но в его смехе не было ничего обидного, издевательского. Это был какой-то добрый и любящий смех. Любящий? Откуда взялось у неё это слово?
Кате нравился его голос, такой взрослый и уверенный. Словам Антона, казалось бы обычным и даже банальным, верилось. Она и сама не знала почему. Но не задумывалась об этом. Как и о том, что будет дальше. Не задумывалась вот до этого последнего звонка. Он позвонил ей. Специально ей. А не потому что ошибся. Тогда зачем? Вдруг он захочет с ней встретиться? Увидит её и разочаруется? Нет-нет. Продолжения истории Кате совсем не хотелось. Совершенно. И потому она обрадовалась, когда после пожелания ей счастливого пути он вдруг сказал:
– А я завтра уезжаю.
– Надолго? – спросила она и сама себя отругала – какое её дело?
– Боюсь, что да, – он странно усмехнулся.
– Вы не хотите ехать?
– Что-то вроде того… Да, и погода сегодня паршивая, – после паузы продолжил он. – Дождь льёт. А завтра снег обещали…
Дождь? Снег? Непонятно. Катя всего лишь полчаса назад разговаривала с мамой, и та сказала, что вот уже неделю как светит яркое весеннее солнышко. Даже в их дворе, в тени дома, где снег иногда и до мая лежит, всё растаяло. И не про какие внезапные заморозки и возвращение зимы она не упоминала.
– Катя, я хотел у вас спросить… Попросить… Кать!
– Д-да.
«Только не свидание!» – взмолилась Пушкарёва. Его разочарованного взгляда она не переживёт.
– Катюш, пусть это странно звучит, но… Возьмите, пожалуйста, ручку и бумагу.
Катя кивнула, удивившись этому «Катюш»», и пододвинула к себе необходимое.
– Готово.
– Ка-ать, – было очевидно, что он волнуется, словно не был уверен, говорить или не стоит.
Это было необычно, потому что во время их разговоров у Кати сложилось ощущение, что он всегда всё знает и ни в чём не сомневается.
– Пишите, – решился, наконец, Антон. – Ресторан «Андерсон», третий столик от входа, около окна, 20:00, 26 декабря 2008 года. Записали?
– Д-да.
– Аатлично! Если захотите, приходите. Катюш, я буду вас ждать. Ещё раз, счастливого пути! – и положил трубку.
– Спасибо, – Катя ответила уже коротким гудкам.

И что всё это значит? Свидание через четыре с половиной года! Это что шутка такая? Своеобразная издёвка? Прикол? Что это?
Катя не взяла бы этот листок. Так и оставила бы его лежать на столе, но перед сном достала из чемодана книгу – не могла уснуть, решила почитать, а потом когда уже утром убирала «Мастера и Маргариту», вместе с книгой случайно прихватила и его.
Обнаружила уже в Москве. Выкидывать не стала. Проверила по Интернету и убедилась в том, что никакого ресторана «Андерсон» в Москве нет. Шутка? Всего лишь шутка? Почему бы и нет. Над ней и не так подшучивали. Но это не было похоже на обычные подколки её однокурсников. Вообще, злости, ненависти, неприятия, желания унизить или обидеть не ощущалось. Как будто маленькая мечта, надежда на что-то… Катя оставила листок…
За следующий год она об этой истории то забывала, то вспоминала. Листок находился и снова терялся в ворохе бумаг не её столе. А потом настало «ЗимаЛетто». Андрей Жданов. И она забыла обо всём на свете. В первое мгновение голос Жданова показался знакомым. Катя взгляд подняла на обладателя этого вроде как знакомого голоса и забыла обо всём на свете. За время её работы в банке она общалась с таким количеством людей и по телефону и лично, что ничего удивительного в похожести голоса Андрея на чей-то не было. Да и не голос Андрея был похож, это тот, чей-то чужой голос, был похож на его. А Андрей – он единственный, другого такого нет. Только он смог увидеть, понять, разглядеть, полюбить…
Только он смог ударить сильнее Дениса. И только потому, что она сама ему это позволила. Пустила в своё сердце. Поверила так, как не верила никогда и никому. Сама виновата. Снова во всём виновата сама. Но больше она этого не допустит. Двух раз хватило. Всё, точка. Теперь она не верит и не поверит. Никому и никогда.
Потом был Миша. Был и прошёл. Это странно, но пожалуй, впервые в жизни Катя смогла себя убедить настолько, что переубедить не получилось. Убедить не в том, что Миша хороший и ему можно доверять, а гораздо раньше в то, что верить нельзя никому. И каким бы хорошим Миша не был, и как бы она себя не убеждала, что он не обидит и не предаст, у неё не получилось. Миша поддерживал, Миша был рядом, Миша её любил. А ей чего-то не хватало. И даже не в Мише, а в ней самой. Ей не хватало чего-то, чтобы Мишу полюбить, чтобы позволить ему быть рядом, чтобы позволить это себе.
Она вернулась к Юлиане, настояв на том, чтобы её работа была связана с разъездами. Так меньше шансов встретиться с теми, кого видеть не хотелось. От постоянного движения она не уставала. Даже наоборот. Привыкла к перелётам, поездам и автобусам. Попрактиковалась в вождении и на относительно небольшие расстояния стала ездить сама, на машине. Никуда и ни от кого не убегала, просто это была её жизнь, её работа. И да, она очень не нравилась её родителям. Да, они хотели, чтобы она чаще бывала в Москве, и о том, чтобы она вышла замуж, они тоже мечтали. Но Кате всё это было не нужно. Её это не интересовало. Как она когда-то и хотела: сердце на замке; главное – карьера.

Квартирой в Москве Катя не обзавелась – зачем, если большую часть года она проводит где-то в других местах. А так, по приезду, её всегда с удовольствием встречают родители. Обогреют, накормят, расспросят, убедятся, что всё нормально («хорошо» было бы, если бы осталась и больше никуда не уезжала, разве что только замуж, а так только «нормально»), и можно смело отправляться в новое путешествие. Как когда-то Жданов колесил по стране, распространяя франшизы «ЗимаЛетто», так теперь ездила Катя сея в городах и регионах технологии пиара высокого уровня. Далеко не каждый мог себе позволить услуги агентства Виноградовой, но кто мог… Катя создавала конфетку. И план если надо финансовый рассчитает, и рекламную компанию, да ещё и необычную, организует и всё что угодно. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. Но сегодня 24 декабря 2008 года – Катин день рождения, и о работе думать как-то неправильно. Только вот сидеть без дела Пушкарёва отвыкла окончательно. Мама ахает и охает, но на кухню не пускает, так что не осталось ничего другого, кроме как навести порядок в своей комнате. Пусть и не самое лучшее занятие для именинницы. А с другой стороны, почему бы и нет.

За последнее время у Кати на столе и в ящиках накопилось множество обрывков, листков, стикеров с номерами, адресами, именами и фамилиями, какие-то цифры, записи, пометки. То Зорькин работал у неё в комнате, потому что от его собственного офиса не так близко до кухни Елены Александровны, то папа или мама записывали, что передать, если вдруг кто-нибудь звонил Кате на домашний, так и не дозвонившись на мобильный. День рождения – чем не повод разобрать эту тонну макулатуры? Катя принялась за работу, включив предварительно музыку, чтоб веселее было. Тот самый листок она едва не выкинула, но он проворно выскользнул из кучки себе подобных и спикировал к её ногам. «Ресторан «Андерсон», третий столик от входа, около окна, 20:00, 26 декабря 2008 года», – значилось на нём. А внизу другой ручкой было дописано «Антон». Дописала Катерина через несколько недель после возвращения в Москву с заграничной стажировки. Настроение у неё в тот день было хорошим, немного мечтательным, вот она и домечталась: вдруг, забудет что и кто, а пойти захочется, и тогда вот тебе подсказка – Катя, вспоминай. Вспомнила. И… Нет, на мечты Катерина была не способна уже давно. Более того, считала их не нужными и даже опасными. Куда правильнее смотреть на жизнь с толикой пессимизма, или реализма, как получится, а мечты – это удел влюблённых дурочек, но никак ни её. И всё же, смотря сейчас на этот листок… «Как будто что-то согрело», – вспомнились ей слова. Чьи? Когда и где она их услышала? Антон вряд ли говорил ей что-нибудь подобное. Согрело? Да, как будто согрело. Хотя на центральное отопление в этом году жаловаться не приходилось: и топили хорошо, да и на улице не было особо холодно. Пару дней назад, вообще дождь шёл, как будто забыв, что на дворе зима. Но согрело… И Катя принялась рыться в Интернете. К её огромному удивлению ресторан «Андерсон» на сей раз Яндекс ей нашёл. Открылось заведение полтора года назад. Откуда Антон мог об этом знать весной 2004? А может не знал? Назвал просто так? Но почему-то очень хотелось пойти. Неужели захотелось чуда? Опять, Пушкарёва? Ничему тебя жизнь не учит! Учит или нет, но в назначенное время, с опозданием всего лишь на пять минут она подходила к ресторану.

Слова «около окна», видимо, сильно запали Кате в душу. Иначе с чего бы перед тем как зайти, она стала заглядывать в окна? Заглянула. Увидела и отпрянула. Меньше всего на свете она ожидала увидеть за столиком Андрея Жданова. Бред! Да нет, наверное, всё-таки не бред. Вполне в духе Андрея Павловича и Романа Дмитриевича. Конечно, четыре года назад он и понятия не имел кому свидание назначает, и скорее всего, не был уверен, что придёт, просто развлечься захотелось. А тут вдруг вспомнил и пришёл. А может просто совпадение? Чего только в жизни не бывает. И, кажется, голос Андрея ей показался знакомым. Сейчас, конечно, она вспомнить голос Антона не могла, столько времени прошло… Но зайти захотелось нестерпимо. Не для того чтобы увидеть Жданова, а для того чтобы увидеть его реакцию на появление её, Кати Пушкарёвой.
Только вот его реакция Катю удивила куда больше, чем она могла себе представить.
– Здравствуй. А я боялся, что ты уже не придёшь.
Встал из-за стола, помог сесть. Катерина невольно взглянула на часы. В итоге, из-за размышлений заходить или нет, она опоздала на пятнадцать минут. А он боялся? Что не придёт? Она? Неужели, он знал? С самого начала знал? Да нет, быть этого не может. Откуда?

Он действительно думал, что она не придёт. Или увидит его, развернётся и уйдёт, или… Дал себе четыре дня. Показалось, что это справедливо – ей четыре года, ему четыре дня. А главное, не хотелось ей портить день рождения. Если что, то пусть уж после… Столик успел заказать ещё до звонка. А потом, за последовавшие дни, передумал многое. Во-первых, что можно не пойти самому. Во-вторых, можно отправить туда кого-нибудь, найти срочно знакомого Антона, например. Правда, этот вариант был отвергнут ещё быстрее, чем предыдущий. По очень важной причине – ревность. Господи, Жданов! Прошло столько времени, у неё за это время могло случиться столько романов, а ты её до сих пор ревнуешь! А ещё когда-то Кире претензии высказывал по этому поводу! В-третьих, пойти. Пойти и рассказать. О чём? И снова множество вариантов. О том, что любит? До сих пор, как дурак, любит? Но разве дурак? Это он раньше дураком был, а вот теперь поумнел, наконец-то, лучше поздно, чем никогда. Хотя если бы поумнел, в такую ситуацию скорее всего не попал бы… Дурак… С чего ты взял, что она рада будет тебя увидеть? И что ей есть хоть какое-то дело до того, что ты думаешь, чувствуешь и хочешь? Ну с чего ты это взял? Но если не обрадуется, ничто ей не мешает вообще к столику не подходить. Увидит его физиономию, развернётся и уйдёт себе спокойно. Может? Может. Он же её не принуждает. Но а если не уйдёт? Что же ей рассказать? Объяснить, как так получилось? Про звонки эти странные? Нереальные и неопределённые? А вдруг придёт другая Катя. Катя Пушкарёва – полная тёзка, но не его Катя, и что тогда?
И хоть над всеми этими вопросами Андрей и думал четыре дня, ответы так и не нашёл. Ни на один… Во всяком случае, когда Катя появилась в зале, у него из головы вылетели все умные мысли и неумные тоже. Она изменилась… и не изменилась совсем. Его Катя или не его. Просто Катя Пушкарёва. Одна единственная и неповторимая, а для него незаменимая. Никем и никогда.
– Ты не удивляйся, – начал он. – Я тебе сейчас всё объясню…
Фраза про «всё объясню» показалась странной ему самому. Что «всё» он хочет ей объяснить? Ну начать решил всё-таки с главного – почему он здесь. Почему. И почему именно он. И почему здесь. Подошёл официант. И Катя так знакомо заказала апельсиновый сок, что Жданов с мысли сбился. Сок – это наверное хорошо. Во всяком случае, лучше, чем водка.
– Я знаю, что странно прозвучит, но я звонил тебе последний раз не четыре года назад, а четыре дня…
На лице Кати абсолютно ожидаемое отразилось непонимание. И он принялся ей рассказывать о странностях последних трёх месяцев своей жизни. Рассказал всё, кроме главного – почему он не прекращал звонить. Сказать «люблю» язык не поворачивался, а других объяснений просто не было.
– И ты хочешь, чтобы я во всё это поверила?
– Вот, – он протянул ей свой телефон. – Посмотри сама.
Катя быстро пролистала меню, убедилась в наличии неопределённого номера среди последних набранных, и усмехнулась.
– И вы думаете, – снова перешла она на «вы», – что это хорошая предновогодняя шутка? Розыгрыш? Всё никак не наиграетесь, Андрей Палыч.
Встала и ушла. А он чего ожидал? Хотя, исходя из прошлых их свиданий, это прошло не так уж и плохо. Она не плеснула ему в лицо соком, даже позволила за себя заплатить, или в спешке ещё и этим забыла его унизить. Прогресс! В остальном же всё как обычно. Он остался, она ушла. Догнать её даже не пытался. Что это бесполезно, он понял уже давно. Единственное, что он никак не может запомнить – все идеи Малиновского в отношении Катерины заведомо провальный.

И угораздило же ее встретиться с таким лживым до мозга костей, беспринципным подлецом! Он притворщик, гениальный актер, и трижды, нет, гораздо больше чем три раза лжец-лжец-лжец-лжец-лжец, лицемер… Эпитеты Жданову подбирать было несложно, Катя в этом за последние годы поднаторела. Оказавшись за рулем своей машины, выдохнула. Надо успокоиться. Еще не хватало в аварию из-за него попасть. Это же надо было выдумать такое! ТАКОЕ! Что же за извращенная и богатая фантазия у этого человека?! …А он изменился. Или фотографировали его профессионалы, и дело в этом? На последних фотографиях не было заметно седины, и морщинки около глаз… Уставший, замученный такой… Работает, наверное, много… Работает много, а времени свободного еще больше, изобрести такое! Врун! Но выехав на проспект, Катя перестала думать об этом негодяе, сработал опыт - когда за рулем всем мысли только о дороге. Припарковавшись около своего подъезда, Катя вышла из машины и решила пройтись по свежевыпавшему снегу. Жданов, конечно, врун, актер, лжец и подлец, но зачем ему врать сейчас? Для чего?
Она так давно не гуляла… Шла и пыталась понять, зачем ему это? Ну не мог же он придумать такое тогда, в уже далеком 2004 году. Подлец подлецом, но не провидец же он, на самом деле. Совпадение? Хорошо, допустим. Допустим, он звонил ей тогда, конечно, потом ее не вспомнил, сегодня пришел ради интереса и… И зачем было рассказывать ей всю эту чушь? Но с другой стороны, а зачем ему врать? Сказал бы правду, да и все. Посмеялись бы, да разошлись. Но если то, что он рассказал и была правда? Если он действительно ей звонил из настоящего, то зачем? Почему? Голос из прошлого: «Я. Тебя. Люблю». Катя остановилась. Нет. Она в это не верит. Больше не верит. «Я все еще тебя люблю!» - ложь, все это просто его очередная ложь.
Прогулка по холоду должна была успокоить, но не успокоила. Придя домой, Катя продолжала про себя ругать Жданова. Но все больше и больше сбивалась с ругани на поиски ответа на вопрос - зачем ему это? Тем более сейчас? Уж теперь-то она точно ничем и никак не связана с компанией «ЗимаЛетто». От нее ничего не зависит. Но поверить в такое! Нет. Этого просто не может быть. Включила компьютер без особой цели. Стала просматривать список часто посещаемых страниц в Интернете, снова надеясь отвлечься. Биржевые сводки - это понятно Колькины. Новые лица в модельном бизнесе - его же. Еще несколько сайтов по Зорькиновской же тематике. А потом «Мода сегодня» - это Интернет издание, рассказывающее о новостях в мире моды, показы, презентации, личная жизнь людей, связанных с модным бизнесом… Это не сайт Зорькина. Это ее страница. Это Катя сюда заходит как минимум раз в месяц, чтобы… Сердце на замке? Ну что ж если и на замке, то имя тому замку Андрей Жданов. Ведь так, Пушкарева? Или будешь продолжать себе врать? Ты не можешь его забыть. И в ресторан ты сегодня вошла, чтобы увидеть его, потому что соскучилась дико. И историю его, какой бы невероятной она ни была, ты слушала внимательно и до конца, потому что это он ее рассказывал. Ты его любишь. Несмотря ни на что и вопреки всему. И сколько бы времени ни прошло, но для тебя существует только он один. Никто так и не смог его заменить. Да, ты просто не даешь никому такого шанса. И не дашь. Ведь так? Но верить ему после всего… Снова поверить… Нет. Это невозможно. Это сильнее ее. А не ему поверить сможешь? Ну или не совсем ему…
Надо разобраться здесь и сейчас, что же он от нее хотел и зачем затеял новую игру. Она должна, наконец, поставить точку в этой затянувшейся на годы истории. Это неправильно любить человека, которого по хорошему надо ненавидеть. Но ведь любит. И непросто любит, но еще и очень хочет поверить. Правда, хочешь? Ну или хотя бы понять, в первую очередь, зачем он решил снова вернуться в ее жизнь, снова напомнил о себе? А во-вторых, неужели, правда, любил? Любит? Но Катя не хотела этого «во-вторых». Зачем ей его любовь? Она просто не знает, что с ней делать? Не знает? Нет, не знает. И ей совсем этого не хочется и не надо ей это. Совсем?
Андрей Жданов - единственный человек на свете, который способен ее так запутать, что она сама в себе разобраться не может. Вот зачем он ей такой? А ведь нужен. Нужен?

Андрея разбудил телефонный звонок. И в первый момент он не мог понять, где находится и что это трезвонит. Тряхнул головой. В своей квартире. На диване. Надо же умудрился заснуть. А думал, что ночь будет долгой и бессонной, но видимо, сказались предыдущие ночи без сна. Телефон разрывался где-то в горе маленьких диванных подушек. «Номер не определен», - значилось на экране. Андрей снова тряхнул головой. Надпись не изменилась.
- Алло!
- Антон? Это Катя. Катя Пушкарева.
Тряхнув головой в третий раз за последнюю минуту, Андрей подумал, что вообще-то надо было бы ею стукнуться обо что-нибудь, желательно твердое и тяжелое.
- …Вы меня слышите?
- Д-да. Здравствуйте Катя, - «не ожидал» добавить или не надо?
- Я хотела с вами посоветоваться… Хотела спросить… Можно?
- Кон-нечно.
- Как вы думаете, если человек всегда всем врал, он может измениться?
- Может… Наверное.
- Наверное?
- Все зависит от обстоятельств… И от человека…
- От человека…
- Кто-то может измениться. Кто-то нет. Для кого-то нужно сильное потрясение, а кто-то и от одного намека все понимает, - выдал Жданов, так и не сообразив до конца, что происходит.
Катя перевела дыхание и… в омут с головой… сейчас или никогда.
- Я любила одного человека, но он очень сильно меня обидел. И теперь я ему не верю и поверить не могу. Он меня предал, растоптал, унизил. Понимаете? Уничтожил. И ни один раз. А теперь он снова появился, и я хочу понять только одно - зачем? - в конце Катя почти кричала.
- Потому что он дурак. Прости меня, Кать. Прости.
В трубке у Катерины раздались короткие гудки.
Но нет. Так просто он от нее не отделается. Она должна во всем разобраться раз и навсегда.

– Антон? Что-то со связью. Разъединило.
– Катя? – снова не поверилось ему.
– Да.
Катин звонок были подарком свыше или продолжением его трёхмесячного бреда? Почему она ему звонила? Что хотела от него услышать? Он не понимал. Но она позвонила, с неопределённого номера, а у него сердце замерло. Теперь изо всех сил надо постараться её не обидеть, не вспугнуть, не сказать что-нибудь лишнее. Сам ей здесь, в настоящем, не позвонит, хотя, как выяснилось, номер её телефона узнать нетрудно. Раздобыл его три дня назад, у секретаря Виноградовой, даже не подозревая, что сегодня Катя воспользовалась тем же источником для получения его номера телефона. Но что делать сейчас? Принять её правила игры? Только вот смысла самой игры понять никак не мог. Не получалось. А ещё ведь надо сдерживаться, чтобы не сказать, что он… «Когда ты говоришь о любви, мне хочется бежать…» Урок он усвоил, но сказать очень хотелось…
– Можно, я теперь спрошу? – решился всё-таки он.
– Конечно.
– А если бы ты ему позвонила, ну тому дураку, то… почему?
– Не знаю… Чтобы поговорить…
Может, всё-таки не стоит всё портить? Но ведь зачем-то она ему позвонила…
– Скажи, а если бы тот дурак тебя любил, если бы больше всего на свете он жалел о том, что сделал, и готов был на всё, лишь бы это исправить, ты бы могла его простить? Ты бы могла ему поверить? Что надо было сделать тому дураку, чтобы ты его простила и поверила ему?
– А почему он так долго ничего не делал? Почему молчал и вдруг решил заговорить? – снова повысила голос Катя.
– Боялся. Не за себя, ты не подумай. За тебя боялся. Не хотел снова причинять боль, напоминать своим появлением о… мягко говоря, не самых лучших моментах твоей жизни.
– Он трус.
– Да, ты права. Трус, подлец, дурак, кретин. И ты достойна гораздо большего, чем такой тип, как он. И он всё это знал и понимал. Все эти годы. А потом случайно позвонил и попал… Снова попал, Катюш. Я… То есть он… – исправился зачем-то Жданов. – Он не должен был назначать тебе свидание. Но просто не мог иначе. Слишком размечтался. Особенно однажды, когда ты, та ты из прошлого, сказала ему «до свидания», он слишком размечтался, что это возможно. Что это может хоть что-то изменить. Дурак. Что с него взять…

Разговор закончился, а Катя всё держала трубку в руках. Зачем ему снова врать? «Он никогда и ничего не делал просто так», – попыталась она напомнить самой себе. Но зачем? Почему? Люб… Нет. Не может этого быть.

Прошло несколько дней, но мысли об Андрее Катю не отпускали. Так же как и предыдущие два года. Только теперь отмахнуться от них было гораздо сложнее, чем прежде. Что же ей мешает? Что мешает ей поверить? Не в историю со звонком, а в причину? Однажды она уже поверила в его любовь и чем это кончилось для неё? Рискнуть ещё раз слишком страшно. Но разве сейчас она живёт? Разве может она что-то потерять? Ей просто нечего терять, потому что у неё ничего нет. Ничего кроме себя самой…

Несмотря ни на что, Катя позвонила поздравить его с Новым годом. Андрей, конечно, не знал и не догадывался, что поздравляла она его каждый год. Да под бой Курантов всегда вспоминала о нём и желала всего хорошего в наступающем году. А тут просто не смогла справиться с собой и позвонила, чтобы хотя бы раз свои пожелания озвучить. Тем более что звонит она вроде и не Жданову. И вдруг вспомнилось: «Антон Нежданов», – так представился ей он тогда, четыре года назад. Невольно улыбнулась. Вот Антона она и поздравит с Новым годом. А когда он после ответных поздравлений пригласил её на свидание, согласилась.

Катин юмор Жданов оценил – звонила с засекреченного, того самого «неопределённого» номера, назвала Антоном. Но ведь позвонила ему сама, снова. И теперь он не отступится. Катя согласилась пойти с ним на свидание… Разве теперь он может сдаться. Он будет бороться.
– Ты простила меня? – это был первый вопрос, который задал ей Андрей, когда они встретились первого января в заснеженном сквере.
– Уже давно… Я же говорила тебе…
Он кивнул.
– Спасибо. Знаю, что не заслуживаю этого… но… – «хорошее» начало «похвалил» сам себя. – Я знаю, что довериться мне будет очень сложно, наверное, даже невозможно… Но ты пришла и я… Пусть в то, что я говорю, и нелегко поверить, Кать... Например, про эти звонки в прошлое… Но ведь в то, что я тебя люблю, поверить ещё сложнее, да?
Катя остановилась и очень внимательно посмотрела ему в глаза. Ей так хотелось, чтобы всё это не оказалось очередным сном или ложью! Больше всего на свете ей хотелось поверить ему!
– Я знаю, – провёл рукой по волосам. – Но я тебе докажу. Только дай нам… мне шанс. Последний. Ты не пожалеешь... Пусть это банально, но это так.
Андрей ждал от неё ответа. И, в конце концов, она кивнула.
– Я же пришла…
– Пришла, – повторил он. – Всё-таки не зря ты тогда сказала «до свидания».
Катя улыбнулась ему в ответ. Свидания? У неё никогда не было настоящих свиданий. Самое время начать.

Снова весна... Только вот такой у Кати ещё никогда не было. Птицы поют, всё как обычно, но в воздухе чувствуется что-то такое… Волшебное… Сказочное… А почему она не может чувствовать этого? Может. Имеет полное право. Только вот уезжать совсем не хочется… Да, в последнее время командировки стали её… Утомлять? Она от них устала? Катя и сама не знала. Да, наверное, всё-таки устала. Сколько можно колесить по стране? Да, и вообще, она летать боится, вспомнилось ей вдруг почему-то...
– Катюш, ты не хочешь ехать? – проницательность Юлианы Пушкарёву уже давно не удивляла.
– Не хочу, – призналась она.
– Устала? Или есть другие причины?
Причины? Да, пожалуй, есть одна причина – темноглазый брюнет…
– Катюш, у тебя, наконец, кто-то появился, – в глазах Виноградовой вспыхнул весёленький огонёк. – Давно пора. Расскажешь?
Пушкарева улыбнулась:
– Его зовут Антон.
– Хорошее имя, – одобрила Юлиана.
Да, вариант «Андрей» ей, возможно, понравился бы меньше. Или это Кате так кажется, особенно после того, что за эти два года она успела Виноградовой о Жданове наговорить. Как минимум, что она ни за что и никогда… А ведь было время, когда даже Юлиана засомневалась в том, что Жданов её не любит. Но Катя слушать тогда никого не хотела. Была уверена в себе… Или просто неуверенна абсолютно в нём? Была...
– И что же этот Антон? – продолжила расспросы Юлиана.
Катя улыбнулась, плечами пожала:
– Он…
Чуть не сказала «хороший». Но нет. Это Миша когда-то был «хороший». «Антон» совсем другое дело:
– Он замечательный.
«Удивительный. Честный. Нежный», – кажется, такие слова она писала когда-то об Андрее в своём дневнике. Потом были другие слова, с совсем другой интонацией, сейчас о них вспоминать не хотелось совершенно. Хотелось помнить только хорошее… И о прошлом, и о настоящем… Их вчерашнее свидание, например, и его поцелуи, его слова, его дыхание, его волнение, свои… Своего было так много… Она окончательно потеряла голову. Снова сдалась на милость Жданову? Или просто, наконец, нашла себя? Ей давно не было так хорошо. Ей никогда не было так хорошо, как сейчас с ним. Он не был больше для неё самым-самым. И это было правильно. «Мне будет очень тяжело соответствовать». А ей не хотелось, чтобы ему было тяжело. Чтобы им обоим было… Первое время поверить ему до конца она не могла. Всё пыталась найти какие-то доказательства… Причём чего больше искала: его любви или безразличия, сказать трудно. А потом перестала искать и просто расслабилась. Потому что поверила? Или просто потому что очень устала не верить?
Нынешний Андрей был совсем непохож на того, которого она превозносила до небес когда-то, и уж тем более на того другого, которого практически ненавидела. И вот этого нынешнего она любила. Очень сильно. Так как никого и никогда. И ей нечего это стыдиться и скрывать…
– Вы его знаете. Катя так и не смогла перейти с Юлианой на «ты», сколько Виноградова не настаивала.
– Антон… – задумалась начальница, перебирая в уме всех возможных знакомых Антонов. Видимо, никто не подошёл, и на Катерину она посмотрела в ожидании. – Что-то…
– Андрей Жданов. И больше не спрашивайте меня ни о чём, – взмолилась Катерина.
«Всё равно не поверите», – подумала про себя. А сама-то веришь?
– А почему «Антон»?
– Так получилось… – усмехнулась Катерина.
Она этим своим «Антон» доставала Андрея ежедневно. Хотя скорее пыталась достать, потому что тому, похоже, очень нравилась её игра.
Юлиане оставалось только кивнуть, потому что Катя явно ничего пояснять не собиралась.
– Да, – это зазвонившему телефону.
– Кааать, ты скоро?
– Уже бегу…
Виноградова внимательно смотрела на свою раскрасневшуюся вдруг помощницу.
– Хорошо, Катюш, подумаем кем тебя заменить в командировках, – сказала она, после того как Пушкарёва закончила свой на удивление недолгий телефонный разговор.
– Спасибо.
– Не благодари. Просто, мне кажется, что иначе ты от меня уйдёшь.
– Не за что, – произнесла Катерина, но скорее всего на автомате, потому что сама в это время судорожно кидала вещи в сумочку.
Опаздывает на свидание – очевидный диагноз.
– Я побежала.
Не спросила, а поставила перед фактом и исчезла.
– Андрей Жданов. Кто бы мог подумать, что у него всё-таки получится?!
Юлиана была уверена, что это невозможно. Катя страдала, любила, но ни на какие уговоры не поддавалась. А он, надо же, справился!

– Кажется, мне больше не придётся ездить по командировкам. Эта будет последней.
– Мне сказать, что я очень рад или ты сама догадаешься?
– Догадаюсь.
– А что я тебя люблю?
– Догадываюсь тоже, – кивнула Катя, – Но можешь сказать. Ещё раз не помешает.
– Чтобы ты мне поверила?
– Я тебе и так верю. Но слышать приятно.
– Я. Тебя. Люблю.
Верит. Теперь действительно верит. А он уже и надеяться перестал, что это когда-нибудь произойдёт. В какой-то момент решил, что всё, конец. И пытаться бороться не стоит. Зря? А может, и не зря, а для того, чтобы ещё больше ценить то, что получил в итоге? Смог познакомиться с той Катей, какой она была когда-то. Эта, настоящая, немного другая. Сильнее, увереннее… Красивее? Любимее? Нет. Точно нет. Он любит её любую. Но теперь он точно знает, какой она может быть. Первое время боялся на неё давить. Чувствовал себя идущим по минному полю, но уходить с него не хотелось совершенно. Потому что боролся не только за себя, но и за ту Катю, какой она была когда-то. Хотел её вернуть, насколько это было возможно. Не ради себя, а ради неё самой. Ведь по его вине она замёрзла. Он обязан был сделать всё, чтобы она оттаяла. И, кажется, у него это всё-таки получилось…
– Звонить будешь?
– Буду.
– Как обычно с засекреченного? – усмехнулся Андрей.
– Как обычно с него… – подтвердила Катерина.
А потом им стало не до слов.
Конец

Отредактировано jedilady (2015-02-18 13:47:17)