Автор: jedilady
Название: Главное не закрывать глаза
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Катя/Андрей
Жанр: зарисовка
Дата: 13.02.2011 – 14.02.2011
Главное не закрывать глаза. Она поняла это довольно быстро. Когда с Мишей ничего не получилось и во второй раз. Когда снова не вовремя вспомнила другие губы, другие руки и голос другой. Слов не помнила, а именно голос. Её кидало в жар просто от его голоса. Голос не тот и глаза открылись сами собой. Правда, на этот раз выдержки хватило, чтобы Мишу не оттолкнуть. Но он всё равно что-то почувствовал:
– Прости, Катюш. Наверно, я снова поторопился. Прости.
Главное не закрывать глаза, помнить о том кто рядом, кто сейчас с тобой. Он хороший, он замечательный. А тот… Его никогда и не было, его просто не существовало. Такое иногда бывает. Влюбишься в киногероя или книжку какую-нибудь прочтёшь и… Но в реальности таких людей нет, это просто невозможно. Да, можно, считать его образцом, этаким идеалом. Но искать в жизни такого не стоит. Всё равно не найдёшь. И не стоит сравнивать реальных людей со своими фантазиями. Реальность всегда будет в проигрыше. Она сама себе его придумала когда-то, и разрушать всю свою жизнь из-за этого просто глупо.
Мысли правильные и установки тоже, но их с Мишей отношения они не спасли. Уходя, он сказал, что ему надоело служить для неё воспоминанием о прошлом. И подумав, она согласилась. Да, она была с Мишей и потому, что он был какой-то частью её истории с Андреем. Глупость несусветная. Пора выздоравливать, Пушкарёва. А то так всю жизнь и проживёшь в воспоминаниях о несуществующих людях.
Она вернулась в Москву, снова стала работать с Юлианой. И её единственным условием было – никаких заказов ЗимаЛетто она не ведёт, зачем лишний раз рисковать. Были романы, были увлечения. А взрыва эмоций и ощущений, как когда-то, не было. Но она успокаивала себя: «Это нормально, это естественно». Всё будет, но не сразу. Главное не закрывать глаза, потому что когда понимаешь, что это не ОН, слишком больно.
У него очень долго не было женщин, для него прежнего срок был просто немыслимым – целый год. Малиновский уверял, что все его проблемы именно из-за этого. Именно поэтому в голову постоянно лезут воспоминания о ней.
– И не важно, Жданов, ненавидишь ты её или любишь. Просто о последней всегда помнишь.
– Это ты о себе сейчас говоришь.
– А мне, кажется, что и о тебе тоже. Андрюх, ну взгляни, сколько вокруг прекрасных девушек. А ты просто зациклился на своей Пушкарёвой.
– Она не моя!
– Тем более, если не твоя, зачем на ней циклиться-то? Ты видел новую модель Милко? Наш гений утверждает, что эта рыбка просто чудо. И имя, кстати, у неё тоже чудесное. И тебе понравится. Катя.
Он всю ночь ей шептал «Катя… Катюша… Катенька». Так как он ненавидел себя на следующее утро, он не ненавидел себя уже давно. Он всю ночь был с другой женщиной. Просто глаза закрыл и отпустил себя. И всю ночь провёл с другой. Так уж точно спятить можно. Всё больше никаких Кать, никаких воспоминаний. Ту, с которой он сегодня был в своих мечтах, он потерял навсегда, они с Малиновским её убили одним маленьким письмецом, точным выстрелом. А ту, которой она стала, он ненавидеть должен. Она его бросила, предала, обманула, она… она… И она даже не заслуживает, чтоб он о ней думал, и жизнь свою сломать он ей не позволит. Главное просто не думать о ней. А думать о той женщине, которая будет рядом. И чтоб не вспоминать было проще, нельзя закрывать глаза.
Москва – город огромный. И несмотря на это, а может, как раз и поэтому встретить можно человека в любой момент и в любом месте. Они встретились на вечеринке. Хотя встретились – это громко сказано. Первой его заметила она. Окинула его самого и его спутницу быстрым взглядом. «Да уж, Андрей Палыч, а Ваши пристрастия не меняются. Девушек выбираете по длине ног. Чем старше становитесь, тем длиннее ноги Ваших спутниц», – усмехнулась.
Он эту самую усмешку и заметил. «Сколько презрения во взгляде. Могла бы взглядом убивать, от меня и Вероники уже бы горстка пепла осталась. Всё так же считаем себя лучше других, Катерина Валерьевна?»
Москва – город огромный, а у президента ЗимаЛетто размах ещё больше.
– Катюш, я всё понимаю, но без тебя в данной ситуации никак.
– Юлиана, когда я устраивалась на работу, мы обговаривали этот вопрос.
– Кать, показ за границей, это не то же самое, что показ в Москве. И здесь я одна не справлюсь. Мне нужен хороший финансист. Мне нужна для этого проекта ты.
– А что финансовый директор ЗимаЛетто не справится?
– Он может и справится, но для того чтобы всё учесть нужен человек, который понимает и в организации показа, и в работе компании, и в работе компаньонов, партнёров, спонсоров…
– Уверена, у него всё получится.
– Ты что его знаешь?
– Нет.
– Тогда откуда такая уверенность? Если что-то пройдёт не так, это скажется не только на ЗимаЛетто, но и на нашей с тобой репутации тоже.
– Юлиана, а ты со Ждановым своей идеей делилась?
– Да.
– И что он сказал?
– «Юлианочка, ты же знаешь, я полностью тебе доверяю».
– Жданов, ты рехнулся!
– Уймись, Малиновский!
– Ты рехнулся, а Малиновский уймись? Ты хоть понимаешь, что она нас подставить может?!
– Рома, ты её абсолютно не знаешь.
– Зато ты знаешь слишком хорошо…
– Малиновский!
– Да я-то молчу. Но ты уверен, что Катенька не решит воспользоваться возможность, чтобы…
– Ромка, она уже давно нам с тобой отомстила. Кроме того, Екатерина Валерьевна почти никогда не смешивала работу и личные отношения. Тебе ли этого не знать?
– И ты думаешь, она не…
– Этот заказ выгоден им с Юлианой. Она не поставит под удар свою подружку. Я в этом уверен. А специалист она классный. С этим ты же не споришь? Так что её помощь нам будет очень и очень полезна.
– Андрюх, а ты…
– Я её когда-то очень любил… потом очень сильно ненавидел, а сейчас… Всё давно прошло.
– Ты уверен?
– Да. Зови Милко.
Странная всё-таки штука жизнь! Она снова в этом конференц-зале. Сколько времени прошло, а здесь всё, как и раньше. И люди практически всё те же. Милко, бесконечно повторяющий, что он гений. Малиновский, со своими бесконечными шутками. И Жданов серьёзный. Так странно. Она ведь его нарисовала, тогда давно, просто нарисовала в своём воображении, насочиняла себе что-то, а какой он настоящий даже не знала. И сейчас не знает. Хотя к работе он всегда относился очень серьёзно. Компания для него всегда на первом месте, просто тогда по неопытности наделал глупостей. А сейчас такой взрослый, умудрённый жизнью. Совсем другой. Хотя ты, Пушкарёва, никогда и не знала какой он. Просто не видела, и видеть не хотела.
– Ну что ж. Я думаю для начала достаточно. Екатерина Валерьевна, когда Вы сможете подготовить первые расчёты?
– Думаю, через пару дней всё будет готово, Андрей Павлович. Юлиана ведёт переговоры ещё с несколькими потенциальными спонсорами, возможно, что как раз к тому времени узнаем, удалось ей договориться или нет.
– Отлично, тогда за работу!
– Время идёт, а Катенька не меняется.
– Ну, я же тебе говорил. Всё будет хорошо.
– Я, если честно, за тебя немного переживал, но ты держался молодцом!
– Я не держался, Ром. У меня всё отлично.
Очередное совещание. Они уже и со счёта сбились, сколько их было. Всё время возникали какие-то проблемы, казалось, стоило решить одну, как возникало три новых. И в самый разгар очередного выступления Милко, о том, что его гений принижают, зазвонил Катин телефон. Она поймала недовольный взгляд Жданова. Всегда же телефон выключала перед совещаниями, а сегодня забыла, но решила на звонок всё-таки ответить:
– Извините… – поспешно вышла из конференц-зала. – Да!.. Мам… О, Господи… Мамочка, не плачь… Я сейчас, мам… Адрес… Да… Еду.
Руки дрожали, ноги не слушались. Когда вернулась в конференц-зал, снова встретила недовольный взгляд Жданова, но через секунду он сам испугался. Катя сама на себя была не похожа – от уверенной в себе бизнес-леди не осталось и следа. Сейчас она больше всего напоминала ту Катю Пушкарёву, которую когда-то…
– Извините, мне надо срочно уехать.
Голос дрожит, её просто трясёт.
– Кать, что случилось? – вмиг забыл обо всех формальностях.
– У папы приступ… скорая… надо ехать… больница… мама звонила…
– Я отвезу.
– Не надо, Андрей Палыч… я сама.
– Кать, тебе в таком состоянии за руль нельзя, – она кивнула. – На сегодня все свободны.
Пока они ехали, она немного пришла в себя. Надо собраться, чтобы успокоить маму, должен же хоть кто-то оставаться сильным. Почему он сразу не уехал, Андрей и сам не знал, просто должен был дождаться, просто быть рядом, ей может понадобиться помощь, и он должен быть рядом, чтобы ей помочь. Прождали несколько часов.
– Состояние стабильно тяжелое. Я думаю, вам лучше ехать домой, если что-то изменится, мы вам сообщим.
– Спасибо, доктор.
Андрей отвёз их домой. Катина мать сама пригласила войти, видимо, ей было проще, чтобы не думать о худшем, совершать какие-то привычные действия: пришёл гость в дом, его надо накормить, напоить. Катя незаметно для матери капнула ей в кружку с чаем успокоительного. Через некоторое время увела мать в спальню. А когда вернулась на кухню, разрыдалась. Андрей подошёл и обнял:
– Всё будет хорошо… Я рядом… Поплачь… Всё будет хорошо.
Он действительно помог. Договорился с врачами, хоть Катя сначала и была против, но ему удалось её уговорить, перевёл Катиного отца в хорошую клинику. Он просто был тем, рядом с кем Катя могла быть слабой, ведь маме надо было демонстрировать уверенность, что всё будет хорошо. Перед ним можно было не скрываться, просто расплакаться, и тепло и хоть немного спокойней становилось просто от того, что кто-то рядом, что рядом он. И когда всё действительно закончилось хорошо, она была ему по-настоящему благодарна.
Их вновь возникшие отношения сложно назвать дружбой. Хотя, наверно, на дружбу это было похоже больше всего. Иногда они вместе обедали или ужинали, иногда вместе ходили на вечеринки, пару раз были в театре (Катерина настояла). За последние несколько месяцев придуманный ею когда-то Андрей стал вполне реальным и настоящим. И вот в этого реального, слишком рискованного и безумно красивого, переживающего порой из-за каких-то глупостей и смело встречающего трудности, вечно с ней спорящего и всегда ей помогающего, она в него влюбилась. Снова влюбилась или это старая любовь проснулась? И ей страшно, очень, что всё закончится, как в прошлый раз…
– Кать, я устал уже тебя ждать, ты где?
– Андрюш, у меня машину угнали.
– Что?
– Я сама виновата, на минуту вышла, а ключи оставила.
– Катька… У меня слов нет. Говори где ты, я приеду. Что ж ты сразу не позвонила?
А пока он ехал, ударил гром и пошёл ливень. Она промокла, и даже не хотела садиться к нему в машину.
– С ума сошла! Заболеть хочешь? Тебе согреться срочно надо.
Почему они поехали к нему? Да, просто потому что к нему было ближе. И ни о чём таком он не думал, правда, не думал. Пока она не вышла из ванны, в его халате… Он голову потерял сразу. Подошёл, обнял и поцеловал. Он давно уже понял, что она не та Катя, какой была когда-то, она изменилась, и стала для него ещё более притягательной. В ней каким-то удивительным образом сочеталась наивность, которая на удивление не исчезла до конца, и настойчивость. Она по-прежнему легко и непринуждённо обращалась с цифрами и всё также искренне любила окружающий мир. Она была всё той же и совершенно другой, притягательной, завораживающей, очаровательной.
Она сначала ответила на поцелуй, а потом засопротивлялась.
– Не надо.
– Почему?
– Я… Я не знаю… Я ничего не знаю… И не понимаю ничего. Я тебя очень любила, не тебя а того придуманного, а потом оказалось… Я хотела тебя ненавидеть, не получилось… И сейчас я не знаю.
– Кать, а его не было. Того придуманного не было. И того другого, наверно, тоже не было. Я и сам уже не помню, каким я был тогда. Есть я, и я тебя… Я тебя люблю. Ну что ты так на меня смотришь? Люблю и тогда любил и сейчас люблю. Безумно люблю тебя и… А ты Кать?
– Я…
– Ты думаешь, мне что-то от тебя нужно? Нужно. Я очень хочу, чтоб показ в Париже прошёл замечательно, но я знаю, что он и так пройдёт отлично, потому что подготовкой занимаешься ты. Иди ко мне. Поцелуй меня…
Его руки, его губы, его голос. Может, она и придумала себе его когда-то, но вот этот Андрей, который сейчас её обнимает и целует, вот этот Андрей, он настоящий. И в его руках можно, наконец, закрыть глаза и забыть обо всём на свете, можно не бояться произнести его имя. А от ощущений и эмоций перехватывает дыхание, потому что так целовать и ласкать её может только он. И даже глаза закрыть не страшно.
Можно не бояться назвать её Катей, потому что это именно она. И можно закрыть глаза и насладиться своими настоящими ощущениями, которые может подарить только она: «хочу… единственная моя… хорошая моя… ещё чуть-чуть… вот так… девочка моя… скучала, хорошая моя… и я скучал… безумно».
Уткнулась в его плечо, как же хорошо знать, что это именно он. И как страшно закрыть глаза и заснуть, а потом проснуться и… вдруг это сон, сколько их было таких снов, несмотря ни на какие уговоры, и убеждать саму себя в том, что всё это глупость всегда было бесполезно. Сны снились, а просыпаться всегда было страшно.
– Закрывай глаза, любимая моя. Всё будет хорошо. Я с тобой.
– Я люблю тебя.
– Я знаю. Теперь знаю. Спи.
И закрыл глаза сам.
Конец
