Автор: jedilady
Название: Правильное решение
Пейринг: Катя/Миша, Катя/Андрей
Рейтинг: PG-13
Дата: 08.10.2011 – 24.10.2011
– Андрей Павлович…
Жданов с удивлением посмотрел на своего финансового директора. За несколько месяцев совместной работы он привык к некоторой надменности в общении со стороны Зорькина, и смирился с этим, прекрасно понимая, что Николай в финансах разбирается гораздо лучше его самого. А вот видеть Колю таким неуверенным в себе, переминающимся с ноги на ногу около двери президентского кабинета, притом, что ещё минуту назад он с уверенностью доказывал Жданову, что новый кредит они с лёгкостью смогут погасить, Андрею было непривычно.
– Вы что-то ещё хотели, Николай Антонович?
– Да… – Коля тяжело вздохнул, снова подошёл к стулу, на котором сидел всего минуту назад, ещё раз вздохнул, но всё-таки решился и снова сел. – Я хотел поговорить о… о Кате.
– Надеюсь, у Екатерины Валерьевны всё хорошо?
Таким тоном можно поинтересоваться делами троюродной тётушки четвероюродного дядюшки, но никак не некогда любимой женщины. И всё же, несмотря на этот Ждановский тон, а может как раз именно из-за него, уж слишком он был нереальным, Коля решил продолжить:
– Она собирается замуж.
Новостью для Андрея это не стало, что неудивительно, учитывая болтливость женсовета.
– Рад за неё, – ответил Жданов, внимательно изучая документы, лежащие перед ним на столе, и надеясь, понять для начала хотя бы что в них написано, ну хоть слово, хотя бы одно…
– Поговорите с ней…
Жданов неприятно усмехнулся:
– Не думаю, что Екатерине Валерьевне нужны мои поздравления.
– Она глупость делает.
– Это ей решать. Во всяком случае, не… уж точно не мне.
– Она пожалеет, но поздно будет.
И вот тут Жданова прорвало:
– А от меня Вы что хотите, Николай? – перевёл дыхание, посоветовал себе успокоиться и на Зорькина больше не орать, где он себе ещё такого финансиста найдёт, а то, что он глупости говорит, так пусть говорит, сейчас вот выговорится и уйдёт, и Бог даст, больше не будет доставать Андрея подобными разговорами.
Коля такой реакции не ожидал. Если честно, вообще не знал, чего ждет от этого разговора. Он знал точно только одно – Катька делает глупость, и надо как-то её остановить. В какой-то момент подумал, что Жданов может, но с чего он взял, что у Андрея получится, с чего решил, что тот захочет, да и вообще, с чего решил, что это Жданову нужно?
– Извините. Я подумал, что… что Вам не всё равно…
– С чего Вы это взяли? – усмехнулся Андрей.
– Мне так казалось. Извините.
Коля встал и пошёл к двери, когда Андрей окликнул его:
– Поговорите с ней, Николай. Я уверен, к Вам она прислушается, а вот ко мне… вряд ли.
– Меня она тоже не слушает. А я за неё… Она ж потом себя во всём винить будет. Это она умеет. Извините.
Зорькина она слушать не будет! А уж его, Андрея, тем более! Она его не просто слушать, она его даже видеть не желает. Настолько сильное не желает, что была бы возможность уехала бы на край света, наверное. Поговорить? О чём ему с ней говорить? «Здравствуй Катя. Я тебя люблю. Не выходи замуж за другого»? Абсурд. А может мешок на голову, в машину и вперёд к светлому будущему? Нет уж. Она свой выбор сделала, и он ей мешать не будет. Кто он такой, чтобы вмешиваться в великие идеи госпожи Пушкаревой?
Несмотря на данное самому себе обещание никуда не ездить и ни с кем не говорить, Андрей старательно расправлялся с делами, чтобы освободить себе на следующей неделе день, хотя бы один.
– Жданов, что происходит?
– А что происходит, Малиновский? Вроде ничего особенного.
– Ну, конечно, «ничего особенного». С Зорькиным вы просто решили в гляделки поиграть, выяснить, кто кого переглядит?! А в Северную столицу ты зачем собрался? Что ты молчишь? Туда что неделю высокой моды перенесли? Решили ну его этот Париж проведём в Петербурге?
– Ромка, что ты несёшь? Мне просто надо…
– Андрюх, знаешь, в чём твоя проблема?
– В чём?
– У тебя, как у заядлого курильщика. Он всё бросить курить собирается, и каждый раз закуривая новую сигарету, обещает себе, что она будет последней.
– Ромка, ты сейчас о чём?
– О тебе и любви твоей неземной. Так вот, Жданов, Катюша тебе помочь решила, все пачки выбросила, а ты вместо того чтобы сказать «спасибо» и успокоиться, за новыми сгонять собираешься.
– Да, Малиновский, ну ты и сравнил.
– Скажешь, что я не прав?
– Не прав!
– Зачем ты собрался в Питер?
– Мне надо.
– Что именно тебе там надо?
Хороший вопрос. Замечательный. Андрею и самому хотелось бы узнать на него ответ. Ведь он вроде же решил, что с Катей встречаться не будет. Тогда зачем? Неужели опять сам себе врать начал, Жданов? Начал. И судя по всему ещё тогда, когда решил, что Зорькин должен остаться в компании только потому, что он отличный финансист, а не потому, что он единственная ниточка, всё ещё связывающая его с Катей.
Но что же ты будешь делать там, Жданов? О чём ты будешь с ней говорить? Что ты ей вообще можешь сказать? Ты столько раз пытался, и ни разу ничего не получалось. А уж теперь. С чего ты вообще взял, что Николай прав. Может он ошибается и Катя безумно счастлива с Борщёвым. Почему нет? Только потому, что ты думаешь, что Зорькин знает её как никто, даже возможно лучше её самой. Во всяком случае, ты очень на это надеешься, да, Жданов?
– Катя, ты должна меня выслушать!
– Я не хочу. Мне нечего Вам сказать!
– Зато мне есть. Кать, ну какое «Вам»? После всего что было, Кать?
– А что что-то было? Кроме обмана и лжи, что-то было?
– Катя…
– Я не хочу Вас больше видеть!
Вполне возможный вариант разговора. Вообще вариантов множество, только вот итог один. И так, скорее всего и будет. Так какого чёрта, он летит в Питер?
Этим вопросом он продолжал задаваться, стоя у поручня моста. Как он её заметил? И как вообще могло такое случиться? Совпадение? Судьба? По другой стороне улицы неспешно шла Пушкарёва.
– Катя!
Она оглянулась и на секунду, всего на мгновение её лицо озарила тёплая и нежная улыбка, но тут же исчезла.
– Здравствуйте, – произнесла она как-то неуверенно.
– Здравствуйте. Не ожидал Вас увидеть. Хотя Вы же теперь здесь живёте. А я всего на один день…
Она смотрела на него настороженно, как будто ждала от него чего-то плохого. Плохого? А что ей ещё от тебя ждать, Жданов? Ведь кроме боли ты ей ничего не принёс. И какое ты имеешь право… Даже если Зорькин не ошибся. Хотя несчастной она не выглядела, до того как ты её окликнул, шла, улыбалась каким-то своим мыслям, он успел заметить. Так какое право ты имеешь всё портить, опять?
Они разговаривали о чём-то постороннем, о компании, о выходе новой коллекции, о Коле, и его аппетите, о женсовете, о её работе здесь, в Питере, о самом городе, о его непохожести на Москву. Говорили много и долго и ни словом, ни взглядом о том, что было, о том, зачем он сюда приехал.
– Спасибо за чудесную прогулку. Мне уже пора, к сожалению. Ещё раз спасибо… – и всё же он не выдержал, не смог удержаться, хоть и очень хотелось оставить у неё о себе хоть одно светлое воспоминание, но не смог. – Кать…Спасибо за всё. Будь счастлива. И я очень тебя прошу, не делай ничего такого, за что потом будешь себя ненавидеть. Это самое страшное, поверь мне.
Идиот! Опять всё испортил. Напугал её. Испугался сам. Развернулся и зашагал прочь.
После возращения из Питера Андрей старался особо никуда не ходить. И практически все дни проводил на работе или дома. Совершенно не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать. Все мысли были сосредоточены на той, которая собиралась выйти замуж, и, к сожалению, не за него. Ромка, всё зная, старался глаз с него не спускать. Чуть ли ни ночевать к Андрею напрашивался. И с утра успевал измучить звонками, напоминал про запланированные встречи, производственные вопросы.
Видимо, проверял, не сиганул ли Жданов с балкона. "Успокойся, Ром, не сиганул. И не собираюсь этого делать. Зачем? Всё так, как и должно быть. Просто надо научиться жить со всем этим. Со своими чувствами и переживаниями, но при этом в мире с самим собой." Он этому пока не научился, но постарается. Он ведь злился на неё из-за того, что она уехала, что не поверила ему. И эта злость на неё и на себя, что не смог её удержать, она помогала. Помогала не думать, не вспоминать, за ней можно было спрятаться от тоски, по той, которую он потерял навсегда. А поездка в Питер и встреча с Катей, они… Он не может на неё больше злиться. За что? За то, что она смогла начать новую жизнь? Что она счастлива? И на себя больше злиться не может. Она ведь смогла простить его, теперь он в этом уверен, она его простила. А уж раз она смогла, то и он должен простить себя и отпустить её. Вот он её и отпустил. Теперь осталось только научиться жить без неё. Одному. Вышел на балкон. Вечерний город. Очень скоро она станет не его. Катя. Впору снова крикнуть, как когда-то только вот эффект будет тот же. Она с другим… А у Андрея перед глазами их первая ночь. И вот кто-то другой… Непросто кто-то, её муж, он… Он её поцелует, и она потянется к нему, как когда-то… Ответит на его поцелуй… Проведёт рукой по щеке… Смутится… Отстранится… Ещё один поцелуй…
– Я. Тебя. Люблю.
– Честно-честно?
– Честно-честно.
Больно стало почти невыносимо.
– Жданов, ты где? – хорошо, что взял телефон с собой, как чувствовал, что Ромка позвонит.
– Я дома, Ром.
– Жданов, поехали к Синицкому. У него сегодня вечеринка по случаю…
– Мне не до этого.
– Знаю я до чего тебе. Ты там… Ты там как, Андрюх? Андрюх, а хочешь, я к тебе приеду. Мы с тобой…
– Не надо, Ром. Всё в порядке.
– Жданов, я тебя очень прошу, глупости не делай.
Глупости? Какие глупости? Расколотить всё вокруг – это глупость? Может и глупость, но вот только очень хочется. Снова звонок телефона.
– Малиновский, я же сказал…
***
Ненавидеть? За что ей себя ненавидеть? Спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Она старательно воспитывала их в себе, как только оказалась в Северной столице. Не думать, не вспоминать, не задаваться вопросами «Правда ли?», «А может быть?», «А вдруг?» Миша хороший, он замечательный, он не обидит, не предаст. Да, именно так всё и будет. У неё всё будет хорошо. Она в этом уверена, она настроилась на это. И даже такая странная неожиданная встреча с Андреем никак на её уверенности не отразилась. В первый момент она, конечно, испугалась. Хотя нет, в первый момент она безумно обрадовалась, а уже потом испугалась. Испугалась, что он снова начнёт её в чём-то убеждать, врать начнёт. А этого она бы не выдержала. Но Андрей повёл себя по-другому, и она была ему безумно благодарна за это. Он не потревожил её спокойствия, как будто даже наоборот, не разрушил её настрой. Только его последняя фраза про ненависть, но она не собирается себя ни за что ненавидеть. У неё всё будет хорошо. Она вот уже себе и платье свадебное выбрала. Выбирала, как Юлиана научила. Чтобы красиво смотрелось, чтобы шло.
И выбор был удачным. Мама уверяла, что Мишу она поразит. А Катя про себя удивилась, желания кого-либо поразить у неё не было. Она не думала в тот момент о Мише, совсем. Стала прислушиваться к себе, приглядываться. С Мишей было спокойно? Да, она была в нём уверена, но вот спокойствие. Когда во время прогулки с Андреем убедилась, что он не будет говорить о прошлом, она успокоилась, стало как-то легко и хорошо, уютно. Рядом с Мишей ей приходилось постоянно себя контролировать, чтобы правильно отреагировать, чтобы ответить на поцелуй, чтобы вовремя улыбнуться. Из-за Андрея она когда-то волновалась, а рядом с Мишей она волновалась за себя, что она может чем-нибудь обидеть его, выдать себя. Она старательно себя контролирует, чтобы совсем некстати не возникли ненужные воспоминания. Они ни разу не были с Мишей. После той истории в Москве, Миша больше попыток не предпринимал. А после того как Катя согласилась выйти за него, как-то само собой это важное событие было отложено на первую брачную ночь. А сейчас она всерьёз задумалась, сможет ли она? Получится ли у неё его не оттолкнуть снова? Но разве Миша такого заслуживает? Чтобы жена перед ночью с ним настраивалась, как полководец перед генеральным сражением? И что она будет чувствовать при этом? Ненавидеть себя? И если раньше ей казалось, что это просто, жить с кем-то спокойно, без любви; то теперь она поняла, может это и просто, если ты никого никогда не любил, а вот если… И дело даже не в этом, а в том, что она до сих пор Андрея любит, а Мишу получается просто использует. Какое она имеет право играть его чувствами?
– Что-то случилось, Катюш? Ты выглядишь усталой. Совсем я тебя заездил, да, ещё подготовка к свадьбе. Но ты не волнуйся, скоро всё закончится, и мы сможем отдохнуть.
– Миш, а ты уверен?
– В чём?
– Миш, я…
– Кать, это всё предсвадебный мандраж. Поверь мне. Я тоже жутко волнуюсь.
– А если нет? Ты очень хороший, Миш, но я…
– Тихо. Тихо. Успокойся. Я понимаю, Катюш. Я же всё понимаю. Да, ты любишь меня не так, как мне бы, возможно, хотелось, но…
– А вдруг, ты встретишь ту, которая сможет?
– Кать…
– Мы не должны. Ты не должен жертвовать собой.
– Глупости не говори. Я ничем не жертвую.
– Прости меня. Когда я… Я думала только о себе. Но сейчас я понимаю. Я не смогу, Миш. Мы…
– Кать, давай ты успокоишься и всё обдумаешь.
– Я уже обдумала.
– Уверена?
– Да. Прости.
– Жданов? – зло усмехнулся Михаил. – Или это Коля?
– Колька тут не при чём.
– Значит всё-таки Жданов. Знаешь, что я никак не могу понять? Почему ты такая умная девушка позволяешь так…
– Миш…
– Ладно. Поступай, как знаешь. Только, когда он в очередной раз тебя уничтожит, ко мне не приходи. И ещё родителей и гостей я обзвоню сам, а вот с Еленой Александровной и Валерием Сергеевичем…
– Прости.
– Я не ты, Кать. Такое вряд ли смогу простить.
И всё-таки несмотря ни на что, Катя была уверена, что сейчас поступила правильно, потому что дальше было бы только хуже. «Поверь мне». Вдруг вспомнилось, как в их последнюю встречу произнёс это Андрей, он говорил это так как будто…
Гудок, второй, третий.
– Малиновский, я же сказал…
– За что ты ненавидел себя?
Вдох, выдох, вдох.
– За то, что потерял тебя.
***
– Кать, а у тебя дел сегодня много?
– Да нет, если что-то срочное…
– Это не срочно, но очень важно, – воспоминания захлестнули, и он решил не отрываться сильно от сценария, тем более что он полностью соответствовал его планам, – Что ты делаешь сегодня вечером?
– Я как обычно иду домой, – улыбнулась она тоже, конечно, вспомнив их разговор годичной давности.
– А не найдётся ли у тебя некоторое время, чтобы провести его со мной? Может быть, поужинаем?
– Может быть, – рассмеялась она.
И в этот момент он был, наверное, самым счастливым человеком на Земле.
Он долго думал, что ей подарить, а потом решил вернуть ей эту ночь. Их первую ночь. Почему вернуть? Потому что он её у неё отнял, он вообще очень многое у неё украл. Все самые тёплые моменты, самые нежные поцелуи. Она прочла инструкцию и решила, что тогда всё было ложью. Но это ведь не так, не так. Он так хочет, чтобы она поверила, что он полюбил её уже тогда. Не то чтобы она в этом сомневалась, во всяком случае, ему ничего об этом не говорила, но тем не менее... Хотя он не был уверен, что подарок ей понравится, но всё же решил рискнуть. Ведь тогда она говорила, что это был её лучший день рождения. Вот он и решил его повторить. Хотя нет, не сделать таким же, а лучше. Потому что теперь между ними нет никакой лжи.
Андрей крепко держал Катю за руку и уверенно вёл её по лестнице:
– Ещё одна ступенька, и мы будем на месте.
– Ты куда меня завёз?
– Потерпи немного, я развяжу твои глазки, и ты всё сможешь увидеть.
– А может, я сама справлюсь? – потянулась Катя к мешающему ей что-либо разглядеть шарфу.
– Нет. Самой у тебя так не получится, – улыбнулся и поцеловал её Андрей. – А, кроме того, я хочу видеть твои глаза.
Действительно, так бы у неё не получилось. Когда он её целует, она забывает обо всём на свете. Например, открыть глаза, хотя ткань уже давно соскользнула с её лица. Наконец, оглянувшись, Катя замерла. Это был тот самый номер, в котором год назад… Она слегка побледнела, чем жутко напугала Андрея.
– Не надо было, да? Прости…
– Нет. Нет. Что ты?! Всё хорошо.
– Тебе, правда понравилось? – она кивнула. – Я просто… Помнишь ты говорила, что тот день рождения был лучшим в твоей жизни, вот я и решил… Чтобы… Иди ко мне…
– А ужин?
– А ужин чуть позже.
– Чуть?
– Как получится.
Поцелуй, ещё один и ещё, и про ужин забыли уже оба. Разве он может думать о чём-то или о ком-то, кроме неё, когда она так близко? Нет. Только о её губах, глазах, руках. Он когда-то решил прожить без неё всю жизнь. Каким же наивным идиотом он был. Всю жизнь? Он и дня без неё прожить не может. А уж зная, что она с кем-то другим… Он бы от ревности свихнулся через день. От силы два. Какая же она у него красивая. И как же удивительно, что она у него. Чем он заслужил такое счастье?
– Катя… Любимая… Моя… Только моя… – её сладкий стон в ответ. – Люблю тебя…
К
огда дело всё-таки дошло до ужина, они устроились за столом на первом этаже номера.
– Кать, – усмехнулся, похоже, сценарий начал повторяться даже там, где он бы его повторений не хотел. – А… Я не должен у тебя об этом спрашивать, но Кать… Ты не жалеешь, что вернулась, ведь не жалеешь?
Это всё ревность его виновата. Но у них ведь всё хорошо. Всё хорошо. Они вот на Новогодние каникулы летят к его родителям в Лондон. Но…
– Нет. Конечно же, нет. Андрюш…
– Прости меня. Я просто жутко тебя ревную, и просто понять не могу, за что мне досталось такое сокровище.
– Это кто же сокровище?
– Ты, конечно, – он встал из-за стола и перетянул Катю на диван, обнял, – мне так повезло…
– Да. Очень. Тебе досталась некрасивая…
– Самая красивая… – поцелуй.
– Умеющая говорить только об экономике…
– Таким замечательным голосом умеющая говорить обо всём на свете… – и ещё поцелуй.
– Не умеющая держать себя в обществе…
– Так замечательно умеющая ставить всех, включая меня, на место… – и ещё…
– Абсолютно тебе не подходящая…
– Ты мне подходишь. Абсолютно, – и руки уже уверенно пробрались под её халат.
Добираться до кровати уже не было ни сил ни желания.
Почему-то вспомнился день её возвращения. Тогда после их такого короткого телефонного разговора, когда она просто положила трубку, он потом пытался несколько раз ей дозвониться. Но в ответ слышал лишь «телефон вызываемого абонента…» Решил для себя, что… Ничего он для себя не решил, метался по квартире, а потом по своему кабинету, всё пытался придумать правильное решение. Вот только никак не мог определиться, как же всё-таки ему поступить. А потом снова телефонный звонок, на этот раз Зорькин:
– Она приезжает. Сегодня. Насовсем.
Вокзал, поезд. Конечно, её пришли встречать и родители, и Николай. Но он просто не мог усидеть на месте. Он ни в чём не уверен, ни на что не надеется, но он должен её увидеть. Лёгкая улыбка:
– Привет.
– Привет.
Неодобрительные взгляды её родителей. Но это он переживёт. Самое главное, что она на него смотрит, с ним разговаривает, его не прогоняет. Несколько чемоданов, сумок и один огромный пакет:
– Я помогу.
– Нет.
Это «нет» какое-то странное, он и сам не знает почему. Она выхватывает его у него из рук, и, растерявшись на секунду, отдает его Зорькину.
– Давно хотел у тебя спросить, а что у тебя был за пакет? – как это у него получается, задавать какие-то вопросы и при этом так целовать?
– Какой пакет? – с трудом возвращается Катя к реальности.
– Ну, большой такой. Тогда на вокзале, помнишь? Когда ты вернулась. Среди твоего багажа был… Я его взять хотел, а ты мне не дала.
– Там было платье.
– Какое платье? – искренне не понимает он.
– Свадебное. Я его… Отдала, в общем.
– Почему не оставила?
– Оно мне больше не пригодится.
– Ты уверена?
– Андрей… – смеётся она. – То, точно. Оно мне не нравилось.
– Значит, нужно другое, – возвращается он к её губам.
– Зачем? У тебя есть какие-то предложения?
– Нет. Никаких предложений. Только утверждения. Ты станешь моей женой, – а потом всё-таки испугался. – Ведь станешь, Кать?
– Конечно.
– Я тебя люблю.
– Честно-честно?
– Честно-честно.
Вот теперь он точно самый счастливый человек на Земле.
Конец
