Глава 19



– Коля, что это?

– Ну, и стоило тебе, Пушкарёва, учиться пять лет в главном университете страны, чтобы задавать потом такие глупые вопросы! «Издержки», «прибыль», «рентабельность» – мы всё это ещё на первом курсе проходили. А ты уже забыла?

– Коля!

Зорькин маетно вздохнул. Вот это влип! И что теперь Катьке говорить? Она же просто так от него не отстанет. А Катерина была зла не на шутку.

– Зорькин, мне не нужны твои отговорки. Я хочу знать почему, когда и для кого ты делал эти расчёты!

– Ну, вот что ты глупые вопросы задаешь? Сама же прекрасно знаешь, что я для Стаса иногда работу делаю…

– Для «ЗимаЛетто»!

– Для Стаса!

– Кто конкретно был заказчиком?

– Да, откуда я знаю! Мне Стас передал информацию, я всё рассчитал. Меня как-то с непосредственным заказчиком никто не знакомит.

– А мне почему не сказал? – не унималась Катерина.

– А что было говорить? Ну, что тут такого? 

– Что такого? Можно подумать ты не знал, что это данные «ЗимаЛетто». Или может быть, ты был не в курсе, что я там работаю? 

– Мало ли кто где работает. Есть такое понятие «коммерческая тайна». Слышала о таком? 

Катя от него отвернулась, продолжала злиться и была явно сильно расстроена. Но если подумать, то ничего ведь страшного не произошло. Да, он не рассказал ей об этом заказе. Да, не рассказал намеренно, но просто расстраивать её не хотел, да и не имело это по большому счёту к ней отношения. Ведь не имело?
 Присел к ней на диван, взял за руку, попытался заглянуть в глаза.

– Кать, ну ты чего? Хорошо. Признаю. Я был неправ. Надо было тебе рассказать. Но… Что в этом такого?

– Что такого? Я тебе скажу, что такого, – отдёрнула Катя руку. – Я делала точно такие же расчёты. Объясни мне зачем?

– Подожди. Как это? Ты же секретарь. Или я чего-то не знаю?

– Это моя идея. Понимаешь, моя. Я рассказала о ней Кире, и она попросила меня рассчитать эффективность. Я всё сделала, она передала результаты Жданову, сказала, что он заинтересовался. Но тогда вот это зачем?

– Может проверить хотел?

– Кого?

– Тебя. Нет. А что тут такого? Это я не сомневаюсь, что ты всё правильно сделаешь, а ему откуда это знать? Вот и захотел проверить, уточнить.

– Думаешь?

– Ну конечно. Ему сама идея понравилась, но вот насчёт эффективности были сомнения. Не думаю, что у нас с тобой результаты сильно отличаются.

– Немного. Я ещё брала данные о последних продажах.

– Ну вот видишь. Значит всё хорошо.

– Хорошо? 

– Ну конечно, хорошо. 

А может, Колька и прав? Может зря она так распереживалась? Просто перетрудилась за последний месяц, вот и нервничает без причины. 
Перетрудиться было от чего. После первого успеха – по словам Киры, президент даже премию ей пообещал – Катя почувствовала такой подъём! Работать захотелось, аж руки зачесались. Надо было срочно придумать что-нибудь ещё. И Катя придумала. Правда, сначала пришлось просмотреть огромное количество документов. Хотя почему «пришлось»? Она действительно получала от этого массу удовольствия, чувствовала себя нужной, необходимой. А как может быть иначе, если её труды не прошли даром? Новый план был готов. Только вот идти к Кире просто с новой идей Катя посчитала неправильным. Нужно было продемонстрировать начальству конкретные цифры, вот и взялась Пушкарёва за расчёты. А для них ей понадобились данные бизнес-плана, исправленного Колькой. Катя даже не удивилась, когда в папке «ЗимаЛетто» на своём компьютере обнаружила несколько файлов. Зорькин любил перестраховаться – делал несколько копий одного и того же документа. И вот просматривая все файлы, находящиеся в папке, Катя и наткнулась на вот этот расчёт. Может, и зря панику подняла? Может, прав Зорькин? Но предчувствие какое-то нехорошее возникло. Сама себе не могла объяснить почему, но ощущение было, что что-то не так. Наверно, надо и правда больше отдыхать и не искать везде подвох. А то вот нервничать начинает. То из-за какого-то дурацкого файла, то из-за Милко. 
Да, великий дизайнер тоже стал причиной для Катиных переживаний. После сцены устроенной им в мастерской, Пушкарёва старалась держаться подальше и от него и от его владений. Только вот, похоже, сам маэстро решил познакомиться с Катей поближе. Как минимум раз в день он попадался ей на глаза. Точнее она наталкивалась на пристальный взгляд гения. Смотрел он на неё очень странно, как будто изучая. Новые недостатки выискать пытался что ли? А может хотел подловить на чём-нибудь, чтоб была веская причина её уволить? Кто их этих гениев поймёт? Вот был бы это не Милко, а она была бы не Катей Пушкарёвой, можно было бы подумать, что влюбился. А так…
«Всё, не буду больше думать о плохом, – твёрдо решила для себя Катерина. – План готов, информация собрана, расчёты выполнены. Завтра отнесу всё Кире Юрьевне, чтобы она президенту показала, а потом… А потом можно будет всерьёз и о повышении помечтать».

Глава 20



Вот уже почти неделю у Киры было плохое настроение. И расстраиваться было из-за чего. Ей ведь казалось, что она всё замечательно придумала. Должен был состояться первый показ Андрея, когда он будет его открывать как президент. Воропаева прекрасно понимала, как для него это важно, как долго он к этому шёл. Он даже о личной жизни своей забыл, Вика её в этом убеждала постоянно. Кира не сомневалась в успехе новой коллекции, потому что Милко был вполне доволен собой – устраивал истерики лишь пару десятков раз в день – верный признак, что всё идёт так как надо. Значит они все отлично поработали, а после того как хорошо поработаешь, надо хорошо отдохнуть. И к этому отдыху Кира была готова. За две недели до показа она дала указание Кате заказать двухместный люкс в пятизвёздочном отеле Австрийского горнолыжного курорта Санкт-Антон. Это был её подарок Андрею, в связи с успешным показом, это был его подарок ей – обещанный отпуск. Но всё сорвалось. Жданов не планировал отдыхать. Ей он отпуск был готов предоставить без вопросов, а сам, оказывается, планировал остаться в Москве – после действительно успешного показа не было отбоя от желающих заключить с ними контракты, и он, видите ли, не может оставить дела даже на две недели. И что ей теперь делать?

– Кира, давай я с тобой поеду. Подумай, это будет замечательно – мы с тобой и просто огромное количество богатых и холостых миллионеров.

– Мне они и даром не нужны.

– Тебе не нужны, а мне нужны, очень. Знаешь, как это ужасно сидеть целыми днями в мастерской и смотреть на этих… Они уверены, что успешней меня! Ты представляешь! Красивей… А я ведь могу. Я могу быть лицом коллекции. Я и Милко предлагала…

– Правда? А это интересно. И что же сказал Милко?

– Как бы то ни было, он же мужчина. А они очень редко способны рассмотреть то, что у них под носом.

– Да уж… – Кира снова погрузилась в свои невесёлые мысли и, казалось, потеряла всякий интерес к нытью Клочковой.

– Кир! Кирюш, послушай. Ты должна показать Жданову, что можешь спокойно обходиться без него.

– Допустим. И как мне это сделать?

– Поехать со мной.

– С тобой? Тогда уж лучше с другим мужчиной.

– Нет, Кира, вот этого как раз делать и нельзя. Андрей тогда может решить, что он тебе больше не нужен совсем, обидится, разозлится. Ревность – это хорошо, но это будет уже слишком. А вот если мы с тобой вдвоём: две успешные, уверенные в себе, самодостаточные красивые женщины отправимся…

– Ты думаешь? – Вика утвердительно закивала, всё ещё надеясь на долгожданный бесплатный отдых от надоевшей ей работы. 

Воропаева снова задумалась. В словах Вики определённо был смысл. Да, и к тому же не пропадать же уже почти оплаченной путёвке.

– Может, ты и права, – проговорила она, наконец. – Может быть. 
- нажала на кнопку селектора.
– Катя, свяжитесь, пожалуйста, с отелем Raffl S St. Antoner Hof и подтвердите бронь.

– Да, Кира Юрьевна. 

– Кирочка, ты не пожалеешь.

Кира кивнула, откинулась на кресле, так и не нажав на кнопку селектора. Впрочем, Катя всегда отключалась первой, так что ничего удивительного, что Воропаева не придала этому значения.

– А когда вернусь, преподнесу Жданову сюрприз.

– Какой сюрприз?

– Ему понравится, – Кира понизила голос. – Пушкарёва разработала план, касающийся наших магазинов. Вот я ему этот план и преподнесу.

– План Пушкарёвой? – удивилась Вика.

– Ну, ему-то я, конечно, не скажу, что это план Пушкарёвой, – усмехнулась Воропаева. – Я вчера как раз обедала с Романом. Он обращался в одну фирму… Они проверяли их со Ждановым бизнес-план и потом по прошлой Катиной идее расчёты делали. Я узнала у Малиновского все реквизиты. Так что если что, скажу, что идея моя, а за помощью в экономической части обратилась к ним.

– Ты настоящий стратег, Кир. А про меня Малиновский что-нибудь говорил, спрашивал?

– Нет. А должен был?

– Значит, ты ему про меня что-нибудь рассказала?

– Да нет, конечно. С чего ты взяла?

– Ну как же, Кир. Ты же с ним обедала… А я… Он вообще на меня внимания не обращает.

– После истории с твоей мнимой беременностью это не удивительно.

– Мог бы и забыть уже об этом. В конце концов, я для него старалась…

– Это как же? – рассмеялась Кира.

– А для кого же ещё?! Ладно, я пошла. Раз мы едем, мне надо гардероб немного обновить. Кстати, а может ты мне одолжишь, ну хоть немного…

– Конечно, если ты оплатишь половину путёвки.

Такой вариант Вику, конечно же, не устроил, поэтому она тут же замотала головой.

– Не надо, я и сама справлюсь.

– Послушай, а ты точно уверена, что у Андрея никого нет? – опомнилась Воропаева.

– Да уверена я, на сто процентов. Если б это было не так, Изотова была бы в курсе. Да и женсовет…

– Что женсовет?

– Амура сказала, что ему с Нестеровой ничего не светит, даже если он и хотел. Оказывается у неё роман с их же финансовым директором. Она об этом узнала, когда они приходили в «ЗимаЛетто» контракт подписывать. Амура видела, как они целовались. Представляешь, никого не стесняются!

– А ты-то откуда это всё узнала? – поинтересовалась Кира.

– Я услышала…

– Где?

– В курилке.

– В туалете?!

– В курилке, Кира. Они были в курилке, а я…

– Да, Вика. Ну ты даёшь.

– Для тебя между прочим стараюсь. 

– Спасибо тебе, – без особой благодарности в голосе проговорила Воропаева. – Кстати, мне и правда надо пройтись по магазинам перед отъездом…

– Вот и отлично. Я пойду с тобой. Чтоб тебе не скучно было, – рассчитывая всё-таки на спонсорскую поддержку, предложила Клочкова. 

Обсуждая эти приятные перспективы походов по магазинам и отдыха, Кира с Викой покинули кабинет. 

– Катя, меня сегодня уже не будет.

– Хорошо, Кира Юрьевна.

Глава 21



Кира давала Кате последние указания перед отъездом:

– …Если они будут настаивать на встрече, свяжите их с Крицкой. Я Оксану предупредила. Вы всё запомнили, Катя?

– Да, Кира Юрьевна, – Пушкарёва перевела дыхание, – и… я ещё хотела спросить. Вы показывали проект по магазинам Андрею Палычу?

На лице Киры на мгновенье мелькнула тень:

– Андрей сейчас очень занят, после показа ему не до этого. Но когда я вернусь, мы с ним обязательно поговорим о вашем плане…

– Я тогда возьму пока документы, проверю цифры ещё раз?

Кира тут же заметно успокоилась.

– Конечно, Катя, берите, – быстро нашла на столе нужную папку и отдала её Пушкарёвой. – До свидания.

– Хорошо вам отдохнуть, Кира Юрьевна.

Воропаева кивнула, а ещё через секунду за ней закрылась дверь. 
«Ну что, Пушкарёва, сомнений больше нет?» Сомнений не было. 
Всё повторяется раз за разом. Ведь пока училась в институте, всерьёз рассчитывала на то, что своими знаниями и умениями сможет много добиться в жизни. Раз уж в личной жизни ожидать ничего хорошего не стоит, история с Денисом это прекрасно продемонстрировала, так пусть будет успех в карьере. Но куда там. Сильные мира сего, да даже не сильные, а более наглые, пользовались их с Колькой работой и пробивали за счёт них себе дорогу наверх. Так было у Кати в банке, так дела обстоят у Зорькина со Стасом. И вот, как оказалось, здесь в «ЗимаЛетто», у Кати с Кирой. Правда, Воропаева за её счет денег не зарабатывала и карьеру не делала, а возвращала себе любимого мужчину, но легче от этого Пушкарёвой не становилось. А ведь она даже решила от своей влюблённости избавляться. Конечно, прекрасно понимала, что никакой конкуренции Кире при всём своём желании составить не сможет, но всё-таки Воропаева так много делала для неё, что быть пусть и чуть-чуть влюблённой в её жениха, казалось Кате неправильным. Вот она и старалась больше не слушать рассказы женсоветчиц об Андрее Жданове. Ведь, в конце концов, вся её влюблённость именно этими рассказами и была спровоцирована. Уж так они любили обсудить, как он в очередной раз приструнил Викторию или даже Киру, как заступился за Машу в истории с Малиновским… Через их рассказы он представлялся Кате этаким Робин Гудом, да ещё и красивый… очень. Пожалуй, это единственное, в чём она за время своей работы успела убедиться лично. Вот и женщин у него поэтому много… А потом он ещё её идеями заинтересовался… 
Пушкарёва и сама не знала, что почувствовала в первый момент, когда услышала из селектора о Кирином сюрпризе для Жданова. Она ведь подслушивать не собиралась, просто ручка куда-то запропастилась, вот она её и искала, чтобы записать выданные поручения, а тут такое… Воропаева ещё и голос понизила и к Клочковой, видимо, наклонилась через стол, потому что её шёпот, нёсшийся из телефона, Катю просто оглушал. И что теперь делать? Можно, конечно, просто уйти. Но что это изменит? Можно прийти к Кире и сказать, что всё знает, но от этого тоже толку не будет никакого. Оставалось только одно – воспользоваться Кириным отсутствием и отправиться самой к Жданову. Только вот чем этот поход для неё может обернуться? Можно начинать про свою влюблённость вспоминать и думать о том, что по возвращению Киры, Жданов не встанет на её сторону, или надеяться, что Кира ничего отрицать не станет, но… Хотя какие могут быть «но», надо действовать. 
И вроде решение уже приняла и даже план действий детально продумала, но Катя всё равно сомневалась. Чем закончится для неё эта затея? С одной стороны, всё правильно – это её идея, а с другой… А с другой Кира – акционер, его бывшая невеста и… И вряд ли ей потом легко и просто будет работать в этой компании, если вообще будет где работать. 
Если бы Кира уезжала в пятницу, возможно, Катя бы за выходные и передумала, но был вторник, а потому на следующее утро она пришла на работу раньше обычного. На это тут же обратил внимание Потапкин. Он уже успел привыкнуть, что Катя приходит раньше всех секретарей административного этажа, поэтому именно она берёт ключи от всех приёмных, но сегодня она похоже побила собственный рекорд. Сергей Сергеевич так удивился, что даже поинтересовался не случилось ли чего, но Катя лишь отрицательно покачала головой и пошла к лифтам. Она никак не могла успокоиться, сердце стучало так громко, что было удивительно, что эхо по пустым коридорам не разносится, да, ещё как назло нечем было заняться. В связи с отпуском начальницы количество документов резко сократилось. Наконец, пришла Шура, Света, а потом и остальные женсоветчицы подтянулись и ещё через пятнадцать минут отправились на традиционное утреннее заседание в курилку. Катя редко посещала их собрания, слишком много дел было, да и неинтересно было ей слушать о том, кто в чём пришёл сегодня на работу и в каком настроении. Но сегодня эта информация ей было очень нужна, поэтому Пушкарёва отправилась следом за ними в их «конференц-зал».

– …И что ты уверена, что между ними ничего не было? – уточняла Татьяна у Амуры, которая рассказывала о последнем посещении ЗимаЛетто, вообще, и кабинета президента, в частности, одной из любимых моделей Милко – Валерией Изотовой.

– Да, говорю вам. Он с ней и пары минут в кабинете не провёл. Тут же к Милко отправил.

– Да, за пару минут даже Андрей Палыч бы не справился, – рассмеялась Маша Тропинкина.

– Тише вы, – попробовала приструнить подруг Светлана.

– Да ладно. Виктория Аркадьевна покинула нас, так что вряд ли кто-нибудь станет шпионить, – отмахнулась Понева.

Девушки явно собирались пообсуждать Клочкову, только вот Катю это не устраивало.

– А как у Андрея Палыча настроение? – спросила она у Амуры.

– Обычное. А что?

– Да нет. Ничего. Просто интересно.

– Что интересно?

– Ничего.

Подруги переглянулись, но спрашивать у Кати больше ничего не стали. Видимо, собирались обсудить это позже и уже в её отсутствие, но Пушкарёву это мало волновало. Гораздо больше она беспокоилась о предстоящей встрече с президентом «ЗимаЛетто». И то что настроение у него было «обычное» ей было явно на руку, давало шанс на то, что она не вылетит с работы уже сегодня.
Через полчаса Катя стояла перед дверями приёмной Жданова и уговаривала себя войти. «Можно развернуться и уйти, но при этом же ты ничего не добьёшься», – настраивалась Катерина.

– О, Кать, ты чего здесь стоишь? – удивилась Амура, отлучавшаяся в бар, судя по чашке кофе, которую держала в руках.

– Да вот, к Андрей Палычу…

– Кира документы просила передать? – указала Амура на папку, которую держала Пушкарёва.

– Да… Да…

– Так давай, – она протянула свободную руку за документами, но Катя головой покачала, и папку прижала к груди.

– Я сама, – прошла, наконец, в приёмную, подошла к кабинету и на Амуру оглянулась. – Мне надо…

Та на неё странно поглядела, но ничего больше говорить не стала и на своё место прошла. 
Ещё один выдох, вдох и вот он шаг в новую жизнь.

Глава 22

В новой жизни, где Катя Пушкарёва должна думать прежде всего о себе, оказалось не так «уютно», как хотелось бы. Жданов тоже решил, что документы Кира просила передать, Катя что-то в ответ пролепетала, и ему ничего не оставалось, как предложил ей присесть. Пушкарёва же продолжала нервничать и уговаривать себя, что поступает правильно. 

– Так что вы хотели?

Было видно, что он занят и чем-то явно раздражён, хотя вроде к ней это раздражение и не относилось, но если она сейчас скажет «ничего», развернётся и уйдёт, то будет выглядеть как минимум глупо. Наверное, именно это, да ещё и настрой на то, что ничего противозаконного она, вроде как, не делает, и заставило Катю всё-таки заговорить, а потом… Потом главным стало ясно и чётко изложить свой план, ответить на вопросы, если они появятся, развеять сомнения… Фактически ничего нового. Просто представить, что перед тобой не президент «ЗимаЛетто», а Колька, например, ну или та же Кира.

– Андрей Павлович, простите за то, что отвлекаю, но у меня… Я подготовила один проект и думаю, что он вас заинтересует… – Жданов хмыкнул, а может, это ей только показалось.


Сначала он слушал её вроде как вполуха, всё ещё думая о чём-то своём, но потом явно заинтересовался.

– …Я думаю, начать можно было бы с нашего магазина на Промышленной, – продолжила Пушкарёва, убедившись, что по самой идеи у Андрея возражений нет. – Недалеко планировалось строительство крупного жилого комплекса, но компания-застройщик разорилась и строительство оказалось замороженным, а наш магазин остался. Объёмы продаж там невелики. Хотя и покрывают уплату налогов, коммунальных платежей и зарплату персонала, тем не менее, не приносят большой прибыли. Мы могли бы продать этот магазин, и взять в аренду площади в другом районе. Например, вот в этом деловом центре, – показала Катя проспект. – При этом магазин «переедет» всего на две станции метро, но потенциальных покупателей там гораздо больше.

– Насколько я понимаю, арендная плата там немаленькая. Кроме того, есть ли там свободные площади? – задал Андрей закономерный вопрос.

– В основном, там снимают офисы небольшие фирмы. Мы может арендовать несколько таких помещений и переделать их под наш магазин. Несмотря на затраты по ремонту, всё равно останемся в плюсе. Кроме того, можем рассчитывать на несколько сниженную арендную плату.

– Звучит неплохо, но…

– Я созванивалась с фирмой-арендодателем, – предугадав дальнейшие вопросы, перебила Катерина. – Как раз в следующем месяце у них заканчиваются несколько договоров, и продлевать их клиенты не собираются. 

– Я смотрю, вы подготовились, Катя, – с плохо скрываемой иронией проговорил Жданов. – Может, вы и договор уже заключили?

– Андрей Палыч, «ЗимаЛетто» при разговоре не упоминалось. Я просто позвонила и спросила о такой возможности, – чуть ли не с обидой ответила Пушкарёва.

– Вот как. А Кира Юрьевна в курсе ваших предложений?

– Да конечно, я ей показывала этот проект, и она была с ним согласна, – а что ведь не соврала же.
Была бы не согласна, не стала бы пытаться выдать эти идеи за свои.
– Она должна была с вами поговорить, но до её отъезда я не успела выполнить все расчёты.
Жданов как-то странно усмехнулся, но ничего не сказал.
– Кроме этого магазина есть ещё несколько вариантов. У меня тут всё расписано. В том числе и ориентировочная сумма «высвобожденных» средств. Их можно будет пустить в оборот или на уплату долгов.

– Долгов? – удивился Андрей.

– Ну если, конечно, они у нас есть, – спохватилась Пушкарёва.

– Ну что ж, хорошо. Оставьте документы, Катя, я их просмотрю.

– Спасибо, Андрей Палыч.

– Вам спасибо за ваши предложения и инициативность...

Может, конечно, это всё Катин пессимизм, только вот последняя фраза прозвучала без тени прежней заинтересованности. И зачем она только про долги эти ляпнула?! И вроде ничего страшного в этом нет, да, видела она у Кольки бизнес-план, но не здесь же она лазила по документам, которые её не касаются. Да, и вообще ничего плохого или противозаконного не делала и не сделала, а после разговора с президентом стало как-то очень неспокойно. Остался какой-то неприятный осадок.

Глава 23



– Что ж, красавец, ты не весел? Что ж головушку повесил? Признавайся мой конёк!

– То же мне тут горбунок!

– Молодец, Жданов. Срифмовал! Ещё б личико попроще сделал… 

– Чем тебе моё лицо не угодило?

– Боюсь я такого его выражения. Последствия при этом обычно неприятными оказываются.

– Последствия говоришь? Вот посмотри, – протянул Андрей Роману многострадальную Катину папку.

– Что это?

– Новые идеи.

– Твои?

– Нет.

– А чьи тогда?

– Кати Пушкарёвой. Кириного секретаря.

– И как предложения? 

– Неплохие, если не сказать больше.

– Так это ж хорошо. Или я неправ? Жданов, чем ты опять недоволен?

– Про долги наши она откуда-то знает, – начал перечислять Жданов причины своей чрезмерной задумчивости. – Сначала у Киры идеи появляются, потом у её секретаря… Тебе это подозрительным не кажется?

– Подожди. Про долги… Это что у нас секретная информация? Или ты забыл, где ты работаешь? У нас все всё и обо всём знают. Она вон с Женсоветом дружбу водит. А Светлана – помощница Ветрова.

– И ты думаешь, Женсовет на своих заседаниях в курилке обсуждает финансовое состояние фирмы?

– Женсовет не знаю, но Пушкарёва может. Да, и вообще, может она просто про долги сказала. Сейчас они почти у всех есть. Или она тебе конкретную сумму назвала?

– Нет.

– А что тогда?

– Не знаю. Но как-то… Неспроста всё это…

– Я думаю, у тебя паранойя. Что тебя так поразило? Ты же сам говорил, что выплатил девочке премию. Так? Так. Девочка захотела заработать ещё, служебное рвение проявила. И, кстати, теперь понятно, почему она последний месяц вечно в каких-то бумажках копалась.

– Серьёзно?

– Да. Как не приду, а у неё горы папок на столе. Работы, конечно, в связи с показом больше было, но не до такой же степени.

– Она предлагает продать несколько магазинов. 

– И?

– И говорит, что Кира дала на это своё согласие, более того, хотела со мной поговорить, но забыла…

– И что тут удивительного? Кирюша к отпуску готовилась, а не мне тебе рассказывать, что при этом она забывает обо всём на свете. Ну кроме тебя, конечно… Хотя знаешь, что… – замялся на секунду Малиновский, и настороженно посмотрел на Андрея, а потом голос понизил. – Кира у меня интересовалась координатами той фирмы, где нам с бизнес-планом помогали. Помнишь?

– Атлично!

– Не кипятись, может, она просто хотела Катю проверить, ну её расчеты в смысле…

– Может быть…


Может быть, и, правда, все его подозрения не имеют под собой никакого основания. А списать своё настроение, наверное, стоит на то, что всё идет не так, как хотелось бы. Да, коллекция продаётся, да, неплохо, но… Но хотелось бы чтобы было лучше, чтобы прибыль была больше. Пока они вписывались в плановые показатели, но всё же Жданов успокоиться не мог. Всё висело на волоске – малейший недочёт, стоит упустить какую-то мелочь и им конец. Вот Андрей и настоял неделю назад на том, чтобы Милко занялся разработкой новой коллекции как можно быстрее. Самое время пойти его проведать и отвлечься заодно.

Глава 24

Не стоило, наверное всё-таки, идти к доморощенному гению в таком настроении, но Жданову надо было развеяться, отвлечься от мыслей об этой Кате, чтоб потом успокоившись обдумать всё ещё раз. Вот он и решил пройтись до мастерской, убедиться, что Милко работает. Только вот увидел совсем не то, что ожидал…

– Что это?

Меньше всего эскизы, лежащие на столе перед маэстро, напоминали одежду для моделей. Конечно, размерный ряд продукции «ЗимаЛетто» был достаточно большим, но великий дизайнер всех народов и времен года эскизы новой коллекции делал в расчёте на своих моделей, а тут…

– Милко! 

– Ну что ты кричишь, АндрЕй?! Это моё творчЕство.

– Творчество?! Какое ещё творчество?! – не смог сдержать эмоций взбешённый президент. – Мы с тобой договаривались… А ты тут ерундой занимаешься!

– Что?! – тут же завёлся Милко. – ЕрундОй… Мы договаривались. Но я не робот, я не могу твОрить просто так, по одному твоему хОтению. Мне нужно вдохнОвение. Понимаешь? ВдохнОвение! И получаю я его там где хОчу, и так как хОчу. И потом твОрю. А ты… Если тебе надо быстро и просто, то поговори с Радиком. Пусть он напишет тебе программу, которая будет рИсовать для тебя новые кОллекции. Каждый день будет новая. Ничего сложного: брюки, юбки, кофты смЕшать, перемЕшать и готово. А я на это посмОтрю. Но только смотреть я буду не здесь. Я увольняюсь.

– Милко, подожди, – дизайнер замер в «дверях», но не обернулся. – Хорошо. Ты прав. Я ничего не смыслю в твоей работе и без тебя не справлюсь, – постарался Андрей загладить свою вину по-быстрому. – Но я же…

– А я и занимался тем, о чём ты меня просил, – развернулся Милко на каблуках и посмотрел с осуждением.

– Но это же не из новой коллекции?!

– Нет. Но это для моего вдохнОвения, то есть для кОллекции. 

– И когда же ты всё-таки приступишь к работе? – не удалось Жданову всё-таки скрыть раздражение.

– Когда закончу с этим, – указал Милко на эскизы.

И тут Андрею бы промолчать, он и сам это понимал, но не сдержался. Не иначе чёрт дернул.

– Что?!

– Мне осталось совсем чуть-чуть. Так что уже завтра я смог бы нАчать… Наверное… Раз уж это твоё желание. Но за это ты выполнишь моё.

Уж слишком у маэстро был довольный вид, поэтому Андрей тут же насторожился.

– С этого момента поподробнее, пожалуйста. 

– Ты наденешь платье, которое я сам выбЕру. И прИдёшь со мной в наш клуб, – слово «наш» Милко выделил особо, чтобы у Жданова сомнений не оставалось о каком клубе идёт речь.

– Милко, – расхохотался президент, хотя смешно ему совсем не было. – Ты понимаешь, что это глупо?!

– А это моё условие. Или ты его выполняешь или звони Радику.

– Нет, – добавил Жданов твёрдости побольше, но не помогло.

– Привет Радику, – и Милко направился на выход, на сей раз даже свою цветастую куртку не забыл.

– Ладно-ладно. Хорошо, – пошёл Андрей на попятную, ещё оставалась надежда, что Милко обо всём забудет. – Но хоть скажи, для кого этот костюм?

– Много будешь знать скоро пристАришься, – радостно потирая руки в предвкушении удовольствия «промурлыкал» дизайнер.

«Состаришься», – пробормотал Андрей, но маэстро его не услышал, как и следующую фразу Жданова: «Похоже, мне самому это уже не грозит».

Глава 25



– И что скажешь?

– Что я могу сказать? – протянул Ромка, удобно устроившись в кресле президента, даже покачался на нём.
Жданову было не до того, чтобы делать ему замечание, чем Малиновский с удовольствием и пользовался.
– В принципе, я с Катей согласен. Все точки, которые она предлагает продать, особой прибыли нам не приносили. Так что… Но тебя что-то не устраивает…

– Не знаю, – Жданов остановил, наконец, свой забег по кабинету от стены к окну и обратно, облокотился на стол, напротив Малиновского. – Просто нутром чую, что что-то тут не так. Она как будто нервничала… Что ли… Не всё время, но… Не знаю.

– Хорошо. В чём проблема? Ты же президент. Не нравится – заверни проект. А не нравится девушка – накричи на неё.

– За что?

– Не знаю. Придумай что-нибудь. Или просто потому что она тебе не нравится. Ты ж у нас покричать любишь, вот и вперёд.

– Ещё скажи, что я тИран и деспот, – Андрей задумался на минуту. – Не будем мы ничего заворачивать… – наконец, принял решение он.

– Ты прав, разворачивать мне нравится больше, – перешёл Ромка к своим обычным шуточкам и мечтательно закатил глаза. – Хотя к Пушкарёвой это точно не относится, – уточнил он тут же.

– Как она тебе вообще?

– Жданчик, да ты что? Я своим телом амбразуру по имени Виктория уже закрывал! И чем для меня это закончилось?!

– Я не о том. Ты же её каждый день видишь. Какое впечатление она на тебя производит?

– Впечатление? Да не знаю. Какое впечатление? Сначала, конечно, поражался некоторым особым деталям её гардероба, но в последнее время, если честно и замечать перестал.

– А что касается всего остального? Не гардероба? Работает она как?

– Слушай, такие вопросы лучше Кире задать. Кстати, может, и правда ей позвонишь?

– Нет уж, спасибо. Я от её последней атаки ещё не отошёл.

– Ну тогда… Работает девочка. На рабочем месте чаще моей Шурочки бывает. В общем, ничего противозаконного я не заметил.

– Ничего? Тогда давай мы вместе на неё посмотрим.

– Андрюх, ну правда, хватит уже. Мне вредно на таких девушек слишком долго смотреть. На работе сказаться может. Мне ж потом придётся в себя приходить, понимаешь?

– Приходить в себя будешь вечером. А пока давай-ка её пригласим…

– Куда? – перепугался Малиновский.

– Для начала сюда, а потом на переговоры. Пусть она с нами съездит вот к этому Борису Александровичу. Раз уж она предложила начать с аренды офисов у его фирмы. Посмотрим как она себя вести будет.

– Жданов, ты думаешь, что тут…

– Я не знаю, Ром. Рисковать не хочется, но и шанс упускать глупо. А так мы с тобой за ней присмотрим. Точнее присмотримся к ней…

Глава 26



Катя руки под столом спрятала и судорожно теребила салфетку, в надежде хоть чуть успокоиться. Ещё бы понять, зачем Малиновский со Ждановым её сюда притащили. Как-то когда планы свои разрабатывала, и представить не могла, что окажется в результате в «Лиссабоне» – одном из самых дорогих ресторанов города. Хотя время было обеденное, почти все столики были заняты (Катя почему-то всегда думала, что в таких заведениях «час пик» приходится на вечер). Вокруг велись деловые и не очень разговоры, играла тихая музыка, официанты сновали между столиков, а у Кати было устойчивое ощущение, что все на неё смотрят, как на чудо чудное, диво дивное, явившееся в их царство, да ещё и в сопровождении двух красавцев мужчин, что внимание к ней только добавляло. «Успокойся, Пушкарёва. Деловые встречи принято так проводить. Ты же хотела опыта набраться?! Вот и набирайся». И всё же, зачем они её с собой взяли? Ну ни ради же её опыта, в самом деле.

Когда час назад Жданов её в свой кабинет пригласил, Катя обрадовалась. Не знала, одобрит Андрей её проект или нет, но хоть неопределённость закончится, а то постоянно изводить себя упрёками, тем что надо было ещё сказать, и что говорить уж точно не следовало, порядком надоело. Только вот в кабинете ещё и Малиновский оказался. Он сидел на краю президентского стола и смотрел на вошедшую Катерину как-то уж больно пристально, хотя и улыбался при этом. Катя прошла, напротив Жданова присела, как ученица перед директором школы.

– Кофе, – произнёс Андрей.

Катя тут же и подскочила, чтоб кофе приготовить, а эти двое синхронно усмехнулись. 

– Я имел в виду, кофе будете, Катя?

– Н-нет. Спасибо.

Жданов рассказал, что с документами они ознакомились, идеи им понравились, и даже о встрече с представителем фирмы-арендодателя они уже договорились, и вот теперь втроём они на эту встречу и направляются. Причём Катю просто перед фактом поставили, мнение её никого не интересовало. А дальше на пару стали забрасывать её вопросами, и глаз с неё не спускали, как будто ждали, что сейчас она ошибётся и проколется. Осталось только выяснить в чём, потому что Катя ничего такого, в чём признаться должна, за собой не знала. 
Вот так и оказалась она в зале шикарного ресторана, за одним столом с двумя самыми завидными, по мнению Женсовета, женихами столицы, и под пристальным вниманием достопочтенной публики. Жданов же с Малиновским как будто ничего не замечали, переговаривались о чём-то, к делу отношения не имеющим, и на неё лишь изредка, как Кате казалось, посматривали.

На самом же деле, следили очень внимательно, всё про себя отмечая и делая выводы, пока вполне их устраивающие.

– Добрый день, Андрей Павлович, Роман Дмитриевич! – прозвучал тихий голос у Кати за спиной.

К их столику подошёл невысокий полный мужчина, оглядел сидящих за столом, удивлённо взглянул на Катю…

– А это Екатерина Пушкарёва, – представил её Андрей без всяких дополнений и пояснений, за что Катя удостоилась ещё одного удивлённого взгляда.
К счастью для Пушкарёвой, вскоре подоспел официант и отвлёк Бориса Александровича от пристального изучения её персоны.
После того как заказ был сделан, Жданов обрисовал вкратце ситуацию, проще говоря изъявил желание арендовать площади...

– Но, Андрей Павлович, вы хотите открыть магазин, так что существующая планировка вас не устроит, а это значит…

– А это значит, что у нас в связи с этим есть к вам предложение. Катя…

Все посмотрели на неё. Вот этого она точно не ожидала. Хотя стоило бы, наверное, но…

Андрея поразило, как она за какую-то секунду изменилась в лице. Сначала страх, неуверенность, а потом набрала в грудь побольше воздуха и бросилась защищать и отстаивать свои предложения. Страх не ушёл, он это видел, но отчаянно с ним боролась и весьма успешно, между прочим.

– …Заметьте, мы при этом понесём немалые расходы.

– Да, но уменьшать арендную плату на столько…

– Борис Александрович, сколько раз у вас уже менялись арендаторы? При этом довольное длительное время офисы пустуют, и вы не только не получаете доход, но ещё и несёте убытки, так как вам приходится платить за электроэнергию и охрану, например. Мы же предлагаем вам длительное сотрудничество. Вы же сами понимаете, что затратив значительные средства на ремонтные работы, прежде всего нам самими будет невыгодно отказываться от этих площадей.

– А если торговля не пойдёт? Вы же не можете быть на сто процентов уверенными в прибыльности этого магазина. И что тогда?

– Тогда прежде, чем освободить помещения, мы приведём всё в первозданный вид.

Кинула вопросительный взгляд на Жданова, уж не переборщила ли она, но он в ответ кивнул.

– Именно так. Можем заключить дополнительное соглашение, если хотите, – подтвердил Андрей.



– Ну что скажешь? – повторил свой недавний вопрос Жданов, после того как через несколько часов они с Малиновским снова оказались в президентском кабинете.

– Молодец девочка, – усмехнулся Роман. – Если честно, я даже не ожидал. Далеко пойдёт.

– Согласен.

– Так что? Всем подозрениям конец?

– Да, пожалуй, – Андрей снова прошёлся от стены к окну и обратно, только на сей раз медленно и размеренно, а не пытаясь побить олимпийский рекорд по бегу с препятствиями. – Я тут подумал… Займись этим планом вплотную. Я тоже подключусь, по мере возможности… И ещё, – продолжил он после короткой паузы, – думаю и Катю стоит задействовать. Тем более Киры нет, что ей сидеть без дела. А кто лучше организатора может проект обосновать?!

Глава 27



Вот уже две недели Кира была вынуждена «наслаждаться» заслуженным отпуском. Наслаждение было ещё то! Во-первых, Кира никогда не любила снег, во-вторых, холод, а в-третьих, за последние две недели Виктория Клочкова из её подруги превратилась практически в её врага. Хотя чисто внешне такое превращение никак не отражалось, но Воропаева от Вики устала и устала очень. Вообще весь этот отпуск пошёл псу под хвост, и она уже давно пожалела о том, что сюда приехала. Ведь всё было задумано для Андрея, исходя из его интересов и предпочтений. Это он, а не она обожал лыжи, это он, а не она, получал бы здесь удовольствие. Но ради того чтобы ему доказать и показать на что она ради него готова, Кира этот отдых и задумала. А что в итоге?! Жданов не поехал, а Кира вынуждена сидеть в номере или гулять по территории отеля, вместо того чтобы пройтись по улицам и магазинам Милана, например, так ещё приходится выслушивать Клочкову, которая судя по всему поставила для себя цель – закончить их путешествие свадьбой. Спасибо хоть не за неё замуж собралась. Надо же ещё на юмор силы остались, если честно не ожидала от себя такого.
 А Андрей, он где-то там далеко, в Москве, и без присмотра. Да, занят работой (наверное, поэтому ей ни разу не позвонил), ему возможно не до романов, да, и вообще, он в последнее время стал поспокойнее, но… Но... Но… Но… Была бы Вика в «ЗимаЛетто», Кира бы смогла почувствовать себя куда более уверенно. А так получать информацию о похождениях Жданова просто неоткуда. Милко, её любимый Милко, который никогда не назвал её «рыба моя», подчёркивая насколько она отличается от его многочисленных моделек, всегда категорически отказывался делиться с ней информацией о Жданове. У гения странным образом вдруг просыпалась мужская солидарность! Впору опять посмеяться. Вот и сейчас, отвечая на её звонки, он рассказывал о том, что занят сюрпризом для неё, что обижен на Андрея за забывчивость (оказывается тот в разгар показа, пытаясь заставить Милко выйти-таки на сцену, пообещал ему отпуск, а потом об этом забыл). Впрочем, по собственному опыту Кира могла сказать, что ещё не известно кому повезло больше. Вот про её отпуск Жданов вспомнил, хотя Воропаева ему сама напомнила, но это детали. А Милко он, видимо, пообещал в запале, когда готов был пообещать что угодно, вот только дизайнер предпочёл не напоминать об обещаниях, а отомстить слегка. Кире даже хотелось узнать как именно, так чтобы хоть чуть себя развлечь. Потому что, судя по всему, больше у неё развлечений в ближайшее время не предвидится, снова спасибо Виктории Аркадьевне.

Клочкова всерьёз увлеклась местным тренером, особенно серьёзно, после того как узнала, сколько он получает. Как ей это удалось для Киры осталось загадкой. Точно также как загадкой осталось для неё, каким образом она уговорила его на бесплатные занятия, в особенности, учитывая тот факт, что Клочкова, мягко говоря, очень плохо говорила по-английски, а тренер вообще никак не говорил по-русски. Хотя чем они на этих тренировках занимались большой вопрос, потому что вчера, когда Кира решила отпраздновать скорый отъезд прокатившись всё-таки на лыжах (ну надо же хоть раз), Вика решила пойти с ней. В итоге Клочкова её «догнала», да так удачно, что сломала себе руку, а ей, Кире, ногу. Тренер явно не ожидал от своей ученицы такой прыти, стал извиняться, и даже предложил им остаться в отеле ещё на две недели, чтобы прийти в себя, как он выразился. И что ей теперь делать? Ещё две недели здесь? А там Андрей. Один. И пусть Маргарита говорит, что ничего серьёзного у него не происходит, но он уже давно не маленький мальчик, чтобы обо всём рассказывать матери.

– Да, Андрей Палыч, уже иду… – голос собственной секретарши ввёл Киру в ступор, хотя не столько голос, сколько слова «Андрей Палыч»?!

– Здравствуйте, Катя! – уж что-что, а холодный, практически ледяной тон у Воропаевой всегда получался великолепно.

– Кира Юрьевна, – испугалась тут же Пушкарёва, её страх ощущался просто физически. – Простите, пожалуйста. Андрей Палыч просил принести документы, и я… – попыталась она оправдаться, но на большее её не хватило, и она замолчала.

– И часто Андрей Палыч просит у вас документы? – вырвалось у Киры под влиянием внезапно вспыхнувшей ревности, но уже через секунду, она вспомнила, как её секретарша выглядит, ревность тут же угасла, а извиняющийся и заискивающий тон Пушкарёвой этому очень способствовал.

– Да нет. То есть, несколько раз. Он отчёты по продажам просил.

– Понятно. Как дела в компании? Вы справляетесь?

– Всё хорошо, Кира Юрьевна. Всё замечательно. Андрей Палыч в командировку собирается… – на этом Катя снова замолчала.

– Вот как. Куда?

– В Киев, – услышала она короткий ответ.

Киев. Командировка. Что ж, чем занимается Андрей Жданов в командировках Кира представляла себе очень хорошо. Глупо пытаться ему помешать, ещё глупее возвращаться сейчас в Москву.

– Катя, я задержусь ещё на пару недель. Я сломала ногу…

– Ой, Кира Юрьевна, как это произошло? Как вы себя чувствуете?

– Всё нормально. Настолько, насколько это возможно. Просто врачи рекомендуют пока воздержаться от перелётов. Но я буду на связи, так что, если что, звоните.

– Хорошо, Кира Юрьевна. Поправляйтесь. Я передам Андрею Палычу…

– А вот передавать ничего не надо, – снова «похолодало» в Катиной трубке. – Я сама с ним свяжусь.

Вот так. Пусть не забывает, кто она, Кира, такая. Она невеста. А то, что бывшая, так это вопрос времени. Она вернётся и вернёт себе Андрея. Если Клочкова смогла своей сломанной рукой окончательно свести с ума своего Джорджа, то уж Кира и подавно справится со Ждановым и Катины идеи ей в этом очень помогут.

Глава 28

Вроде и поездки-то той, всего на несколько дней, но в связи с ней развернулась такая бурная деятельность, что у Андрея голова шла кругом. Первым начал Малиновский. Роман настолько проникся идей франшиз, что в течение недели вёл переговоры с Киевом, и при этом ни разу не пожаловался на то, что переработал! Даже Катю каким-то образом подключил, о чём Андрею однажды обмолвился и побежал «переговариваться» дальше. Впрочем, причину особой заинтересованности Малиновского Андрей разгадал довольно быстро – Надежда Ткачук – бывшая модель, вполне во вкусе его «вице». Только пришлось Роману о своих мечтах забыть. Переговоры-то вела Надежда, но вот её начальство мягко настояло, чтоб подписывать договор приехал президент «ЗимаЛетто». Как же Ромка расстроился! Он ведь столько сделал, договор вдоль и поперёк изучил, чтоб потом в Киеве на него лишний раз не отвлекаться, а тут такое разочарование…

Но дальше больше, ни с того ни с сего заартачился Милко. Хотя до этого они несколько раз с ним франшизы обсуждали, маэстро заявил, что он категорически против. Обвинил их в попытке его обокрасть и поставить на один уровень с турецким ширпотребом, стал угрожать, что повесится и уволится, причём именно в такой последовательности, он на этом настаивает. Жданов с Малиновским с трудом сдержали истерический смех, но страдали они не зря, через сорок минут Милко оттаял. Даже договор просмотрел, и в итоге со всем согласился. 

– Может, Катерину с собой возьмёшь? – предложил Малиновский.

– Катю? – Андрей внимательно посмотрел на Романа. – Это с чего вдруг у тебя такая идея возникла?

– Вот давай только без намёков. В охмурении Наденьки она тебе не помешает.

– Малиновский…

– Не надо. Знаю я всё, что ты мне сейчас скажешь. Чёрт! Столько работы, и всё зря! – вице-президент горестно вздохнул и отвернулся.

– Ром, ну хочешь, вместе поедем.

– Ага. Так я тебе и поверил. Сейчас подумаешь ещё минутку и скажешь, что оставить тогда во главе компании некого будет…

– Заметь, ты сам это сказал. Ладно. Торжественно клянусь Наденьку не трогать! – Андрей руку в клятвенном жесте поднял и тут же расхохотался.

– Уймись, тИран. 

– А я дАвно об этом гОворю, – поддержал Романа Милко. – Так ты берёшь Пушкарёву?

– Не знаю. А что? Доверишь ей договор, в случае чего, пересмотреть?

– Нет. ПодгОтовлю её к отъезду.

– Подготовишь? Как?

– Помнишь ты эскизами интЕресовался…

– Что? Какими… Подожди… Это ты для неё? – вмиг разозлился Жданов. – Милко ты издеваешься! Вместо того чтобы заниматься новой коллекцией, ты ерундой занимался – одевал немодельную секретаршу Киры?!

– Милко не одевает! Милко твОрит! И никакая это не ерУнда!

– Пушкарёва?! – у Андрея просто слов больше не было.

– А что не так? Или ты думАешь я могу одЕвать только моделей? Ты так считаешь?! Что я только на это способен?!

– Милко… – начал было Роман, но гений на него даже внимания не обратил.

– Я могу сделать женщИну из кого угодно. Даже из тЕбя!

– Милко! – но на восклицание президента, дизайнер обратил столько же внимания, сколько до это на Малиновского.

– Ты думал, я зАбыл. ЗАбыл. Почти, – кивнул он. – Но теперь… Ты оденешь платье. Я тебе обЕщаю. Из тебя получится...

– Милко… – практически простонал Жданов, ругая себя за несдержанность.

– Пойду за Пушкарёвой… Удачи! – маэстро сделал ручкой и вышел из кабинета.

– Он ведь несерьёзно? – спросил Андрей у повисшей наконец тишины кабинета.

– Зато у тебя будет Наденька, – вместо ответа «утешил» его Малиновский.

Андрей горестно вздохнул:

– Сравнил…

– Да ладно тебе. Катерина даже Баранова смогла уговорить!

– Серьёзно? Этого упёртого из Кар-банка?

– Его. Мы с ней к нему заехали… Так получилось… Так вот, она его как мальчика сделала. Одним словом Пушкарёв.

– В смысле?

– В смысле – бьёт без промаха. Говорящая у неё фамилия, как и у него, впрочем.

– И у тебя…

– Да. Пожалуй, – ухмыльнулся Малиновский.
Судя по всему, приподнятое настроение к нему постепенно возвращалось.
– Осталось только выяснить, чего ты у нас ждёшь, а Жданов?

– Уже ничего… хорошего…

И ведь не был он против Кати. И против того, что Милко вдруг ею заинтересовался, не был. Просто разозлился на то, что он этим вместо коллекции занимался. И вот теперь получил, точнее получит по полной.

Глава 29



– ПрохОди… ПрохОди, сказал.

Милко подтолкнул Катерину ко входу в мастерскую. Катя с опаской переступила порог, дизайнер её обошёл и устроился на диване. Поразглядывал некоторое время, как говорят, «раздевая» взглядом, Кате почему-то показалось, что именно так он на неё смотрит, а ещё через секунду он это подтвердил короткой репликой:

– Раздевайся!

– Что? – пролепетала Катерина, только вот гений всякий интерес к ней уже потерял.

– ОлЕчка! ОлЕчка!

Подхватил Уютову, появившуюся откуда-то из недр мастерской, под локоток, и они вместе с ней в противоположные «недра» удалились. Катя уловила что-то о полученных сегодня с производства готовых «моих шедеврах». 
Может, она не расслышала? Ну с чего бы Милко предлагал ей раздеться? Не так его поняла, наверное…

– Ты ещё здесь? – раздался у неё за спиной рассерженный голос дизайнера. 

– Я пойду, – кивнула Катерина.

– Куда ты пОйдёшь? Я тебе что скАзал?!

– Милко, я…

– ОлЕчка!

Вновь появившаяся Уютова обняла Пушкарёву за плечи:

– Пойдём, Катюш. А ты не кричи. Что ты её пугаешь?! – приструнила она «великого и ужасного» и повела Катерину в примерочную.

Хоть Уютова и сама не понимала, что Вукановичу от Кати понадобилось, но за годы общения с ним, усвоила, что лучше не спорить. Хочет что-то сделать, пусть сделает – успокоится быстрее. 

– Катюш, тебе помочь? – спросила она её через несколько минут.

– Н-нет, – раздалось из-за шторы.

Ольга Вячеславовна отодвинула плотную ткань и замерла.

– Я гений, – раздался у неё за спиной самодовольный голос Милко. – Гений, – повторил он и кивнул. – ПовЕрнись… Вот так… Руки поднИми… Опусти… Гений! И это без единой примерки! – но вдруг маэстро поморщился. – ОлЕчка, вот тут надо прихвАтить. Вот так, видИшь? Закройщики всегда портят мои гениальные идеи, – тяжело вздохнул. – Но я гений. ОлЕчка, неси…

Милко начал давать Уютовой бесчисленные указания, а Катя с недоверием смотрела на себя в зеркало.

Она привыкла считать, что фигура у неё очень своеобразная, мягко говоря, хотя чему тут удивляться, ведь она и сама ни в какие стандарты не вписывается. 
С детства при небольшом росте, это, пожалуй, было единственное, что огорчало в ней её родителей, и её худющей комплекции Катя привыкла к тому, что одежда на ней чаще всего просто висит, особенно с учётом того, что мама ей шила или покупала платья на вырост, видимо, чтоб стимулов для этого самого роста было больше. А с возрастом добавилась ещё одна проблема – блузочки, кофточки и платья стали топорщится в самых ненужных, а точнее сказать неприличных местах, тем самым привлекая излишнее к Кате внимание. То, в чём другие смотрелись превосходно, Катя выглядела как минимум, глупо и чувствовала себя примерно также. Поэтому балахонистость её одежды только прогрессировала. Но вот сейчас она себе нравилась. Впервые в жизни, наверное. Милко действительно гений. Приталенное коричневое платье, с красивой вышивкой, никаких смелых вырезов или супер короткой длины, грудь подчёркнута, но подчёркнута красиво, а не вызывающе, то есть, даже папа бы одобрил, но при этом Катя выглядела в нём так, как не выглядела никогда раньше. Привлекательно. Наверно, это самое правильное слово. А главное и чувствовала себя при этом вполне уверенно. Вот её косички, очки… 
Милко в этот момент тоже обратил на них внимание. 

– Вы когда завтра улЕтаете?

– Что?

Поняв, что от Пушкарёвой он сейчас ничего не добьётся, обратился к Ольге Вячеславовне:

– Когда завтра Жданов уезжает?

– Кажется, в три… – ответила Уютова.

– Отлично. Мы успеем. Пойду позвОню Валерику. Пушкарёва, у тебя какое зрение?

– Что?

– Очки надо смЕнить, а лучше убрать, – потом махнул рукой. – Валерик разберётся.

– Нет. Не надо. Милко, мне ничего…

– Что значит «не надО»? Что значит «тЕбе»? Это не только для тЕбя. Это для Кирочки. Она не должна каждый день видЕть ужас! А ты! Завтра ты едЕшь представлять «ЗимаЛетто», мЕня. А я не хОчу, чтобы мЕня представляло пугАло.

– Милко! – одёрнула его Уютова. 

– А что я разве не прав? Пушкарёва, ты хочЕшь чего-нибудь добиться? – Катя кивнула. – Тогда ты дОлжна перестать выглЯдеть как пугАло, иначе удачу запахнёшь.

– Отпугнёшь, – поправила его Уютова.

– И это тоже, – кивнул дизайнер. – Так что завтра с утра ко мне. ТЕбя будет ждать Валерик. Он сделает красОту. Я подбЕру тебе ещё несколько костюмов. Их возьмёшь с собой. И это платье для выходов.

– Я никуда не «выхожу».

– Ты не ходишь, Жданов ходит. А едешь ты с ним. И чтоб я тЕбя завтра увидЕл в твоих лохмотьях в последний раз.

– Но, Милко, это, наверняка, дорого…

– Не перЕживай. За тебя расплатЯтся.

– Кто? – безмерно удивилась Катерина.
– Нашлись добрые люди, – самодовольно рассмеялся Милко.

– Но… – начала было Пушкарёва.

– Тебя это не касается! Не бойся. И не пристАвай ко мне больше с глупОстями, – задумался на секунду, взглянул на неё. – Но с очками надо разОбраться сегодня… – заявил гений и принялся кому-то звонить. 


«И что же теперь будет?» – ужаснулась про себя Катя.

Глава 30

На следующее утро Пушкарёва не знала куда бежать – просто представить не могла, как ей везде и всюду успеть. Сначала ей давал поручения Роман, потом Жданов, причём оба посматривали на неё настороженно, она так поняла, ждали сюрприза от Милко. И ждали не зря. Великий и ужасный объявился с Валериком в десять, заявил, что Катя нужна им срочно и утащил её в гримёрку.
Валерик имел общее со своим тёзкой, Валерием Сергеевичем, Катиным отцом, только одно – имя, в остальном это было что-то очень пёстрое и шумное. Он напоминал Кате попугая. У него разноцветной была не только одежда, но даже волосы, а говорил он, не переставая, иногда повторяя одни и те же фразы по нескольку раз, а главное, что Катя никак смысла уловить не могла. Он, возможно, и был просто для неё недоступный.

– …Косички, – Валерик потряс Катиным «достоянием», положил их ей на плечи, снова взял в руки, – нужно много. Две сейчас немодно.

– Она секретарь, – подал голос Милко.

– Правда? – удивился Валерик. – А так и не скажешь.

– А ты не говОри. Не говОри. А сделай. Надо подчЕркнуть мои гениальные шедЕвры.

Милко указал на что-то за своей спиной. Валерик кивнул, видимо, успел ознакомиться с творениями гения раньше.

– Тогда стричь. Что скажешь? – на этот раз он обратился уже к Кате, видимо, решил дать ей всё-таки возможность поучаствовать в разговоре, но Милко эту инициативу пресёк тут же.

– Делай, как знаешь. Она будет слушАться. Будешь, Пушкарёва?

Катя послушно кивнула. А что ей ещё делать оставалось? С тем, что внешностью своей заняться надо, она с Милко была полностью согласна. Быть «пугАлом» совершенно не хотелось, но предыдущие немногочисленные попытки хоть что-то изменить ничем хорошим не заканчивались, но на этот раз на её стороне сам Милко Вуканович, и пусть делает он это не столько для неё, сколько для Киры (кстати, как интересно, Кира к его таким начинаниям отнесётся?), но разве не решила Катя, что будет стараться с трудностями смело бороться, а тут даже с совестью договариваться не пришлось. Правда, было абсолютно непонятно, кто, чем и зачем за это её преображение заплатил. Но возможно, Милко, действительно, хочет сделать Воропаевой подарок и вся оплата – это её благодарность.

В результате проделанных Валериком с её волосами манипуляций, Катя получила новую короткую стрижку, чуть подкрашенные волосы. Кроме того простой и неброский макияж, который и наносить вроде несложно, хотя что-то ей подсказывало, что так легко, как у стилиста, у неё всё равно не получится.

– …Тебе не нужны яркие цвета, – поучал её Валерик.
– Только если пойдёшь на какую-нибудь вечеринку. Милко, она пойдёт на вечеринку?

– ПОйдёт. ПОйдёт, – пообещал дизайнер, а Катя нервно сглотнула.

– Помаду можно на несколько тонов ярче. У тебя очень красивые глаза, не надо от них отвлекать внимание.

Красивые глаза? Пушкарёва такого комплимента никак не ожидала. Вообще никогда представить себе не могла, что у неё есть хоть что-то красивое. Но после того как надела новые очки, «подаренный» ей Милко костюм, и взглянула на себя в зеркало, задумалась о том, что кажется всё-таки в это можно поверить. Красавицей она, конечно, не стала, но, пожалуй, в том же «Лиссабоне» теперь бы на неё не обращали столько негативного внимания, как в прошлый раз. Осталось теперь только мимо Женсовета незаметно проскользнуть.
 Встречаться с дамочками у Кати не было никакого желания, потому что вчера они успели надавать ей заданий на Ждановскую командировку, и выслушивать всё это ещё раз, а не дай Бог они что-нибудь новенькое придумают, сил у Пушкарёвой уже не было.
Оказывается, ещё ни одна командировка Андрея Палыча не протекала без нового романа. Об этом Женсовету было известно из достоверных источников – Романа, под дверями кабинета которого они подробности выясняли, и Киры, которая в отличие от Малиновского обсуждение данного вопроса зачастую выносила за пределы кабинетов, и могла устроить Жданову грандиозный скандал, прямо не отходя от лифтов, в результате чего дамочкам даже прислушиваться не приходилось. 
И вот теперь Женсовет настраивал Катю на продуктивную «работу». По их мнению, она должна была за Ждановым следить, глаз с него не спускать, а потом им со всеми подробностями рассказать, как, где, с кем и сколько раз удастся президенту развлечься. Катя от их разговоров и советов краснела, не знала, куда глаза деть и как вообще сбежать поскорее, чтобы дамочки прекращали сыпать на неё интимными подробностями жизни любимого, а ведь и, правда, любимого, шефа. 
Впрочем, этот самый шеф от возможных проблем с Женсоветом её и спас. После пятой безуспешной попытки выманить Пушкарёву из мастерской при помощи звонков Амуры, президент явился за ней сам: им уже выезжать пора, на улицах пробки, а они тут с Милко занимаются чёрте чем. Причём, всё это было сказано Андреем Палычем скороговоркой, после чего, он схватил Пушкарёву за руку и потащил к выходу, Ольга Вячеславовна только и успела, что сунуть ему в другую руку Катин чемодан с обновками, а Кате – новое, опять же от Милко, пальто. Все надежды Катерины на то, чтобы произвести впечатление на начальника были безнадёжно этим начальником растоптаны, он был так зол, что, казалось, не замечал ничего и никого вокруг. И Катин изменившийся вид, судя по всему, не произвёл на него никакого впечатления. Во всяком случае, Пушкарёва была уверена, что именно так дела и обстоят.

Глава 31



Андрей никогда не сомневался, что Милко гений. Хотя, если честно, дизайнер столько раз повторял это слово, характеризуя себя любимого, что оно как-то истёрлось и потускнело, что ли. А вот сейчас разглядывая Пушкарёву, сидящую рядом с ним, он думал о том, что Милко действительно гений. Гений. А как ещё его можно назвать? Даже несмотря на собственную злость, Андрей не мог не заметить, что Милко каким-то образом удалось настолько изменить Катю, что она из странной, не дурнушки, нет, а просто странной и немного нелепой девочки, превратилась в хорошенькую симпатичную девушку. При всём при этом, в своём новом имидже Пушкарёва смотрелась очень гармонично, создавалось ощущение, что она всегда выглядела именно так – её скромность, стеснительность никуда не пропали и дополняли её образ, согласовываясь с ним. Появилась в ней некая загадочность. Хотя, что там появилась, она и была. Просто Милко удалось это каким-то образом подчеркнуть. Андрей помнил, что его ещё при первой их встрече поразило, как Катя может меняться в одно мгновение, когда бросается защищать и отстаивать свою точку зрения, например. Наверное, она неплохой профессионал, раз уж Малиновский после общения с ней, посоветовал её в эту командировку взять, но Андрей и сам успел заметить, что когда дело касается её профессиональных знаний и умений, Пушкарёву невозможно смутить, сбить с мысли, она уверена в себе на все сто и точно знает что и зачем делает, знает как себя вести. У неё даже глаза гореть начинают каким-то особенным огнём. Но когда переговоры заканчиваются, она снова превращается в маленькую девочку, замыкается в себе, с опаской озирается по сторонам и сложно поверить, что ещё минуту назад она, как выражается Ромка, «сделала» делового партнёра. 
Да, вот ещё несколько часов назад она напоминала испуганного маленького воробушка – в самолёте с такой силой вцепилась в ручки кресла, что Жданов всерьёз опасался, как бы не сломала себе пальцы или эти самые ручки.

– Кать, вы летать боитесь?

Её даже на ответ не хватило, она только кивнула и зажмурилась, когда самолёт начал набирать высоту. 
А вот сейчас они беседуют с Надеждой, которая выступает в роли гида по славному городу Киеву, и Пушкарёва уже испуганного птенца не напоминает, а скорее похожа на маленькую любопытную птичку-синичку. 

– Вы бывали раньше в Киеве, Катя? – поинтересовалась Ткачук.

– Нет. Просто одно время, мы с моим другом Колькой, хотели проехаться по столицам бывших союзных республик…

Такие экскурсии – это традиционная часть переговоров. Есть список мест, которые демонстрируются приезжим из окон автомобиля, заученный рассказ об истории города, многократно отрепетированные шутки. Никаких импровизаций, ничего нового, а потому и гости обычно не слушают, отдыхают после перелёта, в преддверии нового тяжёлого рабочего дня. Во всяком случае, Андрей вёл себя всегда именно так. А вот Катя по-настоящему заинтересовалась, начала задавать Надежде вопросы, и очень скоро втянула её в беседу, и они вот уже полчаса что-то увлечённо обсуждают. 
Хотя, Жданов, а какое тебе дело? Ещё до отлёта из Москвы, Андрей принял для себя решение – в этой командировке он обойдётся без любовных приключений. Этот порыв не был связан с душевными страданиями по Кире, как, наверное, могла бы она подумать (во всяком случае, из их последнего телефонного разговора с Воропаевой Андрей так понял, что она очень на это рассчитывала), а с тем простым фактом, что заводить роман было не с кем. Наденьку Жданов решил не трогать, чтоб Малиновского, так сказать, не огорчать. Он даже со своей стороны решил постараться сделать всё возможное, чтобы её в Москву заманить, а Катю… До сегодняшнего утра у него и мысли такой в голове не возникало. А увидев её вот такую изменившуюся… Да мысль может и появилась, но всё же он на неё обижен. Ему теперь из-за неё с Милко рассчитываться, так что… Да, и взрослеть уже пора и заниматься в командировках делами, а не только развлечениями.

Глава 32

Что ж, задание Женсовета можно считать выполненным. То как мило воркуют Жданов с Надеждой Ткачук, не заметить было невозможно. Впрочем, они не сильно и скрывались, предоставив Катя «уникальную» возможность обсудить с финансовым директором «Элиты» вопросы экспорта и импорта, придвинулись друг к другу поближе и настолько увлеклись тихой беседой, что просто перестали обращать внимание на происходящее вокруг них. Хоть бы танцевать отправились что ли. Катя действительно этого хотела, так бы появилась возможность хоть немного передохнуть, не видеть их вместе и тогда, возможно, удалось бы с ревностью справиться. Да-да, с ревностью. Оказывается она, Катя Пушкарёва, ревнует! Раньше за собой никогда этого чувства не замечала, наверное, потому что ревновать было некого и не к кому. Эти новые ощущения ей абсолютно не нравились, но справиться с ними никак не получалось. А ещё ей не нравился Жданов. Да, именно так. Пусть она на многое не надеялась, да вообще ни на что в отношении него не надеялась, но мог же он выдавить из себя в отношении её новой внешности хоть что-то кроме: «Катя, вам есть что одеть вечером?» Да ещё сказано это было таким тоном, что сразу стало понятно, что ничего хорошего от неё он не ожидает. Правда, Пушкарёвой удалось его успокоить, ведь Милко её нарядом обеспечил, только похоже это сообщение его не порадовало, даже наоборот, он как-то странно нахмурился, потом кинул: «До вечера, Катя» и удалился. А когда за ней вечером в номер зашёл, чтобы на эту встречу доставить, ни слова не сказал, вот даже самого маленького и банального комплимента не произнёс, зато вот перед Наденькой соловьём заливается. Катю это жутко злило. Настолько сильно, что она даже начала забывать о том, что ещё неделю назад была согласна с Женсоветом, признав его героем, когда он спас Светлану от участи работать вместе с любовницей своего бывшего мужа (Андрей выдвинул Милко ультиматум – либо Марьяна, либо Вика, двух манекенов бюджет фирмы не выдержит. Между желанием повредничать и дружбой с Воропаевой дизайнер выбрал Киру.). Но сейчас, глядя на веселящегося президента, Пушкарёва о всех его геройствах благополучно начала забывать. Появилось почти непреодолимое желание подойти и спросить у него почему он на неё, Катю, не обращает никакого внимания, вообще никакого?! Вот Кира скорее всего так бы и поступила. Хотя нет. Во-первых, вряд ли бы она в такой ситуации оказалась, а во-вторых, досталось бы Жданову. А вот Кате в этом вопросе видимо никто и ничто помочь не в состоянии, даже гениальный Милко.


Глава 49



– Так ты решил всё-таки не подписывать, – удивился Малиновский.

– А ты думаешь стоит? Особенно после того как этим вопросом Ветров заинтересовался.

– Жданов, ты параноик.

– Может быть, но вся эта ситуация меня достала. Шагу ступить нельзя, чтобы тут же не возник либо сам Воропаев, либо один из его шпионов. – Андрей со злости стукнул кулаком по столу. 

– Ладно-ладно, успокойся. У нас же всё в порядке. Даже комар носа не подточит, не то что Воропаев. Так что расслабься. Вспомни лучше сегодняшнее утро, – на лице президента появилась улыбка, и Малиновский в надежде на получение подробностей решил продолжить. – Поделись хорошим настроением с другом…

Но тут дверь президентского кабинета снова открылась и опять без стука. Или это просто Малиновский снова его не расслышал, так как был сосредоточен на дорогом друге.

– Вот ты где прячешься!

– Милко! – голос Жданова скорее напоминал предсмертный стон.

– Как ты мог! Бессердечный чУрбан!

– Милко! – повторил Андрей, но гений и этот крик души проигнорировал.

– Ушёл и даже не попрОщался! Ты испортил настрОение Мо, ты испортил настрОение всем!

– Неужели?!

– ЧУрбан! Как только Кира тебя так долго терпела?!

– Но это же была твоя идея! Я пробыл ровно столько, сколько мы договаривались.

– Может мне кто-нибудь объяснит, о чём идёт речь? – попытался прояснить для себя ситуацию Ромка.

Ему изрядно надоело быть не в курсе событий. 

– Вот твой дрУжок пусть тебе объЯснит, – ответил Милко, а затем снова уделил все свое внимание Андрею. – Хотя знаешь, – сменил он вдруг гнев на милость. – Я гений! Я сделал то что обЕщал. И ты убедился в том, на что я способен. Убедился?

– Убедился, – заверил его резко оживший Жданов.

– Хорошо, – Милко кивнул и вышел.

Андрей выдохнул, но, как оказалось, зря.

– Ты что сегодня с утра был с Милко?! – почему-то шепотом спросил Роман.

– Сдурел?! Нет, конечно. Это было вчера. Вечером.

– Но ты же вечером ужинал с родителями и Воропаевым… Или до этого… Или после… Хватит молчать. Рассказывай.

– О чём?
 - Андрей пожалел, что решил "воскреснуть".
Ромка - друг, может быть не стал бы давить... Может быть...
– Обо всём. О вчерашнем вечере, сегодняшнем утре.

– Иди работать. 

– Не могу.

– Почему?

– Умираю от любопытства. Согласен на полумеры.

– Это как?

– Можешь рассказать только о вчерашнем вечере или только о сегодняшнем утре, – Малиновский был убеждён, что события взаимосвязаны.

Жданов тяжело вздохнул. Ромка так просто от него не отвяжется. Но рассказывать ему о Кате… О её нежности, наивности, неискушённости… Нет! Конечно, у него прекрасное воображение и он может поведать Малиновскому любую историю и в том тоне, к которому они привыкли… Но говорить так о Кате… Даже пусть и не назвав при этом Ромке её имя… Даже просто думать так о ней…

– Милко заставил меня надеть платье и отправиться с ним в клуб.

– Что?!

– Всё, Рома. Я выдержал там полчаса, а потом сбежал.

– Надеюсь, Воропаев не видел тебя в таком виде.

– К счастью, нет.

– А подробности. Жданов, но мне же интересно.

– А мне, знаешь, как-то не очень. Так что всё, Рома. Работать!

– Жданов ты меня пугаешь.

– Малиновский!

– Уже ушёл, – вице-президент тяжело вздохнул.

Что ж придётся действительно пойти поработать, в конце концов, завтра совещание. А друг тем временем может быть оттает и поделится подробностями, хоть какими-то.

Глава 50

Всё-таки прогуливать нехорошо. Даже если ты президент компании. А может быть, не даже, а особенно… Вот прогулял сегодняшнее утро, а теперь неизвестно когда и как всё успеть к завтрашнему дню. Хотя как прогулял… Точнее провёл… Вспомнить было более чем приятно, но только вот теперь придётся нарушить данное Кате обещание – сегодня они вечером никуда сходить не смогут. А так бы хотелось… Забыть с ней обо всём… 
Андрей тяжело вздохнул, который уже раз за день. Но к совещанию надо подготовиться, помощи ждать не откуда. А Воропаев… Да и отец… Значит, придётся расстроить Катю. Ох уж эти женские слёзы. Последняя мысль мелькнула и тут же пропала. Почему-то Жданов был уверен, что никаких слёз и упрёков он от Кати не услышит, только легче от этого не становилось и прежде всего не из-за неё, а из-за самого себя. Он бы действительно с большим удовольствием провёл этот вечер с ней, нежели с бумагами. Странно. Обычно, девушки так на него не влияли. Он мог забыть о работе и делах, но всегда точно знал, когда надо остановиться, и никакого сожаления при этом не испытывал. Впрочем, на самокопание времени не было.

– Амура, попроси, пожалуйста, Катерину ко мне зайти.

Через две минуты в дверь постучали. Андрей невольно улыбнулся. В отличие от многих, Катя Пушкарёва всегда соблюдает правила.

– Войдите.

– Вы просили зайти?

А тон какой официальный! Что там Ромка про комара говорил? Вот уж точно не подточит. Даже он почти поверил.

– Амура, сходите, пожалуйста, к Ярославу Борисовичу и напомните ему ещё раз про отчёт, а ещё лучше дождитесь пока он отдаст его вам лично в руки.

– Конечно, Андрей Палыч, – раздалось в селекторе, а через несколько секунд хлопнула дверь в приёмной.

Ну вот теперь можно расслабиться и забыть обо всём хотя бы на несколько минут.

– Я очень соскучился, – это были первые слова, которые он произнёс, когда смог, наконец, от неё оторваться. 

– Я тоже, – прошептала она и покраснела.

Андрей не смог сдержать улыбки, впрочем надолго она не задержалась.

– Кать, ты прости меня, но… Завтра будет большое собрание и мне надо к нему подготовиться. Я знаю, я вчера пообещал, но…

– Всё в порядке, – снова поразила она его своей реакцией. – Правда, всё хорошо, – кивнула в подтверждение собственных слов. – Мама сегодня приезжает, и мне лучше приехать домой пораньше.

– Точно? Ты не обиделась?

– Точно. Не переживай.

– Я завтра всё компенсирую.

Она снова бросила на него странный взгляд. Недоверчивый какой-то.

– Честно.

– Я тебе верю, – неуверенный кивок.

– Тогда…

– Я пойду. Не буду тебе мешать, – не дала ему закончить и буквально выбежала за дверь.

Глава 51



Вот уже несколько минут Катя рассматривала яркий плакат, повествующий о грядущем в Египте конкурсе красоты. Египет – это хорошо, конкурс красоты – ещё лучше, а вот ей, Кате Пушкарёвой, скорее бы добраться домой, но автобус застрял в огромной пробке и везти её, кажется, никуда не собирался. Пушкарёва перевела взгляд на женщину, сидящую напротив. 
Надо было попасть домой и как можно скорее. Мама уже вернулась и теперь папа делится с ней всеми известными ему подробностями Катиных изменений. И делает выводы. Далеко идущие выводы… Но ещё дальше они пойдут у мамы. Она скорее всего решит, что это всё связано с каким-то молодым человеком. Ещё бы! Ведь в первый и последний раз когда Катя пыталась поменять свой имидж, это было из-за Дениса. Она тогда купила фиолетовые тени, продавщица сказала, что они выгодно подчеркнут цвет её глаз. Папа когда их на Катином лице увидел сначала решил, что его дочку кто-то побил… А в этот раз всё гораздо хуже. Да ещё и человек, тот самый молодой, на папины глаза уже попался… Хотя… Если вспомнить вчерашнее явление Андрея к ним домой и папину реакцию… Нет всё-таки вряд ли он решит, что его дочка настолько обезумела, что будет встречаться с «вот до чего деньги доводят, дочка». Хотя…
Но с другой стороны, изменения в её внешнем виде никак со Ждановым на самом деле не связаны. Это всё Милко с Валериком, а ни один из них на Катю виды уж точно не имеет. Как и Андрей, наверное, тоже. Попытавшись отвлечься от неприятных мыслей, Пушкарёва снова стала изучать рекламу будущего конкурса. Красота… Вот что привлекает и увлекает Андрея Жданова. Он всегда был окружён ею. Его всегда интересовали именно такие женщины, а Катя… Скорее всего просто увлечение. Так для разнообразия. Это для неё всё происходящее больше напоминает сказку, а для него… Скорее всего нет. После сегодняшнего утра она почти поверила, что у них есть будущее, но потом… Валерик был возмущён её внешним видом. Оказывается кофточка абсолютно не сочеталась с юбкой, да, и длина последней, ему не понравилась… Так что куда уж ей до красоток Андрея...
И когда Амура сказала, что Жданов её вызывает, Катя всерьёз решила, что он её бросит. Но вместо этого… А может это и было прощание? Может, она просто не понимает каких-то правил служебного романа? Может, так принято? Мол, увидимся завтра, а завтра, как известно, не наступит никогда? И маме об этом не расскажешь, она не поймёт и не примет таких отношений, но и скрыть свои переживания будет очень трудно, а поэтому Катя хотела, чтобы пробка была бесконечной, и в тоже время, мечтала домой добраться поскорее…


– Катенька! Ты у нас просто красавица!

– Ну что ты, мать, говоришь-то такое?! Она у нас всегда красавицей была! – проворчал Валерий Сергеевич в своей излюбленной манере.

– Так я об этом и говорю, – мама крепко обняла и поцеловала дочку в лоб. – Иди мой руки и садись. Я как раз рассказывала…

Мама заговорила о новостях в семье тёти Клавы, но судя по быстрому обмену взглядами родителей, серьёзный разговор был ещё впереди. И Катя не ошиблась.


– Катюша…

– Заходи, мамочка.

– Как твои дела? Что у тебя нового? Хотя что я говорю, и так видно… – Елена Александровна присела на диван рядом с дочерью.

– Мам, у меня всё хорошо. Правда. Не переживай. Я не знаю, что там папа тебе понарассказывал, но… 

– Просто мы с папой за тебя беспокоимся. Ты так… – Елена Александровна пыталась подобрать слова, – сильно изменилась.

– Вам не нравится?

– Нет. Нет, конечно…

Катя вспомнила недовольный папин взгляд, которым он окинул её юбку, и невольно улыбнулась: ему так же как и его тёзке, Валерику, не понравилась её длина. Только вот Валерик её посчитал слишком длинной, а Валерий Сергеевич – короткой.

– …Но… Ты с кем-то познакомилась? – продолжала тем временем мама.

– Нет. Просто у нас в компании корпоративный стиль. И мой внешний вид… Им решил заняться лично наш дизайнер. Я не могла ему отказать.

– Дизайнер?

– Мама, на его счёт не надо беспокоится, ему нравятся... мужчины.
– О, Господи! – воскликнула Елена Александровна, прижав руку к груди.

– Только папе не говори, пожалуйста.

– Не скажу, конечно. Но у тебя, действительно, всё хорошо?

– Всё отлично, мама. Правда.

Мама покивала в ответ. Видимо, всё-таки поверила. 
Хотя... Ведь правда всё замечательно. Во всяком случае, пока. Пока она не надоела Андрею Жданову. Как же это тяжело, но и отказаться… Вот так взять и просто отказаться от него Катя не могла и не хотела. Пусть ненадолго, пусть на чуть-чуть, но он её…

Глава 52



Совещание подходило к своему логическому завершению, что безумно радовало Андрея. Впрочем, его настроение никак не могли разделить как минимум трое сидящих за овальным столом в конференц-зале. 
Совсем не до веселия было Ветрову Ярославу Борисовичу. Ещё с утра Жданов «порадовал» его перспективой аудиторской проверки, в случае если финансовый отчёт, предоставленный на совещании, вызовет у президента вопросы, иными словами будет отличаться от предоставленного ему вчера. Воропаев, в свою очередь, сыпал угрозами и требовал предпринять хоть какие-то меры. Но все меры, какие мог, Ярослав уже предпринял. Оставалась одна – написать заявление об уходе, что собственно говоря, скрепя сердцем, он и сделал. Осталось только это заявление Жданову передать. А в том что тот с удовольствием его подпишет, сомневаться не приходилось.
Всё мрачнее с каждой минутой становился и Александр Юрьевич Воропаев. Компания развивается, план Андрея работает и придраться удалось лишь так, по мелочи… Воропаев и сам это прекрасно понимал. Злило это неимоверно. Бесило просто. Но, похоже, Андрюшеньке снова удалось выйти победителем...
Как бы это ни показалось странным, но радостным не выглядел и Павел Олегович Жданов. И хоть причиной тому тоже был Андрей, но расстраивали Жданова-старшего, конечно же, не успехи сына. К своему стыду, он ожидал его провала. Был почти убеждён, что Андрей не справится, слишком увлечётся, влезет в какую-нибудь авантюру, не сумеет вовремя остановиться. И их глупое соперничество с Александром этому бы только поспособствовало. Если бы Воропаев-младший был президентом, они бы были по одну сторону баррикад, а так… Это их вечное противостояние… Андрей напоминал Павлу Олеговичу его самого в молодости. Он был таким же легко увлекающимся и забывающим порой, и что греха таить, довольно часто, о здравом смысле. Ему было очень сложно вовремя остановиться, и понять что уже пора тоже было непросто. Но ему всегда на помощь приходил Юрка Воропаев. Андрей был таким же, только вот «Юры» не было рядом. Рома на подобную роль никак не подходил, слишком уж был предан Андрею, был готов за ним в огонь и в воду, вместо того, чтобы остановить и предложить обойти препятствие или просто подождать. Ведь и огонь рано или поздно погаснет, и вода может высохнуть. Да, и водой, в конце концов, можно воспользоваться, чтобы огонь потушить. Надо уметь видеть варианты, выбирать лучший. Павел Олегович научился этому с возрастом. Да и смерть друга поспособствовала… А вот Андрей… Жданову-старшему казалось, что он обязательно наделает ошибок, не захочет в них признаться, от чего ещё больше увязнет в неприятностях и тогда… Пострадает не только фирма, но и сам Андрей тоже. Ведь Павел прекрасно видел и понимал, что значит для него компания, на что он готов ради неё, и если что-то пойдёт не так…
Но придя сегодня в «ЗимаЛетто», бывший президент «развалин» не нашёл. В цехах работали станки, в том числе и новая вышивальная машина. Всё было как всегда, как и при нём, и возможно даже лучше. Не было заметно ни следов катастрофы, ничего похожего. И пусть это были лишь первые впечатления, но они его по-настоящему шокировали. Ведь он рвался в Москву, сюда в «ЗимаЛетто», чтобы вовремя успеть, чтобы помочь, чтобы защитить… Он бы и раньше прилетел, намного раньше, но Маргарита не дала. Говорила не мешать сыну, дать ему время, он должен освоиться. А собственная интуиция кричала, что осваиваться он не будет, а будет действовать быстро и рискованно, так как действовал бы Павел сам, когда был в том же возрасте, что и Андрей сейчас. И ни к чему хорошему это бы ни привело. Но… Сын оказался гораздо удачливее… Хотя может дело не в удаче? А в том, что Андрей осторожнее и внимательнее его самого. Павел видел в сыне себя. Они были удивительно похожи и не столько внешне, сколько характерами. Но оказалось… Оказалось, что всё же не так уж они и одинаковы в своём поведении. И Андрей не наделал ошибок, и план его авантюрный не так уж авантюрен, а работает, приносит реальные доходы. Всё идёт своим чередом. А все страхи, его Павла Олеговича страхи, были напрасны и скорее похожи на старческое брюзжание. Неприятно в этом признаваться, очень неприятно, но он привык не убегать от собственных ошибок. И готов извиниться перед сыном за недоверие. И поздравить его с успехами готов. 
Жданов-старший посмотрел на Андрея, тот поймал его взгляд и улыбнулся, на что получил улыбку в ответ.

– Ну что ж, если вопросов больше нет…

– Нет, Андрей. Никаких вопросов. Всё четко и ясно. Вы все отлично поработали. Спасибо. Александр, что скажешь?

– Мне нечего сказать, – недовольство Воропаева звучало в каждом слове.

Такое ощущение, что ему сообщили, что компания разорена. Павел Олегович покачал головой. И этому человеку он хотел доверить управление компанией…

– И на обед не останешься? – поинтересовался Жданов-младший.

– Нет. У меня слишком много дел.

– Очень рад.

– Не сомневаюсь.

Александр вышел, громко хлопнув дверью.

Глава 53



Последующие несколько дней напоминали Кате сказку. Удивительную и чудесную, хоть никаких конкретных чудес, вроде как, и не происходило. Хотя, разве то, что Андрей рядом не является чудом? Совещание, то самое о котором он беспокоился, прошло замечательно и весь вечер среды они провели вместе. В его квартире если быть точнее. А потом и вечер четверга и пятницы и… На выходных они много гуляли, разговаривали обо всём на свете. Папе с мамой Пушкарёвой пришлось рассказать о приехавшей в город подружке. Катя боялась, что Андрею с ней будет скучно, но всё оказалось не так страшно. Он много путешествовал по Европе, и теперь делился с ней своими наблюдениями и впечатлениями, а она слушала, затаив дыхания. Но и ей нашлось чем его поразить. Постоянные разъезды по стране с отцом военным способствовали этому, и Андрей оказался таким же хорошим слушателем, как и рассказчиком. С ним она чувствовала себя счастливой. Он был весёлым, обаятельным, казался таким простым и родным, а уж как он целовался… И неуверенность в себе и в их будущем возвращалась лишь, когда она оставалась одна. Но и эти сомнения стали постепенно сходить на нет. 
В понедельник они ужинали в «Лиссабоне». Андрей её вытащил. Точнее сказать затащил, после того как увидел у Милко в новом платье (маэстро решил ещё немного поработать над её гардеробом и подобрал несколько нарядов из предыдущих своих коллекций). Ей как и в прошлый раз казалось, что на неё все смотрят. И пусть она сегодня не выглядела как пугало огородное, и платье её было ничем не хуже, чем у других, но…

– Успокойся, – прошептал Андрей и поцеловал ей руку, от чего Катя ещё больше напряглась.

– И часто ты бываешь в подобных местах? – попыталась отвлечься Катерина.

– В подобных? – рассмеялся Андрей. – Почти каждый день.

– Что? – ужас был неподдельным.

– Я люблю вкусно поесть, – сообщил он ей доверительным тоном, Катя кажется всё равно не поняла, о чём он. – А готовить я не умею.

Катерина покраснела и кивнула.

– Я тоже, – шёпотом призналась она. 

– Тогда привыкай к таким заведениям, – посоветовал Андрей и снова улыбнулся.

Привыкать? Это он о чём? Привыкать… А как бы было хорошо привыкнуть… Боже, Пушкарёва, ты влюбилась в него по уши. Знаешь об этом? Нет? Не по уши? Гораздо сильнее. Ну что ж, может быть и так. И что ты будешь с этим делать? Подумаешь об этом завтра? 
А завтра была вечеринка у Волочковой.

– Я не могу не пойти, Катюш. Кто-то должен присмотреть за Милко. Но если ты, конечно, хочешь от меня отдохнуть… – и говорит с таким серьёзным и обиженным видом.

– Не хочу.

– Отдохнуть от меня или со мной?

– От тебя.

– Отлично. Позвони домой, предупреди, что задержишься.

И как у него получается быть таким самоуверенным?


Атмосфера на вечере оказалась не такой чопорной, как ожидала Катерина. Люди были приветливы и открыты. Они с Андреем познакомились с владелицей ювелирного дома, устраивающей показ, обворожительной француженкой Доминик. Кажется, Кате удалось поразить и её и Андрея своим французским. 

– Что ещё я о тебе не знаю?

– Посмотри моё резюме, – посоветовала она в ответ, чем вызвала его смех.

Пушкарёва познакомилась и с хозяйкой вечера единственной и неповторимой Анастасией Волочковой. Той самой Анастасией, которая приходила в «ЗимаЛетто» ещё в четверг, попросить об услуге – участие Милко в этом показе. С каким трудом Катя слушала тогда рассказ Амуры о визите этой красавицы в кабинет президента. Пушкарёва мысленно попрощалась с Андреем, уж с кем-кем, а с Волочковой ей конкурировать никак не удастся. Но не так страшен оказался чёрт… То есть не так прекрасна оказалась Волочкова… Хотя нет, она конечно же была прекрасна, и Андрей так разговаривал с ней и шутил, и… Но и про Катю не забывал, она не чувствовала себя брошенной, он так на неё смотрел… Ни на кого так больше не смотрел, только на неё…


– Какая красота! – с восторгом проговорила Катерина, когда они подошли к одному из многочисленных стендов с украшениями после окончания показа.

– Ты любишь драгоценности?

– На них смотреть.

– Смотреть? – не понял Жданов.

– Это так удивительно! Что может сделать настоящий мастер с серебром, подобрать камни и… Так красиво. Просто нет слов.

– Но тебе нравится только смотреть. А примерить самой? Например, вон то колье…

– Нет, ты что. Мне такое не подойдёт.

– Понятно. Как всегда скромничаешь, – рассмеялся Жданов.

– Мне показалось, что в показе участвовали несколько моделей из нашей новой коллекции, – решила сменить тему Пушкарёва. – Как же коммерческая тайна?

– А как же реклама? – передразнил её Андрей.

– Реклама?

– Да. Подобные мероприятия – это отличная возможность подогреть интерес публики к компании, вообще, и к коллекции, в том числе.

– То есть для «ЗимаЛетто» выгодно, что девушки одеты в наши костюмы, несмотря на то, что зрители смотрят, в основном, на украшения.

– Ты всё правильно поняла, – кивнул Андрей.

Какая-то мысль мелькнула, но поймать её за «хвост» Катя не успела – Жданов потащил её танцевать.

– Я не танцую. Я не умею.

– Так а я тебе зачем? Я всему научу, – заверил он.

И она ему поверила. Господи, кажется, она начинает ему верить. Начинает верить в них.

Глава 54



Кира возвращалась в Москву. Домой. К своему Андрею. Да, он её. Ведь чтобы за последние четыре года ни происходило, чтобы ни случалось в их жизни, он был её. Так было всегда, и так будет. Она сделает для этого всё что угодно. Даже смешно. Ей ведь и делать ничего не надо, просто он её. Это так, и быть иначе не может. Просто невозможно представить себе его с другой. Да, он ей изменял. Но с кем бы он ни встречался, какой бы красавицей ни была его очередная любовница, возвращался-то он всегда к ней, к Кире. Его интереса к новым отношениям никогда не хватало надолго. Вот и сейчас так. Он, наверняка, завёл интрижку в Киеве, а сейчас уже чувства притупились и ощущения перестали быть такими яркими… А она, Кира, дурочка – скандалы устраивала, ревновала… Но с этим покончено. Никогда больше она не будет обижаться на него. «Надо любить человека ни за его достоинства, а за его недостатки», – так на днях ей сказала Маргарита, и она с ней согласилась. Она любит Андрея. Именно такого, изменяющего ей Андрея Жданова. Точнее того Андрея, который всегда возвращался к ней. Да, в последний раз он… Но он ведь был не при чём, так что виновата во всём она и надо прекратить строить из себя гордячку. Надо просто попросить у него прощение. И она это сделает. План был составлен чёткий и ясный. Она вернётся вечером во вторник, но никому об этом не сообщая и не предупреждая. В среду она придёт на работу. Вот так как есть, на костылях. Гипс снимут не раньше, чем через две недели, а костыли добавят её образу ранимости. И Андрей не сможет устоять. Вечером отвезёт её домой, они закажут ужин и поговорят. Поговорят обо всём. Она попросит прощения. И даже не спросит у него, чем он тут занимался без неё. Хотя и так понятно. Он ведь ей звонил пару раз справиться о здоровье, и она по голосу поняла… Она всегда чувствовала, когда он ей изменяет. Она всегда чувствовала его, потому что это её мужчина. Так было, есть и будет всегда. Она его знает, как никто, она может ему дать то, что никто другой никогда не сможет. И наработки Пушкарёвой ей помогут. У них всё будет хорошо. Она вернёт Андрея. А другие женщины… Ну так они всегда были в его жизни и будут… Но что это за женщины – первые красавицы, никаких вторых, или, например, таких пугал как её секретарша, а возвращается он всегда к ней, к Кире, разве не подчёркивает при этом её неповторимость и уникальность?! И она вернёт его. Обязательно вернёт. Раз уж Вика приезжает в Москву лишь для того, чтобы собрать свои вещи и отправиться затем к своему Джорджу, то Кира справится. Обязательно справится.


– Доброе утро Дурочка!

– Кира Юрьевна, здравствуйте! – тут же затараторила Кривенцова. – Как вы себя чувствуете? Выглядите вы… замечательно...

– Замечательно?

– Ну если, конечно…

– Я вас поняла, Шура. Спасибо, – взгляд Киры, присевшей на стол секретарши Малиновского, скользнул по столу напротив. – А это сумка Пушкарёвой? – удивилась Воропаева, разглядывая интересную сумочку, совсем не в духе своей помощницы.

– Да, Кира Юрьевна, – кивнула девушка. – Вы как саму Катю увидите… Просто не узнаете… А всё Милко…

– Милко?

– Да. Он решил заняться нашей Катюшей вплотную и у него всё получилось. Ну он же гений!

Воропаева кивнула. Милко, конечно, гений, но внешность её секретарши ничего не исправит, даже он. Впрочем, Кире не было до этого никакого дела. Ну нашёл Милко себе новую игрушку, пусть играется. Киру внешний вид секретарши мало интересовал, гораздо важнее её работа…

– А где сама Катя?

– Так она с Роман Дмитричем у Андрея Палыча.

– С Романом? Им документы какие-то понадобились?

– Нет. Дело в том, что Катя разработала план, связанный с магазинами, и они теперь с Роман Дмитричем иногда на встречи какие-то ездят…

– План?! Магазины?!

Кира торопилась в президентский кабинет так быстро, как позволяли проклятые костыли. Эта мерзавка… Эта дрянь… Она… Не обратив никакого внимания на Амуру, и даже не заметив, что та с ней поздоровалась, Кира ворвалась в кабинет к Андрею.

– Да как ты посмела?! – закричала она с порога и обомлела.

Девушка, обернувшаяся на её крик и буквально подскочившая со стула, меньше всего была похожа на её секретаршу. Всё-таки Милко, действительно, гений. И это обстоятельство разозлило Киру ещё больше.

– Что ты себе позволяешь?! – закричала она. – Как ты только подумать могла, что тебе сойдёт это с рук?!

В глазах Пушкарёвой отразился страх, и Кира в ту же секунду успокоилась. Это всё та же тихая серая мышка, которая боится её. Вон, с каким трудом дрожь сдерживает, глаза испугано распахнуты, на неё смотреть боится, только с Романа на Андрея взгляд переводит… Она не пойдёт против неё… Духу не хватит…

– Как ты посмела украсть мои планы и выдать их за свои?! – задала Воропаева вопрос уже абсолютно спокойным, но от того не менее страшным тоном.

Глава 55



Катя очень хорошо помнила сегодняшнее утро. Как проснулась, позавтракала, а зайдя в свою комнату, обнаружила на телефоне сообщение от Андрея: «Жду!», как бежала к нему по лестнице, как села к нему в машину и потом:

– Останови, пожалуйста. Я выйду здесь.

– Кать, нас вчера вечером пол Москвы вместе видели.

– Но сейчас же не вчера…

Она выскочила из машины, а вслед ей раздавался его смех. А потом через полчаса:

– Екатерина Валерьевна, зайдите ко мне и Романа Дмитрича захватите, пожалуйста. Если вас не затруднит, конечно. И, кстати, сегодня вы обедаете со мной, – и снова его смех… 

Улыбка, когда она вошла в его кабинет…
А потом всё закончилось. Очень быстро и без предупреждения. И это очень хорошо, что она так чётко помнит сегодняшнее утро, их последнее утро…

– Как ты посмела украсть мои планы и выдать их за свои?! – задала Кира свой главный вопрос.

– Я ничего не крала. Это же были мои… – начала Катерина.

Воропаева ахнула и с видом великомученицы опустилась на гостевой диван, Роман подскочил к ней, предложил воды… 
И тут Катя поняла, что у неё нет ни одного шанса. Никогда не было. Кто она такая, чтобы сражаться с этими людьми, чтобы попытаться стать одной из них? Вообразила себе что-то! Понапридумывала! На что вообще она рассчитывала? Что Кира во всём сама признается Андрею? Или хотя бы промолчит? Не станет мстить? Какой же дурой она была, когда всё это затеяла! «Надо бороться за своё!» – какие громкие слова! С кем бороться? Кому бороться? Ей? Достаточно было один раз взглянуть на Романа с Андреем, чтобы понять они ей не поверят. Киру они знают всю жизнь, а её? Что она им сейчас расскажет? Что это была её идея? Что Кира хотела её себе присвоить? Может, ещё и… И вдруг стало страшно. По-настоящему, страшно, потому что… Если Кира догадается, если она только подумает, что они с Андреем… Она посмотрела на него и… Ни капли былого тепла во взгляде, ничего, смотрит непонимающе, но это только пока… Воропаева сможет «открыть ему глаза», сможет представить всё в таком свете… И он поверит. Кире поверит, а вот ей, Кате, нет.

– Это правда?

Его голос резанул по натянутым нервам. Катя часто слышала от Женсовета, что Жданов любит покричать, потопать ногами, устроить разнос. Но сама его таким никогда не видела, с ней он таким никогда не был. До этой минуты. В его голосе звучала скрытая угроза… Очень плохо скрытая… С трудом сдерживаемый гнев… 
Он не кричал… Но он уже знал ответ, когда задавал вопрос. Катя была в этом почти уверена. 

– А вы как думаете, Андрей Павлович? – спросила она, глядя ему в глаза, не потому что на что-то надеялась, хотела что-то там разглядеть, а потому что это последний раз в её жизни, когда она может смотреть на него.

Ответ не заставил себя ждать – ясно читался в его взгляде. Больше она просто не выдержит. Если сейчас он что-нибудь скажет… Нет. Она не хочет ничего слышать и видеть их всех она больше не хочет. Решила когда-то поиграть во взрослые игры? Ну что ж поиграла и проиграла всё, в том числе и саму себя. 
Катя бежала по коридорам, что было сил. Главное быстрее добраться до своего рабочего места, собрать свои вещи, а потом бежать и не оглядываться.
 К счастью, Шуры в приёмной вице-президента не было. Она появилась лишь тогда, когда Пушкарёва была уже готова уходить.

– Кать, что случилось-то? Я Кире сказала, что ты… А она…

– Всё хорошо, Шур. У меня всё хорошо. Пожалуйста, попроси Таню передать это Урядову.

– Ты увольняешься? – изумилась Кривенцова, взглянув на протянутый ей Катей листок.

– Да. Пытаюсь…

Может быть, они хотя бы позволят ей уйти самой. А то придётся ещё и трудовую книжку «потерять».

– Пока...

Глава 56



– Да как ты посмела?!

Крик бывшей невесты вывел Андрея из равновесия мгновенно. Вообще это было уже похоже на условный рефлекс: появляется в кабинете с криками Кира – настроение Жданова-младшего падает на уровень далеко ниже плинтуса, хотя в этот раз Кира кричала не на него и объяснений от него не ждала. Она была возмущена Катиным поведением, поступками. Окончательно Андрея вывели из себя смысл Кириных слов, её обвинений и Катин затравленный взгляд. Он уже видел Пушкарёву такой: напуганный воробушек. Воробушек? Какое хорошее словечко, не от слова ли «вор» оно произошло? Верить в это не хотелось. Совершенно не хотелось, но факты…
 Вспомнилось всё. И собственные сомнения и подозрения во время того разговора с Катериной, когда она только пришла к нему с этими своими (своими ли?) предложениями. И то, как Кира вот так много раз врывалась к нему, чтобы рассказать об истинных мотивах его очередной подружки. Андрей давно уже привык, что его отношения с женщинами строились по принципу «ты – мне, я –  тебе», так что ничего нового в этом для него не было. Его круг общения был таков, такова была его работа. Одни старались привлечь его внимание ради выгодного контракта, другие ради продления сотрудничества, третьи просто ради того чтобы хорошо провести время. Это было честно и понятно. Никогда его особо не волновало и не беспокоило. Кроме того, все прекрасно знали, что у него есть Кира – его вечная вроде как невеста. Так что все его женщины прекрасно отдавали себе отчёт, что отношения с ним явление временное. Андрея всё устраивало. Новизна ощущений быстро проходила и на смену одной прелестнице всегда приходила другая. Кира всегда оставалась рядом, чтобы вовремя ему напомнить, что настоящая только она, а все остальные лишь временное явление. 
Но Катя… С ней всё было не так. С самого начала всё было не так. Их отношения начались не из-за работы, пусть и в командировке, но с работой связаны не были. Собственные эмоции, чувства… Ничего подобного он давно уже не испытывал, если испытывал когда-либо вообще. 
Неужели он это себе всего лишь придумал? Заигрался? Повёлся, как юнец? Купился на невинное хлопанье глазками? 

– Я ничего не крала. Это же были мои… – пролепетала она, похоже и сама себе до конца не веря. 

Кира ахнула и осела на диван. Катя посмотрела на неё, на Ромку, снова на Андрея. Оправдаться больше не пыталась. Поняла что бесполезно? Что игра окончена? Неужели для неё это было всего лишь способом заработать? Выполнила расчёты для Киры, получила премию, а потом позже, когда нашла у неё в кабинете документы, записи, решила присвоить идеи себе? А в постель с ним легла для закрепления успеха?

– Это правда? – если честно, и сам собственного голоса испугался.

Её же ответ его просто взбесил:

– А вы как думаете, Андрей Павлович?

Он никак не думает. Он знать не знает и ведать не ведает, что ему думать и чувствовать. Он даже не знает, на кого он сейчас больше злится: на неё за то, что она его так легко одурачила, или на себя, за то что повёлся. 
Ведь если бы она была не виновата, она бы не ушла сейчас, дверью бы не хлопнула, пыталась бы доказать, что это всё неправда. Ведь так? Да, и Кира бы врать не стала. Она ведь никогда ему не врала.

– …Кто бы мог подумать! А с виду такая тихая! Скромная! Вот уж точно в тихом омуте… Нет, ты представляешь, – обращалась, тем временем, Воропаева к Ромке, а тот лишь кивал в ответ как китайский болванчик, видимо, тоже не мог поверить как же так легко и просто его обманула эта тихушница. 
А может всё-таки не обманула? Кира? Катя?
– Слава Богу, Андрюш, что ты с ней не спал. Ведь не спал же?

– Что?

Почему-то этот вопрос, заданный Кирой с надеждой в голосе, задел его за живое. Но ведь не так всё было, не так. Всё что между ним и Катей происходило под определение «спал» никак не попадает. А что же тогда? Что-то другое. Гораздо более… Но не «спал». Нет.

– Кир, а где твой ежедневник? – сам удивился, что решился на этот вопрос. – В кабинете?

– Да, – как-то неуверенно начала Воропаева. – Я с собой его не брала. А что ты хотел?

– Где он лежит? Ром, сходишь за ним?

– Конечно. Не вопрос, – подскочил Малиновский.

– А зачем он тебе, Андрюш? Я не понимаю.

Зачем? Ну чтобы смертельно обидеть некогда любимую женщину, которая ему никогда, во всяком случае до сегодняшнего дня, не врала. Потому что оказывается, что заподозрить во лжи её, Киру, проще, чем поверить в то, что всё это время ему лгала Катя.

– Ну ты же в нём всегда делаешь записи. Пушкарёва взяла твои идеи из него? 

– Ты знаешь, я… Я не уверена… Возможно… Я не помню… – занервничала Кира, потом выдохнула и бросилась в атаку: – Я не пойму. Ты меня в чём-то подозреваешь? Ты хочешь сказать, что это я пытаюсь присвоить себе заслуги этой…?

– Я просто хочу понять, чьи это были заслуги, – продолжил Андрей, ему показалось, что он на правильном пути.

– Мои! – Воропаева перешла на крик. – Я для тебя старалась, слышишь! Для тебя! А ты меня обвиняешь чёрт знает в чём! Ты всё-таки с ней спал, да, Жданов?! Спал! А теперь выкрутиться пытаешься?!

– Катя приносила мне папку с распечатками, откуда она их взяла?

– Украла у меня из кабинета. 

– Тогда документы должны были остаться на твоём компьютере.

– Андрюх, ты чего? – решил вступиться за Киру Малиновский.

– Я просто хочу знать правду. Где документы? Где твои первоначальные записи? Кто делал расчёты по ним? Где всё это?

– Я не собираюсь отвечать на твои вопросы. Мне не нравится, когда ты разговариваешь со мной в подобном тоне. 

– А тебе и не должно это нравится. Если ты ничего не скрываешь, если ты не врёшь, то просто скажи мне, где искать. Или предлагаешь поиграть в игру «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». А может всё дело в том, что искать нечего? 

– Рома, – попыталась Воропаева найти поддержку.

Но тот головой покачал:

– Я, пожалуй, пойду. А то работы много, – и поспешил покинуть кабинет.

Андрей проводил его раздражённым взглядом.

– Так что, Кира? Ты мне расскажешь правду? Или мне её из тебя клещами вытаскивать придётся?

– Всё дело в том, что ты с ней спал! Конечно, не смог пройти спокойно мимо работы нашего гениального дизайнера. Руки зачесались, да и ещё в одном месте. Да, Жданов?!

– Да, при чём тут спал я с ней или нет?

– Это всегда при чём! Потому что ты ни одной юбки пропустить не можешь.

– И поэтому ты решила привлечь моё внимание за счёт других?

– Да, за чей счет? Этой замухрышки? Господи, Андрей. Ну скажи мне, если бы она бы так не изменилась, бросился бы ты её защищать? Нет. Нет. И ещё раз нет. А сейчас, конечно, захотелось побыть героем.

– А кем хотелось побыть тебе, когда ты присвоила себе её идеи?

Кира тяжело вздохнула, руки, сжимавшие стакан с водой, задрожали. Голос Воропаевой тоже дрожал.

– Да, как ты можешь так со мной? Я всегда тебе помогаю. Всегда рядом. В отличие от всех этих… А ты… 

– А я хочу знать правду. Но, судя по всему, от тебя я её не дождусь.

Воропаева прикрыла глаза и всхлипнула. Но Андрею показалось это слишком наигранным. Оставаться и продолжать спорить ему не хотелось. В голове вертелась фраза, сказанная ему однажды Катей: «в правду поверить оказывается гораздо сложнее». Осталось только выяснить где правда? Не там ли, во что ему верить так не хочется?

Глава 57



– Ты в порядке?

И как у него наглости только хватает задавать ей такие вопросы? Сам её почти до слёз довёл, обвинил чёрт знает в чём, а теперь спрашивает в порядке ли она! Конечно же не в порядке. Особенно учитывая, что наглая пигалица хотела её обойти, потом ещё и в постель к её жениху залезла, пусть и к бывшему, но её жениху.

– Жить буду, – проговорила Кира едва слышно и снова всхлипнула.

– Пойду… Найду Катю.

– Зачем? – искренне удивилась Воропаева.

– Я должен с ней поговорить.

Хорошо хоть тон сбавил. А вот поговорить… Эта идея Кире совсем не понравилась.

– Андрюш, ну о чём ты будешь с ней разговаривать? Ведь и так всё понятно. Что ты хочешь от неё услышать? Думаешь, она тебе во всём признается? Если бы хотела, то сказала бы всё сразу. Я думаю, её надо уволить, – задумавшись на несколько секунд Кира продолжила примирительным, как ей самой казалось, тоном. – Не хочешь портить ей жизнь? В конце концов, может ты и прав. Девочка запуталась. Знаешь, как говорят, головокружение от успехов и всё такое. Давай не будем её увольнять. Предоставим возможность уйти самой. Я с ней поговорю. Она напишет заявление, и мы обо всем этом забудем.

Кира несмело улыбнулась и протянула к Андрею руку.

– Что скажешь? Давай? 

Жданов молчал. Воропаевой показалось, что она его почти убедила, а потому продолжила уже более смело:

– Я поговорю с ней сама, – повторила она. – Тебе не придётся её больше видеть.

Но последняя фраза оказалась ошибкой.

– А я очень хочу её увидеть.

Тон Андрея был резким и злым, и Кира решила, что это он на Катерину злится, но снова ошиблась. У Жданова появилось чёткое ощущение, что Воропаева пытается им манипулировать.

– Я сам с ней поговорю.

– Но зачем, Андрюш?

– Так надо, – ответил Жданов и вышел из кабинета.

Ох уж этот перелом. Если бы не это, Кира бы не позволила ему так просто уйти. А если вдруг эта гадина его убедит?

– Андрей!

Дверь кабинета открылась, но к огромному Кириному разочарованию на пороге появилась Амура. 

– Вам помочь, Кира Юрьевна?

– Андрей Палыч…

– Он ушёл… Он вас не услышал…

Или не захотел услышать?!

– Помоги мне дойти до моего кабинета.

Лучше всё-таки поприсутствовать при разговоре двух голубков. А то ведь эта мерзавка может попытаться пустить в ход обаяние или ещё какие-нибудь женские штучки. Кто знает на что она способна? А Андрей уж очень на это остро реагирует. Так что пусть он лучше отреагирует на её, Кирин, измученный вид.



Глава 58



Сволочью себя Андрей почувствовал, как только из собственного кабинета вышел. Довёл Киру, а она и так себе неважно чувствовала, обидел её. Нет, пока он обвинениями разбрасывался, чувствовал себя правым. Все Кирины действия, реакции, ответы расценивал как подтверждение её вины. Ведь не показала же она ему оригиналы документов или записи свои, вообще ничего конкретного, чтобы доказывало, что идеи действительно её. Но с другой стороны, а зачем ей его обманывать? Зачем? У Кати на это причин явно больше, да и возможности имелись, и часть из них он ей сам добровольно предоставил, что злило больше всего, наверное. Но всё же не могла она… Не мог он… Обмануться настолько в ней не мог. Неужели он настолько плохо в людях разбирается? Надо всё-таки с ней самому поговорить, посмотреть в её глаза… Слово «бесстыжие» почему-то прозвучало именно Кириным голосом. И он снова о ней подумал. Кира. Почему она так настаивала на том, что поговорит с Пушкарёвой сама? Не потому ли, что ошибся он не в Кате, а в бывшей невесте? Но зачем Кире...?

На месте Кати не оказалось, как и её вещей. Ни в приёмной, ни в кабинетах никого не было. Шурочка, видимо, на заседании Женсовета, а Малиновский по пути к себе, скорее всего, свернул в мастерскую к Милко. Ему же не надо решать ребусы и загадки, он занялся более приятными вещами. Общение с модельками, что может быть занятнее? Может быть тоже последовать его примеру? Забыть обо всём, и на всё забить? Пойти отвлечься-развлечься? Только почему-то Андрей был уверен, что на этот раз такие развлечения его не спасут. 
Присел за Катин стол, осмотрелся. Никакой зацепки не нашёл. Да, и что тут можно найти. Как же понять, узнать где она, та самая правда? Если рассуждать логически, что мы имеем. Катя выполняла расчёты для Киры. Это факт. Потом Кире пришла в голову очередная идея. Она поделилась ею с Катей, попросила снова сделать расчёты… Но если бы было так, то Кира бы сейчас об этом сказала. Но она вместо этого только его в измене обвинила. Почему? Ведь если бы это действительно были её идеи, то должны быть и записи. Уж он то Киру знает, она всегда всё записывает… Но Катя… Почему она не попыталась доказать, что ничего не крала? Да, и зачем Кире красть её планы? Хотя… До последнего времени Кире никакие подобные идеи в голову не приходили. Она прекрасно выполняла свою работу, доводила до совершенства вверенные ей территории, но никаких предложений не вносила, разве что изменить дизайн торговых точек, да кадры новые набрать… Или он снова ищет оправдание? Только кому себе или Кате?
 Вопросы, вопросы, вопросы. И ни одного ответа. Где ж их взять? Надо всё-таки поговорить с Катериной самому. 

– Андрей Палыч, вы что-то хотели? – вывел Андрея из задумчивости голос секретарши Малиновского.

– Хотел? Да, хотел. Шурочка, а вы не знаете, где Катя?

– Катя… – Кривенцова почему-то занервничала. – Так она же… – Шура кивнула головой в сторону выхода.

– Ушла?

– Ну да… Насовсем. 

– Как насовсем? 

– Уволилась, – пояснила она севшим голосом. – А что случилось, Андрей Палыч? Вы не знаете почему?

Но её вопрос Жданов проигнорировал.

– А вы уверены, Шура?

– Конечно, я сама её заявление Урядову отнесла. Только что…

– Понятно… – разозлился Андрей.

Шура приняла его резкую смену настроения на свой счёт, отчего тут же начала оправдываться, мол она-то ни при чём, ничего она не знает и не в курсе, её вот Катя только попросила, она и отнесла, а Катя ей ничего не объяснила и вообще она скрытная очень…
Впрочем весь этот поток Шурочкиных слов Жданов уже не слушал, ему было не до того, он слишком торопился. По пути к лифту чуть не сбил Киру, которая демонстративно медленно шла по коридору, поддерживаемая Амурой. Андрей буркнул, что скоро будет и исчез за поворотом.

– Гадина… – прошипела в ответ Кира.

Амура вздрогнула и посмотрела на бывшую начальницу с огромным удивлением, явно не понимая, чем могла заслужить её такое недовольство.

– Кира Юрьевна…

– Дальше я дойду сама.

Что ещё это мерзавка смогла натворить?

Глава 59



Дома Кати не оказалось, чего наверное и следовало ожидать. До конца рабочего дня ещё далеко, а расстраивать родителей Пушкарёва не любила, это Андрей уже понял. Но где её искать, он всё равно не знал, а потому остался ждать её в машине, практически под её окнами. Пока ждал, продолжал изводить себя вопросами, хотя и понимал, что дело это бессмысленное. Вот придёт Катя, они поговорят, и тогда, может быть, он поймёт кто прав, а кто виноват. А так… Кира звонила несколько раз, но на её звонки он не отвечал. Просто не знал, что ей сказать. Начать извиняться? А может не за что? Может, всё-таки она его обманула? Она, а не Катя? Снова пошёл по кругу. Это какой уже по счёту заход? Самому-то не надоело, а Жданов? Самое смешное, что Катю он не заметил. Просто в какой-то момент открылась дверца его машины и на пассажирском месте очутилась Пушкарёва.

Катя, когда его автомобиль во дворе увидела, поняла, что прятаться глупо. Кто его знает, вдруг ещё домой ломиться начнёт? Родителям гадостей про неё наговорит? А так сейчас всё ей выскажет и уедет с чистой совестью. А может, он ей трудовую привёз? Лично, так сказать, в благодарность за все её заслуги. 
Сесть-то в машину она села, да только что сказать ему не знала. И Андрей продолжал молчать. Но, в конце концов, первым не выдержал он:

– Почему ты решила уволиться?

Более чем странный вопрос. 

– Не вижу другого выхода.

– А ты его искала?

Катя на него посмотрела и сглотнула. Он сейчас что в виду имеет?

– Я вас не понимаю, Андрей Палыч.

– Неужели, Катенька! – Это её обращение на «вы» вывело его из себя. – Можно было бы хотя бы попытаться объяснить произошедшее. Со мной поговорить… Можно было… – за то, что собирался сказать дальше, себя практически ненавидел, но удержаться не смог: – В конце концов, мы не чужие друг другу люди. Ты не находишь?

– Я не знала, что сказать. У меня всё равно нет доказательств…

– Доказательств чего?

– Того что это были мои идеи, – от безысходности повысила Катерина голос. – Это мои планы. Всё это делала я! Сама! И тот первый… Со скидками покупателям… Там и планы и расчёты мои. Понимаешь, мои! Но как мне это доказать, я не знаю. У меня и записи в компьютере есть, но ты же мне не поверишь. Всё равно мне не поверишь! – проговорила она с уверенностью и отчаянием.

– Почему ты так решила?

– Да, потому что – кто она и кто я?!

– О чём ты? Мы же с тобой…

– А это было только против меня. Ты бы просто решил, что я… Что я всё это специально затеяла… Ты никогда бы не поверил, что я просто тебя люблю. Разве нет? Разве не так ты и подумал?

Андрей головой покачал, хотя и понимал, что она права. Что несмотря на то, что набросился на Киру с обвинениями, но и Кате не верил, до конца не был в ней уверен, только вот... «Люблю». И тогда всё стало на свои места. Не все эти интриги, нет, а его чувства. То, как коробило его каждый раз от Кириного «спал», нет, любил.

– Если бы ты мне рассказала, если бы всё объяснила… То… Я мог усомниться в тебе, как в специалисте… Но в нас с тобой я бы не усомнился ни на секунду, если бы ты не ушла. Тебе надо было просто мне всё рассказать, а не убегать от меня. Слышишь?

Она кивнула и заплакала, по-детски ладошкой вытирая слёзы, текущие по щекам.

– Кать, ну ты чего? – обнял. – Катюш… Тебе надо научиться в себя верить… В себя… И в меня, хоть немного… Я, конечно, параноик, как Малиновский утверждает, но всё же не дурак. Правда, Катюш. И ещё, ты знаешь что? Знаешь? – она головой замотала. – Я тебя тоже люблю. 

– Правда? – она смотрела на него с искренним удивлением и недоверием.

– Правда, – улыбнулся. – Не сомневайся. Ты расскажешь мне всё? – кивок в ответ. – Всё, как было с самого начала? – ещё один кивок. – И не убежишь больше без объяснений? И верить мне будешь?

– Не убегу и буду.

– Умница.

И, наконец, поцеловал её. Как он мог ей не поверить? Такой искренней девушке? Его девушке? Как он мог её не полюбить?

Глава 60

И снова ожидание. Больше всего на свете Кира ненавидела ждать. Это изнуряющее чувство, когда не знаешь, куда себя деть, как отвлечься от изматывающих мыслей, куда убежать от собственной нервозности. Андрей на звонки не отвечал. Конечно, он слишком занят там со своей мышкой! Впрочем, это проблема легко решаема, один звонок и больше эта мерзавка её не побеспокоит. Во всяком случае, в стенах «ЗимЛетто» она её больше видеть не будет, а это не так уж и плохо. Но как она только посмела? Как осмелилась? Хотя… Надо было с самого начала с ней поговорить. Объяснить ей всё. В конце концов, Кира могла бы её и неплохо отблагодарить. Повышение или хотя бы премию ей обеспечить ведь ей ничего не стоило. И она бы так и поступила, если бы эта выскочка не стала действовать у неё за спиной, а главное – если бы она не полезла в постель к Андрею. Это больше всего из себя выводило. Ну почему всегда так?! Почему все эти женщины так и липнут к нему?! И каждый раз приходится себя успокаивать, что это ненадолго, что скоро он снова вернётся к ней, Кире. Но как же это надоело! И никакие самовнушения не помогают смириться с тем, что он снова притащил к себе очередную модельку. Но в этот раз Жданов превзошёл себя! Кто бы мог подумать, что он купится на эту тихушницу?! Достаточно было Милко приложить свою гениальную руку, и Андрей забыл о том какой на самом деле дурнушкой была Пушкарёва. А ведь она была, да и остаётся ею. Красота – это дар, который даётся при рождении и тут никакие наряды и косметика не способны этого изменить. Так что пусть и в новой одежде, но это всё та же дурнушка Катя. А значит и опасности особой она представлять не может. Ведь Андрей Жданов – это Андрей Жданов. Его, конечно, привлекла новизна. Но как привлекла, так и забудется. Надолго его не хватит. Уж Кира-то его хорошо знает.

– Привет.

– Привет.

Надо же пришёл! Сам. И даже без звонка, ну или почти без звонка. 
Спросить его что ли, нашёл ли он свою беглянку? Хотя нет. Захочет сам расскажет. 
Андрей прошёлся по кабинету, и сел на диван. Смотрел на Киру как-то уж слишком пристально, как будто ждал от неё ответа. Хотя какого ответа и на какой вопрос было абсолютно не понятно, во всяком случае, Кире.

– Ты ничего мне не хочешь рассказать? – наконец, спросил он.

– Я уволила Пушкарёву. В конце концов, она мой секретарь, и я вольна с ней поступать, как мне вздумается.

– Безусловно.

Ну вот и отлично. Хоть в этом вопросе у них нет разногласий.

– Правда, насколько я знаю, она успела уволиться сама… – вдруг продолжил Андрей.

– Сама? Не знаю. Я позвонила Урядову… А остальное меня не интересует.

Андрей кивнул. Его взгляд нервировал Киру просто безумно.

– Ты о чём-то ещё хотел поговорить?

– Хотел. Но даже не знаю с чего начать.

– Лучше всегда начинать с начала.

– Тогда… Зачем ты это сделала?

– Сделала что?

– Зачем ты украла чужие идеи? Устроила весь этот утренний цирк? Зачем, Кирюш? Я вот всё пытаюсь понять и никак не могу. Зачем?

Отрицать что-либо показалось Кире неправильным, да и попросту глупо. Зачем устраивать соревнования с Пушкарёвой? Это даже как-то унизительно.

– Мне очень жаль, что ты так ничего и не понял. Всё что я делаю, я делаю для тебя и ради тебя. Мы поссорились, ты не обращал на меня внимания, и я… Я должна была действовать. Я знаю, что значит для тебя «ЗимаЛетто» и хотела показать и доказать тебе, что для меня эта компания тоже много значит. Скажи, разве идеи были так уж хороши? Много ли денег тебе удалось на них заработать? Если бы ты с самого начала знал, чьи это предложения, ты бы оценил их так высоко? Нет, Андрюш. Нет. Для тебя было важно, что исходят они от меня. Потому что я для тебя много значу. Пусть ты и не хочешь этого признавать. Ты просто обижен. Я понимаю. Я была неправа. Я готова попросить прощение у тебя. Но наша ссора уж слишком затянулась. Тебе так не казалось? Конечно, сейчас ты снова меня не захочешь слушать. Снова на меня обидишься, теперь уже из-за этих украденных планов. Ну что ж, извини меня и за это. Теперь тебе надо будет время, чтобы ты наигрался со своей новой игрушкой. Что ж пусть так. Играй. Но потом ты всё равно вернёшься ко мне. Потому что мы с тобой созданы друг для друга. И любим друг друга, несмотря ни на что, в том числе, и на наши с тобой ошибки.

– Господи, Кира, с чего ты всё это взяла?

– Потому что я тебя знаю. Знаю как никто другой. И поверь мне, ты очень скоро забудешь о своей Пушкарёвой. Тем более теперь, когда она не будет мозолить здесь глаза. Потому что ни одну женщину ты никогда не любил так же сильно как фирму. Даже меня. Но я то с этим уже смирилась, а вот что у неё получится, я не уверена. 

– Ты не права, – Андрей встал, подошёл к двери, открыл её, а потом обернулся и вновь посмотрел на Киру всё тем же, так нервирующим её взглядом. – Хотел тебя предупредить. Я предложил Кате должность финансового директора. Пока только на испытательный срок, но уверен, что она справится.

– Ты что ради неё уволишь Ярослава? Жданов, ты совсем…
 - в который уже раз за день у Киры сдали нервы.
– Нет. Ярослав ушёл сам. Ещё неделю назад. 

Вот же гадина!

Глава 61

Жизнь рушилась на глазах, и остановить этот процесс не представлялось возможным. Очередное посещение Москвы Викой кроме очередной нервотрёпки больше ничего не принесло. Прошло уже три месяца после того как Кира вернулась с горнолыжного курорта, прошло уже три месяца после того как Клочкова обзавелась иностранным женихом, прошло уже три месяца после того как Андрей Жданов… Вот об этом лучше не думать, а ещё лучше вообще не вспоминать, забыть как страшный сон, но как об этом забудешь? Ведь Кира была уверена, что Андрей к ней вернётся, всегда ведь возвращался. Ладно пусть не вернётся, но хотя бы изменит Катерине с одной из Милкиных рыбок. Воропаевой даже пришлось с гениальным дизайнером помириться. В обмен на своё прощение она потребовала от него провести новый кастинг моделей и обеспечить на нём участие президента. Но план с грохотом провалился. Андрей поприсутствовал, развернулся и ушёл, предоставив Милко возможность принимать окончательное решение самому. Якобы никто другой с этим справиться не может, а уж он, Андрей, так тем более в дела кутюрье влезать не собирается. Сказал это и отправился к своей любимой финансовой директрисе. Ну кто мог подумать… Кто предположить бы мог, что такая невзрачная серая мышь способна настолько увлечь Андрюшу Жданова! Да, если бы Кира знала, если бы она только заподозрила, она бы эту… эту… (как только за эти три месяца Кира её не называла) одним словом эту, на порог бы компании не пустила, не то что в свою приёмную. И всё у этой получается, и не просто хорошо, а даже отлично! И планы ей в голову постоянно приходят! Чего только стоит то, что на конкурсе красоты, который в Египте проходил, все участницы были одеты в одежду «ЗимаЛетто». Её «гениальная» находка! А то что Кире в результате пришлось на две недели в этот самый Египет уехать, потому что больше никто Милко сопровождать бы не мог, к этой находке, видимо, бонусом шло. Конечно, ведь полмесяца можно обжиматься с президентом по всей фирме и никто на тебя косо не взглянет. Как же всё это несправедливо! 
Кира пыталась получить поддержку у родителей Андрея. Начала с Павла Олеговича. Тот всегда с недоверием относился к управленческим способностям сына, грех было на этом не сыграть. Вот Кира и обратилась к нему по вопросу более чем странного назначения на должность финансового директора бывшей секретарши. Но Жданов-старший привычной обеспокоенности не выказал. Наоборот, сказал, что внимательно изучил предложения Катерины и в целом они ему очень понравились, так же, по его мнению, расчёты выполнены очень толково. А сын его порадовал тем, что назначил её на эту должность с испытательным сроком, а не бросился в омут с головой… И когда только он успел своё мнение об Андрее поменять?

После провала с Павлом, Воропаева обратилась за помощью к Маргарите. Но оказалось, что снова опоздала. Оказывается, Андрей уже успел поведать матери обо всех перипетиях их с Кирой отношений. Кира-то всегда от Маргариты факты Ждановских измен пыталась скрыть. Ей казалось, что она тем самым проявляет некую преданность ему, не позорит его лишний раз в глазах родителей. А тут Андрей взял и сам это всё матери выложил. Вёл он себя так, оказывается, потому что искал что-то и никак не мог найти, а теперь он вдруг нашёл. И кто бы мог подумать где и в ком… И жениться он уже планирует, но не хочет спешить, боится Катеньку напугать. Можно подумать, она испугается? Да, она от радости до потолка прыгать будет! Хотя нет, до потолка она не допрыгнет. Рост не позволит. 
А ей, Кире, что остаётся, только сидеть в сторонке и молчать, глотая слёзы и обиды? Так ещё Вика со своими бесконечными разговорами. Не понятно как только она успевает хоть какое-то время со своим женишком проводить? Такое ощущение, что она гораздо чаще бывает в Москве, чем с ним. Обходит всех своих многочисленных знакомых и рассказывает им о скорой свадьбе с иностранцем. То что этот иностранец всего лишь инструктор по лыжам, она молчит. И самое удивительное, что все этим фактом восхищаются, как будто то, что он иностранец автоматически означает, что он миллионер, как минимум, а судя по задранному Викиному носу – миллиардер. 
Только вот Кире похвастаться нечем, да и не перед кем, если честно. Как-то вдруг оказалось, что в безумной погоне за Андреем Ждановым она растеряла всех своих друзей, остались только знакомые, да малознакомые личности, которые теперь так и норовят поиздеваться над ней, вспоминая то Пушкарёву, то Клочкову, то Надежду Ткачук. 
Да, Надежде удалось стать настоящей сенсацией. Она каким-то непостижимым образом прибрала к рукам самого Романа Малиновского! Причём провернула это так хитро, что Малиновский до сих пор до конца и не понял, что уже давно сидит на крючке. Она дарит ему парочку авансов, милых улыбок, он ей в ответ пару ужинов и всё. То есть действительно всё. Ему не только не удается её к себе пригласить, он даже приглашение озвучить не успевает, как Надежды и след простыл, а он ходит как в воду опущенный до следующего её приезда. 
И где… Где в жизни справедливость?!

– …Так вот, и я там познакомилась с Доминик де… В общем не помню какой-то «де»… Она президент ювелирного дома, они даже в Москве показ организовывали с Волочковой, мы с тобой не попали, потому что как раз тогда... ну помнишь в отеле за… задержались. Так вот. И она мне говорит: «Я хочу открывать представительство в Москве. Может быть, вы согласитесь у меня поработать?» Ну я конечно отказалась. Зачем мне теперь Москва? У меня вся Европа… – вещала, повизгивая, Клочкова.

– Действительно, представительство? – даже себя удивила своей заинтересованностью Кира.

– Да. Я когда с её переводчицей разговаривала, она мне так сказала, – тут же забыла, о чём врала ещё минуту назад, Виктория.

– Надо будет навести справки. 

– Зачем?

– Потому что мне кажется, Вика, что эта история уже заканчивается, как мне ни хотелось бы это признавать… 

– Что заканчивается, Кир, да ты что? Я ж тебе говорю вся Европа теперь…

Воропаева кивнула, и к речам Клочковой прислушиваться перестала. Нет, история заканчивается. Действительно, пора это признать. Андрей к ней не вернётся. Во всяком случае, не так скоро, как ей бы хотелось. И ждать его в «ЗимаЛетто» ей надоело. Уж лучше она этим займётся на новой работе, где будут новые люди, новые знакомства, новые страны и города. И кто знает, может быть и новая любовь…

Эпилог



– Катька, ты вообще представляешь себе, что означает слово «девичник»? 

– Вообще, представляю…

– А в частности, видимо, не очень.

– Что тебя, друг мой Колька, не устраивает?

Зорькин оглядел зал их любимой ещё со студенческих времён кафешки:

– Всё! – заявил он. – Но больше всего отсутствие у нас за столом девушек.

– А я, по-твоему, тогда кто? – угрожающе нахмурилась Пушкарёва.

– Ты… Ты невеста, а это, прости конечно, совсем другое дело. Кроме того, девичник на двоих… – Колька головой покачал, – признак дурного вкуса.

– Если тебе уж так были нужны девушки, мог бы пригласить свою новую подружку, – съехидничала Катерина.

– Не сыпь мне соль на раны. Какую подружку?

– Верочку… Кажется, ты говорил, она у вас в отделе кадров работает… 

– Нету Верочки, – Колька тяжело вздохнул и от Катьки отвернулся.

– Что случилось?

– Витька машину дать отказался...

– А… Понимаю. А не навешать Верочки лапши про крутую тачку ты не мог…

– Ну что ты, Пушкарёва… Ну как ты понять не можешь, девушку очаровать надо.

– Очаровать это я понимаю, я не понимаю, зачем при этом надо врать с три короба. Что ты дамочкам из Женсовета наговорил?

– А что я наговорил?

– Что?! Умолял меня с ними познакомить, а потом… Ты у нас и миллионер, и кофейная плантация у тебя имеется, а в квартире твоей столько комнат, что ты не во всех ещё побывать успел!

– Я и, правда, не во всех бываю.

– Да ты что. И в какой же комнате малогабаритной двухкомнатной квартиры своей мамы, позволь тебя спросить, ты не бываешь?

– На балконе… – а на недоуменный Катин взгляд с грустью пояснил. – Я высоты боюсь.

– Колька… 

– Ничего смешного, между прочим… Жаль я фотоаппарат с собой не взял.

– А он тебе зачем? 

– Жданова бы твоего сфотографировал, когда он на меня смотрит. У него при этом взгляд такой, как будто он меня убить хочет. Ревнует.

Катя снова рассмеялась.

– Коля, у тебя слишком завышенная самооценка.

– Привет, Катюш…

– Привет, Андрюш…

– Избавьте меня от этого хотя бы на девичнике, – взмолился Зорькин.

– А у вас девичник? – удивился Жданов. – Я думал он завтра…

– Сегодня только для нас с Колькой. Не могу же я его с собой завтра взять.

Андрей кивнул:

– Тогда простите, что потревожил. Не хотел вам мешать. Я тогда, пожалуй, пойду. Я тебя в машине подожду. Хорошо, Кать?

– Конечно. Я скоро.

– Вот что я тебе говорил, – зашептал Зорькин. – Он ревнует.

– Да, брось, Коль. Андрей совсем не ревнив.


Катя в отличие от Николая не шептала, и её слова Андрей услышал. И если честно, вздохнул с облегчением. Значит, удаётся ему от Катерины скрывать свои чувства. Ревность. Будь она неладна. Откуда только взялась?! Он никого никогда ни к кому не ревновал. В их отношениях с Кирой её ревности хватало, можно даже поделиться было. А сам он не ревновал пока… Первым был Малиновский: «Слушай, а Катька твоя прям расцвела». Кулаки зачесались так сильно, что пришлось по столу стукнуть.

– Ты чего? – удивился Ромка.

– Муха, – другого ответа Жданов просто придумать не смог.

А сам изо всех сил старался себе напомнить, что у Ромки Надежда есть, и это он всего лишь отвлечься пытается, потому что признаться себе, что к Ткачук испытывает нечто большее, чем охотничий интерес, боится. 
Но проснувшуюся ревность усыпить не удалось. Он стал ревновать Катю ко всему и к каждому, оправдывая себя тем, что она наивная, неопытная, а вдруг в лапы какого-нибудь негодяя попадёт. Вот такого, как они с Ромкой негодяя, например. Точнее такого, какими они были всего несколько месяцев назад... 
Но Николай Зорькин – это был особый случай. В первый раз Андрей его обнаружил у Кати в комнате. Этот тип нагло развалившись на Катином диване жевал бутерброд, запивал его чаем, и имел при этом такой домашний вид… К этому времени Жданов точно знал, что никаких братьев у Кати нет. А вот что это за субъект? А потом оказалось, что он не просто так зашёл, он у Пушкарёвых каждый день бывает и кроме того ещё и гений финансовый.

– Не пойму, чего ты переживаешь? Сколько лет Катерина его знает? – успокаивал Андрея Малиновский.

– Одно другому не мешает. Бывает не только любовь с первого взгляда, но и…

– Но ведь притягиваются-то противоположности. Катька – гений, он – гений. Так что быть между ними ничего не может.

– А я тогда, по-твоему, кто?

– Это ты уже сам решай…

Вот Андрей и решил, что пора ему жениться. Да, вот так взял и решил. Сам. Без подсказок и увещеваний, без намёков и замечаний. Решил, что жить спокойно он сможет только тогда, когда Катя будет под его неусыпным контролем 24 часа в сутки.


– Не ревнив? – переспросил, тем временем, Зорькин, – Ну пусть будет не ревнив. Только знаешь что, он тебя будет строже дяди Валеры контролировать. Ты к этому готова?

– Готова, – с радостью ответила Катерина. – С ним я готова ко всему.

Конец

Очень рада, что повеселила
Спасибо Sonya-nrk-fan

А я вечно из-за финалов переживаю, кажется, что они у меня чересчур "сладкими" получаются.

Спасибо, Ириш! 

РусаК, спасибо огромное за отзыв, особое спасибо за его "развернутость" и конечно за то что прочли.
Сейчас мне кажется, что Андрюшка получился здесь уж слишком идеальным, с другой стороны, пусть и такой будет

Меня тоже это всегда удивляло. Можно все списать на его снобизм, но все-таки мне кажется, что ему как творческой натуре должно было быть интересно. Вызов его гению. Почему он прошел мимо непонятно.

РусаК, Спасибо большое за то, что читаете и даже перечитываете
И отдельное спасибо за пожелания!
И с праздниками!!!