Привет всем!!! Никогда не думала, что попаду в такую ситуацию, но как говорится... В общем неважно все это.
Был фик не знаю уж насколько он был хорошим или плохим, но он был. Те сцены из-за которых разгорелся некоторый сыр-бор были написаны не мной, кончиться фик должен был не так. И да перед его выкладкой я была согласна со своим соавтором попробовать изменить некоторые моменты. Попытка... Я не скажу, что она была неудачной. Но только вот из-за всего произошедшего после все то, что было в нем совсем не моим мне резко разонравилось. R-ки не для меня. Я их читаю, вы не подумайте, и читаю с удовольствием, но когда они выложены под моим ником, то чувствую себя, как оказалось, крайне неуютно. В конце концов, я его удалила. Весь. Но мне его жалко. Тот фик, который был. Уж простите меня, но жалко именно тот, который был изначально. Поэтому здесь и сейчас я выложу именно его. Фактически различия начинаются после слов "Я тебя люблю". Там не только удалены сцены, но немного по-другому прописана сцена с Кирой, Андрюшкины метания, ну и конечно сам конец.
Торжественно клянусь, что это темка останется такой какая есть, никуда ее не удалю, ничего не изменю (ну только если вдруг опять не отловлю какую-нибудь ошибку-очепятка)!!!

Автор: jedilady
Соавтор и бета: вера
Название: День правды
Пейринг: Андрей/Катя
Рейтинг: PG-13

– Я так хотела бы знать правду… – прошептала Катя, засыпая. Продолжение фразы она произнесла уже про себя: «Как долго продлится наш роман с Андреем?..»
Только вот ангелок, в обязанности которого входило исполнять желания Катюши, загаданные ею в день рождения, был формалистом (да, к сожалению, и среди ангелов такие встречаются), а потому к продолжению фразы он прислушиваться не стал. Исполнил желание буквально. К счастью (или несчастью, это как посмотреть), правду Пушкарёвой предстояло слышать только один день. Тот самый день. Все, кто будет находиться сегодня рядом с Катей на таком расстоянии, что она сможет их услышать, будут говорить только правду, не смогут солгать, и совсем неважно, будет ли касаться эта правда Катюши или нет, и захочет ли она её знать…

– Доброе утро!
– Доброе, Катюш! Выспалась? – спросила Елена Александровна повзрослевшую ещё на один год дочку, когда та появилась на кухне заспанная, но счастливая.
– Да, мам, не волнуйся.
– Ну как же не волноваться. Андрей Палыч тебя совсем загонял.
– Не то слово, – продолжил Валерий Сергеевич. – Слышь, Катюх, когда там у твоего начальника день рождения?
– А что, пап?
– Я ему трудовой кодекс подарю. Пусть почитает на досуге.
– Валера!
– А что «Валера»? О личном составе надо заботиться. Тем более о таком ценном сотруднике, как наша Катюшка… Ой!.. – внезапно вскрикнул Пушкарёв-старший.
– Что такое? Колено?
Валерий Сергеевич как раз собирался сказать что-то вроде «ножку стула задел», но получилось совсем другое:
– Колено!
– Пап!
– Валер!
– Ну что? Что разволновались? Сейчас… – «пройдёт», – попытался сказать он, но получилось снова не то: – Так сразу не отпустит.
Сказать, что Пушкарёв был удивлён, ничего не сказать. Жаловаться он не любил, а ещё больше не хотел беспокоить своих домочадцев. И поэтому, раз язык его вдруг слушаться перестал, Валерий Сергеевич счёл за благо вообще молчать, пока жена занялась подготовкой компресса.
– Лучше? – через несколько минут спросила она.
– Да. Спасибо, – абсолютно искренне ответил Валерий Сергеевич.
– Пап, может, к врачам всё-таки сходим?
«Не надо, Катюх», – следовало произнести ему, но он почему-то сказал:
– Может и стоит, Катюш. – «Да что ж такое сегодня?» – Займёмся этим в новом году.
– Хорошо, пап. Не болей!
Катя поцеловала отца в щёку и обняла:
– Я так тебя люблю!
– И я тебя, дочка! Давай не будем сегодня о моих болячках. Сегодня твой день рождения. Твой день! Ты такая уже взрослая стала! И когда только вырасти успела!
– Пап?!..
– Всё, беги на работу, а то этот твой эксплуататор заждётся небось.

– Пап…
– И пусть только попробует тебя с днём рождения не поздравить! Придёшь вечером и доложишь: поздравил или нет.
– Хорошо.
– Беги.
И Катюша побежала в офис «Зималетто» навстречу удивительному дню. И не только для неё удивительному…

Надо же было такому случиться: сумочка буквально выскользнула у Кати из рук и, ни где-нибудь, а возле машины Захара Локтева, причём в ту самую минуту, когда Марьяна открыла дверцу, продолжая напутствовать своего непутёвого «не мужа».
– …Я боюсь, что ты с ней помиришься, – причитала она. – Вернёшься к своей бывшей жене! – Тут как раз дверцу она и открыла. – …А вот мне где потом жить?! Не ради ж любви я была с тобой…
Захар уставился на свою «невесту» в немом удивлении, а Марьяну уже несло:
– Что смотришь? Радуйся, что ты пока ещё не рогатый козлик. Кстати, твоей заслуги в этом нет! Просто пока подходящий вариант не подвернулся!
Катюша как раз собрала всё рассыпавшееся содержимое своей сумки, когда Марьяна, наконец, поняла, что только что сказала своему «любимому». Ей бы промолчать, или просто чмокнуть его на дорожку, но она попыталась извиниться:
– Прости, но ты был первым москвичом, который на меня клюнул. Московская прописка…
Глаза Захара округлились окончательно, он судорожно пытался вдохнуть. На то чтобы что-то сказать у него не было ни сил, ни фантазии. Он ведь действительно верил, что она его любила!
Марьяна же не придумала ничего лучше, чем промычать что-то маловразумительное, полностью в соответствии со своей кличкой – Бурёнка, которую ей присвоил Женсовет. В конце концов, запутавшись в не так давно идеально сидящем на ней пальто, она выскочила из машины.

В лифте Катя ехала одна, поэтому эта поездка прошла без приключений. Наверху её ждал Женсовет. Дамочки кинулись бурно и радостно поздравлять Пушкарёву с днём рождения, но что гораздо важнее, они были абсолютно искренни. Подарив Катюше букет цветов, картину и осыпав её конфетти, они никак не желали отпускать подругу из крепких объятий. И в этот момент открылись двери второго лифта. Из него вышли Кира Юрьевна Воропаева под ручку с Викторией Клочковой.
– …Кир, денег совсем нет, – как всегда не заканчивала жаловаться Клочкова, и тут… – В конце концов, зачем я ещё терплю тебя и твоё постоянное нытьё о Жданове, если не ради того, чтобы ты делилась со мной своими деньгами!
Вика замерла… Воропаева, разумеется, знала об этом. Такое положение дел не было для неё секретом, но чтобы Клочкова вот так открыто в этом призналась! Она, конечно, дура и всё такое, но… Но не настолько же!
Кира хотела отчитать подругу, но получилось не так, как хотела:
– А кому мне ещё жаловаться на Жданова?! Ведь больше меня никто слушать не станет! Скажут сразу: «Бросай!» А я его бросить не могу!

Ещё одна правда, о которой знали обе, и обе же предпочитала о ней молчать.
К счастью, им удалось отвлечься на раскрасневшуюся Пушкарёву. Хотя единственное, что они смогли из себя выдавить, было:
– С днём рождения!
Произнесли они это хором, причём в три голоса. Третьим стал Милко, который от себя добавил:
– …мымра мОя!
Катя услышала эти поздравления, но к Вукановичу и его нападкам она уже давно привыкла, как привыкла и не обращать на него внимания. Милко же не удивился этому вырвавшемуся у него обращению, так как скрывать свои истинные чувства давно отвык.

Пушкарёва же поспешила в кабинет, ведь там ждал её ОН – единственный и неповторимый: эксплуататор, работодатель, начальник, и всё это в одном лице, но, самое главное, он же единственный и любимый. Мужчина её мечты!

– Катенька, с днём рождения Вас! – поздравил её с ходу Роман Малиновский.
Без этого верного оруженосца представить себе Андрея Палыча Жданова было просто невозможно.
– Вы сегодня… – дальше должно было последовать «как никогда прекрасны» или что-то вроде того, но получилось у вице-президента другое: – …выглядите не хуже, чем вчера! – Причём произнёс он это с безмерно восторженной интонацией.
Ромка замолчал. И, кажется, впервые в жизни покраснел. Он всегда гордился своей способностью сыпать комплиментами направо и налево, а тут сморозил! В его практике такого прокола ещё никогда не было, поэтому простим Роману Дмитричу, что он, извинившись, тут же сбежал с места случившегося конфуза. И, конечно же, он и не подозревал, что вот таким своим высказыванием Катюшу очень порадовал, потому что девушку всегда больше всего раздражали нелепые комплименты в её адрес.

– С днём рождения, Ка-ать! – послышался голос.
Это было то самое «Ка-ать», за которое она была способна на всё что угодно, и сказал это «Ка-ать» именно тот, ради которого она шла на «всё что угодно» и не раз.
Андрей хотел сначала извиниться перед ней за своего неотёсанного друга, но… посмотрел на неё и забыл, что хотел сказать. Что же это творится с ним в последнее время? В последние сутки, если быть точнее? Если б кто-нибудь его спросил неделю назад, что он думает о девушке, которая в машине за полсотни тысяч евро резвится вовсю, высовываясь в верхний люк, например (Андрей после покупки машины его ни разу и не открывал даже), то Жданов назвал бы такое поведение как минимум глупым. Не для того существуют машины такого статуса, и не для того девушки садятся в такие машины к мужчинам. Вот Кира бы себе такое никогда не позволила бы... Только вот Катя... Только вот Катя умудрилась его вчера завести не на шутку своими наивными выходками. Такого ещё ни одной из его многочисленных женщин не удавалось. Раньше всё шло по накатанной: вино, флирт и страстная ночь либо в гостинице, либо у любовницы дома. Это было предсказуемо и потому особых эмоций не вызывало, кроме физиологического удовлетворения. Да что там! Он вчера отработал в постели обязательную программу с Кирой, продолжая думать о Кате, и о том, как она сидела у него на коленях, как прижималась к нему, и этим вызывала в нём сильнейшее желание! Даже это словосочетание «обязательная программа» раньше у него в такие минуты с Кирой не возникало никогда…
У Жданова всегда было много женщин. Причём ключевое слово – «женщин». С неопытными девушками он никогда не связывался, не хотелось брать на себя ответственность и лишние проблемы, да и нужды в этом не было. Ему и в голову не могло прийти, что девушка, почти девочка, её неопытность и наивность способны на него так подействовать, и это несмотря на её внешность, даже практически вопреки этому.
Сегодня Андрей пытался объяснить Малиновскому, что с Катюшей нужно что-то делать, нужно как-то охладить её пыл, он прекрасно понимал, что в этом случае её конечно обидит. Но Андрей думал, что ничего плохого в этом нет, потому что он знал, как вести себя с обиженными женщинами, а вот как вести себя рядом с этой наивной и непосредственной Катей – нет. В глубине души он даже начал побаиваться её, то есть своих отношений с ней.
И вот она стоит перед ним. Женщина?.. Девушка… совсем как бы вроде и не его мечты, но взгляд от неё оторвать невозможно, потому что она такая забавная… трогательная с этими блёстками в волосах, с этой огромной картиной… Катю хотелось обнять, закружить… Стоп!..
– Катя, как вы могли не рассказать мне о своём дне рождения! – начал возмущаться Андрей, придав голосу строгости, в надежде забыть о кружении волнующих мыслей в голове.
«Надо срочно разозлиться», – дал себе установку он и изо всех сил попытался это сделать. Только вот ничего не вышло. Катя расстроилась, и это снова выбило его из колеи. Он почувствовал себя виноватым, и, чтобы задобрить Катю, ему не оставалось ничего другого как пригласить её на ужин.
«Вот спрашивается, зачем мне всё это?!..» – задался вопросом Андрей, после того как его помощница юркнула к себе каморку, с огромной картиной наперевес.

Катя тем временем пыталась уговорить родителей перенести вечернее празднование.
– Мамочка, но меня подруги на ужин пригласили, – безбожно врала Катерина, ведь на неё сегодняшнее проклятие (или дар?) не распространялось.
– Катюш… Катюш… Но мы ж готовимся. И папа… И Коля… Как же так? Мы все расстроимся! – последнюю фразу Елена Александровна говорить не собиралась, просто вырвалось… почти само собой…

Катя вернулась в кабинет Жданова в таких расстроенных чувствах, что даже Жданов не мог сделать вид, что ничего не заметил.
– В чём дело?! Вы не можете пойти? - старательно пряча радость воскликнул он.
«Ух… пронесло», – ликовал про себя Жданов. Даже больше того, он был на восьмом небе от счастья, на седьмое эта новость подняла его легко и непринуждённо. Только вот… Только вот этот потухший Катин взгляд, опущенные плечи… Что делать с этим?.. Ну как можно огорчать девушку в её собственный день рождения? Нельзя этого допустить.
«Интересно, а она сама понимает, на что идёт, согласившись пойти со мной? А я-то сам соображаю, чем это может закончиться?..»

– Андрей, нам надо поговорить! – Кира как всегда ни к месту и ни ко времени появилась в кабинете.
Хорошо, что Катя уже ушла в свою каморку.
– Конечно, Кирюш, – миролюбиво ответил Жданов.
Он решил отвести Киру в конференц-зал, чтобы никто не мешал их разговору, даже не подозревая о том, насколько правильно поступает.
Кира Юрьевна, разумеется, не оценила усилий Андрея к конструктивному диалогу. Сегодня утром она вслух произнесла то, о чём боялась даже подумать. Нет-нет!!! Расставаться им с Андреем нельзя. Нельзя! И точка! Ответить самой себе «почему?», Кире было страшно. Страшно было разрушить уже устоявшуюся жизнь, её связь с таким красивым, успешным и богатым мужчиной – таким своим, почти ручным, Ждановым.

– Андрей!.. – начала она раздражённо.
Всё-таки насколько бы не были разными жених с невестой, были у них похожие черты в характере, например, прятать свою неуверенность за несдержанностью.
– Что опять не так? – устало спросил Жданов.
Появление Киры как всегда опустило его с небес на землю. Вообще в этом Воропаевой не было равных. Иногда Андрей задумывался: а не поэтому ли он с ней – чтоб всегда было кому напоминать ему, кто он и где его место? Вроде кары небесной за все его прегрешения. «Я, наверное, мазохист», – грустно шутил он над собой.
– Ты спрашиваешь, что не так?! Ты уводишь меня сюда! И смеешь говорить мне, «что не так?»!.. – но потом запнулась, не решаясь говорить на тему «Пушкарёва захватила власть». – Хорошо, – выдохнула она. – Андрей, ты подумал о том, как мы будем встречать Новый год? – И опять её надолго не хватило, и она снова повысила голос: – Ты не думал! Праздник через несколько дней, а ты!..
А он не думал. Нет, серьёзно, за всеми этими «мелочами»: разорившейся компанией, подлого «романа» с Катериной – он как-то забыл о такой «малости» как Новый год. Да и что он мог изменить этот новый год? Разве что добавить проблем? А куда ещё больше-то? Он и с этими не знает, что делать. Он устал. Он очень сильно устал.
– Кира… – начал Жданов, сам плохо понимая, о чём хотел ей сказать, но тут в дверь заглянула Катерина:
– Извините, Андрей Палыч, из банка звонят. Это срочно. Вы просили сразу соединить…
Катя закрыла дверь и отошла от неё, так что Андрей мог спокойно продолжать, но он не решился. В голове ни одной идеи. А Кира одним своим присутствием мешала думать.
– Давай позже поговорим?.. – обречённо попросил Жданов.

Когда Андрей вернулся в кабинет, Катя уже куда-то убежала. «Быстрая ты моя…» От этого «моя» стало почему-то не по себе.
После разговора с банкиром зашёл к ней в каморку. «Что же делать?..» Проблемы всё те же: дураки и дороги. Дурак он, и, наверное, именно поэтому никак не может выбрать правильную дорогу. Нельзя так её использовать. Кого её?.. Киру? Катю? Обеих?.. Кира – идеальный вариант. Бррр!.. Как будто машину выбирает, а не жену. Катя… Катя – наивная молоденькая девчушка, которую он использует, обманывает и в шаге от того чтобы зайти ещё дальше. Он, конечно, подлец, но не настолько же! Но и отказать ей сегодня не может. Но ведь никто не заставляет его заходить дальше ужина. Тихий спокойный ужин. А Кира?
– А с Кирой ты полетишь в Лондон, – в дверях каморки стоял Малиновский.
Видимо он слышал их разговор с Кирой в конференц-зале по поводу Нового года. А кто не слышал? О содержании их с Кирой «бесед» обычно всё Зималетто становилось в курсе не позже чем через полчаса.
– Ну что ты на меня так смотришь? Маргарита же вас приглашала. Забыл?
– Забыл… – обрадовался такому быстрому решению проблемы Андрей.
Ромка притащил с собой огромный пакет. Помогая Жданову выбрать подарок для Кати на день рождения, видимо старался изо всех сил, дабы загладить утреннюю неловкость. Друзья пошли в конференц-зал, чтобы им никто не помешал, и погрузились в изучение купленного…



Катюша же присоединилась к Женсовету, собирающемуся на обед. Остановились дамочки перед входом в Зималетто. Им предстояла ещё одна важная задача – напутствовать Светлану на встречу в суде с её почти бывшим мужем – Захаром. И надо же было случиться такому: Марьяна – эта «маргариновая» пассия того самого почти уже не мужа именно в это время решила отправиться пообедать. Само собой ничего плохого в этой идее не было, только вот она заодно решила позвонить своему суженному, чтобы извиниться за утренний разговор и дать указания как себя вести на судебном заседании.
– Захарчик, – проворковала Марьяна. Слово «любимый» ей произнести не удалось, – …козлик ты мой! Я хотела тебе сказать, что сегодня утром была... – заготовленная фраза звучала бы примерно так: «была сильно расстроена, вот и наговорила лишнего», но почему-то вырвалось опять не то: – …честна, как никогда. То есть… Удачи тебе, козлик! – Марьяна в ужасе нажала отбой. Да что же это такое творится-то!..
Но, не имея привычки долго переживать и расстраиваться, Бурёнка подняла себе настроение тем, что укатила на обед с курьером Фёдором.
Женсовет в полном составе лицезрел эту картину.
– Тоже мне! – крикнула им вслед Тропинкина. – Очень-то и хотелось!
Частица «не» из Машиной фразы куда-то испарилась, но, кажется, никто из присутствующих этого не заметил.
Зато в кафе «Ромашка», где обычно обедал Женсовет, все заметили другое. Дело в том, что Маша решила поделиться с Катей опытом, как себя надо вести с женихом. Ну, а поскольку сегодня все, кто окружал Катю, говорили только правду, Тропинкина стала делиться своим «опытом», включая и натуралистические подробности. Покраснели все, но остановить Машу не удавалось. Она сама даже не замечала, что говорит такое, что показывают только в кино для взрослых, да и то в специально отведённых кинозалах. Маша по своей простоте решила, что Кате её советы будут только на пользу.
– Хэмм… – официантка Василиса задержалась у их столика на лишних пять минут, чтобы услышать подробности и, в конце концов, предложила:
– Слушай, Танюш, – обратилась она к Пончевой, – а ты воспользуйся Машкиными советами. Никакие диеты не нужны будут.
Татьяна поперхнулась, аппетитный кусочек курочки отказался попадать куда положено.
– Кстати, да, – встрепенулась Тропинкина, явно желая начать новую историю теперь уже для Пончевой.
– Хватит уже! – в очередной раз сказала Ольга Вячеславовна, но на сей раз повысила голос: – Маш, прекрати!
– Я только хотела…
– Тебе не приходило в голову, – укорила её Ольга Вячеславовна, – что если бы ты не вела себя таким легкомысленным образом с мужчинами, то уже давно бы нашла достойного мужа. Да и Федя долго ждать не будет. Упустишь ведь хорошего парня.
– Ха, очень он мне нужен, – обиделась Тропинкина. Только вот по её интонации было понятно, что Федька ей был нужен и даже очень.
Что тут скажешь. Катя, сидящая рядом, как древнегреческая богиня правосудия, не даст сегодня никому соврать…

Вернувшись с обыска в кабинете Жданова, где они перерыли все столы и тумбочки в поисках компромата, Кира с Викой удобно расположились в кабинете Воропаевой. Об утреннем разговоре обе предпочли забыть, в конце концов, настоящей женской дружбе подобный «обмен любезностями» не помеха.
– Может быть, хоть теперь ты мне расскажешь, ради чего я осталась без обеда, ужина и завтрака? Что ты искала у Жданова в кабинете?
– Почему ты осталась без обеда понятно, а при чём тут ещё и ужин с завтраком? – пытаясь увести в сторону от интересующей Клочкову темы, спросила Кира.
– Как это при чём?! – возмутилась Клочкова. – Из-за тебя я не взяла в долг у Юлианы. А где мне теперь денег достать?
– В долг? «В долг», подруга, это когда берут, а потом отдают.
– Так я и отдам… Потом… Когда-нибудь… Так что насчёт Андрея? У вас опять что-то случилось?
– У нас всё прекрасно! – воскликнула Воропаева. – Всё как всегда, – уже заметно тише добавила она…

Дверь Кириного кабинета оказалась чуть приоткрытой. И, то ли обыск в кабинете Жданова продолжался слишком долго, то ли женсоветчицы, разгоряченные Машкиными рассказами, вернулись раньше обычного, но только вот Шура и Амура в этот момент как раз занимали свои рабочие места. С ними вместе была и Катюша, которая должна была забрать у Шуры данные по продажам, оставленные для неё в очередной раз куда-то убежавшим Малиновским. И хотя в этот раз дамочки специально и не подслушивали разговоры начальства, но две закадычные подруги, Кира с Викой, оказались в зоне слышимости Катерины, и никуда им было не деться от… правды…
Подруги тем временем обсуждали произошедшее в «Ромашке» и ничего не слышали.
– Катюш, ты на Машку внимания не обращай. Поступай так, как считаешь нужным, и всё будет хорошо, – посоветовала подруге Амура.
– Это ты сейчас как потомственная гадалка утверждаешь? – решила уточнить Шурочка.
– Как гадалка непотомственная, – ответила сущую правду Амура.
Как вы понимаете в приставке «не» виновата была, конечно, Катерина, то есть её присутствие.
Амура вздрогнула от неожиданности. Но Шурочка разрядила обстановку:
– Потомственная или нет – не важно. Но всё сбывается, и это факт.
Шурочка свято верила в то, что говорила. Кривенцова принялась перечислять всё, что сбылось из нагаданного ей Амурой. Говорила Шурочка громко, так что на разговор в соседнем помещении никто из них не обращал внимания.

…А Вика тем временем пыталась выведать у Киры подробности. В конце концов, она осталась без обеда, нужна же ей была хоть какая-то компенсация.
– Понимаешь, он как будто со мной… и не со мной. Как будто думает о ком-то другом… Другой… Вчера пришёл под утро и заявил, что был на переговорах…
– Ну а ты кого-нибудь подозреваешь? Кто на этот раз?..
– Не знаю. Но я обязательно найду эту дрянь, и глаза ей выцарапаю.
– А потом?..
– Что потом? – не поняла Кира.
– Ну а что будет потом? Всё снова ему простишь, и вы начнёте всё сначала? Он тебе изменяет, а ты его прощаешь?
Кире очень хотелось ответить «нет», пусть и объяснения этому «нет» для неё не существовало. Только вот произнести это самое слово никак не получалось, потому что она знала, что именно так всё и будет. И вопрос заключался лишь в одном: зачем ей всё это?
– Да… – ответила Кира после продолжительного молчания. – Но я же столько отдала этому мужчине!
Вике добавить было нечего, а у Воропаевой мелькнула мысль, объясняет ли это хоть что-то.


Катюша забрала документы и отправилась на своё рабочее место. Дамочки заверили её, что вечером всем Женсоветом придут к ней в гости поздравить с днём рождения, но долго засиживаться не будут, поскольку все понимают: жених – это святое.
«Жених» же общался в своём кабинете с Малиновским. Катюша, чтобы не мешать совещанию президента и вице-президента, быстро проскользнула мимо них к себе в каморку, в рассеянности забыв закрыть дверь поплотнее…
Мальчики как всегда сплетничали; до этого они обсуждали Катерину, а после её прихода благоразумно решили переключиться на Киру, да и говорить стали потише:
– …Съездите в Лондон, отдохнёте… – голосом практикующего врача-психотерапевта вещал Ромочка.
– Отдохнём?.. – язвил Андрей. – Это вряд ли… Скорее уж мне снова придётся выслушать длинный список женских имён…
– Имя для дочки выбираете? – подколол его веселящийся Малиновский.
– Нет. Имя моей очередной любовницы угадываем…
– Привыкай, Жданов. Терпеть тебе это придётся всю жизнь. Кира вряд ли изменится… – вырвалась у Романа серьёзным тоном, как будто это не он только что подшучивал над другом.
Против правды не попрёшь. Андрей внимательно посмотрел на Малиновского и, кажется, впервые признался себе в том, что так оно и будет, если конечно он всё-таки женится на Кире.


Светлана Локтева сидела на заседании суда и вспоминала, как сегодня любовница Захара разговаривала с все еще её, Светы, мужем по телефону. Марьяна из чувства мести постаралась побольнее уколоть Светлану и привлечь внимание к самому факту звонка, хотя разговаривала не очень громко, но Светлана всё же услышала признание Бурёнки в её меркантильности. Она обрадовалась и размечталась, что Захар вернётся в семью. Ну какой уважающий себя человек после такого признания бросит свою верную и преданную жену ради этой «хищной особы». «Она же показала себя во всей красе, и Захар ей нужен только как приложение к материальным благам, раз других – более молодых и симпатичных, готовых принести ей эти самые блага на блюдечке с голубой каёмочкой – вблизи не наблюдается», – думала обиженная, но не потерявшая ещё надежды, женщина.
Захар, сидя на том же заседании суда недалеко от как он надеялся в ближайшем будущем бывшей жены, тоже размышлял, но только о своей недавно обретённой «лапулечке», молоденькой и такой завлекательной «штучке». В последнее время он как бы летал в облаках, вспоминая о ней, в основном о том, какая она жаркая и чувственная особа в постели. Эта страсть часто отключала его от реального восприятия жизни, и в итоге всё то, что она ему наговорила сегодня, он решил всерьёз не воспринимать. «Марьяна – такая нежная и ранимая, очень переживает за меня из-за сегодняшнего суда, – думал он. – Ну вырвалось у девочки несколько случайных фраз, о чём она, конечно, жалеет. В конце концов, у всех разная реакция на стресс». А потому, недолго думая, потому что думать долго Захар разучился уже давно, он решил её простить, а со Светланой развестись.
И вот в зале суда, когда Локтев заявил об этом своём желании официально, его уже почти бывшая жена с грустью вспомнила недавно услышанную фразу: «Любовь зла – полюбишь и козла. Любовь пройдёт, козёл останется». И решила тогда Светлана Фёдоровна, что ей такого рода рогатая скотина не нужна, а вот с Бурёнкой они будут идеальной парой.
– Я согласна на развод, Ваша честь! – с гордо поднятой головой и почти не дрожащим голосом проговорила женщина.
– Что?!!! – спросили хором два адвоката и уже почти не муж.
– Согласна, – повторила Светлана, а потом обратилась к своему адвокату: – Но моим детям нужны деньги…
– Об этом не беспокойтесь. Будет платить как миленький, – пообещал тот.
И промелькнула в его взгляде, брошенном на Светлану, заинтересованность и не только профессиональная.

Остальная часть рабочего дня прошла без серьёзных потрясений. Разве что только Урядов Георгий Юрьевич по пути к лифту совсем некстати решил пообщаться по телефону со своей любимой женой. Катюша как раз пробегала мимо, когда он сообщал жене, что отправляется сегодня на корпоративную встречу. Точнее он попытался сказать только это, а получилось, что добавил ещё и уточнение:
– …личного характера, Кис.
Причём он так торопился, что свою оговорку даже не заметил. А вот его Кис-Кис заметила, а потому завтра с утра лицо начальника отдела кадров снова будут украшать следы когтей дикой кошки.
Вот так вот Катя сегодня невольно «портила» людям их личную жизнь.

Наступил вечер. Жданов, сидя за президентским столом, задумчиво смотрел на часы, стоящие перед ним, – специально с тумбочки переставил. И никак не мог оторвать от них взгляда. Секундная стрелка безжалостно бежала вперёд, отсчитывая секунды до его Ждановского, окончательного… Чего?
И как бы ему не хотелось, но никаких препятствий не случилось, чтобы не ехать на день рождения своей помощницы. Кира больше не появлялась, видимо, так и не решилась с ним поговорить ещё раз. Правда повода для разговора Андрей не видел – его невеста не нашла никаких улик, обыскивая его кабинет. То что Кира позволила себе сделать такое, Андрей понял сразу, как вернулся сюда. Также было бы глупо приходить, чтобы ссориться из-за того, что он не предложил ей, как встретить Новый год вместе. Даже для Киры это было бы глупо. Тем более, спасибо Малиновскому, теперь у него есть выход – есть чем успокоить Киру. И всё же… Зачем ей это?.. Зачем ей нужны вот эти отношения?.. Неужели ей так нравится рыться в его вещах? Терпеть его измены? … А зачем ему это?.. Он действительно хочет ТАК прожить свою жизнь? … Как они настолько изменились? Когда это произошло? Ведь они были счастливы. Действительно были. Он помнит. А потом… Когда он сделал ей предложение… Да, он понимал, что скорее всего она за него проголосует на Совете. Но могла проголосовать и за Сашку… Дело ведь было не только в этом. Он действительно тогда хотел, чтобы она стала его женой. Просто в тот момент она казалась ему идеальной кандидатурой… Что изменилось?..
… Катя… Андрей посмотрел на недавно опустевшую каморку. Катерина уже убежала домой. Для неё этот вечер обещает быть очень насыщенным. Сначала с коллегами в кругу семьи, потом с ним… Ну вот чем они вдвоём заниматься будут... Уж лучше не думать об этом…
… И всё же Катя – это… Это Катя. Она его удивляла с первого дня. Сначала поражала своей внешностью, потом своими профессиональными качествами, потом человеческими, потом… Зачем он начал этот жестокую игру? Зачем он ввязался во всё это? Она ведь такая наивная, верит ему, и даже не может себе представить, что люди способны на подобную гнусность. Но он же пытается защитить её от этого проходимца – Зорькина, который… Который, что?.. Андрею до недавнего времени казалось, что он лучше Зорькина, потому что в отличие от него, он никогда… То есть он подлец, конечно, и всё такое, но… Но о подлости ненавистного Николая ему ничего не было известно, а вот собственный моральный облик… Он каждый день, шаг за шагом заходил в своём обмане всё дальше. Ему казалось, что он не переступит черту, сможет остановиться, но на самом деле всё это время черту допустимости своих поступков отодвигал всё дальше. Он давно уже переступил через всё, что мог. Хотя нет… Ещё не через всё… А вдруг сегодня он сделает этот последний шаг?.. Нет! Нет же!.. Нельзя так поступать с Катей. Он не имеет права. И тут уже не важно, какой этот Зорькин подлец и негодяй. С ней так нельзя – это невозможно будет исправить…

– Кукусики, дядька! – раздался бодрый голос, прервав размышления президента. «Вечно счастливая Кристина. Как ей это удаётся?»
– …Я пришла вас мирить! – обрадовала она, затягивая в кабинет упирающуюся Киру. – Я вернула вдохновение Милко. Теперь позабочусь о вас!
– За Милко, конечно, спасибо. А с Кирой мы как-нибудь…
– Вот-вот! «Как-нибудь»! Как-нибудь в итоге и получится. Но я вернулась, и я знаю что делать! Иди сюда… Давай-давай! Кирюш, следи за ним, он слишком много сидит…
Кира хмыкнула, и Андрею показалось, что он услышал её мысли: «И слишком много бегает… налево…»
Кристина взяла их за руки, и принялась что-то рассказывать про энергетический столб, месседж и что-то ещё в этом духе. Потом, соединив их руки, заставила всех произнести хором тибетскую мантру: «Оммммммм!».


Но вернёмся на несколько минут к Кате. Она с девочками стояла на ресепшене. Ждали опаздывающих подруг. Катя сильно переживала, что сборы затягиваются: «Ну вот куда они все поразбредались?.. Время же идёт!.. Как там потом сложится, ведь Андрей Палыч же должен будет подъехать?!..» Маши не было, потому что она побежала поправлять макияж, так что ждать им предстояло ещё минут десять, не меньше. Амура решила воспользоваться возможностью и проскользнула в конференц-зал – оттуда можно было подсмотреть за ритуалом, проводимым Кристиной Юрьевной. Ей, пусть и непотомственной гадалке, было жуть как интересно, да и в дальнейшем могло пригодиться. Она приоткрыла дверь, ведущую в президентский кабинет… и приложила ухо… И вот как раз когда Кристина дошла до «Оммммммм!», в конференц-зал зашла Пушкарёва, чтобы утащить Амуру на выход – Машка наконец-то навела марафет и все готовы ехать. Таким образом, все присутствующие в обеих комнатах попали под действие чар…

– Вы, правда, думаете, что это поможет? – поинтересовался у сестёр Воропаевых Андрей.
– Да, – не задумываясь, ответила старшая.
– Нет, – к своему ужасу произнесла Кира.
– Как?!.. – округлила глаза Кристина.
Но Жданов не дал ей договорить:
– Кир, – тут же постарался он сменить тему. – Ты знаешь, я совсем забыл тебе сказать, нас с тобой на Новый год в Лондон пригласила мама.
– Правда? Это же чудесно! Новый год – семейный праздник! И именно так его и надо праздновать… – затараторила Кристина.
Она никогда долго не обижалась и поэтому тут же стала бурно выражать свою радость.
– Действительно чудесно, – подтвердил Кира. – Но мы лучше пойдём… Не будем тебе мешать. У тебя ведь дела. Ты потом домой?..
– Конечно.
– И как скоро?..
Что тут скажешь, Киру не проведёшь.
– Ну… Сначала мне надо съездить на встречу…
– Не на день рождения Пушкарёвой, надеюсь?.. – и Кира рассмеялась собственной шутке.
Жданов не поддержал её насмешливый тон.
– Именно к ней, – сказал он серьёзно.
Кира побледнела, но решила не ругаться:
– Как скажешь, – и с этими словами вышла, взяв за руку сестру.



После ухода невесты, Жданов отправился в каморку… помощницы. Ему вдруг подумалось, а что Катя сегодня тут весь день делала? Нет, серьёзно, кто будет в собственный день рождения весь день работать? Катя сегодня почти всё время была на месте: только сходила на обед с женсоветом и выбегала по делам ещё пару раз. А большую часть дня была у себя и чем-то активно занималась, и при этом у неё был безумно счастливый вид. Кажется, она радовалась работе, чуть ли ни больше, чем его подаркам. Хотя подарки можно было только условно назвать его – это всё-таки стараниями Малиновского удалось решить эту, надо сказать, нелёгкую для него проблему. Для Андрея было загадкой, что дарят таким девушкам, как Катя. Сколько счастья было в её глазах, когда он как мямля пытался её поздравить и с третьего захода только смог выговорить нужные слова… Глупейшая открытка… Так похожая на неё кукла… Просто граничит с издёвкой… А она рада… Удивительно… Удивительная девочка Катя… Не похожая ни на одну другую…
– Жданов! – ворвался в кабинет его друг-хохмач.
– Что тебе, Малина?.. – отозвался из каморки Андрей.
– Тебя так и тянет в темноту. Всем выйти из сумрака! Пойдём поужинаем, Жданчик?..
– Мне ещё сегодня предстоит… не знаю что…
– Вот и подкрепишься перед тем как… Не дрейфь, прорвёмся! Я тебя подготовлю! – продолжал веселиться Роман.
– Вот спасибо тебе, Малиновский.
– Вот, пожалуйста, тебе, Жданов!

Празднование Катюшиного дня рождения проходило спокойно, без особых происшествий. Правда необычным было то, что вместо нормальной музыки, как считала Маша, заводили доисторический патефон и звучали такие же старые песни. Больше всего расстроило Тропинкину то, что нельзя было танцевать. Ну как можно зажигать под песни времён войны. А Валерий Сергеевич возмущался тем, что женский коллектив, не считая Потапкина и Фёдора, выпил всё спиртное, приготовленное к празднику, и что теперь ему придётся снова идти в магазин.
Впрочем, Елене Александровне удалось утихомирить мужа, а к странностям гостей она сама относилась гораздо спокойнее, ведь это были не просто гости, а подруги её дочери. Катюша – девочка у них замечательная. Разве может она дружить с недостойными людьми? И вообще в Зималетто все её ценят. Вон даже Андрей Палыч пригласил их дочку на ужин в ресторан в честь дня рождения.

Кира Юрьевна Воропаева дурой себя никогда не считала. Что же касается её мнения об умственных способностях своего жениха… Неужели Жданов думает, что она поверила в то, что президент компании Зималетто поехал отмечать день рождения этой серой мыши да ещё в придачу с бабсоветом. Сто раз «ха!» Вообще бред какой-то. Это просто очередная и довольно глупая отмазка. С таким же успехом он мог заявить, что встречается с создателем «Звёздных войн» Джорджем Лукасом. Ну ведь бред. Во-первых, из Жданова – актёр никакой. Во-вторых, в «партии Милко» Лукас не состоит. В общем, ничего в Жданове Лукаса заинтересовать, по мнению Киры, не может. Также и Андрею, что может быть интересного на дне рождения этой выскочки Пушкарёвой?..
И поэтому Кира решила за женихом своим, вечно неверным, проследить. Причём взялась она за это дело не одна, а призвала на помощь Викторию Клочкову, крайне опытную в таком деле как слежка за неверными мужьями. Правда толку от этой слежки не было никакой – её подруга благополучно была разведена с мужем-олигархом, который оставил её «голой и босой» по выражению незадачливой Вики.
Подруги подошли к этому действу со всей серьёзностью, как в лучших шпионских фильмах: напялили парики и сменили машину. Сначала подозрения Воропаевой полностью подтвердились. Андрей поехал не к дому Пушкарёвой, а в довольно известный ресторан в центре Москвы. Правда, ужинал он в обществе Малиновского, а не с какой-то длинноногой красоткой, но ведь и не с Пушкарёвой же. Хотя надо признать, что Кира была рада тому, что её жених всё же проявил хоть какое-то благоразумие и не притащил сюда свою кикимору. Однажды уже случился такой казус, и Воропаевой было стыдно за то, что Андрей пошёл на деловую встречу, захватив свою нелепую секретаршу. Всему своё место и время, как часто говорила Маргарита, а Пушкарёвой явно не место рядом с её женихом…

И вот Кира, сидя в машине у ресторана, в котором ужинал Жданов, настраивалась на встречу с его возможной любовницей: что именно она ей скажет, станет вырывать ей волосы или выцарапает глаза. Но из ресторана Андрей вышел один, даже Малиновского там оставил. Кира с Викой еле успели догнать машину Жданова.

Её жених приехал в спальный район, застроенный типовыми многоэтажками. О, ужас!.. В таком районе ни один уважающий себя человек, по мнению Киры Юрьевны, жить бы не стал. Да, такое Тине Канделаки не покажешь… А Джорджу Лукасу не привидится даже в самых фантастических снах… А, может быть, тут даже комнаты сдаются на час?.. Да уж, не гламурное местечко выбрал её жених для посещения в столь позднее время. «Точно, – подумала Кира, – к любовнице намылился!» Разведка, в лице героической и чудом не свалившейся с пожарной лестницы Клочковой, донесла: Жданов, действительно, в данный момент находится на дне рождения у своей секретарши.
Конечно, Андрей удивлял иногда своим поведением и поступками, но чтоб настолько…
А дальше начался настоящий кошмар. И Кира испугалась по-настоящему. Двое каких-то непонятных типов залезли к ней с Викой в машину. Потом появилась милиция… Клочкову за вызывающее поведение поместили в милицейский автобус и увезли в отделение. Так страшно Кире не было уже давно, и она сделала то единственное, что сделала бы на ее месте любая: позвонила своему жениху, только вот Жданов оказался недоступен. Его не было. Он как будто исчез…
Всё закончилось не так уж и плохо. Даже Клочкову удалось из тюрьмы вызволить. Кира поехала к Андрею домой, чтобы он утешил, объяснил, где был, просто чтобы выговориться. Только вот его опять не оказалось дома, и на звонки он по-прежнему не отвечал…

Андрей ощущал себя утлым судёнышком, захваченным ураганом. Кажется, их называют женскими именами. Что ж, ураган «Катерина» – это сокрушительная сила, как оказалось. А его несло прямо в эпицентр. Понимал ли Жданов, что Катя не виновата? О, да! Он прекрасно это понимал, отдавал себе отчёт, что всё это делает сам, но и остановиться никак не мог… из-за неё же. Сначала в ресторане слушал Малиновского и поражался, неужели Ромка не понимает, какую чушь он несёт. Пытался ему подыгрывать, но страх рос с каждой минутой. Ещё бы, ведь ему сегодня такое предстоит!
Иногда ему казалось, что он почти выбрался, и что самого страшного ему удалось избежать. Вот женсовет засиделся в гостях, и Андрей был безмерно счастлив, даже был готов каждой из них премию выдать, пусть денег в компании станет ещё меньше, какая уже в общем-то разница… Только Катя уговорила его ещё подождать и Андрей не посмел ей отказать. А Валерий Сергеевич, увидев его в машине, настоял и привёл в квартиру участвовать в празднике. Пушкарёв был похож на таран, разошёлся не на шутку, пытаясь угостить гостя своей убойной наливкой. Хотя Жданов старался не пить, увильнуть ему не удалось… Но он не боялся захмелеть. У него есть Катя Пушкарёва – «ходячий вытрезвитель», как он её называл раньше. И дело уже было не в её внешности, а в его отношении к ней… Трезветь заставляла его совесть, страх сделать ещё большую подлость. Как далеко он готов сегодня зайти?.. А может всё-таки обойдётся… Ведь можно с ней просто поужинать и отвезти домой. Ведь можно же?.. Хотя каким-то шестым чувством Андрей понимал, что нет – не обойдётся. Если произойдёт неизбежное, то с Катей всё будет не просто, не так как с любой другой обиженной женщиной, с которыми он знал, как обращаться. С такими как раз всё просто: обязательная пара комплиментов, какой-нибудь подарок, а главное, страстный поцелуй – и любая растает.

…Пушкарёв заливался соловьём и травил байки из военной жизни. Когда ещё представится такая возможность?.. Жданов его слушал вполуха, кивая головой, поддакивая и бессмысленно улыбаясь. А сам напряжённо готовился к речи перед Катей – как бы так под благовидным предлогом отказаться от продолжения вечера в ресторане, и, упаси Бог, от ночи. Ну какой ресторан?.. Вот ему лично кусок в горло не полезет. Хотя в его случае к объему съеденного это никакого отношения не имеет, но вот Кате… Елена Александровна только и успевает тарелки к ним носить… Спасибо, что его туда не позвали. А так у него есть время всё обдумать и нужные фразы подобрать. Слова все сформулировал, от них несло честностью, зрелостью и еще какими-то очень правильными понятиями. Осталось только это все «богатство» до Катиных ушей донести. И ведь даже ни капли лжи в них не было, пусть Андрей и не знал как сегодня с Катей это важно, но… В эту минуту раздался звонок в дверь…
Все зрелые и правильные мысли из головы Жданова вылетели тут же, когда он узнал, кто пришёл.
За дверью был он, тот самый «подонок, который Катю хочет использовать», который в большей степени подлец, чем даже сам Жданов. И неважно, что нет никаких доказательств подлости Катиного воздыхателя. Да и какие доказательства нужны, если даже Валерий Сергеевич и Елена Александровна вполне благосклонно отнеслись к мысли, что этот «Коленька» станет Катенькиным мужем. А раз хочет жениться, значит и о богатстве невесты осведомлен. И почему он тут такой частый гость? Наверняка, его тут хорошо привечают и, скорее всего, он даже поднаторел выслушивать пушкарёвские рассказы. Кто знает, может и своими делится. Теми самыми, в которых говорится о том, сколько невинных компаний он обобрал, сколько девушек… Жданова несло – подозрения становились как будто уже свершившимся фактом. Стоп!.. Это он сейчас о Зорькине или о себе родимом?.. Впрочем, это всё не важно. Гораздо большее значение имеет тот факт, что «потенциальный жених», который за дверью, подарок, наверняка, сам выбирал, а у него, Жданова, такого шанса даже не было. Всё Малиновский со своими пакетами… Надо что-то и самому сделать! А раз так, то ужину с Катей – быть! Иначе нельзя. Уведут, как пить дать, уведут. В конце концов, ужин с девушкой – не преступление.
И всё же на выходе из квартиры Пушкарёвых здравый смысл вернулся к Андрею. В нём как будто боролись два Жданова: один сильно переживал, что Николай Зорькин их обставит, а другой боялся саму Катю и их отношений. Тот, который страшился предстоящего свидания, ещё раз попытался всё отменить. Только Катины умоляющие глаза и просящий голос не дали ему это сделать. Он просто не смог её разочаровать… обидеть.

Как Жданов и предполагал, за время ужина в каком-то второсортном ресторанчике, он не съел ровным счётом ничего. Ему было неудобно с Катей – он ёрзал на стуле, периодически то краснел, то бледнел, иногда воровато оглядывался по сторонам. А вместо танца с якобы «любимой» девушкой у него получалось какое-то топтание на месте, и вид у него был при этом, как будто он съел что-то жутко несъедобное. Ему везде почему-то мерещилась Кира, её укоряющий взгляд. Он в который раз проклинал Малиновского за ту ситуацию, в которой он сейчас оказался. Да ещё и Катя – приставучая, как банный лист…
Всё! Надоело! Надо сворачивать эти посиделки и ехать домой. Срочно... А то его от страха инфаркт хватит. И Жданов, чтобы сразу не обидеть Катю тем, что вечер в ресторане уже пора завершать, предложил ей сменить дислокацию и поехать туда, где никто уже не помешает.
– Катенька, а давайте поедем туда, где никого нет…
– Где никого нет?.. – не понимая, действительно не понимая, спросила она.
«Ну что за детский сад?.. Ну что, не ясно, что он предлагает уединиться?» – возмутился в душе Андрей, а вслух мягко проворковал:
– Если Вы, конечно, не против…
Он был просто уверен, что Катя не согласится. Он, естественно, проводит её, а потом со спокойной душой уедет домой.
И тут Катя ответила:
– Я не против.
У Жданова внутри всё оборвалось…
Зачем он позвонил Малиновскому, он и сам не понял. Наверно, за поддержкой – тяжело тонуть одному, вдруг тот что-то придумает и весь этот кошмар закончится. Как будто Жданов сам не знал, где есть «приличные» гостиницы. Он довольно часто посещал такие места – не домой же водить знакомых девушек, а ООО «Мотель» редко пустовал.
Злость охватила Жданова: «Ну почему, почему ты такая недогадливая, Катя?!.. Ну не могу я ехать с тобой никуда! Может, у меня несварение желудка началось…»
«Ну и что делать?.. Назвался груздем – полезай в кузов». Он отмахнулся от Катиной руки и решительно завёл мотор машины.
Была у него ещё одна – последняя попытка – остановить всё около самой гостиницы. Он как бы решился уже идти вместе с ней туда, но ещё медлил, давая ей возможность отступить, и Катя ещё сомневалась, что хочет именно этого – ведь она не легкомысленная и ветреная особа, чтобы идти в гостиницу.
Но опять всё сорвалось! Момент был упущен – Катя так и не отказалась от продолжения вечера. Пауза становилась уже неприличной. Тянуть дальше Андрей не стал:
– Ну что, Кать, пойдёмте...
Это какой-то рок. Ну всё против него!. Тяжело вздохнув, он вышел из машины, открыл дверь с её стороны и подал девушке руку.

Они поднимались по лестнице дорогого двухэтажного номера люкс. Всё было как во сне. Жданов держал Катю за руку – то ли поддерживал её, то ли сам за неё держался, – и всё не верил в реальность происходящего. Он видел, что Катя и сама боится, её рука в его ладони дрожала как заячий хвостик.
«Ну же, Катенька, пожалуйста, скажите что-нибудь такое банальное в подобной ситуации», – мысленно просил он её. Ему всерьёз казалось, что тогда он сможет собраться, придумать достойный ответ для отступления, и она сама опомнится. Она же умная девушка. Но Катя не остановилась и ничего не сказала, как идущая на заклание овечка.   
Они оба вдруг засуетились, когда остались одни в номере. Катя быстро сбежала в ванную проверять местный мыльный ассортимент. А Андрей опять налил себе виски – не мог справиться со страхом. Хотя чего уж бояться, ведь Катя – не монстр какой-то. Она даже привлекала его чем-то. Хотя это пугало еще больше.
Жданов, как неопытный юнец перед первой интимной встречей, который бежит к приятелю за инструкциями, опять стал звонить другу – как в какой-то телевизионной игре. И вот что ему мог дать этот звонок Малиновскому?.. Тот просто хохмил над его положением и не понимал, почему Жданов вдруг стал таким косноязычным и во всём сомневающимся.
«Неужели, ты, когда номер набирал, ещё на что-то надеялся, а, Жданов?» Надеялся, верил. И ведь даже получил ответ. Сейчас он посмотрит на монету, увидит решку, и слова, наконец, найдутся. И всё закончится, как в сказке с хорошим концом.
Но он не успел. Она снова его опередила. Жданов дёрнулся, и монетка выскользнула из его руки. И тогда он решился действовать согласно моменту. Ну что ещё делать с девушкой в номере гостиницы. Он всё-таки решился и поцеловал Катю… И совесть, наконец, проснулась и закричала во весь голос: «Нельзя! Остановись! Что ж ты делаешь, подлец?!!».
– Простите, Кать… Я не должен.
– Это из-за Киры?..
Какой хороший вопрос. И ведь ответ на него мог бы всё объяснить… Но дело ведь было не в Кире, а в Кате… В ней самой… И правда сама собой вырвалась у него:
– Да при чём здесь Кира?
– Я понимаю... Ты… – и от этого «ты» стало необычайно тепло. – Ты не можешь мне всего сказать… Боишься меня обидеть... – «Она что, меня насквозь видит?» – Я всё скажу за тебя…
И он приготовился к этому. К тому, что должно было последовать с любой другой: обвинения, упрёки… Только вот…
– …Только закрой глаза… Пожалуйста, закрой глаза…
«Она меня что, подушкой огреть собирается?..» – мелькнула какая-то абсурдная мысль. Но он послушно внял её просьбе, когда Катя своими маленькими ручками прикрыла его глаза.
– Ты был очень расстроен… Я оказалась рядом. И ты стал испытывать ко мне благодарность. Просто благодарность… Больше ничего… – «Вот сейчас начнётся!..» – Я всё понимаю. Я не могла понравиться тебе как женщина…
– Кать… – попытался остановить её Жданов. Вдруг стало стыдно от этой правды, которую она озвучила. Но она не дала ему шанса переубедить себя, даже не став его слушать. Слишком жалкой и неуверенной была эта попытка.
– Ничего не говори! Я ведь не обижаюсь… Я не обижаюсь, правда. И спасибо тебе за всё, что между нами было… Тебе может казаться, что ничего и не было… Но всё-таки было…Там, в ресторане, когда ты меня поцеловал… В машине… Когда я сидела у тебя на коленях… я тебе, наверное, немножко нравилась… совсем немножко… Ты не заснул? – Её тихий дрожащий голос как-то даже немного успокаивал его, особенно, если ничего не видно: ни эмоций на лице Кати, ни такой провокационной обстановки – они оба на широкой постели. Только её близкое дыхание немного волновало.
Жданов подумал, что пытка закончилась, что сейчас он сможет оправдаться, пусть оправдания ещё и не придумал. Главное, её увидеть, и тогда... Но она снова не позволила…
– …Не надо… Не надо на меня смотреть… Не надо, пожалуйста… Я ничего не смогу сказать… Ты вот пришёл ко мне на день рождения… Знаешь, это для меня такой подарок… Правда… Спасибо тебе… А любовь… она… Она не всегда взаимная… И ты совсем не должен меня любить, только потому что я этого очень хочу… Только потому, что я… люблю тебя…
Её искренность поразила его, и с ним что-то случилось после этих слов. Как будто что-то сломалось. А может быть наоборот – встало на свои места.
– …Я знаю, тебе нужна другая женщина... совсем другая…
«Ну, вот что она говорит?.. Какая другая?..» Он вдруг подумал, что у него было столько всяких других, а такой, чтобы так самозабвенно любила, ещё не было. Такой, которая готова отдать его другой женщине из-за того, что любит. А он даже не знает, что ей сказать на это.
– Ну вот… Наговорила всякую ерунду… Ка-ать…
– Не надо… Не надо меня жалеть…
– Я не жалею тебя. Я тебя не жалею! Ты слышишь!..
– Но тогда почему? Почему ты… 
Он хотел бы сказать ей что-то ободряющее, ласковое, но только вот произнес то, что даже сам не ожидал от себя:
– Потому что… Потому что я тебя люблю.
– Не может этого быть!
– Ты мне не веришь?.. Я. Тебя. Люблю.       

Если вы когда-нибудь мечтали о чем-то таком… ТАКОМ… Чем-то настолько несбыточном, что вы понимаете не сбудется никогда, то вы поймете, что чувствовала Катюша в этот вечер. Она не смела и мечтать, что Андрей когда-нибудь… Она была уверена, что он для нее навсегда останется Андреем Палычем, а «Андреем», просто «Андреем», она сможет называть его лишь на страницах своего дневника. Она была уверена, что он никогда на нее не посмотрит как на женщину, никогда не подарит ей тот самый особенный взгляд, которым окидывал других, не таких как она, красивых и успешных. Она была уверена, что он никогда… Этих «никогда» в Катюшином понимании было очень много, но все они не мешали ей его любить, и мечтать… Но даже в своих самых смелых мечтах и фантазиях он никогда не говорил ей этих слов так… Так убедительно, так нежно, так настойчиво, так… что не поверить просто нельзя. «Я. Тебя. Люблю». А потом она потерялась во всем происходящем. Не могло этого происходить с ней. Это было как во сне, самом прекрасном и удивительном, но сне. Сон, который очень хочешь продлить, но об этом даже мечтать не смеешь, потому что понимаешь, что и так самая главная мечта твоей жизни сбылась, сбывается здесь и сейчас, и больше уже ничего не нужно и не к чему стремиться.
Он снова вёз её домой в своей машине, и ей даже удалось задремать… Она не хотела просыпаться и возвращаться в реальность, не хотела, чтобы наступало завтра, чтобы он понял и ужаснулся, с кем же он провёл эту ночь… Но Андрей снова удивил её, сказав что эта ночь была и для него не похожей на другие, и его слова звучали так, что она не могла не поверить…
И Катюша бежала домой, снова прятаться под одеяло, чтобы еще раз вспомнить все самые замечательные моменты этого самого удивительного ее дня рождения, и чтобы поблагодарить за то, что самое ее заветное желание сбылось…
Конечно, Катюша не заметила, что, кроме всего прочего, сбылось её другое желание, то самое – знать правду. Весь этот день был наполнен для неё волнениями и переживаниями, за которыми она не заметила творящихся вокруг странностей. Например, когда она ехала ещё с утра на работу в забитом, как обычно в час пик, автобусе, стоящий рядом молодой человек разговаривал по телефону и сам не понял, как вдруг признался своей собеседнице в любви, хотя всерьёз пытался придумать другую причину беспокойства о ней. В Зималетто одна из моделей Милко призналась другой, что прихватила днём ранее её серёжки, потому что свидание было уж очень важным. А сначала ведь хотела просто подкинуть их в сумочку «пострадавшей». Таня Пончева вдруг поделилась с подругами, что ещё ни одной диеты ей не удалось придерживаться больше одного дня. Федя признался Маше, что приударил за Бурёнкой, чтобы вызывать Машкину ревность. А ведь он не хотел даже разговаривать с Тропинкиной из-за её разгульного поведения, а когда та спросила – не ответить не смог. И много ещё странных разговоров происходило вокруг Кати в её день рождения, но она их просто не замечала. Она была так увлечена предстоящим свиданием.
Простим ей это, ведь сегодня у нее был действительно удивительный день.

Жданов ехал домой. Постепенно усталость брала своё, эйфория исчезала, как утренний туман и в его душе стала просыпаться совесть. Та самая дама, которая так не вовремя покинула его в гостиничном номере. Она вела себя странно: обвиняла его в совращении почти невинной девушки, но при этом не пилила его за произнесённые слова любви. Всё-таки женщины – странные существа, даже если речь идёт о вашей собственной совести.
А в квартире Жданова поджидала еще одна женщина, та самая, которая недавно представлялась женщиной его мечты - Кира Юрьевна Воропаева. Обнаружил ее Андрей сразу, как только вошел в квартиру. Странно, они виделись недавно, но что-то в Кире изменилось, стало другим, он почувствовал это сразу, что неудивительно, ведь они знали друг друга всю жизнь…
- Даже не буду спрашивать, где ты был… - слова были довольно обычным началом их разговоров, но даже в этих словах чувствовалось, что что-то не так.
- Спасибо, - ответил Андрей, сам себе удивившись.
- Ты знаешь, я сегодня очень испугалась… Пыталась тебе дозвониться… Но ты не брал трубку… Снова… Скажи… Так ведь будет всегда?
Что ж продолжение снова вписывалось в их обычную схему. И дальше Андрей должен был пасть ниц и заверить Воропаеву в своей безграничной любви, но только вот слов не находилось, они куда-то затерялись. Как-то не очень у него сегодня со связной речью. А может быть проклятие\дар Катюши… Хотя нет, она ведь дома, в своей комнате, уже спит…
- Что произошло?
- Это неважно… - усмехнулась Кира, - Хотя… Я следила за тобой. Мы следили с Клочоковой. Слежка закончилась в милиции. Ты же знаешь Вику, она иногда бывает чересчур многословной.
- Могу себе представить…
- Ты не ответил на вопрос, - Кира встала с дивана, и теперь смотрела на него в упор, - Ты был с ней…
И да, эта фраза вопросом уже не была. Все было именно так, и они оба это понимали. Из этого и состояла их совместная жизнь последние несколько лет: он, она и его любовница. Каждый раз разная, но разве это что-то меняет… И кажется здесь и сейчас они оба пришли к тому, что на этом пора остановиться.
- Прости, сейчас слишком поздно, чтобы ехать домой. Поночуешь сегодня на собственном диване, - Кира не была бы Кирой, если бы не стала распоряжаться, - Завтра заберешь свои вещи у меня… Я утром соберу твои чемоданы, так что не взыщи на работу опоздаю…
Она ушла в спальню, а он остался. Странно, но его совесть снова молчала, соглашаясь с тем, что только что произошло, как будто так правильно, так лучше…

Андрей за оставшуюся ночь так и не смог уснуть, и вовсе не неудобный диван был тому виной. В голове было столько мыслей, а уж чувства и эмоции просто зашкаливали. Казалось бы многолетние отношения с Кирой, за которые он временами так держался, разрушены, он должен испытывать разочарование, страх, сожаление, но нет, ничего подобного, только облегчение. Если он о чем и сожалел так о том, что не сделал этого сам, и не сейчас, а несколько месяцев назад. Ведь знал, всегда на самом деле знал, что не сможет с Кирой без измен. Порой с ней так было проще, как бы странно не звучала эта фраза…
С Катей же совсем другое дело. Да, и сама Катя совсем другая… Ее обидеть у него рука не поднимется… И самому смешно и страшно от этих слов… Он ведь ее обидел, да так… За такое даже всепрощающая Кира простить бы не смогла, а Катя… Если только она узнает…

- Жданчик, ты что это в облаках витаешь? - как всегда без стука объявился в президентском кабинете Малиновский.
Роман Дмитрич сгорал от желания узнать у друга мельчайшие подробности прошедшей ночи, но начать решил с другого...
Знаете, бывают люди, которые все всегда узнают последними. И вроде не сидят как наша Катя в каморке, а вместе со всеми в одном большом кабинете, ходят по тем же коридорам, обедают вместе со всеми, и в курилках опять же со всеми курят, но только новости к ним доходят с опозданием, и ладно если на несколько часов, а то и дней, а иногда и лет…
Роман же относился к другой категории людей, он узнавал новости первым. Причем как упомянутая категория граждан ничего не делает специально, для того чтобы не знать, так и Малиновский ничего специально не делал, чтобы знать. Но знал всегда все и обо всем. Так что и насчет творящихся вчера вокруг Пушкаревой странностей он был в курсе. Именно этим он и поспешил поделиться со Ждановым, чтобы потом, так сказать, плавненько перейти на главное событие уходящего года.
- Представляешь, говорят, что вчера все, кто оказывался с нашей Катюшей рядом, говорили правду, правду и ничего кроме правды!
- Что?
- Серьезно. Вот смотри…
И Малиновский принялся перечислять все факты, как имевшие место быть, так и только что им ради смеха придуманные.
- … представляешь? - закончил свое повествование он.
- Правду?!
«Неужели даже… "Я. Тебя. Люблю"… Правда? Не может быть.» Или все-таки может?

Конец

Отредактировано jedilady (2016-01-07 14:40:03)