Глава 6. Кира наносит неожиданный удар.
Река жизни вернулась в прежнее русло. Жданов, видя, что Катя  не заостряет внимание на его женитьбе, ничего от него не требует, воспрянул духом, тем более, что после свадьбы и Кира изменилась: перестала донимать его звонками, не устраивала сцен ревности – идеальная жена да и только!
А Катя… Она же девушка разумная, она понимала, что будущего у них с Андреем нет, но после многих лет презрения, насмешек, было так приятно чувствовать себя любимой, желанной!  О том, правда ли это, или притворство, она старалась не думать, не позволяла себе сомневаться в чувствах любимого мужчины – «ах, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад! » Если великий Пушкин считал это возможным, то почему ей нельзя?
Катя решила  «не копать глубоко», жить настоящим  моментом, испытать в полной мере ту любовь, что дает ей Андрей.
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…  Забыли они про Киру! А Кира Юрьевна – это не «овраг», это омут среди гладкой поверхности реки. Попади в него, и… добром не кончится.
Притихшая Кира готовила удар, и нанесла его, когда ни Катя, ни Андрей его не ждали.
В глубине души они оба понимали, что вечно так продолжаться не может, сколько веревочке не виться, а конец будет. Но они почему-то уверовали, что Кира ничего не замечает в их отношениях, или смирилась с этим – счастье глаза застит!
                           ***
Несколько  дней Жданов приезжал утром на работу мрачнее тучи. Они приезжали вместе с Кирой, под руку входили в здание Зималетто, садились в лифт, и больше их вместе в течение дня никто не видел. Будто и не семья они вовсе.
В тот день Катя задержалась утром в банке, появилась в офисе перед обедом - уже и Клочкова была на рабочем месте.
Из кабинета Жданова неслись крики, как в былые времена.
Виктория замахала перед ней руками, предупреждая, чтобы не входила.
- Вика, что стряслось? По какому поводу столь оживленная беседа?
- По твоему поводу.
- А что я …
- А то ты не знаешь! Думаешь, Кира ни о чем не догадывается?

Катерина предпочла не развивать опасную тему, присела на гостевой  диванчик, взяла первый попавшийся журнал,  сделала вид, что читает.
А Виктории не терпелось продолжить разговор, поделиться своими знаниями. Она еще вчера все знала, раньше Жданова! Вместе с Кирой они готовили этот сюрприз для Пушкаревой.
- Увольняют тебя! – не дождавшись вопросов, поведала Клочкова.
Но Катя и на эти слова никак внешне не отреагировала, дождалась, когда Воропаева покинула кабинет президента, проскользнула в каморку, стараясь не привлечь внимание Жданова – он стоял у окна, смотрел сквозь наполовину закрытые жалюзи и сосредоточенно о чем-то думал. А может только вид делал? Не хотел(или не мог!) посмотреть Кате в глаза?
Первым ее порывом было подойти к нему, обнять, успокоить, сказать, что все понимает, и уйдет сама – сегодня же напишет заявление!
Но обида удержала Катерину на рабочем месте. На Киру она не обижалась, перед ней они действительно были виноваты, а вот Андрей … Он даже не пытался ее защитить, отстоять ее право на работу в компании! А может, пытался? Она же не слышала весь разговор, а словам Клочковой верить не стоит. И опять она соскакивала с места, рвалась к нему! И останавливала себя невероятным усилием воли… И ждала, когда он зайдет к ней – он должен зайти! Он должен сам ей все сказать! Глядя в глаза! А по глазам она поймет, что ждет их  впереди.
В метаниях, страданиях, да что скрывать, и в слезах тоже, прошел остаток дня. За работу Катя так и не принялась, из убежища своего не выходила, и ее никто не беспокоил звонками и поручениями – словно ее уже не было в Зималетто!
Некоторое оживление в коридорах, связанное с уходом сотрудников домой, сменилось оглушающей тишиной. И тогда он зашел…
- Кать…   - встал передней, голову опустил, в глаза не смотрит. Она тоже не подняла головы.
- Кать, прости меня.
-За что?
Молчание и виноватый взгляд были ей ответом.
- Ну что же ты молчишь? Скажи, как тебе тяжело, трудно, невыносимо.
- Кать, мне и правда, трудно. Кира словно сбесилась! Каждый день начинается со скандала: она требует, чтобы ты ушла из компании! С чего вдруг? Что за муха ее укусила?
- А ты, наивный, не  догадываешься?
- Ну, были у нее такие мысли и раньше, а потом она вроде неплохо к тебе относилась.
- Догадалась она о наших отношениях, я уверена. Может даже выследила – сама, или  Викусе поручила. И вообще, каждая женщина сердцем чувствует измену мужа.
- Ты не права! Мы же осторожны, да и я…
- Да, ты стахановец-многостаночник! А она не скандалит по вечерам. И все получается! Молодец! Сидишь на двух стульях… Провалиться не боишься?
- Прости меня, Кать. Но я не знаю, как разрешить ситуацию.
- Ладно, не мучайся, я сама уйду. Заявление прямо сейчас напишу. А за две недели отработки постараюсь найти работу. Так и скажи Кире, пусть успокоится.
- Катюшка моя! Ты опять меня спасаешь! Я вечный твой должник!
- Ты не должник, ты мой любимый мужчина. И я для тебя на все готова.
- Кать, а я для тебя работу нашел!  Виноградова согласна взять тебя в свое агентство. Пойдешь?
- Почему же не пойти, раз ты уже договорился… Опять же Кира будет довольна – Юлиана же ее подруга? Значит, я буду под присмотром…
- Ты не совсем права. Виноградова больше мой друг, чем Кирина подруга. Так что присмотр, если и будет, то в мою пользу. Шучу! – добавил он, видя,  как недоуменно посмотрела на него Катерина.

Окрыленный успехом – проблема решилась  без особых жертв с его стороны, - Жданов немедленно отправился с Малиновским в клуб «У Севы», чтобы отдохнуть от одних женщин в окружении других.
Катя, отказавшись от предложения Андрея подвезти ее до дома, долго колесила по дворам и переулкам – шла наугад, куда ноги несли. Ей надо было заново пережить события дня, решить, как жить дальше. Ну и поплакать вволю, чтобы явиться пред очи родителей спокойной, уверенной в себе, и если удастся, даже с улыбкой радости на лице.

К вечернему чаю Катя выйти все-таки не решилась – родители чуткие, могли заметить печаль в глазах. Стали бы расспрашивать, что да почему, и она от сочувствия могла расплакаться – не раз такое с ней бывало. В детстве она мужественно терпела, когда отец смазывал ей ободранные коленки зеленкой, но стоило матери погладить ее по головке, сказать, что до свадьбы все заживет, рыдания оглашали дом.
Катя благоразумно шмыгнула в свою комнату и дверь плотно закрыла. Но Елену Александровну было трудно обмануть. Она сердцем чувствовала настроение дочери.
Улучив момент, когда муж увлекся просмотром футбольного матча по телевизору, она прихватила кружку ароматного чая на травах, пару пирожков, которые не переводились на кухонном столе, и заглянула в комнату дочери.
- Катенька, я не помешаю? Ты отдыхаешь?
-  Заходи, мам, я прилегла – голова разболелась. Но мне уже лучше, не беспокойся!
- А я тебе чайку заварила, с тавками. Сейчас попьешь, и полегчает.
Катя приподнялась, оперлась рукой о подлокотник,  взяла кружку с чаем. Тарелочку с пирожками Елена поставила ей на колени, а сама села в изголовье, приобняла, поцеловала в макушку.
- А что на работе-то произошло? Тебя обидел кто?
- Обидели, мам, очень обидели.
- И что, Андрей Павлович тебя не защитил? Он же к тебе так хорошо относится. Позвонит когда, ласково так  просит: «Позовите Катюшу, пожалуйста» Или спросит: « Катенька дома?» Опять же до дома подвозит.
- Вот он и обидел. Мам, я больше не работаю в Зималетто.
- Как так?  Почему?
- Жена Андрея настояла на этом. А он…
- Не пошел против жены? Ясно. А она приревновала что ли?
Катя кивнула, и все-таки расплакалась, уткнувшись лицом в материнскую грудь, а та гладила ее и приговаривала:
- Поплачь, поплачь ,доченька! Со слезами обида выйдет.
Успокоившись, Катерина уже в душе ругала себя  за то, что дала волю слезам, и вообще
разоткровенничалась. Хотела было вежливо выпроводить мать, но не тут-то было.
Елена заметила, что дочь назвала начальника просто по имени  и решила выяснить все до конца – может сейчас так принято, а может…
- Катенька, а у жены повод был ревновать?
Катя молчала - не готова она была к такому откровенному разговору, а мать продолжала
- Катя, посмотри на меня! Скажи, ты любишь его?
- Да, - Катя кивнула, и слезы опять потекли ручьем.
- А он тебя?
- И он! Так говорит… А женился он, потому что так надо для компании! Слияние капиталов…
Голос Кати сошел на нет, и они долго молчали.
Елена заговорила первой.
- Вот что я тебе скажу, доченька…   Что полюбила ты, я этому рада. Любовь – это благо, не каждому дается. Только не радостная у тебя любовь, не открытая, вроде как краденая. Трудно тебе будет. И Андрей тебе в этом не помощник – он человек по характеру видно слабый, решительных действий от него не жди Он так и будет сидеть на двух стульях – и тебя держать при себе, и с женой жить. Готова ты к этому?
- Мамочка, я все это понимаю! Но я не могу без него – не налюбилась я…  Вот если он меня сам бросит, тогда… Тогда переживать буду, плакать, но потом оторву от души. Надеюсь.
- Хорошо, если так. А то, что работать с ним не будешь, поможет тебе – меньше видишь, быстрее забудешь!

Утром Катя позвонила Виноградовой, и, получив приглашение, отправилась в новую жизнь
С Андреем или без него? Жизнь покажет.

Глава 7. Без Кати…

Стрелки часов, висящих напротив стола президента, заканчивали второй круг после начала рабочего дня, а Кати все не было. Он каждые пять минут поглядывал на часы, работа на ум не шла, а раздражение и тревога нарастали.
Накричал на Викторию за неумело сваренный кофе, а когда Кира сунулась в кабинет, так рявкнул на нее, что сам испугался своего голоса. Кира послушно закрыла дверь с обратной стороны (как он и просил!), а он вдруг успокоился и решил позвонить Пушкаревой – может он забыл, и она сегодня с утра в банке? Или приболела?
Все это естественно и поправимо, даже болезнь. И он хотел, чтобы так было, пряча глубоко в себе ту правду, которую знал, и которую очень боялся.
Он набрал знакомый до последней цифры номер, и телефон тут же отозвался голосом Кати.
- Алло!
- Кать, что случилось? Вы где? Я уже начал беспокоиться.
- Андрей Павлович, я же больше не работаю в  «Зималетто».
- Почему?
- Вы  сами предложили мне уволиться. И заявление подписали, и работу мне нашли, заранее. Вы забыли?
- Нет, я помню, конечно, но еще же две недели отработки?
- Вы подписали без отработки, с сегодняшнего дня. И я уже на новом месте!
- Вот даже как… Вам нравится?
- Да, все замечательно! Работа мне понятная, с Юлианой мы уже подружились.
- А я… Я даже не знаю, как я буду справляться без Вас…
- Найдете другого помощника, которого Кира Юрьевна одобрит, и все у вас будет хорошо и в компании, и в семье.
- Кать, я уже скучаю.
- Андрюша,- она вдруг перешла с делового тона на обычный, что был принят между ними,- я же никуда не уехала из Москвы, и живу по прежнему адресу, и телефон не сменила.  Тебе не о чем волноваться!
- Кать, мы сможем увидеться?
- Ну, конечно! Созвонимся, договоримся.
- Я приеду прямо  сейчас!
- Нет, сейчас не получится. Я на работе, на новой работе! У меня первый рабочий день! Сам подумай, как отнесется Юлиана к тому, что я в рабочее время буду уходить на свидания, еще и с Андреем Ждановым! Она же подруга Киры…
- Тогда вечером, после работы?
- Тоже не могу - родители будут ждать меня, моего рассказа о новой работе
- А как же я,  Кать?
- А что ты? Работай! У тебя теперь много  работы.

                              ***
Три дня Жданов усердно загружал себя работой, так, чтобы не оставалось и минуты свободного времени, чтобы не думать о Пушкаревой.
На четвертый день не выдержал, снова позвонил ей. Она была любезна и приветлива, но не более – не говорила, что любит, что скучает. Нет, она не отказывалась от встречи в принципе, но в действительности… Оказывается, им негде встретиться – в гостинице ее смущали администраторши, на квартиру Малиновского по понятным причинам она наложила табу, в свою холостяцкую квартиру он не мог ее привезти – Кира не смотря на его  протест, готовила ее к продаже, для чего имела ключи и могла появиться там в самый неподходящий момент. Так что Катя была права в какой-то мере, игнорируя его.
Для него это было невыносимо.  Лучше бы она высказала обиду, накричала на него. Они бы поссорились, а потом помирились - так сладко мириться с любимыми! Теперь он был уверен, что влюбился. И в кого! В Катю Пушкареву… Смех да и только…
И что теперь делать? Он часами сидел в каморке за ее бывшим столом, смотрел в темный экран монитора, а память подсовывала ему картинки из прошлой жизни, где он, оказывается, был счастлив.
                                 ***
Малиновский видел, что творится с другом, но не лез с советами – авось проблема рассосется сама собой. Но время шло, а Жданов не становился прежним.
И Роман решился на разговор.
- Палыч, что происходит?
- Катя уволилась.
- Почему? Она же смирилась с твоей женитьбой?
Андрей отвел взгляд, отвернулся и смотрел в пол. Роман заподозрил  неладное…
- Андрюха… Ты… сам ее уволил?
- Кира…
- Кира не может уволить! Она не президент.
- Она целую неделю скандалила, достала меня.
- Этого следовало ожидать. Никакая жена не потерпит любовницу рядом с мужем. На что ты надеялся?  Ты вообще как представлял свою семейную жизнь?  Ты, жена и любовница?
- Ну, примерно так. Я всегда считал, что семья и любовь – это разные вещи. В принципе, я бы не возражал, если бы и у Киры был любовник.
- Даже так?
- Ну да. В нашем окружении многие так живут,  браки заключают  в интересах бизнеса.
- Это ты так считаешь, а Кира?
- Мне казалось, она понимает, на что идет
- Эх, Палыч! Не понимаешь ты женщин. Это до свадьбы они на все согласны, а после  действуют по принципу: «Держать и не пущать! Мое!»
- Катя не такая!
-Откуда тебе знать?  Ты же не на ней женился.
- Она меня понимает! И любит!
- И прощает тебя… Пока любит!
- Ты думаешь…
- Ладно, не важно,  что я думаю, важно, почему ты в печали?
- Я без Кати скучаю. А встречаться негде – Катя против гостиниц, она же не разовая девушка.
- А твоя квартира холостяцкая?
- Кира вздумала ее продавать, ключи у нее
- Тогда купи квартиру Пушкаревой
- Катя  не оставит родителей. Как она им объяснит свой уход?
- Вопрос с квартирой я беру на себя. У меня есть знакомый риелтор, купим твою квартиру на подставное  лицо, а потом тебе же и продадим, - Роман рассмеялся, и продолжил уже серьезно
- Ну, или на Катю оформим, но потом, чтобы Кира не узнала.
Жданов оживился,  но не на долго - когда это еще будет…
-  Палыч, пока суть,  да дело, ты Катерину куда-нибудь вывези на выходные, не дай ей забыть тебя! Где, ты говоришь, она теперь работает? У Юлианы? Виноградова быстро найдет тебе замену!
- Как ты себе это представляешь? Я уезжаю с Катей, а Кира?
- Киру нейтрализуем. Надо подумать, как.

Глава 8 Поездка на дачу
Авантюрные планы созревали в голове Малиновского быстро. Несколько звонков нужным людям, и вот уже на имя президента Зималетто приходит приглашение на дизайн- мастер-класс   в Милан, на двоих…
- Ну, что Палыч? Отправляй Киру!
- Так приглашение на два лица! И мне лететь?
- Какой ты все же эгоист! Везде хочешь быть сам.
- А кого послать с Кирой?
- Конечно Милко! Только ты сделай так, чтобы Кира сама изъявила желание ехать.
- Озвучивай уж свой план! Я все равно не догадаюсь, интриги – это не мой конек.
- Говори, якобы по телефону, да погромче, чтобы Клочкова услышала, что посылаешь меня! Виктория без сомнения доложит подруге, и Кира примчится к тебе и устроит скандал – я же к дизайну никаким боком, а у Киры магазины, дизайн помещений. По ее профилю мастер-класс.
- Эх, Малиновский! Твою бы энергию, да в производство!
- Я и на своем месте хорошо тружусь. Или есть нарекания? Так скажи!
- Нормально работаешь, претензий нет.
- Тогда удачной тебе поездки. Куда думаешь везти Катюшку?
- На первый раз думаю в старый загородный дом – далеко она не согласится ехать, да и опасно, вдруг застрянем, не вернемся вовремя, все откроется. Мне это надо?
- Скучный ты человек, Жданов. Ну, на дачу, так на дачу. На всякий случай, говори, что мы с тобой поедем на подмосковную фабрику, согласовывать условия сотрудничества - Кира наверняка организует слежку за тобой. А я один съезжу, там, в принципе все уже обговорено.
                              ***
В поездку отправились в тот же день, как уехала Кира – жалко терять время! Можно было бы поехать на следующий день утром, пораньше, а ночь провести в старой квартире Андрея. Только вряд ли бы они встали рано! Ночь явно была бы бессонная. Добрались бы до дачи к вечеру - считай, день пропал.
Поехали после работы, уже смеркалось - надо же было еще вещи собрать, продукты закупить.
В полной темноте подъехали к дому. Улицы дачного поселка  не освещались, лишь в двух-трех домах горел свет – дачный сезон закончен, мало кто наведывается, тем более в будний день.
Катя предполагала, что дом запущен.С тех пор, как Ждановы-старшие поселились в Лондоне, в доме никто не жил. Но она ошибалась. В доме было на удивление чисто и свежо.
Андрей заметил ее удивление и пояснил:
- В доме редко кто бывает. Иногда родители, приезжая в Москву, останавливаются не в городской квартире, а здесь, на свежем воздухе. Но несколько раз в год здесь наводит порядок и чистоту приходящая домработница. Я созвонился с ней, прежде, чем везти тебя сюда.
- А я лекарство от аллергии захватила, думала здесь пыльно и буду чихать.
Разобрали вещи, вскипятили чай, посумерничали за столом – так было уютнее.
Пора было укладываться спать, но оба чувствовали неловкость, будто собирались это делать в первый раз.
Оба устали, день был долгий и суматошный: Андрей провожал утром Киру, Катя придумывала повод отпроситься у Юлианы, и объяснить родителям, куда и зачем она едет. Врать она не любила, ее это лишало сил.
- Андрей, у тебя глаза покраснели, наверное, давление поднялось?
- Может быть, голова раскалывается.
- Я тебе чай с ромашкой заварю! Ты выпьешь, и ляжешь спать.
- А ты?
- Я тоже буду спать, самочувствие у меня не лучше твоего.
- Я так ждал нашей встречи…
- Так мы же встретились! Мы вместе, и впереди еще столько дней!
- Жалко терять ночь.
- Так ночь длинная! Поспим, отдохнем и… встретимся!
- Кать, ты такая умница. Не обидишься?
- Андрюш, ну что ты! Я сама с ног валюсь. Давай, пей свой чай, и на боковую.
- Если проснешься раньше меня, разбуди обязательно!
- Не сомневайся, разбужу.
Проснулись только на рассвете. Встретились. Замечательная встреча получилась!
Завтракали и обедали одновременно.
                                   ***
На озеро не пошли – день выдался пасмурный, набухшие влагой тучи готовы были разродиться дождем. Изредка на крыльцо, на котором они сидели, обнявшись – дышали чистым деревенским воздухом!- падало несколько капель, но дождь так и не пошел, отогнал его ветер.
Андрей пошел в сарай, посмотреть, не сохранились ли его удочки – в школьные годы он увлекался рыбалкой, и не прочь был, и сейчас встретить рассвет на берегу.
Катя увязалась за ним. Ей интересно было осмотреть само сооружение под названием «сарай». Городская девочка, хотя и жившая в детстве  в отдаленных гарнизонах, но дома там были городского типа, и дополнительных построек, таких, как сарай, она никогда не видела.
В сарае было сухо и пахло березовыми и дубовыми вениками - развешанные под потолком в незапамятные года, они все еще издавали слабый аромат леса.
Андрей прямиком направился к тому месту, где когда-то ставил удочки. Они там и стояли!
Довольный, он начал их осматривать на предмет готовности к рыбалке, что-то подтягивал, подкручивал, а Катя увидела велосипед, и застыла передним, будто чудо увидала.
Андрей, с удочкой в руках подошел к ней.
- Кать, ты чего? Велосипеда не видела?
- Видела, у других, а у меня велосипеда не было. Я только мечтала о нем.
- Вроде не слишком дорого стоил… Родители не могли купить? Или боялись, что расшибешься?
- Ни то, и не другое. Велосипед поставить было некуда. Мы жили в маленькой комнате.
И потом, мы часто переезжали, как его везти? При переезде у нас с собой были только личные вещи, а все остальное: мебель, посуда, техника, были казенные, оставались в  комнате, а на новом месте нам выдавали другие вещи.
- Ну, а когда в Москву переехали?
- Тогда я уже в старших классах  училась, стыдно было учиться кататься.
- Давай я тебя здесь поучу, никого же нет вокруг, некого стыдится.
Катя с сомнением посмотрела на него, страх и желание боролись в ней, но она все-таки решилась.
Вышли на улицу, Андрей установил седло пониже, помог Кате  сесть и придерживал, чтобы она не потеряла равновесие.
Все шло хорошо до определенного момента  - пока улица была ровная. А потом начался уклон, колеса крутились быстрее и быстрее, Андрей не успевал бежать рядом.
  - Кать, тормози! – кричал Андрей, а Катя понятия не имела, как это сделать, и кричала в ответ!
- Андрей, не отпускай меня!
Хорошо, что она не догадывалась, что он ее уже не держит, отстал.
Улица закончилась, впереди был скошенный луг. Одинокий стог сена стоял в стороне, но встреча с ним состоялась!
Велосипед откатился в сторону и завалился на бок, а Катя от столкновения перелетела через руль и плюхнулась плашмя на мягкое сено.
Запыхавшийся Андрей приземлился  рядом и испуганно ощупывал подругу, непрерывно спрашивая:
- Кать, как ты? Не ушиблась? Нигде не болит?
Неожиданно задул ветер, принес темное облачко, и хлынул дождь – локально, именно над стогом!
Андрею нечем было укрыть Катерину, кроме как своим телом…
Назад возвращались пешком, мокрые и счастливые.
Андрей предлагал отвезти Катю на велосипеде, он сам бы сел за руль, но она категорически  отказывалась сесть на раму или на багажник!
Так и шли втроем: он, она и велосипед между ними – они держали его за руль с двух сторон.
                   ***
Ночь была томная и душная.
Андрей весь вечер топил печку, и дров не жалел! Сам ходил по пояс голый( чем смущал Катю и волновал одновременно), а ее кутал в плед.
- Кать, тебе надо прогреться, а то заболеешь – дождь-то холодный был, не летний.
По-хорошему, надо бы тебя в бане попарить, но ее давно не топили, боюсь, дымить будет. Так что сделаем сауну дома!
- Андрюш, хватит уже меня «прокаливать»! Не заболею я.
- Хорошо, топить больше не буду, но спать будем не в спальне!
- А где? На печке?
- Нет, конечно. Это же не русская печь, а голландка. Спать будем в бабушкиной комнате, на перине! Когда я в детстве болел, меня всегда там укладывали – чай с малиной и на перину! Утром был как огурчик!
- Андрюш, может  не надо?
- Надо, надо!  Ты не представляешь, какое это чудо, спать на перине.

Не обманул Андрей. На перине и под пуховым одеялом  было удивительно приятно: сладкая  истома,   ласковая нежность, и возбуждающая близость сплетенных тел…
Словно невесомое облако возносило их ввысь на вершину блаженства, и плавно опускало вниз… Эти волны унесли Катерину в сон, и был он такой же легкий, приятный, светлый.
И во сне она взлетала так высоко, что дыхание перехватывало, хотелось крикнуть, или застонать, чтобы вновь вздохнуть.
Только утром, рассказывая Андрею сон, по его лукавой улыбке  поняла она суть своего сна.
                                         ***
Жданов все-таки пошел рыбачить на озеро - обещал поймать  к обеду большую рыбину!
Катю он с собой не взял, да она и не рвалась – погода испортилась, моросил мелкий, нудный, уже  осенний дождь. И настроение заметно ухудшилось – после обеда они собирались  возвращаться в город.  И хотя впереди было еще достаточно много времени, уже не было того ощущения счастья, с которым они приехали – тогда все было впереди!
Портила настроение и мысль о том, что надо будет разделывать рыбу (хоть бы не поймал!), а она никогда этого не делала. И как рыбу жарить представляла только теоретически.
Андрей рыбу принес, уже почищенную! А на кусочки порезать – это любой сумеет! Теоретические знания  воплотились в практику – рыба получилась вполне съедобная. Вот только вкус…
- Андрюш, а что это за рыба? Вкус похож на ту, что мама часто готовит.
- Память вкусовая у тебя лучше зрительной, - засмеялся Андрей, - это пикша, рыба из магазина! А я поймал двух окуньков, и назад в озеро их выпустил – мальки совсем попались. Пусть растут!
- Обманщик! А я тебе поверила. Я всегда тебе верю…
Очень грустно произнесла она последние слова…
- Кать, ты почему такая грустная? Из-за моей шутки с рыбой? Или… тебе выходные не понравились? Перина не понравилась?
- Мне все понравилось! Перина особенно… - сказала и засмущалась Катерина,- а грустная потому, что уезжать не хочется. Здесь мы были как семья, а в городе…
- Кать, я за эти дни понял, что только с тобой мне так хорошо, тепло и радостно. И я не хочу больше лишать себя этой радости! Я решил: с Кирой разведусь! Мы будем с тобой вместе. Завтра она приедет, и я все ей скажу!  И приеду к тебе, буду просить твоей руки.
-Не загадывай заранее. Не всегда получается так, как задумываешь
- Ты мне не веришь?
- Верю… Но не надеюсь…Я такая невезучая…
- Кать, Катюш! Улыбнись! Все будет хорошо, я обещаю.

На завтра Жданов не приехал, и не позвонил даже. Он приехал через два дня
к ней на работу .
Юлиана деликатно удалилась, якобы срочное дело появилось, и секретаршу Эльвиру под благовидным предлогом отослала из офиса.
Молчание  затягивалось. Жданов сидел, сцепив руки в замок, и опустив голову.
Катя не выдержала – она уже поняла, что никакого развода не будет, и хотела быстрее услышать это из уст самого Андрея.
- Почему ты не позвонил мне вчера?
- Ты слишком деликатна, - усмехнулся Жданов,- я же обещал приехать, а не позвонить.
- Видимо, твои планы изменились. Но позвонить ты мог.
- Я был пьян. Пил сутки, до полной  отключки…
Катя молчала, ждала объяснений.
- Ты даже не спрашиваешь, почему я пил?
-На радостях, что жена приехала, наверное, - съязвила Катерина.
- Приехала…Да, Кира вернулась. И сказала, что беременна! Такая вот радость…

Катя отошла к окну, отвернулась от Андрея, чтобы не видел, как дрожат  руки, как побелели губы. Ей стоило неимоверных усилий сказать ему то, что она сказала
- Прощай, Андрей Павлович.  Мы больше не должны встречаться.
Жданов ожидал всего, что угодно: слез, проклятий, уверений в любви, но не разрыва отношений. И это после их незабываемых ночей на старой даче!
- Кать, что ты говоришь? Как же так?  Нам же так хорошо вместе!
- Отнимать отца у ребенка я не могу, и не буду.  Уходи, Жданов!
Он медлил, ждал, что она передумает, кинется к нему, и он не выпустит ее из объятий долго-долго…
Но она так и не повернулась, стояла, вытянувшись как струна. Может быть, она ждала, что он подойдет, обнимет, прижмет к себе и скажет, что они все преодолеют, если будут вместе?
Он не подошел. Через некоторое время она услышала, как захлопнулась дверь.

Глава 12  В гостях у гостьи из Америки

Жданов боролся с искушением выпить - открывал дверцу письменного стола, доставал бутылку виски, и…ставил ее на прежнее место. Или даже не доставал, только дотрагивался до нее, и отдергивал руку, закрывал дверцу. Предстояла встреча с директором банка, очень важная встреча, и он не мог себе позволить явиться в ненадлежащем виде.
Компания сдавала позиции лидера в модном бизнесе, Андрей это чувствовал, ведь он был ее частью. А она, компания, была для него всем: его домом, его любовью, его заботой и утешением.
Семья не стала для него тем, чем было Зималетто. Хотя он старался!  Он не изменял жене, он не пропадал в барах, спешил после работы домой, к сыну.
Но дело в том, что Кира превратила их дом в свою крепость,и не пускала Андрея в глубь ее – он чувствовал себя инородным телом в организме своей семьи.
До  рождения ребенка Кира изводила его капризами, но он был нужен ей хотя бы для исполнения  капризов. А потом она окружила себя толпой помощников: няньки, горничные, повара заполняли все пространство дома. Механизм обслуживания был отлажен, действовал безукоризненно, а Жданову попросту не было в нем места.
Даже общение с сыном, которого он очень ждал, и ради которого пошел на большие жертвы(имеется в виду разрыв с Катей), было сведено к минимуму: то у него кормление, то прогулка, то сон. И все это не с родителями, а с нянями – их было две, дневная и ночная.
Сама Кира к ребенку не испытывала нежных чувств и не занималась им. Она его родила, исполнила свой женский долг(чем очень гордилась!), а дальше она только руководила воспитанием сына. Надо отдать ей должное, делала она это грамотно - читала литературу, советовалась с опытными врачами и педагогами. Но на руках держала сына только для фотосессии!
Не имея возможности общаться с сыном так, как бы он того хотел, Жданов тоже охладел к нему.
И только Ждановых- старших ничто не останавливало в любви к внуку.
Они забирали его к себе, объявляли всей обслуге отпуск, окружали его искренней любовью и заботой.
В такие дни и Андрей старался навестить родителей, и на их территории пообщаться с сыном.

***
Жданов все-таки приложился к бутылке - самую малость, один глоточек, и вызвал секретаря, Марию Тропинкину, (которая хотя и была давно Короткова, вела себя как Тропинкина), чтобы дать распоряжения на оставшуюся половину дня.
Мария все аккуратно записала в блокнот, но уходить неторопилась … Мялась, не решалась сказать или спросить.
Жданов удивленно смотрел на нее -  не типично вела себя Мария!
- Маша, что- то ещё?
- Андрей Павлович, - она почти шептала, - можно мне уйти пораньше!
«Ничего нового, - Жданов недобро усмехнулся,- то опоздание, то уйти раньше времени».
Он собрался ответить резко, но она вдруг сказала такое, что он застыл как вкопанный.
- Катя приехала! Мы в кафе встречаемся, а мне еще детей надо к родителям отвезти.
Горло перехватило, он не мог произнести ни слова. На молчаливый вопрос Тропинкиной лишь кивнул и махнул рукой: идите!
На встречу в банк не пошел, позвонил, извинился. Не мог он сейчас думать ни о чем, кроме Кати.
Вернулся в кабинет, закрыл дверь на ключ, достал заветную бутылку и предался воспоминаниям.

Катя исчезла тогда внезапно. Ничто не предвещало такого исхода их отношений - встречались нечасто, но встречи были такие запоминающиеся!
Ее нежность, его страсть…   Их любовь не становилась привычкой, каждый раз она была иная,  но в то же время, это была их любовь, узнаваемая в мелочах. Он знал, как она отреагирует на те, или иные ласки, какие слова скажет в порыве страсти, как прижмется, где погладит. Любовь Кати давала ему силы, вселяла надежду на счастье. Он не мог сказать, когда это случится, не думал, что для этого надо сделать, какие действия предпринять. Он просто верил в счастье. И уверен был, что Катя будет ждать!
А она ждать не стала, упорхнула… Куда? Зачем? Он слишком поздно задал себе эти вопросы.
Он тогда совсем замотался: Кира вот-вот родит, выпуск новой коллекции на носу, единственный друг и помощник Малиновский мотается по городам, продавая франшизы и заключая  договора на любые заказы, хоть на форменную одежду, хоть на офисную –лишь бы прибыль компании обеспечить.
А когда все утряслось, рассосалось, он вдруг осознал, что давно не видел Катю, и даже не разговаривал с ней по телефону.
Позвонил на мобильный-телефон не доступен…Позвонил на городской телефон, и  услышал такое!
Елена Александровна сквозь слезы сообщила ему, что Катенька вышла замуж за иностранца и уехала с ним в Америку.
Она продолжала рассказывать ему, как им плохо без дочки, и чем больше рассказывала, тем сильнее плакала – переживала вновь и вновь события недавнего прошлого.
Валерий Сергеевич, бывший видимо неподалеку, прикрикивал на жену, оправдывал дочь – не должна она ради родителей жертвовать своим счастьем! А у самого голос дрожал…
Жданов держал трубку в опущенной руке, слышал звуки, доносящиеся  из дома любимой женщины, которая там уже не жила, и не мог произнести ни слова. Так и положил  трубку. Ни о чем не спросил, ничего не узнал.
Все выяснил Малиновский – а кто же еще поможет другу? Но сведения были скудные и мало что объясняющие.
С будущим мужем Пушкарева познакомилась в интернете, на сайте знакомств. Он приехал, они зарегистрировали брак и уехали к месту его проживания, в Америку. Все!
Ни Юлиана, ни Зорькин  подробностями не располагали, или им было велено не разглашать сведения о подруге. Что они и выполняли свято.

Новорожденный сын привнес в семью  Ждановых новые чувства, новые заботы и обязанности. Новые отношения сложились между Кирой и Андреем. И если бы Кира относилась к сыну с такой же любовью, как Андрей, если бы их чувства пересекались на ребенке, возможно,  их семья окрепла бы, и продержалась  долго. Но этого не случилось. Посвящать жизнь ребенку Кира не собиралась. Она хотела вести светскую жизнь, и чтобы Андрей был с ней! Она ревновала его к собственному сыну, если замечала, что ему Андрей уделяет больше внимания.
В результате семья существовала только на бумаге. Настоящих семейных отношений не сложилось, каждый жил своей жизнью: сын с няньками, Кира красовалась в салонах и на тусовках, Андрей пропадал на работе, с радостью уезжал в командировки, позволял себе маленькие радости вне дома, с Малиновским.
Андрей считал, что ничего уже в его жизни не изменится, так будет всегда.
А оказалось, что одно только известие о том, что Катя в городе, способно нарушить зыбкое равновесие в его душе - былые чувства вырвались наружу ,накрыли его с головой.
Он пытался залить пожар в душе алкоголем – наивный! Алкоголь не только  сильнее разжег пламя, он призывал действию!
Он позвонил Пушкаревым. Трубку  снял Валерий Сергеевич,.
Он был радостно-возбужден и разговорчив, но  говорил почему-то шепотом. Позднее Жданов понял, что в это время Елена Александровка укладывала  внучку.
От Пушкарева Андрей узнал, что Катя приехала всего на несколько дней, и не одна, а с мужем и дочкой. И остановились они не у родителей, а в гостинице - так у них за границей принято!  Вот и сегодня пошла навстречу с подругами, дочку у них оставила, а ночевать все равно в гостиницу вернется, как муж велит.
Расспрашивать более подробно Жданов не стал, решил подождать Катерину в машине – если она придет с мужем, он не покажется, не будет осложнять ей жизнь.
Момент возвращения Катерины Жданов упустил- то ли задремал, то ли отвлекся, а может она пришла с другой стороны, откуда он не ждал – одно дело подъехать на машине, и совсем другое- идти с остановки общественного транспорта, например.
Он увидел ее уже выходящую из подъезда с ребенком на руках. Родители провожали ее, и он не мог подойти. Подъехало такси, она села на заднее сиденье, положив ребенка на колени. Родители бестолково топтались у машины, стучали в окно, махали руками, посылали воздушные поцелуи. Как только они вернулись в дом, Жданов поехал вслед за такси –узнает хотя бы, в какой гостинице Катя живет.
Ее никто не встречал, а она никак не могла выбраться из машины  - ребенок, женская сумочка и довольно большой пакет, ну и природная неуклюжесть мешали ей легко и элегантно покинуть салон машины.
Жданов не раздумывая больше, вышел из машины, подошел к Кате.
- Давай помогу! Здравствуй, Катя.
- Андрей? – удивилась она, - Ты почему здесь?
- Случайно. Вышел из гостиницы, увидел тебя…
- Ну, да, ты же любишь проводить время в гостиницах!
- У тебя устаревшие сведения.
Они уже шли по направлению к входу, Андрей нес сонного ребенка, прижимая к себе драгоценную ношу. В холле он остановился, не зная, как поступить: донести ребенка до номера? А вдруг там муж?
Катя поняла его сомнения, усмехнулась.
- Донеси уж, а то я из лифта опять не выберусь.
В номере было почему-то не убрано, вещи разбросаны, на диване стоял открытый чемодан.
- Муж собирался , опаздывал на самолет, а я ушла в кафе с девочками и нечаянно оставила на двери табличку : «Не беспокоить»
- Не извиняйся, ты же знаешь, я к порядку равнодушен. Или забыла?
- Я все помню… Ты посиди, я уложу малышку, потом поговорим.
- А можно я тоже…
- Нет! – она может испугаться! - выхватила ребенка, унесла в другую комнату, не дав Жданову разглядеть девочку.
Вскоре она вернулась, достала из бара бутылку вина, налила в бокалы
- За встречу, Андрей Жданов! За неожиданную встречу…
Катя выпила вино залпом, а Жданов только пригубил бокал и отставил
- Кать, объясни мне, что все это значит?
- Что именно?
- Все! Начиная с твоего неожиданного замужества и бегства из Москвы.
- Никакого бегства, я просто уехала жить к мужу. Это естественно, ты не находишь?
- Ты не могла так быстро разлюбить меня и полюбить совершенно незнакомого мужчину!
- А кто тебе сказал, что я разлюбила и полюбила? Для замужества  это вовсе не обязательно.
- Но зачем?! – он потрясенно смотрел на нее, пытаясь понять, не ослышался ли.
- Неужели не понятно? У тебя семья, жена, пусть, как ты говорил, не любимая, ребенок.
Я тоже хочу семью, ребенка, мужа, пусть не такого любимого, но хорошего человека.
Теперь мы с тобой в равном положении.
- Если ты меня еще любишь, то в равном.
Она не задала встречный вопрос, но явно ждала ответа
- Я люблю тебя, Кать! Без тебя мне очень плохо.
Она придвинулась к нему совсем близко, обняла и прижала его голову к своей груди.-
- Я так соскучилась…
- Я останусь?
- Герберт вернется ночью…
- Ты поэтому не осталась у родителей?
- Да, он был бы не доволен.

Пора было уходить, но он не в силах был это сделать. И она не выпускала его из объятий. Их поцелуй был бесконечен…

Резкий телефонный звонок заставил их отскочить друг от друга. Она сразу же ответила и говорила на удивление ровным и спокойным голосом. Он не вслушивался в разговор, но понял, что звонит муж – наверное, уже прилетел. Он встал, поправил прическу и одежду, пошел осторожно, чтобы не скрипнула половица, к двери.
В этот момент Катя подбежала, обняла со спины, повернула к себе лицом, нашла его губы и прошептала в них:
- Он задерживается на сутки!

Она обещана позвонить перед отъездом, если удастся – встретиться, поговорить. Они ведь ничего не успели рассказать друг другу!
Но не позвонила. И опять пропала на долгие  4 года

                                     Глава 13. Встреча в банке.
Давно  Андрей Павлович Жданов, президент модного дома Зималетто, не был в таком радужном настроении – оказывается все не так безнадежно!
Последние полгода он жил с ощущением, что крах компании неизбежен. Две провальные коллекции привели к серьезным финансовым трудностям.
Первая коллекция ожидалась супер-востребованной. Милко превзошел самого себя! Упор был сделан на машинную вышивку и ручную вязку отдельных деталей.
Но секреты Милко стали известны конкурентам, фирме Фонтана.  В предательстве никого лично не заподозрили- обычные женские сплетни, разговоры в парикмахерских и фитнес клубах были кем-то услышаны и переданы куда надо. И Зималетто бы все равно одержало успех, выпустив свою коллекцию намного раньше – все же уже было готово, кроме вышивок. Вот тут и ждал основной удар – сломался новый вышивальный станок.
Удалось найти и виновника -  предавшего за большие деньги родную фирму начальника производства. Его уволили, станок починили, но время было упущено – магазины Фонтаны успешно торговали товаром в стиле Милко.
Коллекцию Зималетто  пришлось отправить на распродажу в удаленные районы, компания понесла большие убытки.
В провале второй коллекции Андрей винил себя и Малиновского. Денег на закупку достойных тканей практически не было, и они решили обмануть зрителей: модели для Показа пошили из отличных тканей, а в продажу пустили товар из тканей  более дешевых.
Увы, фокус не удался… Закупщики возвращали товар целыми партиями. Модели не раскупались и по более низким ценам – убытки компании были колоссальные.
Кредиты возвращать было не чем,  в новых кредитах банки отказывали, даже те, с которыми давно и тесно сотрудничали, порой в убыток себе, для поддержания дружеских отношений, чтобы помогли в трудную минуту. Однако, никто помогать не спешил- бизнес и дружба шли параллельно, не соприкасаясь.
И вдруг звонок из банка Ллойд Морис. Вежливый голос сообщил, что их заявка на кредит одобрена, и президенту компании необходимо встретиться с директором  банка Вячеславом Семеновичем лично, для уточнения некоторых пунктов договора.
Жданов поехал заранее, чтобы никакие случайности не расстроили встречу –слишком много значил для него этот кредит.
Вячеслава Семеновича еще не было – задерживался в мэрии на совещании , секретарь спросила, будет ли он ждать, предложила кофе. От кофе он отказался. А ждать был готов столько, сколько потребуется- не в его положении капризничать.
Прошелся по холлу, купил в газетном киоске свежий номер журнала «Спорт»,  и уселся  на диване подальше от прохода с намерением почитать и узнать последние спортивные новости.  Еще прогуливаясь по холлу, заметил на диванчике в противоположном конце пожилую женщину. Скользнул взглядом, и  тут же забыл о ней – так он думал! Но видно она чем-то зацепила его. Развернув журнал, он снова посмотрел в ее сторону, пригляделся внимательно, и узнал – это же Елена Александровна!, Катина мама! Странно было видеть ее в этом заведении…
Жданов подошел, поздоровался.
- Елена Александровна, здравствуйте!
- Ой, Андрей Павлович… Здравствуйте…- Она тоже узнала его, хотя виделись они всего пару раз, и очень давно.В бытность работы Катерины в Зималетто Жданов подвозил ее до дома, если задерживались на работе .
- Не ожидал Вас здесь увидеть. Какими судьбами?
- Я Вячеслава Семеновича жду…
Она вдруг сгорбилась, спрятала лицо в ладонях, стала вытирать глаза концом шарфика.
« Плачет что ли?»-подумал Жданов, присел рядом, только не знал, как утешить. Не нашел ничего лучшего, как продолжить расспросы.
- А какое у Вас дело к директору?
- Беда у нас, Андрей Павлович. .. Катя мальчика родила, а он.. – она не договорила, Жданов перебил
- Разве у нее не девочка?
- Первая-то девочка, Лизонька, а мальчик второй. Больной он - сердцем. Стеноз аорты.
Врачи надежду давали, что с возрастом в норму все придет, ан нет, только  хуже становится. Операцию надо делать, срочно, иначе мозг пострадает.
Коля договорился насчет кредита- на свою фирму хотел взять, для Катеньки. Мы уж с Валерой и документы оформили, чтобы к Катеньке поехать, помочь ей. Она и сама не здорова, депрессия у нее послеродовая. Да и как в тоску не впасть, дите ведь…
А вчера Коля пошел кредит оформлять, а ему отказали…Кому-то другому  нужнее говорят.
Валера  собрался идти правду искать, а я не пустила - наговорит сгоряча, что не надо. Да и рюмочку  уж пропустил.
Я и пришла сама. Может вспомнит Вячеслав Семенович Катеньку, войдет в положение…Коля-то не сказал, что деньги для Катеньки нужны.

Жданова словно током ударило!  В голове сразу все прояснилось – ясновидящим стал, - усмехнулся он про себя. Конечно, все дело в Кате. Это она, его незаменимая помощница, узнав о положении в компании (как узнала, догадаться не трудно: Кира-Виктория – Зорькин, цепочка известная), созвонилась с банком, где работала до Зималетто, где ее очень ценил директор(благодаря своей внимательности,  она спасла банк от больших убытков), попросила дать кредит компании Зималетто.
Она как всегда спасала его… Но теперь он не останется в долгу! Уж на операцию ребенку у него деньги найдутся!
- Елена Александровна, а какая  сумма нужна на операцию?
Она ответила, и он обрадовался, что может решить эту проблему
- Елена Александровна, не зачем Вам тут сидеть, волноваться – вон уже и лицо у вас покраснело, давление, наверное, повысилось. Вы идите домой, а я в любом случае  дождусь Вячеслава Семеновича, улажу с ним вопросы, и привезу Вам деньги домой. Адрес прежний? – улыбнулся он, довольный своей шутке.
- Куда же мы денемся? Все там и живем. Без Катеньки только…
Ему очень хотелось расспросить подробнее о Кате, но он не решился – что Пушкарева о нем подумает? Заподозрит еще… Он ведь не знает, что Катя рассказывала о нем родителям.
Оформив нужную сумму на  дебетовую карту уже этим вечером Жданов вручил ее Пушкаревым, заручившись обещанием позвонить по возвращении в Москву.

                              Глава14. Развод
Пушкаревы вернулись через три месяца, позвонили, но ничего рассказывать по телефону не стали – пригласили на ужин и за столом долго и возбужденно рассказывали о внуке, об операции, благодарили  за помощь в получении денег от банка – о том, что деньги лично Жданова они не знали. Зорькин по какой-то причине не прояснил им ситуацию. А может и сам не знал.
Андрею было интересно узнать о том, как живет Катя. Но на  его вопросы они отвечали невразумительно, уводили разговор в сторону, и он перестал спрашивать.
В этом было что-то не так, и смутные догадки, предчувствия не покидали его.
И вообще в последнее время жизнь не баловала его. Даже Елена Александровна заметила, что он похудел, осунулся, и взгляд  у него потухший.
Он действительно сильно устал. Приходилось много работать, но это его не страшило, он увлекался работой, и усталости не чувствовал. Его угнетало другое: страх развалить компанию.  У него не было сплоченной команды единомышленников.
Надежный помощник был только один, Роман Малиновский. Он готов для друга на все, но они оба не экономисты, могли  проглядеть за внешним благополучием признаки надвигающегося кризиса. Как не хватало им Кати! Уж она-то ничего не упустила бы, что касается финансов.
А Андрею не хватало Кати не только как экономиста, но и как любимой и любящей женщины. Только потеряв связь с Катей, понял, как много она ему давала в личном плане: душевное равновесие, тепло, веру в себя. И конечно, любовь. Получая это от Кати, он не замечал отсутствия того же самого в семье.
Мысль о том, что он проживает не ту жизнь , появилась совершенно неожиданно. Ни о чем таком он не думал и не размышлял, жил по инерции: работа, погоня за прибылью, редкое общение с женой в постели (супружеский долг!), еще более редкие минуты искренней радости от общения с сыном - не того общения «по долгу службы», когда надо куда-то его отвезти, помочь подготовить задание и прочее, а общения душевного, когда оба испытывают необходимость быть вместе.
Появившись однажды, мысль не уходила, жила в нем, царапала мозг ,и в результате родила другую мысль:  «Жить без любимой женщины бессмысленно! Он еще достаточно молод, впереди большой простор для деятельности,   но только вместе женщиной любимой, и любящей! Вместе они горы свернут!
О том, что Катя далеко, что у нее муж и дети, что она счастлива, Андрей старался не думать. Не верил он в ее счастье, особенно после возвращения Пушкаревых- что-то они скрывали…
Он найдет Катю! Обязательно найдет, и постарается вернуть, если поймет, что и она этого хочет.
Но сначала нужно решить вопрос с Кирой. Развод – это единственный вариант. Конечно, есть благородные люди, которые сохраняют семью ради детей. Тогда вся жизнь, все чаяния обоих родителей должны  быть посвящены ребенку. Это явно не их случай.  Они с Кирой живут каждый своей жизнью, и создают хорошие условия для жизни сына.
Но эти условия можно  создавать и поддерживать, не живя вместе! Может быть, в качестве приходящего отца он, Жданов, станет даже ближе сыну? Видеться  они будут регулярнее, встречи будут более насыщенные - они оба будут готовиться к встрече, ждать ее, и общение их будет наедине, без нянек и воспитателей.
Так Жданов успокаивал себя, настраивал, убеждал в правильности принятого решения.
И готовился к разговору с Кирой. Но оттягивал момент – проклятая нерешительность, как она портила ему жизнь! Но сегодня разговор состоится, он так решил. Хватит оттягивать, пора начинать жить, как велит сердце, а не существовать в качестве исполнителя чужой воли.
Жданов выключил компьютер, отодвинул в сторону бумаги, решительно встал из-за стола и отправился в гараж – он едет домой, к Кире. Сын гостит у Ждановых-старших, и это еще один плюс  в отношении разговора именно сегодня – такие разговоры не для детских ушей.
                           

                                   ***   
Квартира встретила его полумраком. Горели только  ночники, да из спальни  просачивался  свет торшера – Кира предпочитала этот старинный осветительный агрегат настенным бра.
«Опять она затеяла романтический вечер, - поморщился Андрей.- Зачем она это делает? Неужели не понимает, что его не привлекают и не возбуждают ни ее красное белье, ни нагая фигура, задрапированная в прозрачный палантин, ни плетка в руках амазонки. Раньше он терпел это ради прикола, чтобы при случае поделиться с друзьями – в их компании, после изрядных возлияний, рассказывали и не такое! А, правда это, или сочиненная на ходу байка, никого не интересовало. Главное, чтобы было  над чем посмеяться.
Теперь он уже не тот, ему чужда такая атрибутика, а привлекают его искренние чувства: забота, нежность, любовь.
Кира сидела на кровати, рассматривала фотографии, рассыпанные по покрывалу.
- Кира, что это означает? У тебя вечер воспоминаний?
- Андрей, нам надо поговорить, - она проигнорировала его вопрос, посчитала не важным. Да так оно и было на самом деле.
- Я тоже пришел к такому выводу: нам нужно серьезно поговорить. Ты начала первой, так что продолжай, я тебя слушаю.
- Ты очень изменился, Андрей. Больше нет того галантного,  жизнерадостного, искрометного, азартного  человека, полного любви к себе, к окружающим, к женщинам, наконец!
- Но тогда я изменял тебе!
- Это не столь важно. Ты был любимцем женщин, и устоять было сложно. Все тебя любили! И я любила…
- Что изменилось?
- Ты изменился. Ты…потух… Ты  стал обычным мужиком, у которого на уме только работа. Ты знаешь, о тебе уже даже не сплетничают! Ты стал не интересен в нашем круге общения.  Такого Жданова я не приемлю!
- Ты меня разлюбила?
- Да, разлюбила. Мне с тобой скучно.
- Тогда самое время развестись. Ты согласна?
Жданов старался выглядеть равнодушным, не выдать ликования, которое разрасталось внутри – проблема развода решилась! Без его участия! Кира сама захотела, значит, не он причинит ей боль, а скорее наоборот?
Но Кира, словно одумавшись – она же теряет статус  первой леди компании! – пошла на попятную.
- Андрюш, зачем сразу развод? Давай просто поживем раздельно, а потом…видно будет…
Андрей аж задохнулся от возмущения. Только что замаячившая свобода готова была обернуться неопределенностью положения: жены нет, но ты все еще муж. Зачем ему это?
Решительность, с которой он собирался вести разговор с Кирой, и которая мирно отдыхала , поскольку инициативу разговора захватила Кира, вдруг заявила о себе – Жданов ринулся в бой за свободу!
- Нет, Кира. Я решительно не согласен на полумеры! Мы разводимся по-настоящему.
- Почему? Чем тебе мешает штамп в паспорте? Ты собираешься жениться?
- Об этом вопрос пока не стоит. Но я не хочу больше играть ни в какие игры с жизнью. Хочу начать жить так, как я считаю правильным, как я хочу, а не ради компании, должности, желания родителей и прочих причин. Поэтому да, штамп мне мешает.
- А ты Жданов, совсем  омужичился. Никакого снисхождения к женщине…
- Снисхождение говоришь? Хорошо, я готов принять все условия развода, какие ты выдвинешь. Это достаточное снисходительно?
- Что ж, я подумаю, что с тебя потребовать.
- Кира, а как поступим с сыном?
- Боишься, что я навяжу его тебе? – усмехнулась  она.
- Нет, боюсь, что оставишь его с собой, а он тебе никогда не был нужен.
- Успокойся, Андрей. Я плохая мать, я это признаю, но судьба сына мне не безразлична.
Я уже разговаривала с Маргаритой. Они с Павлом согласны, чтобы мальчик жил у них. Тем более на следующий год он пойдет учиться – мы же хотели, чтобы он учился в Англии.
Я тоже уеду в Лондон. Павел предложил мне хорошую работу в его офисе.
- Ты будешь жить с сыном?
- Нет, у Ждановых я жить не буду, сниму отдельную квартиру. Ты же понимаешь, что я еще хочу иметь личную жизнь. Но  с сыном буду видеться часто. А ты?
- Я тоже не хочу, чтобы он забыл об отце. Слетать в Лондон не проблема, я буду принимать участие в его воспитании.
- Вот и поговорили. И договорились. Если хочешь, я возьму хлопоты по разводу на себя – у тебя много работы и без этого.
-  Буду тебе благодарен. Спасибо. За все спасибо, Кира!
Он ушел спать в кабинет, но так и не сомкнул глаз. Думал. Вспоминал.
Кира открылась ему совсем с иной стороны. Оказывается, он плохо знал свою жену.